Страница:
— Я запомню это, князь, — враждебно ответил Айзия, упорно забывая титул «большой».
— Вот и хорошо.
Марг-кок поднялся и бесшумно растаял в темноте.
— Старый дурак, — бросил ему вслед раздосадованный Айзия, ничуть не смущаясь присутствием мюты-кока. — Не понимает своей же выгоды.
— Какое нам до него дело, — остановил старшину каравана Манайя. — Помни о нашем плане.
Айзия украдкой посмотрел на Александра, тот сделал вид, что дремлет и ничего не слышит. Успокоенный аримасп обратился к Тайше:
— Уважаемый мюты-кок, приготовил ли ты то, о чем мы договаривались?
Слабым голосом, будто в полусне, Тайша ответил:
— Приготовил, достопочтенный.
Александр для вида громко всхрапнул, но продолжал внимательно следить за происходящим сквозь полуприкрытые ресницы.
— Давай, — жестко потребовал Айзия.
Тайша протянул ему грязную тряпицу. Айзия торопливо схватил ее, развернул и выругался. Там оказалась горсть обычных мелких изумрудов.
— Ты вздумал обманывать меня, проклятый дикарь?! — рявкнул аримасп.
— Нет, достопочтенный, — хитро улыбнулся Тайша. Заволокшая глаза бессмысленная муть мгновенно растаяла, и они хитро блеснули. — Плати сначала.
Аримасп нетерпеливо швырнул ему три мешочка с зельем. Мюты-кок ловко поймал их, покачал на ладони, взвешивая, и довольно улыбнулся.
— Хорошо. А теперь плати за звезду.
— Да я просто прикажу схватить тебя и обыскать! — взревел Айзия. Александр не узнавал обычно спокойного и улыбчивого старшину каравана.
— И ничего не найдешь, — отрезал Тайша. — Плати!
Айзия, крайне недовольный, кинул ему еще пять мешочков.
— Держи. Здесь лежит сладкий сон по меньшей мере на полгода, — горестно сказал аримасп.
— Отлично. — Тайша жадно потер руки. — А теперь отвали камень, на котором сидишь.
Айзия подскочил, словно ужаленный змеей. Поспешно откатил плоский белый кусок известняка и поднял из грязи кусок мягкой кожи.
— Неужели он? — шепотом спросил аримасп у Тайши.
— Убедись сам.
По поляне пробежала волна чистого зеленого света. Александру показалось, что в руках Айзии загорелся маленький криптоновый лазер… Тьфу! Какой здесь может быть лазер?! Вспыхнуло крошечное изумрудное солнце. Но это длилось всего одно мгновение, Айзия торопливо укрыл сияние полой куртки.
— Неужели ты не мог достать побольше?
Тайша угрюмо ответил:
— Марг-кок уже сказал: цена священному сокровищу нашего народа — головы нечестивцев. Моя и твоя.
— Почему вы так носитесь с этими камнями? Да, редкие изумруды, крупные. Но ведь это всего лишь камни, не больше, — недоуменно заметил Манайя.
— В далекие предвечные времена единый Вседержитель создал небо и землю, чтобы не пропал во тьме род человеческий. Однако Враг сущего пожелал разрушить благое творение, не по нраву пришлось ему рождение жизни. Он начал разрушать землю и жечь небо. Увидел это Вседержитель и восстал на Врага. Страшной была битва. Враг пал, но успел сотворить многие и многие злы. Переменилось лицо земли. Пожар, зажженный Врагом в небесах, ушел в ее глубины. И оторвалось небо от земли, начали они расходиться, обнажая безвременное Ничто. Тогда Вседержитель скрепил небо и землю прочными гвоздями. Ты видишь сверкание их высоко над собой. Это звезды. Ты видишь их сверкание глубоко под собой. Это изумруды. Бойся нарушить эти скрепы, ибо тогда черный мрак проглотит всех. Похищая изумруды, ты обламываешь гвозди, скрепляющие небо с землей. Страшись, ибо становясь пособников Врага, ты приуготавливаешь свою же погибель.
Мюты-кок декламировал нараспев, закрыв глаза. Казалось, он спит.. И внезапно Александра осенило, он понял, что за порошок вручил аримасп князьям. Легкий, но драгоценный товар. Опиум! Или какой-то другой наркотик?
Впрочем, на Айзию предание не произвело ни малейшего впечатления. Он вкрадчиво спросил:
— Но ведь ты знаешь, где найти крупные изумруды?
— Конечно знаю, — тихо ответил Тайша. — Но наш закон…
— Вздор! — Перебил его Айзия. — Законы пишутся людьми, а не богами. Вот если бы ты стал марг-коком, неужели ты не нашел бы способа обойти этот закон?
Блаженная улыбка поползла по лицу Тайши.
— Конечно… Но каменные кошки не отдадут свои глаза.
— Каменные кошки? — насторожился Айзия. — Ты только что говорил, что это небесные гвозди.
— Их тебе не получить. Они горячи настолько, что железо плавится как воск при одном прикосновении к ним. А этот камень совсем другое… Я взял его у сторожей гробницы Йомаля.
— И ты знаешь туда дорогу? — змеей вполз в разговор Манайя. До сих пор он помалкивал. На него-то рассказ Тайши произвел заметное впечатление. Колдуну явно не хотелось связываться с огнем подземным и небесным. Зато серебряная гора… Это совсем другое. Да и каменные кошки не так уж страшны.
— Конечно.
— Отведи нас туда, и ты не пожалеешь, — льстиво посулил Айзия.
— Тебе уже говорил марг-кок, — вяло пробормотал Тайша.
— Ответа марг-кока мы еще не слышали, — вкрадчиво заметил Манайя. — Нам отвечал Эрьта…
— Ты ядовит, как болотная гадюка, — ответил мюты-кок. — Но если вы выполните свое обещание, я выполню свое.
— Подожди совсем немного, достопочтенный, — сказал Айзия. — Кто знает, что может случиться завтра?
Тайша довольно хрюкнул.
Но только Александр заметил, с какой ненавистью смотрит Манайя на старшину каравана. Затевалось что-то совершенно непонятное. Впервые Александр подумал, что аримаспы далеко не столь едины, как ему казалось вначале.
Александр проснулся потому, что кто-то позвал его. Тревожно вскинувшись, он чуть повлажневшей ладонью пододвинул к себе саблю и прислушался. Тихо. Но ведь он отчетливо слышал свое имя. Наверное все-таки померещилось. Сказывается напряжение минувших дней. Александр перевел дух, закутался поплотнее в плащ и заворочался, устраиваясь поудобнее, чтобы уснуть.
И вновь услышал свое имя. Оно прозвучало так ясно, словно говоривший стоял буквально в двух шагах от Александра. Аримаспы спали, никто кроме него не слышал таинственного голоса. Караванщики мирно храпели вокруг полупогасших костров, Ратибор тоже спокойно посапывал носом, хотя рука его вцепилась в край щита. Ночной морок?
Александр закрыл было глаза, но сон улетел. Он вздохнул и сел, плотно обхватив колени. Сейчас придется долго мучиться, прежде чем он снова сумеет задремать. Но какая-то неведомая пружина начала стремительно раскручиваться внутри, заставляя действовать. Александр вскочил и скользящим неслышным шагом двинулся туда, куда звал его таинственный голос.
Путь оказался недалеким. Вскоре Александр заметил мятущиеся красные сполохи. Осторожность прежде всего, и он припал к земле, на всякий случай обнажил оружие. Сабля сразу предупреждающе зазвенела — рядом была серьезная опасность.
Багровые отсветы задрожали, заметались, словно кто-то принялся раздувать костер. Александр различил наполовину вросший в землю бревенчатый сруб высотой по плечи. Костер был разведен внутри него. Вокруг огня метались безликие черные силуэты. Александр до рези в глазах пытался разглядеть, кто же именно занялся черной волшбой. Наконец пламя костра затрещало и поднялось к небу широким парусом, осветив людей.
С немалым удивлением различил Александр Манайю и Гелайма. Он был готов увидеть здесь старшину каравана, но никак не начальника стражи. Хотя… Ему вспомнились плохо скрытая неприязнь Айзии к Гелайму, волшебный перстень, случайные оговорки… Почему бы и нет? Третьим… Третьим был их любезный хозяин мюты-кок Эрьта.
Александр почувствовал, как у него неприятно засосало под ложечкой. Если эти вороны сговорятся, то ничего хорошего ждать не придется. Они способны на любую подлость. Он остро пожалел, что нет сейчас с ним Зорковида. Вот когда пригодились бы волшебные глаза филина. Рассмотреть, чем заняты заговорщики, услышать, о чем они говорят. В том, что затевается недоброе дело, Александр не усомнился ни на секунду. Он отлично помнил недавнее предательство Эрьты, продавшего святыню своего народа. Но какое именно? И не собираются ли Манайя с Гелаймом обделать свои делишки за спиной Айзии? Чтобы отвратить беду, следует знать, с какой стороны она подкрадывается. Поэтому приходилось рисковать. Если его обнаружат — не миновать очередной схватки. А силы к нему пока что не вернулись, да и нога продолжала тупо мозжить. Если в бою на Железной горе его поддерживала какая-то неведомая сила, то нынче ему не выстоять против десяти врагов.
Но на его счастье сруб стоял в заболоченной низине, и с холма Александру было довольно неплохо видно происходящее, благо с каждым мгновением костер разгорался все ярче. Его пламя приобрело странный зеленоватый оттенок, и начинало казаться, что сруб постепенно погружается в толщу воды.
У дальней стены стоял массивный каменный стол. Странно было видеть его здесь, в селении ойков. Он естественнее смотрелся бы в лаборатории алхимика, потому что на нем громоздились причудливые колбы и реторты со всякими «красными львами» и «зеркалами Венеры». Посреди стола находилось большое металлическое блюдо, наполненное, как решил вначале Александр, стеклянной пылью. Она искрилась и переливалась, разбрасывая многочисленные зайчики.
— Мюты-кок, принес ли, что я приказал? — в сыром ночном воздухе голос Манайи походил на змеиное шипение.
Малый князь кивнул.
— Они здесь, целая корзина.
— Тогда давай.
Однако Эрьта совсем не собирался безропотно подчиняться аримаспу.
— Не торопись, — остановил он Манайю. — Мы еще не договорились о цене.
— Ты сошел с ума, — аримасп вытянул шею, словно собирался клюнуть князя своим крючковатым носом. — Неужели ты собираешься торговаться?
— Конечно, — спокойно ответил Эрьта.
Неуловимым движением Гелайм вдруг очутился за спиной князька, и в его руке сверкнуло лезвие ножа. Манайя, однако, остановил его слабым жестом. Гелайм недовольно сморщился и убрал нож.
— Неужели ты пролагаешь, что мы не справимся без тебя?
— Конечно, — самодовольно ответил Эрьта. — Малое дело вы сможете сделать, но больших дел без моей помощи вам не одолеть.
— Каких больших дел? — ощерился Манайя. — Что ты знаешь об этом?
Гелайм вновь насторожился, ожидая знака. Александр подумал не пора ли вмешаться. Ведь глупый князек рискует головой, и кто знает, как поступят ойки, если аримаспы в запале прикончат его. Не обойдутся ли они с непрошенными гостями так же жестоко. Погибать за чужие аппетиты Александру не хотелось. Но уж очень жалок и низок был Эрьта. Александр решил все-таки не спешить.
— Что тебе известно? — подхватил Гелайм.
Эрьта оглянулся и подскочил, как заяц. Но справился с первым испугом и глумливо усмехнулся.
— Немного, но достаточно.
— Говори же! — поторопил Манайя.
— Первое большое дело известно. Любой пришедший в наши леса пытается разыскать серебряную гору и золотую статую безносого Йомаля. Ваши стражники тоже не раз искали ее, хотя находили лишь свою смерть. Вы сами все время оставались в стороне. Но сейчас, мне кажется, вы потеряли терпение…
— А ты знаешь, где она? — не обращая внимания на насмешки, спросил Манайя, и голос его стал приторно-сладким.
— Кости многих смельчаков таскают по чащобам росомахи, — туманно ответил Эрьта.
— Но тебе известно по каким именно чащобам?
— Болотные духи и остроголовые людоеды-менквы расскажут тебе больше.
Было заметно, что Манайя вне себя о злости, однако сдерживается. Похоже, Эрьта нужен ему позарез, если он терпит такие оскорбления.
— И второе наше дело? — небрежно начал колдун.
— Второе ваше дело — черная корона, — твердо закончил малый князь.
Манайя даже подпрыгнул от неожиданности. На превосходно владеющего собой аримаспа это было столь непохоже, что Александр прыснул в кулак. К счастью, возбужденные аримаспы ничего не услышали.
— Ты видел корону великого короля?! — вскричал Гелайм.
Эрьта бросил короткий взгляд через плечо, словно впервые заметил его. Недовольно поморщился, не скрывая презрения к тайному убийце.
— Нет, не видел! — неприязненно отрубил он.
— Говори, чего ты хочешь! — грубо завопил Манайя. — Говори, и мы выполним любое твое желание! Уважаемый тиран достаточно богат и силен. Только скажи!
— Зачем же вы тогда ищете корону? — не понял Эрьта.
— Тебе она все равно не поможет. К востоку от Рифейских гор это всего лишь железный обруч. Зато в наших землях… — торопливо выпалил Гелайм.
— Ее цена очень велика.
— Мы понимаем, — подтвердил Манайя. — Но ведь не настолько, чтобы торг длился бесконечно.
Князь задумался, потом решительно тряхнул головой.
— Будь, что будет. Я помогу вам, но и вы поможете мне.
— Мы согласны! — хором выкрикнули аримаспы.
— Я проведу вас к безносому Йомалю, и вы поможете мне доставить бога в мою крепость.
Пальцы Манайи алчно скрючились, подобно когтям стервятника.
— Мы поможем тебе, — внезапно охрипшим голосом заверил он.
— Не думайте, что это будет просто. Йомаль силен. Я знаю, где он стоит, но ведь я обращаюсь за помощью к вам. Постарайтесь представить, что вас ждет. И поймите, что украсть золотого бога вам не удастся. Его гнев ужасен. Он сотрет в порошок любого, кто посмеет покуситься на его богатства. Но мало того, что вы принесете Йомаля сюда, вы замените ему глаза.
— То есть? — Манайя был поражен.
Эрьта оскалился, точно волк.
— Вы вставите ему новые глаза. Ваши ядовитые камни!
— Зачем тебе это, князь?
— Я хочу, чтобы Йомаль видел только то, что я хочу ему показать; слышал только то, что я ему скажу. Я хочу, чтобы Йомаль повиновался моим приказам! Я хочу стать марг-коком лесного края! И помочь в этом может только Йомаль.
— Ты просишь очень много, — остановил разбушевавшегося князя Манайя.
— Ничуть, — возразил Эрьта. — Вы желаете с помощью короны Эрьма-ойки стать повелителями своей земли. Я намерен с помощью Йомаля стать повелителем своей земли. Мена совершенно справедливая. И когда я получу то, что желаю, я отдам вам железную корону.
— Но серебряная гора! — взвыл Манайя.
— Не все сразу. Когда Йомаль не будет больше ее охранять… В следующий раз..
— Ты пугаешь нас гневом Йомаля и нас же просишь надругаться над ним,
— недоверчиво заметил Гелайм.
— Не мне же совершить кощунство, — с обезоруживающей простотой ответил Эрьта. — Забудьте о желании украсть безносого бога. Небесный огонь поразит вас. Оказывайте ему всяческое почтение, умоляйте переменить обиталище, призывайте на помощь обиженному народу — вот тогда он снизойдет к вам. Иначе — расплата, немедленная и страшная.
— А может наоборот, сначала мы получим корону? — вкрадчиво спросил Манайя.
— Нет. Потому что лишь заполучив бога, я смогу помочь вам. До тех пор я бессилен. Корона хорошо спрятана.
— Ладно, — согласился наконец Манайя. — Мы поможем тебе.
— Вот и отлично. А сейчас займемся небесными искрами.
— Начнем, — кивнул Манайя.
Он подошел к столу, запустил ладонь в искрящийся порошок, и лишь тогда Александр понял, что это не стекло. Нет, на блюде лежали мириады крошечных изумрудиков. Он видел мену изумрудов, слышал легенды о богатствах лесного края, но чтобы изумруды, пусть даже мелкие, меряли фунтами… Решительно, он попал в сказку!
Манайя высыпал изумрудную пыль в большую реторту. Потом туда же полились разноцветные жидкости из бутылей. Адская смесь в реторте забурлила. Даже Александру было слышно, как она клокочет. С шумом лопались большие пузыри, из горлышка повалил тяжелый зеленоватый дым, сразу ложившийся на землю. Манайя сопровождал это плавными пассами и певучими заклинаниями на незнакомом языке. Наконец кипение прекратилось, и колдун вытряхнул на ладонь скользкий слизистый комок. Изумруды склеились в противную жирную массу.
— Подавай сюда то, что принес! — властно приказал Манайя Эрьте.
— Всех сразу? — испугался князек.
Аримасп угрюмо усмехнулся.
— Зачем? Давай по одной.
Мюты-кок с видимой опаской поднял с земли круглую плетеную корзину и поставил на каменный стол. Потянулся было к крышке, но отпрянул. Гелайм грубо подтолкнул его.
— Давай-давай…
Эрьта подобрал сухую ветку и осторожно приоткрыл крышку корзины. И вновь Александр с трудом удержался от испуганного крика. В узкой щели показалась черная граненая головка. А немного погодя, грациозно извиваясь, на стол выскользнула здоровенная гадюка. Князек торопливо захлопнул корзину. Манайя ловко ухватил змею сразу позади головы и поднял перед собой. Гадина неистово забила хвостом, зашипела, стараясь вырваться. Чешуйчатое тело оплело руку аримаспа, но тот крепко держал змею.
Александр представил, сколько их еще осталось сидеть в корзине и вздрогнул. Неприятный озноб пробежал по спине. Но что задумал Манайя?
Колдун поднес гадючью голову к самому своему лицу и впился пристальным взглядом своего единственного глаза в немигающие змеиные глаза. Гадюка слабо трепыхнулась и бессильно обмякла. Аримасп произнес еще несколько заклинаний и бросил змею на стол. Она вытянулась, словно кусок каната. Тогда Манайя пододвинул слизистый комок прямо под нос змее. Она покорно открыла пасть…
Александр отчетливо увидел, как на концах длинных, слегка изогнутых зубов появились дрожащие прозрачные капли. До него долетел резкий пряный запах яда. Глазки гадюки загорелись тусклым огнем, и она дважды ударила зубами зеленую слизь. И в тот же самый миг эта слизь превратилась в крупный сверкающий кристалл!
— Вот правый глаз для твоего Йомаля! — крикнул Манайя князьку.
Тот, весь дрожа, попятился.
— Ты великий колдун, — слабо пробормотал Эрьта. Похоже он не слишком верил в колдовскую силу аримаспа, но когда убедился, то был поражен до глубины души.
Только Гелайм хранил ледяное спокойствие. Только легкая тень проскользнула по его сумрачному лицу. И Александр ощутил глубину его ненависти и к жалкому ойке, и к колдуну, с которым пока приходилось считаться.
Манайя тем временем быстро швырнул вялую гадюку в костер.
— Получай! — он сунул изумруд в руки князьку. Но Эрьта уронил его, словно аримасп передал ему раскаленный уголь. Манайя снова засмеялся. — Не бойся, он тебя не укусит, пока я не прикажу.
Эрьта двумя пальцами поднял камень и начал его внимательно разглядывать.
— Что?! — продолжал издеваться Манайя. — В ваших лесах не встречаются такие крупные камни? Только я могу сотворить их своим искусством. Они больше ваших хваленых небесных изумрудов.
— Ты великий колдун, — тихо повторил князек. — Однако Йомаль сильнее тебя. Не произноси похвальбы слишком громко, иначе ты рассердишь его.
— Это ты будь осторожен, — пригрозил колдун. — Камень напоен змеиным ядом, в него переселилась змеиная душа. Душа любого, кто поцарапается таким изумрудом, умрет в страшных мучениях. Но это именно то, что требуется тебе. Йомаль будет смотреть на мир змеиными глазами.
— Да, — кивнул Эрьта.
Манайя снова принялся за работу. Так появился на свет второй, третий, четвертый ядовитые изумруды… Они почти не отличались от естественных, только в окраске присутствовал слабый серый оттенок, словно на камнях лежал налет пыли. Или это просто шутки дрожащего света костра?
Александр понял, что ничего интересного он больше не увидит, и осторожно подался назад. Когда он вернулся в свой шалаш, никто не шевельнулся, все спали по-прежнему крепко.
Однако аримаспы занимались не только изумрудами. Александру привелось видеть и другое волховство. На следующее утро во время умывания Ратибор сказал ему:
— Посмотри, не спрятано ли что в том месте, где мы причалили.
Александр, с повизгиванием растиравший грудь холодной водой, ответил не сразу.
— А что мы можем там найти?
— Не знаю, но аримаспы затеяли что-то недоброе.
— По-моему тебе просто мерещится, — отмахнулся Александр. — Они негодяи, это очевидно. Но нельзя видеть коварство буквально в каждом шаге. Такая подозрительность до добра не доведет.
Ратибор поднял голову и прислушался. Александр вздрогнул. Когда юноша снимал черную повязку, прикрывавшую глазницы, он избегал смотреть на изуродованное лицо.
— Я отчетливо вижу спрятанное, — недовольно проворчал слепой. — И я вижу больше. Из-за этой вещи прольется много крови.
— Тогда скажи, что я должен искать, — немного насмешливо предложил Александр.
— Огонь.
— Огонь, зарытый в песок?
— Да.
Уверенность Ратибора заронила сомнение в душу Александра, но упрямства ради он не сдавался.
— Все равно не верю. Даже если там и спрятано черное колдовство, совсем необязательно должна пролиться кровь. Мы забрались в такую глушь, что на много верст окрест нет никого, ойков и аримаспов. Ведь не ойки начнут резню, в том сомнения нет. Аримаспов же слишком мало, да и не питают они склонности к воинским забавам. Порой меня смех разбирает, когда я гляжу на упражнения стражников Гелайма. На вид они грозны, но витязю нужно еще многое, кроме умения слаженно двигаться. Сражения не выигрывают, танцуя в хороводе. Я разгоню их всех без труда, если они и посмеют затеять что-либо.
— И самого Гелайма? — резко спросил Ратибор.
Александр замялся.
— Его… Не знаю… Мне часто кажется, что это не тот человек, которым кажется.
— Человек?
— Да. Не знаю, чем объяснить мое предчувствие, но я думаю, что он не аримасп.
Ратибор кивнул.
— Здесь ты прав. Я не могу отчетливо рассмотреть, кто скрывается под этой маской, но это страшный человек. Я уже предупреждал тебя и сейчас могу только повторить — будь настороже.
— Можешь не беспокоиться, — самоуверенно ответил Александр. — Я слежу за ним. И как только он замыслит хоть малейшую каверзу, ему не поздоровится.
— Не хвались, на рать едучи, — скептически ответил Ратибор. — Все-таки пойди и посмотри, что мог спрятать Манайя.
Что искать? Непонятно. Как в детской присказке: пойди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что. Вдобавок ко всем неприятностям от сырости снова разболелась нога.
Александр еще раз лениво осмотрел песчаную косу. Берестяные челны так и лежали до сих пор там, где ойки бросили их сразу после приезда. Единственный дозорный мужественно боролся со сном. Бессонная ночь и румяное утреннее солнышко сломили его сопротивление, дрема одолела, и дозорный начал посвистывать носом. Он мутными глазами глянул на Александра, но не смог вымолвить ни слова, хотя чужеземцам было настрого запрещено подходить к лодкам. А может он здраво рассудил, что никакой беглец не пустится наутек даже без рубахи.
И все-таки, что искать? Что это такое: огонь, зарытый в песок?
Единственным предметом, резко выделявшимся на бархатистом белом песке, была увитая нитями высохшей тины гнилая коряга. Ее что ли осматривать? После встречи с медведем Александр начал немного верить в сверхъестественные возможности Ратибора, лишь упрямство не давало ему признать это открыто. Он кое-как доковылял до коряги. Постоял возле нее, присел на корточки со вздохом. И от неожиданности шмякнулся на холодный сырой песок.
Неужели это и есть та самая страшная угроза?
Под разлапистыми корнями в тени притаилась небольшая железная ладунка. Или лампадка. Александр так и не научился толком разбираться в этих мелочах. Он поднял железный дырчатый шарик. Внутри лежал уголек размером с ноготь большого пальца, над ним вился язычок темно-малинового огня. И все!
Пожав плечами, Александр отправился к Ратибору. Тот буквально шарахнулся от лампадки.
— Что ты принес?!
— Сам види… — Александр поспешно прикусил язык. — То, что нашел на берегу.
Ратибор двумя пальцами, словно боялся обжечься, поднес лампадку к самой повязке. Александр невольно вздрогнул.
— Это огонь, — уверенно сказал слепой.
— Да, — сдавленно подтвердил Александр.
— Колдовской огонь.
— Почему ты так думаешь?
— Скорее позови сюда большого князя.
— Зачем?
— Пусть готовится встречать гостей.
— Но…
— Не теряй времени понапрасну! Это маяк. Он притягивает к себе зло.
— Маяк? Такой крошечный огонек? Его не видно даже на расстоянии вытянутой руки.
— Поспеши!
Марг-кок пришел в сопровождении Тайши и нескольких воинов. Выслушав Ратибора, он с упреком сказал мюты-коку:
— Это была твоя идея — привести чужеземцев сюда. Я всегда говорил, что нельзя доверять людям степей. У них пустая душа.
Тайша огрызнулся:
— Все было хорошо, пока сюда приезжали только одноглазые. Они торговали, не думая больше ни о чем. Но стоило появиться бородатым — и начались неприятности.
— Полегче! — остановил его Александр.
— Зачем же тогда бородатые предупреждают нас? — рассудительно спросил Эрьта.
— Коварная уловка, смысл которой мы пока не знаем, — быстро ответил Тайша.
— Если это колдовство, давайте попытаемся разогнать злые чары, погасим огонь, — предложил один из воинов.
— Не думаю, что это получится, — прошептал Ратибор, но так тихо, что услышал его один Александр.
— Вот и хорошо.
Марг-кок поднялся и бесшумно растаял в темноте.
— Старый дурак, — бросил ему вслед раздосадованный Айзия, ничуть не смущаясь присутствием мюты-кока. — Не понимает своей же выгоды.
— Какое нам до него дело, — остановил старшину каравана Манайя. — Помни о нашем плане.
Айзия украдкой посмотрел на Александра, тот сделал вид, что дремлет и ничего не слышит. Успокоенный аримасп обратился к Тайше:
— Уважаемый мюты-кок, приготовил ли ты то, о чем мы договаривались?
Слабым голосом, будто в полусне, Тайша ответил:
— Приготовил, достопочтенный.
Александр для вида громко всхрапнул, но продолжал внимательно следить за происходящим сквозь полуприкрытые ресницы.
— Давай, — жестко потребовал Айзия.
Тайша протянул ему грязную тряпицу. Айзия торопливо схватил ее, развернул и выругался. Там оказалась горсть обычных мелких изумрудов.
— Ты вздумал обманывать меня, проклятый дикарь?! — рявкнул аримасп.
— Нет, достопочтенный, — хитро улыбнулся Тайша. Заволокшая глаза бессмысленная муть мгновенно растаяла, и они хитро блеснули. — Плати сначала.
Аримасп нетерпеливо швырнул ему три мешочка с зельем. Мюты-кок ловко поймал их, покачал на ладони, взвешивая, и довольно улыбнулся.
— Хорошо. А теперь плати за звезду.
— Да я просто прикажу схватить тебя и обыскать! — взревел Айзия. Александр не узнавал обычно спокойного и улыбчивого старшину каравана.
— И ничего не найдешь, — отрезал Тайша. — Плати!
Айзия, крайне недовольный, кинул ему еще пять мешочков.
— Держи. Здесь лежит сладкий сон по меньшей мере на полгода, — горестно сказал аримасп.
— Отлично. — Тайша жадно потер руки. — А теперь отвали камень, на котором сидишь.
Айзия подскочил, словно ужаленный змеей. Поспешно откатил плоский белый кусок известняка и поднял из грязи кусок мягкой кожи.
— Неужели он? — шепотом спросил аримасп у Тайши.
— Убедись сам.
По поляне пробежала волна чистого зеленого света. Александру показалось, что в руках Айзии загорелся маленький криптоновый лазер… Тьфу! Какой здесь может быть лазер?! Вспыхнуло крошечное изумрудное солнце. Но это длилось всего одно мгновение, Айзия торопливо укрыл сияние полой куртки.
— Неужели ты не мог достать побольше?
Тайша угрюмо ответил:
— Марг-кок уже сказал: цена священному сокровищу нашего народа — головы нечестивцев. Моя и твоя.
— Почему вы так носитесь с этими камнями? Да, редкие изумруды, крупные. Но ведь это всего лишь камни, не больше, — недоуменно заметил Манайя.
— В далекие предвечные времена единый Вседержитель создал небо и землю, чтобы не пропал во тьме род человеческий. Однако Враг сущего пожелал разрушить благое творение, не по нраву пришлось ему рождение жизни. Он начал разрушать землю и жечь небо. Увидел это Вседержитель и восстал на Врага. Страшной была битва. Враг пал, но успел сотворить многие и многие злы. Переменилось лицо земли. Пожар, зажженный Врагом в небесах, ушел в ее глубины. И оторвалось небо от земли, начали они расходиться, обнажая безвременное Ничто. Тогда Вседержитель скрепил небо и землю прочными гвоздями. Ты видишь сверкание их высоко над собой. Это звезды. Ты видишь их сверкание глубоко под собой. Это изумруды. Бойся нарушить эти скрепы, ибо тогда черный мрак проглотит всех. Похищая изумруды, ты обламываешь гвозди, скрепляющие небо с землей. Страшись, ибо становясь пособников Врага, ты приуготавливаешь свою же погибель.
Мюты-кок декламировал нараспев, закрыв глаза. Казалось, он спит.. И внезапно Александра осенило, он понял, что за порошок вручил аримасп князьям. Легкий, но драгоценный товар. Опиум! Или какой-то другой наркотик?
Впрочем, на Айзию предание не произвело ни малейшего впечатления. Он вкрадчиво спросил:
— Но ведь ты знаешь, где найти крупные изумруды?
— Конечно знаю, — тихо ответил Тайша. — Но наш закон…
— Вздор! — Перебил его Айзия. — Законы пишутся людьми, а не богами. Вот если бы ты стал марг-коком, неужели ты не нашел бы способа обойти этот закон?
Блаженная улыбка поползла по лицу Тайши.
— Конечно… Но каменные кошки не отдадут свои глаза.
— Каменные кошки? — насторожился Айзия. — Ты только что говорил, что это небесные гвозди.
— Их тебе не получить. Они горячи настолько, что железо плавится как воск при одном прикосновении к ним. А этот камень совсем другое… Я взял его у сторожей гробницы Йомаля.
— И ты знаешь туда дорогу? — змеей вполз в разговор Манайя. До сих пор он помалкивал. На него-то рассказ Тайши произвел заметное впечатление. Колдуну явно не хотелось связываться с огнем подземным и небесным. Зато серебряная гора… Это совсем другое. Да и каменные кошки не так уж страшны.
— Конечно.
— Отведи нас туда, и ты не пожалеешь, — льстиво посулил Айзия.
— Тебе уже говорил марг-кок, — вяло пробормотал Тайша.
— Ответа марг-кока мы еще не слышали, — вкрадчиво заметил Манайя. — Нам отвечал Эрьта…
— Ты ядовит, как болотная гадюка, — ответил мюты-кок. — Но если вы выполните свое обещание, я выполню свое.
— Подожди совсем немного, достопочтенный, — сказал Айзия. — Кто знает, что может случиться завтра?
Тайша довольно хрюкнул.
Но только Александр заметил, с какой ненавистью смотрит Манайя на старшину каравана. Затевалось что-то совершенно непонятное. Впервые Александр подумал, что аримаспы далеко не столь едины, как ему казалось вначале.
Александр проснулся потому, что кто-то позвал его. Тревожно вскинувшись, он чуть повлажневшей ладонью пододвинул к себе саблю и прислушался. Тихо. Но ведь он отчетливо слышал свое имя. Наверное все-таки померещилось. Сказывается напряжение минувших дней. Александр перевел дух, закутался поплотнее в плащ и заворочался, устраиваясь поудобнее, чтобы уснуть.
И вновь услышал свое имя. Оно прозвучало так ясно, словно говоривший стоял буквально в двух шагах от Александра. Аримаспы спали, никто кроме него не слышал таинственного голоса. Караванщики мирно храпели вокруг полупогасших костров, Ратибор тоже спокойно посапывал носом, хотя рука его вцепилась в край щита. Ночной морок?
Александр закрыл было глаза, но сон улетел. Он вздохнул и сел, плотно обхватив колени. Сейчас придется долго мучиться, прежде чем он снова сумеет задремать. Но какая-то неведомая пружина начала стремительно раскручиваться внутри, заставляя действовать. Александр вскочил и скользящим неслышным шагом двинулся туда, куда звал его таинственный голос.
Путь оказался недалеким. Вскоре Александр заметил мятущиеся красные сполохи. Осторожность прежде всего, и он припал к земле, на всякий случай обнажил оружие. Сабля сразу предупреждающе зазвенела — рядом была серьезная опасность.
Багровые отсветы задрожали, заметались, словно кто-то принялся раздувать костер. Александр различил наполовину вросший в землю бревенчатый сруб высотой по плечи. Костер был разведен внутри него. Вокруг огня метались безликие черные силуэты. Александр до рези в глазах пытался разглядеть, кто же именно занялся черной волшбой. Наконец пламя костра затрещало и поднялось к небу широким парусом, осветив людей.
С немалым удивлением различил Александр Манайю и Гелайма. Он был готов увидеть здесь старшину каравана, но никак не начальника стражи. Хотя… Ему вспомнились плохо скрытая неприязнь Айзии к Гелайму, волшебный перстень, случайные оговорки… Почему бы и нет? Третьим… Третьим был их любезный хозяин мюты-кок Эрьта.
Александр почувствовал, как у него неприятно засосало под ложечкой. Если эти вороны сговорятся, то ничего хорошего ждать не придется. Они способны на любую подлость. Он остро пожалел, что нет сейчас с ним Зорковида. Вот когда пригодились бы волшебные глаза филина. Рассмотреть, чем заняты заговорщики, услышать, о чем они говорят. В том, что затевается недоброе дело, Александр не усомнился ни на секунду. Он отлично помнил недавнее предательство Эрьты, продавшего святыню своего народа. Но какое именно? И не собираются ли Манайя с Гелаймом обделать свои делишки за спиной Айзии? Чтобы отвратить беду, следует знать, с какой стороны она подкрадывается. Поэтому приходилось рисковать. Если его обнаружат — не миновать очередной схватки. А силы к нему пока что не вернулись, да и нога продолжала тупо мозжить. Если в бою на Железной горе его поддерживала какая-то неведомая сила, то нынче ему не выстоять против десяти врагов.
Но на его счастье сруб стоял в заболоченной низине, и с холма Александру было довольно неплохо видно происходящее, благо с каждым мгновением костер разгорался все ярче. Его пламя приобрело странный зеленоватый оттенок, и начинало казаться, что сруб постепенно погружается в толщу воды.
У дальней стены стоял массивный каменный стол. Странно было видеть его здесь, в селении ойков. Он естественнее смотрелся бы в лаборатории алхимика, потому что на нем громоздились причудливые колбы и реторты со всякими «красными львами» и «зеркалами Венеры». Посреди стола находилось большое металлическое блюдо, наполненное, как решил вначале Александр, стеклянной пылью. Она искрилась и переливалась, разбрасывая многочисленные зайчики.
— Мюты-кок, принес ли, что я приказал? — в сыром ночном воздухе голос Манайи походил на змеиное шипение.
Малый князь кивнул.
— Они здесь, целая корзина.
— Тогда давай.
Однако Эрьта совсем не собирался безропотно подчиняться аримаспу.
— Не торопись, — остановил он Манайю. — Мы еще не договорились о цене.
— Ты сошел с ума, — аримасп вытянул шею, словно собирался клюнуть князя своим крючковатым носом. — Неужели ты собираешься торговаться?
— Конечно, — спокойно ответил Эрьта.
Неуловимым движением Гелайм вдруг очутился за спиной князька, и в его руке сверкнуло лезвие ножа. Манайя, однако, остановил его слабым жестом. Гелайм недовольно сморщился и убрал нож.
— Неужели ты пролагаешь, что мы не справимся без тебя?
— Конечно, — самодовольно ответил Эрьта. — Малое дело вы сможете сделать, но больших дел без моей помощи вам не одолеть.
— Каких больших дел? — ощерился Манайя. — Что ты знаешь об этом?
Гелайм вновь насторожился, ожидая знака. Александр подумал не пора ли вмешаться. Ведь глупый князек рискует головой, и кто знает, как поступят ойки, если аримаспы в запале прикончат его. Не обойдутся ли они с непрошенными гостями так же жестоко. Погибать за чужие аппетиты Александру не хотелось. Но уж очень жалок и низок был Эрьта. Александр решил все-таки не спешить.
— Что тебе известно? — подхватил Гелайм.
Эрьта оглянулся и подскочил, как заяц. Но справился с первым испугом и глумливо усмехнулся.
— Немного, но достаточно.
— Говори же! — поторопил Манайя.
— Первое большое дело известно. Любой пришедший в наши леса пытается разыскать серебряную гору и золотую статую безносого Йомаля. Ваши стражники тоже не раз искали ее, хотя находили лишь свою смерть. Вы сами все время оставались в стороне. Но сейчас, мне кажется, вы потеряли терпение…
— А ты знаешь, где она? — не обращая внимания на насмешки, спросил Манайя, и голос его стал приторно-сладким.
— Кости многих смельчаков таскают по чащобам росомахи, — туманно ответил Эрьта.
— Но тебе известно по каким именно чащобам?
— Болотные духи и остроголовые людоеды-менквы расскажут тебе больше.
Было заметно, что Манайя вне себя о злости, однако сдерживается. Похоже, Эрьта нужен ему позарез, если он терпит такие оскорбления.
— И второе наше дело? — небрежно начал колдун.
— Второе ваше дело — черная корона, — твердо закончил малый князь.
Манайя даже подпрыгнул от неожиданности. На превосходно владеющего собой аримаспа это было столь непохоже, что Александр прыснул в кулак. К счастью, возбужденные аримаспы ничего не услышали.
— Ты видел корону великого короля?! — вскричал Гелайм.
Эрьта бросил короткий взгляд через плечо, словно впервые заметил его. Недовольно поморщился, не скрывая презрения к тайному убийце.
— Нет, не видел! — неприязненно отрубил он.
— Говори, чего ты хочешь! — грубо завопил Манайя. — Говори, и мы выполним любое твое желание! Уважаемый тиран достаточно богат и силен. Только скажи!
— Зачем же вы тогда ищете корону? — не понял Эрьта.
— Тебе она все равно не поможет. К востоку от Рифейских гор это всего лишь железный обруч. Зато в наших землях… — торопливо выпалил Гелайм.
— Ее цена очень велика.
— Мы понимаем, — подтвердил Манайя. — Но ведь не настолько, чтобы торг длился бесконечно.
Князь задумался, потом решительно тряхнул головой.
— Будь, что будет. Я помогу вам, но и вы поможете мне.
— Мы согласны! — хором выкрикнули аримаспы.
— Я проведу вас к безносому Йомалю, и вы поможете мне доставить бога в мою крепость.
Пальцы Манайи алчно скрючились, подобно когтям стервятника.
— Мы поможем тебе, — внезапно охрипшим голосом заверил он.
— Не думайте, что это будет просто. Йомаль силен. Я знаю, где он стоит, но ведь я обращаюсь за помощью к вам. Постарайтесь представить, что вас ждет. И поймите, что украсть золотого бога вам не удастся. Его гнев ужасен. Он сотрет в порошок любого, кто посмеет покуситься на его богатства. Но мало того, что вы принесете Йомаля сюда, вы замените ему глаза.
— То есть? — Манайя был поражен.
Эрьта оскалился, точно волк.
— Вы вставите ему новые глаза. Ваши ядовитые камни!
— Зачем тебе это, князь?
— Я хочу, чтобы Йомаль видел только то, что я хочу ему показать; слышал только то, что я ему скажу. Я хочу, чтобы Йомаль повиновался моим приказам! Я хочу стать марг-коком лесного края! И помочь в этом может только Йомаль.
— Ты просишь очень много, — остановил разбушевавшегося князя Манайя.
— Ничуть, — возразил Эрьта. — Вы желаете с помощью короны Эрьма-ойки стать повелителями своей земли. Я намерен с помощью Йомаля стать повелителем своей земли. Мена совершенно справедливая. И когда я получу то, что желаю, я отдам вам железную корону.
— Но серебряная гора! — взвыл Манайя.
— Не все сразу. Когда Йомаль не будет больше ее охранять… В следующий раз..
— Ты пугаешь нас гневом Йомаля и нас же просишь надругаться над ним,
— недоверчиво заметил Гелайм.
— Не мне же совершить кощунство, — с обезоруживающей простотой ответил Эрьта. — Забудьте о желании украсть безносого бога. Небесный огонь поразит вас. Оказывайте ему всяческое почтение, умоляйте переменить обиталище, призывайте на помощь обиженному народу — вот тогда он снизойдет к вам. Иначе — расплата, немедленная и страшная.
— А может наоборот, сначала мы получим корону? — вкрадчиво спросил Манайя.
— Нет. Потому что лишь заполучив бога, я смогу помочь вам. До тех пор я бессилен. Корона хорошо спрятана.
— Ладно, — согласился наконец Манайя. — Мы поможем тебе.
— Вот и отлично. А сейчас займемся небесными искрами.
— Начнем, — кивнул Манайя.
Он подошел к столу, запустил ладонь в искрящийся порошок, и лишь тогда Александр понял, что это не стекло. Нет, на блюде лежали мириады крошечных изумрудиков. Он видел мену изумрудов, слышал легенды о богатствах лесного края, но чтобы изумруды, пусть даже мелкие, меряли фунтами… Решительно, он попал в сказку!
Манайя высыпал изумрудную пыль в большую реторту. Потом туда же полились разноцветные жидкости из бутылей. Адская смесь в реторте забурлила. Даже Александру было слышно, как она клокочет. С шумом лопались большие пузыри, из горлышка повалил тяжелый зеленоватый дым, сразу ложившийся на землю. Манайя сопровождал это плавными пассами и певучими заклинаниями на незнакомом языке. Наконец кипение прекратилось, и колдун вытряхнул на ладонь скользкий слизистый комок. Изумруды склеились в противную жирную массу.
— Подавай сюда то, что принес! — властно приказал Манайя Эрьте.
— Всех сразу? — испугался князек.
Аримасп угрюмо усмехнулся.
— Зачем? Давай по одной.
Мюты-кок с видимой опаской поднял с земли круглую плетеную корзину и поставил на каменный стол. Потянулся было к крышке, но отпрянул. Гелайм грубо подтолкнул его.
— Давай-давай…
Эрьта подобрал сухую ветку и осторожно приоткрыл крышку корзины. И вновь Александр с трудом удержался от испуганного крика. В узкой щели показалась черная граненая головка. А немного погодя, грациозно извиваясь, на стол выскользнула здоровенная гадюка. Князек торопливо захлопнул корзину. Манайя ловко ухватил змею сразу позади головы и поднял перед собой. Гадина неистово забила хвостом, зашипела, стараясь вырваться. Чешуйчатое тело оплело руку аримаспа, но тот крепко держал змею.
Александр представил, сколько их еще осталось сидеть в корзине и вздрогнул. Неприятный озноб пробежал по спине. Но что задумал Манайя?
Колдун поднес гадючью голову к самому своему лицу и впился пристальным взглядом своего единственного глаза в немигающие змеиные глаза. Гадюка слабо трепыхнулась и бессильно обмякла. Аримасп произнес еще несколько заклинаний и бросил змею на стол. Она вытянулась, словно кусок каната. Тогда Манайя пододвинул слизистый комок прямо под нос змее. Она покорно открыла пасть…
Александр отчетливо увидел, как на концах длинных, слегка изогнутых зубов появились дрожащие прозрачные капли. До него долетел резкий пряный запах яда. Глазки гадюки загорелись тусклым огнем, и она дважды ударила зубами зеленую слизь. И в тот же самый миг эта слизь превратилась в крупный сверкающий кристалл!
— Вот правый глаз для твоего Йомаля! — крикнул Манайя князьку.
Тот, весь дрожа, попятился.
— Ты великий колдун, — слабо пробормотал Эрьта. Похоже он не слишком верил в колдовскую силу аримаспа, но когда убедился, то был поражен до глубины души.
Только Гелайм хранил ледяное спокойствие. Только легкая тень проскользнула по его сумрачному лицу. И Александр ощутил глубину его ненависти и к жалкому ойке, и к колдуну, с которым пока приходилось считаться.
Манайя тем временем быстро швырнул вялую гадюку в костер.
— Получай! — он сунул изумруд в руки князьку. Но Эрьта уронил его, словно аримасп передал ему раскаленный уголь. Манайя снова засмеялся. — Не бойся, он тебя не укусит, пока я не прикажу.
Эрьта двумя пальцами поднял камень и начал его внимательно разглядывать.
— Что?! — продолжал издеваться Манайя. — В ваших лесах не встречаются такие крупные камни? Только я могу сотворить их своим искусством. Они больше ваших хваленых небесных изумрудов.
— Ты великий колдун, — тихо повторил князек. — Однако Йомаль сильнее тебя. Не произноси похвальбы слишком громко, иначе ты рассердишь его.
— Это ты будь осторожен, — пригрозил колдун. — Камень напоен змеиным ядом, в него переселилась змеиная душа. Душа любого, кто поцарапается таким изумрудом, умрет в страшных мучениях. Но это именно то, что требуется тебе. Йомаль будет смотреть на мир змеиными глазами.
— Да, — кивнул Эрьта.
Манайя снова принялся за работу. Так появился на свет второй, третий, четвертый ядовитые изумруды… Они почти не отличались от естественных, только в окраске присутствовал слабый серый оттенок, словно на камнях лежал налет пыли. Или это просто шутки дрожащего света костра?
Александр понял, что ничего интересного он больше не увидит, и осторожно подался назад. Когда он вернулся в свой шалаш, никто не шевельнулся, все спали по-прежнему крепко.
Однако аримаспы занимались не только изумрудами. Александру привелось видеть и другое волховство. На следующее утро во время умывания Ратибор сказал ему:
— Посмотри, не спрятано ли что в том месте, где мы причалили.
Александр, с повизгиванием растиравший грудь холодной водой, ответил не сразу.
— А что мы можем там найти?
— Не знаю, но аримаспы затеяли что-то недоброе.
— По-моему тебе просто мерещится, — отмахнулся Александр. — Они негодяи, это очевидно. Но нельзя видеть коварство буквально в каждом шаге. Такая подозрительность до добра не доведет.
Ратибор поднял голову и прислушался. Александр вздрогнул. Когда юноша снимал черную повязку, прикрывавшую глазницы, он избегал смотреть на изуродованное лицо.
— Я отчетливо вижу спрятанное, — недовольно проворчал слепой. — И я вижу больше. Из-за этой вещи прольется много крови.
— Тогда скажи, что я должен искать, — немного насмешливо предложил Александр.
— Огонь.
— Огонь, зарытый в песок?
— Да.
Уверенность Ратибора заронила сомнение в душу Александра, но упрямства ради он не сдавался.
— Все равно не верю. Даже если там и спрятано черное колдовство, совсем необязательно должна пролиться кровь. Мы забрались в такую глушь, что на много верст окрест нет никого, ойков и аримаспов. Ведь не ойки начнут резню, в том сомнения нет. Аримаспов же слишком мало, да и не питают они склонности к воинским забавам. Порой меня смех разбирает, когда я гляжу на упражнения стражников Гелайма. На вид они грозны, но витязю нужно еще многое, кроме умения слаженно двигаться. Сражения не выигрывают, танцуя в хороводе. Я разгоню их всех без труда, если они и посмеют затеять что-либо.
— И самого Гелайма? — резко спросил Ратибор.
Александр замялся.
— Его… Не знаю… Мне часто кажется, что это не тот человек, которым кажется.
— Человек?
— Да. Не знаю, чем объяснить мое предчувствие, но я думаю, что он не аримасп.
Ратибор кивнул.
— Здесь ты прав. Я не могу отчетливо рассмотреть, кто скрывается под этой маской, но это страшный человек. Я уже предупреждал тебя и сейчас могу только повторить — будь настороже.
— Можешь не беспокоиться, — самоуверенно ответил Александр. — Я слежу за ним. И как только он замыслит хоть малейшую каверзу, ему не поздоровится.
— Не хвались, на рать едучи, — скептически ответил Ратибор. — Все-таки пойди и посмотри, что мог спрятать Манайя.
Что искать? Непонятно. Как в детской присказке: пойди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что. Вдобавок ко всем неприятностям от сырости снова разболелась нога.
Александр еще раз лениво осмотрел песчаную косу. Берестяные челны так и лежали до сих пор там, где ойки бросили их сразу после приезда. Единственный дозорный мужественно боролся со сном. Бессонная ночь и румяное утреннее солнышко сломили его сопротивление, дрема одолела, и дозорный начал посвистывать носом. Он мутными глазами глянул на Александра, но не смог вымолвить ни слова, хотя чужеземцам было настрого запрещено подходить к лодкам. А может он здраво рассудил, что никакой беглец не пустится наутек даже без рубахи.
И все-таки, что искать? Что это такое: огонь, зарытый в песок?
Единственным предметом, резко выделявшимся на бархатистом белом песке, была увитая нитями высохшей тины гнилая коряга. Ее что ли осматривать? После встречи с медведем Александр начал немного верить в сверхъестественные возможности Ратибора, лишь упрямство не давало ему признать это открыто. Он кое-как доковылял до коряги. Постоял возле нее, присел на корточки со вздохом. И от неожиданности шмякнулся на холодный сырой песок.
Неужели это и есть та самая страшная угроза?
Под разлапистыми корнями в тени притаилась небольшая железная ладунка. Или лампадка. Александр так и не научился толком разбираться в этих мелочах. Он поднял железный дырчатый шарик. Внутри лежал уголек размером с ноготь большого пальца, над ним вился язычок темно-малинового огня. И все!
Пожав плечами, Александр отправился к Ратибору. Тот буквально шарахнулся от лампадки.
— Что ты принес?!
— Сам види… — Александр поспешно прикусил язык. — То, что нашел на берегу.
Ратибор двумя пальцами, словно боялся обжечься, поднес лампадку к самой повязке. Александр невольно вздрогнул.
— Это огонь, — уверенно сказал слепой.
— Да, — сдавленно подтвердил Александр.
— Колдовской огонь.
— Почему ты так думаешь?
— Скорее позови сюда большого князя.
— Зачем?
— Пусть готовится встречать гостей.
— Но…
— Не теряй времени понапрасну! Это маяк. Он притягивает к себе зло.
— Маяк? Такой крошечный огонек? Его не видно даже на расстоянии вытянутой руки.
— Поспеши!
Марг-кок пришел в сопровождении Тайши и нескольких воинов. Выслушав Ратибора, он с упреком сказал мюты-коку:
— Это была твоя идея — привести чужеземцев сюда. Я всегда говорил, что нельзя доверять людям степей. У них пустая душа.
Тайша огрызнулся:
— Все было хорошо, пока сюда приезжали только одноглазые. Они торговали, не думая больше ни о чем. Но стоило появиться бородатым — и начались неприятности.
— Полегче! — остановил его Александр.
— Зачем же тогда бородатые предупреждают нас? — рассудительно спросил Эрьта.
— Коварная уловка, смысл которой мы пока не знаем, — быстро ответил Тайша.
— Если это колдовство, давайте попытаемся разогнать злые чары, погасим огонь, — предложил один из воинов.
— Не думаю, что это получится, — прошептал Ратибор, но так тихо, что услышал его один Александр.