Страница:
– Именно так. А теперь, будьте добры, уйдите с дороги, – она ринулась мимо него.
– Черт побери, Белль, – снова выругался Трекстон, хватая ее за руку и поворачивая к себе. – Будьте так любезны сказать, что вы здесь делаете? – в девушке больше пыла и огня, чем в бочке с порохом, и Трекстон никак не мог понять, что в ней могло привлечь Трейса. Трекстон заметил это сегодня днем в гостиной. И нутром чуял, что чувства, которые брат испытывает к Белль Сент-Круа, – не просто легкое увлечение.
– Бедняга, – пробормотал Трекстон.
– Что?
– Ничего, – его лицо вновь стало суровым. – Итак, почему вы оказались в городе? Что происходит?
– Я… У меня были кое-какие дела.
– Ночью? – он скептически поднял брови. Трекстон не понимал, какую игру затеяла Белль, но уже устал от нее.
– Да, – она вырвалась от него и начала теребить край накидки. – Можете спокойно вернуться к игре в карты или чем вы там еще занимались, а я пойду своей дорогой, – она окинула его ледяным взглядом. – Уверяю вас, мистер Браггетт, я сама могу о себе позаботиться.
Трекстон рассмеялся, но смех звучал нервно.
– Да уж, видел уже. Белль ощетинилась.
– Хотите верьте, хотите нет, но я держала ситуацию под контролем.
– Тогда, похоже, я напрасно теряю время.
– Совершенно верно. А теперь прошу меня извинить, – Белль снова зашагала по тротуару.
– Я так не считаю, – заметил Трекстон. Он быстро отвязал Плута, привязанного к стойке перед входом в казино, вскочил в седло и направил коня в сторону тротуара, по которому шагала девушка. Налетев на нее, как ястреб, Трекстон обхватил Белль за талию и посадил рядом с собой в седло.
– Трекстон Браггетт, отпустите меня, – потребовала Белль, обрушив на его руку удары своих кулачков и задрыгав ногами.
– Следите, куда бьете, иначе ударите Плута.
– Я ударю вас, если не спустите меня на землю! Трекстон рассмеялся, что еще больше усилило ее ярость.
Но неожиданно на смену гневу пришел страх, и Белль перестала сопротивляться.
– Куда вы меня везете?
– Назад на плантацию, куда же еще?
– В «Шедоуз Нуар»?! – взвизгнула девушка.
– В последний мой приезд она называлась именно так.
Ее охватила паника.
– Нет, вы не можете… Ах, я хотела сказать… Я не хочу мешать вашим развлечениям.
– Я все равно возвращаюсь.
– Да, но вы, вероятно, еще не закончили свои занятия там… в казино. Мне не хотелось бы отрывать вас…
– Уже закончил.
Белль почувствовала, как сердце ушло в пятки.
– Ох!
– Теперь вы будете вести себя как положено?
– Вести себя? – Белль замерла, но не из-за его слов.
– Успокоились?
– Да. Мне все равно больше нечего сказать.
– Вот и хорошо. Только скажите, где оставили свой кабриолет.
– Кабриолет?!
– Ну да, кабриолет. Не пришли же вы в город пешком. Ну, а раз на вас нет платья для верховой езды, значит, вы приехали в экипаже.
– Не помню.
Трекстон придержал коня.
– Вы не помните, как добрались до города? – он был ошарашен ее словами.
Белль вызывающе вздернула нос и отвела взгляд. Она боялась, что если он посмотрит ей в глаза, то поймет – все это ложь.
– Я не помню, где оставила экипаж. Все улицы выглядят одинаково.
– Слава Богу, женщины не работают извозчиками, – пробормотал Трекстон.
Белль изо всех сил ударила по удерживающей ее руке.
– Немедленно отпустите меня, Трекстон Браггетт! – и снова ударила его.
– Проклятие! – выругался Трекстон. Но вместо того, чтобы отпустить пленницу, перекинул ее себе за спину и посадил сзади себя.
Белль, внезапно испугавшись, что свалится на мостовую, вцепилась в рубашку Трекстона. Одной рукой она ухватила его за пройму кожаного жилета, а другой за рукав рубашки. Но еще больше Белль поразилась, обнаружив, что сидит верхом на коне.
Трекстон пришпорил Плута, и тот поскакал вперед.
– Трекстон! – крикнула Белль, повалившись вперед и цепляясь за его талию.
– Мы доберемся до плантации не больше чем за полчаса! – бросил он через плечо.
– Превосходно, – угрюмо проворчала Белль.
Обвила Трекстона за талию и ритмично запрыгала в седле в такт движениям лошади. Каждое движение болью отзывалось в позвоночнике, и Белль вынуждена была стиснуть зубы, чтобы случайно не прикусить язык. Необходимо что-то срочно придумать прежде, чем они доберутся до «Шедоуз Нуар». Белль не могла туда ехать, потому что там Линн. В голове с бешеной скоростью прокручивались разные варианты, но ни один не подходил.
– Вы еще живы? – спросил Трекстон спустя пятнадцать минут. Он поерзал в седле, но это не помогло. Может быть, ему и не нравится Белль Сент-Круа, но он не мог запретить своему телу желать ее. И этот факт смущал его все больше и больше. Поначалу у Трекстона сложилось впечатление, что Белль Сент-Круа – самая настоящая смутьянка. Такой дерзкой и прямолинейной женщины он еще не встречал. Слава Богу, он не искал себе жену, а если бы и искал, то уж точно не такую сумасбродку. Но Трекстон никогда не отрицал, что в постели отдавал предпочтение именно такому типу женщин. И думал так до тех пор, пока она снова не превратилась в леди. Застенчивую, правильную, с краснеющими щечками и хлопающую ресницами леди, а этот тип женщин ему определенно не нравился, ни в постели, ни в каком другом месте. Но теперь она – снова маленькая злючка. Какого черта она так меняется?
– Я чувствую себя прекрасно, – проворчала Белль и устроилась поудобнее. Пришлось ухватиться за изогнутую заднюю луку седла. Пять минут назад Белль отодвинулась от Трекстона, не желая, чтобы их тела соприкасались. К сожалению, в седле оказалось очень мало места для двоих, но здесь уж ничем нельзя помочь. Физически близость к Трекстону уже начинала действовать на нервы, но, как Белль ни старалась это отрицать прикосновение к его телу отдавалось в ней сладостной дрожью, требовавшей, в свою очередь, все более острых ощущений, что, определенно, не входило в ее планы. Он ковбой и Браггетт. А Белль считала эти характерные черты не слишком надежными.
Трекстон обернулся и посмотрел на Белль.
– Чем, черт возьми, вы там занимаетесь? Белль, которая понятия не имела, на что он намекает, уставилась на него, вытаращив глаза.
– Подвиньтесь ко мне поближе. Вам хочется сломать Плуту позвоночник?
Белль придвинулась.
– Я не хотела причинить вред лошади. Просто думала освободить для вас побольше мес…
Трекстон протянул руку, обхватил Белль за спину и притянул к себе.
– Сидите здесь.
Белль закрыла глаза и сосчитала до десяти. Это не помогло. Мозг продолжал бурлить от гнева, а тело начало реагировать на близость мужчины. С каждым шагом лошади она покачивалась и прижималась грудью к Трекстону. А что она почувствовала бы, если бы он ее поцеловал?
– Через десять минут мы подъедем, – бросил через плечо Трекстон. «И ни минутой позже», – подумал он про себя. Если он не доставит ее к дому как можно быстрее, то вообще может не довезти ее туда, и это не в первый раз, когда он будет заниматься любовью прямо на улице. Хотя впервые с женщиной, которая ему даже не нравится.
Едва уловимым движением Трекстон потянул поводья с левой стороны и Плут сразу же свернул налево, проехал под аркой въезда в «Шедоуз Нуар». Устилающий дорогу ракушечник тихо потрескивал под копытами.
Белль вдруг очнулась от грез. Дом. Они приближались к дому. А там Линн. Необходимо что-то предпринять. Убежать отсюда. Белль осмотрелась по сторонам и увидела только залитое лунным светом пастбище и деревья. Если спрыгнуть с лошади и побежать – нет, это не пройдет. Он просто бросится за ней в погоню. Она может упасть и притворится, что сильно ушиблась, а после того как он отправится в дом за помощью, попробовать убежать. Нет, это тоже не годится. Он войдет в дом и увидит Линн. Она может притвориться больной и…
Трекстон остановился перед домом. В некоторых окнах второго этажа горел свет. Внизу свет был только в холле, остальная часть дома погружена в темноту. Он спрыгнул на землю, затем обернулся и протянул руки, чтобы снять Белль.
– Вы собираетесь спускаться вниз или нет? Белль заерзала.
– Нет, я не хочу спать. Пожалуй, я отведу вашу лошадь на конюшню.
Трекстон схватил девушку в охапку и стащил вниз.
– Черт побери, отпустите меня! – громко зашипела Белль. – Опустите меня на землю!
– Именно это я и пытаюсь сделать.
– Оставьте меня в покое, слышите! – набросилась она на Трекстона. – Черт бы вас побрал, оставьте меня в покое!
– Поверьте, леди, я бы с радостью, – Трекстон отстегнул седло, снял его со спины Плута и бросил на землю. Животное побрело в сторону пастбища.
Белль взглянула на Трекстона и вдруг поняла, что все может погибнуть, если она немедленно не исчезнет. Снова посмотрела на дом. Оставалось только молиться, что все разошлись по своим комнатам. Превозмогая страх, Белль преодолела тропинку и поднялась в галерею.
Трекстон шел следом, едва успев поймать входную дверь, прежде чем та захлопнулась у него перед носом.
– Проклятые женщины! Мир стал бы лучше, если бы нам удалось найти им замену.
– Попытайтесь использовать вашу лошадь, – прошипела Белль, прежде чем свернуть на площадку второго этажа.
Трекстон буквально взлетел по лестнице, в голове пульсировала мысль, он явственно представил, как схватил бы в охапку Белль Сент-Круа и хорошенько вымыл бы ее рот с мылом. Этот процесс, благодаря отцу, был хорошо знаком ему с самого детства. Но он готов побиться об заклад на сто зелененьких, что Белль Сент-Круа и понятия об этом не имела.
Трекстон свернул за угол в тот момент, когда она исчезла в своей комнате, захлопнув за собой дверь. Трекстон решил, что разгадал загадку странного поведения Белль. Каждый раз когда родители пытались сделать замечание или наказать ее – если вообще пытались это сделать, в чем Трекстон сильно сомневался, – притворщица сразу превращалась в чопорную леди и таким образом избегала нагоняя.
Трекстон усмехнулся. Ну что ж, ему-то хорошо было известно, что на самом деле представляла собой «леди» за маской фальшивого негодования и мнимых моралей. Джульетта тоже была леди, но преподнесла ему такой урок, что не забыть до конца жизни.
Трекстон покачал головой и открыл дверь в свою комнату. Леди. Он не хотел больше иметь с ними дела – никогда.
Белль стояла прислонившись к закрытой двери и быстро моргала, чтобы глаза скорее привыкли к темноте.
– Линн? – шепотом позвала она.
Со стороны большой кровати с пологом, стоявшей у противоположной стены, послышался тихий стон.
Белль осторожно пересекла комнату. Остановившись у кровати, дотронулась до руки сестры.
– Линн!
– Ах!
Белль прижала руку ко рту Линн.
– Тише… Хочешь перебудить весь дом? Линн отодвинулась.
– Белль?! Что ты здесь делаешь?
– Тише.
– Что ты здесь делаешь? – снова горячо зашептала Линн.
– Трекстон спас меня от какого-то пьяницы…
– Ох, Белль, – выдохнула Линн. – С тобой все в порядке?
– У меня все хорошо, за исключением того, что этот идиот привез меня сюда.
– Что ты собираешься делать?
– Я обнаружила кое-какие бумаги в офисе Томаса Браггетта, но у меня не было времени прочитать. Я бегло просмотрела их, и похоже, у нас появятся еще подозреваемые. Но не буду утверждать наверняка, пока как следует не изучу их.
– Я включу свет, – предложила Линн. Белль поймала сестру за руку.
– Нет, мне нельзя здесь оставаться. Я должна вернуться в отель.
– Но каким образом?
– Ну, – Белль хитро улыбнулась, – хорошо бы забрать лошадь Трекстона. Поделом ему! Но не могу этого сделать, вдруг он что-то заподозрит. Так что придется идти пешком.
– Это ужасно длинный путь. Я знаю, потому что сама его прошла.
– А разве у меня есть выбор?
– Дорогая, думаю, ты права, но будь осторожна. Там живет аллигатор.
– Аллигатор? – прошептала Белль. – Какой аллигатор?
– Он переходил дорогу, когда я прошлой ночью шла в город, – Линн улыбнулась. – Но не погнался за мной и вообще не обратил на меня внимания. Так что не стоит беспокоиться по этому поводу. Просто будь осторожна.
– Превосходно. Но как я спущусь вниз, чтобы никто не заметил?
– Снаружи есть лестница, ведущая в галерею. А если не хочешь воспользоваться ею, то Тереза рассказала мне, что братья обычно удирали по ночам из дома, спускаясь по решетке. Они боялись, что отец поймает их.
– Решетка, – Белль посмотрела на свою пышную юбку и темную накидку. – Пожалуй, в таком платье мне не удастся это сделать. Попытаюсь по наружной лестнице. Где она?
Линн слезла с кровати, подошла к окну, раздвинула тяжелые портьеры и подняла раму.
– Вон там.
– Мне придется походить мимо чьих-то комнат?
– Трекстона, – прошептала Линн. Белль чуть не взвыла.
– Ладно, – она поцеловала Линн в щеку. – Я свяжусь с тобой позже.
Линн кивнула и молча смотрела, как сестра, подобрав юбки, вылезла в открытое окно. Она на цыпочках шла по галерее.
Неожиданно, проходя мимо окна Трекстона, Белль услышала тихий, скользящий звук и, обернувшись, увидела, как поднимается оконная рама.
Белль застыла на месте. Она вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха.
Через секунду в тишине ночи послышался звук отодвигаемой задвижки на скрытой двери.
Белль бросилась к лестнице.
Трекстон вышел в галерею, остановился, прислушиваясь, и нахмурился. Он мог поклясться, что слышал какой-то звук. Насторожившись, зашагал в сторону наружной лестницы.
Глава 12
– Черт побери, Белль, – снова выругался Трекстон, хватая ее за руку и поворачивая к себе. – Будьте так любезны сказать, что вы здесь делаете? – в девушке больше пыла и огня, чем в бочке с порохом, и Трекстон никак не мог понять, что в ней могло привлечь Трейса. Трекстон заметил это сегодня днем в гостиной. И нутром чуял, что чувства, которые брат испытывает к Белль Сент-Круа, – не просто легкое увлечение.
– Бедняга, – пробормотал Трекстон.
– Что?
– Ничего, – его лицо вновь стало суровым. – Итак, почему вы оказались в городе? Что происходит?
– Я… У меня были кое-какие дела.
– Ночью? – он скептически поднял брови. Трекстон не понимал, какую игру затеяла Белль, но уже устал от нее.
– Да, – она вырвалась от него и начала теребить край накидки. – Можете спокойно вернуться к игре в карты или чем вы там еще занимались, а я пойду своей дорогой, – она окинула его ледяным взглядом. – Уверяю вас, мистер Браггетт, я сама могу о себе позаботиться.
Трекстон рассмеялся, но смех звучал нервно.
– Да уж, видел уже. Белль ощетинилась.
– Хотите верьте, хотите нет, но я держала ситуацию под контролем.
– Тогда, похоже, я напрасно теряю время.
– Совершенно верно. А теперь прошу меня извинить, – Белль снова зашагала по тротуару.
– Я так не считаю, – заметил Трекстон. Он быстро отвязал Плута, привязанного к стойке перед входом в казино, вскочил в седло и направил коня в сторону тротуара, по которому шагала девушка. Налетев на нее, как ястреб, Трекстон обхватил Белль за талию и посадил рядом с собой в седло.
– Трекстон Браггетт, отпустите меня, – потребовала Белль, обрушив на его руку удары своих кулачков и задрыгав ногами.
– Следите, куда бьете, иначе ударите Плута.
– Я ударю вас, если не спустите меня на землю! Трекстон рассмеялся, что еще больше усилило ее ярость.
Но неожиданно на смену гневу пришел страх, и Белль перестала сопротивляться.
– Куда вы меня везете?
– Назад на плантацию, куда же еще?
– В «Шедоуз Нуар»?! – взвизгнула девушка.
– В последний мой приезд она называлась именно так.
Ее охватила паника.
– Нет, вы не можете… Ах, я хотела сказать… Я не хочу мешать вашим развлечениям.
– Я все равно возвращаюсь.
– Да, но вы, вероятно, еще не закончили свои занятия там… в казино. Мне не хотелось бы отрывать вас…
– Уже закончил.
Белль почувствовала, как сердце ушло в пятки.
– Ох!
– Теперь вы будете вести себя как положено?
– Вести себя? – Белль замерла, но не из-за его слов.
– Успокоились?
– Да. Мне все равно больше нечего сказать.
– Вот и хорошо. Только скажите, где оставили свой кабриолет.
– Кабриолет?!
– Ну да, кабриолет. Не пришли же вы в город пешком. Ну, а раз на вас нет платья для верховой езды, значит, вы приехали в экипаже.
– Не помню.
Трекстон придержал коня.
– Вы не помните, как добрались до города? – он был ошарашен ее словами.
Белль вызывающе вздернула нос и отвела взгляд. Она боялась, что если он посмотрит ей в глаза, то поймет – все это ложь.
– Я не помню, где оставила экипаж. Все улицы выглядят одинаково.
– Слава Богу, женщины не работают извозчиками, – пробормотал Трекстон.
Белль изо всех сил ударила по удерживающей ее руке.
– Немедленно отпустите меня, Трекстон Браггетт! – и снова ударила его.
– Проклятие! – выругался Трекстон. Но вместо того, чтобы отпустить пленницу, перекинул ее себе за спину и посадил сзади себя.
Белль, внезапно испугавшись, что свалится на мостовую, вцепилась в рубашку Трекстона. Одной рукой она ухватила его за пройму кожаного жилета, а другой за рукав рубашки. Но еще больше Белль поразилась, обнаружив, что сидит верхом на коне.
Трекстон пришпорил Плута, и тот поскакал вперед.
– Трекстон! – крикнула Белль, повалившись вперед и цепляясь за его талию.
– Мы доберемся до плантации не больше чем за полчаса! – бросил он через плечо.
– Превосходно, – угрюмо проворчала Белль.
Обвила Трекстона за талию и ритмично запрыгала в седле в такт движениям лошади. Каждое движение болью отзывалось в позвоночнике, и Белль вынуждена была стиснуть зубы, чтобы случайно не прикусить язык. Необходимо что-то срочно придумать прежде, чем они доберутся до «Шедоуз Нуар». Белль не могла туда ехать, потому что там Линн. В голове с бешеной скоростью прокручивались разные варианты, но ни один не подходил.
– Вы еще живы? – спросил Трекстон спустя пятнадцать минут. Он поерзал в седле, но это не помогло. Может быть, ему и не нравится Белль Сент-Круа, но он не мог запретить своему телу желать ее. И этот факт смущал его все больше и больше. Поначалу у Трекстона сложилось впечатление, что Белль Сент-Круа – самая настоящая смутьянка. Такой дерзкой и прямолинейной женщины он еще не встречал. Слава Богу, он не искал себе жену, а если бы и искал, то уж точно не такую сумасбродку. Но Трекстон никогда не отрицал, что в постели отдавал предпочтение именно такому типу женщин. И думал так до тех пор, пока она снова не превратилась в леди. Застенчивую, правильную, с краснеющими щечками и хлопающую ресницами леди, а этот тип женщин ему определенно не нравился, ни в постели, ни в каком другом месте. Но теперь она – снова маленькая злючка. Какого черта она так меняется?
– Я чувствую себя прекрасно, – проворчала Белль и устроилась поудобнее. Пришлось ухватиться за изогнутую заднюю луку седла. Пять минут назад Белль отодвинулась от Трекстона, не желая, чтобы их тела соприкасались. К сожалению, в седле оказалось очень мало места для двоих, но здесь уж ничем нельзя помочь. Физически близость к Трекстону уже начинала действовать на нервы, но, как Белль ни старалась это отрицать прикосновение к его телу отдавалось в ней сладостной дрожью, требовавшей, в свою очередь, все более острых ощущений, что, определенно, не входило в ее планы. Он ковбой и Браггетт. А Белль считала эти характерные черты не слишком надежными.
Трекстон обернулся и посмотрел на Белль.
– Чем, черт возьми, вы там занимаетесь? Белль, которая понятия не имела, на что он намекает, уставилась на него, вытаращив глаза.
– Подвиньтесь ко мне поближе. Вам хочется сломать Плуту позвоночник?
Белль придвинулась.
– Я не хотела причинить вред лошади. Просто думала освободить для вас побольше мес…
Трекстон протянул руку, обхватил Белль за спину и притянул к себе.
– Сидите здесь.
Белль закрыла глаза и сосчитала до десяти. Это не помогло. Мозг продолжал бурлить от гнева, а тело начало реагировать на близость мужчины. С каждым шагом лошади она покачивалась и прижималась грудью к Трекстону. А что она почувствовала бы, если бы он ее поцеловал?
– Через десять минут мы подъедем, – бросил через плечо Трекстон. «И ни минутой позже», – подумал он про себя. Если он не доставит ее к дому как можно быстрее, то вообще может не довезти ее туда, и это не в первый раз, когда он будет заниматься любовью прямо на улице. Хотя впервые с женщиной, которая ему даже не нравится.
Едва уловимым движением Трекстон потянул поводья с левой стороны и Плут сразу же свернул налево, проехал под аркой въезда в «Шедоуз Нуар». Устилающий дорогу ракушечник тихо потрескивал под копытами.
Белль вдруг очнулась от грез. Дом. Они приближались к дому. А там Линн. Необходимо что-то предпринять. Убежать отсюда. Белль осмотрелась по сторонам и увидела только залитое лунным светом пастбище и деревья. Если спрыгнуть с лошади и побежать – нет, это не пройдет. Он просто бросится за ней в погоню. Она может упасть и притворится, что сильно ушиблась, а после того как он отправится в дом за помощью, попробовать убежать. Нет, это тоже не годится. Он войдет в дом и увидит Линн. Она может притвориться больной и…
Трекстон остановился перед домом. В некоторых окнах второго этажа горел свет. Внизу свет был только в холле, остальная часть дома погружена в темноту. Он спрыгнул на землю, затем обернулся и протянул руки, чтобы снять Белль.
– Вы собираетесь спускаться вниз или нет? Белль заерзала.
– Нет, я не хочу спать. Пожалуй, я отведу вашу лошадь на конюшню.
Трекстон схватил девушку в охапку и стащил вниз.
– Черт побери, отпустите меня! – громко зашипела Белль. – Опустите меня на землю!
– Именно это я и пытаюсь сделать.
– Оставьте меня в покое, слышите! – набросилась она на Трекстона. – Черт бы вас побрал, оставьте меня в покое!
– Поверьте, леди, я бы с радостью, – Трекстон отстегнул седло, снял его со спины Плута и бросил на землю. Животное побрело в сторону пастбища.
Белль взглянула на Трекстона и вдруг поняла, что все может погибнуть, если она немедленно не исчезнет. Снова посмотрела на дом. Оставалось только молиться, что все разошлись по своим комнатам. Превозмогая страх, Белль преодолела тропинку и поднялась в галерею.
Трекстон шел следом, едва успев поймать входную дверь, прежде чем та захлопнулась у него перед носом.
– Проклятые женщины! Мир стал бы лучше, если бы нам удалось найти им замену.
– Попытайтесь использовать вашу лошадь, – прошипела Белль, прежде чем свернуть на площадку второго этажа.
Трекстон буквально взлетел по лестнице, в голове пульсировала мысль, он явственно представил, как схватил бы в охапку Белль Сент-Круа и хорошенько вымыл бы ее рот с мылом. Этот процесс, благодаря отцу, был хорошо знаком ему с самого детства. Но он готов побиться об заклад на сто зелененьких, что Белль Сент-Круа и понятия об этом не имела.
Трекстон свернул за угол в тот момент, когда она исчезла в своей комнате, захлопнув за собой дверь. Трекстон решил, что разгадал загадку странного поведения Белль. Каждый раз когда родители пытались сделать замечание или наказать ее – если вообще пытались это сделать, в чем Трекстон сильно сомневался, – притворщица сразу превращалась в чопорную леди и таким образом избегала нагоняя.
Трекстон усмехнулся. Ну что ж, ему-то хорошо было известно, что на самом деле представляла собой «леди» за маской фальшивого негодования и мнимых моралей. Джульетта тоже была леди, но преподнесла ему такой урок, что не забыть до конца жизни.
Трекстон покачал головой и открыл дверь в свою комнату. Леди. Он не хотел больше иметь с ними дела – никогда.
Белль стояла прислонившись к закрытой двери и быстро моргала, чтобы глаза скорее привыкли к темноте.
– Линн? – шепотом позвала она.
Со стороны большой кровати с пологом, стоявшей у противоположной стены, послышался тихий стон.
Белль осторожно пересекла комнату. Остановившись у кровати, дотронулась до руки сестры.
– Линн!
– Ах!
Белль прижала руку ко рту Линн.
– Тише… Хочешь перебудить весь дом? Линн отодвинулась.
– Белль?! Что ты здесь делаешь?
– Тише.
– Что ты здесь делаешь? – снова горячо зашептала Линн.
– Трекстон спас меня от какого-то пьяницы…
– Ох, Белль, – выдохнула Линн. – С тобой все в порядке?
– У меня все хорошо, за исключением того, что этот идиот привез меня сюда.
– Что ты собираешься делать?
– Я обнаружила кое-какие бумаги в офисе Томаса Браггетта, но у меня не было времени прочитать. Я бегло просмотрела их, и похоже, у нас появятся еще подозреваемые. Но не буду утверждать наверняка, пока как следует не изучу их.
– Я включу свет, – предложила Линн. Белль поймала сестру за руку.
– Нет, мне нельзя здесь оставаться. Я должна вернуться в отель.
– Но каким образом?
– Ну, – Белль хитро улыбнулась, – хорошо бы забрать лошадь Трекстона. Поделом ему! Но не могу этого сделать, вдруг он что-то заподозрит. Так что придется идти пешком.
– Это ужасно длинный путь. Я знаю, потому что сама его прошла.
– А разве у меня есть выбор?
– Дорогая, думаю, ты права, но будь осторожна. Там живет аллигатор.
– Аллигатор? – прошептала Белль. – Какой аллигатор?
– Он переходил дорогу, когда я прошлой ночью шла в город, – Линн улыбнулась. – Но не погнался за мной и вообще не обратил на меня внимания. Так что не стоит беспокоиться по этому поводу. Просто будь осторожна.
– Превосходно. Но как я спущусь вниз, чтобы никто не заметил?
– Снаружи есть лестница, ведущая в галерею. А если не хочешь воспользоваться ею, то Тереза рассказала мне, что братья обычно удирали по ночам из дома, спускаясь по решетке. Они боялись, что отец поймает их.
– Решетка, – Белль посмотрела на свою пышную юбку и темную накидку. – Пожалуй, в таком платье мне не удастся это сделать. Попытаюсь по наружной лестнице. Где она?
Линн слезла с кровати, подошла к окну, раздвинула тяжелые портьеры и подняла раму.
– Вон там.
– Мне придется походить мимо чьих-то комнат?
– Трекстона, – прошептала Линн. Белль чуть не взвыла.
– Ладно, – она поцеловала Линн в щеку. – Я свяжусь с тобой позже.
Линн кивнула и молча смотрела, как сестра, подобрав юбки, вылезла в открытое окно. Она на цыпочках шла по галерее.
Неожиданно, проходя мимо окна Трекстона, Белль услышала тихий, скользящий звук и, обернувшись, увидела, как поднимается оконная рама.
Белль застыла на месте. Она вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха.
Через секунду в тишине ночи послышался звук отодвигаемой задвижки на скрытой двери.
Белль бросилась к лестнице.
Трекстон вышел в галерею, остановился, прислушиваясь, и нахмурился. Он мог поклясться, что слышал какой-то звук. Насторожившись, зашагал в сторону наружной лестницы.
Глава 12
– Если мне когда-нибудь еще раз доведется столкнуться с Трекстоном Браггеттом, я его убью, – выпалила Белль. Голос разнесся в тихом ночном воздухе и затих в роще, через которую пролегала дорога. И словно в ответ, вдали заквакала лягушка. – Эй ты, там, заткнись! – Лягушка снова заквакала. Белль подняла с дороги камень и бросила в гущу деревьев. – Мужчину должно быть видно, а не слышно, – сказала она. – Так что заткнись.
В нормальном состоянии Белль нервничала бы, шагая в одиночестве среди ночи по пустынной дороге. Но сейчас она была слишком взвинчена и разъярена, чтобы нервничать.
– Я убью его! – она сломала ветку с куста и начала крутить ее между пальцами. – Убью, убью, убью!
Конечно, пока Белль ехала в одном седле с Трекстоном, у нее начали появляться бредовые мысли. Какие чувства она испытала бы, оказавшись в объятиях его сильных рук? И что почувствовала, если бы он поцеловал ее? Но теперь это не имело никакого значения. Он вынудил ее поехать вместе с ним, к тому же на одной лошади и ни много ни мало – до самого «Шедоуз Нуар». А теперь приходится преодолевать весь путь пешком и в одиночестве.
– Я покажу ему, где раки зимуют! – она стегнута прутом по своей юбке. – Нет, скорее всего, он слишком твердолобый, чтобы это заметить, – она сломала прут пополам. – Я привяжу его к лошади животом вниз и…
Услышав приближающийся стук копыт, Белль с такой силой стиснула челюсти, что чуть не прикусила язык. Ошеломленная, уставилась в темноту, пытаясь разобраться, действительно ли она услышала стук копыт или это ей просто показалось.
Стук лошадиных копыт приближался. Глаза Белль забегали по сторонам в поисках укрытия. Звуки – не плод воображения, и ее вовсе не радовала перспектива наткнуться в такой час на разбойника, когда она одна и без оружия. Белль бросилась с дороги на обочину, где росло дерево, за толстым стволом которого могли укрыться несколько человек.
Почти в тот же момент, когда Белль спрыгнула с дороги, из-за поворота показался всадник. Огромный жеребец промчался мимо, оставив после себя облако дорожной пыли. В лунном свете блеснула черная шкура животного и контуры мускулистого тела. Шелковистая черная грива развевалась на ветру, а длинные ноги двигались с огромной скоростью, ударяя о землю с невероятной силой. Всадник сидел низко склонившись к шее животного. Черная куртка и брюки сливались с темнотой ночи и лоснящейся шкурой животного. Они больше походили на кентавра, чем на лошадь и наездника. Но тут порыв ветра распахнул полы сюртука всадника, в лунном свете блеснул серебряный узор парчового жилета, и Белль сразу же догадалась – это Тревис Браггетт возвращается в «Шедоуз Нуар» после посещения одного из казино Французского квартала.
Белль подобрала юбки и стала выбираться на дорогу. Платье Линн из серого муслина – цвет, который Белль терпеть не могла – зацепилось за сломанный сук. Не заметив, она шагнула вперед, тонкая ткань затрещала и порвалась.
– Ах, черт, – Белль сдернула накидку, наброшенную на плечи, и обернула вокруг талии. Продолжая чертыхаться, девушка выбралась из канавы, подвернула каблук и чуть было не упала, но в последнее мгновение сумела сохранить равновесие. С губ сорвалось ругательство, совершенно неприемлемое для леди. Она посмотрела на пустынную дорогу в направлении, в котором исчез Тревис.
– Надеюсь, Тревис Браггетт, ты проиграл сегодня в карты! – выкрикнула она. – Надеюсь, ты много проиграл. – Топнув ногой, Белль повернулась и, ругаясь и спотыкаясь на каждом шагу, продолжила путь до города. Не совсем таким образом она планировала провести остаток ночи.
Уголки рта поднялись в легкой улыбке. После гибели Майры ему и в голову не приходило серьезно думать о другой женщине, несмотря на все старания матери. Но после ужина с Белль в городе и поездки в экипаже до плантации, он не мог думать ни о ком другом. Улыбка стала шире при воспоминании, как с первого взгляда Белль ему совершенно не понравилась. Девушка показалась слишком прямолинейной, слишком откровенной, даже немного бесстыдной, но, возможно, она просто нервничала. На следующий вечер в ресторане отеля она вела себя как настоящая леди. И когда он помогал ей садиться в экипаж, отчаянно хотелось заключить ее в объятия.
Долгий вздох слетел с губ Трейса. А сейчас Белль спала в нескольких шагах от него, в другом конце коридора. Он закрыл глаза и представил, как она сейчас выглядит. Длинные волосы разметались по белой подушке, словно серебристые нити поверх нетронутого, девственной белизны снежного покрова, густые ресницы прикрывают глаза, которые нельзя назвать ни голубыми, ни зелеными, а только зачаровывающей комбинацией обоих цветов, гибкое стройное тело укрывают только тонкий пеньюар и простыня…
Трейс спустил ноги с кровати и встал. Каждый мускул налился силой и изнывал от обжигающего желания. Он подошел к окну, раздвинул шторы, отдернул кружевные занавески, закрепил их за специальные крючки и поднял оконную раму. В ночном воздухе еще ощущалась жара ушедшего дня, но со стороны реки дул слабый ветерок, и Трейс почувствовал, как стало легче разгоряченному телу. Он вдохнул полной грудью насыщенный ароматами ночной воздух и сразу же распознал знакомые запахи цветущего жасмина, магнолий и кизила. Трейс отодвинул задвижку на скрытой двери, вышел в галерею и остановился у перил. Взгляд бесцельно бродил по раскинувшейся перед ним местности, наслаждаясь залитым лунным светом пейзажем.
Отдаленный стук лошадиных копыт привлек внимание Трейса к тропинке, затем к дороге ведущей в «Шедоуз Нуар». Через несколько мгновений он заметил всадника, спешащего к дому, затем внимание привлекло какое-то светлое пятно на дороге, двигавшееся в противоположном направлении. Трейс нахмурился и принялся всматриваться в темноту, пытаясь понять, что же он только что видел.
– Эй, Трекс, среди техасских парней принято спать до полудня? – с усмешкой спросил Тревис.
– Да, – вступил в разговор Трейнор, – а я-то думал, вы просыпаетесь очень рано и занимаетесь делами, прежде чем залечь на сиесту.
Евгения с улыбкой наблюдала за шутливой перепалкой сыновей, она уже и забыла, когда слышала это в последний раз.
– Прошлой ночью у меня были небольшие проблемы со сном, – Трекстон бросил на Линн выразительный взгляд. Та быстро отвела глаза и с усиленным вниманием принялась за еду.
Трекстон подошел к матери, поцеловал ее в щеку.
– Доброе утро, мама, – голос прозвучал очень нежно.
Евгения похлопала сына по руке.
– Трекстон, как обычно, еда на буфете. Накладывай себе сам и присоединяйся к нам.
– Я подумал, может быть, вам захочется составить мне компанию во время объезда плантации, – Трейс не смотрел ни на кого конкретно.
Трекстон положил себе на тарелку яичницу и обернулся на старшего брата.
– Ты приглашаешь меня?
– Всех вас, – ответил Трейс. Прошлой ночью он много размышлял о «Шедоуз Нуар» и возвращении братьев. По традиции все имущество наследовал старший сын, но плантации простирались более чем на пять тысяч акров. К тому же Браггетты владели еще несколькими плантациями примерно таких же размеров в Луизиане, так что всем бы хватило. Все эти годы Трейс размышлял и злился на братьев за их отъезд, а на себя за то, что остался. Но теперь братья вернулись, он посмотрел в лица тех, на кого всегда обижался и с кем не хотел делить земли, которыми он управлял последние восемь лет, и понял – он хочет, чтобы они остались. Трейс не осознавал это до возвращения братьев, но правда заключалась в том, что он очень любил их.
– Я с удовольствием, – сказал Трекстон. Он привык вставать с восходом солнца и объезжать свое ранчо. Но самое главное, ему не терпелось увидеть, во что превратилась плантация «Шедоуз Нуар» под руководством Трейса. Трекстон знал – отец мало времени уделял плантации, возложив управление на старшего сына. При этом, конечно же, старик не выказывал даже намека на благодарность, не говоря уже о том, чтобы открыто оценить старания Трейса.
– Возьмите и меня в компанию, – сказал Трейнор.
Тревис отхлебнул большой глоток кофе и поудобнее устроился на стуле.
– Я – пас. Очень поздно лег прошлой ночью. Седло – последнее место, куда бы я хотел опустить свою… – он посмотрел на Линн и улыбнулся. – Скажем, сегодня я не в настроении для прогулки верхом.
Трекстон сел на стул рядом с Линн и поставил тарелку на стол. Отвернувшись от Трейса, сидевшего во главе стола по левую руку от него, и Евгении, сидевшей напротив, Трекстон в упор занялся Линн. Он окинул ее быстрым взглядом и почувствовал разочарование. На ней было скоромное светло-зеленое муслиновое платье с длинными, до самых запястий, рукавами и высоким воротом, отделанным гофрированными воланами.
Почувствовав на себе взгляд, Линн посмотрела на Трекстона, застенчиво улыбнулась и сразу же отвела глаза, сосредоточив внимание на своей тарелке.
За те несколько секунд, когда их взгляды встретились, Трекстон пытался рассмотреть в ее глазах огонь, который видел прошлой ночью, но ничего не вышло. Вместо огня он увидел зеленовато-синюю морскую прохладу, глаза девушки светились теплом и дружелюбием, но только не огнем. Озадаченный Трекстон наклонился поближе и доверительно спросил:
– Итак, Белль, раз вы обожаете кататься верхом, не составите ли нам компанию сегодня утром?
Линн, смущенная таким заявлением, призадумалась над ответом. Что он имел в виду, сказав, что она обожает кататься верхом? Вообще-то, ее совершенно не интересовали верховые прогулки. Она нахмурилась, но вспомнила, что прошлой ночью Трекстон привез Белль на плантацию на своей лошади. Она бросила на него быстрый взгляд. Может, во время путешествия что-то произошло, а Белль, по небрежности, забыла рассказать? Линн почувствовала, что краснеет.
– Белль, сегодня утром я собиралась в город к портнихе, – прервала их разговор Тереза. – Если захочешь составить мне компанию, буду очень рада, – она скорчила Трекстону рожицу. – Мои братья во время прогулки говорят только о делах. Так что, скорее всего, надоедят тебе до смерти. Ты можешь помочь мне выбрать кое-какие аксессуары и посоветуешь по поводу платья.
Линн почувствовала облегчение. У нее не было ни малейшего желания отправиться на объезд плантации с братьями Браггеттами. Она бы не возражала против прогулки с Трейсом. Более того, даже хотелось прогуляться с ним наедине. Но сразу с тремя? Нет, она не могла так рисковать. Особенно с… Линн украдкой посмотрела на Трекстона, но обнаружив, что тот не спускает с нее глаз, в которых читалась насмешка и дерзость, быстро отвела взгляд.
Белль оказалась права. Трекстон Браггетт – невыносимый мерзавец и лишен всяких манер. Очевидно, он привык обрушивать свои чары на любую приглянувшуюся женщину и ожидал, что леди немедленно бросится в его объятия. Она посмотрела на Трейса. Как могут быть такими разными братья, внешне очень похожие и выросшие в одной семье?
Линн улыбнулась Терезе.
– Я с удовольствием съезжу с тобой в город и почту за честь помочь в выборе украшений.
– Похоже, парни, нам придется ехать в одиночестве, – Трекстон не сводил глаз с Линн.
Она поджала губы. Почему Трекстон продолжает так на нее смотреть? Линн знала, что он ночью привез Белль на плантацию, но почему так странно себя ведет? Вдруг ее осенила ошеломляющая мысль – неужели Белль целовалась с ним? Не в этом ли причина, что он разглядывает ее с насмешливой, соблазнительной улыбкой на губах?
В нормальном состоянии Белль нервничала бы, шагая в одиночестве среди ночи по пустынной дороге. Но сейчас она была слишком взвинчена и разъярена, чтобы нервничать.
– Я убью его! – она сломала ветку с куста и начала крутить ее между пальцами. – Убью, убью, убью!
Конечно, пока Белль ехала в одном седле с Трекстоном, у нее начали появляться бредовые мысли. Какие чувства она испытала бы, оказавшись в объятиях его сильных рук? И что почувствовала, если бы он поцеловал ее? Но теперь это не имело никакого значения. Он вынудил ее поехать вместе с ним, к тому же на одной лошади и ни много ни мало – до самого «Шедоуз Нуар». А теперь приходится преодолевать весь путь пешком и в одиночестве.
– Я покажу ему, где раки зимуют! – она стегнута прутом по своей юбке. – Нет, скорее всего, он слишком твердолобый, чтобы это заметить, – она сломала прут пополам. – Я привяжу его к лошади животом вниз и…
Услышав приближающийся стук копыт, Белль с такой силой стиснула челюсти, что чуть не прикусила язык. Ошеломленная, уставилась в темноту, пытаясь разобраться, действительно ли она услышала стук копыт или это ей просто показалось.
Стук лошадиных копыт приближался. Глаза Белль забегали по сторонам в поисках укрытия. Звуки – не плод воображения, и ее вовсе не радовала перспектива наткнуться в такой час на разбойника, когда она одна и без оружия. Белль бросилась с дороги на обочину, где росло дерево, за толстым стволом которого могли укрыться несколько человек.
Почти в тот же момент, когда Белль спрыгнула с дороги, из-за поворота показался всадник. Огромный жеребец промчался мимо, оставив после себя облако дорожной пыли. В лунном свете блеснула черная шкура животного и контуры мускулистого тела. Шелковистая черная грива развевалась на ветру, а длинные ноги двигались с огромной скоростью, ударяя о землю с невероятной силой. Всадник сидел низко склонившись к шее животного. Черная куртка и брюки сливались с темнотой ночи и лоснящейся шкурой животного. Они больше походили на кентавра, чем на лошадь и наездника. Но тут порыв ветра распахнул полы сюртука всадника, в лунном свете блеснул серебряный узор парчового жилета, и Белль сразу же догадалась – это Тревис Браггетт возвращается в «Шедоуз Нуар» после посещения одного из казино Французского квартала.
Белль подобрала юбки и стала выбираться на дорогу. Платье Линн из серого муслина – цвет, который Белль терпеть не могла – зацепилось за сломанный сук. Не заметив, она шагнула вперед, тонкая ткань затрещала и порвалась.
– Ах, черт, – Белль сдернула накидку, наброшенную на плечи, и обернула вокруг талии. Продолжая чертыхаться, девушка выбралась из канавы, подвернула каблук и чуть было не упала, но в последнее мгновение сумела сохранить равновесие. С губ сорвалось ругательство, совершенно неприемлемое для леди. Она посмотрела на пустынную дорогу в направлении, в котором исчез Тревис.
– Надеюсь, Тревис Браггетт, ты проиграл сегодня в карты! – выкрикнула она. – Надеюсь, ты много проиграл. – Топнув ногой, Белль повернулась и, ругаясь и спотыкаясь на каждом шагу, продолжила путь до города. Не совсем таким образом она планировала провести остаток ночи.
* * *
Трейс лежал на кровати, уставившись в балдахин над головой. Комната тонула во мраке, лампа была погашена, шторы плотно задернуты, чтобы не проникал лунный свет. Он не мог видеть балдахин из темно-синего шелка, затканного узором в виде солнца с лучами, но это не имело значения. Он думал не о шелковом пологе, а о прекрасной женщине с платиново-золотыми волосами.Уголки рта поднялись в легкой улыбке. После гибели Майры ему и в голову не приходило серьезно думать о другой женщине, несмотря на все старания матери. Но после ужина с Белль в городе и поездки в экипаже до плантации, он не мог думать ни о ком другом. Улыбка стала шире при воспоминании, как с первого взгляда Белль ему совершенно не понравилась. Девушка показалась слишком прямолинейной, слишком откровенной, даже немного бесстыдной, но, возможно, она просто нервничала. На следующий вечер в ресторане отеля она вела себя как настоящая леди. И когда он помогал ей садиться в экипаж, отчаянно хотелось заключить ее в объятия.
Долгий вздох слетел с губ Трейса. А сейчас Белль спала в нескольких шагах от него, в другом конце коридора. Он закрыл глаза и представил, как она сейчас выглядит. Длинные волосы разметались по белой подушке, словно серебристые нити поверх нетронутого, девственной белизны снежного покрова, густые ресницы прикрывают глаза, которые нельзя назвать ни голубыми, ни зелеными, а только зачаровывающей комбинацией обоих цветов, гибкое стройное тело укрывают только тонкий пеньюар и простыня…
Трейс спустил ноги с кровати и встал. Каждый мускул налился силой и изнывал от обжигающего желания. Он подошел к окну, раздвинул шторы, отдернул кружевные занавески, закрепил их за специальные крючки и поднял оконную раму. В ночном воздухе еще ощущалась жара ушедшего дня, но со стороны реки дул слабый ветерок, и Трейс почувствовал, как стало легче разгоряченному телу. Он вдохнул полной грудью насыщенный ароматами ночной воздух и сразу же распознал знакомые запахи цветущего жасмина, магнолий и кизила. Трейс отодвинул задвижку на скрытой двери, вышел в галерею и остановился у перил. Взгляд бесцельно бродил по раскинувшейся перед ним местности, наслаждаясь залитым лунным светом пейзажем.
Отдаленный стук лошадиных копыт привлек внимание Трейса к тропинке, затем к дороге ведущей в «Шедоуз Нуар». Через несколько мгновений он заметил всадника, спешащего к дому, затем внимание привлекло какое-то светлое пятно на дороге, двигавшееся в противоположном направлении. Трейс нахмурился и принялся всматриваться в темноту, пытаясь понять, что же он только что видел.
* * *
Линн подняла глаза и улыбнулась Трекстону, который последним вошел в столовую, где все уже сидели за завтраком.– Эй, Трекс, среди техасских парней принято спать до полудня? – с усмешкой спросил Тревис.
– Да, – вступил в разговор Трейнор, – а я-то думал, вы просыпаетесь очень рано и занимаетесь делами, прежде чем залечь на сиесту.
Евгения с улыбкой наблюдала за шутливой перепалкой сыновей, она уже и забыла, когда слышала это в последний раз.
– Прошлой ночью у меня были небольшие проблемы со сном, – Трекстон бросил на Линн выразительный взгляд. Та быстро отвела глаза и с усиленным вниманием принялась за еду.
Трекстон подошел к матери, поцеловал ее в щеку.
– Доброе утро, мама, – голос прозвучал очень нежно.
Евгения похлопала сына по руке.
– Трекстон, как обычно, еда на буфете. Накладывай себе сам и присоединяйся к нам.
– Я подумал, может быть, вам захочется составить мне компанию во время объезда плантации, – Трейс не смотрел ни на кого конкретно.
Трекстон положил себе на тарелку яичницу и обернулся на старшего брата.
– Ты приглашаешь меня?
– Всех вас, – ответил Трейс. Прошлой ночью он много размышлял о «Шедоуз Нуар» и возвращении братьев. По традиции все имущество наследовал старший сын, но плантации простирались более чем на пять тысяч акров. К тому же Браггетты владели еще несколькими плантациями примерно таких же размеров в Луизиане, так что всем бы хватило. Все эти годы Трейс размышлял и злился на братьев за их отъезд, а на себя за то, что остался. Но теперь братья вернулись, он посмотрел в лица тех, на кого всегда обижался и с кем не хотел делить земли, которыми он управлял последние восемь лет, и понял – он хочет, чтобы они остались. Трейс не осознавал это до возвращения братьев, но правда заключалась в том, что он очень любил их.
– Я с удовольствием, – сказал Трекстон. Он привык вставать с восходом солнца и объезжать свое ранчо. Но самое главное, ему не терпелось увидеть, во что превратилась плантация «Шедоуз Нуар» под руководством Трейса. Трекстон знал – отец мало времени уделял плантации, возложив управление на старшего сына. При этом, конечно же, старик не выказывал даже намека на благодарность, не говоря уже о том, чтобы открыто оценить старания Трейса.
– Возьмите и меня в компанию, – сказал Трейнор.
Тревис отхлебнул большой глоток кофе и поудобнее устроился на стуле.
– Я – пас. Очень поздно лег прошлой ночью. Седло – последнее место, куда бы я хотел опустить свою… – он посмотрел на Линн и улыбнулся. – Скажем, сегодня я не в настроении для прогулки верхом.
Трекстон сел на стул рядом с Линн и поставил тарелку на стол. Отвернувшись от Трейса, сидевшего во главе стола по левую руку от него, и Евгении, сидевшей напротив, Трекстон в упор занялся Линн. Он окинул ее быстрым взглядом и почувствовал разочарование. На ней было скоромное светло-зеленое муслиновое платье с длинными, до самых запястий, рукавами и высоким воротом, отделанным гофрированными воланами.
Почувствовав на себе взгляд, Линн посмотрела на Трекстона, застенчиво улыбнулась и сразу же отвела глаза, сосредоточив внимание на своей тарелке.
За те несколько секунд, когда их взгляды встретились, Трекстон пытался рассмотреть в ее глазах огонь, который видел прошлой ночью, но ничего не вышло. Вместо огня он увидел зеленовато-синюю морскую прохладу, глаза девушки светились теплом и дружелюбием, но только не огнем. Озадаченный Трекстон наклонился поближе и доверительно спросил:
– Итак, Белль, раз вы обожаете кататься верхом, не составите ли нам компанию сегодня утром?
Линн, смущенная таким заявлением, призадумалась над ответом. Что он имел в виду, сказав, что она обожает кататься верхом? Вообще-то, ее совершенно не интересовали верховые прогулки. Она нахмурилась, но вспомнила, что прошлой ночью Трекстон привез Белль на плантацию на своей лошади. Она бросила на него быстрый взгляд. Может, во время путешествия что-то произошло, а Белль, по небрежности, забыла рассказать? Линн почувствовала, что краснеет.
– Белль, сегодня утром я собиралась в город к портнихе, – прервала их разговор Тереза. – Если захочешь составить мне компанию, буду очень рада, – она скорчила Трекстону рожицу. – Мои братья во время прогулки говорят только о делах. Так что, скорее всего, надоедят тебе до смерти. Ты можешь помочь мне выбрать кое-какие аксессуары и посоветуешь по поводу платья.
Линн почувствовала облегчение. У нее не было ни малейшего желания отправиться на объезд плантации с братьями Браггеттами. Она бы не возражала против прогулки с Трейсом. Более того, даже хотелось прогуляться с ним наедине. Но сразу с тремя? Нет, она не могла так рисковать. Особенно с… Линн украдкой посмотрела на Трекстона, но обнаружив, что тот не спускает с нее глаз, в которых читалась насмешка и дерзость, быстро отвела взгляд.
Белль оказалась права. Трекстон Браггетт – невыносимый мерзавец и лишен всяких манер. Очевидно, он привык обрушивать свои чары на любую приглянувшуюся женщину и ожидал, что леди немедленно бросится в его объятия. Она посмотрела на Трейса. Как могут быть такими разными братья, внешне очень похожие и выросшие в одной семье?
Линн улыбнулась Терезе.
– Я с удовольствием съезжу с тобой в город и почту за честь помочь в выборе украшений.
– Похоже, парни, нам придется ехать в одиночестве, – Трекстон не сводил глаз с Линн.
Она поджала губы. Почему Трекстон продолжает так на нее смотреть? Линн знала, что он ночью привез Белль на плантацию, но почему так странно себя ведет? Вдруг ее осенила ошеломляющая мысль – неужели Белль целовалась с ним? Не в этом ли причина, что он разглядывает ее с насмешливой, соблазнительной улыбкой на губах?