– Ты хромаешь, – сказала она. – Твоей ноге нужен покой.
– Неужели? – пошутил Тайрон. Его руки жадно изучали тело жены.
– Ты не поверишь, но все уже было хорошо, пока я вчера на тренировке не споткнулся о бугорок.
Она закудахтала, как потревоженная наседка.
– Мне сказали, что у тебя была схватка не на жизнь, а на смерть с сэром Вильямом.
– Ну, не совсем так – я просто выместил на нем свою злость, потому что не смог убедить Генриха не устраивать этого судилища. Поэтому я не заметил этот бугорок. Я был слишком занят своими мыслями.
– Какими?
– Я волновался за тебя.
Имоджин в знак благодарности расцеловала его. В первый раз она увидела у него на губе шрам, которого раньше не было. Это был след от удара. Ворбрика. И Имоджин поцеловала этот шрам. Потом она целовала каждую ссадину и каждый шрам на его теле, а потом уже просто не смогла остановить поток поцелуев.
– Сейчас я не могу понять, почему ты меня сначала так пугал, – шептала Имоджин. – Ты казался таким твердолобым и жестоким.
– Я никогда не был таким твердым и напряженным, как теперь, – пошутил Тайрон и быстро вошел в нее.
Имоджин покраснела и засмеялась. Ее смех был легким и непринужденным. Муж нежно отвел волосы с ее лица.
– Я надеюсь, что нам не грозит дьявол и грехопадение? – спросил Тайрон.
– О нет! – ответила ему жена и смутилась. Она еще не привыкла к таким вещам, тем более что было еще совсем светло.
– Ты такая розовенькая и соблазнительная. Ты хочешь снова быть сверху?
Имоджин отрицательно покачала головой.
– Ты можешь… Попробуй сделать так, как это было в монастыре. – Имоджин почувствовала, что из розовой стала багровой. – Но.., но чтобы все было до конца.
Фицроджер нежно положил ее на спину и улыбнулся ей.
– Мне самому очень хочется. Это мой свадебный подарок тебе, моя дорогая амазонка.
Его опытные нежные руки бродили по ее телу, находя все новые пульсирующие страстью точки, доставляя Имоджин неизъяснимое наслаждение. Его губы следовали за руками. Она испытывала все новые ощущения, и они, все нарастая, вели к экстазу.
На этот раз можно было не сдерживать себя, ведь им нечего было бояться. На этот раз не было боли, хотя, когда Фицроджер входил в нее – медленно, о, так медленно, – она ощутила, что он заполнил ее до отказа, и немного напряглась.
Имоджин закрыла глаза, чтобы полнее ощущать радость, наполнявшую всю ее без остатка. Потом она открыла глаза и увидела, как муж внимательно и взволнованно наблюдает за ней.
– Дорогая, не волнуйся. Это ведь всего-навсего наша вторая близость.
Имоджин подумала и, пошевелив бедрами, обхватила его ногами.
– Но ведь это очень приятно, – заметила она. – Хотя и довольно странно.
Она немного изменила позу и увидела, как у Тайрона от этого перехватило дыхание. Ее полностью захватили необычные и приятные ощущения, но его взгляд просто потряс ее, и она стала ритмично двигаться.
– Клянусь священной могилой, – пробормотал муж, но без возражений стал импульсивно двигаться в противоположном ритме.
– О Боже, – прошептала Имоджин. – Мне кажется, что я парю в воздухе.., пока ты находишься во мне.
– Хорошо…
Имоджин больше не могла контролировать свои действия.
– Тай, – продолжала бормотать она. – Я…
– Все хорошо, Рыжик, – успокаивал он ее. – Все в порядке…
Его руки и губы доставляли ей удовольствие, но именно то, что они были слиты воедино, просто сводило ее с ума.
Имоджин почувствовала, что стала метаться по постели, как будто она сражалась с Фицроджером. Его сильное тело немного сдерживало ее метания, а не выразимые словами ощущения продолжали нарастать.
– Тайрон, – задыхаясь, сказала она. – Ты не против, если я стану кричать?!
– Кричи, моя сладкая амазонка. Кричи так, чтобы было слышно во всем замке.
И когда наступил момент экстаза, она действительно закричала:
– Тай!
Когда она пришла в себя, то обнаружила, что была неимоверно расслабленной и чуть ли не плавала в поту. Сердце все еще бешено колотилось в груди.
– Я чувствую себя как хрустальный кубок, разбитый на мелкие кусочки, – шепнула Имоджин мужу.
Он погладил ее дрожащей рукой.
– Милая моя, теперь все будет хорошо. Она закрыла глаза, чтобы оживить в памяти момент оргазма.
– Мне кажется, что я кричала слишком громко. Почему ты не остановил меня?
– Мне хочется, чтобы твой крик был слышен всем. Если они решили, что я издеваюсь над тобой, тем лучше…
Имоджин открыла глаза и хотела было возмутиться, но потом вздохнула и теснее прижалась к его восхитительному телу.
– Мне было так грустно без тебя. Неужели они не понимают, что для меня это было самым ужасным наказанием, даже хуже, чем порка?
Фицроджер шутливо ухватил ее за волосы и сказал:
– Ты считаешь, что для тебя это было страшное наказание? А ведь я наказывал самого себя.
– Тогда почему мы были не вместе? Его рука ласково бродила у нее по спине. Тайрон легко прикоснулся к рубцу, оставшемуся от удара кнута.
– Если бы ты была здесь, мне пришлось бы расхлебывать последствия случившегося. И возможно, мне пришлось бы кое-кого вызвать на поединок. Я не мог рисковать своей жизнью даже ради тебя, пока не зажили мои раны.
– Я подумывала о том, чтобы сбежать и оградить тебя от этого, – призналась Имоджин. – Я собиралась принять любое наказание, только чтобы ты не раздражал короля.
Тайрон покачал головой.
– Ты помнишь, что это не женское дело? – сказал Тайрон и улыбнулся. – Я догадывался об этом, поэтому постарался, чтобы у тебя не было ничего такого, что бы ты могла превратить в деньги.
– О, а я думала…
– Что ты думала?
– О твоем подарке, который я получила утром после свадьбы, – скромно заметила Имоджин.
Тайрон поднялся с постели, подошел к сундуку и достал пояс.
– Ты решила, что с моей стороны это был какой-то предумышленный жест? Нет! Он застегнул пояс у нее на талии.
– Имоджин, ты моя навсегда, и можешь не сомневаться в этом.
Его слова и поступок были, конечно, проявлением великодушия, но между ними оставалось что-то такое темное, отчего он не смел посмотреть ей прямо в глаза.
Имоджин так хотелось убрать все тернии, разделяющие их. Она вылезла из-под одеяла и голая побежала к своему сундуку. На обнаженной талии весело позванивал пояс, инкрустированный слоновой костью и аметистами. Девушка открыла сундук и вынула оттуда кожаный мешочек.
– Это мой подарок тебе, – смущенно сказала она мужу. – Мне до сих пор не представилось возможности вручить его тебе.
Тайрон вынул из мешочка великолепную цепь, украшенную изумрудами.
– Клянусь распятьем!.. – восхищенно начал было говорить Тайрон, но внезапно умолк.
Было видно, как он был доволен, но на его лице не было и тени радости, а это ее пугало. Что же случилось, подумала Имоджин.
Тайрон надел цепь, и зеленые изумруды засияли на фоне его смуглой и мощной груди.
Он посмотрел на Имоджин, но его глаза сохраняли весьма серьезное выражение. Тогда она уселась на постели, скрестив ноги.
– Тай, в чем дело?
Он улыбнулся. Зеленые глаза засверкали, как драгоценные камни.
– Ты назвала меня по имени. Он коснулся среднего, самого большого изумруда, потом посмотрел ей в глаза.
– Люди, которые выносили сокровища из тайника, не получили обещанного. Их хорошо вознаградили, но они не получили всего, что вынесли оттуда. Я не смог выполнить твое обещание, но они были счастливы и даже немного обрадовались тому, что кто-то за них подумал…
– Хорошо, – ответила ему Имоджин. – Но пойми, я бы отдала им все, лишь бы только ты был жив и здоров.
– Я понимаю, и меня это поражает.
– Так что же еще волнует тебя? Он недовольно улыбнулся.
– Ты читаешь мои мысли, словно раскрытую книгу. Правда? Я отдал Генриху половину сокровища Каррисфорда.
– О! – изумилась Имоджин. Имоджин это не понравилось, но удивило, как мало ее это теперь взволновало.
– Ну, после того как мы с тобой натворили таких дел, о которых теперь знает вся Англия… Король и я знали о существовании сокровищ много месяцев назад. Я приехал сюда, чтобы любой ценой жениться на тебе. У нас было соглашение, что половина сокровищ попадет в сундуки короля. Это была цена, которую мне было нужно заплатить за тебя и твои земли.
– Ты должен был купить меня за мои же собственные деньги?
– Да, – согласился Фицроджер.
– И когда я пришла в Клив, ты уже ждал меня, не так ли?
– Да, но я был готов защитить тебя. И в конце концов, Генрих обещал мне твою руку.
Имоджин низко опустила голову и задумалась.
– Мне, наверно, не стоит спрашивать, – сказала она, – но ты мне можешь дать слово, что не имеешь никакого отношения к скоропостижной смерти Джералда из Хантвича?
Фицроджер был поражен.
– Твоего покойного жениха? Уверяю тебя, Имоджин, я к этому абсолютно непричастен. И конечно, к смерти твоего отца. Ведь мы с Генрихом стали разрабатывать наш план только после смерти Джералда. Мы не хотели упускать такую возможность. Вероятно, его отравил Ланкастер, а может быть, и Ворбрик с Беллемом, но скорее всего, он умер своей смертью.
– У тебя есть еще какие-нибудь тайны? – спросила его жена.
– Я тебе сказал все.
Наконец все сомнения покинули Имоджин. Она радостно улыбнулась и взяла его за руку. Имоджин крепко ухватилась за сильную, мозолистую руку рыцаря и защитника.
– У меня тоже нет никаких тайн. Так что же нас ждет в будущем, мой доблестный рыцарь и защитник?
Тайрон смутился, когда она так назвала его, и сказал:
– С Божьей помощью в Англии воцарится мир. Генрих будет нами править долго и справедливо, и у него будут сильные сыновья, а наши дети проживут свою жизнь так же чудесно, как мы с тобой.
Фицроджер наклонился к жене и поцеловал ее.
– Жизнь всегда подчиняется любви. Имоджин стояла не двигаясь и не верила своим ушам.
– Ты говоришь, что любишь меня?
– Господи, Имоджин! Интересно, почему же я тебя не выпорол?
Имоджин завопила от счастья и стала, как сумасшедшая, щекотать своего могучего рыцаря и защитника.
От автора
– Неужели? – пошутил Тайрон. Его руки жадно изучали тело жены.
– Ты не поверишь, но все уже было хорошо, пока я вчера на тренировке не споткнулся о бугорок.
Она закудахтала, как потревоженная наседка.
– Мне сказали, что у тебя была схватка не на жизнь, а на смерть с сэром Вильямом.
– Ну, не совсем так – я просто выместил на нем свою злость, потому что не смог убедить Генриха не устраивать этого судилища. Поэтому я не заметил этот бугорок. Я был слишком занят своими мыслями.
– Какими?
– Я волновался за тебя.
Имоджин в знак благодарности расцеловала его. В первый раз она увидела у него на губе шрам, которого раньше не было. Это был след от удара. Ворбрика. И Имоджин поцеловала этот шрам. Потом она целовала каждую ссадину и каждый шрам на его теле, а потом уже просто не смогла остановить поток поцелуев.
– Сейчас я не могу понять, почему ты меня сначала так пугал, – шептала Имоджин. – Ты казался таким твердолобым и жестоким.
– Я никогда не был таким твердым и напряженным, как теперь, – пошутил Тайрон и быстро вошел в нее.
Имоджин покраснела и засмеялась. Ее смех был легким и непринужденным. Муж нежно отвел волосы с ее лица.
– Я надеюсь, что нам не грозит дьявол и грехопадение? – спросил Тайрон.
– О нет! – ответила ему жена и смутилась. Она еще не привыкла к таким вещам, тем более что было еще совсем светло.
– Ты такая розовенькая и соблазнительная. Ты хочешь снова быть сверху?
Имоджин отрицательно покачала головой.
– Ты можешь… Попробуй сделать так, как это было в монастыре. – Имоджин почувствовала, что из розовой стала багровой. – Но.., но чтобы все было до конца.
Фицроджер нежно положил ее на спину и улыбнулся ей.
– Мне самому очень хочется. Это мой свадебный подарок тебе, моя дорогая амазонка.
Его опытные нежные руки бродили по ее телу, находя все новые пульсирующие страстью точки, доставляя Имоджин неизъяснимое наслаждение. Его губы следовали за руками. Она испытывала все новые ощущения, и они, все нарастая, вели к экстазу.
На этот раз можно было не сдерживать себя, ведь им нечего было бояться. На этот раз не было боли, хотя, когда Фицроджер входил в нее – медленно, о, так медленно, – она ощутила, что он заполнил ее до отказа, и немного напряглась.
Имоджин закрыла глаза, чтобы полнее ощущать радость, наполнявшую всю ее без остатка. Потом она открыла глаза и увидела, как муж внимательно и взволнованно наблюдает за ней.
– Дорогая, не волнуйся. Это ведь всего-навсего наша вторая близость.
Имоджин подумала и, пошевелив бедрами, обхватила его ногами.
– Но ведь это очень приятно, – заметила она. – Хотя и довольно странно.
Она немного изменила позу и увидела, как у Тайрона от этого перехватило дыхание. Ее полностью захватили необычные и приятные ощущения, но его взгляд просто потряс ее, и она стала ритмично двигаться.
– Клянусь священной могилой, – пробормотал муж, но без возражений стал импульсивно двигаться в противоположном ритме.
– О Боже, – прошептала Имоджин. – Мне кажется, что я парю в воздухе.., пока ты находишься во мне.
– Хорошо…
Имоджин больше не могла контролировать свои действия.
– Тай, – продолжала бормотать она. – Я…
– Все хорошо, Рыжик, – успокаивал он ее. – Все в порядке…
Его руки и губы доставляли ей удовольствие, но именно то, что они были слиты воедино, просто сводило ее с ума.
Имоджин почувствовала, что стала метаться по постели, как будто она сражалась с Фицроджером. Его сильное тело немного сдерживало ее метания, а не выразимые словами ощущения продолжали нарастать.
– Тайрон, – задыхаясь, сказала она. – Ты не против, если я стану кричать?!
– Кричи, моя сладкая амазонка. Кричи так, чтобы было слышно во всем замке.
И когда наступил момент экстаза, она действительно закричала:
– Тай!
Когда она пришла в себя, то обнаружила, что была неимоверно расслабленной и чуть ли не плавала в поту. Сердце все еще бешено колотилось в груди.
– Я чувствую себя как хрустальный кубок, разбитый на мелкие кусочки, – шепнула Имоджин мужу.
Он погладил ее дрожащей рукой.
– Милая моя, теперь все будет хорошо. Она закрыла глаза, чтобы оживить в памяти момент оргазма.
– Мне кажется, что я кричала слишком громко. Почему ты не остановил меня?
– Мне хочется, чтобы твой крик был слышен всем. Если они решили, что я издеваюсь над тобой, тем лучше…
Имоджин открыла глаза и хотела было возмутиться, но потом вздохнула и теснее прижалась к его восхитительному телу.
– Мне было так грустно без тебя. Неужели они не понимают, что для меня это было самым ужасным наказанием, даже хуже, чем порка?
Фицроджер шутливо ухватил ее за волосы и сказал:
– Ты считаешь, что для тебя это было страшное наказание? А ведь я наказывал самого себя.
– Тогда почему мы были не вместе? Его рука ласково бродила у нее по спине. Тайрон легко прикоснулся к рубцу, оставшемуся от удара кнута.
– Если бы ты была здесь, мне пришлось бы расхлебывать последствия случившегося. И возможно, мне пришлось бы кое-кого вызвать на поединок. Я не мог рисковать своей жизнью даже ради тебя, пока не зажили мои раны.
– Я подумывала о том, чтобы сбежать и оградить тебя от этого, – призналась Имоджин. – Я собиралась принять любое наказание, только чтобы ты не раздражал короля.
Тайрон покачал головой.
– Ты помнишь, что это не женское дело? – сказал Тайрон и улыбнулся. – Я догадывался об этом, поэтому постарался, чтобы у тебя не было ничего такого, что бы ты могла превратить в деньги.
– О, а я думала…
– Что ты думала?
– О твоем подарке, который я получила утром после свадьбы, – скромно заметила Имоджин.
Тайрон поднялся с постели, подошел к сундуку и достал пояс.
– Ты решила, что с моей стороны это был какой-то предумышленный жест? Нет! Он застегнул пояс у нее на талии.
– Имоджин, ты моя навсегда, и можешь не сомневаться в этом.
Его слова и поступок были, конечно, проявлением великодушия, но между ними оставалось что-то такое темное, отчего он не смел посмотреть ей прямо в глаза.
Имоджин так хотелось убрать все тернии, разделяющие их. Она вылезла из-под одеяла и голая побежала к своему сундуку. На обнаженной талии весело позванивал пояс, инкрустированный слоновой костью и аметистами. Девушка открыла сундук и вынула оттуда кожаный мешочек.
– Это мой подарок тебе, – смущенно сказала она мужу. – Мне до сих пор не представилось возможности вручить его тебе.
Тайрон вынул из мешочка великолепную цепь, украшенную изумрудами.
– Клянусь распятьем!.. – восхищенно начал было говорить Тайрон, но внезапно умолк.
Было видно, как он был доволен, но на его лице не было и тени радости, а это ее пугало. Что же случилось, подумала Имоджин.
Тайрон надел цепь, и зеленые изумруды засияли на фоне его смуглой и мощной груди.
Он посмотрел на Имоджин, но его глаза сохраняли весьма серьезное выражение. Тогда она уселась на постели, скрестив ноги.
– Тай, в чем дело?
Он улыбнулся. Зеленые глаза засверкали, как драгоценные камни.
– Ты назвала меня по имени. Он коснулся среднего, самого большого изумруда, потом посмотрел ей в глаза.
– Люди, которые выносили сокровища из тайника, не получили обещанного. Их хорошо вознаградили, но они не получили всего, что вынесли оттуда. Я не смог выполнить твое обещание, но они были счастливы и даже немного обрадовались тому, что кто-то за них подумал…
– Хорошо, – ответила ему Имоджин. – Но пойми, я бы отдала им все, лишь бы только ты был жив и здоров.
– Я понимаю, и меня это поражает.
– Так что же еще волнует тебя? Он недовольно улыбнулся.
– Ты читаешь мои мысли, словно раскрытую книгу. Правда? Я отдал Генриху половину сокровища Каррисфорда.
– О! – изумилась Имоджин. Имоджин это не понравилось, но удивило, как мало ее это теперь взволновало.
– Ну, после того как мы с тобой натворили таких дел, о которых теперь знает вся Англия… Король и я знали о существовании сокровищ много месяцев назад. Я приехал сюда, чтобы любой ценой жениться на тебе. У нас было соглашение, что половина сокровищ попадет в сундуки короля. Это была цена, которую мне было нужно заплатить за тебя и твои земли.
– Ты должен был купить меня за мои же собственные деньги?
– Да, – согласился Фицроджер.
– И когда я пришла в Клив, ты уже ждал меня, не так ли?
– Да, но я был готов защитить тебя. И в конце концов, Генрих обещал мне твою руку.
Имоджин низко опустила голову и задумалась.
– Мне, наверно, не стоит спрашивать, – сказала она, – но ты мне можешь дать слово, что не имеешь никакого отношения к скоропостижной смерти Джералда из Хантвича?
Фицроджер был поражен.
– Твоего покойного жениха? Уверяю тебя, Имоджин, я к этому абсолютно непричастен. И конечно, к смерти твоего отца. Ведь мы с Генрихом стали разрабатывать наш план только после смерти Джералда. Мы не хотели упускать такую возможность. Вероятно, его отравил Ланкастер, а может быть, и Ворбрик с Беллемом, но скорее всего, он умер своей смертью.
– У тебя есть еще какие-нибудь тайны? – спросила его жена.
– Я тебе сказал все.
Наконец все сомнения покинули Имоджин. Она радостно улыбнулась и взяла его за руку. Имоджин крепко ухватилась за сильную, мозолистую руку рыцаря и защитника.
– У меня тоже нет никаких тайн. Так что же нас ждет в будущем, мой доблестный рыцарь и защитник?
Тайрон смутился, когда она так назвала его, и сказал:
– С Божьей помощью в Англии воцарится мир. Генрих будет нами править долго и справедливо, и у него будут сильные сыновья, а наши дети проживут свою жизнь так же чудесно, как мы с тобой.
Фицроджер наклонился к жене и поцеловал ее.
– Жизнь всегда подчиняется любви. Имоджин стояла не двигаясь и не верила своим ушам.
– Ты говоришь, что любишь меня?
– Господи, Имоджин! Интересно, почему же я тебя не выпорол?
Имоджин завопила от счастья и стала, как сумасшедшая, щекотать своего могучего рыцаря и защитника.
От автора
Исторический роман, подобный этому, является сочетанием фантазии и фактов. Эти события происходили на самом деле, но реальным историческим лицом, фигурирующим в книге, был сын Вильгельма Завоевателя, король Генрих I (1135 – 1168). Я старалась как можно точнее обозначить черты его сложного и противоречивого характера.
Действительно, в то время западную часть Англии терроризировал некий Роберт из Беллема. У него было как минимум два брата. Одного из них звали Арнульф. Но о нем мало что известно. Таким образом, Арнульф из Ворбрика – это плод моей фантазии, хотя я сомневаюсь, что он в книге хуже, чем был в реальной жизни.
Земли Ланкастеров стали важными и обширными владениями в последующие годы. В то время его название не было связано с графским титулом. Родственной связи между моим графом Ланкастером и будущими Ланкастерами не существует.
Имоджин часто упоминает о паладинах. Она сравнивает с ними Фицроджера, и иногда это его злит.
Слово «паладин» – старинное и означает человека, приближенного к королю. Лишь в позднем средневековье оно приобрело современный смысл.
Это слово применялось к двенадцати самым близким рыцарям короля Карла Великого, правившего во Франции с 742 по 814 год. Эти герои напоминали рыцарей Круглого стола, но в отличие от Артура Английского Карл Великий существовал на самом деле.
Он правил страной, и делал это великолепно. Но легенды о его паладинах в основном остаются мифами.
Слово «паладин» также означает настоящего благородного рыцаря, который борется за правое дело и совершенно не учитывает собственные интересы. Вы понимаете, почему Фицроджеру всегда было неуютно, когда Имоджин называла его этим благородным именем.
Что же преподнесло им будущее?
Фицроджер и Имоджин были свидетелями тридцати лет спокойного правления короля в Англии. Генрих I был жестоким монархом, но он твердой рукой вел свой корабль политики, и по всей стране действовали законы.
У него было множество незаконнорожденных детей, но, к сожалению, был только один законный сын – Генрих. Он погиб, когда его судно «Белый Корабль» затонуло на пути из Англии во Францию. Генрих пытался сделать так, чтобы его вассалы примирились с правлением его дочери Матильды, но лендлорды предпочитали его племянника Стивена.
И по этой причине началась гражданская война, разорявшая Англию почти двадцать лет.
Давайте не станем думать об этом. Нам следует радоваться, что впереди у Имоджин и Тайрона почти тридцать четыре года спокойной и счастливой жизни.
Действительно, в то время западную часть Англии терроризировал некий Роберт из Беллема. У него было как минимум два брата. Одного из них звали Арнульф. Но о нем мало что известно. Таким образом, Арнульф из Ворбрика – это плод моей фантазии, хотя я сомневаюсь, что он в книге хуже, чем был в реальной жизни.
Земли Ланкастеров стали важными и обширными владениями в последующие годы. В то время его название не было связано с графским титулом. Родственной связи между моим графом Ланкастером и будущими Ланкастерами не существует.
Имоджин часто упоминает о паладинах. Она сравнивает с ними Фицроджера, и иногда это его злит.
Слово «паладин» – старинное и означает человека, приближенного к королю. Лишь в позднем средневековье оно приобрело современный смысл.
Это слово применялось к двенадцати самым близким рыцарям короля Карла Великого, правившего во Франции с 742 по 814 год. Эти герои напоминали рыцарей Круглого стола, но в отличие от Артура Английского Карл Великий существовал на самом деле.
Он правил страной, и делал это великолепно. Но легенды о его паладинах в основном остаются мифами.
Слово «паладин» также означает настоящего благородного рыцаря, который борется за правое дело и совершенно не учитывает собственные интересы. Вы понимаете, почему Фицроджеру всегда было неуютно, когда Имоджин называла его этим благородным именем.
Что же преподнесло им будущее?
Фицроджер и Имоджин были свидетелями тридцати лет спокойного правления короля в Англии. Генрих I был жестоким монархом, но он твердой рукой вел свой корабль политики, и по всей стране действовали законы.
У него было множество незаконнорожденных детей, но, к сожалению, был только один законный сын – Генрих. Он погиб, когда его судно «Белый Корабль» затонуло на пути из Англии во Францию. Генрих пытался сделать так, чтобы его вассалы примирились с правлением его дочери Матильды, но лендлорды предпочитали его племянника Стивена.
И по этой причине началась гражданская война, разорявшая Англию почти двадцать лет.
Давайте не станем думать об этом. Нам следует радоваться, что впереди у Имоджин и Тайрона почти тридцать четыре года спокойной и счастливой жизни.