С недоумением глянув на свои зелёные конечности, черепашки переглянулись и… даже нисколько не обиделись. Они увидели улыбку на открытом лице прекрасной незнакомки и теперь готовы были простить ей и куда более дерзкую шутку.
Тем временем парочка вплотную приблизилась к компании.
– Джулиан, – протянув руку, представился мужчина. – А её зовут Марика. И вы ей почему-то здорово понравились.
Лео, обычно самый вежливый и галантный совершенно обалдел и представился первым, а только потом, спохватившись, представил всех остальных. Он повлажневшими от счастья глазами смотрел на Марику и не мог оторваться. Нет, чёрт побери, девушка была что надо.
– Послушай, Марика, тебе, видимо, удалось загипнотизировать наших могучих противников, – произнёс Джулиан. – Они не выказывают никакого желания сразиться в честном бескомпромиссном бою. Может, мне стоит использовать тебя в баскетбольном тотализаторе?
Донателло среагировал неожиданно серьёзно:
– Я готов сыграть с вами всеми один. На двадцать пять долларов за очко.
– Нет, Дон, – отстранил его Раф, – я сыграю с нашими новыми знакомыми. Вы, Джулиан, выложите полсотни за каждый гол. А я заплачу столько же наличными за каждый ваш удачный бросок.
Откуда он будет брать наличные доллары, Рафаэль, конечно же, не подумал.
Глава 3. Картофельный пудинг
Глава 4. Баскетбол на льду
Глава 5. Рассказ кукловода
Тем временем парочка вплотную приблизилась к компании.
– Джулиан, – протянув руку, представился мужчина. – А её зовут Марика. И вы ей почему-то здорово понравились.
Лео, обычно самый вежливый и галантный совершенно обалдел и представился первым, а только потом, спохватившись, представил всех остальных. Он повлажневшими от счастья глазами смотрел на Марику и не мог оторваться. Нет, чёрт побери, девушка была что надо.
– Послушай, Марика, тебе, видимо, удалось загипнотизировать наших могучих противников, – произнёс Джулиан. – Они не выказывают никакого желания сразиться в честном бескомпромиссном бою. Может, мне стоит использовать тебя в баскетбольном тотализаторе?
Донателло среагировал неожиданно серьёзно:
– Я готов сыграть с вами всеми один. На двадцать пять долларов за очко.
– Нет, Дон, – отстранил его Раф, – я сыграю с нашими новыми знакомыми. Вы, Джулиан, выложите полсотни за каждый гол. А я заплачу столько же наличными за каждый ваш удачный бросок.
Откуда он будет брать наличные доллары, Рафаэль, конечно же, не подумал.
Глава 3. Картофельный пудинг
…Пока все они спорили, Сплинтер внимательно наблюдал за Джулианом и Марикой. Теперь ему было ясно, откуда у нового знакомого гигантский рост и стать древнегреческого бога. Джулиан был мулатом или квартеронцем: кого-то из его предков наверняка вывезли из Африки на рабовладельческом корабле. И хотя кожа его была не темнее, чем у араба или турка, парня выдавали типичные пухлые губы цвета перезрелой вишни. Марика, при всём при том, что её красоты не заметил бы только слепец, показалась Сплинтеру не совсем здоровой. На улице стоял крепкий декабрьский морозец, а девушка была бледна, как фарфор. Несмотря на это Марика всё время оставалась весёлой и подвижной. Когда Раф предложил им свои условия игры, Марика даже запрыгала от нетерпения.
– Ну, давай, давай, Джуд, сыграем с ними скорей!
Сплинтер пристально смотрел на её фигурку в пёстром лыжном комбинезоне. Джулиан вынул изо рта трубку, спрятал её в карман и снял пальто… Что ни говори, это была красивая пара. Хотя красоте, к сожалению, всегда было свойственно уживаться со многими дурными наклонностями. Подумав об этом, Сплинтер вдруг ясно понял, что именно не даёт ему окончательно расслабиться: Джулиан и Марика вели себя так, будто каждый день встречались с говорящими черепашками, передвигающимися на двух ногах.
– Простите, ребята, – вмешался учитель. – Всё-таки я хотел бы поинтересоваться, почему эти молодые люди так долго наблюдали за нами? Мы вполне могли бы сыграть вместе и в прошлый раз. Зачем вы прятались?
Подбросив в руке яркий оранжевый мяч, Джулиан спокойно ответил:
– Если бы не Марика, я бы до сих пор не решился выйти к вам. Согласитесь, что ваша компания выглядит странновато. Когда-то я слышал сплетни о черепашках-мутантах, которые якобы живут в подземелье. А однажды, прогуливаясь вечером, мы с Марикой неожиданно обнаружили здесь живых героев городского фольклора. То есть вас.
– Кто вам рассказывал о черепашках? – с беспокойством спросил Сплинтер.
– О! Это старая замшелая басня из той же серии, что и «Восставшие из ада». Ни один дурак в них не верит, но почему-то все слушают с удовольствием.
Черепашки переглянулись.
– Значит, про нас уже ходят легенды? – спросил гордый Лео.
– Довольно глупые легенды, ребята, – уточнил Джулиан. – В этих баснях вы скорее напоминаете боевиков Ирландской республиканской армии.
– Какой армии? – не понял Леонардо.
– Подожди, – перебил его Сплинтер. – Так вы просто стояли, глазели на нас и не заявили в полицию о том, что четверо зелёных человечков гоняют в баскетбол в десятиградусный мороз?
– Зачем? Ведь вы отлично понимаете, что мне всё равно не поверил бы даже самый полоумный сержант.
Сплинтер был явно недоволен ответами Джулиана и уже открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, когда Марика, до того почти не раскрывавшая рта, вдруг повернулась к Джулиану и произнесла:
– Дорогой, не куражься, давай сразу все скажем, и больше не будем возвращаться к этой теме.
– Ну, если ты так хочешь, – не слишком охотно согласился Джулиан и снова надел пальто. – Зябко как-то стало, – словно оправдываясь, сказал он. Затем, помолчав, добавил:
– В общем, мы хотели просто по-соседски пригласить вас к себе на ужин, ребята. Вот и все.
Минуту никто не произнёс ни слова. Джулиан, уставившись в звёздное небо, притопывал ногами. Черепашки и Сплинтер неторопливо переваривали сказанное.
– А почему «по-соседски»? – спросил наконец учитель.
– Потому что мы с вами соседи. – Марика тоже, видимо, замёрзла стоять на морозе: голос её дрожал, и губы не слушались.
– Вы хотите сказать, что знаете, где мы живём? – поинтересовался Донателло.
– Конечно, – ответила Марика. – Вы живёте в заброшенном канализационном отсеке. И мы живём там же, только вы – в бойлерной, а мы прямо в тоннеле. Джулиан поставил там дверь и перегородил шахту с другой стороны кирпичами.
– Почему же мы ни разу не встречались? – недоумевал Дон.
– Мы поселились здесь совсем недавно, так что сегодняшний ужин можно будет посвятить не только знакомству, но и новоселью заодно.
– А как же баскет? – спросил Рафаэль.
Джулиан прикурил трубку и пустил густой сизоватый дым. В безветренном воздухе голубой шлейф сразу устремился вверх, к звёздам.
– В другой раз, старик, – произнёс он. – У тебя будет ещё масса возможностей проиграть мне тысячи полторы долларов.
Марика взяла своего друга за руку и потянула его ко входу в подземелье.
– Пойдём, ребята, – попросила она. – Сегодня у нас картофельный пудинг. Я очень боюсь, что он давно остыл.
Черепашки, все ещё недоумевая, последовали за ними. Сплинтер помедлил несколько мгновений, ворча себе что-то под нос, но в конце концов пошёл вместе со всеми.
Они прошли ещё несколько шагов и увидели пустой ржавый контейнер для мусора.
«Не понимаю. Марика такая красивая и ухоженная девушка, а живёт в каком-то канализационном тоннеле», – думал Леонардо. Джулиан в это время отодвигал контейнер, под которым обнаружился аккуратный люк со ступеньками из металлических скоб.
– Милости прошу, – произнёс он, осторожно спускаясь вниз. Мгновение спустя оттуда послышался щелчок, и тоннель осветился бледно-оранжевым светом – видимо, Джулиан включил зажигалку.
Друг за другом черепашки спустились в люк. Сплинтер устроился на плече у Донателло. Марика спускалась последней. Перед этим она внимательно огляделась, а, оказавшись внутри, подняла с пола, видимо, специально приспособленный крашеный тусклой серой краской лист жести и пристроила его на месте входа, чтобы не привлекать внимание прохожих.
– Ого, – произнёс Донателло, – у вас здесь вполне можно дышать. А наша канализация за пять десятилетий так полностью и не проветрилась.
Они шли по узкому сухому тоннелю вслед за бледным светом зажигалки Джулиана. В самом деле, тоннель этой странноватой пары казался куда более ухоженным, чем подземное жилище черепашек и Сплинтера. Сверху за шиворот ничего не капало. Ноги не скользили на заплесневелых объедках времён второй мировой войны. И воздух, по справедливому замечанию Донателло, был сухим и даже приятным.
– Теперь осторожнее, ребята, – предупредил Джулиан, когда компания приблизилась к концу тоннеля. – Здесь дверь. Смотрите, не врежьтесь.
Послышался негромкий щелчок. Джулиан, слегка замешкавшись, нажал на выключатель и мягкий зеленоватый свет озарил тоннель. Черепашки увидели своего нового знакомого на пороге причудливого жилища правильной цилиндрической формы.
– Ух, ты, – не выдержал Раф, – как в космическом корабле!
– Милости прошу, – снова повторил Джулиан, пропуская вперёд гостей и Марику. Когда девушка прошла в комнату, он ещё раз выглянул за порог, вслушиваясь в тишину и наконец закрыл дверь. Мулат повернулся к черепашкам. На его лице расцвела широкая улыбка гостеприимного хозяина.
Два дня назад, когда черепашки наблюдали за ним на тёмной морозной площадке, лицо это показалось им зловещим. Сейчас в это было трудно поверить. Даже недоверчивый Сплинтер отметил про себя, что открытый, наивно бравирующий своей недюжинной силой парень абсолютно не ассоциируется с тем подозрительным типом, который наблюдал за ними позапрошлым вечером…
– Подождите две секунды, – произнесла Марика, на ходу расстёгивая комбинезон. Оставшись в джинсах и тёплой фланелевой рубашке, девушка подошла к небольшому духовому шкафу и заглянула внутрь. Покачав головой, Марика сказала:
– Надо будет всё-таки подогреть. Это очень быстро. Вы пока присядьте и осмотритесь.
Джулиан выдвинул из-под круглого кленового стола три довольно прочных стула и продавленное кресло. Гости, поблагодарив, расселись.
Комната и вправду напоминала салон межзвёздного корабля или воздушного лайнера. Не хватало только двух рядов иллюминаторов по бокам. Комната вытягивалась в длину шагов на тридцать, не меньше. Дальний конец был, видимо, заделан кирпичом и не очень аккуратно заштукатурен. Здесь, как и везде на стенах, были наклеены пёстрые вырезки из иллюстрированных журналов. Два пружинных матраца, массивный старинный шкаф, стол, стулья, кресло и кое-какие кухонные приспособления – вот, в принципе и вся обстановка этого нехитрого жилища.
Пока черепашки осваивались, Джулиан смахнул со стола какой-то разноцветный бумажный мусор, и застелил клетчатую скатерть. Марика достала из шкафа приличных размеров пудинг и водрузила его на самый центр. Джулиан шумно вдохнул в себя воздух и произнёс:
– А теперь, господа, вам предстоит познакомиться с неповторимой кухней мисс Марики Бурлеску. Кто замешкается – пусть пеняет сам на себя.
– Да ну тебя, Джулиан, – отмахнулась от него Марика, – если бы ты не разыгрывал шута на площадке, мы успели бы попробовать пудинг свежим. Теперь, после разогревания, это лишь жалкое подобие настоящего пудинга.
Тем не менее черепашки, усевшись за стол, совершенно потеряли головы. Казалось, они никогда ничего подобного не пробовали. Марика, оказывается, была не только красавицей, но и настоящей волшебницей. Возможно, даже Эйприл не удавалось так вкусно накормить черепашек.
– Мыым-м-м-м, – с полным ртом промычал Донателло. У него больше не было слов.
– Вам в самом деле понравилось? – спросила обрадованная хозяйка. Её безукоризненное лицо выражало такую несвойственную многим красавицам теплоту, что Дон готов был расцеловать Марику в обе щеки.
– Мгм, – только и смог ответить Донателло.
Остальные гости тоже работали вовсю и приканчивали по второй порции. Сплинтер, откинувшись в кресле, отдувался и с сожалением рассматривал увеличившийся до невероятных размеров живот.
– Ну, давай, давай, Джуд, сыграем с ними скорей!
Сплинтер пристально смотрел на её фигурку в пёстром лыжном комбинезоне. Джулиан вынул изо рта трубку, спрятал её в карман и снял пальто… Что ни говори, это была красивая пара. Хотя красоте, к сожалению, всегда было свойственно уживаться со многими дурными наклонностями. Подумав об этом, Сплинтер вдруг ясно понял, что именно не даёт ему окончательно расслабиться: Джулиан и Марика вели себя так, будто каждый день встречались с говорящими черепашками, передвигающимися на двух ногах.
– Простите, ребята, – вмешался учитель. – Всё-таки я хотел бы поинтересоваться, почему эти молодые люди так долго наблюдали за нами? Мы вполне могли бы сыграть вместе и в прошлый раз. Зачем вы прятались?
Подбросив в руке яркий оранжевый мяч, Джулиан спокойно ответил:
– Если бы не Марика, я бы до сих пор не решился выйти к вам. Согласитесь, что ваша компания выглядит странновато. Когда-то я слышал сплетни о черепашках-мутантах, которые якобы живут в подземелье. А однажды, прогуливаясь вечером, мы с Марикой неожиданно обнаружили здесь живых героев городского фольклора. То есть вас.
– Кто вам рассказывал о черепашках? – с беспокойством спросил Сплинтер.
– О! Это старая замшелая басня из той же серии, что и «Восставшие из ада». Ни один дурак в них не верит, но почему-то все слушают с удовольствием.
Черепашки переглянулись.
– Значит, про нас уже ходят легенды? – спросил гордый Лео.
– Довольно глупые легенды, ребята, – уточнил Джулиан. – В этих баснях вы скорее напоминаете боевиков Ирландской республиканской армии.
– Какой армии? – не понял Леонардо.
– Подожди, – перебил его Сплинтер. – Так вы просто стояли, глазели на нас и не заявили в полицию о том, что четверо зелёных человечков гоняют в баскетбол в десятиградусный мороз?
– Зачем? Ведь вы отлично понимаете, что мне всё равно не поверил бы даже самый полоумный сержант.
Сплинтер был явно недоволен ответами Джулиана и уже открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, когда Марика, до того почти не раскрывавшая рта, вдруг повернулась к Джулиану и произнесла:
– Дорогой, не куражься, давай сразу все скажем, и больше не будем возвращаться к этой теме.
– Ну, если ты так хочешь, – не слишком охотно согласился Джулиан и снова надел пальто. – Зябко как-то стало, – словно оправдываясь, сказал он. Затем, помолчав, добавил:
– В общем, мы хотели просто по-соседски пригласить вас к себе на ужин, ребята. Вот и все.
Минуту никто не произнёс ни слова. Джулиан, уставившись в звёздное небо, притопывал ногами. Черепашки и Сплинтер неторопливо переваривали сказанное.
– А почему «по-соседски»? – спросил наконец учитель.
– Потому что мы с вами соседи. – Марика тоже, видимо, замёрзла стоять на морозе: голос её дрожал, и губы не слушались.
– Вы хотите сказать, что знаете, где мы живём? – поинтересовался Донателло.
– Конечно, – ответила Марика. – Вы живёте в заброшенном канализационном отсеке. И мы живём там же, только вы – в бойлерной, а мы прямо в тоннеле. Джулиан поставил там дверь и перегородил шахту с другой стороны кирпичами.
– Почему же мы ни разу не встречались? – недоумевал Дон.
– Мы поселились здесь совсем недавно, так что сегодняшний ужин можно будет посвятить не только знакомству, но и новоселью заодно.
– А как же баскет? – спросил Рафаэль.
Джулиан прикурил трубку и пустил густой сизоватый дым. В безветренном воздухе голубой шлейф сразу устремился вверх, к звёздам.
– В другой раз, старик, – произнёс он. – У тебя будет ещё масса возможностей проиграть мне тысячи полторы долларов.
Марика взяла своего друга за руку и потянула его ко входу в подземелье.
– Пойдём, ребята, – попросила она. – Сегодня у нас картофельный пудинг. Я очень боюсь, что он давно остыл.
Черепашки, все ещё недоумевая, последовали за ними. Сплинтер помедлил несколько мгновений, ворча себе что-то под нос, но в конце концов пошёл вместе со всеми.
* * *
– Нет, мы пользуемся своим входом, – пояснил Джулиан, когда Микеланджело уже занёс ногу, чтобы ступить в замаскированный куском плотного упаковочного картона тёмный провал. – Это чуть дальше.Они прошли ещё несколько шагов и увидели пустой ржавый контейнер для мусора.
«Не понимаю. Марика такая красивая и ухоженная девушка, а живёт в каком-то канализационном тоннеле», – думал Леонардо. Джулиан в это время отодвигал контейнер, под которым обнаружился аккуратный люк со ступеньками из металлических скоб.
– Милости прошу, – произнёс он, осторожно спускаясь вниз. Мгновение спустя оттуда послышался щелчок, и тоннель осветился бледно-оранжевым светом – видимо, Джулиан включил зажигалку.
Друг за другом черепашки спустились в люк. Сплинтер устроился на плече у Донателло. Марика спускалась последней. Перед этим она внимательно огляделась, а, оказавшись внутри, подняла с пола, видимо, специально приспособленный крашеный тусклой серой краской лист жести и пристроила его на месте входа, чтобы не привлекать внимание прохожих.
– Ого, – произнёс Донателло, – у вас здесь вполне можно дышать. А наша канализация за пять десятилетий так полностью и не проветрилась.
Они шли по узкому сухому тоннелю вслед за бледным светом зажигалки Джулиана. В самом деле, тоннель этой странноватой пары казался куда более ухоженным, чем подземное жилище черепашек и Сплинтера. Сверху за шиворот ничего не капало. Ноги не скользили на заплесневелых объедках времён второй мировой войны. И воздух, по справедливому замечанию Донателло, был сухим и даже приятным.
– Теперь осторожнее, ребята, – предупредил Джулиан, когда компания приблизилась к концу тоннеля. – Здесь дверь. Смотрите, не врежьтесь.
Послышался негромкий щелчок. Джулиан, слегка замешкавшись, нажал на выключатель и мягкий зеленоватый свет озарил тоннель. Черепашки увидели своего нового знакомого на пороге причудливого жилища правильной цилиндрической формы.
– Ух, ты, – не выдержал Раф, – как в космическом корабле!
– Милости прошу, – снова повторил Джулиан, пропуская вперёд гостей и Марику. Когда девушка прошла в комнату, он ещё раз выглянул за порог, вслушиваясь в тишину и наконец закрыл дверь. Мулат повернулся к черепашкам. На его лице расцвела широкая улыбка гостеприимного хозяина.
Два дня назад, когда черепашки наблюдали за ним на тёмной морозной площадке, лицо это показалось им зловещим. Сейчас в это было трудно поверить. Даже недоверчивый Сплинтер отметил про себя, что открытый, наивно бравирующий своей недюжинной силой парень абсолютно не ассоциируется с тем подозрительным типом, который наблюдал за ними позапрошлым вечером…
– Подождите две секунды, – произнесла Марика, на ходу расстёгивая комбинезон. Оставшись в джинсах и тёплой фланелевой рубашке, девушка подошла к небольшому духовому шкафу и заглянула внутрь. Покачав головой, Марика сказала:
– Надо будет всё-таки подогреть. Это очень быстро. Вы пока присядьте и осмотритесь.
Джулиан выдвинул из-под круглого кленового стола три довольно прочных стула и продавленное кресло. Гости, поблагодарив, расселись.
Комната и вправду напоминала салон межзвёздного корабля или воздушного лайнера. Не хватало только двух рядов иллюминаторов по бокам. Комната вытягивалась в длину шагов на тридцать, не меньше. Дальний конец был, видимо, заделан кирпичом и не очень аккуратно заштукатурен. Здесь, как и везде на стенах, были наклеены пёстрые вырезки из иллюстрированных журналов. Два пружинных матраца, массивный старинный шкаф, стол, стулья, кресло и кое-какие кухонные приспособления – вот, в принципе и вся обстановка этого нехитрого жилища.
Пока черепашки осваивались, Джулиан смахнул со стола какой-то разноцветный бумажный мусор, и застелил клетчатую скатерть. Марика достала из шкафа приличных размеров пудинг и водрузила его на самый центр. Джулиан шумно вдохнул в себя воздух и произнёс:
– А теперь, господа, вам предстоит познакомиться с неповторимой кухней мисс Марики Бурлеску. Кто замешкается – пусть пеняет сам на себя.
– Да ну тебя, Джулиан, – отмахнулась от него Марика, – если бы ты не разыгрывал шута на площадке, мы успели бы попробовать пудинг свежим. Теперь, после разогревания, это лишь жалкое подобие настоящего пудинга.
Тем не менее черепашки, усевшись за стол, совершенно потеряли головы. Казалось, они никогда ничего подобного не пробовали. Марика, оказывается, была не только красавицей, но и настоящей волшебницей. Возможно, даже Эйприл не удавалось так вкусно накормить черепашек.
– Мыым-м-м-м, – с полным ртом промычал Донателло. У него больше не было слов.
– Вам в самом деле понравилось? – спросила обрадованная хозяйка. Её безукоризненное лицо выражало такую несвойственную многим красавицам теплоту, что Дон готов был расцеловать Марику в обе щеки.
– Мгм, – только и смог ответить Донателло.
Остальные гости тоже работали вовсю и приканчивали по второй порции. Сплинтер, откинувшись в кресле, отдувался и с сожалением рассматривал увеличившийся до невероятных размеров живот.
Глава 4. Баскетбол на льду
Когда от пудинга осталась лишь горстка крошек, и Марика поднялась, чтобы убрать со стола, Джулиан неторопливо раскурил свою трубку и откинулся на спинку стула.
– Жалко, что никто из вас не курит, – произнёс он. – Я бы угостил вас замечательным черным табаком с Явы. В Нью-Йорке, насколько мне известно, никто и не слышал об этом сорте. Иногда хочется кого-нибудь удивить.
– Мы занимаемся айкидо, – с гордостью ответил Рафаэль. – И Сплинтер нас учил, что когда приходишь на первый урок, то делаешь выбор на всю жизнь – или курить и спать до двенадцати часов, или постигать тайны мастерства.
– Тоже правильно, – согласился Джулиан, пуская густое облако дыма. – Передо мной тоже когда-то стоял выбор. Но не такой суровый.
– А вы бывший спортсмен? – поинтересовался Мик.
– Нет, – засмеялся Джулиан. – Я с детства терпеть не мог уроки гимнастики в школе.
– Жалко, – вздохнул Мик. – Если бы у меня были такие мускулы и такой же рост, как у вас, я бы стал самым первым в айкидо на континенте.
– Ты просто лентяй, – сказал Сплинтер, успевший к тому времени перевести дух после сверхдозы пудинга. – Первым становится не тот, у кого больше силы, а тот, кто умеет трудиться.
– Это точно, мой мальчик, – согласился мулат. – И так не только в спорте, но и в любом другом деле.
– А чем занимаетесь вы, Джулиан? – спросил Донателло.
Тот поморщился и произнёс:
– Во-первых, давай договоримся, что отныне мы обращаемся друг к другу только на «ты». Ладно?
Донателло кивнул.
– Ну а что касается моего занятия, то сам посуди, малыш: люди, у которых есть работа, живут в нормальных домах с душем, кухней и тёплым туалетом.
– Так ты просто безработный?
– Нет, – ответила Марика. – Джуд просто работает на себя. Он кукловод.
– Кукловод? – с удивлением переспросил Донателло. – А это что такое?
– Я развожу кукол, – с усмешкой пояснил Джулиан, – и продаю их на базаре.
Донателло вежливо кивнул головой и улыбнулся, но, по правде говоря, так ничего и не понял. Как и остальные гости.
Сплинтер вдруг засобирался домой. Он взглянул на дешёвые электронные часы в пластмассовой оправе, что стояли на шкафу, и удивлённо присвистнул.
– Мальчики, – обратился он к черепашкам, – а вы знаете, что уже второй час ночи? Кто-то из вас, кажется, раз и навсегда сделал выбор между айкидо и поздним сном?
Черепашки без лишних слов начали собираться. Хозяева извинились за столь поздний ужин и не стали больше их задерживать.
– Выходите завтра на площадку. Только чуть пораньше, – предложила Марика. – Мы всё-таки должны сыграть в баскетбол. Мне безумно интересно, как это будет выглядеть на снегу.
Хотя Рафаэль, очевидно, пытаясь произвести впечатление на Марику, предлагал играть на деньги, Джулиан с усмешкой отказал:
– Нет, старик, мы не профи, а всего лишь скромные любители. Любительские команды на деньги не играют.
Джулиан, Марика и Донателло играли в одной команде, а Раф, Мик и Лео – в другой. Последняя ночь была туманной, и большую часть снега, словно корова языком слизала. Площадка покрылась ровным слоем тонкого льда. В таких экстремальных условиях уже на десятой минуте матча обе стороны успели пропустить по полсотне мячей. Джулиан, чей гигантский рост на обычной площадке дал бы его команде неоспоримое преимущество, на скользком льду выглядел довольно жалко. Он чаще других падал и, основательно ушибившись пару раз, старался не развивать большой скорости. Всю игру на себе держал Донателло. Марика, несмотря на свой пыл и азарт, играла неважно. Румянец так и не пробился на её лице.
Когда Сплинтер, судивший этот матч века, основательно замёрз и предложил сворачиваться и подкрепиться чашкой вечернего чая, Донателло споткнулся о ногу Джулиана и с размаху врезался коленом в лёд.
– Стоп! – закричал Сплинтер, когда увидел тщетные попытки Дона подняться. Похоже, падение было крайне неудачным.
– Что произошло? – обернулся Джулиан, в руках у которого был мяч. В следующую секунду он заметил лежащего Донателло и сразу оказался рядом с ним.
– Чёрт побери, – воскликнул великан. – Это я тебя сбил?
– Да нет, – поморщился Дон. – Я сам налетел на тебя. Ты тут не при чём.
– Мы отнесём тебя к нам домой, – сказала Марика, озабоченно глядя на Дона. – Джулиан осмотрит твою ногу.
– Не стоит, – вмешался Сплинтер. – Я обычно в таких случаях делаю им припарки из тибетских трав, и всё проходит за полдня.
Джулиан уже поднял Донателло на руки и направился к входу в своё жилище.
– Постойте, Джулиан, – запрыгал вокруг него Сплинтер. – Я прекрасно справлюсь сам!
Тот наклонил голову к учителю и сказал:
– Я его сбил, и я сам должен ему помочь.
– Не беспокойтесь, Сплинтер, – произнесла Марика. – Джулиан когда-то работал в ортопедическом центре в Далласе и прекрасно разбирается в таких делах.
Тем временем Джулиан отпихнул ногой мусорный контейнер, закрывавший вход в подземелье и осторожно спускался вниз.
Сплинтеру и черепашкам ничего не оставалось, как последовать за ним. Через минуту Джулиан дошёл до своей комнаты и зажёг свет. Донателло, морщась от боли, лежал на пружинном матраце. Мулат несколько секунд постоял перед шкафом, затем решительным движением открыл его и, покопавшись немного, извлёк оттуда небольшой саквояж. Сплинтер, едва войдя в комнату, уже открыл было рот, чтобы продолжить речь, но Джулиан, сверкнув глазами, коротко отрезал:
– Я попрошу мне не мешать. Если, конечно, никто не хочет, чтобы Дон остался колченогим.
Никто, ясное дело, этого не хотел. Джулиан долго ощупывал колено Дона и несколько раз спрашивал его:
– Так – больно? А так?
Затем мулат открыл саквояж и достал оттуда набор блестящих инструментов: тонкие длинные иглы, молоточки, щипцы, моток прочной стальной нити и что-то ещё, чего Сплинтер просто не успел разглядеть.
– Может, вы нам всё-таки расскажете, что намерены делать с Донателло? – спросил учитель.
– Да тут, к счастью, почти ничего делать и не придётся, – ответил Джулиан. – Дон просто немного ушибся. Буквально через минуту он не будет чувствовать никакой боли и сможет ходить.
С этими словами Джулиан взял среди разложенных на кровати инструментов молоточек и длинную иглу и молниеносным движением воткнул её в колено Дона. Тот вскрикнул. Джулиан с каменным выражением лица пару раз легонько пристукнул по утолщённому концу иглы молоточком и повернул её вокруг собственной оси. Донателло замолчал. Он с удивлением следил за манипуляциями мулата.
– Теперь больно? – поднял на него глаза Джулиан.
– Нет, – ответил Дон. – Нисколько. А что ты такое сделал?
– Потом расскажу, – с улыбкой ответил мулат и быстро выдернул иглу.
– Нет, – запротестовал Сплинтер, – я так не согласен! Вы, Джулиан, можете искалечить парня. Зачем надо было лезть туда иглой, раз вы сами сказали, что Дон только ушибся?
Джулиан не торопясь сложил инструмент в саквояж и поднялся с колен. Марика подошла к Сплинтеру и тихо произнесла:
– Джулиан знает, что делает. На месте ушиба могла образоваться опухоль и Дону пришлось бы несколько дней сидеть дома. А теперь он может хоть сию минуту встать и бежать. Причём безо всяких последствий… Когда-то в Далласе Джуду привезли девочку, у которой было ушиблено колено. Ей сделали обыкновенную примочку, а через неделю кость начала гноиться. Джулиан не выходил из её палаты целую неделю, но ничем уже помочь не мог. Девочка так и осталась хромоножкой на всю жизнь. Теперь Джуд панически боится таких травм и делает всё возможное, чтобы не возникло осложнений.
Марика замолчала и тихими шагами подошла к Джулиану. Они о чём-то пошептались, и мулат, положив руку девушке на плечо, поцеловал её в макушку. Затем обернулся к Донателло и удивлённо поднял брови.
– Дон, а почему ты всё ещё лежишь? Или сегодняшняя игра тебя уже не волнует?
Осторожно приподнявшись на локте, Донателло спросил:
– А что, разве уже можно подниматься?
– И даже нужно! – ответил Джуд. – Иначе наша команда так и останется в проигрыше.
Он подошёл к Дону и помог ему приподняться. Дон неуверенно спустил больную ногу на пол.
– Смелее, смелее, – приободрил его Джулиан. – Поднимайся!
Дон резко поднялся. Минуту он, прислушиваясь к себе, молчал, затем спокойно заявил:
– Как новая. Даже не чешется.
И прошёлся по комнате. Сплинтер с беспокойством следил за ним.
– А попробуй присесть, – попросил он. Дон присел пять или шесть раз. Поднявшись, он улыбнулся.
– Ещё лучше, чем было. Не волнуйся, Сплинтер.
Учитель, видимо, все ещё сомневаясь, приблизился к Донателло и осмотрел его колено. Никакого следа от иглы не было заметно. Опухоль бесследно исчезла.
– В самом деле всё в порядке, учитель, – заверил его Дон.
– А как это у вас всё-таки получилось? – обратился Сплинтер к Джулиану, который с улыбкой наблюдал за вышагивающим по комнате Донателло.
– Пять лет напряжённой, самоотверженной работы в ортопедическом отделении, – все так же улыбаясь, ответил Джуд, – и вы тоже сможете творить чудеса.
– То, что я видел, – не сдавался Сплинтер, – вряд ли можно отнести к традиционной медицине. Если вас учили именно в Далласе, то вы бы просто наложили Дону повязку и прописали ему покой, покой и только покой. В ортопедических центрах не поднимают на ноги за считанные секунды. Уж старого Сплинтера на мякине не проведёшь.
– Ну вот, – произнёс Джулиан, – я и дождался какого-то подобия похвалы от сурового коллеги… А теперь мы, может, всё-таки пойдём поиграем?
– Да ладно, Джуд, уже поздно, – поддержал Сплинтера Донателло. – Ты очень здорово всё сделал, огромное спасибо тебе. Но теперь я совершенно не понимаю, почему ты со своими золотыми руками прозябаешь в этой норе?
Джулиан вздохнул и задумчиво потёр подбородок. Он молча поставил саквояж на место в шкаф. Массивная резная дверца протяжно заскрипела.
– Ну что ж, видимо, вечер вопросов и ответов всё-таки должен состояться, – медленно произнёс он. – Ладно. Тогда Марика сварит нам кофе, хорошо?
Марика кивнула и достала из-под стола небольшую турецкую кастрюльку и наполнила её водой из бака. Джулиан тем временем пригласил черепашек и Сплинтера присесть и уселся сам в продавленное кресло. Трубка и зажигалка тут же очутились у него в руках.
– Жалко, что никто из вас не курит, – произнёс он. – Я бы угостил вас замечательным черным табаком с Явы. В Нью-Йорке, насколько мне известно, никто и не слышал об этом сорте. Иногда хочется кого-нибудь удивить.
– Мы занимаемся айкидо, – с гордостью ответил Рафаэль. – И Сплинтер нас учил, что когда приходишь на первый урок, то делаешь выбор на всю жизнь – или курить и спать до двенадцати часов, или постигать тайны мастерства.
– Тоже правильно, – согласился Джулиан, пуская густое облако дыма. – Передо мной тоже когда-то стоял выбор. Но не такой суровый.
– А вы бывший спортсмен? – поинтересовался Мик.
– Нет, – засмеялся Джулиан. – Я с детства терпеть не мог уроки гимнастики в школе.
– Жалко, – вздохнул Мик. – Если бы у меня были такие мускулы и такой же рост, как у вас, я бы стал самым первым в айкидо на континенте.
– Ты просто лентяй, – сказал Сплинтер, успевший к тому времени перевести дух после сверхдозы пудинга. – Первым становится не тот, у кого больше силы, а тот, кто умеет трудиться.
– Это точно, мой мальчик, – согласился мулат. – И так не только в спорте, но и в любом другом деле.
– А чем занимаетесь вы, Джулиан? – спросил Донателло.
Тот поморщился и произнёс:
– Во-первых, давай договоримся, что отныне мы обращаемся друг к другу только на «ты». Ладно?
Донателло кивнул.
– Ну а что касается моего занятия, то сам посуди, малыш: люди, у которых есть работа, живут в нормальных домах с душем, кухней и тёплым туалетом.
– Так ты просто безработный?
– Нет, – ответила Марика. – Джуд просто работает на себя. Он кукловод.
– Кукловод? – с удивлением переспросил Донателло. – А это что такое?
– Я развожу кукол, – с усмешкой пояснил Джулиан, – и продаю их на базаре.
Донателло вежливо кивнул головой и улыбнулся, но, по правде говоря, так ничего и не понял. Как и остальные гости.
Сплинтер вдруг засобирался домой. Он взглянул на дешёвые электронные часы в пластмассовой оправе, что стояли на шкафу, и удивлённо присвистнул.
– Мальчики, – обратился он к черепашкам, – а вы знаете, что уже второй час ночи? Кто-то из вас, кажется, раз и навсегда сделал выбор между айкидо и поздним сном?
Черепашки без лишних слов начали собираться. Хозяева извинились за столь поздний ужин и не стали больше их задерживать.
– Выходите завтра на площадку. Только чуть пораньше, – предложила Марика. – Мы всё-таки должны сыграть в баскетбол. Мне безумно интересно, как это будет выглядеть на снегу.
* * *
Следующим вечером они встретились под неоновой рекламой «Кока-колы». Джулиан пыхтел своей неизменной трубкой. Марика казалась бледней, чем вчера. Видимо, они давно ждали черепашек и замёрзли.Хотя Рафаэль, очевидно, пытаясь произвести впечатление на Марику, предлагал играть на деньги, Джулиан с усмешкой отказал:
– Нет, старик, мы не профи, а всего лишь скромные любители. Любительские команды на деньги не играют.
Джулиан, Марика и Донателло играли в одной команде, а Раф, Мик и Лео – в другой. Последняя ночь была туманной, и большую часть снега, словно корова языком слизала. Площадка покрылась ровным слоем тонкого льда. В таких экстремальных условиях уже на десятой минуте матча обе стороны успели пропустить по полсотне мячей. Джулиан, чей гигантский рост на обычной площадке дал бы его команде неоспоримое преимущество, на скользком льду выглядел довольно жалко. Он чаще других падал и, основательно ушибившись пару раз, старался не развивать большой скорости. Всю игру на себе держал Донателло. Марика, несмотря на свой пыл и азарт, играла неважно. Румянец так и не пробился на её лице.
Когда Сплинтер, судивший этот матч века, основательно замёрз и предложил сворачиваться и подкрепиться чашкой вечернего чая, Донателло споткнулся о ногу Джулиана и с размаху врезался коленом в лёд.
– Стоп! – закричал Сплинтер, когда увидел тщетные попытки Дона подняться. Похоже, падение было крайне неудачным.
– Что произошло? – обернулся Джулиан, в руках у которого был мяч. В следующую секунду он заметил лежащего Донателло и сразу оказался рядом с ним.
– Чёрт побери, – воскликнул великан. – Это я тебя сбил?
– Да нет, – поморщился Дон. – Я сам налетел на тебя. Ты тут не при чём.
– Мы отнесём тебя к нам домой, – сказала Марика, озабоченно глядя на Дона. – Джулиан осмотрит твою ногу.
– Не стоит, – вмешался Сплинтер. – Я обычно в таких случаях делаю им припарки из тибетских трав, и всё проходит за полдня.
Джулиан уже поднял Донателло на руки и направился к входу в своё жилище.
– Постойте, Джулиан, – запрыгал вокруг него Сплинтер. – Я прекрасно справлюсь сам!
Тот наклонил голову к учителю и сказал:
– Я его сбил, и я сам должен ему помочь.
– Не беспокойтесь, Сплинтер, – произнесла Марика. – Джулиан когда-то работал в ортопедическом центре в Далласе и прекрасно разбирается в таких делах.
Тем временем Джулиан отпихнул ногой мусорный контейнер, закрывавший вход в подземелье и осторожно спускался вниз.
Сплинтеру и черепашкам ничего не оставалось, как последовать за ним. Через минуту Джулиан дошёл до своей комнаты и зажёг свет. Донателло, морщась от боли, лежал на пружинном матраце. Мулат несколько секунд постоял перед шкафом, затем решительным движением открыл его и, покопавшись немного, извлёк оттуда небольшой саквояж. Сплинтер, едва войдя в комнату, уже открыл было рот, чтобы продолжить речь, но Джулиан, сверкнув глазами, коротко отрезал:
– Я попрошу мне не мешать. Если, конечно, никто не хочет, чтобы Дон остался колченогим.
Никто, ясное дело, этого не хотел. Джулиан долго ощупывал колено Дона и несколько раз спрашивал его:
– Так – больно? А так?
Затем мулат открыл саквояж и достал оттуда набор блестящих инструментов: тонкие длинные иглы, молоточки, щипцы, моток прочной стальной нити и что-то ещё, чего Сплинтер просто не успел разглядеть.
– Может, вы нам всё-таки расскажете, что намерены делать с Донателло? – спросил учитель.
– Да тут, к счастью, почти ничего делать и не придётся, – ответил Джулиан. – Дон просто немного ушибся. Буквально через минуту он не будет чувствовать никакой боли и сможет ходить.
С этими словами Джулиан взял среди разложенных на кровати инструментов молоточек и длинную иглу и молниеносным движением воткнул её в колено Дона. Тот вскрикнул. Джулиан с каменным выражением лица пару раз легонько пристукнул по утолщённому концу иглы молоточком и повернул её вокруг собственной оси. Донателло замолчал. Он с удивлением следил за манипуляциями мулата.
– Теперь больно? – поднял на него глаза Джулиан.
– Нет, – ответил Дон. – Нисколько. А что ты такое сделал?
– Потом расскажу, – с улыбкой ответил мулат и быстро выдернул иглу.
– Нет, – запротестовал Сплинтер, – я так не согласен! Вы, Джулиан, можете искалечить парня. Зачем надо было лезть туда иглой, раз вы сами сказали, что Дон только ушибся?
Джулиан не торопясь сложил инструмент в саквояж и поднялся с колен. Марика подошла к Сплинтеру и тихо произнесла:
– Джулиан знает, что делает. На месте ушиба могла образоваться опухоль и Дону пришлось бы несколько дней сидеть дома. А теперь он может хоть сию минуту встать и бежать. Причём безо всяких последствий… Когда-то в Далласе Джуду привезли девочку, у которой было ушиблено колено. Ей сделали обыкновенную примочку, а через неделю кость начала гноиться. Джулиан не выходил из её палаты целую неделю, но ничем уже помочь не мог. Девочка так и осталась хромоножкой на всю жизнь. Теперь Джуд панически боится таких травм и делает всё возможное, чтобы не возникло осложнений.
Марика замолчала и тихими шагами подошла к Джулиану. Они о чём-то пошептались, и мулат, положив руку девушке на плечо, поцеловал её в макушку. Затем обернулся к Донателло и удивлённо поднял брови.
– Дон, а почему ты всё ещё лежишь? Или сегодняшняя игра тебя уже не волнует?
Осторожно приподнявшись на локте, Донателло спросил:
– А что, разве уже можно подниматься?
– И даже нужно! – ответил Джуд. – Иначе наша команда так и останется в проигрыше.
Он подошёл к Дону и помог ему приподняться. Дон неуверенно спустил больную ногу на пол.
– Смелее, смелее, – приободрил его Джулиан. – Поднимайся!
Дон резко поднялся. Минуту он, прислушиваясь к себе, молчал, затем спокойно заявил:
– Как новая. Даже не чешется.
И прошёлся по комнате. Сплинтер с беспокойством следил за ним.
– А попробуй присесть, – попросил он. Дон присел пять или шесть раз. Поднявшись, он улыбнулся.
– Ещё лучше, чем было. Не волнуйся, Сплинтер.
Учитель, видимо, все ещё сомневаясь, приблизился к Донателло и осмотрел его колено. Никакого следа от иглы не было заметно. Опухоль бесследно исчезла.
– В самом деле всё в порядке, учитель, – заверил его Дон.
– А как это у вас всё-таки получилось? – обратился Сплинтер к Джулиану, который с улыбкой наблюдал за вышагивающим по комнате Донателло.
– Пять лет напряжённой, самоотверженной работы в ортопедическом отделении, – все так же улыбаясь, ответил Джуд, – и вы тоже сможете творить чудеса.
– То, что я видел, – не сдавался Сплинтер, – вряд ли можно отнести к традиционной медицине. Если вас учили именно в Далласе, то вы бы просто наложили Дону повязку и прописали ему покой, покой и только покой. В ортопедических центрах не поднимают на ноги за считанные секунды. Уж старого Сплинтера на мякине не проведёшь.
– Ну вот, – произнёс Джулиан, – я и дождался какого-то подобия похвалы от сурового коллеги… А теперь мы, может, всё-таки пойдём поиграем?
– Да ладно, Джуд, уже поздно, – поддержал Сплинтера Донателло. – Ты очень здорово всё сделал, огромное спасибо тебе. Но теперь я совершенно не понимаю, почему ты со своими золотыми руками прозябаешь в этой норе?
Джулиан вздохнул и задумчиво потёр подбородок. Он молча поставил саквояж на место в шкаф. Массивная резная дверца протяжно заскрипела.
– Ну что ж, видимо, вечер вопросов и ответов всё-таки должен состояться, – медленно произнёс он. – Ладно. Тогда Марика сварит нам кофе, хорошо?
Марика кивнула и достала из-под стола небольшую турецкую кастрюльку и наполнила её водой из бака. Джулиан тем временем пригласил черепашек и Сплинтера присесть и уселся сам в продавленное кресло. Трубка и зажигалка тут же очутились у него в руках.
Глава 5. Рассказ кукловода
– И с чего же мы начнём? – спросил он, раскуривая трубку.
– Расскажи нам просто, как вы с Марикой оказались в подземелье, – попросил Дон. – Не обижайся, Джуд. Но вы здорово заинтриговали нас. Мы ещё не встречали таких людей, как вы.
– Скажу вам честно, ребята, что живых черепашек-мутантов уж точно никто не видел. И тем не менее ни Марика, ни я ещё не задали вам ни одного нескромного вопроса. – Несмотря на кажущуюся суровость речи, Джулиан улыбался и пускал кольца дыма в потолок. Донателло почувствовал неприятный укол совести.
– Ну, да ладно, – заключил мулат и придвинул к себе пепельницу. – Я не обижаюсь. Хотя и потребую потом от вас ответного подробного рассказа.
Он с минуту помолчал, пока Марика наливала кофе в чашки и усаживалась за стол.
– Я вам уже как-то раз говорил, что моя работа – кукловод, – начал Джулиан свой рассказ. – И это чистая правда. Чем кукловод отличается от обычного кукольника? Боюсь, никто этого толком не знает… Я не просто делаю кукол для какого-нибудь представления или для продажи в магазине. Это другой уровень мастерства. Как бы это сказать… Я делаю очень хороших кукол. Вот и все.
– Но мы не видели здесь ни одной куклы! – перебил его Мик.
– Я здесь только живу. А моя мастерская находится в другом месте.
– И тоже под землёй? – поинтересовался Лео.
– А как же? Конечно, под землёй.
– Вы, вероятно, от кого-то скрываетесь? – Сплинтер упорно продолжал называть Джулиана на «вы».
– Нет, Сплинтер. Вообще-то я давно ждал от вас этого вопроса и конечно же, при желании мог придумать хоть целый ворох историй о бедном, не понятом никем художнике, который прячется от жестокой действительности в мрачных катакомбах… Я никогда ни от кого не прятался. И никто пока ещё за мной не гонялся.
– Но зачем же тогда молодому, полному сил мужчине и красивой девушке добровольно хоронить себя в канализации? Ведь вы приличный врач и, судя по вашим словам, профессионал-кукловод, который как пить дать мог бы заработать на хорошую квартиру в Бруклине, – продолжал гнуть свою линию Сплинтер.
Джулиан с минуту пристально смотрел на Сплинтера, а затем сказал:
– Вы просто не знаете, где живёте. Здесь, под землёй, – прекрасный, ни на что не похожий мир, который я очень полюбил. И я хочу жить именно здесь. Мне не нужен ни Бруклин, ни Манхэттен, ни Беверли-Хилл.
– Что же здесь прекрасного? – с удивлением переспросил Леонардо, окинув взглядом комнату Джулиана.
– Ты не там смотришь, старик, – с улыбкой ответил мулат. – Это всё камуфляж. Настоящая подземная жизнь не здесь.
– А где же?
– Я обязательно покажу её как-нибудь тебе. Вот Марика, например, уже видела. И она никуда отсюда не уедет.
– Да, но вы вчера говорили, что только недавно переселились в эту комнату, – вспомнил подозрительный Сплинтер. – А где вы жили до этого?
– Мы жили в Бостоне. Но тоже под землёй. Там было сыровато для Марики. Она у нас любит покашлять.
Джулиан обнял девушку за плечи и прижал к себе.
– Но тогда ей лучше было бы и в самом деле переселиться в нормальную отапливаемую квартиру, – заметил учитель.
– Нет, Сплинтер, я уже пробовала, – ответила Марика. – У меня сильная аллергия на пыль. Достаточно одной пылинке появиться в воздухе, как меня всю начинает просто выворачивать от кашля.
– Да, это так, – подтвердил Джулиан. – Поэтому Марика летом почти не выходит на улицу. И поэтому она у нас такая бледненькая.
– Расскажи нам просто, как вы с Марикой оказались в подземелье, – попросил Дон. – Не обижайся, Джуд. Но вы здорово заинтриговали нас. Мы ещё не встречали таких людей, как вы.
– Скажу вам честно, ребята, что живых черепашек-мутантов уж точно никто не видел. И тем не менее ни Марика, ни я ещё не задали вам ни одного нескромного вопроса. – Несмотря на кажущуюся суровость речи, Джулиан улыбался и пускал кольца дыма в потолок. Донателло почувствовал неприятный укол совести.
– Ну, да ладно, – заключил мулат и придвинул к себе пепельницу. – Я не обижаюсь. Хотя и потребую потом от вас ответного подробного рассказа.
Он с минуту помолчал, пока Марика наливала кофе в чашки и усаживалась за стол.
– Я вам уже как-то раз говорил, что моя работа – кукловод, – начал Джулиан свой рассказ. – И это чистая правда. Чем кукловод отличается от обычного кукольника? Боюсь, никто этого толком не знает… Я не просто делаю кукол для какого-нибудь представления или для продажи в магазине. Это другой уровень мастерства. Как бы это сказать… Я делаю очень хороших кукол. Вот и все.
– Но мы не видели здесь ни одной куклы! – перебил его Мик.
– Я здесь только живу. А моя мастерская находится в другом месте.
– И тоже под землёй? – поинтересовался Лео.
– А как же? Конечно, под землёй.
– Вы, вероятно, от кого-то скрываетесь? – Сплинтер упорно продолжал называть Джулиана на «вы».
– Нет, Сплинтер. Вообще-то я давно ждал от вас этого вопроса и конечно же, при желании мог придумать хоть целый ворох историй о бедном, не понятом никем художнике, который прячется от жестокой действительности в мрачных катакомбах… Я никогда ни от кого не прятался. И никто пока ещё за мной не гонялся.
– Но зачем же тогда молодому, полному сил мужчине и красивой девушке добровольно хоронить себя в канализации? Ведь вы приличный врач и, судя по вашим словам, профессионал-кукловод, который как пить дать мог бы заработать на хорошую квартиру в Бруклине, – продолжал гнуть свою линию Сплинтер.
Джулиан с минуту пристально смотрел на Сплинтера, а затем сказал:
– Вы просто не знаете, где живёте. Здесь, под землёй, – прекрасный, ни на что не похожий мир, который я очень полюбил. И я хочу жить именно здесь. Мне не нужен ни Бруклин, ни Манхэттен, ни Беверли-Хилл.
– Что же здесь прекрасного? – с удивлением переспросил Леонардо, окинув взглядом комнату Джулиана.
– Ты не там смотришь, старик, – с улыбкой ответил мулат. – Это всё камуфляж. Настоящая подземная жизнь не здесь.
– А где же?
– Я обязательно покажу её как-нибудь тебе. Вот Марика, например, уже видела. И она никуда отсюда не уедет.
– Да, но вы вчера говорили, что только недавно переселились в эту комнату, – вспомнил подозрительный Сплинтер. – А где вы жили до этого?
– Мы жили в Бостоне. Но тоже под землёй. Там было сыровато для Марики. Она у нас любит покашлять.
Джулиан обнял девушку за плечи и прижал к себе.
– Но тогда ей лучше было бы и в самом деле переселиться в нормальную отапливаемую квартиру, – заметил учитель.
– Нет, Сплинтер, я уже пробовала, – ответила Марика. – У меня сильная аллергия на пыль. Достаточно одной пылинке появиться в воздухе, как меня всю начинает просто выворачивать от кашля.
– Да, это так, – подтвердил Джулиан. – Поэтому Марика летом почти не выходит на улицу. И поэтому она у нас такая бледненькая.