Боковен Джорджия. Брак по расчету

   — Честно говоря, я всегда теряюсь, когда слышу подобные комплименты, и не знаю, как на них реагировать.
   — Это не комплимент, а констатация факта.
   Крис чуть было не сказала в ответ, что и Мейсон тоже держится в прекрасной форме: при взгляде на него могло показаться, будто спортзал — его второй дом. Как он умудрялся выкраивать время на тренировки, оставалось для Крис загадкой, ведь Мейсон с утра до ночи пропадал на работе. Но, с другой стороны, она прекрасно знала, что таких мускулов у человека, не занимающегося спортом, просто не бывает.
   Кевин фигурой был похож на отца.
   «Интересно, у него тоже будут такие могучие плечи?» — вдруг подумала Крис и в который раз устыдилась своих тайных мыслей.
   Резким движением одернув шорты, она засунула руки в карманы куртки и вскинула голову:
   — Ну, так что?
   — В каком смысле?
   — Мне забирать Кевина с собой или вы побудете дома?
   — Я?.. Я вообще-то никуда не собирался.
   — Вот и прекрасно. — Крис отступила к двери. — Тогда я побежала.
   Мейсон прислонился плечом к дверному косяку.
   — Да вы не торопитесь! Я же все равно дома.
   — А… может, вы пробежитесь с нами? — неожиданно предложила Крис.
   Мейсон усмехнулся и покачал головой.
   — Спасибо, но в списке моих любимых занятий бег трусцой стоит еще ниже, чем удаление больного зуба.
   Крис весело рассмеялась. Она охотнее всего сейчас продолжила бы разговор с Мейсоном, но Мэри ее, наверное, уже заждалась.
   — Передайте Кевину, если он проснется без меня, что я вернусь и испеку на завтрак его любимые оладьи, — сказала она.
   Он молча кивнул, а когда она уже была в дверях, вдруг спросил:
   — А может, нам с Кевином сегодня позавтракать в кафе? — И торопливо добавил: — Я и вас приглашаю, конечно.
   — Спасибо. Это отличная идея! — просияла Крис, довольная тем, что Мейсон и ее не забыл. Пусть даже в последний момент.
   — Тогда мы вас дождемся, — пообещал Мейсон.
   И Крис полетела к Мэри как на крыльях.
 
   Мейсон смотрел вслед Кристине, пока она не скрылась из виду, а затем вернулся к себе в комнату и надел рубашку.
   Он был собой страшно недоволен. Просто безобразие, с какой легкостью он отказался от своего недавнего решения отдалить от себя Крис! Им совершенно не нужно сближаться, это не доведет до добра! Кевину, может, приятно, что его родители играют в семью, но им-то самим это зачем?
   Хотя… почему бы изредка не сходить куда-нибудь вместе? Главное понимать, что это делается исключительно ради Кевина, а не ради них самих, и тогда все будет нормально. Лучше поддерживать с Крис хорошие отношения, жить в нервозной обстановке — не большое удовольствие.
   Ведь даже если Кевин «дозреет» до их развода раньше, чем они предполагают, все равно это произойдет не через месяц и не через год. Так или иначе им придется искать общий язык, и начало этому, к счастью, положено. Они неплохо провели время втроем. Может быть, они постепенно привыкнут друг к другу и проникнутся взаимным уважением. Ведь именно такие отношения у него с Ребеккой.
   Да! Это был бы наилучший выход! Пожалуй, ему стоит почаще мысленно сравнивать Крис с Ребеккой. Тогда и стереотип его поведения с Крис определится сам собой.
   «Но… разве одной Ребекки тебе мало? Зачем вторая?» — ехидно поинтересовался внутренний голос.
   И вкрадчиво прошептал, что при появлении Ребекки сердце Мейсона ни разу не затрепетало так, как оно трепещет, когда в комнату заходит Крис…
 
   — Погоди! — задыхаясь, вымолвила Мэри, когда они в третий раз пробегали мимо теннисного корта в парке Маккинли. — Погоди… я за тобой не угонюсь… Ты прямо как метеор… Если б я тебя не знала, я бы решила, что ты наглоталась чего-нибудь этакого… возбуждающего…
   Крис рассмеялась.
   — Зато завтра, наверное, даже встать не смогу.
   — Давай отдохнем, — взмолилась Мэри.
   Они остановились.
   Немного отдышавшись, Мэри предложила:
   — Может, немного походим, а? Я больше не в состоянии бегать.
   — Тогда давай уж лучше вернемся. Я обещала Мейсону не задерживаться.
   — Он что, и в воскресенье работает? — изумилась Мэри.
   Крис замялась. Ей хотелось рассказать подруге о том, что произошло между ней и Мейсо-ном за последние два дня, но она не могла подобрать нужных слов. Наверное, потому что сама еще не осмыслила происшедшего. Неделю назад, узнав о том, что случилось на балу в Валентинов день, Мэри отнеслась к рассказу Крис довольно странно: обычно такая разговорчивая, она долго молчала, а затем произнесла одну-единственную, правда, совершенно неожиданную фразу:
   — Кто бы мог подумать, что Мейсон Уинтер способен на рыцарские поступки!
   — Вчера Мейсон провел с нами целый день, — все-таки решила открыться подруге Крис. — Мы устроили пикник на пляже Стин-сон.
   У Мэри усталость как рукой сняло.
   — Да ты что! — Глаза ее округлились.
   — А сегодня будем завтракать в кафе — это Мейсон сам предложил! — В голосе Крис звучало нескрываемое торжество.
   — Послушай, я что-то не понимаю… — растерялась Мэри. — Ты о ком говоришь? О человеке, который, женившись на тебе, продолжал встречаться с другой женщиной, или о ком-то другом?
   — Да я сама ничего не понимаю, — пожала плечами Крис.
   — Может, он таким образом хочет извиниться за свое свинство?
   — Я тоже сначала так думала, но… — Кристина снова замялась.
   — Что? Говори!
   — Можно было как-то по-другому передо мной извиниться, а он неизвестно зачем растрезвонил на весь город о нашей женитьбе.
   — А по-моему, Мейсон наконец разглядел, что ему поднесли на блюдечке с голубой каемочкой, и заинтересовался, — внезапно выпалила Мэри.
   — Глупости! — оборвала подругу Крис.
   — Ничего не глупости! — обиделась Мэри. — Вот будет здорово, если я окажусь права!
   — Да что тут хорошего?
   — Как что? Ты же в него влюбилась. А я не хочу, чтобы твое сердце было разбито, — невозмутимо ответила Мэри.
   — Ты с ума сошла? — ахнула Крис. — С чего ты взяла, что я влюбилась в Мейсона?
   — Иначе ты бы не бегала два дня подряд по магазинам, выбирая себе платье. Я-то тебя знаю.
   — Но я же не могла пойти на бал черт-те в чем!
   — И поэтому тщательно скрывала от меня свои планы?
   — Я не говорила тебе, потому что ты бы стала меня отговаривать. Ты сказала бы, что я совершаю ошибку.
   Мэри посмотрела на Крис в упор.
   — А тебе не хотелось этого слышать, да? Ты боялась, что я буду тебя удерживать?
   «Господи! А вдруг Мэри права?» — подумала с интересом Крис.
   — С чего ты взяла, что я боялась? И вообще… зачем мне Мейсон, скажи на милость?
   — Во-первых, он отец Кевина, и ваша жизнь существенно облегчилась бы, если бы вы по-настоящему стали мужем и женой. Но дело даже не в этом. Мейсон тебе нравится! Нравится — и все тут! Он привлекательный мужчина, а ты нормальная, здоровая женщина. И жаждешь тепла, хоть и живешь в жаркой Калифорнии.
   Крис подошла к скамейке и устало опустилась на нее. Мэри угадала ее затаенные мысли, однако открыто признать ее правоту Крис еще не была готова.
   — Стара я для подобных глупостей… Стара, понимаешь? — проворчала она.
   Мэри села рядом и, улыбнувшись, обняла Крис за плечи.
   — Ничего! Ты еще поскрипишь, подружка…
   — И это все, что ты мне можешь сказать? — шутливо возмутилась Кристина. — А где мудрые наставления? Где советы, как избежать опрометчивых шагов?
   — Ну что ж, получай совет — сама напросилась: дай ему шанс, — внезапно посерьезнев, сказала Мэри.
   Наступила долгая пауза.
   — Мне… мне страшно даже подумать об этом, — наконец сдавленным шепотом ответила Крис.
   Они сидели на скамейке довольно долго, молча глядя на бегунов, число которых сначала заметно увеличилось, а затем столь же резко пошло на убыль. Потом им стало холодно, и они вернулись домой.
 
   Ожидая возвращения Крис, Мейсон сварил кофе, зажег камин и уселся в гостиной с газетой в руках. А когда дочитал ее и хотел положить на журнальный столик, заметил фотоальбом, который Крис дала ему посмотреть перед Рождеством, в тот злополучный день, когда они поругались.
   Для Мейсона этот альбом был ящиком Пандоры. С одной стороны, он боялся к нему прикоснуться, а с другой — его неудержимо влекло снова посмотреть на фотографии Дианы и Кевина. Наверное, Крис права: он до сих пор не разобрался в своих чувствах к Диане. С тех пор, как Мейсон узнал истинную причину ее ухода, прошло восемь месяцев, но его по-прежнему мучило чувство вины. И по-прежнему оставалось множество вопросов. Например, такой: почему он мгновенно смирился с уходом Дианы? Почему даже не попытался ее разыскать, а усиленно разжигал в себе обиду и твердил снова и снова, что это она его разлюбила и бросила? Каким же глупым гордецом он был.
   Мейсону безумно хотелось попросить у Дианы прощения за то, что, поглощенный своими переживаниями, он пропустил начало ее болезни, дал ей уйти и не откликнулся на запоздалую просьбу о помощи — тогда его не было в Америке.
   Но, с другой стороны, если по примеру страуса прятать голову под крыло, ему до конца своих дней не избавиться от угрызений совести! Нет, настала пора посмотреть правде в глаза, решил Мейсон и открыл альбом, надеясь на то, что во второй раз фотографии Дианы не произведут на него такого оглушающего впечатления, как было в первый.
   И вновь его неприятно резануло то, что Диана в младенчестве ни единой черточкой не была похожа с Кевином. Мейсон погладил фотографию и прошептал:
   — Прости, если можешь!
   Как все-таки несправедливо, что Кевин похож на него, а не на мать! За что ему такой подарок судьбы? Он его ничем не заслужил!
   Слезы затуманили Мейсону глаза, и он впервые признался себе, что уход возлюбленной был для него настоящей трагедией. Господи, как же ему не хватает Дианы! Железный обруч тоски стиснул его грудь, Мейсону стало тяжело дышать…
   Но тут из коридора донесся топот детских ножек, и Мейсон поспешно закрыл альбом.
   Однако Кевин все равно спросил:
   — Что с тобой, папа?
   Мейсону пришел на ум добрый десяток отговорок, но он не посмел солгать сыну и тихо сказал:
   — Я рассматривал детские фотографии твоей мамы Дианы и расстроился.
   — Почему? — Кевин подошел поближе.
   — Потому что я любил ее, и мне хотелось бы ей кое-что сказать, но это невозможно.
   — Тогда скажи мне, — предложил Кевин, забираясь с ногами на диван.
   Мейсон привлек малыша к себе.
   — Боюсь, что это не одно и то же.
   — Почему?
   Кевин в последний месяц стал ужасным «почемучкой».
   — Почему?.. — Мейсон замялся, но затем собрался с духом и произнес: — Я хотел попросить у твоей мамы Дианы прощение за то, что так долго на нее сердился. Я ведь не знал, что у меня есть ты.
   Кевин подумал и уверенно заявил:
   — Она бы тебя простила.
   — Откуда ты знаешь? — печально улыбнулся Мейсон.
   — Мама говорит, Диана была очень доброй. Как Трейси, — рассудительно ответил Кевин. — А Трейси всегда меня прощает. Даже когда ужас как разозлится.
   — Спасибо, сынок.
   Мейсон вспомнил изречение «устами младенца глаголет истина». Он наклонился и поцеловал малыша в затылок.
   — А где мама? — вдруг забеспокоился Кевин. — Я хочу есть.
   И у Мейсона тоскливо защемило сердце. Господи! Да он чуть было снова не влип! Но, к счастью, успел опомниться. Лучше поздно, чем никогда…
   — Мама сейчас придет. — Лицо Мейсона словно закрылось непроницаемой маской. — Они с тетей Мэри решили пробежаться перед завтраком.
 
   Заворачивая за угол, Крис замедлила шаг. Слова Мэри так взволновали ее, что она теперь побаивалась встречи с Мейсоном. Она, наверное, не сможет как ни в чем не бывало войти в дом и непринужденно заговорить с ним…
   Ничего вроде бы не случилось, и в то же время все вокруг изменилось…
   Черт побери! Она же не собиралась влюбляться в Мейсона Уинтера! Он ясно дал ей понять, что как женщина она ему не нужна. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, почему Мейсон вчера был так с ней любезен: ему просто хотелось загладить свою вину за недостойное поведение на балу. Вот и все!
   Да и чего уж там было недостойного, если разобраться? Он ведь ничего ей не обещал и, даже, наоборот, пытался ее остановить, намекая, что в его мире ей нечего надеяться на теплый прием.
   Зачем, черт побери, она потащилась на этот проклятый бал?
   Крис замерла перед крыльцом, не решаясь войти. Но нельзя же было простоять столбом целый день! Поэтому она растянула губы в якобы непринужденной улыбке, приоткрыла дверь и… опешила, почувствовав запах гренок.
   — Привет, мама! — крикнул Кевин. — Мы на кухне.
   Крис растерянно переминалась с ноги на ногу. Мейсон же собирался пригласить их на завтрак в кафе! Она посмотрела на часы. Было еще рано; нельзя сказать, что она отсутствовала целую вечность и они так изголодались, что просто не выдержали.
   Крис пошла к кухонной двери, на ходу снимая куртку. Мейсон и Кевин сидели за столом и дожевывали гренки.
   — Извините, что мы вас не дождались, — торопливо проговорил Мейсон, пряча глаза, — но, оказалось, мне нужно на работу… у меня срочные дела.
   — Мы не все съели, мама! Тебе тоже достанется, — утешил Кристину Кевин.
   Крис даже не подозревала, как сильно ей хотелось провести утро вместе с Мейсоном!
   — Я ничего не перепутала? По-моему, вы собирались сегодня отдохнуть?! — сказала она, злясь на себя за то, что не может скрыть разочарования.
   Мейсон сложил в раковину грязные тарелки.
   — Что поделаешь? Непредвиденные обстоятельства.
   — Ясно… Ну, ничего! Пожалуй, это даже к лучшему. — Крис решила, что она скорее удавится, чем выкажет свои истинные чувства. — Тогда я составлю компанию Мэри: она просила меня сходить с ней в универсам, а мне неловко было отказываться…
   Мейсон посмотрел на нее в упор, и Крис с ужасом поняла, что он не верит ни единому ее слову.
   Но он предпочел не вдаваться в подробности, а лишь заметил:
   — Вы правы. Это действительно к лучшему.
   — Я отправляюсь в душ, — пробормотала Крис, боясь, что еще немного — и она наделает глупостей.
   — В таком случае до свидания. Когда вы выйдете, я; наверное, уже уеду, — вежливо улыбнулся Мейсон.
   Господи, да она бы все сейчас отдала тому, кто подсказал бы ей эффектный прощальный жест или фразу! Но суфлеров рядом не оказалось, и Крис молча повернулась к Мейсону спиной, испугавшись, что еще минута — и ее сердце выпрыгнет из груди и упадет к его ногам.
 
   Через час Мейсон уже был у себя в офисе.
   Пожалуй, впервые в жизни его не радовала перспектива провести целый день в одиночестве, и вместо того, чтобы направиться в свой кабинет, он решил не торопясь пройтись по зданию.
   Но, как оказалось, Ребекка опередила его.
   — Я думала, ты наконец устроишь себе выходной, — удивилась Ребекка.
   — Насколько я помню, ты тоже собиралась отдохнуть, — прищурился Мейсон, обрадованный тем, что можно будет перекинуться с кем-нибудь хоть парой слов.
   — Да, но у меня нет сына, который ждет меня, как манны небесной. — Ребекка откинулась на спинку стула и закинула руки за голову. — С какой стати ты сюда притащился в воскресенье? Что за срочные дела?
   — А с какой стати ты меня допрашиваешь? — возмутился Мейсон. — Да еще таким тоном! Ты что, не с той ноги встала, злючка?
   — Ты ко мне сегодня не цепляйся, Мейсон, — предупредила Ребекка. — Я действительно сегодня не в духе, так что от меня лучше держаться подальше.
   Хорошо зная Ребекку, Мейсон понимал, что она не шутит. Но она была ему слишком дорога, чтобы отступиться от нее и даже не попытаться ей помочь в трудную минуту.
   Засунув руки в карманы джинсов, Мейсон осторожно спросил:
   — Может, поговорим?
   — Да что с тобой разговаривать?! Ты же меня слушать не хочешь!
   — Но… я думал, мы про тебя говорим…
   — Про меня, конечно, можно поговорить, но это все и к тебе относится.
   — Ну, хорошо, — вздохнул Мейсон. — Пусть будет так. Что случилось?
   — Помнишь, я тебе рассказывала про одного моего знакомого?
   — С которым ты впервые встретилась в Сан-Франциско?
   Ребекка кивнула.
   — Так вот… он женат…
   — И скрывал это от тебя?
   Она встала со стула, подошла к окну и молча смотрела на панораму города. Наконец она ответила ему.
   — Нет. Я все знала с самого начала.
   Мейсон был изумлен. Ребекка никогда не заводила романов с женатыми мужчинами. Во всяком случае, до сих пор. Что же с ней произошло? Почему она изменила своим принципам?
   — Он, наверное, передумал уходить от жены, да? — предположил Мейсон.
   Иначе с чего бы Ребекка была в таком отчаянии?
   — Он и не собирался от нее уходить, — бросила Ребекка, вызывающе глядя на Мейсона. — Ты шокирован?
   Он, конечно, был шокирован, но не подал вида, ведь она ожидала от него не осуждения, а поддержки.
   — Нет, что ты!
   Только бы она не заметила в его голосе фальши!
   — Мне очень одиноко, Мейсон, — тихо произнесла Ребекка. — И я стараюсь урвать хоть кусочек счастья. Вернее, старалась до сегодняшнего дня. Но сегодня… сегодня я вдруг поняла, что гордостью поступаться нельзя. Это слишком дорогая цена. Лучше уж быть одной.
   — Понятно, — протянул Мейсон. — А почему ты сказала, что это имеет отношение ко мне?
   — Да потому, что я на тебя жутко зла! Тебе преподнесли на блюдечке то, о чем я, например, мечтала всю жизнь, а ты упрямо отказываешься от своего счастья.
   — Упрямство тут ни при чем, — нахмурился Мейсон.
   — Тогда в чем же дело?
   Мейсон искренне хотел ответить, но слова не шли.
   — Ни в чем! — наконец пробурчал он.
   — Она не умрет на твоих руках, Мейсон. Такое не может повториться, — тихо сказала Ребекка.
   — Да? Откуда ты знаешь? — взорвался он, раздосадованный ее проницательностью. — Ты, может, мне гарантию дашь?
   — Нет, такой гарантии тебе никто не даст, — покачала головой Ребекка. — Смерть — закономерный итог жизни, и от нее никто не застрахован. Но нельзя же забиться в нору и просидеть там до конца своих дней! Поверь, это не выход из положения.
   — А что, по-твоему, нужно?
   — Судьба дала тебе шанс. Воспользуйся им!
   — Нет, Ребекка, я больше не хочу рисковать.
   — И давно ты стал трусом, Мейсон? — презрительно спросила Ребекка.
   Он был готов ее растерзать. Какое право она имеет задавать ему такие вопросы?
   — Можешь называть это трусостью, но, потеряв двух любимых женщин, я больше не хочу ни к кому привязываться, — устало проговорил Мейсон. — И не пытайся меня убедить, что молния не ударяет дважды в одно и то же место. Еще как ударяет! Я своими глазами видел, и тебе это прекрасно известно.
   Он понуро подошел к окну и встал рядом с Ребеккой.
   Они помолчали, а затем, не глядя на нее, Мейсон добавил:
   — Я не могу допустить, чтобы это повторилось снова.

Глава 33

   В последующие две недели атмосфера в доме была напряженной. Мейсон старался возвращаться домой хотя бы за час до того, как Кевин ложился спать, и перед сном читал ему книжки. В выходные он дважды водил сына на баскетбольные матчи, а в третий раз они взяли с собой Трейси и Джона, а Мэри и Крис пошли в кино.
   С Кристиной Мейсон держался предельно корректно, но отстраненно, разговаривали они теперь исключительно о хозяйстве и о Кевине. При взгляде на них невозможно было себе представить, что они могли когда-то ссориться и мириться и что их тянуло друг к другу. Их ровные отношения, спокойные разговоры были необязательны и бесцветны. Крис даже начала сомневаться: а не приснились ли ей бал и пикник на пляже?
   Когда они собирались все вместе, она чувствовала себя лишней. И хотя видела, что Мейсон не хочет ее обидеть, ей было от этого не легче. Она не понимала, почему он упорно отгораживается от нее, но вопросов не задавала, боясь, что он неправильно истолкует ее озабоченность. Да и какие она могла предъявить ему претензии? Что он холодно с ней разговаривает? Но почему она надеялась на что-то иное? Никаких обещаний он ей не давал.
   Тем более что, как говорится, нет худа без добра. Когда в доме воцарилось спокойствие, у Крис высвободилось время, чтобы заняться наконец своими делами. И тут выяснилось, что финансовое положение у нее довольно незавидное. Перед свадьбой она настояла на том, что на Мейсоне будут расходы за жилье, коммунальные услуги, а она возьмет на себя повседневные хозяйственные расходы. Это казалось ей и разумным и справедливым. Но выяснилось, что все не так просто. Расходы возросли даже не в два раза, а гораздо больше. Одно то, что в семье появился взрослый мужчина, ко многому обязывало.
   Нужно было поскорее сдать старый дом внаем, а пока она с трудом сводила концы с концами…
   Солнечным мартовским утром Крис корпела над скучнейшей рекламой шин. А как было бы здорово, если бы она могла прогуляться с Мэри по окрестностям и полюбоваться тюльпанами, распустившимися на клумбах. С каким бы удовольствием она послала все это к чертовой матери, если б не нужно было срочно расплатиться за газ и электричество!
   Когда Крис вынимала из принтера последний листок бумаги, раздался звонок в дверь. Она решила, что это Мэри, которая все-таки жаждет вытащить ее на прогулку, и побежала открывать.
   Но на крыльце стояла незнакомая пожилая женщина в дорогом костюме. Подтянутая, спортивная, она, судя по всему, принадлежала к числу последовательниц Джейн Фонды и усиленно занималась аэробикой. Женщина приехала на такси, шофер которого стоял на тротуаре, прислонившись к машине.
   — Я ищу Мейсона Уинтера, — улыбнувшись, сказала незнакомка.
   Крис насторожилась. Незваная гостья, правда, была непохожа на журналисток, которые осаждали Кристину с Валентинова дня, но внешность порой бывает обманчива.
   — Он назначил вам встречу? — любезно спросила Кристина.
   В ответ женщина облегченно вздохнула.
   — Значит, я не ошиблась адресом…
   Крис нерешительно кивнула.
   Женщина помахала таксисту рукой: дескать, можете уезжать, и снова повернулась к Кристине.
   — Я мать Мейсона. А вы его жена, не так ли?
   Крис онемела от изумления. Почему-то она считала, что у Мейсона нет родных.
   — Вы извините, что я явилась без приглашения, — продолжала женщина, — но, честно говоря, я боялась, что Мейсон не захочет меня видеть.
   — Он… его сейчас нет…
   — Я знаю. Я специально приехала, когда Мейсон на работе. Мне хотелось поговорить с вами с глазу на глаз.
   — Мейсон… он мне про вас не рассказывал… — пролепетала Крис и тут же представила себя на месте этой женщины.
   Каково бы ей было, если б она узнала, что Кевин ни словом не обмолвился про мать своей жене?
   — Можете не объяснять, я и так все знаю, — тихо промолвила женщина. — Я не сомневалась, что Мейсон не упомянул ни про меня, ни про отца, ни про брата.
   Отец? Брат?.. Даже если бы на пороге Кристининого дома вдруг появился настоящий Санта-Клаус, она и то удивилась бы, наверное, меньше.
   — Заходите, миссис Уинтер, — спохватилась Крис, сообразив, что они все еще стоят в дверях.
   — Пожалуйста, называйте меня просто Айрис, — попросила мать Мейсона, войдя в дом.
   Остановившись посреди гостиной, Айрис внимательно посмотрела по сторонам.
   — Сколько раз я пыталась себе представить дом, в котором живет Мейсон! Мне казалось, он выберет что-то очень стандартное: кожаную мебель, белые ковры на полу. Не потому что это ему нравится, а просто для маскировки, чтобы нельзя было догадаться, какой он на самом деле. Я рада, что ошибалась.
   Крис замялась, не зная, стоит ли посвящать мать Мейсона в подробности его личной жизни. Он, насколько она поняла, далеко не в лучших отношениях со своими родными…
   — Тут и моя и его мебель, — все-таки призналась она.
   В синих глазах Айрис застыла печаль.
   — Вы не подумайте, я пришла не для того, чтобы выведать ваши секреты. Мне очень хотелось посмотреть на вас и… на внука. Он ведь у меня единственный. Роберт, брат Мейсона, и его жена Клаудиа не желают иметь детей.
   — Вам известно про Кевина? — изумилась Кристина.
   — Да! — В голосе Айрис зазвенело волнение. — Я давно мечтала его увидеть, но не могла придумать, как это сделать, не вызывая подозрений. А потом… потом просто села на самолет и прилетела сюда. Говорят, Кевин похож на отца, как две капли воды. Это правда?
   Крис совсем растерялась.
   — Откуда вы знаете? Это вам Мейсон сказал?
   Айрис грустно покачала головой.
   — Нет, мы с Мейсоном уже много лет не разговариваем.
   — Тогда как…
   — О, это долгая история…
   Айрис прижала пальцы к вискам, словно пытаясь унять головную боль.
   — Может быть, я принесу таблетки? Аспирин или… — предложила Крис.
   — Нет-нет, благодарю вас. А от кофе не откажусь. — Айрис улыбнулась. — Я настоящая кофеманка: если не получу утром свою дозу, у меня голова раскалывается.
   — А я как раз собиралась варить кофе, — сказала Крис. — Присаживайтесь, отдыхайте. Я сейчас вернусь.
   — Вы не против, если я пройду вместе с вами? — спросила Айрис, и Крис узнала этот старомодно-корректный стиль. У Мейсона был такой же. Большинство знакомых Кристины проследовали бы за ней на кухню, не удосужившись спросить разрешения.
   — Конечно, пойдемте, если вас не смутит вид грязной посуды, — сказала Крис.
   Почему-то ей показалось, что Айрис из тех женщин, для которых чистота — это святое. У них в квартире ни соринки, они каждый день пылесосят даже под кроватью.
   — Держу пари, вы считаете меня жуткой чистюлей. По-вашему, я Мейсону не только рубашки, но и белье крахмалила, — усмехнулась Айрис, следуя по пятам за Кристиной.