Берг Кэрол. Возрождение (Рей-Киррах - 3)

   Меррит утверждал, что если соединиться с демоном в Кир-Вагоноте, то обратного пути не будет. Если это так, то с одним из десяти демонов, стоящих на лестнице, я буду сосуществовать до конца своих дней. Мне хотелось спрятаться между камней или распустить крылья и позволить буре унести меня отсюда.
   - Геннод задаст тебе несколько вопросов. Отвечай на все, как тебе будет угодно, кроме самого важного. - Викс улыбнулся мне. - Знаешь, какой из них самый важный?
   - Мое имя.
   - Точно. Когда он спросит имя, отойди от него, чтобы освободилось немного места, поскольку рядом с тобой будет несколько демонов, а легион должен видеть, кто именно соединится. Один из нас спросит, согласен ли ты. Ответь ясно и четко, каков бы ни был твой ответ. Если ты решишься, дотронься до протянутой руки и одновременно произнеси имя. Все должно произойти быстро, иначе тебя получит Геннод. Он будет готов к подобному повороту.
   - Не пора ли сказать, кто именно это будет?
   Викс невесело улыбнулся:
   - Ты недооцениваешь свои силы, Изгнанник. Совершенно неважно, кто из нас пойдет на этот шаг, лишь бы это был не Геннод и не один из его приспешников.
   Я не совсем понял его слова, но решил, что лучше не задумываться.
   - А теперь иди, друг Сейонн, и пусть твои боги позаботятся о тебе лучше, чем они делали это до сих пор. - Он подтолкнул меня. - Может, у нас еще будет время, чтобы вместе посмотреть мир.
   Мои ноги отказывались двигаться.
   - Это точно не ты? - С Виксом я хотя бы был знаком. И мне бы весьма пригодились его оптимизм и добродушный юмор.
   Викс засмеялся.
   - Боюсь, что у тебя хватит забот и без меня. Все будет хорошо, Изгнанник. Все будет хорошо. - Он снова подтолкнул меня к толпе демонов, крикнув громким голосом: - Дорогу! Идет наш избавитель!
   Последующие события я помню как во сне: мерцание света от моря демонов, мерзкий запах, исходящий от подавшейся в стороны толпы, бормотанье, шушуканье, слова, произнесенные со злобой или надеждой, и музыка, накатывающая волнами, от нее мои кости и плоть дрожали, вспоминая и ужасаясь. События завертели меня, не давая возможности подумать и взвесить, так было в ту ночь, когда я обнял свою жену и понял, что ребенка больше нет, так было тогда, когда я упал в бездонный колодец темноты и ничто не могло остановить мое падение.
   Я оказался на ступенях замка Денаса, мокрый снег падал на лицо, где-то рядом пульсировал красным Геннод.
   - Все, как мы договаривались, Иддрасс, - негромко произнес Геннод, .когда я поднялся и встал рядом с ним. - В обмен на твое предложение открыть ворота в Кир-Наваррин легион не станет нападать на пэнди гашей. Теперь, когда я готов принять командование, можешь в этом не сомневаться. Мы будем сражаться только в том случае, если нам помешают пройти. Оказавшись дома, мы не против начать переговоры о мире. Все войско Кир-Вагонота будет связано этой клятвой. Тебя такие условия устраивают?
   - Вполне, - ответил я. Но я уже понимал, как все обернется. Меррит уж всяко позаботится о том, чтобы битва была. Он устроит свалку, чтобы первому пройти в открывшийся проход. Я сам подготовил это, отправив Меррита на землю. Предупредить своих я не успею, и, если эззарийцы узнают, что целый легион демонов идет, чтобы захватить их души и души других людей, они соберут всех, даже учеников и ученых, всех, у кого есть хоть какая-нибудь мелидда, и всех их уничтожат. Значит, я должен не пропустить Меррита в ворота и у меня должно быть достаточно силы, чтобы одновременно следить за воротами и командовать легионом. Никто другой этого не сможет. И даже тогда я не уверен, что все получится.
   Демоны произносили речи, говоря о печальном исчезновении Радита, прославляя его за намерение вести легион в мир людей, они восхваляли Геннода за его готовность рискнуть всем ради новой жизни в Кир-Наваррине. Некоторые толковали о выгодах воссоединения с человеком и связанных с этим неприятностях, они благодарили тех, кто стал впереди войска, чтобы вести его за собой. Но Геннода не особенно уважали. Речи казались неискренними, хотя Геннод сиял улыбкой, которой я еще ни разу не видел на его лице. Когда наступил его черед говорить, он был краток:
   - Мы возьмем то, что хотим. Мы больше не станем просить или красть.
   Легион демонов пришел в восторг, особенно охотники, а я ощутил подступающую к горлу тошноту. От закрепленных на высоких колоннах факелов валил кислый дым, разъедая глаза.
   Потом они дошли в своих речах и до меня.
   - Этот иладд, опытный Иддрасс, пришел сюда, чтобы помочь нам, - начал один из демонов Геннода, возвышая тонкий чистый голос. Вопли дружно взвывших гастеев заставили меня вздрогнуть. Я был уверен, что различил среди их голосов голос Ивового Джека. - Этот иладд понес наказание за свои преступления, и он раскаялся. Мы считаем, что он справится... - И дальше в том же духе. Они все говорили, а я не знал, что делать. Тысячи мыслей мелькали в голове семенами одуванчика, но все они были слишком легковесны и лишены корней, чтобы я мог воспользоваться ими.
   И вот настал миг.
   - Иддрасс, ты по доброй воле хочешь вести нас в Кир-Наваррин? - спросил Геннод.
   - Да. - Повисло такое гробовое молчание, что даже мой негромкий ответ показался криком. Ветер рвал с меня плащ, я придерживал его полы.
   - И ты по своей воле примешь одного из нас, того, кто согласится войти в тебя ради нашего дела?
   - Да.
   - И ты сделаешь так, как было решено, и прекратишь войну, которую вы ведете с нашим народом?
   Комок застрял у меня в горле.
   - Да.
   Геннод наклонился ко мне и зашептал:
   - Есть еще кое-что, о чем мы попросим тебя... из-за вашей истории... потому что столь многие из нас страдали... Они не поверят тебе, если ты не опустишься на колени.
   - На колени... нет. Я не стану.- Глупо восставать по таким пустякам, после того как я нарушил все законы, которые поклялся соблюдать, предал всех живущих и сражающихся эззарийцев и всех погибших за тысячу лет. Но каждая клеточка моего тела бунтовала от одной мысли о подобном унижении... о признании поражения. Я могу отречься от своего народа, но я не унижу его. Невозможно.
   Даже ветер затих. Геннод сопел, продолжая шептать:
   - Значит, ты не собираешься делать то, что обещал. Значит, ты неискренен. Какая тебе разница, если ты говоришь, что пришел по доброй воле?
   Толпа внизу зашевелилась, те, кто стоял на ступенях, подошли ближе. Викс стоял теперь в группе невеев, склонив голову набок, синее пламя в его глазах превратилось в две маленькие точки. Что сделает Геннод, если я откажусь? Я переключил восприятие и заглянул в центр красного свечения. Ответ был однозначен. Он попробует заставить меня. Я уже столько раз неверно оценивал происходящее, что, если я ошибся и насчет его силы? Я не знал ничего о том, что должно произойти, но я не позволю ему получить преимущество. Я уже далеко зашел по этому пути, но что, если он победит?
   - Когда я скажу имя, я не стану вставать на колени, но я поклонюсь. Просто вежливо поклонюсь, как один воин кланяется другому, как местный правитель приветствует Императора. Если этого окажется недостаточно, я не смогу предложить ничего другого. - Некоторые вещи просто невозможны.
   Геннод разглядывал меня, взвешивая мои слова и, видимо, соглашаясь, ведь в любом случае он получит то, что ему нужно. Затем улыбнулся.
   - Отлично, - произнес Геннод. - Я не хотел бы жить в теле труса. - Он заговорил громче: - Ты сделаешь свой выбор свободно? Перед лицом всего войска?
   - Да...
   Толпа разом подалась вперед. Я поискал среди демонов Валлин, но ее нигде не было.
   - Назови свое имя, иладд.
   Я заставил себя улыбнуться Генноду, потом кивнул на его друзей, стоящих слишком близко ко мне, они почти касались меня. Геннод махнул рукой, и его приятели отошли. В тот же миг я шагнул назад. Я поднял полы плаща, разводя их в стороны, и низко поклонился самым церемонным из всех дворцовых поклонов, чувствуя, как подвигаются ближе другие демоны, стоявшие у меня за спиной. Подняв голову, я развернулся к ним, словно удивившись. Товалль и Денккар стояли справа и слева от меня. Между ними были Несфарро, Криддон, лукаво улыбающийся Викс и Каарат, судья.
   - Имя, иладд, имя. - Геннод стоял у меня за плечом. Он махал остальным. - Вы, Викс, Товалль и все прочие, отойдите.
   Вопрос задал Криддон. Негромко, но очень четко. Он прозвучал неумолимо, как голос трубы на поле битвы.
   - Ты согласен или нет, иладд? Отвечай на вопрос Геннода.
   Мое дыхание прервалось, но все-таки я почувствовал мгновенное облегчение, когда увидел, что это Криддон. Не кошмарный... не жестокий или хитрый... навсегда... о боги,сжальтесь надо мной... Ветер швырял мне в лицо мокрый снег, заставляя плясать пламя факелов.
   - Имя, иладд. - Геннод злился. Подходил ближе.
   Я закрыл глаза и представил своего сына, уже подросшего, его розовые щеки, прямые темные волосы, угольно-черные глаза, он улыбается доброй Элинор и Гордену, освещенный солнцем. Я хотел сохранить для себя этот образ. Он был моей целью. Смотритель не предпринимает ничего, не поставив себе цели, я сам учил этому вечность назад. Цель помогает Смотрителю сохранить честь, собрату воедино силу, удержать в памяти все то, что он обязан помнить.
   - Я согласен, - ответил я. - Я Сейонн... - ...сын Гарета и Джоэль, муж Исанны, отец Эвана-диарфа, Смотритель Эззарии. Я не осмелился произнести эти имена вслух, но перечислил их для себя, хотел убедиться, что помню. Потом я открыл глаза, коснулся протянутой мне руки... и увидел печальные золотистые глаза Денаса.
   ГЛАВА 3
   Я горю. Огонь мучит... ослепляет... пожирает. Я потерян... потерян... как я мог подумать, что это возможно? Все... потеряно... не завершено. Это другой... этот убийца... он жжет меня. Пламя вырывается из меня, устремляясь во все стороны. Давящая тяжесть другого разрушает, сжигает, подминает меня под себя... я ухожу в никуда... жить в вечном страхе... какая тьма... какая боль... Я есть и всегда был созданием из огня, вышедшим из пламени, закаленным, отмеченным... Если бы я только смог вспомнить...
   Рука кузнеца с толстыми пальцами сжимает железный брус, клеймо, на нем фигурки сокола и льва, изящное изображение, которое стало вдруг синонимом страха и зла. Раскалено докрасна... жарко полыхающее железо приближается... приближается... О силы ночи, оно прожигает... мою плоть, мой мозг, все мое существо. Знак позора, знак порабощения, знак падения...
   Стой, не надо... Я должен вспомнить...
   - Пришло время превращения, сын мой.
   - Я еще не готов, отец. Прошу тебя, разве нельзя подождать еще, потренироваться? Я стану внимательнее. Прошу тебя, отец, я не могу дышать. Я обжигаюсь каждый раз, когда пробую, мне кажется, что я падаю в самое сердце Весукны, где даже камень плавится и горит. Кто сможет это вынести? - Он не слушает меня. Теперь, когда пришло время, отец говорит, что это мое наследие, позор ждет того, кто не примет его. Значит, действуй. Тише, тише... сначала руки... как тебя учили... ты знаешь это так же точно, как знаешь о восходе солнца... потом тело... Жрец сказал, что тебе будет легко, но разве Моприл понимает, что такое легко? - "Жжение прекратится, когда ты превратишься". - Так он всегда говорит. Почему же так жжет? Но сила - это все. Изменяй форму ног, потом голову, самое трудное... Я не стану кричать. Еще немного жжения, и я стану таким, каким был задуман...
   Стойте... мне надо понять... я уже прошел испытание? Не могу вспомнить...
   Я ждал так долго, моя любовь, чтобы увидеть тебя в венке из осенних листьев и услышать слова вечной любви. Как прекрасна жизнь! Значит, любовь сильнее смерти и страхов? Все годы оков, отчаяния, боли и забвения я не смел думать об этом дне... Солнце ласкает мое лицо, и деревья горят золотом, бросая нам под ноги пестрый ковер...
   Погоди... я должен услышать слова... снова ощутить вкус радости и любви... вернись...
   Она живет в гамарандовом лесу, так сказал мне Кейззор, если это так, то это просто чудо. Я действительно видел, как она бежала в лес, но жить там? Она - воплощение разума и красоты, я восхищен ее храбростью, но никто не должен жить в святом месте, к тому же в таком опасном. Кто поверит в это, не увидев собственными глазами? Каждый, кто входит в гамарандовые леса, погибает, так говорится в легендах. Лес силы окружает страшную крепость, защищающую нас, укрывающую нас от зла. Но для, меня гамаранды не опасны, хотя я давно уже не гулял среди них. Кейззор утверждает, что половина леса погибла, не выдержав дыхания крепости... сгнила, сгорела... самый редкий лес, а он даже не знает, почему он такой редкий. Ах, матушка, я так скучаю по тебе. Подумать только, твой прекрасный лес гибнет... Но девушка, которая туда бежала... Я прослежу, чтобы она ушла, прежде чем случится что-нибудь нехорошее. Тише! Что это за плач? Гамаранды горят... вон с дерева что-то свисает... о боже, пожар... больше никто не плачет...
   Стой... это опасно... Я должен вспомнить...
   - Нет! - закричали разом несколько голосов, и один из них, вне всякого сомнения, принадлежал мне.- Предательство!
   Руки из плоти схватили мои руки, пока другие, невидимые, вцепились в мой разум и душу, пытаясь разорвать их на части. Потерян... навсегда потерян, пропал... Образы взрывались у меня перед глазами, сначала вспыхивая ярко и четко, потом увядая, теряясь на фоне ночи: пейзажи, лица, надписи, картинки. Обрывки музыкальных фраз, пение, звук труб, звон мечей... шум бесконечной битвы, кровь, смерть, вечный холод и тьма. Запахи, звуки, ощущения, горе и скорбь, радость и любовь, все они прошли передо мной, один за другим, чтобы исчезнуть. Все мое тело полыхало, мозг лопался от напряжения, пока я старался уйти от того, что сам выбрал. Языки пламени, рвущиеся из моей груди, рук и ладоней, ослепляли меня, словно не достаточно было мокрого снега и копоти факелов. Я был охвачен огнем, в моих видениях тоже все горело... Они обращались в ничто, все, даже самые страшные, о которых ни один человек не пожелал бы вспоминать, даже те, что не были моими воспоминаниями. Я рыдал, мечтая вернуть их, ужасаясь при мысли, что они навсегда покинут меня, уйдет все, что я знал о своей жизни.
   Денас... Вспышка... осознание своей последней ошибки. Нет времени убиваться, я схожу с ума, я не могу тратить последние моменты, сокрушаясь о совершенной глупости. Я был Смотрителем Эззарии, воином, значит, должен уметь держать себя в руках. Даже если я отдал свою душу самому могущественному невею, самому страшному, самому жестокому, ненавидящему все, чем я был, надо бороться. Мой сын... мой народ... они зависят от меня. Моя цель поддержит меня. В голове что-то разорвалось, воспоминания загорелись, я едва устоял на ногах после этого взрыва.
   Осторожно, Иддрасс. Идет Геннод... Предупреждение повергло меня в панику.
   Я ощутил новое вторжение, стремление докопаться до имен, сильных и слабых сторон, выведать все, что можно использовать против пэнди гашей. Но предупреждение было сделано вовремя. Я успел собрать мелидду, дал отпор, построил стену, за которой спрятал все самое ценное. Ты не сможешь использовать меня, чтобы уничтожить их, Денас. Я не позволю. Ярость стала моим мечом.
   Не Денас, глупый иладд. Это на тебя напал Геннод. Его нужно обезвредить как можно скорее.
   - Викс, это ты? Я ничего не вижу. - Из-за хаоса, царящего внутри меня, из-за вторжения, страха, злобы... Я не видел, что творится рядом со мной на ступенях замковой лестницы. Крики раздавались где-то в глубине моей головы. Страх, должно быть, сидел рядом со мной на ступенях и хохотал. Я пошатнулся, готовый рухнуть под весом кошмара, темноты и паники, но моя злость и моя цель поддержали меня, не позволили растащить меня на куски.
   Голос снова зашептал мне в ухо. Сюда. Стой за спинами остальных, подальше от Геннода. Теперь в центр на верхнюю ступеньку. Подними руки и произнеси то, что я подскажу тебе.
   Мои ноги шли сами, без всякого участия с моей стороны, неся меня вверх и вперед. Я споткнулся и едва не упал.
   - Кто здесь? Я не вижу! - Тело и душа пылают, а кто-то хочет, чтобы я говорил. Я раскинул руки в стороны, но никого не нащупал. Как я могу что-то говорить, когда через миг обращусь в горсть пепла?
   Они не понимают, что произошло. Они не видели. Ты должен как можно скорее убедить их. Мой наставник был вне себя, он уже почти кричал. Просто подбодри их! Ради Безымянного, поспеши. Ты убиваешь меня.
   - Воины Кир-Вагонота, мои братья и сестры невеи, благородные рудеи и славные охотники, поддерживавшие нас все это время, пришла пора. - Слова произносил мой язык. Мои губы двигались. Но это были не мои слова, и не моя воля выталкивала их из-под пелены безумия. - Я не смог остаться в стороне и позволить нашему плану провалиться. Наша первая и единственная цель Кир-Наваррин. Ничего другого. Никакой мести. Никакого оживления зла из легенды. Никакой силы, кроме той, что у нас есть. - Колеблющиеся огни поплыли по океану пламени. Темные ворота с шакалами поблекли и почти исчезли за стеной огня. Выпрямившись, я раскинул руки, словно обирался обнять уничтожаемый огнем мир. Я хотел умолять о помощи, но вместо этого продолжал говорить, обращаясь к толпе цветных огней. - В теле этого иладда я поведу вас домой. Когда водяные часы опустеют еще раз, Товалль и Денккар поведут невеев, Криддон и Несфарро - рудеев, все мы пойдем в землю людей. Все готово для нас. Наши войска подойдут к воротам. Я благодарю уважаемого Геннода, нашего брата, за то, что он передал свои полномочия более опытному и сильному воину, и поручаю ему удерживать гастеев, пока не настанет время выступать. Пусть все будут готовы отправиться по моему сигналу. На войну, если пэнди гаши выберут войну. Домой, если пэнди гаши пропустят нас. Я встречу вас всех у ворот и буду держать их открытыми, пока каждый из вас не окажется дома.
   Как только последнее слово сорвалось с моего языка, все войско демонов пришло в неистовство.
   - Денас! На Кир-Наваррин! - Потом они начали меркнуть, как звезды, на которые набежали облака. Криддон и Товалль, Денккар и Каарат оставались рядом со мной, Викс тоже стоял у меня за спиной.
   Геннод знал, что его обошли. Я отбил его невидимую руку, тянущуюся к моему горлу, потом сам взмахнул рукой, и меня едва не стошнило от произнесенных мной слов, которые связывали его. Он останется в физическом теле в подземельях гастеев, пока я не освобожу его.
   - Я припомню тебе это, Денас! - кричал Геннод из-за спин охраняющих меня демонов, пока трое рудеев Каарата тащили его к безумцам. - Отлично сыграно. Ты одурачил всех. Но мы выпустим его, нашего повелителя, который поведет нас к славе, к миру без людей. А ты навеки останешься в этом теле. Я прослежу, чтобы ты никогда не увидел Кир-Наваррина. Надеюсь, тебе понравится умирать. Ты будешь умирать медленно... - Рудеи произнесли несколько слов, и красный свет мигнул и угас.
   Мои ноги освободились от чужой воли, заставившей их подняться на верхнюю ступень лестницы, я вернулся к группке демонов, глядящих на меня с восторгом, с плохо скрытым отвращением, со злостью, с сочувствием. На кого они смотрят? На человека или того, кто поселился внутри него? Внутри меня?
   Я прислонился спиной к колонне. Это не я говорил. Хотя слова выходили из моего рта, это был не я. Не мои руки махали... руки... Вытянув перед собой руку, я выпрямил пальцы. На моих руках были шрамы, оставленные двадцатью годами войны и рабства. Каждый имел свою историю, эти истории были вписаны в книгу моей жизни. Я с любопытством посмотрел на следы на запястьях, где когда-то были кандалы, казалось, что я гляжу на эти шрамы впервые. Но это было еще не все. Контуры моей ладони светились золотом, когда я сжал руку в кулак, свет стал ярче и интенсивнее. Я почувствовал брезгливость. Грубая плоть... Нет! Почему я так подумал? Меня напугало свечение, этот золотой свет не принадлежал человеческой плоти. Это я, Сейонн, почувствовал приступ отвращения? Или тот другой? Как я теперь узнаю? Мне хотелось сорвать с себя тело, расколоть череп, чтобы увидеть того, кто заставил меня говорить, чьи воспоминания я видел; да, теперь я понял, чьи образы заслонили мои собственные воспоминания, чье присутствие раздирало мою плоть и жгло мою душу.
   - Идем, мой друг. Как ты? - Викс отделился от остальных. - Все прошло хорошо?
   - К кому ты обращаешься? - спросил я хрипло. - У нас могут быть разные мнения.
   - Ты здесь один.
   Я лучше знал. Все изменилось. Даже ледяной ветер стал другим, он острым лезвием врезался мне в кожу. Снег падал на камни с барабанной дробью. Я слышал стук снежинок, когда они ударялись друг о друга. Мягкий голос Викса зазвучал резко, как хлопающая на ветру мокрая простыня. Я слышал поскрипывание ледяных кристаллов, из которых состояли стены замка, грохот башмаков тех демонов, которые двигались в телесных оболочках по коридорам замка, слабое журчанье воды, отмечающей часы, оставшиеся до новой жизни мира. Моя голова раскалывалась. Слишком громко... все эти звуки... как острый металл... Нора выбираться из Кир-Вагонота. Так много нужно успеть. Ты и не представляешь, сколько нужно сделать.
   - Замолчи. - Я закрыл уши руками, снова услышав шепот. Злость и горечь переполняли меня. - Оставь меня в покое. - Сердце колотилось в груди. Кровь превратилась в живой огонь, струящийся по венам, я боялся, что она прожжет кожу и выплеснется наружу. Я отвернулся от демонов и прижался лбом к колонне, заставляя уйти злость, которая не принадлежала мне. Как я только мог вообразить, что моих сил хватит? - Он хочет уничтожить меня.
   - Некоторое время будет так казаться, - произнес Викс. - Денас был очень сильной сущностью, так же как и ты. Он хотел расстаться со своей независимостью не больше, чем ты. Но теперь он с тобой одно целое. Настанет день, когда ты не сможешь понять, где лежит граница.
   Я не верил. Не мог поверить.
   - Я слышу его голос.
   - Мы не сомневаемся, что, когда ты окажешься в Кир-Наваррине, это пройдет. - Даже занятый своими переживаниями, я слышал горечь в голосе Викса... тоску по Денасу, другу и уважаемому повелителю, тому, кто любил прекрасную Валлин все столетия, даже не помня, знал ли он ее когда-нибудь до наступления темных времен. Эти трое и подготовили мое падение.
   - Ты будешь помнить, Виксагалланши? - Только движение моих губ подсказало мне, что я сам произнес эти слова... настолько мягко и тихо, насколько ярость и боль позволили мне.
   Стройный демон полыхнул на меня синим огнем своих глаз.
   - Да. Я запомню. Мы все будем помнить.- Он повел меня к дверям замка, которые распахнули два рудея.- Идем. Время бежит. Тебе нужен час покоя, прежде чем мы приступим.
   Едва ли я когда-нибудь еще узнаю покой.
   Я неподвижно сидел в темноте моей комнаты... холодной и пустой комнаты Денаса... уставясь на жалкий огонек, противясь желанию дотронуться до него, чтобы понять, какой он на самом деле. Викс выставил из комнаты всех остальных, а потом взял с меня слово, что я буду просто сидеть и пытаться восстановить утерянное равновесие.
   - Освободи себя от горя и страха, и все станет иным, - сказал он. - Ты поступил так, как считал нужным. Больше никто не может сделать. Мне жаль, что нам пришлось хранить все в тайне, и у тебя не было возможности лучше познакомиться с Денасом, но ты знаешь... теперь ты знаешь, что это было необходимо. Сейчас ты обладаешь громадными знаниями, которых у тебя не было раньше, но ты должен позволить себе увидеть их.
   Я не хотел видеть. Мне нужны были свои собственные воспоминания, свои собственные знания и убеждения. Ничего больше. Закрыв голову руками, я заставил себя дышать медленно и размеренно.
   - Огонь будет жечь еще сильнее, чем я... чем мы... чувствовали раньше, - выдавил я сквозь зубы. - Я не стану совать в него руки. Они могут мне пригодиться, а отрастить новые я не смогу. - Какая глупость. Но после этих слов нелепое желание ушло.
   Полумрак успокаивал. Даже холод был кстати - моя рубаха промокла от пота. Я накрылся плащом с головой.
   Нам нужно торопиться. Столько предстоит сделать. Мое тело начало вставать на ноги, но я заставил его опуститься и крепко вжал в кресло.
   - Пойду, когда буду готов.
   То есть когда ты возьмешь верх и станешь делать то, что хочешь ты. Этого никогда не будет. Я не твой раб.
   - А я не твой. - Я уставился в самый темный угол, пытаясь дать отдых глазам. Они горели как в огне. И я должен замедлить ход своего сердца, прежде чем оно лопнет, успокоить бурлящий разум, иначе сорвусь. Надеясь обрести хоть какое-то равновесие, я встал и начал делать упражнения кьянара.
   Проклятый иладд! Почему ты ведешь себя так, словно тебе все равно, попадем мы в Кир-Наваррин или нет? Надо готовиться, мы должны открыть ворота, когда прибудет войско. Я должен научиться управлять этой проклятой плотью, чтобы открыть их. Геннода еще можно остановить, а вот того проклятого иладда, которого ты отправил вперед... что за глупость. Он хочет попасть в Кир-Наваррин первым и сделать то, что, как он считает, принесет с собой хаос и смерть. Он одинаково ненавидит и рей-киррахов, и людей. Разве ты не понимаешь?
   Усилием воли я заставил себя успокоиться и сложил руки для второго движения, стараясь разогнать свои страхи, зная, что это невозможно, но находя утешение хотя бы в самой попытке. Несколько движений, знакомых с детства, концентрация разума, подготовка тела, чтобы я мог просто притвориться, что я - это по-прежнему я.