Страница:
Поэтому она направилась к столу, за которым играла Шарлотта, и, наклонившись, принялась смотреть ей через плечо в карты.
Два утра подряд он видел ее в бювете. В первый раз она вышла из него с леди Холт-Бэррон и ее дочерью, когда он входил туда с бабушкой, и они вежливо поздоровались друг с другом. Во второй раз она прогуливалась с графом Уиллеттом. Они разговаривали, причем граф склонялся к ней чересчур близко. Джошуа она лишь кивнула.
В тот же день он увидел ее на Милсом-стрит. Она стояла на тротуаре и разговаривала с Уиллеттом. Когда Джошуа проходил мимо, из магазина галантерейных товаров вышли леди Холт-Бэррон и ее дочь. После того как все очень мило раскланялись, Джошуа пошел дальше.
Однажды вечером он увидел ее в театре. Она сидела между мисс Холт-Бэррон и Уиллеттом, томно обмахиваясь веером. Встретившись взглядом с Джошуа, вскинула брови, грациозно наклонила голову в знак приветствия и продолжила разговор.
В общем, флиртовать Джошуа было не с кем, и задерживаться в Бате он не имел ни малейшего желания. Как-то днем бабушка попросила сопроводить ее к леди Холт-Бэррон на Серкес, круглую площадь с радиальными улицами, где располагались высокие дома с террасами, построенные в георгианском стиле, с зеленой лужайкой и могучими древними деревьями посередине. Они прибыли как раз в тот момент, когда леди Фрея и мисс Холт-Бэррон отправлялись на прогулку по Ройял-кресент. Мисс Холт-Бэррон пригласила маркиза составить им компанию. Оказалось, что у них уже есть сопровождающий, не кто иной, как все тот же граф Уиллетт, который занял место рядом с Фреей и, похоже, не собирался его никому уступать, хотя Фрея шла, не опираясь на его руку.
Идя рядом с мисс Холт-Бэррон по Брок-стрит следом за Уиллеттом и Фреей, Джошуа отметил про себя, что леди Фрея, несмотря на небольшой рост, обладает решительной, даже несколько мужеподобной походкой. Уиллетт шел, изящно постукивая тростью по булыжной мостовой, Сцепив руки за спиной, Джошуа постарался взять себя в руки и не сказать этому типу какой-нибудь гадости: уж очень он его раздражал.
На улице Ройял-кресент, расположенной полукругом, стояли великолепные дома с террасами. По мощенной булыжником мостовой прогуливались еще несколько человек, наслаждаясь видом на парк, раскинувшийся на холме и спускающийся к видневшемуся внизу городу. Естественно, все эти люди, проходя мимо, здоровались друг с другом, а иногда и останавливались, чтобы обменяться новостями либо сплетнями о событиях в бювете.
– Бат просто божественный город, – заявила мисс Фанни Дарвин, когда вместе со своей компанией остановилась возле компании Джошуа, Фреи, мисс Холт-Бэррон и Уиллетта. – Здесь столько всего интересного. Вы согласны со мной, лорд Уиллетт?
– Совершенно согласен, мисс Дарвин, – отозвался герцог. – Здесь можно развлечься и на свежем воздухе, и в помещениях. Причем в самом приятном обществе.
– Вчера днем мы наняли экипаж, отправились в Сидни-Гарденс и гуляли там целый час, – подхватила мисс Эстер Дарвин. – Великолепный моцион в необычайно красивом месте! Вы уже видели парк, леди Фрея?
Ее брат откашлялся, кузен, сэр Леонард Истон, сделал вид, будто смахивает с рукава невидимую соринку, сестра вспыхнула, а сама мисс Эстер Дарвин зажала рот рукой, однако слишком поздно: все хорошо помнили, чем закончилась прогулка леди Фреи по Сидни-Гарденс в одиночестве.
Джошуа ухмыльнулся.
– Насколько мне известно, да, мисс Дарвин, – ответил он за Фрею. – И я тоже.
– Скажете тоже, «моцион»! – фыркнула леди Фрея. – Люди приезжают в Бат, чтобы набраться здоровья, и ради этого неспешно прогуливаются по бювету, по Ройял-кресент и по парку? Этот глагол «прогуливаться» давно пора изъять из английского языка. Если в ближайшем будущем я не буду ходить, а еще лучше ездить верхом, то закончу свои дни в инвалидной коляске, и меня будут перевозить с места на место, чтобы я насладилась достопримечательностями Бата, попивая между делом минеральную водичку.
Присутствующие решили отреагировать на слова Фреи, как на остроумную шутку. Джентльмены рассмеялись, а дамы захихикали.
– Нужно поскорее спасать вас, – заявил Джошуа. – Поедемте завтра кататься со мной верхом, леди Фрея. Выедем за город и будем мчаться по холмам и долинам.
– Это было бы просто великолепно, – отозвалась Фрея, впервые с одобрением глядя на него. – С превеликим удовольствием.
– Только не одни, леди Фрея, – поспешно вмешался в разговор Уиллетт. – Иначе может разразиться скандал. Может быть, отправимся кататься верхом все вместе? Я бы охотно присоединился. А вы, мисс Холт-Бэррон?
– Ой, и я тоже! – воскликнула мисс Фанни Дарвин, не дав Шарлотте и слова сказать. – Больше всего на свете обожаю верховую езду! Если только не на очень далекое расстояние. Джералд, ты тоже должен поехать. И ты, Леонард, тогда мама и нас с Эстер отпустит.
Джошуа перевел взгляд на Фрею и почувствовал, что она с трудом сдерживает усмешку. Ухмыльнувшись, он подмигнул ей и с удовольствием заметил, что она раздула ноздри от негодования.
Быть может, с надеждой подумал он, завтрашний день будет не таким скучным, как предыдущие.
Глава пятая
* * *
Джошуа очень хотелось уехать из Бата, но он не мог нарушить данное бабушке обещание погостить у нее до конца недели. Однако скука одолевала его. Леди Фрея Бедвин старательно его избегала, хотя он встречал ее во всех тех местах, которые посещали представители великосветского общества. Смешно было наблюдать, с каким скучающе-высосомерным видом она их приветствовала. Маркиз чувствовал, что причиной тому не только попытка скрыть смущение, вызванное вышеупомянутой сценой в бювете. Фрея была дочерью и сестрой герцога, и этим объяснялось ее высокомерие. А ведь он не поверил, когда Фрея сказала, ему, кто она такая.Два утра подряд он видел ее в бювете. В первый раз она вышла из него с леди Холт-Бэррон и ее дочерью, когда он входил туда с бабушкой, и они вежливо поздоровались друг с другом. Во второй раз она прогуливалась с графом Уиллеттом. Они разговаривали, причем граф склонялся к ней чересчур близко. Джошуа она лишь кивнула.
В тот же день он увидел ее на Милсом-стрит. Она стояла на тротуаре и разговаривала с Уиллеттом. Когда Джошуа проходил мимо, из магазина галантерейных товаров вышли леди Холт-Бэррон и ее дочь. После того как все очень мило раскланялись, Джошуа пошел дальше.
Однажды вечером он увидел ее в театре. Она сидела между мисс Холт-Бэррон и Уиллеттом, томно обмахиваясь веером. Встретившись взглядом с Джошуа, вскинула брови, грациозно наклонила голову в знак приветствия и продолжила разговор.
В общем, флиртовать Джошуа было не с кем, и задерживаться в Бате он не имел ни малейшего желания. Как-то днем бабушка попросила сопроводить ее к леди Холт-Бэррон на Серкес, круглую площадь с радиальными улицами, где располагались высокие дома с террасами, построенные в георгианском стиле, с зеленой лужайкой и могучими древними деревьями посередине. Они прибыли как раз в тот момент, когда леди Фрея и мисс Холт-Бэррон отправлялись на прогулку по Ройял-кресент. Мисс Холт-Бэррон пригласила маркиза составить им компанию. Оказалось, что у них уже есть сопровождающий, не кто иной, как все тот же граф Уиллетт, который занял место рядом с Фреей и, похоже, не собирался его никому уступать, хотя Фрея шла, не опираясь на его руку.
Идя рядом с мисс Холт-Бэррон по Брок-стрит следом за Уиллеттом и Фреей, Джошуа отметил про себя, что леди Фрея, несмотря на небольшой рост, обладает решительной, даже несколько мужеподобной походкой. Уиллетт шел, изящно постукивая тростью по булыжной мостовой, Сцепив руки за спиной, Джошуа постарался взять себя в руки и не сказать этому типу какой-нибудь гадости: уж очень он его раздражал.
На улице Ройял-кресент, расположенной полукругом, стояли великолепные дома с террасами. По мощенной булыжником мостовой прогуливались еще несколько человек, наслаждаясь видом на парк, раскинувшийся на холме и спускающийся к видневшемуся внизу городу. Естественно, все эти люди, проходя мимо, здоровались друг с другом, а иногда и останавливались, чтобы обменяться новостями либо сплетнями о событиях в бювете.
– Бат просто божественный город, – заявила мисс Фанни Дарвин, когда вместе со своей компанией остановилась возле компании Джошуа, Фреи, мисс Холт-Бэррон и Уиллетта. – Здесь столько всего интересного. Вы согласны со мной, лорд Уиллетт?
– Совершенно согласен, мисс Дарвин, – отозвался герцог. – Здесь можно развлечься и на свежем воздухе, и в помещениях. Причем в самом приятном обществе.
– Вчера днем мы наняли экипаж, отправились в Сидни-Гарденс и гуляли там целый час, – подхватила мисс Эстер Дарвин. – Великолепный моцион в необычайно красивом месте! Вы уже видели парк, леди Фрея?
Ее брат откашлялся, кузен, сэр Леонард Истон, сделал вид, будто смахивает с рукава невидимую соринку, сестра вспыхнула, а сама мисс Эстер Дарвин зажала рот рукой, однако слишком поздно: все хорошо помнили, чем закончилась прогулка леди Фреи по Сидни-Гарденс в одиночестве.
Джошуа ухмыльнулся.
– Насколько мне известно, да, мисс Дарвин, – ответил он за Фрею. – И я тоже.
– Скажете тоже, «моцион»! – фыркнула леди Фрея. – Люди приезжают в Бат, чтобы набраться здоровья, и ради этого неспешно прогуливаются по бювету, по Ройял-кресент и по парку? Этот глагол «прогуливаться» давно пора изъять из английского языка. Если в ближайшем будущем я не буду ходить, а еще лучше ездить верхом, то закончу свои дни в инвалидной коляске, и меня будут перевозить с места на место, чтобы я насладилась достопримечательностями Бата, попивая между делом минеральную водичку.
Присутствующие решили отреагировать на слова Фреи, как на остроумную шутку. Джентльмены рассмеялись, а дамы захихикали.
– Нужно поскорее спасать вас, – заявил Джошуа. – Поедемте завтра кататься со мной верхом, леди Фрея. Выедем за город и будем мчаться по холмам и долинам.
– Это было бы просто великолепно, – отозвалась Фрея, впервые с одобрением глядя на него. – С превеликим удовольствием.
– Только не одни, леди Фрея, – поспешно вмешался в разговор Уиллетт. – Иначе может разразиться скандал. Может быть, отправимся кататься верхом все вместе? Я бы охотно присоединился. А вы, мисс Холт-Бэррон?
– Ой, и я тоже! – воскликнула мисс Фанни Дарвин, не дав Шарлотте и слова сказать. – Больше всего на свете обожаю верховую езду! Если только не на очень далекое расстояние. Джералд, ты тоже должен поехать. И ты, Леонард, тогда мама и нас с Эстер отпустит.
Джошуа перевел взгляд на Фрею и почувствовал, что она с трудом сдерживает усмешку. Ухмыльнувшись, он подмигнул ей и с удовольствием заметил, что она раздула ноздри от негодования.
Быть может, с надеждой подумал он, завтрашний день будет не таким скучным, как предыдущие.
Глава пятая
Ни у Фреи, ни у Шарлотты собственной лошади в Бате не было, но они могли взять ее напрокат. Первую, присланную ей, Фрея отправила обратно вместе с запиской, что она ездит верхом с младенческого возраста, а потому не намерена кататься на старой кляче. Вторая лошадь пришлась ей по душе, несмотря на то, что леди Холт-Бэррон сочла ее чересчур резвой для девушки и попросила Фрею быть очень осторожной.
– Что я скажу герцогу, леди Фрея, – заметила она, – если вы сломаете себе ногу?
Наконец Фрея и Шарлотта отправились в путь. Спустившись по крутой Гей-стрит, они поехали в сторону аббатства, где договорились встретиться с остальными шестью членами предстоящей конной прогулки. Денек выдался великолепный, по-летнему теплый, однако в воздухе уже чувствовалось дыхание осени.
– Если мы и за пределами Бата будем так тащиться, Шарлотта, – заметила Фрея, – никакого удовольствия от поездки я не получу. Интересно, сестры Дарвин тоже склонны двигаться по-черепашьи?
– Боюсь, что да, – хмыкнула Шарлотта. – Ведь не все такие лихие наездницы, как ты, Фрея. Как ты думаешь, граф Уиллетт попытается сегодня остаться с тобой наедине? В последние дни он настроен довольно решительно. Должно быть, намерен сделать тебе предложение.
– О Господи, – вздохнула Фрея. Она не отвергала ухаживаний графа только потому, что хотела держать на расстоянии маркиза Холлмера, который избрал ее объектом насмешек и, похоже, знал, как вывести ее из себя. Для человека, который порхает по жизни, это самый приятный вид развлечения. К сожалению, пресечь ухаживания графа Уиллетта было не так-то легко. – Надеюсь, он избавит себя от подобной неловкости.
– Значит, ты решила не принимать его предложения? – спросила Шарлотта.
А принять следует, подумала Фрея. Во-первых, он носит титул графа, у него огромное поместье в Норфолкшире и, говорят, очень большое состояние, а после смерти дядюшки станет в два раза больше. Во-вторых, он вполне приличный человек, разве что несколько чопорный. А в-третьих, Вулфрик наверняка будет доволен, если она выйдет за графа замуж. Так что следует выйти, и делу конец. Но внезапно Фрее вспомнилась та страсть, которую ей довелось испытать с Китом Батлером летом четыре года назад. А еще несколько секунд спустя, когда они с Шардрттой подъехали к тому месту, где договорились встретиться, чтобы оттуда поехать кататься верхом, взгляд ее упал на красавца маркиза Холл-мера, и Фрея поняла, что ей хочется большего от жизни, чем замужество, сулившее спокойное, размеренное, но весьма тоскливое существование.
Холлмер направлялся к ней на великолепном вороном жеребце с блестящей шерстью, и Фрея позавидовала тому, что у него такая красивая лошадь. Его ноги в бледно-желтых бриджах для верховой езды и черных высоких сапогах казались еще длиннее, когда он сидел на лошади, да и вся его фигура была просто идеальна. Пускай он дерзкий, распущенный, и при одном взгляде на него она не испытывает ничего, кроме враждебности, но по крайней мере он не такой зануда, как остальные, и рядом с ним она чувствует себя полной жизни и огня. Она так благодарна ему за то, что он предложил эту поездку. Фрея надеялась, что они все-таки будут скакать, а не тащиться черепашьим шагом.
– Совершенно верно, – ответила она на вопрос Шарлотты. – Попытаюсь во время прогулки держаться от Уиллетта подальше. Иначе весь мой день, да и его тоже, пойдет насмарку, особенно если он вдруг вздумает сделать мне сегодня предложение.
Однако оказалось, что от графа Уиллетта не так-то легко избавиться. Поскольку она не отвергла его ухаживаний, граф счел себя вправе не отставать от нее ни на шаг, И пока маркиз скакал между сестрами Дарвин, которые чему-то весело смеялись, а Шарлотта – между мистером Дарвином и сэром Леонардом Истоном, граф с Фреей возглавляли отряд. Они не спеша проехали по улицам Бата и начали подниматься на холм, расположенный за городом, по лондонской дороге.
– Не станем пускать лошадей галопом, – сообщил граф Фрее. – Слишком крутой подъем. Вот когда будем ехать по более ровной местности, тогда другое дело. Но и в этом случае следует соблюдать осторожность, ведь в нашем отряде четыре женщины, а вы к тому же сидите в дамском седле.
Восхищаюсь вашим умением ездить верхом, однако считаю своей обязанностью следить за тем, чтобы вы не подвергались ненужному риску.
Фрея возмущенно взглянула на него, однако промолчала. В конце концов, в одном граф прав: они и в самом деле поднимаются сейчас по крутому склону холма.
Добравшись до его вершины, отряд остановился полюбоваться элегантными белоснежными домами Бата.
– Всякий раз, приезжая сюда, я с нетерпением жду той минуты, когда можно будет насладиться этим восхитительным зрелищем, – со вздохом проговорила мисс Фанни Дарвин. – Эти белые здания необыкновенно хороши, особенно когда освещены солнцем, как сейчас. Мы поедем дальше, лорд Уиллетт?
Фрея с недоумением взглянула на нее.
– Неподалеку от лондонской дороги есть небольшая деревушка, – ответил граф. – Я предлагаю не спеша, пустив лошадей легким аллюром, поехать туда и выпить в таверне чаю или лимонаду, а потом возвращаться обратно. С дороги лучше не съезжать. На поле множество кроличьих нор, за которые лошади могут зацепиться копытами, да и поверхность неровная, так что лучше не рисковать.
«Но ведь еще только утро, – раздраженно подумала Фрея. – Неужели он собирается так рано возвращаться в Бат? И зачем? Чтобы заниматься всякими пустяками? И потом, кто дал ему право решать за всех?»
– Легким аллюром?! – воскликнула она. – По дороге? И все ради сомнительного удовольствия попить чаю? Ну уж нет! Я приехала сюда скакать верхом! – Она ткнула хлыстом вправо. – И намерена это сделать! Я поскачу вон туда, прямо по полю. И поскачу галопом!
– Но, леди Фрея… – В голосе графа прозвучали тревожные нотки.
– Вот это дело! – восторженно воскликнул мистер Дарвин.
– Джералд, – остудила мисс Эстер Дарвин его пыл, – ты забыл, что пообещал маме не бросать нас и не мчаться сломя голову?
– В таком случае увидимся в Бате, – проговорила леди Фрея и, съехав с дороги, выехала через проем в кустарнике на поле.
И в тот же миг радостное предвкушение охватило ее. Она пришпорила лошадь и галопом помчалась ho полю, не оглядываясь. Ее нисколько не интересовало, осмелится ли кто-то последовать ее примеру. Ну если остальные вряд ли рискнут, граф Уиллетт непременно увяжется за ней, считая своим долгом ее сопровождать. Неужели все-таки придется остаться с ним наедине? Фрея пришпорила лошадь и почувствовала, как ветер свистит в ушах.
За спиной послышался стук копыт. Быть может, если граф Уиллетт и отважился последовать за ней, то не один, а еще с кем-то. Она обернулась и с облегчением вздохнула. Слава Богу! Можно было и самой догадаться, что маркиз Холлмер примет ее вызов. В конце концов, именно он предложил отправиться на конную прогулку, причем ей одной. И именно он подмигнул ей – уже в который раз! – когда мисс Дарвин выразила надежду, что они не станут заезжать слишком далеко и не будут мчаться сломя голову.
Маркиз ухмылялся, чему Фрея ничуть не удивилась.
– Видите вон ту белую скалу? – спросил он, поравнявшись с Фреей и указывая хлыстом вперед.
Вдалеке и в самом деле виднелось белое пятно. До скалы было довольно приличное расстояние, однако с нее, должно быть, открывалась великолепная панорама окрестностей и города Бата.
– Вы хотите сказать, что это будет финиш? – спросила Фрея, сообразив, что маркизу вздумалось устроить состязание. – Отлично! Буду ждать вас там. – И, пришпорив лошадь, она рванула вперед, прильнув к лошадиной шее.
Для ее собственной лошади это было, конечно, далеко, однако она была достаточно резвой и отлично понимала команды. Лишь на секунду она замедлила бег, когда домчалась до первого препятствия – живой изгороди, – после чего перемахнула через нее, едва не задев копытами. Фрея весело рассмеялась. Краешком глаза она заметила, что маркиз отстал от нее на целый корпус. Если он специально это сделал, желая проявить галантность, чтобы позволить даме выиграть, подумала Фрея, то очень об этом пожалеет. Однако вскоре она убедилась, что маркизу такое качество, как галантность, несвойственно. Он обогнал ее задолго до того, как появилось второе препятствие, легко преодолел его и вырвался вперед. «А он великолепно держится в седле», – с восхищением подумала Фрея.
Это была последняя мысль, которая пришла ей в голову. Больше она ни о чем не могла думать. Состязание захватило ее целиком. С детских лет она всегда старалась быть первой и никому не позволяла брать над собой верх, быть может, потому, что дружила только с мальчишками, шумными и крикливыми: ее братьями – Эйданом, Рэнналфом и Аллином – и соседскими ребятами, братьями Батлерами: Джеромом, Китом и Сиднемом. С девчонками Фрея не играла и с-сестрой тоже. Морган была на семь лет ее моложе, и Фрее с ней было неинтересно. А вот с мальчишками она частенько соревновалась, причем на равных.
И сейчас Фрея с наслаждением отдалась состязанию, пришпоривая лошадь, заставляя ее нестись все быстрее и быстрее, слыша топот копыт, чувствуя, как ветер рвет с головы шляпу, треплет волосы и амазонку. Одно-единственное желание охватило ее: победить, победить во что бы то ни стало. И она добилась своего. Расстояние между ней и мчавшейся впереди лошадью все сокращалось, и последнее препятствие лошади уже преодолели ноздря в ноздрю.
И в этот момент маркиз сделал ошибку: он обернулся и взглянул на Фрею. На лице его отразилось полнейшее недоумение. Ведь он соревновался с ней на равных, не делая скидки на то, что она женщина и что сидит в дамском седле. Воспользовавшись его замешательством, Фрея вырвалась вперед и к огромной белой скале прискакала первой, обогнав маркиза на целую голову. Издав победный клич, она повернулась к нему и рассмеялась.
– Давненько мне не было так весело! – воскликнула она.
– В таком случае я рад, что позволил вам выиграть скачку, – отозвался маркиз.
Говоря это, он не предусмотрел, что стоит чересчур близко от Фреи. Подняв хлыст, она ткнула им маркиза в бок.
– Ой! – вскрикнул он. – Где вы научились так хорошо ездить верхом? Я не сомневался, что успею хорошенько отдохнуть, а быть может, даже выспаться, пока вы дотрусите до меня. – Он спрыгнул с лошади, привязал ее к дереву, после чего подошел к Фрее и протянул к ней руки. – Вы позволите?
Фрея оперлась руками о его плечи и уже собралась спрыгнуть с лошади, когда маркиз обхватил ее своими сильными руками за талию, снял с седла, и медленно опустил на землю. Он крепко прижал се к себе, наклонился и поцеловал в губы, как в ту незабываемую ночь на постоялом дворе.
Оторвавшись от ее губ и заметив, что Фрея сжала кулаки, он ухмыльнулся:
– Должен же я хоть чем-то вознаградить себя за поражение? Так почему бы не поцелуем? Одновременно мне удалось защитить свой нос от ваших кулачков.
Глядя на него, Фрея в очередной раз подумала о том, насколько он красив. Впрочем, это была не новость. А вот что удивило ее, так это ее собственная реакция на него. По телу разлился жар, дыхание перехватило. Ни на одного мужчину она так не реагировала, кроме Кита, с которым уже давно рассталась.
Однако маркиз Холлмер не из тех мужчин, которым следует признаваться в том, что они вызывают страсть. Узнав об этом, он наверняка с удовольствием сделает ей какую-нибудь пакость. Поэтому Фрея лишь безмятежно ему улыбнулась, разжала кулаки и, повернувшись к маркизу спиной, взобралась на белую скалу, И в ту же секунду поднявшийся ветер принялся трепать тяжелые юбки ее амазонки и поля шляпы, украшенной перьями. Фрея нетерпеливо сдернула ее с головы, предварительно вытащив шпильки; которыми она была приколота к волосам, после чего ее вдруг охватило желание распустить волосы, и она не стала ему противиться. Какое же это было наслаждение запрокинуть голову, ощущая, как волосы трепещут на ветру. Она набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула его.
– Вы сейчас похожи на девушку из племени викингов, стоящую на носу корабля, – донесся снизу голос маркиза. – Ради вас храбрые воины пристали бы к берегу и ринулись на завоевание новых земель.
Фрея обернулась. Маркиз стоял, поставив одну ногу на скалу, опершись о нее рукой, в другой руке держа шляпу. Светлые волосы, казавшиеся на солнце совсем белыми, растрепались.
– Я всегда подозревала, что родилась не в ту эпоху, – заметила Фрея.
– Леди Фрея Бедвин, – продолжал маркиз, – не думаю, что обижу вас, если скажу, что вам, должно быть, уже далеко за двадцать. Отчего вы до сих пор не замужем?
– А вы? – ответила Фрея вопросом на вопрос.
– Я первый спросил.
Фрея окинула взглядом восхитительную панораму и еще раз глубоко вздохнула.
– С самого рождения, – начала она, – меня прочили в жены Джерому Батлеру, виконту Рейвенсбергу, старшему сыну графа Редфилда, который был соседом моего отца. Когда мне исполнился двадцать один год, мы обручились, но пожениться не успели: Джером умер, прежде чем мне исполнилось двадцать два.
– Мне очень жаль, – проговорил маркиз.
– Не стоит, – сказала Фрея. – Мы выросли вместе и очень хорошо относились друг к другу. Я оплакивала его смерть. Однако никакой бурной страсти мы друг к другу не испытывали.
– А давно он умер? – спросил маркиз.
– Больше трех лет назад.
– И с тех пор у вас никого не было?
– Теперь ваша очередь, – заявила Фрея, не отвечая на вопрос. – Почему вы не женаты? Ведь вам тоже уже далеко за двадцать.
– Я вырос в доме дяди, покойного маркиза, – начал Холлмер. – Жил там на правах бедного родственника. У него был сын, мой кузен Алберт. Я не считался такой уж выгодной партией, до тех пор пока пять лет назад кузен неожиданно умер и я стал наследником, поскольку сыновей у дяди больше не было, только три дочери. Став маркизом, полагаю, я тотчас же сделался завидным женихом, однако со дня смерти Алберта и до настоящего времени постоянно переезжал с места на место, а потому не имел возможности встречаться с кем-то подолгу.
– Мне вас пожалеть? – ехидно спросила Фрея. – Или такая жизнь вас вполне устраивала? Когда меняешь женщин как перчатки?
Маркиз хмыкнул.
– А знаете, моя бабушка все еще хочет, чтобы я за вами поухаживал, – проговорил он. – Хотя на вечере, который она устроила, вы опять готовы были на меня наброситься, словно разъяренная пантера. Она считает, что вы слишком вспыльчивы и нужна твердая рука, чтобы держать вас в узде. Именно моя рука.
– Я и в самом деле готова была на вас наброситься, но вы сами меня провоцировали, – заметила Фрея. – А вашу бабушку вам придется разочаровать, не так ли? Вы вовсе не горите желанием за мной ухаживать, а я не собираюсь принимать ваши ухаживания. Хотя бы в этом наши желания совпадают.
Маркиз одним прыжком вскочил на скалу и оказался рядом с Фреей. И она в очередной раз отметила про себя, какой он высокий и как хорошо сложен.
– Вы совершенно правы, – проговорил он, – о женитьбе не может быть и речи, к счастью, мы оба этого не хотим. Так что не поймите меня превратно, если я сейчас скажу, что испытываю острое, почти непреодолимое желание поцеловать вас по-настоящему. И если я ему поддамся, вы подобьете мне оба глаза и сломаете нос? – Он улыбнулся Фрее своей ослепительной улыбкой, а в глазах его плясали искорки.
Фрея уже готова была высказать маркизу все, что она о нем думает, но что-то ее остановило. Заманчивое предложение, мелькнула в голове ее мысль. Ей уже двадцать пять, и целых четыре года она не целовалась ни с одним мужчиной.
Как ни странно, Джером целовал ей только руку. Порой она ощущала такую пустоту и такое одиночество после того, как потеряла Кита, что ей казалось, она долго не выдержит.
И вот перед ней стоит мужчина, красивый, обаятельный. Он ничего от нее не ждет, кроме поцелуя, и знает, что она не потребует ничего взамен.
– Дама колеблется, – заметил маркиз. – Интересно.
– Вашему лицу ничто не грозит, – решительно произнесла Фрея, – по крайней мере, от меня. Разве что вы разобьете его, если свалитесь со скалы.
В этот момент она, как никогда, ощущала собственную некрасивость и была этим чрезвычайно смущена. Прошло уже много лет с тех пор, как она перестала расстраиваться по этому поводу, зная, что ничего нельзя изменить. Природа наградила Фрею светлыми пушистыми волосами и темными густыми бровями. От отца она унаследовала слегка кривой нос – фамильная черта Бедвинов, – равно как и все остальные его дети, за исключением Морган, которая была похожа на мать, настоящую красавицу.
Усилием воли подавив все свои сомнения и страхи, Фрея решительно повернулась к маркизу. Он положил в расщелину в скале свою шляпу, взял у Фреи ее шляпу и положил туда же. Фрея вскинула подбородок, ожидая, что будет дальше.
Маркиз не спеша провел по нему костяшкой указательного пальца. Фрея заметила, что веки его при этом сделались тяжелыми, и это вызвало у нее странную реакцию, казалось, сердце ее совершило сальто-мортале. Нечего было разрешать ему себя целовать, подумала она, но было уже поздно. Если она сейчас передумает, он обвинит ее в трусости и будет абсолютно прав.
Маркиз явно тянул время. Фрея думала, что он, не утруждая себя никакими предварительными ласками, вопьется губами в ее губы. По крайней мере тогда она могла бы закрыть глаза и скрыть свое смущение. Но вместо этого маркиз провел кончиками пальцев по ее лицу. Сначала по бровям, затем по носу.
– Интересно, – проговорил маркиз. – У вас удивительное лицо. Такое не скоро забудешь.
По крайней мере, не стал называть ее красавицей, подумала Фрея. Иначе она из принципа не стала бы с ним целоваться.
Он обхватил ее лицо обеими руками.
– Вы тоже можете меня потрогать, если хотите, – сказал маркиз.
– Не хочу. Пока, – поспешно добавила Фрея и заметила, как в глазах маркиза заплясали веселые искорки.
Он легонько потерся носом о ее нос и, наклонив голову, коснулся губами ее губ. Фрея поспешно ухватила его руками за пояс, опасаясь, что испугается и пустится наутек. Забавное, должно быть, будет зрелище.
Своенравная престарелая девица, обожающая ходить везде одна, мчится во всю прыть от многоопытного великосветского повесы.
Язык маркиза коснулся ее губ. Она еще крепче вцепилась руками в его пояс и, подавшись вперед, приоткрыла губы. И тотчас же его трепещущий язык проник ей в рот желанным гостем. Фрею охватило сладостное чувство. Ее бросило в жар. Девушка прильнула к его груди и приоткрыла губы.
Только позже Фрея поняла, что так целуется мужчина, имевший огромный опыт в подобных делах, который перецеловал, должно быть, половину женщин Европы – по крайней мере половину. Но сейчас ей было не до рассуждений. Она лишь теснее прижималась к нему, отдаваясь на милость сладостного поцелуя и чувств, которые он в ней возбуждал.
Фрея понятия не имела, сколько времени длился этот поцелуй. Она не знала, когда наконец пришла в себя и обрела способность соображать. Должно быть, в тот момент, когда почувствовала, что маркиз вот-вот готов оторваться от ее губ. Внезапно она явственно ощутила его руку на своих ягодицах. И он крепко прижал ее к своему мужскому достоинству. Фрея же не была настолько наивна, чтобы не знать, что происходит между мужчиной и женщиной.
– Ну что ж, – проговорила она слегка запыхавшимся голосом, когда маркиз наконец поднял голову и взглянул на нее сверху вниз. Веки его стали еше тяжелее. – Это было очень приятно.
Запрокинув голову, маркиз захохотал и выпустил Фрею из объятий.
– Это был самый восхитительный поцелуй, которым я когда-либо одаривал женщину, – заявил он. – Вы говорите, очень приятный? Мне он тоже таким показался. А теперь, леди Фрея, разрешите мне посадить вас на вашу лошадь и самому сесть в седло, прежде чем я стану думать о себе хуже, чем я есть на самом деле. По-моему, за следующим холмом есть деревушка. Может быть, поедем туда и попробуем отыскать таверну либо кондитерскую? Поцелуи, знаете ли, возбуждают аппетит.
– Что я скажу герцогу, леди Фрея, – заметила она, – если вы сломаете себе ногу?
Наконец Фрея и Шарлотта отправились в путь. Спустившись по крутой Гей-стрит, они поехали в сторону аббатства, где договорились встретиться с остальными шестью членами предстоящей конной прогулки. Денек выдался великолепный, по-летнему теплый, однако в воздухе уже чувствовалось дыхание осени.
– Если мы и за пределами Бата будем так тащиться, Шарлотта, – заметила Фрея, – никакого удовольствия от поездки я не получу. Интересно, сестры Дарвин тоже склонны двигаться по-черепашьи?
– Боюсь, что да, – хмыкнула Шарлотта. – Ведь не все такие лихие наездницы, как ты, Фрея. Как ты думаешь, граф Уиллетт попытается сегодня остаться с тобой наедине? В последние дни он настроен довольно решительно. Должно быть, намерен сделать тебе предложение.
– О Господи, – вздохнула Фрея. Она не отвергала ухаживаний графа только потому, что хотела держать на расстоянии маркиза Холлмера, который избрал ее объектом насмешек и, похоже, знал, как вывести ее из себя. Для человека, который порхает по жизни, это самый приятный вид развлечения. К сожалению, пресечь ухаживания графа Уиллетта было не так-то легко. – Надеюсь, он избавит себя от подобной неловкости.
– Значит, ты решила не принимать его предложения? – спросила Шарлотта.
А принять следует, подумала Фрея. Во-первых, он носит титул графа, у него огромное поместье в Норфолкшире и, говорят, очень большое состояние, а после смерти дядюшки станет в два раза больше. Во-вторых, он вполне приличный человек, разве что несколько чопорный. А в-третьих, Вулфрик наверняка будет доволен, если она выйдет за графа замуж. Так что следует выйти, и делу конец. Но внезапно Фрее вспомнилась та страсть, которую ей довелось испытать с Китом Батлером летом четыре года назад. А еще несколько секунд спустя, когда они с Шардрттой подъехали к тому месту, где договорились встретиться, чтобы оттуда поехать кататься верхом, взгляд ее упал на красавца маркиза Холл-мера, и Фрея поняла, что ей хочется большего от жизни, чем замужество, сулившее спокойное, размеренное, но весьма тоскливое существование.
Холлмер направлялся к ней на великолепном вороном жеребце с блестящей шерстью, и Фрея позавидовала тому, что у него такая красивая лошадь. Его ноги в бледно-желтых бриджах для верховой езды и черных высоких сапогах казались еще длиннее, когда он сидел на лошади, да и вся его фигура была просто идеальна. Пускай он дерзкий, распущенный, и при одном взгляде на него она не испытывает ничего, кроме враждебности, но по крайней мере он не такой зануда, как остальные, и рядом с ним она чувствует себя полной жизни и огня. Она так благодарна ему за то, что он предложил эту поездку. Фрея надеялась, что они все-таки будут скакать, а не тащиться черепашьим шагом.
– Совершенно верно, – ответила она на вопрос Шарлотты. – Попытаюсь во время прогулки держаться от Уиллетта подальше. Иначе весь мой день, да и его тоже, пойдет насмарку, особенно если он вдруг вздумает сделать мне сегодня предложение.
Однако оказалось, что от графа Уиллетта не так-то легко избавиться. Поскольку она не отвергла его ухаживаний, граф счел себя вправе не отставать от нее ни на шаг, И пока маркиз скакал между сестрами Дарвин, которые чему-то весело смеялись, а Шарлотта – между мистером Дарвином и сэром Леонардом Истоном, граф с Фреей возглавляли отряд. Они не спеша проехали по улицам Бата и начали подниматься на холм, расположенный за городом, по лондонской дороге.
– Не станем пускать лошадей галопом, – сообщил граф Фрее. – Слишком крутой подъем. Вот когда будем ехать по более ровной местности, тогда другое дело. Но и в этом случае следует соблюдать осторожность, ведь в нашем отряде четыре женщины, а вы к тому же сидите в дамском седле.
Восхищаюсь вашим умением ездить верхом, однако считаю своей обязанностью следить за тем, чтобы вы не подвергались ненужному риску.
Фрея возмущенно взглянула на него, однако промолчала. В конце концов, в одном граф прав: они и в самом деле поднимаются сейчас по крутому склону холма.
Добравшись до его вершины, отряд остановился полюбоваться элегантными белоснежными домами Бата.
– Всякий раз, приезжая сюда, я с нетерпением жду той минуты, когда можно будет насладиться этим восхитительным зрелищем, – со вздохом проговорила мисс Фанни Дарвин. – Эти белые здания необыкновенно хороши, особенно когда освещены солнцем, как сейчас. Мы поедем дальше, лорд Уиллетт?
Фрея с недоумением взглянула на нее.
– Неподалеку от лондонской дороги есть небольшая деревушка, – ответил граф. – Я предлагаю не спеша, пустив лошадей легким аллюром, поехать туда и выпить в таверне чаю или лимонаду, а потом возвращаться обратно. С дороги лучше не съезжать. На поле множество кроличьих нор, за которые лошади могут зацепиться копытами, да и поверхность неровная, так что лучше не рисковать.
«Но ведь еще только утро, – раздраженно подумала Фрея. – Неужели он собирается так рано возвращаться в Бат? И зачем? Чтобы заниматься всякими пустяками? И потом, кто дал ему право решать за всех?»
– Легким аллюром?! – воскликнула она. – По дороге? И все ради сомнительного удовольствия попить чаю? Ну уж нет! Я приехала сюда скакать верхом! – Она ткнула хлыстом вправо. – И намерена это сделать! Я поскачу вон туда, прямо по полю. И поскачу галопом!
– Но, леди Фрея… – В голосе графа прозвучали тревожные нотки.
– Вот это дело! – восторженно воскликнул мистер Дарвин.
– Джералд, – остудила мисс Эстер Дарвин его пыл, – ты забыл, что пообещал маме не бросать нас и не мчаться сломя голову?
– В таком случае увидимся в Бате, – проговорила леди Фрея и, съехав с дороги, выехала через проем в кустарнике на поле.
И в тот же миг радостное предвкушение охватило ее. Она пришпорила лошадь и галопом помчалась ho полю, не оглядываясь. Ее нисколько не интересовало, осмелится ли кто-то последовать ее примеру. Ну если остальные вряд ли рискнут, граф Уиллетт непременно увяжется за ней, считая своим долгом ее сопровождать. Неужели все-таки придется остаться с ним наедине? Фрея пришпорила лошадь и почувствовала, как ветер свистит в ушах.
За спиной послышался стук копыт. Быть может, если граф Уиллетт и отважился последовать за ней, то не один, а еще с кем-то. Она обернулась и с облегчением вздохнула. Слава Богу! Можно было и самой догадаться, что маркиз Холлмер примет ее вызов. В конце концов, именно он предложил отправиться на конную прогулку, причем ей одной. И именно он подмигнул ей – уже в который раз! – когда мисс Дарвин выразила надежду, что они не станут заезжать слишком далеко и не будут мчаться сломя голову.
Маркиз ухмылялся, чему Фрея ничуть не удивилась.
– Видите вон ту белую скалу? – спросил он, поравнявшись с Фреей и указывая хлыстом вперед.
Вдалеке и в самом деле виднелось белое пятно. До скалы было довольно приличное расстояние, однако с нее, должно быть, открывалась великолепная панорама окрестностей и города Бата.
– Вы хотите сказать, что это будет финиш? – спросила Фрея, сообразив, что маркизу вздумалось устроить состязание. – Отлично! Буду ждать вас там. – И, пришпорив лошадь, она рванула вперед, прильнув к лошадиной шее.
Для ее собственной лошади это было, конечно, далеко, однако она была достаточно резвой и отлично понимала команды. Лишь на секунду она замедлила бег, когда домчалась до первого препятствия – живой изгороди, – после чего перемахнула через нее, едва не задев копытами. Фрея весело рассмеялась. Краешком глаза она заметила, что маркиз отстал от нее на целый корпус. Если он специально это сделал, желая проявить галантность, чтобы позволить даме выиграть, подумала Фрея, то очень об этом пожалеет. Однако вскоре она убедилась, что маркизу такое качество, как галантность, несвойственно. Он обогнал ее задолго до того, как появилось второе препятствие, легко преодолел его и вырвался вперед. «А он великолепно держится в седле», – с восхищением подумала Фрея.
Это была последняя мысль, которая пришла ей в голову. Больше она ни о чем не могла думать. Состязание захватило ее целиком. С детских лет она всегда старалась быть первой и никому не позволяла брать над собой верх, быть может, потому, что дружила только с мальчишками, шумными и крикливыми: ее братьями – Эйданом, Рэнналфом и Аллином – и соседскими ребятами, братьями Батлерами: Джеромом, Китом и Сиднемом. С девчонками Фрея не играла и с-сестрой тоже. Морган была на семь лет ее моложе, и Фрее с ней было неинтересно. А вот с мальчишками она частенько соревновалась, причем на равных.
И сейчас Фрея с наслаждением отдалась состязанию, пришпоривая лошадь, заставляя ее нестись все быстрее и быстрее, слыша топот копыт, чувствуя, как ветер рвет с головы шляпу, треплет волосы и амазонку. Одно-единственное желание охватило ее: победить, победить во что бы то ни стало. И она добилась своего. Расстояние между ней и мчавшейся впереди лошадью все сокращалось, и последнее препятствие лошади уже преодолели ноздря в ноздрю.
И в этот момент маркиз сделал ошибку: он обернулся и взглянул на Фрею. На лице его отразилось полнейшее недоумение. Ведь он соревновался с ней на равных, не делая скидки на то, что она женщина и что сидит в дамском седле. Воспользовавшись его замешательством, Фрея вырвалась вперед и к огромной белой скале прискакала первой, обогнав маркиза на целую голову. Издав победный клич, она повернулась к нему и рассмеялась.
– Давненько мне не было так весело! – воскликнула она.
– В таком случае я рад, что позволил вам выиграть скачку, – отозвался маркиз.
Говоря это, он не предусмотрел, что стоит чересчур близко от Фреи. Подняв хлыст, она ткнула им маркиза в бок.
– Ой! – вскрикнул он. – Где вы научились так хорошо ездить верхом? Я не сомневался, что успею хорошенько отдохнуть, а быть может, даже выспаться, пока вы дотрусите до меня. – Он спрыгнул с лошади, привязал ее к дереву, после чего подошел к Фрее и протянул к ней руки. – Вы позволите?
Фрея оперлась руками о его плечи и уже собралась спрыгнуть с лошади, когда маркиз обхватил ее своими сильными руками за талию, снял с седла, и медленно опустил на землю. Он крепко прижал се к себе, наклонился и поцеловал в губы, как в ту незабываемую ночь на постоялом дворе.
Оторвавшись от ее губ и заметив, что Фрея сжала кулаки, он ухмыльнулся:
– Должен же я хоть чем-то вознаградить себя за поражение? Так почему бы не поцелуем? Одновременно мне удалось защитить свой нос от ваших кулачков.
Глядя на него, Фрея в очередной раз подумала о том, насколько он красив. Впрочем, это была не новость. А вот что удивило ее, так это ее собственная реакция на него. По телу разлился жар, дыхание перехватило. Ни на одного мужчину она так не реагировала, кроме Кита, с которым уже давно рассталась.
Однако маркиз Холлмер не из тех мужчин, которым следует признаваться в том, что они вызывают страсть. Узнав об этом, он наверняка с удовольствием сделает ей какую-нибудь пакость. Поэтому Фрея лишь безмятежно ему улыбнулась, разжала кулаки и, повернувшись к маркизу спиной, взобралась на белую скалу, И в ту же секунду поднявшийся ветер принялся трепать тяжелые юбки ее амазонки и поля шляпы, украшенной перьями. Фрея нетерпеливо сдернула ее с головы, предварительно вытащив шпильки; которыми она была приколота к волосам, после чего ее вдруг охватило желание распустить волосы, и она не стала ему противиться. Какое же это было наслаждение запрокинуть голову, ощущая, как волосы трепещут на ветру. Она набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула его.
– Вы сейчас похожи на девушку из племени викингов, стоящую на носу корабля, – донесся снизу голос маркиза. – Ради вас храбрые воины пристали бы к берегу и ринулись на завоевание новых земель.
Фрея обернулась. Маркиз стоял, поставив одну ногу на скалу, опершись о нее рукой, в другой руке держа шляпу. Светлые волосы, казавшиеся на солнце совсем белыми, растрепались.
– Я всегда подозревала, что родилась не в ту эпоху, – заметила Фрея.
– Леди Фрея Бедвин, – продолжал маркиз, – не думаю, что обижу вас, если скажу, что вам, должно быть, уже далеко за двадцать. Отчего вы до сих пор не замужем?
– А вы? – ответила Фрея вопросом на вопрос.
– Я первый спросил.
Фрея окинула взглядом восхитительную панораму и еще раз глубоко вздохнула.
– С самого рождения, – начала она, – меня прочили в жены Джерому Батлеру, виконту Рейвенсбергу, старшему сыну графа Редфилда, который был соседом моего отца. Когда мне исполнился двадцать один год, мы обручились, но пожениться не успели: Джером умер, прежде чем мне исполнилось двадцать два.
– Мне очень жаль, – проговорил маркиз.
– Не стоит, – сказала Фрея. – Мы выросли вместе и очень хорошо относились друг к другу. Я оплакивала его смерть. Однако никакой бурной страсти мы друг к другу не испытывали.
– А давно он умер? – спросил маркиз.
– Больше трех лет назад.
– И с тех пор у вас никого не было?
– Теперь ваша очередь, – заявила Фрея, не отвечая на вопрос. – Почему вы не женаты? Ведь вам тоже уже далеко за двадцать.
– Я вырос в доме дяди, покойного маркиза, – начал Холлмер. – Жил там на правах бедного родственника. У него был сын, мой кузен Алберт. Я не считался такой уж выгодной партией, до тех пор пока пять лет назад кузен неожиданно умер и я стал наследником, поскольку сыновей у дяди больше не было, только три дочери. Став маркизом, полагаю, я тотчас же сделался завидным женихом, однако со дня смерти Алберта и до настоящего времени постоянно переезжал с места на место, а потому не имел возможности встречаться с кем-то подолгу.
– Мне вас пожалеть? – ехидно спросила Фрея. – Или такая жизнь вас вполне устраивала? Когда меняешь женщин как перчатки?
Маркиз хмыкнул.
– А знаете, моя бабушка все еще хочет, чтобы я за вами поухаживал, – проговорил он. – Хотя на вечере, который она устроила, вы опять готовы были на меня наброситься, словно разъяренная пантера. Она считает, что вы слишком вспыльчивы и нужна твердая рука, чтобы держать вас в узде. Именно моя рука.
– Я и в самом деле готова была на вас наброситься, но вы сами меня провоцировали, – заметила Фрея. – А вашу бабушку вам придется разочаровать, не так ли? Вы вовсе не горите желанием за мной ухаживать, а я не собираюсь принимать ваши ухаживания. Хотя бы в этом наши желания совпадают.
Маркиз одним прыжком вскочил на скалу и оказался рядом с Фреей. И она в очередной раз отметила про себя, какой он высокий и как хорошо сложен.
– Вы совершенно правы, – проговорил он, – о женитьбе не может быть и речи, к счастью, мы оба этого не хотим. Так что не поймите меня превратно, если я сейчас скажу, что испытываю острое, почти непреодолимое желание поцеловать вас по-настоящему. И если я ему поддамся, вы подобьете мне оба глаза и сломаете нос? – Он улыбнулся Фрее своей ослепительной улыбкой, а в глазах его плясали искорки.
Фрея уже готова была высказать маркизу все, что она о нем думает, но что-то ее остановило. Заманчивое предложение, мелькнула в голове ее мысль. Ей уже двадцать пять, и целых четыре года она не целовалась ни с одним мужчиной.
Как ни странно, Джером целовал ей только руку. Порой она ощущала такую пустоту и такое одиночество после того, как потеряла Кита, что ей казалось, она долго не выдержит.
И вот перед ней стоит мужчина, красивый, обаятельный. Он ничего от нее не ждет, кроме поцелуя, и знает, что она не потребует ничего взамен.
– Дама колеблется, – заметил маркиз. – Интересно.
– Вашему лицу ничто не грозит, – решительно произнесла Фрея, – по крайней мере, от меня. Разве что вы разобьете его, если свалитесь со скалы.
В этот момент она, как никогда, ощущала собственную некрасивость и была этим чрезвычайно смущена. Прошло уже много лет с тех пор, как она перестала расстраиваться по этому поводу, зная, что ничего нельзя изменить. Природа наградила Фрею светлыми пушистыми волосами и темными густыми бровями. От отца она унаследовала слегка кривой нос – фамильная черта Бедвинов, – равно как и все остальные его дети, за исключением Морган, которая была похожа на мать, настоящую красавицу.
Усилием воли подавив все свои сомнения и страхи, Фрея решительно повернулась к маркизу. Он положил в расщелину в скале свою шляпу, взял у Фреи ее шляпу и положил туда же. Фрея вскинула подбородок, ожидая, что будет дальше.
Маркиз не спеша провел по нему костяшкой указательного пальца. Фрея заметила, что веки его при этом сделались тяжелыми, и это вызвало у нее странную реакцию, казалось, сердце ее совершило сальто-мортале. Нечего было разрешать ему себя целовать, подумала она, но было уже поздно. Если она сейчас передумает, он обвинит ее в трусости и будет абсолютно прав.
Маркиз явно тянул время. Фрея думала, что он, не утруждая себя никакими предварительными ласками, вопьется губами в ее губы. По крайней мере тогда она могла бы закрыть глаза и скрыть свое смущение. Но вместо этого маркиз провел кончиками пальцев по ее лицу. Сначала по бровям, затем по носу.
– Интересно, – проговорил маркиз. – У вас удивительное лицо. Такое не скоро забудешь.
По крайней мере, не стал называть ее красавицей, подумала Фрея. Иначе она из принципа не стала бы с ним целоваться.
Он обхватил ее лицо обеими руками.
– Вы тоже можете меня потрогать, если хотите, – сказал маркиз.
– Не хочу. Пока, – поспешно добавила Фрея и заметила, как в глазах маркиза заплясали веселые искорки.
Он легонько потерся носом о ее нос и, наклонив голову, коснулся губами ее губ. Фрея поспешно ухватила его руками за пояс, опасаясь, что испугается и пустится наутек. Забавное, должно быть, будет зрелище.
Своенравная престарелая девица, обожающая ходить везде одна, мчится во всю прыть от многоопытного великосветского повесы.
Язык маркиза коснулся ее губ. Она еще крепче вцепилась руками в его пояс и, подавшись вперед, приоткрыла губы. И тотчас же его трепещущий язык проник ей в рот желанным гостем. Фрею охватило сладостное чувство. Ее бросило в жар. Девушка прильнула к его груди и приоткрыла губы.
Только позже Фрея поняла, что так целуется мужчина, имевший огромный опыт в подобных делах, который перецеловал, должно быть, половину женщин Европы – по крайней мере половину. Но сейчас ей было не до рассуждений. Она лишь теснее прижималась к нему, отдаваясь на милость сладостного поцелуя и чувств, которые он в ней возбуждал.
Фрея понятия не имела, сколько времени длился этот поцелуй. Она не знала, когда наконец пришла в себя и обрела способность соображать. Должно быть, в тот момент, когда почувствовала, что маркиз вот-вот готов оторваться от ее губ. Внезапно она явственно ощутила его руку на своих ягодицах. И он крепко прижал ее к своему мужскому достоинству. Фрея же не была настолько наивна, чтобы не знать, что происходит между мужчиной и женщиной.
– Ну что ж, – проговорила она слегка запыхавшимся голосом, когда маркиз наконец поднял голову и взглянул на нее сверху вниз. Веки его стали еше тяжелее. – Это было очень приятно.
Запрокинув голову, маркиз захохотал и выпустил Фрею из объятий.
– Это был самый восхитительный поцелуй, которым я когда-либо одаривал женщину, – заявил он. – Вы говорите, очень приятный? Мне он тоже таким показался. А теперь, леди Фрея, разрешите мне посадить вас на вашу лошадь и самому сесть в седло, прежде чем я стану думать о себе хуже, чем я есть на самом деле. По-моему, за следующим холмом есть деревушка. Может быть, поедем туда и попробуем отыскать таверну либо кондитерскую? Поцелуи, знаете ли, возбуждают аппетит.