Страница:
— Того, что мне нужно, в «Макдональде» Нет, Сара, — вкрадчиво шепнул он. — Лучше уж я подожду дождичка в четверг.
5
6
5
Дэниел уставился на розы, красовавшиеся в витрине цветочного магазина. Он потратил два дня, пытаясь избавиться от наваждения, но Сара упорно не выходила у него из головы. Она сидела с ним за завтраком. Она работала с ним в доме. Она закидывала ногу на ногу и слушала его разговоры с братьями. А когда Дэниел ложился в постель, она ждала его там, одетая в проклятую красную шелковую комбинацию.
Уйма времени ушла коту под хвост. Внутренний голос шептал ему все то же: «Губы говорят „нет“, а тело твердит „да“. Он ей небезразличен. Дэниел чувствовал это нутром. Она хочет его. Нужен всего лишь легкий толчок, и она рухнет в пропасть.
Дэниел усмехнулся. Рухнет, а он ее поймает…
Он вспомнил дурацкое объяснение Сары, почему она не может позволить себе увлечься. Нетерпение грызло его, и усмешка перешла в зловещий оскал.
На крыльцо вышел владелец магазина.
— Хотите просмотреть в моих розах дырку?
Дэниел смутился.
— Нет, просто смотрю. Это ведь не запрещается, правда?
Цветочник поправил последнюю седую прядь, еще остававшуюся на лысой голове. Он чувствовал выгодного покупателя.
— Нет, смотреть не запрещается. И покупать тоже. Розы сегодня как на подбор. — Выдав эту информацию, он вернулся в магазин.
Дэниел колебался еще две минуты. Убедив себя в том, что сопротивление Сары вот-вот рухнет, он решил немного усилить напор. Нет, дюжины роз будет многовато. Это уже перебор. Хватит одной красной розы, подумал он и толкнул дверь магазина.
— Это вам.
Сара смотрела на красную розу и в ужасе качала головой. Со времен истории с сенатором она ненавидела розы. У нее сжалось горло.
Дэниел протянул руку. Сладкий аромат коснулся ее ноздрей и заставил съежиться от чувства вины, которое она считала похороненным много лет назад.
Сара прижала руку к щеке.
— Нет, — прошептала она, борясь с тягостными воспоминаниями.
— Это всего лишь роза, Сара, — свел брови Дэниел.
Нет, не «всего лишь». На чужой каравай рот не разевай. А тут речь не о каравае — о любящем ее человеке, о семье, о детях.
— Я не могу… — При взгляде на Дэниела ей отказал голос. Если бы она смела надеяться на любовь мужчины, то выбрала бы Дэниела. Испуганная этой мыслью и безумно огорчившаяся при виде розы, Сара поняла, что вот-вот заплачет.
— Ох, нет, — всхлипнула она. Как взять себя в руки?
Ошеломленный Дэниел увидел в глазах Сары слезы.
— У вас что, аллергия на розы?
Девушка едва заметно покачала головой.
— Нет. Я… я… — Она закусила губу, пытаясь успокоиться. — Большое спасибо за заботу, — прерывисто сказала она и еле слышно закончила:
— Но я не люблю розы.
Дэниел смотрел на ее разом постаревшее лицо и чувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Он потянулся к Саре, но та сделала шаг назад и снова покачала головой.
Девушка открыла рот, пытаясь что-то объяснить, но тут же всхлипнула и выбежала из комнаты.
Этот короткий звук заставил Дэниела почувствовать комок в горле.
— Ты что сделал? — уставилась на него Карли. Она вошла в комнату несколько секунд назад и стала нечаянным свидетелем финала сцены. Дэниел не заметил сестру. Все его внимание было сосредоточено на Саре.
Он смущенно покачал головой и показал на цветок.
— Клянусь, я только подарил ей розу, а она заплакала. — Он посмотрел на Карли. — Ты знала, что она ненавидит розы?
— Нет. При чем тут цветы? Наверное, ты ей что-то сказал.
— Я хотел пригласить ее пообедать, но не успел…
Карли нахмурилась.
— Я никогда не видела Сару плачущей.
— Ну да, она и заплакала минуту назад. Похоже, ее что-то сильно расстроило. — Он ощущал себя совершенно беспомощным, а ничто на свете Дэниел Пендлтон не ненавидел так люто, как беспомощность. — Может, тебе сходить, за ней…
Он всмотрелся в злосчастную розу. Сладкий запах дразнил обоняние, но в горле горчило. Дэниел отчаянно выругался.
— Не розы она ненавидит. Скорее всего, она ненавидит меня.
После этого Дэниел за версту обходил Сару Кингстон. Это было не так трудно, поскольку ему приходилось разрываться между конюшней Эрин, уехавшей в свадебное путешествие с Гартом, собственной фермой и расхлебыванием мелких неприятностей в отсутствие мэра, имевшего обыкновение на Рождество брать отпуск.
Вчера, например, ему позвонила Тина Уиллис, которая была на последнем месяце беременности. Ее муж Элберт упал с лестницы и сломал ногу, когда развешивал рождественскую иллюминацию на крыше собственного дома.
Дэниел кормил и поил скотину, а Тина тем временем нянчилась с годовалой дочкой.
— Спасибо тебе, Дэниел. Через несколько дней нам поможет свекор, но сейчас, как на грех, он подхватил грипп.
— Пустяки. До тех пор мы с Троем и Джародом управимся. У тебя все есть для встречи Рождества?
Тина кивнула.
— Я сделала закупки по каталогу, а на праздники мы уедем к маме. Она живет за две деревни отсюда.
Дэниел подумал, что Тина чересчур молода для того, чтобы быть матерью двоих детей. Ей было не больше девятнадцати.
— Лучше держись поближе к больнице.
Он посмотрел на шестерых золотистых щенков, игравших друг с другом.
— Скоро они перестанут сосать мать. Что ты будешь с ними делать?
Тина улыбнулась.
— Хочешь, забирай.
Дэниел рассмеялся.
— Нет, у меня дома живности хватает.
— Тогда предложи другим, — сказала она, провожая его до дверей. — Матери — народ сговорчивый, а дети любят, чтобы их у порога встречали собаки. Если узнаешь, что кому-нибудь нужен подарок на Рождество, я с удовольствием поделюсь.
По дороге домой Дэниел думал о Саре. Интересно, как она собирается провести праздники? Скорее всего, останется одна. Не годится встречать Рождество в одиночку. Он сам частенько сетовал на невозможность уединиться, но только не в праздники. На семейных сборищах Пендлтонов недостатка в людях не ощущалось. Наверно, Карли пригласит Сару на рождественский обед.
Только едва ли она придет. Может, Сара и рада была бы присоединиться к чужому веселью, но не знала, как это сделать. У него заныло внутри. Будь проклята эта роза! Он чувствовал себя виноватым.
И снова в его мозгу вспыхнуло воспоминание: она спит на диване, держа в объятиях Люка. Дэниел насупился. Сара Кингстон — сложная натура. Казалось, она вполне удовлетворена положением одинокой и бездетной женщины, но заботиться о Люке ей явно нравилось. Заботливая женщина, которой не о ком заботиться…
Что ж, он не прочь доверить себя ее заботам.
Только ей это ни к чему, грустно подумал Дэниел.
Сара поглядела на ящик, а затем на Троя.
— Что это?
— Не ругайте меня. Прочтите записку. Это от Дэниела, — лукаво улыбнулся Трой, хихикнул и сунул ящик ей в руки. — Счастливого Рождества! — Прежде чем Сара успела вымолвить слово, он повернулся и затопал к своему грузовичку.
Сара подозрительно уставилась на ящик. Внутри что-то пофыркивало, повизгивало и шевелилось.
— Не может быть, — пробормотала она, возвращаясь в дом.
Поставив ящик на пол, девушка опустилась на колени, потянула за красную ленту, завязанную пышным бантом, сняла крышку и увидела два больших карих глаза. Щенок заскулил, и испуганная Сара вскочила, чуть не вскрикнув от удивления.
— Ох, Дэн, зачем? — пробормотала она, рассматривая лохматую зверюшку с висячими ушами, вываленным языком и огромными лапами. Лапы ей не понравились. Он задрал голову и посмотрел на девушку так, словно тоже изучал ее.
От этого взгляда у Сары сжалось сердце. Она вздохнула, подняла щенка и проверила, действительно ли это он. Дно ящика было подозрительно влажным.
— Ну что мне с тобой делать? Я ведь всегда предпочитала кошек…
Она прижала щенка к себе, ощущая наслаждение от прикосновения мягкой шерсти. Он быстро лизнул ее в нос, а потом забарахтался, пытаясь вырваться на волю и приняться за освоение новой территории.
Сара грустно посмотрела на коврик и принялась гадать, долго ли он останется сухим. В ящике лежал конверт. Вскрыв его, она прочитала следующее:
Попробуйте примерить. Если не подойдет по размеру, через две недели заберу обратно. Нуждается в бережном обращении. Надеюсь, вы будете ему хорошей хозяйкой. Дэниел, все еще ждущий дождичка в четверг.
Оказывается, она совсем не знала Дэниела Пендлтона. Он казался ей самым положительным, рассудительным и здравомыслящим человеком.
— Он сошел с ума, — сказала она Трою несколько часов спустя.
Трой фыркнул.
— А что я вам говорил?
Сара покрутила в руках телефонную трубку и тоскливо посмотрела на кухонный пол, который украшала новая лужица.
— Пожалуйста. Мне действительно необходимо поговорить с Дэниелом.
— Он… Нет, это бесполезно. Я оставлю ему записку.
Сара нахмурилась.
— Сегодня вы уже трижды сказали это. Что мне делать с собакой? Вы же знаете, что общество защиты животных не позволяет дарить их без предупреждения.
— Дэниел знал, что этот зверь вам понравится.
— Дэниел ошибся. Я понятия не имею, как обращаться с щенками.
— Отведите ему место на кухне. Положите в ящик мягкую подстилку…
— Ящик мокрый.
Трой тихонько заржал.
— Возьмите другой ящик. Если он не уснет, положите рядом бутылку с теплой водой. А если не поможет, включите таймер и позвоните Дэниелу через две недели.
— Трой…
Послышался щелчок. Собеседник нажал на рычаг. Положив трубку, Сара призналась себе, что хотела поговорить с Дэниелом не только про собаку. Воспоминание о сцене, которую она устроила из-за подаренной Дэниелом розы, заставляло ее краснеть. Наверное, он думает, что она сошла с ума.
Дэниел застал ее врасплох. Позже Сара поняла, что была не права. Ее чувство к нему все крепло, и отрицать это было бесполезно. Мысли о нем неотступно преследовали ее.
Сара еще несколько дней пыталась дозвониться до Дэниела. Она не могла держать собаку. Для животного в ее квартире просто не было места. Сара на целый день уходила из дому, А ночью щенок принимался отчаянно скулить.
К концу недели Сара купила ошейник, поводок, набор игрушек для собаки и назвала щенка Пави. Она проделала дырку в кухонной двери и привыкла во время ленча бегать домой, чтобы погулять с песиком. Малыш так радовался ей, так вилял хвостом, что едва удерживался на ногах.
Саре пришлось смириться со своей участью. Она стала владелицей собаки.
За три дня до Рождества, когда все делали последние покупки и начинали готовить блюда для праздничного стола, температура подскочила до пятидесяти градусов тепла[7], полил дождь, и через два часа Бьюла-Каунти оказалась залитой слоем воды в двенадцать дюймов[8].
Тут же мобилизовали добровольцев-спасателей, а Карли и Сара закрыли свою контору и отправились на помощь в общественный центр. Люди приносили еду и одеяла. Медицинский персонал приступил к выполнению своих обязанностей.
Внезапное наводнение отрезало от деревни несколько домов на северной окраине. Дэниел с несколькими мужчинами допоздна вызволял из плена их обитателей.
Пробило полночь, и Сара уже собиралась уходить, когда в здание общественного центра наконец ввалился Дэниел. Его вид заставил измученную девушку вздрогнуть. Он снял с себя оранжевую плащ-палатку и провел рукой по насквозь, мокрым волосам. Его усталость бросалась в глаза. Почувствовав, что на него смотрят, Дэниел поднял голову и перехватил ее взгляд.
Она затаила дыхание. Несмотря на страшное утомление, глаза Дэниела говорили, что он хочет ее. Очень хочет. Сара ощутила холодок в животе. У нее напряглись груди, запылало лицо и задрожали колени.
Он коротко кивнул и отвел взгляд. Сара проглотила комок в горле. Она потратила столько сил, пытаясь подавить непозволительное чувство, что уже не понимала, как стосковалась по Дэниелу и как рада его видеть.
Сара почувствовала неловкость. Что бы она ни сказала, все прозвучит глупо. Особенно после их прошлой встречи, когда она ударилась в слезы. Угрызения совести и смущение заставили ее покраснеть. Она в замешательстве отошла на раздачу, где они с Карли проработали весь вечер.
— Что, Дэн пришел? — спросила Карли.
Сара кивнула, наполнила тарелку и протянула ее какому-то мужчине, стоявшему первым.
— Да, это он.
— Держу пари, он проголодался.
Сара остановилась и посмотрела на Карли. Похоже, подруга придумала для нее наилучший выход. На лице девушки расцвела улыбка.
— Еще бы!
Она наполнила тарелку, прихватила банку напитка и пошла к Дэниелу. Тот сидел за столом и разговаривал с двумя соседями о наводнении. Сара решила было уйти и. дать им время закончить беседу, но упрекнула себя в трусости и сделала шаг вперед.
— Извините. Наверно, вы умираете с голоду.
Дэниел обернулся и посмотрел на нее. В его глазах сквозило удивление.
— Спасибо. Да, я голоден.
Он продолжал смотреть на нее, но не добавил ни слова. Мужчины молча следили за ними обоими. Саре ничего не приходило в голову. Она почувствовала себя последней дурой, откашлялась и попятилась.
— Ну, я…
Дэниел быстро поднялся, и у нее отнялись ноги.
— Не уходите.
Сара закусила губу и оглянулась на непрошеных свидетелей.
Дэниел прищурился. Сегодня в ней появилось что-то новое. Если он не ошибся, Сара перестала дичиться. Если только он не ошибся. Чувствуя ее замешательство, Дэниел обернулся к приятелям.
— Парни, вы тоже хотите поесть. Идите на раздачу. Встретимся завтра утром.
«Парни» что-то промычали и отбыли восвояси.
— Надеюсь, я не оторвала вас от важного разговора?
— Не-а… Им просто хотелось отвести душу. — Он придвинул ей складной стул и предложил присесть. Что-то она скажет? Со времен несчастной розы Дэниел чувствовал себя бедняком, потратившим последнюю монету на красивый жест и вынужденным добираться до дому пешком.
— Никто не пострадал?
Он кивнул и сел рядом.
— Пару стариков пришлось отправить в больницу, но ничего серьезного. Вот ущерб хозяйству нанесен большой. — Он покачал головой. — Не слышно, как там дела у Расса?
У Расса Брэдфорда, мужа Карли, была рыбоводная ферма.
— Карли сказала, что затопило один пруд. Но он застрахован, так что все нормально. Расс велел Карли быть здесь, и она немедленно послушалась.
Дэниел довольно усмехнулся.
— Ну, за Рассом не пропадет. Он найдет способ с ней рассчитаться.
Пендлтон принялся за жареного цыпленка с картофельным пюре и вскоре добрался до горячих булочек.
— Трудный был день? — сочувственно спросила Сара.
Он прожевал кусок и кивнул.
— Ага. Наверное, я выгляжу пугалом.
Насквозь мокрые джинсы и фланелевая рубашка туго обтягивали его мускулистое тело, подчеркивая широкую грудь, плоский живот и мощные бедра. «Ну и что здесь привлекательного?» — сказал бы какой-нибудь белоручка. Но ни одна настоящая женщина его не поддержала бы. А Сару восхищали даже не столько его физические качества, сколько отзывчивость на людские беды. Возведенная ею крепость дала трещину.
— Сара, это как раз тот случай, когда надо солгать. Наберитесь мужества и скажите: «Нет, вы не пугало. Вы замечательно выглядите».
Ироническое выражение застыло на его небритом, осунувшемся лице с темными кругами под глазами. Сара наклонилась и быстро провела рукой по щетинистой щеке.
— Нет. Вы не похожи на чучело. Вы похожи на героя Бьюла-Каунти.
Дэниел ужасно смутился. Он откашлялся, разрываясь от желания потереть место, до которого нежно дотронулась Сара. Восхищение ему льстило, но в его чувстве к Саре не было ничего героического. Оно было грубым и эгоистичным. Ему хотелось раздеть девушку догола и овладеть ею.
Сара пришла на выручку к сконфуженному рыцарю и принялась расспрашивать о подробностях борьбы с наводнением, а потом, когда Дэниел вернулся к еде, сама продолжила беседу.
— Я и представления не имела, что в разгар зимы у фермеров может быть столько работы. Кажется, последнее время вы были по горло заняты.
Дэниел пожал плечами.
— Ну, не совсем по горло…
У Сары округлились глаза.
— Да? А Трой сказал мне…
— Трой любит преувеличивать. Он… — Сара скептически усмехнулась, и Дэниел тут же осекся. Он понял, что попал в ловушку, и начал откашливаться.
— Он сказал «бесполезно». И не однажды. — Коварно улыбнулась Сара. — Я заучила это слово наизусть, услышав его десять раз за неделю. Поскольку вы так и не позвонили мне, я решила, что вас нет.
Дэниел скорчил гримасу. Отказ позвонить дался ему дорогой ценой. Его так и подмывало набрать номер и услышать ее голос. Даже если она отругала бы его за собаку, даже если бы сказала «нет»… Он с трудом проглотил кусок.
— Я знал, что вы потребуете немедленно забрать щенка, и хотел дать вам время привыкнуть к нему.
— А я по вашей милости семь ночей не спала, слушая его оглушительный вой.
Дэниел скривился.
— А выставлять его за дверь вы не пробовали?
Сара посмотрела на него как на ненормального.
— Чтобы на меня пожаловались соседи? Было холодно, Дэниел. Я не знаю, как обращаться с щенками, но выставлять их на мороз жестоко.
— Хотите, чтобы я забрал его? — в порыве раскаяния спросил он.
— Нет. Мы с Пави…
— Пави?
— Это его кличка. Она улыбнулась. — Я назвала его в честь оперного певца Паваротти. Мы нашли с песиком общий язык. — Она вспомнила про лужи на полу кухни. — Почти нашли. Я оставлю его себе.
Бурная радость охватила Дэниела.
— Так он вам понравился?
Сара расцвела.
— А разве он мог кому-нибудь не понравиться?
— Я был прав!
Сара задумчиво кивнула.
— И не только в этом…
Дэниел задохнулся, словно его ударили в солнечное сплетение.
— Если вы не слишком заняты… — начала она, потупилась и в замешательстве стиснула руки.
— Я не занят, — перебил Дэниел и накрыл ее руки ладонью. Она чуть успокоилась и заглянула ему в глаза. Чувства ее были изменчивы, как погода, но во взгляде явственно читалась страсть. В животе Дэниела вновь вспыхнул жар, привычный и неотступный, с которым не мог справиться никакой холодный душ. Мудрый человек на его месте почувствовал бы опасность и стал вдвое осторожнее. Но Дэниелу было море по колено. Сару окутывало множество тайн, а он стремился как можно скорее сорвать с нее все покровы.
Она повернула руку ладонью вверх, и их пальцы переплелись.
— Я все вспоминаю про обед «после дождичка в четверг». — Голос ее стал нежным и чарующим. Боже, каким же тогда должно быть ее тело? — Если вы еще не раздумали, я вас приглашаю.
— Нет, милая, я не раздумал! — выпалил он без тени сомнения:
— Только назовите день!
Сара задумалась. Остатки здравого смысла подсказывали, что она сует голову в петлю, но это уже не имело никакого значения.
— Послезавтра сочельник, потом Рождество, — подсчитала она и пожала плечами. — Не знаю…
Дэниел потратил шесть месяцев, решая, как быть с Сарой Кингстон, и ждать больше не собирался.
— Завтра вечером. Я заеду за вами.
Сара покачала головой.
— Нет, — твердо сказала она. — Речь шла об обеде для вас. Так что угощаю я.
Он чуть не застонал и залпом выпил остатки содовой. Какой обед? Ему была нужна она, она сама. При одной мысли об этом у него свело поясницу. Дэниел встал и помог девушке подняться на ноги.
— Пойдемте.
Сара ошеломленно посмотрела ему в лицо.
— Куда?
— В мой грузовик. В вашу машину. — Разве можно сказать при всех, что ему не терпится прильнуть к ее губам? Он легонько подтолкнул Сару к двери. — Куда-нибудь, где мы с вами будем одни.
— Но…
— Три минуты, Сара, — Он открыл дверь и вывел девушку наружу. Промозглый туман коснулся лица Дэниела, но не остудил его пыла. — Я прошу только три минуты. Где ваша машина?
Сара показала на «тойоту» в третьем ряду, и они устремились к ней. Под ногами шуршал гравий.
— Не заперто, — еле слышно прошептала Сара. Дэниел проскользнул на заднее сиденье, втащил девушку за собой, посадил ее на колени и изо всех сил хлопнул дверцей. Сара удивленно вскрикнула, когда он взял ее щеки в ладони.
— Три минуты…
Уйма времени ушла коту под хвост. Внутренний голос шептал ему все то же: «Губы говорят „нет“, а тело твердит „да“. Он ей небезразличен. Дэниел чувствовал это нутром. Она хочет его. Нужен всего лишь легкий толчок, и она рухнет в пропасть.
Дэниел усмехнулся. Рухнет, а он ее поймает…
Он вспомнил дурацкое объяснение Сары, почему она не может позволить себе увлечься. Нетерпение грызло его, и усмешка перешла в зловещий оскал.
На крыльцо вышел владелец магазина.
— Хотите просмотреть в моих розах дырку?
Дэниел смутился.
— Нет, просто смотрю. Это ведь не запрещается, правда?
Цветочник поправил последнюю седую прядь, еще остававшуюся на лысой голове. Он чувствовал выгодного покупателя.
— Нет, смотреть не запрещается. И покупать тоже. Розы сегодня как на подбор. — Выдав эту информацию, он вернулся в магазин.
Дэниел колебался еще две минуты. Убедив себя в том, что сопротивление Сары вот-вот рухнет, он решил немного усилить напор. Нет, дюжины роз будет многовато. Это уже перебор. Хватит одной красной розы, подумал он и толкнул дверь магазина.
— Это вам.
Сара смотрела на красную розу и в ужасе качала головой. Со времен истории с сенатором она ненавидела розы. У нее сжалось горло.
Дэниел протянул руку. Сладкий аромат коснулся ее ноздрей и заставил съежиться от чувства вины, которое она считала похороненным много лет назад.
Сара прижала руку к щеке.
— Нет, — прошептала она, борясь с тягостными воспоминаниями.
— Это всего лишь роза, Сара, — свел брови Дэниел.
Нет, не «всего лишь». На чужой каравай рот не разевай. А тут речь не о каравае — о любящем ее человеке, о семье, о детях.
— Я не могу… — При взгляде на Дэниела ей отказал голос. Если бы она смела надеяться на любовь мужчины, то выбрала бы Дэниела. Испуганная этой мыслью и безумно огорчившаяся при виде розы, Сара поняла, что вот-вот заплачет.
— Ох, нет, — всхлипнула она. Как взять себя в руки?
Ошеломленный Дэниел увидел в глазах Сары слезы.
— У вас что, аллергия на розы?
Девушка едва заметно покачала головой.
— Нет. Я… я… — Она закусила губу, пытаясь успокоиться. — Большое спасибо за заботу, — прерывисто сказала она и еле слышно закончила:
— Но я не люблю розы.
Дэниел смотрел на ее разом постаревшее лицо и чувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Он потянулся к Саре, но та сделала шаг назад и снова покачала головой.
Девушка открыла рот, пытаясь что-то объяснить, но тут же всхлипнула и выбежала из комнаты.
Этот короткий звук заставил Дэниела почувствовать комок в горле.
— Ты что сделал? — уставилась на него Карли. Она вошла в комнату несколько секунд назад и стала нечаянным свидетелем финала сцены. Дэниел не заметил сестру. Все его внимание было сосредоточено на Саре.
Он смущенно покачал головой и показал на цветок.
— Клянусь, я только подарил ей розу, а она заплакала. — Он посмотрел на Карли. — Ты знала, что она ненавидит розы?
— Нет. При чем тут цветы? Наверное, ты ей что-то сказал.
— Я хотел пригласить ее пообедать, но не успел…
Карли нахмурилась.
— Я никогда не видела Сару плачущей.
— Ну да, она и заплакала минуту назад. Похоже, ее что-то сильно расстроило. — Он ощущал себя совершенно беспомощным, а ничто на свете Дэниел Пендлтон не ненавидел так люто, как беспомощность. — Может, тебе сходить, за ней…
Он всмотрелся в злосчастную розу. Сладкий запах дразнил обоняние, но в горле горчило. Дэниел отчаянно выругался.
— Не розы она ненавидит. Скорее всего, она ненавидит меня.
После этого Дэниел за версту обходил Сару Кингстон. Это было не так трудно, поскольку ему приходилось разрываться между конюшней Эрин, уехавшей в свадебное путешествие с Гартом, собственной фермой и расхлебыванием мелких неприятностей в отсутствие мэра, имевшего обыкновение на Рождество брать отпуск.
Вчера, например, ему позвонила Тина Уиллис, которая была на последнем месяце беременности. Ее муж Элберт упал с лестницы и сломал ногу, когда развешивал рождественскую иллюминацию на крыше собственного дома.
Дэниел кормил и поил скотину, а Тина тем временем нянчилась с годовалой дочкой.
— Спасибо тебе, Дэниел. Через несколько дней нам поможет свекор, но сейчас, как на грех, он подхватил грипп.
— Пустяки. До тех пор мы с Троем и Джародом управимся. У тебя все есть для встречи Рождества?
Тина кивнула.
— Я сделала закупки по каталогу, а на праздники мы уедем к маме. Она живет за две деревни отсюда.
Дэниел подумал, что Тина чересчур молода для того, чтобы быть матерью двоих детей. Ей было не больше девятнадцати.
— Лучше держись поближе к больнице.
Он посмотрел на шестерых золотистых щенков, игравших друг с другом.
— Скоро они перестанут сосать мать. Что ты будешь с ними делать?
Тина улыбнулась.
— Хочешь, забирай.
Дэниел рассмеялся.
— Нет, у меня дома живности хватает.
— Тогда предложи другим, — сказала она, провожая его до дверей. — Матери — народ сговорчивый, а дети любят, чтобы их у порога встречали собаки. Если узнаешь, что кому-нибудь нужен подарок на Рождество, я с удовольствием поделюсь.
По дороге домой Дэниел думал о Саре. Интересно, как она собирается провести праздники? Скорее всего, останется одна. Не годится встречать Рождество в одиночку. Он сам частенько сетовал на невозможность уединиться, но только не в праздники. На семейных сборищах Пендлтонов недостатка в людях не ощущалось. Наверно, Карли пригласит Сару на рождественский обед.
Только едва ли она придет. Может, Сара и рада была бы присоединиться к чужому веселью, но не знала, как это сделать. У него заныло внутри. Будь проклята эта роза! Он чувствовал себя виноватым.
И снова в его мозгу вспыхнуло воспоминание: она спит на диване, держа в объятиях Люка. Дэниел насупился. Сара Кингстон — сложная натура. Казалось, она вполне удовлетворена положением одинокой и бездетной женщины, но заботиться о Люке ей явно нравилось. Заботливая женщина, которой не о ком заботиться…
Что ж, он не прочь доверить себя ее заботам.
Только ей это ни к чему, грустно подумал Дэниел.
Сара поглядела на ящик, а затем на Троя.
— Что это?
— Не ругайте меня. Прочтите записку. Это от Дэниела, — лукаво улыбнулся Трой, хихикнул и сунул ящик ей в руки. — Счастливого Рождества! — Прежде чем Сара успела вымолвить слово, он повернулся и затопал к своему грузовичку.
Сара подозрительно уставилась на ящик. Внутри что-то пофыркивало, повизгивало и шевелилось.
— Не может быть, — пробормотала она, возвращаясь в дом.
Поставив ящик на пол, девушка опустилась на колени, потянула за красную ленту, завязанную пышным бантом, сняла крышку и увидела два больших карих глаза. Щенок заскулил, и испуганная Сара вскочила, чуть не вскрикнув от удивления.
— Ох, Дэн, зачем? — пробормотала она, рассматривая лохматую зверюшку с висячими ушами, вываленным языком и огромными лапами. Лапы ей не понравились. Он задрал голову и посмотрел на девушку так, словно тоже изучал ее.
От этого взгляда у Сары сжалось сердце. Она вздохнула, подняла щенка и проверила, действительно ли это он. Дно ящика было подозрительно влажным.
— Ну что мне с тобой делать? Я ведь всегда предпочитала кошек…
Она прижала щенка к себе, ощущая наслаждение от прикосновения мягкой шерсти. Он быстро лизнул ее в нос, а потом забарахтался, пытаясь вырваться на волю и приняться за освоение новой территории.
Сара грустно посмотрела на коврик и принялась гадать, долго ли он останется сухим. В ящике лежал конверт. Вскрыв его, она прочитала следующее:
Попробуйте примерить. Если не подойдет по размеру, через две недели заберу обратно. Нуждается в бережном обращении. Надеюсь, вы будете ему хорошей хозяйкой. Дэниел, все еще ждущий дождичка в четверг.
Оказывается, она совсем не знала Дэниела Пендлтона. Он казался ей самым положительным, рассудительным и здравомыслящим человеком.
— Он сошел с ума, — сказала она Трою несколько часов спустя.
Трой фыркнул.
— А что я вам говорил?
Сара покрутила в руках телефонную трубку и тоскливо посмотрела на кухонный пол, который украшала новая лужица.
— Пожалуйста. Мне действительно необходимо поговорить с Дэниелом.
— Он… Нет, это бесполезно. Я оставлю ему записку.
Сара нахмурилась.
— Сегодня вы уже трижды сказали это. Что мне делать с собакой? Вы же знаете, что общество защиты животных не позволяет дарить их без предупреждения.
— Дэниел знал, что этот зверь вам понравится.
— Дэниел ошибся. Я понятия не имею, как обращаться с щенками.
— Отведите ему место на кухне. Положите в ящик мягкую подстилку…
— Ящик мокрый.
Трой тихонько заржал.
— Возьмите другой ящик. Если он не уснет, положите рядом бутылку с теплой водой. А если не поможет, включите таймер и позвоните Дэниелу через две недели.
— Трой…
Послышался щелчок. Собеседник нажал на рычаг. Положив трубку, Сара призналась себе, что хотела поговорить с Дэниелом не только про собаку. Воспоминание о сцене, которую она устроила из-за подаренной Дэниелом розы, заставляло ее краснеть. Наверное, он думает, что она сошла с ума.
Дэниел застал ее врасплох. Позже Сара поняла, что была не права. Ее чувство к нему все крепло, и отрицать это было бесполезно. Мысли о нем неотступно преследовали ее.
Сара еще несколько дней пыталась дозвониться до Дэниела. Она не могла держать собаку. Для животного в ее квартире просто не было места. Сара на целый день уходила из дому, А ночью щенок принимался отчаянно скулить.
К концу недели Сара купила ошейник, поводок, набор игрушек для собаки и назвала щенка Пави. Она проделала дырку в кухонной двери и привыкла во время ленча бегать домой, чтобы погулять с песиком. Малыш так радовался ей, так вилял хвостом, что едва удерживался на ногах.
Саре пришлось смириться со своей участью. Она стала владелицей собаки.
За три дня до Рождества, когда все делали последние покупки и начинали готовить блюда для праздничного стола, температура подскочила до пятидесяти градусов тепла[7], полил дождь, и через два часа Бьюла-Каунти оказалась залитой слоем воды в двенадцать дюймов[8].
Тут же мобилизовали добровольцев-спасателей, а Карли и Сара закрыли свою контору и отправились на помощь в общественный центр. Люди приносили еду и одеяла. Медицинский персонал приступил к выполнению своих обязанностей.
Внезапное наводнение отрезало от деревни несколько домов на северной окраине. Дэниел с несколькими мужчинами допоздна вызволял из плена их обитателей.
Пробило полночь, и Сара уже собиралась уходить, когда в здание общественного центра наконец ввалился Дэниел. Его вид заставил измученную девушку вздрогнуть. Он снял с себя оранжевую плащ-палатку и провел рукой по насквозь, мокрым волосам. Его усталость бросалась в глаза. Почувствовав, что на него смотрят, Дэниел поднял голову и перехватил ее взгляд.
Она затаила дыхание. Несмотря на страшное утомление, глаза Дэниела говорили, что он хочет ее. Очень хочет. Сара ощутила холодок в животе. У нее напряглись груди, запылало лицо и задрожали колени.
Он коротко кивнул и отвел взгляд. Сара проглотила комок в горле. Она потратила столько сил, пытаясь подавить непозволительное чувство, что уже не понимала, как стосковалась по Дэниелу и как рада его видеть.
Сара почувствовала неловкость. Что бы она ни сказала, все прозвучит глупо. Особенно после их прошлой встречи, когда она ударилась в слезы. Угрызения совести и смущение заставили ее покраснеть. Она в замешательстве отошла на раздачу, где они с Карли проработали весь вечер.
— Что, Дэн пришел? — спросила Карли.
Сара кивнула, наполнила тарелку и протянула ее какому-то мужчине, стоявшему первым.
— Да, это он.
— Держу пари, он проголодался.
Сара остановилась и посмотрела на Карли. Похоже, подруга придумала для нее наилучший выход. На лице девушки расцвела улыбка.
— Еще бы!
Она наполнила тарелку, прихватила банку напитка и пошла к Дэниелу. Тот сидел за столом и разговаривал с двумя соседями о наводнении. Сара решила было уйти и. дать им время закончить беседу, но упрекнула себя в трусости и сделала шаг вперед.
— Извините. Наверно, вы умираете с голоду.
Дэниел обернулся и посмотрел на нее. В его глазах сквозило удивление.
— Спасибо. Да, я голоден.
Он продолжал смотреть на нее, но не добавил ни слова. Мужчины молча следили за ними обоими. Саре ничего не приходило в голову. Она почувствовала себя последней дурой, откашлялась и попятилась.
— Ну, я…
Дэниел быстро поднялся, и у нее отнялись ноги.
— Не уходите.
Сара закусила губу и оглянулась на непрошеных свидетелей.
Дэниел прищурился. Сегодня в ней появилось что-то новое. Если он не ошибся, Сара перестала дичиться. Если только он не ошибся. Чувствуя ее замешательство, Дэниел обернулся к приятелям.
— Парни, вы тоже хотите поесть. Идите на раздачу. Встретимся завтра утром.
«Парни» что-то промычали и отбыли восвояси.
— Надеюсь, я не оторвала вас от важного разговора?
— Не-а… Им просто хотелось отвести душу. — Он придвинул ей складной стул и предложил присесть. Что-то она скажет? Со времен несчастной розы Дэниел чувствовал себя бедняком, потратившим последнюю монету на красивый жест и вынужденным добираться до дому пешком.
— Никто не пострадал?
Он кивнул и сел рядом.
— Пару стариков пришлось отправить в больницу, но ничего серьезного. Вот ущерб хозяйству нанесен большой. — Он покачал головой. — Не слышно, как там дела у Расса?
У Расса Брэдфорда, мужа Карли, была рыбоводная ферма.
— Карли сказала, что затопило один пруд. Но он застрахован, так что все нормально. Расс велел Карли быть здесь, и она немедленно послушалась.
Дэниел довольно усмехнулся.
— Ну, за Рассом не пропадет. Он найдет способ с ней рассчитаться.
Пендлтон принялся за жареного цыпленка с картофельным пюре и вскоре добрался до горячих булочек.
— Трудный был день? — сочувственно спросила Сара.
Он прожевал кусок и кивнул.
— Ага. Наверное, я выгляжу пугалом.
Насквозь мокрые джинсы и фланелевая рубашка туго обтягивали его мускулистое тело, подчеркивая широкую грудь, плоский живот и мощные бедра. «Ну и что здесь привлекательного?» — сказал бы какой-нибудь белоручка. Но ни одна настоящая женщина его не поддержала бы. А Сару восхищали даже не столько его физические качества, сколько отзывчивость на людские беды. Возведенная ею крепость дала трещину.
— Сара, это как раз тот случай, когда надо солгать. Наберитесь мужества и скажите: «Нет, вы не пугало. Вы замечательно выглядите».
Ироническое выражение застыло на его небритом, осунувшемся лице с темными кругами под глазами. Сара наклонилась и быстро провела рукой по щетинистой щеке.
— Нет. Вы не похожи на чучело. Вы похожи на героя Бьюла-Каунти.
Дэниел ужасно смутился. Он откашлялся, разрываясь от желания потереть место, до которого нежно дотронулась Сара. Восхищение ему льстило, но в его чувстве к Саре не было ничего героического. Оно было грубым и эгоистичным. Ему хотелось раздеть девушку догола и овладеть ею.
Сара пришла на выручку к сконфуженному рыцарю и принялась расспрашивать о подробностях борьбы с наводнением, а потом, когда Дэниел вернулся к еде, сама продолжила беседу.
— Я и представления не имела, что в разгар зимы у фермеров может быть столько работы. Кажется, последнее время вы были по горло заняты.
Дэниел пожал плечами.
— Ну, не совсем по горло…
У Сары округлились глаза.
— Да? А Трой сказал мне…
— Трой любит преувеличивать. Он… — Сара скептически усмехнулась, и Дэниел тут же осекся. Он понял, что попал в ловушку, и начал откашливаться.
— Он сказал «бесполезно». И не однажды. — Коварно улыбнулась Сара. — Я заучила это слово наизусть, услышав его десять раз за неделю. Поскольку вы так и не позвонили мне, я решила, что вас нет.
Дэниел скорчил гримасу. Отказ позвонить дался ему дорогой ценой. Его так и подмывало набрать номер и услышать ее голос. Даже если она отругала бы его за собаку, даже если бы сказала «нет»… Он с трудом проглотил кусок.
— Я знал, что вы потребуете немедленно забрать щенка, и хотел дать вам время привыкнуть к нему.
— А я по вашей милости семь ночей не спала, слушая его оглушительный вой.
Дэниел скривился.
— А выставлять его за дверь вы не пробовали?
Сара посмотрела на него как на ненормального.
— Чтобы на меня пожаловались соседи? Было холодно, Дэниел. Я не знаю, как обращаться с щенками, но выставлять их на мороз жестоко.
— Хотите, чтобы я забрал его? — в порыве раскаяния спросил он.
— Нет. Мы с Пави…
— Пави?
— Это его кличка. Она улыбнулась. — Я назвала его в честь оперного певца Паваротти. Мы нашли с песиком общий язык. — Она вспомнила про лужи на полу кухни. — Почти нашли. Я оставлю его себе.
Бурная радость охватила Дэниела.
— Так он вам понравился?
Сара расцвела.
— А разве он мог кому-нибудь не понравиться?
— Я был прав!
Сара задумчиво кивнула.
— И не только в этом…
Дэниел задохнулся, словно его ударили в солнечное сплетение.
— Если вы не слишком заняты… — начала она, потупилась и в замешательстве стиснула руки.
— Я не занят, — перебил Дэниел и накрыл ее руки ладонью. Она чуть успокоилась и заглянула ему в глаза. Чувства ее были изменчивы, как погода, но во взгляде явственно читалась страсть. В животе Дэниела вновь вспыхнул жар, привычный и неотступный, с которым не мог справиться никакой холодный душ. Мудрый человек на его месте почувствовал бы опасность и стал вдвое осторожнее. Но Дэниелу было море по колено. Сару окутывало множество тайн, а он стремился как можно скорее сорвать с нее все покровы.
Она повернула руку ладонью вверх, и их пальцы переплелись.
— Я все вспоминаю про обед «после дождичка в четверг». — Голос ее стал нежным и чарующим. Боже, каким же тогда должно быть ее тело? — Если вы еще не раздумали, я вас приглашаю.
— Нет, милая, я не раздумал! — выпалил он без тени сомнения:
— Только назовите день!
Сара задумалась. Остатки здравого смысла подсказывали, что она сует голову в петлю, но это уже не имело никакого значения.
— Послезавтра сочельник, потом Рождество, — подсчитала она и пожала плечами. — Не знаю…
Дэниел потратил шесть месяцев, решая, как быть с Сарой Кингстон, и ждать больше не собирался.
— Завтра вечером. Я заеду за вами.
Сара покачала головой.
— Нет, — твердо сказала она. — Речь шла об обеде для вас. Так что угощаю я.
Он чуть не застонал и залпом выпил остатки содовой. Какой обед? Ему была нужна она, она сама. При одной мысли об этом у него свело поясницу. Дэниел встал и помог девушке подняться на ноги.
— Пойдемте.
Сара ошеломленно посмотрела ему в лицо.
— Куда?
— В мой грузовик. В вашу машину. — Разве можно сказать при всех, что ему не терпится прильнуть к ее губам? Он легонько подтолкнул Сару к двери. — Куда-нибудь, где мы с вами будем одни.
— Но…
— Три минуты, Сара, — Он открыл дверь и вывел девушку наружу. Промозглый туман коснулся лица Дэниела, но не остудил его пыла. — Я прошу только три минуты. Где ваша машина?
Сара показала на «тойоту» в третьем ряду, и они устремились к ней. Под ногами шуршал гравий.
— Не заперто, — еле слышно прошептала Сара. Дэниел проскользнул на заднее сиденье, втащил девушку за собой, посадил ее на колени и изо всех сил хлопнул дверцей. Сара удивленно вскрикнула, когда он взял ее щеки в ладони.
— Три минуты…
6
Это был страстный поцелуй. Без изысков, нетерпеливый, голодный и полный желания. У Сары гулко забилось сердце. Она всем телом ощущала прикосновение его твердых бедер и мускулистой груди. Но центром притяжения по-прежнему оставались губы Дэниела, без слов говорившие о том, что он хочет ее больше всего на свете.
Его язык проскользнул в губы Сары, прикоснулся к ее розовому язычку, и у нее напряглись груди. Он запрокинул девушке голову и стал еще агрессивнее. Откровенность желаний Дэниела потрясла ее до глубины души. Она инстинктивно сжала губы, обхватила его язык и принялась сосать. Дэниел хрипло застонал и впился в ее нижнюю губу.
Казалось, он хочет узнать вкус каждого миллиметра ее губ, зубов и языка. Кровь кипела не только в голове, но и во всем теле Сары. Она извивалась, стонала и тысячью разных способов целовала его в губы. Горячая плоть Дэниела, прижавшаяся к ноге девушки, сулила неслыханное наслаждение и заставляла чувствовать невыносимую сосущую боль между бедрами.
Не колеблясь ни секунды, она опустила руку и погладила твердый бугорок, оттопыривавший его джинсы.
Бедра Дэниела непроизвольно дернулись, и Сара окончательно утратила власть над собой. Она расстегнула пуговицу и рванула «молнию», по-прежнему не отрываясь от его губ. Пальцы нащупали бархат, под которым скрывалась сталь. Когда Сара сжала ладонь, Дэниел вздрогнул и тихонько выругался.
Тяжело дыша, девушка сквозь пелену возбуждения видела, что в глазах Дэниела стоит боль.
— Не надо. Ради Христа, не надо…
Но Сара уже не могла остановиться. Опьяняющий запах его тела и горячее прикосновение к ладони заставляли ее дрожать от возбуждения. Ее большой палец прижался к горячей головке.
Дэниел дернулся и выругался снова. Дрожа всем телом, он схватил ее руку и отвел в сторону.
Этот жест заставил ее вернуться к реальности. В голове сразу прояснилось, и Сару пронзило чувство вины. Ее губы были чересчур жадными, руки чересчур любопытными, а голова чересчур горячей. Сгорая от стыда, она закрыла глаза и попыталась прийти в себя.
— Сара, — начал Дэниел.
Не желая ничего слышать, она покачала головой и судорожно сглотнула.
— Нет. Подожди минутку. Я не знаю…
— Сара…
Ею овладел страх.
— Пожалуйста! — Не в силах посмотреть ему в лицо, она закусила губу и уставилась в запотевшее стекло. — Не прошло и трех минут, а я полезла к тебе в трусы. Я не…
Дэниел дернул ее за руку, заставив прекратить этот отчаянный монолог и повернуться к нему. Глаза его были черными от страсти. Он бережно поднял ее грешную руку и поднес к своим губам.
— Ты сделала лишь то, о чем я мечтал. — Дэниел снова поцеловал ее руку и прерывисто вздохнул. — Но мы оба знаем, что еще немного, и все было бы кончено. — Его голос превратился в шепот. — А мне бы хотелось сначала войти в тебя.
Сара вздохнула полной грудью и откашлялась.
— Я пытаюсь взяться за ум, а ты не даешь мне это сделать.
— Милая, оба мы давным-давно сошли с ума… — Дэниел погрузил пальцы в ее волосы, крепко прижал к себе и быстро, но властно поцеловал. Желание тут же вспыхнуло вновь, однако он покачал головой и ссадил девушку с коленей. — Мои три минуты истекли. — Он осторожно застегнул «молнию», одернул джинсы и открыл дверцу. — Увидимся завтра вечером.
У Сары все еще кружилась голова.
— Во сколько?
Дэниел вывел на запотевшем стекле «шесть тридцать» и бросил на Сару последний пылкий взгляд.
— Может быть, и раньше, если успею.
Сара еще раз попробовала мясо. Не пережарилось. В самый раз, подумала она, помешала в сковородке и переключила плиту на минимальную температуру. В духовке пеклись булочки. Она заранее откупорила бутылку розового вина, чтобы дать ему согреться, и поставила в холодильник пару банок пива — на тот случай, если Дэниел не любит вина.
Стол был уже накрыт. Рядом с красивыми фарфоровыми тарелками лежали накрахмаленные салфетки. Немного подумав, Сара решила не зажигать свечи: ей не хотелось лишней театральности.
Она тщательно выбрала наряд, остановившись на розовом мохеровом свитере и белых брюках, и сделала красивую прическу. В такой день все должно быть прекрасно.
Все бы и было прекрасно, если бы часы не пробили семь раз. А он обещал прийти в шесть тридцать.
Истомившись от ожидания, Сара вышла в гостиную, села на диван и взяла журнал. Взгляд бездумно скользил по страницам. Чувство радостного ожидания понемногу испарилось. Дэниел — человек надежный. Значит, что-то случилось, подумала она. Его опоздание нельзя было объяснить ничем иным.
Однако вскоре она успокоилась. Две серьезные любовные связи приучили ее к терпению. Звонков, свиданий и визитов сенатора всегда приходилось ждать. А муж допоздна задерживался на работе, возвращался усталый, и надо было держать обед теплым, класть грелку в постель и рассчитывать на то, что его неприязнь со временем ослабнет.
В глубине души она всегда сомневалась, что муж любил ее. Когда он узнал о романе с сенатором, то окончательно потерял к ней доверие. Однако Сара продолжала надеяться, что в, один прекрасный день муж станет относиться к ней по-другому. Эта надежда умерла вместе с ним.
Его язык проскользнул в губы Сары, прикоснулся к ее розовому язычку, и у нее напряглись груди. Он запрокинул девушке голову и стал еще агрессивнее. Откровенность желаний Дэниела потрясла ее до глубины души. Она инстинктивно сжала губы, обхватила его язык и принялась сосать. Дэниел хрипло застонал и впился в ее нижнюю губу.
Казалось, он хочет узнать вкус каждого миллиметра ее губ, зубов и языка. Кровь кипела не только в голове, но и во всем теле Сары. Она извивалась, стонала и тысячью разных способов целовала его в губы. Горячая плоть Дэниела, прижавшаяся к ноге девушки, сулила неслыханное наслаждение и заставляла чувствовать невыносимую сосущую боль между бедрами.
Не колеблясь ни секунды, она опустила руку и погладила твердый бугорок, оттопыривавший его джинсы.
Бедра Дэниела непроизвольно дернулись, и Сара окончательно утратила власть над собой. Она расстегнула пуговицу и рванула «молнию», по-прежнему не отрываясь от его губ. Пальцы нащупали бархат, под которым скрывалась сталь. Когда Сара сжала ладонь, Дэниел вздрогнул и тихонько выругался.
Тяжело дыша, девушка сквозь пелену возбуждения видела, что в глазах Дэниела стоит боль.
— Не надо. Ради Христа, не надо…
Но Сара уже не могла остановиться. Опьяняющий запах его тела и горячее прикосновение к ладони заставляли ее дрожать от возбуждения. Ее большой палец прижался к горячей головке.
Дэниел дернулся и выругался снова. Дрожа всем телом, он схватил ее руку и отвел в сторону.
Этот жест заставил ее вернуться к реальности. В голове сразу прояснилось, и Сару пронзило чувство вины. Ее губы были чересчур жадными, руки чересчур любопытными, а голова чересчур горячей. Сгорая от стыда, она закрыла глаза и попыталась прийти в себя.
— Сара, — начал Дэниел.
Не желая ничего слышать, она покачала головой и судорожно сглотнула.
— Нет. Подожди минутку. Я не знаю…
— Сара…
Ею овладел страх.
— Пожалуйста! — Не в силах посмотреть ему в лицо, она закусила губу и уставилась в запотевшее стекло. — Не прошло и трех минут, а я полезла к тебе в трусы. Я не…
Дэниел дернул ее за руку, заставив прекратить этот отчаянный монолог и повернуться к нему. Глаза его были черными от страсти. Он бережно поднял ее грешную руку и поднес к своим губам.
— Ты сделала лишь то, о чем я мечтал. — Дэниел снова поцеловал ее руку и прерывисто вздохнул. — Но мы оба знаем, что еще немного, и все было бы кончено. — Его голос превратился в шепот. — А мне бы хотелось сначала войти в тебя.
Сара вздохнула полной грудью и откашлялась.
— Я пытаюсь взяться за ум, а ты не даешь мне это сделать.
— Милая, оба мы давным-давно сошли с ума… — Дэниел погрузил пальцы в ее волосы, крепко прижал к себе и быстро, но властно поцеловал. Желание тут же вспыхнуло вновь, однако он покачал головой и ссадил девушку с коленей. — Мои три минуты истекли. — Он осторожно застегнул «молнию», одернул джинсы и открыл дверцу. — Увидимся завтра вечером.
У Сары все еще кружилась голова.
— Во сколько?
Дэниел вывел на запотевшем стекле «шесть тридцать» и бросил на Сару последний пылкий взгляд.
— Может быть, и раньше, если успею.
Сара еще раз попробовала мясо. Не пережарилось. В самый раз, подумала она, помешала в сковородке и переключила плиту на минимальную температуру. В духовке пеклись булочки. Она заранее откупорила бутылку розового вина, чтобы дать ему согреться, и поставила в холодильник пару банок пива — на тот случай, если Дэниел не любит вина.
Стол был уже накрыт. Рядом с красивыми фарфоровыми тарелками лежали накрахмаленные салфетки. Немного подумав, Сара решила не зажигать свечи: ей не хотелось лишней театральности.
Она тщательно выбрала наряд, остановившись на розовом мохеровом свитере и белых брюках, и сделала красивую прическу. В такой день все должно быть прекрасно.
Все бы и было прекрасно, если бы часы не пробили семь раз. А он обещал прийти в шесть тридцать.
Истомившись от ожидания, Сара вышла в гостиную, села на диван и взяла журнал. Взгляд бездумно скользил по страницам. Чувство радостного ожидания понемногу испарилось. Дэниел — человек надежный. Значит, что-то случилось, подумала она. Его опоздание нельзя было объяснить ничем иным.
Однако вскоре она успокоилась. Две серьезные любовные связи приучили ее к терпению. Звонков, свиданий и визитов сенатора всегда приходилось ждать. А муж допоздна задерживался на работе, возвращался усталый, и надо было держать обед теплым, класть грелку в постель и рассчитывать на то, что его неприязнь со временем ослабнет.
В глубине души она всегда сомневалась, что муж любил ее. Когда он узнал о романе с сенатором, то окончательно потерял к ней доверие. Однако Сара продолжала надеяться, что в, один прекрасный день муж станет относиться к ней по-другому. Эта надежда умерла вместе с ним.