Бейшир Норма. Танец богов

   Ник вытаращился на нее.
   — Господи, да как у тебя язык повернулся такое спросить?
   — Я не поняла — да или нет? — настойчиво уточнила Мередит. — Что для тебя важнее?
   — Господи, ну конечно же — ты! — вскричал Ник. Даже в полумраке она видела, как исказилось его лицо.
   — Тогда объясни мне кое-что, — терпеливо промолвила Мередит. — Потому что я уже просто теряюсь в догадках. По твоим словам, ты дорожишь мною больше своей работы, но, с другой стороны, считаешь, что для меня важнее карьера лишь на том основании, что я на три недели улетаю в Нью-Йорк? Меж тем, как сам порой месяцами пропадаешь вдали от меня на съемках! — не удержавшись, напомнила она.
   — Если бы речь и правда шла всего о трех неделях, я бы и слова тебе не сказал, — произнес он, приподнимаясь и опираясь на локоть. — Но ведь мы оба с тобой знаем, что это только начало. Ты очень талантлива, а уж упорства и настойчивости тебе не занимать. Карьера для тебя — главное. В Нью-Йорке все это сразу поймут. Не успеешь и глазом моргнуть, как тебе сделают предложение, отказаться от которого ты уже будешь не в силах. Что тогда, по-твоему, будет с нами?
   — На нас с тобой это не отразится, Ник, — мягко сказала она. — Да, верно, времени для встреч у нас станет меньше, но ведь мы с тобой умеем пользоваться каждой выпадающей минуткой.
   — И сколько, по-твоему, такая жизнь может продлиться? — спросил он. — Я ведь уже сказал тебе — со временем мы будем встречаться реже и реже, и с каждым днем будем все больше отдаляться друг от друга. Кончится тем, что окончательно расстанемся.
   — Если ты думаешь, что мы способны расстаться так легко, то, по-моему, не стоило и сходиться, — промолвила Мередит.
   — К сожалению, такая участь постигает и людей, которые жили вместе куда дольше нас, — сказал Ник.
   — Но ведь до сих пор мы с тобой часто расставались, и это на нас не сказывалось, напомнила Мередит.
   — Верно, но ничто из этого и в подметки не годится твоему переезду в Нью-Йорк, — сказал Ник. — Я просто не представляю, как мы выживем.
   — Давай хотя бы попытаемся.
   Ник посмотрел на неё в упор.
   — Господи, ну почему все это настолько важно для тебя? — в отчаянии воскликнул он. — Почему?
   Мередит отпрянула, словно ужаленная.
   — Ну почему же ты сам этого не понимаешь? — всплеснула руками она. — Я дорожу своей работой. Мне нужна финансовая независимость. Я не хочу ни в чем быть от кого-либо зависимой. Не хочу быть обузой ни любовнику, ни мужу — никому! Не хочу быть обязанной мужчине лишь потому, что он платит по моим счетам. Я ведь в конце концов живой человек, а не марионетка! Да, я люблю свою работу! Мне нравится выступать по телевидению, нравится, когда меня узнают. Меня, а не мужчину, которого я сопровождаю! Что в этом дурного?
   — Если тебе так важна независимость, то зачем ты вообще согласилась переехать ко мне? — запальчиво выкрикнул он.
   Лицо Мередит вмиг посерьезнело.
   — Потому, Ник, что я тебя полюбила, — сказала она. — И хотела жить с тобой. Но только ради тебя — а не ради твоего банковского счета! Неужели ты сам этого не понимаешь? Я здесь лишь потому, что сама этого хочу! Или ты предпочел бы, чтобы было иначе?
   — Я не хочу тебя терять, — грустно промолвил он. — И это единственное, что меня сейчас волнует.
   — Я тоже не хочу тебя терять, — сказала Мередит, прикасаясь к его руке. Голос её смягчился — она поняла, что режиссер скорее испуган, нежели разгневан. — Но ты должен понять, Ник что моя работа столь же важна для меня, как и твоя — для тебя. И тебе придется с этим смириться, поскольку серьезно изменить чего-либо ни один из нас не в силах.
   — Я не хочу тебя терять, — уныло повторил он.
   Мередит задумчиво посмотрела на него.
   — Но чего именно ты боишься, Ник? — спросила она наконец. — Ты ведь всегда чего-то боялся. Так мне, по крайней мере, казалось. Поначалу ты, похоже, боялся, что между нами возникнет что-то серьезное. Словно не хотел меня подпускать. Потом все же подпустил, хотя и с крайней неохотой. И вот теперь главной угрозой для наших отношений стала уже моя карьера. Почему?
   Ник покачал головой.
   — По-моему, тебе и так все ясно, — сварливо сказал он.
   — И все-таки, скажи мне, Ник, — настаивала она. — Обычно так ведет себя лишь тот, кто в прошлом здорово обжегся. Скажи мне, кто причинил тебе боль? От кого ты пострадал?
   — Ни от кого, — раздраженно пробурчал он. — Просто мне ещё в самом начале казалось, что твоя карьера в конце концов станет непреодолимым препятствием для сохранения наших отношений. И, как видишь, в итоге я оказался прав. Хотя на каком-то этапе мне стало казаться, что, может быть, это не так, и наши чувства станут для нас важнее работы, карьеры и всего остального. — Он встал. — Увы, похоже, я все-таки просчитался.
   — Мы не должны этого допустить, — сказала Мередит. — Мы выдержим это испытание. Просто каждый из нас должен с равным уважением относиться к работе другого.
   — Да, похоже, ты не оставляешь мне другого выбора, — мрачно произнес Ник.
   — Ты нужен мне, Ник — сказала Мередит. — Нужен, как никто и никогда. И мне бы очень хотелось, чтобы мы с тобой всегда оставались вместе.
   — Что ж, по крайней мере, хоть в одном наши взгляды совпадают, — с горечью промолвил он.
   — Я люблю тебя, — продолжила Мередит. — Но ты не должен требовать, чтобы я пожертвовала всем, чего добилась после стольких лет труда.
   Ник посмотрел на нее.
   — По-моему, я ещё ни разу не просил тебя чем-то пожертвовать, — с упреком сказал он.
   — Но тем не менее хочешь, чтобы я отклонила самое привлекательное предложение, которое когда-либо получала.
   — Только по той причине, что, увидев тебя в деле, местные телевизионные воротилы неизбежно захотят заполучить тебя с потрохами, — сказал он. — Я понимаю, что рассуждаю как последний эгоист, но просто высказываю тебе то, что наболело. Я не могу без тебя жить, и мне даже подумать страшно, что произойдет, если я тебя потеряю. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Чтобы мы были счастливы вдвоем.
   Мередит обняла его и прижалась к нему всем телом.
   — Я тоже люблю тебя, Ник, и тоже хочу, чтобы мы были вместе, — сказала она. — Но я не могу и не хочу отказываться от своей работы. Если ты способен это понять, то все у нас будет хорошо.
   Но, даже целуя его, она задавала себе вопрос: а удалось ли им хоть что-то прояснить? Сможет ли он согласиться с её решением?
 
   На следующее утро Ник и Мередит завтракали на веранде. Во время еды оба хранили неловкое молчание. Хотя накануне вечером они долго обсуждали возникшие сложности и на словах пришли к определенному согласию, в глубине души Мередит понимала: Ник никогда не сумеет смириться с её фанатичной преданностью своей работе. Она покосилась на огромную трещину в стеклянной двери. Придется вызвать стекольщика. Жаль, что нельзя с такой же легкостью заделать все растущую трещину в их отношениях с Ником.
   — Когда я вчера вечером возвращалась домой, дорожные рабочие устанавливали новое ограждение в том месте, где погиб Том Райан, — сказала Мередит, пытаясь завязать разговор.
   Ник оторвался от тарелки с омлетом.
   — Да, я знаю, — только и сказал он.
   — Хорошо, что решили его заменить.
   — Да. Жаль только, что на это их подвигла смерть Тома, — вздохнул Ник, снова принимаясь за омлет. Легкий бриз с океана ерошил его волосы.
   Мередит добавила себе в кофе немного корицы и размешала; взгляд её был задумчив.
   — Как по-твоему, что будет теперь с его состоянием? — спросила она. — Кажется, родственников у него не осталось?
   — Насколько я знаю — не осталось, — подтвердил Ник, озабоченно потирая бородку. — Том никогда не упоминал каких-либо родственников и, зная его, я готов держать пари, что завещания он не оставил.
   — Значит, на все его имущество наложит лапу государство?
   — По всей вероятности — да, — кивнул Ник. — Если не объявится какой-нибудь претендент на наследство. — Он подцепил на вилку и отправил в рот последний кусочек омлета. — Хотя, на мой взгляд, это маловероятно.
   Мередит пригубила кофе.
   — Я все время думаю, что станется с его особняком. Наверное, его выставят на продажу.
   — Должно быть. — Ник не сдержал усмешки. — А что, хочешь его приобрести?
   Мередит улыбнулась.
   — Я бы с удовольствием, — сказала она, отправляя в рот кусочек халвы. — Но больше всего меня волнует судьба его реликвий — портрета Элизабет и Дэвида, статуэтки Оскара, семейных фотографий. Том так бережно хранил все это. У меня порой создавалось впечатление, словно он ожидал, что в один прекрасный день его жена вернется.
   Ник пожал плечами.
   — Думаю, что все вещи скорее всего выставят на аукцион, — предположил он. — Так что большая часть его имущества разойдется по частным собраниям.
   — Жаль, — вздохнула Мередит. Затем, чуть помолчав, продолжила: — А ведь Том так свято берег память Элизабет! Ты видел её комнату наверху?
   Ник покачал головой.
   — Том никогда не предлагал, а сам я не навязывался.
   — В жизни ничего подобного не видела, — сказала Мередит, вызывая в памяти день, когда Том проводил её наверх. — Как будто я вдруг очутилась в 1953 году. Спальня Элизабет выглядела точь-в-точь так, как показывали в старых фильмах.
   Ник усмехнулся.
   — Может, тебе и в самом деле стоит сходить на аукцион, — если его устроят, конечно, и все скупить — оптом. На память, разумеется.
   — Не думай, что мне это не приходило в голову, — быстро сказала Мередит. Ее голубые глаза взволнованно сияли.
   — Да, ладно, Мередит, — махнул рукой Ник. — Я пошутил.
   — А я вовсе не шучу, — заявила она. — Может, нам и правда сходить на аукцион. Я бы очень хотела купить этот портрет.
   — Зачем? — изумленно вскинул голову Ник. — Вот уж никогда не думал, что в тебе живет коллекционер.
   — Я и сама не могу это объяснить, — призналась Мередит. — Но мне кажется, что в нем заключена какая-то магическая сила. Он меня просто притягивает
   Ник пожал плечами.
   — Дело твое. Хочешь — покупай. — Он поднялся на ноги. — А мне пора. Меня ждут в студии.
   — Мне казалось, что ты хотел взять передышку на несколько дней.
   — Да, я поначалу так и хотел, но теперь, поскольку ты летишь в Нью-Йорк, мне тут делать нечего. Я встречаюсь с руководством студии, чтобы обсудить финансовую поддержку следующей картины.
   Мередит взяла его за руку и, прижав её на мгновение к своим губам, промолвила:
   — Мы выстоим, Ник. Вот увидишь.
   Чуть поколебавшись, Ник нагнулся и поцеловал её.
   — Мне по-прежнему не по душе вся эта затея, — признался он. — Но лучше видеть тебя хоть изредка, чем — вообще никогда.
   — Значит, ты меня понял? — в голосе Мередит прозвучала затаенная надежда.
   — Пытаюсь понять. — Ник быстрыми шагами вышел с веранды.
   Оставшись одна, Мередит озабоченно нахмурилась. «А, может, Ник прав? — вдруг подумала она. — И участившиеся разлуки в конце концов погубят нашу любовь?»
 
   Нью-Йорк.
   Те три недели, которые Мередит проработала в Нью-Йорке в качестве ведущей теленовостей, оказались самыми насыщенными, суетливыми и беспокойными за всю её профессиональную карьеру. Целыми днями напролет она просиживала в огромном здании Интерконтинентал на Западной Пятьдесят второй улице, либо перед камерами, либо в отведенном ей кабинете, просматривая и редактируя материалы для вечерних выпусков новостей. Оставшееся время — когда и если оно оставалось, — Мередит общалась с руководством компании, а также с выпускающими и другими людьми, способными, как ей казалось, помочь в осуществлении её цели. Да, Мередит — Нику, конечно, она никогда бы в этом не призналась — делала все, что в её силах, чтобы остаться в Нью-Йорке на постоянной работе. С Ником они не виделись; хотя он и обещал, что прилетит на первый же уик-энд, собственная загруженность так и не позволила ему вырваться из Лос-Анджелеса. Вдобавок на него свалились неожиданные заботы — вскоре после разлуки с Мередит ему позвонили из адвокатской конторы и сообщили ошеломляющую весть: Том Райан завещал ему все свое имущество. Согласно завещанию, Нику достался и особняк в Бел-Эйр и все, что в нем находилось.
   — Черт знает что, — растерянно сказал Ник по телефону Мередит. — Самое поразительное, что вокруг завещания существует настоящая завеса молчания. Мне даже его не показали — только сообщили, что Том отписал мне особняк со всем содержимым, поскольку всегда относился ко мне как к сыну.
   На мгновение в голову Мередит закралась шальная мысль — не удастся ли благодаря этому стечению обстоятельств возродить её первоначальный замысел и сделать фильм о загадке гибели семьи Райана, — но затем она отмела его прочь. Том Райан настолько бережно охранял эту тайну при жизни, что вряд ли оставил в доме документы или иные материалы, способные пролить на неё свет.
   Во время последней недели пребывания Мередит в Нью-Йорке Сэм Клиффорд, продюсер вечерних выпусков новостей Ай-Би-Эс, пригласил её отужинать с ним и его группой в ресторане «Рейнбоу Рум». Мередит согласилась сразу.
   Заоблачный ресторан «Рейнбоу Рум», возвышавшийся над Пятой авеню на целых шестьдесят пять этажей, сразу поразил воображение Мередит. Пышное великолепие интерьера 30 — х годов привело её в восторг, а от величественного вида на панораму раскинувшегося внизу Манхэттена и вовсе захватывало дух. Да и бифштекс «веллингтон» был просто восхитителен. Во время ужина Мередит постоянно ловила на себя пристальные взгляды коллег и понимала, что её оценивают. Впрочем, её это не смущало. Она была уверена в себе и своих силах. К тому же она слишком долго и тщательно готовилась к этому и теперь не собиралась упускать столь удобного случая.
   — Должен вам заметить, Мередит, вы нас просто поразили, — сказал ей за десертом Клиффорд. — Вы совершенно необыкновенны… — Он вдруг осекся, а Мередит уголком глаза заметила, что кто-то подошел к ней сзади.
   — Вы не возражаете, если я на несколько минут похищу у вас мисс Кортни?
   Голос, прервавший их трапезу, был ей, безусловно знаком. Все разговоры за столом вмиг прекратились. Ее коллеги, как завороженные, взирали на Александра Киракиса, с улыбкой остановившегося возле Мередит. Сердце её затрепетало. Пытаясь скрыть волнение, она подняла голову и посмотрела на Александра. Он был все так же элегантен и неотразим. «Господи, и почему я всякий раз так волнуюсь при его виде»? — только и успела подумать Мередит. А вслух сказала:
   — Давно мы с вами не виделись.
   — Чересчур давно. — В этот миг заиграл оркестр, и Александр протянул ей руку. — Могу я пригласить вас потанцевать?
   Мередит чуть поколебалась, чувствуя, что на неё устремлены все взоры. «Ну и пусть смотрят!» — подумала она.
   — Да, конечно, — с улыбкой сказала она, поднимаясь из-за стола.
   Так, рука об руку, сопровождаемые взглядами всех без исключения посетителей «Рейнбоу Рум», они прошествовали на танцевальную площадку. Сердце Мередит колотилось с такой силой, что она всерьез опасалась: а вдруг Александр услышит?
   — Не ожидала встретить вас здесь, мистер Киракис, — промолвила она.
   — Александр, — поправил он.
   — Александр.
   — Я не видел вас целую вечность, — произнес он, плавно двигаясь в такт музыке.
   — Полгода, а то и больше, — сказала она, стараясь унять дрожь в голосе. — Я удивлена, что вы вообще меня узнали. — Мередит была свято убеждена, что красавец-грек выбрасывал из головы любую женщину через час после того, как вылезал из постели.
   — Разве можно забыть такую прекрасную женщину? — изумился он. — Вы себя недооцениваете, Мередит.
   Мередит оглянулась через плечо. Брошенные коллеги в открытую следили за ними, и Мередит невольно вспомнила первую встречу с Киракисом в Лос-Анджелесе.
   — Если вы и в самом деле меня не забыли, — промолвила она, — то, возможно, вспомните обещание, которое дали мне в ресторане «Ла Белла Фонтана»?
   — Какое обещание? — с непритворным изумлением спросил Александр.
   — Вы обещали, что при следующей встрече непременно дадите мне эксклюзивное интервью.
   — Да, верно. — Он прижал её к себе немного сильнее. — Что ж, обещания ведь принято выполнять, да?
   — Совершенно верно, — поспешно согласилась Мередит.
   — Я подумаю на этот счет, — пообещал он, незаметно для окружающих гладя её по обнаженной спине. — Так вы теперь живете в Манхэттене?
   Мередит покачала головой.
   — Нет, я здесь на временной работе. Через неделю возвращаюсь. — И вновь его рука скользнула по её спине. Мередит понимала, что поступает неправильно, но у неё не было никакого желания просить его убрать руку. «Что со мной»? — спросила она себя.
   — Понимаю. — Он изучающе посмотрел на нее. — Что ж, тогда нам нужно успеть встретиться до вашего отъезда. Как насчет того, чтобы завтра вместе поужинать?
   Мередит на мгновение призадумалась — на завтрашний вечер у неё были другие планы.
   — Завтра не смогу, — сказала она. — У меня весь вечер занят.
   — Так освободитесь, — пожал плечами Александр.
   Мередит посмотрела на него. Александр обезоруживающе улыбнулся. Его бездонные черные глаза тоже улыбалась, но было в этой улыбке что-то непонятное.
   — Это не так просто, — ответила Мередит.
   — А вы попытайтесь.
   Мередит была в замешательстве. Интервью с самим Киракисом, который почти всегда старался избегать общения с репортерами, конечно же произведет впечатление на руководство Ай-Би-Эс.
   — Я постараюсь, — сказала она.
   — Да уж, пожалуйста. — Он пригнулся ниже, и Мередит почувствовала на шее его горячее дыхание. — Вы сегодня просто обворожительны, — прошептал он с едва заметной хрипотцой. — Даже прекраснее, чем при нашей первой встрече.
   Вдруг его губы прикоснулись к её шее, и Мередит отшатнулась.
   — Послушайте, Александр, мне кажется, что вы приглашаете меня вовсе не для того, чтобы дать интервью, — промолвила она, глядя на него с нескрываемым подозрением.
   Киракис усмехнулся.
   — А вы как думаете? — Бездонные черные глаза озорно блеснули.
   — Я думаю, что вам следовало бы сказать мне правду.
   — Неужели вам не ясно?
   — Если так, то вы зря теряете время, — осадила его Мередит.
   — Неужели? — недоверчиво осведомился он.
   — Да. — Мередит пыталась придать голосу твердость. Александр по-прежнему гладил её по спине.
   — И все же я попытаюсь. В первый раз наша встреча была мимолетной — мы с отцом спешили в аэропорт, но я дал себе зарок, что в следующий раз должен непременно познакомиться с вами поближе. И вот теперь, когда мне вновь посчастливилось найти вас…
   Александр не договорил, но смысл недосказанного был и без того ясен.
   Мередит улыбнулась уголком рта. Да, полгода назад, она могла бы и клюнуть на эту удочку.
   — Вы немного опоздали, — заявила она неожиданно для себя.
   — Вот как? — изогнул брови Александр. — И кто он — муж или друг?
   — Это вас не касается.
   Его глаза вновь задорно блеснули.
   — Похоже, это ваше больное место?
   — Нет, — покачала головой Мередит. — Просто я не люблю обсуждать свою личную жизнь.
   — Понимаю. — В голосе Александра прозвучала ирония. — Хотя вы и ваши коллеги не считаете зазорным вмешиваться в мою личную жизнь!
   — Это совсем другое дело — и вы это отлично знаете.
   — Ага, значит на меня сезон охоты открыт всегда, а вот вы — вне досягаемости. Так?
   — Вы — личность! — пояснила Мередит. — Ваше имя всегда на слуху, и люди хотят знать о вас как можно больше.
   — А я хочу знать как можно больше о вас, — заявил он. — Жаль, что мне не удалось задержаться летом в Лос-Анджелесе. Тогда бы вы от меня не ускользнули.
   — Вообще-то между нами ничего не было, — напомнила Мередит.
   — Но могло быть, сложись обстоятельства иначе.
   — Наша встреча носила исключительно деловой характер.
   — Не по моей вине, — улыбнулся Александр.
   — Профессия заставляет меня держаться на расстоянии, — сухо промолвила Мередит.
   — Почему? — искренне изумился Александр. — Неужели это и впрямь так уж важно для вас?
   — «Важно» — не то слово, — ответила Мередит. — Это жизненно необходимо.
   — Да, кажется, вас и в самом деле очень ждут в Лос-Анджелесе, — вздохнул Киракис.
   Мередит немного замялась. Она мечтала взять у красавца-магната столь желанное интервью, однако боялась восстановить его против себя нежеланием идти навстречу. С другой стороны, ей необходимо было дать ему понять, что их отношения не должны выходить за рамки сугубо официальных.
   — Да, — призналась она. — Меня там ждут, и я не хотела бы рисковать отношениями с этим человеком. Даже ради интервью с вами.
   Александр улыбнулся.
   — Ваша верность достойна восхищения, — сказал он. — Однако и вы не должны осуждать меня за настойчивость. Вы — необыкновенная женщина, а я не привык встречать отпор.
   — Так вы ещё не отказываете мне в интервью?
   — Пока нет.
   Мередит решила сменить тему.
   — Вы очень хорошо танцуете, — заметила она.
   — Я привык играть ведущую роль, — без лишней скромности ответил Александр.
   Оркестр перестал играть, и Мередит медленно высвободилась.
   — Я хотела бы уточнить насчет завтрашнего вечера, — промолвила она. — Если мне удастся освободиться, то как я вас найду?
   — Я сам заеду за вами.
   Мередит замотала головой.
   — Нет, давайте встретимся прямо в ресторане, — предложила она. — Где и во сколько?
   — «Лютек» вас устроит? В восемь.
   — Хорошо.
   И она направилась к своим коллегам. Александр, улыбаясь, проводил её взглядом. Мередит заинтересовала его ещё при первой встрече, сейчас же желание встретиться с ней стало ещё сильней. Удивительная женщина — таких он ещё не встречал. Умная, красивая и независимая — сочетание, бывшее в его глазах неотразимым. И вдобавок было в ней что-то необъяснимое; нечто такое, что брало за душу. Александр мысленно поклялся, что рано или поздно должен непременно завоевать её. И ничто — или никто — его не остановит.
 
   Табло с надписью «Пристегните привязные ремни!» погасло. Мередит вытянула ноги, насколько позволяло узкое пространство между креслами, затем раскрыла сумку и достала два журнала, которые купила в аэропорту Кеннеди. «Вейнити Фейр» и «Таун энд кантри». На обложке «Вейнити Фейр» она заметила анонс в одну строчку — в журнале публиковалось интервью с Франческой Корренти. Франческа Корренти… Бывшая любовница Александра. Впрочем, бывшая ли? Ходили упорные слухи, что отношения любовников то разрывались, то возобновлялись вновь.
   Мередит полистала журнал, отыскивая интервью. Ага, вот оно! Черно-белая фотография актрисы красовалась во всю полосу. «Да, красивая женщина, ничего не скажешь», — подумала Мередит, внимательно разглядывая фотографию. С пышными формами — и это при том, что все актрисы стремились быть стройными, как супермодели. Да, женщина на любой вкус. На следующей полосе внимание Мередит привлек фотоснимок, на котором Франческа стояла бок о бок с Александром. Тот выглядел столь же красивым и элегантным, как и в жизни. И столь же притягательным, как во время ужина в «Лютеке», в течение которого ей то и дело приходилось отбиваться от его настойчивых приглашений. Позже Мередит пришлось сделать вывод, что она только зря потратила время — ни о каком интервью во время ужина речи не было и в помине. Того же мнения был, должно быть и Александр, решила Мередит — поскольку ему пришлось отправляться домой несолоно хлебавши. В одиночку.
   Мередит долго разглядывала фотографию. Странно, но почему-то ей было неприятно видеть Александра с другой женщиной. «Почему»? — вновь и вновь спрашивала она себя. Ведь между ними ничего не было, хотя Александр делал все от него зависящее, чтобы соблазнить её.
   Тогда в чем дело? Ее ведь никогда не волновали газетные фотографии, на которых Ник был изображен с актрисами из своих фильмов. Она никогда не ревновала, потому что в этом не было смысла — Мередит целиком доверяла Нику. А ему всегда приходилось иметь дело с красивыми женщинами. Такова была специфика его работы, и Мередит это прекрасно понимала. И тем не менее…
   Мередит закрыла журнал и глубоко вздохнула. Странно — ничто не связывало её с Александром и все же, разглядывая его фотографию с Франческой, она испытывала жесточайшую ревность. Мередит вдруг стало не по себе. И дался ей этот Александр! «Он мне совершенно безразличен! — уговаривала она себя. — И вовсе меня к нему не тянет!»
   Откинувшись на спинку сиденья, Мередит закрыла глаза. Если ей и прежде закрадывались в голову сомнения по поводу отношений с Ником, то теперь Александр внес в её душу ещё большую сумятицу.
   Причем без видимых усилий — играючи. Перед ней вдруг всплыло его лицо; неотразимая улыбка, гипнотизирующие черные глаза. «Знал бы он сейчас, о чем я думаю — вот бы посмеялся», — подумала Мередит.
   Но он никогда этого не узнает. По меньшей мере — от нее.
 
   Малибу.
   — А теперь закрой глаза, — сказал Ник, впуская Мередит в дом. — Только чур — не подглядывать!
   Мередит воззрилась на него с нескрываемым удивлением.
   — Да что на тебя нашло, Ник? — раздраженно спросила она. — Ты ведешь себя, как мальчишка.
   Ник терпеливо улыбнулся.
   — Уступи мне — сделай, как я прошу. Это сюрприз.
   Мередит натянуто улыбнулась. Сюрпризом было уже то, что он встретил её в аэропорту. Однако ещё большей неожиданностью для неё стало внезапное озарение: она совершенно не рада была его видеть!