Страница:
Он смутно вспомнил ее слова, произнесенные вчера ночью. Он был тогда в полном расстройстве чувств и не придал должного значения этому – как ему тогда казалось – бреду. Его воображение и так было перегружено сверх всякой меры. Рейчел взглянула на Роберта и расхохоталась.
– Не беспокойся! – с готовностью сообщила она. – Я в данном случае веду речь не о каннибализме. По крайней мере не о каннибализме как его понимает обыватель. Я хочу сказать, что, убивая человека особым способом, мы получаем возможность усвоить его с такой поразительной полнотой, о какой несчастный каннибал даже не подозревает. Мы в состоянии унаследовать все, что есть в убитом ценного.
К примеру, я в состоянии заполучить литературный талант того или иного писателя, но без его вечной боязни неудачи и склонности к гомосексуализму. Все желаемые качества объекта, таким образом, могут быть восприняты реципиентом и приняты им на вооружение, как если бы они были его собственными.
Роберт погрузился в обдумывание очередной невероятной фантазии Рейчел. Она тихонько склонила ему на плечо голову.
– Разве ты не понимаешь, дорогой? Я – это вовсе не я. Я – это своего рода сумма всего лучшего, заключенного в тех людях, которых мне удалось убить и, скажем так, усвоить.
Быстрота реакции и сила, которые продемонстрировала в вагоне Рейчел, и в самом деле превышали на первый взгляд возможности человека. Роберт вспомнил изумленный взгляд Гарри, лицезревшего жалкие лохмотья, оставшиеся от его руки.
– Все это вновь заставляет нас вернуться к вопросу, – продолжала Рейчел, – по какой причине я убила Андрэ Перлмана и Дженнифер Колсен.
– Понятно. Исходя из всего, тобой сказанного, я имею возможность сделать вывод, что таким образом ты заполучила их музыкальные таланты.
– Совершенно верно. То же самое относится и к личности Якоба Экхарта.
– Но ты мне говорила, что не убивала его.
– Нет. Я всего лишь сказала, что старика никто не резал в гостинице. Он и в самом деле был человеком преклонного возраста. Я убила его у него же в доме.
Рейчел замолчала и отвернулась от Роберта. Было ясно одно: она целиком погрузилась в воспоминания. Потом она стряхнула с себя оцепенение, и Роберту на мгновение показалось, что она сконфузилась.
– Жизнь в Антверпене явилась для меня настоящим испытанием. Даже не знаю, отчего я провела там столько лет. Впрочем, я отвлеклась. В Антверпене жил Якоб Экхарт. Он был первоклассным имитатором и ловко подделывал картины. То, чему он обучил меня, оставалось в цене до недавнего времени – я говорю о технологии, с помощью которой можно старить полотно и краски на нем. В наши дни, увы, сбывать поддельные картины значительно труднее. Но Экхарт в этом деле был одним из лучших, вернее, самым лучшим.
Так вот, когда я его убила, я унесла с собой одну из его подделок. Это было небольшое полотно, копировавшее манеру Вермеера. Я продала его вместе с отлично сфабрикованной историей о том, как полотно было обнаружено. Это случилось на аукционе в Женеве в 1984 году. Мне заплатили тогда пять миллионов швейцарских франков. Разве не смешно?
– Чрезвычайно, – без всякого выражения произнес Роберт – А это не ты пришила Джима Моррисона? Ведь о его внезапной кончине до сих пор циркулируют самые разнообразные слухи.
Рейчел хихикнула и отрицательно помотала головой.
– Нет не я. По той простой причине, что мною унаследовано множество музыкальных и литературных талантов, я считаю себя вправе сделать вывод, что наследие Джима Моррисона вряд ли смогло бы в значительной степени расширить мой кругозор.
– Кто знает? Возможно, его таланты в области химии, которой он занимался как любитель, не следует так просто сбрасывать со счетов.
– Очень может быть. Надо сказать, мысль интересная. Вероятно, мне следовало в свое время убить Элвиса Пресли, чтобы приобрести его странный вкус к экстравагантной одежде и патологическую прожорливость.
– Знаешь, Рейчел, все это, конечно, очень мило, но я пока тебе не верю. Я видел вчера, как ты расправилась с теми несчастными, но не пытайся меня уверить, что это имеет хоть малейшее отношение к бессмертию, пожиранию людей и тому подобной ерунде. Вот так.
Она почесала себе локоток.
– А как же Сара?
– А что Сара?
– Я убила ее и приняла в себя. Проглотила. Как ты думаешь, зачем я это сделала?
– Это не смешно, Рейчел.
– Нет, объясни мне. Зачем я это сделала? – спросила она уже более настойчиво.
Роберт промолчал.
– Хорошо. Я сама тебе объясню. Я совершила это с одной-единственной целью – как можно больше разузнать о тебе. Признаться, я уже собрала все, что могла, но мне хотелось узнать тебя досконально.
Роберт почувствовал, как в нем начал закипать гнев. Сара, должно быть, отпрянула, а Рейчел, наоборот, улыбалась. Потом ее рука пробила Саре грудь, проникла внутрь – и что тогда? Каким образом происходит поглощение? Так сказать, поглощение духа? Роберт содрогнулся.
– Мне потребовалось гораздо больше информации, чем я могла собрать благодаря слежке за тобой и путем всевозможных расспросов. И для этой цели Сара подходила просто идеально. Прежде всего она была твоей последней по времени подругой. Tы любил ее, и ваша связь продолжалась настолько долго, что секретов друг от друга у вас практически не осталось. Вряд ли было можно подыскать лучшего кандидата.
– Прекрати! – заорал Роберт. Радость, сквозившая в ее взгляде, испугала его. – Как ты можешь говорить о ней подобным образом? Это просто… Это…
– Не будь занудой. Ведь ты даже не любил ее по-настоящему! Или ты забыл?
В глазах Роберта отразилось негодование.
– Я помню! – выкрикнул он в сердцах. – Но все равно, ты не имеешь права…
– Говорить о мертвых дурно? – перебила его Рейчел и пренебрежительно усмехнулась. – Пожалуйста, не утомляй меня скучными нотациями о морали.
Роберт был шокирован ее словами. Рейчел, судя по всему, увлеклась своей идеей и испытывала эмоциональный подъем.
– Послушай, я знаю о Саре такие вещи, о которых ты скорее всего не имеешь представления! – сказала она.
– Рейчел, прошу тебя!
– Возьмем, к примеру, Сардинию…
Роберт насторожился.
– Сардинию? И что же с Сардинией?
– Знаешь ли ты, что Сара очень сердилась, поскольку подозревала тебя в связи с Кларой Мартин?
– С Кларой? – Роберт вспыхнул. Не было у него никакой связи с Кларой. Правда, пару раз они отчаянно флиртовали друг с другом. У Клары был настоящий талант по части интриг и множество женщин умывалось слезами из-за ее чрезмерной склонности к чужим мужчинам. Неужели Сара в самом деле поверила, что у него романчик с мисс Мартин?
– Ведь Клара Мартин была тогда на Сардинии, не так ли? – продолжала допытываться Рейчел.
– Ну да, была, – сказал Роберт, мгновенно теряя боевой пыл. – Но это ничего не доказывает. В конце концов ты могла узнать о нашей встрече нa Сардинии от кого-нибудь другого…
– Да, могла, но не узнала. Скажи, ведь ты по-прежнему не веришь ни единому моему слову? Ну признайся, я права?
– А ты что, вменяешь мне это в вину?
– Нет, в сущности. Просто мне необходимо убедить тебя в своей правоте, и боюсь, что выбора у меня не остается. Так что тебе придется пережить несколько неприятных минут, ты уж извини. Впрочем, помни дорогой, что все это в прошлом. и не очень расстраивайся.
Рейчел напустила на себя таинственность, и Роберт похолодел.
– Скажи, ты знал, что Сара была тебе неверна?
Роберт облегченно вздохнул и спокойно ответил:
– Конечно. Его звали Энтони Бейкер. Как-то раз я…
– Нет. Я не о нем. Я о том, что было до него.
Роберт попытался убедить себя, что не стоит верить Рейчел.
Она же между тем продолжала излагать ему свои, как он считал, измышления.
– Вы вместе с Сарой были на вечеринке, которую Мириам Мендес устроила на деньги своего ухажера. Там же находился и небезызвестный тебе Джонатан Стейнгер. Вы с Сарой устроились за столиком, но ты скоро ушел, чем вызвал всеобщее недовольство. Некто Джек Кларк подвез Сару на обратном пути в дом на Эрл-Корт-роуд – в тот самый, где я потом ее убила. Она была опечалена твоим отсутствием, пригласила парня зайти, они выпили по стаканчику, ну и… Надеюсь, ты догадываешься, что произошло потом?
Роберт во все стаза уставился на женщину.
– Джек? Не может быть. Он бы никогда так не поступил. По крайней мере с Сарой. И со мной!
Рейчел пожала плечами.
– Как видишь, поступил. И с Сарой, и с тобой. Впрочем, он проделал это с Сарой только один раз, но не потому, что мало работал в этом направлении. Ему-то как раз очень хотелось добиться еще одного свидания, но она и слышать об этом не хотела.
Роберт чувствовал себя, как оплеванный.
– У тебя неверная информация, – попытался слабо защититься он. – Джек не такой. Он один из моих самых близких друзей. Мы вместе с ним…
– О людях, Роберт, трудно утверждать что-либо со стопроцентной уверенностью. Я по крайней мере при всем моем жизненном опыте не стала бы.
– Ну хватит! – забормотал Роберт. – Не желаю ничего больше слушать. Ты зашла слишком далеко, и я…
– Ничего подобного. Ты будешь слушать меня до тех пор, пока не поверишь в то, что я говорю правду. Что, скажи мне, произошло в отеле «Блэкбендж»? Вы с Сарой остановились там на уик-энд, когда приехали в Оксфордшир. Ты ведь все помнишь, верно? Вы тогда едва не померли от смеха, обсуждая имена, которые готовились дать своим будущим детям. Первенца – если это будет мальчик – вы собирались назвать Борисом, а девочку – Бертой. Скажи, ты помнишь или нет? Потом вы приняли ванну и отправились в спальню и там, прежде чем заняться с Сарой любовью, ты впервые завязал ей глаза. Ну как, все еще мне не веришь?
Роберт заколебался, Удары сыпались на него один за другим, и он был слишком озадачен, чтобы вымолвить хоть слово.
– Когда мы с тобой в первый раз занялись любовью, я, помнится, предложила тебе причинить мне боль. Ответь, ты догадываешься, почему я это сделала?
Роберт замотал головой, давая понять, что он уже вообще перестал понимать что-либо.
– Разве не правда то, что Сара время от времени была не прочь пострадать от боли, которую причинял ты? Кстати, это ведь и тебя заводило, так?
– Нет!
– Ты лжешь, Роберт, – твердо сказала Рейчел.
– Нет, не лгу! Правда!
В его голосе прозвучало отчаяние. Она решила придержать коней и некоторое время молчала, склонив голову, обдумывая вырвавшееся у Роберта восклицание.
– Хорошо. Может быть, ты не чувствовал ничего такого. А может быть, ничего подобного раньше за собой не замечал. Но ей нравилось насилие – это уж точно. Поверь мне.
– Не могу.
– Вернее, не хочешь поверить. Но тебе придется мне поверить. Поверить во все, что я говорю. Позволь в этой связи рассказать тебе еще кое-что.
Как-то раз вы были с Сарой в ее квартире на Эрл-Корт-роуд вдвоем. Тебе показалось, что она заснула, и вот тогда ты прошептал ей на ухо: «Давай поженимся, Сара». Разве этого не было – скажи?
Воспоминания обожгли Роберта, несмотря на все гадости, которые он напридумывал себе о Саре.
– Так вот, Роберт, она не спала. Она слышала твои слова и в тот момент поклялась себе, что, если ты нежно ее разбудишь и снова предложишь руку и сердце, она скажет тебе «да».
Ну откуда, спрашивается, Рейчел может все это знать? Спорить с ней становилось все труднее и труднее. Даже, пожалуй, невозможно.
– Ты меня убедила, – сказал он.
Рейчел очень близко поднесла указательный палец к большому, так, что между ними остался лишь едва заметный просвет. В ее глазах темным огнем полыхнула радость. Секунду помедлив, она произнесла:
– Тебе не хватило, вот столечко, чтобы сделаться ее мужем, дорогой.
Глава 16
– Не беспокойся! – с готовностью сообщила она. – Я в данном случае веду речь не о каннибализме. По крайней мере не о каннибализме как его понимает обыватель. Я хочу сказать, что, убивая человека особым способом, мы получаем возможность усвоить его с такой поразительной полнотой, о какой несчастный каннибал даже не подозревает. Мы в состоянии унаследовать все, что есть в убитом ценного.
К примеру, я в состоянии заполучить литературный талант того или иного писателя, но без его вечной боязни неудачи и склонности к гомосексуализму. Все желаемые качества объекта, таким образом, могут быть восприняты реципиентом и приняты им на вооружение, как если бы они были его собственными.
Роберт погрузился в обдумывание очередной невероятной фантазии Рейчел. Она тихонько склонила ему на плечо голову.
– Разве ты не понимаешь, дорогой? Я – это вовсе не я. Я – это своего рода сумма всего лучшего, заключенного в тех людях, которых мне удалось убить и, скажем так, усвоить.
Быстрота реакции и сила, которые продемонстрировала в вагоне Рейчел, и в самом деле превышали на первый взгляд возможности человека. Роберт вспомнил изумленный взгляд Гарри, лицезревшего жалкие лохмотья, оставшиеся от его руки.
– Все это вновь заставляет нас вернуться к вопросу, – продолжала Рейчел, – по какой причине я убила Андрэ Перлмана и Дженнифер Колсен.
– Понятно. Исходя из всего, тобой сказанного, я имею возможность сделать вывод, что таким образом ты заполучила их музыкальные таланты.
– Совершенно верно. То же самое относится и к личности Якоба Экхарта.
– Но ты мне говорила, что не убивала его.
– Нет. Я всего лишь сказала, что старика никто не резал в гостинице. Он и в самом деле был человеком преклонного возраста. Я убила его у него же в доме.
Рейчел замолчала и отвернулась от Роберта. Было ясно одно: она целиком погрузилась в воспоминания. Потом она стряхнула с себя оцепенение, и Роберту на мгновение показалось, что она сконфузилась.
– Жизнь в Антверпене явилась для меня настоящим испытанием. Даже не знаю, отчего я провела там столько лет. Впрочем, я отвлеклась. В Антверпене жил Якоб Экхарт. Он был первоклассным имитатором и ловко подделывал картины. То, чему он обучил меня, оставалось в цене до недавнего времени – я говорю о технологии, с помощью которой можно старить полотно и краски на нем. В наши дни, увы, сбывать поддельные картины значительно труднее. Но Экхарт в этом деле был одним из лучших, вернее, самым лучшим.
Так вот, когда я его убила, я унесла с собой одну из его подделок. Это было небольшое полотно, копировавшее манеру Вермеера. Я продала его вместе с отлично сфабрикованной историей о том, как полотно было обнаружено. Это случилось на аукционе в Женеве в 1984 году. Мне заплатили тогда пять миллионов швейцарских франков. Разве не смешно?
– Чрезвычайно, – без всякого выражения произнес Роберт – А это не ты пришила Джима Моррисона? Ведь о его внезапной кончине до сих пор циркулируют самые разнообразные слухи.
Рейчел хихикнула и отрицательно помотала головой.
– Нет не я. По той простой причине, что мною унаследовано множество музыкальных и литературных талантов, я считаю себя вправе сделать вывод, что наследие Джима Моррисона вряд ли смогло бы в значительной степени расширить мой кругозор.
– Кто знает? Возможно, его таланты в области химии, которой он занимался как любитель, не следует так просто сбрасывать со счетов.
– Очень может быть. Надо сказать, мысль интересная. Вероятно, мне следовало в свое время убить Элвиса Пресли, чтобы приобрести его странный вкус к экстравагантной одежде и патологическую прожорливость.
– Знаешь, Рейчел, все это, конечно, очень мило, но я пока тебе не верю. Я видел вчера, как ты расправилась с теми несчастными, но не пытайся меня уверить, что это имеет хоть малейшее отношение к бессмертию, пожиранию людей и тому подобной ерунде. Вот так.
Она почесала себе локоток.
– А как же Сара?
– А что Сара?
– Я убила ее и приняла в себя. Проглотила. Как ты думаешь, зачем я это сделала?
– Это не смешно, Рейчел.
– Нет, объясни мне. Зачем я это сделала? – спросила она уже более настойчиво.
Роберт промолчал.
– Хорошо. Я сама тебе объясню. Я совершила это с одной-единственной целью – как можно больше разузнать о тебе. Признаться, я уже собрала все, что могла, но мне хотелось узнать тебя досконально.
Роберт почувствовал, как в нем начал закипать гнев. Сара, должно быть, отпрянула, а Рейчел, наоборот, улыбалась. Потом ее рука пробила Саре грудь, проникла внутрь – и что тогда? Каким образом происходит поглощение? Так сказать, поглощение духа? Роберт содрогнулся.
– Мне потребовалось гораздо больше информации, чем я могла собрать благодаря слежке за тобой и путем всевозможных расспросов. И для этой цели Сара подходила просто идеально. Прежде всего она была твоей последней по времени подругой. Tы любил ее, и ваша связь продолжалась настолько долго, что секретов друг от друга у вас практически не осталось. Вряд ли было можно подыскать лучшего кандидата.
– Прекрати! – заорал Роберт. Радость, сквозившая в ее взгляде, испугала его. – Как ты можешь говорить о ней подобным образом? Это просто… Это…
– Не будь занудой. Ведь ты даже не любил ее по-настоящему! Или ты забыл?
В глазах Роберта отразилось негодование.
– Я помню! – выкрикнул он в сердцах. – Но все равно, ты не имеешь права…
– Говорить о мертвых дурно? – перебила его Рейчел и пренебрежительно усмехнулась. – Пожалуйста, не утомляй меня скучными нотациями о морали.
Роберт был шокирован ее словами. Рейчел, судя по всему, увлеклась своей идеей и испытывала эмоциональный подъем.
– Послушай, я знаю о Саре такие вещи, о которых ты скорее всего не имеешь представления! – сказала она.
– Рейчел, прошу тебя!
– Возьмем, к примеру, Сардинию…
Роберт насторожился.
– Сардинию? И что же с Сардинией?
– Знаешь ли ты, что Сара очень сердилась, поскольку подозревала тебя в связи с Кларой Мартин?
– С Кларой? – Роберт вспыхнул. Не было у него никакой связи с Кларой. Правда, пару раз они отчаянно флиртовали друг с другом. У Клары был настоящий талант по части интриг и множество женщин умывалось слезами из-за ее чрезмерной склонности к чужим мужчинам. Неужели Сара в самом деле поверила, что у него романчик с мисс Мартин?
– Ведь Клара Мартин была тогда на Сардинии, не так ли? – продолжала допытываться Рейчел.
– Ну да, была, – сказал Роберт, мгновенно теряя боевой пыл. – Но это ничего не доказывает. В конце концов ты могла узнать о нашей встрече нa Сардинии от кого-нибудь другого…
– Да, могла, но не узнала. Скажи, ведь ты по-прежнему не веришь ни единому моему слову? Ну признайся, я права?
– А ты что, вменяешь мне это в вину?
– Нет, в сущности. Просто мне необходимо убедить тебя в своей правоте, и боюсь, что выбора у меня не остается. Так что тебе придется пережить несколько неприятных минут, ты уж извини. Впрочем, помни дорогой, что все это в прошлом. и не очень расстраивайся.
Рейчел напустила на себя таинственность, и Роберт похолодел.
– Скажи, ты знал, что Сара была тебе неверна?
Роберт облегченно вздохнул и спокойно ответил:
– Конечно. Его звали Энтони Бейкер. Как-то раз я…
– Нет. Я не о нем. Я о том, что было до него.
Роберт попытался убедить себя, что не стоит верить Рейчел.
Она же между тем продолжала излагать ему свои, как он считал, измышления.
– Вы вместе с Сарой были на вечеринке, которую Мириам Мендес устроила на деньги своего ухажера. Там же находился и небезызвестный тебе Джонатан Стейнгер. Вы с Сарой устроились за столиком, но ты скоро ушел, чем вызвал всеобщее недовольство. Некто Джек Кларк подвез Сару на обратном пути в дом на Эрл-Корт-роуд – в тот самый, где я потом ее убила. Она была опечалена твоим отсутствием, пригласила парня зайти, они выпили по стаканчику, ну и… Надеюсь, ты догадываешься, что произошло потом?
Роберт во все стаза уставился на женщину.
– Джек? Не может быть. Он бы никогда так не поступил. По крайней мере с Сарой. И со мной!
Рейчел пожала плечами.
– Как видишь, поступил. И с Сарой, и с тобой. Впрочем, он проделал это с Сарой только один раз, но не потому, что мало работал в этом направлении. Ему-то как раз очень хотелось добиться еще одного свидания, но она и слышать об этом не хотела.
Роберт чувствовал себя, как оплеванный.
– У тебя неверная информация, – попытался слабо защититься он. – Джек не такой. Он один из моих самых близких друзей. Мы вместе с ним…
– О людях, Роберт, трудно утверждать что-либо со стопроцентной уверенностью. Я по крайней мере при всем моем жизненном опыте не стала бы.
– Ну хватит! – забормотал Роберт. – Не желаю ничего больше слушать. Ты зашла слишком далеко, и я…
– Ничего подобного. Ты будешь слушать меня до тех пор, пока не поверишь в то, что я говорю правду. Что, скажи мне, произошло в отеле «Блэкбендж»? Вы с Сарой остановились там на уик-энд, когда приехали в Оксфордшир. Ты ведь все помнишь, верно? Вы тогда едва не померли от смеха, обсуждая имена, которые готовились дать своим будущим детям. Первенца – если это будет мальчик – вы собирались назвать Борисом, а девочку – Бертой. Скажи, ты помнишь или нет? Потом вы приняли ванну и отправились в спальню и там, прежде чем заняться с Сарой любовью, ты впервые завязал ей глаза. Ну как, все еще мне не веришь?
Роберт заколебался, Удары сыпались на него один за другим, и он был слишком озадачен, чтобы вымолвить хоть слово.
– Когда мы с тобой в первый раз занялись любовью, я, помнится, предложила тебе причинить мне боль. Ответь, ты догадываешься, почему я это сделала?
Роберт замотал головой, давая понять, что он уже вообще перестал понимать что-либо.
– Разве не правда то, что Сара время от времени была не прочь пострадать от боли, которую причинял ты? Кстати, это ведь и тебя заводило, так?
– Нет!
– Ты лжешь, Роберт, – твердо сказала Рейчел.
– Нет, не лгу! Правда!
В его голосе прозвучало отчаяние. Она решила придержать коней и некоторое время молчала, склонив голову, обдумывая вырвавшееся у Роберта восклицание.
– Хорошо. Может быть, ты не чувствовал ничего такого. А может быть, ничего подобного раньше за собой не замечал. Но ей нравилось насилие – это уж точно. Поверь мне.
– Не могу.
– Вернее, не хочешь поверить. Но тебе придется мне поверить. Поверить во все, что я говорю. Позволь в этой связи рассказать тебе еще кое-что.
Как-то раз вы были с Сарой в ее квартире на Эрл-Корт-роуд вдвоем. Тебе показалось, что она заснула, и вот тогда ты прошептал ей на ухо: «Давай поженимся, Сара». Разве этого не было – скажи?
Воспоминания обожгли Роберта, несмотря на все гадости, которые он напридумывал себе о Саре.
– Так вот, Роберт, она не спала. Она слышала твои слова и в тот момент поклялась себе, что, если ты нежно ее разбудишь и снова предложишь руку и сердце, она скажет тебе «да».
Ну откуда, спрашивается, Рейчел может все это знать? Спорить с ней становилось все труднее и труднее. Даже, пожалуй, невозможно.
– Ты меня убедила, – сказал он.
Рейчел очень близко поднесла указательный палец к большому, так, что между ними остался лишь едва заметный просвет. В ее глазах темным огнем полыхнула радость. Секунду помедлив, она произнесла:
– Тебе не хватило, вот столечко, чтобы сделаться ее мужем, дорогой.
Глава 16
– Роберт? Роберт?
Кэсси напоминала тень былой миссис Лоренцо. Пряди ее белокурых волос в беспорядке торчали из-под надетой кое-как светлой панамы. Тонкая кожа вокруг глаз покраснела и припухла. В заплаканных глазах светилась тревога.
– Не могли бы вы мне помочь?
Роберт испугался, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Он очень осторожно осведомился:
– Конечно. Что я должен делать?
– Наши чемоданы… Отнесите их, пожалуйста, вниз – они очень тяжелые.
Женщину била дрожь. Она словно стала меньше ростом, съежилась и стала сутулиться, хотя раньше ходила гордо вскинув голову. Роберту показалось, что миссис Лоренцо вот-вот упадет без чувств.
У Роберта имелись собственные трудности, и ему вовсе не хотелось взваливать на плечи чужие.
– Вы хотите от него уехать? – поинтересовался он.
Подумать только, ему необходимо ответить на основополагающие вопросы человеческого бытия! Смерть и бессмертие, гибель Сары и несостоявшаяся женитьба так тесно переплелись у него в голове, что было почти невозможно отделить одно от другого. Неужели он в самом деле отстоял от женитьбы всего на один шаг? Доказательств у него не было, но с каждым новым откровением Рейчел недоверие к ее словам у Роберта слабело.
Кэсси подняла на молодого человека слезящиеся глаза и прошептала:
– Сегодня утром он пытался побить ребят. Он угрожал и вел себя настолько мерзко, что мне ничего не оставалось… Поверьте, я просто не могла…
– Где дети?
– В квартире, – сказала она, переводя дух.
Интересно, что сейчас поделывают полицейские? Сколько у него времени в запасе, прежде чем стальные наручники охватят его запястья? Как он себя поведет на допросе? Станет все отрицать или, наоборот, сразу же расколется и выболтает им все в обмен на эфемерную надежду на снисхождение?
Роберт погрузил чемоданы в лифт. Кэсси в последний раз оглядела квартиру и захлопнула за собой дверь. Когда они спустились на первый этаж и подошли к подъезду, женщина потребовала, чтобы дети подождали ее в машине. Она проследила за тем, как они расположились на заднем сиденье поджидавшего их такси, а затем повернулась к Роберту. Теперь она выгядела куда спокойнее и собраннее – особенно после того, как надела солнцезащитные очки, скрывавшие от нескромных взглядов покрасневшие от слез глаза.
– Спасибо вам, Роберт. Спасибо за все. Так продолжаться не могло. И вы один из тех немногих людей, кто в состоянии меня понять.
– Можете не сомневаться.
Она стряхнула с плеча своего синего блейзера несуществующую пушинку, взглянула на Роберта поверх очков и спросила:
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Ну… Вообще-то вполне сносно.
– Не хочу показаться невежливой, особенно после того, как вы проявили ко мне столько доброты и понимания, но я все же считаю своим долгом сообщить, что выглядите вы не блестяще.
– Все нормально, – соврал Роберт. – Итак, куда вы направляетесь?
– Мне бы не хотелось отвечать, Роберт.
– Понимаю.
– Если Вернон станет задавать вам вопросы, скажите ему…
– Я скажу, что вас не видел.
Женщина улыбнулась:
– Еще раз спасибо за все.
– Вы приняли правильное решение, – заверил Роберт миссис Лоренцо.
Он проследил за тем, как она усаживалась рядом с Кевином, Мелиссой и Никсоном на заднем сиденье черного такси. Все помахали Роберту на прощание, и машина тронулась с места.
Хэролд Дейли перехватил поудобнее лежавший у него на согнутой руке помятый пиджак и прикурил очередную сигарету. Обыкновенно в этот утренний час станция бывала битком набита пассажирами, но теперь толпы исчезли, а поезд продолжал сиротливо стоять у платформы с распахнутыми дверьми. Забастовка работников метро означала, что торопиться некуда. Тем не менее ребята из отдела экспертизы уже заканчивали свою работу, поэтому делать в вагоне и рядом было особенно нечего. Скоро вагон отгонят в депо, как следует почистят и помоют, и он снова станет как две капли воды похож на своих собратьев.
Брайан 0'Салливан стоял рядом с Дейли и с невозмутимым видом потягивал отвратительный чуть теплый кофе из пластмассового стаканчика. Дейли чувствовал, что вымотался до предела. Лоб инспектора покрывала испарина, а рубашка прилипла к плечам и спине. Он снова окинул вагон усталым взглядом: пятна крови по-прежнему красовались на оконных стеклах, а темные лужи превратились в засохшую бурую корку у резиновых окантовок дверей на полу. 0'Салливан еще раз глотнул кофе, скривился и вылил остаток на грязный пол. Затем он скомкал пластмассовый стаканчик и швырнул его на рельсы. Туда же отправилась недокуренная сигарета Дейли.
– Я еду в участок, – заявил главный инспектор, обращаясь к 0'Салливану. – Хотите, подвезу?
Смита они нашли у турникета. Дейли ухватил его за воротник и повлек вслед за собой сквозь толпу, собравшуюся у входа на станцию со стороны Эрл-Корт-роуд. Солнце нещадно палило сквозь пелену смога, затянувшую небо. Дышать было нечем. Движение на улицах почти замерло. В связи с забастовкой жители города решили воспользоваться индивидуальными средствами транспорта, и теперь их автомобили безнадежно застряли в чудовищных пробках.
Несколько завзятых пьяниц ожидали у газетного стенда, когда откроется винный магазин, торгующий спиртным навынос. Временами они принимались пересчитывать мелочь в надежде выяснить, хватит ли у них денег, чтобы приобрести желанную бутылку крепкого сидра. В ожидании открытия заволновались люди у почты. Дейли едва не столкнулся с человеком, который с аппетитом поедал гамбургер, капая растопленным сыром себе на ботинки. Он даже в такой толчее ухитрился читать спортивный раздел бульварной газетенки. Оказавшись в непосредственной близости от Дейли, он забормотал что-то невразумительное набитым ртом, не поднимая глаз, обошел инспектора и двинулся своей дорогой, оставляя за собой следы в виде капель пролившегося кетчупа и увядших листочков салата.
Полицейский протянул Дейли большой конверт со штемпелями. Дейли забрался в машину, и водитель сразу же нажал на газ, чтобы успеть вписаться в поток городского движения. Голубая мигалка на крыше автомобиля мало помогла машине инспектора быстрее передвигаться по забитым транспортом и переполненным пешеходами улицам.
– Что в конверте? – осведомился Смит.
– Видеозапись, сделанная с помощью скрытых камер, которые недавно стали устанавливать на станциях метро.
Наконец полицейскому автомобилю удалось пробраться сквозь полчища замерших без движения машин, и он оказался у Кенсингтонского полицейского участка в самом начале Эрл-Корт-роуд. Они прямиком направились в помещение, где, несмотря на утренний час, горели тусклые лампочки и воздух был отравлен до последней степени стойким запахом табачного дыма. В углу стоял компьютер с включенным монитором и освещал зеленоватым светом располагавшиеся перед ним пустые кофейные чашки и переполненную пепельницу из зеленого стекла, украденную кем-то в пабе.
Смит принялся перебирать бумажные листы, на которых были записаны свидетельские показания.
– Похоже на то, что имена мужчины и женщины начинаются на «Р». Робин, Ричард, Роберт. Или что-нибудь в этом роде.
Дейли кивнул:
– Правильно. Два свидетеля из соседнего вагона утверждают, что он называл ее Рейчел.
Послышался стук в дверь, и в комнату вошел полицейский с листом бумаги в руке.
– Что это? – спросил Дейли в тайной надежде, что не придется читать очередной рапорт.
– Результаты проверки в отеле «Кэдогэн».
– И что там нового?
– Нашлись двое, которые вспомнили кое-что по делу. Один раз мы их уже допрашивали, но вот теперь выяснились новые подробности. Мальчишка-посыльный добавил к первоначальному заявлению еще одно, а женщина, сидевшая за конторкой в день убийства, неожиданно поведала то, что ей поначалу показалось несущественным.
В тот день она несла службу за столиком администратора – оформляла новых постояльцев, отвечала на вопросы и все такое. Тогда-то она и увидела женщину, внешность которой соответствует по описанию внешности подозреваемой, и ей удалось хорошо ее рассмотреть. Женщина ни с кем не разговаривала – так по крайней мере утверждает конторщица. Ей показалось, что у посетительницы назначена встреча в отеле, и она знает куда идти.
– Очень мило, – пробурчал Дейли. – Кстати, я хочу, чтобы ты связался с Лэнгом.
– С Лэнгом?
– Ну да, с тем янки. Кажется, он остановился в «Монархе», где-то в Помлико. Помните его?
– Охотник на вампиров, что ли? – осведомился с удивлением Смит.
– Помню, помню. Он тоже мне кажется малость чокнутым, но знает при этом куда больше, чем ему полагается. Вполне вероятно, что беседа с ним позволит кое-что прояснить.
Смит пожал плечами:
– Как скажете, сэр.
Дейли взглянул на стоявшего перед ним в выжидательной позе полицейского и кивнул в сторону двери:
– Теперь можете впустить всех остальных.
Молодой человек открыл дверь, и в комнату стали один за другим входить ожидавшие аудиенции с начальником офицеры. Тем временем Дейли открыл конверт и извлек из него видеокассету. В углу комнаты на стальном кронштейне размещался солидных размеров телевизор. Дейли подошел к нему и вставил кассету в видеомагнитофон.
– Господа, – обратился он к собравшимся, – прежде всего мне бы хотелось услышать, как продвигается расследование. Поэтому мы вместе с вами просмотрим видеокассету с новым материалом по этому делу.
Смит пролистнул несколько страниц из папки, которую услужливо предложили его вниманию, Дейли оглядел притихшую аудиторию. В комнату набилось не менее дюжины полицейских. Четверо стояли, остальные расселись вокруг стола для заседаний. Смит поднял глаза и обратился к молодому человеку с коротко подстриженными рыжими волосами.
– Насколько я понимаю, кое-какой прогресс у вас наметился?
Полисмен с готовностью закивал и повернулся к Дейли, чтобы иметь возможность наблюдать за реакцией главного инспектора.
– Совершенно верно, сэр. Информация получена из дома, где проживала Рейнолдс.
Дейли устроился поудобнее и закурил.
– Ну и какого рода эта информация?
– Нашу даму видели и там. Об этом сообщил один из жильцов, которого зовут Роджер Квик. Он живет в квартире под номером тридцать один. Ему сорок четыре года, и он читает лекции по экономике в Кингс-колледже. Он как раз выходил из дома и встретился с этой женщиной в холле. Она искала имя кого-то из жильцов в висевшем на доске для объявлений списке, поэтому он обратился к ней с предложением оказать посильную помощь. Женщина не обратила на него внимания и – что интересно – ни единым словом не отозвалась на его любезное предложение. Она просто прошла мимо, так близко, что коснулась его локтем – это его собственные слова, – и пошла вверх по лестнице.
Дейли поискал глазами Маллоя и, не обнаружив последнего, спросил:
– А где Кевин?
– Говорят, его видели, когда он допрашивал какого-то бродягу, утверждавшего, что тех четверых в вагоне убил он. Выяснилось, разумеется, что это полнейшая чушь.
– И сколько у нас уже таких явившихся с повинной?
– Не меньше десятка.
– Черт! – с негодованием произнес главный инспектор. Он поднялся с места и прошел к столу, где стояли три компьютера в ряд. Уперевшись локтем в один из них, он перегнулся через монитор и включил телевизор. В душной, пропитанной запахом пота и табачным дымом комнате установилось напряженное молчание. Двух или трех сотрудников по-прежнему не было. Кэллогэн занимался проверкой автомашин, а Рози Марш допрашивала свидетелей, оказавшихся на станции в момент появления злополучного поезда.
– Джентльмены, – обратился к собравшимся главный инспектор, – судя по всему, нам предстоит искать женщину. Свидетели утверждают, что ни в «Кэдогэн», ни в доме, где жила Рейнолдс, подозрительных мужчин замечено не было. Таким образом, перед нами возникает вопрос: когда и при каких обстоятельствах к женщине присоединился мужчина?
Дейли отошел от компьютера и принялся кругами ходить по комнате. Он вытянул руку и почесал сначала спину, а потом поросшую щетиной щеку.
– Кроме того, мы знаем наверняка еще одну вещь – женщина не использует оружия. И в первом, и во втором случае, когда ее видели, при ней не было никакой ручной клади, и даже одежда, которую она носила, исключала всякую возможность спрятать не то что инструмент, позволяющий разрезать человека на куски, но и листок папиросной бумаги. Далее, она не использовала в качестве оружия и те предметы, которые вполне подходили для этой цели и были обнаружены на месте преступления. Об этом свидетельствует характер полученных жертвами ран – во всех известных нам случаях ранения абсолютно идентичны.
Дейли прошел к столу и включил электрический чайник. Потом он насыпал ложечку гранулированного чая в пластмассовую чашку. На столе находились также четыре молочных пакета, причем три из них были пусты. Дейли налил себе в чашку молока, добавил сахару, после чего нажал кнопку воспроизведения видеомагнитофона.
Сразу же вспыхнул экран. Камера была установлена под определенным углом над платформой. В правом углу появились постоянно мелькавшие белые цифры, обозначавшие время суток. Перед камерой двигались пассажиры, направлявшиеся к выходу. Появилась компания подвыпивших молодых людей. Затем прибыл поезд. Большинство фигур в отдалении находилось не в фокусе, но женщину признали сразу, как только она вышла из вагона. Наблюдать за беззвучно передвигавшимися персонажами импровизированного фильма было довольно забавно, но вот сидящие в комнате заволновались: двое или трое пассажиров на платформе что-то обнаружили – они собрались у двери вагона и принялись отчаянно жестикулировать, разевая рты в немых восклицаниях. Через секунду собралась небольшая толпа. Все тыкали пальцами в сторону вагона, внезапно превратившегося в катафалк. На лицах собравшихся словно по команде проступило выражение ужаса. По распоряжению Дейли один из офицеров перемотал пленку назад и снова прокрутил то место, где было зафиксировано появление Рейчел. Затем с помощью увеличения удалось получить довольно крупное изображение женщины и следовавшего за ней мужчины. Однако чем крупнее становилось изображение, тем больше страдала резкость. В этот момент Дейли задал себе вопрос: что бы он услышал, если бы пленка имела звуковое сопровождение? Скорее всего уши собравшихся в комнате поразил бы истошный крик стоявших в тоннеле людей, и эхо только усилило бы звуковое воздействие.
Кэсси напоминала тень былой миссис Лоренцо. Пряди ее белокурых волос в беспорядке торчали из-под надетой кое-как светлой панамы. Тонкая кожа вокруг глаз покраснела и припухла. В заплаканных глазах светилась тревога.
– Не могли бы вы мне помочь?
Роберт испугался, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Он очень осторожно осведомился:
– Конечно. Что я должен делать?
– Наши чемоданы… Отнесите их, пожалуйста, вниз – они очень тяжелые.
Женщину била дрожь. Она словно стала меньше ростом, съежилась и стала сутулиться, хотя раньше ходила гордо вскинув голову. Роберту показалось, что миссис Лоренцо вот-вот упадет без чувств.
У Роберта имелись собственные трудности, и ему вовсе не хотелось взваливать на плечи чужие.
– Вы хотите от него уехать? – поинтересовался он.
Подумать только, ему необходимо ответить на основополагающие вопросы человеческого бытия! Смерть и бессмертие, гибель Сары и несостоявшаяся женитьба так тесно переплелись у него в голове, что было почти невозможно отделить одно от другого. Неужели он в самом деле отстоял от женитьбы всего на один шаг? Доказательств у него не было, но с каждым новым откровением Рейчел недоверие к ее словам у Роберта слабело.
Кэсси подняла на молодого человека слезящиеся глаза и прошептала:
– Сегодня утром он пытался побить ребят. Он угрожал и вел себя настолько мерзко, что мне ничего не оставалось… Поверьте, я просто не могла…
– Где дети?
– В квартире, – сказала она, переводя дух.
Интересно, что сейчас поделывают полицейские? Сколько у него времени в запасе, прежде чем стальные наручники охватят его запястья? Как он себя поведет на допросе? Станет все отрицать или, наоборот, сразу же расколется и выболтает им все в обмен на эфемерную надежду на снисхождение?
Роберт погрузил чемоданы в лифт. Кэсси в последний раз оглядела квартиру и захлопнула за собой дверь. Когда они спустились на первый этаж и подошли к подъезду, женщина потребовала, чтобы дети подождали ее в машине. Она проследила за тем, как они расположились на заднем сиденье поджидавшего их такси, а затем повернулась к Роберту. Теперь она выгядела куда спокойнее и собраннее – особенно после того, как надела солнцезащитные очки, скрывавшие от нескромных взглядов покрасневшие от слез глаза.
– Спасибо вам, Роберт. Спасибо за все. Так продолжаться не могло. И вы один из тех немногих людей, кто в состоянии меня понять.
– Можете не сомневаться.
Она стряхнула с плеча своего синего блейзера несуществующую пушинку, взглянула на Роберта поверх очков и спросила:
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Ну… Вообще-то вполне сносно.
– Не хочу показаться невежливой, особенно после того, как вы проявили ко мне столько доброты и понимания, но я все же считаю своим долгом сообщить, что выглядите вы не блестяще.
– Все нормально, – соврал Роберт. – Итак, куда вы направляетесь?
– Мне бы не хотелось отвечать, Роберт.
– Понимаю.
– Если Вернон станет задавать вам вопросы, скажите ему…
– Я скажу, что вас не видел.
Женщина улыбнулась:
– Еще раз спасибо за все.
– Вы приняли правильное решение, – заверил Роберт миссис Лоренцо.
Он проследил за тем, как она усаживалась рядом с Кевином, Мелиссой и Никсоном на заднем сиденье черного такси. Все помахали Роберту на прощание, и машина тронулась с места.
Хэролд Дейли перехватил поудобнее лежавший у него на согнутой руке помятый пиджак и прикурил очередную сигарету. Обыкновенно в этот утренний час станция бывала битком набита пассажирами, но теперь толпы исчезли, а поезд продолжал сиротливо стоять у платформы с распахнутыми дверьми. Забастовка работников метро означала, что торопиться некуда. Тем не менее ребята из отдела экспертизы уже заканчивали свою работу, поэтому делать в вагоне и рядом было особенно нечего. Скоро вагон отгонят в депо, как следует почистят и помоют, и он снова станет как две капли воды похож на своих собратьев.
Брайан 0'Салливан стоял рядом с Дейли и с невозмутимым видом потягивал отвратительный чуть теплый кофе из пластмассового стаканчика. Дейли чувствовал, что вымотался до предела. Лоб инспектора покрывала испарина, а рубашка прилипла к плечам и спине. Он снова окинул вагон усталым взглядом: пятна крови по-прежнему красовались на оконных стеклах, а темные лужи превратились в засохшую бурую корку у резиновых окантовок дверей на полу. 0'Салливан еще раз глотнул кофе, скривился и вылил остаток на грязный пол. Затем он скомкал пластмассовый стаканчик и швырнул его на рельсы. Туда же отправилась недокуренная сигарета Дейли.
– Я еду в участок, – заявил главный инспектор, обращаясь к 0'Салливану. – Хотите, подвезу?
Смита они нашли у турникета. Дейли ухватил его за воротник и повлек вслед за собой сквозь толпу, собравшуюся у входа на станцию со стороны Эрл-Корт-роуд. Солнце нещадно палило сквозь пелену смога, затянувшую небо. Дышать было нечем. Движение на улицах почти замерло. В связи с забастовкой жители города решили воспользоваться индивидуальными средствами транспорта, и теперь их автомобили безнадежно застряли в чудовищных пробках.
Несколько завзятых пьяниц ожидали у газетного стенда, когда откроется винный магазин, торгующий спиртным навынос. Временами они принимались пересчитывать мелочь в надежде выяснить, хватит ли у них денег, чтобы приобрести желанную бутылку крепкого сидра. В ожидании открытия заволновались люди у почты. Дейли едва не столкнулся с человеком, который с аппетитом поедал гамбургер, капая растопленным сыром себе на ботинки. Он даже в такой толчее ухитрился читать спортивный раздел бульварной газетенки. Оказавшись в непосредственной близости от Дейли, он забормотал что-то невразумительное набитым ртом, не поднимая глаз, обошел инспектора и двинулся своей дорогой, оставляя за собой следы в виде капель пролившегося кетчупа и увядших листочков салата.
Полицейский протянул Дейли большой конверт со штемпелями. Дейли забрался в машину, и водитель сразу же нажал на газ, чтобы успеть вписаться в поток городского движения. Голубая мигалка на крыше автомобиля мало помогла машине инспектора быстрее передвигаться по забитым транспортом и переполненным пешеходами улицам.
– Что в конверте? – осведомился Смит.
– Видеозапись, сделанная с помощью скрытых камер, которые недавно стали устанавливать на станциях метро.
Наконец полицейскому автомобилю удалось пробраться сквозь полчища замерших без движения машин, и он оказался у Кенсингтонского полицейского участка в самом начале Эрл-Корт-роуд. Они прямиком направились в помещение, где, несмотря на утренний час, горели тусклые лампочки и воздух был отравлен до последней степени стойким запахом табачного дыма. В углу стоял компьютер с включенным монитором и освещал зеленоватым светом располагавшиеся перед ним пустые кофейные чашки и переполненную пепельницу из зеленого стекла, украденную кем-то в пабе.
Смит принялся перебирать бумажные листы, на которых были записаны свидетельские показания.
– Похоже на то, что имена мужчины и женщины начинаются на «Р». Робин, Ричард, Роберт. Или что-нибудь в этом роде.
Дейли кивнул:
– Правильно. Два свидетеля из соседнего вагона утверждают, что он называл ее Рейчел.
Послышался стук в дверь, и в комнату вошел полицейский с листом бумаги в руке.
– Что это? – спросил Дейли в тайной надежде, что не придется читать очередной рапорт.
– Результаты проверки в отеле «Кэдогэн».
– И что там нового?
– Нашлись двое, которые вспомнили кое-что по делу. Один раз мы их уже допрашивали, но вот теперь выяснились новые подробности. Мальчишка-посыльный добавил к первоначальному заявлению еще одно, а женщина, сидевшая за конторкой в день убийства, неожиданно поведала то, что ей поначалу показалось несущественным.
В тот день она несла службу за столиком администратора – оформляла новых постояльцев, отвечала на вопросы и все такое. Тогда-то она и увидела женщину, внешность которой соответствует по описанию внешности подозреваемой, и ей удалось хорошо ее рассмотреть. Женщина ни с кем не разговаривала – так по крайней мере утверждает конторщица. Ей показалось, что у посетительницы назначена встреча в отеле, и она знает куда идти.
– Очень мило, – пробурчал Дейли. – Кстати, я хочу, чтобы ты связался с Лэнгом.
– С Лэнгом?
– Ну да, с тем янки. Кажется, он остановился в «Монархе», где-то в Помлико. Помните его?
– Охотник на вампиров, что ли? – осведомился с удивлением Смит.
– Помню, помню. Он тоже мне кажется малость чокнутым, но знает при этом куда больше, чем ему полагается. Вполне вероятно, что беседа с ним позволит кое-что прояснить.
Смит пожал плечами:
– Как скажете, сэр.
Дейли взглянул на стоявшего перед ним в выжидательной позе полицейского и кивнул в сторону двери:
– Теперь можете впустить всех остальных.
Молодой человек открыл дверь, и в комнату стали один за другим входить ожидавшие аудиенции с начальником офицеры. Тем временем Дейли открыл конверт и извлек из него видеокассету. В углу комнаты на стальном кронштейне размещался солидных размеров телевизор. Дейли подошел к нему и вставил кассету в видеомагнитофон.
– Господа, – обратился он к собравшимся, – прежде всего мне бы хотелось услышать, как продвигается расследование. Поэтому мы вместе с вами просмотрим видеокассету с новым материалом по этому делу.
Смит пролистнул несколько страниц из папки, которую услужливо предложили его вниманию, Дейли оглядел притихшую аудиторию. В комнату набилось не менее дюжины полицейских. Четверо стояли, остальные расселись вокруг стола для заседаний. Смит поднял глаза и обратился к молодому человеку с коротко подстриженными рыжими волосами.
– Насколько я понимаю, кое-какой прогресс у вас наметился?
Полисмен с готовностью закивал и повернулся к Дейли, чтобы иметь возможность наблюдать за реакцией главного инспектора.
– Совершенно верно, сэр. Информация получена из дома, где проживала Рейнолдс.
Дейли устроился поудобнее и закурил.
– Ну и какого рода эта информация?
– Нашу даму видели и там. Об этом сообщил один из жильцов, которого зовут Роджер Квик. Он живет в квартире под номером тридцать один. Ему сорок четыре года, и он читает лекции по экономике в Кингс-колледже. Он как раз выходил из дома и встретился с этой женщиной в холле. Она искала имя кого-то из жильцов в висевшем на доске для объявлений списке, поэтому он обратился к ней с предложением оказать посильную помощь. Женщина не обратила на него внимания и – что интересно – ни единым словом не отозвалась на его любезное предложение. Она просто прошла мимо, так близко, что коснулась его локтем – это его собственные слова, – и пошла вверх по лестнице.
Дейли поискал глазами Маллоя и, не обнаружив последнего, спросил:
– А где Кевин?
– Говорят, его видели, когда он допрашивал какого-то бродягу, утверждавшего, что тех четверых в вагоне убил он. Выяснилось, разумеется, что это полнейшая чушь.
– И сколько у нас уже таких явившихся с повинной?
– Не меньше десятка.
– Черт! – с негодованием произнес главный инспектор. Он поднялся с места и прошел к столу, где стояли три компьютера в ряд. Уперевшись локтем в один из них, он перегнулся через монитор и включил телевизор. В душной, пропитанной запахом пота и табачным дымом комнате установилось напряженное молчание. Двух или трех сотрудников по-прежнему не было. Кэллогэн занимался проверкой автомашин, а Рози Марш допрашивала свидетелей, оказавшихся на станции в момент появления злополучного поезда.
– Джентльмены, – обратился к собравшимся главный инспектор, – судя по всему, нам предстоит искать женщину. Свидетели утверждают, что ни в «Кэдогэн», ни в доме, где жила Рейнолдс, подозрительных мужчин замечено не было. Таким образом, перед нами возникает вопрос: когда и при каких обстоятельствах к женщине присоединился мужчина?
Дейли отошел от компьютера и принялся кругами ходить по комнате. Он вытянул руку и почесал сначала спину, а потом поросшую щетиной щеку.
– Кроме того, мы знаем наверняка еще одну вещь – женщина не использует оружия. И в первом, и во втором случае, когда ее видели, при ней не было никакой ручной клади, и даже одежда, которую она носила, исключала всякую возможность спрятать не то что инструмент, позволяющий разрезать человека на куски, но и листок папиросной бумаги. Далее, она не использовала в качестве оружия и те предметы, которые вполне подходили для этой цели и были обнаружены на месте преступления. Об этом свидетельствует характер полученных жертвами ран – во всех известных нам случаях ранения абсолютно идентичны.
Дейли прошел к столу и включил электрический чайник. Потом он насыпал ложечку гранулированного чая в пластмассовую чашку. На столе находились также четыре молочных пакета, причем три из них были пусты. Дейли налил себе в чашку молока, добавил сахару, после чего нажал кнопку воспроизведения видеомагнитофона.
Сразу же вспыхнул экран. Камера была установлена под определенным углом над платформой. В правом углу появились постоянно мелькавшие белые цифры, обозначавшие время суток. Перед камерой двигались пассажиры, направлявшиеся к выходу. Появилась компания подвыпивших молодых людей. Затем прибыл поезд. Большинство фигур в отдалении находилось не в фокусе, но женщину признали сразу, как только она вышла из вагона. Наблюдать за беззвучно передвигавшимися персонажами импровизированного фильма было довольно забавно, но вот сидящие в комнате заволновались: двое или трое пассажиров на платформе что-то обнаружили – они собрались у двери вагона и принялись отчаянно жестикулировать, разевая рты в немых восклицаниях. Через секунду собралась небольшая толпа. Все тыкали пальцами в сторону вагона, внезапно превратившегося в катафалк. На лицах собравшихся словно по команде проступило выражение ужаса. По распоряжению Дейли один из офицеров перемотал пленку назад и снова прокрутил то место, где было зафиксировано появление Рейчел. Затем с помощью увеличения удалось получить довольно крупное изображение женщины и следовавшего за ней мужчины. Однако чем крупнее становилось изображение, тем больше страдала резкость. В этот момент Дейли задал себе вопрос: что бы он услышал, если бы пленка имела звуковое сопровождение? Скорее всего уши собравшихся в комнате поразил бы истошный крик стоявших в тоннеле людей, и эхо только усилило бы звуковое воздействие.