Страница:
Чтобы порадовать мистера Смита, девочка сидела с сухими глазами на кухонном столе и крепилась как могла, пока тот дезинфицировал ранку – весьма неосторожно, ведь он не был семейным человеком, как мистер Джонс.
И вот теперь мистер Смит уезжал. Так сказала Анни, и Утрата выслушала ее, не сводя со старухи огромных недоумевающих глаз и не проронив ни слезинки. Девочка держалась, пока Анни находилась в комнате, но как только она вышла, слезы сами собой полились ручьем. Утрата плакала и плакала, пока не почувствовала, что внутри у нее все опустело, и она совсем обессилела. Тогда девочка перевернулась и стала смотреть на огонь. Так она лежала, пока не услышала, что Анни возится у задней двери, отряхивая грязь с ботинок. Утрата поднялась, выбежала из кухни, проскочила холл и взлетела по лестнице.
Мистера Смита дома не было. Старый дом вздыхал и кряхтел от ветра. Утрата стояла в конце длинного коридора и прислушивалась к знакомым звукам. Сегодня к ним примешивалось что-то непривычное. Звякнули трубы – это Анни внизу открыла кран – нет, не то. Это был новый звук, вопросительный, похожий на скуление или скрип двери. Утрата на цыпочках прошла по коридору и увидела, что одна из дверей не заперта: снизу выбивалась полоска света. Девочка остановилась и прислушалась. Скрипнули петли, и сквозняком захлопнуло дверь. Ветер вздохнул еще раз, словно оттягивая дверь назад, и вновь появилась светящаяся полоска. Утрата осторожно взялась за ручку и толкнула.
За дверью была большая комната. Совершенно пустая, если не считать раскладушки, на которой валялись смятые одеяла, да раскрытого чемодана в углу. Пол был весь в пыли и мышином помете. Солнце, пробиваясь сквозь грязное окно, освещало висевшую повсюду узорчатую паутину. Утрата осторожно пробралась к окну, оно выходило на озеро. Солнце уже село за холмы, превратив их в темные тени в ореоле мерцающего света.
Девочка зажмурила глаза – сухие и воспаленные, отвернулась от окна и посмотрела на чемодан.
Ничего особенного. Обыкновенный старый чемодан с парой стоптанных ботинок, несколькими журналами и газетами… Газеты. Утрата потянулась к ним с неожиданным интересом: вдруг ей удастся что-нибудь прочесть. Но газетные буквы были совсем не похожи на те, что Джени рисовала на песке.
Девочка принялась перебирать газеты. Они были хрупкие, как старые листья, и пахли затхлостью. Она наморщила нос и уже собиралась захлопнуть чемодан, но взгляд ее неожиданно упал на одну картинку, точнее, фотографию. Обознаться было невозможно – то же плоское жабье лицо. С газетной страницы на нее смотрел мистер Джонс.
Под фотографией была подпись, крупнее, чем остальной текст – чтобы легче было прочитать. М-р – это значит «мистер». Пробормотала она про себя. Тогда следующей должна быть «Д». «Д» – для джема, Джени и Джонса. Но в газете следующее слово начиналось с «У». Как «Утрата». Девочка глубоко вздохнула, напряглась хорошенько, и вот уже буквы перестали казаться просто крючками на бумаге и приобрели смысл. «У» как «Утрата». «А» как «аист». «И» как «йод». «Т» как «табурет». Уайт. Мистер Уайт.
Усталая, но довольная. Утрата присела на корточки. Она прочла целое слово! Поначалу ей было просто радостно от сознания собственной маленькой победы. Пусть это будет первым шагом к школе в Трулле. Но потом появилось недоумение. Почему у мистера Джонса в газете другое имя? Девочка впилась глазами в маленькие буквы под заголовком, но они ничего ей не прояснили. Она сердито поджала губы, вырвала страницу, смяла и хотела было выбросить, но вдруг передумала. Тим сможет прочесть, что здесь написано. Они с Джени тоже знакомы с мистером Джонсом. Девочка аккуратно расправила страницу, сложила ее и спрятала за ворот платья.
В гостинице в Скуафорте зазвонил телефон. Мистер Тарбутт вышел из бара и снял трубку. Это была миссис Хоггарт, она говорила быстро и взволнованно.
– Ничего не слышно. Очень плохая связь, – закричал мистер Тарбутт.
Голос на другом конце провода стал говорить медленнее.
Мистер Тарбутт слушал, свободной рукой озадаченно почесывая затылок.
– Я не совсем вас понимаю. Вы уверены, что ваш муж вполне… – начал было он, а потом поспешил добавить: – О нет, миссис Хоггарт, конечно, я вам верю, просто… Нет, его здесь нет. Мы его целый день не видели. Сказать по правде, моя жена уже беспокоиться стала, но если то, что вы говорите… – Он громко откашлялся. – Я хочу сказать, похоже на то, что он сбежал, чтобы не нажить неприятностей… Что?… А, дети в порядке, только что пили чай… Да, конечно, вы можете поговорить с Тимом.
Мистер Тарбутт положил трубку и направился к лестнице. Позвал Тима и немного подождал. Когда никто не ответил, он поднялся наверх и открыл дверь в спальню. На туалетном столике на ветру трепетала какая-то бумага. Мистер Тарбутт наклонился и взял ее. Он нахмурился и, тяжело ступая, спустился вниз по лестнице, взял трубку и неохотно ответил:
– Боюсь, детей в гостинице нет. Тим оставил записку. Просто написал, что они вернутся засветло.
Мистер Тарбутт выслушал, что говорила миссис Хоггарт. Теперь ее голос звучал громко и встревоженно. Вдруг он невольно улыбнулся.
– Пожалуйста, не волнуйтесь, миссис Хоггарт. Я уверен, что никакой он не опасный преступник. Даже если он и впрямь напал на вашего мужа, не думаю, что он решится причинить детям вред. Да и вряд ли он вообще их повстречает. Парнишка не уйдет далеко, ведь с ним сестренка… Да, конечно, я прямо сейчас пойду их искать… Нет. Нет. Миссис Хоггарт, здесь нет полицейского участка.
На пороге гостиницы показался мужчина. Он стоял с безразличным видом, засунув руки в карманы. Мистер Тарбутт пообещал позвонить, как только разыщет детей. Он положил трубку, и тогда мужчина в дверях заговорил:
– Полицейский участок? – переспросил мистер Смит. – Кому на Скуа понадобились полицейские?
– Надо было нам рассказать все полицейскому, – сказала Джени.
– Какому полицейскому? На Скуа даже доктора нет. Да и кто бы нам поверил? Никто бы нас и слушать не стал, Джени. Без доказательств. Для начала нам надо найти доказательства.
– Ты что, собираешься потребовать у мистера Джонса назад свой рубин? Мы пойдем к Утрате в Луинпул. Да?
– Ну… – Тим засомневался. Поначалу мальчик так и собирался поступить: пойти в Луинпул и поговорить с мистером Джонсом в открытую. Но потом Тим задумался. А вдруг он все-таки не прав. Что если существует другое «совсем простое объяснение», которого он не учел? Каким же дураком он будет выглядеть! Даже если кто-то сбил его отца с ног, у них нет никаких доказательств, что это был Фантик. По крайней мере, у него пока нет. А если он прав, если он прав – то идти в Луинпул опасно.
– Думаю, сначала нам надо сходить к пещере, – сказал Тим. – Если я там нашел рубин, то и мистер Джонс, скорее всего, там же нашел свои сокровища. Хотя наверняка утверждать нельзя. Вот если мы найдем еще один рубин, Джени, тогда им придется нам поверить.
– Но до пещеры Карлин очень далеко, – запротестовала девочка. – Вы-то с папой ездили туда на машине.
– Далеко, если идти по дороге, а напрямик гораздо короче. Они бы смогли пройти по мысу… Если Утрата сказала им правду про дорогу…
– А это далеко? – спросила Джени.
– За бухтой, – Тим посмотрел на сестру. Она выносливая, но позади почти целый день, так что она наверняка быстро устанет. – Надо было тебя в гостинице оставить. Ведь говорил же я тебе…
– А я не захотела, – Джени улыбнулась.
Тим вздохнул.
– Вот-вот, не захотела. Так что теперь не ной.
Джени и не думала ныть. Она терпеливо шла рядом с братом, который все еще немного прихрамывал. Чтобы не отстать, она держалась за рукав его ветровки.
– Мы уже почти у бухты, – сказала девочка.
– Откуда ты знаешь? – удивился Тим.
– Мы же прошли торфяники и теперь идем по траве. Потом будет каменная стена, а за ней по песку – то вверх, то вниз, там трава колючая.
– Это дюны, – объяснил Тим. – Я могу перенести тебя, если хочешь.
– Нет, я сама. Так я знаю, где нахожусь.
Они добрались до бухты и теперь шли по песку по направлению к мысу. И тут их увидела Утрата. Она поднималась на Бен Луин. Девочка посмотрела вниз на Скуафорт и проследила, как белый «ягуар» мистера Смита отъехал от гостиницы и стал подниматься вверх по дороге. А потом она посмотрела в сторону бухты и заметила Тима и Джени. Она окликнула их, но сильный ветер относил ее голос, словно птичий крик. Утрата торопливо сбежала по склону. Ветер все крепчал, а небо над морем затягивали тучи.
В обход мыса шла тропинка – узкая козья тропа. Она, петляя, поднималась на скалу, через заросли вереска, а потом спускалась вниз со стороны моря по крошечному выступу на голой поверхности скалы. Это был вполне безопасный путь, если только не смотреть вниз, чтобы не закружилась голова. Тим только раз посмотрел вниз: под ним среди камней, острых, как зубы дракона, закипало море. Тиму пришлось остановиться. Джени, следовавшая за братом, держась за рукав его ветровки, тоже остановилась.
– Что случилось? Мы что, пришли?
– Нет, – Тим сглотнул. Не стоило рассказывать сестренке об ужасном обрыве. – Просто у меня нога побаливает – пробормотал он и заставил себя идти дальше.
Путь вдоль обрыва, к счастью, был недолгим. Обогнув мыс – Пещерный мыс, – тропинка пролегла между двух каменных утесов, было похоже, что когда-то скалу в этом месте раскололи надвое. Над ними возвышались каменные стены. Тим посмотрел вверх, но разглядел лишь лиловое грозное небо. «Если пойдет дождь, – подумал мальчик, – то возвращаться назад придется по скользкой дороге». От этой мысли у него похолодело в желудке, как будто он съел слишком много мороженого. Конечно, за себя он не беспокоился, его волновала Джени. Она-то не боялась. Стоило ему остановиться, как сестренка хлопала его по спине и говорила: «Поторапливайся, лентяй. Я хочу скорее попасть в пещеру».
С этой стороны пещера и маленький пляж выглядели совсем иначе, чем в тот раз, когда Тим с отцом подошли к ним со стороны ручья. Тим заметил теперь то, на что прежде не обратил внимания: за скалами была крошечная бухта, и там на рыжих от водорослей волнах покачивалась лодка с навесным мотором. В ней лежали рыболовные снасти и верши для омаров.
– Это лодка мистера Кэмпбелла, – сказала запыхавшаяся Утрата, которая наконец-то догнала их.
Они сидели на покрытом галькой берегу и разглядывали фотографию мистера Джонса в газете. Фантик, Жаба, мистер Джонс. В газете его называли Уайт. Ему было пятьдесят два года и у него было две дочери. Этот Уайт оказался никаким не грабителем и вообще не преступником, а продавцом в большом ювелирном магазине в Вест-Энде в Лондоне. В газете писали, что он проявил необыкновенную храбрость. Когда однажды зимним вечером на магазин напала банда налетчиков, мистер Уайт, который случайно задержался после закрытия, чтобы закончить учет, повел себя очень мужественно. Услышав шум, доносившийся из магазина, он позвонил в полицию из офиса в задних комнатах, а потом, опасаясь, что полицейские могут приехать слишком поздно, попытался сам остановить преступников. Это было благородно, но, увы, бесполезно: когда полицейские добрались до магазина, они обнаружили, что воров и след простыл, а бедняга мистер Уайт с кляпом во рту и повязкой на глазах, скрученный по рукам и ногам, походил на цыпленка перед отправкой в духовку. Ему здорово досталось: несколько синяков и ссадина на лице, так что он не сразу смог прийти в себя и дать показания. Обстоятельства были против него: грабителей было человек семь или восемь, но мистер Уайт ни одного не смог описать.
– Все произошло так внезапно, – объяснил он.
Человек, которого он видел, был среднего роста, не толстый и не тонкий, в шляпе и плаще; кажется, у него были карие глаза, но мистер Уайт не мог сказать наверняка.
Тим, нахмурившись, смотрел на газету.
– Сдается мне, такое описание может подойти любому. Я хочу сказать, если вы должны описать кого-то, но хотите, чтобы никто не догадался, о ком идет речь.
Он помолчал немного.
– Впрочем, может, он просто ненаблюдательный. Мама говорит: многие люди не замечают, как выглядят окружающие. Она-то сама на все обращает внимание. У нее отличная память на лица.
Вдруг он что-то вспомнил.
– А ведь она вспомнила его лицо. Она сказала мне, что ей показалось, что она его уже где-то видела. Наверное, она тоже видела его фотографию в газете…
Тим на минуту задумался.
– Интересно, как давно это было? Здесь не указана дата…
– Года три назад, около того, – произнес чей-то голос у них над головами.
Глава 10
И вот теперь мистер Смит уезжал. Так сказала Анни, и Утрата выслушала ее, не сводя со старухи огромных недоумевающих глаз и не проронив ни слезинки. Девочка держалась, пока Анни находилась в комнате, но как только она вышла, слезы сами собой полились ручьем. Утрата плакала и плакала, пока не почувствовала, что внутри у нее все опустело, и она совсем обессилела. Тогда девочка перевернулась и стала смотреть на огонь. Так она лежала, пока не услышала, что Анни возится у задней двери, отряхивая грязь с ботинок. Утрата поднялась, выбежала из кухни, проскочила холл и взлетела по лестнице.
Мистера Смита дома не было. Старый дом вздыхал и кряхтел от ветра. Утрата стояла в конце длинного коридора и прислушивалась к знакомым звукам. Сегодня к ним примешивалось что-то непривычное. Звякнули трубы – это Анни внизу открыла кран – нет, не то. Это был новый звук, вопросительный, похожий на скуление или скрип двери. Утрата на цыпочках прошла по коридору и увидела, что одна из дверей не заперта: снизу выбивалась полоска света. Девочка остановилась и прислушалась. Скрипнули петли, и сквозняком захлопнуло дверь. Ветер вздохнул еще раз, словно оттягивая дверь назад, и вновь появилась светящаяся полоска. Утрата осторожно взялась за ручку и толкнула.
За дверью была большая комната. Совершенно пустая, если не считать раскладушки, на которой валялись смятые одеяла, да раскрытого чемодана в углу. Пол был весь в пыли и мышином помете. Солнце, пробиваясь сквозь грязное окно, освещало висевшую повсюду узорчатую паутину. Утрата осторожно пробралась к окну, оно выходило на озеро. Солнце уже село за холмы, превратив их в темные тени в ореоле мерцающего света.
Девочка зажмурила глаза – сухие и воспаленные, отвернулась от окна и посмотрела на чемодан.
Ничего особенного. Обыкновенный старый чемодан с парой стоптанных ботинок, несколькими журналами и газетами… Газеты. Утрата потянулась к ним с неожиданным интересом: вдруг ей удастся что-нибудь прочесть. Но газетные буквы были совсем не похожи на те, что Джени рисовала на песке.
Девочка принялась перебирать газеты. Они были хрупкие, как старые листья, и пахли затхлостью. Она наморщила нос и уже собиралась захлопнуть чемодан, но взгляд ее неожиданно упал на одну картинку, точнее, фотографию. Обознаться было невозможно – то же плоское жабье лицо. С газетной страницы на нее смотрел мистер Джонс.
Под фотографией была подпись, крупнее, чем остальной текст – чтобы легче было прочитать. М-р – это значит «мистер». Пробормотала она про себя. Тогда следующей должна быть «Д». «Д» – для джема, Джени и Джонса. Но в газете следующее слово начиналось с «У». Как «Утрата». Девочка глубоко вздохнула, напряглась хорошенько, и вот уже буквы перестали казаться просто крючками на бумаге и приобрели смысл. «У» как «Утрата». «А» как «аист». «И» как «йод». «Т» как «табурет». Уайт. Мистер Уайт.
Усталая, но довольная. Утрата присела на корточки. Она прочла целое слово! Поначалу ей было просто радостно от сознания собственной маленькой победы. Пусть это будет первым шагом к школе в Трулле. Но потом появилось недоумение. Почему у мистера Джонса в газете другое имя? Девочка впилась глазами в маленькие буквы под заголовком, но они ничего ей не прояснили. Она сердито поджала губы, вырвала страницу, смяла и хотела было выбросить, но вдруг передумала. Тим сможет прочесть, что здесь написано. Они с Джени тоже знакомы с мистером Джонсом. Девочка аккуратно расправила страницу, сложила ее и спрятала за ворот платья.
В гостинице в Скуафорте зазвонил телефон. Мистер Тарбутт вышел из бара и снял трубку. Это была миссис Хоггарт, она говорила быстро и взволнованно.
– Ничего не слышно. Очень плохая связь, – закричал мистер Тарбутт.
Голос на другом конце провода стал говорить медленнее.
Мистер Тарбутт слушал, свободной рукой озадаченно почесывая затылок.
– Я не совсем вас понимаю. Вы уверены, что ваш муж вполне… – начал было он, а потом поспешил добавить: – О нет, миссис Хоггарт, конечно, я вам верю, просто… Нет, его здесь нет. Мы его целый день не видели. Сказать по правде, моя жена уже беспокоиться стала, но если то, что вы говорите… – Он громко откашлялся. – Я хочу сказать, похоже на то, что он сбежал, чтобы не нажить неприятностей… Что?… А, дети в порядке, только что пили чай… Да, конечно, вы можете поговорить с Тимом.
Мистер Тарбутт положил трубку и направился к лестнице. Позвал Тима и немного подождал. Когда никто не ответил, он поднялся наверх и открыл дверь в спальню. На туалетном столике на ветру трепетала какая-то бумага. Мистер Тарбутт наклонился и взял ее. Он нахмурился и, тяжело ступая, спустился вниз по лестнице, взял трубку и неохотно ответил:
– Боюсь, детей в гостинице нет. Тим оставил записку. Просто написал, что они вернутся засветло.
Мистер Тарбутт выслушал, что говорила миссис Хоггарт. Теперь ее голос звучал громко и встревоженно. Вдруг он невольно улыбнулся.
– Пожалуйста, не волнуйтесь, миссис Хоггарт. Я уверен, что никакой он не опасный преступник. Даже если он и впрямь напал на вашего мужа, не думаю, что он решится причинить детям вред. Да и вряд ли он вообще их повстречает. Парнишка не уйдет далеко, ведь с ним сестренка… Да, конечно, я прямо сейчас пойду их искать… Нет. Нет. Миссис Хоггарт, здесь нет полицейского участка.
На пороге гостиницы показался мужчина. Он стоял с безразличным видом, засунув руки в карманы. Мистер Тарбутт пообещал позвонить, как только разыщет детей. Он положил трубку, и тогда мужчина в дверях заговорил:
– Полицейский участок? – переспросил мистер Смит. – Кому на Скуа понадобились полицейские?
– Надо было нам рассказать все полицейскому, – сказала Джени.
– Какому полицейскому? На Скуа даже доктора нет. Да и кто бы нам поверил? Никто бы нас и слушать не стал, Джени. Без доказательств. Для начала нам надо найти доказательства.
– Ты что, собираешься потребовать у мистера Джонса назад свой рубин? Мы пойдем к Утрате в Луинпул. Да?
– Ну… – Тим засомневался. Поначалу мальчик так и собирался поступить: пойти в Луинпул и поговорить с мистером Джонсом в открытую. Но потом Тим задумался. А вдруг он все-таки не прав. Что если существует другое «совсем простое объяснение», которого он не учел? Каким же дураком он будет выглядеть! Даже если кто-то сбил его отца с ног, у них нет никаких доказательств, что это был Фантик. По крайней мере, у него пока нет. А если он прав, если он прав – то идти в Луинпул опасно.
– Думаю, сначала нам надо сходить к пещере, – сказал Тим. – Если я там нашел рубин, то и мистер Джонс, скорее всего, там же нашел свои сокровища. Хотя наверняка утверждать нельзя. Вот если мы найдем еще один рубин, Джени, тогда им придется нам поверить.
– Но до пещеры Карлин очень далеко, – запротестовала девочка. – Вы-то с папой ездили туда на машине.
– Далеко, если идти по дороге, а напрямик гораздо короче. Они бы смогли пройти по мысу… Если Утрата сказала им правду про дорогу…
– А это далеко? – спросила Джени.
– За бухтой, – Тим посмотрел на сестру. Она выносливая, но позади почти целый день, так что она наверняка быстро устанет. – Надо было тебя в гостинице оставить. Ведь говорил же я тебе…
– А я не захотела, – Джени улыбнулась.
Тим вздохнул.
– Вот-вот, не захотела. Так что теперь не ной.
Джени и не думала ныть. Она терпеливо шла рядом с братом, который все еще немного прихрамывал. Чтобы не отстать, она держалась за рукав его ветровки.
– Мы уже почти у бухты, – сказала девочка.
– Откуда ты знаешь? – удивился Тим.
– Мы же прошли торфяники и теперь идем по траве. Потом будет каменная стена, а за ней по песку – то вверх, то вниз, там трава колючая.
– Это дюны, – объяснил Тим. – Я могу перенести тебя, если хочешь.
– Нет, я сама. Так я знаю, где нахожусь.
Они добрались до бухты и теперь шли по песку по направлению к мысу. И тут их увидела Утрата. Она поднималась на Бен Луин. Девочка посмотрела вниз на Скуафорт и проследила, как белый «ягуар» мистера Смита отъехал от гостиницы и стал подниматься вверх по дороге. А потом она посмотрела в сторону бухты и заметила Тима и Джени. Она окликнула их, но сильный ветер относил ее голос, словно птичий крик. Утрата торопливо сбежала по склону. Ветер все крепчал, а небо над морем затягивали тучи.
В обход мыса шла тропинка – узкая козья тропа. Она, петляя, поднималась на скалу, через заросли вереска, а потом спускалась вниз со стороны моря по крошечному выступу на голой поверхности скалы. Это был вполне безопасный путь, если только не смотреть вниз, чтобы не закружилась голова. Тим только раз посмотрел вниз: под ним среди камней, острых, как зубы дракона, закипало море. Тиму пришлось остановиться. Джени, следовавшая за братом, держась за рукав его ветровки, тоже остановилась.
– Что случилось? Мы что, пришли?
– Нет, – Тим сглотнул. Не стоило рассказывать сестренке об ужасном обрыве. – Просто у меня нога побаливает – пробормотал он и заставил себя идти дальше.
Путь вдоль обрыва, к счастью, был недолгим. Обогнув мыс – Пещерный мыс, – тропинка пролегла между двух каменных утесов, было похоже, что когда-то скалу в этом месте раскололи надвое. Над ними возвышались каменные стены. Тим посмотрел вверх, но разглядел лишь лиловое грозное небо. «Если пойдет дождь, – подумал мальчик, – то возвращаться назад придется по скользкой дороге». От этой мысли у него похолодело в желудке, как будто он съел слишком много мороженого. Конечно, за себя он не беспокоился, его волновала Джени. Она-то не боялась. Стоило ему остановиться, как сестренка хлопала его по спине и говорила: «Поторапливайся, лентяй. Я хочу скорее попасть в пещеру».
С этой стороны пещера и маленький пляж выглядели совсем иначе, чем в тот раз, когда Тим с отцом подошли к ним со стороны ручья. Тим заметил теперь то, на что прежде не обратил внимания: за скалами была крошечная бухта, и там на рыжих от водорослей волнах покачивалась лодка с навесным мотором. В ней лежали рыболовные снасти и верши для омаров.
– Это лодка мистера Кэмпбелла, – сказала запыхавшаяся Утрата, которая наконец-то догнала их.
Они сидели на покрытом галькой берегу и разглядывали фотографию мистера Джонса в газете. Фантик, Жаба, мистер Джонс. В газете его называли Уайт. Ему было пятьдесят два года и у него было две дочери. Этот Уайт оказался никаким не грабителем и вообще не преступником, а продавцом в большом ювелирном магазине в Вест-Энде в Лондоне. В газете писали, что он проявил необыкновенную храбрость. Когда однажды зимним вечером на магазин напала банда налетчиков, мистер Уайт, который случайно задержался после закрытия, чтобы закончить учет, повел себя очень мужественно. Услышав шум, доносившийся из магазина, он позвонил в полицию из офиса в задних комнатах, а потом, опасаясь, что полицейские могут приехать слишком поздно, попытался сам остановить преступников. Это было благородно, но, увы, бесполезно: когда полицейские добрались до магазина, они обнаружили, что воров и след простыл, а бедняга мистер Уайт с кляпом во рту и повязкой на глазах, скрученный по рукам и ногам, походил на цыпленка перед отправкой в духовку. Ему здорово досталось: несколько синяков и ссадина на лице, так что он не сразу смог прийти в себя и дать показания. Обстоятельства были против него: грабителей было человек семь или восемь, но мистер Уайт ни одного не смог описать.
– Все произошло так внезапно, – объяснил он.
Человек, которого он видел, был среднего роста, не толстый и не тонкий, в шляпе и плаще; кажется, у него были карие глаза, но мистер Уайт не мог сказать наверняка.
Тим, нахмурившись, смотрел на газету.
– Сдается мне, такое описание может подойти любому. Я хочу сказать, если вы должны описать кого-то, но хотите, чтобы никто не догадался, о ком идет речь.
Он помолчал немного.
– Впрочем, может, он просто ненаблюдательный. Мама говорит: многие люди не замечают, как выглядят окружающие. Она-то сама на все обращает внимание. У нее отличная память на лица.
Вдруг он что-то вспомнил.
– А ведь она вспомнила его лицо. Она сказала мне, что ей показалось, что она его уже где-то видела. Наверное, она тоже видела его фотографию в газете…
Тим на минуту задумался.
– Интересно, как давно это было? Здесь не указана дата…
– Года три назад, около того, – произнес чей-то голос у них над головами.
Глава 10
НЕОЖИДАННОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО
Это был Фантик. Море так грохотало возле Пещерного мыса, что даже Джени не слышала, как он подошел. Он наклонился и забрал у Тима обрывок газеты.
– Вроде похож, – произнес он, делая вид, что рассматривает фотографию. – И даже неплохо получился.
Его выпученные глаза таращились на детей.
– Национальный герой. Вот кем я был: национальным героем…
Он достал из жилетного кармана зубочистку и принялся ковырять ею в желтых зубах.
– Мистер Уайт? – спросил Тим.
Фантик зажал зубочистку толстыми пальцами и стал водить языком по зубам.
– Быть национальным героем – непростое дело. Известность. Письма со всякими просьбами. И что прикажете делать? Приходится менять имя. Потом ты к нему привыкаешь и уже не хочется менять его обратно. – Он посмотрел на газету, ухмыльнулся и вернул Тиму. – Где вы ее разыскали?
– В чемодане мистера Смита, – призналась Утрата.
Мистер Джонс бросил на девочку торопливый взгляд.
– А мне говорили, что ты не водишься с другими ребятишками. Выходит, Смити ошибался, так? Бедняга Смити. – Он вздохнул. – Это на него похоже: хранит старые вырезки. Гордится своими друзьями.
– А что стало с грабителями? – спросил Тим. Он был очень смущен.
Мистер Джонс – или Уайт – достал из кармана карамельку, развернул ее и сунул в рот, а потом спохватился:
– Ох, прошу прощения! Совсем забыл о хороших манерах!
Он выудил из кармана еще три карамельки и протянул их детям.
– Так вот. Грабители. Джентльмены удачи. Им удалось улизнуть, молодые люди. Больно хитрые оказались, славно сработали. Наверняка это были не обычные воришки, промышляющие мелкими кражами. Эти-то совершили налет и скрылись. Чистая работа.
– А как же драгоценности?
Тим не сводил глаз с ритмично жующих челюстей Фантика.
– Никто их больше не видел. Конечно, полицейские были начеку, но камешков и след простыл! Вот это настоящий успех! Сидишь на добыче и ничего не пускаешь в оборот, ну разве что понемногу. А вздумаешь сорить деньгами, тебя сразу заметят. На этом-то всякие простаки и попадаются. Но те грабители были не дураки, можете мне поверить.
– Вот уж не думал, что вы о них такого высокого мнения. Да еще после того, что они с вами сделали! – вырвалось у Тима.
Фантик оторопел от неожиданности, а потом рассмеялся.
– Да уж, потрепали они меня изрядно. Но я на них больше зла не держу. – Он слегка подался вперед, опершись ладонями на толстые колени. – Поначалу-то я здорово осерчал, просто взбесился. Но потом подумал: что они, собственно, сделали плохого? Ну, стибрили то, что никому особенно не нужно. Бриллиантами ведь не наешься и не согреешься. На самом деле, никто ничего не потерял, разве только страховая компания, но у тех денег куры не клюют. Вот что я думал. Меж тем время шло, а их так и не поймали, вот я и решил – значит так тому и быть. Пусть и им тоже повезет. В конце-то концов, что такое человеческая жизнь? Настоящий заколдованный круг. Вкалываешь, чтобы заработать на кусок хлеба, и ешь, чтобы были силы вкалывать. Вертишься как белка в колесе. – Мистер Джонс так распалился, что стал размахивать кулаками. – Однако, представьте, нашлись смельчаки, которые не захотели мириться с таким порядком. Может, они даже были люди семейные и волновались за будущее своих детей. Но они набрались терпения. Выжидали, а тем временем ходили, как все, на службу – с девяти до пяти – и стригли по воскресеньям газоны. И вот, когда о них и думать забыли, – он щелкнул пальцами, – они всплывают на поверхность и отправляются туда, где их никто не найдет…
– Но ведь воровать нехорошо, – пробормотал Тим.
Фантик отер лоб большим красным платком. Казалось, он был смущен тем, что так вдруг разоткровенничался. Он убрал платок обратно в карман и неожиданно усмехнулся:
– Верно, приятель, я рад, что твой отец правильно тебя воспитал. Как, кстати, его дела?
Слова мистера Джонса совсем сбили Тима с толку, он не знал, что и думать. Но тут Фантик отвернулся от детей и заговорил с мужчиной, который появился на тропинке:
– Смотри-ка, Кэмпбелл, в нашей компании прибыло.
Вилл Кэмпбелл медленно спустился к ним по тропинке. Фантик снова повернулся к детям.
– А что вы, собственно, тут делаете? – спросил он дружелюбно.
– Ищем рубины, – ответила Джени. – Для доказательства…
– Я нашел какой-то камень, думал, это рубин, – поторопился объяснить Тим. – Да только… потерял его. Вот мы и пришли сюда, может, еще найдем.
– Так вы пляж прочесываете? – заинтересовался Фантик. -Этак вы много чего найдете. Когда я был мальчишкой, мы проводили каникулы на Эрн Бей, и как-то раз я нашел – что бы вы думали? Шесть полукрон и флорин.[2]
Мистер Кэмпбелл держался в стороне.
– Начинается прилив, – напомнил он.
– Ладно, время еще есть, – сказал Фантик. – Еще есть время помочь этим ребятишками искать рубины!
Он встал, ухмыльнулся и потер руки.
– Знаете, пожалуй, немало интересного можно найти в пещере. Туда приливом чего только ни заносит. Смотрели там?
– Немного. Там темно, – сказал Тим неуверенно. Слова мистера Джонса звучали так невинно. Он все улыбался и улыбался им, дружелюбно и вроде даже ободряюще. Невинно, но все же странно…
– Говоришь, там темно? – Фантик потер рукой подбородок, как будто проверяя, хорошо ли он выбрит. – Кажется, у нас есть фонарик. У меня-то точно. А у тебя есть, Кэмпбелл?
Мистер Кэмпбелл кивнул. Он как-то странно посмотрел на Фантика.
Вдруг Джени хлопнула в ладоши.
– Давайте пойдем в пещеру, – попросила она. – Пожалуйста, давайте туда сходим. Я никогда не думала, что смогу побывать в настоящей пещере. Тим говорил, что это опасно даже для зрячих…
Фантик посмотрел на нее.
– Ладно, юная леди, – произнес он заботливо. – Хорошо. Если рядом будем мы с Кэмпбеллом, опасности никакой не будет. Ничего плохого с вами не случится. – Он покосился на Кэмпбелла и заговорил, как-то странно выделяя слова. -Совсем ничего плохого, обещаю вам.
Кэмпбелл пожал плечами. Фантик наклонился и взял Джени за руку.
– А ты, со странным именем, возьми-ка девочку за другую руку, – сказал он Утрате. – Тропинка-то – сплошные камни.
Тим смотрел, как они входили в пещеру. Ему вдруг стало не по себе. Почему? Что его насторожило? Оказывается, Фантик никакой не мошенник. Просто веселый, дружелюбный толстяк, который в детстве тоже рыскал по пляжу в поисках всяких диковинок. Вот он даже отложил рыбалку, чтобы чуть-чуть развлечь детей, случайно повстречавшихся ему на берегу. Никакой он не злоумышленник. Конечно, это он дал Утрате тот камень, ну и что в этом плохого? Просто ему нравится делать детям подарки. Если это и на самом деле бриллиант, то подарок несомненно странный, но ведь наверняка они не знают. А вот то, как он исчез утром из гостиницы, не сказав никому ни слова, все же странно. Хотя, может, это просто невежливо…
– Идешь? – окликнул мальчика мистер Кэмпбелл.
Словно в полусне Тим поднялся на ноги и пошел за взрослым. Стоило мальчику оказаться в пещере, как он от восхищения забыл все свои сомнения и опасения. Пещера уходила далеко в глубь скалы. Из центрального зала, который они прежде успели обойти с отцом, вели в разные стороны несколько высоких сводчатых коридоров, похожих на железнодорожные туннели. В одном из таких ходов с высокими темными сводами и песчаным полом Тим заметил свет фонарика. Он услышал радостный крик Джени, а потом ее громкий смех, эхо подхватило ее голос и раздалось под сводами, а затем послышался веселый мальчишеский крик Фантика и его смех. У мистера Кэмпбелла был штормовой фонарь, отблески его света плясали по стенам пещеры, напоминающим темные колонны. Они стояли вплотную друг к дружке, похожие на трубы гигантского органа. Тоннель то и дело сворачивал, от него отходили другие тоннели, вскоре Тим окончательно запутался. Мальчик посмотрел назад – там была темнота.
– Осторожно, – сказал мистер Кэмпбелл, взмахнув фонарем, и Тим увидел, что они подошли к расщелине в скале. Внизу, где-то очень-очень далеко, бежала вода; она не шумела как море, но журчала, как быстрая речка. Они перебрались через ущелье по доске, переброшенной над пропастью. Потом тоннель стал резко подниматься вверх, вздымаясь уступами, словно каменная лестница, и привел их в новую пещеру, – пол там был не песчаный, а каменный. Осмотревшись, Тим увидел, что стены в новой пещере такие же, как в первой, только колонны были покороче, как будто отколоты.
В дальнем конце пещеры на каменном пеньке сидели Джени и Утрата и распевали веселую песню. Фантик подпевал им, широко улыбаясь.
Завидев Тима и мистера Кэмпбелла, мистер Джонс направился к ним. Он отер лицо платком и вдруг сделался хмурым и задумчивым.
– Неплохое местечко, верно? – сказал он. – Сухое, безопасное, даже свет есть.
Мистер Кэмпбелл погасил штормовой фонарь, и Тим убедился, что Фантик говорил правду: слабый синеватый свет пробивался откуда-то сверху, превращая пещеру в необыкновенное таинственное место. Пока Джени распевала, сидя на камне, а Фантик отбивал такт, Тим и Утрата исследовали пещеру, карабкаясь с выступа на выступ, нащупывая руками камни, за которые можно было ухватиться. Они поднялись футов на тридцать и тогда разглядели, откуда идет свет – он проникал через узкое отверстие в крыше. Тем же путем проникал не только свет. Поднимаясь выше и выше, дети все явственнее различали низкий мелодичный рев. Казалось, он заполнял всю пещеру.
– Может, это отверстие выходит к водопаду, – предположила Утрата.
– Вот бы подняться еще выше, – Тим обвел взглядом потолок пещеры, – увы, ухватиться было не за что. Разве только за летучую мышь…
Мальчик посмотрел вниз. Он разглядел макушку Джени. Голоса сестры уже не было слышно из-за рева воды, но Тим видел, как девочка отбивает такт рукой.
А вот ни мистера Кэмпбелла, ни Фантика он не заметил: скорее всего, их скрывал от него какой-то выступ.
– Надо спускаться, – сказал Тим. – Они собирались рыбачить…
– Сегодня неподходящая погода для рыбалки: слишком штормит, – заметила Утрата.
– По крайней мере, они собирались отправиться куда-то на лодке, помнишь? Мистер Кэмпбелл еще сказал, что начинается прилив.
– Может, они поплывут в Трулл? – предположила девочка.
– Что еще за Трулл?
– Остров. Как раз напротив Пещерного мыса. Остров Трулл.
– А что они там забыли?
– На Трулле есть хорошая большая школа, – мечтательно произнесла Утрата.
– Вряд ли им вздумалось пойти в школу, – рассмеялся Тим.
Девочка пожала плечами.
– Может, мистер Джонс хочет успеть на самолет. Вдруг он решит улететь в Южную Америку? Он говорил мистеру Смиту, что подумывает об этом.
Утрате мысль о том, что мистер Джонс внезапно захочет отправиться на другой конец света, вовсе не казалась необычной, ведь она понятия не имела, где находится эта самая Южная Америка.
– Пойду поиграю с Джени там, внизу, – сказала девочка и начала спускаться. Тим последовал за ней. Слова Утраты не выходили у него из головы. Южная Америка? Маловероятно, хотя Утрата без сомнения говорила вполне серьезно. На Трулле действительно был аэропорт – мальчик вспомнил, что отец говорил ему об этом. Если вам нужно поскорее уехать с острова – это самый верный способ: на лодке до Трулла, а оттуда – на самолете. Но почему мистер Джонс вдруг заторопился уехать? Он даже никого не предупредил. И уж если он так спешил, почему взялся показывать им пещеру? Как-то все не сходится…
Мальчик добрался до земли и увидел Утрату, та сидела рядом с Джени и подпевала ей. Больше никого не было видно.
– Куда они подевались? – пробормотал Тим себе под нос, хотя знал, что путь у них только один. Поддавшись неожиданной панике, он бросился в тоннель. Немного ниже тот раздваивался. Мальчик с облегчением заметил, как за поворотом мелькнул желтый огонек лампы: значит, взрослые недалеко. Мужчины разговаривали. Тим уже хотел было окликнуть их, но что-то в тоне их голосов насторожило его. Он замер, подкрался поближе и прислушался.
– А ты думаешь, мне это по душе? – взволнованно говорил Фантик. – Бог с ним, с мальчишкой, и с этой смитовой девчонкой, но та, другая… Бедняжка! – Он высморкался и продолжал: – Но отпусти мы их – и они вмиг окажутся в гостинице, так? А тогда пиши пропало. Достаточно Тарбутту позвонить в полицию, и плакал мой самолет. Пусть маленько побудут здесь, а я позвоню из Трулла и сообщу, где они. Тарбутт их выручит. Ничего с ними за это время не случится. Ну поголодают чуток, померзнут, напугаются маленько – эка беда!
Он словно хотел убедить самого себя. Вот так же разговаривал он с ними на берегу. Вдруг сердце Тима забилось быстрее: та история, что рассказал им Фантик про умных грабителей – уж не про себя ли он говорил? Наверняка. Небось спрятал свою долю здесь на Скуа. А через три года приехал забрать ее. И бежать. Скрыться…
– Вроде похож, – произнес он, делая вид, что рассматривает фотографию. – И даже неплохо получился.
Его выпученные глаза таращились на детей.
– Национальный герой. Вот кем я был: национальным героем…
Он достал из жилетного кармана зубочистку и принялся ковырять ею в желтых зубах.
– Мистер Уайт? – спросил Тим.
Фантик зажал зубочистку толстыми пальцами и стал водить языком по зубам.
– Быть национальным героем – непростое дело. Известность. Письма со всякими просьбами. И что прикажете делать? Приходится менять имя. Потом ты к нему привыкаешь и уже не хочется менять его обратно. – Он посмотрел на газету, ухмыльнулся и вернул Тиму. – Где вы ее разыскали?
– В чемодане мистера Смита, – призналась Утрата.
Мистер Джонс бросил на девочку торопливый взгляд.
– А мне говорили, что ты не водишься с другими ребятишками. Выходит, Смити ошибался, так? Бедняга Смити. – Он вздохнул. – Это на него похоже: хранит старые вырезки. Гордится своими друзьями.
– А что стало с грабителями? – спросил Тим. Он был очень смущен.
Мистер Джонс – или Уайт – достал из кармана карамельку, развернул ее и сунул в рот, а потом спохватился:
– Ох, прошу прощения! Совсем забыл о хороших манерах!
Он выудил из кармана еще три карамельки и протянул их детям.
– Так вот. Грабители. Джентльмены удачи. Им удалось улизнуть, молодые люди. Больно хитрые оказались, славно сработали. Наверняка это были не обычные воришки, промышляющие мелкими кражами. Эти-то совершили налет и скрылись. Чистая работа.
– А как же драгоценности?
Тим не сводил глаз с ритмично жующих челюстей Фантика.
– Никто их больше не видел. Конечно, полицейские были начеку, но камешков и след простыл! Вот это настоящий успех! Сидишь на добыче и ничего не пускаешь в оборот, ну разве что понемногу. А вздумаешь сорить деньгами, тебя сразу заметят. На этом-то всякие простаки и попадаются. Но те грабители были не дураки, можете мне поверить.
– Вот уж не думал, что вы о них такого высокого мнения. Да еще после того, что они с вами сделали! – вырвалось у Тима.
Фантик оторопел от неожиданности, а потом рассмеялся.
– Да уж, потрепали они меня изрядно. Но я на них больше зла не держу. – Он слегка подался вперед, опершись ладонями на толстые колени. – Поначалу-то я здорово осерчал, просто взбесился. Но потом подумал: что они, собственно, сделали плохого? Ну, стибрили то, что никому особенно не нужно. Бриллиантами ведь не наешься и не согреешься. На самом деле, никто ничего не потерял, разве только страховая компания, но у тех денег куры не клюют. Вот что я думал. Меж тем время шло, а их так и не поймали, вот я и решил – значит так тому и быть. Пусть и им тоже повезет. В конце-то концов, что такое человеческая жизнь? Настоящий заколдованный круг. Вкалываешь, чтобы заработать на кусок хлеба, и ешь, чтобы были силы вкалывать. Вертишься как белка в колесе. – Мистер Джонс так распалился, что стал размахивать кулаками. – Однако, представьте, нашлись смельчаки, которые не захотели мириться с таким порядком. Может, они даже были люди семейные и волновались за будущее своих детей. Но они набрались терпения. Выжидали, а тем временем ходили, как все, на службу – с девяти до пяти – и стригли по воскресеньям газоны. И вот, когда о них и думать забыли, – он щелкнул пальцами, – они всплывают на поверхность и отправляются туда, где их никто не найдет…
– Но ведь воровать нехорошо, – пробормотал Тим.
Фантик отер лоб большим красным платком. Казалось, он был смущен тем, что так вдруг разоткровенничался. Он убрал платок обратно в карман и неожиданно усмехнулся:
– Верно, приятель, я рад, что твой отец правильно тебя воспитал. Как, кстати, его дела?
Слова мистера Джонса совсем сбили Тима с толку, он не знал, что и думать. Но тут Фантик отвернулся от детей и заговорил с мужчиной, который появился на тропинке:
– Смотри-ка, Кэмпбелл, в нашей компании прибыло.
Вилл Кэмпбелл медленно спустился к ним по тропинке. Фантик снова повернулся к детям.
– А что вы, собственно, тут делаете? – спросил он дружелюбно.
– Ищем рубины, – ответила Джени. – Для доказательства…
– Я нашел какой-то камень, думал, это рубин, – поторопился объяснить Тим. – Да только… потерял его. Вот мы и пришли сюда, может, еще найдем.
– Так вы пляж прочесываете? – заинтересовался Фантик. -Этак вы много чего найдете. Когда я был мальчишкой, мы проводили каникулы на Эрн Бей, и как-то раз я нашел – что бы вы думали? Шесть полукрон и флорин.[2]
Мистер Кэмпбелл держался в стороне.
– Начинается прилив, – напомнил он.
– Ладно, время еще есть, – сказал Фантик. – Еще есть время помочь этим ребятишками искать рубины!
Он встал, ухмыльнулся и потер руки.
– Знаете, пожалуй, немало интересного можно найти в пещере. Туда приливом чего только ни заносит. Смотрели там?
– Немного. Там темно, – сказал Тим неуверенно. Слова мистера Джонса звучали так невинно. Он все улыбался и улыбался им, дружелюбно и вроде даже ободряюще. Невинно, но все же странно…
– Говоришь, там темно? – Фантик потер рукой подбородок, как будто проверяя, хорошо ли он выбрит. – Кажется, у нас есть фонарик. У меня-то точно. А у тебя есть, Кэмпбелл?
Мистер Кэмпбелл кивнул. Он как-то странно посмотрел на Фантика.
Вдруг Джени хлопнула в ладоши.
– Давайте пойдем в пещеру, – попросила она. – Пожалуйста, давайте туда сходим. Я никогда не думала, что смогу побывать в настоящей пещере. Тим говорил, что это опасно даже для зрячих…
Фантик посмотрел на нее.
– Ладно, юная леди, – произнес он заботливо. – Хорошо. Если рядом будем мы с Кэмпбеллом, опасности никакой не будет. Ничего плохого с вами не случится. – Он покосился на Кэмпбелла и заговорил, как-то странно выделяя слова. -Совсем ничего плохого, обещаю вам.
Кэмпбелл пожал плечами. Фантик наклонился и взял Джени за руку.
– А ты, со странным именем, возьми-ка девочку за другую руку, – сказал он Утрате. – Тропинка-то – сплошные камни.
Тим смотрел, как они входили в пещеру. Ему вдруг стало не по себе. Почему? Что его насторожило? Оказывается, Фантик никакой не мошенник. Просто веселый, дружелюбный толстяк, который в детстве тоже рыскал по пляжу в поисках всяких диковинок. Вот он даже отложил рыбалку, чтобы чуть-чуть развлечь детей, случайно повстречавшихся ему на берегу. Никакой он не злоумышленник. Конечно, это он дал Утрате тот камень, ну и что в этом плохого? Просто ему нравится делать детям подарки. Если это и на самом деле бриллиант, то подарок несомненно странный, но ведь наверняка они не знают. А вот то, как он исчез утром из гостиницы, не сказав никому ни слова, все же странно. Хотя, может, это просто невежливо…
– Идешь? – окликнул мальчика мистер Кэмпбелл.
Словно в полусне Тим поднялся на ноги и пошел за взрослым. Стоило мальчику оказаться в пещере, как он от восхищения забыл все свои сомнения и опасения. Пещера уходила далеко в глубь скалы. Из центрального зала, который они прежде успели обойти с отцом, вели в разные стороны несколько высоких сводчатых коридоров, похожих на железнодорожные туннели. В одном из таких ходов с высокими темными сводами и песчаным полом Тим заметил свет фонарика. Он услышал радостный крик Джени, а потом ее громкий смех, эхо подхватило ее голос и раздалось под сводами, а затем послышался веселый мальчишеский крик Фантика и его смех. У мистера Кэмпбелла был штормовой фонарь, отблески его света плясали по стенам пещеры, напоминающим темные колонны. Они стояли вплотную друг к дружке, похожие на трубы гигантского органа. Тоннель то и дело сворачивал, от него отходили другие тоннели, вскоре Тим окончательно запутался. Мальчик посмотрел назад – там была темнота.
– Осторожно, – сказал мистер Кэмпбелл, взмахнув фонарем, и Тим увидел, что они подошли к расщелине в скале. Внизу, где-то очень-очень далеко, бежала вода; она не шумела как море, но журчала, как быстрая речка. Они перебрались через ущелье по доске, переброшенной над пропастью. Потом тоннель стал резко подниматься вверх, вздымаясь уступами, словно каменная лестница, и привел их в новую пещеру, – пол там был не песчаный, а каменный. Осмотревшись, Тим увидел, что стены в новой пещере такие же, как в первой, только колонны были покороче, как будто отколоты.
В дальнем конце пещеры на каменном пеньке сидели Джени и Утрата и распевали веселую песню. Фантик подпевал им, широко улыбаясь.
Завидев Тима и мистера Кэмпбелла, мистер Джонс направился к ним. Он отер лицо платком и вдруг сделался хмурым и задумчивым.
– Неплохое местечко, верно? – сказал он. – Сухое, безопасное, даже свет есть.
Мистер Кэмпбелл погасил штормовой фонарь, и Тим убедился, что Фантик говорил правду: слабый синеватый свет пробивался откуда-то сверху, превращая пещеру в необыкновенное таинственное место. Пока Джени распевала, сидя на камне, а Фантик отбивал такт, Тим и Утрата исследовали пещеру, карабкаясь с выступа на выступ, нащупывая руками камни, за которые можно было ухватиться. Они поднялись футов на тридцать и тогда разглядели, откуда идет свет – он проникал через узкое отверстие в крыше. Тем же путем проникал не только свет. Поднимаясь выше и выше, дети все явственнее различали низкий мелодичный рев. Казалось, он заполнял всю пещеру.
– Может, это отверстие выходит к водопаду, – предположила Утрата.
– Вот бы подняться еще выше, – Тим обвел взглядом потолок пещеры, – увы, ухватиться было не за что. Разве только за летучую мышь…
Мальчик посмотрел вниз. Он разглядел макушку Джени. Голоса сестры уже не было слышно из-за рева воды, но Тим видел, как девочка отбивает такт рукой.
А вот ни мистера Кэмпбелла, ни Фантика он не заметил: скорее всего, их скрывал от него какой-то выступ.
– Надо спускаться, – сказал Тим. – Они собирались рыбачить…
– Сегодня неподходящая погода для рыбалки: слишком штормит, – заметила Утрата.
– По крайней мере, они собирались отправиться куда-то на лодке, помнишь? Мистер Кэмпбелл еще сказал, что начинается прилив.
– Может, они поплывут в Трулл? – предположила девочка.
– Что еще за Трулл?
– Остров. Как раз напротив Пещерного мыса. Остров Трулл.
– А что они там забыли?
– На Трулле есть хорошая большая школа, – мечтательно произнесла Утрата.
– Вряд ли им вздумалось пойти в школу, – рассмеялся Тим.
Девочка пожала плечами.
– Может, мистер Джонс хочет успеть на самолет. Вдруг он решит улететь в Южную Америку? Он говорил мистеру Смиту, что подумывает об этом.
Утрате мысль о том, что мистер Джонс внезапно захочет отправиться на другой конец света, вовсе не казалась необычной, ведь она понятия не имела, где находится эта самая Южная Америка.
– Пойду поиграю с Джени там, внизу, – сказала девочка и начала спускаться. Тим последовал за ней. Слова Утраты не выходили у него из головы. Южная Америка? Маловероятно, хотя Утрата без сомнения говорила вполне серьезно. На Трулле действительно был аэропорт – мальчик вспомнил, что отец говорил ему об этом. Если вам нужно поскорее уехать с острова – это самый верный способ: на лодке до Трулла, а оттуда – на самолете. Но почему мистер Джонс вдруг заторопился уехать? Он даже никого не предупредил. И уж если он так спешил, почему взялся показывать им пещеру? Как-то все не сходится…
Мальчик добрался до земли и увидел Утрату, та сидела рядом с Джени и подпевала ей. Больше никого не было видно.
– Куда они подевались? – пробормотал Тим себе под нос, хотя знал, что путь у них только один. Поддавшись неожиданной панике, он бросился в тоннель. Немного ниже тот раздваивался. Мальчик с облегчением заметил, как за поворотом мелькнул желтый огонек лампы: значит, взрослые недалеко. Мужчины разговаривали. Тим уже хотел было окликнуть их, но что-то в тоне их голосов насторожило его. Он замер, подкрался поближе и прислушался.
– А ты думаешь, мне это по душе? – взволнованно говорил Фантик. – Бог с ним, с мальчишкой, и с этой смитовой девчонкой, но та, другая… Бедняжка! – Он высморкался и продолжал: – Но отпусти мы их – и они вмиг окажутся в гостинице, так? А тогда пиши пропало. Достаточно Тарбутту позвонить в полицию, и плакал мой самолет. Пусть маленько побудут здесь, а я позвоню из Трулла и сообщу, где они. Тарбутт их выручит. Ничего с ними за это время не случится. Ну поголодают чуток, померзнут, напугаются маленько – эка беда!
Он словно хотел убедить самого себя. Вот так же разговаривал он с ними на берегу. Вдруг сердце Тима забилось быстрее: та история, что рассказал им Фантик про умных грабителей – уж не про себя ли он говорил? Наверняка. Небось спрятал свою долю здесь на Скуа. А через три года приехал забрать ее. И бежать. Скрыться…