Болдуин Билл. Галактический конвой (Рулевой - 2)

   Действуя с точностью опытного хирурга, Барбюс вывел из строя оба вражеских разлагателя. Когда Брим сделал разворот, заходя для новой атаки, оба орудия бестолково торчали в разные стороны на почерневших лафетах, а развороченные разрядные камеры багрово светились, открытые пустоте космоса. Да, из этого уже не постреляешь...
   Оглянувшись, Брим поискал взглядом "Приз", Старый звездолет приближался, угрожающе ощетинившись своими мощными разлагателями. Черт, они же подставляются для торпедной атаки! В следующее мгновение Брим понял, что не он один заметил такую возможность, - крышки торпедных труб невидимки медленно отворились!
   - Они пальнут по "Призу" торпедой! - выругался Барбюс. - Мы не можем позволить этого, лейтенант!
   - Пальни-ка им еще в мостик, - угрюмо приказал Брим. - И если они не закроют створки, снеси к чертовой матери всю надстройку.
   - С удовольствием, лейтенант! - ответил Барбюс, регулируя что-то на своем пульте. Ослепительная вспышка расцвела всего в нескольких иралах от мостика невидимки. А когда облако сияющей радиации немного рассеялось, вся защитная сетка гиперэкранов исчезла, а две или три его секции зияли пустыми глазницами.
   - Фу ты, - пробормотал Барбюс. - Пожалуй, я взял слишком близко.
   Несмотря на чудовищное напряжение, Брим не сдержал улыбку.
   - Считаем до пяти, старшина. Может, они там слишком потрясены, чтобы соображать быстро. Раз.., два.., три...
   На счете "четыре" очертания невидимки сделались совершенно отчетливыми корабль вышел из призрачного режима. Мгновение спустя в одном из выбитых гиперэкранов показалась фигура в сером боевом скафандре и подняла руки в недвусмысленном жесте капитуляции. Створки обоих торпедных аппаратов закрылись.
   - Что дальше? - спросил Брим, пожав плечами.
   Барбюс покачал головой:
   - Не знаю, лейтенант. Как вы думаете, они могут взорвать свой корабль или что-нибудь вроде этого?
   Брим попытался почесать затылок, забыв про шлем.
   - Полагаю, такую возможность исключать нельзя, - сказал он, надеясь, что Барбюс не заметил его конфуза. - Особенно, если у них на борту Контролеры.
   - Это жлобы в черных мундирах, которые курят тайм-траву, лейтенант?
   - Ага, - кивнул Брим. - Она разъедает им мозги - по крайней мере ту часть, которая ведает этикой. - Он покачал головой. - К сожалению, на дееспособности это никак не сказывается. И если наш невидимка находился в учебном полете, обучение велось именно Контролерами.
   - Значит, Контролеры встали за управление разлагателями, когда нас чуть не накрыло, - предположил Барбюс.
   - Я бы не удивился. Эти ублюдки неплохо подготовлены - и чертовски преданы своему Негролу. Готов поспорить, сейчас у них идет нешуточная борьба, сдаваться или нет. Ты уж лучше держи разлагатели наготове - на случай, если победят кто не надо.
   Барбюс кровожадно ухмыльнулся.
   - С превеликим удовольствием, - заявил он, положив палец на спуск разлагателя Не прошло и несколько тиков, как люки, ведущие на носовую палубу невидимки, раскрылись, и из них выбрались примерно тридцать фигур в серых скафандрах, волоча с собой, три бессильно обвисших тела в скафандрах угольно-черного цвета.
   Возглавляющие процессию Облачники развернули что-то вроде белого гамака и начали энергично размахивать им в знак капитуляции - Правильное решение, АРШЛОХИ, - прошептал Брим на фертрюхте.
   - Именем Вута, что это?.. - перебил Барбюс - еще одна фигура в черном на четвереньках выползала из заднего люка. Остальные явно ничего не видели.
   - Молодец, старшина, за этим типом стоит приглядеть как следует, - заметил Брим, расстегивая кобуру на поясе. Ползущий Контролер тем временем добрался до открытого лючка на корме и нацелил туда что-то маленькое, но - судя по его движениям - очень тяжелое.
   - Это же БЛАСТЕР! - поперхнулся Барбюс, пытаясь вытащить собственное оружие. - Он сейчас все взорвет!
   Брим оказался проворнее. Высунувшись из пробоины в колпаке ходовой рубки, он дважды выстрелил из своего мощного магазинного бластера - подарка Урсиса, разнеся верхнюю часть туловища Контролера в розовую пыль, от которой отлетели, вращаясь, шлем и детали скафандра. Бластер Облачника уплыл в космос, словно детская игрушка. На передней палубе матросы в серых скафандрах расползались в поисках укрытия, только двое типов с гамаком остались стоять, утроив свои усилия. Брим сунул бластер обратно в кобуру и помахал перепуганным Облачникам, потом повернулся и подмигнул Барбюсу.
   - Передай на "Приз", - скомандовал он. - "Один слегка поврежденный невидимка - под новым командованием!"
   ***
   Не прошло и четверти метацикла, как Дженнингс аккуратно поставила "Приз" борт о борт с невидимкой. Брим с Барбюсом медленно кружили рядом на шлюпке, не спуская Облачников с прицела своего "Брентанно". К этому времени матросы в серых скафандрах построились в две шеренги и терпеливо стояли, держа руки за головой.
   В борту ED-4 отворился люк, и оттуда медленно выполз трап, по которому на палубу неприятельского корабля устремилась абордажная группа с высокочастотными лучевыми пиками наперевес. Возглавляли ее две высокие фигуры. Одна, судя по характерной походке заправского звездолетчика, принадлежала Колхауну, вторая - Урсису. Оба рванули к открытым люкам, отпихивая с дороги оцепеневших Облачников. Пока несколько человек - швартовая команда - заводили на оптические линзы невидимки силовые лучи, остальные следом за Колхауном и Урсисом исчезли в недрах корабля.
   Через несколько полных томительного ожидания циклов в выбитых гиперэкранах на неприятельском мостике показались две фигуры в синих скафандрах и помахали шлюпке, а в шлемофоне Брима загрохотал сочный голос Колхауна'- Чертовски чистая работа, парни! Брим, сынок, сработал на отлично. Урсис говорит, что системы, управляющие невидимостью, остались целы.
   - Стрельба - заслуга исключительно Барбюса, - возразил Брим, хлопая своего ухмыляющегося товарища по плечу.
   - Еще бы, - согласился Колхаун. - Мы проследим, чтобы вы оба получили положенное. - Внизу, на палубе невидимки. Синие Куртки сгоняли уцелевших Облачников в специально оборудованный на средней палубе карцер.
   - Кто-нибудь остался внутри? - спросил Брим. - Только мертвечина, ответил Колхаун. - Двое раненых Контролеров, те, что на палубе, возможно, выживут. - Он зловеще усмехнулся. - Ничего, парни из разведки ждут не дождутся поговорить с ними по душам.
   - На мостике было шестеро Контролеров, когда вы разнесли им гиперэкраны, вмешался в разговор Урсис. - Выжили трое, но все сильно посечены осколками. Они говорят, тот, которого пристрелили, - их капитан в чине провоста, ни больше ни меньше.
   - И еще, за тем люком в корме у них хранилась взрывчатка, - добавил Колхаун. - Так что ты пристрелил этого ублюдка в самый последний момент. Он бы разнес в клочки и корабль, и вас самих...
   Вскоре после этого разговора Колхаун вернулся на "Приз", который начал кружить на расстоянии примерно кленета от невидимки. Бриму с Барбюсом было приказано держаться следом, насколько это позволяла им поврежденная шлюпка.
   - Если Облачники ходят парами, - объяснил Колхаун, - и если ихний друг захочет взглянуть, что это приключилось, я не хочу, чтобы вы отпугнули его своим дурацким видом. Как знать, может, нам удастся добыть и второй трофей.
   Впрочем, до этого не дошло. Неожиданно быстро "Приз" был освобожден от патрульных обязанностей эскадрой, состоявшей из трех линкоров класса "Грейффин IV": "Принцессы Ширрейн", "Гвир Нейввира" и "Грейффина IV". Некоторое время три могучих корабля тоже держались поодаль - на случай, если старый корабль Колхауна приманит еще одного невидимку. Подлинная важность проведенной операции стала еще яснее, когда к этим трем громадам присоединилась четвертая - "Диатом" из пятой эскадры вице-адмирала Плутона, один из самых мощных кораблей Имперского Флота. Обойдя несколько раз вокруг маленького кораблика Облачников, линкоры выстроились вокруг него ромбом (сторона которого составляла никак не меньше двадцати кленетов) так, что теперь прорваться к нему не смог бы никто, разве только флотилия в полном составе.
   Что характерно, корпус каждого линкора украшала целая батарея размещенных на видных местах Н-прожекторов, за исключением размеров ничем не отличавшихся от того, что смастерили Урсис с Барбюсом.
   Когда "Приз" снова подошел к невидимке, чтобы принять на борт абордажную группу, на сцене объявилось пятое исполинское судно: транспортный корабль "Гомпер Тродорьян", в мирное время ходивший под флагом "Имперской Голубой Ленты" и "призванный" на военную службу сразу же после начала боевых действий. Это угловатое страшилище - примерно 520 иралов в длину и 75 в ширину напоминало Бриму огромный кирпич со скругленным в знак уважения к атмосферному сопротивлению концом. От киля до верхней палубы "Гомпер" имел дюжину уровней, которые венчало нагромождение надстроек и кранов с массивным мостиком, отчего корабль приобретал несколько угрюмый вид. Как у большинства современных транспортных судов, носовая часть его целиком открывалась и была предназначена для перевозки крупных предметов - например, трофейного невидимки.
   Брим покачал головой, завесив шлюпку примерно в сотне иралов от киля "Гомпера".
   - Слушай, старшина, - сказал он не без опаски. - Что ты скажешь, если я отведу эту несчастную скорлупку обратно на "Приз"? По-моему, Адмиралтейству больше не нужны наши семьдесят пять миллииралов... У них здесь достаточно разлагателей, чтобы развязать новую войну.
   Барбюс согласно кивнул.
   - Мысль своевременная, - ответил он с широкой улыбкой. - Но, мне кажется, лучше воевать по-нашему, по старинке. Очень уж много у них тут орудий - не поймешь, кто в кого стреляет...
   А еще через метацикл двухсотлетний "Приз", победоносный корабль-приманка, знаменитый пассажирский лайнер, а также бывший кандидат на разделку и переплавку, взял курс на Аталанту - на этот раз в традиционной геликанской раскраске. На бортах его крупными иероглифами значилось "КССС", и он готовился начать новую жизнь в качестве корабля, противостоящего новейшим боевым технологиям. Брим, размышляя на этот счет, не находил в такой перемене ничего особенного. Война вообще сумасшедшая штука.
   ***
   Когда шар Гелика заполнил собой старомодные V-образные гиперэкраны, Брим сбавил скорость и начал пологий спуск к Аталанте. Транспортники Лют-Муделя заняли уже исходные позиции, якобы для проведения "секретных" маневров. Поэтому адмирала Пенделя назначили ответственным за оборону Гадора-Гелика, а усилия по укреплению Аталанты достигли максимума. Брим сверился с приборами, потом посмотрел на хронометр. Портовый город находился на полпути к разделяющему день и ночь терминатору. Вполне возможно, Клавдия ждет их прибытия на пристани КССС...
   Брим не был разочарован. Свернув к знакомому складу, он сразу же заметил ее в толпе оживленно размахивающих руками встречающих - не помешали и брызги на гиперэкранах. Еще через двадцать циклов, заглушив системы надежно пришвартованного над гравибассейном "Приза", Брим следом за Урсисом спустился по трапу с мостика. Клавдия ждала его. Медведь задержался дружески обнять и поцеловать ее, потом поспешил по железным ступенькам вниз, в кают-компанию, где уже начиналось веселье.
   - Поздравляю, герой! - прошептала Клавдия, откидывая назад роскошные каштановые волосы и беря Брима за руку. - Вы должны ужасно гордиться собой.
   Брим улыбнулся, заглядывая ей в глаза.
   - Мне кажется, я и впрямь радуюсь всему, - признался он, - хотя стрелял-то все-таки Барбюс.
   - Не считая последнего выстрела, - поправила она, подмигивая. - Который спас всю операцию. Видите, я уже читала ваш рапорт.
   Брим зарделся.
   - Ну... - Потом лицо его просветлело. - Гм, - произнес он, поднимая палец. - Готов поспорить, одного вы еще не знаете.
   - Чего же? - спросила Клавдия с наигранным нетерпением.
   - Того, что успешное завершение операции сделало сегодняшний день тем самым "как-нибудь", которое мы друг другу пообещали.
   - О Вилф, - простонала Клавдия, и от улыбки на ее лице не осталось даже следа. - Вы всегда прилетаете.., не по графику прибытия конвоев.., ну, вы понимаете. На этот раз.., никто не знал, когда вы вернетесь, и...
   Брим даже зажмурился от досады.
   - Кажется, я понимаю. Если честно, совсем недавно я и сам не знал, когда мы вернемся. - Он прикусил губу. - Значит, сегодня еще не "как-нибудь"?
   Клавдия на мгновение покраснела, потом улыбнулась и, тряхнув головой, разметала волосы по плечам.
   - Ладно. Не буду врать вам, будто у меня не было планов на сегодняшний вечер... - Она вдруг нахмурилась и в упор посмотрела ему в лицо. - Я давно мечтала провести еще один вечер с вами, Вилф Брим. Значит, пусть так и будет...
   Брим протестующе поднял руку:
   - Клавдия...
   - Никаких "Клавдий", мистер Брим, - перебила она с улыбкой. - И раз уж ваш "Непокорный" не вернется раньше завтрашнего дня, я подхвачу вас у ворот КССС в... - она глянула на хроноиндикатор, - в начале вечерней вахты. Вы не возражаете?
   Брим усмехнулся и счастливо кивнул.
   - О моя прекрасная леди, - произнес он. - Я чертовски польщен, правда.
   - Вот и хорошо, - подмигнула Клавдия. - А теперь ступайте в кают-компанию, пока я схожу позвонить. Я буду через несколько циклов...
   ***
   Клавдия оказалась верна своему слову. Ее маленький глайдер - потрепанный еще сильнее, чем в последний раз, когда Брим его виде", - затормозил у входа на склад КССС как раз, когда склянки отбивали начало вечерней вахты. Прохладные осенние сумерки сгущались на узких городских улочках, а в воздухе пахло дымом. Когда Клавдия потянулась, чтобы отпереть пассажирскую дверцу, она показалась Бриму еще прекраснее. На ней были пушистый белый свитер, темная трикотажная юбка, черные чулки и высокие сапожки. Пряди шелковистых волос обрамляли правильный овал лица.
   - Прокатиться хочешь, морячок? - спросила она, так взмахнув длинными ресницами, что Брим едва не оглох от собственного сердцебиения.
   - Больше всего на свете, - ответил он, пытаясь прийти в себя. Долгое мгновение они сидели молча, глядя друг на друга. - Звездами клянусь, прошептал он наконец, - вы прекрасны.
   Клавдия прикусила губы в капризной улыбке.
   - Лестью вы добьетесь чего угодно, мистер Брим, - ответила она; Брим был одет в штатский костюм, оставшийся ему в наследство после операции, - если только я не замерзну до смерти, пока вы не закроете дверцу.
   - Прошу прощения, - опомнился Брим. - Я только простой звездолетчик.
   - Простой звездолетчик, да?
   - Нет, правда. Кстати, я даже не знаю, куда мы едем.
   Глаза Клавдии озорно блеснули.
   - Ну, - ответила она, петляя по извилистым улочкам, - сначала я собиралась отобедать с вами в одном кабаре на холме. Но раз уж вы простой звездолетчик, я подумала, что вы, возможно, почувствуете себя уютнее где-нибудь попроще скажем, у меня дома. Вы не возражаете?
   Брим вздохнул, устраиваясь на скрипучем сиденье. Ни одно из пилотских кресел не казалось ему удобнее этого, потертого и продавленного.
   - Не могу представить себе ничего более прекрасного, мадам, - ответил он. - И более желанного.
   ***
   Клавдия жила в старом-престаром трехэтажном доме на углу двух мощенных булыжником переулков в своем любимом Рокоццианском квартале. В свете фонарей было видно, что стены древнего здания сплошь покрыты великолепной рельефной резьбой. Маленькие деревца, облетевшие к зиме, росли на ажурных балконах и в кадках по обеим сторонам обрамленного резьбой подъезда.
   Прилегающие улицы, рассчитанные на движение транспорта, которым пользовались тысячу лет назад, оказались забиты припаркованными машинами всех форм и размеров, и некоторое время казалось, что им придется проделать остаток пути пешком. Тем не менее, когда Брим уже приготовился вылезать, Клавдия мастерски втиснула глайдер между блестящим лимузином и полуразвалившимся развозным фургоном меньше чем в квартале от своего дома. Брим не удержался от аплодисментов в адрес ее водительского мастерства. Потом они выбрались из машины и зашагали по неровной булыжной мостовой, смеясь и болтая на любые темы - кроме войны.
   Квартира Клавдии занимала весь верхний этаж. Из широких двойных дверей ее старомодной гостиной открывался великолепный вид на ночной порт - освещаемый вспышками молний надвигающейся с моря грозы. Панели потолка нежных пастельных цветов обрамляли белые рейки каркаса. Шторы, мебель, ковры - все было подобрано безукоризненно и создавало законченный, совершенно женственный стиль. Украшенный изразцами камин уютно светился углями, согревая, как показалось Бриму, всю истерзанную войной Вселенную. Бархатные звуки, негромкой музыки наполняли комнаты, гармонично дополняя ароматы древесного дыма, духов и пекущегося хлеба.
   - Ну как, нравится?
   - Нравится, - тихо ответил Брим, вешая плащ на вешалку. - Квартира прекрасна - как и ее хозяйка.
   Клавдия улыбнулась.
   - Я попросила экономку затопить камин, - сказала она, присаживаясь на большую мягкую кушетку. - Похоже, я удачно рассчитала время. - Она прикурила от огня ароматическую сигарету из му'окки и махнула в сторону стенного шкафчика, висевшего между двумя старыми на вид картинами. - У меня там и э'ланд, и - если верить моему торговцу - вполне приличное логийское вино. Мистер Брим, если вы будете так добры налить, я, с вашего позволения, как истинная патриотка начала бы с э'ланда.
   - Подобный патриотизм заслуживает уважения, - с наигранной серьезностью ответил Брим. - К счастью, национальным напитком на Карескрии считается вода, по большей части отравленная, так что я свободен от патриотических предрассудков. - Он отворил резную дверцу. В мерцании парящих светомодулей блестели бутылки самой разной формы. Они стояли на нескольких полках, с трех сторон окружая расположенную на уровни груди стойку. На последней красовались два хрустальных бокала, хрустальный графин с прозрачной жидкостью, пахшей э'ландом, и полдюжины бутылок старого логийского вина Выбрав вино, Брим наполнил два бокала и отнес их к кушетке.
   - За "как-нибудь", которое наконец наступило, - объявил он, подавая бокал с э'ландом Клавдии и осторожно коснувшись его своим.
   - За сегодняшний вечер, - произнесла она, глядя на него снизу вверх.
   Она была так соблазнительна, что Брим с трудом совладал со своими эмоциями. Сделав глубокий вдох и большой глоток из бокала, он отступил к дверям и принялся смотреть на россыпь огней у кромки залива. Пока он стоял так, далеко-далеко на поверхности воды вспыхнул огненный язык, вытянулся, пронесся, набирая скорость, и взмыл в небо, громыхнув напоследок так, что в шкафу задребезжали стекла. Посадочные огни исчезли среди звезд, и только тогда Брим почувствовал, что Клавдия стоит рядом.
   - Вы любите космический полет, правда? - тихо спросила она.
   - Это почти все, что я знаю, - ответил Брим, глядя в ее карие глаза. Вдруг, словно повинуясь чьей-то команде, он поставил бокал на столик и привлек ее к себе. Чувственным аромат духов Клавдии бил ему в ноздри и кружил голову. Она не сопротивлялась, прижимаясь к его груди и ища глазами его взгляд, чуть приоткрыв рот и округлив губы.
   - Могу я поцеловать вас? - прошептал он.
   - Ну наконец-то, - чуть хрипло произнесла она и осторожно обвила его шею свободной рукой. Дыхание ее чуть отдавало му'оккой и э'ландом.
   Брим почему-то затрепетал, как зеленый пятнадцатилетний мальчишка. Он крепче обнял ее, прижимаясь губами к ее рту до тех пор, пока зубы их не соприкоснулись. Дыхание Клавдии участилось, а рот приоткрылся шире. Его дыхание тоже сделалось чаще, а сердце отчаянно билось в груди.
   Потом рука ее на его шее ослабла, а губы оторвались от его рта. Клавдия перевела дух, открыла глаза и откинулась назад в его объятиях, удивленно покосившись на бокал э'ланда, который держала под опасным углом.
   - Вилф Брим, - произнесла она со смущенной улыбкой, - если мы будем продолжать в том же темпе, я залью э'ландом весь свой ковер и... - Она махнула свободной рукой. - Ну, поймите.., мы ведь еще даже не пообедали.
   - Еще раз, - взмолился Брим. - Еще один такой раз, и в результате от нашего обеда останутся одни головешки.
   Брим отпустил ее, и они вернулись к кушетке, сели по углам, сбросили обувь и допили свое вино. У них была целая Вселенная тем для разговора и шуток, но Брим, как ни старался, больше не мог отвести взгляда от ее ног. Да и сама Клавдия не слишком-то торопилась одергивать юбку, задравшуюся выше колен, когда она уселась, откинувшись на подушки.
   Потом Брим заново наполнил бокалы, потом - по настойчивому звонку спрятанного где-то таймера - следом за Клавдией прошел на кухню, стены которой были увешаны полками, заставленными кухонной утварью всех форм и размеров. Однако царила здесь, несомненно, большая плита из черного металла, явно по-древнему действовавшая на открытом пламени. Брим улыбнулся - это ни капельки не удивило его, хотя все, что он знал о хозяйке этой квартиры до сих пор, имело отношение только к технологии межзвездного перелета.
   Нарядившись в складчатый передник и толстые рукавицы-прихватки в цветочек, Клавдия открыла духовку и достала из нее два буро-золотых каравая хлеба, которые поставила остывать на ближайшую полку. Караваи наполнили воздух таким ароматом, что Брим немедленно обнаружил, что может - ну, хотя бы в некоторой степени - думать о чем-то другом, кроме этой соблазнительной женщины.
   Клавдия довольно быстро накрыла на стол, а Брим, сидя по-царски в массивном деревянном кресле, восхищенно глядел, как она колдует с тарелками. Собственно, своего кулинарного опыта у него не было вовсе. Со времени первых налетов Кабула Анака он знал только казенное питание - когда оно было доступно, конечно. Теперь же, купаясь в волнах тепла и дразнящих запахов, он с удовольствием созерцал самую красивую женщину в самой необычной кухне, какую он только мог себе представить.
   Наконец - когда Брим уже собирался пообещать, что вот-вот вцепится зубами в кресло, - Клавдия наполнила новые бокалы на дорогом стеклянном столике в еще одной полуосвещенной комнате. Потом она торжественно водрузила на него дымящуюся супницу с полукруглой серебряной крышкой и разлила суп по тарелкам. Обильный обед, сопровождаемый довольно большим количеством логийского вина, занял все их внимание, так что беседа очень нескоро вернулась в прежнее русло.
   Значительно позже, после изысканного десерта - Клавдия призналась, что он покупной, - они вернулись на кушетку к камину, прихватив с собой бокалы с недопитым вином. На этот раз Брим сел ближе. Он ощущал себя восхитительно сытым и слегка навеселе после второй бутылки вина. Клавдия откинулась на подушки, затянувшись сигаретой из му'окки в длинном серебряном мундштуке. Щеки ее раскраснелись, а юбка открывала головокружительный вид на ногу в черном чулке. Не говоря ни слова, Брим обнял ее за плечи.
   Только несколько мгновений спустя Клавдия повернулась и взглянула на него с каким-то странным выражением в карих глазах. В конце концов она, похоже, приняла какое-то решение, ибо поставила свой бокал на край стола и, рассыпав искры, раздавила недокуренную сигарету в пепельнице. Потом, чуть улыбнувшись, взяла бокал из его руки и поставила рядом со своим, откинулась назад и глубоко вздохнула. Глаза ее поблескивали в темноте.
   - Вы очень симпатичный и, я бы сказала, привлекательный мужчина, мистер Брим, - вздохнула она. - Вы не собираетесь попросить меня о новом поцелуе?
   Прежде чем Брим понял, что делает, он страстно привлек ее к себе и прижался губами к ее приоткрытому рту. На этот раз они начали осторожно, нежно, но когда Брим ощутил на своих губах ее влажные, горячие десны, сердце его снова отчаянно заколотилось в груди, а решимость держать себя в руках испарилась, так и не успев оформиться.
   Неожиданно Клавдия обвила его шею руками и как-то отчаянно стиснула. После этого события приняли куда более решительный оборот.
   - Это м-может выйти из-п-под контроля, - неуверенно пробормотал Брим, на мгновение открывая глаза.
   - Знаю, - прошептала она в ответ. - Боюсь, уже вышло...
   Рука Брима скользнула вниз, к ее груди, оказавшейся гораздо больше, чем он ожидал, - восхитительно тяжелой и упругой под его пальцами... Потом дыхание окончательно отказалось повиноваться ему, и он оторвался от нее на мгновение, жадно глотая воздух.
   - Не надо, Вилф, - прошептала Клавдия, отводя его руку. - Не в первый раз, пожалуйста.
   - П-простите, - пролепетал он, отчаянно пытаясь совладать с собой, однако, как он ни старался, страсть охватывала его все сильнее - и, судя по всему, ее тоже.
   Брим снова провел рукой по округлости ее груди, а удары сердца отдавались в ушах грохотом пошедшего вразнос ходового генератора.
   Изогнувшись всем телом, Клавдия еще раз дотронулась до его кисти - и пальцы ее на мгновение задержались. Потом, со стесненным вздохом она медленно стащила свитер и отложила его в сторону.
   - Что толку противиться, - прошептала она прерывающимся от напряжения голосом. - Ничего не поделаешь, если я так хочу тебя.
   - Вселенная... - прошептал Брим, ощущая под пальцами ее нежную, горячую кожу. Мгновение спустя он уже ласкал ее сразу набухший сосок, язык ее жадно шарил по его деснам, а рука потянулась вниз, в пах. Повозившись с застежкой, она чуть слышно застонала и прижалась к нему еще крепче Он был уже готов...
   ***
   Долгое время после окончания своего первого - и абсолютно безумного любовного слияния Брим с Клавдией лежали молча, крепко обнявшись, под уютное пощелкивание углей в камине. Наконец он встал и подбросил в огонь полено. В багровых отсветах пламени влажное от пота тело Клавдии то выступало из глубоких теней, то снова почти пропадало.