Страница:
В общем, незнакомка не обладала изящным женским личиком. Не красавица, даже не хорошенькая, но и не уродина.
Тот, кто учил ее бить в нос, весьма в этом преуспел. Еще пара таких ударов, с беспокойством подумал Джошуа, и нос у него будет таким же кривым, как у нее самой.
Час назад он решил, что неделя пребывания в Бате покажется ему бесконечной, хотя и рад был после долгого перерыва наконец-то повидать любимую бабушку. Вчера он совершил прогулку по Палтни-бриджу и обратно, покатался верхом, то же самое проделал и сегодня утром, а потом, как и сейчас, прошел от платной конюшни через Сидни-Гарденс к Грейт-Палтни-стрит. И все же ему казалось, что он слишком много времени провел дома, мило беседуя с гостями бабушки, которые наносили ей визиты днем. Вечером он сопровождал ее к миссис Карбрет – старушки пожелали играть в карты, слава Богу, не захотели отправиться на концерт в верхние комнаты – тоже не слишком веселое для него времяпрепровождение.
Ему все еще казалось странным, что его представляют как маркиза Холлмера, хотя он получил этот титул уже более полугода назад, и смешно было наблюдать за тем, как меняется отношение к нему людей, стоит дворецкому этот титул произнести.
Джошуа никогда не привлекали ни титул маркиза, ни сопутствующие ему привилегии и атрибуты, к примеру Пенхоллоу – резиденция маркиза в Корнуолле. Он прожил там с шести до восемнадцати лет и ненавидел это поместье лютой ненавистью. Сын брата маркиза, рано лишившийся матери, Джошуа чувствовал, что не является желанным гостем в доме дяди. За эти годы он лишь несколько раз ездил в гости к бабушке и ее сыну, лорду Потфорду, дяде по материнской линии, однако ни разу не пожаловался им на свою жизнь и не попросил, чтобы они взяли его к себе, – гордость не позволяла. А может быть, упрямство. Но при первой же возможности покинул Пенхоллоу. В возрасте восемнадцати лет он попросил местного плотника взять его в ученики, поскольку всегда любил работать с деревом, и переехал в деревушку Лидмер. Там он провел счастливейшие пять лет, пока обстоятельства не вынудили его уехать.
Титул маркиза, Пенхоллоу и все эмоциональные тяготы, оставленные Джошуа в Корнуолле, камнем висели у него на шее. Полгода назад он уволил управляющего дяди и назначил вместо него своего. Ежемесячно он читал отчеты и, если того требовала необходимость, письменно отдавал личные распоряжения. Это единственное, что он делал, а поместье его совершенно не интересовало.
Он пробудет в Бате неделю, решил Джошуа, подходя к дому бабушки, и ни дня дольше. У него полным-полно друзей по всей стране и море денег – единственное, что привлекало его в изменившемся положении, – так что разъезжать можно сколько душе угодно. Зиму он проведет, путешествуя по стране. А с наступлением весны найдет себе более постоянное занятие.
Ухмыляясь, Джошуа помчался по лестнице бабушкиного дома, перепрыгивая через две ступеньки. Однако здорово придумала эта темпераментная девчонка… Дочь герцога, как же! Однако живет она в Бате. В каких-то фешенебельных местах показывается, пусть не там, где собираются сливки общества. Надо непременно ее отыскать и выяснить, кто она такая на самом деле.
Может быть, удастся даже завести с ней интрижку. Это было бы здорово, учитывая ее буйный темперамент. Хотя в следующий раз следует держаться подальше от ее кулаков. Дважды получить по носу – более чем достаточно.
Войдя в комнату, Джошуа швырнул на кровать шляпу и хлыст и только сейчас вспомнил о том, как она пригрозила узнать, кто он такой, и рассказать о нем. Но кому? Скорее всего, какому-нибудь представителю местной власти. Интересно, как она себя поведет, когда они встретятся на людях. Кто из них возьмет верх.
Усевшись на край кровати, Джошуа принялся стягивать сапоги, не удосужившись позвать камердинера. Только бы она не уехала, пробыла в городе еще пару дней, иначе он просто умрет от тоски.
«Черт подери, – раздраженно подумал новоиспеченный маркиз, осторожно трогая нос, – до сих пор болит».
Глава третья
Тот, кто учил ее бить в нос, весьма в этом преуспел. Еще пара таких ударов, с беспокойством подумал Джошуа, и нос у него будет таким же кривым, как у нее самой.
Час назад он решил, что неделя пребывания в Бате покажется ему бесконечной, хотя и рад был после долгого перерыва наконец-то повидать любимую бабушку. Вчера он совершил прогулку по Палтни-бриджу и обратно, покатался верхом, то же самое проделал и сегодня утром, а потом, как и сейчас, прошел от платной конюшни через Сидни-Гарденс к Грейт-Палтни-стрит. И все же ему казалось, что он слишком много времени провел дома, мило беседуя с гостями бабушки, которые наносили ей визиты днем. Вечером он сопровождал ее к миссис Карбрет – старушки пожелали играть в карты, слава Богу, не захотели отправиться на концерт в верхние комнаты – тоже не слишком веселое для него времяпрепровождение.
Ему все еще казалось странным, что его представляют как маркиза Холлмера, хотя он получил этот титул уже более полугода назад, и смешно было наблюдать за тем, как меняется отношение к нему людей, стоит дворецкому этот титул произнести.
Джошуа никогда не привлекали ни титул маркиза, ни сопутствующие ему привилегии и атрибуты, к примеру Пенхоллоу – резиденция маркиза в Корнуолле. Он прожил там с шести до восемнадцати лет и ненавидел это поместье лютой ненавистью. Сын брата маркиза, рано лишившийся матери, Джошуа чувствовал, что не является желанным гостем в доме дяди. За эти годы он лишь несколько раз ездил в гости к бабушке и ее сыну, лорду Потфорду, дяде по материнской линии, однако ни разу не пожаловался им на свою жизнь и не попросил, чтобы они взяли его к себе, – гордость не позволяла. А может быть, упрямство. Но при первой же возможности покинул Пенхоллоу. В возрасте восемнадцати лет он попросил местного плотника взять его в ученики, поскольку всегда любил работать с деревом, и переехал в деревушку Лидмер. Там он провел счастливейшие пять лет, пока обстоятельства не вынудили его уехать.
Титул маркиза, Пенхоллоу и все эмоциональные тяготы, оставленные Джошуа в Корнуолле, камнем висели у него на шее. Полгода назад он уволил управляющего дяди и назначил вместо него своего. Ежемесячно он читал отчеты и, если того требовала необходимость, письменно отдавал личные распоряжения. Это единственное, что он делал, а поместье его совершенно не интересовало.
Он пробудет в Бате неделю, решил Джошуа, подходя к дому бабушки, и ни дня дольше. У него полным-полно друзей по всей стране и море денег – единственное, что привлекало его в изменившемся положении, – так что разъезжать можно сколько душе угодно. Зиму он проведет, путешествуя по стране. А с наступлением весны найдет себе более постоянное занятие.
Ухмыляясь, Джошуа помчался по лестнице бабушкиного дома, перепрыгивая через две ступеньки. Однако здорово придумала эта темпераментная девчонка… Дочь герцога, как же! Однако живет она в Бате. В каких-то фешенебельных местах показывается, пусть не там, где собираются сливки общества. Надо непременно ее отыскать и выяснить, кто она такая на самом деле.
Может быть, удастся даже завести с ней интрижку. Это было бы здорово, учитывая ее буйный темперамент. Хотя в следующий раз следует держаться подальше от ее кулаков. Дважды получить по носу – более чем достаточно.
Войдя в комнату, Джошуа швырнул на кровать шляпу и хлыст и только сейчас вспомнил о том, как она пригрозила узнать, кто он такой, и рассказать о нем. Но кому? Скорее всего, какому-нибудь представителю местной власти. Интересно, как она себя поведет, когда они встретятся на людях. Кто из них возьмет верх.
Усевшись на край кровати, Джошуа принялся стягивать сапоги, не удосужившись позвать камердинера. Только бы она не уехала, пробыла в городе еще пару дней, иначе он просто умрет от тоски.
«Черт подери, – раздраженно подумал новоиспеченный маркиз, осторожно трогая нос, – до сих пор болит».
Глава третья
– Ну что ты, я в рот не возьму эту воду, – заявила леди Потфорд внуку на следующее утро, когда они ехали в карете к бювету. – Не хочу пока умирать.
– Но разве эта вода не целебная? – спросил Джошуа, и в глазах его сверкнули насмешливые искорки. – Вон сколько народу съехалось сюда, чтобы ее попить!
– Но те, что ее попробовали, решили, что лучше оставаться со старыми болячками, чем обзаводиться новыми, – пояснила бабушка. – Вот купание в минеральной воде могло бы принести какую-то пользу, но оно сейчас не в моде. Нет, Джошуа, бювет посещают те, кто хочет себя показать и на других посмотреть. Вот зачем приезжают в Бат.
– Именно с этой целью в Лондоне гуляют в Гайд-парке, – заметил Джошуа и, как только карета остановилась, выбрался из нее и помог спуститься бабушке. – Правда, прогулки там совершают ближе к вечеру, а не ранним утром, что, по-моему, гораздо культурнее.
– Какая прелесть эта ранняя осень, – заметила бабушка, останавливаясь и с удовольствием вдыхая свежий воздух. – Мое самое любимое время года… и самое любимое время дня.
Леди Потфорд была одета с утонченной элегантностью, равно как и ее внук. Джошуа еще вчера понял, что, живя в Бате, необходимо строго придерживаться распорядка дня и правил поведения, установленных: жителями этого города. И если не желаешь прослыть белой вороной, необходимо принимать участие во всех нудных общественных мероприятиях, главное из них – прогулка по бювету ранним утром.
«Интересно, будет ли там темнобровая воинственная девица?» – подумал Джошуа. Если да, он непременно узнает, кто она такая, а она наведет справки о нем. Любопытно, как она себя поведет. Если окажется в бювете, это утро будет по крайней мере не скучным, даже если незнакомка сделает вид, будто не замечает его.
Однако девушки там не оказалось. А вот остальных любителей минеральной воды было более чем достаточно, причем с большинством из них Джошуа еще не успел познакомиться. Он почувствовал себя главным героем какой-то дурацкой пьесы, когда к бабушке устремилась целая толпа расфуфыренных дам, спеша поздравить ее с приездом внука и напомнить, чтобы она не забыла его им представить. Пришлось Джошуа скрепя сердце улыбаться, отвешивать комплименты, в общем, вести себя, как подобает в приличном обществе.
Заметив устремившуюся к нему миссис Ламбард, он невольно содрогнулся. Миссис Ламбард была соседкой дяди в Корнуолле и закадычной подружкой тетушки Джошуа. Пока он жил в Пенхоллоу, она делала вид, будто не замечает его, особенно после того, как, будучи десятилетним мальчишкой, он научил ее дочь ругательному слову, услышанному на конюшне, и та успешно применила его в разговоре с гувернанткой. А уж когда он стал плотником, миссис Ламбард смотрела на него как на пустое место.
И вот теперь эта особа с огромной грудью и крутыми бедрами неслась к нему со всех ног, при этом перья на ее шляпе колыхались из стороны в сторону, а за ней – та самая дочурка, которая когда-то оказалась весьма способной ученицей по части запоминания бранных слов. Подбежав, дамы присели в реверансе.
– Леди Потфорд, – начала миссис Ламбард, обращаясь к бабушке, но глядя на Джошуа, – как вам, должно быть, отрадно наконец-то видеть рядом с собой Холлмера. Каким же он стал красивым и видным джентльменом. Не правда ли, Петуния, любовь моя? А я помню то время, когда он был таким милым проказником. – Она улыбнулась, весьма довольная своей речью. – Коринн столько слез пролила по его вине. Дорогой Холлмер, полагаю, вряд ли вы меня помните?
– Напротив, я отлично помню вас, мэм, – ответил Джошуа, кланяясь. – И мисс Ламбард тоже. Как поживаете?
– В общем, неплохо, – ответила миссис Ламбард, – если не считать обострения ревматизма, неизбежного в это время года. Но я никогда не жалуюсь. Как это мило с вашей стороны, что вы поинтересовались моим здоровьем. Моя дорогая Коринн будет вне себя от восторга, когда узнает, что я вас видела. Она ждет не дождется, когда вы вернетесь домой. Ей так не терпится вас увидеть.
Джошуа усмехнулся про себя. Уж скорее тетушка молит Бога о том, чтобы он никогда не возвращался, хотя в последнее время он получил от нее несколько писем с приглашением приехать домой. Именно с великодушным приглашением приехать в собственный дом, что всякий раз заставляло его улыбнуться. Тетушке не следует беспокоиться. Пусть живет, как и прежде, он ей мешать не будет.
Джошуа чопорно кивнул миссис Ламбард. Но та уже на него не смотрела.
– А вот и леди Холт-Бэррон с дочерью и леди Фрея Бедвин! – воскликнула она. – Мне просто необходимо подойти к ним и засвидетельствовать свое почтение. Пошли, Петуния.
Предложив бабушке руку, Джошуа хотел было отвести ее в сторону, но обернулся, решив взглянуть на вновь прибывших. И остановился как вкопанный.
Ага! Ну наконец-то! Хоть какое-то разнообразие! Она пришла.
Незнакомка, облаченная в красновато-коричневое уличное платье и шляпку, казалась не такой взъерошенной, какой была накануне. Лицо ее, как и лицо Джошуа, выражало явную скуку. Похоже, девица предпочла бы оказаться сейчас не в бювете, а в гораздо более веселом месте.
– Кто эта дама… – начал было Джошуа, обращаясь к бабушке.
Но в этот момент незнакомка смерила его ледяным взглядом.
И внезапно до Джошуа дошел смысл слов, только что сказанных миссис Ламбард: «…и леди Фрея Бедвин».
Девица вскинула голову, отчего ее длинный кривой нос взмыл вверх. Зеленые глаза превратились в две колючие льдинки.
Джошуа почувствовал приятное возбуждение от сознания того, что сейчас наверняка что-то произойдет.
– …в красновато-коричневом платье и две дамы рядом с ней, к которым направляется сейчас миссис Ламбард? – договорил он.
– Ты имеешь в виду леди Фрею Бедвин? – переспросила бабушка, проследив за его взглядом. – Леди Холт-Бэррон таскает ее за собой по всему Бату, словно военный трофей. Точно так же, как я тебя.
– Леди Фрея Бедвин? – уточнил Джошуа, делая ударение на первом слове.
Девица стояла, нетерпеливо постукивая ногой по полу. На миссис Ламбард, лебезящую перед ней, не обращала никакого внимания. Взгляд ее прищуренных глаз по-прежнему был устремлен на Джошуа.
– Сестра герцога Бьюкасла, – пояснила бабушка.
Вот это да! Губы Джошуа медленно расплылись в улыбке. В этот момент леди Фрея Бедвин, ни слова не говоря, отошла от своих спутниц и, не оглядываясь, решительной, несколько мужеподобной походкой направилась к Джошуа, нарушив тем самым царившую в комнате благодушную, притворно-слащавую атмосферу. Это не осталось незамеченным для окружающих. Все взоры обратились на леди Фрею, однако та, не замечая их, подошла к Джошуа и, остановившись всего в нескольких шагах, вперила в него взгляд, полный презрения и отвращения.
– Леди Потфорд, – обратилась она к старушке, не отрывая взгляда от Джошуа, – не будете ли вы столь любезны сказать мне, кто этот человек, стоящий рядом с вами?
Наступила короткая пауза. Пожилая леди была поражена подобной невоспитанностью.
– Привет, дорогуша, – прошептал Джошуа, с удовольствием отметив про себя, что леди Фрея сейчас задохнется от гнева.
– Леди Фрея, – проговорила его бабушка, проявляя завидное самообладание, – разрешите представить вам моего внука, Джошуа Мора, маркиза Холлмера. Джошуа, познакомься с леди Фреей Бедвин.
Девица стояла, не сводя с него негодующего взгляда и раздувая ноздри. Похоже, услышанное Фрею ничуть не испугало. Джошуа смотрел на нее с насмешливым восхищением. Ну и ну! Эта особа, видимо, ничуть не возражает против того, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. Разговоры тотчас смолкли, собравшиеся повернули головы, с удовольствием предвкушая дальнейшее развитие событий, грозивших нарушить уже успевший всем поднадоесть монотонный утренний моцион.
– По-моему, – проговорила леди Фрея громким голосом, который наверняка услышали все собравшиеся, даже в самых дальних углах комнаты, – ему больше подойдет имя маркиз Хеллмер [2]. – И она ткнула затянутым в лайковую перчатку пальцем прямо Джошуа в грудь. – Этот человек не заслуживает даже того, чтобы называться джентльменом.
Присутствующие так и ахнули, после чего по залу пронесся приглушенный гул множества голосов. Никто не хотел пропустить ни слова восхитительного скандала, разворачивающегося сейчас у них на глазах.
– Моя дорогая леди Фрея… – начала бабушка, придя в смятение, однако девица не дала ей и слова сказать.
– Этот человек, – продолжала она, – похоже, обожает развлекаться охотой за невинными, беспомощными женщинами.
Публика снова ахнула, на сей раз громче, и вновь по залу пронесся гул голосов, уже не столь приглушенных.
– Прошу вас, леди Фрея… – предприняла бабушка еще одну попытку урезонить Фрею, закончившуюся так же безуспешно.
Леди Фрея ткнула пальцем в грудь Джошуа, словно вонзила острый кинжал, и ринулась в атаку.
– Я его предупреждала, что узнаю, кто он такой, и расскажу всему светскому обществу Бата, какой он злодей. Я поклялась, что добьюсь того, что его не станут принимать ни в одном приличном доме. – Она снова ткнула пальцем Джошуа в грудь. – И если вы решили, любезный, что я блефую, то это глубокое заблуждение.
– Ну что вы, – застенчиво улыбнулся Джошуа, рискуя навлечь на себя еще большую ярость девицы, – ничего подобного мне и в голову не приходило.
Теперь уже никто из присутствующих не притворялся, что совершает опостылевший моцион. А те, что стояли у столов с минеральной водой, потихоньку отошли от них. Джошуа, его бабушка и леди Фрея Бедвин оказались в кругу любопытных. Собравшиеся разделились на две равные части: на тех, кто совершенно искренне полагал, что великосветской даме вести себя столь бесцеремонно не пристало, и на тех, что с негодованием воззрились на мужчину, осмелившегося преследовать невинную беззащитную женщину.
В этот момент к главным героям спектакля устремился – то ли намереваясь прийти Джошуа на помощь, то ли принять участие в представлении – важный господин. Джошуа узнал Джеймса Кинга, который нанес ему визит два дня назад. Этот джентльмен возложил на себя задачу следить за тем, чтобы ничто не омрачало пребывания членов великосветского общества на водах в Бате, чтобы каждый приехавший сюда был встречен самым радушным образом и ему был оказан соответствующий прием и чтобы каждый вновь прибывший строго соблюдал правила приличия.
Даже маркизы и дочери герцогов.
– Миледи, – обратился он к леди Фрее, – полагаю, вы ошиблись. Этот джентльмен – маркиз Холлмер. [Он приходится леди Потфорд внуком и уже давно живет в нашем городе. Быть может, возникшее незначительное недоразумение можно уладить вне стен данной комнаты?
Голос его звучал весьма любезно, однако в нем слышались стальные нотки. Он взял леди Фрею за локоток, намереваясь вывести из зала, однако она стряхнула его руку и окинула с головы до ног взглядом, полным отвращения, словно увидела червяка.
– Незначительное недоразумение? – гневно воскликнула она. – Вы смеете называть незначительным недоразумением поведение пэра Англии, напавшего на бедную девушку-служанку и, невзирая на ее жалобные крики о помощи, намеревавшегося затащить ее в кусты, чему я была свидетельницей, и там гнусно над ней надругаться?! И вы собираетесь тихонько уладить дело за стенами этой комнаты? Я этого не допущу! Это происшествие следует обсудить здесь и сейчас в присутствии уважаемых жителей Бата. Имейте же мужество выполнить возложенную на вас миссию и изгнать этого человека из Бата немедленно и навсегда.
Ее проникновенная речь была по достоинству вознаграждена аплодисментами собравшихся.
Джошуа с восторгом смотрел на леди Фрею. Выглядела она просто великолепно. Ни дать ни взять предводительница амазонок. Слегка выпятив губы, он незаметно послал ей воздушный поцелуй.
Мистер Кинг вздохнул и повернулся к Джошуа.
– Вы имеете что-нибудь сказать по этому поводу, милорд? – спросил он.
– Имею, – ответил Джошуа. – Эта дама обладает живым и весьма мрачным воображением.
Леди Фрея презрительно взглянула на него.
– Я и не сомневалась, что вы станете все отрицать.
– Вы и в самом деле видели вчера леди Фрею в Сидни-Гарденс, милорд? – Похоже, мистер Кинг решил докопаться-таки до истины.
– Совершенно определенно видел, – проговорил Джошуа. – Она была одна, и на ней было темно-зеленое уличное платье и шляпка с перьями. И она стукнула меня по носу.
Присутствующие, с любопытством внимавшие каждому слову, в очередной раз ахнули.
На лице мистера Кинга появилось страдальческое выражение.
– Вот так взяла и стукнула, милорд? Вы хотите, чтобы мы поверили, будто леди Фрея стукнула вас, совершенно незнакомого человека, по носу просто так, безо всякой причины?
– Она помчалась ко мне, когда я держал в объятиях девчонку-служанку, – пояснил Джошуа, – Наверное, услышала ее пронзительные крики, которые та издавала за несколько минут до того, и, должно быть, сделала вывод, что я., гм… намереваюсь поступить с девушкой не по-джентльменски.
– А вы не намеревались этого сделать? – не отставал мистер Кинг.
Джошуа выдержал короткую эффектную паузу и обвел взглядом присутствующих. Потом взгляд его остановился на леди Фрее. В ее глазах мелькнуло смятение. Похоже, девица начала понимать, что совершила большую ошибку, сваляла дурака, удовлетворенно подумал Джошуа и продолжал:
– Когда эта девчонка шла по лужайке в парке, ей дорогу перебежала белка. Девчонка испугалась и резко остановилась. Но вместо того чтобы поступить так, как поступила бы в сложившейся ситуации любая нормальная белка, а именно со всех ног помчалась бы прочь, эта решила спрятаться под юбками девушки. Естественно, юная особа завопила во весь голос. Видя, что с ней вот-вот случится истерика, я помчался к ней на выручку. Видимо, белочка в конце концов сообразила, что сделала глупость, выскочила из-под юбки и вскарабкалась по стволу ближайшего дерева, я же заключил девушку в объятия, намереваясь ее успокоить.
Джошуа не стал добавлять, что в качестве еще одного средства для успокоения он собирался использовать и поцелуй, на который, как он успел заметить, девчонка с готовностью ответила бы, посчитав подобные детали излишними.
– Именно в этот момент на поляну выскочила леди Фрея, напугав девушку до полусмерти. Бедняжка снова закричала и помчалась наутек, а леди Фрея, подбежав ко мне, стукнула меня по носу.
Мистер Кинг перевел взгляд с Джошуа на леди Фрею. Собравшиеся последовали его примеру.
– Версия, изложенная маркизом Холлмером, может служить подтверждением того, чему вы стали свидетельницей, миледи? – спросил мистер Кинг.
Нужно отдать леди Фрее должное: она не дрогнула. Не отвела взгляда от Джошуа, не залилась краской стыда, не стала настаивать на своей версии случившегося, в общем, не сделала ничего такого, что могло бы еще больше выставить ее на посмешище. Лишь, прищурившись, продолжала сверлить Джошуа враждебным взглядом.
– Почему же вы мне этого вчера не объяснили? – надменно спросила она.
– Подождите-подождите… – Подняв руку, Джошуа задумчиво пощипал подбородок. – Я спросил вас, позволите ли вы мне дать объяснения, а вы ответили, что из того, что сами видели и слышали, способны сделать соответствующие выводы. И прибавили, как мне помнится, что вы не идиотка. С моей стороны было бы крайне невежливо вам возражать.
В толпе захихикали.
В глазах леди Фреи вновь появился стальной блеск.
– Вы сами все подстроили, – заявила она.
– Прошу прощения, но осмелюсь вам возразить. – Джошуа отвесил ей изящный полупоклон. – Насколько я понимаю, это вы ко мне сейчас подошли, а не я к вам.
– Получается, – подал голос мистер Кинг и с совершенно искренней приветливостью оглядел собравшихся, похоже, радуясь тому, что неприятный инцидент исчерпан, – эта небольшая размолвка произошла вследствие незначительного недоразумения. Прошу вас, милорд и миледи, пожмите друг другу руки, чтобы все видели, что вы помирились и не испытываете друг к другу злых чувств.
Джошуа деланно радушно протянул правую руку ладонью вверх и улыбнулся. Давно уже он не испытывал такого наслаждения. Он был чрезвычайно рад, что Фрея никак не проявила унижения, которое явно испытывала, как сделала бы на ее месте любая другая женщина. Поведи она себя по-другому, он бы не ощутил такой полноты победы. Леди Фрея снова раздула ноздри, подбородок ее вновь взметнулся вверх, а вместе с ним и великолепный аристократический нос, и с видом королевы, удостаивающей благосклонностью простого смертного, протянула Джошуа руку.
Джошуа поднес ее к губам.
Присутствующие разразились бурными аплодисментами и вернулись к серьезным занятиям, ради которых сюда и пришли: моциону и сплетням. И лишь некоторые – к питью минеральной воды.
– Вы еще за это ответите, – прошептала Фрея.
– С превеликим удовольствием, миледи, уверяю вас, – прошептал Джошуа в Ответ и улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой, на которую только был способен.
– О Господи, – сказала Фрея Шарлотте, когда они остались одни в столовой. – Я и забыла, что на свете существуют женщины, обладающие таким слабым здоровьем. Как ты думаешь, мне извиниться перед твоей матушкой?
К ее удивлению, Шарлотта побагровела и поспешно закрыла рот льняной салфеткой. Фрея с изумлением воззрилась на нее, но уже через секунду до нее дошло: подруга едва сдерживает смех.
– О Боже, – простонала она, – увидела бы меня сейчас мама, впала бы в депрессию и пришлось бы посылать за доктором.
– Тебе, конечно, весело, – упрекнула подругу Фрея, – а я готова была сквозь землю провалиться.
– Посмотрела бы ты на себя со стороны, – продолжала веселиться Шарлотта. – Помчалась к маркизу на всех парусах, словно ангел мести, а все эти вдовствующие и невдовствующие герцогини смотрели на тебя, разинув рты от изумления. А уж отчитывала его, как школьника. Когда я училась в школе, с нами разговаривали именно в таком тоне. А как ты тыкала пальцем ему в грудь!
При воспоминании об этом Шарлотта уже не смогла сдержаться и, закрыв лицо платком, зашлась от смеха.
– Он знал, что я выскажу все, что думаю о нем, – буркнула Фрея, с негодованием вспомнив ухмылявшееся лицо маркиза, и почувствовала, как ярость вновь взметнулась в ее душе ярким пламенем.
– А видела бы ты мою маму, – продолжала Шарлотта. – Как она старалась спрятаться за спины! А эту жуткую миссис Ламбард прямо-таки распирало от возбуждения. Ну как же, стать свидетельницей такого великолепного спектакля! А ее дочурка, мисс Ламбард, так вытаращила глаза, что казалось, они выскочат из орбит. Да и остальные были не лучше. – Шарлотта снова расхохоталась.
– По крайней мере я дала всем им пищу для сплетен на целый месяц, а может, и больше, – заявила Фрея. – Да и писать домой будет о чем. Каждое письмо – в книгу толщиной.
– И не говори! – подхватила Шарлотта, и плечи у нее, вновь затряслись от хохота.
– После такого представления бювет покажется всем этим особам страшно скучным, – продолжала Фрея, – даже тем, которые и не представляли себе, какая там царит смертная тоска. Они будут ходить за мной по пятам в ожидании очередного спектакля, Я стану знаменитой!
Шарлотта хихикнула.
– А если говорить серьезно, Шарлотта, больше всего на свете мне хотелось еще раз стукнуть маркиза Холлмера по носу за то, что он заманил меня в эту ловушку, – призналась Фрея. – Однако я решила этого не делать. Может быть, завтра он спровоцирует меня на это.
Несколько секунд она смотрела на подругу, нахмурившись, потом губы ее дрогнули, она хмыкнула и громко расхохоталась. Следует отдать маркизу должное: противник он достойный.
Произнеся эту тираду, она строго взглянула на Фрею:
– Моя дорогая леди Фрея, что вы вчера делали одна в Сидни-Гарденс, позвольте вас спросить? Почему не дождались Шарлотту, чтобы она пошла вместе с вами? Или хотя бы не взяли с собой служанку?
– Мне хотелось подышать свежим воздухом и немного пройтись, мадам, – пояснила Фрея. – И потом, я уже в таком возрасте, что вполне могу обойтись без сопровождения.
Леди Холт-Бэррон была потрясена, однако не стала развивать эту тему. Фрея подозревала, что леди ее побаивается.
– Быть может, мне лучше уехать из Бата, мадам? – продолжала она. – Вижу, этим утром я повергла вас в смущение.
И не только ее, подумала Фрея, а даже саму себя, а уж Фрею не так-то легко смутить.
– О нет, Фрея! – воскликнула Шарлотта. – Не уезжай!
– Это весьма великодушное предложение, леди Фрея, – отозвалась леди Холт-Бэррон, – однако я не приму его. Через несколько дней неприятный инцидент будет забыт, не сомневаюсь. А завтра утром мы сделаем вид, будто ничего не произошло, и отправимся, как обычно, в бювет. Быть может, у маркиза Холл мера хватит такта там не показываться.
– Но разве эта вода не целебная? – спросил Джошуа, и в глазах его сверкнули насмешливые искорки. – Вон сколько народу съехалось сюда, чтобы ее попить!
– Но те, что ее попробовали, решили, что лучше оставаться со старыми болячками, чем обзаводиться новыми, – пояснила бабушка. – Вот купание в минеральной воде могло бы принести какую-то пользу, но оно сейчас не в моде. Нет, Джошуа, бювет посещают те, кто хочет себя показать и на других посмотреть. Вот зачем приезжают в Бат.
– Именно с этой целью в Лондоне гуляют в Гайд-парке, – заметил Джошуа и, как только карета остановилась, выбрался из нее и помог спуститься бабушке. – Правда, прогулки там совершают ближе к вечеру, а не ранним утром, что, по-моему, гораздо культурнее.
– Какая прелесть эта ранняя осень, – заметила бабушка, останавливаясь и с удовольствием вдыхая свежий воздух. – Мое самое любимое время года… и самое любимое время дня.
Леди Потфорд была одета с утонченной элегантностью, равно как и ее внук. Джошуа еще вчера понял, что, живя в Бате, необходимо строго придерживаться распорядка дня и правил поведения, установленных: жителями этого города. И если не желаешь прослыть белой вороной, необходимо принимать участие во всех нудных общественных мероприятиях, главное из них – прогулка по бювету ранним утром.
«Интересно, будет ли там темнобровая воинственная девица?» – подумал Джошуа. Если да, он непременно узнает, кто она такая, а она наведет справки о нем. Любопытно, как она себя поведет. Если окажется в бювете, это утро будет по крайней мере не скучным, даже если незнакомка сделает вид, будто не замечает его.
Однако девушки там не оказалось. А вот остальных любителей минеральной воды было более чем достаточно, причем с большинством из них Джошуа еще не успел познакомиться. Он почувствовал себя главным героем какой-то дурацкой пьесы, когда к бабушке устремилась целая толпа расфуфыренных дам, спеша поздравить ее с приездом внука и напомнить, чтобы она не забыла его им представить. Пришлось Джошуа скрепя сердце улыбаться, отвешивать комплименты, в общем, вести себя, как подобает в приличном обществе.
Заметив устремившуюся к нему миссис Ламбард, он невольно содрогнулся. Миссис Ламбард была соседкой дяди в Корнуолле и закадычной подружкой тетушки Джошуа. Пока он жил в Пенхоллоу, она делала вид, будто не замечает его, особенно после того, как, будучи десятилетним мальчишкой, он научил ее дочь ругательному слову, услышанному на конюшне, и та успешно применила его в разговоре с гувернанткой. А уж когда он стал плотником, миссис Ламбард смотрела на него как на пустое место.
И вот теперь эта особа с огромной грудью и крутыми бедрами неслась к нему со всех ног, при этом перья на ее шляпе колыхались из стороны в сторону, а за ней – та самая дочурка, которая когда-то оказалась весьма способной ученицей по части запоминания бранных слов. Подбежав, дамы присели в реверансе.
– Леди Потфорд, – начала миссис Ламбард, обращаясь к бабушке, но глядя на Джошуа, – как вам, должно быть, отрадно наконец-то видеть рядом с собой Холлмера. Каким же он стал красивым и видным джентльменом. Не правда ли, Петуния, любовь моя? А я помню то время, когда он был таким милым проказником. – Она улыбнулась, весьма довольная своей речью. – Коринн столько слез пролила по его вине. Дорогой Холлмер, полагаю, вряд ли вы меня помните?
– Напротив, я отлично помню вас, мэм, – ответил Джошуа, кланяясь. – И мисс Ламбард тоже. Как поживаете?
– В общем, неплохо, – ответила миссис Ламбард, – если не считать обострения ревматизма, неизбежного в это время года. Но я никогда не жалуюсь. Как это мило с вашей стороны, что вы поинтересовались моим здоровьем. Моя дорогая Коринн будет вне себя от восторга, когда узнает, что я вас видела. Она ждет не дождется, когда вы вернетесь домой. Ей так не терпится вас увидеть.
Джошуа усмехнулся про себя. Уж скорее тетушка молит Бога о том, чтобы он никогда не возвращался, хотя в последнее время он получил от нее несколько писем с приглашением приехать домой. Именно с великодушным приглашением приехать в собственный дом, что всякий раз заставляло его улыбнуться. Тетушке не следует беспокоиться. Пусть живет, как и прежде, он ей мешать не будет.
Джошуа чопорно кивнул миссис Ламбард. Но та уже на него не смотрела.
– А вот и леди Холт-Бэррон с дочерью и леди Фрея Бедвин! – воскликнула она. – Мне просто необходимо подойти к ним и засвидетельствовать свое почтение. Пошли, Петуния.
Предложив бабушке руку, Джошуа хотел было отвести ее в сторону, но обернулся, решив взглянуть на вновь прибывших. И остановился как вкопанный.
Ага! Ну наконец-то! Хоть какое-то разнообразие! Она пришла.
Незнакомка, облаченная в красновато-коричневое уличное платье и шляпку, казалась не такой взъерошенной, какой была накануне. Лицо ее, как и лицо Джошуа, выражало явную скуку. Похоже, девица предпочла бы оказаться сейчас не в бювете, а в гораздо более веселом месте.
– Кто эта дама… – начал было Джошуа, обращаясь к бабушке.
Но в этот момент незнакомка смерила его ледяным взглядом.
И внезапно до Джошуа дошел смысл слов, только что сказанных миссис Ламбард: «…и леди Фрея Бедвин».
Девица вскинула голову, отчего ее длинный кривой нос взмыл вверх. Зеленые глаза превратились в две колючие льдинки.
Джошуа почувствовал приятное возбуждение от сознания того, что сейчас наверняка что-то произойдет.
– …в красновато-коричневом платье и две дамы рядом с ней, к которым направляется сейчас миссис Ламбард? – договорил он.
– Ты имеешь в виду леди Фрею Бедвин? – переспросила бабушка, проследив за его взглядом. – Леди Холт-Бэррон таскает ее за собой по всему Бату, словно военный трофей. Точно так же, как я тебя.
– Леди Фрея Бедвин? – уточнил Джошуа, делая ударение на первом слове.
Девица стояла, нетерпеливо постукивая ногой по полу. На миссис Ламбард, лебезящую перед ней, не обращала никакого внимания. Взгляд ее прищуренных глаз по-прежнему был устремлен на Джошуа.
– Сестра герцога Бьюкасла, – пояснила бабушка.
Вот это да! Губы Джошуа медленно расплылись в улыбке. В этот момент леди Фрея Бедвин, ни слова не говоря, отошла от своих спутниц и, не оглядываясь, решительной, несколько мужеподобной походкой направилась к Джошуа, нарушив тем самым царившую в комнате благодушную, притворно-слащавую атмосферу. Это не осталось незамеченным для окружающих. Все взоры обратились на леди Фрею, однако та, не замечая их, подошла к Джошуа и, остановившись всего в нескольких шагах, вперила в него взгляд, полный презрения и отвращения.
– Леди Потфорд, – обратилась она к старушке, не отрывая взгляда от Джошуа, – не будете ли вы столь любезны сказать мне, кто этот человек, стоящий рядом с вами?
Наступила короткая пауза. Пожилая леди была поражена подобной невоспитанностью.
– Привет, дорогуша, – прошептал Джошуа, с удовольствием отметив про себя, что леди Фрея сейчас задохнется от гнева.
– Леди Фрея, – проговорила его бабушка, проявляя завидное самообладание, – разрешите представить вам моего внука, Джошуа Мора, маркиза Холлмера. Джошуа, познакомься с леди Фреей Бедвин.
Девица стояла, не сводя с него негодующего взгляда и раздувая ноздри. Похоже, услышанное Фрею ничуть не испугало. Джошуа смотрел на нее с насмешливым восхищением. Ну и ну! Эта особа, видимо, ничуть не возражает против того, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. Разговоры тотчас смолкли, собравшиеся повернули головы, с удовольствием предвкушая дальнейшее развитие событий, грозивших нарушить уже успевший всем поднадоесть монотонный утренний моцион.
– По-моему, – проговорила леди Фрея громким голосом, который наверняка услышали все собравшиеся, даже в самых дальних углах комнаты, – ему больше подойдет имя маркиз Хеллмер [2]. – И она ткнула затянутым в лайковую перчатку пальцем прямо Джошуа в грудь. – Этот человек не заслуживает даже того, чтобы называться джентльменом.
Присутствующие так и ахнули, после чего по залу пронесся приглушенный гул множества голосов. Никто не хотел пропустить ни слова восхитительного скандала, разворачивающегося сейчас у них на глазах.
– Моя дорогая леди Фрея… – начала бабушка, придя в смятение, однако девица не дала ей и слова сказать.
– Этот человек, – продолжала она, – похоже, обожает развлекаться охотой за невинными, беспомощными женщинами.
Публика снова ахнула, на сей раз громче, и вновь по залу пронесся гул голосов, уже не столь приглушенных.
– Прошу вас, леди Фрея… – предприняла бабушка еще одну попытку урезонить Фрею, закончившуюся так же безуспешно.
Леди Фрея ткнула пальцем в грудь Джошуа, словно вонзила острый кинжал, и ринулась в атаку.
– Я его предупреждала, что узнаю, кто он такой, и расскажу всему светскому обществу Бата, какой он злодей. Я поклялась, что добьюсь того, что его не станут принимать ни в одном приличном доме. – Она снова ткнула пальцем Джошуа в грудь. – И если вы решили, любезный, что я блефую, то это глубокое заблуждение.
– Ну что вы, – застенчиво улыбнулся Джошуа, рискуя навлечь на себя еще большую ярость девицы, – ничего подобного мне и в голову не приходило.
Теперь уже никто из присутствующих не притворялся, что совершает опостылевший моцион. А те, что стояли у столов с минеральной водой, потихоньку отошли от них. Джошуа, его бабушка и леди Фрея Бедвин оказались в кругу любопытных. Собравшиеся разделились на две равные части: на тех, кто совершенно искренне полагал, что великосветской даме вести себя столь бесцеремонно не пристало, и на тех, что с негодованием воззрились на мужчину, осмелившегося преследовать невинную беззащитную женщину.
В этот момент к главным героям спектакля устремился – то ли намереваясь прийти Джошуа на помощь, то ли принять участие в представлении – важный господин. Джошуа узнал Джеймса Кинга, который нанес ему визит два дня назад. Этот джентльмен возложил на себя задачу следить за тем, чтобы ничто не омрачало пребывания членов великосветского общества на водах в Бате, чтобы каждый приехавший сюда был встречен самым радушным образом и ему был оказан соответствующий прием и чтобы каждый вновь прибывший строго соблюдал правила приличия.
Даже маркизы и дочери герцогов.
– Миледи, – обратился он к леди Фрее, – полагаю, вы ошиблись. Этот джентльмен – маркиз Холлмер. [Он приходится леди Потфорд внуком и уже давно живет в нашем городе. Быть может, возникшее незначительное недоразумение можно уладить вне стен данной комнаты?
Голос его звучал весьма любезно, однако в нем слышались стальные нотки. Он взял леди Фрею за локоток, намереваясь вывести из зала, однако она стряхнула его руку и окинула с головы до ног взглядом, полным отвращения, словно увидела червяка.
– Незначительное недоразумение? – гневно воскликнула она. – Вы смеете называть незначительным недоразумением поведение пэра Англии, напавшего на бедную девушку-служанку и, невзирая на ее жалобные крики о помощи, намеревавшегося затащить ее в кусты, чему я была свидетельницей, и там гнусно над ней надругаться?! И вы собираетесь тихонько уладить дело за стенами этой комнаты? Я этого не допущу! Это происшествие следует обсудить здесь и сейчас в присутствии уважаемых жителей Бата. Имейте же мужество выполнить возложенную на вас миссию и изгнать этого человека из Бата немедленно и навсегда.
Ее проникновенная речь была по достоинству вознаграждена аплодисментами собравшихся.
Джошуа с восторгом смотрел на леди Фрею. Выглядела она просто великолепно. Ни дать ни взять предводительница амазонок. Слегка выпятив губы, он незаметно послал ей воздушный поцелуй.
Мистер Кинг вздохнул и повернулся к Джошуа.
– Вы имеете что-нибудь сказать по этому поводу, милорд? – спросил он.
– Имею, – ответил Джошуа. – Эта дама обладает живым и весьма мрачным воображением.
Леди Фрея презрительно взглянула на него.
– Я и не сомневалась, что вы станете все отрицать.
– Вы и в самом деле видели вчера леди Фрею в Сидни-Гарденс, милорд? – Похоже, мистер Кинг решил докопаться-таки до истины.
– Совершенно определенно видел, – проговорил Джошуа. – Она была одна, и на ней было темно-зеленое уличное платье и шляпка с перьями. И она стукнула меня по носу.
Присутствующие, с любопытством внимавшие каждому слову, в очередной раз ахнули.
На лице мистера Кинга появилось страдальческое выражение.
– Вот так взяла и стукнула, милорд? Вы хотите, чтобы мы поверили, будто леди Фрея стукнула вас, совершенно незнакомого человека, по носу просто так, безо всякой причины?
– Она помчалась ко мне, когда я держал в объятиях девчонку-служанку, – пояснил Джошуа, – Наверное, услышала ее пронзительные крики, которые та издавала за несколько минут до того, и, должно быть, сделала вывод, что я., гм… намереваюсь поступить с девушкой не по-джентльменски.
– А вы не намеревались этого сделать? – не отставал мистер Кинг.
Джошуа выдержал короткую эффектную паузу и обвел взглядом присутствующих. Потом взгляд его остановился на леди Фрее. В ее глазах мелькнуло смятение. Похоже, девица начала понимать, что совершила большую ошибку, сваляла дурака, удовлетворенно подумал Джошуа и продолжал:
– Когда эта девчонка шла по лужайке в парке, ей дорогу перебежала белка. Девчонка испугалась и резко остановилась. Но вместо того чтобы поступить так, как поступила бы в сложившейся ситуации любая нормальная белка, а именно со всех ног помчалась бы прочь, эта решила спрятаться под юбками девушки. Естественно, юная особа завопила во весь голос. Видя, что с ней вот-вот случится истерика, я помчался к ней на выручку. Видимо, белочка в конце концов сообразила, что сделала глупость, выскочила из-под юбки и вскарабкалась по стволу ближайшего дерева, я же заключил девушку в объятия, намереваясь ее успокоить.
Джошуа не стал добавлять, что в качестве еще одного средства для успокоения он собирался использовать и поцелуй, на который, как он успел заметить, девчонка с готовностью ответила бы, посчитав подобные детали излишними.
– Именно в этот момент на поляну выскочила леди Фрея, напугав девушку до полусмерти. Бедняжка снова закричала и помчалась наутек, а леди Фрея, подбежав ко мне, стукнула меня по носу.
Мистер Кинг перевел взгляд с Джошуа на леди Фрею. Собравшиеся последовали его примеру.
– Версия, изложенная маркизом Холлмером, может служить подтверждением того, чему вы стали свидетельницей, миледи? – спросил мистер Кинг.
Нужно отдать леди Фрее должное: она не дрогнула. Не отвела взгляда от Джошуа, не залилась краской стыда, не стала настаивать на своей версии случившегося, в общем, не сделала ничего такого, что могло бы еще больше выставить ее на посмешище. Лишь, прищурившись, продолжала сверлить Джошуа враждебным взглядом.
– Почему же вы мне этого вчера не объяснили? – надменно спросила она.
– Подождите-подождите… – Подняв руку, Джошуа задумчиво пощипал подбородок. – Я спросил вас, позволите ли вы мне дать объяснения, а вы ответили, что из того, что сами видели и слышали, способны сделать соответствующие выводы. И прибавили, как мне помнится, что вы не идиотка. С моей стороны было бы крайне невежливо вам возражать.
В толпе захихикали.
В глазах леди Фреи вновь появился стальной блеск.
– Вы сами все подстроили, – заявила она.
– Прошу прощения, но осмелюсь вам возразить. – Джошуа отвесил ей изящный полупоклон. – Насколько я понимаю, это вы ко мне сейчас подошли, а не я к вам.
– Получается, – подал голос мистер Кинг и с совершенно искренней приветливостью оглядел собравшихся, похоже, радуясь тому, что неприятный инцидент исчерпан, – эта небольшая размолвка произошла вследствие незначительного недоразумения. Прошу вас, милорд и миледи, пожмите друг другу руки, чтобы все видели, что вы помирились и не испытываете друг к другу злых чувств.
Джошуа деланно радушно протянул правую руку ладонью вверх и улыбнулся. Давно уже он не испытывал такого наслаждения. Он был чрезвычайно рад, что Фрея никак не проявила унижения, которое явно испытывала, как сделала бы на ее месте любая другая женщина. Поведи она себя по-другому, он бы не ощутил такой полноты победы. Леди Фрея снова раздула ноздри, подбородок ее вновь взметнулся вверх, а вместе с ним и великолепный аристократический нос, и с видом королевы, удостаивающей благосклонностью простого смертного, протянула Джошуа руку.
Джошуа поднес ее к губам.
Присутствующие разразились бурными аплодисментами и вернулись к серьезным занятиям, ради которых сюда и пришли: моциону и сплетням. И лишь некоторые – к питью минеральной воды.
– Вы еще за это ответите, – прошептала Фрея.
– С превеликим удовольствием, миледи, уверяю вас, – прошептал Джошуа в Ответ и улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой, на которую только был способен.
* * *
Леди Холт-Бэррон была настолько выбита из колеи произошедшим, что не смогла даже отправиться по магазинам после завтрака. Да и сам завтрак свелся у нее к подсушенному тосту и слабому чаю – единственное, что она была в состоянии, как ей казалось, съесть. Покончив с трапезой, она удалилась в свою комнату и легла отдохнуть.– О Господи, – сказала Фрея Шарлотте, когда они остались одни в столовой. – Я и забыла, что на свете существуют женщины, обладающие таким слабым здоровьем. Как ты думаешь, мне извиниться перед твоей матушкой?
К ее удивлению, Шарлотта побагровела и поспешно закрыла рот льняной салфеткой. Фрея с изумлением воззрилась на нее, но уже через секунду до нее дошло: подруга едва сдерживает смех.
– О Боже, – простонала она, – увидела бы меня сейчас мама, впала бы в депрессию и пришлось бы посылать за доктором.
– Тебе, конечно, весело, – упрекнула подругу Фрея, – а я готова была сквозь землю провалиться.
– Посмотрела бы ты на себя со стороны, – продолжала веселиться Шарлотта. – Помчалась к маркизу на всех парусах, словно ангел мести, а все эти вдовствующие и невдовствующие герцогини смотрели на тебя, разинув рты от изумления. А уж отчитывала его, как школьника. Когда я училась в школе, с нами разговаривали именно в таком тоне. А как ты тыкала пальцем ему в грудь!
При воспоминании об этом Шарлотта уже не смогла сдержаться и, закрыв лицо платком, зашлась от смеха.
– Он знал, что я выскажу все, что думаю о нем, – буркнула Фрея, с негодованием вспомнив ухмылявшееся лицо маркиза, и почувствовала, как ярость вновь взметнулась в ее душе ярким пламенем.
– А видела бы ты мою маму, – продолжала Шарлотта. – Как она старалась спрятаться за спины! А эту жуткую миссис Ламбард прямо-таки распирало от возбуждения. Ну как же, стать свидетельницей такого великолепного спектакля! А ее дочурка, мисс Ламбард, так вытаращила глаза, что казалось, они выскочат из орбит. Да и остальные были не лучше. – Шарлотта снова расхохоталась.
– По крайней мере я дала всем им пищу для сплетен на целый месяц, а может, и больше, – заявила Фрея. – Да и писать домой будет о чем. Каждое письмо – в книгу толщиной.
– И не говори! – подхватила Шарлотта, и плечи у нее, вновь затряслись от хохота.
– После такого представления бювет покажется всем этим особам страшно скучным, – продолжала Фрея, – даже тем, которые и не представляли себе, какая там царит смертная тоска. Они будут ходить за мной по пятам в ожидании очередного спектакля, Я стану знаменитой!
Шарлотта хихикнула.
– А если говорить серьезно, Шарлотта, больше всего на свете мне хотелось еще раз стукнуть маркиза Холлмера по носу за то, что он заманил меня в эту ловушку, – призналась Фрея. – Однако я решила этого не делать. Может быть, завтра он спровоцирует меня на это.
Несколько секунд она смотрела на подругу, нахмурившись, потом губы ее дрогнули, она хмыкнула и громко расхохоталась. Следует отдать маркизу должное: противник он достойный.
* * *
Леди Холт-Бэррон вышла из своей комнаты где-то к обеду, бледная и измученная, хотя, улыбнувшись, заверила девушек, что вполне отдохнула и у нее лишь чуть-чуть болит голова, а посему она не станет сегодня наносить визиты, да и девушкам не советует выходить на прогулку. Наверняка пойдет дождь, и они могут простудиться.Произнеся эту тираду, она строго взглянула на Фрею:
– Моя дорогая леди Фрея, что вы вчера делали одна в Сидни-Гарденс, позвольте вас спросить? Почему не дождались Шарлотту, чтобы она пошла вместе с вами? Или хотя бы не взяли с собой служанку?
– Мне хотелось подышать свежим воздухом и немного пройтись, мадам, – пояснила Фрея. – И потом, я уже в таком возрасте, что вполне могу обойтись без сопровождения.
Леди Холт-Бэррон была потрясена, однако не стала развивать эту тему. Фрея подозревала, что леди ее побаивается.
– Быть может, мне лучше уехать из Бата, мадам? – продолжала она. – Вижу, этим утром я повергла вас в смущение.
И не только ее, подумала Фрея, а даже саму себя, а уж Фрею не так-то легко смутить.
– О нет, Фрея! – воскликнула Шарлотта. – Не уезжай!
– Это весьма великодушное предложение, леди Фрея, – отозвалась леди Холт-Бэррон, – однако я не приму его. Через несколько дней неприятный инцидент будет забыт, не сомневаюсь. А завтра утром мы сделаем вид, будто ничего не произошло, и отправимся, как обычно, в бювет. Быть может, у маркиза Холл мера хватит такта там не показываться.