Блэйк Стефани. Пожар сердца

   – Разумеется, вы были в долгу перед миссис Прайс и ее отцом, – продолжала мадам Чинг, – и доказали свою глубокую преданность, когда убили троих, пытаясь ее спасти. Но жизнь не стоит на месте, мистер Макхью. Обстоятельства все время меняются. Тогда вы были хозяином своей судьбы и чувствовали себя их должником. Но ваши обязательства закончились, как только вас обоих привели на «А-Ма» в качестве пленных. Теперь у вас долг передо мной. Вы отправили на тот свет трех моих матросов и, значит, теперь должны проявить преданность по отношению ко мне.
   Джек одним глотком осушил кружку и налил еще рома из бутылки, которую оставил на столе юноша-слуга.
   – Мадам Чинг, я еще никогда не встречал таких женщин, как вы. Вы… вы…
   – Ужасны, – вмешалась Доун.
   – Да, ужасны. Мне случалось совершать в жизни не очень красивые поступки, но я скорее перережу себе горло, чем предам миссис Прайс и ее отца.
   Мадам Чинг спокойно проговорила:
   – К сожалению, у вас нет выбора. Будьте разумны, мистер Макхью. Устраивая нападение на «Золотое облако», я преследовала единственную цель – похитить миссис Прайс. Ваше присутствие на борту «А-Ма» – результат ваших собственных действий. Буду откровенна: если вы не согласитесь присоединиться к нашему клану и служить делу Ладронов, вас просто убьют и вместе с другим мусором выбросят за борт на съедение акулам.
   Сильвер Джек вскочил с кресла. Лицо его пылало гневом.
   – Лучше стать мясом для акул, чем служить в вашей гнусной пиратской команде!
   Его тирада оставила мадам Чинг равнодушной.
   – Как хотите, – вздохнула она, – но все-таки жаль терять такого мужчину, как вы. Может, еще передумаете? Пока мы не добрались до места, у вас есть время. – Она с улыбкой взглянула на Доун. – Миссис Прайс, может, вы его уговорите? Интуиция мне подсказывает, что вы имеете очень большое влияние на мистера Макхью.
   Сильвер Джек не стал отрицать этого.
   – Если бы не миссис Прайс, я бы до сих пор махал топором на болоте.
   – На болоте? – удивилась мадам Чинг.
   – Это жаргон мичиганских лесорубов, – объяснила Доун. – А теперь, с вашего разрешения, я хотела бы избавиться от этой грязной одежды и принять ванну.
   Мадам Чинг рассмеялась.
   – Вообще-то наше судно – не роскошный пассажирский лайнер, дорогая моя, но мы сделаем для вас все, что в наших силах.
   Она открыла дверь каюты и отдала распоряжение одному из пиратов:
   – Вели Монике нагреть воды и наполнить ванну для нашей гостьи. До конца плавания она займет маленькую каюту в центре корабля.
   – Я не хочу, чтобы вы называли меня своей гостьей. Я ваша пленница, мадам Чинг.
   Предводительница пиратов позвала в каюту толстого волосатого монгола.
   – Чоу, назначаю тебя ответственным за безопасность и удобства миссис Прайс.
   Чоу поклонился.
   – Слушаюсь, мэм.
   – Проводи ее в каюту да скажи Монике, чтобы вела себя учтиво, а не то я ее накажу.
   В дверях Доун помедлила.
   – А мистер Макхью?
   – Он будет жить в каюте с первым помощником капитана. Сейчас я задержу его еще на пару минут. – Улыбаясь, она подошла к Доун и подхватила ее под руку. – До свидания, миссис Прайс, идите мойтесь.
   Она выставила Доун из каюты и закрыла дверь, а затем обернулась к Сильверу Джеку, привалившись к двери спиной и скрестив руки под грудью.
   – Ну, что мы будем делать с вами, мистер Макхью? Вы наотрез отказались от моего великодушного предложения поступить на службу в наш экипаж.
   – Я буду работать на судне, чтобы оправдать расходы на мое содержание, но я не желаю иметь дела с бандитами и убийцами.
   – Хм-м… Интересно, какими еще способностями вы обладаете? – Она бочком подобралась к Джеку, улыбаясь зазывной, распутной улыбкой, медленно провела пальцами по его широким плечам, по сильным рукам и неожиданно ударила ребром ладони под дых. – А вы сделаны из крепкой стали! Могу поспорить, что в свое время вы уложили в постель многих женщин, мистер Макхью.
   Джек молчал, крепко сжав губы.
   – В моем будуаре побывало немало мужчин. Как вы считаете, мистер Макхью, я привлекательна?
   – Вы очень красивая женщина, – признал он.
   Мадам Чинг небрежно развязала пояс своего вычурного халата и распахнула полы. Она была абсолютно нагой. Несмотря на рост, необычно высокий для восточной женщины, у нее была маленькая, но красивая грудь, высокая и упругая. В ее гибком, изящном теле чувствовалась грация пантеры.
   Она взяла его руку и положила себе на грудь. Джек отступил назад.
   – Потрогай меня, Джек. Тебе нравится? Думаю, нам пора покончить с формальностями. Зови меня просто Лэй.
   – Это нехорошо! – возмутился он, но руки не убрал.
   Джек слишком давно не ласкал теплое, бархатное тело женщины. А эта женщина была необыкновенно хороша, хоть и возглавляла пиратов.
   Она сбросила халатик на пол и, обвив шею Джека руками, стала страстно целовать его, совершая дразнящие движения языком.
   Вся сила воли, все доводы разума и приличия покинули Джека. Он сбросил с себя рубашку и брюки, и атаманша охнула от восторженного предвкушения, увидев его огромный символ желания, много месяцев томившийся без дела.
   Она уложила Джека на толстый шелковый ковер перед письменным столом и обхватила ногами за талию, вдавив пятки в его спину.
   – Давай! Скорее!
   Ее женские соки обильно потекли, и все же, когда он вонзился в нее, она охнула. Это была пьянящая смесь боли и наслаждения. Она застонала и вскоре почувствовала, что взлетает к вершинам блаженства.
   Один оргазм, второй, третий… четвертый! Сильвер Джек оказался на высоте: ни разу не подвел ее.
   Наконец насытившись, китаянка томно растянулась на ковре, прижимаясь к Джеку.
   – Ну что ж, хотя бы один вопрос мы решили.
   – Какой же? – спросил он.
   – Как использовать твои таланты и энергию во благо славного клана Ладронов. Да, дорогой, ты будешь бесценным человеком на борту моего флагмана.
   Джек хмуро молчал.
   – В чем дело? Только не говори, что тебе не понравилось, я тебе все равно не поверю.
   – Мне понравилось.
   Она внимательно посмотрела на Джека и догадалась о причине его отчужденности.
   – Ты чувствуешь себя виноватым?
   Он фыркнул:
   – Виноватым? Какой бред!
   – Так уж и бред? Признайся, тебе кажется, что ты изменил миссис Прайс.
   Его поразили эти слова.
   – Изменил миссис Прайс? Она не моя жена, и я могу спать с кем угодно.
   – О, я полностью с тобой согласна. Но то, что она замужняя женщина, не освобождает тебя от твоих чувств.
   – Каких еще чувств?
   – Да это же сразу видно: ты по уши влюблен в эту дамочку, хоть она и замужем.

Глава 7

   Чоу повел Доун по палубе к маленькой каюте под капитанским мостиком.
   – До того как мы захватили этот корабль, здесь жил третий помощник капитана.
   – И что с ним стало? Хотя нет, не говорите. Я не хочу этого знать, – поспешно добавила она.
   На его круглом лице появилась редкая улыбка.
   – И правильно делаете.
   – А где живут матросы?
   – В трюме. Когда мы переделывали это судно под пиратский корабль, то сломали все переборки, разделявшие нижний трюм на отсеки.
   Доун удивленно вскинула бровь.
   – Вы хотите сказать, что внизу, под палубами, есть только одно большое помещение, которое служит матросам общей комнатой? И им совсем негде уединиться?
   – Уединиться? – насмешливо фыркнул он. – Вот чего нам не надо, так это уединения. Наш девиз: «Никогда не доверяй другому, если не видишь и не слышишь, что он делает и говорит. Может быть, он замышляет твое убийство». Нет, уединение приводит к заговорам и даже бунтам. Мадам Чинг утопила и четвертовала не одного мятежника.
   – Очаровательная женщина, – язвительно заметила Доун.
   Он придержал перед ней открытую дверь каюты.
   – Входите, пожалуйста. Если что-нибудь понадобится, сразу же зовите меня. Ага, ваша горничная уже готовит вам ванну.
   Глазам Доун понадобилось время, чтобы привыкнуть к полумраку каюты. В помещении площадью не больше десяти квадратных футов стояли койка с соломенным тюфяком, единственный деревянный стул и умывальник в углу. Ради такого случая пираты притащили в каюту ванну из оцинкованного железа, и служанка Моника наливала в нее морскую воду, черпая привязанным к веревке ведром из единственного иллюминатора.
   – Я что, буду мыться в грязной морской воде? – воскликнула Доун.
   Девушка выпрямилась и отвела тыльной стороной ладони упавшую на лоб прядь темных прямых волос.
   – Да. Ведь вы уже искупались в этой воде. Почему бы не сделать это еще раз?
   С первого взгляда Моника показалась Доун жуткой замарашкой. Ее потрепанная блузка и длинная клетчатая юбка были грязными и мятыми, лицо вымазано в жире и копоти, а волосы спутаны, как свившиеся в клубок змеи. Однако когда Доун начала яснее видеть в сумрачной комнате, она разглядела, что бедная служанка, несмотря на неряшливый вид, весьма симпатична.
   В лице Моники экзотически сплавились черты ее европейских и азиатских предков. Под мешковатой одеждой угадывалась прекрасная фигура: высокая грудь и точеные округлые ягодицы, обрисовавшиеся под юбкой, когда она склонилась над ванной.
   – Моника, ты давно в плену у пиратов?
   Девушка нахмурилась и пожала плечами.
   – Месяца три-четыре, точно не знаю. Мы с мамой плыли из Сингапура в Макао на встречу с отцом, португальским торговым агентом. Пираты захватили наше судно и взяли в плен молоденьких девушек. Они предлагали освободить меня за выкуп, но мой отец посчитал сумму слишком большой и отказался платить.
   Доун в ужасе смотрела на девушку:
   – Твой родной отец приговорил тебя к пожизненному рабству, пожалев какие-то жалкие деньги?
   – Намного проще завести другую дочь, чем достать золото и серебро.
   – Какая дикость!
   Моника выпрямилась и обернулась к Доун, вытирая руки об юбку.
   – Это дикая земля, мэм. Мужчины безжалостны друг с другом и со своими женщинами. Они ведут себя как хищные тигры в джунглях.
   – А сколько всего женщин на борту «А-Ма»?
   – Человек десять – пятнадцать.
   Доун откашлялась.
   – И в чем состоят их обязанности?
   Моника посмотрела на нее с веселым удивлением:
   – Вы шутите, мэм? Как и повсюду в мире, мы готовим, убираемся, ублажаем мужчин в постели. А когда они пьяны и устали от секса, то вымещают на нас свои горести. Но не бойтесь, мэм, вам не грозит подобная участь. Вы избранная, как называет вас мадам Чинг.
   – Избранная? Что это значит, черт возьми? Я предназначена в жертву какому-нибудь языческому богу?
   – Перед нападением на ваш клипер мадам Чинг молилась перед своим алтарем великому богу Йоссу и А-Ма, богине моря. Однако мне кажется, она готовит вам гораздо более земное будущее, чем приношение в жертву богам.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Мадам Чинг и Ладроны похитили вас по поручению его высочества. Ходят слухи, что он обещал ей целое состояние в золоте за удовольствие видеть вас.
   – У его высочества, должно быть, крыша поехала, как говорят у нас в Мичигане. И кто он такой вообще? Разумеется, я не принимаю все это всерьез. «Его высочество»!.. Бред какой-то!
   – Могу вас уверить, мэм, что его высочество действительно существует и, по слухам, считается сейчас одним из самых влиятельных людей Китая.
   – Знатный человек водит дружбу с убийцами-пиратами?
   На лице Моники появилась самоуверенная улыбка.
   – Насколько я слышала, по всей Европе и даже в вашей чудесной стране есть люди, которые хотят занимать и занимают высокие правительственные посты, но при этом покровительствуют преступникам в обмен на их грязные деньги. Разве не так?
   Доун помрачнела.
   – К сожалению, ты совершенно права. Моему отцу приходилось иметь дело с такими бесчестными людьми.
   Моника улыбнулась.
   – Может быть, ваш отец сумеет повлиять на пиратов вашей страны, а они договорятся с нашими Ладронами, и вас отпустят.
   Доун бросила на нее насмешливый взгляд и решила закончить разговор.
   – Пожалуй, я приму ванну.
   Пока она раздевалась, Моника подошла к ее койке, развернула какой-то сверток и достала оттуда аккуратно сложенный красивый халат из белого шелка с нефритовыми пуговицами.
   – Это подарок мадам Чинг, – сказала она Доун и улыбнулась. – А вот еще более ценный подарок. – Служанка подошла к ванне с куском зеленого душистого мыла. – Я уже несколько месяцев не мылась с мылом.
   Доун сморщила нос.
   – И это заметно. Знаешь что, Моника? Когда я помоюсь, ты наполни ванну заново и помойся сама. Можешь взять ту одежду, которую я только что сняла.
   Глаза девушки загорелись благодарностью.
   – Большое спасибо. Вы так добры, миссис Прайс!
   – Пожалуйста.
   Она залезла в тесную ванну и села, поджав колени. Соленая вода вытолкнула ее груди на поверхность.
   Моника разглядывала ее с восхищением.
   – У вас великолепное тело! Его высочеству повезло. Он будет обладать такой женщиной!
   Доун презрительно фыркнула:
   – Его высочество никогда не будет мной обладать, моя милая девочка. Ни один мужчина не станет моим хозяином.
   Глаза Моники расширились в испуге.
   – Но у вас же есть муж. Разве он не был вашим хозяином до того, как вас похитили?
   – Нет. Когда-то в западном обществе женщина была просто вещью, рабыней, обязанной исполнять любую прихоть своего господина-мужчины. Но это ушло в прошлое. На Западе, особенно в Англии и Соединенных Штатах, женщины восстают против такого допотопного варварства.
   – Вас могут высечь за такие кощунственные речи! – воскликнула потрясенная Моника.
   – Могут и, наверное, высекут за неповиновение его высочеству, но даже под страхом смерти я не отступлюсь от своих слов и убеждений.
   – Вы такая необыкновенная женщина, миссис Прайс! Я восхищена вами. Но мне очень страшно за ваше будущее.
   – Не бойся, Моника, я могу постоять за себя. Тебе никогда не приходило в голову, что ты и твои сестры в этой части света могли бы сбросить оковы рабства?
   – Мы не обладаем вашим мужеством, миссис Прайс.
   – Значит, нужно его в себе воспитывать. Может, я сумею в этом помочь. А пока будь так добра, потри мне спину.
   Вымывшись, Доун вылезла из ванны. Полотенца не было, и ей пришлось вытереться своей хлопчатобумажной рубашкой. Моника развернула белый халат, подаренный мадам Чинг, и поднесла его новой хозяйке. Доун просунула руки в рукава, запахнула полы и подпоясалась.
   – Я чувствую себя закутанной в облако, – сказала она, наслаждаясь приятным прикосновением шелка к нагому телу. – А теперь мойся ты.
   Моника вычерпала ведром воду из ванны и налила свежую, потом сняла с себя грязные заношенные вещи.
   – Пожалуй, мы избавимся от этого навсегда. – Доун брезгливо, кончиками пальцев, взяла одежду девушки и выбросила ее из иллюминатора в море.
   Она села на койку и стала смотреть, как девушка моется. Лицо Моники сияло невыразимым блаженством. Когда она вылезла из ванны, Доун с удивлением обнаружила, что ее кожа стала намного светлее. Она представила, сколько раз грубые безжалостные пираты насиловали эту юную женщину, и в сердце ее закипела ярость.
   Моника прижала к себе одежду Доун с таким счастливым видом, как будто ей подарили новое бальное платье.
   – Какая красота! Мне будут завидовать все женщины на корабле.
   Доун засмеялась.
   – Ну-ка надень! Посмотрим, как эти вещи будут на тебе смотреться.
   Моника оделась и радостно закружилась на месте.
   – Что ж, гораздо лучше твоего старья, – одобрила Доун. – А теперь давай подумаем, что можно сделать с волосами. Твоя прическа похожа на швабру, но хорошо хоть, что теперь у тебя чистая голова. Наверное, на этом ужасном судне нам не найти такую вещь, как гребень?
   – Сейчас схожу к мадам Чинг и попрошу для вас. Я знаю, у нее есть гребни.
   – Нет, постой, мы вместе сходим к любезной предводительнице. Полагаю, я не обязана сидеть в этой каюте, как в тюремной камере.
   Она подошла к двери и открыла ее. Пират, стоявший у корабельных поручней, резко обернулся.
   – Вы что-то хотели?
   – Да, хочу зайти к мадам Чинг.
   – Подождите минутку, пожалуйста.
   Он приложил ладони ко рту и что-то крикнул по-китайски группе мужчин, толпившихся у руля. Вскоре к ним вперевалку подошел Чоу. Он кивнул Доун.
   – У вас посвежевший вид, миссис Прайс. Чем могу быть полезен?
   – Спасибо, мне ничего не надо. Я иду в каюту мадам Чинг. Пошли, Моника.
   Чоу встал перед ней, явно растерянный.
   – Думаю, вам лучше подождать, пока мадам Чинг не пошлет за вами.
   Доун смотрела на него в упор, и Чоу сдался.
   – Простите, но я не нахожусь в подчинении у мадам Чинг и хочу видеть ее сейчас, – заявила она. – Пожалуйста, дайте пройти.
   Нагнув голову и бормоча что-то себе под нос, пират пропустил Доун и Монику, правда, и сам поспешил за ними.
   Моника шепнула:
   – Кажется, я начинаю понимать, что значит отстаивать свои права и требовать уважения.
   – Чтобы завоевать уважение других, мы должны уважать самих себя.
   Доун поднялась по трапу, ведущему в каюту мадам Чинг. Моника и Чоу шли за ней.
   Она отрывисто постучала в красивую резную дверь.
   – Войдите, – ответил глубокий гортанный голос мадам Чинг.
   Доун вошла в каюту, а пират и горничная почтительно остались в коридоре. Мадам Чинг сидела за столом и изучала разложенные перед ней морские карты. Она была явно недовольна неожиданным визитом.
   – Кажется, я вас не вызывала, миссис Прайс.
   – Я пытался остановить ее, – крикнул Чоу из коридора, – но она отказалась мне подчиниться!
   Зеленые глаза Доун сверкнули, как полированный нефрит на ярком солнце.
   – Я никому не подчиняюсь и поступаю так, как велит мне здравый смысл.
   Китаянка нехотя поднялась и оперлась руками о стол. Лишь огромным усилием воли она подавила гнев.
   – А я никому не позволяю своевольничать на моем корабле! Я хозяйка этого судна, и весы правосудия в моих руках. Если я прикажу, вас высекут на глазах у всей команды или закуют в кандалы и посадят на хлеб и воду до конца плавания.
   Выслушав ее угрозы, Доун запрокинула голову и расхохоталась.
   – Если вы говорили правду и я в самом деле являюсь дорогим товаром, то вряд ли его высочество будет доволен, получив этот самый товар подпорченным. Вам невыгодно меня наказывать.
   С довольной усмешкой она наблюдала за лицом мадам Чинг, которая, видимо, вспомнила о задании.
   – Ну ладно, миссис Прайс, – сказала она, смягчившись, – выкладывайте, зачем пришли. Вы должны понимать, что в ближайшие дни у меня будет очень много работы. «А-Ма» надо быть начеку. Как только объявят о вашем похищении, все военные корабли в Китайском море поднимут по тревоге. Чтобы успешно выполнить задание, нам надо перехитрить вражеские суда.
   – Не волнуйтесь, я не буду вас слишком утруждать. У меня к вам всего несколько простых просьб.
   Мадам Чинг пожала плечами и опять села за стол.
   – Пожалуйста, говорите, только покороче.
   – Сперва насчет девушки, Моники. – Она взглянула через плечо на служанку, которая кусала губы, нервно ломая руки. – Она мне нравится как горничная и как подруга, и я буду вам очень признательна, если вы оставите ее у меня на все время моего пребывания на корабле.
   – Пожалуйста, – тут же согласилась мадам Чинг, – я вам ее дарю. Пусть это будет ваша личная рабыня. Когда вы покинете «А-Ма», можете забрать ее с собой. Что еще?
   – Меня сильно беспокоит судьба моего друга и делового партнера мистера Макхью. Если с ним что-то случится…
   Мадам Чинг вытянула руку, заставив Доун замолчать. На лице ее заиграла загадочная улыбка.
   – Поберегите свое красноречие, миссис Прайс. После вашего ухода мы с мистером Макхью обстоятельно побеседовали и пришли к взаимовыгодному соглашению. На судне есть работа, в которой мистер Макхью очень хорошо разбирается. Уверяю вас, вам не стоит беспокоиться о его безопасности.
   – Но что с ним будет, когда мы прибудем на место?
   – Миссис Прайс, может быть, вас это шокирует, но у воров, особенно в клане Ладронов, есть свой кодекс чести. – Снисходительная улыбка мадам Чинг разозлила Доун. – Поэтому, миссис Прайс, когда мистер Макхью выполнит все свои обязанности, я высажу его в каком-нибудь нейтральном порту, чтобы он мог продолжить жизнь и карьеру. А теперь прошу прощения, мне надо вернуться к своим делам.
   – Спасибо, мадам Чинг, но у меня к вам есть еще один маленький вопрос. Я пленница на вашем корабле, и бежать мне некуда. Могу ли я свободно передвигаться по судну?
   – Да, конечно, – усмехнулась она, – на ваш страх и риск, разумеется. Спросите у Моники, и она вам расскажет о знаменитом распутстве Ладронов.
   – Я умею поставить распутника на место, будь это джентльмен в светской гостиной или пират на борту «А-Ма». – Доун сдержанно поклонилась. – До свидания, мадам Чинг.
   Она вышла из каюты и закрыла за собой дверь.
   – Ну, Чоу, – обратилась она к великану-пирату, – ты слышал, что сказала мадам Чинг? Тебе больше не надо ходить за мной по пятам, как сторожевому псу.
   – Я постараюсь не попадаться у вас на пути, миссис Прайс, но мне бы хотелось все-таки приглядывать за вами, если не возражаете. Я знаю, что вы необычная женщина. Вы посмели бросить вызов самой мадам Чинг. Испытывая к вам уважение и восхищаясь вами, я намерен присмотреть, чтобы не случилось ничего плохого. Ведь среди пиратов полно головорезов.
   – Да, в этом я ни капли не сомневаюсь. – Доун рассмешила и немного тронула его попытка казаться в ее глазах лучше своих сотоварищей. – Ты мне тоже нравишься, Чоу, и я ценю твое стремление меня защищать. Спасибо. А теперь, Моника, вернемся в каюту, и я что-нибудь сделаю с твоими волосами, а заодно и со своими.
   Девушка испуганно зажала рот рукой.
   – Гребень! Мы забыли попросить у мадам Чинг гребень!
   Доун показала длинный гребень из слоновой кости, выложенный нефритом.
   – Я не забыла.
   – Где вы его взяли?
   – Подняла с пола у ее стола.
   – А она видела?
   – Да, но не обратила внимания. Только улыбнулась. Знаешь, улыбка мадам Чинг иногда выводит меня из себя. – Она задумчиво помолчала. – Странно, там на диване валялись еще два гребня. Что-то не похоже, чтобы такая аккуратная, пунктуальная женщина разбрасывала по всей каюте свои туалетные принадлежности.
   К удивлению Доун, служанка, прикрыв рот ладошками, захихикала.
   – Что с тобой? – раздраженно спросила Доун. – Моника, а ну прекрати смеяться и скажи, что тебя так развеселило.
   – Простите, миссис Прайс, но мне удивительно, как вы, светская женщина, можете быть так наивны. Даже я, глупая девчонка, сразу поняла, в чем дело.
   – Не понимаю, о чем ты говоришь.
   – О соглашении между мадам Чинг и вашим другом, мистером Макхью. О той работе, на которую он согласился, и о ее обещании отпустить мистера Макхью после того, как он выполнит свои обязанности. Ох, миссис Прайс, неужели вы не понимаете? Знаете, что говорят Ладроны о мадам Чинг у нее за спиной? Что у нее аппетит на мужчин, как у тигрицы. Эту женщину зовут малайской людоедкой.
   Доун резко остановилась. Ужасные намеки пригвоздили ее к палубе.
   – Ты хочешь сказать, что Джек Макхью и мадам Чинг… – Она не смогла договорить.
   Моника засмеялась.
   – Я видела вашего друга, когда его только привели на корабль. Это великолепный мужчина. Он не мог не воспламенить ненасытное желание в мадам Чинг. А иначе с какой стати она его помиловала? И, судя по ее довольному виду, мистер Макхью уже приступил к выполнению своих обязанностей.
   От потрясения и злости Доун не могла говорить. Она лишь отрывисто кивнула девушке и пошла дальше по палубе.
   В каюте Моника с тревогой спросила:
   – Миссис Прайс, почему вы вдруг замолчали? Вы сердитесь на меня за то, что я сказала про мадам Чинг и мистера Макхью? Я вас обидела?
   – Нет, нисколько, Моника. Просто меня удивляет, как мистер Макхью позволил мадам Чинг себя запугать. Я думала, у него есть сила воли.
   – Мистер Макхью – здоровый молодой мужчина и наверняка обладает здоровым сексуальным аппетитом. А мадам Чинг, несомненно, очень привлекательная женщина. На мой взгляд, они идеально подошли друг другу для удовлетворения физических потребностей. А что касается силы воли Макхью, то характер мужчины имеет мало общего с его сексуальным аппетитом. Есть такая древняя китайская пословица… Как же ее перевести? «У мужчины имеется одна часть тела… Когда она твердеет, совесть умолкает». Я ясно выразилась?
   – Яснее не бывает, – огрызнулась Доун, – а теперь садись на стул. Я причешу тебя.
   Девушка села, и Доун грубыми, порывистыми движениями провела гребнем по ее спутанным волосам. Моника взвыла, как кошка, которой наступили на хвост:
   – Оу-у! Больно!
   – Прости, – извинилась Доун, – просто я задумалась. Сиди-сиди, я больше не сделаю тебе больно.
   Она принялась расчесывать Монику, старательно распутывая колтуны в длинных черных волосах.
   Но мысли ее по-прежнему были далеко. Доун вспоминала, как выходила из каюты мадам Чинг, оставив ее наедине с Джеком, и представляла, что случилось между ними потом. Ее воображение заработало в полную силу. Она видела, как китаянка соблазняет Джека, бормоча похотливые слова, как возбуждает ласками его сильное тело, а руки Джека исследуют экзотическое тело мадам Чинг, гладят ее медовую кожу. Потом парочка по-звериному пыхтит и барахтается на шелковом ковре, и Сильвер Джек Макхью залезает на мадам Чинг…