Страница:
- Борту це-эль девятьсот двадцать один, - снова ожил динамик. - Десять градусов на левый борт, притормозите до одного восемь ноль.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, вас понял, - передал Брим. - Добавь еще десять единиц на подъемные, Арам, и начинай проверку всех систем.
- Четырнадцать единиц на подъемных, - доложил Арам. - Проверка: энергия на гравитормоза. Ник?
- Включена и поставлена на предохранитель, - откликнулся Урсис.
- Навикомпьютер?
- Включен вместе с резервной системой.
- Маневровые?..
- Борту це-эль девятьсот двадцать один, - перебил его диспетчер. - Как только сбросите скорость, спуститесь на пять тысяч.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один - тормозим до одного восьмидесяти, спускаемся на пять тысяч, - подтвердил Брим. - Ты говорил, маневровые. Арам?
- Так точно, маневровые.
- В норме.
- Аэродинамические тормоза?
- Под углом один тридцать девять, в норме, - ответил Брим, возвращая "Непокорный" на курс, после того как очередной порыв ветра чуть не положил его на борт.
- Аэродинамические рули?
- В нейтральном положении, - откликнулся Брим, снова выправляя корабль. Он нахмурился: прямо по курсу тоже творилось черт-те что. За кормой тянулся белый хвост конденсата от атмосферных радиаторов. - Вот это молнии, - восхитился Арам, на мгновение оторвав взгляд от пульта. - Система опознавания...
- Включена и проверена, - ответил Брим, беспокойно вглядываясь в грозовые тучи прямо по курсу. Лететь через них на малой высоте само по себе уже неприятно, а на подъемных, которым не доверяешь... - Говорит борт це-эль девятьсот двадцать один, - вызвал он диспетчерскую. - Хотелось бы обойти грозовой фронт, который у нас прямо по курсу. Можем мы взять лево руля?
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: ответ отрицательный - нарушать правила разделения потоков нельзя. Пожалуйста, соблюдайте указанный курс. Свяжитесь с портовой диспетчерской на волне один один девять четыре.
Брим раздраженно поморщился.
- Будь они тытьнеладны, эти ваши правила, - пробормотал он себе под нос.
- Це-эль девятьсот двадцать один: не поняла, что вы сказали.
- Це-эль девятьсот двадцать один, выдерживаю указанный курс, раздосадованно буркнул Брим. - Переключаемся на портовую диспетчерскую на один один девять четыре, и пока.
- Всего хорошего, сэр.
- Похоже, "Непокорному" светит хорошая баня, - заметил Арам, вглядываясь в экраны переднего обзора.
- И еще какая, - откликнулся Брим. - Ты только посмотри, что это за гроза! - Ему уже стоило больших усилий удерживать "Непокорный" на курсе, не говоря уже о плавном снижении - а ведь до воды было еще далеко. - Диспетчерская восемьдесят первого, вас вызывает борт це-эль девятьсот двадцать один; мы на высоте пять тысяч, - доложил он, качая головой.
- Добрый день, це-эль девятьсот двадцать один, - отозвался голос из динамика, - Сбавьте скорость до одного семь ноль и возьмите влево на два семь один.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, сворачиваем на два семь один, скорость один семь ноль, - ответил Брим. В открывшийся на мгновение просвет в облаках справа он увидел очертания тяжелого крейсера, идущего параллельным курсом на расстоянии трех кленетов. Он улыбнулся. Неудивительно, что ему не позволяют отклоняться от курса!
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: возьмите еще два четыре ноль влево, спуститесь до трех тысяч и держите эту высоту, - снова ожил динамик.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, беру два четыре ноль влево, спускаюсь с пяти до трех, - ответил Брим, глядя поверх пульта Арама на Урсиса. Медведь встретился с ним взглядом; морда его приобрела озабоченное выражение.
- Как подъемные? - спросил карескриец, гадая, что так тревожит друга. Урсис покачал головой.
- Я как раз думал, не поднять ли тревогу, Вилф. Твой вопрос как раз разрешил мои сомнения. - Он облизнулся. - Похоже, дух Вута нынче не в настроении: что-то не так в этом распроклятом из всех проклятых механизмов, я нутром чую. Но что именно, не пойму.
- По крайней мере мы почти уже сели, - вмешалась в их разговор Коллингсвуд. - Вы ворчите насчет подъемных с тех пор, как корабль сошел со стапеля. И на этот раз обещаю, их переберут по винтику, прежде чем мы снова поднимемся в воздух. Война продлится еще достаточно долго, чтобы "Непокорный" успели довести до ума.
Урсис улыбнулся и пожал широкими плечами.
- Капитан, - заявил он, - с кораблем пока все в порядке. Возможно, я просто нервничаю.
Брим кивнул, но почувствовал неприятный холодок в желудке: Николае Януарьевич Урсис очень редко нервничал понапрасну.
- Я доверяю твоему чутью. Ник, - сказал он. - Всегда...
- Отлично, - ответил ему медведь, - в таком случае учти, что мы можем лишиться одного или обоих подъемных, когда корабль будет держаться только на них. Есть у меня нехорошее ощущение, что если что и случится, то именно тогда.
- Я буду начеку, - пообещал Брим, с трудом удерживая корабль. Они снова попали в полосу болтанки.
Дальнейший их разговор был прерван диспетчерской комплекса 81:
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: вы в шести кленетах от бакена. Доверните влево на один восемь ноль, спуститесь примерно на две триста. Вам разрешается посадка по приборам на полосе один семь.
Брим хорошо помнил эту часть Эльсеннского залива. Полоса находилась достаточно близко к берегу, чтобы с мостика проглядывались краны зоны Б, - в общем, ошибиться там было трудно.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, вас понял, спасибо, - ответил он, разворачивая "Непокорного" на новый курс.
Над головой загудел тревожный зуммер, и на пульте замигала красная лампочка индикатора атмосферных радиаторов - почти в ритм с сотрясениями корабля в буйной атмосфере.
- Радиаторы вот-вот оторвутся, - спокойно заметил Арам.
- Спасибо, а то я сам не знаю, - огрызнулся Брим, сражаясь с клавишами управления.
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: сбавьте скорость до одного шесть ноль, пожалуйста.
- Це-эль девятьсот двадцать один, сбавим с удовольствием, - ответил Брим, с трудом перекрикивая вой воздуха в радиаторах. - Скорость один шесть ноль!
- Есть один шесть ноль! - отозвался Арам.
- Взяли курс на полосу один семь, снижаемся, - доложил Брим, и тут же тревожный зуммер загудел опять - корабль с силой швырнуло вниз.
- Эта жуть прямо перед нами, - сообщил Арам. - Посмотри, что творится...
- Сам смотри, - буркнул Брим. - Я лучше буду сидеть зажмурившись.
Веллингтон больше не улыбалась. Она замерла, напряженно выпрямившись в своем кресле и судорожно стискивая побелевшими пальцами подлокотники.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один: говорит башня восемьдесят один Б, посадку разрешаю, вектор два пять вправо, ветер от девяти ноль на три пять, видимость девять ноль.
- Спасибо, сэр, - сказал Брим, прикидывая, что творится у него по курсу. Не самая удачная обстановка для неполадок, особенно с подъемными. - Проверка систем перед посадкой. Ник, - бросил он через плечо Урсису.
- Атмосферные радиаторы?
- Выпущены и на замке, индикаторы горят.
- Тяга на подъемных?
- Тридцать три, тридцать три.
- Норма, - вздохнул Урсис.
- Молния, - спокойно вмешался в их разговор Арам.
- Что? - не понял Брим, отрываясь от пульта.
- Молния, - повторил Арам, - вон из той тучи.
- Где?
- Прямо по курсу.
- Чертовски замечательно, - буркнул Брим. - Только не говори, что промажешь мимо посадочных буев, сынок, - послышался из-за его спины голос Колхауна. - Ты что, не доложил им в диспетчерскую, что ты карескриец?
- Похоже, так, - рассмеялся Брим. Грозовая туча заполнила все передние гиперэкраны, и обойти ее уже не было никакой возможности. - Вот она - баня, о которой ты говорил, Арам, - произнес Брим. - Давай-ка ты будешь все время докладывать мне нашу высоту.
Мостик разом погрузился во мрак - это "Непокорный" нырнул в грозу, и по обшивке его тысячей молотков забарабанили потоки дождя и ветра, грохот которых, казалось, заглушил все другие звуки Вселенной. Звездолет трясся и дрожал как живой, хотя Бриму все же удавалось пока выдерживать посадочную глиссаду.
- Тысяча триста иралов, - спокойно докладывал Арам.
Брим стиснул зубы, прилагая все свое умение для битвы с обезумевшей стихией. По крайней мере подъемные генераторы гудели ровно.
- Тысяча двести... Тысяча сто...
В это самое мгновение в высокую мачту КА'ППА-связи ударили разом три молнии. Даже здесь, на мостике, грохот стоял оглушительный, словно три мощных взрыва - короткие, жесткие удары без эха. Кто-то из сидевших за задними пультами закричал. Свет мигнул и погас. Гравитация пульсировала. Каждая деталь на наружной палубе ослепительно засияла белым огнем, в последнее мгновение приглушенным гиперэкранами. И в самый разгар этого хаоса рык подъемных генераторов смолк как обрезанный. Корабль начал падать вниз, словно наскочил на неподвижное препятствие.
- Они вырубились, Вилф! - взревел Урсис, перекрикивая царивший на мостике кавардак. - Подъемные!.. Оба!
Звездолет вывалился из грозовой тучи и устремился в море, тянувшее ему навстречу хищные щупальца свинцово-серых волн и белой пены. Без подъемных генераторов, способных по меньшей мере смягчить удар, корпус "Непокорного" должен был расколоться от столкновения с водой, как яйцо. Вцепившийся в свой пульт, Вилф увидел, как Урсис с Проводником отчаянно пытаются вновь запустить генераторы.
- Шестьсот.., пятьсот.., четыреста... - продолжал ровным голосом докладывать Арам высоту.
- ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ! СРОЧНЫЙ ПОДЪЕМ! - пронзительно заверещал Водитель. - ОПАСНОСТЬ!..
Скорее инстинктивно, чем осознанно, Брим задрал нос корабля вертикально вверх - ну да, теперь можно действовать!
- Всю энергию на ходовые. Ник! - заорал он что было сил. - ХОДОВЫЕ, НУ ЖЕ!!!
Четыре мощных генератора взвыли от чудовищной перегрузки, когда Урсис, сорвав предохранители, переключил всю энергию в их силовые камеры. Но чем больше генератор, тем больше времени требуется ему на раскрутку.., корпус "Непокорного" трепетал как осиновый лист, треща всеми своими сочленениями. Краем глаза Брим видел стремительно приближающуюся морскую поверхность. Вот-вот корма коснется воды...
- ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ! СРОЧНЫЙ ПОДЪЕМ! ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ!..
Огромная волна с оглушительным грохотом, перекрывающим даже рев перегруженных генераторов, ударила крейсер в корму, чуть не положив его вверх днищем, словно простую шлюпку. С сердцем, ушедшим в пятки, Брим смотрел, как на гиперэкранах темной массой возник горизонт, но тут тяга генераторов одолела наконец инерцию крейсера, и "Непокорный", подобно древней химической ракете, начал неохотно подниматься вертикально вверх.
- Умница! - возбужденно вскричал Колхаун. - Вот умница!
Ирал за иралом "Непокорный" с усилием отодвигался от штормового океана. Порывы ветра продолжали сотрясать корабль, но на текущий момент он находился в относительной безопасности...
- Эй, Ник! - с трудом перекрикивая рев генераторов, позвал Брим. - Что у тебя с подъемными? Нам нужно или садиться, или уходить обратно в космос.
- Еще чуть-чуть, Вилф, - отозвался Урсис. Корабль сотрясался и раскачивался в непривычном положении. - Запускаю левый, - сообщил он скорее сам себе, и его шестипалая лапа уверенно легла на пульт. Внезапно к рыку ходовых генераторов присоединилось высокое завывание одного из подъемных. Можешь переводить корабль в горизонтальный полет, - торжествующе проревел медведь, - а мы пока поработаем с правым.
Спустя пару циклов Брим вел "Непокорный" на ровном киле сквозь облака так, словно ничего особенного не случилось - если не считать царившее на мостике настороженное молчание. За исключением гудения генераторов единственный шум исходил от Коллингсвуд и Колхауна, лихорадочно связывавшихся со всеми постами.
Наконец плеча Брима коснулась чья-то рука.
- Отлично сработано, Вилф, - услышал он голос Коллингсвуд. - Мы вышли из этого почти без внутренних повреждений. Увы, - ее голос задрожал от гнева, похоже, наш "Непокорный" еще уязвим для энергетических разрядов. Брим кивнул:
- Похоже на то, капитан.
- Кормовой волновод. Ник?
- Я не совсем уверен, - негромко ответил Урсис. - После истории во время спуска над ним поработали. Но так или иначе, это связано с ним, или я ничего не смыслю в гравитехнике.
- Во что я ни за что не поверю, - подытожила Коллингсвуд. - На этот раз строителям придется сделать все как надо, иначе мы просто не примем "Непокорный" как боевое судно. Я не считаю себя трусихой, но и самоубийцей тоже не буду.
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: видите посадочный вектор два пять?
- Борт це-эль девятьсот двадцать один. Наверное, увидим, как только выйдем из полосы дождя, - ответил Брим. - Ага.., да, видим. - В серой мгле далеко впереди вспыхнул алый огонь. Внезапный порыв ветра отклонил корабль влево, и красное пятно распалось на ряд горизонтальных полос. Брим взял правее, и линии сделались вертикальными. Легкий поворот влево, и полосы вновь слились.
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: судя по показаниям наших приборов, у вас возникли какие-то трудности, - послышался из динамиков женский голос. Он немного напоминал голос Марго, но Брим решил, что ему все-таки не хватает безупречной выразительности.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, мы контролируем ситуацию, находимся на посадочной прямой.
- Благодарю вас, сэр.
По левому борту возник и замелькал на залитых дождем гиперэкранах лес кранов судостроительного комплекса. Брим бросил беглый взгляд на пол у себя под ногами. Он был усеян всякой мелочью, которую люди обычно держат рядом со своими пультами: деньгами, очками, чашками из-под кф'кесса, пузырьками лосьона для рук, носовыми платками. Ничего, с этим еще разберутся. Он помнил, конечно, что искусственная гравитация пульсировала, но не предполагал, что так сильно впрочем, тогда ему было не до этого...
До воды оставалось теперь сто иралов. Регулируя тягу маневровых реакторов, Брим осторожно опускал корабль, чуть накренив его на левый борт и повернув нос на пару градусов к берегу, чтобы компенсировать сильный поперечный ветер. Звездолет выдерживал курс, словно шел по рельсам, - алый посадочный вектор оставался на гиперэкранах переднего обзора сплошным пятном. Неудивительно, что верфь так гордится "Непокорным": в качестве платформы для размещения боевых разлагателей ему, похоже, не будет равных.
Его бы еще научить уверенно держаться в воздухе...
Брим в последний раз проверил показания приборов: скорость снижения, скорость, рыскание... Все в норме. Корабль провалился вниз, когда он убавил тягу подъемных генераторов - на этот раз преднамеренно. Короткий импульс маневровых реакторов - и нос корабля нацелился точно на алый сигнал. Поправка на ветер.., чуть поднять нос.., еще чуть-чуть... Он выровнял корабль за мгновение до того, как по обе стороны корпуса взметнулись фонтаны водяных брызг. Корабль совершил посадку - и остался при этом цел. Барбюсово знамя взмыло на мачту КА'ППА-связи и затрепетало на ветру.
В следующее мгновение мостик взорвался буйным восторгом.
- Трижды ура Вилфу Бриму!
- Он нас всех спас!
- Ура Вилфу!
- Мы под снегом, под дождем на Карескрию пойдем!..
Брим почувствовал, что щеки его пылают.
- Я всего лишь спасал свою шкуру, - возражал он, но никто ему, ясное дело, не верил.
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: если вы способны сделать еще один вираж, возьмите один семь вправо и следуйте на гравибассейн три один три.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, вас понял, выполняю, - ответил Брим, напрягая голос, чтобы перекричать царившее на мостике веселье. Задрожав от хватки гравитормозов, корабль в крутом вираже обогнул болтавшийся на бешеных волнах бакен и устремился вдоль цепочки светящихся буев. Рядом мелькнули посадочные огни выруливающего на другую полосу тяжелого корабля. Поворот на один семь выполнил, - следую на бассейн три один три, - доложил он. - Всего хорошего.
- Всего хорошего, сэр.
Как будто это была самая заурядная посадка...
***
Еще до захода солнца Коллингсвуд поставила на уши всех гражданских на верфи. Буквально сотни КА'ППА-депеш разом понеслись через тысячи световых лет, отделявших Бестиянские верфи на Элеандоре от Имперского Адмиралтейства на Авалоне, и почти сразу же "Непокорный" заполнился высшим начальством судостроительного комплекса. Немного позже - ровно настолько, чтобы долететь сюда из столицы - к ним присоединилась и административная верхушка планеты. Наглядевшись на злосчастный волновод, все постепенно перекочевали в кают-компанию. И когда Коллингсвуд закончила свой не лишенный эмоций доклад, по линии спецсвязи с Адмиралтейством пришел личный приказ Верховного Звездного Главнокомандующего сэра Беорна Вайрода. Более того, почти сразу же, словно в подтверждение ему, последовал приказ за подпилю не кого иного, как кронпринца Онрана, наследника Имперского трона Авалона.
Оба приказа отличались краткостью, конкретностью и недвусмысленностью. "Непокорного" надлежало довести до ума немедленно и любой ценой, персональная ответственность за это возлагалась на губернатора планеты и ее высшее руководство. Рапорты о состоянии работ ожидались Адмиралтейством каждые пятнадцать метациклов - до окончания ремонта и последующих испытаний.
Теперь, когда на карту были поставлены их карьеры - а возможно, учитывая крутой нрав принца Онрана, и жизни, - руководство верфи развило бешеную активность, совершая буквально чудеса. За пять суток непрерывной работы инженеры и техники со всей планеты ухитрились демонтировать мостик и надстройку "Непокорного" и целиком переделать систему питания подъемных генераторов так, чтобы исключить в дальнейшем любую возможность их отключения. К полудню шестого дня корабль собрали заново, после чего его облетала команда, состоявшая исключительно из гражданских специалистов, с губернатором и администрацией планеты в качестве пассажиров. Звездолет не пропустил ни одной имевшейся в северном полушарии Элеандора грозовой тучи. Получив по меньшей мере полторы сотни прямых попаданий молний в полете - и пройдя вслед за этим двухдневные испытания огнем целой батареи разлагателей, - "Непокорный" был еще раз объявлен абсолютно безопасным кораблем.
За несколько суток ходовых испытаний в глубоком космосе, во время которых кораблем управлял уже профессиональный экипаж, даже Урсис проникся доверием к "Непокорному" и его системам, и Коллингсвуд повторно приняла корабль у строителей. На этот раз скромную церемонию в кают-компании почтил своим присутствием не кто иной, как Рейнард Дж. Эллиот, губернатор планеты собственной персоной, в последние дни практически не отходивший от гравибассейна "Непокорного". Судя по воспаленным глазам, бедняга не видел своего шикарного дворца с той самой минуты, как Коллингсвуд задействовала все свои связи в Адмиралтействе. Собственно, в его внешности не было ничего особенного: мелкая штатская крыса с кривыми зубами и субтильным телосложением, но выражение лица Эллиота свидетельствовало о том, что ему очень нравится чувствовать себя важной персоной. Волосы губернатора были тщательно уложены, дабы прикрыть прогрессирующую лысину, и держался он так, словно разрывался между желанием продемонстрировать раздражение и видимой неуверенностью.
За несколько дней знакомства Брим видел его исключительно в дорогих официальных костюмах, поэтому у рулевого уже начало складываться впечатление, что губернатор даже родился в таком. Разумеется, Эллиот носил обязательный для руководства судоверфей высокий цилиндр с узкими полями. Что ж, возможно, он также имелся у него с рождения. Впрочем, сомнительно, чтобы подобные типы часто бывали на порученных им объектах... Странное дело, но карескрийцу было почему-то чертовски приятно, что в этот вечер дорогие ботинки высокого гостя покрывала та же самая строительная грязь, что и его собственные.
- Ну, коммандер, - высокомерно обратился Эллиот к Коллингсвуд, - надеюсь, на этот раз корабль соответствует вашим запросам? - Не дожидаясь ответа, он раскрыл Красную Книгу и положил ее на стол капитана. - Графа девятьсот двадцать один, будьте добры, - как раз над вашей предыдущей подписью.
Коллингсвуд даже не повернула голову. Вместо этого она вопросительно посмотрела на Брима, потом на Урсиса.
- Ну? - спросила она, облокотившись на стол и сцепив пальцы под подбородком. - Ваш последний шанс, джентльмены.
Брим облизнулся и задумчиво кивнул. Он по собственному желанию находился на "Непокорном" во время беспощадных испытаний огнем разлагателей и отлетал почти все ходовые испытания.
- У меня больше никаких проблем, капитан, - уверенно заявил Брим. - Я готов лететь на нем куда угодно.
Урсис устало прищурился. Он тоже участвовал во всех последних испытаниях.
- Я наконец удовлетворен работой бортовых систем "Непокорного", - произнес медведь с сухой улыбкой. - Самое время использовать его возможности в бою с Негролом Трианским.
Только после этих слов Коллингсвуд обратила внимание на раскрытую Красную Книгу, взяла стило и поставила свою подпись.
- Благодарю вас за все, что вы сделали, - снисходительно обратилась она к губернатору. - Вы очень нам помогли...
Какое-то мгновение казалось, что гнев Эллиота вот-вот вырвется наружу. Но губернатор взял себя в руки - в конце концов, с коммандером, способным за метацикл задействовать разом главу Адмиралтейства и наследного принца, лучше не спорить.
- Я очень рад, капитан, - спокойно ответил он, забрал книгу и сунул под мышку, словно боялся, что Коллингсвуд передумает и возьмет свою подпись обратно. - Вряд ли у вас возникнут еще какие-нибудь хлопоты с "Непокорным".
- Не отметить ли нам это кубком вина, - предложила Коллингсвуд, кивая стоявшему наготове Гримсби.
Эллиот зашелся, но, помедлив, искренне улыбнулся - в первый раз за те несколько дней, что Брим его видел.
- Пожалуй, вы правы, капитан, - произнес он. - Я буду рад выпить за этот изящный корабль - и за его выдающийся экипаж.
После того как были произнесены все полагающиеся в таких случаях тосты, губернатор поднял свой кубок лично за Коллингсвуд.
- Пользуюсь возможностью пожелать вам удачи, капитан, - объявил он.
Коллингсвуд молча подняла кубок. Брим хорошо понимал, что у нее на уме. Наутро "Непокорному" предстояло отправиться на Менандр-Гаранд, на тренировочную базу кораблей боевой охраны, зато ей по-своему удалось посадить эту напыщенную штатскую крысу на место. Впрочем, коммандеру предстояли дела посерьезнее, чем дрессировка провинциальных губернаторов.
***
Суточный перелет на учебную базу закончился без происшествий. Вальдо с Арамом как по ниточке посадили корабль в безветренный, безоблачный вечер, как раз когда двойная звезда Менандр пряталась за горизонт на западе. Зато после этого всем пришлось трудиться без отдыха пять недель. Учебный курс специально рассчитывался с тем, чтобы закалить новые экипажи и подготовить к условиям, с которыми им придется столкнуться в жестокой галактической войне. Вся команда, от Коллингсвуд до последнего матроса, почти постоянно находилась в напряжении. Если они не отрабатывали боевое маневрирование, то занимались на стрельбище, или сражались с учебными пожарами, утечками радиоактивности, или сажали корабль на половине ходовых систем... Когда "Непокорный" находился в гравибассейне, каждая боевая служба крейсера проходила учебный курс действий какой-либо другой службы Таким образом, Брим значительно пополнил свои познания по части ходовых машин, а бедняге Урсису впервые в жизни довелось лично пилотировать корабль, с чем он справился на удивление хорошо. А Веллингтон со своими канонирами как-то раз даже оказались в машинном отделении, где собственными руками сменили шестнадцать силовых колец Теслы операция, на редкость тяжелая и неприятная, но без которой "Непокорный" мог бы запросто потерять способность летать на сверхсветовых скоростях. За эти недели все члены экипажа - включая даже безукоризненно выдержанную Коллингсвуд дошли до состояния, близкого к мрачному отчаянию, усугубленному смертельной усталостью и новыми непосильными нагрузками.
Тем не менее каждый понимал, что только так они станут единой боевой командой, способной не только выжить, но и выполнять задачи по охране галактических конвоев. И если ценой, которую они платили за обучение, были усталость и боль во всем теле, цена, которую им пришлось бы заплатить, не пройдя эту подготовку, могла бы оказаться гораздо выше.
Поначалу, конечно, у них часто случались накладки Многие члены экипажа сами по себе были чрезвычайно талантливыми специалистами, но им еще предстояло сработаться в коллектив, для чего требовались непрерывные тренировки. Мало-помалу успехи экипажа становились заметнее, да и корабль день ото дня становился все послушнее и послушнее. Вскоре число побед "Непокорного" в учебных боях с условным "противником", пилотировавшим трофейные корабли Облачников, превысило число поражений, и с каждым днем соотношение это увеличивалось в его пользу.
Члены экипажа не только притирались друг к другу, они привыкали к кораблю, ко всем его причудам и странностям. И само собой, к его достоинствам. Веллингтон пребывала в постоянном восторге от вверенных ей разлагателей. Ее канониры, возможно, единственные из экипажа с первых же дней учебы держались молодцами, так сплачивала их яркая личность нового командира. Очень скоро они уже поражали цели, которые с трудом обнаруживали экипажи, заканчивающие учебный курс. А сам "Непокорный" прославился как корабль снайперов, и еще каких. Постепенно в Учебном Комплексе его 152-миллиираловые разлагатели стали называть не иначе, как "Веллингтонами".
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, вас понял, - передал Брим. - Добавь еще десять единиц на подъемные, Арам, и начинай проверку всех систем.
- Четырнадцать единиц на подъемных, - доложил Арам. - Проверка: энергия на гравитормоза. Ник?
- Включена и поставлена на предохранитель, - откликнулся Урсис.
- Навикомпьютер?
- Включен вместе с резервной системой.
- Маневровые?..
- Борту це-эль девятьсот двадцать один, - перебил его диспетчер. - Как только сбросите скорость, спуститесь на пять тысяч.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один - тормозим до одного восьмидесяти, спускаемся на пять тысяч, - подтвердил Брим. - Ты говорил, маневровые. Арам?
- Так точно, маневровые.
- В норме.
- Аэродинамические тормоза?
- Под углом один тридцать девять, в норме, - ответил Брим, возвращая "Непокорный" на курс, после того как очередной порыв ветра чуть не положил его на борт.
- Аэродинамические рули?
- В нейтральном положении, - откликнулся Брим, снова выправляя корабль. Он нахмурился: прямо по курсу тоже творилось черт-те что. За кормой тянулся белый хвост конденсата от атмосферных радиаторов. - Вот это молнии, - восхитился Арам, на мгновение оторвав взгляд от пульта. - Система опознавания...
- Включена и проверена, - ответил Брим, беспокойно вглядываясь в грозовые тучи прямо по курсу. Лететь через них на малой высоте само по себе уже неприятно, а на подъемных, которым не доверяешь... - Говорит борт це-эль девятьсот двадцать один, - вызвал он диспетчерскую. - Хотелось бы обойти грозовой фронт, который у нас прямо по курсу. Можем мы взять лево руля?
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: ответ отрицательный - нарушать правила разделения потоков нельзя. Пожалуйста, соблюдайте указанный курс. Свяжитесь с портовой диспетчерской на волне один один девять четыре.
Брим раздраженно поморщился.
- Будь они тытьнеладны, эти ваши правила, - пробормотал он себе под нос.
- Це-эль девятьсот двадцать один: не поняла, что вы сказали.
- Це-эль девятьсот двадцать один, выдерживаю указанный курс, раздосадованно буркнул Брим. - Переключаемся на портовую диспетчерскую на один один девять четыре, и пока.
- Всего хорошего, сэр.
- Похоже, "Непокорному" светит хорошая баня, - заметил Арам, вглядываясь в экраны переднего обзора.
- И еще какая, - откликнулся Брим. - Ты только посмотри, что это за гроза! - Ему уже стоило больших усилий удерживать "Непокорный" на курсе, не говоря уже о плавном снижении - а ведь до воды было еще далеко. - Диспетчерская восемьдесят первого, вас вызывает борт це-эль девятьсот двадцать один; мы на высоте пять тысяч, - доложил он, качая головой.
- Добрый день, це-эль девятьсот двадцать один, - отозвался голос из динамика, - Сбавьте скорость до одного семь ноль и возьмите влево на два семь один.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, сворачиваем на два семь один, скорость один семь ноль, - ответил Брим. В открывшийся на мгновение просвет в облаках справа он увидел очертания тяжелого крейсера, идущего параллельным курсом на расстоянии трех кленетов. Он улыбнулся. Неудивительно, что ему не позволяют отклоняться от курса!
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: возьмите еще два четыре ноль влево, спуститесь до трех тысяч и держите эту высоту, - снова ожил динамик.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, беру два четыре ноль влево, спускаюсь с пяти до трех, - ответил Брим, глядя поверх пульта Арама на Урсиса. Медведь встретился с ним взглядом; морда его приобрела озабоченное выражение.
- Как подъемные? - спросил карескриец, гадая, что так тревожит друга. Урсис покачал головой.
- Я как раз думал, не поднять ли тревогу, Вилф. Твой вопрос как раз разрешил мои сомнения. - Он облизнулся. - Похоже, дух Вута нынче не в настроении: что-то не так в этом распроклятом из всех проклятых механизмов, я нутром чую. Но что именно, не пойму.
- По крайней мере мы почти уже сели, - вмешалась в их разговор Коллингсвуд. - Вы ворчите насчет подъемных с тех пор, как корабль сошел со стапеля. И на этот раз обещаю, их переберут по винтику, прежде чем мы снова поднимемся в воздух. Война продлится еще достаточно долго, чтобы "Непокорный" успели довести до ума.
Урсис улыбнулся и пожал широкими плечами.
- Капитан, - заявил он, - с кораблем пока все в порядке. Возможно, я просто нервничаю.
Брим кивнул, но почувствовал неприятный холодок в желудке: Николае Януарьевич Урсис очень редко нервничал понапрасну.
- Я доверяю твоему чутью. Ник, - сказал он. - Всегда...
- Отлично, - ответил ему медведь, - в таком случае учти, что мы можем лишиться одного или обоих подъемных, когда корабль будет держаться только на них. Есть у меня нехорошее ощущение, что если что и случится, то именно тогда.
- Я буду начеку, - пообещал Брим, с трудом удерживая корабль. Они снова попали в полосу болтанки.
Дальнейший их разговор был прерван диспетчерской комплекса 81:
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: вы в шести кленетах от бакена. Доверните влево на один восемь ноль, спуститесь примерно на две триста. Вам разрешается посадка по приборам на полосе один семь.
Брим хорошо помнил эту часть Эльсеннского залива. Полоса находилась достаточно близко к берегу, чтобы с мостика проглядывались краны зоны Б, - в общем, ошибиться там было трудно.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, вас понял, спасибо, - ответил он, разворачивая "Непокорного" на новый курс.
Над головой загудел тревожный зуммер, и на пульте замигала красная лампочка индикатора атмосферных радиаторов - почти в ритм с сотрясениями корабля в буйной атмосфере.
- Радиаторы вот-вот оторвутся, - спокойно заметил Арам.
- Спасибо, а то я сам не знаю, - огрызнулся Брим, сражаясь с клавишами управления.
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: сбавьте скорость до одного шесть ноль, пожалуйста.
- Це-эль девятьсот двадцать один, сбавим с удовольствием, - ответил Брим, с трудом перекрикивая вой воздуха в радиаторах. - Скорость один шесть ноль!
- Есть один шесть ноль! - отозвался Арам.
- Взяли курс на полосу один семь, снижаемся, - доложил Брим, и тут же тревожный зуммер загудел опять - корабль с силой швырнуло вниз.
- Эта жуть прямо перед нами, - сообщил Арам. - Посмотри, что творится...
- Сам смотри, - буркнул Брим. - Я лучше буду сидеть зажмурившись.
Веллингтон больше не улыбалась. Она замерла, напряженно выпрямившись в своем кресле и судорожно стискивая побелевшими пальцами подлокотники.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один: говорит башня восемьдесят один Б, посадку разрешаю, вектор два пять вправо, ветер от девяти ноль на три пять, видимость девять ноль.
- Спасибо, сэр, - сказал Брим, прикидывая, что творится у него по курсу. Не самая удачная обстановка для неполадок, особенно с подъемными. - Проверка систем перед посадкой. Ник, - бросил он через плечо Урсису.
- Атмосферные радиаторы?
- Выпущены и на замке, индикаторы горят.
- Тяга на подъемных?
- Тридцать три, тридцать три.
- Норма, - вздохнул Урсис.
- Молния, - спокойно вмешался в их разговор Арам.
- Что? - не понял Брим, отрываясь от пульта.
- Молния, - повторил Арам, - вон из той тучи.
- Где?
- Прямо по курсу.
- Чертовски замечательно, - буркнул Брим. - Только не говори, что промажешь мимо посадочных буев, сынок, - послышался из-за его спины голос Колхауна. - Ты что, не доложил им в диспетчерскую, что ты карескриец?
- Похоже, так, - рассмеялся Брим. Грозовая туча заполнила все передние гиперэкраны, и обойти ее уже не было никакой возможности. - Вот она - баня, о которой ты говорил, Арам, - произнес Брим. - Давай-ка ты будешь все время докладывать мне нашу высоту.
Мостик разом погрузился во мрак - это "Непокорный" нырнул в грозу, и по обшивке его тысячей молотков забарабанили потоки дождя и ветра, грохот которых, казалось, заглушил все другие звуки Вселенной. Звездолет трясся и дрожал как живой, хотя Бриму все же удавалось пока выдерживать посадочную глиссаду.
- Тысяча триста иралов, - спокойно докладывал Арам.
Брим стиснул зубы, прилагая все свое умение для битвы с обезумевшей стихией. По крайней мере подъемные генераторы гудели ровно.
- Тысяча двести... Тысяча сто...
В это самое мгновение в высокую мачту КА'ППА-связи ударили разом три молнии. Даже здесь, на мостике, грохот стоял оглушительный, словно три мощных взрыва - короткие, жесткие удары без эха. Кто-то из сидевших за задними пультами закричал. Свет мигнул и погас. Гравитация пульсировала. Каждая деталь на наружной палубе ослепительно засияла белым огнем, в последнее мгновение приглушенным гиперэкранами. И в самый разгар этого хаоса рык подъемных генераторов смолк как обрезанный. Корабль начал падать вниз, словно наскочил на неподвижное препятствие.
- Они вырубились, Вилф! - взревел Урсис, перекрикивая царивший на мостике кавардак. - Подъемные!.. Оба!
Звездолет вывалился из грозовой тучи и устремился в море, тянувшее ему навстречу хищные щупальца свинцово-серых волн и белой пены. Без подъемных генераторов, способных по меньшей мере смягчить удар, корпус "Непокорного" должен был расколоться от столкновения с водой, как яйцо. Вцепившийся в свой пульт, Вилф увидел, как Урсис с Проводником отчаянно пытаются вновь запустить генераторы.
- Шестьсот.., пятьсот.., четыреста... - продолжал ровным голосом докладывать Арам высоту.
- ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ! СРОЧНЫЙ ПОДЪЕМ! - пронзительно заверещал Водитель. - ОПАСНОСТЬ!..
Скорее инстинктивно, чем осознанно, Брим задрал нос корабля вертикально вверх - ну да, теперь можно действовать!
- Всю энергию на ходовые. Ник! - заорал он что было сил. - ХОДОВЫЕ, НУ ЖЕ!!!
Четыре мощных генератора взвыли от чудовищной перегрузки, когда Урсис, сорвав предохранители, переключил всю энергию в их силовые камеры. Но чем больше генератор, тем больше времени требуется ему на раскрутку.., корпус "Непокорного" трепетал как осиновый лист, треща всеми своими сочленениями. Краем глаза Брим видел стремительно приближающуюся морскую поверхность. Вот-вот корма коснется воды...
- ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ! СРОЧНЫЙ ПОДЪЕМ! ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ!..
Огромная волна с оглушительным грохотом, перекрывающим даже рев перегруженных генераторов, ударила крейсер в корму, чуть не положив его вверх днищем, словно простую шлюпку. С сердцем, ушедшим в пятки, Брим смотрел, как на гиперэкранах темной массой возник горизонт, но тут тяга генераторов одолела наконец инерцию крейсера, и "Непокорный", подобно древней химической ракете, начал неохотно подниматься вертикально вверх.
- Умница! - возбужденно вскричал Колхаун. - Вот умница!
Ирал за иралом "Непокорный" с усилием отодвигался от штормового океана. Порывы ветра продолжали сотрясать корабль, но на текущий момент он находился в относительной безопасности...
- Эй, Ник! - с трудом перекрикивая рев генераторов, позвал Брим. - Что у тебя с подъемными? Нам нужно или садиться, или уходить обратно в космос.
- Еще чуть-чуть, Вилф, - отозвался Урсис. Корабль сотрясался и раскачивался в непривычном положении. - Запускаю левый, - сообщил он скорее сам себе, и его шестипалая лапа уверенно легла на пульт. Внезапно к рыку ходовых генераторов присоединилось высокое завывание одного из подъемных. Можешь переводить корабль в горизонтальный полет, - торжествующе проревел медведь, - а мы пока поработаем с правым.
Спустя пару циклов Брим вел "Непокорный" на ровном киле сквозь облака так, словно ничего особенного не случилось - если не считать царившее на мостике настороженное молчание. За исключением гудения генераторов единственный шум исходил от Коллингсвуд и Колхауна, лихорадочно связывавшихся со всеми постами.
Наконец плеча Брима коснулась чья-то рука.
- Отлично сработано, Вилф, - услышал он голос Коллингсвуд. - Мы вышли из этого почти без внутренних повреждений. Увы, - ее голос задрожал от гнева, похоже, наш "Непокорный" еще уязвим для энергетических разрядов. Брим кивнул:
- Похоже на то, капитан.
- Кормовой волновод. Ник?
- Я не совсем уверен, - негромко ответил Урсис. - После истории во время спуска над ним поработали. Но так или иначе, это связано с ним, или я ничего не смыслю в гравитехнике.
- Во что я ни за что не поверю, - подытожила Коллингсвуд. - На этот раз строителям придется сделать все как надо, иначе мы просто не примем "Непокорный" как боевое судно. Я не считаю себя трусихой, но и самоубийцей тоже не буду.
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: видите посадочный вектор два пять?
- Борт це-эль девятьсот двадцать один. Наверное, увидим, как только выйдем из полосы дождя, - ответил Брим. - Ага.., да, видим. - В серой мгле далеко впереди вспыхнул алый огонь. Внезапный порыв ветра отклонил корабль влево, и красное пятно распалось на ряд горизонтальных полос. Брим взял правее, и линии сделались вертикальными. Легкий поворот влево, и полосы вновь слились.
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: судя по показаниям наших приборов, у вас возникли какие-то трудности, - послышался из динамиков женский голос. Он немного напоминал голос Марго, но Брим решил, что ему все-таки не хватает безупречной выразительности.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, мы контролируем ситуацию, находимся на посадочной прямой.
- Благодарю вас, сэр.
По левому борту возник и замелькал на залитых дождем гиперэкранах лес кранов судостроительного комплекса. Брим бросил беглый взгляд на пол у себя под ногами. Он был усеян всякой мелочью, которую люди обычно держат рядом со своими пультами: деньгами, очками, чашками из-под кф'кесса, пузырьками лосьона для рук, носовыми платками. Ничего, с этим еще разберутся. Он помнил, конечно, что искусственная гравитация пульсировала, но не предполагал, что так сильно впрочем, тогда ему было не до этого...
До воды оставалось теперь сто иралов. Регулируя тягу маневровых реакторов, Брим осторожно опускал корабль, чуть накренив его на левый борт и повернув нос на пару градусов к берегу, чтобы компенсировать сильный поперечный ветер. Звездолет выдерживал курс, словно шел по рельсам, - алый посадочный вектор оставался на гиперэкранах переднего обзора сплошным пятном. Неудивительно, что верфь так гордится "Непокорным": в качестве платформы для размещения боевых разлагателей ему, похоже, не будет равных.
Его бы еще научить уверенно держаться в воздухе...
Брим в последний раз проверил показания приборов: скорость снижения, скорость, рыскание... Все в норме. Корабль провалился вниз, когда он убавил тягу подъемных генераторов - на этот раз преднамеренно. Короткий импульс маневровых реакторов - и нос корабля нацелился точно на алый сигнал. Поправка на ветер.., чуть поднять нос.., еще чуть-чуть... Он выровнял корабль за мгновение до того, как по обе стороны корпуса взметнулись фонтаны водяных брызг. Корабль совершил посадку - и остался при этом цел. Барбюсово знамя взмыло на мачту КА'ППА-связи и затрепетало на ветру.
В следующее мгновение мостик взорвался буйным восторгом.
- Трижды ура Вилфу Бриму!
- Он нас всех спас!
- Ура Вилфу!
- Мы под снегом, под дождем на Карескрию пойдем!..
Брим почувствовал, что щеки его пылают.
- Я всего лишь спасал свою шкуру, - возражал он, но никто ему, ясное дело, не верил.
- Борту це-эль девятьсот двадцать один: если вы способны сделать еще один вираж, возьмите один семь вправо и следуйте на гравибассейн три один три.
- Борт це-эль девятьсот двадцать один, вас понял, выполняю, - ответил Брим, напрягая голос, чтобы перекричать царившее на мостике веселье. Задрожав от хватки гравитормозов, корабль в крутом вираже обогнул болтавшийся на бешеных волнах бакен и устремился вдоль цепочки светящихся буев. Рядом мелькнули посадочные огни выруливающего на другую полосу тяжелого корабля. Поворот на один семь выполнил, - следую на бассейн три один три, - доложил он. - Всего хорошего.
- Всего хорошего, сэр.
Как будто это была самая заурядная посадка...
***
Еще до захода солнца Коллингсвуд поставила на уши всех гражданских на верфи. Буквально сотни КА'ППА-депеш разом понеслись через тысячи световых лет, отделявших Бестиянские верфи на Элеандоре от Имперского Адмиралтейства на Авалоне, и почти сразу же "Непокорный" заполнился высшим начальством судостроительного комплекса. Немного позже - ровно настолько, чтобы долететь сюда из столицы - к ним присоединилась и административная верхушка планеты. Наглядевшись на злосчастный волновод, все постепенно перекочевали в кают-компанию. И когда Коллингсвуд закончила свой не лишенный эмоций доклад, по линии спецсвязи с Адмиралтейством пришел личный приказ Верховного Звездного Главнокомандующего сэра Беорна Вайрода. Более того, почти сразу же, словно в подтверждение ему, последовал приказ за подпилю не кого иного, как кронпринца Онрана, наследника Имперского трона Авалона.
Оба приказа отличались краткостью, конкретностью и недвусмысленностью. "Непокорного" надлежало довести до ума немедленно и любой ценой, персональная ответственность за это возлагалась на губернатора планеты и ее высшее руководство. Рапорты о состоянии работ ожидались Адмиралтейством каждые пятнадцать метациклов - до окончания ремонта и последующих испытаний.
Теперь, когда на карту были поставлены их карьеры - а возможно, учитывая крутой нрав принца Онрана, и жизни, - руководство верфи развило бешеную активность, совершая буквально чудеса. За пять суток непрерывной работы инженеры и техники со всей планеты ухитрились демонтировать мостик и надстройку "Непокорного" и целиком переделать систему питания подъемных генераторов так, чтобы исключить в дальнейшем любую возможность их отключения. К полудню шестого дня корабль собрали заново, после чего его облетала команда, состоявшая исключительно из гражданских специалистов, с губернатором и администрацией планеты в качестве пассажиров. Звездолет не пропустил ни одной имевшейся в северном полушарии Элеандора грозовой тучи. Получив по меньшей мере полторы сотни прямых попаданий молний в полете - и пройдя вслед за этим двухдневные испытания огнем целой батареи разлагателей, - "Непокорный" был еще раз объявлен абсолютно безопасным кораблем.
За несколько суток ходовых испытаний в глубоком космосе, во время которых кораблем управлял уже профессиональный экипаж, даже Урсис проникся доверием к "Непокорному" и его системам, и Коллингсвуд повторно приняла корабль у строителей. На этот раз скромную церемонию в кают-компании почтил своим присутствием не кто иной, как Рейнард Дж. Эллиот, губернатор планеты собственной персоной, в последние дни практически не отходивший от гравибассейна "Непокорного". Судя по воспаленным глазам, бедняга не видел своего шикарного дворца с той самой минуты, как Коллингсвуд задействовала все свои связи в Адмиралтействе. Собственно, в его внешности не было ничего особенного: мелкая штатская крыса с кривыми зубами и субтильным телосложением, но выражение лица Эллиота свидетельствовало о том, что ему очень нравится чувствовать себя важной персоной. Волосы губернатора были тщательно уложены, дабы прикрыть прогрессирующую лысину, и держался он так, словно разрывался между желанием продемонстрировать раздражение и видимой неуверенностью.
За несколько дней знакомства Брим видел его исключительно в дорогих официальных костюмах, поэтому у рулевого уже начало складываться впечатление, что губернатор даже родился в таком. Разумеется, Эллиот носил обязательный для руководства судоверфей высокий цилиндр с узкими полями. Что ж, возможно, он также имелся у него с рождения. Впрочем, сомнительно, чтобы подобные типы часто бывали на порученных им объектах... Странное дело, но карескрийцу было почему-то чертовски приятно, что в этот вечер дорогие ботинки высокого гостя покрывала та же самая строительная грязь, что и его собственные.
- Ну, коммандер, - высокомерно обратился Эллиот к Коллингсвуд, - надеюсь, на этот раз корабль соответствует вашим запросам? - Не дожидаясь ответа, он раскрыл Красную Книгу и положил ее на стол капитана. - Графа девятьсот двадцать один, будьте добры, - как раз над вашей предыдущей подписью.
Коллингсвуд даже не повернула голову. Вместо этого она вопросительно посмотрела на Брима, потом на Урсиса.
- Ну? - спросила она, облокотившись на стол и сцепив пальцы под подбородком. - Ваш последний шанс, джентльмены.
Брим облизнулся и задумчиво кивнул. Он по собственному желанию находился на "Непокорном" во время беспощадных испытаний огнем разлагателей и отлетал почти все ходовые испытания.
- У меня больше никаких проблем, капитан, - уверенно заявил Брим. - Я готов лететь на нем куда угодно.
Урсис устало прищурился. Он тоже участвовал во всех последних испытаниях.
- Я наконец удовлетворен работой бортовых систем "Непокорного", - произнес медведь с сухой улыбкой. - Самое время использовать его возможности в бою с Негролом Трианским.
Только после этих слов Коллингсвуд обратила внимание на раскрытую Красную Книгу, взяла стило и поставила свою подпись.
- Благодарю вас за все, что вы сделали, - снисходительно обратилась она к губернатору. - Вы очень нам помогли...
Какое-то мгновение казалось, что гнев Эллиота вот-вот вырвется наружу. Но губернатор взял себя в руки - в конце концов, с коммандером, способным за метацикл задействовать разом главу Адмиралтейства и наследного принца, лучше не спорить.
- Я очень рад, капитан, - спокойно ответил он, забрал книгу и сунул под мышку, словно боялся, что Коллингсвуд передумает и возьмет свою подпись обратно. - Вряд ли у вас возникнут еще какие-нибудь хлопоты с "Непокорным".
- Не отметить ли нам это кубком вина, - предложила Коллингсвуд, кивая стоявшему наготове Гримсби.
Эллиот зашелся, но, помедлив, искренне улыбнулся - в первый раз за те несколько дней, что Брим его видел.
- Пожалуй, вы правы, капитан, - произнес он. - Я буду рад выпить за этот изящный корабль - и за его выдающийся экипаж.
После того как были произнесены все полагающиеся в таких случаях тосты, губернатор поднял свой кубок лично за Коллингсвуд.
- Пользуюсь возможностью пожелать вам удачи, капитан, - объявил он.
Коллингсвуд молча подняла кубок. Брим хорошо понимал, что у нее на уме. Наутро "Непокорному" предстояло отправиться на Менандр-Гаранд, на тренировочную базу кораблей боевой охраны, зато ей по-своему удалось посадить эту напыщенную штатскую крысу на место. Впрочем, коммандеру предстояли дела посерьезнее, чем дрессировка провинциальных губернаторов.
***
Суточный перелет на учебную базу закончился без происшествий. Вальдо с Арамом как по ниточке посадили корабль в безветренный, безоблачный вечер, как раз когда двойная звезда Менандр пряталась за горизонт на западе. Зато после этого всем пришлось трудиться без отдыха пять недель. Учебный курс специально рассчитывался с тем, чтобы закалить новые экипажи и подготовить к условиям, с которыми им придется столкнуться в жестокой галактической войне. Вся команда, от Коллингсвуд до последнего матроса, почти постоянно находилась в напряжении. Если они не отрабатывали боевое маневрирование, то занимались на стрельбище, или сражались с учебными пожарами, утечками радиоактивности, или сажали корабль на половине ходовых систем... Когда "Непокорный" находился в гравибассейне, каждая боевая служба крейсера проходила учебный курс действий какой-либо другой службы Таким образом, Брим значительно пополнил свои познания по части ходовых машин, а бедняге Урсису впервые в жизни довелось лично пилотировать корабль, с чем он справился на удивление хорошо. А Веллингтон со своими канонирами как-то раз даже оказались в машинном отделении, где собственными руками сменили шестнадцать силовых колец Теслы операция, на редкость тяжелая и неприятная, но без которой "Непокорный" мог бы запросто потерять способность летать на сверхсветовых скоростях. За эти недели все члены экипажа - включая даже безукоризненно выдержанную Коллингсвуд дошли до состояния, близкого к мрачному отчаянию, усугубленному смертельной усталостью и новыми непосильными нагрузками.
Тем не менее каждый понимал, что только так они станут единой боевой командой, способной не только выжить, но и выполнять задачи по охране галактических конвоев. И если ценой, которую они платили за обучение, были усталость и боль во всем теле, цена, которую им пришлось бы заплатить, не пройдя эту подготовку, могла бы оказаться гораздо выше.
Поначалу, конечно, у них часто случались накладки Многие члены экипажа сами по себе были чрезвычайно талантливыми специалистами, но им еще предстояло сработаться в коллектив, для чего требовались непрерывные тренировки. Мало-помалу успехи экипажа становились заметнее, да и корабль день ото дня становился все послушнее и послушнее. Вскоре число побед "Непокорного" в учебных боях с условным "противником", пилотировавшим трофейные корабли Облачников, превысило число поражений, и с каждым днем соотношение это увеличивалось в его пользу.
Члены экипажа не только притирались друг к другу, они привыкали к кораблю, ко всем его причудам и странностям. И само собой, к его достоинствам. Веллингтон пребывала в постоянном восторге от вверенных ей разлагателей. Ее канониры, возможно, единственные из экипажа с первых же дней учебы держались молодцами, так сплачивала их яркая личность нового командира. Очень скоро они уже поражали цели, которые с трудом обнаруживали экипажи, заканчивающие учебный курс. А сам "Непокорный" прославился как корабль снайперов, и еще каких. Постепенно в Учебном Комплексе его 152-миллиираловые разлагатели стали называть не иначе, как "Веллингтонами".