Страница:
Мейсон устало закрыл глаза.
— Судя по всему, Кевин вам не докладывал, чем мы с ним занимаемся по субботам.
— Судя по всему, не докладывал!
— Но как же? — растерялся Мейсон. — Он ведь ездит по субботам в лыжную секцию… Я думал, с вашего одобрения…
— Ах, с одобрения? — Крис вскочила и заметалась взад и вперед по комнате. — И почему же я должна была это одобрить, а? Вы что, меня Держите за идиотку? Господи… — она задыхалась, ей не хватало слов, — пока вы не появились, Кевин был таким хорошим мальчиком — открытым, искренним, добрым. А вы научили его лгать и изворачиваться.
Мейсон пошел к вешалке за плащом. Спорить со взбешенной женщиной было бессмысленно. Она не услышит сейчас ни одного разумного слова. Хотя виной всему ее авторитарность. Она Кевину шагу ступить не дает и требует от него безоговорочного послушания!
Мейсон направился к двери, однако на прощание он все же не удержался и съязвил:
— Когда вы немного успокоитесь, советую задуматься: может ли человек за три часа в неделю так непоправимо испортить ребенка? Или с этим успешнее справится тот, кто живет с ним бок о бок?
Крис еле сдерживалась, чтобы не наорать на Мейсона, но предпочла не парировать этот выпад, а лишь угрюмо буркнула:
— Насчет лыж можете сказать ему что угодно. Даже на меня все можете свалить, если вам так хочется.
— Но ведь ребенок будет переживать! Он так ждет этой поездки. Почему вы не отпускаете его в горы, черт побери? — снова не выдержал Мейсон.
Крис раздраженно махнула рукой.
— Ну, сколько можно? Я же вам сказала, лыжи — вещь опасная. Неужели непонятно?
— Господи, да вы посмотрите вокруг! Все дети катаются на лыжах — и ничего! А многие из них даже младше Кевина.
— Вам меня не переубедить. Не тратьте времени попусту.
— Но это ведь не мне во вред, а ребенку!
— Хороший аргумент, но на меня и он не подействует. В мире полно детей, которые в своей жизни даже близко не подходили к лыжне, и, представьте, прекрасно себя чувствуют! — Крис открыла входную дверь и отступила в сторону, недвусмысленно давая понять Мейсону, что аудиенция закончена. — Я, честно говоря, надеялась, что со временем в вас проснется отцовский инстинкт, но теперь вижу, что ошибалась. Вы не отец, а…
— …изверг. Видите? Я эту песню знаю наизусть, так что не трудитесь повторять. И как вас только на работе держат? Если вы и там выдаете такие дешевые банальности, я бы вас давно уволил.
Черт, что это его заносит? Он же ни с кем так по-хамски не разговаривает, как бы ни был зол.
— Убирайтесь из моего дома! Убирайтесь из моей жизни! — задыхаясь, воскликнула Крис.
— Из вашего дома — с удовольствием. А вот из жизни… пока не получится. Разве что через пару лет, когда Кевин переселится ко мне, — медленно, с расстановкой произнес Мейсон и ушел, даже не попрощавшись.
Глава 18
Глава 19
Глава 20
— Судя по всему, Кевин вам не докладывал, чем мы с ним занимаемся по субботам.
— Судя по всему, не докладывал!
— Но как же? — растерялся Мейсон. — Он ведь ездит по субботам в лыжную секцию… Я думал, с вашего одобрения…
— Ах, с одобрения? — Крис вскочила и заметалась взад и вперед по комнате. — И почему же я должна была это одобрить, а? Вы что, меня Держите за идиотку? Господи… — она задыхалась, ей не хватало слов, — пока вы не появились, Кевин был таким хорошим мальчиком — открытым, искренним, добрым. А вы научили его лгать и изворачиваться.
Мейсон пошел к вешалке за плащом. Спорить со взбешенной женщиной было бессмысленно. Она не услышит сейчас ни одного разумного слова. Хотя виной всему ее авторитарность. Она Кевину шагу ступить не дает и требует от него безоговорочного послушания!
Мейсон направился к двери, однако на прощание он все же не удержался и съязвил:
— Когда вы немного успокоитесь, советую задуматься: может ли человек за три часа в неделю так непоправимо испортить ребенка? Или с этим успешнее справится тот, кто живет с ним бок о бок?
Крис еле сдерживалась, чтобы не наорать на Мейсона, но предпочла не парировать этот выпад, а лишь угрюмо буркнула:
— Насчет лыж можете сказать ему что угодно. Даже на меня все можете свалить, если вам так хочется.
— Но ведь ребенок будет переживать! Он так ждет этой поездки. Почему вы не отпускаете его в горы, черт побери? — снова не выдержал Мейсон.
Крис раздраженно махнула рукой.
— Ну, сколько можно? Я же вам сказала, лыжи — вещь опасная. Неужели непонятно?
— Господи, да вы посмотрите вокруг! Все дети катаются на лыжах — и ничего! А многие из них даже младше Кевина.
— Вам меня не переубедить. Не тратьте времени попусту.
— Но это ведь не мне во вред, а ребенку!
— Хороший аргумент, но на меня и он не подействует. В мире полно детей, которые в своей жизни даже близко не подходили к лыжне, и, представьте, прекрасно себя чувствуют! — Крис открыла входную дверь и отступила в сторону, недвусмысленно давая понять Мейсону, что аудиенция закончена. — Я, честно говоря, надеялась, что со временем в вас проснется отцовский инстинкт, но теперь вижу, что ошибалась. Вы не отец, а…
— …изверг. Видите? Я эту песню знаю наизусть, так что не трудитесь повторять. И как вас только на работе держат? Если вы и там выдаете такие дешевые банальности, я бы вас давно уволил.
Черт, что это его заносит? Он же ни с кем так по-хамски не разговаривает, как бы ни был зол.
— Убирайтесь из моего дома! Убирайтесь из моей жизни! — задыхаясь, воскликнула Крис.
— Из вашего дома — с удовольствием. А вот из жизни… пока не получится. Разве что через пару лет, когда Кевин переселится ко мне, — медленно, с расстановкой произнес Мейсон и ушел, даже не попрощавшись.
Глава 18
Крис ждала, что Кевин захочет пригласить отца на Рождество, но он об этом и не заикнулся. Казалось, нынешний праздник ничем не отличался от предыдущих. Крис и Кевин встали рано, со смехом и поцелуями подарили друг другу подарки и к двум часам отправились в гости к Хендриксонам. А потом, после торжественного обеда, Кевин и Трейси до самого вечера увлеченно занимались новыми игрушками. А когда настало время расходиться по домам, дети не выказали никакого сопротивления — настолько они оба устали. Правда, как заметила Крис, в этот день Кевин был непривычно тих и довольно спокойно отнесся к подаркам. Но может быть, все дело было в том, что Кевин подрос и уже вышел из возраста наивной восторженности.
Лыжного костюма под елкой, естественно, не оказалось. И Кевин на сей раз не предлагал позвонить Мейсону. Крис хотелось спросить сына, почему он не поздравил отца, но она так и не решилась.
Праздники кончились, и жизнь вошла в обычную колею. Но в середине января, когда Кевин играл с Трейси, позвонила Мэри и неожиданно попросила Крис зайти, таинственно добавив, что стучать в дверь не надо. А встретив подругу на пороге, заговорщически приложила к губам палец.
— В чем дело? — спросила, волнуясь и стуча зубами, Крис — она выскочила из дому без пальто и, пока добежала до Хендриксонов, успела замерзнуть.
— Пойдем со мной, — шепотом ответила Мэри. — Я хочу, чтобы ты кое-что послушала.
И она подвела Кристину к комнате Трейси, откуда раздавались звонкие детские голоса.
— Не буду я играть с тобой в дочки-матери! — обиженно говорила Трейси. — Ты становишься злой. А я хочу, чтобы ты был добрый.
— Папы всегда злятся и грубят, когда говорят с мамами, — возразил ей Кевин.
— Нет, не всегда!
— Нет, всегда!
— Мой папа никогда не злится, — не унималась Трейси.
— Не спорь со мной! — крикнул Кевин. — Если ты не будешь меня слушаться, я увезу твою дочку на самолете, и ты ее больше не увидишь.
— А я папе пожалуюсь!
— Ну и жалуйся на здоровье!
— Мой папа заставит ее вернуть.
— Не заставит. Папа никого не может заставить. Мой папа даже не заставил маму отпустить нас покататься на лыжах.
Крис хотелось заткнуть уши.
— И давно они так пререкаются? — тихо спросила она у подруги.
— Давно.
Мэри привела Крис в кухню и усадила за стол.
— Я сначала не собиралась тебе звонить, но потом подумала, что, может, тебе стоит послушать. Поверь… я люблю Кевина как родного, Крис, и мне больно видеть, как вы с Мейсоном калечите его своими раздорами.
— Мэри, дорогая, хоть ты не береди мне душу, — вздохнула Кристина. — Боюсь, что дальше все будет только хуже.
— Почему?
— Помнишь, я на прошлой неделе попросила тебя посидеть с Кевином?
— Помню.
— Так вот, мне нужно было встретиться с Полом Майклом.
— Да? Наверное, эта встреча тебя чем-то очень расстроила, раз ты о ней до сих пор не упоминала? — предположила подруга.
Крис жалко улыбнулась.
— «Расстроила» — не то слово! Пол Майкл старался меня приготовить к тому, что мне придется пережить на суде. Тема, как ты понимаешь, не из приятных.
— Так, значит, дата заседания уже определена?
— Да. Мейсон хочет аннулировать усыновление Кевина.
— Да что ж это такое? С ума он сошел, что ли? — вскричала Мэри. — Он ведь прекрасно понимает, что ему не удастся лишить тебя родительских прав. Зачем вообще затевать все это?
— Как зачем? Чтобы лишний раз продемонстрировать всем, как его, бедненького, обидели. Адвокат Мейсона, наверное, попытается припереть меня к стенке и доказать, что я с самого начала знала про письмо Дианы. А мой адвокат будет доказывать обратное.
— Господи, ну почему в таком важном деле все зависит ог изворотливости каких-то чужих людей?! У вас с Кевином на карту поставлена вся жизнь, а этим людям на вас наплевать, они просто отрабатывают свой гонорар! — заволновалась подруга.
Крис вспомнила притчу о царе Соломоне и невесело усмехнулась:
— По крайней мере, надеюсь, эти люди не предложат нам разрубить Кевина пополам. Хотя… расчет, как известно, оправдался… По-твоему, среди современных судей есть такие же мудрецы, как царь Соломон, Мэри?
— А когда будет суд? — вместо ответа спросила собеседница.
— Через три недели, — вздохнула Крис.
— Да, но ведь ты вроде бы хотела покончить с этим поскорее, — удивленно протянула Мэри.
— Верно, однако, поговорив с Полом, я пришла к другому решению. — Крис облокотилась о стол и уткнулась подбородком в ладони. — Все эти месяцы я жила иллюзиями, надеялась, что нам удастся оградить от этих дрязг Кевина. Но теперь…
— Боже мой! Неужели его вызовут в суд? — ахнула Мэри.
— В суд — нет, но зато к нам домой пришлют комиссию. И, скорее всего, направят Кевина к психиатру.
— Что за чушь! Зачем? Кевину не нужен психиатр.
— Ты уверена? — На глаза Крис навернулись слезы. — Даже после того, что мы с тобой услышали в детской? Разве нормальные дети ведут такие разговоры? Господи, если б ты знала, как я за него беспокоюсь, Мэри! На прошлой неделе мне позвонила мисс Эббот. Жаловалась, что Кевин мешает другим ребятам заниматься. Не знаю, может, у меня воображение разыгралось, но, по-моему, он в последнее время совсем не улыбается. Что мне делать? Скажи! Я ночами не сплю, все думаю, думаю… и ничего не могу придумать!
Мэри взяла Крис за руку.
— Успокойся, дорогая, вы и не такое переживали. Подожди. Выход непременно найдется.
Крис разрыдалась.
— Бедный! Он так страдает из-за нашей вражды! Он ведь нас обоих любит и не может понять, почему мы ненавидим друг друга. — Она высвободила руку и торопливо вытерла слезы. — Мейсон говорит, я истеричка… Видел бы он меня сейчас…
— А по-моему, ты ведешь себя очень даже сдержанно. Я на твоем месте давно бы все глаза выплакала.
Крис слабо улыбнулась.
— Ты так говоришь, потому что меня жалеешь. Ты же моя подруга.
— Если бы я знала как, я бы помогла тебе не только словами, — с грустью произнесла Мэри. — А я не могу ничего придумать, хоть убей!
Крис потрогала пальцем щербинку на крышке дубового стола, посмотрела на новые обои, прислушалась к тиканью старинных часов, висевших на стене в гостиной. В этом доме ей все было знакомо, как свои пять пальцев. Щербинка появилась, когда Джон чинил тостер и отвертка выпала из его рук. Обои они клеили вместе с Мэри, отправив Джона с Трейси и Кевином на рыбалку. А потом Джон еще почти месяц не замечал перемен, хотя старые обои ему ужасно не нравились, и он с тех пор, как они вселились в этот дом, постоянно ворчал, что обои на кухне «не того цвета». Старинные часы Мэри купила в подарок для Джона на деньги, которые мать прислала Мэри на ее день рождения. Но Джону ничего об этом не сказала: он бы ужасно огорчился, что сама Мэри осталась без подарка.
К Хендриксонам и Крис и Кевин относились как к родне. Мейсон же для нее чужой и всегда будет чужим!
«Бедный ребенок! — с тоской подумала Крис о Кевине. — Сколько еще потрясений придется ему пережить? И что будет с его психикой, когда он вырастет?»
А вслух она сказала:
— Я не допущу, чтобы к Кевину приставали с расспросами! Он может подумать, что его просят встать либо на мою сторону, либо на сторону отца, и опять начнет разрываться между нами.
— Но у тебя нет выбора.
— Нет-нет, — покачала головой Крис, — не говори так! Я найду выход. Я на все готова, чтобы Кевину было хорошо!
Лыжного костюма под елкой, естественно, не оказалось. И Кевин на сей раз не предлагал позвонить Мейсону. Крис хотелось спросить сына, почему он не поздравил отца, но она так и не решилась.
Праздники кончились, и жизнь вошла в обычную колею. Но в середине января, когда Кевин играл с Трейси, позвонила Мэри и неожиданно попросила Крис зайти, таинственно добавив, что стучать в дверь не надо. А встретив подругу на пороге, заговорщически приложила к губам палец.
— В чем дело? — спросила, волнуясь и стуча зубами, Крис — она выскочила из дому без пальто и, пока добежала до Хендриксонов, успела замерзнуть.
— Пойдем со мной, — шепотом ответила Мэри. — Я хочу, чтобы ты кое-что послушала.
И она подвела Кристину к комнате Трейси, откуда раздавались звонкие детские голоса.
— Не буду я играть с тобой в дочки-матери! — обиженно говорила Трейси. — Ты становишься злой. А я хочу, чтобы ты был добрый.
— Папы всегда злятся и грубят, когда говорят с мамами, — возразил ей Кевин.
— Нет, не всегда!
— Нет, всегда!
— Мой папа никогда не злится, — не унималась Трейси.
— Не спорь со мной! — крикнул Кевин. — Если ты не будешь меня слушаться, я увезу твою дочку на самолете, и ты ее больше не увидишь.
— А я папе пожалуюсь!
— Ну и жалуйся на здоровье!
— Мой папа заставит ее вернуть.
— Не заставит. Папа никого не может заставить. Мой папа даже не заставил маму отпустить нас покататься на лыжах.
Крис хотелось заткнуть уши.
— И давно они так пререкаются? — тихо спросила она у подруги.
— Давно.
Мэри привела Крис в кухню и усадила за стол.
— Я сначала не собиралась тебе звонить, но потом подумала, что, может, тебе стоит послушать. Поверь… я люблю Кевина как родного, Крис, и мне больно видеть, как вы с Мейсоном калечите его своими раздорами.
— Мэри, дорогая, хоть ты не береди мне душу, — вздохнула Кристина. — Боюсь, что дальше все будет только хуже.
— Почему?
— Помнишь, я на прошлой неделе попросила тебя посидеть с Кевином?
— Помню.
— Так вот, мне нужно было встретиться с Полом Майклом.
— Да? Наверное, эта встреча тебя чем-то очень расстроила, раз ты о ней до сих пор не упоминала? — предположила подруга.
Крис жалко улыбнулась.
— «Расстроила» — не то слово! Пол Майкл старался меня приготовить к тому, что мне придется пережить на суде. Тема, как ты понимаешь, не из приятных.
— Так, значит, дата заседания уже определена?
— Да. Мейсон хочет аннулировать усыновление Кевина.
— Да что ж это такое? С ума он сошел, что ли? — вскричала Мэри. — Он ведь прекрасно понимает, что ему не удастся лишить тебя родительских прав. Зачем вообще затевать все это?
— Как зачем? Чтобы лишний раз продемонстрировать всем, как его, бедненького, обидели. Адвокат Мейсона, наверное, попытается припереть меня к стенке и доказать, что я с самого начала знала про письмо Дианы. А мой адвокат будет доказывать обратное.
— Господи, ну почему в таком важном деле все зависит ог изворотливости каких-то чужих людей?! У вас с Кевином на карту поставлена вся жизнь, а этим людям на вас наплевать, они просто отрабатывают свой гонорар! — заволновалась подруга.
Крис вспомнила притчу о царе Соломоне и невесело усмехнулась:
— По крайней мере, надеюсь, эти люди не предложат нам разрубить Кевина пополам. Хотя… расчет, как известно, оправдался… По-твоему, среди современных судей есть такие же мудрецы, как царь Соломон, Мэри?
— А когда будет суд? — вместо ответа спросила собеседница.
— Через три недели, — вздохнула Крис.
— Да, но ведь ты вроде бы хотела покончить с этим поскорее, — удивленно протянула Мэри.
— Верно, однако, поговорив с Полом, я пришла к другому решению. — Крис облокотилась о стол и уткнулась подбородком в ладони. — Все эти месяцы я жила иллюзиями, надеялась, что нам удастся оградить от этих дрязг Кевина. Но теперь…
— Боже мой! Неужели его вызовут в суд? — ахнула Мэри.
— В суд — нет, но зато к нам домой пришлют комиссию. И, скорее всего, направят Кевина к психиатру.
— Что за чушь! Зачем? Кевину не нужен психиатр.
— Ты уверена? — На глаза Крис навернулись слезы. — Даже после того, что мы с тобой услышали в детской? Разве нормальные дети ведут такие разговоры? Господи, если б ты знала, как я за него беспокоюсь, Мэри! На прошлой неделе мне позвонила мисс Эббот. Жаловалась, что Кевин мешает другим ребятам заниматься. Не знаю, может, у меня воображение разыгралось, но, по-моему, он в последнее время совсем не улыбается. Что мне делать? Скажи! Я ночами не сплю, все думаю, думаю… и ничего не могу придумать!
Мэри взяла Крис за руку.
— Успокойся, дорогая, вы и не такое переживали. Подожди. Выход непременно найдется.
Крис разрыдалась.
— Бедный! Он так страдает из-за нашей вражды! Он ведь нас обоих любит и не может понять, почему мы ненавидим друг друга. — Она высвободила руку и торопливо вытерла слезы. — Мейсон говорит, я истеричка… Видел бы он меня сейчас…
— А по-моему, ты ведешь себя очень даже сдержанно. Я на твоем месте давно бы все глаза выплакала.
Крис слабо улыбнулась.
— Ты так говоришь, потому что меня жалеешь. Ты же моя подруга.
— Если бы я знала как, я бы помогла тебе не только словами, — с грустью произнесла Мэри. — А я не могу ничего придумать, хоть убей!
Крис потрогала пальцем щербинку на крышке дубового стола, посмотрела на новые обои, прислушалась к тиканью старинных часов, висевших на стене в гостиной. В этом доме ей все было знакомо, как свои пять пальцев. Щербинка появилась, когда Джон чинил тостер и отвертка выпала из его рук. Обои они клеили вместе с Мэри, отправив Джона с Трейси и Кевином на рыбалку. А потом Джон еще почти месяц не замечал перемен, хотя старые обои ему ужасно не нравились, и он с тех пор, как они вселились в этот дом, постоянно ворчал, что обои на кухне «не того цвета». Старинные часы Мэри купила в подарок для Джона на деньги, которые мать прислала Мэри на ее день рождения. Но Джону ничего об этом не сказала: он бы ужасно огорчился, что сама Мэри осталась без подарка.
К Хендриксонам и Крис и Кевин относились как к родне. Мейсон же для нее чужой и всегда будет чужим!
«Бедный ребенок! — с тоской подумала Крис о Кевине. — Сколько еще потрясений придется ему пережить? И что будет с его психикой, когда он вырастет?»
А вслух она сказала:
— Я не допущу, чтобы к Кевину приставали с расспросами! Он может подумать, что его просят встать либо на мою сторону, либо на сторону отца, и опять начнет разрываться между нами.
— Но у тебя нет выбора.
— Нет-нет, — покачала головой Крис, — не говори так! Я найду выход. Я на все готова, чтобы Кевину было хорошо!
Глава 19
Вернувшись домой от Мэри, Крис позвонила Полу Майклу и попросила до суда устроить ей встречу с Мейсоном. Пол пообещал связаться с адвокатом Уинтера, но никаких обещаний давать не стал.
Пол позвонил через три дня.
— Они отнеслись к твоей просьбе очень настороженно и вряд ли пойдут тебе навстречу, Крис.
— Ты сказал, что это в интересах Кевина?
— Конечно. И даже несколько раз. Но у них это не вызвало никакой реакции. Они и так-то тебе не доверяют, а тут ты еще не хочешь сказать, зачем вам нужно встречаться. Ты же даже мне этого не сказала!
— Но мне нечего тебе сказать, Пол! Понимаешь? Нечего! Я пока и сама не знаю, о чем буду говорить с Мейсоном. Но мы должны с ним договориться! Нельзя допустить, чтобы посторонние люди лезли в душу ребенка. На него и так уже много горя свалилось.
— Намерения-то у тебя благородные, Крис, но…
— Что?
— Боюсь, ты сгоряча что-нибудь ляпнешь, и они используют потом это против тебя на суде.
— Я буду осторожна.
— Я не хочу тебя обнадеживать, — сказал после долгой паузы Пол Майкл, — но, может, удастся кое-что сделать. Если да, то через пару дней я тебе позвоню.
— Спасибо!
— Не за что. Я пока еще ничем тебя не порадовал.
— Как ничем? А кто меня выслушал?
— Мы должны победить, Крис. Хотя, может быть, победа будет выглядеть не совсем так, как мы предполагаем.
— Я все могу пережить, лишь бы Кевин был счастлив.
— Вот и чудесно! Не забывай об этом, — сказал адвокат и повесил трубку.
Следующий его звонок раздался через четыре дня.
— Если у тебя есть какие-нибудь планы на среду, придется их отменить, — заявил Пол Майкл.
— А что такое? — насторожилась Крис.
— Судья Гарольд Маккормик ждет вас с Мейсоном в десять часов у себя в кабинете.
— З-зачем? — от волнения Крис начала заикаться.
— Чтобы поговорить с вами с глазу на глаз, без адвокатов и социальных работников.
— И Мейсон согласился?
— Ты, конечно, можешь не верить, Крис, но Мейсон тоже печется прежде всего о Кевине. Мне оставалось только организовать вашу встречу на нейтральной территории, чтобы ничье самолюбие не пострадало. Короче, ты согласна пойти к Маккормику?
— А ты его хорошо знаешь?
— Он мой приятель, — засмеялся Пол Майкл.
И в сердце Кристины впервые за последние месяцы затеплилась надежда.
Во вторник Крис полдня перебирала все свои приличные вещи, но так ни на чем и не остановилась. Опыт ее работы в рекламной фирме показывал, что правильно выбранный костюм часто бывает залогом успеха. Особенно при первой встрече. Первое впечатление действительно самое важное, и изменить его потом бывает очень трудно, если не невозможно.
Прежде всего это, конечно, касается женщин. Скажем, мужчина наденет обычный серый костюм — и дело с концом, а женщина в подобном наряде будет выглядеть «синим чулком». Если же она повяжет яркий шарфик, ее сочтут легкомысленной. А модный жилет придаст ей чересчур соблазнительный вид… В общем, одна морока с этими тряпками!
Слава Богу, хоть рост у нее самый что ни на есть средний. Ведь высоких женщин почему-то считают агрессивными, а коротышек вообще не воспринимают всерьез.
И еще хорошо, что с тех пор, как она работала в «Вейнсрайт Бруинг Компани» у нее остались приличные вещи. Правда, юбки по нынешним временам длинноваты, а цвета блузок несколько сезонов как вышли из моды, но для встречи с судьей Маккормиком, может быть, так будет даже лучше.
Главное — выбрать одежду, какую, по его представлениям, должна носить идеальная мать.
Крис присела на кровать и равнодушным взглядом окинула костюмы и платья, висевшие на плечиках.
Мейсон въехал на стоянку и, выйдя из машины, застегнул на все пуговицы серый деловой костюм. Он еще не отошел от разговора с Тревисом, Ребеккой и Уолтом, которые сообщили ему о серьезном перерасходе средств по строительству отеля. И хотя Мейсон слушал их вполуха, настроение у него было испорчено.
Два субподрядчика наняли людей, с которыми Мейсон раньше никогда не работал и с которыми отныне не желал иметь дела. Работали они спустя рукава и безбожно раздували счета. Конечно, он должен был приставить к ним своего надежного работника, но в последние месяцы Мейсон несколько ослабил контроль за делами, он много занимался Кевином, Тревис физически не мог оказаться сразу в трех местах, а Уолт три дня в неделю был занят делами в Лос-Анджелесе — уследить за нечестными людьми не удавалось.
Но по сравнению с тем, что ожидало его сейчас, все эти неприятности представлялись Мейсону пустяками.
Мейсон шел на встречу, не питая особых надежд. Он не верил, что Крис вдруг превратилась в разумную, здравомыслящую женщину. Адвокат Мейсона вообще был против этой встречи.
— Вот увидишь, это будет старая песня, только на новый лад, — заявил он.
И сначала Мейсон с ним согласился. Но чем больше он размышлял над предложением Крис, тем заманчивей оно выглядело. И в конце концов Мейсон решил его принять.
Поднимаясь по лестнице, Мейсон с усмешкой подумал:
«Интересно, Крис знает, что судья, которого она выбрала, мой старый друг?»
Когда Мейсон вошел в небольшой холл для посетителей, Крис в который раз поразилась сходству Кевина с отцом.
— Доброе утро! — радушно поздоровался он, садясь напротив нее.
Крис молча кивнула в ответ.
— Секретарша Гарольда уже пришла? — небрежно поинтересовался он.
«Гарольда? — ужаснулась Крис. — Господи, как же он может называть судью так фамильярно?! Значит, он с судьей вот так — запросто?! Вот почему он так легко согласился на эту встречу!»
«Успокойся, — приказала себе Крис. — Он не должен видеть твоего волнения».
— Да, она пришла минут пять назад, — сдержанно ответила Крис, — и сказала, что су… что Гарольд появится с минуты на минуту.
Мейсон откинулся на спинку кресла и вытянул ноги перед собой.
— Как Кевин?
— Ничего, он сегодня у Мэри, — напряженно ответила Крис. — Вчера вечером у него было расстройство желудка, так что я решила не водить его сегодня в школу.
— А утром он как себя чувствовал?
— Нормально.
— Но в школу все-таки не пошел? — У Мейсона явно не укладывалось в голове, как можно держать дома здорового ребенка.
— Лучше пусть он посидит дома денек, чем свалится на неделю, — терпеливо объяснила Крис, призывая на помощь всю свою выдержку. — Я же его знаю. У нас такое не первый год.
— Но ведь он сегодня должен был сдать работу, которую так долго готовил! — возмутился Мейсон.
В груди Крис начало вскипать раздражение.
— Если сегодня он будет чувствовать себя хорошо, то завтра пойдет в школу и все сдаст.
— У него много пропусков?
Господи, они и пяти минут вместе не пробыли, а она уже готова задушить этого типа! Наверное, зря она просила об этой встрече… Если они по таким пустякам договориться не могут, то что будет, когда речь зайдет о более важных вещах? Например, о будущем Кевина.
— Насколько я понимаю, это не праздный вопрос? — холодно поинтересовалась Крис, но Мейсон не успел ей ответить, потому что в холле появилась блондинка с короткой стрижкой, одетая в свободное платье, какие обычно носят беременные женщины.
— Пойдемте, я проведу вас к судье, — сказала она. — Он готов вас принять.
Блондинка провела Крис и Мейсона в небольшой, но очень уютный кабинет, стены которого были обшиты деревом, а пол застлан ковром. Обивка кресел напоминала своим цветом сочную листву. За столом сидел мужчина с аккуратно подстриженными усиками. В редких волосах проглядывала седина. С виду ему можно было дать и тридцать пять, и все пятьдесят. Но в любом случае он, с одной стороны, наверное, уже имел собственный родительский опыт, а с другой — был не настолько стар, чтобы полностью закостенеть в своих представлениях и даже не пытаться найти новые решения старых проблем.
— Здравствуй, Мейсон! — воскликнул судья, легко поднимаясь из-за стола. — Рад тебя видеть! А вы, значит, и есть Кристина Тейлор?
Он пожал обоим руки и выдвинул на середину комнаты два стула и усадил на них Мейсона и Крис, а сам присел на краешек стола.
— Должен сразу сказать: я с таким случаем, как у вас, ни разу не сталкивался, — честно признался Маккормик. — И даже если из нашей с вами затеи ничего путного не выйдет, для меня это все равно полезный опыт. Но я надеюсь, что выйдет. Итак, кто из вас начнет?
Мейсон покосился на Крис и уверенно предложил:
— Раз мисс Тейлор просила об этой встрече, видимо, ей и начинать.
Собираясь с мыслями, Крис опустила глаза и машинально стряхнула белую ворсинку, прилипшую к ее черной юбке. Готовясь к встрече с судьей, она остановила свой выбор на костюме, который, по ее мнению, больше всего соответствовал образу добродетельной матери. Но не учла, что в придачу к костюму она получит вытесненные воспоминания, ведь она носила его, когда работала в «Вейнсрайт Компани». А стало быть, для нее самой этот наряд ассоциировался вовсе не с материнством, а с образом деловой женщины. Вроде бы пустяк, а ее это здорово выбило из колеи.
— Я… э-э… я хотела оградить Кевина от лишних расспросов… — тихо произнесла Крис и, спохватившись, добавила: — Нет-нет, вы не подумайте, нам нечего скрывать, но учительница в последнее время на него жалуется, да и с Трейси — это его подружка, дочь наших друзей, — он все время ссорится… Я просто не знаю, к чему все это может привести в дальнейшем… — Крис посмотрела на Мейсона. — Мы оба, конечно, стараемся не показывать своих истинных чувств, но Кевин — умный мальчик и…
— И о многом догадывается, — подхватил Гарольд Маккормик.
— Да, — вздохнула Крис. — Поэтому я боюсь вовлекать его в наши распри. Я своего сына знаю. Как бы осторожно ни беседовал с ним психиатр. Кевин все равно решит, что от него требуют встать на чью-то сторону. А я честно должна сказать, что мальчик любит нас обоих. Я, честно говоря, не понимаю, как так стремительно мистер Уинтер смог завоевать сердце ребенка, но факт остается фактом.
— И поэтому вы хотите прийти к согласию в вопросе об опекунстве? — уточнил судья.
— Нет! — поспешно проговорила Крис. — Я ребенка не отдам. Речь может идти только о свиданиях, а отнимать у меня сына…
Будь ее воля, она не отдала бы его ни на минуту, но Крис понимала, что надо быть реалисткой.
— Я согласна, чтобы отец брал Кевина один раз в месяц на выходные и на две недели летом, но только после того, как мальчику исполнится десять.
— Вы шутите? — опешил Мейсон.
— Почему же? Если прибавить к этому те часы, которые вы уже проводите вместе, то получится в шесть раз больше, чем сейчас.
— Сейчас это сплошное издевательство, а не общение! — рявкнул Мейсон.
— Погоди, Мейсон не кипятись, — вмешался судья. — Лучше скажи: ты часто видишься с Кевином?
— Каждую субботу по три часа.
— Кто это предложил?
— Она. — Мейсон злобно посмотрел на Крис. — Она ведь считает Кевина своей собственностью, шагу не дает ему ступить самостоятельно. Для нее расстаться с ним хотя бы на полдня — это трагедия. Почему-то она уверена, что со мной мальчик будет в постоянной опасности. Того нельзя, сего нельзя… Видел бы ты, с каким выражением лица она поджидает нас на пороге… Как будто я враг своему ребенку!
— Вы согласны с тем, что сказал господин Уинтер? — обратился судья к Кристине.
— Нет, он все понимает превратно. Кевин вовсе не цепляется за мою юбку. Я отпускаю его на прогулку, но только с теми людьми, кому доверяю. И поверьте, делаю это абсолютно спокойно.
— Значит ли это, что когда мальчик уходит с отцом, вы беспокоитесь за него?
Крис не стала кривить душой. Лучше отвечать честно.
— Да, я места себе не нахожу от волнения.
Мейсон хотел было возмутиться, но Гарольд махнул ему рукой: дескать, не мешай.
— А почему?
— Потому что господин Уинтер понятия не имеет, что значит быть хорошим отцом. Для него это лишь забава, милая игра. Коленку он сыну забинтовать, Конечно, сможет, но он не знает, как быть с детскими обидами, что делать, если Кевину нездоровится, и почему так важно следить, чтобы у него не было расстройства желудка.
— Да с чего вы взяли, что я о нем не забочусь? — не выдержал Мейсон. — Вы всех насквозь видите, да? Или по-прежнему судите обо мне по газетам?
Гарольд беспокойно заерзал на стуле.
— Послушайте… давайте лучше…
Но они уже как с цепи сорвались.
— Я знаю, вы восстанавливаете против меня Кевина! — закричала Кристина.
— А вы у него допытываетесь про мою личную жизнь! — не остался в долгу Мейсон.
— Еще чего! — презрительно фыркнула Крис. — Мне делать больше нечего! Да если бы вы хоть немного разбирались в детской психологии, вы бы знали, что дети и сами все выбалтывают. Нужно только слушать, о чем они говорят, и никаких расспросов не потребуется.
— Будь у меня больше времени, я бы тоже… Гарольд встал из-за стола и подошел к ним.
— Достаточно. Мне все понятно. У вас диаметрально противоположные взгляды на воспитание ребенка. Что ж, это бывает. Жаль только, что вы не женаты. Если б вы жили вместе, вам, наверное, надоело бы каждый день препираться, и вам волей-неволей пришлось бы договориться.
Наступила неловкая пауза.
И вдруг судья Маккормик расплылся в улыбке.
— Послушайте! А ведь неплохая идея! Вам самим-то это в голову не приходило? А?
— Что вы имеете в виду? — Крис растерянно посмотрела на судью.
— О чем ты, Гарольд? — тоже не понял Мейсон.
— Как о чем? О том, чтобы вы поженились! — воскликнул судья. — По-моему, это очень мудрое, я бы даже сказал, соломоново решение.
Пол позвонил через три дня.
— Они отнеслись к твоей просьбе очень настороженно и вряд ли пойдут тебе навстречу, Крис.
— Ты сказал, что это в интересах Кевина?
— Конечно. И даже несколько раз. Но у них это не вызвало никакой реакции. Они и так-то тебе не доверяют, а тут ты еще не хочешь сказать, зачем вам нужно встречаться. Ты же даже мне этого не сказала!
— Но мне нечего тебе сказать, Пол! Понимаешь? Нечего! Я пока и сама не знаю, о чем буду говорить с Мейсоном. Но мы должны с ним договориться! Нельзя допустить, чтобы посторонние люди лезли в душу ребенка. На него и так уже много горя свалилось.
— Намерения-то у тебя благородные, Крис, но…
— Что?
— Боюсь, ты сгоряча что-нибудь ляпнешь, и они используют потом это против тебя на суде.
— Я буду осторожна.
— Я не хочу тебя обнадеживать, — сказал после долгой паузы Пол Майкл, — но, может, удастся кое-что сделать. Если да, то через пару дней я тебе позвоню.
— Спасибо!
— Не за что. Я пока еще ничем тебя не порадовал.
— Как ничем? А кто меня выслушал?
— Мы должны победить, Крис. Хотя, может быть, победа будет выглядеть не совсем так, как мы предполагаем.
— Я все могу пережить, лишь бы Кевин был счастлив.
— Вот и чудесно! Не забывай об этом, — сказал адвокат и повесил трубку.
Следующий его звонок раздался через четыре дня.
— Если у тебя есть какие-нибудь планы на среду, придется их отменить, — заявил Пол Майкл.
— А что такое? — насторожилась Крис.
— Судья Гарольд Маккормик ждет вас с Мейсоном в десять часов у себя в кабинете.
— З-зачем? — от волнения Крис начала заикаться.
— Чтобы поговорить с вами с глазу на глаз, без адвокатов и социальных работников.
— И Мейсон согласился?
— Ты, конечно, можешь не верить, Крис, но Мейсон тоже печется прежде всего о Кевине. Мне оставалось только организовать вашу встречу на нейтральной территории, чтобы ничье самолюбие не пострадало. Короче, ты согласна пойти к Маккормику?
— А ты его хорошо знаешь?
— Он мой приятель, — засмеялся Пол Майкл.
И в сердце Кристины впервые за последние месяцы затеплилась надежда.
Во вторник Крис полдня перебирала все свои приличные вещи, но так ни на чем и не остановилась. Опыт ее работы в рекламной фирме показывал, что правильно выбранный костюм часто бывает залогом успеха. Особенно при первой встрече. Первое впечатление действительно самое важное, и изменить его потом бывает очень трудно, если не невозможно.
Прежде всего это, конечно, касается женщин. Скажем, мужчина наденет обычный серый костюм — и дело с концом, а женщина в подобном наряде будет выглядеть «синим чулком». Если же она повяжет яркий шарфик, ее сочтут легкомысленной. А модный жилет придаст ей чересчур соблазнительный вид… В общем, одна морока с этими тряпками!
Слава Богу, хоть рост у нее самый что ни на есть средний. Ведь высоких женщин почему-то считают агрессивными, а коротышек вообще не воспринимают всерьез.
И еще хорошо, что с тех пор, как она работала в «Вейнсрайт Бруинг Компани» у нее остались приличные вещи. Правда, юбки по нынешним временам длинноваты, а цвета блузок несколько сезонов как вышли из моды, но для встречи с судьей Маккормиком, может быть, так будет даже лучше.
Главное — выбрать одежду, какую, по его представлениям, должна носить идеальная мать.
Крис присела на кровать и равнодушным взглядом окинула костюмы и платья, висевшие на плечиках.
Мейсон въехал на стоянку и, выйдя из машины, застегнул на все пуговицы серый деловой костюм. Он еще не отошел от разговора с Тревисом, Ребеккой и Уолтом, которые сообщили ему о серьезном перерасходе средств по строительству отеля. И хотя Мейсон слушал их вполуха, настроение у него было испорчено.
Два субподрядчика наняли людей, с которыми Мейсон раньше никогда не работал и с которыми отныне не желал иметь дела. Работали они спустя рукава и безбожно раздували счета. Конечно, он должен был приставить к ним своего надежного работника, но в последние месяцы Мейсон несколько ослабил контроль за делами, он много занимался Кевином, Тревис физически не мог оказаться сразу в трех местах, а Уолт три дня в неделю был занят делами в Лос-Анджелесе — уследить за нечестными людьми не удавалось.
Но по сравнению с тем, что ожидало его сейчас, все эти неприятности представлялись Мейсону пустяками.
Мейсон шел на встречу, не питая особых надежд. Он не верил, что Крис вдруг превратилась в разумную, здравомыслящую женщину. Адвокат Мейсона вообще был против этой встречи.
— Вот увидишь, это будет старая песня, только на новый лад, — заявил он.
И сначала Мейсон с ним согласился. Но чем больше он размышлял над предложением Крис, тем заманчивей оно выглядело. И в конце концов Мейсон решил его принять.
Поднимаясь по лестнице, Мейсон с усмешкой подумал:
«Интересно, Крис знает, что судья, которого она выбрала, мой старый друг?»
Когда Мейсон вошел в небольшой холл для посетителей, Крис в который раз поразилась сходству Кевина с отцом.
— Доброе утро! — радушно поздоровался он, садясь напротив нее.
Крис молча кивнула в ответ.
— Секретарша Гарольда уже пришла? — небрежно поинтересовался он.
«Гарольда? — ужаснулась Крис. — Господи, как же он может называть судью так фамильярно?! Значит, он с судьей вот так — запросто?! Вот почему он так легко согласился на эту встречу!»
«Успокойся, — приказала себе Крис. — Он не должен видеть твоего волнения».
— Да, она пришла минут пять назад, — сдержанно ответила Крис, — и сказала, что су… что Гарольд появится с минуты на минуту.
Мейсон откинулся на спинку кресла и вытянул ноги перед собой.
— Как Кевин?
— Ничего, он сегодня у Мэри, — напряженно ответила Крис. — Вчера вечером у него было расстройство желудка, так что я решила не водить его сегодня в школу.
— А утром он как себя чувствовал?
— Нормально.
— Но в школу все-таки не пошел? — У Мейсона явно не укладывалось в голове, как можно держать дома здорового ребенка.
— Лучше пусть он посидит дома денек, чем свалится на неделю, — терпеливо объяснила Крис, призывая на помощь всю свою выдержку. — Я же его знаю. У нас такое не первый год.
— Но ведь он сегодня должен был сдать работу, которую так долго готовил! — возмутился Мейсон.
В груди Крис начало вскипать раздражение.
— Если сегодня он будет чувствовать себя хорошо, то завтра пойдет в школу и все сдаст.
— У него много пропусков?
Господи, они и пяти минут вместе не пробыли, а она уже готова задушить этого типа! Наверное, зря она просила об этой встрече… Если они по таким пустякам договориться не могут, то что будет, когда речь зайдет о более важных вещах? Например, о будущем Кевина.
— Насколько я понимаю, это не праздный вопрос? — холодно поинтересовалась Крис, но Мейсон не успел ей ответить, потому что в холле появилась блондинка с короткой стрижкой, одетая в свободное платье, какие обычно носят беременные женщины.
— Пойдемте, я проведу вас к судье, — сказала она. — Он готов вас принять.
Блондинка провела Крис и Мейсона в небольшой, но очень уютный кабинет, стены которого были обшиты деревом, а пол застлан ковром. Обивка кресел напоминала своим цветом сочную листву. За столом сидел мужчина с аккуратно подстриженными усиками. В редких волосах проглядывала седина. С виду ему можно было дать и тридцать пять, и все пятьдесят. Но в любом случае он, с одной стороны, наверное, уже имел собственный родительский опыт, а с другой — был не настолько стар, чтобы полностью закостенеть в своих представлениях и даже не пытаться найти новые решения старых проблем.
— Здравствуй, Мейсон! — воскликнул судья, легко поднимаясь из-за стола. — Рад тебя видеть! А вы, значит, и есть Кристина Тейлор?
Он пожал обоим руки и выдвинул на середину комнаты два стула и усадил на них Мейсона и Крис, а сам присел на краешек стола.
— Должен сразу сказать: я с таким случаем, как у вас, ни разу не сталкивался, — честно признался Маккормик. — И даже если из нашей с вами затеи ничего путного не выйдет, для меня это все равно полезный опыт. Но я надеюсь, что выйдет. Итак, кто из вас начнет?
Мейсон покосился на Крис и уверенно предложил:
— Раз мисс Тейлор просила об этой встрече, видимо, ей и начинать.
Собираясь с мыслями, Крис опустила глаза и машинально стряхнула белую ворсинку, прилипшую к ее черной юбке. Готовясь к встрече с судьей, она остановила свой выбор на костюме, который, по ее мнению, больше всего соответствовал образу добродетельной матери. Но не учла, что в придачу к костюму она получит вытесненные воспоминания, ведь она носила его, когда работала в «Вейнсрайт Компани». А стало быть, для нее самой этот наряд ассоциировался вовсе не с материнством, а с образом деловой женщины. Вроде бы пустяк, а ее это здорово выбило из колеи.
— Я… э-э… я хотела оградить Кевина от лишних расспросов… — тихо произнесла Крис и, спохватившись, добавила: — Нет-нет, вы не подумайте, нам нечего скрывать, но учительница в последнее время на него жалуется, да и с Трейси — это его подружка, дочь наших друзей, — он все время ссорится… Я просто не знаю, к чему все это может привести в дальнейшем… — Крис посмотрела на Мейсона. — Мы оба, конечно, стараемся не показывать своих истинных чувств, но Кевин — умный мальчик и…
— И о многом догадывается, — подхватил Гарольд Маккормик.
— Да, — вздохнула Крис. — Поэтому я боюсь вовлекать его в наши распри. Я своего сына знаю. Как бы осторожно ни беседовал с ним психиатр. Кевин все равно решит, что от него требуют встать на чью-то сторону. А я честно должна сказать, что мальчик любит нас обоих. Я, честно говоря, не понимаю, как так стремительно мистер Уинтер смог завоевать сердце ребенка, но факт остается фактом.
— И поэтому вы хотите прийти к согласию в вопросе об опекунстве? — уточнил судья.
— Нет! — поспешно проговорила Крис. — Я ребенка не отдам. Речь может идти только о свиданиях, а отнимать у меня сына…
Будь ее воля, она не отдала бы его ни на минуту, но Крис понимала, что надо быть реалисткой.
— Я согласна, чтобы отец брал Кевина один раз в месяц на выходные и на две недели летом, но только после того, как мальчику исполнится десять.
— Вы шутите? — опешил Мейсон.
— Почему же? Если прибавить к этому те часы, которые вы уже проводите вместе, то получится в шесть раз больше, чем сейчас.
— Сейчас это сплошное издевательство, а не общение! — рявкнул Мейсон.
— Погоди, Мейсон не кипятись, — вмешался судья. — Лучше скажи: ты часто видишься с Кевином?
— Каждую субботу по три часа.
— Кто это предложил?
— Она. — Мейсон злобно посмотрел на Крис. — Она ведь считает Кевина своей собственностью, шагу не дает ему ступить самостоятельно. Для нее расстаться с ним хотя бы на полдня — это трагедия. Почему-то она уверена, что со мной мальчик будет в постоянной опасности. Того нельзя, сего нельзя… Видел бы ты, с каким выражением лица она поджидает нас на пороге… Как будто я враг своему ребенку!
— Вы согласны с тем, что сказал господин Уинтер? — обратился судья к Кристине.
— Нет, он все понимает превратно. Кевин вовсе не цепляется за мою юбку. Я отпускаю его на прогулку, но только с теми людьми, кому доверяю. И поверьте, делаю это абсолютно спокойно.
— Значит ли это, что когда мальчик уходит с отцом, вы беспокоитесь за него?
Крис не стала кривить душой. Лучше отвечать честно.
— Да, я места себе не нахожу от волнения.
Мейсон хотел было возмутиться, но Гарольд махнул ему рукой: дескать, не мешай.
— А почему?
— Потому что господин Уинтер понятия не имеет, что значит быть хорошим отцом. Для него это лишь забава, милая игра. Коленку он сыну забинтовать, Конечно, сможет, но он не знает, как быть с детскими обидами, что делать, если Кевину нездоровится, и почему так важно следить, чтобы у него не было расстройства желудка.
— Да с чего вы взяли, что я о нем не забочусь? — не выдержал Мейсон. — Вы всех насквозь видите, да? Или по-прежнему судите обо мне по газетам?
Гарольд беспокойно заерзал на стуле.
— Послушайте… давайте лучше…
Но они уже как с цепи сорвались.
— Я знаю, вы восстанавливаете против меня Кевина! — закричала Кристина.
— А вы у него допытываетесь про мою личную жизнь! — не остался в долгу Мейсон.
— Еще чего! — презрительно фыркнула Крис. — Мне делать больше нечего! Да если бы вы хоть немного разбирались в детской психологии, вы бы знали, что дети и сами все выбалтывают. Нужно только слушать, о чем они говорят, и никаких расспросов не потребуется.
— Будь у меня больше времени, я бы тоже… Гарольд встал из-за стола и подошел к ним.
— Достаточно. Мне все понятно. У вас диаметрально противоположные взгляды на воспитание ребенка. Что ж, это бывает. Жаль только, что вы не женаты. Если б вы жили вместе, вам, наверное, надоело бы каждый день препираться, и вам волей-неволей пришлось бы договориться.
Наступила неловкая пауза.
И вдруг судья Маккормик расплылся в улыбке.
— Послушайте! А ведь неплохая идея! Вам самим-то это в голову не приходило? А?
— Что вы имеете в виду? — Крис растерянно посмотрела на судью.
— О чем ты, Гарольд? — тоже не понял Мейсон.
— Как о чем? О том, чтобы вы поженились! — воскликнул судья. — По-моему, это очень мудрое, я бы даже сказал, соломоново решение.
Глава 20
— Если это шутка, господин Маккормик, то весьма неуместная! С какой стати, скажите на милость, мне выходить замуж за Мейсона Уинтера? — разволновалась Крис.
Мейсон раздраженно вскочил.
— Я так и думал, что наша встреча окажется пустой тратой времени!
— Да подожди! Выслушай меня! — взмолился Гарольд.
Мейсон заколебался. Только сейчас, когда все могло пойти насмарку, он вдруг осознал, насколько для него важно, чтобы переговоры с Крис увенчались успехом. Крис заблуждалась на его счет: он не был слепцом и видел, что с мальчиком творится неладное. И Мейсона это беспокоило. Настолько, что по ночам он долго не мог заснуть — искал выход из сложной ситуации. И нередко в его душу закрадывалось сомнение: а вдруг он и вправду не в состоянии быть для Кевина настоящим отцом? На журнальном столе в его гостиной высилась целая гора педагогической литературы, но он и сам понимал, что книгами делу не поможешь.
И чем ближе Мейсон узнавал Кевина, тем яснее понимал, что в роли приходящего папы он не добьется желаемых результатов. Наверное, поживи они с Кевином под одной крышей хоть пару лет, все было бы иначе. Их отношения успели бы за это время сложиться, а так… так это все было больше похоже на игру, здесь Крис права.
Мейсон раздраженно вскочил.
— Я так и думал, что наша встреча окажется пустой тратой времени!
— Да подожди! Выслушай меня! — взмолился Гарольд.
Мейсон заколебался. Только сейчас, когда все могло пойти насмарку, он вдруг осознал, насколько для него важно, чтобы переговоры с Крис увенчались успехом. Крис заблуждалась на его счет: он не был слепцом и видел, что с мальчиком творится неладное. И Мейсона это беспокоило. Настолько, что по ночам он долго не мог заснуть — искал выход из сложной ситуации. И нередко в его душу закрадывалось сомнение: а вдруг он и вправду не в состоянии быть для Кевина настоящим отцом? На журнальном столе в его гостиной высилась целая гора педагогической литературы, но он и сам понимал, что книгами делу не поможешь.
И чем ближе Мейсон узнавал Кевина, тем яснее понимал, что в роли приходящего папы он не добьется желаемых результатов. Наверное, поживи они с Кевином под одной крышей хоть пару лет, все было бы иначе. Их отношения успели бы за это время сложиться, а так… так это все было больше похоже на игру, здесь Крис права.