— Выше или ниже? — Под тяжестью Дэниела прогнулся диван.
   — Ниже, — пробормотала она и тут же вздрогнула от уверенного прикосновения.
   — Хорошо?
   — Да-а-а…
   Несколько минут он продолжал растирать ей поясницу. Хотя Дэниел делал это замечательно, Сара все же пыталась протестовать.
   — Не надо было тебе этим заниматься…
   — Я все знаю.
   — Дэниел…
   — Сара, расслабься. Это все, что мне сегодня от тебя нужно. Не старайся быть сексуальной, милой и даже вежливой. Просто расслабься.
   В конце концов он настоял на своем.
   Закончив массаж, Дэниел привлек девушку к себе и обнял ее.
   — Ты помнишь, когда впервые услыхала про птичек и пчелок?
   Сара кивнула.
   — Одна из приемных матерей пыталась мне что-то втолковать, но я мало что поняла и детали уяснила лишь в седьмом классе. А ты?
   Дэниел потерся подбородком о ее волосы и улыбнулся.
   — Долгая история. Дело в том, что моя мать мечтала стать звездой стиля «кантри».
   — Серьезно? А моя мама хотела быть рок-звездой…
   Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
   — Мать обожала сочинять песни, в которых не было никакого смысла. А когда настало время просветить меня, она сочинила песню, в которой описывался весь процесс воспроизведения себе подобных от начала до конца. — Дэниел хохотнул. — На мелодию «Яви нам милость свою».
   Сара уставилась на него.
   — Не верю!
   Дэниел поднял руку, словно свидетель в суде.
   — Ей-Богу, не вру. Могу поклясться на сборнике баптистских псалмов.
   — А как на это реагировал твой отец?
   — Он обожал мать и готов был для нее на что угодно. Однако тут и он не выдержал. Услышав эту песню, отец сказал, что он справился бы с этим делом лучше, и велел мне немедленно забыть мамину песню.
   — Держу пари, ты ее помнишь до сих пор!
   — Слово в слово. Она… незабываема.
   — Должно быть, мама у тебя была замечательная.
   Дэниел кивнул и с отсутствующим видом погладил Сару по голове.
   — Она очень страстно бралась за любое дело и никогда не останавливалась на полпути. Когда она умерла, это стало для всех нас страшным ударом. Но тяжелее всех пришлось Карли. Она была еще маленькая и после смерти мамы долго заикалась.
   Он умолк и углубился в свои мысли.
   — Нет, пожалуй, хуже всех было отцу. Он стал похож на отшельника, которого ничто не может заставить вернуться к людям. Мне до сих пор жаль женщину, на которой он женился во второй раз, хотя она и была сущей ведьмой. — Он скорчил гримасу. — Юнис всегда кричала на Гарта.
   Его голос напрягся, и Сара подумала, что семья для Дэниела значит куда больше, чем ему кажется.
   — А на тебя?
   — Со мной Юнис не связывалась. Я был уже взрослый, и после смерти старика ферма легла на мои плечи. — В его тоне вновь послышались уверенность и сила. Сара представила себе юного Дэниела и поняла, почему мачеха даже не пыталась покуситься на пост главы семейства. — Она уехала, как только Карли исполнилось шестнадцать лет. Пока она не умерла, я каждый месяц посылал ей деньги.
   — Иногда я представляю себе, как братья и Карли смотрят на тебя, когда им что-нибудь нужно. Удивительно, что тебе удавалось так здорово управляться с ними.
   Дэниел покачал головой.
   — Далеко не всегда. С Гартом, например… — Он прервался на полуслове, вспомнив о том, как ему досталось несколько лет назад.
   Сара не могла видеть его огорченное лицо.
   — А кого первым делом позвал Гарт, когда начались сложности с кобылой?
   — Меня, — признал он и дернул ее за волосы. — Слушай, тебе еще не надоели разговоры о моей семье?
   Сара сомневалась, что это может ей когда-нибудь надоесть. Дэниел околдовал ее. Чем больше она узнавала о нем, тем больше хотела знать остальное.
   — А твоя мать ни разу не пыталась примкнуть к какой-нибудь рок-группе? — спросил он.
   — Этого я не знаю. Почти всю свою жизнь она провела в маленьком городке в Миннесоте. Может быть, если бы не было меня…
   — Она когда-нибудь говорила об этом? — тихо осведомился Дэниел.
   Сара замешкалась с ответом.
   — Дэниел, она не сочиняла песен. Она была молодая, одинокая и неуверенная в себе. Я думаю, ей хотелось отказаться от меня, но что-то внутри не позволяло ей это сделать. Я так и не знаю, к лучшему это было или к худшему. На какое-то время она забирала меня у приемных родителей, а потом отдавала другим. Мне хотелось иметь один дом и одних родителей, в которых я могла бы быть уверена, но этого не случилось. Мне всегда не хватало устойчивости. Думаю, поэтому я и… — Она осеклась, не зная, стоит ли продолжать исповедь.
   — Вышла замуж?
   Сара кивнула.
   — Однако вскоре я обнаружила, что физическая устойчивость — это одно, а эмоциональная — совсем другое. Совершенно другое, — пробормотала она.
   Дэниел молча следил за тем, как быстро меняется выражение ее лица. Хотел бы он знать, что вызывает эти эмоции. Хотел бы знать о Саре все…
   — Какой он был?
   — Он был намного старше меня, работал адвокатом, имел взрослых детей от первого брака и казался очень одиноким. — Воспоминание вызвало у нее слабую улыбку, и Дэниел почувствовал укол ревности. — Я долго не хотела выходить за него, но он был так добр, что постепенно я стала чувствовать себя виноватой. Сначала с ним было легко и удобно. Он почти ничего не требовал, и я решила, что буду за ним как за каменной стеной. Так оно и было. По крайней мере первый год…
   — Но затем что-то изменилось, — догадался Дэниел по печальному выражению ее глаз.
   Сара сжала губы.
   — Да. Ему стало известно кое-что из моего прошлого, и он…
   Сара напряглась. Дэниел, державший ее в объятиях, сразу ощутил это и нахмурился.
   — О твоей матери?
   — Да… — Она немного помолчала, а затем заговорила снова. — Кроме того, один коллега рассказал ему о связи, которая у меня была за несколько лет до встречи с ним. Он повел себя так, словно я действительно изменила ему. Подозреваю, что он подумывал о разводе, но погиб в автомобильной катастрофе. — Сара откашлялась. В тоне ее послышалась глубокая горечь. — Тот последний год был не слишком веселым. Он не хотел меня видеть. — Она закусила губу и отвела взгляд. — И не прикасался ко мне.
   Должно быть, это было для нее тяжелее всего. Сара страстно нуждалась в физической близости, и Дэниел был счастлив, что смог угодить ей. Он крепко обнял девушку.
   — Не думаю, что мне понравился бы твой муж.
   — Он был хороший человек, Дэниел, и его все уважали — и как личность, и как адвоката. Просто он не мог примириться с тем, что я…
   — Живой человек. Прекрасная и добрая. Ему была нужна женщина с хорошей родословной и безупречным прошлым. Мне кажется, он получил намного больше и просто не знал, что с этим делать.
   — Нет, — покачала головой Сара. В ее глазах стояли слезы. — Не идеализируй меня. И не идеализируй наши отношения. Я знойная женщина, а наш роман — безумная, чувственная связь. Никогда не забывай об этом. — Она тяжело вздохнула. — Никогда.

9

   — Говорят тебе, Карли, Дэниел ведет себя странно!
   Из-за приоткрытой двери кабинета доносился голос Троя. Услышав его, Сара застыла на месте.
   — Однажды он вернулся заполночь, а когда я начал скалить зубы, он чуть не вцепился мне в глотку. Понятия не имею, что там происходит, но вижу, что Дэниелу будет чертовски трудно выпутаться. Сара что-нибудь говорила тебе?
   — Это не наше дело, — убежденно заявила Карли.
   — Значит, не говорила.
   У Сары голова пошла кругом. «Дэниел ведет себя странно… чуть не вцепился мне в глотку… чертовски трудно выпутаться…» Ее охватила паника. С того вечера, когда Дэниел пришел без приглашения и не лег с ней в постель, их отношения стали совсем другими.
   Поразительно, что может сделать с людьми откровенность. Поверив Дэниелу все свои тайны, она ощутила себя так, словно с нее содрали кожу. Едва ли он испытывал что-нибудь похожее. Но теперь она знала, что это не так. Видно, их связь очень много значит для Дэниела, если из-за нее он чуть не поссорился с Троем. Мысль о том, что она стала причиной раздора между братьями, причинила девушке боль. Сара была очень чувствительна к семейным распрям — наверно, потому что у нее самой семьи не было.
   Сара пришла в замешательство. Неужели придется расстаться с Дэниелом? Сердце заныло. Хватит ли у нее сил?
   Трой снова начал что-то говорить, но с Сары было достаточно.
   — Карли, — окликнула она, — я получила списки товаров от поставщиков.
   Девушка вошла в кабинет и увидела их виноватые лица.
   — Хай, Трой. Как дела?
   Он переводил взгляд с Карли на Сару и обратно.
   — Нормально. А у вас?
   Как он вежлив, удивленно подумала Сара. Совсем не похоже на Троя.
   — Нормально, — выдавила она и передала списки Карли. Во что бы то ни стало нужно сохранить спокойствие. Необходимо подумать о своем будущем, а рядом с Дэниелом это невозможно. И тут она спохватилась. — Слушай, я вспомнила про неделю к отпуску, которую ты пообещала мне на Рождество. Ты не против, если я возьму ее с понедельника?
   — Конечно нет, — ответила Карли. — Удивительно, как ты решилась на это. Тебя трудно было уговорить и один отгул взять, не то что целую неделю.
   — Ну, я могла бы присоединить ее к уик-энду, — неуклюже объяснила Сара.
   У Карли поползли вверх брови.
   — Ах, вот как? У тебя есть какие-нибудь планы?
   — Ничего конкретного. — Мягко сказано…
   Трой позвякивал мелочью в кармане и явно собирался что-то сказать. Сара выжидательно посмотрела на него. Трой был из тех бесхитростных натур, у которых все на лице написано. Сейчас он сгорал от любопытства.
   — Вы что-то хотели спросить? — наконец не выдержала Сара.
   Он пожал плечами и деланно улыбнулся:
   — Желаю хорошего отдыха…
   Сара, не ожидавшая такой любезности, слегка опешила. Похоже, братья Пендлтоны сговорились ставить ее в тупик.
 
   Она сразу отказалась от мысли податься куда-нибудь на южные острова и выбрала лыжный курорт в западной Виргинии. Очертания главного корпуса напоминали замок. Коридоры устилали красные ковровые дорожки, обслуживание было безупречным, и — слава тебе, Господи — вокруг не было никаких лыжников.
   Коридорный проводил ее до номера. Сара опустилась на огромную кровать, застеленную белым покрывалом, и с облегчением вздохнула. Ей понравилась элегантная, удобная комната с неброской мебелью, обоями пастельного тона и окнами от пола до потолка, из которых открывался вид на заснеженные горы. Это зрелище могло бы посрамить любую картину.
   Сара совершенно успокоилась и вдруг заметила фиалки в противоположном конце комнаты. Вскочив с кровати, она бросилась к столику и впилась взглядом в любовно составленный букет. Карточка нашлась быстро. Надпись на ней гласила: «Думаю о тебе. Дэниел».
   Она вздрогнула, прижала карточку к губам и прошептала:
   — Ох, Дэниел, что же мне с тобой делать?
   Сара вспомнила, как он узнал о ее отъезде. Однажды вечером он нашел извещение из гостиницы о том, что номер ей забронирован, и спросил, надолго ли она уезжает. Борясь с неловкостью, она ответила, и больше к этой теме они не возвращались. Он не спрашивал, будет ли она одна и хочет ли, чтобы он приехал к ней. Не спрашивал ничего.
   Он уважал право Сары на личную жизнь, и это должно было бы радовать ее, но почему-то не радовало. Внезапно комната показалась ей слишком большой. Кровать была двуспальной. В шкаф легко вошла бы и ее одежда, и одежда Дэниела. Даже ванна вместила бы их обоих.
   Она бросила карточку на столик, выругалась и решила, что в компенсацию за двойной расход имеет право вообще не вылезать из ванны.
   На следующее утро Сара покаталась с горки, позволила себе поспать днем, а вечером спустилась в просторную столовую. Она поблагодарила метрдотеля, усадившего ее неподалеку от потрескивавшего камина, сделала заказ и углубилась в описание истории курорта, вложенное в меню. Девушка все еще читала, когда к столику подошел официант с бутылкой шампанского в руках.
   — Я не заказывала…
   Официант улыбнулся.
   — Это подарок от джентльмена, который просит разрешения пообедать вместе с вами.
   Сара неловко пожала плечами.
   — Вообще-то я не собиралась…
   Официант подбородком указал на маленький бар.
   — Высокий мужчина с краю.
   Сара подняла взгляд и увидела фиалковые глаза человека, о котором старалась не думать. Пульс зачастил как сумасшедший.
   На лице Дэниела сияла довольная улыбка. Его самоуверенность перешла все границы, но Сара знала, что каждая из сидящих в зале женщин смотрит на него с восхищением.
   Она отвела взгляд.
   — Пожалуйста, передайте этому… — Она слегка запнулась, но тут же продолжила:
   — Джентльмену, что у меня нет привычки во время отпуска знакомиться с дерзкими молодыми людьми.
   Официант кивнул, воинственно поглядел на Дэниела и направился к бару, держа в руке злополучную бутылку шампанского.
   Сара сделала глоток воды и принялась искоса следить за тем, как официант передает Дэниелу ее слова. Пендлтон не моргнул глазом. Он громко рассмеялся, стремительно подошел к столику и сел рядом.
   — Я могла бы прогнать тебя, — сказала она, но близость Дэниела уже сделала свое дело. Кровь быстрее побежала по жилам, щеки вспыхнули, и девушку охватила неописуемая радость, хотя она всеми силами пыталась не показать этого.
   Он кивком подозвал официанта.
   — Радость моя, если бы ты прогнала меня, мы все равно ушли бы вместе. — Дэниел попросил официанта открыть шампанское, сделал глоток и кивнул:
   — Годится.
   Официант наконец ретировался, окончательно сбитый с толку.
   — Разве ты не сказал, что у тебя есть дела на уик-энд? — отважилась спросить Сара. На нем была вельветовая куртка поверх водолазки и какие-то непонятные слаксы. В глазах искрился смех, волосы были живописно взлохмачены. Черт побери, он великолепно выглядел!
   — На ферме всегда хватает дел, Сара. — Он положил ладонь на ее руку. — Но только после знакомства с одной знойной женщиной я качал делать то, что мне нравится.
   Взгляд Дэниела без слов говорил, что именно ему нравится. У Сары похолодело внутри.
   — Правда?
   Дэниел кивнул.
   — Да. Ты знаешь, сколько лет я не был в отпуске?
   Она покачала головой.
   — Сколько?
   — Семь. Не считая трех дней, которые я проболел гриппом.
   — И что же заставило тебя, наконец, взять его?
   Он наклонился и понизил голос.
   — Ты ведь не думаешь, что я мог остаться в Бьюла-Каунти, когда любимая женщина отправилась одна на лыжный курорт, правда?
   — Но это ведь всего на четыре ночи… — Сара уставилась в пол, перевела дух и заставила себя поднять глаза. — И потом, я ведь не единственная женщина в Бьюла…
   — Для меня — единственная, — отрубил он, взял ее руку и поднес к губам.
   С этого момента Сара перестала думать о том, как быть дальше.
   Закончив обедать, они пошли к лифтам.
   — Мой номер на втором этаже, — предупредила Сара.
   Он нажал на кнопку вызова.
   — Мой на третьем.
   Сара удивленно обернулась.
   — Я думала, ты…
   — Ты думала, что я соглашусь жить в твоем номере? — Дверь открылась, он завел девушку в лифт и нажал на кнопку третьего этажа. — Может, я и настырный, но не нахальный. Сама выбирай, будешь ты спать одна или нет.
   Сара думала об этом, идя по коридору. Она с любопытством следила за Дэниелом и гадала, что могло довести его до такого состояния. Властный и заботливый одновременно. Таким она Дэниела еще не видела. Окончательно запутавшись, Сара уверилась лишь в одном: она не сможет причинить ему боль.
   Семь лет без отпуска, подумала она и покачала головой. Он был слишком занят, потому что другие нуждались в его помощи, петому что другим отдых был нужнее, чем ему. В ней созрела решимость. Если Дэниел Пендлтон хочет провести отпуск именно с ней, что ж, черт побери, она сделает все, чтобы этот отпуск он не забыл никогда!
   Когда Дэниел начал отпирать дверь, она сжала его руку.
   — Это люкс, — выдохнула Сара, переступив порог. — А я-то думала, что у меня громадный номер! — Она провела ладонью по спинке дивана, а затем заглянула в спальню. За стеклянной стеной открывался ошеломляющий вид на горы, а газовый камин так и ждал, когда его включат. — Я всегда обожала камины. — Она шагнула в ванную и ахнула от восхищения.
   Дэниел прислонился к дверному косяку и позволил себе слегка расслабиться. Он знал, чем рискует, приехав без приглашения. Братья весь вчерашний вечер твердили Дэниелу, что он выжил из ума. Подъезжая к курорту, он решил, что они были правы. А вдруг она уже кого-нибудь встретила?
   Совладав с приступом неуверенности в себе, он шагнул к девушке и положил руки на ее хрупкие плечи.
   — В этой ванне хватит места для двоих.
   — На двоих? Ты хотел сказать «на десятерых».
   Он засмеялся.
   — Я не собирался купаться в такой большой компании.
   Сара застыла на месте.
   — Так тебе нужна компания?
   — Ну, если два человека — это уже компания, то да. — Он сжал ее плечи, а затем обнял. Когда Сара потерлась щекой о его руку, он окончательно успокоился. — Я посылаю приглашение на вечеринку только одному человеку. Если он не согласен, вечеринка просто не состоится.
   — Похоже, это будет вечеринка для избранных, — пробормотала Сара, поворачиваясь к нему лицом.
   Дэниел проглотил слюну.
   — Да уж. Приглашение с условием. Я сделаю все, чтобы гостья была довольна. Но она должна остаться на всю ночь.
   Глаза Сары потемнели.
   — На всю ночь?
   Он затаил дыхание и кивнул.
   — Я хочу сделать то, чего никогда не делал раньше. — Дэниел наклонился и прижался лбом к ее лбу — Хочу проснуться утром, держа в объятиях Сару Кингстон.
   Сара закрыла глаза.
   — Ох, Дэн…
   Пендлтон ощутил комок в горле.
   — Что «ох, Дэн»? — Голос его напрягся. Сара закусила губу и покачала головой.
   У Дэниела упало сердце. Он ничего не понимал. Она ведь согласна, так почему же продолжает отнекиваться?
   — Да, — наконец сказала Сара, не в силах видеть его страдания.
   Он заморгал.
   — Да?
   — Да, — повторила она и обняла его за шею. — А шоколад мне в постель принесут?
   Она могла смело просить что угодно: Дэниел согласился бы на все.
   Пока Сара жарила в микроволновой печи кукурузу, Дэниел вызвал горничную и заказал еще одну бутылку шампанского. Сочетание было немыслимое, но вечер, казалось, так и толкал на всяческие сумасбродства. Двадцать минут болтовни, два бокала игристого напитка, и Дэниел заметил, что Сара очаровательно, прелестно захмелела.
   Пальцы девушки блуждали по пуговицам его рубашки.
   — Потанцуем или поплаваем?
   — Поплаваем? — недоуменно переспросил он, позволяя Саре делать все, что ей захочется. Какое наслаждение быть единственным предметом ее внимания…
   — В этом море, которое называется ванной. — Она принялась стаскивать с него рубашку. — Или сначала потанцуем?
   Но у него на уме было другое.
   — Как насчет… — начал Дэниел, но она ускользнула из его объятий, подошла к приемнику, поймала волну, на которой звучала легкая музыка, и стала подпевать знакомой мелодии.
   Глядя ему в глаза, Сара расстегнула шелковую блузку и позволила ей соскользнуть на пол. В свете камина кожа девушки отливала атласом, но внимание Дэниела приковали ее соски, рвавшиеся наружу из прозрачного, низко вырезанного лифчика.
   Когда Сара раскрыла объятия, он подошел и тесно прижал ее к себе.
   — Я думал, ты хочешь танцевать, — прошептал он, проводя губами по ее шее.
   Сара вздрогнула.
   — Я и хочу.
   Он расстегнул на ней лифчик.
   — Интересно, сумею ли я потанцевать с полуголой женщиной? — Дэниел сжал ее груди и застонал. — Скажу честно, это здорово отвлекает.
   Закрыв глаза, Сара рванулась к нему в объятия, и Дэниел почувствовал, как ее твердые соски прижались к его ладоням.
   — Отвлекает, говоришь? Погоди, то ли еще будет, когда я разденусь догола!
   — Ах, Сара, тогда уж точно ничего не получится. — Он потерся ноющей головкой о ее живот.
   — Получится, получится, — задыхаясь сказала она. — Ты мечтал о вечеринке со знойной женщиной — вот и получай то, чего хотел.
   — Нет… — Он хотел сказать, что знойная женщина тут ни при чем, но в этот момент Сара изловчилась и поцеловала его. В глубине души он жалел о том, что однажды бросил фразу о знойной женщине, потому что на самом деле ему была нужна только Сара, такая как есть. А ее знойность — не самое главное. И чем скорее она это поймет, тем лучше…
   Но запах ее тела так одурманивал, язык так дразнил, а соски так крепко прижимались к его груди, что от желания кружилась голова.
   Ее руки потянулись к «молнии».
   — Ах, Сара, Сара…
   — Давай танцевать, Дэниел, — прошептала она, расстегивая ремень на слаксах.
   Он огорченно вздохнул.
   — Танцевать?
   Стащив с Дэниела слаксы вместе с бельем, Сара прижалась к нему сначала животом, а потом — к его величайшему удовольствию — и грудью. Она присела на корточки, и признак его пола улегся в ложбинку между соблазнительными полушариями. Это зрелище было столь эротичным, что Пендлтона затрясло от желания.
   Сара стянула с него ботинки, и Дэниел едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Сбросив с себя остатки одежды, он схватил девушку за волосы, заставил подняться и поцеловал. Она задрожала всем телом. Тем временем Дэниел ухитрился спустить к ее ногам юбку и трусики.
   Двигаясь как пьяная, Сара перешагнула через них, и Дэниела словно ударило током. Он попытался подтолкнуть девушку к спальне, но Сара покачала головой.
   — Танцуем! — Они переплели пальцы и опустили руки.
   Ее тело раскачивалось взад и вперед, возбуждало и дразнило Дэниела. Он начал потеть от невыносимого желания.
   — Это пытка.
   Сара прикоснулась губами к его груди.
   — Сосредоточься на музыке.
   Дэниел освободил руку и прижал к себе бедра Сары.
   — Милая, есть только одна вещь, на которой я могу сосредоточиться…
   Он согнул колени и скользнул между ее бедрами, инстинктивно ища горячие губки. Мгновение спустя он нащупал влажную расщелину, и девушка громко выдохнула.
   Дэниел напрягся и рванулся вперед, но она отстранилась, заставив его мучиться, изнывать и терять голову.
   — Дэн, — прерывисто пробормотала она, дыша ему в грудь.
   Чувствуя, как увлажняются и приоткрываются ее губки, Пендлтон умирал от желания поскорее войти в нее. Его рот пересох от возбуждения.
   — Пора, — простонал он. — Дай мне…
   Она покачала головой. Ее огненные соски скользнули по его животу, восставшей плоти и напряженным бедрам,
   — Ради Христа! Что…
   Дэниел ощутил ее дыхание. Она осторожно прикоснулась к нему губами, начала ласкать языком, а затем взяла в рот. Красный туман поплыл у него перед глазами. Она гладила и с неослабевающим удовольствием нянчила его, увлекая за грань наслаждения. Эта нежная ласка чуть не погубила Дэниела, но в последнюю минуту Сара отстранилась и посмотрела на него снизу вверх.
   Она хотела заставить его поскорее достичь оргазма. Дэниел все понял, заглянув в ее подернутые дымкой глаза, и это понимание опалило ему душу. А как же сама Сара? Она медленно провела языком по всей длине его мужского естества.
   Дэниел не знал, что предпринять: то ли смириться, то ли решительно воспротивиться.
   Она снова потянулась к нему губами, готовая принять в себя его сперму. Но в этот момент Дэниел с ослепительной ясностью понял, что будет счастлив только в том случае, если Сара разделит с ним наслаждение. Он повернулся, и влажный поцелуй пришелся ему в бедро.
   Прежде чем Дэниел смог заговорить, ему пришлось дважды проглотить слюну.
   — Внутрь, Сара. Хочу быть у тебя внутри, девочка.
   Она кивнула, поднялась и позволила Дэниелу увлечь себя в спальню. Он жарко целовал Сару, их языки соревновались в ловкости, предваряя движения, которые предстояло совершить телам любовников. Воспоминание о прежних ласках укрепило решимость Дэниела. Он продал бы ферму ради возможности овладеть Сарой так, чтобы ничто не мешало ощущению прикосновения влажных, узких стенок ее влагалища и трепета мельчайших внутренних мышц.
   Он почти решился на это и, не выдержав мучения, уже вонзился в нее, но остатки здравого смысла подсказали ему: не торопись! Его нетерпеливый стон смешался со стоном разочарованной женщины.
   Сара вцепилась в него.
   — Не уходи! — отчаянно взмолилась она. — Не надо останавливаться!
   Он с трудом высвободился.
   — Одну секунду. Подожди меня. Одну секунду. Дэниел бегом кинулся в ванную, где оставил футляр с бритвой, в котором лежали презервативы. Он схватил их в горсть и вернулся к Саре, стараясь не смотреть на нее. Самообладание готово было оставить Пендлтона. Прежде такого никогда не случалось. Он бросил пакетики на стол, выбрал из них один, вскрыл, натянул презерватив и только тогда позволил себе бросить взгляд на Сару.
   Ее волосы напоминали чудесное каштановое облако, глаза темнели от желания, губы распухли от его поцелуев. Руки девушки лежали вдоль тела, готовые принять его в нежные объятия. Колени были согнуты, бедра разведены в стороны, не скрывая самой сердцевины женского естества, влажной от возбуждения.
   Дэниел, пораженный этим зрелищем, безмолвно застыл, не сводя с нее взгляда.
   — Дэниел… — хрипло простонала Сара, и у него сжалось сердце.
   Пендлтон склонился и прижался к ее упругой груди.
   — Ты знаешь, как ты прекрасна? — прошептал он, рывком овладевая ею.
   Она задохнулась и страстно обняла его.
   — Это ты сделал меня прекрасной, — с трудом вымолвила она.