Бодэн Нина. Дочь колдуньи

   – Давай быстрей, – подтолкнул ее Тим. Он отпустил ее руку и, обогнав сестру, бросился навстречу свету.
   Утрата пустилась за ним. В главной пещере они столкнулись и едва не сбили друг друга. Свет был какой-то серенький не только потому, что уже смеркалось, но и из-за пелены дождя, залетавшего в пещеру и стучавшего по гальке, но это был свет. Свет – после ужасной темноты. Утрата и Тим закричали от радости. Они так вопили, что Джени с трудом смогла их перекричать.
   – Тим… Тим…
   Наконец брат ее услышал. Девочка вышла из тоннеля и стояла в пещере, вытянув перед собой руки.
   – Я теперь ничего не вижу, стен больше нет…
   Тим и Утрата сразу замолчали. Они переглянулись и опустили глаза. Никто не сказал ни слова.
   – Что случилось? – спросила Джени. Она широко улыбнулась и обхватила себя руками.
   – Я ведь нашла выход, правда? Вы бы сами ни за что не сумели…
   Тим бросился к сестре, обнял ее и поцеловал.
   – Ты просто молодец, – сказал он. – Настоящая героиня. Ты спасла нас от смерти.
   – Ну, это было не очень сложно, – скромно заметила Джени. – А теперь мы можем идти домой? Я очень проголодалась.
   Дети пошли к выходу из пещеры. Острые струи дождя кололи их лица, а сильный ветер не давал дышать и едва не сбивал с ног. Тиму пришлось обнять Джени, чтобы она не упала.
   – Давайте обождем чуть-чуть. Не очень-то легко будет идти по гребню холма в такую погоду. Просто ужасно.
   Но Джени надулась.
   – Мне дождь не мешает. Я есть хочу.
   Тим посмотрел на сестру и заметил, какая она вдруг стала бледная и уставшая, словно путь из пещеры отнял у нее все силы.
   – Я хочу домой, – повторила Джени, и губы ее задрожали. – Я хочу к маме.
   Сердце мальчика сжалось.
   – Хорошо, – сказал он заботливо. – Не плачь, Джени. Мы скоро будем дома.
   Он положил руки сестре на плечи, чтобы защитить ее от ветра, и стал помогать ей карабкаться по камням к тропинке.
   – Идем, Утрата, – крикнул Тим через плечо, девочка что-то ответила, но он не расслышал, обернулся и посмотрел туда, где поток нижнего водопада разбивался с грохотом о камни. Утрата карабкалась вдоль края водопада.
   – Вернись, дурочка, – крикнул мальчик, но Утрата либо не слышала его, либо решила не отвечать.
   Тим не знал, что делать. Это был очень опасный подъем даже для девочки, привыкшей лазать по горам и скалам. Но он не мог пойти за ней, не мог бросить сестру.
   – Где Утрата? – спросила Джени.
   Тим вспомнил, что Утрата сказала ему вчера, когда он объяснил ей, как добрался до пещеры.
   – Она решила подняться на скалу, – ответил мальчик. – Это для нее самый короткий путь к дому.
   – Наверное, торопится рассказать про то, как этот ужасный Фантик бросил нас в пещере, – предположила Джени. Голос ее задрожал, как будто она только сейчас осознала, в какую страшную переделку они попали. – Мы были словно «Дети в лесу», – сказала девочка. – Помнишь, Тим? Злодей заманил ребятишек в лес и оставил одних, они умерли, а малиновки прилетели и укрыли их тела листьями.
   – Но мы-то живы, верно? – постарался успокоить сестру Тим.
   Брат и сестра поднялись на вершину и пошли по тропе между скалами, которые защищали их от ветра, свистевшего над головами, словно кто-то в небе размахивал огромной метлой.
   – Но если она расскажет мистеру Смиту… – начал было Тим и запнулся.
   Если она расскажет мистеру Смиту, если она ему все расскажет, тот поймет, что полиция идет по его следу и попытается улизнуть, как и Фантик.
   – Пойдем-ка побыстрее, – произнес он вслух.
   Теперь Джени едва поспевала за братом. Девочка старалась как могла, но силы ее были на исходе, она то и дело спотыкалась и тихо всхлипывала на ходу. Тиму пришлось сдержать себя и пойти помедленнее, ему было досадно: мысль о том, что он может помочь схватить настоящего преступника, вернула ему силы. Он еще покажет, на что способен! Посмотрим, что тогда скажет отец. Он никогда не верит, что приключения случаются на самом деле, у него на все один ответ: «Что-то у тебя воображение разыгралось, парень!» «Больше он никогда так не скажет», – подумал Тим и громко рассмеялся.
   Они добрались до конца защищенного участка, и, как Тим и предполагал, тропа дальше оказалась очень скользкой. Теперь мальчику приходилось особенно внимательно следить за сестрой и подбадривать ее, так что некогда было ни мечтать о будущей славе, ни пугаться бушующего под ними моря, где все кипело и бурлило, как в ведьмином котле. Когда наконец они вышли к бухте, Джени уже ревела в голос и не могла больше идти. Собрав все свои силы, Тим поднял сестренку на руки и пронес несколько ярдов, но вскоре сам упал на землю.
   – Ничего из этого не выйдет! – прошептал он. – Ты весишь не меньше тонны.
   Девочка, всхлипывая, прижалась к брату, и они, промокшие и озябшие, так и сидели, обнявшись, стараясь укрыть друг друга от дождя и ветра, бросавшего в лицо пригоршни колючих песчинок. Ветер выл и визжал вокруг них, словно хотел сорвать с них одежду. Из-за шума дети не услышали, как подошел мистер Тарбутт и склонился над ними. На нем был черный непромокаемый плащ. Мокрые волосы прилипли к лицу.
   – Безмозглый мальчишка! – набросился он на Тима. – Я-то думал, у тебя голова на плечах…
   Мистер Тарбутт поднял Джени на руки, на этот раз девочка не стала возражать. Он отнес ее к большому камню и усадил, чтобы стряхнуть с ее лица песок.
   – Мы нашли мистера Джонса, – сказала Джени, перестав плакать. – А как вы разыскали нас?
   Мистер Тарбутт объяснил, что ищет их с пяти часов, а теперь почти девять. Он уже был у залива, но тогда не нашел их.
   – Заставили вы меня поплясать по всему острову, – ворчал мистер Тарбутт. – Скажите спасибо, что я случайно завернул сюда во второй раз…
   Вдруг его глаза сузились: только сейчас он понял, о чем толковала ему девочка.
   – А что ты там говорила о мистере Джонсе?
   – Это он украл рубин Тима, – всхлипнув, ответила девочка. -Он мошенник. Завел нас в пещеру и там бросил. Он очень нехороший человек, настоящая скотина…
   Мистер Тарбутт недоверчиво посмотрел на Джени.
   – Но что… – начал было он, но решил пока отложить расспросы. – Давайте-ка поскорей двинемся к дому. Остальное пока подождет…
   Но Тим не желал ждать. Он бежал рядом с мистером Тарбуттом и, перекрикивая ветер, рассказывал о том, что он услышал и о чем догадался сам. Мистер Тарбутт напрягал слух, чтобы, несмотря на дождь и ветер, разобрать, о чем говорит мальчик. Время от времени мужчина кивал, тогда с капюшона стекала струйка воды. Он расстегнул плащ и укрыл им Джени. Тиму были видны лишь длинные мокрые волосы сестренки, лежащие на плече мистера Тарбутта.
   – Надо будет позвонить в полицию, – сказал Тим. – Сразу, как вернемся.
   Они шли по гребню холма в сторону Скуафорта. Мистер Тарбутт остановился передохнуть у разрушенного дома. Удивительно, но Джени уснула, она посапывала во сне и сосала палец. Мистер Тарбутт подмигнул Тиму.
   – Может, они уже вернулись, парень, – улыбнулся он. – Твоя мама, бедняжка, небось такого страху натерпелась из-за тебя.
   У миссис Хоггарт и в самом деле была хорошая память на лица. Поговорив с мистером Тарбуттом, она вспомнила, где именно видела мистера Джонса или, точнее, его фотографию.
   – Некоторое время назад. Что-то связанное с ограблением, – сказала она полицейским. Но они и сами знали, что за птица мистер Джонс и даже то, что он на Скуа.

   – Полиция все три года следила за ним, – объяснил мистер Тарбутт. И рассказал, что миссис Хоггарт звонила второй раз из полицейского участка в Обане, как раз когда он заглянул домой после первого безрезультатного обхода бухты. – Так что, когда он двинулся на север, они сразу предупредили местную полицию. Хотя улик против него не было. Понимаете, о чем я говорю… – Мистер Тарбутт замолчал в нерешительности. – По крайней мере, до тех пор, пока он не напал на вашего отца… До этого он ничего подозрительного не совершал, ничего такого, что бы заставило сомневаться в его невиновности. Работал себе тихонько и вот через три года отправился в отпуск на Скуа…
   У Тима от волнения перехватило дыхание.
   – А мистер Смит? – с трудом выговорил мальчик.
   Мистер Тарбутт лишь пожал плечами.
   – Насколько мне известно, против него ничего нет. Просто живет себе тихо, занимается своим делом. Но если ты расскажешь полиции то, что рассказал мне, думаю, они захотят наведаться к нему в гости.
   – Его к тому времени уже ищи свищи, – мрачно пробурчал Тим.
   Теперь, когда они спустились с гребня холма, ветер стал тише, а когда вышли на каменную дорогу, мальчик уже мог вполне спокойно идти рядом с мистером Тарбуттом, рассказывая ему об Утрате и о том, как она убежала домой, вскарабкавшись вверх по скале.
   – Она его предупредит, – волновался Тим. – Она знает, что он вор и должен сидеть в тюрьме, я все ей растолковал, но ей это не понравилось. Заявила, что он-де хорошо относился к ней и к Анни.
   – Бедняжка, – вздохнул мистер Тарбутт.
   – Нам бы всем не поздоровилось, – возмутился Тим, – если бы план этого гадкого мистера Джонса и в самом деле удался.
   Мистер Тарбутт ничего на это не ответил, только поднял Джени чуть повыше, взял Тима за руку и так и держал их – крепко и надежно – пока они не дошли до городка, где увидели полицейский катер в бухте и миссис Хоггарт, тревожно всматривавшуюся вдаль с порога гостиницы. Она бросилась целовать и обнимать детей, а выслушав их рассказ, сообщила, что мистер Джонс так и не добрался до Трулла. Лодка Вилла Кэмпбелла едва не затонула в бурном море, горе-рыбаки спаслись только потому, что паром, курсировавший между Труллом и большой землей, подобрал их и доставил в Обан.
   Мистера Джонса арестовали, едва он спустился на берег.

Глава 13
ВЗБЕСИВШАЯСЯ ДИКАРКА

   Дочка колдуньи спустилась к озеру. Холмы защищали его от ветра, но дождь лил и здесь, отчего над водой поднимался густой белый туман. Он окутал девочку, украсив влажными жемчужинами ее мокрые волосы. Утрата бежала так быстро, что холодные рыдания застревали у нее в горле и отдавались в груди колкой болью. Едва она ступила на каменистый берег, черная вода с жадностью накинулась на ее сапоги, так что девочка едва не упала.
   Придя в себя, Утрата на минуту остановилась. В такую же ночь из воды вышел Конь Озера и забрал ее маму. Так сказала Анни Макларен, и Утрата ей верила, как верила и всему другому, что рассказывала старуха. Утрате даже казалось, что и она сама не раз видела этого Коня, мчавшегося во весь опор по глади вод. Она его не боялась. Что он ей сделает?
   Разве только возьмет с собой и отнесет под воду к маме.
   Но в эту ночь девочка всматривалась в туман и ей было страшно. Она боялась пошевелиться от страха, боялась даже плакать. Страх – холодный, жесткий – был ей в новинку. Колдуньи ничего не боятся. Может, то, что Тим сказал в пещере, и в самом деле верно: никакая она больше не колдунья, а обычная девочка, такая же, как другие дети.
   «Но обычные дети, – размышляла Утрата, – не могут дышать под водой. Значит, если Конь Озера придет забрать меня нынче вечером, я утону». Утрата бродила вдоль озера и чувствовала себя уже не колдуньей, а просто маленькой напуганной девочкой. И когда она краем глаза увидала его – огромного, белого, с большущей развевающейся гривой, – то закричала изо всех сил, как обычный ребенок.
   Когда она закричала. Конь Озера начал меняться на глазах. Шея его вытянулась, стала тонкой и слабой, а потом и вовсе отделилась от тела, а то в свою очередь стало таять и растворилось…
   Утрата перестала кричать.
   – Так ты просто туман, – сказала она громко и помчалась прочь от озера к Луинпулу.
   Анни Макларен стояла на заднем крыльце и держала в руках керосиновую лампу.
   – Где это ты пропадала, леди? Он мне прохода не давал, все о тебе беспокоился.
   Утрата промчалась мимо старухи через кухню прямо в зал. У двери мистера Смита она замедлила шаги и минутку постояла в нерешительности, слушая, как колотится сердце. Мистер Джонс оказался плохим человеком: он оставил их умирать в пещере, так сказал Тим. Еще он уверял, что и мистер Смит такой же. Если это правда, как он поступит, когда узнает, что она сделала? Но девочка вспомнила, сколько раз мистер Смит был добр с ней, тяжело вздохнула и открыла дверь.
   Мистер Смит полулежал в кресле, на коленях у него корешком вверх была открытая книга. Он взглянул на девочку и раздраженно спросил, что ей надо. В другой раз Утрата бы просто испуганно выскочила из комнаты: девочка не боялась мистера Смита, но Анни приучила ее уважать его настроения.
   Он удивился, когда Утрата осталась стоять на месте.
   – Так что все же случилось? – спросил мистер Смит совсем не зло, сел в кресле и закрыл книгу.
   – Они собираются сообщить о вас в полицию, – выпалила девочка.
   Мистер Смит взял кочергу и стал в раздумье постукивать по куску торфа в очаге, потом он посмотрел на девочку и улыбнулся.
   – Кто они?
   – Мальчик и девочка из гостиницы. Тим сказал, вас посадят в тюрьму.
   – В тюрьму? – переспросил мистер Смит. Он все еще улыбался, но кулаки его крепче сжали кочергу.
   – А он не сказал за что?
   Утрата опустила глаза.
   – Он сказал: вы плохой человек.
   Потом, видя, что мистер Смит не сердится, добавила:
   – Грабитель. Он сказал, вы главарь шайки воров, укравших драгоценности.
   Мистер Смит нарочито громко рассмеялся.
   – Славная история. Похоже, ты все же проболталась, а?
   Утрата ничего не ответила.
   – Понятно… Значит, ты им все про меня разболтала? Что именно ты им сказала?
   – Ничего. Про вас – ничего. – Губы девочки пересохли, и она облизнула их. – Я только показала Джени свой камень, и они узнали, что мистер Джонс дал его мне в ту самую ночь, как приехал на остров. А когда он сбежал, бросив нас в пещере Карлин…
   – Что-что?
   Запинаясь, напуганная его взглядом и внезапным грубым голосом, Утрата рассказала о пещере и о том, как мистер Джонс завел их вглубь и бросил там без света.
   – Тим сказал, он оставил нас умирать, чтобы самому успеть улизнуть.
   Мистер Смит смотрел на огонь.
   – Идиот – тупоголовый идиот! Боже, если они узнают об этом, то разнесут остров на кусочки.
   Мужчина замолчал, и это молчание показалось Утрате нестерпимо долгим. Потом он снова заговорил, очень тихо, будто бы сам с собой.
   – Но кто этому поверит? Детские россказни. Если ему удалось смыться…
   Вдруг он отшвырнул кочергу.
   – Надо было это предвидеть…
   Он посмотрел на Утрату.
   – Подойди-ка сюда, маленькая колдунья.
   Мистер Смит снова говорил нежно, но теперь голос его звучал неестественно. Девочка неохотно подошла к нему. Он взял ее за запястья, так же, как мистер Джонс в ту ночь, когда появился в их доме.
   – Посмотри на меня.
   Утрата подняла глаза и увидела свое собственное отражение в его темных очках.
   – Послушай, – начал мистер Смит, – ты должна сделать для меня одну вещь…
   Немного погодя белый «ягуар» мчался по направлению к Скуафорту. Не доезжая города, он затормозил и свернул на проселочную дорогу. Утрата вышла из автомобиля. Ветер теперь был таким сильным, что подхватил девочку и понес по дороге к городу и к гостинице.
   Утрата в нерешительности остановилась у закрытой двери. «Отыщи Тима, – велел мистер Смит, – отыщи Тима и спроси его…» Хотя дверь гостиницы была закрыта, девочка знала, что та не заперта: на Скуа никто не запирал дверей. Она могла незаметно прокрасться в его комнату и вернуться назад. Утрате было известно, где комната Тима – первая слева на втором этаже, так ей объяснила Джени. Девочка дотронулась до двери, но отдернула руку: ее решительность таяла на глазах. В баре было темно, но свет через окно проникал из гостиной на террасу, с одной стороны пристроенную к дому. С террасы был выход на улицу. Едва Утрата повернула ручку, как ветер распахнул дверь внутрь: с большим трудом девочке удалось закрыть ее изнутри. Она вскарабкалась на ящик с пустыми пивными бутылками, заглянула в гостиную и увидела Тима. Он сидел в халате у огня между мамой и здоровенным мужчиной, которого Утрата никогда прежде не видела на острове. У незнакомца были короткие рыжие волосы и широкое добродушное бледное лицо. Он что-то говорил. Девочка видела, как шевелились его губы, но окно было закрыто и она не слышала слов.
   У полицейского был мягкий шотландский говор. Его раскатистые «р» звучали очень красиво. На бледной щеке у него была родинка, когда он говорил, она словно подпрыгивала вверх-вниз.
   – Так что, как видите, – объяснял полицейский, – мы следили за этим Пр-р-ратом. Или Джонсом, если хотите и если так вам привычнее. Мы не поверили его россказням, но пока он затаился и ничего не предпринимал, мы тоже ничего не могли с ним поделать. С ним самим. Расследование-то не прекращалось. Вот хотя бы та шайка грабителей, о которой он толковал, – знаете, полиция ведь неплохо осведомлена о том, что да как в преступном мире, а тут – совершенно не за что ухватиться. Скорее всего, грабитель действовал в одиночку, может, с напарником, но скорее всего – один. Он подкупил Джонса. Это было непросто: ювелирные фирмы тщательно отбирают себе сотрудников, а за Джонсом ничего такого в прошлом не числилось. Стали выяснять, с кем он встречался. Оказалось, почти ни с кем – так, парочка соседей. Но потом мы докопались до этого человека. Подозреваемый несколько раз с ним встречался, они гуляли в парке, беседовали в местном кабачке. Но все это до ограбления, а после он как сквозь землю провалился, никто его больше не видел. Мы, конечно, спросили об этом Джонса, но он все отрицал. То есть не то чтобы отрицал, а заявил, что он-де человек общительный и частенько разговаривает с незнакомыми, но не помнит, чтобы знакомился с кем-то в последние шесть месяцев… Ну, мы не стали на него наседать. Нельзя же давить на человека, когда у тебя против него никаких улик, а у нас ничего не было. Одни подозрения. Вроде деньжата у него завелись побольше, чем прежде. Он все же кое-что тратил – новую стиральную машину купил, новую газонокосилку, так, по мелочи. Обвинение на этом не построишь, но все же подозрительно…
   – Он сидел на добыче, – сказал Тим. – Не тратил ничего. Или только очень осторожно, по чуть-чуть. Он сам так говорил.
   Полицейский кивнул.
   – Похоже на то. Наши ребята в Лондоне тоже так думали.
   – А у вас было описание того незнакомца? – нетерпеливо спросил мальчик.
   Тим думал, что это самая удивительная ночь в его жизни. Поначалу, когда они пришли в гостиницу, все хлопотали вокруг Джени, обнимали и целовали ее, а потом накормили и уложили спать. Тогда настал черед Тима. И вот, хоть уже одиннадцать часов, но он как взрослый сидит и беседует с настоящим полицейским, и тот вежливо и внимательно выслушал все, что узнал Тим, а теперь сам рассказывает ему удивительную историю, похожую на те, о которых пишут в газетах или в книгах.
   – Описание? – переспросил полицейский. – От того, что мы знали, проку было немного: среднего роста, не толстый и не худой, цвет волос…
   – И все же это мог быть мистер Смит?
   – Или кто-то другой. – Полицейский улыбнулся. – Послушай-ка, парень, мне очень интересно было услышать все, что ты рассказал, но должен предупредить: не очень-то болтай пока про мистера Смита. Есть такое понятие – клевета. И про мистера Джонса тоже. Нас интересует, что занесло его сюда на Скуа, а твой рассказ наводит меня на мысль, что приехал он с какой-то целью. Но это пока только догадки. У нас нет никаких доказательств…
   – Он приехал забрать свою долю сокровищ, – уверенно сказал Тим. – Хотел сбежать с ними в Южную Америку.
   – Возможно. Но у нас нет доказательств. Внешне все выглядело вполне невинно: они с мистером Кэмпбеллом просто отправились порыбачить и попали в шторм. А когда мы их подобрали, у него ничего с собой не было, – полицейский вдруг ухмыльнулся. – Только кулек с конфетами! Ясное дело, мы его арестовали, но долго держать просто так не сможем.
   – Что вы хотите сказать? – возмутилась миссис Хоггарт. -Ведь он напал на моего мужа!
   – Он признал, что толкнул его, – медленно проговорил полицейский, – но заявил, что по ошибке вошел в чужую комнату и испугался, когда появился ваш муж. Захотел поскорее выбраться и толкнул мистера Хоггарта, а когда увидел, что произошло, то струхнул и не решился рассказать правду.
   Полицейский помолчал.
   – Из его рассказа выходит, что это был всего-навсего прискорбный несчастный случай.
   – Но дети! – не отступала миссис Хоггарт. – Ведь это он завел их в пещеру и бросил там. Ужасный поступок, настоящее злодейство…
   Полицейский вздохнул.
   – Знаете, я позвонил в Обан, пока вы укладывали малышку. Они там переговорили с ним и перезвонили мне. Джонс заявил, что встретил детей на берегу. Они сами пошли в пещеру, и это его слегка обеспокоило, но им с Кэмпбеллом не терпелось отправиться на рыбалку, и он решил, что все как-нибудь обойдется. Он говорит, что был уверен, что у них были фонарики, и хотя никогда бы не отпустил своих детей бродить одних, но, раз их родителям не было до этого дела, то он решил не вмешиваться. Он признал, что вел себя неразумно и невнимательно, но ведь это не преступление…
   – Но вы же не верите ему, правда? – возмутился Тим.
   Полицейский задумчиво посмотрел на мальчика.
   – Верю – не верю, доказательств от этого не прибавится. Боюсь, когда мы доберемся до Кэмпбелла, будет уже поздно, у нас ведь не было оснований для его ареста, пока мы не услышали твою историю. Думаю, он подтвердит рассказ мистера Джонса. Да и Джонс, похоже, в этом не сомневается.
   – Мистер Кэмпбелл не хотел бросать нас в пещере, – сказал Тим. Мальчик чувствовал свою беспомощность. Он-то знал, что все, что он говорит, – правда, он действительно слышал, о чем рассказывал Фантик в пещере, но никто ему не поверит. «Это нечестно», – с горечью подумал Тим. Он надулся и, сгорбившись, сидел в кресле. Вдруг мальчик заметил, что полицейский внимательно следит за ним.
   – Не хотел, говоришь? – переспросил полицейский. – Это может пригодиться…
   Он смотрел прямо перед собой и говорил, как бы ни к кому не обращаясь.
   – Если мы схватим его прежде, чем он узнает, что дети живы-здоровы, и скажем, что они пропали… может, и удастся добиться от него правды.
   Тим так и подскочил на месте.
   – Значит, вы мне верите?
   Полицейский улыбнулся.
   – Конечно, Тим, – сказала миссис Хоггарт и тоже улыбнулась. – Неужели ты думал, что полицейский просто так теряет с тобой время?
   – Только для суда твои показания не годятся, – вздохнул полицейский и посмотрел на миссис Хоггарт. – У вашего сына отличное воображение. Я-то уверен, что все, что мальчик рассказал, – правда, но уж больно он все красиво расписал, слишком похоже на историю, придуманную впечатлительным ребенком. Грабители, бриллианты, дети, брошенные в пещере, украденные рубины…
   – Джени подтвердит, что рубин украли, – сказал Тим. – Она уверена, она сама мне это сказала.
   Полицейский промолчал, а миссис Хоггарт заботливо сказала:
   – Тим, дорогой, мы с тобой хорошо знаем Джени. Но никто другой ей не поверит.
   – Тогда Утрата, – выпалил Тим. – Она тоже знает. Не о рубине и не о том, что мистер Джонс говорил в пещере, это я сам ей потом пересказал, но про то, что мистер Джонс дружит с мистером Смитом. Она его видела как-то ночью, у него была коробка с драгоценностями, и он подарил ей один…
   – Это ты так говоришь, а я слышал, что девочка… – полицейский замялся. – Судя по тому, что о ней болтают, она тоже ненадежный свидетель. Мистер Тарбутт сказал, что она не умеет ни читать, ни писать, дикарка, полусумасшедшая…
   – Вовсе нет, – возразил Тим. – Пусть она и не знает, где Африка и что такое бриллиант, и твердит, что ее мама была колдуньей, но она вполне…
   «Разумная», – собирался сказать он, но, заметив широкую ухмылку полицейского, осекся.
   – Я бы не повел девочку в суд, – сказал полицейский, – но послушать ее все же стоило бы. Да и мистера Смита тоже…
   Он вдруг замолк на полуслове, и, прежде чем Тим и миссис Хоггарт догадались, что его привлекло, встал с кресла и подошел к стеклянной двери, которая вела на террасу. Снаружи послышался треск и испуганный вскрик.
   Полицейский, несмотря на внешнюю неуклюжесть, действовал стремительно. Пока Тим с мамой выбежали на террасу, он успел вытащить Утрату из горы ящиков с пивными бутылками и складных стульев и теперь крепко держал ее за руку.
   – Утрата, – окликнул Тим, но девочка посмотрела на него испуганным, неузнающим взглядом, вырвалась и бросилась к входной двери. Полицейский легко поймал ее, прижал ей руки к бокам и втащил в гостиную.
   – Так об этой девочке ты рассказывал? – спросил он Тима, тяжело переводя дух.
   Мальчик молча кивнул. Утрата казалось такой маленькой, такой напуганной…
   – Что ты там делала? – обратился к девочке полицейский. Но она ничего не отвечала. Мужчина отпустил ее руки, но преградил ей путь к двери. Утрата стояла, опустив голову, и дрожала от испуга.
   – Никто тебя не обидит, дорогая, – с состраданием сказала миссис Хоггарт. – Ты, верно, искала Тима?
   Девочка не отвечала.
   – Она не любит, когда ей задают вопросы, – объяснил Тим.
   Миссис Хоггарт посмотрела на полицейского, тот беспомощно пожал плечами.
   – Поговори с ней, Тим, – попросила мама. – Объясни, что бояться ей нечего.
   – Утрата, – начал мальчик. – Все хорошо… Не бойся.
   Но девочка, казалось, не слышала его. Она стояла недвижимо, как статуя, и только по тому, как взволнованно поднималась и опускалась ее грудь, можно было догадаться, что она живая.