Боковен Джорджия. Брак по расчету

   А главное, Мейсону не хотелось быть приходящим папой! Он хотел жить со своим сыном. Но он не видел возможности изменить ситуацию. По крайней мере, в обозримом будущем. Вот когда Кевин вырастет и будет способен сам решить, с кем ему хочется жить, тогда можно надеяться на благоприятный исход. А пока оставалось лишь ждать, и Мейсон мало-помалу смирялся с этой невеселой перспективой, как вдруг…
   — Хорошо, я тебя выслушаю, — сказал Мейсон судье. — Надеюсь, пяти минут хватит?
   — А я пяти минут не желаю слушать! — воскликнула Крис и направилась к двери.
   Но Мейсон схватил ее за руку.
   — Воспомните, что поставлено на карту! Вы же сами говорили, что интересы ребенка превыше всего. Хватит вам думать о себе!
   Он убеждал ее с таким пылом, что даже сам удивился.
   Крис пожала плечами и вернулась на свое место.
   Мейсон пронзительно поглядел на Гарольда.
   — У тебя есть какие-то конкретные предложения?
   Гарольд нервно постукивал по столу ручкой.
   — Вы только не отвергайте мою идею с порога. Она не такая бредовая, как может показаться с первого взгляда. — Глаза его взволнованно блестели. — Перед нашей встречей я поговорил с вашими адвокатами, и они рассказали мне, как развивались события начиная с августа… когда ты, Мейсон, появился в доме Тейлоров и как началась вся эта история. А еще… еще они довольно много рассказали мне о вас — о ваших характерах, привычках, о вашей личной жизни. Тебя-то, мой друг, — он повернулся к Мейсону, — я и без них хорошо знал, так что тут сюрпризов не оказалось. А с вами, — судья перевел взгляд на Кристину, — я не имел удовольствия быть знакомым. Но, побеседовав с Полом, я уже не сомневался, что вся ваша жизнь сосредоточена вокруг сына. Как, собственно, и должно быть, по моему мнению.
   Судья умолк, выжидательно глядя на собеседников. Они сидели не шелохнувшись.
   — Итак, что же мы имеем? — Гарольд взмахнул ручкой, словно дирижерской палочкой. — Двое хороших, порядочных людей портят жизнь третьему человеку, которого оба любят. Из-за чего и сами страдают.
   Мейсон вдруг сообразил, что до сих пор держит Кристину за руку, и, смущенно отведя взгляд, разжал пальцы.
   — Но самое печальное и одновременно обнадеживающее в данной истории, — продолжал Гарольд, — это что вы оба желаете Кевину счастья. Мейсон считает себя обязанным внести свой вклад в воспитание сына. И я думаю, что он прав. Только подражая отцу, мальчик может стать настоящим мужчиной, а в будущем и хорошим отцом. Вы можете не соглашаться с жизненными принципами Мейсона или с его политическими убеждениями, но это не значит, что он плохой человек. По правде сказать, я, например, не особо жалую республиканцев, но кое-кто из них бывает у меня в гостях.
   — А мне и не нужно, чтобы мисс Тейлор меня «жаловала», — сухо возразил Мейсон.
   Гарольд улыбнулся.
   — Не зарекайся, приятель.
   — Давайте не будем отвлекаться, — попросила Крис.
   Гарольд снова обратился к Мейсону:
   — Думаю, ты не будешь оспаривать у Крис право считаться матерью Кевина, хотя генетически это не так. Ты не хуже меня знаешь, что ни один американский суд не отнимет у нее ребенка. Да-да, я понимаю: ты не разделяешь ее взглядов, но именно такие люди и спасают нашу планету для Кевина и его будущих детей. И тебе придется это признать.
   Мейсон что-то недовольно проворчал себе под нос.
   — Ладно, не будем спорить, — пресек его возражения Гарольд. — Лучше вернемся к поискам выхода. Как сделать так, чтобы вы оба были удовлетворены, да еще Кевин при этом бы выиграл? Я же прекрасно понимаю, что вы не испытываете друг к другу никаких чувств. Но, с другой стороны, в сложившихся обстоятельствах брак для вас — это самый правильный, самый разумный выход. Я бы даже сказал «идеальный». Ты, Мейсон, сможешь видеться с Кевином сколько захочешь и наконец-то станешь для мальчика настоящим отцом. Даже если бы ты виделся с Кевином каждую неделю — а это, насколько я понимаю, очень проблематично, — вы бы так не сблизились. А вам, Крис, больше не придется волноваться, надолго отпуская Кевина с Мейсоном. Вы боитесь, что он окажет на пятилетнего малыша негативное влияние? Тогда соглашайтесь на этот брак! Живя с Мейсоном под одной крышей, вы будете общаться втроем, а ты, Мейсон, сможешь каждое утро видеть Кевина по крайней мере за завтраком. Как тебе такая мысль?
   Мейсон пожал плечами и ничего не ответил.
   — Вам только нужно найти дом, в котором было бы два крыла и общее жилое пространство. Считайте это привилегированным частным пансионом для единственного учащегося — Кевина. А когда он подрастет, вы сможете развестись, оговорив заранее все детали. Кевин уже не воспримет это так болезненно.
   Мейсон потрясенно покачал головой.
   — Ты меня удивляешь, Гарольд. Как ты можешь нам такое предлагать!
   И покосился на Крис, ожидая увидеть на ее лице возмущение, гнев или, на худой конец, недоверие. Но увидел совсем другое — задумчивость и даже нечто похожее на покорность судьбе!
   — Я сама себе удивляюсь и, может, потом пожалею о своих словах, но знаете, мне кажется, в предложении мистера Маккормика что-то есть… — неожиданно тихо проговорила она. — Я, например, уже примирилась с тем, что вы прочно вошли в жизнь Кевина и никуда вас теперь не денешь. Да, мне это не нравится, но ничего не поделаешь. — Она опустила глаза и посмотрела на свои руки, сжатые в кулаки. — Мы с вами оба страшные упрямцы, Мейсон, но, надеюсь, не глупцы. И если согласимся на этот брак, то только ради Кевина. Чтобы у нашего… сына была нормальная жизнь!
   Мейсон поморщился. Да что за наваждение, черт побери! Как будто он смотрит сентиментальный телесериал!
   — О какой нормальной жизни можно говорить, если это фарс, самый настоящий фарс? Неужели вы действительно хотите, чтобы для Кевина семья отождествлялась с двумя разными спальнями и демилитаризованной зоной посередине? Да то, что он видит сейчас, гораздо нормальнее! Сейчас столько детей воспитывается в неполных семьях — и ничего страшного!
   — Для кого как, — возразил ему Гарольд. — Я каждый день вижу жертв распавшихся семей, Мейсон, и, честно говоря, сыт этим по горло. При всех я, конечно, этого не скажу, но тебе признаюсь: по моему глубокому убеждению, стоило бы запретить разводы, чтобы люди сохраняли свою семью ради детей.
   Наступило долгое молчание.
   — И все-таки зачем нам жениться? — жалобно спросил Мейсон и был поражен своим вопросом не меньше, чем его собеседники.
   Ведь такой вопрос означал, что он уже начинает раздумывать над тем, от чего еще секунду назад так категорически отказывался.
   — Хотя… это все глупости… Можешь не отвечать…
   Мейсон медленно поднялся. Ему нужно было побыть одному, собраться с мыслями. А они путались и разбегались…
   — Отчего же? Я отвечу! — сказал Гарольд, и Мейсон застыл, словно пригвожденный к месту его негромкими словами. — В законном браке много преимуществ, но главное — Кевин будет чувствовать себя гораздо более защищенным. А мы ведь ради него сегодня собрались, не так ли? По крайней мере, вы оба это утверждаете.
   — Пожалуйста, не уходите, Мейсон, — попросила Крис. — Мне идея Гарольда нравится не больше, чем вам, но мы же ничего не можем предложить взамен. Я не могу спокойно смотреть, как Кевин мучается. Мы должны что-то предпринять.
   — Хорошо, я подумаю, — сдался Мейсон. — Но пока ничего не обещаю.
   — Смотри, времени у тебя немного, — предупредил Гарольд.
   — Да я и сам знаю, что суд уже на носу, — вздохнул Мейсон и, обратившись к Крис, спросил: — Неужели вы и вправду готовы выйти за меня замуж?
   Вид у него был при этом такой, словно он разговаривал с человеком, собравшимся прыгать с крыши высотного дома.
   — Пять лет назад я поклялась обеспечить Кевину счастливую жизнь. И готова пожертвовать ради этого даже собственным счастьем, — с вызовом ответила Крис.
   Мейсон иронически усмехнулся.
   — Вас послушать, так я прямо монстр какой-то… Никак не возьму в толк, почему вы так меня воспринимаете. Не водится за мной никаких кровожадных поступков.
   Он думал, что Крис начнет запальчиво объяснять причину, но она вдруг смутилась.
   — Я… я понимаю, сейчас это звучит мелодраматично, но, когда он родился, я не знала, будет ли Кевин жив на следующий день. И была готова на все, только бы с ним ничего не случилось. И я была одна, и никто не пришел мне на помощь. Конечно, врачи сотворили чудо, но мне было так страшно за малыша!..
   Мейсон был потрясен. Лишь сейчас до него наконец дошло, что значит быть настоящим родителем. Это когда человек в первую очередь, чтобы ни происходило, думает о ребенке. А он… Разве он может сказать, что и сам так относится к мальчику?
   — М-да… соглашаясь с Гарольдом, вы ставите меня в тяжелое положение, — пробормотал Мейсон.
   — Для меня важнее всего душевное спокойствие и счастье Кевина, а остальное… остальное — это второстепенные вещи.
   — И вы уверены, что так будет всегда?
   — Нет. Но я понимаю, что нам с Кевином от вас никуда не деться. И еще по крайней мере лет десять, а то и пятнадцать я должна буду поддерживать с вами отношения. Так что вопрос в другом: до какой степени мы можем наладить эти отношения, чтобы Кевину было хорошо.
   — Я вижу, вы не очень-то надеетесь на меня…
   — Честно говоря, не очень-то.
   За свою жизнь Мейсон принял немало важных решений и давно пришел к выводу, что долгие размышления не всегда идут на пользу делу и надо прежде всего полагаться на свою интуицию. Она-то обманывает гораздо реже. Но сейчас ему трудно было на что-то решиться, ведь разум говорил одно, а сердце подсказывало совсем другое.
   — Но у Кевина могут сложиться превратные представления о семье, — вяло борясь сам с собой, пробормотал Мейсон.
   — А по-моему, вы забегаете далеко вперед, — сказала Крис. — Он еще мал, чтобы об этом задумываться. Главное в другом.
   — А в чем?
   Крис посмотрела на Мейсона в упор.
   — Не в чем, а в ком. В Кевине.
   Мейсон представил себе, как они живут под одной крышей… Господи, да это будет ад кромешный! Постоянные споры, перепалки… Но потом он вспомнил, как Гарольд сказал, что зато они с Кевином будут каждое утро встречаться за завтраком…
   «Соглашайся! — закричал внутренний голос. — Соглашайся, ради Бога! Пора заполнить пустоту в твоей душе».
   — Хорошо, — сказал Мейсон.
   Крис испуганно ахнула.
   — Так ты что, соглашаешься? — оживился судья.
   Мейсон смерил задумчивым взглядом Крис, которая так перепугалась, что в любой момент готова была броситься из кабинета, и отрывисто спросил:
   — Где и когда?
   — На будущей неделе, в среду, здесь, у меня, в это же время, — в тон ему ответил Маккормик и обратился к Кристине: — Надеюсь, вы согласны? По-моему, чем раньше, тем лучше.
   — Да, но… так скоро… — пролепетала Крис.
   — Ненадолго же хватило вашего запала, — саркастически хмыкнул Мейсон, довольный тем, что можно переключить внимание на нее.
   Хотя прекрасно понимал, что как только он выйдет за порог, он сам ужаснется.
   — Не беспокойтесь! Я приду! — Крис потянулась к сумке, собираясь уйти, но Мейсон схватил ее за локость.
   — Погодите. Давайте уж все обсудим, чтобы лишний раз не встречаться.
   — Господи, да что нам еще обсуждать? — раздраженно воскликнула Крис.
   — Как что? Мы должны закрепить нашу сделку на бумаге, — с невинным видом заявил Мейсон.
   Крис опешила.
   — Вы что, язык проглотили? — В глазах Мейсона заплясали лукавые искорки. — Или это был блеф?
   — Для меня счастье Кевина не игрушки, — процедила сквозь зубы Крис, вырывая руку. — Я сказала, что выйду за вас, и сдержу свое слово. А теперь пустите меня, я опаздываю!
   Мейсон, разумеется, ей не поверил, но спорить не стал: ему и самому хотелось поскорее Уйти, а тут появился благовидный предлог.
   — До свидания, Гарольд! А вот спасибо я тебе говорить не стану, — мрачно пробурчал он. пожимая судье на прощание руку. — Согласись, было бы довольно странно благодарить тебя за то, что ты сегодня натворил.
   Гарольд расхохотался.
   — Ничего! Потом поблагодаришь, когда увидишь, как доволен Кевин.
   — Я буду молить Бога, чтобы вы оказались правы, — проронила Крис.
   «Я тоже», — подумал Мейсон, хотя, по его мнению, даже вмешательство божественных сил тут неспособно было бы что-либо изменить.

Глава 21

   — Что ты сказала? Повтори-ка! — Мэри чуть не упала со стула.
   Крис закрыла кухонную дверь, чтобы Кевин и Трейси, которые играли на заднем дворе, ничего не услышали.
   — Что слышала. Я понимаю, это кажется безумием, но если хорошенько поразмыслить, в предложении судьи Маккормика есть рациональное зерно.
   — Но вы же с Мейсоном терпеть друг друга не можете! Как вы будете жить под одной…
   Крис присела на краешек стола и невесело усмехнулась.
   — Придется привыкнуть. У нас нет другого выхода.
   — А ты хорошенько все взвесила? Ты представляешь себе последствия? А если вы не уживетесь? На что ты обрекаешь Кевина?
   — На жизнь с одной мамой. Мы вернемся к исходной позиции. Зато моя совесть будет чиста-я буду знать, что сделала все возможное.
   — Будь Кевин постарше, он бы не разрешил тебе этого сделать.
   — Естественно. Но тогда вопрос бы так и не стоял.
   — Ладно, давай подождем, что скажет Джон, — вздохнула Мэри.
   — Да что бы ни сказал… Я уже столько ломала голову, ища возможный выход. Поверь, его просто не существует. Я знаю, что делаю.
   — Так все говорят, но для многих это кончается плачевно.
   — А для многих нет.
   Крис приподняла двумя пальцами поникшую головку маргаритки. Совсем недавно она поставила на стол свежий букет цветов — и вот на тебе, они уже начали увядать!
   Крис решила до последней минуты не посвящать Мэри в свои свадебные планы, но, конечно же, не удержалась. И не потому что искала у Мэри поддержки, на это она не рассчитывала, но ей надо было с кем-нибудь поделиться. Ведь очень часто разговор по душам для того и нужен, чтобы иначе взглянуть на происходящее.
   — Ты уже сказала Кевину?
   — Нет еще.
   Маргаритка опять поникла. Крис поставила ее между двумя стеблями папоротника, но она простояла прямо только пару мгновений, Крис не успела даже донести до рта кофейную чашку, а цветок снова поник.
   — Это хорошо, что Кевин ничего не знает, — одобрительно кивнула Мэри и, вынув увядший цветок из вазы, бросила его в мусорное ведро. — Тогда ты вполне еще можешь все переиграть. Я уверена, что Мейсон не обидится. Он тоже, думаю, колеблется.
   Крис демонстративно молчала, давая понять, что она не нуждается в советах.
   — Ладно… А где вы будете жить? — Мэри неодобрительно поджала губы.
   Даже двухлетнему несмышленышу при взгляде на нее стало бы ясно, что она сейчас думает.
   — В каком-нибудь большом доме… на разных половинах.
   — А с твоим домом что будет?
   — Я его сдам. А потом, когда мы с Мейсоном разведемся, снова перееду сюда.
   Мэри совсем скисла.
   — Господи, как же мы будем без вас жить?!
   Плечи подруги ссутулились, на нее сейчас жалко было смотреть. Крис помрачнела. Ее тоже угнетала мысль о предстоящей разлуке с Мэри.
   — Но мы ведь уедем не на край света, — сказала она, однако это прозвучало неубедительно.
   — Трейси будет страшно переживать.
   — Кевин тоже… как только привыкнет к тому, что теперь мама и папа живут вместе.
   О себе Крис старалась не думать. Она вообще не могла себе представить жизни без Мэри. Ведь уже несколько лет не проходило и дня, чтобы они не увиделись хотя бы на пять минут. Общение с Мэри и Джоном было ей необходимо, как воздух. Но до сих пор Крис воспринимала эту дружбу как нечто само собой разумеющееся и лишь теперь поняла, чего она вот-вот лишится.
   — Джон так любит Кевина! Он старался заменить ему отца, — удрученно произнесла Мэри.
   — Именно это я и пыталась внушить Мейсо-ну, когда мы ушли от судьи, — сказала Крис. — Мейсон пообещал не вмешиваться в их отношения, — сказала Крис.
   Она думала, он воспримет ее просьбу в штыки, но, как ни удивительно, Мейсон проявил несвойственную ему уступчивость.
   — А еще до чего вы договорились? — спросила Мэри.
   — Что каждый из нас будет иметь право на личную жизнь. Почти все будет как прежде. Я буду по-прежнему работать и сохраню своих друзей. И романы у нас могут быть, но, правда, мы постараемся вести себя в рамках приличий, не станем афишировать свои «измены». Меня это, в общем-то, не касается — какие уж у меня Романы? — а Мейсону придется туговато. Я уверена, что он в основном имел дело с такими женщинами, которые не знают значения слова «прилично».
   — Ну, а по поводу Кевина вы о чем-нибудь договаривались? — продолжала допытываться подруга. — Как вы будете себя вести, если у вас возникнут разногласия по вопросам воспитания? А они непременно возникнут! Помнишь, сколько вы спорили из-за этих несчастных лыж?
   Мэри угадала опасения Крис. Еще полгода назад Кристина единолично решала, что для Кевина хорошо, а что нет. Но теперь блаженные времена миновали безвозвратно.
   — Об этом мы говорили мало, но, по-моему, Мейсон будет теперь сговорчивей. — Она смущенно улыбнулась. — У меня вообще сложилось впечатление, что он вредничал в основном, желая мне насолить — я ведь давала ему Кевина только с боем. — Крис помолчала и добавила: — Больше всего времени мы сегодня потратили на составление контракта.
   — Какого контракта? — встрепенулась Мэри. — Послушай, неужели этот мерзавец вытянул из тебя обещание отдать ему после развода половину твоих сбережений?
   — Я, честно говоря, сперва испугалась, что к этому все идет, но, как выяснилось, была не права.
   — А зачем он тогда завел речь о контракте?
   — Чтобы я не потребовала с него после развода сразу всей суммы… Видишь ли… он готов разделить имущество, но говорит, что ему не хочется распродавать его по дешевке, а если торопиться, то иначе не получится.
   — Погоди минутку… Ты о ком говоришь? О Мейсоне Уинтере? А тебе все это случайно не приснилось?
   — Нет, но это неважно. Я ему сразу сказала, что уйду с тем же, с чем и пришла. Мне его богатства не надо. Я всю жизнь сама себя обеспечивала и не собираюсь изменять своим привычкам.
   — А он что ответил?
   — Что это я сейчас отказываюсь, а потом передумаю.
   — Что ж, может, он и прав…
   Кристину передернуло.
   — Если ты тоже так считаешь, значит, ты меня плохо знаешь!
   — Вовсе нет, я просто хочу сказать, что, когда ты войдешь во вкус, — а у Мейсона ведь денег куры не клюют, — тебе трудно будет снова привыкнуть к скромному достатку.
   Мэри убедилась в этом на собственном опыте. Она выросла в роскоши, родители выполняли любые ее желания. А когда отец Мэри стал губернатором, он вконец избаловал дочку. И то, что она теперь совсем не переживала из-за своей нынешней, довольно скромной жизни, было просто уму непостижимо!
   — Интересно, как ты себя чувствовала, когда вышла замуж за Джона? — не удержалась и спросила Крис. — Ты ведь привыкла жить на широкую ногу, а твой жених был простым пожарным.
   Мэри улыбнулась.
   — Сначала для меня это было новой, увлекательной игрой — попробовать уложиться в семейный бюджет. Потом игра приелась, но, к счастью, я к тому времени уже поумнела и больше ценила человеческие качества Джона и наши отношения, чем деньги.
   Они помолчали.
   — Ну и как? Тебе удалось настоять на своем? — наконец поинтересовалась Мэри.
   Крис кивнула.
   — Да, Мейсон попросил своего адвоката составить контракт и пришлет его мне на ознакомление и подпись.
   Мэри подошла к окошку и посмотрела на резвящихся ребят.
   — Представляю, какая шумиха поднимется в газетах!
   — Именно поэтому мы постараемся оформить все как можно быстрее и безо всякой помпы.
   — Вы уже решили когда?
   — Да, на будущей неделе, — вздохнула Крис.
   Мэри ахнула от неожиданности, но тут же сказала:
   — А впрочем, чего удивляться? Дурь она и есть дурь.
   — Ты считаешь, нам надо подождать?
   — Вот именно! Может, в твоей голове все-таки прояснится?
   Крис сделала вид, будто не поняла слов подруги, и попросила:
   — Приходите вместе с Джоном. Конечно, это не настоящая свадьба, но другой у меня все равно не будет. Почему-то я в этом уверена. И мне не хочется быть в такой день в окружении чужих людей.
   — Ты, может, еще попросишь, чтобы мы за тебя порадовались? — простонала Мэри.
   — Не волнуйся, не попрошу, — горько усмехнулась Крис.
   — У меня такое чувство, будто ты нас приглашаешь поглазеть на твою казнь.
   — Не говори так, Мэри, — покачала головой Крис. — Переубедить меня все равно не удастся, а вот еще больше расстроить — это запросто.
   — Извини, милая! — Мэри закрыла лицо ладонями и немного посидела молча. Потом сжала руки в кулаки и тихо произнесла: — Я постараюсь сдерживаться. От моих замечаний тебе может стать только хуже.
   Крис знала, что подругу не переубедить. Что бы ей ни говорили, Мэри все равно будет уверена, что Крис совершает чудовищную ошибку. Но она знала и то, что Мэри всегда поддержит ее в трудную минуту, и ценила такую дружбу.
   — Спасибо тебе! — с чувством произнесла Крис, беря Мэри за руку. — Может, я и не пропала бы без вас с Джоном, но все-таки слава Богу, что вы у меня есть.
   — Ты не обольщайся, Джон не такой мягкий человек, как я. Он жутко разозлится, когда узнает, что ты задумала! Меня уже сейчас в дрожь бросает.
   — Ничего, — тряхнула головой Крис, — побушует и перестанет. Особенно если мы будем его урезонивать вдвоем.
   Казалось, ей не занимать уверенности. Но, увы, она и сама обманывалась на свой счет.
 
   Следующая неделя прошла на удивление спокойно. Кевина Крис до последнего дня держала в неведении, справедливо полагая, что он моментально растрезвонит о свадьбе на всю округу. Да и потом было бы, мягко говоря, странно пообещать ребенку, что его самое заветное желание вот-вот исполнится, но тут же попросить его никому об этом не рассказывать. Все равно как помахать перед носом малыша конфеткой и спрятать ее в карман.
   Но, сохраняя днем относительное спокойствие, Крис по ночам мучилась бессонницей. И по мере приближения рокового дня тревога все нарастала. Полночи проворочавшись с боку на бок, она с трудом засыпала и по утрам чувствовала себя совершенно разбитой.
   И каждую ночь ее преследовал один и тот же сон. Крис снилось, что они с Кевином поехали в Диснейленд. Все было чудесно, они от души повеселились, пообедали, посмотрели медвежий концерт и, выйдя на улицу, встретились с Мейсоном.
   При виде отца Кевин пришел в буйный восторг, и его словно подменили. Он схватил отца за руку и потянул туда, где были самые опасные аттракционы. Крис не успела и рта раскрыть, как Кевин с отцом уже исчезли из виду. До нее доносились только довольный визг Кевина и взрывы хохота.
   Крис не потребовалось идти к психиатру, чтобы он растолковал ей символическое значение сна. Она не понимала только одного: это предупреждение или пророчество?

Глава 22

   Борясь с усталостью, Мейсон захлопнул картонную папку, откинулся на спинку стула и потер переносицу.
   Скрипнула и открылась дверь, но Мейсон даже не повернул головы.
   — Досье на конкурентов? — вошедшая в кабинет Ребекка кивнула в сторону папки.
   — Да, — лаконично ответил Мейсон.
   — Когда пришло?
   — Вчера вечером.
   — И что?
   Мейсон только сейчас поднял на нее глаза и опешил: Ребекка, обычно предпочитавшая строгий деловой стиль, явилась на работу в нарядном платье. Однако он не стал ее ни о чем расспрашивать, а просто отметил это как некую странность. Ему было не до обсуждения нарядов своих подчиненных.
   — Так откуда ветер дует? — не дождавшись ответа, снова спросила Ребекка.
   — С юга.
   Ребекка ахнула.
   — Значит, Уолт был прав?! Они из Лос-Анджелеса?
   «Если бы все было так просто!» — подумал Мейсон.
   А вслух сказал:
   — Нет, еще ближе.
   Ребекка нахмурилась, соображая, и — остолбенела.
   — Да ты что?.. Неужто из Санта-Барбары?
   — Молодец. В десятку, — похвалил Мейсон, восхищаясь сообразительностью Ребекки, которая всегда понимала его с полуслова.
   — Боже мой… Никогда бы не подумала, — развела руками она. — Зачем это твоему отцу? Что они здесь забыли? Это твоя вотчина. Им тебя отсюда не выжить.
   — Я тоже долго не понимал, но потом меня осенило. Сама посуди, украв у меня этот проект, отец и брат сразу внедряются на строительный рынок Сакраменто. Иначе им сюда не прорваться ни за какие деньги. Когда хочешь урвать лакомый кусок, лучше пробиться на самый верх, а не тратить силы на дрязги внизу.
   — Ты уверен, что они хотят урвать кусок? А может, для них важнее насолить тебе?
   Мейсон не ответил, хотя вопрос Ребекки был не лишен смысла. Больше того, Мейсон в глубине души не сомневался, что она права. Но пока был не готов к такому повороту событий, ведь ему так хотелось верить, что он освободился от груза прошлого, от тягостной памяти, боли и обиды. У него давно нет ничего общего с отцом и братом. Зачем бы им досаждать ему снова? Разве он не отдал им большую часть Калифорнии? Зачем им что-то еще? Они же подавятся таким огромным куском!
   — Кого сейчас интересуют семейные дрязги? — пожал плечами Мейсон. — Особенно десятилетней давности. Чего они хотят этим добиться?
   Прозвучало неубедительно, он сам это почувствовал.