Боковен Джорджия. Брак по расчету

   Мейсон усмехнулся.
   — Если бы вы действительно в это верили, то сидели бы дома.
   Впадая в отчаяние, Крис попробовала изменить тактику.
   — Но зачем, скажите на милость, зачем вам ребенок? Чего вы хотите добиться?
   — Как чего? — опешил Мейсон. — Черт побери, да это ж мой сын! Неужели непонятно, что я тоже могу испытывать к нему родственные чувства? Или вы считаете, что вы одна такая чувствительная, а другим высокие порывы недоступны? — Мейсон с трудом перевел дух, мысленно приказывая себе успокоиться, и добавил: — Ладно, не будем спорить. Я провожу вас к машине.
   — Да пошел ты к черту!
   — Когда-нибудь, может, и пойду, но не по вашему приказанию, — усмехнулся Мейсон.
   Крис не шелохнулась.
   — Учтите, я буду торчать здесь, пока вы наконец не оторветесь от стула, — предупредил Мейсон. — Так что пошевеливайтесь.
   — А мой багаж? — слабо запротестовала Крис.
   — Он уже на пути домой.
   — Но как…
   Крис хотела сказать: «Как вы узнали?», но осеклась, не желая подавать виду, что изумлена.
   — Ладно, пошли, — бросила она, надевая сумку через плечо.
   — Я позову Кевина.
   — Нет! Держитесь от него подальше.
   — Но вы же понимаете, что рано или поздно вам придется рассказать ему обо мне. Или хотите, чтобы я сам это сделал? — В его вкрадчивом голосе появились угрожающие интонации.
   — Не надо! — вырвалось у Кристины. — Я… я сама расскажу, если будет нужно.
   — Не заблуждайтесь, у вас нет выбора, — заявил Мейсон и, схватив Крис за локоть, посмотрел на нее в упор. — Я вам не приснился. Вы от меня не избавитесь. Так что придется вам смириться и рассказать Кевину правду.
   — Если бы вы испытывали к нему хоть какие-нибудь чувства, вы бы не стали его так травмировать, — выпалила Крис.
   — Травмировать? Своей любовью? Что плохого в моем желании заботиться о нем, сделать его жизнь более интересной и разнообразной? Что за травму я ему нанесу, черт побери?
   — Вы перевернете весь его привычный мир.
   — Вы о нем заботитесь или о себе?
   — Мы с ним теперь одно целое, — чуть слышно проговорила Кристина.
   Мейсон поглядел в сторону Кевина.
   — Что вы говорили ему про отца?
   — Ничего. Я же не знала, кто его отец.
   — Но он вас, наверное, спрашивал, почему у других детей есть отцы, а у него нет. Что вы ему отвечали?
   — Что это был секрет его мамы Дианы, который она никому не рассказывала. И что я знаю о вас лишь… — Крис замерла в нерешительности.
   — Продолжайте! Что вы молчите?
   Крис перевела взгляд на Кевина и в который раз поразилась сходству отца с сыном. Она тщетно пыталась представить себе Мейсона рядом с Дианой и не понимала, что могла найти в нем сестра. Чем он ее прельстил? Для Кристины это оставалось неразрешимой загадкой.
   — Я сказала ему, что Диана вас очень любила… вот и все, — прошептала Крис.
   — Что ж, и на том спасибо, — процедил сквозь зубы Мейсон.
   — Не за что. Больше я ничего хорошего про вас не скажу, хоть убейте.
   — О Господи! Ну, почему вы все так усугубляете? — воскликнул Мейсон.
   — Если б вы понимали, что значит иметь ребенка, вы бы меня не спрашивали. Вам и без объяснений было бы ясно, почему я не хочу подпускать вас к ребенку. Отец — это тот, кто воспитывает, а вы неизвестно где пропадали пять лет и вдруг — на тебе, сваливаетесь нам как снег на голову. Нет, мистер Уинтер, так дело не пойдет! Раз воспитание Кевина легло целиком на мои плечи, значит, мне и решать, что для него хорошо, а что плохо. Вы нам не указ, мистер Уинтер.
   — Весьма убедительная речь, мисс Тейлор. Однако в ней есть одна маленькая неточность. Если бы я знал о Кевине раньше, я бы никогда не доверил его воспитание кому бы то ни было.
   — Конечно! Сейчас легко говорить!
   — И тем не менее это так. Вам нужны доказательства? Пожалуйста! Я ведь немедленно кинулся на ваши поиски, как только получил письмо Дианы.
   У Крис земля чуть не ушла из-под ног, когда она представила, что он будет говорить это на суде.
   Но она не подала виду и холодно проронила:
   — Рассказывайте эти душещипательные истории кому-нибудь другому, а я все равно не поверю в вашу искренность. Если бы Кевин действительно был вам дорог, вы бы оставили его в покое ради его же блага.
   — Ну вот! Опять все сначала! — раздраженно махнул рукой Мейсон. — Ладно, нам друг друга не переубедить, так что не будем терять времени. Мне давно пора на работу, да и у вас, я уверен, полным-полно дел. Пошли!
   — Вы идите, а я подожду, пока Кевин посмотрит на самолеты. Нам некуда спешить.
   — И вы думаете, я попадусь на эту удочку? — прищурился Мейсон. — Вы меня что, дураком считаете?
   — А в чем дело? Вы боитесь, что я все-таки улизну? Но как же ваши шпионы? Неужели вы им не доверяете?
   — В таких важных делах я предпочитаю полагаться на свои силы. Мы идем или нет?
   — Погодите. Мне нужно объяснить Кевину, почему мы остаемся.
   — Объясните по дороге домой. Времени у вас будет хоть отбавляй.
   — Господи, если б вы знали, как вы мне отвратительны! — в сердцах воскликнула Крис.
   Мейсон ничего не сказал в ответ, лишь сухо поинтересовался:
   — Так кто пойдет за Кевином: вы или я?
   Вместо ответа Крис подошла к Кевину и присела возле него на корточки.
   — Кевин, послушай!
   — Что? — спросил малыш, продолжая завороженно смотреть на самолеты.
   — Я подумала обо всем, Кевин, и поняла, что, пожалуй, нам стоит остаться в Сакраменто. Что скажешь?
   Глаза Кевина радостно заблестели.
   — Правда? Вот здорово!
   Крис молча кивнула, боясь расплакаться.
   — Да, но тогда мы не полетим на самолете? — Радость мальчугана мгновенно сменилась разочарованием.
   Крис улыбнулась. Вечно он так: пока что-то у него есть, ему это не нужно, а как только отобрали, вынь да положь.
   — Полетим, но в другой раз, не сегодня.
   — Обещаешь?
   — Честное слово!
   Крис выпрямилась и взяла малыша за руку.
   — А Трейси можно об этом рассказать? — спросил Кевин.
   В этот момент они проходили мимо Мейсона Уинтера. Крис даже не взглянула в его сторону.
   — Конечно, можно, дорогой.
   — А мы возьмем ее с собой?
   — Ну, мы обсудим это позже.
   С каждым шагом камень на сердце Крис становился все тяжелее.
   — Как вернемся домой, я ей расскажу про путешествие, — возбужденно тараторил Кевин.
   Крис украдкой смахнула слезу.
   — Но запомни, сынок, обещания нужно исполнять. А то люди могут обидеться.
   Кевин серьезно посмотрел на нее и сказал:
   — Ты ведь сама обещала, что у нас будет новый дом.
   — Я постараюсь выполнить свое обещание, милый.
   — Да ладно! — ободряюще махнул ручонкой малыш. — Ничего, если это обещание не исполнится. Не такое уж оно и важное, правда?
   Крис ласково взъерошила его волосы.
   — Может быть. Но когда я его давала, мне так не казалось.
 
   На обратном пути Крис и Кевин заехали в магазин и купили булок, чтобы покормить уток в парке Маккинли.
   Придя в парк, Крис уселась на траву, а Кевин оделял хлебом всех пернатых обитателей пруда, причем ревниво следил за тем, чтобы даже самые робкие получили свою долю.
   Крис сызмальства поощряла в Кевине доброту и благородство. Она хотела научить его ладить с людьми, находить разумные пути решения самых сложных, а может быть, и неразрешимых проблем. Чем бы ни стал заниматься Кевин, когда вырастет, это умение ему всегда пригодится.
   Понятия, которые раньше казались Кристине чистой абстракцией: мир во всем мире, братство, дружба и взаимопонимание между странами, сбережение природных ресурсов, охрана редких животных, — наполнились после рождения Кевина глубоким смыслом. Крис мечтала, чтобы поколение Кевина было счастливей, чем она и ее сверстники, а для этого взрослым предстояло постараться и облагородить землю. Звучит просто, но в этих простых словах заключена великая мудрость.
   Когда Кевин раздал весь хлеб до последней крошки, они прогулялись по розарию, а потом заглянули на теннисный корт, где две пожилые женщины усердно махали ракетками, но при этом постоянно промахивались.
   Хотя Крис страшно не хотелось домой, оттягивать возвращение до бесконечности она не могла. Едва войдя в дом, Крис связалась по телефону с Мэри и попросила ее взять к себе Кевина на полдня. У нее не было сейчас сил на ребенка: для того, чтобы победить Мейсона Уинтера, ей предстояло собраться с мыслями и трезво оценить свои шансы, а Кевин постоянно отвлекал ее внимание.
   Проводив Кевина к Хендриксонам, Крис пообещала Мэри, что все ей расскажет, когда вернется за малышом, и побежала домой. Дома она позвонила Полу Майклу и попросила его о встрече. Они условились встретиться на следующий день. Пол Майкл, правда, несколько раз повторил, что семейные тяжбы не его профиль, но Кристина считала, что в таких делах главное не опыт, а искренняя заинтересованность. Может быть, закон и на стороне Мейсона Уинтера! Но это еще не значит, что она так легко сдастся! Она будет бороться, она сделает все, что в ее силах, чтобы Кевин остался с ней.

Глава 12

   Мейсон вышел из лифта и очутился на площадке, которая по строительному плану должна была стать верхним этажом отеля «Капитол Корт». Строительство должно было закончиться три недели тому назад. Правда, эти сроки могли стать еще более угрожающими — поставщики безнадежно выбились из графика, однако радоваться все равно было нечему.
   Мейсон решил жестко поговорить с прорабом, чтобы тот надавил на своих ребят. Беседы с шефом всегда вызывали у подчиненных прилив энтузиазма, и Мейсон пользовался этим приемом даже, когда работа шла как по маслу. В результате за четырнадцать лет существования «Уинтер Констракшн» не было ни одного случая, чтобы объект не сдали в срок. Вот и сейчас Мейсон готов был сорвать людей с других строек и бросить на эту, но, конечно, тогда бы кое-кому не поздоровилось.
   — Здравствуйте, мистер Уинтер! — послышался сверху чей-то голос.
   Придерживая рукой шляпу, Мейсон задрал голову и улыбнулся рабочему, который смотрел на него в просвет между металлическими балками.
   — Как растут близнецы, Кэлвин?
   — Прекрасно. Особенно с тех пор, как приучились спать по ночам. Спасибо за кроватки, мистер Уинтер! Они такие удобные и симпатичные.
   — Да-да, я знаю. Ваша жена мне сказала.
   — Я знаю, но мне хотелось и самому поблагодарить вас.
   Если бы не Ребекка, Мейсон, конечно, не смог бы так глубоко вникать в жизнь своих подчиненных. Она держала его в курсе всех событий, да еще преподносила все так, будто бы это он додумался подарить кому-то подарок на день рождения, а кому-то помочь с похоронами родственника.
   — Я ищу Говарда. Вы его не видели? — спросил Мейсон.
   — Говард обедает, — ответил Кэлвин и добавил после паузы: — А Тревис здесь.
   — Передайте ему, пусть спустится сюда. Хорошо?
   — Непременно передам, мистер Уинтер.
   — Я уже спускаюсь! — послышался низкий мужской голос.
   И вскоре Тревис Милликин показался на площадке. Он обладал поистине безграничными познаниями в области строительства и мог не задумываясь ответить на любой вопрос. Такой человек был просто незаменим в строительной компании.
   Тревису перевалило за пятьдесят. За его спиной было два развода, а недавно он женился в трети и раз.
   — Ну как? Воду подключили? — с места в карьер спросил Мейсон, даже не удосужившись поздороваться.
   — Нет. Все еще ждем инспекцию. Пока не примут работу, никакого подключения не будет.
   — Черт возьми! Да нас же сроки поджимают!
   Тревис обтер руки о джинсы.
   — А им плевать.
   Строительный бум застал город врасплох. Людей в муниципальных службах катастрофически не хватало, они работали за троих и прыгнуть выше головы просто не могли. Со всех сторон их заваливали жалобами, но даже это мало что могло изменить. Мейсон старался не портить с ними отношений, и изредка чиновники шли ему навстречу и избавляли от лишней волокиты. Но не всегда.
   — Попробуй договориться с ними, — сказал Мейсон Тревису. — И держи меня в курсе.
   Тревис кивнул и как бы невзначай заметил:
   — Хотел сказать тебе про новенького. По-моему, ты взял на работу очень симпатичного парня. Сперва ему, конечно, трудновато придется, но я думаю, он быстро втянется. И знаешь что? Ты не сердись, но он немного похож на твоего брата.
   — Слушай… а ведь и правда! — потрясенно проговорил Мейсон.
   — Только ты, пожалуйста, не относись к нему предвзято. Я бы тебе вообще про это не стал говорить, но рано или поздно ты бы и сам заметил.
   — Господи, и как это я сразу не заметил?! — Удрученно покачал головой Мейсон.
   Слова Тревиса разбудили в его душе горькие воспоминания. И обида снова так разбередила душу, будто разрыв с родными произошел совсем недавно, а не четырнадцать лет назад.
   — Насколько я понимаю, у тебя возникли определенные проблемы. — Грубоватые интонации Тревиса вдруг куда-то исчезли, и в голосе зазвучало искреннее сочувствие.
   — Откуда ты знаешь? — удивился Мейсон. — Мы же с тобой не виделись после твоего возвращения из Лос-Анджелеса.
   Тревис до сих пор периодически ездил туда, поскольку после того, как главный офис «Уинтер Констракшн» перебазировался в Сакраменто, в Лос-Анджелесе оставались еще некоторые незавершенные дела.
   — Да я вообще много чего знаю. Ты разве еще этого не понял? — усмехнулся Тревис.
   — Ага! И, наверное, ты уже растрезвонил по всей фирме? — насупился Мейсон.
   — Обижаешь, я всегда держу язык за зубами, — покачал головой Тревис. — И кстати, тебе это хорошо известно.
   — Ладно, не злись. — Мейсон похлопал Тревиса по плечу. — В конце концов, какая разница, днем раньше они узнают или днем позже?! Все равно вся эта история попадет в газеты. Я просто хотел рассказать тебе сам.
   — Ну, и когда ты приведешь малыша на стройку? — вместо ответа спросил Милликин.
   Мейсону вдруг стало душно, он торопливо ослабил узел на галстуке. Господи, когда же спадет эта жара? Даже на такой высоте ни малейшего ветерка. И этим, уже вторым после переезда, летом в Сакраменто стояла страшная жара.
   — Надеюсь, что скоро. Но сперва нужно кое-что утрясти. Видишь ли… Дианина сестра не пришла в восторг от моего появления.
   — А твои родители знают о внуке?
   Из всех знакомых Мейсона Тревис был единственным, кто осмеливался заговаривать с ним о семье. И Мейсон признавал за ним это право.
   Четырнадцать лет назад отец и брат выкинули Мейсона из семейного предприятия, словно паршивого котенка. Ему пришлось судиться с родственниками, потому что они категорически отказывались отдать Мейсону его долю при том, что фактически компания была создана на его деньги. Тревис тогда без колебаний встал на сторону Мейсона. Хотя ему было что терять, ведь такие должности, как у него, на дороге не валялись. Однако Тревис первым уволился из процветающей компании «Саусвест Констракшн» и начал работать у Мейсона, не дожидаясь, пока тот получит лицензию и снимет офис.
   Вначале им пришлось очень трудно. Работали без выходных по восемнадцать часов в день и экономили буквально на всем. Денег на зарплату рабочим не было, и Тревис согласился получать процент от прибыли. Для Мейсона это было настоящим спасением, ведь он даже лишнюю коробку карандашей купить в то время не мог. Широкий жест Тревиса не только дал возможность Уинтеру удержаться на ногах, но и произвел впечатление на других работников, так что им тоже захотелось как следует потрудиться на благо компании. Дела шли все успешнее, и вскоре преданность Тревиса была вознаграждена: не прошло и пяти лет, как его доходы стали просто баснословными.
   Переехав в Сакраменто, Мейсон хотел назвать свою компанию в честь воскресающей из пепла птицы Феникс, но Тревис переубедил его.
   — Лучше вынеси в название фирмы свою фамилию, — сказал он. — Кто знает, может быть, когда-нибудь мы переплюнем «Саусвест», и твоим родным придется тогда проглотить эту горькую пилюлю.
   Мейсон подумал и согласился.
   И еще одно счастливое совпадение: Ребекка Киркпатрик появилась на их горизонте в тот самый день, когда они писали название новой фирмы на строительном вагончике, в котором Мейсон не только работал, но и жил, поскольку другого жилья у него тогда не было. Ребекка явилась к нему без предупреждения и заявила, что наконец-то она нашла начинающую компанию, с которой она могла бы связать свою судьбу.
   Совместная работа так сплотила Мейсона, Тревиса и Ребекку, что они стали практически одной семьей. У Мейсона-то и с родными никогда не было таких близких и доверительных отношений. Ребекка и Тревис искренне радовались за него, когда он женился на Сюзанне, и не оставили его в беде пять лет спустя, когда Сюзанна умерла. Если б не они, неизвестно, как бы он пережил эти страшные дни. Потом появилась Диана, и друзья приняли ее с распростертыми объятиями. А когда она внезапно оставила Мейсона, страдали не меньше его самого. В их искренность и преданность он верил безоговорочно и не считал возможным скрывать от них что бы то ни было.
   — Нет, — после долгого молчания ответил Мейсон на вопрос Тревиса. — Я не собираюсь рассказывать своим родителям о Кевине.
   — Даже матери?
   — При чем тут она? — вскипел Мейсон, не в силах совладать с застарелой обидой. — Ее это совершенно не касается.
   — Да, но ты не думаешь…
   — Я вообще о ней не думаю! — перебил друга Мейсон. — После того, что случилось, она для меня чужой человек!
   — И все-таки я бы на твоем месте сообщил ей, — мягко возразил Тревис. — У меня такое впечатление, что она тогда была застигнута врасплох и растерялась.
   — Вот именно! И ее молчание сыграло им на руку!
   — Знаешь, мне кажется, что теперь, когда у тебя есть собственный ребенок, ты многое поймешь…
   — А мне кажется, ты на старости лет превратился в сентиментальную дамочку, — отрезал Мейсон и отвернулся.
   Его взгляд устремился на участки земли, которые он тщетно пытался перекупить вот уже несколько лет. Наконец Ребекке вроде бы удалось столковаться с одним из фермеров. Мейсон хотел было поделиться этой радостью с Тревисом, но передумал. Тревис считал всю эту затею дурью. Земля стоила бешеных денег, и он не хотел, чтобы компания так серьезно рисковала. Но Мейсон ничего не желал слышать. Он поклялся, что земля у реки будет принадлежать его потомкам. Еще два месяца назад он мечтал заполучить ее для себя. Теперь он собирался передать ее сыну.
   Мейсон сердито хмыкнул и, сняв шляпу, утер пот со лба. Неизвестно еще, кто это стал сентиментальным. Размечтался, отец новоявленный!
   — Не знаю, как тебе, — буркнул он, снова поворачиваясь к другу, — а мне надо работать. Меня ждут.
   — Если увидишь Тони Авалона, передай, чтобы завтра утром он непременно был тут.
   — Нет, лучше пусть Ребекка с ним разговаривает. А то я в сердцах ему такого наговорю, что он с нами дел вообще иметь не будет, — заявил Мейсон, мысленно благодаря Тревиса за то, что он оставил больную тему в покое, хотя ему явно было еще что сказать.
   — Ну и пусть не будет! Невелика потеря.
   — Может быть. Но надо хорошенько все взвесить, если мы решим с ним расставаться. Допустим, я его уволю. А дальше что?
   — Давай завтра пообедаем вместе и все спокойно обсудим, — предложил Тревис.
   — Пообедаем, конечно, за мой счет? — притворно нахмурился Мейсон.
   — Не жадничай, старина, — поддержал его игру друг.
   — Да у тебя самого денег куры не клюют!
   Тревис задорно рассмеялся.
   — Хорошо, я оплачу чаевые.
   Мейсон зашел в лифт и выпалил, потянувшись к кнопке:
   — Тогда оденься похуже, скупердяй. А то официантка со злости выплеснет на тебя кофе. Помнишь, как в тот раз?!
 
   В тот вечер Мейсон ушел с работы пораньше: он собирался отправиться на вернисаж в отель «Хайатт», и ему нужно было переодеться. Мейсон шел туда не один, а со своей приятельницей Келли Уайтфилд. Он предполагал послать за ней шофера, но потом передумал и решил заехать сам.
   Он бы с удовольствием провел вечер дома — Мейсон вообще не любил светскую жизнь, но его отсутствие вызвало бы лишние разговоры, а о нем и так достаточно сплетничали в обществе. Да и потом он хотел немного отвлечься, а с Келли Уайтфилд всегда было приятно провести время.
   Спешить было некуда, и Мейсон поехал не по скоростной автостраде, а по боковым улицам. Жара начала спадать, и в воздухе повеяло прохладой. Мейсон поднял крышу машины, и сразу стало легче дышать.
   Ездить на «Порше-911» было приятно, но за семь лет на спидометре набежало всего тридцать девять тысяч миль: Мейсон круглый год торчал в городе и только зимой, когда строительство замирало, отправлялся в горы, чтобы покататься на лыжах. По его глубочайшему убеждению, жить в Северной Калифорнии и хотя бы раз в год не скатиться с горы было так же нелепо, как посадить огород и даже не попробовать выращенный урожай.
   «Интересно, а Кевин любит кататься на лыжах?» — подумал Мейсон, и на его губах заиграла блаженная улыбка.
   Он столько раз видел, как совсем маленькие ребята отважно скатывались с гор, оставляя на снегу замысловатые следы. Мейсон с удовольствием представил себе, как Кевин несется вниз, обгоняя сверстников, и его отцовское тщеславие было польщено, пусть даже только в воображении.
   Неожиданно для себя самого Мейсон свернул на улицу, где жили Крис и Кевин. И лишь остановив машину, осознал, что совершает очередную глупость. Зачем он приехал сюда? Адвокат предупреждал его, что эта самодеятельность может плохо кончиться. Нельзя идти на поводу у своих чувств, иначе он проиграет процесс… Но, похоже, что теперь, когда речь заходит о сыне, он не в состоянии рассуждать здраво.
   Мейсон увидел в окне кухни Кристину. Она с кем-то разговаривала. Что ж, во всяком случае, ей не удастся теперь сделать вид, будто бы никого нет дома…
   Он поднялся на крыльцо и позвонил в дверь.
   — Я открою, мама! — крикнул Кевин.
   — Не надо… Я сама…
   Но малыш ее опередил.
   — Привет! — Он моментально узнал Мейсона.
   — Привет! — ответил Мейсон.
   Он и сам не ожидал, что будет так счастлив снова увидеть сына. Поразительно, как быстро родительские чувства овладели им.
   — Позвать маму? — спросил Кевин.
   Мейсону меньше всего сейчас хотелось видеть Крис, но он понимал, что вступать с ней в конфронтацию нельзя. Если есть хоть малейшая возможность не доводить дело до суда, стоит попробовать договориться по-хорошему. Ведь любой толковый адвокат сможет так затянуть процесс, что вся эта история растянется на несколько лет.
   В полуоткрытую дверь просунулась еще одна детская головка. Это была маленькая подружка Кевина.
   — С этим дядей мы познакомились в аэропорту, — объяснил Кевин девочке и добавил, обращаясь к Мейсону: — Мама на кухне с тетей Мэри. Они готовят ореховое печенье. Но она сейчас выйдет. Мама! Мама! Иди сюда!
   — Иду, Кевин, — откликнулась Крис, выходя в холл и вытирая руки полотенцем.
   При виде Мейсона взгляд ее стал ледяным.
   — Кевин, поиграй с Трейси во дворе, пока я поговорю с мистером Уинтером, — приказала она малышу.
   — Но мы же играли в «Лего»! — запротестовал он.
   — Доиграете позже.
   — А можно вынести «Лего» во двор?
   — Разве я когда-нибудь разрешала его выносить?
   — Нет.
   — Тогда почему ты спрашиваешь?
   — А печенье взять можно?
   — Можно. Попроси у тети Мэри.
   — А сколько? Одно или два?
   — Кевин! — повысила голос Крис.
   Мальчик мгновенно все понял и, взяв подружку за руку, поплелся в кухню.
   Когда дети скрылись из виду, Крис тихо сказала, сверкая глазами:
   — Зачем вы явились сюда?
   — Хотел увидеть Кевина. — Мейсон решил, что лучше сказать правду.
   — Вы же знаете, что мне это неприятно.
   — А мне кажется, нам стоит попытаться найти общий язык. И чем раньше, тем лучше, — примирительно произнес Мейсон, хотя внутренний голос настойчиво призывал его взять то, что принадлежит ему по праву, и не церемониться с этой стервой. Но, с другой стороны, врожденное чувство справедливости подсказывало, что Крис по-своему права. Нравится это ему или нет, она заменила Кевину мать, она растила его все эти годы, и с этим нельзя не считаться.
   — Нам с вами не о чем говорить, — отрезала Кристина.
   — Вы уверены?
   — Абсолютно!
   — Черт возьми, встречал я в жизни упрямых людей, но таких… — в сердцах произнес Мейсон, но тут же заставил себя замолчать.
   Оскорблениями вообще ничего не добьешься, он только все испортит и окончательно восстановит ее против себя.
   — Послушайте, — попробовал он подобраться к ней с другой стороны, — вы же понимаете, я ведь желаю Кевину добра. Отец нужен ему не меньше, чем мать. И я же не собираюсь отнимать у вас сына!
   — Если бы вы думали о Кевине, вас бы здесь не было. Ему такой отец не нужен! Не нужен!
   Мейсон обиженно произнес:
   — Да откуда вы знаете, какой я отец?
   Крис прислонилась спиной к дверному косяку и скрестила руки на груди.
   — Откуда? Да это весь город знает! В газетах про вас такое пишут… Ваша жизнь всем известна, мистер Уинтер. Тем более что вы с удовольствием выставляете ее напоказ.
   Мейсон возмущенно перебил ее:
   — Да откуда вы это взяли?! Послушайте, неужели вы всегда поете с чужого голоса? У вас что, нет своего мнения? Вот уж не думал, что кто-нибудь всерьез может верить тому, что пишут газетчики?
   Крис бесстрастно выслушала его тираду и, дав ему выговориться, сказала:
   — Мы с вами никогда не договоримся, мистер Уинтер. Вы поддерживаете все то, что мне глубоко омерзительно.