Берг Кэрол. Возрождение

   Феид подтвердил мои слова:
   — Крепость пуста, Рош, лучников убрали с поста. Это западня. Ты должен сказать нам, где найти Аведди.
   — У нас есть сведения, что у ворот шлюза больше охранников, чем мы думали, — произнес Рош, убежденный скорее Феидом, а не мной. — Аведди велел мне принять командование, а сам он отправился к шлюзу.
   Разумеется. Как я сам не сообразил? Рабов можно купить новых, а вот шахту ничто не заменит. Данатос не позволит затопить ее. Кроме того, темные холмы, окружающие зеленую долину с озером, отличное место, чтобы укрыть там отряд и захватить Александра. Если они знают, что принц будет там, если кто-то предал его, отправил его туда, убедив, что он там необходим…
   — Гаверна, — обратился я к базранийской женщине из отряда Блеза, — поезжай к Фарролу. Скажи ему, что в живых осталось только двадцать рабов, все прикованы к тачкам. Вход охраняют четверо надсмотрщиков, ни стражи, ни воинов. Пусть они быстро убедятся, что выживших, кроме этих двадцати, нет, и тут же возвращаются.
   — Только двадцать!.. — одновременно воскликнули ошеломленные Горрид и Рош. Загорелая кожа Горрида побледнела.
   — Данатос предпочел убить рабов, лишь бы они не получили свободы. Вы, все остальные, скорее скачите к воротам шлюза, если не ради Александра, то ради Блеза, его жизнь тоже в опасности. — Если Блез, отправившийся к посту лучников, увидит, что Александр в беде, он конечно же кинется ему на помощь. И если мы не подоспеем вовремя, все мужчины и женщины отряда будут убиты, все, кроме Александра. Право умертвить его принадлежит Императору. — А если не ради Блеза, то ради тех семисот убитых. — Я повернулся к своему спящему. — Битва ждет тебя, Феид. Ты едешь со мной?
   Феид расправил плечи и до половины вытянул из ножен меч.
   — Четыреста лет назад, в первый день месяца Волка, Парасса, столица Сузы, пала под ударами Империи Дерзи, — сказал он. — В тот черный день все девочки были убиты, а все женщины Сузы изнасилованы, связаны и отправлены на рынки рабов в Парнифоре и Вайяполисе. Всех мальчиков зарезали, чтобы знатные дома Сузы уже никогда не возродились, а всех мужчин и юношей отправили копать под горами Сузы шахты, похожие на эту. Все эти годы сузейнийцы ждали Перворожденного из Азахстана, который должен был вернуться в пустыню и исправить зло, сотворенное его предками, — Феид вскочил на коня. — Веди нас, учитель!
   Вспышка мелидды, и я обрел обличье воина, солнце зашло, но мое тело ярко светилось золотистым светом. Я расправил крылья.
   Ничто не могло сравниться с тем видом, который открывался сверху. Я спешил на запад, к зеленому лугу и воротам шлюза, западне для принца, ориентируясь по вершинам внизу. Темные тени, Феид, Рош и еще десяток всадников, двигались туда же, только подо мной. Луна уже высоко поднялась над горами, когда я свернул направо, к низине, вторая луна покачивалась на волнах озера. В северной части долины было небольшое возвышение, его пересекала тропа, уводящая вниз, к воде.
   Все казалось мирным и тихим. Пятеро дерзийцев охраняли ворота, двое медленно ехали вдоль озера, двое стояли неподвижно у ворот шлюза, сжимая копья, пятый поддерживал огонь. Три лошади паслись рядом. Когда я был над озером, на тропе появились пять всадников, они перевалили через холм и поскакали через луг к воротам шлюза, четверо раскрашенных повстанцев, которых вел дерзиец, издавший боевой клич воинов пустыни. Александр. Четверо повстанцев Блеза никогда бы не отважились схватиться с пятью дерзийцами, но вместе с принцем они верили, что численный перевес на их стороне. Так и было бы, если бы не пропавшие воины из крепости.
   Я на миг замер в небе, всматриваясь в хребты гор, узкие ущелья и трещины, где люди и лошади могли бы спрятаться и ждать сигнала к нападению. Там! Даже из-под небес я чувствовал исходящее из расселины напряжение… двадцать… тридцать воинов и коней, точно не больше сорока, отлично обученные, они терпеливо выжидали, пока нападающие не доедут да озера. Разумеется, дерзийцы сочли, что сорока точно хватит, чтобы схватить принца и горстку разбойников. Но где же остальные воины? Я был уверен, что Данатос, жадно рвущийся к обещанной награде, оставит в засаде весь гарнизон, на случай, если Блез почувствует неладное и поедет к шлюзу всем отрядом. Но как я ни всматривался, других воинов нигде не было, звон стали и крики дали мне понять, что времени у меня больше нет. Воины вывалили из расселины. Я снизился, достал меч и ринулся на выстроившихся полукругом дерзийцев.
   Внезапность — хороший помощник в бою, особенно когда к ней присоединяются ошеломление и животный страх. Мои крылья заслоняли небо, тело светилось яростным золотистым огнем. Я убил семерых дерзийцев, прежде чем хоть кто-то из них сообразил направить на меня меч или копье. Но даже после этого половина их продолжала метаться, натыкаясь друг на друга, пытаясь рассмотреть меня и понять, откуда ждать моей следующей атаки. Другая половина жалась к расселине, не отваживаясь вступить со мной в бой. Пока я наслаждался легкой победой, Александру приходилось туго. Пятеро стражников, охраняющих шлюз, быстро оказались на конях и были готовы сражаться еще до того, как маленький отряд проехал половину пути до озера. Наверное, Александр исходно допускал возможность предательства, он осадил коня, но его воины не были так наблюдательны и искушены, они мчались вперед. Не имея времени остановить их, принц поскакал дальше, и, когда две стороны сошлись, он опять был во главе отряда.
   К этому моменту тринадцать воинов из засады лежали мертвыми, остальные пришли в себя и попытались дать мне отпор. По одному они ничего не могли сделать со мной, поэтому нападали по трое. Каждый раз, когда мне казалось, что дела мои плохи, я вспоминал семь сотен беспомощных людей, безжалостно убитых в их мрачном подземелье, и злость придавала силу моим рукам и мощь моим заклинаниям. Но нескольким дерзийцам все-таки удалось прорваться мимо меня к шлюзовым воротам. Я не пущу их к принцу.
   Выдернув из левого плеча стрелу, я поджег ее и швырнул с такой силой, что она насквозь пробила горло лучника. Последний удар моего меча лишил головы одного всадника и лошади — другого. Я взмыл вверх и полетел к озеру. Одного за другим я уничтожал бегущих дерзийцев, упиваясь их стонами и криками. Я вызвал ветер и воду, чудовищная волна выплеснулась из мутного озера и унесла с собой двух всадников. Еще один погиб, когда его лошади почудилось, что на нее напал рой диких пчел.
   Когда я добрался до ворот шлюза, Александр бился с наседавшими на него двумя воинами. Двое дерзийцев валялись на земле, один мертвый и один раненый, вместе с обезглавленным разбойником. Оставшийся воин Данатоса сражался с двумя другими разбойниками, а человек с раскрашенным лицом возился с механизмом ворот, уворачиваясь от копыт и мечей, когда сражающиеся оказывались слишком близко от него.
   Александр заметил меня.
   — Великий Атос, спаси нас!
   — Тебя хотят пленить! — прокричал я принцу, который воспользовался изумлением своих противников и ранил одного, в то время как я выбил из седла второго.
   Александр развернул коня и ударил по голове пешего дерзийца, прежде чем тот напал на занятого воротами Ферро.
   — Что, во имя бога, ты с собой сделал?
   Легкие горели после битвы, я перевел дыхание, прежде чем заговорить, но времени на объяснения у нас не было.
   — За озером осталось не меньше двадцати. Но где еще сотня воинов? — Где же они?
   Я приземлился между оставшимся охранником и двумя воинами из нашего отряда. Дерзиец отшатнулся, и, прежде чем он успел сделать знак, защищающий от злых духов, я разрубил его на две части. Как раз вовремя. Первый из большого отряда дерзийцев добрался до озера и сразу же устремился к принцу. Когда он поравнялся со мной, я выбросил его из седла и сломал ему шею. Второй всадник ехал вслед за первым. Этот попытался увернуться от меня. Ветер поднялся по моему приказу, я поднял окровавленный меч, но прежде чем успел нанести удар, темное пятно с криком рухнуло сверху и упало на лицо воину. Конь встал на дыбы и выбросил всадника из седла, он остался неподвижно лежать на земле. Птица сделала круг, появилось мерцание, и через миг к нам бежал Блез.
   — Когда я увидел тебя, то решил, что больше нет смысла удерживать наблюдательный пост. — Он замолк, изумленно глядя на меня. — Звезды небесные, Сейонн, что ты с собой…
   — Вас предали, — выговорил я, все еще задыхаясь, кровь текла по плечу, но я не чувствовал боли. Потом я расправил крылья, готовясь напасть на остатки отряда дерзийцев. Феид с Рошем и остальными скакали по лугу, я крикнул им, чтобы они двигались за мной.
   — Сейонн! — позвал меня Александр. Хотя он крикнул негромко, но его голос как-то нашел меня в том угрюмом уединении, в котором я оставался после того, что увидел в шахтах.
   Я завис в воздухе над ним, исходящее от меня сияние осветило его обеспокоенное лицо.
   — Да, мой господин?
   — Береги свою душу, мой хранитель. Я не хочу покупать свою жизнь такой ценой.
   — Они не оставили бы шахту без охраны, — ответил я. — Они убили всех, мой господин. Семьсот человек, кроме двадцати рабов, которым приказали сжечь тела. Во мне не осталось сострадания.
   Новая битва завязалась в нескольких сотнях шагов от ворот. Феид наносил удары за Парассу, за потерянную Сузу, за четыреста лет унижений. Я послал Блеза на поиски пропавших воинов, а сам снова и снова вступал в бой. Александр сеял вокруг себя смерть, но только до того момента, когда первый дерзиец спешился, упал на колени и запросил пощады.
   — Больше ни капли крови! — прокричал принц, останавливая все поединки и размахивая мечом, словно его приказа было недостаточно. — Ни один волос больше не упадет ни с чьей головы.
   Он велел семерым выжившим дерзийцам встать на колени и положить руки на голову. Их обезоружили. Потом он проехался перед пленниками взад-вперед, убедившись, что все, особенно те, у кого были золотые ленты, означавшие принадлежность к знати, видели его лицо. Один из стоявших на коленях плюнул в сторону принца, Александр остановил руку манганарца, который хотел зарубить дерзийца.
   — Свяжите их вместе. Мы похороним наших погибших, а они похоронят моих соплеменников, — сказал принц своим воинам. — Я не оставлю дерзийцев стервятникам, какими бы страшными преступниками они ни были. Когда мы покончим с этим, то отправимся вместе с пленниками в шахты и тогда решим, что с ними делать.
   Когда пленники приступили к работе, а остальные занялись своими ранами и своими мертвецами, я приземлился рядом с принцем. Все поспешно отступили, оставив нас вдвоем.
   — Нужно немедленно узнать, где пропавшие воины из гарнизона, — сказал я. — Твоим пленникам это известно. Разве ты не замечаешь их насмешливых взглядов?
   Александр сошел с коня, наклонился над убитым дерзийцем и принялся вытирать руки о разорванный плащ погибшего.
   — Конечно вижу. Они ожидают, что я буду пытать их но я не стану этого делать. Они умрут раньше, чем скажут Если все должно измениться, надо начинать сейчас. Я хочу чтобы эти семеро принесли новости в Загад. — Прежде чем выпрямиться, он перевернул погибшего воина на спину и закрыл устремленные в небо глаза, выпрямил его руки и положил меч ему на грудь. — Я надеялся, что ты ничего не имеешь против. — Принц встал и посмотрел мне в глаза, ожидая ответа, который я не мог ему дать. Я все еще не знал, кто или что я такое.
   — Тогда нам придется выяснить все, что нужно, другим путем, — неохотно согласился я, убрал крылья и свечение и превратился в себя, потирая лоб, чтобы как-то прояснить сознание.
   Александр кивнул, сел на коня и поехал к остальным, подбадривая своих воинов, не обращая внимания на насмешки и проклятия пленников, но внимательно следя, чтобы они не делали попыток сбежать. Негодуя на задержку, я стоял на высоком берегу, откуда было видно всех, и пытался разгадать загадку исчезновения сотни воинов. Блез вскоре вернулся, сообщив, что не заметил никаких признаков дерзийцев.
   — Может быть, гарнизон сократили, — предположил он, усаживаясь на траву и протягивая мне флягу с водой.
   Я опустился рядом с ним и взял воду. Только начав пить, я понял, насколько сильна моя жажда.
   — Вряд ли, — возразил я Блезу. — Давай думать вместе. Они не могут знать, что мы вернемся обратно в шахты. У нас нет для этого причин, разве что только спасти последних двадцать рабов, прежде чем их швырнут в костер вместе с покойниками. Но если не здесь и не в шахтах, где же еще они могут с уверенностью найти нас?
   — Боги ночи, неужели они сожгут живых? — Рука Блеза замерла с флягой в воздухе.
   — Нет такого злодеяния, на которое человек не был бы способен, — сказал я. Или такого предательства. Кто сказал Данатосу о принце?
   — Блез! — К нам приблизился Рош. — Ферро говорит, что готов пустить воду.
   Блез встал и помедлил, прежде чем уйти.
   — Будь осторожен, Сейонн! — Он оставил мне флягу и двинулся к шлюзу. — Сначала надо убедиться, что Фаррол вывел из шахты всех, — услышал я его слова. — Я этим немедленно займусь. Когда Аведди тронется в путь, он хочет, чтобы вы с Ферро… — Они ушли, оставив меня наедине с беспокойными мыслями.
   Кто же предатель? Несмотря на мою неприязнь, я не мог обвинить Горрида только потому, что он ненавидел принца. Многие в Таине-Кеддаре не любили принца и его отца. Но убийства рабов не захотел бы никто из людей Блеза. И не важно, как они относились к Александру, никто из них не стал бы ставить под удар своих товарищей ради личной мести. Значит, это не может быть кто-то из отряда Блеза. Это кто-то, умеющий просчитывать ходы наперед. Тем более Горрид отпадает, поскольку он не слишком хороший стратег. Александра он, конечно, ненавидит, но дерзийцев ненавидит сильнее. Тогда кто же? Я не могу оставить этот мир, пока не узнаю этого, даже если мне придется замучить несчастного Феида бессонницей.
   Последние светлые пятна на небе исчезли, и друзья и враги стали неразличимы во тьме. Мои чувства были обострены всей мелиддой, которую я смог в себе найти. Я слышал стук копыт, приглушенные голоса, трение мечей о кожу ножен. Исчезнувшие воины хотят перерезать нам глотки, но где? Я мысленно перебрал все события дня. Вспомнил пересказанный Феидом план. Встречу с Горридом и Рошем недалеко от шахты. Недели бесед у костра Блеза. Когда я перечислил в уме все события в пятидесятый раз, ответ пришел сам.
   — Рош! — Я вскочил и побежал на поиски молодого эззарийца. Он помогал воинам привязывать к седлам добытое в бою оружие дерзийцев. — Кто ходил на разведку перед этим набегом?
   Темноволосый Рош присовокупил меч в прекрасных ножнах к уже имеющимся трем мечам.
   — Адмет, — ответил он. — После неудачи в Андассаре он сказал, что хочет сам осмотреть место, и три дня назад был здесь.
   — А кто ходил с ним?
   — Никто. Одному легче пройти незамеченным.
   — Один? Но он же не умеет путешествовать вашим способом. — Адмет был человеком, а не одержимым эззарийцем.
   Рош оглянулся по сторонам, убеждаясь, что рядом нет чужих.
   — Неужели никто не рассказал тебе, где находится Таине-Кеддар? В этом-то и состоял план. Долина в нескольких часах езды от Сиры. Именно поэтому мы и думали, что сумеем спасти так много рабов. Блез, Горрид, Бринна, Фаррол и я довели бы их до места меньше чем за полчаса. — Эззариец вытащил из кучи оружия очередную перевязь с мечом. — Нет, Адмет ходил на разведку один, и он оказался прав во всем. На этот раз мы оплошали по какой-то другой причине.
   Адмет. И Феид сказал, что Адмет поведет всех к воротам шлюза.
   — Ты видел Адмета сегодня вечером? — спросил я. — Может быть, он поможет мне узнать, где пропавший гарнизон. — Или откуда Данатос узнал о принце…
   Рош взял из рук юноши несколько ножей, обмотанных куском тряпки, и запихнул их в седельную сумку.
   — Он сообщил нам о дополнительной охране у шлюза, а потом Бринна отвел его обратно в Таине-Кеддар, чтобы все приготовить к приходу рабов. Адмет ведь не может сражаться, не с такой спиной, как у него. В детстве он и сам был рабом. Дерзийцы искалечили его.
   Наконец все прояснилось.
   — Значит, это он предложил изменить план.
   — Да. Сейонн! — Рош окликнул меня, когда я развернулся, чтобы идти. — Как хорошо, что ты оказался здесь. Ты снова спас нас.
   Я только головой помотал. Семьсот человек убиты.
   Адмет, хитрый стратег. Сузейнийский мыслитель, считавший, что он может каким-то образом наказать Александра и спасти рабов. Боги… вот оно. Он заключил соглашение с Данатосом. Мы приведем вам отцеубийцу, а вы пустите нас в шахты… оставите их без охраны. Мы продадим одного человека за семьсот других. А у вас останется шахта, мы не станем заливать ее водой и ломать ворота шлюза. Воины Данатоса должны были захватить только принца. Никто из других воинов не должен бы пострадать.
   Но Данатос оказался хитрее Адмета. Мы захватим отцеубийцу и оставим шахту без охраны, но вы никогда не получите наших рабов. Лучше мы их убьем. Мы получим награду, не оставив вам ничего… ничего…
   Все куски мозаики встали на места, я был сам напуган тем, что мне представилось. Адмет, который так сильно ненавидит дерзийцев, считает их тупицами, даже не отличает их друг от друга. Данатос, от которого, не вынеся его бесчестных поступков, отреклась собственная мать, заключил соглашение, обратив все себе на пользу. Адмет, заключивший соглашение и беспечно едущий домой, довольный собой. Шпионы Данатоса, следящие за калекой, едущим по обычному, человеческому, пути… до самого Таине-Кеддара. Сначала схватить отцеубийцу, а потом покончить и с Айвором Лукашем. Семьсот рабов это ничто. За такие заслуги Император подарит ему половину Империи.
   Обезумевший от злости и страха, я выпустил крылья и рванулся в темноту, крича, чтобы все они немедленно бросали свои никчемные занятия и следовали за мной. Я знал, где искать исчезнувший гарнизон Данатоса.

ГЛАВА 44

 
   Таине-Кеддар был охвачен огнем. Дома и палатки уже обратились в пепел, от олив остались только черные головешки на земле, освещенной красно-оранжевым огнем. К тому времени как Александр, Блез и остальные перевалили через хребет, я уже обследовал долину и выяснил, что в ней не осталось живых людей. Пламя лизало тела, разбросанные по земле. Все остальные, и наши враги, и жившие в долине люди, исчезли.
   — Куда они могли пойти? — закричал я Блезу, зная его ответ и боясь его. Зола хлопьями медленно кружилась в воздухе, словно заговоренные листья, которые исчезают от прикосновения. У меня за спиной вспыхнула сосна.
   — В Таине-Хорет, — ответил он. Его худое, разом осунувшееся лицо исказила болезненная гримаса, когда он указал на тропинку, вьющуюся между обгоревшими деревьями и уводящую в старинное убежище королей. Александр ударил коня пятками, прежде чем Блез успел вымолвить хоть слово. Я держался впереди него.
   Не знаю, кто из нас, Блез или я, создал заклинание, позволяющее двигаться быстрее. Наши всадники не замедлили хода, проезжая через выжженную долину, а сразу ринулись за мной, словно я рассказал им о своих худших опасениях. У каждого мужчины и женщины отряда в долине оставались дети, возлюбленные или родители. Я не мог думать об Эване. Злоба уже направляла мою руку, я делал все, чтобы сохранить способность мыслить.
   Люди Данатоса опередили нас на много часов, но когда мы подошли, они прорвали лишь первое кольцо обороны Таине-Хорета. Их арьергард располагался на скалах и деревьях у подножия горы. Александр жестом приказал отряду перестроиться в клин, встал во главе и дал сигнал к наступлению. Я упал сверху и полетел прямо у него над головой. Моя первая жертва так и осталась с широко раскрытыми от недоверия глазами, когда я насадил его на меч, одновременно ударяя другого дерзийца босой ногой в лицо. Еще два воина отшатнулись, увидев меня, пламя моего тела мадонея осветило их бледные лица. Рош ударил одного из них в спину, а я поднялся в воздух и вытер свой меч, только что снесший голову второго. Этой ночью заклинания стали для меня еще одним мечом, ловко лежащим в руке, для меня больше не существовало невозможного, как для горы не существует комара.
   Сражение было кровавым. С людьми Айвора Лукаша из Таине-Кеддара и жителями Таине-Хорета мы превосходили в числе отряд Данатоса. Но большинство людей Блеза были крестьянами или городской беднотой, многие отличались большой силой, но они не умели сражаться. Были здесь и освобожденные рабы, воодушевлением компенсировавшие слабость своих искалеченных тел, а еще у нас были старики и дети, много детей. И другие народы, манганарцы, тридяне и сузейнийцы, которые жили в Таине-Хорете, прятались здесь десятилетиями, надеясь, выжидая, строя планы, готовясь к битвам с воображаемыми врагами. Но их враги оказались не картинками из истории, а прекрасно обученными воинами, отлично владеющими мечами и копьями.
   Воины Данатоса и впрямь дрались, словно захваченные безумными гастеями. Они верили, что награда близко, сила, власть, место рядом с Императором, и они быстро пришли в себя после нашего внезапного появления. Внешнее кольцо воинов, которое мы так легко пробили, вдруг превратилось в железный заслон, угрожающий сомкнуться у нас за спиной. Они держали нас, пока их первые ряды рвались вперед, методично, умело сгоняя в одну кучу мужчин, женщин, детей, коз, ослов и лошадей, убивая каждого, кто осмеливался сопротивляться.
   Александр, который, как казалось, был всюду, организовывал своих шестнадцать бойцов, обучая и подбадривая их на ходу и снова и снова бросая их на ряды врагов. Но дерзийцы отказывались отступать. Нас было слишком мало. Когда воины из внутреннего кольца захватят или перебьют всех, кого они согнали, тогда они развернутся и прихлопнут наш жалкий отряд, как лев прихлопывает лапой надоедливо лающую собачонку.
   Я как мог защищал Александра и Феида, нельзя допустить гибели моего спящего, и убивал каждого дерзийца, до которого мог дотянуться мечом. И я все время искал Адмета. Я никому не рассказывал о своих подозрениях, но поклялся себе, что он предстанет перед моим судом, прежде чем я покину этот мир. Если он действительно сделал то, в чем я подозревал его, он заслуживает смерти.
   — Мы должны прорваться! — прокричал мне Александр, когда я зарубил воина, заходящего ему за спину. В темноте было плохо видно, единственными источниками света были подожженные дерзийцами деревья и дома. — Ты можешь найти способ?
   — Попробую, — крикнул я в ответ. — Рош, прикрывай спину принца.
   Я поднялся повыше, чтобы увидеть всю сцену и понять, что происходит за пеленой дыма, криками и звоном оружия. Все три лагеря были в движении, часовые и стражники, еще оставшиеся в живых, с трудом отбивались отступая. В долине не хватало лошадей, и конные дерзийцы настигали пеших людей со скоростью огня, пожирающего сухую траву. Я пролетел над рядами дерзийцев, надеясь найти небольшой разрыв, слабое место, где можно было бы прорваться, или какой-нибудь оплот, на который мог рассчитывать Александр, чтобы перестроиться и извлечь преимущество из численного превосходства.
   Человек двадцать-тридцать тридян вышли из-за горящей рощи и атаковали фланг дерзийцев слева только для того, чтобы потерять почти половину воинов при первой же атаке. Я осыпал дерзийцев огненными искрами, позволив покрытой татуировками тридянке перестроить своих людей. Под ее руководством отряд закрепился и начал сдерживать натиск врагов. Я летел дальше.
   Несколько воинов Айвора Лукаша попытались удержаться у лагеря сузейнийцев. Король Маруф, отец Феида, командовал ими. Защитников обогнул небольшой отряд дерзийцев, который теперь угрожал расправиться с их семьями. Одна сузейнийка неподвижно лежала на земле в луже крови. Рядом с ней сидела пожилая женщина, она выла и старалась прикрыть останки руками и юбками. Другие женщины уводили детей, пытались спасти имущество мужей, прятали свои бесчисленные серебряные украшения, спеша, пока их не постигла та же участь.
   Из темноты выехало свежее подкрепление дерзийцев, они отогнали бойцов Айвора Лукаша и обезумевших женщин от палаток сузейнийцев. Окровавленный юноша выскочил из-за куста и яростно бросился на дерзийца, гнавшегося за женщиной с двумя детьми. Юноша не заметил второго дерзийца, оказавшегося у него за спиной с поднятым мечом.
   — Маттей, за спиной! — Я нырнул вниз, прижимая моего юного друга к земле и отбивая занесенный меч, пока мои широкие крылья смахивали из седла первого дерзийца, чья лошадь встала на дыбы. — Отойди, мальчик! — закричал я, видя, что выпавший из седла воин быстро встает на ноги. Еще несколько движений, и дерзиец захлебнулся собственной кровью и рухнул на землю, держа внутренности, готовые выскользнуть через ту дыру, которую я оставил в его животе.
   Я развернулся. Маттей, не сводя с меня глаз, отползал назад. Я протянул руку, чтобы поднять его на ноги, в первый раз за день делая попытку улыбнуться.
   — Давай же, вставай, — произнес я, но мое простое движение вызвало в нем смертельный ужас, он вскочил и убежал в темноту.