Бестужева Светлана. Вычислить и обезвредить

   На радостях, что в Москву попал свидетелем очередной "судьбоносной встречи в верхах", все деньги, какие с собой привез, пропил. Говорят, сильно на гонорар за будущий снимок рассчитывал. И - такой облом. Плакал этот швед, как ребенок, погорел синим пламенем, как его предки под Полтавой. Когда лес рубят - щепки летят. Пусть радуется, что с него подозрение в международном терроризме сняли. Правда, знать ему об этом совершенно необязательно."
   Подозрения, кстати, сняли не только со злополучного шведа. Из первоначального десятка подозреваемых сотрудники госбезопасности методично и скрупулезно отсеивали лишних. Какая при этом проводилась аналитическая работа - непосвященные (да и многие посвященные) могли только догадываться. Когда осталось пятеро, полковник мысленно перекрестясь, забраковал для себя тех двух журналистов, которые с явным трудом объяснялись на английском языке - одного англичанина и одного западного немца, хотя, по определению, данному им вслух самим же полковником, "рожи у обоих явно протокольные". Оставалось трое...
   "Блокировать бы намертво этих троих, чтобы уж наверняка. Так ведь нельзя. Не пойман - не вор, а шуму может много получиться. Доказательств никаких, одни умозаключения. И полученная информация тоже стопроцентной гарантии не дает, ошибка всегда возможна. Мы этих трех заблокируем, а в Рейгана пальнет кто-то еще. Очень красиво получится, даже не с трех - с одного раза можно догадаться, кто как выглядеть будет, а времени почти нет. Его и раньше-то, считай, не было. Завтра Рейган улетает, осталось меньше суток... Думай, полковник, думай".
   Он потер рукой лоб, словно это могло как-то стимулировать процесс размышления. Но видимых полезных результатов из этой процедуры так и не извлек. Тогда, решив дать себе хоть какую-то передышку, полковник потянулся к телефонному аппарату, снял трубку и набрал номер. Смена занятия - тоже отдых, а тут можно ещё и совместить приятное с полезным - выполнить обещание, получить (возможно) какую-то новую полезную информацию и какое-то время посидеть с закрытыми глазами...
   - Ты почему не спишь, котенок?
   - А ты?
   - Мне по должности положено. А маленьким девочкам... Ладно, отставить, у меня всего пара минут. Как прошел день?
   - Нормально. Как всегда - дурдом на колесах. Хотела бы я знать, какой идиот придумал эти подиумы. Стоишь на них, как дура.
   - А ты бы стояла, как умная, - почти ласково посоветовал он, по-мальчишески обидевшись за свои любимые подиумы. - Никто, кстати, не жалуется. Что ещё хорошего скажешь?
   На том конце провода зажурчал низкий, завораживающий голос, совершенно не соответствовавший Майкиному облику. Казалось, что говорит взрослая, роскошно-соблазнительная женщина, а не веснушчатое рыжее существо с глазами-блюдцами. Да, не повезло девочке с внешностью, что теперь делать, но какие-то мозги есть, и на том, как говорится, спасибо. Хотя - зачем женщине мозги? Только морщин до срока прибавляют.
   Полковник тряхнул головой - от усталости и хронического недосыпания он, похоже, излишне нервничает. Женщины, внешность, мозги... Все это сейчас не имеет ровно никакого значения. Если интуиция на сей раз его подвела, если и Майка ничего интересного или необычного не заметила, то останется полагаться только... Да, только на свое вечное везение. Но ведь и оно на каком-то этапе жизни может кончиться?
   - Ты меня слышишь? - переспросила Майя. - Или я напрасно напрягаюсь в поисках изящно упакованных силлогизмов?
   Уж эта её манерочка - говорить насмешливо, с подковыркой, да ещё с цитатами неизвестно откуда! Иногда - забавно, иногда, как сейчас, раздражает. Ни слова в простоте не скажет. Господи, и он цитатами начал оперировать! Вот уж точно - с кем поведешься, от того и лечишься. Ладно, проехали...
   Иногда Майя все-таки говорит дельные и интересные, даже полезные вещи, в наблюдательности ей не откажешь, нужно только внимательно слушать. Слава богу, сцен ревности она больше устраивать не пыталась. Как-то надо из этой истории плавно выходить. Выходить...
   "А тебе этого хочется, полковник?"
   - А тут Пьер как раз мне кофе принес, - перескочила Майя на новый виток событий. - И так посмотрел на Белоконя и Ларису, что их словно ветром сдуло. Уж не знаю, о чем они там подумали.
   - Пьер - это новый поклонник? - попытался полковник притормозить повествование.
   - Опять ревнуешь, - не без удовольствия констатировала Майка. - Жаль, что не хватает сноровки тебя помучить. Он не поклонник, просто мы с ним везде сталкиваемся, по жребию. Я тебе рассказывала, ты забыл. У него дома, по-моему, невеста осталась. Но вообще-то он немного странный.
   - То есть?
   - Ну, не знаю... Просто чувствую. Например, сказал, что я очень напоминаю одну его знакомую. Она, мол, в Бельгии осталась. А он скучает.
   - И что тут странного? Я не в Бельгии, а по тебе тоже скучаю. Алло! Что ты вдруг замолчала? Алло!
   - Перевариваю услышанное, - очень серьезно ответила ему Майя. - Ты ведь в первый раз хоть как-то обозначил свое отношение ко мне.
   - Ну, так уж и в первый. Потом, есть другие способы.
   - Догадываюсь. Странно, как большинство людей трепетно относится к устной речи. Слово - не воробей, и так далее. Действительно, зачем слова, если, как ты говоришь, есть другие способы.
   - Тебя что-то не устраивает? - резче, чем ему хотелось бы, спросил полковник. - Что-то не так?
   - Да нет, все, наверное, так, - как-то очень устало вздохнула Майя. Просто... Просто я словам очень верю. Даже больше, чем делам. Я всегда думаю, что на самом деле словами кормлюсь, поэтому так отощала.
   Последнюю фразу Майя произнесла уже с обычной для неё чуть ироничной интонацией, похоже, успокоилась. Надолго ли? Надо было ловить момент, да и времени на душеспасительные разговоры уже не оставалось. Ох уж эти женщины!
   - Так чем тебе твой Пьер не угодил? - как ни в чем ни бывало поинтересовался полковник. - Что там у него с невестой?
   - Понимаешь, он, как о ней заговорит, сразу мрачнеет. А один раз сказал так негромко: "Только бы все обошлось..." Я к нему пристала - что, да почему, а он как-то отшутился. Я ему говорю - моя бабушка меня так утешала: "Придет время, будет и пора". Тут он на меня вообще дико посмотрел и спрашивает: "И ваша тоже?" По-твоему, не странный?
   - Все журналисты немного сумасшедшие, - машинально отозвался полковник, стремясь уже побыстрее закончить разговор.
   Ничего интересного Майя ему на сей раз не сообщила, а жаль. Двух подозреваемых из пяти удалось отсеять именно благодаря её болтовне. Точнее, наблюдательности: девчонка подмечала такие детали, которые обыкновенному человеку просто не дано было заметить. Интуиция? Возможно, но на сей раз она ей явно отказала. Правда, этот Пьер... Она ведь не в первый раз о нем упоминает, да и по внешним данным он, так сказать, соответствует... Хотя наружка ничего подозрительного не выявила. Пока. Ему во всяком случае не докладывали.
   - Этот твой Пьер - француз?
   - Говорит, что бельгиец. Симпатичный такой мужик, чем-то, между прочим, на тебя похож. Глаза у него - смерть девкам.
   - Ты там поосторожнее. Бельгиец он или нет, но почти француз. Смотри, не влюбись.
   - Уже.
   - Что - уже? - не поверил он своим ушам.
   - Уже влюбилась, - серьезно сообщила Майя. - Даже полюбила.
   Пока он усваивал полученную информацию, Майя фыркнула и рассмеялась:
   - В тебя я влюбилась! В тебя! Так что никакие бельгийцы мне не страшны.
   - Выпорю я тебя когда-нибудь, котенок, - уже беззлобно пообещал он. Мне работать надо, а ты меня дразнишь. Все, пока, как-нибудь ещё позвоню. Давай, ложись спать, времени третий час ночи.
   - Пока, - погрустневшим голосом отозвалась Майя. - Да, слушай, я же хотела тебе подарок сделать. У Пьера такая красивая ручка, я попросила, ты ведь их любишь. Протянула было руку, а он как дернется, словно под током, так и не дал. Жалко.
   - Ладно, не переживай. Не дал и не надо, у советских собственная гордость. Все, все, пока!
   - Пока... Ты завтра хотя бы позвонишь?
   - Котенок!!!
   - Все поняла. Пока. Спокойной ночи. Я тебя целую.
   - Я тебя тоже, - заставил он себя проговорить три в общем-то невинных слова, потому что знал - она ждет хотя бы этого, а его мысли уже были далеко.
   Он повесил трубку и взял очередной документ, лежавший в стопке на столе. Итак, осталось трое "фигурантов". Кто из них? Нужно освежить в памяти их данные, хотя все это он уже наизусть выучил. Но кто же? Датчанин-полиглот, который меньше всех подходит на роль террориста хотя бы потому, что скорее темный шатен, чем брюнет, но зато когда-то был чемпионом своей страны по стендовой стрельбе, да и рост соответствующий? Швейцарец, подходящий по всем статьям? Или бельгиец, также соответствующий всем приметам оперативно-аналитической разработки? Кто? Как узнать? Хотя... Хотя бы об одном может что-то прояснить Майя, если этот её Пьер - действительно бельгиец. Но надо её для этого соответственно подготовить, подвести к нужной теме разговора, а времени практически нет.
   Резко зазвонил телефон. По пустякам в такой час трезвонить явно не будут, так что полковник снял трубку, ожидая очередного не слишком приятного сюрприза. Но то, что он услышал, оказалось просто подарком судьбы - датчанин, о котором он только что думал, оказывается, изволил за ужином в гостинице скушать что-то не то и теперь врачи уверяют, что как минимум пару дней ему придется провести в постели. Однако!
   "Повезло тебе, милый, даже не представляешь себе, как повезло! Теперь ты у нас - чист, аки голубь, вне всяких подозрений. Теперь за тобой медсестра присмотрит, мы тебе круглосуточный пост организуем, как члену Политбюро, болей на здоровье. И как это ты сообразил так вовремя отравиться? Или это не ты сообразил, а мне, как всегда, кто-то там ворожит? С двумя-то мы справимся, с двух мы глаз не спустим. А может, и успею вычислить, чтобы уж наверняка? Если бы ещё хоть чуть-чуть информации!"
   Ему казалось, что эта ночь вообще никогда не кончится. Снова и снова он просматривал и анализировал всю имевшуюся информацию, но не находил ничего такого, что можно было бы использовать как крохотную зацепку. Швейцарец или бельгиец? Бельгиец или швейцарец? Генералу Прохорову, вызвавшему его к себе с докладом ближе к утру, полковник Миронов мог определенно сказать только одно - осталось двое подозреваемых и несколько часов на завершающий этап работы.
   - Сам-то как думаешь? - устало спросил генерал, покрасневшие глаза которого выдавали бесчисленные бессонные ночи. - Который из них? Знаешь, нам ошибаться нельзя.
   - Нельзя, - машинально согласился полковник, в тысячный раз прокручивая в голове всю имевшуюся у него информацию на двух фигурантов. Ошибаться нам не надо. Но ведь ещё не вечер...
   - Ты мне свои любимые поговорки брось! - внезапно рассердился генерал. - Нашел время поговорками отделываться! Уже как раз не только вечер, а почти утро, счет на минуты пошел. И на усталость не ссылайся, все устали. Подопечные наши тоже небось мечтают поскорее домой попасть, отоспаться, на свидание сходить.
   - На свидание - это хорошо. Это интересно, - тем же монотонным голосом отозвался полковник. - Особенно если девушка ждет не дождется... Если девушка... Если девушка...
   - Ты что? - обескуражено спросил генерал. - заболел, что ли? Повторяешь одно и то же...
   - Почему он нервничает, когда вспоминает о своей девушке?
   - Кто? - уже с опаской осведомился генерал. - Зачем нервничает?
   - Бельгиец. А если... Чего ради я, скажем, буду в такой ситуации нервничать? Уехал в командировку на несколько дней, не на войну, между прочим, где случается - убивают, а освещать высокий визит. Девушка осталась дома и ждет. Ну и подождет, куда денется. Он же профессионал, должен думать о работе. Первым делом самолеты...
   Только тут генерал понял, что полковник не бредит и не заговаривается, а просто размышляет вслух. И что в его размышлениях есть определенная логика. Как рабочая гипотеза вполне годится, тем более что в их интересном положении особенно выбирать не приходится: любую, даже самую абсурдную, самую сумасшедшую версию приходится проверять.
   - Откуда известно, что нервничает? - спросил генерал.
   Полковник замешкался с ответом буквально на секунду, но и этого генералу было достаточно, чтобы вспомнить некоторую пикантность ситуации.
   - От моей хорошей знакомой. Она с этим бельгийцем несколько раз общалась.
   - Тесно общалась? - хмыкнул генерал. - Ну, тебе виднее. Знакомую-то не слишком подставляешь - народ у нас бдительный.
   - Подставляю, - согласился полковник. - Вы, между прочим, её участие в свое время одобрили и даже помогли устроить, куда нужно. Тут все средства хороши.
   - Недооцениваешь ты боевых товарищей, - хмыкнул генерал. - Хорошо ещё догадался меня с самого начала в курс дела ввести. Полюбуйся, из донесений на твою, как ты изволишь выражаться, "знакомую" можно приличное досье сделать. Не хочешь посмотреть? Заодно прикинь, на сколько это тянет.
   Генерал раздраженным движением подтолкнул по полированной поверхности стола небольшую папку. Полковник открыл ее: Майка явно в компании того самого Пьера сидит в каком-то кафе, идет по улице под руку со своим галантным кавалером, улыбается, закинув голову и глядя ему в лицо. Так, а вот это совсем забавно: он сам, собственной персоной входит в майкин подъезд. А это когда успели, орлы? Он целует Майку - слава Богу, в щеку! с достаточно красноречивым выражением лица. Доигрались... Донесения небось соответственно освещают видеосюжеты. Профессионалы работали, мать их!
   - Ну, что скажешь? - поинтересовался генерал.
   - Н-да, писали - не гуляли... Эту бы энергию, да на обеспечение безопасности государства. А тянет, пожалуй, грамм на девять. Пойти и застрелиться. Слава богу, я не женат.
   - Тамара-то когда возвращается? - не без ехидства спросил генерал.
   - Через неделю. С этой проблемой я сам разберусь.
   - Не сомневаюсь. А вот с другой проблемой - вряд ли. Девочку-то ты подставил капитально.
   - Не смертельно.
   - Хотел бы я знать, кто тебе ворожит? - вздохнул генерал. - Тут вот какое дело... Есть предложение отправить тебя в длительную командировку. Естественно, зарубежную. Но - не нелегалом. Не поднимай брови, сейчас поясню. Лидеру одной из дружественных стран нужно разобраться с проблемами его безопасности. Необходим консультант-специалист. Решили, что по всем статьям подходишь ты. Меньше года там не проведешь.
   - Восток? Запад?
   - Юг. Тепло - не замерзнешь. Но это, сам понимаешь, не для разглашения, так что своим дамам сочинишшь что-нибудь пристойное. Но мне тебя учить - только портить.
   - Спасибо за доверие. Разберусь с этим клятым террористом, и...
   - В случае удачи, - негромко сказал генерал, - я помогу твою "знакомую" из-под удара вывести. Обещаю. Я прикинул - отправим её в командировку. Лучше - в какой-нибудь заграничный корпункт, года на три. В Прагу, например. Друзья помогут, дело-то пустяковое, а у тебя руки будут развязаны, займешься своими делами. Победителей не судят, эту папочку с "вещдоками" я похерю так, что сам потом не найду.
   - Закурить разрешите? - вместо ответа спросил полковник.
   Генерал молча протянул ему портсигар и подвинул зажигалку. Он не выдал себя тем, насколько был поражен, что в принципе некурящий подчиненный вдруг нарушил свои принципы. Ему все было понятно.
   Полковник сделал пару затяжек и смял сигарету в пепельнице. Лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым, выражения глаз за затемненными очками не было видно. Гвозди бы делать из этих людей!
   - Ладно, - нарушил затянувшееся молчание генерал, - детали потом обсудим. Иди, думай дальше, запрашивай любую информацию, любую помощь, даже если она за пределами разумного. У нас осталось...
   Генерал бросил взгляд на часы, хотя и без того прекрасно знал, сколько времени осталось до "минуты икс".
   - Ровно пять часов, - завершил он.
   Этих часов полковнику хватило на то, чтобы выстроить четкую логическую концепцию возможного террористического акта и отдать соответствующие распоряжения. Несколько раз порывался набрать номер Майи, но после двух-трех цифр бросал трубку. Не время! Объясниться они ещё успеют, особенно если операция по "вычислению и обезвреживанию" пройдет успешно. Два кандидата, всего два! Одного нужно отсекать сразу, для того жеребьевка и придумана. Но - кого? Швейцарца? Бельгийца? Ладно, швейцарец пусть отдохнет, под надежным присмотром, конечно. Гражданин нейтральной страны, нечего с ней портить отношения, в случае чего... А с Бельгией можно особо и не церемониться, банков там нет, а народ разный встречается. Все, решено! Остальные проблемы - потом.
   Кто-то действительно крепко ворожит ему там, наверху. Хорошо работает его ангел-хранитель. И на людей ему по-прежнему везет. Эта загадочная командировка - просто спасательный круг в безвыходной ситуации. И с Майкой все устраивается наилучшим образом. А Тамара... Дождется, если любит. А если не дождется - ну и черт с ней в конце концов! Другую сыщем. Ладно, это все потом, потом, спасибо генералу, помог, теперь нужно соответствовать.
   Около девяти часов утра всех аккредитованных журналистов разметили на двух подвижных и одной стационарной платформе - всего набралось пятьсот двадцать человек. А за час до этого по воле жребия среди этой полутысячи остался лишь один подозреваемый: швейцарцу места на проводах не досталось, что он, впрочем, воспринял со стоическим хладнокровием и отправился прямиком в свой номер. Надо думать - выспаться перед возвращением домой.
   "Баба с возу - кобыле легче. Остался только один, но уж с него-то глаз точно не спустят. И не только глаз. Теперь понятно, почему он такой нервный: похоже, его барышню там, дома, держат в качестве заложницы. И как его угораздило? Уж если ты террорист или киллер, да просто - разведчик, то никаких постоянных женщин в твоей жизни не должно быть. А вот поди ж ты...
   Сколько людей погорело на нарушении этого правила - уму непостижимо. Все равно, чаще всего именно на этом и попадаются. Сам, кстати, почти попался, впредь наука будет. Ладно, теперь главное - потихоньку его обезвредить. А там уже будем действовать по обстоятельствам. Все равно в последние минуты перед отлетом все будут заняты исключительно президентами, на остальное и внимания не обратят".
   В девять сорок пять на площадку перед самолетом вышла рота почетного караула, и корреспонденты дружно защелкали фотоаппаратами. Зрелище, конечно, впечатляющее, такие кадры всегда пригодятся для любого издания. Но наиболее внимательные представители прессы снимали не парадно-каменные лица караула, а то, что происходило возле готового к отлету самолета: техников, колдующих с трапами, ещё раз проверяющих каждый винтик, и сотрудников секретной службы США, с детским задором прыгавших по ступенькам основного трапа, собственным весом проверяя его надежность.
   Оживление на взлетной полосе означало, что президентский кортеж выехал из Кремля и через определенное время будет здесь, во Внуково. И в этот момент полковник встретился взглядом с высоким темноволосым мужчиной, стоявшим в толпе корреспондентов.
   Собственно, это только говорится - встретились взглядами. И на том, и на другом были затемненные очки. Но в следующую секунду оба, повинуясь какому-то неведомому импульсу, очки сняли. Мужчина первым отвел глаза - и это послужило для полковника ещё одним косвенным доказательством правильности собственных выводов. И подтверждением того впечатления, которое сложилось у Майи от общения с этим бельгийцем: нервный, замкнутый, что-то безусловно скрывающий или замышляющий.
   "Фотоаппарат у него через несколько минут можно без особого шума отобрать, штука нехитрая, задачка для начинающего фокусника. Ловкость, как говорится, рук и никакого мошенства... Только бы он что-нибудь ещё не придумал, в качестве запасного варианта. Самое примитивное - пластиковый пиропатрон на теле. Никаких жертв и разрушений, но полная имитация звука выстрела. Для общей паники, собственно, ничего больше и не нужно. Нет, блокировать любое его движение - вот что теперь главное.
   Только осторожно, осторожно. Он весь на взводе, любое подозрительное движение возле него может привести к таким последствиям, что мало никому не покажется. Черт бы побрал эти дипломатические тонкости, игру в демократию! Вчера бы посадить обоих голубчиков под надежный замок - поди-ка плохо. Ну, поскандалили бы потом, подумаешь! Так нет, поставили задачку - и рыбку съесть, и на дерево залезть, и личико при этом не поцарапать. Перестройка, мать ее..."
   Девять пятьдесят пять. К церемонии торжественных проводов все готово. Неясно только одно - как будет действовать этот проклятый террорист? На что он вообще способен? Что затеял: убийство или чисто психологический трюк, нсценировку? И в том, и в другом случае меры нужно принимать незамедлительно: до прибытия президентского кортежа осталось в лучшем случае пятнадцать минут...
   - Товарищ полковник, - услышал он рядом с собой тихий голос. - Вас к прямому телефону, товарищ полковник.
   "Самое время говорить по телефону! Хоть бы и по прямому! Что там ещё стряслось? Что там, черт побери, ещё могло стрястись?! Кортеж обстреляли по дороге во Внуково? Бомбу взорвали на Красной площади? Американский десант высадился у памятника Пушкину? Времени-то уже, между прочим, десять часов две минуты..."
   - Знаю, что не вовремя, - услышал полковник в трубке глуховатый голос генерала, но информация срочная.
   "Единственной интересующей меня информацией было бы сейчас то, что покушение отменяется. Что дан общий отбой. Все остальное интересно лишь постольку поскольку... Если вообще интересно".
   - Пришел ответ на кое-какие наши запросы, - продолжал генерал. Человек с соответствующими приметами, похоже, давно на заметке у Интерпола, только доказательств там пока никаких не имеется. Он действительно корреспондент одной из западных газет, 1950 года рождения. В семидесятые годы был замешан в действиях итальянской левоэкстремистской организации "Красные бригады", но потом исчез из поля зрения полиции. Опасаясь металлоискателя, отказался от применения традиционного оружия, но все равно безусловно вооружен. Теоретически - это мое мнение, личное, так сказать, пиропатроном, который, естественно, попробует взорвать при первом же удобном случае. Удачи, полковник.
   - Спасибо за доверие, - пробурчал себе под нос полковник, вешая трубку.
   "Теоретически вооружен пиропатроном. Синхронно, значит, додумались, по-генеральски уже мыслишь, товарищ полковник, молодец, возьми пирожок с полки... А практически - чем? Интересный, конечно, вопрос, хорошо бы ответ на него побыстрее получить. Если генерал прав в своих догадках, убийства скорее всего не будет. Не планировалось убийство. Особой опасности для жизни такой взрыв не представляет, но шуму может наделать немало. На весь мир..."
   Во-первых, Рейган от сильного хлопка может испугаться, упасть на землю, спрятаться - словом, совершить какие-то действия, которые могут нанести ущерб его авторитету. Память о покушении на него Хинкли пока ещё слишом свежа. А во-вторых, на хлопок пиропатрона могут среагировать - и среагируют! - сотрудники охраны и затеют стрельбу. Тем более что нервы у всех в эти последние минуты перед отлетом взвинчены до предела. Потом будет передача трупов в теплой, дружественной обстановке.
   В общем, и тот, и другой варианты развития событий одинаково неприемлемы. Задача в том, чтобы помешать любым действиям террориста. Любым... Вырубить клиента с одного удара - нет человека, нет проблемы, проблемы потом появятся, да ещё какие! Нет, все необходимо было сделать очень грамотно, а главное - незаметно для окружающих.
   "Грамотно... Если получится, на примере этой истории можно будет лекции будущим чекистам читать. Как не надо работать и как приходится работать, если время, мягко говоря, поджимает. Запиши, полковник, детали, чтобы не забылись. Запиши... Черт, какой же я кретин! Майка ведь сказала бельгиец аж затрясся, когда она к его авторучке потянулась. Стреляющая ручка? Джеймс Бонд, мать его! Но ведь и палка теоретически может выстрелить. Значит, не нужно давать ему возможности шевельнуться вообще. Хрен с ним, с международным скандалом, хрен с ними со всеми, лишь бы обошлось. Лишь бы этот камикадзе не дернулся до времени. Тихо, тихо... Тихо-тихо постреляем, тихо-тихо попоем..."
   Десять часов пятнадцать минут. Американский президент вот-вот должен приехать. Ну - с Богом, терять нечего, найти кое-что можно.
   Полковник снова нашел глазами бельгийского журналиста. Тот встал достаточно удачно, ближе всех к дорожке, по которой проследует президент. То есть очень даже правильно встал. Убрать его с подиума незаметно для окружающих невозможно, но подобраться к нему... Четверых ребят из "Альфы" будет более чем достаточно. Но - подобраться незаметно? Чем можно отвлечь внимание этого типа от дорожки к самолету? Чем? Или - кем?
   Решение, как это часто бывает, пришло спонтанно и мгновенно. На трибуне с советскими журналистами полковник давно заметил рыжие локоны Майи. Ну, что ж... Он сделал еле заметный знак одному из своих подчиненных, кивком указав направление и интересующий его объект.
   "Давай, иди сюда, девочка. Сейчас тебя приведут, сама ты, конечно, не решишься и не сообразишь ко мне подойти. Так... Вот умница. Никаких вопросов задавать не стала. Подумала, конечно, черт знает что, но это пустяки. Ты мне нужна сейчас здесь как подсадная утка. Пусть этот журналист-террорист на тебя поглядит. Хоть на секунду пусть отвлечется, благо ты, кажется, на его подружку похожа. Ну - или пан или пропал!"