Берг Кэрол. Возрождение (Рей-Киррах - 3)

   Лорд Вассиль похлопал по шее свою лошадь, успокаивая ее. Александр и его лошадь оставались неподвижны.
   - В день моего помазания Император объявил меня своим Голосом и своей Рукой. Больше двух лет я говорил от его имени и пользовался всей полнотой его власти, как он и хотел. Любой человек в Империи, лорд Вассиль, даже Император, может спорить с самим собой. Вот правда о смерти моего отца: Хамраши восстали против моего законного правления. Когда пришло их время расплачиваться, они организовали заговор против Императора и его сына, опасаясь, что моя рука, которая "быстро хватается за меч", поднимет достойные Дома, хотя бы Мардеков, выше их. И ты предлагаешь мне сдерживаться и позволить им и дальше творить беззаконие? А что до моего вида... трусы и захватчики боятся настоящих воинов.
   Александр рисковал. Менее влиятельные Дома уже долгие годы восставали против Двадцатки, но, разумеется, только прихоть Императора могла возвысить одних и унизить других. Вассиль колебался, внимательно разглядывая принца, словно он соотносил его слова с его внешним видом.
   - Какой настоящий воин покинет свое войско? - прервал молчание Хадеон. - И чем одни убийцы лучше других?
   - Какой настоящий воин участвует в скачках, когда его брат-дерзиец умирает на рыночной площади? - Давно сдерживаемая ярость Александра вырвалась. Казалось, что скала под оливковым садом грозно вторит ему. Братья, чье преступление состояло лишь в том, что они верно служили своему Императору, и чья кровь взывает к отмщению, как и кровь моего отца? Мой вид говорит о служении долгу. Отчего ты выглядишь иначе, мальчишка?
   Покрасневший Хадеон схватился за меч, но быстро отдернул руку, когда его отец поднял руку и заговорил:
   - Прошу тебя, Александр. Мой сын просто хотел сказать, что мы рискуем безопасностью всего семейства, наше положение и без того шатко. Те, кто осмелился открыто выступить против Эдека, быстро, как ты видел, умолкли. Действительно, не было ни обвинения, ни суда, наших братьев убили просто по слову этого самозванца. Видеть тебя во плоти и слышать твои слова - лучшее доказательство твоей правоты. Но еще мы слышали, что ни один из Двадцатки не поддержал тебя. Малые семейства рискуют самим своим существованием, они не вынесут преследований...
   - Эдек купил Двадцатку, пообещав им чужие поместья, - заявил Александр. С ледяным спокойствием он перечислил те факты, о которых сообщил Кирил: о конфискации земель, о подкупах и предательствах, о конях, отправленных якобы на службу Императору, а потом оказавшихся в табунах других семей, о незаконном изъятии шахт, о лишении прав на торговлю и о многом другом. Думаешь, самозванец позволит тебе сохранить копи, когда Фонтези давно хотят расширить свою торговлю серебром? Что ты сумеешь защитить, оставаясь в стороне?
   - Но что ты предлагаешь, мой господин? Чтобы восстановить твое положение, необходима поддержка Двадцатки, а мы снова останемся в тени.
   - Никогда больше, Мардек, - ответил принц с леденящим кровь спокойствием в голосе. - Никогда больше Двадцатка не будет мне служить, они не будут моими союзниками даже на правах самых младших. Передай лордам Фозети, Кандаварам, Наддисинам, Бекам, всем достойным Домам, долгое время остававшимся в тени... Я найду другой путь. Клянусь кровью своего отца и своим мечом, ради погибших воинов Карн-Хегеса, я найду его.
   Пожилой дерзиец едва заметно кивнул, выражая свое одобрение, этот кивок говорил о полной победе Александра. К сожалению, эта победа мало что давала ему. Лорд Мардек был так же тверд, как скалистое подножие Карн-Хегеса.
   - Мы скорбим о смерти твоего отца, лорд Александр, мы уважаем его желание увидеть тебя коронованным. Возвращайся сюда с доказательствами того, что другие верят твоим словам и одобряют твои планы, и Мардеки поскачут с тобой и с ними в Загад. Но до того мы ничего не станем делать, и твое присутствие здесь будет для нас нежелательно. Твое пребывание в городе представляет угрозу для всех нас, и особенно для моей семьи. - Старый лорд попрощался с принцем величественным кивком. - Счастливого пути, Ваше Высочество.
   Можно подумать, что Александр собирался выехать из города со всеми полагающимися ему по праву церемониями. Старый воин развернул коня и направил его к дому. Юный Хадеон сделал то же самое, правда с меньшей ловкостью и молча. Короткий кивок, и он тоже исчез за деревьями.
   Сначала Александр отказывался воспользоваться гостеприимством Ванко, предпочитая ночевать в грязном переулке, чем под одной крышей с трусом, но я убедил его, что под крышей мы будем в большей безопасности. Я не хотел ставить под удар семью манганарца, но нам был необходим отдых, а кроме того, следовало перебинтовать ногу принца. Я боялся того, что мы увидим, когда снимем сапог. В последнее время состояние ноги значительно улучшилось, но сейчас Александр едва мог пошевелить ею.
   На самом деле больше всего на свете я хотел этой же ночью уехать из Карн-Хегеса, но в городе жил один из младших лордов Дома Фонтези, который сражался когда-то с Александром, и принц хотел навестить его на восходе солнца. Если молодой человек выслушает его, возможно, один из Домов Двадцатки перейдет на его сторону. Несмотря на свои самоуверенные заявления, принц по-прежнему был уверен, что ему не победить только лишь с одними младшими Домами в союзниках.
   Через час после нашего появления в доме зятя Ванко сам Ванко и его дети переместились в козий сарайчик за лавкой горшечника, оставив балкон под плоской крышей, лучшие гостевые апартаменты в доме, нам с принцем. Я возражал, говоря, что мы с братом сами прекрасно переночуем в козьем загоне, лично я был готов ночевать хоть в терновом кусте.
   Но Ванко сказал, что для всех его детей на балконе все равно мало места.
   - Дагги всю ночь зовет мать, а Олия лунатик и ходит во сне. Она может упасть с балкона. Лучше мы все вместе переночуем поближе к земле, - сказал Ванко. - Я не хотел бы идти к могильщику второй раз за одну ночь. - Тот умолкший сверток был его погибшим новорожденным сыном.
   Малвер сказал, что побродит по городу и зайдет в таверну-другую. Он познакомился с несколькими торговцами и погонщиками и теперь хотел узнать, не сможем ли мы безопасно выйти из города вместе с ними. Совари остался на часах в переулке Горшечников, ожидая, что я приду сменить его через несколько часов.
   Вскоре мы с принцем сидели в крошечной жаркой комнате над лавкой горшечника за длинным простым столом и поглощали поздний ужин. Кроме нас здесь находились четырнадцать человек, причем почти все они говорили разом: Ванко и его пятеро девочек, горшечник Бориан и его пухлая жена Лавра и их шестеро детей в возрасте от двух до пятнадцати лет.
   - Мы сочувствуем твоему горю, Ванко, - сказал я, стараясь не хлебать жидкий суп Лавры с излишней жадностью. Хотя мы пришли поздно и нас никто не ждал, нам тут же нашлось место за столом. Мы достали остатки нашей провизии, старый кусок козьего сыра, горсть фиников и несколько лепешек, чтобы добавить их к похлебке. Я сидел в середине скамьи, зажатый между Ванко и одним из сыновей Бориана, мальчиком лет пятнадцати, который состоял почти из одних коленей и локтей.
   - Молоко Лавры вскормило пятерых сыновей, - рассказывал Ванко, пытаясь донести до рта зеленую миску, в то время как две маленькие девочки сидели у него на коленях, а третья цеплялась за костлявое плечо. - Я надеялся, что успею приложить своего сына к ее груди, ни одна деревенская кормилица ему не подошла. Конечно, он был слишком мал и слаб для такого путешествия. Мы добирались сюда восемь дней. Но с девочками все в порядке. - Ванко нежно провел по темным кудрям дочки, но лицо его было печально. В конце концов он был манганарцем, уверенным, что его место в жизни после смерти будет определяться количеством его сыновей. - Если бы не дерзийцы у ворот...
   - Этот бескосый негодяй у ворот только завершил то, что уже было начато, - вмешался Александр. - Человек должен нести ответственность за свои поступки. - Александр сидел на углу стола, где его нога не мешала Лавре и ее розовощекой дочке, суетящейся между столом и очагом и наполняющей миски. Александр почти ничего не говорил с тех пор, как мы постучали в лавку горшечника и я спросил, тут ли Ванко.
   - Это проклятый дерзийский барон убил мальчика, - возразил Бориан, застенчивый хозяин дома, который впервые за весь вечер заговорил. - Расскажи им, Ванко. Вся вина на Рыжке из Элетры, который решил, что одних мужчин недостаточно, чтобы засадить его поля. Семь дней все женщины не разгибали спины под солнцем, а когда моя сестра попросила отпустить ее проведать детей, то ей в наказание целый день не позволяли пить. И так было каждый день, пока посадки не завершились. Ей давали воду после заката, но ребенок уже иссох в ней. Клянусь глазом Долгара, это и убило их обоих! - После своего горячего выступления Бориан покраснел и наклонился к своей миске.
   - В Элетре у баронов Дома Рыжки нет крестьян, выполняющих повинности, насмешливо произнес принц. - Это земли Бека, которые дарованы из моих... из императорских земель.
   Ванко посмотрел на хромого гостя, словно он действительно ударился головой.
   - Какой дерзиец станет разбираться, имеет этот человек повинности или нет, если ему надо чтобы тот работал на него?
   Принц проглотил ложку супа и помотал головой:
   - В законе Империи есть...
   - Что, друг Ват, твоя голова действительно не в порядке? - удивился тощий манганарец. - Если хозяин земли откажется продавать тебе зерно и запретит ввоз зерна из Других земель, тебе остается либо работать на него, либо умирать с голоду. Я не дам и мелкой монетки ни за одного проклятого дерзийца, но Бек хотя бы платил, когда заставлял работать на него дополнительно. У Бека еще остались земли в Ган-Хаффире, но новый Император, будь прокляты все дерзийцы сейчас и навеки, отдал все его земли в северном Манганаре Рыжкам, которые не отличают закона от дерьма на своих башмаках.
   - Проклятый вор! - Александр смахнул миску на пол, она разлетелась вдребезги.
   Лавра с дочкой испуганно посмотрели на принца и зашикали на детей, чтобы они не наступали босыми ногами на осколки.
   - Тише, Ват! - Я надеялся, что принц возьмет себя в руки. - Он тоже терпеть не может нового Императора. Его ранили...
   Но я не успел ничего сочинить, за дверью что-то грохнуло, послышались шаги, и на верху лестницы появился запыхавшийся Совари.
   - Поисковый отряд идет прямо сюда, пять воинов. А тебе, - обратился он к Ванко, - наверное, будет интересно узнать, что с ними жирный сборщик пошлины и тот чиновник.
   - Поисковый отряд? - Бориан озадаченно посмотрел на меня. - Кто вы такие? - Прежде чем я открыл рот, он перевел взгляд на Александра и меч на его поясе. Прекрасный меч, ничем не украшенный, кроме выгравированных на рукоятке сокола и льва. Краска сошла с лица горшечника.
   - Мой кузен не в ладах со слугами нового Императора, - пояснил я, вскакивая на ноги и сажая на стол двухлетнего мальчика, который до этого сидел у меня на коленях. - Прости нас, Бориан, но мы никак не думали, что они найдут нас здесь. Мы уходим. Ванко, скажешь им... - Боги. Что им сказать...
   - Мы лучше все погибнем, чем позволим им забрать Олию, - со сдерживаемым бешенством в голосе произнес Бориан. - Вы оба уходите. Ванко обязан тебе своими средствами к существованию и даже жизнью. И любой, кто не в ладах со слугами нового Императора, заслуживает того, чтобы отдать за него жизнь. А со своими проблемами мы разберемся сами, как и всегда.
   - Мы никогда этого не забудем. - Я быстро поклонился.
   - Нефтар, покажи им другой выход. - Бориан подтолкнул вперед прыщавого мальчика. Совари уже помогал Александру спуститься по задней лестнице.
   Во дворе дома горшечника пахло козами и углем, повсюду попадались разбитые или плохо вылепленные горшки для воды и масла, горшки с краской и кучи песка. Крошечный сарай для коз вырастал прямо из холма, к которому лепился дом. Совари уже привел лошадей. Когда мы вместе с ним сажали принца на коня, послышался такой звук, будто кто-то выбил переднюю дверь.
   - Уезжайте, - сказал я Совари и Александру. - Найдите Малвера и уезжайте из города. Заберите мою лошадь. Я догоню вас. Полечу, если понадобится. - Я не мог бросить манганарцев. Они просто не понимали, какие беды на них свалились.
   - Где калека? - послышался чей-то голос, едва перекрывающий крики и плач детей. - Уберите этих ублюдков с дороги!
   - Уезжайте! - повторил я. Прыщавый Нефтар сдвинул несколько досок забора, за которым оказался темный, идущий вдоль холма переулок. Мальчик замахал нам, чтобы мы поторопились. Совари замешкался, а принц согласно кивнул и исчез в темноте, не оглядываясь.
   - Если хочешь спасти свою семью, идем вместе со мной в сарай, - сказал я мальчику. Он уже привел в порядок забор и теперь хлопал в ладоши, заставляя коз бегать по двору, затаптывая конские следы. - Слушай внимательно все, что я буду говорить. - Я не сказал ему, что не нужно бояться. Наоборот, искренний испуг - то, что мне нужно.
   Мы скользнули в душное тепло сарая. В одном углу была сложена куча свертков, составлявшая все имущество Ванко. Я стащил с себя балахон жителя пустыни, рубаху, башмаки и перевязь с мечом и спрятал все в куче свертков. Теперь на мне остались только штаны. Сжимая нож в руке, я вдохнул поглубже.
   - Погоди минутку.
   Я осторожно позволил заклятию, которое было со мной весь день, исчезнуть. Я не видел, как изменились мои глаза, цвет кожи, но ощутил, как упали удерживающие заклятие путы, и почувствовал такое облегчение, какое, наверное, чувствует змея, выползая из старой кожи. У меня не было времени наслаждаться легкостью или радоваться тому, что мне удалось сдержать своего злобного демона во время превращения. Я должен был создать иллюзию, которую было очень легко создать, я слишком хорошо представлял, из чего она состоит. Еще минута, и, страшно довольный видом Нефтара, задыхающегося от ужаса, я схватил мальчика и потащил в угол сарая, где завернул руки ему за спину и приставил к горлу нож. Когда дерзийцы с факелом ворвались в сарай, кандалы на моих руках и ногах ярко засверкали, притягивая взгляд.
   ГЛАВА 26
   - Где девчонка? - прорычал я. - Я же сказал, мне нужна девчонка с темными кудрями, а не этот прыщавый недоумок.
   - Что тут такое? - зазвучал голос за спиной Бориана, ввалившегося в сарай. Один его глаз заплыл, левой рукой он придерживал края разодранной рубахи.
   Я крепче вцепился в трепещущего Нефтара и убедился, что мои руки тоже заметно дрожат.
   - Этому Феликсу нужна для утех женщина, а не мальчик. Это моя свобода... - Тут я сделал вид, что только что заметил рядом с собой троих дерзийцев и ошеломленного Бориана.- Ах ты, негодяй! Я прикончу тебя! Я прикончу твоих детей! Все, что мне было нужно,- всего лишь кудрявая девчонка, и я бы купил себе свободу. Он обещал мне. - Я провел по подбородку мальчика ножом, оставив аккуратную маленькую рану, которая быстро заживет. На ее месте сохранится только тонкий, украшающий мужчину шрам. Зато крови получилось много. - Не подходите, иначе я убью его.
   - Прошу вас, ваша честь, мой сын... - Голос Бориана сорвался.
   - Нам нет дела до твоих щенков! - Капитан дерзийцев оттолкнул Бориана, а двое воинов подошли ко мне, готовясь схватить по первому слову капитана. Совари говорил, что идут пять дерзийцев, но я чувствовал, что еще один стоит за дверью и как минимум четверо ждут во дворе, двое стоят с мечами наготове, а двое обшаривают холм за сараем. - Ну-ка иди сюда! - заревел капитан, обернувшись.
   Желтолицый чиновник проскользнул в сарай, не вынимая рук из карманов.
   - Что это ты затеял, крысиный хвост? - Капитан обращался к нему, не сводя с меня глаз. - Вместо принца-отцеубийцы ты ведешь нас посреди ночи ловить беглого раба, который и пяти шагов не пройдет по городу без того, чтобы его не схватили.
   - Но это не тот! - Самоуверенность тощего чиновника улетучилась. - Их было двое, хромой, который сидел на лошади, словно знатный господин, и еще один человек, похожий на кувайца. Потом они встретились в двумя другими, один из них точно дерзиец, за воротами дома Мардека. Именно так, как я рассказывал.
   - Это он все затеял! - завыл я, тыча локтем в желтолицего и затаскивая мальчика все дальше в угол. - Его хозяин обещал освободить меня, если я приведу девчонку. Ты грязный предатель! Решил получить две цены, за девочку и за беглого? Твой хозяин хотел оставить ее для себя, ты, дурак!
   Бориан не сводил с меня глаз, не обращая внимания на трущихся об него коз.
   Дальнейшее я видел плохо. Капитан кивнул головой, и его воины вырвали мальчика у меня из рук, отшвырнув меня на солому. Я упал на живот, демонстрируя им свои шрамы и клеймо на плече. Кто-то поставил мне на спину тяжелый сапог.
   Капитан подошел, остановившись рядом с моей головой. Он опустился на корточки и оторвал мое лицо от земли, подняв за волосы.
   - Так что ты там болтал о Феликсе?
   Прежде чем я успел набрать воздуха и заговорить, вмешался горшечник.
   - Этот раб пришел сюда вечером и схватил моего сына. Он сказал, что сборщик пошлины обещал выпустить его за ворота, если он похитит для него дочку моей покойной сестры. Этот Феликс сказал, что хочет девочку, но не может забрать ее сам, потому что это против законов Империи, а он боится потерять свой пост. - Капитан отшвырнул меня обратно в грязную солому и встал, слушая Бориана. - Я не знал что делать, ваша честь. Раб сказал, что убьет моего сына и перережет всех нас в постелях, если мы не отдадим ему ребенка. - Я улыбнулся куче соломы. Должно сработать.
   Чиновник соображал не хуже Бориана.
   - Феликс без ума от маленьких девочек. Спросите Валлота, который стоит у ворот в паре с ним. Этот жирный бурдюк заставил меня рыскать по всему городу целую ночь, чтобы найти приглянувшуюся ему девчонку. Он такой трус, что заставил меня лгать и рассказывать, будто здесь был принц. Он решил, что если явится сюда вместе с отрядом воинов, то сможет получить девочку без всяких хлопот. Я боюсь спорить с ним, когда в нем просыпается похоть.
   - Приведите мне этого Феликса.- Капитан воодушевился, найдя наконец хоть какую-то логику в происходящем.
   Феликса нашли в доме горшечника, где он пытался вырвать девочку из рук Ванко. Когда его притащили во двор и начали расспрашивать, он стал отрицать все. Его отрицание выглядело весьма правдоподобно, он действительно очень удивился, увидев меня, никак не ожидая подобного поворота событий. Самым печальным было то, что он дал точное описание принца.
   Дерзийскому капитану потребовалось не меньше часа, чтобы более или менее разобраться в последовательности событий. Тем временем все соседи каким-то образом узнали, что в сарае Бориана нашли принца Александра, и теперь перед капитаном стояла внушительная толпа, причем каждый спешил рассказать, где он видел принца днем. Их описания несколько отличались от того, которые дал стражник, но все сходились на том, что принц был на костылях. Они дружно поклялись, что Бориан просил их позвать стражу, чтобы его не обвинили в укрывании беглых рабов. Сам он не мог пойти, потому что всем известно, как манганарцы обожают своих сыновей.
   В конце концов потерявший терпение капитан прогнал соседей Бориана, угрожая всеми возможными карами, если его еще раз потревожат лживыми историями о сбежавших принцах или правдивыми историями о похищениях маленьких девочек. Потом он отправил двоих воинов узнать, у кого в городе пропал раб, и остатки любопытных растаяли сами собой: никто не хотел смотреть, как человека отправят на порку и неминуемую казнь. Меня привязали за руки к седлу коня капитана и накинули на шею петлю, конец которой он сжимал в руках. Мои оковы не продержатся долго. Они еще будут на улице, а потом, в темном переулке, когда дерзийцы утратят бдительность, они исчезнут, делая бесполезной веревку. Я лишь надеялся, что мне удастся никого не убить и не навлечь м,есть на всех рабов Карн-Хегеса.
   Капитан и его люди садились на коней, а я стоял босыми ногами в грязи и старался дышать ровнее, чтобы облегчить боль от удара, который пришелся как раз по старой ране. В любую минуту я ждал рывка за веревку. Мне придется либо бежать за конем, либо волочиться всем телом по мостовой. Я видел, что через открытую дверь лавки на меня смотрит Ванко, прижимающий к себе свою кудрявую дочку. Сумеет ли он с Борианом уберечь девочку от лап сладострастного стражника? Надежд на это у меня не было никаких, но я позабыл об Александре.
   Когда капитан тронул коня и меня потащило вперед, в переулке Горшечников раздался знакомый смех.
   - Ах, Вейни, какое чудесное сегодня подавали вино! А какие женщины! Думаю, у вас на севере не встретишь таких розанчиков.
   Я насторожился. Одного давно умершего человека звали Вейни. Он сыграл немаловажную роль в нашем с принцем знакомстве. Один раз мы уже использовали его имя, чтобы обмануть врагов.
   - Ты видел выражение лица ее родителя, когда она сказала, что ты дерзиец? Я слышал, что частуйяне держат своих дочерей в клетках, если они переспят с дерзийцем. - Никогда не подумал бы, что Совари такой прекрасный актер.- Кстати, о родителях, мы должны вернуться до того, как твои тебя хватятся. Твой отец предупреждал нас после скачек.
   - Мой отец почтенный осел, осел, осел, ла-ла, ла-ла, ла-ла! - начал распевать баритон с энтузиазмом, вызванным количеством выпитого. - Розы пустыни, как вы прекрасны! В вечной любви вам клянусь, розы пустыни, как вы.... Как там дальше, мой добрый Вейни? Я забыл слова.
   Все факелы забрали с собой уехавшие раньше воины, сонные соседи разошлись по домам, темную улицу освещал только один слабый огонек из окна соседнего дома, в его свете можно было различить двух всадников в просторных балахонах, которые ехали по переулку, пьяно покачиваясь в седлах.
   - Что такое, капитан? - Александр мотнул головой в мою сторону. Лошадь капитана резко остановилась, и я едва не врезался в нее. - Твоя лошадь вместо навоза только что вывалила на дорогу эззарийца! - Принц с Совари пьяно захохотали. - Куда это вы тащите раба лорда Вейни?
   С плохо сдерживаемым раздражением капитан коротко пересказал недавние события.
   - Девочка?! - Совари толкнул меня в плечо, я растянулся в уличной пыли. - Ах ты, червяк, я-то думал, эззарийцы спят только со свиньями! Когда Совари наклонился в седле, чтобы передать флягу с вином капитану, его плащ распахнулся, мелькнул алый пояс, символ принадлежности к знатной семье. - Здесь, в пустыне, свиньи ему не нравятся, они слишком воняют из-за жары.
   - Значит, это ваш раб, лорд... Вейни, кажется?
   - Дом Меззраха, Кафарна. - Отвешивая поклон, Совари едва не вывалился из седла. - Я тут в гостях у моих кузенов Фонтези. А этот негодяй - мой раб, которого мне навязал в дорогу отец. Я приказал ему ждать в воротах, пока я не вернусь из...
   - Тсс, - Александр замахал рукой. - Мы не скажем капитану, где цветут розы. - Балахон скрывал его до пят, но зато был распахнут на груди, и в разрезе сверкал вышитый золотом койот Дома Фонтези. - Так где эта девочка?
   - В лавке горшечника, прямо у меня за спиной, господин. - Капитан старался говорить спокойно, но любой придет в ярость, когда вокруг него бушует океан глупости.
   - Она хорошенькая?
   - Недурна для дочки манганарца. Мне привести ее вам? Если нет...
   - Тебе нужна еще одна роза, Вейни? - спросил принц, хлопая Совари по плечу. - Или на сегодня хватит накалываться на шипы?
   - Мне казалось, что шипы были у нас! - Еще один взрыв веселья. - Мой раб попался кстати. Он вымоет меня в розовых лепестках, прежде чем я отрежу ему ногу.
   Совари кинул капитану монетку, но она полетела неудачно и упала в грязь в нескольких шагах от дерзийца. Офицер мог бы сходить за ней, но тогда он продемонстрировал бы излишнюю жадность, или мог бы пренебречь ей, но тогда он рисковал вызвать неудовольствие молодых кутил. Мне показалось, что он выругался вполголоса. Церемонно поклонившись, капитан привязал мою веревку к седлу Совари, а потом спросил, может ли он сделать что-нибудь еще для двух господ.
   - Эта хорошенькая девочка... - Александр изобразил раздумье. - Мы не должны допускать, чтобы наши розы срывали рабы или сборщики пошлины. Проследи. Если кто-нибудь коснется ее хоть пальцем, он будет висеть на рыночной площади рядом с предателями, держа свое достоинство в зубах! Понимаешь меня, капитан? Повелеваю тебе именем моего отца. И имей в виду, я не настолько пьян, чтобы забыть наш разговор. Ты все запомнил? - Приказ прозвучал ясно, несмотря на пьяно спотыкающиеся слова. Дерзийские лорды умеют отдавать распоряжения, этого у них не отнимешь.
   Капитан еще раз поклонился.
   - Да, мой господин... я только не запомнил ваше имя... Но Александр с Совари уже тронули коней и завопили песню. Я бежал за ними в темноту переулка.
   - Я знал, что ты затеял что-то нелепое, - сказал принц, когда Совари перерезал веревку и усадил меня позади себя. - Когда ты покончишь с этими глупыми представлениями? Ты что, снова хочешь быть рабом?
   Концом шарфа Совари я зажимал порез на лбу, из которого потоком бежала кровь, заливая мне правый глаз.
   - Я просто не успел придумать ничего лучшего, - ответил я, обещая себе расширить свой репертуар, как только у меня будет возможность спокойно подумать. - Просто в этом случае результаты всегда предсказуемы. Люди замечают прежде всего кандалы, а на лицо не смотрят. А откуда вы взяли одежду Фонтези?
   - После того как я немного полюбовался твоим представлением...
   - Так ты видел? - Конечно видел. Теперь ясно, почему он сразу согласился бежать. Проклятый упрямец!