И я хороша -- не объяснила сразу. НА ЛЮДЕЙ СОК ГУАРАМА НЕ ДЕЙСТВУЕТ. Вот
почему мы с вами сейчас спешим в Волшебную страну.
Глава шестая
Сестренки позавтракали (или поужинали -- непонятно было, который час) с
отменным аппетитом. Ступа продолжала скользить по радуге, теперь уже в
подземном мире. Перехода девочки не заметили. По-прежнему вокруг синело
небо, солнце светило над головами, но конец пути был близок. Лиза с Аленой
сидели серьезные -- чувствовали ответственность -- и слушали окончание
истории Фантолетты.
-- Я достала конверт, -- рассказывала фея, -- и извлекла оттуда лист
голубой шелковистой бумаги с водяными знаками в виде драконов. Даже в те
ужасные минуты почерк Великого Мага был, как всегда, тверд и изыскан. Вот
содержание письма:
"Драгоценнейшая Фантолетта!
Железный Крот доставит Вас на Потаенную поляну. После этого я
почтительнейше прошу Вас, выбрав любой, для Вас удобный, быстрый транспорт,
прочесть вслух перевертелку N 14. Так Вы окажетесь на Земле, в квартире 77
дома N 7 по улице Весенней.
В квартире этой живут две девочки -- сестры Алена и Лиза Зайкины.
Умоляю Вас употребить все подвластные Вам добрые силы, чтоб уговорить Лизу с
Аленой вместе с Вами немедленно отправиться в Фантазилью. От них зависит
судьба Волшебной страны. Не беспокойтесь и не думайте обо мне дурно. Как
сообщил Печенюшкин, сок гуарама людям абсолютно безвреден. Домовой Федор
сопроводит Вас. Поедут девочки с Вами или нет -- в любом случае
возвращайтесь в Фантазилью вдоль по радуге. Она приведет Вас на южный склон
Тики-Дага. Там будет ожидать единомышленник с дальнейшими известиями. Пароль
Вы знаете.
Прощайте, обворожительная Фантолетта!
Искренне надеюсь, что все окончится счастливо, и мне не раз еще
предстоит иметь честь докучать Вам обществом верного друга и почтительного
поклонника Великого Мага".
-- Лиза, -- пожаловалась Аленка сестре, -- я тут не все слова понимаю.
Он по-русски писал, по-иностранному или по-письменному?
Фантолетта укоризненно покосилась на девочек, покачала головой, но
замечание им не сделала, а продолжила рассказ:
-- Как бы я мечтала иметь письмо Великого Мага среди дорогих сердцу
реликвий. Но увы! Едва я дочитала до конца, как бумага растаяла, оставив в
воздухе лишь легкое благоухание.
-- Вы простите, -- перебила опять Лиза. -- Во-первых, что случилось с
Федей? Почему он в тюрьме? Как он туда попал? У вас там что, за один день
уже и тюрьмы понастроили? Во-вторых, как вас правильно называть: с отчеством
или тетя Фантолетта? А в-третьих, что же все-таки мы с Аленой должны
сделать?
Фея немножко обиделась.
-- Хорошо, Елизавета, -- сказала она. -- Я постараюсь ответить на твои
вопросы полно, но кратко. Конечно, красоты стиля теперь не в моде. Да и
лететь осталось совсем чуть-чуть.
Итак, Федора схватили слуги негодяя Ляпуса, когда мы готовились,
улететь с Потаенной поляны. Поэтому очевидно, что часть наших планов -- а,
может, и не часть, кто знает, -- известна врагам. Значит, среди нас,
волшебников, оставшихся добрыми, есть предатель.
Должна признать, Федор Пафнутьевич дрался, как десяток разъяренных
демонов, но противников было не счесть. Все же он сдержал их на полминуты,
-- как раз за это время я успела прочесть перевертелку и исчезнуть.
Последнее, что я видела и слышала -- как руки Федора опутало тройное
заклятье, и кто-то из врагов кричал: "В тюрьму его! В замок!"
-- Значит, они из какого-то замка сделали тюрьму, -- догадалась Лиза.
-- Из какого же?
-- Постараемся узнать это на месте, -- ответила фея. -- Да, если вы
затрудняетесь обращаться ко мне, знайте, девочки, можете называть меня
просто Фантолеттой и на вы. Именно так принято в Фантазилье.
И последнее: если нас сейчас не встретят друзья и окружат враги, будем
стремиться попасть поскорее прямо во дворец к Ляпусу. Я прикинусь злобной
ведьмой. Скажу, что привезла с Земли маленьких детей -- двоих для начала --
попробовать на них одурманивание и околдовывание. И пусть вас сколько угодно
поят ядовитой газировкой: враги наверняка еще не знают, что для людей она
безвредна. А тем временем постараемся войти в доверие к этому капюшонному
подлецу. Вдруг удастся напоить его самого отравленным напитком, захватить
над ним власть и приказать утопиться в Зеленом колодце. Тогда и народ
Фантазильи и дети Земли будут спасены.
Вдруг ступа мягко толкнулась обо что-то и встала. Радуга мгновенно
растаяла, синий цвет с боков сменился зеленым, и перед глазами
путешественников предстал вполне живописный пейзаж.
Ступа стояла в центре круглой утоптанной площадки, на красноватой
земле, чуть тронутой пухом редких седых былинок. От центра до края площадки
было шагов десять. Вниз и вверх уходил пологий неровный склон, поросший
невысоким кустарником. По склону спускалась узкая тропинка и с нее,
угрожающе нагнув рогатую голову, наблюдал за путниками изрядной величины
серенький козлик.
-- Мама! -- заорала Аленка и спряталась под столик.
-- Скажите, пожалуйста, Фантолетта, -- конфузясь, спросила Лиза, -- вы
не могли бы заколдовать эту козу? Ну, хотя бы сделать так, чтоб у нее
пропали рога. Алена не любит, когда бодаются. Ее и так уже однажды на даче
петух клюнул. Да и я... -- она запнулась на миг и тихонько добавила: -- Я
тоже боюсь немного.
-- Этот козел сам кого хочешь заколдует, -- улыбнулась Фантолетта. --
Морковкин, как я рада! И давно вы нас ждете здесь?
Козла каким-то образом на тропинке не стало, вместо него появился
дородный осанистый старик с козлиной бородкой. Он очень представительно
выглядел в просторной серой хламиде, вышитой оранжевыми морковками, и
походил на любимого маминого артиста Плятта.
-- Дон Диего Морковкин, -- представила девочкам его фея. -- Маг и
кудесник. Потомок сорока семи поколений благородных предков. Род Морковкиных
-- один их самых известных в Фантазилье.
-- Пароль пусть скажет, -- потребовала Алена, строго рассматривая
старика сквозь "волочительное" стекло.
-- Ах, ну конечно, конечно же, -- церемонно раскланялся маг. -- Венок
из гуарама! А теперь скажите отзыв, моя красавица.
-- Я не помню, -- отвечала Алена. -- Но там про колечко про это
сказано. -- Она подняла руку с кольцом из луна-парка.
-- Эх ты, Ленка, -- смутилась Лиза за сестру. -- Отзыв -- перстень
Елизаветы.
-- Теперь, когда мы покончили с формальностями, -- веско произнес
Морковкин, -- перейдем к делу, любезные дамы. По плану Великого Мага я
должен доставить вас в Красную хижину. Там проведем от одного до трех дней,
смотря как развернутся события. После этого вступает в действие вторая часть
плана. А сейчас заберите свои вещи из ступы, она нам больше не нужна.
Девочки и фея вышли на площадку, фея со своим зонтиком, а Алена с
корзинкой. Кудесник, нагнув голову к плечу, внимательно оглядел ступу, как
художник неоконченную картину, и пробормотал что-то вроде:
Незнакомая страна.
Тайн опасных -- дополна.
Как же встретит вас она?
Но совсем уж будет глупо,
Если все расскажет ступа.
Воздух над ступой задрожал, края ее начали оплывать, как у медузы на
солнце, и вот уже на площадке возвышался замшелый валун, на боку которого
проступала неразборчивая полустертая надпись.
Алена, недавно научившаяся читать по складам, тут же попыталась
разобрать надпись, но не смогла и только разочарованно захныкала.
-- Непросто, милые барышни, понять, что здесь написано, -- объяснил
Морковкин. -- А если б и смог кто-то догадаться, да и прочесть вслух,
неприятные вещи произошли бы...
-- А какие? -- немедленно загорелась Лиза. -- Я могу попробовать
прочесть. Я знаю много английских слов, два неприличных -- от Ромки из
третьего "Б", а уж по-русски...
-- Девочки милые, добрые, -- обратился Морковкин к Фантолетте, как бы
не слыша Лизу, -- но младшая очень раздражительна. А старшая, -- он слегка
улыбнулся, -- она, конечно, борец за справедливость, но все же сначала
делает, а потом думает. У нас они могут попасть в трудные положения.
-- Я попыталась это предусмотреть! -- торжественно объявила фея. --
Вот!
Из складок своего платья она достала черный цилиндрик, с трех сторон
которого выступали три ряда цветных шариков -- красный, желтый и зеленый.
-- У меня такая есть уже, -- с оттенком превосходства сказала Алена. --
Это игра "светофор". Там нужно шарики собирать, чтобы в каждом ряду был
одинаковый цвет. Я еще не умею, скоро меня папа научит.
-- Нет, Аленушка, -- ответила Фантолетта. -- Это не "светофор". Пять
веков назад таблетки эти приготовил кудесник Стафиоль, главный аптекарь
Фантазильи.
Красные -- таблетки бесстрашия. Приняв красную таблетку, не боишься на
свете никого и ничего. Ни страшных снов, ни злых чудовищ, ни приближения
старости.
Зеленые -- таблетки силы, ловкости, быстроты. Проглотив зеленую
таблетку, можно разметать сосновый бор, как городок из спичек, по бурной
воде пробежать, будто по льду, усмирить бешеного слона и закинуть его на
Луну, ухватив за бивни.
Желтые -- таблетки хитрости. Когда имеешь дело с лукавым и коварным
противником, они тоже необходимы. Вы помните, дон Диего, как на площади
Вечерней зари, можно сказать при всей Фантазилье, Печенюшкин перехитрил
Залетного Прохиндея. Сколько блеска! Какая игра ума! А ведь потом
выяснилось, что он и не пил таблеток старика Стафиоля.
-- Послушайте, Фантолетта, -- вмешалась Лиза решительно. -- Вы меня
простите, пожалуйста, я опять перебила, знаю, что это нехорошо, но у меня
уже голова кругом. Ладно, про таблетки я потом доспрошу все, что надо. Но
почему я все время слышу: Печенюшкин, Печенюшкин?.. Что это за Печенюшкин за
такой?! И Федя его хвалил, но говорил: встретишь -- не верь. А вы им только
восторгаетесь и так надеетесь, как двоечник на шпаргалку. Извините... --
смутилась, наконец, Лиза и замолчала.
-- Он, наверное, сладкий -- Печенюшкин, -- мечтательно отозвалась
Алена, -- или он добрый и всем детям дает печенье.
-- Конечно, дорогая Фантолетта, -- вмешался благодушно дон Морковкин.
-- Заслуги Печенюшкина в историю страны вошли даже не красной нитью, а, так
сказать, золотым шитьем. И все же в ваших симпатиях к нему есть много
личного.
Ведь кто такой, в сущности, Печенюшкин? Зверь... Появляется, когда
хочет, пропадает, когда хочет, обличья меняет, как фокусник на ярмарке.
Сейчас никто не помнит, а я поднимал материалы. В двадцать седьмом году,
после чудес на Веселой Мельнице, он появился впервые у излучины Шоколадной
реки с отрядом домовых-башибузуков...
-- Да-да, -- подхватила Фантолетта, и глаза ее засияли. -- Он пленил
Беспалого Рубаку со всеми его подручными, освободил Восковую принцессу, и
тогдашний Великий Маг сам повесил ему на шею орден Поверженной крапивы.
-- Причем, -- продолжал Диего-Морковкин, -- грозный отряд
домовых-башибузуков оказался кучей разрисованных воздушных шаров. Понятно,
художником тоже надо родиться, но все-таки...
Лиза давно запуталась во всех этих веселых мельницах, зеленых колодцах,
стальных исполинах и восковых принцессах. Но одна мысль вдруг поразила ее.
-- Можно спросить? -- обратилась она к взрослым, дождавшись паузы в
рассказе кудесника. -- Вы, Фантолетта, нам говорили, что, когда волшебники
ушли под землю, в Фантазилью, жизнь текла спокойно и мирно. А сами,
вспоминая Печенюшкина, все говорите про каких-то злыдней, которых он усмирял
целыми пачками. Как же это?
-- Видишь, Лизочек, -- сконфузилась Фантолетта, -- Фантазилья -- страна
большая, и истории нашей очень много веков. За это время случались
неприятности, что говорить. Но между ними текли десятилетия спокойной жизни.
Да и приходились всегда на одного негодяя сотни мудрецов и тысячи удальцов.
Я ведь что хотела сказать: там, где возникали зло и несправедливость,
Печенюшкин всегда оказывался первым. Отважный, непобедимый...
-- Признайтесь, Фантолетта, -- перебил Морковкин с раздражением, -- вы
просто в него чуточку влюблены.
Фея покраснела, как девочка.
-- Ну, дон Диего, -- воскликнула она. -- Лучше скажите, что бы с вами
было, если б не Печенюшкин! Вспомните случай в Совином болоте!
Очевидно, Морковкин помнил случай в Совином болоте. Он нахмурился,
отвернулся, вытащил из кармана своей хламиды большую аппетитную морковку с
зеленой ботвой и с хрустом откусил половину.
-- Ой, морковка! -- закричала Алена. -- Я тоже хочу! А она мытая?
Насупленный старый дон извлек из другого кармана целый пучок морковки,
отделил три штуки, протянул фее и девочкам, молча уселся на валун, в который
превратилась ступа, и продолжал хрустеть.
-- Ешь, Аленка, -- успокоила Фантолетта. -- Дон Морковкин не
употребляет немытых овощей. И не обращайте внимания на наш разговор. Так,
мелкие стариковские разногласия. Я вам рассказывала про желтые таблетки и
отвлеклась.
-- Я хочу таблетку! -- заявила Алена. -- Она сладкая или внутри
кисленькая, как витаминка?
-- Не смей, Ленка! -- ужаснулась Лиза. -- Их же просто так нельзя есть.
Скажите, Фантолетта, а они насовсем действуют или на время?
-- Таблетка действует полчаса, -- объяснила фея. -- Здесь их двадцать
семь штук, по девять каждого цвета. Запомните, что глотать их нужно только в
самом безвыходном положении, иначе могут не подействовать. Лиза, передаю
таблетки тебе, ты ведь старшая сестра. У тебя есть удобный карман?
-- Сколько хочешь, -- живо отозвалась Лиза, зажав в кулаке цилиндрик с
таблетками. -- У меня на джинсах шесть карманов, из них три на "молниях", и
на свитере карман с "молнией".
-- А-а-а-а-а! -- завопила тут Алена. До этого она только молчала,
пыхтела и глядела исподлобья, как волшебные таблетки уплывают к Лизе. -- Так
нечестно, Лизочкина! Все тебе да тебе! А-а-а! Отдай мне, я в корзинку
положу! У-а-а-а!
-- Ну, Ленка, мне же дали! -- закричала Лиза. -- Ты же потеряешь! Ну не
лезь! Не трогай, не трогай! О-ой!..
Алена подскочила к сестре, держа в левой руке корзинку. Правой она
схватила Лизин кулак, в котором были таблетки, и пыталась его разжать. При
этом корзинка наклонилась и из нее, никем не замеченный, выпал крошечный --
в половинку спичечной головки -- голубовато-розовый светящийся шарик. Выпал
и покатился по земле. И надо же было Лизе, защищавшей чудесные таблетки,
нечаянно наступить на шарик ногой...
Резкий музыкальный аккорд взвился в воздух, как всплеск боли. Аленка
застыла на площадке в нелепой позе, сжимая в кулачке пустоту. Морковкин
медленно привставал с валуна, а Фантолетта побелела, обеими руками
схватившись за сердце. Лиза исчезла бесследно.
Глава седьмая
Обозленный балабончик, лопаясь под Лизиной ногой, вместо милого
волшебного пустяка совершил недоброе дело. Он забросил Лизу куда-то на
окраину Фантазильи, в ее неизвестно какие дебри.
-- Обязательно, обязательно разыщем, -- уверяла Аленку Фантолетта. --
Лиза не пропадет, не погубят ее балабончики. Они, может, даже сами ее вернут
через часок, а если нет -- найдем ее к вечеру. На Ведьмин луг слетаем к
веселым ромашкам, они точно нагадают, где Лиза...
Морковкин неловко суетился вокруг Аленки, совал ей то пряник, то
шоколадку, то красно-золотую пирамидку с волшебной газировкой.
Во всяком случае, одно девочка поняла твердо: ее старшая сестра жива и
невредима. Пока...
-- Будем искать, -- сказала Аленка, проплакавшись и высвобождаясь из
рук феи. -- Что же я из дома компас не взяла!
-- Ну, это дело поправимое, -- сообщил Морковкин девочке. -- Лучший в
мире чудесный компас находится в Красной хижине. Сейчас мы как раз туда и
отправимся. Узнаем по компасу, где Лиза, и я привезу ее. А вы с Фантолеттой
пока отдохнете, успокоитесь. Когда придет срок, нас найдут друзья.
Старик трижды негромко щелкнул пальцами, и вверху над головами возник
из воздуха гигантский черный платок, тонкий и, видно, почти невесомый -- так
медленно он опускался.
Платок окутал фею, девочку и пожилого кудесника. На мгновение настала
совершенная темнота, затем платок посветлел и растаял клочьями тумана.
Путники оказались в просторной комнате, обставленной старинной мебелью.
По серой гобеленовой обивке дивана и кресел алым шелком выткан был узор из
пляшущих летучих мышей. Вдоль одной из стен, во всю длину ее, шел ряд
высоких окон. Стекла в них были разных оттенков малинового -- от совсем
светлого до темного, как сироп. В центре потолка висела золоченая люстра с
лампочками красного стекла и того же цвета хрусталиками. Под люстрой стоял
восьмиугольный стол, в середине которого сиял красной медью гигантский
компас.
Бархатные портьеры были раздвинуты, солнце било в стекла, багровый свет
заливал комнату, и от этого вид ее казался подозрительным и зловещим.
-- Я боюсь здесь! -- закричала Аленка. -- Я к Лизе хочу! Я к маме хочу,
домой! Тетя фея, бери компас, пойдем искать Лизу. Ты куда нас привез, злой
Морковкин? Хижина -- это ведь шалаш, а ты нас в страшный дворец привез!
-- Мне девятьсот пятьдесят три года, -- сообщил Морковкин с
достоинством. -- Чего только не пришлось испытать в жизни, расскажешь -- не
поверится! Но -- увы! -- обращаться с маленькими детьми совершенно не умею.
Любезная Фантолетта! Остановите эту маленькую симпатичную фурию.
-- Аленушка! -- подхватила фея девочку на руки. -- Давай с тобой вместе
сейчас фокус покажем, и все здесь станет красивым и нестрашным.
Фея села в гобеленовое кресло у камина, усадила девочку на колени и
продолжала ласково ее уговаривать:
-- Золотко мое, ты считалочки какие-нибудь знаешь?
-- Я много считалок знаю, -- несчастным голосом прошептала Алена. -- Ты
что, хочешь со мной в прятки играть или кто первый будет на качелях
качаться?
-- Леночка! -- втолковывала Фантолетта. -- Если ты расскажешь первую
считалочку и не собьешься, то стекла сразу побледнеют, станут чистые и
прозрачные, как водичка. А потом покажем второй фокус. Ну, начинай!
-- Барба-барба-барбарис... -- Аленка шмыгнула носом, ротик ее
приоткрылся, уголки нижней губы поползли вниз, а середина вверх, как всегда
перед плачем. Но девочка справилась с собой, сглотнула судорожно и начала
после паузы снова:
Барба-барба-барбарис,
Две девчонки подрались,
Одна дергает за косу
-- Отдавай мне колбасу!
Я отдам тебе лимон,
Выходи из круга вон.
Хлоп! -- послышалось в комнате. Алена сжала губы и распахнула глаза во
всю ширь.
Яркий солнечный свет лился сквозь прозрачные стекла, такие чистые, что
рамы казались пустыми. Стало непонятно, что же в этой комнате зловещего?
"Похоже на нашу с Лизой детскую, -- наивно подумала Алена. -- Здесь на
диване и креслах красные летучие мышки, а у нас на обоях черные мышки --
Микки-Маусы. Один мышонок нарисован как раз у Лизы над головой, над ее
подушкой. Лиза звала его Пусиком и говорила, что он -- ее друг". -- Аленка
снова собралась заплакать.
-- Давай вторую считалочку, малышка, -- весело тормошила девочку фея.
Рельсы, рельсы,
Шпалы, шпалы,
Ехал поезд опоздалый.
Из последнего вагона
Вдруг просыпалось пшено...
Дзинь! -- Стену напротив кресла, где сидели Алена с Фантолеттой,
затянуло белым, плотным, непрозрачным, и на ней проступило изображение.
Лиза и Алена, разодетые, как две маленькие принцессы, плыли по воздуху
над праздничной толпой, стоя на ковре-самолете.
Веселые клоуны виднелись в толпе, и седобородые маги в синих колпаках
со звездами, румяные гномы в красных кафтанчиках и зеленых штанишках, и
прекрасные феи в воздушных розовых платьях; серые, мохнатые, но явно
добродушные домовые и рыцари в сверкающих доспехах, драконы, звери,
арлекины... всех не перечесть!
Толпа радостно бушевала, девочки махали руками, смеясь. Ковер медленно
снижался, готовясь приземлиться в центре скопления народа... и тут видение
исчезло.
-- А кто нам с Лизой принцессовые платья купил? -- выдохнула Алена,
зачарованно следившая за происходящим. -- Я больше хочу такое платье, как у
Лизы, потому что у нее по подолу вишенки вышиты, а у меня землянички.
-- Вот это уж как пожелаете, -- отозвался Морковкин, сидящий сбоку так,
что Алена его не видела. -- После победы все, что захотите: вишенки,
персики, шоколад, мармелад, можем даже слонят с крылышками...
-- Я еще считалочки знаю! -- вдохновилась Аленка. -- Рассказывать?
-- Обязательно! -- улыбнулась Фантолетта. -- Сейчас будет третий фокус,
самый веселый. Начали!
-- Катилась витамина
Из города Берлина...
Бум-м! Чугунные решетки упали с потолка, глухо стукнули о подоконники и
дверной порог. Покраснели стекла, и багровый свет вновь мгновенно окутал
комнату.
А в центре под люстрой, упершись вплотную спинами в грани столешницы,
оскалив алые клыкастые пасти, стояли восемь страшилищ, поросших длинной
грязно-голубой шерстью. Друг на друга они походили, как близнецы: глаза
горящие, желтые, уши волчьи -- прижатые, рожи синие, плоские, безносые.
-- Не нравится!! -- отчаянно вскрикнула Алена. -- Плохой фокус!
Уберите! А-а-а-а-ай!
Фантолетта и Морковкин стояли уже бок о бок, спинами загораживая Алену,
лицами к чудищам. Они тоже явно не ожидали такой концовки фокуса.
Ближнее страшилище сделало шаг вперед и отрывисто проговорило-пролаяло:
-- Морковкин, фея, -- руки назад, шаг вперед, прыгать в люк по очереди.
Девчонка останется здесь! Дом окружен, сопротивляться глупо.
Кивком головы страшилище показало чуть в сторону и вниз. Там в полу как
бы протаял круг и открылось отверстие. Оттуда тянуло могильным холодом, и
выбивалось язычками зеленоватое свечение.
Алена вжалась в кресло, подтянула к себе поближе корзинку и тихонько
вытянула из нее увесистое "волочительное" стекло на длинной ручке. Девочка
поняла уже: случилось нечто ужасное и непредвиденное.
Морковкин сделал шаг вперед к люку, поднял руки ладонями вверх и
вперед, как бы сдавался. Куст ветвистых ослепительных молний вырвался из
ладоней старого мага и ударил в стол и в нечисть вокруг стола.
В то же мгновение Фантолетта подняла вверх свой зонтик и щелкнула
кнопкой. Зонтик резко раскрылся, толкнув воздух над собой. От толчка этого
колыхнулись стены и с грохотом рухнули наружу. Потолок, как лист бумаги на
ветру, спланировал вниз и вбок и ударился о землю, разламываясь на огромные
куски. Но перед этим с потолка сорвалась люстра и брякнула о стол
одновременно со вспышкой молний.
-- Компас!! -- заорала Аленка что было сил. -- Там же компас! Лиза!
Компас! Пустите!
Не выпуская ни увеличительного стекла, ни корзинки, девочка прыгнула
вперед, к обломкам стола. Один прыжок, другой, но тут нога ее запнулась о
край люка, и с воплем Аленка провалилась вниз в зеленое мерцание и могильную
стужу.
Морковкин и Фантолетта бросились за ней, но люка уже не было. На
паркете, покрытом пылью и мелкими осколками красных хрусталиков, словно бы
кто-то провел окружность мокрой тряпкой по циркулю, а потом вымыл в середине
ее.
-- Режьте паркет, дон Диего! -- воскликнула Фантолетта. -- Скорее за
Аленой! Мы спасем ее!'
-- Бесполезно, -- прошептал Морковкин, скривившись, как от мучительной
боли. -- Люк заговорен семью черными заклятьями. Даже нам с вами здесь
работы на полдня. Оглянитесь лучше вокруг.
Солнце, клонящееся к закату, освещало достаточно мрачную картину.
Герои находились посредине каменистого плато, окруженного отвесными
скалами. Вокруг них лежали развалины того, что совсем недавно называлось
Красной хижиной.
С вершин скал со всех сторон наплывали вниз, шипя и пузырясь, языки
раскаленной лавы. Жар, волной ударивший в несчастных волшебников, с каждой
секундой становился все нестерпимей.
А вверху над скалами, над их головами, раскинув красно-бурые кожистые
крылья, парил гигантский дракон.
Алена не успела пролететь и нескольких метров, как какая-то сила мягко,
но властно подхватила ее, затормозила падение и понесла вниз уже плавно и
медленно. Неяркий зеленый свет лился прямо из стен колодца. Странно, что
холода теперь совсем не чувствовалось. Через несколько минут девочка
небольно ударилась подошвами валенок о твердое дно люка. Тут же из стен
вокруг нее выросли и сомкнулись железные прутья, а на них опустилась сверху
железная же крышка, тоже появившаяся из стены.
Алена оказалась в клетке, словно птица или зверь. Часть стены перед
решеткой исчезла, и впереди образовался коридор. Клетку стремительно
повлекло вперед. Девочка вцепилась руками в холодные прутья, чтобы не
упасть. Колечко из лунапарка сияло у нее на пальце по-прежнему. Сейчас оно
казалось слишком малой радостью в сравнении с пережитыми уже неприятностями.
А что же будет дальше? Об этом Алена боялась даже думать. Плакать уже не
было сил.
Она закрыла глаза и представила себя в кроватке под теплым зеленым
одеялом. Включен ночник, с пластинки звучит негромко песня Робин Гуда, рядом
уткнулась в Майн Рида Лиза, и мама несет им горячее молоко и по куску
шоколадной колбаски перед сном. Тут подступила такая тоска, что девочка
решила глаз не открывать.
Внезапно клетка вздрогнула и остановилась. Под веками у Аленки стало
светлее, и девочка поняла, что освещение сменилось. Сбоку послышались
всплески, басовитое уханье и похрюкиванье. На миг Алене даже почудилось, что
она на даче: открыла утром дверь, зажмурилась от пронзительного солнца и
слышит, как возится у рукомойника дядя Коля Кошкин -- сосед по участку.
Аленка с надеждой открыла глаза, но тут же закрыла их снова, помедлила
и опять открыла -- с отвращением.
Не было дачи, солнца и дяди Коли, а был круглый зал метров десяти в
поперечнике, освещенный яркой голой лампочкой, свисавшей на длинном плетеном
почему мы с вами сейчас спешим в Волшебную страну.
Глава шестая
Сестренки позавтракали (или поужинали -- непонятно было, который час) с
отменным аппетитом. Ступа продолжала скользить по радуге, теперь уже в
подземном мире. Перехода девочки не заметили. По-прежнему вокруг синело
небо, солнце светило над головами, но конец пути был близок. Лиза с Аленой
сидели серьезные -- чувствовали ответственность -- и слушали окончание
истории Фантолетты.
-- Я достала конверт, -- рассказывала фея, -- и извлекла оттуда лист
голубой шелковистой бумаги с водяными знаками в виде драконов. Даже в те
ужасные минуты почерк Великого Мага был, как всегда, тверд и изыскан. Вот
содержание письма:
"Драгоценнейшая Фантолетта!
Железный Крот доставит Вас на Потаенную поляну. После этого я
почтительнейше прошу Вас, выбрав любой, для Вас удобный, быстрый транспорт,
прочесть вслух перевертелку N 14. Так Вы окажетесь на Земле, в квартире 77
дома N 7 по улице Весенней.
В квартире этой живут две девочки -- сестры Алена и Лиза Зайкины.
Умоляю Вас употребить все подвластные Вам добрые силы, чтоб уговорить Лизу с
Аленой вместе с Вами немедленно отправиться в Фантазилью. От них зависит
судьба Волшебной страны. Не беспокойтесь и не думайте обо мне дурно. Как
сообщил Печенюшкин, сок гуарама людям абсолютно безвреден. Домовой Федор
сопроводит Вас. Поедут девочки с Вами или нет -- в любом случае
возвращайтесь в Фантазилью вдоль по радуге. Она приведет Вас на южный склон
Тики-Дага. Там будет ожидать единомышленник с дальнейшими известиями. Пароль
Вы знаете.
Прощайте, обворожительная Фантолетта!
Искренне надеюсь, что все окончится счастливо, и мне не раз еще
предстоит иметь честь докучать Вам обществом верного друга и почтительного
поклонника Великого Мага".
-- Лиза, -- пожаловалась Аленка сестре, -- я тут не все слова понимаю.
Он по-русски писал, по-иностранному или по-письменному?
Фантолетта укоризненно покосилась на девочек, покачала головой, но
замечание им не сделала, а продолжила рассказ:
-- Как бы я мечтала иметь письмо Великого Мага среди дорогих сердцу
реликвий. Но увы! Едва я дочитала до конца, как бумага растаяла, оставив в
воздухе лишь легкое благоухание.
-- Вы простите, -- перебила опять Лиза. -- Во-первых, что случилось с
Федей? Почему он в тюрьме? Как он туда попал? У вас там что, за один день
уже и тюрьмы понастроили? Во-вторых, как вас правильно называть: с отчеством
или тетя Фантолетта? А в-третьих, что же все-таки мы с Аленой должны
сделать?
Фея немножко обиделась.
-- Хорошо, Елизавета, -- сказала она. -- Я постараюсь ответить на твои
вопросы полно, но кратко. Конечно, красоты стиля теперь не в моде. Да и
лететь осталось совсем чуть-чуть.
Итак, Федора схватили слуги негодяя Ляпуса, когда мы готовились,
улететь с Потаенной поляны. Поэтому очевидно, что часть наших планов -- а,
может, и не часть, кто знает, -- известна врагам. Значит, среди нас,
волшебников, оставшихся добрыми, есть предатель.
Должна признать, Федор Пафнутьевич дрался, как десяток разъяренных
демонов, но противников было не счесть. Все же он сдержал их на полминуты,
-- как раз за это время я успела прочесть перевертелку и исчезнуть.
Последнее, что я видела и слышала -- как руки Федора опутало тройное
заклятье, и кто-то из врагов кричал: "В тюрьму его! В замок!"
-- Значит, они из какого-то замка сделали тюрьму, -- догадалась Лиза.
-- Из какого же?
-- Постараемся узнать это на месте, -- ответила фея. -- Да, если вы
затрудняетесь обращаться ко мне, знайте, девочки, можете называть меня
просто Фантолеттой и на вы. Именно так принято в Фантазилье.
И последнее: если нас сейчас не встретят друзья и окружат враги, будем
стремиться попасть поскорее прямо во дворец к Ляпусу. Я прикинусь злобной
ведьмой. Скажу, что привезла с Земли маленьких детей -- двоих для начала --
попробовать на них одурманивание и околдовывание. И пусть вас сколько угодно
поят ядовитой газировкой: враги наверняка еще не знают, что для людей она
безвредна. А тем временем постараемся войти в доверие к этому капюшонному
подлецу. Вдруг удастся напоить его самого отравленным напитком, захватить
над ним власть и приказать утопиться в Зеленом колодце. Тогда и народ
Фантазильи и дети Земли будут спасены.
Вдруг ступа мягко толкнулась обо что-то и встала. Радуга мгновенно
растаяла, синий цвет с боков сменился зеленым, и перед глазами
путешественников предстал вполне живописный пейзаж.
Ступа стояла в центре круглой утоптанной площадки, на красноватой
земле, чуть тронутой пухом редких седых былинок. От центра до края площадки
было шагов десять. Вниз и вверх уходил пологий неровный склон, поросший
невысоким кустарником. По склону спускалась узкая тропинка и с нее,
угрожающе нагнув рогатую голову, наблюдал за путниками изрядной величины
серенький козлик.
-- Мама! -- заорала Аленка и спряталась под столик.
-- Скажите, пожалуйста, Фантолетта, -- конфузясь, спросила Лиза, -- вы
не могли бы заколдовать эту козу? Ну, хотя бы сделать так, чтоб у нее
пропали рога. Алена не любит, когда бодаются. Ее и так уже однажды на даче
петух клюнул. Да и я... -- она запнулась на миг и тихонько добавила: -- Я
тоже боюсь немного.
-- Этот козел сам кого хочешь заколдует, -- улыбнулась Фантолетта. --
Морковкин, как я рада! И давно вы нас ждете здесь?
Козла каким-то образом на тропинке не стало, вместо него появился
дородный осанистый старик с козлиной бородкой. Он очень представительно
выглядел в просторной серой хламиде, вышитой оранжевыми морковками, и
походил на любимого маминого артиста Плятта.
-- Дон Диего Морковкин, -- представила девочкам его фея. -- Маг и
кудесник. Потомок сорока семи поколений благородных предков. Род Морковкиных
-- один их самых известных в Фантазилье.
-- Пароль пусть скажет, -- потребовала Алена, строго рассматривая
старика сквозь "волочительное" стекло.
-- Ах, ну конечно, конечно же, -- церемонно раскланялся маг. -- Венок
из гуарама! А теперь скажите отзыв, моя красавица.
-- Я не помню, -- отвечала Алена. -- Но там про колечко про это
сказано. -- Она подняла руку с кольцом из луна-парка.
-- Эх ты, Ленка, -- смутилась Лиза за сестру. -- Отзыв -- перстень
Елизаветы.
-- Теперь, когда мы покончили с формальностями, -- веско произнес
Морковкин, -- перейдем к делу, любезные дамы. По плану Великого Мага я
должен доставить вас в Красную хижину. Там проведем от одного до трех дней,
смотря как развернутся события. После этого вступает в действие вторая часть
плана. А сейчас заберите свои вещи из ступы, она нам больше не нужна.
Девочки и фея вышли на площадку, фея со своим зонтиком, а Алена с
корзинкой. Кудесник, нагнув голову к плечу, внимательно оглядел ступу, как
художник неоконченную картину, и пробормотал что-то вроде:
Незнакомая страна.
Тайн опасных -- дополна.
Как же встретит вас она?
Но совсем уж будет глупо,
Если все расскажет ступа.
Воздух над ступой задрожал, края ее начали оплывать, как у медузы на
солнце, и вот уже на площадке возвышался замшелый валун, на боку которого
проступала неразборчивая полустертая надпись.
Алена, недавно научившаяся читать по складам, тут же попыталась
разобрать надпись, но не смогла и только разочарованно захныкала.
-- Непросто, милые барышни, понять, что здесь написано, -- объяснил
Морковкин. -- А если б и смог кто-то догадаться, да и прочесть вслух,
неприятные вещи произошли бы...
-- А какие? -- немедленно загорелась Лиза. -- Я могу попробовать
прочесть. Я знаю много английских слов, два неприличных -- от Ромки из
третьего "Б", а уж по-русски...
-- Девочки милые, добрые, -- обратился Морковкин к Фантолетте, как бы
не слыша Лизу, -- но младшая очень раздражительна. А старшая, -- он слегка
улыбнулся, -- она, конечно, борец за справедливость, но все же сначала
делает, а потом думает. У нас они могут попасть в трудные положения.
-- Я попыталась это предусмотреть! -- торжественно объявила фея. --
Вот!
Из складок своего платья она достала черный цилиндрик, с трех сторон
которого выступали три ряда цветных шариков -- красный, желтый и зеленый.
-- У меня такая есть уже, -- с оттенком превосходства сказала Алена. --
Это игра "светофор". Там нужно шарики собирать, чтобы в каждом ряду был
одинаковый цвет. Я еще не умею, скоро меня папа научит.
-- Нет, Аленушка, -- ответила Фантолетта. -- Это не "светофор". Пять
веков назад таблетки эти приготовил кудесник Стафиоль, главный аптекарь
Фантазильи.
Красные -- таблетки бесстрашия. Приняв красную таблетку, не боишься на
свете никого и ничего. Ни страшных снов, ни злых чудовищ, ни приближения
старости.
Зеленые -- таблетки силы, ловкости, быстроты. Проглотив зеленую
таблетку, можно разметать сосновый бор, как городок из спичек, по бурной
воде пробежать, будто по льду, усмирить бешеного слона и закинуть его на
Луну, ухватив за бивни.
Желтые -- таблетки хитрости. Когда имеешь дело с лукавым и коварным
противником, они тоже необходимы. Вы помните, дон Диего, как на площади
Вечерней зари, можно сказать при всей Фантазилье, Печенюшкин перехитрил
Залетного Прохиндея. Сколько блеска! Какая игра ума! А ведь потом
выяснилось, что он и не пил таблеток старика Стафиоля.
-- Послушайте, Фантолетта, -- вмешалась Лиза решительно. -- Вы меня
простите, пожалуйста, я опять перебила, знаю, что это нехорошо, но у меня
уже голова кругом. Ладно, про таблетки я потом доспрошу все, что надо. Но
почему я все время слышу: Печенюшкин, Печенюшкин?.. Что это за Печенюшкин за
такой?! И Федя его хвалил, но говорил: встретишь -- не верь. А вы им только
восторгаетесь и так надеетесь, как двоечник на шпаргалку. Извините... --
смутилась, наконец, Лиза и замолчала.
-- Он, наверное, сладкий -- Печенюшкин, -- мечтательно отозвалась
Алена, -- или он добрый и всем детям дает печенье.
-- Конечно, дорогая Фантолетта, -- вмешался благодушно дон Морковкин.
-- Заслуги Печенюшкина в историю страны вошли даже не красной нитью, а, так
сказать, золотым шитьем. И все же в ваших симпатиях к нему есть много
личного.
Ведь кто такой, в сущности, Печенюшкин? Зверь... Появляется, когда
хочет, пропадает, когда хочет, обличья меняет, как фокусник на ярмарке.
Сейчас никто не помнит, а я поднимал материалы. В двадцать седьмом году,
после чудес на Веселой Мельнице, он появился впервые у излучины Шоколадной
реки с отрядом домовых-башибузуков...
-- Да-да, -- подхватила Фантолетта, и глаза ее засияли. -- Он пленил
Беспалого Рубаку со всеми его подручными, освободил Восковую принцессу, и
тогдашний Великий Маг сам повесил ему на шею орден Поверженной крапивы.
-- Причем, -- продолжал Диего-Морковкин, -- грозный отряд
домовых-башибузуков оказался кучей разрисованных воздушных шаров. Понятно,
художником тоже надо родиться, но все-таки...
Лиза давно запуталась во всех этих веселых мельницах, зеленых колодцах,
стальных исполинах и восковых принцессах. Но одна мысль вдруг поразила ее.
-- Можно спросить? -- обратилась она к взрослым, дождавшись паузы в
рассказе кудесника. -- Вы, Фантолетта, нам говорили, что, когда волшебники
ушли под землю, в Фантазилью, жизнь текла спокойно и мирно. А сами,
вспоминая Печенюшкина, все говорите про каких-то злыдней, которых он усмирял
целыми пачками. Как же это?
-- Видишь, Лизочек, -- сконфузилась Фантолетта, -- Фантазилья -- страна
большая, и истории нашей очень много веков. За это время случались
неприятности, что говорить. Но между ними текли десятилетия спокойной жизни.
Да и приходились всегда на одного негодяя сотни мудрецов и тысячи удальцов.
Я ведь что хотела сказать: там, где возникали зло и несправедливость,
Печенюшкин всегда оказывался первым. Отважный, непобедимый...
-- Признайтесь, Фантолетта, -- перебил Морковкин с раздражением, -- вы
просто в него чуточку влюблены.
Фея покраснела, как девочка.
-- Ну, дон Диего, -- воскликнула она. -- Лучше скажите, что бы с вами
было, если б не Печенюшкин! Вспомните случай в Совином болоте!
Очевидно, Морковкин помнил случай в Совином болоте. Он нахмурился,
отвернулся, вытащил из кармана своей хламиды большую аппетитную морковку с
зеленой ботвой и с хрустом откусил половину.
-- Ой, морковка! -- закричала Алена. -- Я тоже хочу! А она мытая?
Насупленный старый дон извлек из другого кармана целый пучок морковки,
отделил три штуки, протянул фее и девочкам, молча уселся на валун, в который
превратилась ступа, и продолжал хрустеть.
-- Ешь, Аленка, -- успокоила Фантолетта. -- Дон Морковкин не
употребляет немытых овощей. И не обращайте внимания на наш разговор. Так,
мелкие стариковские разногласия. Я вам рассказывала про желтые таблетки и
отвлеклась.
-- Я хочу таблетку! -- заявила Алена. -- Она сладкая или внутри
кисленькая, как витаминка?
-- Не смей, Ленка! -- ужаснулась Лиза. -- Их же просто так нельзя есть.
Скажите, Фантолетта, а они насовсем действуют или на время?
-- Таблетка действует полчаса, -- объяснила фея. -- Здесь их двадцать
семь штук, по девять каждого цвета. Запомните, что глотать их нужно только в
самом безвыходном положении, иначе могут не подействовать. Лиза, передаю
таблетки тебе, ты ведь старшая сестра. У тебя есть удобный карман?
-- Сколько хочешь, -- живо отозвалась Лиза, зажав в кулаке цилиндрик с
таблетками. -- У меня на джинсах шесть карманов, из них три на "молниях", и
на свитере карман с "молнией".
-- А-а-а-а-а! -- завопила тут Алена. До этого она только молчала,
пыхтела и глядела исподлобья, как волшебные таблетки уплывают к Лизе. -- Так
нечестно, Лизочкина! Все тебе да тебе! А-а-а! Отдай мне, я в корзинку
положу! У-а-а-а!
-- Ну, Ленка, мне же дали! -- закричала Лиза. -- Ты же потеряешь! Ну не
лезь! Не трогай, не трогай! О-ой!..
Алена подскочила к сестре, держа в левой руке корзинку. Правой она
схватила Лизин кулак, в котором были таблетки, и пыталась его разжать. При
этом корзинка наклонилась и из нее, никем не замеченный, выпал крошечный --
в половинку спичечной головки -- голубовато-розовый светящийся шарик. Выпал
и покатился по земле. И надо же было Лизе, защищавшей чудесные таблетки,
нечаянно наступить на шарик ногой...
Резкий музыкальный аккорд взвился в воздух, как всплеск боли. Аленка
застыла на площадке в нелепой позе, сжимая в кулачке пустоту. Морковкин
медленно привставал с валуна, а Фантолетта побелела, обеими руками
схватившись за сердце. Лиза исчезла бесследно.
Глава седьмая
Обозленный балабончик, лопаясь под Лизиной ногой, вместо милого
волшебного пустяка совершил недоброе дело. Он забросил Лизу куда-то на
окраину Фантазильи, в ее неизвестно какие дебри.
-- Обязательно, обязательно разыщем, -- уверяла Аленку Фантолетта. --
Лиза не пропадет, не погубят ее балабончики. Они, может, даже сами ее вернут
через часок, а если нет -- найдем ее к вечеру. На Ведьмин луг слетаем к
веселым ромашкам, они точно нагадают, где Лиза...
Морковкин неловко суетился вокруг Аленки, совал ей то пряник, то
шоколадку, то красно-золотую пирамидку с волшебной газировкой.
Во всяком случае, одно девочка поняла твердо: ее старшая сестра жива и
невредима. Пока...
-- Будем искать, -- сказала Аленка, проплакавшись и высвобождаясь из
рук феи. -- Что же я из дома компас не взяла!
-- Ну, это дело поправимое, -- сообщил Морковкин девочке. -- Лучший в
мире чудесный компас находится в Красной хижине. Сейчас мы как раз туда и
отправимся. Узнаем по компасу, где Лиза, и я привезу ее. А вы с Фантолеттой
пока отдохнете, успокоитесь. Когда придет срок, нас найдут друзья.
Старик трижды негромко щелкнул пальцами, и вверху над головами возник
из воздуха гигантский черный платок, тонкий и, видно, почти невесомый -- так
медленно он опускался.
Платок окутал фею, девочку и пожилого кудесника. На мгновение настала
совершенная темнота, затем платок посветлел и растаял клочьями тумана.
Путники оказались в просторной комнате, обставленной старинной мебелью.
По серой гобеленовой обивке дивана и кресел алым шелком выткан был узор из
пляшущих летучих мышей. Вдоль одной из стен, во всю длину ее, шел ряд
высоких окон. Стекла в них были разных оттенков малинового -- от совсем
светлого до темного, как сироп. В центре потолка висела золоченая люстра с
лампочками красного стекла и того же цвета хрусталиками. Под люстрой стоял
восьмиугольный стол, в середине которого сиял красной медью гигантский
компас.
Бархатные портьеры были раздвинуты, солнце било в стекла, багровый свет
заливал комнату, и от этого вид ее казался подозрительным и зловещим.
-- Я боюсь здесь! -- закричала Аленка. -- Я к Лизе хочу! Я к маме хочу,
домой! Тетя фея, бери компас, пойдем искать Лизу. Ты куда нас привез, злой
Морковкин? Хижина -- это ведь шалаш, а ты нас в страшный дворец привез!
-- Мне девятьсот пятьдесят три года, -- сообщил Морковкин с
достоинством. -- Чего только не пришлось испытать в жизни, расскажешь -- не
поверится! Но -- увы! -- обращаться с маленькими детьми совершенно не умею.
Любезная Фантолетта! Остановите эту маленькую симпатичную фурию.
-- Аленушка! -- подхватила фея девочку на руки. -- Давай с тобой вместе
сейчас фокус покажем, и все здесь станет красивым и нестрашным.
Фея села в гобеленовое кресло у камина, усадила девочку на колени и
продолжала ласково ее уговаривать:
-- Золотко мое, ты считалочки какие-нибудь знаешь?
-- Я много считалок знаю, -- несчастным голосом прошептала Алена. -- Ты
что, хочешь со мной в прятки играть или кто первый будет на качелях
качаться?
-- Леночка! -- втолковывала Фантолетта. -- Если ты расскажешь первую
считалочку и не собьешься, то стекла сразу побледнеют, станут чистые и
прозрачные, как водичка. А потом покажем второй фокус. Ну, начинай!
-- Барба-барба-барбарис... -- Аленка шмыгнула носом, ротик ее
приоткрылся, уголки нижней губы поползли вниз, а середина вверх, как всегда
перед плачем. Но девочка справилась с собой, сглотнула судорожно и начала
после паузы снова:
Барба-барба-барбарис,
Две девчонки подрались,
Одна дергает за косу
-- Отдавай мне колбасу!
Я отдам тебе лимон,
Выходи из круга вон.
Хлоп! -- послышалось в комнате. Алена сжала губы и распахнула глаза во
всю ширь.
Яркий солнечный свет лился сквозь прозрачные стекла, такие чистые, что
рамы казались пустыми. Стало непонятно, что же в этой комнате зловещего?
"Похоже на нашу с Лизой детскую, -- наивно подумала Алена. -- Здесь на
диване и креслах красные летучие мышки, а у нас на обоях черные мышки --
Микки-Маусы. Один мышонок нарисован как раз у Лизы над головой, над ее
подушкой. Лиза звала его Пусиком и говорила, что он -- ее друг". -- Аленка
снова собралась заплакать.
-- Давай вторую считалочку, малышка, -- весело тормошила девочку фея.
Рельсы, рельсы,
Шпалы, шпалы,
Ехал поезд опоздалый.
Из последнего вагона
Вдруг просыпалось пшено...
Дзинь! -- Стену напротив кресла, где сидели Алена с Фантолеттой,
затянуло белым, плотным, непрозрачным, и на ней проступило изображение.
Лиза и Алена, разодетые, как две маленькие принцессы, плыли по воздуху
над праздничной толпой, стоя на ковре-самолете.
Веселые клоуны виднелись в толпе, и седобородые маги в синих колпаках
со звездами, румяные гномы в красных кафтанчиках и зеленых штанишках, и
прекрасные феи в воздушных розовых платьях; серые, мохнатые, но явно
добродушные домовые и рыцари в сверкающих доспехах, драконы, звери,
арлекины... всех не перечесть!
Толпа радостно бушевала, девочки махали руками, смеясь. Ковер медленно
снижался, готовясь приземлиться в центре скопления народа... и тут видение
исчезло.
-- А кто нам с Лизой принцессовые платья купил? -- выдохнула Алена,
зачарованно следившая за происходящим. -- Я больше хочу такое платье, как у
Лизы, потому что у нее по подолу вишенки вышиты, а у меня землянички.
-- Вот это уж как пожелаете, -- отозвался Морковкин, сидящий сбоку так,
что Алена его не видела. -- После победы все, что захотите: вишенки,
персики, шоколад, мармелад, можем даже слонят с крылышками...
-- Я еще считалочки знаю! -- вдохновилась Аленка. -- Рассказывать?
-- Обязательно! -- улыбнулась Фантолетта. -- Сейчас будет третий фокус,
самый веселый. Начали!
-- Катилась витамина
Из города Берлина...
Бум-м! Чугунные решетки упали с потолка, глухо стукнули о подоконники и
дверной порог. Покраснели стекла, и багровый свет вновь мгновенно окутал
комнату.
А в центре под люстрой, упершись вплотную спинами в грани столешницы,
оскалив алые клыкастые пасти, стояли восемь страшилищ, поросших длинной
грязно-голубой шерстью. Друг на друга они походили, как близнецы: глаза
горящие, желтые, уши волчьи -- прижатые, рожи синие, плоские, безносые.
-- Не нравится!! -- отчаянно вскрикнула Алена. -- Плохой фокус!
Уберите! А-а-а-а-ай!
Фантолетта и Морковкин стояли уже бок о бок, спинами загораживая Алену,
лицами к чудищам. Они тоже явно не ожидали такой концовки фокуса.
Ближнее страшилище сделало шаг вперед и отрывисто проговорило-пролаяло:
-- Морковкин, фея, -- руки назад, шаг вперед, прыгать в люк по очереди.
Девчонка останется здесь! Дом окружен, сопротивляться глупо.
Кивком головы страшилище показало чуть в сторону и вниз. Там в полу как
бы протаял круг и открылось отверстие. Оттуда тянуло могильным холодом, и
выбивалось язычками зеленоватое свечение.
Алена вжалась в кресло, подтянула к себе поближе корзинку и тихонько
вытянула из нее увесистое "волочительное" стекло на длинной ручке. Девочка
поняла уже: случилось нечто ужасное и непредвиденное.
Морковкин сделал шаг вперед к люку, поднял руки ладонями вверх и
вперед, как бы сдавался. Куст ветвистых ослепительных молний вырвался из
ладоней старого мага и ударил в стол и в нечисть вокруг стола.
В то же мгновение Фантолетта подняла вверх свой зонтик и щелкнула
кнопкой. Зонтик резко раскрылся, толкнув воздух над собой. От толчка этого
колыхнулись стены и с грохотом рухнули наружу. Потолок, как лист бумаги на
ветру, спланировал вниз и вбок и ударился о землю, разламываясь на огромные
куски. Но перед этим с потолка сорвалась люстра и брякнула о стол
одновременно со вспышкой молний.
-- Компас!! -- заорала Аленка что было сил. -- Там же компас! Лиза!
Компас! Пустите!
Не выпуская ни увеличительного стекла, ни корзинки, девочка прыгнула
вперед, к обломкам стола. Один прыжок, другой, но тут нога ее запнулась о
край люка, и с воплем Аленка провалилась вниз в зеленое мерцание и могильную
стужу.
Морковкин и Фантолетта бросились за ней, но люка уже не было. На
паркете, покрытом пылью и мелкими осколками красных хрусталиков, словно бы
кто-то провел окружность мокрой тряпкой по циркулю, а потом вымыл в середине
ее.
-- Режьте паркет, дон Диего! -- воскликнула Фантолетта. -- Скорее за
Аленой! Мы спасем ее!'
-- Бесполезно, -- прошептал Морковкин, скривившись, как от мучительной
боли. -- Люк заговорен семью черными заклятьями. Даже нам с вами здесь
работы на полдня. Оглянитесь лучше вокруг.
Солнце, клонящееся к закату, освещало достаточно мрачную картину.
Герои находились посредине каменистого плато, окруженного отвесными
скалами. Вокруг них лежали развалины того, что совсем недавно называлось
Красной хижиной.
С вершин скал со всех сторон наплывали вниз, шипя и пузырясь, языки
раскаленной лавы. Жар, волной ударивший в несчастных волшебников, с каждой
секундой становился все нестерпимей.
А вверху над скалами, над их головами, раскинув красно-бурые кожистые
крылья, парил гигантский дракон.
Алена не успела пролететь и нескольких метров, как какая-то сила мягко,
но властно подхватила ее, затормозила падение и понесла вниз уже плавно и
медленно. Неяркий зеленый свет лился прямо из стен колодца. Странно, что
холода теперь совсем не чувствовалось. Через несколько минут девочка
небольно ударилась подошвами валенок о твердое дно люка. Тут же из стен
вокруг нее выросли и сомкнулись железные прутья, а на них опустилась сверху
железная же крышка, тоже появившаяся из стены.
Алена оказалась в клетке, словно птица или зверь. Часть стены перед
решеткой исчезла, и впереди образовался коридор. Клетку стремительно
повлекло вперед. Девочка вцепилась руками в холодные прутья, чтобы не
упасть. Колечко из лунапарка сияло у нее на пальце по-прежнему. Сейчас оно
казалось слишком малой радостью в сравнении с пережитыми уже неприятностями.
А что же будет дальше? Об этом Алена боялась даже думать. Плакать уже не
было сил.
Она закрыла глаза и представила себя в кроватке под теплым зеленым
одеялом. Включен ночник, с пластинки звучит негромко песня Робин Гуда, рядом
уткнулась в Майн Рида Лиза, и мама несет им горячее молоко и по куску
шоколадной колбаски перед сном. Тут подступила такая тоска, что девочка
решила глаз не открывать.
Внезапно клетка вздрогнула и остановилась. Под веками у Аленки стало
светлее, и девочка поняла, что освещение сменилось. Сбоку послышались
всплески, басовитое уханье и похрюкиванье. На миг Алене даже почудилось, что
она на даче: открыла утром дверь, зажмурилась от пронзительного солнца и
слышит, как возится у рукомойника дядя Коля Кошкин -- сосед по участку.
Аленка с надеждой открыла глаза, но тут же закрыла их снова, помедлила
и опять открыла -- с отвращением.
Не было дачи, солнца и дяди Коли, а был круглый зал метров десяти в
поперечнике, освещенный яркой голой лампочкой, свисавшей на длинном плетеном