Бейкер Мэдлин. Сердце беглеца

   Тайри нахмурился и пустил своего серого шагом. Прежде он никогда не думал о старости, но внезапно осознал, что ему уже тридцать пять. Возраст по всем меркам еще не критический, но для человека, ведущего такую жизнь, как он, достаточно зрелый. Он тихонько присвистнул, подумав о том, каково это для него – жениться снова. Он никогда об этом серьезно не задумывался, даже в ту ночь, когда в домишке Джоргенсенов Рэйчел просила его оставить в покое Ларкина и его приятелей.
   Но теперь мысль об оседлой жизни вместе с Рэйчел не показалась ему такой ужасной и, направляя серого к ранчо Хэллоранов, он улыбался. Подумать только: Логан Тайри, бродяга, убийца, беглый заключенный – и вдруг станет семейным человеком!
 
   Рэйчел открыла дверь, свежая и прекрасная, как вешний день, и Тайри почувствовал, как в горле у него образовался комок. Черт возьми, даже от одного взгляда на нее становилось хорошо на душе.
   – Тайри, – пробормотала Рэйчел смущенно. – Что-нибудь случилось?
   – Нет. Могу я войти?
   На мгновение Рэйчел заколебалась, ощущая бешеное биение своего сердца, потом широко распахнула дверь.
   – Входите. Я как раз собираюсь печь пирог. Хотите кофе?
   – Конечно.
   Он последовал за ней в кухню и опустился на стул, а она тем временем достала с полки чашку и налила ему дымящегося черного кофе.
   Рэйчел не знала что и думать. Она спиной чувствовала взгляд Тайри, пока наливала тесто для пирога в форму и ставила ее в духовку, затем, не выдержав, обернулась.
   – Что… почему вы здесь? – спросила она с тревогой. – Вас послала Аннабелла?
   – Я больше не работаю на Аннабеллу, – сказал Тайри спокойно. – Я уехал от нее сегодня.
   Улыбка Рэйчел, казалось, озарила всю кухню. Она засияла. Наконец-то ее молитвы услышаны! Она, конечно, умирала от желания узнать, почему Тайри покинул ранчо Уэлшей, но интуиция подсказывала ей, что не стоит проявлять излишнего любопытства и лезть не в свое дело. Он скажет ей, почему бросил Аннабеллу, в свое время, а если и не скажет, то какое для нее это имеет значение? Он здесь, и это единственное, что ей важно.
   Когда Тайри потянулся к ней, она с готовностью вошла в его объятия и подняла полное ожидания и нетерпения лицо навстречу его поцелую. И только вздохнула, когда он наконец прижал ее к себе.
   Тайри улыбнулся, прижавшись губами к волосам Рэйчел.
   Однажды он спросил ее, неужели она считает, что любовь хорошей женщины может исправить его? Как ни странно, пожалуй, ей это удалось.
   – Вы все еще хотите за меня замуж? – спросил Тайри хрипло.
   – Да, – ответила Рэйчел, не помня себя от счастья. – О да!
   – В таком случае назначьте день, а я после обеда поговорю с вашим стариком.
   Джона Хэллорана, казалось, не удивило, что в этот вечер за обеденным столом с ними сидел Тайри, не смутило его и желание Тайри жениться на Рэйчел. Он радостно и охотно дал им свое благословение, и Рэйчел назначила дату свадьбы – 25 мая. Этот день должен был наступить через три месяца.
   С этого момента Рэйчел не переставала улыбаться. Все в ней пело, она будто парила над землей, все, что она делала, давалось ей легко, и глаза ее непрерывно сияли счастьем. Поцелуй Тайри вечером перед сном был для нее гарантией счастливой ночи, поцелуй утром задавал тон всему дню. Ей было радостно видеть, как он сопровождает ее отца по землям их ранчо, узнавая от него азы скотоводства и ведения хозяйства.
   Вечерами, после обеда, Тайри сидел в гостиной с ее отцом, изучая бухгалтерские книги, обсуждая с Джоном необходимость нанять на лето работников.
   Однажды во время одной из таких бесед Хэллоран заметил:
   – Забавная история. Кто-то выплатил за меня долг Скотоводческому банку. Кто-то также заплатил за меня в магазине.
   – Правда? – пробормотал Тайри.
   – Да, и если бы не это, нас бы выгнали из дома. Я полагаю, вы и понятия не имеете, кто мог уладить мои дела в городе?
   – Хоть убейте, не знаю, – пробурчал Тайри. – Заниматься благотворительностью не мое амплуа.
   – Пожалуй, – согласился Хэллоран и посмотрел Тайри прямо в глаза. – Все же если бы я знал, кто это, то мог бы выразить ему свою признательность. Он спас нас.
   – Вне всякого сомнения, это какой-нибудь доброхот из горожан, – предположил Тайри.
   – Ладно, ладно, – добродушно согласился Хэллоран. – Пусть будет по-вашему. Но если вам доведется узнать, кто это, передайте ему благодарность от старого Хэллорана.
 
   В воскресенье утром они все отправились в церковь. На неделе Тайри съездил в город и купил коричневые штаны, пару новых сапог и новый «кольт». Когда он надел эти коричневые штаны, темно-коричневую рубашку и пиджак, Рэйчел подумала, что в обновках он выглядит еще красивее, чем обычно. Но вдруг она нахмурилась.
   – Вам обязательно идти в церковь с револьвером? – спросила она.
   Тайри кивнул, и по выражению его глаз она поняла, что лучше не спорить.
   – Хорошо, – согласилась она. – Я понимаю. Тайри улыбнулся.
   – Однажды я повешу его на стену, – пообещал он. – Но пока это время еще не настало.
   – Я подожду, – сказала Рэйчел, отвечая на его улыбку. – Но я ловлю вас на слове.
   – Я и не сомневаюсь.
   Пожилые леди смотрели на Тайри с тем же неодобрением, что и раньше, но Тайри, следуя за Рэйчел и Хэллораном к их скамье, улыбался и приподнимал шляпу. А улыбка Тайри, если не была холодной или насмешливой, могла очаровать кого угодно. Так что несколько городских матрон подумали, что, возможно, неверно судили о нем. Да и разве если бы он был таким отпетым негодяем, он бы понравился Рэйчел? А он ей нравился, это не оставляло ни малейших сомнений. Это и слепому было заметно. Она ни на минуту не спускала с него глаз, и в них сияло такое обожание, что некоторые дамы взглянули на Логана Тайри внимательнее. И заметили, что он не только в известном смысле джентльмен, но и красив, чертовски красив!
   Конечно, не в общепринятом смысле этого слова, но как-то по-своему чрезвычайно привлекателен.
   – Если вы будете так улыбаться этим дамам, – поддразнила его Рэйчел, – они скоро начнут есть у вас из рук. – Она сжала руку Тайри. – Но не забудьте при этом, что первой вас заметила я.
   Выходя из церкви, Тайри тоже был само обаяние. Он снова кланялся дамам, приподнимая шляпу, пожимал руки мужчинам, наговорил кучу любезностей преподобному Дженкинсу, восхваляя прекрасную проповедь, и улыбался Кэрол-Энн пленительной улыбкой.
   Кэрол нерешительно улыбнулась в ответ и направилась к Рэйчел.
   – Кэрол-Энн! – обрадовано воскликнула Рэйчел. – Я везде тебя искала! Угадай, что произошло! Мы с Тайри в мае поженимся!
   Тайри добродушно улыбнулся Кэрол-Энн, когда та выпалила:
   – О! Нет!
   – Я думала, ты за меня порадуешься, – сказала Рэйчел холодно, уязвленная неодобрением подруги, которого та даже не сумела скрыть.
   – Прости, Рэйчел, – смущенно пробормотала огорченная Кэрол-Энн. – Право же, это такая неожиданность. Я… поздравляю вас обоих.
   Умиротворенная, Рэйчел сказала:
   – Ты будешь моей подружкой на свадьбе. Согласна?
   – Конечно. – Кэрол-Энн искоса бросила взгляд на Тайри. И что Рэйчел в нем нашла? Наемный убийца! Совсем недавно в салуне «У Баушер» он застрелил четверых. Все говорили, что он также убил Джоба Уэлша. Встретившись глазами с Тайри, она виновата покраснела и отвернулась.
   – Сможешь приехать ко мне в следующую пятницу? – спросила Рэйчел, снова возбуждаясь в предвкушении предстоящего торжества. – Ты поможешь мне выбрать фасон и цвет платья. О, у меня столько дел! Так поможешь?
   – Конечно, помогу. Увидимся в пятницу. Всего доброго, мистер Хэллоран, мистер Тайри.
   Подсаживая Рэйчел в кабриолет, Тайри нахмурился.
   – Ты, надеюсь, не собираешься превратить нашу свадьбу в грандиозный бал? А?
   – Ну, торжество не будет слишком пышным, – пообещала Рэйчел, разглаживая юбку на бедрах. – Но я хочу, чтобы мы все-таки это отпраздновали. В конце концов о хорошей свадьбе мечтает каждая девушка с той минуты, как начинает понимать разницу между девочками и мальчиками.
   – Да уж, девочки совсем другие, это точно! – пробормотал Тайри, усаживаясь рядом с Рэйчел.
   Когда экипаж Хэллоранов выезжал из города, все головы поворачивались вслед, и многие молодые женщины, особенно одинокие, недоумевали, почему до сих пор они считали Логана Тайри угрюмым и невоспитанным, не заслуживающим их внимания деревенщиной. Ведь на самом деле он был джентльменом. К тому же очень и очень красивым, особенно когда улыбался. По дороге домой Джон Хэллоран не скрывал своего хорошего настроения.
   – Черт возьми, Тайри, – хмыкнул он, – никогда не предполагал, что в вас столько обаяния! Думаю, Рэйчел права: скоро миссис Фэйрчайлд, Дороти Монахан и все остальные старые кошки пригласят вас на воскресный обед.
   Слова Хэллорана оказались пророческими. Однажды грозная миссис Фэйрчайлд зажала Рэйчел в углу магазина Торнгуда и пригласила на следующее воскресенье после проповеди к обеду ее и ее молодого человека.
   Рэйчел вежливо поблагодарила и согласилась, а потом всю неделю нервничала, опасаясь, что вечер обернется неприятностями.
   В тот день она оделась особенно тщательно, выбрав голубое муслиновое платье с пышными рукавами, квадратным вырезом и широкой юбкой. Тайри выглядел великолепно в коричневых штанах и винно-красной рубашке.
   Страхи Рэйчел быстро улеглись: Тайри как нельзя лучше играл роль сельского сквайра. Рэйчел с трудом удерживалась от смеха, когда он галантно прикладывался к пухлой розовой ручке миссис Фэйрчайлд.
   Старая леди краснела при этом до корней седых тщательно уложенных волос, а Тайри продолжал при этом расточать обаяние. С этого вечера Тайри завоевал симпатию Сельмы Фэйрчайлд, и она уже не находила в нем никаких недостатков.
   Рэйчел в изумлении слушала, как Тайри вежливо удовлетворял любопытство миссис Фэйрчайлд, отвечая на ее не слишком деликатные вопросы о его прошлом. Конечно, в основном его ответы были ложью. Его прошлое было полно боли и не подлежало обсуждению за обедом. Но по крайней мере он не скрывал того, что остался сиротой и был воспитан католическими монахинями. Он, конечно, воздержался от упоминании того факта, что его отец был конокрадом и индейцем-полукровкой, а мать шлюхой. Не распространялся он также о своей жизни с индейцами, хотя признался, что в его предках текла капелька индейской крови.
   В следующее воскресенье им пришлось повторить весь этот ритуал заново, на этот раз в доме Дороти Монахан. И так случилось, что следующие пять воскресений они обедали в пяти разных домах, и городские матроны как бы передавали из рук в руки Рэйчел и ее поклонника. В результате общественное мнение оказалось таково: несмотря на свое не слишком благородное прошлое, Логан Тайри оказался джентльменом и завидной добычей.
   В последовавшие за этим недели Кэрол-Энн проводила много времени на ранчо Хэллоранов, помогая Рэйчел в подготовке свадьбы. Уединившись в спальне Рэйчел, девушки часами шили. Кэрол-Энн выбрала себе платье из бледно-розового шелка с высоким пышным воротником, пышной юбкой и длинными, отделанными кружевом рукавами. Свадебное платье Рэйчел представляло собой образец изящества, простоты и элегантности. Оно было из белой тафты, без рюшей и оборок. Единственным его украшением было прелестное белое кружево, присобранное вокруг шеи и на манжетах. Фата доставала до самого пола и напоминала белое облако.
   – Помнишь, как мы мечтали о наших будущих мужьях? – поинтересовалась Кэрол-Энн в один из сумрачных занятых шитьем дней. – Я всегда хотела выйти за банкира или адвоката, темноволосого и кареглазого, который считал бы меня самой замечательной девушкой на свете. А ты всегда предпочитала блондинов с голубыми глазами, как раз таких, как Клинт.
   – В жизни не всегда получается так, как мы планируем, – заметила Рэйчел, продевая нитку в иголку. – Я и не представляла, что полюблю кого-нибудь подобного Тайри. Я всегда считала, что выйду замуж за Клинта, но понимаешь… Ты понимаешь, что я имею в виду? Я люблю его, но не влюблена в него. И он никогда не станет для меня больше, чем добрым другом.
   – Каким он был всегда по отношению ко мне, – задумчиво сказала Кэрол-Энн. – А мне бы так хотелось, чтобы он стал для меня чем-то большим.
   Рэйчел с изумлением уставилась на подругу:
   – О, так ты влюблена в Клинта, да? А я и не представляла! Почему ты мне никогда не говорила об этом?
   Кэрол-Энн пожала плечами.
   – Клинт всегда предпочитал тебя. Все это знают. И я полагала, что и ты к нему неравнодушна. Ты же моя лучшая подруга, Рэйчел! Как же я могла даже думать о Клинте, когда считалось, что он ухаживает за тобой?
   – Но теперь-то путь свободен, – сказала Рэйчел, обнимая Кэрол-Энн. – Ты когда-нибудь давала понять Клинту, как к нему относишься?
   – Конечно, нет! – воскликнула Кэрол-Энн, оскорбленная одним только предположением Рэйчел, что подобное могло произойти. – И ты не смей ему говорить об этом ни слова, обещаешь?
   – Обещаю, но, думаю, что ты делаешь большую ошибку. Ты должна как-то дать понять, что интересуешься им.
   – Я никогда не посмею этого сделать, – ответила Кэрол-Энн, качая головой. – Просто не смогу и все тут. Это он должен сделать первый шаг. А этого никогда не случится.
   Со вздохом Рэйчел вновь занялась платьем. Кэрол-Энн была хорошенькой, но слишком застенчивой девушкой, и в большинстве случаев мужчины не замечали ее. Клинту она бы подошла идеально, размышляла Рэйчел. Они были очень похожи: оба нежные, доброжелательные, дружески настроенные ко всем окружающим, любители читать и слушать музыку.
   Отвлекшись от мыслей о Кэрол-Энн и Клинте, Рэйчел переключила свои мысли на Тайри. «У нас так мало общего!» – думала она. Не было и намека на сходство в их происхождении и воспитании, в интересах. По правде говоря, она и не знала, чем, собственно, интересуется Тайри. Известно было только, что он любит покер, виски и длинные черные сигары. Он никогда не упоминал, что хочет иметь собственный дом, завести детишек. Ей было неведомо, любит ли он читать, путешествовать, лелеял ли когда-нибудь честолюбивые замыслы, хотел ли он стать чем-то большим, чем стал.
   Вшивая рукав, Рэйчел поклялась себе, что непременно узнает, что он любит, и будет неуклонно стремиться дать ему это. Возможно, если копнуть поглубже, окажется, что у них больше общего, чем одна только яростная страсть, сжигавшая их обоих.
 
   Новость о помолвке Рэйчел не всем пришлась по вкусу. Аннабелла Уэлш была в ярости: она злилась на Тайри и при каждом удобном случае при всех и каждому по отдельности объявляла, что ненавидит его. И все же ей не хотелось, чтобы им завладела Рэйчел Хэллоран.
   Сидя в одиночестве у себя дома, Аннабелла не сводила невидящего взора с незажженного камина – ее прекрасный лоб был нахмурен, что свидетельствовало о напряженной работе мысли.
   Ее соглашение с Тайри расторгнуто, а это значит, что она вольна поступать с Хэллораном как ей угодно. Время честных игр прошло. Но прежде чем приняться за Хэллорана, следовало избавиться от Тайри. Ведь он обещал до нее добраться, если она нанесет вред Хэллоранам. И это, она уверена, не было пустыми словами, с этим нельзя было не считаться. Если она нанесет ущерб, повредит Рэйчел или ее отцу, Тайри заставит ее заплатить за это.
   Прищурившись, Аннабелла машинально потерла щеку, вспоминая боль и унижение, которые она испытала, когда Тайри отвесил ей оплеуху. В тот же день он покинул ее. И она поклялась, что он за это заплатит, и заплатит дорого…
 
   Клинт Уэсли наблюдал за приготовлениями к свадьбе Рэйчел с гневом и ревностью. Он более двух лет наносил ей визиты, ухаживал за ней на свой манер – робко и застенчиво, и надеялся, что наступит день, когда она согласится стать его женой. Он провожал ее в церковь, на вечера, танцы. Они гуляли при лунном свете. Он по крайней мере раз в неделю обедал на ранчо Хэллоранов, но их отношения будто застыли на мертвой точке. И вот на сцене появился Тайри. Черт бы его побрал!
   Глядя на улицу из окна тюремного здания, Уэсли нахмурился, и его рука невольно погладила рукоять револьвера, торчащую из кобуры. Он уже несколько месяцев практиковался в стрельбе и теперь достаточно стремительно выхватывал свой «кольт» из кобуры, и движения стали ровными и быстрыми.
   Но достаточно ли быстрыми? Вот в чем вопрос.

Глава 18

   Весеннего бала горожане ждали с большим волнением, чем любого другого торжества. Обычно на него приглашали всех жителей долины, и все они непременно являлись. На одну эту ночь забывали старые обиды и вражду, прощали мелкие разногласия и ссоры, ни словом не упоминали о долгах, главное было как следует повеселиться.
   Одеваясь на бал, Рэйчел тихонько мурлыкала себе под нос песенку. Хорошо чувствовать себя молодой и влюбленной! Вертясь перед зеркалом, Рэйчел с радостью убедилась, что этот цвет действительно ей очень идет. Темно-сиреневый волшебно оттенял и подчеркивал ее кремовую кожу, и она сияла и светилась, а глаза казались фиалковыми.
   Набросив на обнаженные плечи светлую шерстяную шаль, Рэйчел поплыла вниз, по ступенькам. У подножия лестницы ее ждал Тайри. Его длинные ноги казались еще стройнее в плотно облегающих коричневых брюках, сюртук из бордового тонкого сукна очень шел к его смуглому лицу. Он улыбнулся ей, и Рэйчел немедленно почувствовала охватывающее ее только в его присутствии волнение и с готовностью подставила ему лицо для поцелуя.
   Несколькими минутами позже в комнату вошел Джон Хэллоран.
   – Готовы? – спросил он бодро, и все трое, дружески болтая, вышли из дома.
   Когда они прибыли в помещение школы, где был устроен бал, танцы уже начались. Парты убрали, с потолка свисали цветные ленты и лампы. Вдоль площадки, отведенной для танцев, расставили длинные столы. На них теснились сладости, кофе, пунш, пироги и печенье. На площадке кружились пары, слышалась болтовня и смех, музыканты играли вальс, польку и рил. ^[11]В эту ночь мужчины не уходили от своих дам, чтобы между собой поболтать о скоте, урожаях и все растущих ценах на землю, но были непривычно галантны, щедры на комплименты и окружали своих дам вниманием. А женщины в ответ смеялись и напропалую флиртовали со своими мужьями и поклонниками.
   Время проходило на редкость приятно. Еды и напитков было вдоволь. Скрипач играл без остановки и не зная усталости: то быстро, то медленно, то задавая танцорам отчаянный темп, то надрывая душу тягучим, протяжным напевом. Рэйчел не уставала удивляться количеству известных музыканту мелодий.
   Короткий перерыв ознаменовался явлением Аннабеллы Уэлш под руку с высоким темноволосым мужчиной. Аннабелла выглядела поистине восхитительно. Французское платье из блестящего зеленого шелка плотно облегало ее. Корсаж прилегал к пышной груди, как вторая кожа, не оставляя простора для фантазии – тут все было на виду. При ходьбе пышная юбка мягко покачивалась в такт ее движениям. Волосы ее были зачесаны наверх, и только один длинный рыжий локон спускался на левое плечо. Ее ножки плотно обтягивали туфельки зеленого атласа.
   Тайри нахмурился, заметив, что единственным украшением Аннабеллы был рубиновый кулон, который он подарил ей на Рождество.
   Несколькими минутами позже вошел Клинт Уэсли. Шерифская звезда сияла, приколотая к карману его темно-синего сюртука. Пожалуй, сегодня не придется скучать, кисло подумал Тайри.
   Вокруг Аннабеллы столпились холостяки, молодые и старые, оспаривая друг у друга ее внимание и поминутно ссорясь из-за того, кто из них будет танцевать с ней следующий танец. Уэсли стоял у стены. Его на этот раз угрюмые голубые глаза следили за Рэйчел, танцующей с Тайри.
   Черт возьми, думал при этом шериф. Почему же он не сделал ей предложения? Почему он вообразил, что Рэйчел будет ждать, пока он накопит денег? Отчего не схватил ее и не потащил к священнику, пока еще не было поздно? Но, как и все остальные, он считал само собой разумеющимся, что Рэйчел за него выйдет. А теперь он ее потерял. А может быть, еще не поздно? Возможно, если он сейчас скажет ей о своих чувствах, она передумает? Конечно, вероятность этого была ничтожно мала, но все-таки она существовала.
   Расправив плечи, Клинт отважно зашагал на площадку для танцев и положил руку на плечо Тайри.
   Брови Тайри удивленно приподнялись, и он отпустил Рэйчел. Можно было просто послать Уэсли к черту, но Рэйчел это рассердило бы. А ему вовсе не хотелось сердить ее.
   – Добрый вечер, Клинт, – сказала Рэйчел, нежно улыбаясь Клинту. – Приятный вечер, да?
   – Приятный, – согласился Клинт. – Рэйчел, я хотел сказать, что люблю тебя больше всего на свете. И хочу на тебе жениться. Я знаю, я был дураком, что не заговорил об этом раньше, но мне хотелось отложить побольше денег, чтобы купить собственный дом. Мне хотелось дать тебе все, что ты захочешь, баловать и нежить тебя. Я… ты должна знать об этом. Мне казалось, что и ты чувствуешь то же самое.
   Рэйчел не сводила с него глаз: ее так удивил этот взрыв чувств. Почему именно сегодняшний вечер он выбрал, чтобы открыть ей душу? И что она могла теперь ему ответить?
   – Рэйчел? – прошептал Клинт, и глаза его были полны любви.
   – Клинт, я… очень хорошо к тебе отношусь, но я не влюблена в тебя. Если бы у тебя было много денег, это ничего бы не изменило. И если бы ты предложил мне выйти за тебя замуж несколько месяцев назад, результат был бы тот же. Я люблю Тайри. Не знаю, как это случилось, но я люблю его всем сердцем.
   Клинт кивнул – на это ему нечего было сказать.
   Стоя возле наскоро сооруженного бара в глубине зала, Тайри уголком глаза заметил, что Аннабелла направляется к нему. Он тихонько выругался.
   – Добрый вечер, Тайри, – промурлыкала Аннабелла.
   – Добрый вечер, мисс Уэлш, – ответил он вежливо, но сухо.
   – Прелестную музыку они играют, – заметила Аннабелла. – Я всегда любила эту мелодию.
   – Если хочешь танцевать, то прямо скажи об этом, – проворчал Тайри, раздраженный ее жеманством.
   – Да, я хочу танцевать.
   Хмурясь, Тайри повел ее на площадку для танцев и слегка обнял. С таким же успехом, думал Тайри, он мог бы обнимать змею. Но, пожалуй, даже гремучая змея была не опаснее этой зеленоглазой ведьмы, смотревшей сейчас на него из-под темной занавеси ресниц.
   – Как ты живешь, Тайри? – спросила Аннабелла, поглаживая его левое плечо.
   – Прекрасно. А ты?
   – Замечательно. Мой новый ковбой Рикардо очень славный. И гораздо покладистее тебя.
   – Так почему бы тебе не потанцевать с ним?
   – Он танцует как слон, – отвечала Аннабелла, кокетливо посмеиваясь. – Немногие крупные мужчины могут танцевать так легко, как ты.
   – Не надо лести.
   – Рэйчел кажется вполне довольной, танцуя с шерифом, ты не находишь? Они прекрасно выглядят вместе. Такая привлекательная молодая пара.
   – Да. Благодарю за танец.
   Как только закончилась музыка, Тайри оставил Аннабеллу и быстро пересек площадку, направляясь к Рэйчел и Уэсли… Не произнося ни слова, он взял Рэйчел за руку и повел к столу, где возвышалась чаша с пуншем.
   – Тайри, мне больно, – запротестовала Рэйчел, слегка отстраняясь. – Какая муха вас укусила? Вы выглядите так, будто сейчас взорветесь.
   – Думаю, это ревность, – чувствуя себя несколько поглупевшим, признался Тайри.
   – Вы ревнивы! – воскликнула Рэйчел. – И каково, вы полагаете, мне видеть вас с Аннабеллой, когда я знаю, что вы… были друзьями.
   – Рэйчел, я никогда не спал с Аннабеллой.
   – Никогда? Неужели правда? О пожалуйста, пусть это будет правдой!
   – Никогда, – усмехнулся Тайри, глядя Рэйчел в глаза. Теперь его хорошее расположение духа восстановилось. – Поедем домой, – предложил он, бросая на Рэйчел заговорщический взгляд.
   – Тайри, но мы ведь решили подождать до свадьбы!
   – Я передумал, – прошептал он.
   – Тайри, ведите себя прилично, – пожурила его Рэйчел, при этом чувствуя себя польщенной. Как пьянило сознание, что она ему желанна! Рэйчел уже почти сожалела, что они решили не позволять себе вольностей, пока не повенчаются.
 
   Не обращая внимания на любопытные взгляды, Тайри обнял Рэйчел и поцеловал при всем честном народе так, что у нее перехватило дух.
   – Вы, конечно, не измените своего решения? – спросил он.
   – Боюсь, что нет, – сказала Рэйчел с сожалением. – Как бы то ни было, мы не можем оставить здесь отца без экипажа.
   – Ну думаю, он не будет без нас скучать, – сказал Тайри, ткнув пальцем в ту сторону, где находился Хэллоран, – он ни на шаг не отходит от своей дамы. Вероятно, она будет признательна, если мы предоставим Джона ей на всю ночь в ее распоряжение и дадим им возможность познакомиться поближе.
   – Тайри! – Рэйчел вспыхнула, шокированная даже мыслью о том, что ее отец и Клер Уайтинг могли бы позволить себе какие-то вольности.
   – Ладно, ладно. Пошли танцевать.
   Глядя на танцующую пару, Клинт Уэсли почувствовал острый угол ревности. Она просто раздирала его сердце на части. Любым способом, не важно, честным или нет, он должен избавиться от Логана Тайри и добиться любви Рэйчел!
   Глаза Аннабеллы, в свою очередь, засверкали темной и свирепой яростью: Тайри кружил Рэйчел в танце, забыв обо всем на свете. Лицо Рэйчел сияло, глаза ее были полны нежности и преданности и не отрывались от лица Тайри. А Тайри! Он никогда ей так не улыбался! В янтарных глазах горело желание и, как ни печально это было признать Аннабелле, любовь. Любовь к этой девчонке, к этому ничтожеству, которое он держал в объятиях! Внезапно по лицу Аннабеллы расплылась улыбка: она заметила у противоположной стены шерифа.