– Маша, оставь бедолагу в покое! Как тебе не стыдно подглядывать в карту гостя?
   – А хамить по-тихому ей не стыдно? И этот тюфяк мог бы сделать ей замечание. Глава семьи, блин.
   Мы переоделись и спустились к морю. На белых лежаках устроились постояльцы отеля. Взяв пару полотенец, мы выбрали место поближе к воде.
   – Белка, я знаю наше табу на работу во время отдыха, но… – Машка кивнула в сторону. Я перевела взгляд и увидела женщину, которая держала в руках «Спящих красавиц». – Так что ты меня извини, – сказала Машка и достала из сумки свой экземпляр.
   – Все комментарии в Москве. – Машка была моим самым строгим критиком, и у нас часто разгорались нешуточные споры. Но перед вылетом в Сочи я взяла с нее честное слово не разговаривать на отдыхе о работе.
   К понедельнику многие уехали, пляж заметно опустел – все возвращались в Москву к первому сентября.
   Во вторник мы пошли на шоу «Фабрики грез». Я понятия не имела, что это такое, но Машка не ошиблась – представление было восхитительным. Под композицию из репертуара «Армии любовников» на маленькую сцену ночного клуба вышли три сногсшибательные женщины.
   – Это переодетые мужики, – комментировала Машка.
   Я не могла поверить. Особенно глядя на солистку – в жизни не встречала более женственной особы. Я присматривалась к форме рук, ног, лицу, но ничего в этой холеной женщине не напоминало мужчину.
   – Машка, это женщина! – упорствовала я.
   – Да нет! Он в клипе попсовом снимался – в гриме и без грима. Там еще сюжет был такой…
   Я уже не слушала. Я думала о своем: сцена клуба была сделана из черного полированного мрамора. За годы работы в модельном бизнесе я прошла по сцене, наверное, многие километры и прекрасно знала, как опасен скользкий пол в сочетании с высокими каблуками, чем не замедлила поделиться с подругой. Шоу продолжалось: одни образы сменялись другими. Пародии на знаменитых певцов и певиц были восхитительны: продуманные детали, идеальный макияж, неповторимая ирония. Нам принесли третий «Лонг Айленд айс ти». На краю стакана под зонтиком сидел смешной пластмассовый ослик фиолетового цвета, которого Машка тут же переместила в сумочку.
   – Девушка! – обратилась к официантке захмелевшая Машка. – Мы у вас тут рискуем набраться до состояния «иа»!
   – А у вас на сцене артисты часто падают? – минут через десять поинтересовалась Машка все у той же официантки.
   – Если честно, было пару случаев, – сказала удивленная девушка. – Многие артисты жалуются.
   Между тем на сцену вышла «Элла Фицджералд». Потряхивая накладной грудью седьмого размера, она металась по сцене, разбрасывая листки фальшивой партитуры. Машка как завороженная смотрела ей под ноги:
   – Нет, она сейчас точно упадет! Наступит на лист бумаги, поскользнется и упадет! Бедненькая!
   Машка успела забыть, что это мужчина, а я уже начала жалеть, что обратила Машкино внимание на пол. В перерыве Бэтээр попросила у официантки листок бумаги и начала что-то писать. Перечитав написанное, Машка вручила листок официантке и, что-то шепнув ей на ухо, ткнула пальцем в винную карту.
   – Ты чего? – Я была не в силах скрыть любопытство.
   – Я внесла рациональное предложение! – объявила гордая собой Машка. – Я предложила им сделать номер – пародию на Фредди Меркьюри. Помнишь клип, где он ходил по квартире с пылесосом, переодетый в женщину? Так вот, я предложила выпустить «Фредди» с метлой, который уберет разбросанные «Эллой» бумажки, – изящно и никто не поскользнется! А чтобы выразить наш восторг их работой, я послала им бутылочку вина с наилучшими пожеланиями, – закончила Маша.
   – Неплохая идея. – Я пожала плечами.
   Мне подумалось, что мужчина, пародирующий мужчину, который изображает женщину, должен выглядеть презабавно.
   – Смирись с моей гениальностью! – Машка притворно задрала нос.
   Второе отделение травести начали
   с воздушных поцелуев в сторону нашего столика. Представление закончилось, но после четырех коктейлей на нос
   мы захотели продолжения и отправились в ночной клуб на двадцать первом этаже.
   – Не густо. – Машка оглядела почти пустой клуб. – Хотя нам в таком состоянии уже никто не нужен!
   Мы заняли небольшой диван у сцены. Музыка гремела зажигательная,
   и мы пустились пляс. Вскоре к нам присоединились две пары – молодые люди и их девушки. Минут через двадцать Машка уже танцевала в центре зала у шеста, а один из парней к ней присоединился.
   В зал вошел невысокий худой парень и сел за столик, отделенный от нас танцполом. Он сделал заказ и стал любоваться Машкиными кульбитами. К слову, танцевала Машинская очень хорошо. Она настолько вжилась в роль стриптизерши, что я уже начинала опасаться, как бы нас за такое поведение не вывели из клуба. Охранник оставался невозмутимым, и я успокоилась.
   Машка вернулась к столику, где ее ждал стакан с осликом.
   – А может, хватит? – поинтересовалась я.
   – Нет! Если мы напьемся и свалимся под стол, нас отнесут в номер. Постояльцев отеля в беде не оставят!
   Звучало убедительно, и я принялась поглощать, пощипывающую язык ледяную жидкость.
   – Смотри, это же солист «Фабрики». Какой грустный! – Подруга обратила внимание на одинокого посетителя.
   – Надеюсь, мы его веселить не будем, к тому же в нашу сторону направляется твой партнер по грязным танцам.
   Набравшись смелости, бравый танцор поинтересовался:
   – Не скучаете?
   Вопрос был неправильный. Бэтээр не замедлила указать ошибки:
   – Некрасиво бросать девушку, с которой пришел, и идти знакомиться к другим. Банально начинать разговор с глупой фразы: «Не скучаете?», прекрасно зная, что это не так. Надо рассчитывать свои силы, прежде чем знакомиться с такими девушками, как мы. И последнее: склонностью к педофилии мы не страдаем.
   Забавно было наблюдать, как смутился этот мальчишка, но Машка была права. Мальчик сказал, что приехал сюда с родителями, и ему было очень приятно танцевать с Машей, и, если мы не против, они с другом хотели бы иногда приглашать нас потанцевать. Машка смилостивилась и тут же дала согласие на медленный танец.
   А я смотрела на парня-травести с непримечательной внешностью и грустными глазами. С трудом верилось, что час тому назад он блистал на сцене: слегка ссутулившись, он сидел на диване и задумчиво помешивал кофе. Взгляд парня был устремлен на Машку и ее партнера.
   Официантка принесла нам по коктейлю, но мы ничего не заказывали, о чем незамедлительно сообщили. Подошел бармен и сказал, что коктейли от него лично, – он не мог не угостить таких ярких девушек. Машка расплылась в улыбке, и очередной ослик исчез в ее сумке.
   Утро среды началось для нас в два часа дня. Я проснулась от странной внутренней тишины – в голове не было ни одной мысли. Блаженно валяясь в постели, я пыталась припомнить подробности вчерашней вечеринки. Сколько же мы выпили? Когда вернулись в номер? И зачем Машка повесила на дверную ручку номера 1516 кружевные трусики с запиской: «Заходи еще, как только сможешь увильнуть от своей грымзы!»? Вошла Машка. Шаткой походкой дошла до своей сумочки, вытряхнула из нее кучку разноцветных осликов и, пересчитав, сказала:
   – Какие удобные ослики! Утром всегда знаешь, сколько выпил. Семь. Семь «Лонг Айлендов» на нос! Белка, мы страшные звери!
   – Не знаю, как ты, но я сейчас зверь беспомощный, – простонала я. Моя голова мстила мне за неуемное веселье.
   – Нам нужны суп и море! Пошли!
   Я не возражала – просто не могла.
   Я покорно пошла за Машкой на пляж, съела заказанный подругой суп и уютно устроилась под зонтиком. Внезапно на пляже началось оживление. Его причиной стала симпатичная рыжеволосая девушка. Люди просили у нее автографы и фотографировались с ней на память. Напрягшись, я вспомнила, что это исполнительница главной роли в модном мюзикле. Я закрыла глаза. Только я окончательно расслабилась, как мою спину окатило прохладной морской водой. Кроме Машинской, сделать это было некому.
   – Машка! Совесть имей! Мне плохо!
   – А мне – замечательно! Пошли кататься на водных мотоциклах! Ой! Ты видела? – Машка смотрела в сторону девицы.
   – Да.
   – Бедненькая. Поклонники ей и отдохнуть не дают.
   – Маш, меня лучше пожалей!
   – Я и жалею! Пошли кататься! Я очередь заняла.
   Около часа мы рассекали на водных мотоциклах: играли в догонялки, подпрыгивали на волнах, исследовали пляжи справа и слева от нашего. Свежий ветер и адреналин прогнали головную боль. На берег я вернулась посвежевшей.
   В семь часов было решено вернуться в гостиницу. Мы уже вышли с территории пляжа, как Машка неожиданно схватилась за поясницу и застонала:
   – Ой, блин, больно…
   – Может, почки? Или продуло поясницу?
   – Белка, хватит кудахтать. Нам наверх надо.
   Да, идти было недалеко, но подъем был очень крутым. Машка скорчила жалобную гримасу. Ждать тридцать минут автобуса, развозящего отдыхающих, Машка категорически отказывалась. Денег у нас с собой не было – все счета мы отправляли на номер.
   Тут я увидела симпатичного парня, который садился в смешной открытый джип. Я набралась наглости и попросила подвезти нас до отеля. Парень явно сомневался, но в просьбе не отказал. По дороге Машка безостановочно болтала. Мне же было неудобно за неуемную разговорчивость подруги. За пять минут поездки она успела сообщить о нас все необходимые сведения, выяснить имя молодого человека и пригласить его к нам в номер. И вечером он действительно пришел, потому что был явно заинтригован. Забыв о боли, Машка о чем-то с ним долго шепталась в гостиной.
   А я, измотанная похмельем, быстро уснула. Машинская разбудила меня часа в три ночи: 
   – Это так романтично, так романтично! Мы с ним целовались, а когда он со мной прощался, то сказал, что мы больше не увидимся… – лепетала она и смотрела на меня сияющими глазами.
   Я была не в восторге от того, что меня разбудили.
   – Ты циничная! – объявила Машка, удаляясь в свою спальню.
   – Нет, я – сонная, – сказала я и вернулась к своим снам…
 
   Последний вечер отдыха. Завтра в Москву. Мы уезжали летом, а вернемся уже осенью. Но в теплом влажном воздухе нет и намека на осень. Машка читает, я смотрю в черное звездное небо, лежа на воде. Вокруг бассейна ни души. Переворачиваюсь и ныряю в подсвеченную голубую воду, выпускаю воздух из легких, и мое тело плавно опускается на дно бассейна. Считаю до десяти, отталкиваюсь от дна и выныриваю. Вместе с воздухом легкие наполняет счастье – счастье жизни. Я оглядываюсь на шезлонг, где сидела Машка, но ее там нет.
   – А говорил, что никогда не увидимся. – Вернувшаяся под утро Машка излучала глубокое довольство.
   Утром, когда мы уезжали, я увидела в припаркованной у входа машине Машкиного ночного похитителя. Тайком наблюдает, как Машка уезжает в чужую для него Москву? Я посмотрела на свою романтично-задумчивую подругу. А действительно ли у нее тогда болела поясница?

11

   Пара глотков купленной в подарок для сотрудников офиса «Изабеллы», легкая дремота, и вот уже лайнер опускается на мокрую от дождя взлетную полосу Шереметьево-1. Машка оставила меня с вещами у входа и пошла искать свою машину на парковке. Рядом со мной стояла миловидная девушка. Я бы не обратила на нее внимания, если бы не длинная коса, конец которой болтался у колен обладательницы. Я не удержалась и выразила восхищение:
   – У вас редкой красоты волосы!
   Обладательница роскошной косы посмотрела на меня испуганными глазами и внезапно зарыдала. Такой реакции на комплимент я не ожидала.
   – У вас все в порядке? – поинтересовалась я.
   – Меня забыыылиии…
   Из ее перебиваемой всхлипами речи я поняла, что девчушка прилетела в Москву на конкурс красоты, но ее не встретили. Она стоит тут уже три часа и боится, что, если отойдет куда-нибудь, встречающий ее не найдет, и она останется ночевать на улице. Добрые таксисты успели посоветовать несмышленой провинциалке отрезать волосы и продать, чтобы купить обратный билет в Сургут.
   Я предложила довезти ее до города и оттуда позвонить организаторам – наверняка они что-то перепутали. Подъехала Машинская. Наташа, так звали плаксу, при виде необъятного «Крузера» попятилась, но, рассмотрев за рулем девушку, приободрилась и села на заднее сиденье.
   – Где ты это взяла? – спросила Машка, скорчив недовольную гримасу. – Оно еще и плачет…
   Наташа, которая было успокоилась, не выдержала Машкиного взгляда и опять зарыдала.
   – Ее зовут Наташа, она из Сургута, приехала на конкурс красоты…
   – …И мы должны помочь твоему сопливому найденышу, – угадала Машка.
   По дороге Бэтээр устроила Наташе форменный допрос. Она выяснила, что Наташе 22 года, она недавно закончила институт. В компанию, где она проходила стажировку, приехали нефтяные москвичи со своими подругами. Она очень понравилась одному из них, и он сказал человеку по имени Толик, который был с ними, чтобы тот сделал Наташу знаменитостью. Толик дал Наташе денег на билет и наказал прилететь в начале сентября. Наташа так и сделала. По телефону он заверил ее, что обязательно встретит.
   – Толик, в жопе нолик. Белка, вот скажи мне: как меня при моей любви к приключениям не угораздило-таки стать манекенщицей? У нас же этот бизнес организован через жопу! Была, правда, у меня в шестнадцать лет слабая попытка поработать хостессой на выставке. Так у меня на третий день от десятичасового стояния на каблуках ноги судорогой свело! Слышишь, Наташа? Кто тебе сказал, что у тебя есть будущее тут ? Тебе 22! В этом возрасте заканчивают, а не начинают карьеру модели! Ау, киса! С толиками ты попадешь в бордель! И твое счастье, если в хороший!
   – А как же конкурсы по телевизору? – робко спросила Наташа.
   – Имитация оргазма не значит, что его исполнительница получает удовольствие! То же самое и тут – главное имитировать цивилизованный бизнес! 
   Рыдания у нас за спиной возобновились.
   – Машка, не вампирь! Девочка уже
   сидит в луже слез!
   – Химчистка за твой счет, мать Изабелла!
   Мы приехали к Машке на Арбат. Я собиралась забрать Кота, за которым смотрела домработница Машки, и отправиться восвояси, прихватив с собой подарочек из Сургута. Когда мы остановились в подземном гараже, Машка повернулась к притихшей Наташе: 
   – Паспорт покажи!
   Наташа стала копаться в своей розовой лаковой сумочке:
   – А трудовая книжка нужна?
   – Твой одуванчик меня подкалывает? – обратилась ко мне Машинская.
   Я не успела ответить, как на Машкину ладонь опустились две книжечки. Одна была паспортом на имя Прилепской Натальи Андреевны 1983 года рождения, а во второй сообщалось, что она уволилась с должности помощника бухгалтера 29 августа.
   – Надеюсь, клептоманией ты не страдаешь. Бери свои шмотки и пошли, – распорядилась Машинская.
   Наташа вышла из машины и оглянулась: в гараже стройными рядами стояли машины, большинство из которых соседи Машки получили по индивидуальным заказам с дюссельдорфской выставки.
   – Какие красивые! – ахнула она.
   – Только не думай, что вся Москва так живет.
   На лифте мы поднялись в Машкину квартиру. Там нас встретил недовольный долгим отсутствием людей Кот.
   – Ой, какой котенок! Он плачет? – выдохнула Наташа.
   – Котенку девять лет, и если бы он мог говорить, то сейчас, скорее всего, матерился бы.
   Я взяла на руки своего хвостатого и поцеловала в ушастую морду. Кот притих – за две недели он явно соскучился по хозяйскому вниманию.
   – Ты, – Машка посмотрела на Наташу, – марш в гостевой душ у кабинета. А ты, – Машка повернулась ко мне, – со мной в мою ванную. Предупреждаю: пока я буду валяться в джакузи и дочитывать «Чтиво» – меня не кантовать, а потом решим, что делать. Все – банный час!
   Спорить было бесполезно, и я распрощалась с мыслью, что сегодня быстро попаду домой.
   Приняв душ, я замоталась в полотенце и села на краю джакузи: 
   – Жду дальнейших указаний, мой генерал!
   – Белка, – Машка отложила журнал в сторону, – ты – дура!
   – Не поняла…
   – Ты тащишь в дом чужого человека! На хрена она тебе сдалась? А вдруг она аферистка или больна чем? Ты сама пачками издаешь журналы о людях, которые, как правило, оказываются совсем не теми, за кого себя выдают! Что ты о ней знаешь? А вдруг она наводчица? Или, как вот тут, – Машка ткнула в журнал, – клофелинщица!
   – Маша, наши журналы прежде всего о том, что жизнь – разная! Мы знакомим читателей с неизвестными им и потому потенциально опасными сторонами жизни. Или прекрасными! И это на 70 процентов вы-мы-сел!!! Художественная обработка! Натюрлих? А тут живой человек, который мог пропасть! Выходи, мы тебя ждем! 
 
   Я пошла на кухню. За столом сидела Наташа. У нее на руках тихо млел Кот. Девушка переоделась, а на ее голове красовался огромный узел влажных волос. Девственно чистую поверхность кухонного гарнитура украшали банки и мешочки.
   – Я это, хотела чай сделать, но не стала в шкафах рыться, а тут ваш Кот мне на руки прыгнул, да так хорошо уснул, что жалко его беспокоить.
   «Этот умеет получить свою выгоду», – подумала я. За девять лет его жизни я привыкла доверять кошачьей интуиции. Кот категорически обходил стороной неприятных людей. Однажды Машка приехала ко мне со своим криминальным хахалем. Кот мирно сидел на кресле. Увидев этого человека, он прыгнул за кресло и злобно зашипел. Такую реакцию я видела впервые, а, судя по Машкиным рассказам, она была исключительно верная. И я решила быть не слишком строгой с нашей новой знакомой. 
   – А это что за дары природы? – Машка, выйдя из ванной, обнаружила Наташины банки.
   – Это мама передала. Сказала, чтобы я угостила людей, к которым еду.
   – Толик получит нолик! – выдала Машка. – Ну, значит, так, – сказала Бэтээр, прикуривая сигарету. – У тебя его телефон есть?
   Наташа протянула Машке заготовленный заранее листок.
   – Мобильные…
   Машка взяла лист и отправилась в кабинет. Вернулась она крайне довольная собой.
   – Одна симка не прошита, а другой телефон вообще летучий голландец!
   – Чего? – не поняла я.
   – А ничего! Тебе все равно не понять, только вот когда люди хотят обделывать свои темные делишки, они покупают такие номера, как у Толика-болика.
   – И откуда такие знания?
   – От людей, которые мне сделки проверяют! Весьма компетентные источники! Ну да ладно, давай звонить. На, говори. – Машка передала трубку Наташе.
   Наташа поздоровалась, назвалась и сообщила, что она в Москве. Минуты две она слушала собеседника, а потом повернулась к нам и спросила, где находится «Атриум». Машка заверила, что мы ее туда отвезем.
   – Он извинялся и сказал, что перепутал даты моего прилета! – говорила приободрившаяся Наташа.
   – Как же! Он деньги на такси экономил! – ворчала Машинская. – Давай собирайся!
   Наташа ушла в кабинет.
   – Что ты задумала? – спросила я у Машки.
   – Мы приедем, отдадим Наташу и скажем этому Толику-кролику, чтобы он ее берег и знал, что она тут не одна в Москве. И на конкурс к ней пойдем!
   – Слушай, ты пять минут тому назад хотела ее на улицу выбросить. С чего вдруг такая забота?
   – Считай, что это аттракцион невиданной щедрости! – Машка развернулась и пошла в спальню.
   – Чудны дела твои, Господи, – почему-то сказала я вслух.

12

   К «Атриуму» подъехали в восемь. Толик явился с двумя девицами. Увидев нас, он заметно растерялся. Контраст был разительным: загорелые башни на шпильках и бледная от испуга, улыбчивая простушка в стоптанных кроссовках.
   – А Наташенька и не говорила, что у нее такие замечательные подруги! Не хотите принять участие в нашем конкурсе красоты? Через два дня в лучшем казино города. Вот мы с девочками, – он махнул в сторону щуплых девиц в курточках, – тоже участницами – пришли купить им туфли и вечерние платья. И Наташеньке что-нибудь подберем. От тебя исходит удивительно сильная энергетика, – обратился он к Машке. – Ты под каким знаком родилась?
   – Кусачей жопы!
   – Чего-чего?
   – Я – Скорпион, – пояснила Машка, – а подруга моя – Козерог. Если не успеем покусать, то догоним и забодаем.
   – А-а-а… – Толик явно был сбит с
   толку.
   – Теперь так, – продолжала Бэтээр. – Девушка эта, – Машка указала на меня, – участвовала во многих международных конкурсах. И там, где вы учились, она преподавать может. Наташа – моя родственница… хм… дальняя. Мы будем пристально следить за ее успехами. Где она, кстати, будет жить?
   – У нас несколько квартир в Москве. Хороших, трехкомнатных. Там живут участницы до конкурса, а после конкурса, в зависимости от результатов, кто-то уезжает, а кто-то начинает делать карьеру.
   – Где квартиры? – не унималась Бэтээр.
   – На проспекте Мира, на Полянке и…
   – Значит, на Полянке – нам с Изабеллой будет удобно ее навещать. Какой точный адрес?
   Я с удовольствием наблюдала, как Машка обрабатывает этого, надо сказать, премерзкого типа с бегающими глазками.
   – А сейчас по магазинам! – скомандовала Машка.
   – Да, конечно. А ваша подруга, – Толик вдруг перешел на «вы», – не хотела бы стать членом жюри?
   – Посмотрим, – туманно пообещала Машка.
   Мы прошлись по магазинам. Толик выделил девушкам по четыреста долларов, и на эти деньги Наташа приобрела неплохие туфли на высоком каблуке и вечернее платье.
   Машка ненадолго нас оставила, а когда вернулась, протянула Наташе свою поцарапанную титановую «Нокию»:
   – На, бери. Аппарат хоть и потрепанный, но надежный. Нажимаешь на кнопки по бокам, и панель отъезжает.
   – Ой, не надо! Я и пользоваться не умею, – смутилась Наташа.
   – Надо, тундра, надо! Если нужна я, нажимаешь единицу и долго держишь. Я занесла свой телефон в быстрый набор. Если нужна Белка, нажимаешь два. На листочке твой и наши номера. Вот зарядное устройство. Видишь деления: когда останется два, ставь телефон на зарядку. Понятно?
   Наташа не знала, что говорить, и со слезами кинулась Машке на шею.
   – Все равно не женюсь. – Машка нежно похлопала ее по спине. – А волосы у тебя действительно клевые. Если бы не моя бурная личная жизнь, я бы тоже, наверное, такие отрастила. Ну, успехов!
   Я тоже распрощалась с Наташей, и мы направились к машине, где нас ждал орущий Кот.
   – Так, конечно, немного спокойнее. Но мне этот мужик не понравился. Ты обратила внимание, что он в глаза не смотрит? И ладошки потные. С чего это он вообще с нами ручкаться стал? И вообще, странный какой-то…
   Моя квартира пропахла пылью и табачным дымом и разительно отличалась от стерильных Машкиных интерьеров.
   – У тебя опять берлога? Я тебе Стеллу пришлю, – предложила Машка услуги своей домработницы, – мой племяш должен жить в чистоте. – И Машка погладила Кота по загривку.
   – Я сама. Последние три недели я фактически в офисе жила. Вот пройдет презентация «Спящих красавиц», уберусь.
   – Нет, на презентацию ты не попадешь – ты погибнешь под завалами грязного белья и немытых чашек! Кончай с этой песней «я сама!». Если есть люди, которые зарабатывают деньги уборкой квартир, их услугами нужно пользоваться. Ты с этим своим «я сама» чуть от голода не погибла после развода. Сложно было мне сказать? – Машка провела пальцем по пыльному кухонному столу.
   – Маш, так надо было.
   – Надо бы тебе мозги вправить, но что делать – я и сама такая.
   Помолчав немного, Машка пошла в наступление:
   – Белка, хоть ты этого не любишь, но мне-то расскажи, как все было на самом деле…
   – Умеешь ты жилы тянуть, Машинская! – вздохнула я.
   Конечно, Машка была в курсе, что публикуемые нами истории основаны на реальных событиях. Но если в повседневной жизни разобраться, что к чему, ей помогала логика, то в «Чтиве» реальность слишком причудливо переплеталась с вымыслом, а Машинская была не в меру любопытна.
   – Маша, ты узнала, что в твоих любимых ночных клубах симпатичным девушкам подливают в напитки клофелин, вывозят за город и снимают на видео секс со «спящими красавицами». Тебе этого мало?
   – Косоротова! Ты меня знаешь – я могила! Уж больно крута героиня: и клофелин ее не взял, и бандитов она раскидала, и трафик порнопродукции проследила. Нет, я только «за»! За сильных и умных баб. Но ведь это сказка.
   – Если где-нибудь ты ляпнешь… – начала я.
   – Чтоб мне больше копейки не выиграть…
   В сущности, она могла не клясться: мне претит хранить чужие секреты.
   – Вкратце все было так. – Я затянулась и выпустила красивое облако дыма. – Автор – дама видная и сексуальная. Ее мужу льстит, когда другие мужики на нее глазеют. Отношения у них доверительные, поэтому он не против, чтобы его благоверная ходила развлекаться с подругами. Доверяет, но проверяет. За его женой всюду следует команда частных сыщиков – двое на машинах и один пешком. Троица постоянно меняется: это может быть женщина, случайно заглянувшая в салон, когда жене делают укладку волос, или веселый жиголо, который крутится у барной стойки, пока девушки потягивают коктейли.
   – Ревнивый псих! – взорвалась Машка.
   – Этот псих любит ее, и потом, он не хочет глупо выглядеть в глазах друзей, – парировала я и продолжала: – Все было как обычно. Моя клиентка отправилась с подругами в ночной клуб «Межсезонье». Ну, ты понимаешь – хали-гали, танцы, выпивка, бешеный флирт. Одна подруга отчалила с бравым молодцем. Оставшись вдвоем, девушки не скучали. К ним подкатил какой-то хлыщ, который угостил их мохито. Дальше все было как в сказке – чем дальше, тем страшнее…