Этого удара хватило бы, чтобы нокаутировать или даже убить обычного человека. Но не моего отца. Да, он был оглушен и опустил меч, так что тот скрежетнул по камню, но он тут же оправился и со стоном ринулся на меня, полосуя воздух.
– Папа, глянь, это же я! – воззвал я, уклоняясь от ударов. Мне как-то удавалось сохранять самообладание. Я понимал, что он сейчас ничего не соображает. Надо просто добиться, чтобы он понял, что происходит.
Отец пошатнулся, заворчал и поднял меч; похоже, он собирался с силами для очередного рывка.
– Почему ты это делаешь? – настойчиво спросил я. – Подумай, па! Причины, какие причины?
На этот раз он ухватил рукоять обеими руками и кинулся прямо на меня. Исключительно неуклюжий шаг; ни один опытный фехтовальщик такого бы не сделал, будучи в здравом уме.
Легко скользнув в сторону, я еще раз врезал ему по голове. Он споткнулся, развернулся и нанес рубящий удар по мне. Промахнулся на несколько футов.
– Проклятый Теллопс, – пробормотал отец.
– Что такое Теллопс? – спросил я. – Объясни, папа!
Он зашатался и едва не упал. Я получил возможность вытащить собственный меч. Хоть он мне и отец, но ничего другого мне не оставалось. Я не мог просто стоять и позволять ему снова и снова набрасываться на меня. Одного хорошего удара может оказаться достаточно.
– Не делай, – пробормотал он. – Не делай.
– Чего не делать? – спросил я.
Он тряхнул головой и снова кинулся прямо на меня.
На этот раз сталь зазвенела о сталь. Я намеревался быстренько обезоружить его, но, когда наши клинки скрестились, к отцу вернулись силы. Он отшвырнул меня, а потом разразился стремительной серией двойных финтов и выпадов, которые мне едва удалось отбить.
– Отец! Прекрати!
– Хватит обманов! – выкрикнул он.
– Это не обман! Это я, Оберон!
– Теллопс!
Ну все, довольно. Я осторожно отступал, не отрывая взгляда от острия его меча. Он метался из стороны в сторону, словно оса, готовая ужалить.
– Я не хочу причинять тебе вред, – сказал я. – Но придется, если ты будешь продолжать в том же духе!
Он сделал ложный выпад, потом нанес рубящий удар мне в голову. Я парировал, отступил и отбил очередной удар. Отец усилил натиск. На этот раз он пустил в ход сложную серию финтов и ударов. Даже свихнувшись, он оставался величайшим фехтовальщиком изо всех, кого я видел.
Он таки пролил первую кровь. На быстром ответе с ударом он прошел через мою защиту и оставил мне отметину на тыльной стороне правого запястья. Я даже не увидел, как это произошло. Секунду спустя он рассек мне правое предплечье. Жизни это не угрожало, но из руки хлынула кровь. Несколько секунд – и я не смогу как следует держать меч.
Отец запрокинул голову и зашелся хохотом. Может, если я упаду, он решит, что победил? Надо припасти это как запасной вариант, на тот случай, если он еще раз меня достанет.
Я перебросил меч в другую руку, пока рукоять не намокла от крови. Нет, в честном бою мне его определенно не победить. Надо что-то придумать, и поскорее, а то он меня убьет.
– Это твой последний шанс, – принялся блефовать я. – Брось меч, или я за себя не отвечаю.
– Теллопс! – прорычал он. – Никогда больше!
Ну все, хватит дипломатии.
Может, отец и превосходил меня в искусстве фехтовальщика, но я знал, что в реальности далеко не всегда выигрывает самый лучший. Выигрывает самый умный. А если я не сумею перехитрить сумасшедшего, то я и не заслуживаю жизни.
Он снова атаковал меня. Я быстро отступил, сосредоточившись на защите. В его атаке непременно есть какое-то уязвимое место. Мне просто нужно найти и использовать его.
Его меч метался с молниеносной скоростью, испытывая мою оборону и выискивая способ прорваться через нее. А я так же неистово парировал, постепенно отступая по кругу. Каждая его атака казалась безукоризненной. Теперь он выработал определенный ритм: атака, передышка, атака, передышка.
Когда он в очередной раз остановился, чтобы перевести дыхание, я улучил момент и внимательно присмотрелся к нему. И заметил, что у него под левым глазом наливается огромный синяк – ровно там, куда дважды пришлись мои удары. Я предположил, что распухшее веко должно ограничивать его поле зрения. Если попробовать достать его слева, воспользовавшись этой травмой...
Отец снова начал стремительную атаку. Однако на этот раз я стал смещаться вправо. Он заморгал и тряхнул головой. Чем быстрее я кружил, тем сильнее делались его колебания.
Он снова начал уставать. Когда он приблизился ко мне, его меч дрогнул.
Теперь моя очередь!
Я перешел в низкую стойку, сместившись вправо, и ударил, быстро и сильно. Врезал со стороны «слепой» зоны. Он отступил, лихорадочно отбивая мой меч. Тогда я намеренно чересчур увеличил дистанцию удара, опустив острие меча. Отец не увидел его приближения – заплывший глаз не позволял, – а если бы и увидел, вряд ли у него хватило бы сил остановить удар.
Острие меча глубоко вонзилось ему в правую ногу. Я выдернул клинок, и из раны хлынула кровь.
Он взвыл и яростно взмахнул мечом. Клинок просвистел в каком-нибудь дюйме от моих глаз. Когда он перенес вес на раненую ногу, та подломилась. Отец пошатнулся и едва не упал.
Ага, попался! Прыгнув вперед, я схватил его свободную руку, лихорадочно молотившую воздух, развернулся и провел бросок. Он перелетел через мое плечо и грохнулся на спину в десяти футах от меня. Из груди его со свистом вырвался воздух. Отец явно был оглушен.
Я прыгнул туда и наступил ему на правую руку. Он охнул и выронил оружие. Он не мог шевелиться, да и вообще еле дышал. Я пинком отбросил меч подальше; тот пролетел футов двадцать и упал на каменистую землю у самого края Узора.
– Это твой последний шанс, – произнес я с напускным спокойствием, которого на самом деле не испытывал. – Сдавайся, па, а потом мы вместе выпьем и посмеемся над этой историей.
Однако, невзирая на усталость и рану, он попытался отбросить меня. Надо отдать ему должное – у меня на его месте не хватило бы духу продолжать драку. На что он надеялся, оставшись без оружия?
Внезапно он перекатился на бок и судорожно дернул ногами. Прежде чем я успел отреагировать, он выхватил из-за пояса нож.
– Умри! – взревел он. Он ринулся вперед и попытался вонзить нож мне в грудь.
– Отец, – предостерегающе произнес я, уклоняясь от удара, – прекрати сейчас же! У тебя нет ни малейшего шанса!
Он зарычал. Тогда я ударил его по голове рукоятью меча. Послышался глухой «чвак». Отец упал на колени.
– Хватит! – Я выбил нож, потом пнул отца в живот. Он сложился вдвое, хватая ртом воздух.
– Извини, па, – сказал я, скорее удрученный, чем рассерженный. – Но ты сам до этого довел.
И я еще раз стукнул его по голове рукоятью меча. Он упал ничком, но все еще пытался встать.
– Теллопс! – крикнул он.
Я, не колеблясь, прыгнул ему на спину, поставил колено между лопаток и скрутил ему руки за спиной. Теперь он уже не мог напасть на меня – ну, или встать, если на то пошло.
– Слушай, объясни, чем я так тебя разозлил, – сказал я ему на ухо. – И что, кстати, означает эта чертовщина – «Теллопс»?
Зарычав, он повернул голову и укусил меня за левое запястье. Я вскрикнул и вырвался, потом дважды врезал ему по голове. Он принялся скулить.
– Папа, – строго произнес я, – я собираюсь помочь тебе. Но для этого нужно, чтобы ты перестал на меня бросаться. Ты меня понимаешь?
Он снова попытался укусить меня.
Тут мое терпение лопнуло. Я колотил его, пока он не отключился. Хоть он мне и отец, но хватит с меня его выходок. И так я дал ему предостаточно возможностей.
Восстановив дыхание и успокоившись, я связал ему руки полосами ткани, оторванной от его же рубашки. Я не был уверен, насколько хорошо они будут держать, потому обыскал его на предмет спрятанного оружия и изъял еще один нож, с вырезанной на рукояти головой единорога. Очень недурная работа. Я засунул его себе за пояс, для сохранности.
Покончив с этим, я встал. Раны у меня на руке и предплечье уже перестали кровоточить; на мне все всегда заживало быстро. От укусов на запястье остались синяки в форме полумесяца, да и только. Отцу досталось куда сильнее.
Я подобрал свой меч, спрятал его в ножны, потом уселся, поджав ноги, рядом с отцом, чтобы подумать. И что мне с ним делать? Я не могу везти на себе валяющегося без сознания – или хуже того, пребывающего в сознании – сумасшедшего, одержимого манией убийства.
Отец застонал и вдруг дернулся. Опустив взгляд, я обнаружил, что он смотрит на меня из-под полуприкрытых век. Ну замечательно. Ни минуты покоя. Теперь, когда лицо его было в синяках, а из носа шла кровь, отец выглядел скорее жалким, чем опасным, – но я-то знал, чего от него можно ожидать. Его губы медленно шевелились, но с них не сорвалось ни слова.
– Ты не хочешь что-нибудь объяснить насчет себя? – поинтересовался я.
– Теллопс, – прошептал он.
– Ой, только не заводи эту песню заново! – Я уже был по горло сыт этим «Теллопсом» и решил, что больше в меня не влезет.
Я глубоко вздохнул, прочистив легкие, встал и потянулся, разминая онемевшую шею и спину. Потом я подобрал отцовский меч, убрал его в ножны и нацепил на себя вторую перевязь. Незачем его здесь оставлять.
– Теллопс... убить... – пробормотал отец.
Я вздохнул. Ладно, займемся сперва первоочередными делами. Мне надо выбраться отсюда. Как это сделать?
В Джунипере отец каким-то образом перенес меня в Судный Камень единорога. Я прошел по Огненному Пути внутри драгоценного камня. И в конце, когда я подумал про Илериум, Путь отправил меня туда.
Может, этот Узор работает по тому же принципу? Если бы оказалось, что он способен прочесть мои мысли и перенести меня туда, куда я желаю, это было бы самым безопасным способом убраться отсюда.
Ну что ж, самое время это выяснить.
– Пойдем, па.
Я подобрал отца и, не особо деликатничая, взвалил его на плечо. Он оказался легче, чем я ожидал. Если эта штука сработает и Узор действительно перенесет меня в другую Тень, не хотелось бы оказаться там без отца.
Итак, куда отправимся? Илериум и прочие Тени, которые я хорошо знал, исчезли; они были уничтожены, когда отец уничтожил первый Узор. Но мне нужно какое-нибудь безопасное местечко. Тень, расположенная неподалеку от этой, но защищенная от худших влияний Хаоса. Теплый, уютный мир, похожий на Джунипер... но чтобы его было легче оборонять.
– Готов? – спросил я.
Он снова застонал, но не высказал никаких возражений. На его счастье, он не стал пытаться еще раз укусить меня. Не хотелось бы снова лупить его до потери сознания.
– Тогда двигаемся!
Я мысленно представил себе нужную Тень, сделал шаг – и горящий голубым светом Узор исчез.
5
– Папа, глянь, это же я! – воззвал я, уклоняясь от ударов. Мне как-то удавалось сохранять самообладание. Я понимал, что он сейчас ничего не соображает. Надо просто добиться, чтобы он понял, что происходит.
Отец пошатнулся, заворчал и поднял меч; похоже, он собирался с силами для очередного рывка.
– Почему ты это делаешь? – настойчиво спросил я. – Подумай, па! Причины, какие причины?
На этот раз он ухватил рукоять обеими руками и кинулся прямо на меня. Исключительно неуклюжий шаг; ни один опытный фехтовальщик такого бы не сделал, будучи в здравом уме.
Легко скользнув в сторону, я еще раз врезал ему по голове. Он споткнулся, развернулся и нанес рубящий удар по мне. Промахнулся на несколько футов.
– Проклятый Теллопс, – пробормотал отец.
– Что такое Теллопс? – спросил я. – Объясни, папа!
Он зашатался и едва не упал. Я получил возможность вытащить собственный меч. Хоть он мне и отец, но ничего другого мне не оставалось. Я не мог просто стоять и позволять ему снова и снова набрасываться на меня. Одного хорошего удара может оказаться достаточно.
– Не делай, – пробормотал он. – Не делай.
– Чего не делать? – спросил я.
Он тряхнул головой и снова кинулся прямо на меня.
На этот раз сталь зазвенела о сталь. Я намеревался быстренько обезоружить его, но, когда наши клинки скрестились, к отцу вернулись силы. Он отшвырнул меня, а потом разразился стремительной серией двойных финтов и выпадов, которые мне едва удалось отбить.
– Отец! Прекрати!
– Хватит обманов! – выкрикнул он.
– Это не обман! Это я, Оберон!
– Теллопс!
Ну все, довольно. Я осторожно отступал, не отрывая взгляда от острия его меча. Он метался из стороны в сторону, словно оса, готовая ужалить.
– Я не хочу причинять тебе вред, – сказал я. – Но придется, если ты будешь продолжать в том же духе!
Он сделал ложный выпад, потом нанес рубящий удар мне в голову. Я парировал, отступил и отбил очередной удар. Отец усилил натиск. На этот раз он пустил в ход сложную серию финтов и ударов. Даже свихнувшись, он оставался величайшим фехтовальщиком изо всех, кого я видел.
Он таки пролил первую кровь. На быстром ответе с ударом он прошел через мою защиту и оставил мне отметину на тыльной стороне правого запястья. Я даже не увидел, как это произошло. Секунду спустя он рассек мне правое предплечье. Жизни это не угрожало, но из руки хлынула кровь. Несколько секунд – и я не смогу как следует держать меч.
Отец запрокинул голову и зашелся хохотом. Может, если я упаду, он решит, что победил? Надо припасти это как запасной вариант, на тот случай, если он еще раз меня достанет.
Я перебросил меч в другую руку, пока рукоять не намокла от крови. Нет, в честном бою мне его определенно не победить. Надо что-то придумать, и поскорее, а то он меня убьет.
– Это твой последний шанс, – принялся блефовать я. – Брось меч, или я за себя не отвечаю.
– Теллопс! – прорычал он. – Никогда больше!
Ну все, хватит дипломатии.
Может, отец и превосходил меня в искусстве фехтовальщика, но я знал, что в реальности далеко не всегда выигрывает самый лучший. Выигрывает самый умный. А если я не сумею перехитрить сумасшедшего, то я и не заслуживаю жизни.
Он снова атаковал меня. Я быстро отступил, сосредоточившись на защите. В его атаке непременно есть какое-то уязвимое место. Мне просто нужно найти и использовать его.
Его меч метался с молниеносной скоростью, испытывая мою оборону и выискивая способ прорваться через нее. А я так же неистово парировал, постепенно отступая по кругу. Каждая его атака казалась безукоризненной. Теперь он выработал определенный ритм: атака, передышка, атака, передышка.
Когда он в очередной раз остановился, чтобы перевести дыхание, я улучил момент и внимательно присмотрелся к нему. И заметил, что у него под левым глазом наливается огромный синяк – ровно там, куда дважды пришлись мои удары. Я предположил, что распухшее веко должно ограничивать его поле зрения. Если попробовать достать его слева, воспользовавшись этой травмой...
Отец снова начал стремительную атаку. Однако на этот раз я стал смещаться вправо. Он заморгал и тряхнул головой. Чем быстрее я кружил, тем сильнее делались его колебания.
Он снова начал уставать. Когда он приблизился ко мне, его меч дрогнул.
Теперь моя очередь!
Я перешел в низкую стойку, сместившись вправо, и ударил, быстро и сильно. Врезал со стороны «слепой» зоны. Он отступил, лихорадочно отбивая мой меч. Тогда я намеренно чересчур увеличил дистанцию удара, опустив острие меча. Отец не увидел его приближения – заплывший глаз не позволял, – а если бы и увидел, вряд ли у него хватило бы сил остановить удар.
Острие меча глубоко вонзилось ему в правую ногу. Я выдернул клинок, и из раны хлынула кровь.
Он взвыл и яростно взмахнул мечом. Клинок просвистел в каком-нибудь дюйме от моих глаз. Когда он перенес вес на раненую ногу, та подломилась. Отец пошатнулся и едва не упал.
Ага, попался! Прыгнув вперед, я схватил его свободную руку, лихорадочно молотившую воздух, развернулся и провел бросок. Он перелетел через мое плечо и грохнулся на спину в десяти футах от меня. Из груди его со свистом вырвался воздух. Отец явно был оглушен.
Я прыгнул туда и наступил ему на правую руку. Он охнул и выронил оружие. Он не мог шевелиться, да и вообще еле дышал. Я пинком отбросил меч подальше; тот пролетел футов двадцать и упал на каменистую землю у самого края Узора.
– Это твой последний шанс, – произнес я с напускным спокойствием, которого на самом деле не испытывал. – Сдавайся, па, а потом мы вместе выпьем и посмеемся над этой историей.
Однако, невзирая на усталость и рану, он попытался отбросить меня. Надо отдать ему должное – у меня на его месте не хватило бы духу продолжать драку. На что он надеялся, оставшись без оружия?
Внезапно он перекатился на бок и судорожно дернул ногами. Прежде чем я успел отреагировать, он выхватил из-за пояса нож.
– Умри! – взревел он. Он ринулся вперед и попытался вонзить нож мне в грудь.
– Отец, – предостерегающе произнес я, уклоняясь от удара, – прекрати сейчас же! У тебя нет ни малейшего шанса!
Он зарычал. Тогда я ударил его по голове рукоятью меча. Послышался глухой «чвак». Отец упал на колени.
– Хватит! – Я выбил нож, потом пнул отца в живот. Он сложился вдвое, хватая ртом воздух.
– Извини, па, – сказал я, скорее удрученный, чем рассерженный. – Но ты сам до этого довел.
И я еще раз стукнул его по голове рукоятью меча. Он упал ничком, но все еще пытался встать.
– Теллопс! – крикнул он.
Я, не колеблясь, прыгнул ему на спину, поставил колено между лопаток и скрутил ему руки за спиной. Теперь он уже не мог напасть на меня – ну, или встать, если на то пошло.
– Слушай, объясни, чем я так тебя разозлил, – сказал я ему на ухо. – И что, кстати, означает эта чертовщина – «Теллопс»?
Зарычав, он повернул голову и укусил меня за левое запястье. Я вскрикнул и вырвался, потом дважды врезал ему по голове. Он принялся скулить.
– Папа, – строго произнес я, – я собираюсь помочь тебе. Но для этого нужно, чтобы ты перестал на меня бросаться. Ты меня понимаешь?
Он снова попытался укусить меня.
Тут мое терпение лопнуло. Я колотил его, пока он не отключился. Хоть он мне и отец, но хватит с меня его выходок. И так я дал ему предостаточно возможностей.
Восстановив дыхание и успокоившись, я связал ему руки полосами ткани, оторванной от его же рубашки. Я не был уверен, насколько хорошо они будут держать, потому обыскал его на предмет спрятанного оружия и изъял еще один нож, с вырезанной на рукояти головой единорога. Очень недурная работа. Я засунул его себе за пояс, для сохранности.
Покончив с этим, я встал. Раны у меня на руке и предплечье уже перестали кровоточить; на мне все всегда заживало быстро. От укусов на запястье остались синяки в форме полумесяца, да и только. Отцу досталось куда сильнее.
Я подобрал свой меч, спрятал его в ножны, потом уселся, поджав ноги, рядом с отцом, чтобы подумать. И что мне с ним делать? Я не могу везти на себе валяющегося без сознания – или хуже того, пребывающего в сознании – сумасшедшего, одержимого манией убийства.
Отец застонал и вдруг дернулся. Опустив взгляд, я обнаружил, что он смотрит на меня из-под полуприкрытых век. Ну замечательно. Ни минуты покоя. Теперь, когда лицо его было в синяках, а из носа шла кровь, отец выглядел скорее жалким, чем опасным, – но я-то знал, чего от него можно ожидать. Его губы медленно шевелились, но с них не сорвалось ни слова.
– Ты не хочешь что-нибудь объяснить насчет себя? – поинтересовался я.
– Теллопс, – прошептал он.
– Ой, только не заводи эту песню заново! – Я уже был по горло сыт этим «Теллопсом» и решил, что больше в меня не влезет.
Я глубоко вздохнул, прочистив легкие, встал и потянулся, разминая онемевшую шею и спину. Потом я подобрал отцовский меч, убрал его в ножны и нацепил на себя вторую перевязь. Незачем его здесь оставлять.
– Теллопс... убить... – пробормотал отец.
Я вздохнул. Ладно, займемся сперва первоочередными делами. Мне надо выбраться отсюда. Как это сделать?
В Джунипере отец каким-то образом перенес меня в Судный Камень единорога. Я прошел по Огненному Пути внутри драгоценного камня. И в конце, когда я подумал про Илериум, Путь отправил меня туда.
Может, этот Узор работает по тому же принципу? Если бы оказалось, что он способен прочесть мои мысли и перенести меня туда, куда я желаю, это было бы самым безопасным способом убраться отсюда.
Ну что ж, самое время это выяснить.
– Пойдем, па.
Я подобрал отца и, не особо деликатничая, взвалил его на плечо. Он оказался легче, чем я ожидал. Если эта штука сработает и Узор действительно перенесет меня в другую Тень, не хотелось бы оказаться там без отца.
Итак, куда отправимся? Илериум и прочие Тени, которые я хорошо знал, исчезли; они были уничтожены, когда отец уничтожил первый Узор. Но мне нужно какое-нибудь безопасное местечко. Тень, расположенная неподалеку от этой, но защищенная от худших влияний Хаоса. Теплый, уютный мир, похожий на Джунипер... но чтобы его было легче оборонять.
– Готов? – спросил я.
Он снова застонал, но не высказал никаких возражений. На его счастье, он не стал пытаться еще раз укусить меня. Не хотелось бы снова лупить его до потери сознания.
– Тогда двигаемся!
Я мысленно представил себе нужную Тень, сделал шаг – и горящий голубым светом Узор исчез.
5
Я очутился на поросшем травой горном склоне, а внизу раскинулось искрящееся под солнцем море. Прямо под склоном располагалась небольшая бухта с белым песчаным пляжем. Теплый ровный бриз принес ко мне запах морской соли, негромкий шорох прибоя и пронзительные крики чаек и прочих морских птиц. На волнах танцевали солнечные блики; я заметил в сотне ярдов от берега дельфинов. Добрый знак.
Положив отца наземь – он застонал и заворчал, но остался лежать неподвижно, – я снова принялся осматриваться, изучая окружающую местность.
Справа от меня гора уходила вверх; по склону росли редкие дубы и были живописно разбросаны валуны. Слева темнел густой старый лес, вполне пригодный для вырубки. Позади раскинулась травянистая равнина, идеально подходящая для постройки города или для того, чтобы засеять ее чем-нибудь полезным.
– Теллопс... – донесся до меня слабый шепот отца. Он пытался освободиться, но пока что я не обращал на него внимания. Пока он связан, много он не натворит. – Не время... Теллопс...
Я нахмурился. Да что такое этот Теллопс? Не время для чего? Это могло оказаться важным. Надо будет выяснить это, как только я буду уверен, что эта Тень безопасна.
Я развернулся и пошел между валунов к вершине горы. Мне вспомнились движущиеся камни Хаоса, но, к счастью, здешние, похоже, были совершенно нормальными и не склонными к путешествиям.
Добравшись до гребня, я приставил ладонь козырьком ко лбу и стал всматриваться в даль. Отсюда было видно на много миль во все стороны. Повсюду тянулись густые леса, а вдалеке высились горы со снежными шапками. Внизу искрилось на солнце безбрежное море.
В общем и целом очень приятный мир, исполненный обещаний. Здесь есть все, чего я мог бы желать... кроме психиатрической больницы. Тут нетрудно будет построить замок.
Если у этой Тени и имелся какой-то изьян, так это отсутствие местных жителей. Мы не сможем воспользоваться их помощью. Впрочем, работников всегда можно привести из других Теней. Мало на свете вещей, которые нельзя купить за золото – если, конечно, у вас его достаточно. Я видел, какие фокусы Эйбер вытворяет с Логрусом, и теперь знаю, что найти можно все, что угодно, и довольно быстро – если, конечно, знать, где искать.
Я присел на большой прогретый солнцем камень и принялся обдумывать дальнейшие действия. Первым делом надо разобраться с отцом. Я с некоторым беспокойством взглянул вниз, на него; ну, по крайней мере, он перестал дергаться, пытаясь освободиться, и лежал тихо. Ему определенно нужна квалифицированная медицинская помощь. То есть нужны врачи.
Откуда начать? С Владений Хаоса? Возможно, тамошние врачи (кстати, а у них там, в Хаосе, вообще врачи есть?) смогли бы ему помочь. К несчастью, там нас неминуемо арестуют – если не прикончат сразу же, как увидят.
Пожалуй, я могу отнести его в другую Тень и поискать помощи там...
Тут я почувствовал мимолетный мысленный контакт. Кто-то пытался связаться со мной через карту. Эйбер? Фреда? Сейчас я принял бы любую помощь.
Я открыл сознание и увидел свою единокровную сестру Блейзе, но как-то расплывчато, словно через мерцающий, затянутый дымкой туннель. Слева от нее я разглядел часть кровати. Ее личные покои? Я обратил внимание на то, что на щеке у Блейзе красуется грязное пятно, а ее всегда изящная прическа растрепана и пришла в полный беспорядок. Я никогда еще не видел ее в таком скверном состоянии.
– Оберон! – ахнула она.
– Что стряслось? – Я горько улыбнулся. Этот вопрос с легкостью мог превратиться в наше семейное приветствие.
– Ты жив!
Она с облегчением улыбнулась.
– Я могу сказать то же самое про тебя. Как у тебя дела? Что там творится?
Блейзе расправила свое платье с глубоким вырезом. Мерцающая зеленая ткань, подчеркивавшая потрясающую фигуру Блейзе, выглядела так, словно хозяйка платья неоднократно спала в нем где-то на улице.
– Дела бывали и лучше. А как там ты? В безопасности?
– Да, – отозвался я. – Я в Тени с отцом.
– Отлично. Я думала, вы оба мертвы. – Блейзе почти небрежно оглянулась через плечо. Я услышал отдаленный грохот и звон стали. Мечи?
– Что там происходит? – резко спросил я. – Где Фреда и Эйбер?
– Меня собираются арестовать люди короля Утора, – спокойно ответила Блейзе. – Что с остальными, я не знаю. Фреду я не видела две недели, а Эйбера – с месяц. Ты собираешься забрать меня отсюда или нет?
До моего слуха донесся громкий удар, судя по звуку – железа об дерево. Блейзе снова оглянулась. Дверь у нее за спиной раскололась.
– Где ты? – спросил я.
– Во Владениях Хаоса, – ответила Блейзе. – Навещала тетю Тану и дядю Сноддара.
Эти имена ничего мне не говорили – я слышал их впервые. Заметив мой недоуменный взгляд, Блейзе пояснила:
– Это единственные мои родственники с материнской стороны. К несчастью, дела пошли неважно. Дядя мертв, а тетя Тана, как я полагаю, только что бежала без меня. Я слышала шум ее отъезжающего экипажа. А теперь, если ты не возражаешь...
– Утор схватил еще кого-нибудь? – спросил я.
Блейзе кивнула. Глаза ее расширились.
– Он приказал арестовать всю нашу семью. Они уже схватили Титуса и я не знаю скольких еще!
– И я – твоя единственная надежда на спасение, – со вздохом произнес я. Похоже, я был последним, с кем она попыталась связаться.
– Ну а к кому же и обращаться, как не к нашему семейному поборнику? – почти с отчаянием улыбнулась Блейзе. Дверь у нее за спиной разломилась надвое; верхняя половина закачалась на петлях. – Не заставляй меня просить. Будь хорошим братом, забери меня отсюда.
А почему бы и нет? Я не имел ничего против Блейзе. На самом деле первоначальная невысокая оценка, которую я ей дал, оказалась неверной. В ней было больше от стали, чем от кружев. Истинная дочь нашего отца.
– Ну ладно, – сказал я. Блейзе сглотнула.
– Если ты не против того, чтобы поторопиться...
Я потянулся к ней.
– Давай!
Она ухватилась за мою руку так, что кость чуть не хрустнула, и я выдернул ее к себе, на склон горы. Комната исчезла в тот самый миг, когда первый из змееликих солдат Утора ввалился внутрь.
Блейзе вскрикнула и рухнула мне на руки. Я ощутил укол тревоги. Она, часом, не получила нож или арбалетный болт в спину?
Я осторожно опустил ее на траву и осмотрел, но не нашел ни царапины, не говоря уже о ране. Однако же Блейзе лежала, тяжело дыша и хватая ртом воздух.
– Ты ранена? – спросил я.
– Нет, – прошептала она. – Я просто чувствую себя... очень странно... больно... все болит... очень хочется спать...
Мысленный сигнал тревоги отключился. То же самое произошло со мной, когда я впервые попал в ту часть Владений Хаоса, где была расположена крепость и земли отца. Я оказался не готов к этому и в результате почти трое суток пролежал без сознания.
Голова Блейзе запрокинулась, глаза закрылись. Она начала тихо посапывать.
– Не спи! – крикнул я и принялся ее трясти, и тряс до тех пор, пока она не обратила на меня мутный взор. – Проснись!
– П-почему? – невнятно пробормотала Блейзе.
– Это на тебя так воздействует эта Тень, – сказал я. – Сражайся с этим. Говори со мной, пой, ругай меня – что угодно! Главное – не спи.
Блейзе нахмурилась.
– Но я бывала во множестве Теней...
– Но не в такой, – сказал я. – Отец перерисовал Узор, отбрасывающий ее. Теперь все по-другому, хотя и ненамного. Ты чувствуешь?
– По-другому? – Глаза Блейзе расширились. – Но как? Где этот Узор?
Я хмыкнул и, улыбнувшись, покачал головой.
– Тебе лучше этого не знать. Тебе же безопаснее. Утор убьет кого угодно, лишь бы добраться до него.
Блейзе вздохнула:
– Меня и так все пытаются убить... Еще один секрет ничего не изменит.
– Пока не все.
– Спать хочу... – прошептала она, и ее голова упала на грудь.
– Нет! Не спи! Встань сейчас же!
Я с легкостью поднял ее, а она ухватила меня за пояс. На мгновение Блейзе взглянула мне в лицо. Потом глаза ее снова закрылись – похоже, против ее воли, – а голова опустилась.
– Блейзе! – крикнул я.
– Я не сплю!
Она несколько раз быстро моргнула, потом снова закрыла глаза. Я понял, что она ничего не может с этим поделать.
Ну все, хватит. Я ударил ее по лицу – как можно сильнее, так что у нее на левой щеке остался красный отпечаток моей ладони.
Блейзе мгновенно открыла глаза и зарычала по-волчьи. Обычно ровные черты лица исказились, и она вырвалась у меня из рук.
– Да как ты смеешь! – выкрикнула она и ударила меня в грудь с такой силой, что я отлетел назад. У Блейзе, как и у всех наших родственников, был характер, с которым следовало считаться. И железные кулаки.
У меня появилось странное ощущение, что я, возможно, зашел слишком далеко. Я никогда еще не видел Блейзе настолько разъяренной. Однако же отступать было поздно, хотя не поздно извиниться.
– Извини, – быстро произнес я и потер грудь. – Но не забывай, что я просто пытаюсь заставить тебя бодрствовать и оставаться в живых.
– Это еще не повод! Никогда не поднимай на меня руку!
Она поймала мою руку и сильно сжала.
– Больно! – сказал я, стараясь не вспылить самому. – Хватит. Нам не стоит драться друг с другом.
– Я убивала людей и за меньшее, – с опасным раздражением произнесла Блейзе.
– Не сомневаюсь. – Я улыбнулся самой обворожительной из своих улыбок, каковая когда-то способна была растопить сердце даже самой неприступной вдовушки в Илериуме. – Но я думал только о том, чтобы разбудить тебя. Я не буду больше этого делать, если ты не будешь спать. Договорились? Это важно.
– Объясни, в чем дело.
Зевнув, Блейзе отпустила мою руку. Во всяком случае, на этот раз ей удалось удержать глаза открытыми.
– То же самое произошло однажды со мной – я проспал трое суток без перерыва. Отец с Эйбером в конце концов подняли меня и стали мешать спать. Отец боялся, что, если они оставят меня в покое, я могу уже и не проснуться. Я не хочу, чтобы это случилось с тобой.
– А где отец? Ты сказал, что он здесь.
– Ниже по склону. – Я кивком указал в его сторону. – Он тоже нездоров.
– Его разыскивает весь Хаос. Ему лучше бы вернуться. Он спит?
– Нет, связан.
– Что?!
– Мне больше ничего не оставалось, – пожав плечами, пояснил я. – Он нездоров. Он не засыпает, но... как бы так сказать... несколько не в себе.
– Не в себе? – Блейзе уставилась на меня. – Что ты имеешь в виду? Что с ним? Если ты что-то сделал...
– Нет-нет, ничего такого. – Я заколебался. – Возможно, тебе лучше будет взглянуть самой. Мне кажется, это может быть как-то связано с Узором. Он явно воздействует на тебя. Возможно, на него он воздействует тоже.
– Тогда показывай.
Я провел Блейзе вниз по склону, поддерживая ее под локоть. Когда мы добрались до отца, она издала жалобный возглас и кинулась его развязывать.
Я удержал ее.
– Не надо. Это небезопасно. Он пытался убить меня.
– Но ему плохо...
– Он будет жить. Я как раз намеревался поискать для него врача. Ты случайно не разбираешься в медицине?..
– Немного.
Блейзе присела рядом с отцом и положила ладонь ему на лоб. Потом вытерла подолом платья струйку слюны, стекавшую по подбородку.
– Он сильно избит, – сказала она. – Кто это сделал? Люди короля Утора?
– Боюсь, что я. – Это прозвучало как-то виновато. – Но у меня не было выбора. Он пытался убить меня.
– Почему?
– Я не знаю. – Беспомощно пожав плечами, я присел рядом с Блейзе. – Он вел себя, словно сумасшедший. Когда я повернулся к нему спиной, он набросился на меня с мечом в руках, и будь он хоть чуть-чуть сильнее, он бы меня убил. Он фехтует лучше меня.
Блейзе сощурилась и смерила меня внимательным взглядом.
– А что ты ему сделал? Отец никогда ничего не делает без серьезных причин. Что ты такого сказал или сделал, что он обозлился? Может, ты чем-то ему угрожал?
– Ничего такого не было. Я нашел его лежащим без сознания и пытался ему помочь.
Блейзе прикоснулась к красному отпечатку на своей щеке.
– Таким же образом?
– Нет. Я его встряхнул, но... – Я пожал плечами.
Блейзе хмыкнула и ощупала скрученную ткань у отца на запястьях.
– Помоги-ка мне снять это. Может...
– Не надо! – Я удержал ее руку. – Я же тебе говорю, он опасен. Он дерется, как демон. В следующий раз ему может больше повезти, и он убьет меня – или нас обоих!
– Лучше отпусти его. Он – единственный, кто может спасти нас.
– Спасти нас? – Я в недоумении уставился на нее. – Каким образом?
– Он сотворил Тени, – настойчиво произнесла Блейзе. – Весь Хаос говорит об этом. Если он избавится от них, возможно, король позволит нам вернуться домой...
Я отодвинулся.
– Это невозможно.
– Но почему? Разве ты не хочешь домой?
– Мой дом здесь. Я нуждаюсь в Узоре или Огненном Пути так же, как ты нуждаешься в Логрусе. – Я снова подумал о единороге и Огненном Пути, и вдруг у меня возникло не до конца оформившееся подозрение. – А кроме того, Путь невозможно уничтожить. Он создан не отцом.
Блейзе уставилась на меня.
– Как это не им?! Все знают, что это он сделал!
– Отец его нарисовал, но сам Узор существовал задолго до него. Он во мне... и в других местах тоже. – Я подумал про рубин, висевший у единорога на шее. – В это вовлечены силы, которых я пока не понимаю. Я думаю, они использовали отца, чтобы создать Огненный Путь. Если бы он не стал этого делать, они нашли бы кого-нибудь другого... возможно, меня.
– Так это было неизбежно? – спросила Блейзе. Взгляд ее сделался отстраненным. – Ты это хочешь сказать?
– Да. Мне кажется, на то похоже.
– Но почему это должно было случиться именно с моей семьей? – Ее голос поднялся до крика. – Почему мы должны .страдать из-за этого? Я просто хочу домой!
– Оглянись! – сказал я, схватив Блейзе за руку и заставляя подняться. Я обвел этот девственный мир взмахом руки. – Вот королевство, которое готово упасть, как спелый плод, в руки тому, кто возьмет его. Я собираюсь построить здесь город. Если он тебя не устроит, то на свете больше Теней, чем ты успеешь посетить за всю свою жизнь. Все, что ты способна вообразить, где-то существует. Тебе только нужно отыскать это. Хочешь быть королевой или богиней? Вперед! Тебе нужно богатство, драгоценности? Бери их! Это твое право. Ты – создание Узора, как и отец... и как я. Он есть и в тебе тоже – по крайней мере, отчасти. Он в нас во всех. Я чувствую его присутствие. Воспользуйся своим истинным наследием.
– Нет! – выкрикнула Блейзе. – Мне не это нужно! Я не понимала, насколько сильно мне не хватает Владений Хаоса, пока не побывала дома!
Положив отца наземь – он застонал и заворчал, но остался лежать неподвижно, – я снова принялся осматриваться, изучая окружающую местность.
Справа от меня гора уходила вверх; по склону росли редкие дубы и были живописно разбросаны валуны. Слева темнел густой старый лес, вполне пригодный для вырубки. Позади раскинулась травянистая равнина, идеально подходящая для постройки города или для того, чтобы засеять ее чем-нибудь полезным.
– Теллопс... – донесся до меня слабый шепот отца. Он пытался освободиться, но пока что я не обращал на него внимания. Пока он связан, много он не натворит. – Не время... Теллопс...
Я нахмурился. Да что такое этот Теллопс? Не время для чего? Это могло оказаться важным. Надо будет выяснить это, как только я буду уверен, что эта Тень безопасна.
Я развернулся и пошел между валунов к вершине горы. Мне вспомнились движущиеся камни Хаоса, но, к счастью, здешние, похоже, были совершенно нормальными и не склонными к путешествиям.
Добравшись до гребня, я приставил ладонь козырьком ко лбу и стал всматриваться в даль. Отсюда было видно на много миль во все стороны. Повсюду тянулись густые леса, а вдалеке высились горы со снежными шапками. Внизу искрилось на солнце безбрежное море.
В общем и целом очень приятный мир, исполненный обещаний. Здесь есть все, чего я мог бы желать... кроме психиатрической больницы. Тут нетрудно будет построить замок.
Если у этой Тени и имелся какой-то изьян, так это отсутствие местных жителей. Мы не сможем воспользоваться их помощью. Впрочем, работников всегда можно привести из других Теней. Мало на свете вещей, которые нельзя купить за золото – если, конечно, у вас его достаточно. Я видел, какие фокусы Эйбер вытворяет с Логрусом, и теперь знаю, что найти можно все, что угодно, и довольно быстро – если, конечно, знать, где искать.
Я присел на большой прогретый солнцем камень и принялся обдумывать дальнейшие действия. Первым делом надо разобраться с отцом. Я с некоторым беспокойством взглянул вниз, на него; ну, по крайней мере, он перестал дергаться, пытаясь освободиться, и лежал тихо. Ему определенно нужна квалифицированная медицинская помощь. То есть нужны врачи.
Откуда начать? С Владений Хаоса? Возможно, тамошние врачи (кстати, а у них там, в Хаосе, вообще врачи есть?) смогли бы ему помочь. К несчастью, там нас неминуемо арестуют – если не прикончат сразу же, как увидят.
Пожалуй, я могу отнести его в другую Тень и поискать помощи там...
Тут я почувствовал мимолетный мысленный контакт. Кто-то пытался связаться со мной через карту. Эйбер? Фреда? Сейчас я принял бы любую помощь.
Я открыл сознание и увидел свою единокровную сестру Блейзе, но как-то расплывчато, словно через мерцающий, затянутый дымкой туннель. Слева от нее я разглядел часть кровати. Ее личные покои? Я обратил внимание на то, что на щеке у Блейзе красуется грязное пятно, а ее всегда изящная прическа растрепана и пришла в полный беспорядок. Я никогда еще не видел ее в таком скверном состоянии.
– Оберон! – ахнула она.
– Что стряслось? – Я горько улыбнулся. Этот вопрос с легкостью мог превратиться в наше семейное приветствие.
– Ты жив!
Она с облегчением улыбнулась.
– Я могу сказать то же самое про тебя. Как у тебя дела? Что там творится?
Блейзе расправила свое платье с глубоким вырезом. Мерцающая зеленая ткань, подчеркивавшая потрясающую фигуру Блейзе, выглядела так, словно хозяйка платья неоднократно спала в нем где-то на улице.
– Дела бывали и лучше. А как там ты? В безопасности?
– Да, – отозвался я. – Я в Тени с отцом.
– Отлично. Я думала, вы оба мертвы. – Блейзе почти небрежно оглянулась через плечо. Я услышал отдаленный грохот и звон стали. Мечи?
– Что там происходит? – резко спросил я. – Где Фреда и Эйбер?
– Меня собираются арестовать люди короля Утора, – спокойно ответила Блейзе. – Что с остальными, я не знаю. Фреду я не видела две недели, а Эйбера – с месяц. Ты собираешься забрать меня отсюда или нет?
До моего слуха донесся громкий удар, судя по звуку – железа об дерево. Блейзе снова оглянулась. Дверь у нее за спиной раскололась.
– Где ты? – спросил я.
– Во Владениях Хаоса, – ответила Блейзе. – Навещала тетю Тану и дядю Сноддара.
Эти имена ничего мне не говорили – я слышал их впервые. Заметив мой недоуменный взгляд, Блейзе пояснила:
– Это единственные мои родственники с материнской стороны. К несчастью, дела пошли неважно. Дядя мертв, а тетя Тана, как я полагаю, только что бежала без меня. Я слышала шум ее отъезжающего экипажа. А теперь, если ты не возражаешь...
– Утор схватил еще кого-нибудь? – спросил я.
Блейзе кивнула. Глаза ее расширились.
– Он приказал арестовать всю нашу семью. Они уже схватили Титуса и я не знаю скольких еще!
– И я – твоя единственная надежда на спасение, – со вздохом произнес я. Похоже, я был последним, с кем она попыталась связаться.
– Ну а к кому же и обращаться, как не к нашему семейному поборнику? – почти с отчаянием улыбнулась Блейзе. Дверь у нее за спиной разломилась надвое; верхняя половина закачалась на петлях. – Не заставляй меня просить. Будь хорошим братом, забери меня отсюда.
А почему бы и нет? Я не имел ничего против Блейзе. На самом деле первоначальная невысокая оценка, которую я ей дал, оказалась неверной. В ней было больше от стали, чем от кружев. Истинная дочь нашего отца.
– Ну ладно, – сказал я. Блейзе сглотнула.
– Если ты не против того, чтобы поторопиться...
Я потянулся к ней.
– Давай!
Она ухватилась за мою руку так, что кость чуть не хрустнула, и я выдернул ее к себе, на склон горы. Комната исчезла в тот самый миг, когда первый из змееликих солдат Утора ввалился внутрь.
Блейзе вскрикнула и рухнула мне на руки. Я ощутил укол тревоги. Она, часом, не получила нож или арбалетный болт в спину?
Я осторожно опустил ее на траву и осмотрел, но не нашел ни царапины, не говоря уже о ране. Однако же Блейзе лежала, тяжело дыша и хватая ртом воздух.
– Ты ранена? – спросил я.
– Нет, – прошептала она. – Я просто чувствую себя... очень странно... больно... все болит... очень хочется спать...
Мысленный сигнал тревоги отключился. То же самое произошло со мной, когда я впервые попал в ту часть Владений Хаоса, где была расположена крепость и земли отца. Я оказался не готов к этому и в результате почти трое суток пролежал без сознания.
Голова Блейзе запрокинулась, глаза закрылись. Она начала тихо посапывать.
– Не спи! – крикнул я и принялся ее трясти, и тряс до тех пор, пока она не обратила на меня мутный взор. – Проснись!
– П-почему? – невнятно пробормотала Блейзе.
– Это на тебя так воздействует эта Тень, – сказал я. – Сражайся с этим. Говори со мной, пой, ругай меня – что угодно! Главное – не спи.
Блейзе нахмурилась.
– Но я бывала во множестве Теней...
– Но не в такой, – сказал я. – Отец перерисовал Узор, отбрасывающий ее. Теперь все по-другому, хотя и ненамного. Ты чувствуешь?
– По-другому? – Глаза Блейзе расширились. – Но как? Где этот Узор?
Я хмыкнул и, улыбнувшись, покачал головой.
– Тебе лучше этого не знать. Тебе же безопаснее. Утор убьет кого угодно, лишь бы добраться до него.
Блейзе вздохнула:
– Меня и так все пытаются убить... Еще один секрет ничего не изменит.
– Пока не все.
– Спать хочу... – прошептала она, и ее голова упала на грудь.
– Нет! Не спи! Встань сейчас же!
Я с легкостью поднял ее, а она ухватила меня за пояс. На мгновение Блейзе взглянула мне в лицо. Потом глаза ее снова закрылись – похоже, против ее воли, – а голова опустилась.
– Блейзе! – крикнул я.
– Я не сплю!
Она несколько раз быстро моргнула, потом снова закрыла глаза. Я понял, что она ничего не может с этим поделать.
Ну все, хватит. Я ударил ее по лицу – как можно сильнее, так что у нее на левой щеке остался красный отпечаток моей ладони.
Блейзе мгновенно открыла глаза и зарычала по-волчьи. Обычно ровные черты лица исказились, и она вырвалась у меня из рук.
– Да как ты смеешь! – выкрикнула она и ударила меня в грудь с такой силой, что я отлетел назад. У Блейзе, как и у всех наших родственников, был характер, с которым следовало считаться. И железные кулаки.
У меня появилось странное ощущение, что я, возможно, зашел слишком далеко. Я никогда еще не видел Блейзе настолько разъяренной. Однако же отступать было поздно, хотя не поздно извиниться.
– Извини, – быстро произнес я и потер грудь. – Но не забывай, что я просто пытаюсь заставить тебя бодрствовать и оставаться в живых.
– Это еще не повод! Никогда не поднимай на меня руку!
Она поймала мою руку и сильно сжала.
– Больно! – сказал я, стараясь не вспылить самому. – Хватит. Нам не стоит драться друг с другом.
– Я убивала людей и за меньшее, – с опасным раздражением произнесла Блейзе.
– Не сомневаюсь. – Я улыбнулся самой обворожительной из своих улыбок, каковая когда-то способна была растопить сердце даже самой неприступной вдовушки в Илериуме. – Но я думал только о том, чтобы разбудить тебя. Я не буду больше этого делать, если ты не будешь спать. Договорились? Это важно.
– Объясни, в чем дело.
Зевнув, Блейзе отпустила мою руку. Во всяком случае, на этот раз ей удалось удержать глаза открытыми.
– То же самое произошло однажды со мной – я проспал трое суток без перерыва. Отец с Эйбером в конце концов подняли меня и стали мешать спать. Отец боялся, что, если они оставят меня в покое, я могу уже и не проснуться. Я не хочу, чтобы это случилось с тобой.
– А где отец? Ты сказал, что он здесь.
– Ниже по склону. – Я кивком указал в его сторону. – Он тоже нездоров.
– Его разыскивает весь Хаос. Ему лучше бы вернуться. Он спит?
– Нет, связан.
– Что?!
– Мне больше ничего не оставалось, – пожав плечами, пояснил я. – Он нездоров. Он не засыпает, но... как бы так сказать... несколько не в себе.
– Не в себе? – Блейзе уставилась на меня. – Что ты имеешь в виду? Что с ним? Если ты что-то сделал...
– Нет-нет, ничего такого. – Я заколебался. – Возможно, тебе лучше будет взглянуть самой. Мне кажется, это может быть как-то связано с Узором. Он явно воздействует на тебя. Возможно, на него он воздействует тоже.
– Тогда показывай.
Я провел Блейзе вниз по склону, поддерживая ее под локоть. Когда мы добрались до отца, она издала жалобный возглас и кинулась его развязывать.
Я удержал ее.
– Не надо. Это небезопасно. Он пытался убить меня.
– Но ему плохо...
– Он будет жить. Я как раз намеревался поискать для него врача. Ты случайно не разбираешься в медицине?..
– Немного.
Блейзе присела рядом с отцом и положила ладонь ему на лоб. Потом вытерла подолом платья струйку слюны, стекавшую по подбородку.
– Он сильно избит, – сказала она. – Кто это сделал? Люди короля Утора?
– Боюсь, что я. – Это прозвучало как-то виновато. – Но у меня не было выбора. Он пытался убить меня.
– Почему?
– Я не знаю. – Беспомощно пожав плечами, я присел рядом с Блейзе. – Он вел себя, словно сумасшедший. Когда я повернулся к нему спиной, он набросился на меня с мечом в руках, и будь он хоть чуть-чуть сильнее, он бы меня убил. Он фехтует лучше меня.
Блейзе сощурилась и смерила меня внимательным взглядом.
– А что ты ему сделал? Отец никогда ничего не делает без серьезных причин. Что ты такого сказал или сделал, что он обозлился? Может, ты чем-то ему угрожал?
– Ничего такого не было. Я нашел его лежащим без сознания и пытался ему помочь.
Блейзе прикоснулась к красному отпечатку на своей щеке.
– Таким же образом?
– Нет. Я его встряхнул, но... – Я пожал плечами.
Блейзе хмыкнула и ощупала скрученную ткань у отца на запястьях.
– Помоги-ка мне снять это. Может...
– Не надо! – Я удержал ее руку. – Я же тебе говорю, он опасен. Он дерется, как демон. В следующий раз ему может больше повезти, и он убьет меня – или нас обоих!
– Лучше отпусти его. Он – единственный, кто может спасти нас.
– Спасти нас? – Я в недоумении уставился на нее. – Каким образом?
– Он сотворил Тени, – настойчиво произнесла Блейзе. – Весь Хаос говорит об этом. Если он избавится от них, возможно, король позволит нам вернуться домой...
Я отодвинулся.
– Это невозможно.
– Но почему? Разве ты не хочешь домой?
– Мой дом здесь. Я нуждаюсь в Узоре или Огненном Пути так же, как ты нуждаешься в Логрусе. – Я снова подумал о единороге и Огненном Пути, и вдруг у меня возникло не до конца оформившееся подозрение. – А кроме того, Путь невозможно уничтожить. Он создан не отцом.
Блейзе уставилась на меня.
– Как это не им?! Все знают, что это он сделал!
– Отец его нарисовал, но сам Узор существовал задолго до него. Он во мне... и в других местах тоже. – Я подумал про рубин, висевший у единорога на шее. – В это вовлечены силы, которых я пока не понимаю. Я думаю, они использовали отца, чтобы создать Огненный Путь. Если бы он не стал этого делать, они нашли бы кого-нибудь другого... возможно, меня.
– Так это было неизбежно? – спросила Блейзе. Взгляд ее сделался отстраненным. – Ты это хочешь сказать?
– Да. Мне кажется, на то похоже.
– Но почему это должно было случиться именно с моей семьей? – Ее голос поднялся до крика. – Почему мы должны .страдать из-за этого? Я просто хочу домой!
– Оглянись! – сказал я, схватив Блейзе за руку и заставляя подняться. Я обвел этот девственный мир взмахом руки. – Вот королевство, которое готово упасть, как спелый плод, в руки тому, кто возьмет его. Я собираюсь построить здесь город. Если он тебя не устроит, то на свете больше Теней, чем ты успеешь посетить за всю свою жизнь. Все, что ты способна вообразить, где-то существует. Тебе только нужно отыскать это. Хочешь быть королевой или богиней? Вперед! Тебе нужно богатство, драгоценности? Бери их! Это твое право. Ты – создание Узора, как и отец... и как я. Он есть и в тебе тоже – по крайней мере, отчасти. Он в нас во всех. Я чувствую его присутствие. Воспользуйся своим истинным наследием.
– Нет! – выкрикнула Блейзе. – Мне не это нужно! Я не понимала, насколько сильно мне не хватает Владений Хаоса, пока не побывала дома!