Бодэн Нина. Дочь колдуньи

   – А я знаю, что происходит, хотя совсем ничего не вижу глазами, – воскликнула Джени. – Так что у меня тоже есть второе зрение. Просто не такое хорошее, как у Утраты. Я и не подозревала, что с тобой стряслась беда, а она знала.
   Тим глубоко вздохнул.
   – Всему существует научное объяснение, – сказал он и подумал: какое объяснение могло бы быть в этом случае? Утрата знала, что скала опасна. И знала, что меня долго не было…
   – Я о тебе и не думала совсем. Ни минуточки. – Утрата выпрямилась, глаза ее заблестели, они стали зелеными и злыми. Девочка разозлилась, потому что, несмотря на то, что ее плохо кормили и одевали, в определенном смысле она была очень избалована: никто никогда не противоречил ей так, как только что осмелился Тим. Просто некому было, кроме Анни Макларен, но та сама верила в колдовство.
   – Я обладаю сверхъестественными силами, – заявила Утрата. – Анни так считает. Она говорит, моя мама была колдуньей.

Глава 7
ЧТО ТАКОЕ БРИЛЛИАНТ?

   – Она утонула в озере, бедняжка, – сказала Анни Макларен. – Такая была молодая и красивая, а малютке тогда было всего-то несколько недель от роду, даже окрестить ее не успели. Вот пастор и придумал ей имя. Сказал: назовите Утратой. Должно быть, какое-то заграничное имя.
   – Но красивое, – заметил мистер Смит. – А ее отец?
   Анна Макларен сидела, откинувшись в своем кресле и, потирая ревматические узлы на руках, смотрела на огонь.
   – Тоже утонул. Он был рыбак, его лодка пошла ко дну, а молодая жена не перенесла его гибели. Мой брат нашел ее: бродила на болоте с ребеночком, ну мы ее и приютили. Никто больше не хотел ее пускать. Знамо дело, она ведь была чужачка…
   – Ты хочешь сказать, она была с другого острова? – Спросил мистер Смит, пытаясь скрыть улыбку: старая Анни редко что рассказывала, и он не хотел обижать ее.
   – Нет. Она была то ли испанка, то ли итальянка – иностранка. Работала официанткой в Глазго, так никогда и не привыкла к нашим обычаям. Чуралась людей, а они сторонились ее. Говорили, – тут старуха покосилась на мистера Смита, – что она колдунья.
   – Просто она жила сама по себе, – сказал мистер Смит. -Для этого не надо быть колдуньей.
   – Может, и нет. Но говорили, что от нее молоко скисает. Люди от нее детишек прятали. Не то чтобы я на их болтовню внимание обращала, но девчонка была со странностями, это уж точно… Мой брат считал: это от горя, но и до нее жены теряли мужей, да никто так не убивался.
   – Иностранка в чужом краю? – тихо проговорил мистер Смит, но Анни была туга на ухо и не расслышала его слов.
   – И вот она как-то раз пошла в туман к озеру, – продолжала старуха. – Люди сказали, что ее унес Конь Озера.
   – Конь Озера?
   – Такое предание, – с неохотой пояснила Анни и добавила: – Говорят, кто-то ее видел. Огромный Конь скакал по воде.
   – Такими байками только детей пугать, – рассмеялся мистер Смит. – Чтобы их от озера отвадить.
   – Может, оно и так, – сухо сказала Анни. – А может, и нет. Кто знает?
   Мистер Смит вдруг почувствовал ее враждебность и, чтобы задобрить старуху, сказал:
   – И все же вы оставили ребенка у себя. Вы хорошо поступили, Анни.
   – У нас не было выбора. Кто бы еще ее взял? Она мне как дочка, пусть и немного… – Анни вздохнула и закончила твердо: – Кем бы там была или не была ее мать, у девочки явно есть сверхъестественные способности.
   – Она и впрямь очень смышленая. Все слышит и все подмечает. Но ведь это все, Анни?
   – Нет, не все. Один раз она спасла мне жизнь. Да еще так, впрочем, вряд ли вы мне поверите.
   Старуха говорила с раздражением, как будто считала мистера Смита безнадежным глупцом.
   – А ты проверь.
   – Это на самом деле было.
   В голосе Анни звучала настороженность, и мистер Смит попытался придать своему лицу самое серьезное выражение: пусть старуха болтает, что хочет, он не улыбнется.
   – Возле нашей фермы росло большое дерево. Мы к нему привязывали веревку для белья. Как-то вечером снимала я белье с веревки, а тут девчонка вышла. Она только-только проснулась – совсем крошка еще тогда была, я и уложила ее пораньше – и вот она стоит на крыльце в одной рубашонке и зовет меня. Кричит: «Анни, уходи! Уходи, Анни!» Я кинулась к ней, думала, она испугалась чего, но едва я к ней подбежала, раздался треск, и дерево рухнуло, упало как раз на то место, где я только что стояла. Я схватила ее на руки и внесла в дом, а сама подумала: как мне повезло, что девочке приснился дурной сон, и она проснулась. Я стала ее расспрашивать, что ее напугало. Но она посмотрела на меня, улыбнулась и сказала: «Я ничего не испугалась, Анни, просто я не хотела, чтобы дерево упало на тебя».
   Чайник зашипел на огне. Мистер Смит сидел молча. Конечно, этому случаю можно найти объяснение, нет ничего проще. Старушка Анни не сочиняет, просто страх повлиял на ее память, вот ей и кажется, что девочка сказала то, чего она на самом деле не говорила. «Я рада, что старое дерево не упало на тебя». Вот как она, должно быть, сказала, тогда все встает на свои места – это было простое совпадение, счастливая случайность. Но с другой стороны, девочка, маленькая колдунья, мистер Смит вдруг усмехнулся, и в самом деле была странной. Как уставится на вас своими огромными зелеными глазищами… Неудивительно, что старуха вбила себе в голову, что у девчонки «сверхъестественные способности». Если он еще проторчит на этом острове, глядишь, и сам начнет верить во всякую чепуху…
   Мистер Смит провел тыльной стороной ладони по глазам. Ясное дело – это все небылицы. Ребенок, конечно, смышленый, он так Анни и сказал, девчонка отлично соображает, только и всего. А что до ее странностей, так это оттого, что она все время одна…
   – Надо все же послать девочку в школу, – сказал мистер Смит.
   Анни Макларен с удивлением посмотрела на него.
   – Мне казалось, вы не хотите, чтобы она бывала на людях…
   – Ну… – неуверенно начал мистер Смит. Он давно собирался сказать об этом Анни, так почему не сейчас? Даже если она станет сплетничать, что на нее не похоже, скоро его здесь уже не будет. Пора ему сниматься с места. Он прожил на Скуа почти три года, и никто ничего не заподозрил. Здесь он был в безопасности, но теперь все изменилось. Жители острова – простые бесхитростные люди, но существовали и другие… Мистер Смит понимал, что не стоит недооценивать полицию. Если они что-то заподозрят из-за глупых выходок мистера Джонса, то непременно начнут вынюхивать и разведывать. Может, доберутся и до мистера Смита, тихого безобидного человека, одиноко живущего у озера.
   – Я скоро уеду, Анни, – сказал мистер Смит. – Совсем скоро. И когда я уеду, хочу, чтобы ты отправила девочку в школу.
   Он покосился на старуху. Слова мистера Джонса, у которого есть семья, засели у него в мозгу.
   – У нее должен быть шанс в жизни, – продолжал он. – Она мала не по годам, надо давать ей больше молока и сока и не надо позволять ей бродить в одиночку. Но главное – школа.
   Вдруг мистер Смит ощутил себя необыкновенно щедрым и расчувствовался:
   – Я позабочусь, чтобы у вас было все необходимое, Анни, не беспокойся о деньгах. Просто позаботься, чтобы девочка ходила в школу и росла, как другие дети. И не забивай ей голову всякими небылицами, чтобы она не считала себя необыкновенной…
   – Анни говорит, я не такая, как все, – сказала Утрата. И больше ничего не добавила. Она вдруг надулась и помрачнела, совсем как порой Джени, подумал Тим. Девчонки. Все они одинаковые. Стоит только с ними не согласиться и попробовать доказать их неправоту, как они обижаются и злятся.
   Боль в ноге немного утихла, но лодыжка все же время от времени напоминала о себе, так что ему и так было тошно. Тим нарочно отсел от девочек и, пока Утрата и Джени о чем-то шептались и хихикали в сторонке, принялся за свои бутерброды.
   Потом Утрата показала то, что носила на шее. Тим вспомнил, что тоже заметил странный предмет, болтавшийся на шнурке у нее на шее, но теперь его не было видно: наверное, Утрата спрятала его под платье.
   – Что это? – спросил Тим с интересом.
   Утрата оглянулась. Отстранившись от Джени, она прижала руку к груди.
   – Это у нее камень на счастье, – объяснила Джени.
   – Покажи, – попросил Тим. Не так уж его интересовал этот камень, просто хотелось загладить свою резкость: пусть колдовство и чепуха, но все же не стоило поднимать девочку на смех.
   Но Утрата замотала головой и лишь сильнее сжала губы.
   – Если я его тебе покажу, он потеряет свою силу.
   – Но Джени-то ты показала.
   Утрата нахмурилась. Она могла показать камень Джени. Мистер Джонс запретил показывать его людям: он ничего не сказал о том, чтобы дать его кому-нибудь потрогать.
   Тим придвинулся поближе, глаза его блестели.
   – Пожалуйста… – повторил Тим в надежде, что девочка передумает. Но когда она снова замотала головой, он засмеялся и обхватил ее. Мальчик хотел лишь подразнить ее и совсем не собирался отнимать секрет силой, но Утрата от неожиданности не удержалась и, чтобы не упасть, оперлась на обе руки позади себя.
   Перевязанный, как поплавок, только на более тонкой веревке, на груди у девочки блеснул камень счастья. Тим в изумлении уставился на него. Может, его рубин и не настоящий, но в подлинности этого камня не могло быть сомнений. Он как две капли воды был похож на камень в середине маминого обручального кольца, только больше, намного больше…
   Утрата смутилась. Она не привыкла, чтобы мальчишки дразнили и хватали ее. Алистер Кэмпбелл мог швырнуть в нее камнем, но он бы не осмелился и пальцем ее тронуть: вдруг она нашлет на него проклятие.
   Но этот мальчик ее совсем не боялся. Он смотрел на ее камень лишь с любопытством.
   – Это же бриллиант, – воскликнул Тим высоким срывающимся голосом.
   Утрата взяла камень в руку, чтобы хорошенько его рассмотреть.
   – Что значит бриллиант?
   – Что значит…
   Тим перевел взгляд на девочку, та смотрела на него невинными глазами.
   – Ты что, не знаешь? – подобная мысль показалась ему невозможной. Хотя почему: у Анни Макларен небось не было обручального кольца, вот Утрата никогда и не слышала о бриллиантах.
   – Ну… – Тим тихонько выдохнул, – бриллиант это… это такая очень ценная вещь. Как изумруд или рубин, или золото. Это… это сокровище.
   Утрата по-прежнему с недоумением смотрела на него.
   Тим вздохнул.
   – Ты ведь слышала о… Я хочу сказать, ты должна была читать об этом.
   – Она не умеет читать, – сказала Джени.
   – Не умеет… тогда понятно.
   Новость показалась Тиму такой же невероятной, как и то, что Утрата не знала, что такое бриллиант. Мальчик небрежно кивнул, точь-в-точь как отец, когда с чем-то соглашался. Он подумал, что Утрате, должно быть, стыдно признаваться в своем невежестве, и не хотел смущать ее еще больше. В конце концов, только совсем маленькие дети да очень глупые люди не умеют читать…
   Тим заговорил с Утратой очень медленно, будто она и впрямь была дурочкой.
   – Ты знаешь, что значит «ценный»?
   – Такой, который стоит кучу денег. – Утрата дотронулась до камня на шее. – Выходит, он тоже стоит много денег?
   Она задумалась на минуту, а потом улыбнулась.
   – Тогда я могу подарить его Анни – на старость. Она вечно волнуется об этом. Говорит: все, что ей нужно – это немного тепла и уюта. Этого камня будет достаточно, чтобы купить ей тепло и уют?
   – Думаю, достаточно, – кивнул Тим. Но Анни его мало интересовала. Его волновало и озадачивало совсем другое. Где Утрата нашла этот бриллиант? Может, она подобрала его в той пещере, где он отыскал свой рубин, тогда его рубин тоже настоящий. А что если эта пещера контрабандистов?
   – Где ты его нашла? – спросил он. А потом на всякий случай добавил:
   – Ведь ты его нашла, верно?
   Утрата медленно покачала головой. Кусочек стекла ценой в полкоролевства. Так сказал мистер Джонс.
   – Мистер Джонс сказал, это кусок стекла, – пробормотала она. – А что значит ценой в полкоролевства?
   – То же самое, что куча денег. Ты хочешь сказать, что кто-то дал его тебе?
   Утрата кивнула.
   – Он сказал, у него еще таких много, вот я и решила, что он не больно ценный.
   Девочка внезапно рассмеялась.
   – Так вот что было у него в коробке! А я-то думала – конфеты!
   Тим пропустил ее слова мимо ушей. Но Джени заметила совпадение. Она не могла видеть лица людей, с которыми разговаривала, но всегда внимательно слушала, что они говорили.
   – Значит, это наш мистер Джонс дал тебе камень? Мы прозвали его Фантик.
   – Он все время сосет конфеты и вечно кидает фантики где придется, – сказала Утрата рассеянно. – Анни сердилась из-за беспорядка. А я звала его Жабой.
   – Лицо у него и впрямь, как у жабы, – согласился Тим. -Плоское и глаза навыкате.
   Невежливо было это говорить, но Утрата первая так его назвала.
   – Извини, – пробормотал мальчик.
   – За что? – удивилась Утрата.
   – Ну. Не стоило мне этого говорить, раз ты с ним дружишь.
   – Да никакой он мне не друг, – весело возразила девочка. -Я и видела-то его всего один раз.
   Глаза Тима округлились. Дело приобретало все более неожиданный оборот. Дочь колдуньи, разгуливающая с бриллиантом на шее – бриллиантом, полученным в подарок от мистера Джонса, которого она видела всего раз в жизни! И ведь Утрата это не выдумала!
   – А где ты его встретила? – спросил Тим.
   Утрата не ответила. Она сообразила, что и так сболтнула лишнее. Мистер Смит не любил, чтобы рассказывали о его гостях. Она ведь дала Анни слово. Девочка приуныла, опустила голову и стала чертить на песке буквы, делая вид, что не расслышала вопроса.
   Но Тим и так знал ответ. Он нашел камень, похожий на рубин, на берегу. А что если там были и другие? Совсем не обязательно, чтобы это был разбойничий клад, может, море выбросило на берег сундук с драгоценностями с затонувшего корабля. Фантик его нашел, а Утрата видела его, вот он и дал ей бриллиант. Но почему? Зачем ему было это делать? Возможно – Тим начал волноваться – возможно, он не хотел отдавать сокровища полиции, вот и попытался заткнуть ей рот… Утрата ничего не говорила.
   – Он его на берегу нашел? – спросил Тим.
   Девочка встала.
   – Я пошла, – сказала она.
   – Ты домой? – спросила Джени. – Где ты живешь?
   Но Утрата ничего ей не ответила, опустила голову и быстро побежала по песку. Тим видел, как она исчезла в дюнах, а потом появилась вновь и стала взбираться к каменной стене.
   – Вечно ты со своими вопросами! – рассердилась Джени. – Ей это не нравится.
   – Если ничего не спрашивать, ничего и не узнаешь, – возразил Тим.
   – Наверное, это приемная дочка Анни Макларен, – сказала миссис Тарбутт. – Она живет в Луинпуле. Анни Макларен – домоправительница у мистера Смита. Удивительно, что она заговорила с вами. Девочка очень застенчива.
   – Дикарка, – вставил мистер Тарбутт и улыбнулся детям, которые пили чай на кухне гостиницы. – Поосторожнее с ней, – добавил он уже серьезно. – Местные ребятишки ее побаиваются. Говорят, она колдунья.
   – Ах, отец… – Миссис Тарбутт посмотрела на мужа с упреком. – Не забивай им голову всяким вздором!
   – Просто они в Луинпуле живут обособленно, – объяснила она Тиму. – Девочка не играет с другими детьми. Вот те и решили, что она со странностями.
   – Всего-навсего, – мистер Тарбутт подмигнул Тиму. -Ясное дело, миссис Тарбутт у нас городская. Из Эдинбурга приехала.
   – Ну и что с того? Не понимаю, – возразила миссис Тарбутт.
   – А то: горожане видят только то, что у них под носом, – объяснил мистер Тарбутт, – и безо всякого почтения относятся к сверхъестественному.
   – Уж я-то точно, – согласилась миссис Тарбутт, кивнув головой, и с улыбкой посмотрела на мужа, – видно было, что его поддразнивание ей было приятно. – Мне и своих забот хватает…
   Но тут улыбка сошла с ее лица и на нем появилось озабоченное выражение.
   – Взять хоть мистера Джонса. Вот, пожалуйста: время пить чай, а он с прошлой ночи не показывался.
   Мистер Тарбутт улыбнулся.
   – С ним все в порядке. Я же говорил тебе: не волнуйся. Он, наверное, ушел рано утром.
   Но слова мужа не убедили миссис Тарбутт.
   – Постель его была смята, как будто он спал в ней, но я в этом не уверена. Раковина-то сухая, а обычно он, когда бреется, все вокруг забрызгивает.
   – Если он ушел рано утром, то просто не брился, – рассудил мистер Тарбутт. – Я подумал, может, он отправился на охоту с мистером Кэмпбеллом. Тот говорил, что собирается охотиться на оленя. Вот и позвал с собой мистера Джонса – вчера в баре они сидели как закадычные друзья.
   – И все же странно, что он нас не предупредил.
   – Пусть странно. Но не настолько, чтобы о нем беспокоиться. Вот увидишь: объявится еще засветло.
   Мистер Тарбутт широко улыбнулся.
   – Если только его феи не похитят, – добавил он.

Глава 8
СОКРОВИЩА ЗАТОНУВШИХ КОРАБЛЕЙ

   – Что ты делаешь, Тим? – спросила Джени.
   – Думаю.
   – А можно мне посмотреть твои камни?
   – Смотри, если хочешь.
   Джени неловко взяла коробку, и камни рассыпались по полу.
   – Погляди, что ты наделала! – рассердился брат. -Отрываешь меня от дела… Собирай теперь, все до последнего камешка!
   Джени наклонилась и стала шарить руками по полу. Складывая камни в коробку, она пересчитывала их тихим монотонным голосом.
   – Двадцать девять, – сказала она в недоумении и присела на пятках. – Странно: их двадцать девять, как и должно было бы быть…
   – Тогда что странного?
   – Но последнего, который ты нашел, среди них нет.
   – Рубина? – Тим посмотрел в коробку.
   – Вот он, дурочка.
   Мальчик взял красный камешек и протянул его сестре. Она осторожно его ощупала, повертела в пальцах.
   – Это не тот, – заявила девочка.
   – Ясное дело – тот самый. Не отвлекай меня, – рассердился Тим.
   По правде говоря, он не думал, а мечтал – о бриллианте Утраты и своем рубине, о кораблях, потерпевших кораблекрушение, и о сокровищах…
   Джени нахмурилась.
   – И все же – это не тот. У того было больше граней и была еще такая песчаная заплатка…
   Тим взял у сестренки камень. Конечно, это тот же самый. Или просто очень похожий? Теперь мальчик уже не был уверен: может, и впрямь другой, а может, это только выдумки Джени. Кажется, в нем и в самом деле меньше сияния и жизни.
   – Он похож на красную стекляшку, – прошептал мальчик.
   – Грабитель украл твой камень. Точно, – заявила Джени. -Пришел и стащил, а тебе подсунул вот этот. Это новый. Я его прежде ни разу не трогала.
   Тим знал, что сестра говорит правду. Она никогда не ошибалась в тех вещах, которые внимательно ощупала и хорошенько узнала. Мальчик почувствовал, как к горлу подступил комок. И Джени никогда не ошибалась, если что-то слышала…
   Тим ужаснулся.
   – Джени, – прошептал он. – Джени, а что если вчера и впрямь здесь был грабитель?
   – Я же тебе об этом говорила, – с упреком сказала девочка.
   – Тсс, – зашипел Тим. Он соскользнул с кровати, на которую забрался, чтобы мечтать, и закрыл дверь.
   – Я была в полусне, поэтому не очень испугалась, – объяснила Джени. – Но я слышала чье-то дыхание…
   Голос ее задрожал. Тим встал на колени и обнял сестру.
   – Мы должны рассказать об этом мистеру Тарбутту, – сказала девочка.
   – Ты ему вчера вечером уже говорила. Да он тебе не поверил.
   – Я имею в виду – о рубине. Наверняка это был рубин, иначе бы грабитель на него не позарился, правда? Если мы скажем об этом мистеру Тарбутту, он поймет, что это был грабитель, и позвонит в полицию, а те поймают вора и посадят его в тюрьму. Тебе вернут рубин, мы его продадим и разбогатеем…
   Джени радостно вздохнула, словно только что сама для себя придумала прекрасную историю.
   «Именно так мистер Тарбутт и воспринял бы их рассказ, – подумал Тим. – Увлекательная история».
   – Он ни одному нашему слову не поверит, – вздохнул мальчик.
   – Почему? – удивилась Джени. – Покажи ему камень и объясни, что кто-то украл у тебя настоящий рубин. Это же доказательство.
   – Вовсе нет. Я хотел сказать, может, для нас это и доказательство, мы-то знаем о подмене, а для мистера Тарбутта – нет.
   – Так объясни ему все как следует! – не отступала Джени.
   Тим ничего ей не ответил. Он верил, что камень подменили, раз Джени так считает, но мистеру Тарбутту никогда не понять, как сестра это узнала. Он ведь ее не знает. И понятия не имеет, что ей достаточно разок хорошенько ощупать предмет, чтобы запомнить его лучше любого зрячего. Это известно только маме и папе.
   – Лучше ни о чем не рассказывать, пока мы не увидим папу, – решил Тим. – Хотя, думаю, даже он нам не поверит. То есть в грабителя-то он поверит наверняка, как только к нему вернется память, и в то, что тот взял камень, – тоже. Но он решит, что просто произошла какая-то ошибка…
   – Какая еще ошибка?
   Тим вздохнул.
   – Ну, ты же знаешь папу. Найдет какое-нибудь объяснение… он видел рубин и не поверил, что тот настоящий.
   Мальчик встал и подошел к окну. Он стоял и смотрел на улицу. Ему слышался спокойный рассудительный голос отца: «Дорогой мой Тим, даже если это был и рубин, во что я не верю, зачем кому-то его красть? В конце концов, никто же не знал, что он у тебя, правда?»
   Вдруг сердце Тима екнуло. Мистер Смит знал о камне! Он сказал, что это не рубин. Но если он мошенник, то именно так бы и поступил, чтобы у него было время найти похожую стекляшку. А потом пробрался в гостиницу, будто ночной воришка. Но как он смог войти? Окно-то было закрыто на защелку, а через дверь в гостиницу никто не входил. По крайней мере, Фантик так утверждал. Они с мистером Кэмпбеллом сидели в баре весь вечер напролет. Мистер Кэмпбелл. Уж не тот ли самый это мистер Кэмпбелл, знакомый мистера Смита, который живет в палатке на берегу? Конечно, в Шотландии Кэмпбеллов пруд пруди, небось столько же, сколько Смитов в Англии. Но что если это был тот же самый человек? И что если мистер Смит рассказал ему о рубине, а Кэмпбелл проболтался Фантику…
   – Он украл мой камень, – громко сказал Тим. – Фантик стащил мой камень: не хотел, чтобы узнали, что в пещере спрятаны сокровища. А когда папа застукал его, мошенник ударил его по голове. – Мальчик сжал кулаки. – Тюрьма по нему плачет.
   – Откуда ты знаешь, что он нашел сокровище на берегу? – удивилась Джени.
   Возможно, ее спокойный голос и заставил бы Тима усомниться в своей версии, но он был слишком увлечен расследованием.
   – Вот и Утрата могла повстречать его на берегу. Тогда-то он и подарил ей бриллиант.
   – Но она не на берегу его встретила, – возразила Джени. -Он был у них дома. Она еще рассказывала, что Анни сердилась, что он разбрасывал повсюду фантики от конфет. Разве ты не помнишь?
   Теперь, после слов сестры, Тим и сам об этом вспомнил. Он тихо просвистел сквозь зубы.
   – Тогда они оба должны быть в это замешаны – Фантик и мистер Смит. И мистер Кэмпбелл тоже. Они вместе нашли какие-то спрятанные сокровища и хотят, чтобы ни одна живая душа про это не знала…
   Ох, Тим, Тим… Мальчику показалось, что он слышит голос отца и его осторожный удивленный смешок, слышит так ясно, словно отец сейчас с ними в комнате. «У тебя разыгралось воображение. Такое только в книжках случается».
   – Думаешь, он все еще здесь? – спросила Джени.
   – Кто?
   – Фантик. Мистер Джонс. Миссис Тарбутт жаловалась, что не знает, куда он пропал. Вдруг он в доме Утраты?
   – Все может быть, – сухо произнес Тим. Ему тоже пришла в голову эта мысль. – Ясное дело: это он сбил отца с ног, а потом хотел сбежать, чтобы папа не выдал его полиции. И возможно, он решил укрыться в доме Утраты. Как он там называется?
   – Луинпул, – подсказала Джени. – Вечно ты все мимо ушей пропускаешь.
   – Я слушал внимательно, только я тогда думал и теперь тоже хочу все как следует обдумать, так что перестань трещать как сорока.
   Тим нахмурился и время от времени громко вздыхал, чтобы лучше думалось. Должно быть какое-то очень простое объяснение. Под простым объяснением он подразумевал такое, в котором не было бы места пещерам контрабандистов и спрятанным сокровищам. Что бы сказал его отец – что бы он сказал? Тим еще больше наморщил лоб и постарался представить, как бы рассуждал отец. В конце концов он наверняка бы заявил, что и рубин, и бриллиант Утраты – ненастоящие. Уж очень богатое у тебя воображение, старина. И он бы взъерошил сыну волосы и вздохнул: мистер Хоггарт не очень ценил воображение.
   – Но ведь они были настоящие, правда? – произнес Тим вслух.
   От волнения мальчик стал грызть ноготь на большом пальце. Ему было не по себе. «Доказательства, – слышал он голос мистера Хоггарта, – есть у тебя доказательства?» Пока у него не было ничего кроме утверждения Джени. И пусть она считает, что папа, как придет в себя, сразу вспомнит про грабителя и расскажет об этом полиции, пока это только ее предположение. А что если он никогда не вспомнит? Может, он навсегда потерял память? Поверит он тогда в рассказ Джени или нет? Поверит ли ей хоть кто-нибудь? Ясное дело – никто… Если только…
   Он резко обернулся.
   – Джени, – хрипло проговорил он. – Джени, я знаю, что нам делать.

Глава 9
ГЕРОИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ МИСТЕРА ДЖОНСА

   Дочь колдуньи лежала на коврике у кухонной плиты лицом вниз. Она плакала. Она не помнила, чтобы когда-нибудь плакала раньше, по крайней мере, с тех пор прошло уже много лет.
   – Колдуньи не плачут, это всем известно, – сказал как-то мистер Смит, когда Утрата упала с дерева во дворе и разбила губу о камень.