Бэлоу Мэри. Немного скандальный

   Несколько минут спустя они уже шли по Гей-стрит, не касаясь друг друга – Фрея отказалась взять его руку.
   – Кому вы писали письмо? Родным? – спросил маркиз. – Сообщали им радостную новость?
   – Ничего подобного, – возразила Фрея. – Я писала своей сестре, что делаю почти каждый день. Описывала вчерашний вечер… по крайней мере, часть его.
   – Но о нашей помолвке, надеюсь, не сообщили? – ухмыльнулся Джошуа. «Похоже, она сегодня не в настроении», – решил он.
   – Совершенно верно. Им вовсе незачем об этом знать. Через пару дней мы положим конец этому безумству. Искренне надеюсь, что ваша тетушка уедет из Бата страшно недовольная, и либо я объявлю о расторжении помолвки, либо вы уедете и я тоже вернусь домой, так что с этой историей будет покончено.
   – Вы и в самом деле считаете, что все так просто, дорогуша? – хмыкнул Джошуа.
   Они добрались уже до подножия холма и направлялись к речке, протекавшей за аббатством. Ярко светило солнце, однако ветерок дул свежий.
   – Конечно, – уверенно проговорила Фрея.
   – Бабушка собирается устроить на следующей неделе грандиозный праздник по случаю, нашей помолвки, – заметил Джошуа.
   Фрея поморщилась.
   – В таком случае мы должны раньше покинуть Бат.
   – Это было бы непорядочно, – возразил маркиз и коснулся полей шляпы, приветствуя проходящую мимо пару. – приглашения будут разосланы уже сегодня.
   – Вот черт! – буркнула Фрея.
   Джошуа громко расхохотался. Он ни разу не слышал, чтобы дама ругалась. Интересно, знает ли она еще какие-нибудь бранные слова? Наверняка знает, решил маркиз.
   – И моя тетушка решила на нем присутствовать, – продолжал он.
   – Черт! Черт! Черт! Похоже, все это доставляет вам огромное удовольствие.
   – Я все время вспоминаю, – проговорил Джошуа, – в каком пребывал отчаянии вчера вечером, когда понял, что тетушка легко может заставить меня объявить о помолвке с Констанс. Я бы предпочел, чтобы вместо нее были вы.
   – Я чрезвычайно польщена, – надменно бросила Фрея.
   – Потому что от вас я могу освободиться через недельку-другую.
   – Вышвырнуть, как старое пальто.
   – Если, конечно, вы не решите сдержать свое обещание и заставить меня жениться на вас, – добавил он.
   – Избави Боже, – поспешно проговорила Фрея.
   – Неужели вам настолько неприятна перспектива быть помолвленной со мной еще неделю? Ведь я буду смотреть на вас влюбленными глазами, постоянно говорить вам комплименты, и все завершится грандиозным празднеством, после чего вы снова получите свою вожделенную свободу. Вчера вечером вам это казалось забавным.
   – Вчера вечером я просто об этом не думала, – отрезала Фрея. Она окинула маркиза оценивающим взглядом. Они дошли до реки и, не сговариваясь, молча направились к Палтни-бриджу. – Однако жизнь в Бате невероятно скучна.
   – Совершенно верно, – согласился маркиз. – Значит, всю следующую неделю вы согласны разнообразить ее?
   Фрея взглянула на него, и губы ее расплылись в улыбке, а в глазах вспыхнул озорной огонек.
   – Думаю, если появилась возможность сделать предстоящую неделю более веселой, нужно этой возможностью воспользоваться, – ответила она. – Кстати, куда мы направляемся?
   – Может, пойдем в Сидни-Гардене? – предложил Джошуа. – Отсюда, правда, далековато, но для вас, насколько мне помнится, это не расстояние. Может быть, я снова встречу служанку, испуганную белочкой, и спасу ее, тем самым возвысившись в глазах своей невесты.
   – Нет, только не туда, – возразила Фрея. – Давайте отправимся к Бичен-Клиффу. Я слышала, на этот утес очень трудно взбираться, он довольно крутой, но с него открывается восхитительный вид.
   – Пойдемте, – согласился маркиз.
   По крайней мере следующая неделя не должна показаться ему скучной, решил Джошуа, натанцуются и нагуляются они с леди Фреей Бедвин вволю. Он не прочь задержаться в Бате и провести еще некоторое время в ее обществе. Забавная она все-таки девица и довольно привлекательная. Джошуа поймал себя на мысли о том, что с каждым днем она нравится ему все больше и больше.
   Сделав маркизу Холлмеру огромное одолжение – тем, что согласилась на фиктивную помолвку, – Фрея решила, что на следующей неделе он обязан ей за это отплатить, а вот каким образом, она придумает.
   Посещение бювета по-прежнему занимало у нее все утро, вечером же она посещала то концерты, то спектакли, то играла в карты. Нельзя сказать, чтобы подобное времяпрепровождение ее тяготило. По крайней мере, в бювете хочешь не хочешь, а приходилось двигаться, а она терпеть не могла сидеть на одном месте; слушать хорошую музыку и смотреть спектакли тоже было приятно, да и сыграть в карты она была не прочь. А вот днем она не знала, чем заняться, и ей было невыносимо скучно.
   Сейчас же, с появлением в ее жизни маркиза, она и думать забыла о скуке.

* * *

   Каждый день она тащила его то на пешую, то на конную прогулку. В первый день они забрались на Бичен-Клифф, во второй поднялись на Бикон-Хилл и по полям дошли до деревушки Чарлком. Как-то они добрались до деревни Вестон, а однажды поднялись на лошадях на Лэнсдаун-Хилл и спустились к Клевертон-Даун. Даже когда с самого раннего утра до позднего вечера лил дождь, Фрея настояла на том, чтобы они прокатились до деревни Кейншем, располагавшейся на полдороге между Батом и Бристолем. Она очень быстро сообразила, что быть помолвленной не так уж и плохо. Леди Холт-Бэррон ничуть не возражала против того, чтобы Фрея проводила с женихом сколько угодно времени. В общем, Фрея вела сейчас вольную жизнь, как если бы в Бате находился кто-то из ее братьев.
   Но общество маркиза нравилось ей куда больше общества кого-то из братьев, и она была уверена, что он испытывает точно такие же чувства. Ей нравилось смотреть на него – бесспорно, он был самым красивым из всех знакомых ей мужчин. Остроумным. В словесном поединке они были равными. Ей никогда не удавалось взять над ним верх, впрочем, как и ему над ней. Он ни разу не возразил против долгой конной или пешей прогулки, ни словом не обмолвился о том, что женщина ее не выдержит. Когда она требовала отправиться верхом в дождь, он даже не выказывал удивления, хотя леди Холт-Бэррон предупреждала о возможных пагубных последствиях подобной прогулки и предлагала пойти в кафе выпить чаю.
   Фрея вовсе не горела желанием присутствовать на вечере, который собиралась устроить леди Потфорд. Он обещал стать знаменательным событием Бата, поскольку на него были приглашены все сколь-нибудь выдающиеся жители города. Леди Потфорд Фрее нравилась, и ей не хотелось подвести старушку. Но чем больше она смотрела па маркиза Холлмера и леди Констанс Мор, тем яснее осознавала, что маркиз не заслуживает столь жестокой судьбы – женитьбы на кузине. Ведь оба они не желают этого брака.
   Что ж, на этой неделе она будет изображать из себя невесту, сыграет свою роль до конца, а когда закончится вечер и маркиза уедет в Корнуолл, вернется к своей обычной жизни.

* * *

   На следующей неделе жизнь покажется ей необыкновенно скучной, подумала Фрея, возвращаясь в дом леди Холт-Бэррон после конной прогулки, однако тотчас же отбросила эту мысль. О том, что делать на следующей неделе, она еще успеет подумать. Возможно, вернется в Линдсей-Холл. Похоже, она уже к этому готова.
   Маркиз тоже вошел в дом, поскольку леди Холт-Бэррон пригласила его на чай. Фрея не пошла к себе в комнату переодеваться, хотя после прогулки верхом они вернулись несколько разгоряченными и растрепанными, а провела маркиза в гостиную.
   На пороге она остановилась так резко, что маркиз, не ожидавший этого, ткнулся ей в спину.
   В комнате находились леди Холт-Бэррон и Шарлотта.
   Рядом с ними сидел Вулфрик.
   При виде сестры он встал. Выглядел, как всегда, элегантным. Поднес лорнет к холодным серебристо-серым глазам.
   – А, Фрея… – протянул он. Голос его прозвучал глуховато и несколько надменно.
   – Вулф! – воскликнула она. И после паузы произнесла:
   – Разреши представить тебе маркиза Холлмера. – Она немного отошла в сторону. – Мой брат Вулфрик, милорд, герцог Бьюкасл.
   Что же, черт подери, привело Вулфрика в Бат, лихорадочно подумала она, и тут же сообразила: кто-то рассказал Вулфрику!
   Он знает!
   Его следующие слова развеяли все сомнения.
   – А вы, насколько я понимаю, – спокойно проговорил он, опуская лорнет и холодно глядя на маркиза, – жених Фреи?
   Час спустя, когда маркиз с Бьюкаслом шли пешком по Гей-стрит – экономка леди Холт-Бэррон распорядилась, чтобы лошадей отправили на конюшню, – Джошуа размышлял о том, что брат Фреи имеет перед ним одно огромное преимущество. Бьюкасл герцог, в то время как сам он всего лишь маркиз. Более того, Бьюкасл – аристократ по происхождению, в то время как Джошуа, унаследовав титул пять лет назад, по-прежнему чувствует себя узурпатором.
   За чаем они впятером разговаривали на самые разнообразные темы, но ничего важного сказано не было. Бьюкасл восторгался красотами Бата, и Джошуа соглашался с каждым его словом, стараясь не чувствовать себя, словно мальчишка, которого высекли… точнее, которого собираются высечь. Да, попали они с Фреей в переплет. Вряд ли стоило надеяться, что слух о помолвке не достигнет ушей брата Фреи. Но кто мог предположить, что он явится сюда собственной персоной, вместо того чтобы просто написать сестре с просьбой рассказать обо всем подробнее?
   – Вы не зайдете со мной в «Ройял Йорк»? – спросил герцог, когда они подошли к отелю. Это был не вопрос, а приказ.
   – С удовольствием, – ответил Джошуа.
   Номер герцога состоял из нескольких комнат. Камердинер принял у них шляпы и перчатки и принес в гостиную поднос с напитками. Бьюкасл указал па одно из кресел, а сам сел в другое. Камердинер налил два бокала, вручил каждому по одному, после чего вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.
   Бьюкасл уставился на своего гостя бледными проницательными глазами. Как у волка, подумал Джошуа, и имя у него соответствующее.
   – Полагаю, вы объясните мне, – начал Бьюкасл спокойным голосом, сверля Джошуа ледяным взглядом, – почему вы во всеуслышание объявили о вашей помолвке в Бате, ни слова не сообщив о ней членам семьи леди Фреи Бедвин.
   Закинув ногу на ногу, Джошуа проговорил:
   – Я сделал леди Фрее предложение, когда мы танцевали вальс на вечере, она ответила согласием, и мы решили пригласить нескольких гостей, чтобы они разделили с нами нашу радость. – Трудно было придумать более нелепое объяснение. Джошуа и сам это понимал.
   – И почему вы не пригласили членов семьи Фреи разделить вашу радость? Так спешили, что не могли подождать день-другой?
   Джошуа не нашелся что ответить, как ни старался, и чувствовал себя отвратительно.
   – Возможно, вы намеревались нанести мне визит в Линдсей-Холле, после того как первая волна радости схлынет? – продолжал издеваться герцог.
   – Леди Фрея совершеннолетняя, – ответил Джошуа. – По правде говоря, ваше согласие нам не нужно. Со временем мы бы приехали получить ваше благословение, а последнюю неделю мы просто наслаждались обществом друг друга и никуда не хотели ездить.
   – Значит, вы испытываете друг к другу страсть? – тихо спросил герцог.
   «О Господи! А с ним нужно держать ухо востро», – подумал Джошуа.
   – Можно и так сказать, – ответил он.
   – Можно, – согласился Бьюкасл. – И вы это говорите, Холл мер?
   – Мне кажется, – осторожно произнес Джошуа, – что наши чувства с леди Фреей касаются только нас двоих.
   – Совершенно верно. – Поставив свой наполовину пустой бокал на стол, Бьюкасл откинулся в кресле, уперся локтями в подлокотники и сложил руки домиком. Наступившее молчание, похоже, нисколько его не смущало. Наконец он продолжил:
   – Похоже, Холлмер, вы всегда отличались тщеславием.
   Джошуа вскинул брови.
   – Оно и понятно, – развивал свою мысль Бьюкасл. – Детство ваше прошло в бедности. Ни богатство, ни титул маркиза, ни наследство вам не грозили. И это наверняка вас раздражало. Но потом ваша жизнь круто переменилась благодаря крайне загадочным обстоятельствам.
   Боже правый! Джошуа похолодел: Что ж, теперь по крайней мере ясно, кто информировал. Бьюкасла о помолвке и почему он, не теряя времени, примчался в Бат.
   – Не загадочным, а трагичным обстоятельствам, – возразил Джошуа. – Или вы подозреваете меня виновным в смерти моего кузена? – Я вас ни в чем не подозреваю, – заявил его светлость, надменно вскинув брови. – Однако вполне вероятно, что вам эти обстоятельства сыграли на руку. И вы отметили осуществление ваших ожиданий, отправившись в длительное путешествие… отдали, так сказать, дань увлечениям молодости?
   – Я провел пять лет во Франции, – раздраженно бросил Джошуа, – работал разведчиком на британское правительство. И мне этот допрос не нравится, Бьюкасл!
   – Вот как? – Герцог по-прежнему не повышал голоса. – Но вы ведь хотите жениться на моей сестре, Холлмер. Я бы допросил любого, кто попросил бы ее руки, даже если этот человек объявил о помолвке с ней, не удосужившись поговорить со мной. Вы отказались жениться на женщине низкого происхождения, которая ждала от вас ребенка в Пенхоллоу, прежде чем уехать оттуда?
   – Она никогда не просила меня жениться на ней, – усмехнулся Джошуа. – Но более пяти лет я оказывал материальную поддержку и ей, и ребенку.
   Бьюкасл, однако, не разделял его веселости. Вновь взяв со стола бокал, он сделал глоток.
   – Леди Фрея Бедвин – дочь герцога, – изрек он. – Очень богатая женщина, вам это, надеюсь, известно.
   – Я мог бы об этом догадаться, – буркнул Джошуа. – Но меня это мало интересовало.
   – Она для вас великолепная партия, – гнул свое герцог.
   – Ну, поскольку разговор зашел о титулах и богатстве, – вновь усмехнулся Джошуа, – я тоже для нее великолепная партия. По крайней мере члены великосветского общества Бата в один голос это поют, с тех пор как объявлено о помолвке.
   Герцог все так же холодно и надменно смотрел на него, и внезапно Джошуа пришло в голову, что следовало бы просто сказать ему правду. В конце концов, на следующей неделе фиктивная помолвка будет расторгнута, так почему леди Фрея должна объясняться с членами своей семьи? Почему не сделать этого самому? Но было уже слишком поздно.
   – Вижу, я вам не очень нравлюсь, – продолжал Джошуа, – но не могу вас в этом винить. Я попросил вашу сестру выйти за меня замуж, не посоветовавшись предварительно с вами, главой ее семьи, после чего сделал еще одну ошибку, публично объявив о нашей помолвке, не удосужившись ни написать вам, ни съездить к вам с визитом сразу же после этого. Полагаю, моя тетушка выполнила эту задачу за меня. Я очень уважаю вашу сестру и приму ее решение, если она сочтет нужным расторгнуть нашу помолвку, прислушавшись к вашему совету.
   Быть может, это позволит им соблюсти правила приличия, когда придет время поставить точку в этом фарсе, подумал Джошуа. Может быть, приезд брата Фреи в Бат в конечном счете сыграет им на руку.
   Герцог удивленно вскинул брови.
   – Странно, – спокойно проговорил он. – Значит, вы не собираетесь, Холлмер, драться за женщину, которую любите?
   – Я бы никогда не стал принуждать женщину выйти за меня замуж против ее воли, – заметил Джошуа.
   Герцог поставил пустой бокал на стол, и Джошуа понял: разговор окончен. Он поднялся.
   – Сегодня вечером я буду сопровождать леди Фрею на концерт, – сказал он. – Вы придете туда?
   Герцог покачал головой.
   – В таком случае желаю вам всего доброго, – проговорил Джошуа и направился к двери.
   Выходя из отеля «Ройял Йорк», он раздраженно вздохнул. Герцог Бьюкасл вряд ли станет питать к нему более теплые чувства, когда он через несколько дней исчезнет из жизни леди Фреи. Ему, разумеется, на это наплевать, а вот леди Фрее – вряд ли.
   Черт подери! Как же все запуталось!
   Внезапно Джошуа ухмыльнулся. Интересно было бы подслушать разговор Быокасла со своей сестрой, леди Фреей.

* * *

   Одно дело предстать перед глазами членов великосветского общества Бата, объявив им о помолвке, и совсем другое – перед всевидящими и непроницаемыми глазами Вулфрика, размышляла Фрея.
   Брат своим взглядом мог повергнуть в шок любого, будь то его подчиненный или кто-то из братьев и сестер. Это была одна из его отличительных особенностей.
   Другой его отличительной особенностью было терпение. Вулфрик никогда не спешил. Он мог затаиться и часами подстерегать добычу, но ни разу ее не упустил.
   Во время чаепития в доме леди Холт-Бзррон он ни словом не упомянул о помолвке. Разговаривал на самые отвлеченные темы: о том, как добирался до Бата, в каком состоянии находятся дороги, о самом городе, о погоде и прочем. Затем отправился на прогулку по городу с маркизом, элегантный и безукоризненно вежливый, и лишь глаза, холодные, словно льдинки, выдавали его состояние.
   На концерте, устраиваемом в тот вечер в верхних комнатах, он сидел рядом с Фреей. Леди Холт-Бэррон сидела по другую руку от него, а маркиз – по другую руку от Фреи. Они слушали музыку, разговаривали исключительно о музыке, а в перерыве Вулфрика окружили люди, жаждущие засвидетельствовать ему, герцогу Бьюкаслу, свое почтение. Так что о том, чтобы остаться с маркизом наедине, не могло быть и речи, даже перекинуться с ним словечком Фрее было крайне затруднительно, однако она сумела это сделать.
   – Что он сказал? – прошептала она, улучив подходящий момент. – Вы рассказали ему правду?
   – Боже правый! Нет, конечно. – Похоже, маркиз решил ответить лишь на второй вопрос. – А что, мне следовало это сделать? Но я подумал, что в этом случае у вас будет больше неприятностей, чем когда он узнает о том, что мы расторгли помолвку.
   – Я не являюсь собственностью Вулфа, – надменно бросила Фрея, – так что о неприятностях не может быть и речи.
   – Почему же в таком случае вы так нервничаете? – ухмыльнулся маркиз.
   В этот момент Фрея услышала как кто-то сказал Вулфу, что он должен быть благодарен маркизу Холлмеру за то, что тот обручился с его сестрой, и Фрея, поймав взгляд маркиза, мрачно усмехнулась.
   Похоже, неприятностей ей все-таки не избежать.
   После концерта Вулф отправился к себе в отель. На следующее утро он появился в бювете, безукоризненно одетый в черно-серую пару и белоснежную льняную рубашку. Поздоровавшись с Фреей, Шарлоттой и леди Холт-Бэррон, он поговорил с другими присутствующими, особенно продолжительная беседа получилась у него с леди Потфорд, с которой он сделал два круга по комнате.
   Фрея прогуливалась под руку с Шарлоттой, которая призналась ей, что ужасно боится ее брата, хотя и посмеивалась над собственными страхами.
   – Он когда-нибудь улыбается, Фрея? – спросила она.
   – Никогда, – ответила Фрея. – Он считает, что улыбаться – ниже его герцогского достоинства.
   Девушки расхохотались, однако в глубине души Фрея почувствовала, что предала брата. Она обожала своих братьев и сестру, и Вулфа в том числе.
   Люди начали расходиться на завтрак, и Вулфрик, подойдя к Фрее, сообщил ей, что она будет завтракать в отеле «Ройял Йорк» вместе с ним.
   «Может, признаться ему во всем, да и делу конец?» – подумала Фрея несколько минут спустя, когда, опираясь на руку брата, быстро шла с ним бок о бок к отелю. Нет, ничего не выйдет! Наверняка леди Холт-Бэррон рассказала ему, задыхаясь от восторга, что всю последнюю неделю его сестра и маркиз ходили вместе гулять, ездили верхом, причем никто их не сопровождал. Что Вулф о ней подумает, если сейчас она признается в том, что они с маркизом вовсе не считают себя женихом и невестой?
   А с каких это пор, раздраженно подумала Фрея, она стала бояться говорить правду, пусть даже неприглядную? Она никогда не делала вид, будто живет по принципам, настолько ограничивавшим свободу женщины, что та становится еще более бесправной, чем ее собственная прислуга и домашние животные.
   И Фрея решила рассказать Вулфрику о том, что произошло, и почему она оказалась помолвлена с маркизом, однако он ее опередил, заметив:
   – Леди Потфорд потратила немало сил, чтобы устроить сегодня вечером для вас с маркизом грандиозный бал в честь вашей помолвки.
   Ах да, бал… Да еще сегодня вечером… Что ж, придется подождать со своими откровениями до завтра. Завтра или послезавтра маркиза вернется домой. Наверняка она уже устала мило улыбаться Фрее всякий раз, когда они сталкивались – а происходило это по крайней мере два или три раза в день, – глядя на нее полными злобы глазами. Правда, сегодня утром у нее был очень довольный вид, должно быть, от предвкушения неприятностей, свалившихся на головы Фреи и Джошуа после неожиданного – для всех, только не для нее самой – приезда в Бат Вулфрика.
   И внезапно Фрее пришло в голову, что наверняка маркиза и сообщила Вулфу о том, что его сестра собирается выйти замуж.
   – Она чрезвычайно добра, – проговорила Фрея и почувствовала на себе пристальный взгляд брата: должно быть, он поразился такому смиренному ответу.
   Больше оба не произнесли ни слова.
   Если маркиза уедет завтра, размышляла Фрея, то маркиз, вероятно, послезавтра. И тогда она все расскажет Вулфрику и вернется с ним в Линдсей-Холл. Вся эта история завершится наилучшим образом. В Бате никто ни о чем не узнает, да им и не нужно знать. И расторгать помолвку не придется. А спустя некоторое время эта история вообще забудется. А если и не забудется, ей наплевать, она всегда равнодушно относилась к сплетням о собственной персоне.

* * *

   Они завтракали в апартаментах Вулфрика. Камердинер, подав еду и налив кофе, удалился.
   – За последние несколько месяцев женились два твоих брата, – начал разговор Вулфрик, когда Фрея намазывала маслом тост. – Оба довольно неожиданно и на девицах не нашего круга.
   Фрея могла бы согласиться с его последними словами, если бы не видела обеих своих невесток.
   – Пусть отец Евы простой горняк, но она получила отличное воспитание, у нее благородная душа и любящее сердце, – возразила она. – А главное – Эйдан ее обожает. А Джудит – настоящая леди, хотя отец ее обыкновенный сельский священник. Бабушка ее очень любит, я уж не говорю про Рэнналфа. Так что знатное происхождение, Вулф, это еще не все.
   – Совершенно с тобой согласен, – проговорил он. – Зато ты, Фрея, выбрала себе подходящего жениха.
   Фрея, готовая в споре доказывать свою правоту, ничего подобного не ожидала и подозрительно взглянула на брата.
   – Хотя и несколько неожиданно, – прибавил он.
   – Я и сама не думала, что так случится, – заметила она. – Маркиз сделал мне предложение, когда мы с ним на балу танцевали вальс, я ответила согласием, и мы решили пригласить всех знакомых, чтобы разделили с нами нашу радость.
   – Вот как? – спокойно бросил Вулф, однако у Фреи почему-то мурашки пошли по коже. – То же самое, почти слово в слово, я услышал от Холлмера.
   – Потому что так оно и есть, – сказала Фрея. – Послушай, Вулф, если ты приехал в Бат только для того, чтобы разыграть передо мной роль старшего брата и главу семьи и побранить меня за то, что я обручилась с маркизом, не испросив предварительно твоего на то дозволения, можешь отправляться домой. Я уже четыре года совершеннолетняя, и, кажется, ты должен быть просто счастлив выдать меня замуж, тем более за человека нашего круга.
   – Что ж, естественно, уж лучше за маркиза, чем за лакея, – заметил Вулф. – Но я не могу не спросить тебя, Фрея, не подвигла ли тебя на это обручение женитьба Эйдана и Рэнналфа?
   – Что? – довольно невежливо осведомилась Фрея, не донеся вилку с яйцом до рта.
   – Как ты сама только что заметила, ты уже четыре года совершеннолетняя. В двадцать пять не слишком приятно оставаться незамужней. Быть может, именно поэтому ты согласилась на брак с маркизом?
   – Нет! – порывисто воскликнула Фрея.
   Хотя в том, что он только что сказал, есть доля истины, подумала она. Фрея не присутствовала на свадьбе Эйдана – о ней членам семьи стало известно лишь спустя несколько недель. А вот на свадьбе Рэнналфа и Джудит, состоявшейся незадолго до ее поездки в Бат, Фрея была и даже позавидовала новобрачным, решив положить конец своему незамужнему существованию и найти себе более-менее подходящую партию, пусть даже это будет граф Уиллетт.
   Немного поколебавшись и поставив чашечку с кофе на стол, Вулфрик продолжал:
   – От меня не укрылось, что объявление о твоей помолвке было сделано через два дня после рождения виконтессой Рейвенсберг сына и, насколько я помню, через день, после того как Морган сообщила тебе об этом событии. Возможно, в тот самый день, когда ты получила письмо.
   – Если ты на что-то намекаешь, Вулф, нечего ходить вокруг да около! – воскликнула Фрея, когда он замолчал. – Ты считаешь, из-за того, что у Кита родился ребенок, я пребываю вне себя от отчаяния и жалости к себе? Думаешь, услышав эту новость, я бросилась в объятия первого встречного? Сделала маркизу предложение и попросила его объявить о помолвке? И все ради того, чтобы успокоить разбитое сердце? Нет, настолько я Кита Батлера не любила. – И, прищелкнув пальцами, добавила:
   – И не настолько ненавидела его жену, виконтессу, и их сына. – Фрея решительно отправила в рот кусочек торта.
   – Так значит, Фрея, ты выходишь замуж по любви? – спросил Вулфрик после короткой паузы.
   Как она могла это отрицать после того, что только что сгоряча наговорила?
   – Я его обожаю, а он обожает меня.
   – Вот как? – бросил Вулфрик, не сводя с сестры своих непроницаемых глаз.