Страница:
– И, несмотря ни на что, вы защищаете передо мной этого щенка, вашего братца?
– Мне нет смысла защищать, – возразила Джудит, – и тем более судить его. А уж вам и подавно.
Как ни странно, она не злилась на этого мужчину за то, что он правильно оценил ее отчаянное положение. Она испытывала предательски приятное чувство от того, что кто-то был заинтересован в ее судьбе настолько, чтобы задавать вопросы. Оттого, что кто-то понимал, какую огромную жертву она добровольно принесла… хотя, конечно, ей в любом случае пришлось бы поехать.
– Где вы обучались актерскому мастерству? – поинтересовался лорд Рэнналф. – Члены вашей семьи принимали участие в любительских театральных представлениях в приходе или где вы там живете?
– Да, в приходе, – пробормотала Джудит, отвлекшись от невеселых размышлений. – О Боже мой, нет, конечно! У папы случился бы удар! Он просто фанатичен в своей ненависти к театру и актерам, считает, что театральное искусство от дьявола. Но я всегда, всю жизнь любила играть. В Детстве часто убегала куда-нибудь в рощу, чтобы меня никто не видел и не слышал, и сама для себя играла роли, которые до этого разучивала.
– Похоже, сам удалось выучить наизусть множество ролей, – заметил Рэнналф.
– О, но это совсем несложно, – заверила Джудит. – По, понимаете, если вы примеряете роль на себя, перевоплощаетесь в героя пьесы, то его слова становятся вашими собственными м вам кажется, что они единственные логичные в той или иной ситуации. Я никогда сознательно не учила роль наизусть, я просто становилась героем очередной пьесы.
Джудит замолчала, неожиданно, смутившись от того, с какой страстью она только что поведала лорду о своей любви к театру. Она отчаянно желала стать актрисой, когда вырастет, пока не узнала, что театральная карьера считается недопустимой для леди.
Лорд Рэнналф неподвижно сидел рядом, одной рукой опершись о колено, другой лениво перебирая траву. Внезапно ей вспомнилась совсем недавняя картина: он наклонился к Джулиане и внимательно прислушивался к ее болтовне.
– Вам доставляет удовольствие играть на привязанности к вам Джулианы? – слова сорвались с губ девушки прежде, чем она успела сообразить, что говорить их не следует.
Его рука замерла.
– Неужели она питает ко мне чувства, на которых можно сыграть? – вопросом на вопрос ответил лорд. – Думаю, нет, мисс Лоу. Она охотится за титулованным мужем, чем богаче и знатнее, тем лучше. Осмелюсь предположить, что сын герцога, обладающий собственным состоянием, – ценная находка для нее.
– В таком случае вы не верите, что она ищет любви или хотя бы надеется на любовь? Не верите, что она испытывает к вам нежность? Вы настоящий циник.
– Отнюдь, – возразил лорд Рэнналф, – я просто реально смотрю на вещи. Люди моего социального круга не женятся по любви. Во что превратится традиционное светское общество, если мы начнем это делать? Мы женимся на богатстве и положении.
– Значит, вы все же играете с ней, – сказала Джудит. – Мой дядюшка – простой баронет, а его дочь слишком низкого происхождения для герцогского сына.
– Вы снова ошиблись, – возразил Рэнналф. – Титулы – это еще не все. У сэра Джорджа Эффингема безупречная родословная, и к тому же он богатый собственник. Моя бабушка считает, что наш союз будет весьма удачным.
Будет?
– Вы хотите сказать, что собираетесь жениться на Джулиане? – выдохнула Джудит. До этого момента она отказывалась поверить в это, несмотря на все разговоры тетушки Эффингем и Джулианы.
– А почему бы нет? Она молода, хороша собой, очаровательна. Кроме того, она родом из богатой и уважаемой семьи.
Непонятно, почему ее сердце и душа наполнились тоской. У Джудит был шанс самой стать миссис Бедвин, но она отказалась. Конечно, она знала причину своего состояния: ей невыносима была мысль о том, что Джулиана будет с этим человеком. Да, конечно, эта девушка молода, хороша собой, очаровательна. А еще абсолютно пустая, эгоистичная и бестолковая. А разве он заслуживает лучшей доли? Все, что Рэнналф рассказывал о себе, свидетельствовало об обратном, и вес же…
– Конечно, – продолжал тем временем лорд, – мисс Эффингем и ее матушку ждет разочарование, если они надеются увидеть Джулиану герцогиней. Сейчас я второй по линии наследования герцогского титула, но мой старший брат недавно женился, поэтому вес мы вправе скоро ожидать наследника. Если его жена родит мальчика, я стану третьим в ряду.
Джудит заранее знала, какое выражение будет на его лице при этих словах. Посмотрев на лорда Рэнналфа, она наткнулась на знакомую насмешливую улыбку.
– Может быть, – добавил он, – леди Эйдан подойдет к своим обязанностям со всей ответственностью и родит двенадцать сыновей за двенадцать лет. В таком случае мне не на что будет надеяться. Как называется чувство, противоположное надежде? Отчаяние? Каждый новый сын Эйдана будет повергать меня глубже в пучину отчаяния.
Внезапно Джудит поняла, что в его намерения входит не столько посмеяться над самим собой, сколько развеселить се. Ему и в самом деле это удалось. Что за нелепую картину будущего он нарисовал! Джудит рассмеялась.
– Какая ужасная перспектива!
– Если уж вы мою долю считаете ужасной, – подыграл ей Рэнналф, – подумайте об Аллине, моем младшем брате. Эйдан занят производством на свет сыновей, а мне двадцать восемь лет, и я в любой момент могу жениться и, в свою очередь, приступить к продолжению рода.
Джудит снова расхохоталась, глядя ему в глаза.
– Вот так-то лучше, – сказал он, и в его глазах промелькнуло нечто похожее на искреннюю радость. – Вам надо почаще улыбаться и смеяться. – Лорд поднял руку и легонько провел костяшкой пальца по ее точеному носику, но тут же отдернул ладонь, устроился поудобнее на траве и устремил взгляд на водную гладь.
Джудит чувствовала себя так, словно в ее крови разгорелся огонь.
– А сам герцог не собирается жениться? – поинтересовалась девушка.
– Бьюкасл? – переспросил Рэнналф. – Очень сомневаюсь. Нет такой женщины, которая была бы достаточно хороша для Вулфрика, хотя, конечно, это не совсем так. Дело в том, что с тех пор как он унаследовал герцогский титул и все, что к нему прилагается, в семнадцать лет, он только и делал, что выполнял обязанности титулованной особы и главы семьи.
– А чем вы занимаетесь, лорд Рэнналф? – спросила Джудит. – Пока ваш брат занимается выполнением своих обязанностей, что остается на вашу долю?
Он повел плечами.
– Когда я дома, в Линдсей-Холле, то провожу время с братьями и сестрами. Я вместе с ними катаюсь верхом, охочусь, хожу на рыбалку и наношу визиты соседям. Мой лучший друг виконт Равенсбсрг живет неподалеку. Мы до сих пор очень близки, несмотря на крупную ссору несколько лет назад, из которой мы оба вышли в крови и синяках, и несмотря на то, что теперь он женат. С его женой у меня тоже дружеские отношения. Когда я не в Линдсей-Холле, я предпочитаю активно проводить время. Я избегаю Лондон и быстро устаю от мест, подобных Брайтону, где все прозябают в лености и пороке. В прошлом году я пешком обошел весь север Шотландии, а в этом – Озерный край. По мне лучше всего физическая активность, новые впечатления и хорошая компания.
– Вы любите читать? – поинтересовалась Джудит.
– Да, конечно. – Он взглянул на девушку с ленивой улыбкой. – Это вас удивляет?
«И да, и нет», – хотелось ответить Джудит. Она вдруг поняла, как мало знает о лорде. И уж, конечно, надо постараться оставить все как есть.
– Я полагаю, – протянула она, снова обхватывая колени руками, – герцогским сыновьям не надо зарабатывать себе на жизнь.
– Только не детям моего отца, – возразил Рэнналф. – Все мы по отдельности богаты до неприличия, не говоря уже о Быокасле, который владеет обширными землями в Англии и Уэльсе. Вы правы, нам пет необходимости работать, хотя… Эйдану, как второму сыну, была уготована военная карьера, и он поступил на службу без единого слова. Он только недавно вышел в отставку, потому что женился. Бьюкасл ждал, что через годик-другой он станет генералом. Мне, как третьему сыну, следовало пойти служить в церкви, но я свой долг не выполнил.
– Почему же? – спросила Джудит. – Ваша вера недостаточно глубока?
Рэнналф удивленно изогнул брови.
– Мне нечасто приходилось слышать о том, что джентльмен решил избрать церковную карьеру, основываясь на силе веры.
– Вы циник, лорд Рэнналф. Он усмехнулся:
– Вы можете представить себе, как я в воскресный день взбираюсь на кафедру, придерживая рукой полы сутаны, и произношу перед паствой страстную проповедь о морали чести и адском пламени?
Джудит невольно улыбнулась. Трудно было представить себе этого мужчину в роли священника, строгого и набожного, добропорядочного, непреклонного и вечно серьезного. Как ее отец.
– Мой отец спал и видел меня в мантии архиепископа, – продолжал Рэнналф. – В его мечтах я уже был архиепископом Кентербери неким. Если бы он был жив, я бы разочаровал его. Вместо этого я разочаровал своего брата.
Ей показалось, что в его голосе прозвучала горечь.
– Вы чувствуете себя виноватым за то, что не оправдали ожиданий семьи? – спросила Джудит.
Лорд пожал плечами:
– Это моя жизнь. Иногда, правда, я задаю себе вопрос: а есть ли у меня цель в жизни, знаю ли я, ради чего появился на свет? Вы не размышляете о таких вещах, Джудит? Не спрашиваете себя, есть ли некий высший смысл в том, что произошло с вами и вашей семьей? Ради чего все это?
Джудит отвернулась.
– Я не задаюсь подобными вопросами, – отрезала она. – Я живу сегодняшним днем.
– Лгунья, – мягко укорил ее Рэнналф. – Какое у вас будущее в этом Доме? Ничего, абсолютно ничего не ждет вас впереди. И вы тем не менее не спрашиваете себя: почему? Или: какой смысл влачить такое существование? Уверен, вы задаете себе эти вопросы каждый день, каждый час. Помните, я видел настоящую Джудит Лоу. Я не совсем уверен, что та живая, страстная женщина в трактире «Ром и кулак» была маской, а благовоспитанная тихоня, проживающая в Харвуде, – настоящая Джудит Лоу.
Девушка поднялась на ноги, плотнее закутавшись в сюртук.
– Я слишком долго задержалась здесь, – заметила она. – Меня хватятся, и тетушка Луиза будет злиться. Вы уйдете первым? Или, может быть, отвернетесь, пока я буду одеваться?
– Я обещаю не подглядывать, – заверил лорд и опустил голову.
Джудит сбросила сюртук на траву.
Быстро, как только могла, она стянула с себя все еще влажную сорочку и надела платье. Собрав мокрые волосы в лучок, спрятала их под чепцом. Облачившись в накидку, туго завязала лепты на шее.
Ничего, абсолютно ничего не ждет ее впереди.
У девушки начали стучать от холода зубы.
– Я одета, – сказала она наконец, и лорд одним движением поднялся с земли и обернулся.
– Прощу прощения, я расстроил вас.
– Нет, нисколько. Я женщина, лорд Рэнналф. Женщины привычны к скуке и безрадостному будущему, которое ожидает их без…
– Надежды?
– Без каких-либо перемен к лучшему, – поправила Джудит. – Большинство женщин ведут скучную жизнь, выходят ли они замуж или вынуждены, как я, состариться на попечении богатых родственников. Это моя реальность, лорд Рэнналф, и перед вами настоящая Джудит Лоу.
– Джудит, – лорд подошел к девушке и взял за руку, прежде чем она успела отдернуть ее, – я…
Вдруг он резко остановился, посмотрел вниз на землю, шумно вздохнул и выпустил ее ладонь, предварительно до боли крепко пожав ее.
– Еще раз приношу свои извинения, – повторил он, – за то, что расстроил вас, хотя еще несколько минут назад вы смеялись. Мне тоже пора возвращаться, мисс Лоу. Думаю, Моя бабушка не прочь вернуться домой. Я обойду холм и выйду сбоку на поляну перед домом. А вы перейдете через холм и выйдете на задний двор?
– Да, – сказала Джудит, и он ушел, ни разу не оглянувшись. Очень скоро его фигура скрылась из виду. Девушка глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух. Не надо было ей узнавать его ближе! Она не желала открывать для себя его положительные качества. Будущее и так представлялось ей достаточно унылым, чтобы мучиться еще и сожалениями.
Сожаления! Неужели она сожалеет о том ответе, который дала три дня назад? Нет, конечно, нет. Сегодня он ясно определил, какой тип женщины ему нужен, а Джудит не подходила ни по одной статье. Кроме того, если он и женится, то только ради продолжения их знаменитого рода, а все свое очарование, энергию, страсть он прибережет для таких женщин, как несуществующая Клер Кемпбелл.
Нет, она не сожалела о своем решении, но почему-то на сердце было тяжело и ноги еле передвигались, когда она пошла к дому.
Глава 11
– Мне нет смысла защищать, – возразила Джудит, – и тем более судить его. А уж вам и подавно.
Как ни странно, она не злилась на этого мужчину за то, что он правильно оценил ее отчаянное положение. Она испытывала предательски приятное чувство от того, что кто-то был заинтересован в ее судьбе настолько, чтобы задавать вопросы. Оттого, что кто-то понимал, какую огромную жертву она добровольно принесла… хотя, конечно, ей в любом случае пришлось бы поехать.
– Где вы обучались актерскому мастерству? – поинтересовался лорд Рэнналф. – Члены вашей семьи принимали участие в любительских театральных представлениях в приходе или где вы там живете?
– Да, в приходе, – пробормотала Джудит, отвлекшись от невеселых размышлений. – О Боже мой, нет, конечно! У папы случился бы удар! Он просто фанатичен в своей ненависти к театру и актерам, считает, что театральное искусство от дьявола. Но я всегда, всю жизнь любила играть. В Детстве часто убегала куда-нибудь в рощу, чтобы меня никто не видел и не слышал, и сама для себя играла роли, которые до этого разучивала.
– Похоже, сам удалось выучить наизусть множество ролей, – заметил Рэнналф.
– О, но это совсем несложно, – заверила Джудит. – По, понимаете, если вы примеряете роль на себя, перевоплощаетесь в героя пьесы, то его слова становятся вашими собственными м вам кажется, что они единственные логичные в той или иной ситуации. Я никогда сознательно не учила роль наизусть, я просто становилась героем очередной пьесы.
Джудит замолчала, неожиданно, смутившись от того, с какой страстью она только что поведала лорду о своей любви к театру. Она отчаянно желала стать актрисой, когда вырастет, пока не узнала, что театральная карьера считается недопустимой для леди.
Лорд Рэнналф неподвижно сидел рядом, одной рукой опершись о колено, другой лениво перебирая траву. Внезапно ей вспомнилась совсем недавняя картина: он наклонился к Джулиане и внимательно прислушивался к ее болтовне.
– Вам доставляет удовольствие играть на привязанности к вам Джулианы? – слова сорвались с губ девушки прежде, чем она успела сообразить, что говорить их не следует.
Его рука замерла.
– Неужели она питает ко мне чувства, на которых можно сыграть? – вопросом на вопрос ответил лорд. – Думаю, нет, мисс Лоу. Она охотится за титулованным мужем, чем богаче и знатнее, тем лучше. Осмелюсь предположить, что сын герцога, обладающий собственным состоянием, – ценная находка для нее.
– В таком случае вы не верите, что она ищет любви или хотя бы надеется на любовь? Не верите, что она испытывает к вам нежность? Вы настоящий циник.
– Отнюдь, – возразил лорд Рэнналф, – я просто реально смотрю на вещи. Люди моего социального круга не женятся по любви. Во что превратится традиционное светское общество, если мы начнем это делать? Мы женимся на богатстве и положении.
– Значит, вы все же играете с ней, – сказала Джудит. – Мой дядюшка – простой баронет, а его дочь слишком низкого происхождения для герцогского сына.
– Вы снова ошиблись, – возразил Рэнналф. – Титулы – это еще не все. У сэра Джорджа Эффингема безупречная родословная, и к тому же он богатый собственник. Моя бабушка считает, что наш союз будет весьма удачным.
Будет?
– Вы хотите сказать, что собираетесь жениться на Джулиане? – выдохнула Джудит. До этого момента она отказывалась поверить в это, несмотря на все разговоры тетушки Эффингем и Джулианы.
– А почему бы нет? Она молода, хороша собой, очаровательна. Кроме того, она родом из богатой и уважаемой семьи.
Непонятно, почему ее сердце и душа наполнились тоской. У Джудит был шанс самой стать миссис Бедвин, но она отказалась. Конечно, она знала причину своего состояния: ей невыносима была мысль о том, что Джулиана будет с этим человеком. Да, конечно, эта девушка молода, хороша собой, очаровательна. А еще абсолютно пустая, эгоистичная и бестолковая. А разве он заслуживает лучшей доли? Все, что Рэнналф рассказывал о себе, свидетельствовало об обратном, и вес же…
– Конечно, – продолжал тем временем лорд, – мисс Эффингем и ее матушку ждет разочарование, если они надеются увидеть Джулиану герцогиней. Сейчас я второй по линии наследования герцогского титула, но мой старший брат недавно женился, поэтому вес мы вправе скоро ожидать наследника. Если его жена родит мальчика, я стану третьим в ряду.
Джудит заранее знала, какое выражение будет на его лице при этих словах. Посмотрев на лорда Рэнналфа, она наткнулась на знакомую насмешливую улыбку.
– Может быть, – добавил он, – леди Эйдан подойдет к своим обязанностям со всей ответственностью и родит двенадцать сыновей за двенадцать лет. В таком случае мне не на что будет надеяться. Как называется чувство, противоположное надежде? Отчаяние? Каждый новый сын Эйдана будет повергать меня глубже в пучину отчаяния.
Внезапно Джудит поняла, что в его намерения входит не столько посмеяться над самим собой, сколько развеселить се. Ему и в самом деле это удалось. Что за нелепую картину будущего он нарисовал! Джудит рассмеялась.
– Какая ужасная перспектива!
– Если уж вы мою долю считаете ужасной, – подыграл ей Рэнналф, – подумайте об Аллине, моем младшем брате. Эйдан занят производством на свет сыновей, а мне двадцать восемь лет, и я в любой момент могу жениться и, в свою очередь, приступить к продолжению рода.
Джудит снова расхохоталась, глядя ему в глаза.
– Вот так-то лучше, – сказал он, и в его глазах промелькнуло нечто похожее на искреннюю радость. – Вам надо почаще улыбаться и смеяться. – Лорд поднял руку и легонько провел костяшкой пальца по ее точеному носику, но тут же отдернул ладонь, устроился поудобнее на траве и устремил взгляд на водную гладь.
Джудит чувствовала себя так, словно в ее крови разгорелся огонь.
– А сам герцог не собирается жениться? – поинтересовалась девушка.
– Бьюкасл? – переспросил Рэнналф. – Очень сомневаюсь. Нет такой женщины, которая была бы достаточно хороша для Вулфрика, хотя, конечно, это не совсем так. Дело в том, что с тех пор как он унаследовал герцогский титул и все, что к нему прилагается, в семнадцать лет, он только и делал, что выполнял обязанности титулованной особы и главы семьи.
– А чем вы занимаетесь, лорд Рэнналф? – спросила Джудит. – Пока ваш брат занимается выполнением своих обязанностей, что остается на вашу долю?
Он повел плечами.
– Когда я дома, в Линдсей-Холле, то провожу время с братьями и сестрами. Я вместе с ними катаюсь верхом, охочусь, хожу на рыбалку и наношу визиты соседям. Мой лучший друг виконт Равенсбсрг живет неподалеку. Мы до сих пор очень близки, несмотря на крупную ссору несколько лет назад, из которой мы оба вышли в крови и синяках, и несмотря на то, что теперь он женат. С его женой у меня тоже дружеские отношения. Когда я не в Линдсей-Холле, я предпочитаю активно проводить время. Я избегаю Лондон и быстро устаю от мест, подобных Брайтону, где все прозябают в лености и пороке. В прошлом году я пешком обошел весь север Шотландии, а в этом – Озерный край. По мне лучше всего физическая активность, новые впечатления и хорошая компания.
– Вы любите читать? – поинтересовалась Джудит.
– Да, конечно. – Он взглянул на девушку с ленивой улыбкой. – Это вас удивляет?
«И да, и нет», – хотелось ответить Джудит. Она вдруг поняла, как мало знает о лорде. И уж, конечно, надо постараться оставить все как есть.
– Я полагаю, – протянула она, снова обхватывая колени руками, – герцогским сыновьям не надо зарабатывать себе на жизнь.
– Только не детям моего отца, – возразил Рэнналф. – Все мы по отдельности богаты до неприличия, не говоря уже о Быокасле, который владеет обширными землями в Англии и Уэльсе. Вы правы, нам пет необходимости работать, хотя… Эйдану, как второму сыну, была уготована военная карьера, и он поступил на службу без единого слова. Он только недавно вышел в отставку, потому что женился. Бьюкасл ждал, что через годик-другой он станет генералом. Мне, как третьему сыну, следовало пойти служить в церкви, но я свой долг не выполнил.
– Почему же? – спросила Джудит. – Ваша вера недостаточно глубока?
Рэнналф удивленно изогнул брови.
– Мне нечасто приходилось слышать о том, что джентльмен решил избрать церковную карьеру, основываясь на силе веры.
– Вы циник, лорд Рэнналф. Он усмехнулся:
– Вы можете представить себе, как я в воскресный день взбираюсь на кафедру, придерживая рукой полы сутаны, и произношу перед паствой страстную проповедь о морали чести и адском пламени?
Джудит невольно улыбнулась. Трудно было представить себе этого мужчину в роли священника, строгого и набожного, добропорядочного, непреклонного и вечно серьезного. Как ее отец.
– Мой отец спал и видел меня в мантии архиепископа, – продолжал Рэнналф. – В его мечтах я уже был архиепископом Кентербери неким. Если бы он был жив, я бы разочаровал его. Вместо этого я разочаровал своего брата.
Ей показалось, что в его голосе прозвучала горечь.
– Вы чувствуете себя виноватым за то, что не оправдали ожиданий семьи? – спросила Джудит.
Лорд пожал плечами:
– Это моя жизнь. Иногда, правда, я задаю себе вопрос: а есть ли у меня цель в жизни, знаю ли я, ради чего появился на свет? Вы не размышляете о таких вещах, Джудит? Не спрашиваете себя, есть ли некий высший смысл в том, что произошло с вами и вашей семьей? Ради чего все это?
Джудит отвернулась.
– Я не задаюсь подобными вопросами, – отрезала она. – Я живу сегодняшним днем.
– Лгунья, – мягко укорил ее Рэнналф. – Какое у вас будущее в этом Доме? Ничего, абсолютно ничего не ждет вас впереди. И вы тем не менее не спрашиваете себя: почему? Или: какой смысл влачить такое существование? Уверен, вы задаете себе эти вопросы каждый день, каждый час. Помните, я видел настоящую Джудит Лоу. Я не совсем уверен, что та живая, страстная женщина в трактире «Ром и кулак» была маской, а благовоспитанная тихоня, проживающая в Харвуде, – настоящая Джудит Лоу.
Девушка поднялась на ноги, плотнее закутавшись в сюртук.
– Я слишком долго задержалась здесь, – заметила она. – Меня хватятся, и тетушка Луиза будет злиться. Вы уйдете первым? Или, может быть, отвернетесь, пока я буду одеваться?
– Я обещаю не подглядывать, – заверил лорд и опустил голову.
Джудит сбросила сюртук на траву.
Быстро, как только могла, она стянула с себя все еще влажную сорочку и надела платье. Собрав мокрые волосы в лучок, спрятала их под чепцом. Облачившись в накидку, туго завязала лепты на шее.
Ничего, абсолютно ничего не ждет ее впереди.
У девушки начали стучать от холода зубы.
– Я одета, – сказала она наконец, и лорд одним движением поднялся с земли и обернулся.
– Прощу прощения, я расстроил вас.
– Нет, нисколько. Я женщина, лорд Рэнналф. Женщины привычны к скуке и безрадостному будущему, которое ожидает их без…
– Надежды?
– Без каких-либо перемен к лучшему, – поправила Джудит. – Большинство женщин ведут скучную жизнь, выходят ли они замуж или вынуждены, как я, состариться на попечении богатых родственников. Это моя реальность, лорд Рэнналф, и перед вами настоящая Джудит Лоу.
– Джудит, – лорд подошел к девушке и взял за руку, прежде чем она успела отдернуть ее, – я…
Вдруг он резко остановился, посмотрел вниз на землю, шумно вздохнул и выпустил ее ладонь, предварительно до боли крепко пожав ее.
– Еще раз приношу свои извинения, – повторил он, – за то, что расстроил вас, хотя еще несколько минут назад вы смеялись. Мне тоже пора возвращаться, мисс Лоу. Думаю, Моя бабушка не прочь вернуться домой. Я обойду холм и выйду сбоку на поляну перед домом. А вы перейдете через холм и выйдете на задний двор?
– Да, – сказала Джудит, и он ушел, ни разу не оглянувшись. Очень скоро его фигура скрылась из виду. Девушка глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух. Не надо было ей узнавать его ближе! Она не желала открывать для себя его положительные качества. Будущее и так представлялось ей достаточно унылым, чтобы мучиться еще и сожалениями.
Сожаления! Неужели она сожалеет о том ответе, который дала три дня назад? Нет, конечно, нет. Сегодня он ясно определил, какой тип женщины ему нужен, а Джудит не подходила ни по одной статье. Кроме того, если он и женится, то только ради продолжения их знаменитого рода, а все свое очарование, энергию, страсть он прибережет для таких женщин, как несуществующая Клер Кемпбелл.
Нет, она не сожалела о своем решении, но почему-то на сердце было тяжело и ноги еле передвигались, когда она пошла к дому.
Глава 11
На следующий день Рэнналф, как обычно, был приглашен в Харвуд-Грейндж. Главные развлечения планировались на вторую половину дня. Однако с утра пораньше к особняку Грандмезон подкатила целая вереница карет. Дворецкий вошел в утреннюю гостиную, чтобы сообщить новость леди Бимиш, которая, сидя за секретером, писала письма, и Рзнналфу.
Лакея с первой кареты послали пригласить лорда Бедвина присоединиться к группе гостей Харвуда в их однодневной поездке в небольшой городок, расположенный в восьми милях от поместья. Правда, прежде чем лакей успел дотянуться до дверного молотка, Рэнналф быстрым шагом пересек холл, спустился по ступенькам крыльца и получил приглашение из уст самой мисс Эффингем, вышедшей ради этого из кареты, которую делила с достопочтенной мисс Лилиан Уоррен и сэром Дадли Рой-Хиллом, Следом за ней из трех других карет тоже вышли пассажиры, причем все без исключения пребывали в веселом расположении духа.
С первого взгляда Рэнналф понял, что Джудит Лоу среди них не было. Зато был Хорэс Эффингем.
– Вы просто обязаны поехать с нами, лорд Рэнналф! – воскликнула мисс Эффингем, сделав шаг вперед и протянув к нему обе руки. – Мы собираемся пройтись по магазинам и потратить все наши деньги. А потом, будет чай в «Уайт-Харт». Это очень респектабельное заведение.
Бедвин взял протянутые к нему ладошки и склонился над ними. Мисс Эффингем была сегодня необычайно хороша в светло-зеленом платье с корсетом и соломенной шляпке. Огромные голубые глаза сверкали в ожидании волнующего приключения. Насколько Рэнналф мог судить, миссис Хардинг, занимавшая четвертую карету, была единственной дамой в возрасте в этой компании.
– Даем вам десять минут на сборы, Бедвин! – весело крикнул ему Эффингем. – И ни минутой больше!
– Я оставила для вас место в своей карете, – промурлыкала мисс Эффингем, не спеша убирать ладони из его рук, – несмотря на то, что за него боролись мистер Уэбстер и лорд Брейтуэйт.
Рэнналф мысленно представил себе грядущий день. Предстоит провести около двух часов в карете, учитывая путь туда и обратно, в компании будущей невесты. Затем в течение нескольких часов придется ходить вместе по магазинам, а потом пить чай, опять сидя рядом в трактире. По прибытии в Харвуд его, несомненно, пригласят на ужин, который плавно перетечет в музыкальный вечер, на котором от него потребуется переворачивать страницы нот, играть вдвоем в карты.
Его бабушка и ее мать будут в восторге от того, насколько удачно развиваются их отношения.
– Прошу прощения, – выпустив ее ладошки, лорд сцепил руки за спиной и одарил извиняющейся улыбкой юную леди и ее гостей, – но я обещал бабушке провести этот день с ней, чтобы обдумать завтрашние развлечения.
Назавтра был назначен садовый праздник в Грандмезоне – событие, о котором Рэнналф и не вспоминал до настоящего момента.
Мисс Эффингем изменилась в лице и очаровательно надула губки.
– Любой человек может спланировать садовый праздник, – заметила она. – Уверена, леди Бимиш отпустит вас, особенно когда узнает, куда мы направляемся и что мы специально свернули с дороги, чтобы заехать за вами.
– Это огромная честь для меня, – поблагодарил Рэнналф, – но я никак не могу нарушить данное слово. Желаю вам приятно провести время.
– Я сама поговорю с леди Бимиш! – просветлев, воскликнула мисс Эффингем. – Она отпустит вас, если я ее об этом попрошу.
– Спасибо, но не стоит, – твердо сказал лорд. – Сегодня я просто не могу уехать. Позвольте мне проводить вас обратно в карету, мисс Эффингем.
Девушка выглядела настолько удрученной, что Рэнналф на мгновение почувствовал угрызения совести. Ясно, что он испортил ей день.
Тем временем Джулиана взяла его под руку и бросила на него взгляд, смысл которого Рэнналф не сразу понял. В ту же секунду она весело закричала на весь двор:
– Лорд Брейтуэйт, вы можете занять место в моей карете! С моей стороны было бы невежливо не оставить для лорда Рэнналфа места, но он все равно не сможет поехать с нами.
Подсадив мисс Эффингем в экипаж и глядя вслед удаляющейся веренице карет, Рэнналф чуть не рассмеялся: Джулиана ни разу не оглянулась, а обратила сияющий взгляд на Брейтуэйта. Они о чем-то оживленно беседовали.
Глупая уловка, чтобы вызвать его ревность, подумал лорд, поднимаясь по ступенькам в дом. Бабушка как раз вышла из утренней гостиной.
– Рэнналф? – удивилась она. – Они уехали без тебя?
– У них запланирована поездка на целый день, – начал Бедвин, подбегая к пожилой леди и беря ее под руку. Она не признавала трости, но внук знал, что иногда старушке необходима опора при ходьбе, – а мне не хочется оставлять тебя надолго одну.
– Что за глупости, мальчик мой! – возмутилась леди Бимиш. – Как я, по-твоему, справляюсь, когда тебя нет рядом, то есть большую часть времени?
Рэнналф повел бабушку к лестнице, справедливо полагая, что она собиралась отдохнуть в своей спальне. Ему пришлось замедлить шаг, чтобы приспособиться к ее походке.
– Ты разочаровалась во мне, бабушка? – неожиданно поинтересовался он. – Из-за того, что я не выбрал церковную карьеру? Из-за того, что я нечасто навещал тебя, хотя ты уже много лет назад объявила меня своим наследником? Из-за того, что я не проявлял должного интереса к будущему наследству?
Продолжая медленно подниматься по лестнице, леди Бимиш метнула на внука быстрый взгляд. От внимания Рэнналфа не укрылось, что она преодолевала каждую ступеньку по очереди, каждый раз с левой ноги.
– Что такого произошло, что у тебя вдруг проснулась совесть? – осведомилась она.
Рэнналф и сам не знал. Возможно, всему виной вчерашний разговор с Джудит Лоу. Ее слова о праздности богатых джентльменов и его собственное признание в том, что он не выполнил свой долг в отличие от Вулфрика и Эйдана. Он отказался от сутаны священника, но не сделал ничего взамен. Он ничем не лучше этого бездельника Брануэлла Лоу, с той только разницей, что у него были средства на праздную жизнь. В свои двадцать восемь лет он не имел цели в жизни, а вся его жизненная мудрость сводилась к циничным замечаниям по поводу бессмысленности существования.
Попытался ли он хоть раз придать своей жизни некий смысл?
Вместо ответа Рэнналф задал бабушке один из мучивших его вопросов:
– Тебе никогда не хотелось, чтобы я чаще приезжал сюда, проявлял интерес к делам дома и поместья, изучал управление хозяйством, а может быть, даже взял бы на себя ведение дел и снял с тебя часть ответственности? Познакомился бы с твоими соседями? Стал активным членом местного общества?
Когда они преодолели последнюю ступеньку, леди Бимиш почти задыхалась. Рэнналф остановился, чтобы дать ей возможность перевести дух.
– На все твои вопросы я отвечаю «да», Рэнналф, – сказала она. – А теперь скажи мне, чем они вызваны?
– Разве ты не знаешь, что я подумываю о женитьбе?
– Да, конечно. – Леди Бимиш пригласила внука в свои апартаменты и, после того как он помог ей устроиться в кресле, жестом указала на свободный стул. – Значит, перспектива брака пробудила в тебе запоздалое чувство ответственности, на что я в общем то и надеялась. Она очаровательная штучка, не правда ли? Она более ветреная и фривольная, чем я предполагала, но в ней нет ничего такого, чего бы не исправили время и зрелость. Ты чувствуешь привязанность к ней, Рэнналф?
Бедвин решил не лгать. Тем более что этот брак изначально не задумывался, как союз по любви.
– Это придет со временем, бабушка, – ответил он. – Ты все правильно сказала о Джулиане.
– И несмотря на это, – нахмурилась леди Бимиш, – ты только что отказался от возможности провести целый день в ее компании.
– Я просто подумал, – начал было Рэнналф, – что неплохо бы разыскать твоего дворецкого, бабушка, чтобы он показал мне домашнюю ферму и ввел в курс дела. Признаюсь, что в вопросах ведения хозяйства я абсолютно несведущ.
– Чую, грядет конец света, – съязвила леди Бимиш. – Я и не думала, что наступит день, когда ты произнесешь эти слова.
– Надеюсь, ты не считаешь меня слишком самонадеянным?
– Дорогой мой мальчик, я надеялась увидеть тебя при жизни не только женатым человеком и отцом семейства, но и взрослым, зрелым, счастливым мужчиной. Все то время, что я тебя знаю, ты продолжаешь быть очаровательным мальчишкой, но не забывай, что тебе уже двадцать восемь.
– Тогда немедленно начну исправляться, – с улыбкой проговорил он, вставая, – а тебе дам возможность, отдохнуть.
Что-то новое появилось в его походке, когда он спускался вниз по лестнице. Он поразился, что никогда раньше не задумывался о делах, довольствуясь беззаботной жизнью в Линдсей-Холле, который; кстати, был домом Бьюкасла, а не его, и в других местах, где он мог позволить себе выкроить несколько недель сплошных развлечений.
Тем не менее псе эти годы он понимал, что рано или поздно станет помещиком. Необходимо было многое сделать, многому научиться для того, чтобы, когда придет время, суметь вернуть земле то, что взял от нее.
Теперь ему предстоит осуществить все это рука об руку с мисс Эффингем. Мысли Рэнналфа против его воли уходили от этого предмета. «Так и быть, – решил лорд, – подумаю об этом после».
Она не любила лорда Рэиналфа Бедвина в полном смысле слова. Но она чувствовала себя одинокой и покинутой, потому что по собственной глупости осмелилась вкусить иной жизни, близости с мужчиной… с ним. Воспоминания рождались в голове девушки помимо ее воли. Ее тело помнило все, особенно в моменты, когда моральная защита ослабевала. Она начала просыпаться по ночам, и тело ее тосковало по тому, чего не суждено пережить снова.
В целом она была довольна тем, как провела день. Сначала Джудит написала целую кипу приглашений на большой бал, который должен был состояться на следующей неделе, и разнесла некоторые из них жителям деревни. Причем ей пришлось совершить путь в оба конца пешком, так как повозку ей не выделили. Потом она срезала цветы в саду и поставила свежие букеты во всех комнатах. Целый час девушка провела в гостиной, роясь в бабушкиной сумке для рукоделия. Нитки для вышивания сильно спутались, и ей пришлось терпеливо отделять их одну от другой и заново скатывать в мягкие шелковые клубки. Дважды ей пришлось прерывать занятие: сначала понадобилось сбегать наверх за бабушкиным носовым платком, а потом – принести вниз вазочку любимых конфет пожилой леди.
По крайней мере, Джудит нравилось проводить время в компании бабушки. Когда поблизости не было тетушки Эффингем, они непринужденно беседовали на самые разные темы. Старушка особенно любила рассказывать разные истории о дедушке, которого Джудит ни разу не видела. Ей было семь лет, когда он умер. Они смеялись над всякими забавными случаями из домашней жизни Джудит, которые девушка рассказывала просто для развлечения. Например, о том, как вся деревня сбилась с ног в погоне за сбежавшим поросенком, как пришлось прочесать весь церковный двор и сад в доме священника и как потом отец вышел из кабинета, обратил на бедное испуганное животное свой самый строгий взгляд и тем самым, пресек малейшие попытки к бегству.
Как раз на этом рассказ Джудит прервал дворецкий.
– Прошу прощения, мэм, – сказал он, переводя взгляд с одной дамы на другую и не зная, к которой обратиться, – но в холле находится один… м-м-м… господин, который настаивает на разговоре с мистером Лоу. Он отказывается верить, что молодого человека нет дома.
– Он хочет поговорить с Брануэллом? – переспросила Джудит. – Но кто он?
– Лучше проводите его сюда, Гиббс, – вмешалась бабушка, – хоть я и не понимаю, почему он вам не верит.
– Нет, – Джудит решительно поднялась со стула, – я сама пойду узнаю, что ему нужно.
Человек, стоящий в холле, вертел в руках шляпу и имел весьма смущенный вид. Его возраст и манера одеваться сразу же развеяли предположение Джудит, что это кто-то из друзей Брануэлла, случайно оказавшийся в этих краях и решивший нанести неожиданный визит.
– Могу я вам помочь? – вежливо осведомилась девушка. – Мистер Лоу – мой брат.
– Правда, мисс? – Незнакомец поклонился. – Но мне необходимо переговорить с господином Лоу лично. Мне нужно кое-что передать ему лично в руки. Сестра не может его заменить. Если нетрудно, пришлите его ко мне.
Лакея с первой кареты послали пригласить лорда Бедвина присоединиться к группе гостей Харвуда в их однодневной поездке в небольшой городок, расположенный в восьми милях от поместья. Правда, прежде чем лакей успел дотянуться до дверного молотка, Рэнналф быстрым шагом пересек холл, спустился по ступенькам крыльца и получил приглашение из уст самой мисс Эффингем, вышедшей ради этого из кареты, которую делила с достопочтенной мисс Лилиан Уоррен и сэром Дадли Рой-Хиллом, Следом за ней из трех других карет тоже вышли пассажиры, причем все без исключения пребывали в веселом расположении духа.
С первого взгляда Рэнналф понял, что Джудит Лоу среди них не было. Зато был Хорэс Эффингем.
– Вы просто обязаны поехать с нами, лорд Рэнналф! – воскликнула мисс Эффингем, сделав шаг вперед и протянув к нему обе руки. – Мы собираемся пройтись по магазинам и потратить все наши деньги. А потом, будет чай в «Уайт-Харт». Это очень респектабельное заведение.
Бедвин взял протянутые к нему ладошки и склонился над ними. Мисс Эффингем была сегодня необычайно хороша в светло-зеленом платье с корсетом и соломенной шляпке. Огромные голубые глаза сверкали в ожидании волнующего приключения. Насколько Рэнналф мог судить, миссис Хардинг, занимавшая четвертую карету, была единственной дамой в возрасте в этой компании.
– Даем вам десять минут на сборы, Бедвин! – весело крикнул ему Эффингем. – И ни минутой больше!
– Я оставила для вас место в своей карете, – промурлыкала мисс Эффингем, не спеша убирать ладони из его рук, – несмотря на то, что за него боролись мистер Уэбстер и лорд Брейтуэйт.
Рэнналф мысленно представил себе грядущий день. Предстоит провести около двух часов в карете, учитывая путь туда и обратно, в компании будущей невесты. Затем в течение нескольких часов придется ходить вместе по магазинам, а потом пить чай, опять сидя рядом в трактире. По прибытии в Харвуд его, несомненно, пригласят на ужин, который плавно перетечет в музыкальный вечер, на котором от него потребуется переворачивать страницы нот, играть вдвоем в карты.
Его бабушка и ее мать будут в восторге от того, насколько удачно развиваются их отношения.
– Прошу прощения, – выпустив ее ладошки, лорд сцепил руки за спиной и одарил извиняющейся улыбкой юную леди и ее гостей, – но я обещал бабушке провести этот день с ней, чтобы обдумать завтрашние развлечения.
Назавтра был назначен садовый праздник в Грандмезоне – событие, о котором Рэнналф и не вспоминал до настоящего момента.
Мисс Эффингем изменилась в лице и очаровательно надула губки.
– Любой человек может спланировать садовый праздник, – заметила она. – Уверена, леди Бимиш отпустит вас, особенно когда узнает, куда мы направляемся и что мы специально свернули с дороги, чтобы заехать за вами.
– Это огромная честь для меня, – поблагодарил Рэнналф, – но я никак не могу нарушить данное слово. Желаю вам приятно провести время.
– Я сама поговорю с леди Бимиш! – просветлев, воскликнула мисс Эффингем. – Она отпустит вас, если я ее об этом попрошу.
– Спасибо, но не стоит, – твердо сказал лорд. – Сегодня я просто не могу уехать. Позвольте мне проводить вас обратно в карету, мисс Эффингем.
Девушка выглядела настолько удрученной, что Рэнналф на мгновение почувствовал угрызения совести. Ясно, что он испортил ей день.
Тем временем Джулиана взяла его под руку и бросила на него взгляд, смысл которого Рэнналф не сразу понял. В ту же секунду она весело закричала на весь двор:
– Лорд Брейтуэйт, вы можете занять место в моей карете! С моей стороны было бы невежливо не оставить для лорда Рэнналфа места, но он все равно не сможет поехать с нами.
Подсадив мисс Эффингем в экипаж и глядя вслед удаляющейся веренице карет, Рэнналф чуть не рассмеялся: Джулиана ни разу не оглянулась, а обратила сияющий взгляд на Брейтуэйта. Они о чем-то оживленно беседовали.
Глупая уловка, чтобы вызвать его ревность, подумал лорд, поднимаясь по ступенькам в дом. Бабушка как раз вышла из утренней гостиной.
– Рэнналф? – удивилась она. – Они уехали без тебя?
– У них запланирована поездка на целый день, – начал Бедвин, подбегая к пожилой леди и беря ее под руку. Она не признавала трости, но внук знал, что иногда старушке необходима опора при ходьбе, – а мне не хочется оставлять тебя надолго одну.
– Что за глупости, мальчик мой! – возмутилась леди Бимиш. – Как я, по-твоему, справляюсь, когда тебя нет рядом, то есть большую часть времени?
Рэнналф повел бабушку к лестнице, справедливо полагая, что она собиралась отдохнуть в своей спальне. Ему пришлось замедлить шаг, чтобы приспособиться к ее походке.
– Ты разочаровалась во мне, бабушка? – неожиданно поинтересовался он. – Из-за того, что я не выбрал церковную карьеру? Из-за того, что я нечасто навещал тебя, хотя ты уже много лет назад объявила меня своим наследником? Из-за того, что я не проявлял должного интереса к будущему наследству?
Продолжая медленно подниматься по лестнице, леди Бимиш метнула на внука быстрый взгляд. От внимания Рэнналфа не укрылось, что она преодолевала каждую ступеньку по очереди, каждый раз с левой ноги.
– Что такого произошло, что у тебя вдруг проснулась совесть? – осведомилась она.
Рэнналф и сам не знал. Возможно, всему виной вчерашний разговор с Джудит Лоу. Ее слова о праздности богатых джентльменов и его собственное признание в том, что он не выполнил свой долг в отличие от Вулфрика и Эйдана. Он отказался от сутаны священника, но не сделал ничего взамен. Он ничем не лучше этого бездельника Брануэлла Лоу, с той только разницей, что у него были средства на праздную жизнь. В свои двадцать восемь лет он не имел цели в жизни, а вся его жизненная мудрость сводилась к циничным замечаниям по поводу бессмысленности существования.
Попытался ли он хоть раз придать своей жизни некий смысл?
Вместо ответа Рэнналф задал бабушке один из мучивших его вопросов:
– Тебе никогда не хотелось, чтобы я чаще приезжал сюда, проявлял интерес к делам дома и поместья, изучал управление хозяйством, а может быть, даже взял бы на себя ведение дел и снял с тебя часть ответственности? Познакомился бы с твоими соседями? Стал активным членом местного общества?
Когда они преодолели последнюю ступеньку, леди Бимиш почти задыхалась. Рэнналф остановился, чтобы дать ей возможность перевести дух.
– На все твои вопросы я отвечаю «да», Рэнналф, – сказала она. – А теперь скажи мне, чем они вызваны?
– Разве ты не знаешь, что я подумываю о женитьбе?
– Да, конечно. – Леди Бимиш пригласила внука в свои апартаменты и, после того как он помог ей устроиться в кресле, жестом указала на свободный стул. – Значит, перспектива брака пробудила в тебе запоздалое чувство ответственности, на что я в общем то и надеялась. Она очаровательная штучка, не правда ли? Она более ветреная и фривольная, чем я предполагала, но в ней нет ничего такого, чего бы не исправили время и зрелость. Ты чувствуешь привязанность к ней, Рэнналф?
Бедвин решил не лгать. Тем более что этот брак изначально не задумывался, как союз по любви.
– Это придет со временем, бабушка, – ответил он. – Ты все правильно сказала о Джулиане.
– И несмотря на это, – нахмурилась леди Бимиш, – ты только что отказался от возможности провести целый день в ее компании.
– Я просто подумал, – начал было Рэнналф, – что неплохо бы разыскать твоего дворецкого, бабушка, чтобы он показал мне домашнюю ферму и ввел в курс дела. Признаюсь, что в вопросах ведения хозяйства я абсолютно несведущ.
– Чую, грядет конец света, – съязвила леди Бимиш. – Я и не думала, что наступит день, когда ты произнесешь эти слова.
– Надеюсь, ты не считаешь меня слишком самонадеянным?
– Дорогой мой мальчик, я надеялась увидеть тебя при жизни не только женатым человеком и отцом семейства, но и взрослым, зрелым, счастливым мужчиной. Все то время, что я тебя знаю, ты продолжаешь быть очаровательным мальчишкой, но не забывай, что тебе уже двадцать восемь.
– Тогда немедленно начну исправляться, – с улыбкой проговорил он, вставая, – а тебе дам возможность, отдохнуть.
Что-то новое появилось в его походке, когда он спускался вниз по лестнице. Он поразился, что никогда раньше не задумывался о делах, довольствуясь беззаботной жизнью в Линдсей-Холле, который; кстати, был домом Бьюкасла, а не его, и в других местах, где он мог позволить себе выкроить несколько недель сплошных развлечений.
Тем не менее псе эти годы он понимал, что рано или поздно станет помещиком. Необходимо было многое сделать, многому научиться для того, чтобы, когда придет время, суметь вернуть земле то, что взял от нее.
Теперь ему предстоит осуществить все это рука об руку с мисс Эффингем. Мысли Рэнналфа против его воли уходили от этого предмета. «Так и быть, – решил лорд, – подумаю об этом после».
* * *
Джудит очень хотелось прокатиться в город за покупками, особенно когда Брануэлл лично пригласил ее. Но тетушка Эффингем заявила, что племянница нужна ей дома, и Джудит не стала возражать. В любом случае у нее не было денег, а прогулка по магазинам, как известно, не доставляет удовольствия, если не можешь купить даже самую простую безделушку. Кроме того, Хорэс поспешил присоединиться к приглашению Брануэлла. К тому же, если она поедет, ей весь день придется наблюдать, как лорд Рэнналф Бедвин и Джулиана щебечут и смеются.Она не любила лорда Рэиналфа Бедвина в полном смысле слова. Но она чувствовала себя одинокой и покинутой, потому что по собственной глупости осмелилась вкусить иной жизни, близости с мужчиной… с ним. Воспоминания рождались в голове девушки помимо ее воли. Ее тело помнило все, особенно в моменты, когда моральная защита ослабевала. Она начала просыпаться по ночам, и тело ее тосковало по тому, чего не суждено пережить снова.
В целом она была довольна тем, как провела день. Сначала Джудит написала целую кипу приглашений на большой бал, который должен был состояться на следующей неделе, и разнесла некоторые из них жителям деревни. Причем ей пришлось совершить путь в оба конца пешком, так как повозку ей не выделили. Потом она срезала цветы в саду и поставила свежие букеты во всех комнатах. Целый час девушка провела в гостиной, роясь в бабушкиной сумке для рукоделия. Нитки для вышивания сильно спутались, и ей пришлось терпеливо отделять их одну от другой и заново скатывать в мягкие шелковые клубки. Дважды ей пришлось прерывать занятие: сначала понадобилось сбегать наверх за бабушкиным носовым платком, а потом – принести вниз вазочку любимых конфет пожилой леди.
По крайней мере, Джудит нравилось проводить время в компании бабушки. Когда поблизости не было тетушки Эффингем, они непринужденно беседовали на самые разные темы. Старушка особенно любила рассказывать разные истории о дедушке, которого Джудит ни разу не видела. Ей было семь лет, когда он умер. Они смеялись над всякими забавными случаями из домашней жизни Джудит, которые девушка рассказывала просто для развлечения. Например, о том, как вся деревня сбилась с ног в погоне за сбежавшим поросенком, как пришлось прочесать весь церковный двор и сад в доме священника и как потом отец вышел из кабинета, обратил на бедное испуганное животное свой самый строгий взгляд и тем самым, пресек малейшие попытки к бегству.
Как раз на этом рассказ Джудит прервал дворецкий.
– Прошу прощения, мэм, – сказал он, переводя взгляд с одной дамы на другую и не зная, к которой обратиться, – но в холле находится один… м-м-м… господин, который настаивает на разговоре с мистером Лоу. Он отказывается верить, что молодого человека нет дома.
– Он хочет поговорить с Брануэллом? – переспросила Джудит. – Но кто он?
– Лучше проводите его сюда, Гиббс, – вмешалась бабушка, – хоть я и не понимаю, почему он вам не верит.
– Нет, – Джудит решительно поднялась со стула, – я сама пойду узнаю, что ему нужно.
Человек, стоящий в холле, вертел в руках шляпу и имел весьма смущенный вид. Его возраст и манера одеваться сразу же развеяли предположение Джудит, что это кто-то из друзей Брануэлла, случайно оказавшийся в этих краях и решивший нанести неожиданный визит.
– Могу я вам помочь? – вежливо осведомилась девушка. – Мистер Лоу – мой брат.
– Правда, мисс? – Незнакомец поклонился. – Но мне необходимо переговорить с господином Лоу лично. Мне нужно кое-что передать ему лично в руки. Сестра не может его заменить. Если нетрудно, пришлите его ко мне.