Берд Николь. Видение в голубом

   Позолоченные ложи и роскошно украшенный потолок поражали своей красотой. Однако толпа прибывавших зрителей не позволяла Джемме остановиться, чтобы все получше рассмотреть, к тому же она боялась отстать от своих спутников.
   Сэр Лукас провел дам на второй ярус в снятую им ложу. Конечно, лучшее место предназначалось Луизе, сэр Лукас сел подле нее. Джемма сидела позади них вместе с мисс Поумшак, вполне довольная своим местом.
   Джемма повесила шаль на спинку кресла и принялась разглядывать дам, вернее, их великолепные туалеты, а также мужчин в превосходно сшитых фраках и ослепительно белых рубашках. Она снова почувствовала знакомый трепет, вызванный все той же неуверенностью: имела ли она право находиться здесь? Что, если она все-таки не та, за кого себя выдает? Лорд Гейбриел и его жена, должно быть, часто посещали театр, когда находились в городе. Но она, Джемма, на каком основании сидела здесь в ложе среди высшего общества? Решив не портить себе вечер, она отогнала неприятные мысли.
   Когда занавес взвился и огни рампы осветили сцену с искусно нарисованными декорациями позади актеров, Джемма забыла обо всем на свете. Давали пьесу Шекспира «Как вам это понравится». Она не отрываясь наблюдала за великолепной игрой актрисы, исполнявшей роль Розалинды. На ней был мужской костюм; красивое с тонкими чертами лицо четко вырисовывалось на фоне декораций. Джемма наклонилась вперед, боясь упустить хотя бы слово, поскольку гул в зале не умолкал.
   Многие зрители и в партере, и в ложах продолжали разговаривать, не обращая внимания на недовольство остальных, мужчины напропалую флиртовали с женщинами, у которых вырез на платьях был чудовищно непристоен. Но ничто не могло омрачить настроения Джеммы. Время пролетело незаметно, она от души смеялась шуткам или замирала от волнения, когда с героями случались несчастья. По окончании спектакля Джемма с воодушевлением зааплодировала.
   — Не правда ли, романтично, Лукас? — вздохнула Луиза, обратившись к жениху. Она протянула ему руку, и он легонько похлопал по ней.
   — Первоклассная вещь, — согласился с ней Лукас. — Очень недурные актрисы. О, я вижу кое-кого из моего клуба. Прошу извинить меня, Луиза. Я скоро вернусь. — Лукас поклонился и вышел в фойе.
   Луиза расстроилась и заговорила со своими спутницами:
   — Вам понравилось?
   — О да, это было бесподобно, — призналась Джемма. — Никогда не видела столь превосходной комедии. В пансионе я читала эту пьесу, но спектакль — совсем другое дело.
   — Весьма приятное зрелище, — согласилась мисс Поумшак. — Даже мой отец, викарий, говорил, что о Шекспире нельзя говорить дурно, хотя сам не одобряет театральные представления.
   Джемма про себя посмеивалась над мисс Поумшак — вряд ли та поняла суть комедии и получила удовольствие от спектакля.
   Луиза оглядела зал: изящно одетые дамы и джентльмены, разговаривая между собой, шли на выход. Она напряглась и вдруг удивленно вскрикнула:
   — Джемма! Посмотри. Ах да. Ты не знаешь его в лицо. Третья ложа справа. Джемма осмотрела ложи и спросила:
   — Кого ты там увидела?
   — Лорд Гейбриел вместе со своей женой Психеей! — почти прошипела Луиза.
   Джемма вздрогнула, испугавшись, что их могли услышать. Луиза произнесла это довольно громко.
   — Ради Бога, тише, а то они услышат тебя.
   — Ничего они не услышали. Здесь так шумно. Они не смотрят в нашу сторону. Погляди вон туда, — кивнула Луиза. — Видишь блондинку, а рядом брюнета? Спорим, они самая красивая пара в театре.
   Такая похвала из уст Луизы говорила о многом. Джемма с опаской посмотрела в указанном направлении и увидела их.
   Девушка задрожала от волнения. Ее брат, может ли быть такое? Он наклонился к жене, говоря ей что-то на ухо, поэтому Джемма смогла разглядеть его только сбоку, но и этого хватило, чтобы убедиться в том, что ее брат необычайно красив. А какая очаровательная у него жена, какое на ней модное элегантное платье! Луиза, видимо, ей позавидовала. Они действительно представляли собой на редкость красивую пару.
   — Интересно, когда они приехали в город? — пробормотала Джемма. — Он не ответил на мою записку.
   — Возможно, они приехали только сегодня и у него не было времени просмотреть всю почту, — успокоила ее Луиза. — Уверена, они сняли ложу на весь сезон. Неудивительно, что мы их увидели здесь. О, я непременно напишу леди Гейбриел. Пусть введет меня в светское общество.
   Луиза стиснула от нетерпения руки, а у Джеммы внутри все похолодело. Эта встреча была ей крайне необходима, хотя Джемма в отличие от Луизы не стремилась блистать в высшем обществе.
   — Надо немного размять ноги, — вдруг сказала Луиза.
   — Ты не собираешься идти к ним в ложу? — спросила Джемма. Если Луиза вызовет их недовольство…
   Луиза заколебалась.
   — Пожалуй, нет. Не следует торопиться. Возможно, в антракте они выйдут в фойе и мы обменяемся несколькими словами. Не хочешь пройтись со мной?
   На душе у Джеммы было тяжело и неспокойно.
   — Нет, пусть он сперва прочтет мое письмо, у меня слишком запутанное и сложное положение.
   — Хорошо, — согласилась Луиза.
   — Мне пойти с вами, мисс Луиза? — встрепенулась мисс Поумшак.
   Луиза посмотрела на свою компаньонку и покачала головой:
   — Нет, благодарю вас. Я ненадолго.
   Вздохнув, она встала и вышла из ложи. Джемма снова бросила взгляд в ту сторону, где сидели ее брат с женой, увлеченные беседой друг с другом. Судя по всему, они не собирались выходить в фойе. А войти в ложу Луиза вряд ли решится.
   Очутившись в фойе — оно было переполнено ходившими взад и вперед зрителями, — Луиза задумалась. А почему бы и нет? Это же так просто. Было бы глупо не воспользоваться представившейся возможностью. Луиза прошла мимо ложи, где, как она знала, сидел лорд Гейбриел, а в конце прохода повернулась и пошла назад.
   Проделав такой маневр по крайней мере раза три и не видя ни лорда Гейбриела, ни его жены выходящими из ложи, Луиза решила оставить свое намерение. Вероятно, встретиться с ними как бы невзначай у нее не выйдет.
   Луиза закусила губу и прикинула, достаточно ли хорошие у нее с ними отношения, чтобы посетить их ложу с целью возобновить знакомство. Уверена ли она, что все пройдет как надо? Но едва Луиза подошла к их ложе, как ее бросило в дрожь. Она не раз поступала импульсивно, и порой это печально заканчивалось. Нет, лучше повременить. Завтра она пошлет записку леди Гейбриел или оставит свою визитную карточку у них дома в надежде, что леди Гейбриел нанесет ей ответный визит. У Психеи нет повода отказываться от встречи с ней, успокаивала себя Луиза. Ведь в прошлом году она ничем не оскорбила леди Гейбриел в отличие от леди Джерси, чей гнев навлекла на себя помимо собственной воли.
   Пожалев о том, что упустила такой благоприятный момент, Луиза направилась к своей ложе. Но тут замедлила шаги, увидев знакомых ей двух молодых дам. Возможно, леди Удача наконец повернулась к ней лицом и она сможет возобновить свои светские знакомства.
   Луиза зашла чуть вперед и, остановившись, низко присела:
   — Мисс Харгрейв, мисс Симпсон, как приятно увидеть вас снова.
   Реверанс она сделала безукоризненно и грациозно, в этом у Луизы не было сомнений. Все прозвучало, как того требовали приличия, в ее голосе сочетались и удивление, и удовольствие от встречи. Но вместо ответного приветствия, как того ожидала Луиза, обе дамы как-то странно посмотрели на нее.
   О Господи, неужели они собираются просто так пройти мимо?
   Луиза изо всех сил продолжала улыбаться. В это время одна из молодых леди подняла лорнет и посмотрела на Луизу так, будто перед ней появилась жаба, выползшая из-за камня.
   — Мы встречались в прошлом году, когда я останавливалась у моей тетушки, в недавнем прошлом миссис Марианн Хьюг, — продолжала Луиза. — Но потом она вышла замуж, и… — Ее слова словно падали в пустоту, в горле у Луизы пересохло. Обе дамы выказывали полнейшее равнодушие. Неужели они забыли ее?
   — А, да, да, — как-то неуверенно проговорила мисс Харгрейв. — Боюсь, память часто мне изменяет. Конечно, сезон всегда богат событиями и новыми встречами: все из провинции съезжаются в Лондон. Вы приехали из Ливерпуля, не так ли?
   — Из Бата, — поправила Луиза, чувствуя, как горят щеки. — Моя семья живет в Бате с давних пор. Но в этом году на время сезона я сняла дом в Лондоне.
   — Приятно это слышать, — проговорила первая леди, но как-то сдержанно, в то время как взгляд ее блуждал по сторонам.
   — Если вы остаетесь на сезон, мы, несомненно, встретимся в «Олмаке».
   У Луизы словно отнялся язык. «Олмак» — это то место, где собираются сливки общества во время сезона, но тем счастливцам, кто полагал себя достойными быть принятыми, следовало обзавестись поручителями. А что могла она на это сказать? Признаться, что, может быть, никогда не получит доступа в это общество?
   — Ах! — воскликнули дамы и переглянулись.
   — Прошу извинить меня, я вижу приятельницу, с которой мне надо поговорить, — сказала мисс Харгрейв.
   И они прошли мимо Луизы, как будто мимо стены.
   Луиза тяжко вздохнула. Они ей даже не улыбнулись, а мисс Симпсон сделала вид, будто вовсе не знает ее.
   Это и есть ее самый блестящий сезон в Лондоне?
   Луиза чувствовала себя так, словно ей дали пощечину. Впервые она испытала такое унижение. В Бате у нее были друзья, знакомые ценили ее, никто не считал ее присутствие нежелательным. Слезы душили Луизу.
   Рослый мужчина в кричащем жилете уставился на нее с явным любопытством, кое-кто из проходивших мимо зрителей тоже посматривал в ее сторону. Она, ни на кого не глядя, повернулась и почти натолкнулась на мужчину.
   — Мисс Крукшенк, добрый вечер. Как вы находите представление?
   О Боже, опять этот невыносимый лейтенант Макгрегор!
   В этот момент у нее не было желания ни флиртовать, ни блистать остроумием. Кроме того, Луиза заметила его раньше, он сидел в одной из лож рядом с дамой с желтоватым лицом, и тут Луиза ощутила тягостную, ничем не объяснимую боль и попыталась справиться с собой.
   — Я… м-м…
   — Не расстраивайтесь так из-за них, — тихо произнес Макгрегор. — Они словно кошки, любят царапать. Вы вовсе не нуждаетесь в их признании.
   Нет, как раз она нуждалась. Тем не менее его желание поддержать ее подбодрило Луизу. Макгрегор предложил ей руку:
   — Позвольте мне проводить вас назад в вашу ложу.
   Чувствуя себя отвергнутой, Луиза приняла его предложение. Она даже втайне огорчилась, что он не зашел к ней в ложу, а лишь проводил ее и поклонился на прощание. Она быстро села на свое место, так как в зале стали гасить свечи.
   — Я не решалась часто смотреть в их сторону, но, по-видимому, лорд Гейбриел и его жена не покидали ложу, — прошептала Джемма. — Ты не встретила их в фойе? Не разговаривала с ними?
   Луиза покачала головой, не в состоянии произнести ни слова, не выказывая при этом своего огорчения. Она обрадовалась, когда музыканты начали настраивать инструменты, и притворилась, будто полностью увлечена музыкой.
   Наконец появился сэр Лукас и сел рядом с ней. Он пожал ей руку, а затем посмотрел на сцену. Луиза решила было рассказать ему о своей неудаче, однако передумала. Впрочем, милому Лукасу это даже не приходило в голову, хотя Луиза больше не сомневалась в том, что некоторые светские леди находят ее общество не совсем подходящим. Слезы навернулись ей на глаза, но она прогнала их прочь — только не здесь, решила она, здесь нельзя давать волю чувствам.
   Джемма удивилась, когда занавес подняли снова, — по всей видимости, вечернее представление еще не закончилось. Это уже был не Шекспир, теперь на подмостках разыгрывалась комедия с грубыми плоскими шутками и розыгрышами.
   Представляемый актерами фарс, безусловно, вызвал бы осуждение со стороны отца мисс Поумшак, викария, его дочь также выглядела слегка шокированной, но предпочитала держать язык за зубами. Публика между тем смеялась над неприличными шутками актеров, однако смех Луизы звучал неестественно резко.
   Она предпочитала не замечать встревоженного взгляда Джеммы. Повернувшись лицом к сцене, Джемма тщетно силилась уловить смешное в остротах и шутках, многие из которых просто не понимала, хотя смеялась вместе со всеми.
   Когда фарс закончился и зрители стали расходиться, Джемма бросила взгляд на ложу лорда Гейбриела. К ее разочарованию, ложа была пуста.
   — Пойдемте быстрее, — сказал сэр Лукас дамам. — Сейчас на улице будет столпотворение, а нам еще надо найти свой экипаж.
   Проходы были забиты зрителями, устремившимися к выходу, так что им пришлось потолкаться, чтобы выйти наружу, да и свой экипаж среди суеты разъезда они нашли не сразу. Наконец они забрались в карету и поехали домой. Всю дорогу Луиза почти все время молчала, и когда карета остановилась у дома и дамы вышли, сэр Лукас с тревогой посмотрел на нее:
   — Что с тобой, Луиза?
   — Голова разболелась, — ответила Луиза. — Большое спасибо, Лукас, за столь приятный вечер. Как это было мило с твоей стороны пригласить нас в театр.
   Это явно польстило сэру Лукасу.
   — Я рад, что ты получила удовольствие. Но поскольку тебе нездоровится, заходить я не буду. Отправляйся лучше спать.
   Луиза молча согласилась, он провел ее под руку до дверей, затем повернулся и пошел прочь, она с унылым видом посмотрела ему вслед. Зайдя в дом, Луиза пожелала всем спокойной ночи, отказавшись от предложения услужливой мисс Поумшак заварить ей отвар от головной боли.
   — Вероятно, у нее снова разболелась лодыжка, — поджав губы, заметила мисс Поумшак, когда они с Джеммой смотрели, как Луиза поднимается по лестнице. — Ей не следовало ходить в театр.
   Джемма что-то пробормотала в ответ и пожелала ей спокойной ночи. На душе у нее было тревожно. Что случилось с Луизой? Не повстречала ли она лорда Гейбриела, не отказал ли он ей? Джемма поднялась к себе и, как только горничная помогла ей переодеться ко сну, накинула поверх ночной сорочки шаль и направилась в спальню Луизы. Дверь была закрыта, и она тихонько постучала.
   Ответа не последовало, но до слуха Джеммы донеслись приглушенные рыдания.
   Не может быть! Джемма, набравшись смелости, повернула ручку, дверь оказалась незапертой, и она решительно шагнула внутрь.
   Так и не сняв вечерний туалет, Луиза ничком лежала на кровати и горько плакала.
   — Луиза! Что с тобой? — Джемма поспешно подошла к кровати, присела и обняла подругу за плечи. — Ты все-таки встретилась с ним? Лорд Гейбриел чем-то огорчил тебя? Неужели это из-за меня погибли все твои надежды? — Джемма затаила дыхание, пока не увидела, что Луиза покачала головой, не переставая всхлипывать. — Что же тогда случилось? — Озадаченная, Джемма посмотрела на подругу. — Расскажи мне, пожалуйста. Все плохо, да?
   — Д-да, п-плохо, — ответила Луиза. — Я… они… мисс Хар… грейв…
   Джемме это имя было незнакомо.
   — Пожалуйста, Луиза, успокойся, зачем так изводить себя? Может позвонить, чтобы принесли бренди или чашку чая?
   — Нет-нет. Я отослала прислугу спать. Никого не хочу видеть. Лукас мог бы заметить, что со мной происходит что-то неладное. В театре он был так невнимателен ко мне. О, какая я несчастная!
   — Я сейчас спущусь вниз и заварю чай, — предложила Джемма.
   Луиза удивленно посмотрела на нее, но Джемма только улыбнулась:
   — Я знаю, как незаметно пройти на кухню.
   — Нет, — сказала Луиза. — Подай мне воды, а потом сядь рядом и посиди со мной немного. Мне… мне так одиноко.
   С облегчением заметив, что Луиза перестала плакать, Джемма подошла к ночному столику, налила немного воды из кувшина и подала стакан Луизе. Та отпила несколько глотков, после чего Джемма взяла у нее стакан и поставила на место. Затем нежно обхватила Луизу за плечи и как можно мягче сказала:
   — Расскажи мне, что расстроило тебя. Может, все не так уж плохо?
   — Плохо. Меня никогда так не унижали, — еле слышно прошептала Луиза и, всхлипывая, рассказала о том, что заставило ее страдать.
   — А эта мисс Харгрейв очень важная особа? — спросила Джемма.
   — Честно говоря, я не знаю. Но к ее мнению прислушиваются в светском обществе, и она состоит в «Олмаке».
   — И поэтому весь мир провалится в тартарары, только потому, что она тебе не улыбнулась? — весело проговорила Джемма.
   Но Луизу не так-то легко было отвлечь от грустных мыслей.
   — Дело не столько в ней, сколько во всех остальных. В Бате все меня любили, некоторые даже восхищались мной. Называли «хорошенькой мисс Крукшенк». — Луиза попыталась улыбнуться, но не смогла. — Я знаю, что тщеславна, но в Бате все меня действительно любили. Я совершила ужасную оплошность. Сняла дом на все время сезона, но напрасно. Денег мне не жаль, обидно, что придется вернуться домой, ничего не добившись.
   У Джеммы от гнева перехватило дыхание. Она окинула внимательным взглядом опухшие от слез глаза и лицо Луизы. Сейчас ее трудно было назвать хорошенькой. Да, Луиза тщеславна, но у нее доброе сердце. Какое участие она проявила к Джемме, незнакомой ей девушке, добиравшейся в одиночку до Лондона, с каким вниманием и заботой отнеслась к ней! Если бы не Луиза, Джемме пришлось бы жить в какой-нибудь захудалой гостинице, в полном одиночестве, где до нее никому не было бы дела.
   — Луиза, — едва слышно произнесла Джемма, но Луиза заговорила о своем:
   — Я знаю, что мой отец нажил состояние благодаря своим фабрикам, еще он владел магазинами. Но, несмотря на свое невысокое происхождение, он был самым благородным и великодушным человеком. Самым замечательным и добрым отцом. Мне его так не хватает. И осуждать его и меня в недостатке благородства только из-за того, что моя семья не всегда являлась состоятельной, просто несправедливо.
   — Не только несправедливо — нетерпимо! — заявила Джемма.
   Луиза во все глаза смотрела на нее.
   — Ты не считаешь меня слишком самонадеянной, если я приехала в Лондон с надеждой быть принятой в светском обществе, самом избранном?
   Говорила Луиза неуверенно и робко, что было ей не присуще, и Джемме это не понравилось. Безграничная самоуверенность Луизы подчас раздражала, но только не Джемму. И такая перемена в подруге была ей не по душе.
   — Избранном, но в каком смысле? Полагаю, хорошие манеры и доброжелательность здесь ни при чем, — заявила Джемма. — Мне известно, как устроено светское общество, известно также и то, что я не вправе судить об этом, поскольку не знаю своего происхождения, но мы ни в чем не уступим им, этим высокомерным и заносчивым дамочкам, которые думают, что могут решать, кто достоин развлекаться во время лондонского сезона, а кто нет.
   — Не уступим? — всхлипнула Луиза, оглянувшись в поисках платка. Джемма вскочила и вытянула чистый, отделанный кружевами платочек из ридикюля Луизы, та взяла платок и энергично высморкалась.
   — Нет, даже не думай! — Джемма стояла, скрестив руки на груди. — Луиза, меня унижали всю жизнь. Многие девочки в пансионе игнорировали меня, высмеивали, награждали обидными прозвищами. Одна из них однажды вылила мне в кровать ведро с помоями. Мне тогда было двенадцать лет.
   — О, как это омерзительно! — воскликнула Луиза. Выпрямившись, она села на кровати. — Неужели кто-то мог совершить такое?
   — Ее мучила зависть, потому что учитель танцев восхищался моей грацией, а ее считал неуклюжей. — Джемма едва заметно улыбнулась при этом воспоминании. — Учитель танцев был симпатичным, мы все обожали его.
   Луиза слушала, однако по-прежнему выглядела подавленной.
   Джемма продолжала говорить:
   — Я убеждена, что настоящие леди и джентльмены обладают прирожденным тактом, как их благородные родовитые предки, которые никогда не позволили бы себе ничего подобного. Всегда найдется кто-нибудь, кто попробует дать понять свое превосходство, унизив другого. Но это и есть признак недалекого ума и духовной ограниченности. Если позволить себе, Луиза, обижаться и страдать из-за них, тогда они добились своего.
   Луиза вздохнула:
   — Но как можно спокойно терпеть подобное отношение? Мне просто хочется, чтобы люди любили меня! — Джемма молчала, и Луиза быстро продолжила: — Я, конечно, эгоистка! Ты столько вынесла, а я болтаю о том, что какие-то две леди выразили мне свое пренебрежение. Прости меня, Джемма, я постараюсь исправиться.
   — В этом как раз и состоит весь секрет, — мягко заметила Джемма.
   — В чем именно? — Луиза снова вытерла нос.
   — Раз ты не нуждаешься в их одобрении, значит, тебя не должно задевать их высокомерно-презрительное отношение. Если ты выказываешь явное равнодушие к их мнению, это начинает их раздражать. Порой таким образом можно добиться своего.
   Луиза криво улыбнулась:
   — Пожалуй, тогда меня не скоро можно будет увидеть в светском обществе. Однако я учту твой совет и попробую поступать именно так. Спасибо тебе.
   Луиза протянула руки навстречу Джемме, и они обнялись. На какой-то миг обеим стало легче от чувства крепнущей духовной близости между ними.
   Вид у Луизы был заплаканный, веки опухли, на щеках виднелись полоски слез. Луиза посмотрела на себя в зеркало.
   — Придется воспользоваться целой корзиной огурцов, — предположила она мрачным тоном. — Иначе прислуга заметит, что я плакала.
   Джемма рассмеялась.
   — Все образуется, — заверила ее Джемма. — А завтра придумаем еще что-нибудь, чтобы поднять себе настроение.
   Пожелав Луизе спокойной ночи, Джемма ушла к себе в спальню и предалась размышлениям.
   Лорд Гейбриел наконец-то в Лондоне. Он прочтет ее письмо и ответит ей. Но когда?
   Завтра, может быть, она это выяснит.

Глава 8

   На следующее утро Джемма и Луиза поднялись рано. Когда Джемма спустилась к завтраку, Луиза уже сидела за столом. Луиза грустно смотрела в чашку с чаем, но, заметив Джемму, с улыбкой сказала:
   — Надеюсь, ты хорошо спала.
   Она попыталась произнести эти слова, как обычно, живо и весело — Джемма сразу это заметила и обрадовалась. Хотя ей, как и Луизе, пришлось приложить немало усилий, чтобы ответить таким же бодрым тоном. Всю ночь она почти не сомкнула глаз, думая о том, что ответит ей лорд Гейбриел, когда прочтет ее письмо.
   — Сносно, — солгала она. — Какое сегодня хорошее утро.
   — О да, — согласилась с ней Луиза. — Солнце уже взошло, и птицы проснулись. В такой прекрасный день не хочется долго валяться в постели.
   Как полагала Джемма, это тоже была ложь, хотя более искусная. Все дело в том, что обе они были слишком взволнованы, чтобы спокойно нежиться в постели, хотя мисс Поумшак еще не появилась. Когда Луиза протянула руку за ломтиком тоста, Джемма заметила на ее пальцах пятна от чернил.
   Луиза поняла значение ее взгляда и сразу призналась:
   — Я послала записку леди Гейбриел. Спросила, не может ли она представить меня на некоторых светских вечерах, чтобы ввести в высший свет. Мы все-таки знакомы друг с другом, а она весьма любезная и обходительная леди, и я надеюсь… — Тут Луиза прикусила губу и умолкла.
   Джемма тоже на это надеялась: Луиза не заслуживала еще одного отказа. Это касалось и ее самой, ведь она тоже питала надежду.
   За завтраком они непринужденно болтали, но Джемма видела, как напряженно прислушивается Луиза к каждому звуку, доносившемуся с улицы. Обе ждали, что раздастся стук в дверь и либо придет письмо по почте, либо его доставит слуга, либо явится леди Гейбриел собственной персоной, если, конечно, они такие везучие.
   К еде ни Луиза, ни Джемма не притронулись. Джемма бросила на стол салфетку и устремилась вслед за подругой в гостиную. Захватив с собой рукоделие, Джемма принялась пришивать кайму на платок, а Луиза просматривала журнал мод.
   Утро казалось бесконечным, как никогда, хотя фарфоровые часы на камине безостановочно отсчитывали минуту за минутой. Джемма по крайней мере раза три уколола иголкой палец, пока наконец не раздался стук в дверь.
   Не двинувшись с места, Джемма прислушалась к голосам снаружи. Луиза, побледнев, вскочила на ноги. Никто из них не проронил ни слова, и в этот момент раздался стук закрываемой двери. Джемма напрягла слух, но, по-видимому, в дом никто не вошел. Затем послышались шаги на лестнице и появился Смелтерс. Он держал серебряный поднос с письмом.
   Джемма затаила дыхание. Смелтерс подошел к Луизе:
   — Вам письмо, мисс.
   — Спасибо.
   Луиза бросила на Джемму виноватый взгляд. Едва лакей вышел, как она надорвала конверт и быстро пробежала глазами записку.
   Вовсе не было нужды спрашивать, что написала леди Гейбриел. Когда Джемма увидела огорченное лицо Луизы, ей стало горько и больно за подругу.
   Луиза тяжело опустилась в кресло.
   — Она пишет, что будет счастлива видеть меня снова, но в настоящее время она почти никуда не выезжает, поэтому не может выполнить мою просьбу.
   — Мне так жаль, — сказала Джемма. Луиза с трудом сдерживала слезы.
   — Ах, если бы моя тетя Марианна не уехала путешествовать за границу… — Луиза сокрушенно покачала головой и сникла. — Что толку жаловаться. Что-нибудь придумаю. — У нее задрожали губы, и она сказала: — Пойду прилягу. Извини, Джемма, у меня разболелась голова.
   Понимая, что подруге хочется побыть одной, Джемма кивнула.
   — Скажу мисс Поумшак, чтобы не беспокоила тебя. Даже своим прославленным отваром.
   — Спасибо, — с чувством проговорила Луиза и быстро вышла из комнаты.
   О Боже! Луиза утратила свою самую большую надежду обрести покровительницу, а Джемма ждала — лорд Гейбриел пока не удосужился ответить на ее письмо. Интересно, прочел ли он его?