Бонд Стефани. Красавец с обложки журнала

   Несмотря на то что написание статьи — всего лишь прикрытие, я постараюсь сделать так, чтобы это была лучшая статья из всех, написанных о ветеринарах, живущих в маленьких городках. По крайней мере, если мне удастся выполнить поручение Хелены, я докажу, что способна на сложные задания и готова на все ради процветания журнала. Это путешествие — мой шанс реализовать свою мечту стать пишущим журналистом.
   Тогда я вспомнила слова Джеки: «Неужели ты думаешь, что сможешь жить под одной крышей с мужчиной и не поддаться искушению?» Но и здесь не все так страшно, как кажется на первый взгляд. Моя аллергия на мужчин будет моей палочкой-выручалочкой. Она поможет мне ясно мыслить и не забывать, зачем я сюда приехала.
   К тому же, если не принимать во внимание тот скорее дружеский поцелуй, Сэм, может быть, и не хочет, чтобы наши отношения развивались дальше. В таком случае пережить эту неделю будет не так уж и сложно.
   Я почувствовала, что мои ноги промокли. Наверное, это Энджел решила облизать их, чтобы поддержать меня в трудную минуту. Я наклонилась и поняла, что она всего лишь помочилась на мои туфли.
   Это могло означать только одно: легче мне точно не будет.
   Когда я вышла из уборной, то увидела, что из-за меня образовалась порядочная очередь. Мне было очень стыдно, и я стала пробираться к Сэму. Люди пристально рассматривали меня.
   — Что это за куколка? — громко прошептали в толпе.
   — Да еще с собакой на руках! — поддакнула другая женщина.
   — Наверное, из большого города, — заметил кто-то.
   Вся красная от смущения я наконец добралась до Сэма. В одной руке он держал цыплят, другой обнимал какую-то цыпочку.
   Эта брюнетка со смуглой кожей и точеной фигуркой напомнила мне Эйприл Бромли. Она вцепилась в руку Сэма так, будто это была ее собственность. Заметив это, я подумала, что, скорее всего, не принадлежу к тому типу женщин, который нравится доктору Лонгу.
   Сэм виновато посмотрел на меня. Несмотря на все мои попытки убедить себя в том, что мне будет гораздо спокойнее жить здесь, если я буду знать о том, что у него есть другая женщина, мое сердце бешено колотилось. Веди себя естественно, приказала я себе.
   — Кензи Мэнсфилд, — произнес Сэм, а потом показал на шикарную брюнетку. — А это Вэл Джессум.
   Я изобразила радостную улыбку, всеми силами пытаясь дать ей понять, что не претендую на Сэма.
   — Рада познакомиться с вами, Вэл. Мы с доктором Лонгом собирались поужинать. Не хотите присоединиться?
   Кажется, она не ожидала этого. До этого она смотрела на меня так, будто в любую минуту была готова кинуться на меня и задушить. Теперь ее глаза округлились от удивления, и она уставилась на Сэма.
   — О… Ну… не думаю… В другой раз.
   — Ладно, тогда приходите как-нибудь до моего отъезда, — вежливо сказала я.
   — Конечно, — пробормотала она.
   — Извини за спешку, — произнес он. — Мне нужно еще заехать в больницу.
   — Увидимся, — сказала Вэл, переводя взгляд с меня на Сэма и обратно.
   — Извини, — пробормотал Сэм, когда мы вышли.
   — За что? — спросила я, широко раскрыв глаза от удивления.
   Он замолчал, затем почесал затылок.
   — Неважно. Поезжай за мной. Если ты потеряешь меня из-за движения на дороге, я съеду на обочину и подожду.
   Он запрыгнул в белый пикап.
   Можно, конечно, попытаться убедить себя в том, что появление подружки Сэма не взволновало меня. Но тогда мне пришлось бы лгать самой себе. Мне было очень интересно, что связывало их. Но я прекрасно понимала: это не мое дело. Честно говоря, поверить в то, что в жизни Сэма нет женщины, было трудно.
   Я опять задала себе вопрос: почему это так беспокоит меня? У меня не было никаких прав на этого мужчину.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   Дорога до жилища Сэма оказалась долгой. Мы ехали вверх по склону, поэтому приходилось тащиться медленно. Становилось темно, а тени деревьев, возвышавшихся по обе стороны дороги, заслоняли последние проблески света. Мне стало страшно, может быть, потому, что я видела слишком много фильмов ужасов, в которых действие происходило в подобных местностях.
   Когда мне окончательно надоело ехать вверх, начался спуск. Теперь мы ехали по полю к двум зданиям, стоявшим недалеко друг от друга. Я посмотрела на один из домов и ужаснулась: неужели он бревенчатый?
   — Он живет в бревенчатом доме, — сообщила я Энджел.
   Сэм припарковал свою машину на втиснутой между двумя деревянными зданиями поляне. Она была освещена огромным фонарем, прикрепленным к телефонному столбу. Я последовала его примеру и, остановив свой «вольво», вылезла на свободу.
   — Ну и как? — спросил Сэм, указав на окружавший нас пейзаж.
   — Это… нечто, — с трудом выдавила из себя я.
   Деревья плотной стеной окружали дома. Казалось, будто все они сделаны под копирку: высокие тонкие стволы уносились куда-то ввысь. Откуда-то сверху раздавался шелест растревоженной порывами ветра листвы. Я с тоской вспомнила картину, уже давно ставшую для меня родной: огромные небоскребы, море искусственного света и уличный шум.
   Я посмотрела на машину и увидела прижавшую нос к стеклу Энджел. Подойдя к пассажирской дверце, я выпустила собачку. Когда Энджел оказалась на земле, она вначале радостно запрыгала, но потом стала подозрительно принюхиваться. Понятно: она никогда раньше не видела грязи. Я уже собиралась захохотать, но вспомнила, что и сама ходила по траве только в Центральном парке.
   Я повернулась к Сэму.
   — Это и есть твоя больница? — спросила я, указав на меньшее деревянное здание.
   Он кивнул.
   — Хочешь посмотреть? Рендэллы живут в десяти минут езды отсюда, а мне еще нужно подготовить смотровую. Для этого меня сюда и послали, — обрадовалась я. — Подожди секунду: только возьму записную книжку и фотоаппарат.
   — Ты можешь позвонить своей начальнице и сказать ей, что благополучно добралась. Телефон в моем кабинете.
   Я так и сделала. Сэм оставил меня в кабинете, а сам отправился включать свет в других комнатах. По дороге его сопровождали визг и грохотание клеток. Интересно, что за тварей он держит здесь? Энджел оказалась смелее меня. Она побежала за Сэмом. От этого мне стало намного легче: хоть пять минут следить за ней будет кто-то другой. Я осмотрелась. В кабинете царил невообразимый бардак. В поисках телефона я аккуратно лавировала между кипами книг, папок и листов бумаги. В конце концов обнаружила телефонный кабель и решила посмотреть, куда он ведет. Аппарат наконец нашелся. Он был завален кучей писем. Я вспомнила, как Сэм говорил, что он человек неорганизованный, но не до такой же степени!
   Сдув пыль с телефона, я набрала номер Хелены. Трубку она подняла сразу же после первого гудка.
   — Кензи?
   — Да, это я, Хелена. Путь оказался дольше, чем мы предполагали, но сейчас я у доктора Лонга…
   — Как Энджел?
   Я ухмыльнулась. Ну конечно! Она волновалась вовсе не за меня, а за свою собачку.
   — С ней все хорошо.
   — Доктор Лонг подозревает, зачем вы на самом деле приехали?
   Значит, она волнуется еще и из-за журнала.
   — Не думаю.
   — Он ничего не говорил о проклятой обложке?
   — Нет, но мы с ним не так уж много разговаривали. Сейчас он принимает пациента.
   — Это случайно не огромное и опасное животное? Не горный лев, например?
   — Нет, это собака.
   — Прекрасно. Постарайтесь сделать так, чтобы доктор Лонг не оказался в опасности. Думаю, кто-нибудь обязательно свяжется с ним и расскажет ему о проклятье. Вы можете прослеживать его телефонные разговоры?
   Я вздрогнула.
   — Нет, не смогу. К тому же я не думаю, что это будет так уж плохо. Если он все узнает, будет вести себя более осторожно.
   — Кензи, — прощебетала Хелена, — но когда все выяснят, что мы верим в это проклятье и послали человека, чтобы предотвратить последствия…
   В ее голосе я услышала страх и неискренность.
   — Хелена, а вы сами верите в это проклятье?
   — Кензи, это было бы… странно.
   Оказывается, она все-таки верит.
   — И поэтому вы захотели, чтобы я прикрыла Сэма? Ведь он здоровый сильный мужчина, и если с ним что-нибудь случится, это будет выглядеть крайне подозрительно.
   — Кто-то звонит в дверь. Я очень рада услышать, что вы с Энджел благополучно добрались. Давай поговорим об этом завтра.
   Я положила трубку. У меня дико кружилась голова. Мне казалось, что Хелена использует меня. Она не была полностью откровенна со мной. Но, с другой стороны, тот факт, что она верит в это дурацкое проклятье, ничего не менял. Но легче от этого мне не становилось. Я в ужасе понимала, что ситуация выходит из-под моего контроля. Где-то в глубине души я пыталась представить, как я поступлю, если на моих глазах что-то случится с Сэмом. Мне в голову пришла мысль: а не рассказать ли ему о проклятой обложке?
   — Как дела?
   Я подпрыгнула и резко обернулась. Мои ноги опять стали ватными. Ни одному мужчине так не шел белый халат. Я представила себе, насколько смешной покажется ему история о проклятье, и решила обойтись пока официальной версией причины моего приезда в Джэр-Холлоу.
   — Все… хорошо.
   Он смущенно огляделся.
   — Извини за беспорядок. Я никак не могу разобраться с бумажной работой.
   — У тебя есть ассистент?
   — Гм. Сейчас нет. — Он посмотрел на часы. — Хочешь есть?
   — Не очень.
   — Когда я окончу прием, мы сможем поесть и расслабиться.
   Расслабиться? Мое сердце бешено забилось. Неужели Сэм думает, что мы с ним?., вы знаете, что я имею в виду. Почему-то мне показалось, что Вэл Джессум не понравится, если мы с Сэмом… расслабимся. Тогда я решила, что, если он попытается предложить мне что-то подобное, я выскажу ему все, что думаю по этому поводу.
   Вдруг в соседней комнате раздался громкий вопль, а через секунду в дверь вбежала Энджел. Сэм засмеялся и протянул руки, чтобы поднять ее.
   — Что это было? — спросила я.
   — Иди и посмотри сама.
   Я пошла за Сэмом по коридору. Он открыл дверь, и я остолбенела от раздававшихся в комнате криков и визга и ударившего мне в нос резкого запаха. Вдоль стены стояли белые полки, а на них — около дюжины стеклянных и проволочных клеток. Я разглядела собаку, двух кошек, нескольких птиц, хомяков и…
   — О боже! Это случайно не крысы?! — Я сделала шаг назад и указала на клетку.
   — Да. Но ведь ты видела крыс до этого?
   Видела. В городе их полно, но мне и в голову не могло прийти, что они могут стать домашними питомцами.
   Сэм засмеялся.
   — Крыс и мышей я держу для того, чтобы кормить змей.
   Я замерла. У меня не было сил смотреть в указанном направлении.
   Он повернулся к выходу.
   — Это, должно быть, Рендэллы. Готова?
   — Конечно! — сказала я, радуясь, что наконец смогу уйти из этой жуткой комнаты.
   Рендэллы оказались замечательной семьей: мать, отец и двое детей. Они очень беспокоились за свою собаку — изящную гончую по кличке Мистер. Он смотрел на нас полными боли глазами. Мистер Рендэлл и Сэм переложили пса на каталку и повезли его в смотровую. Я старалась не мешаться под ногами, но сделала несколько снимков.
   Доктор Лонг оказался прекрасным специалистом. В его клинике были приемная и две смотровые. Везде царили идеальная чистота и больничный запах. Я не могла оторвать взгляд от работающего Сэма. Хорошо, что у меня был фотоаппарат, благодаря которому я могла делать вид, будто ищу лучший ракурс.
   — Давай посмотрим на тебя, Мистер, — сказал он и развернул каталку.
   Я увидела кровь, а потом… не помню, что случилось потом.
 
   — Вы еще не занимались сексом?
   Я уставилась на телефон и поплотнее прижала трубку ко рту.
   — Джеки, ты меня слушаешь? У него есть любовница. Он живет в бревенчатом доме, содержит настоящий зверинец и лечит домашних животных. И я пробыла здесь всего два часа. Когда, по-твоему, мы успели бы заняться сексом? Правда, травму уже получила.
   — Что?!
   — Как только увидела кровь собаки, грохнулась в обморок.
   — С тобой все в порядке?
   — Да, ударилась головой. Сэм сказал, что сотрясения мозга у меня нет.
   — О-о, а доктор Лонг случайно не взял тебя на руки и не отнес на кровать?
   — Нет, но он наклеил кусок пластыря на мой лоб. Потом попросил уйти в жилой дом, чтобы я ему не мешала.
   — Ясно. Где ты будешь жить?
   — Над его больницей есть комната. Мы с Энджел поселились там. А сейчас я на кухне в его доме.
   Услышав свое имя, собачка гавкнула из-под кухонного стола, где она пряталась. В ответ собаки Сэма, которые были закрыты в соседней комнате, дружно залаяли.
   — И как выглядит его дом? — спросила Джеки.
   — Дом… деревянный. — Я взглянула вверх. — Такое ощущение, будто люстра сделана из костей животных. Думаю, из оленьих рогов. А мебель обтянута кожей.
   — Наверное, там уютно. Как ты думаешь, его подружка живет с ним?
   — Ее нижнего белья на кухне я не заметила, если ты это имеешь в виду.
   — Ты видела его спальню?
   — Я забрела туда, но только потому, что искала ванную.
   — И?
   — Там нет занавесок.
   — Это хороший знак. Ты не заметила: в ванной нет женской косметики или других принадлежностей?
   — Не интересовалась.
   — Врешь!
   — Ладно, интересовалась, но только тем, нет ли там таблеток от головной боли.
   — И?
   — Ничего женского я там не видела. Но рядом с большой спальней, где сейчас заперты его собаки, есть еще одна ванная. Может, ее вещи там.
   — Думаешь, это серьезно?
   — Я не ходила к ним, но лают они действительно грозно.
   — Не пытайся запутать меня. Я имела в виду Сэма и его подружку.
   — Это не мое дело, — ответила я.
   — Точно, — саркастически заметила Джеки. — Как поживает твоя аллергия на мужчин?
   — Она никуда не делась. — Я даже хлюпнула носом, чтобы доказать ей это. — Как съездили на побережье?
   — Прекрасно. — Джеки блаженно вздохнула. — Я так счастлива! Думаю, Тед — это тот мужчина, которого я ждала всю жизнь. Единственный…
   Я пошевелила губами.
   — Это здорово, Джеки! Правда, здорово! Но разве ему обязательно быть единственным?
   — Что ты хочешь сказать?
   — Он один из тех мужчин, вместе с которыми можно провести всю жизнь?
   — Да, я хочу, чтобы со мной был только один мужчина, он.
   Я шмыгнула носом и услышала, как кто-то приближается к кухонной двери.
   — Сэм идет. Перезвоню тебе позже.
   Пока я вешала трубку, Джеки еще что-то говорила. Последними ее словами, которые я услышала, было что-то типа «ипохондрик» или «нимфоманка» — я не совсем разобрала.
   Сэм вошел в комнату. Он еще не успел снять белый халат. Выглядел он очень усталым, но улыбался.
   — Здесь хорошо пахнет.
   Мне почему-то почудилось, будто я домохозяйка, которая дождалась своего мужа, пришедшего домой после тяжелого трудового дня. Я еле удержалась, чтобы не обвить руками его шею.
   — Как дела у Мистера? — спросила я.
   — С ним все будет в порядке. — Сэм взял меня за руку, которой я прикладывала ко лбу кусок влажной ткани, и отвел ее. — Вопрос в том, как дела у тебя.
   — Обычная шишка, ничего страшного. — Находясь рядом с ним, я чувствовала, что мое сердце колотится с удвоенной силой. — Извини, что причинила беспокойство.
   Сэм улыбнулся, но в его глазах я заметила волнение. Он потрогал шишку.
   — У тебя не кружится голова?
   — Нет. — По крайней мере когда он не касался меня.
   — Ты хочешь спать?
   — Скорее я просто устала.
   Казалось, его успокоило то, что с моей головой все было в порядке. Потом он большим пальцем убрал волосы с моего виска.
   — У тебя был тяжелый день.
   Я облизала губы.
   — И у тебя.
   Сэм тоже облизал губы.
   — Кажется, я не очень хорошо тебя встретил.
   Я, сама того не ожидая, приоткрыла рот. Он медленно подошел ко мне. Каждый нерв в моем теле затрепетал. Потом он обнял меня и поцеловал. Грудь моя напряглась. Мышцы живота резко сжались.
   Я вырвалась из его объятий и коснулась своих губ.
   — Мы не должны, — выдавила я из себя, судорожно глотая воздух.
   — Почему?
   — Потому что, — чтобы выиграть время, я поднесла руку к носу, — потому что я здесь для того, чтобы работать, Сэм.
   Сэм запустил пальцы в свои волосы и застонал.
   — Ладно. Мы оба взрослые люди и сможем прожить эту неделю так, чтобы ты потом ни о чем не жалела.
   Казалось, он пытается взять себя в руки. Должна признать, я почувствовала приступ гордости за себя. Он пару раз вдохнул и выдохнул, а потом засмеялся.
   — Но если ты передумаешь, только позови.
   Пережить эту неделю будет сложнее, чем я думала.
   — А пока, — сказал Сэм, — почему бы нам не поесть? — Он снял белый халат и повесил его на стул. — Хочешь чаю?
   Судя по всему, собаки Сэма услышали его голос. Они залаяли так громко, что это стало почти невыносимо.
   — Сколько у тебя собак?
   — Всего три.
   — Всего три?
   Он улыбнулся.
   — Я с огромным удовольствием приютил бы любую бездомную собаку. Между нами говоря, я думаю, что люди специально выбрасывают их на улицу, чтобы они нашли дорогу сюда. Я беру их к себе.
   — Правда?
   — Как правило. Но потом я ищу для них новый дом. Три собаки, которые сейчас живут у меня, оказались менее симпатичными, чем остальные, поэтому я решил оставить их себе. Хочешь, включу музыку?
   Сэм не дождался моего ответа и включил радио. Раздались звуки фольклорной мелодии, которую передавала местная станция. Когда я села за грубо сделанный стол, меня все еще трясло после его поцелуя. Передо мной стояла тарелка с картофельным пюре, жареным цыпленком, зеленой фасолью и сухарями. Энджел вылезла из-под стола и, поскуливая, стала тереться об мою ногу.
   — Она все еще побаивается: здесь все незнакомое и чужое, — сказала я.
   Двумя руками Сэм взял большой кусок жареного цыпленка.
   — Наверное, приезд сюда шокировал вас обеих.
   — Это задание для меня — настоящее приключение, шанс увидеть что-то новое.
   — О, думаю, за недолгое время пребывания здесь ты уже успела заметить кое-что, чего никогда раньше не видела.
   — Точно. — Я вцепилась зубами в кусок курицы. — Здесь очень тихо. Ты сам построил этот дом?
   Он кивнул.
   — Сначала я построил больницу, а потом взялся за свое логово. Пока его строил, я жил в той комнате, где поселились вы с Энджел.
   Я не представляла, как можно жить в деревянном доме. Но его труд я оценила по достоинству:
   — Ух ты! Удивительно!
   Мне показалось, что это его позабавило.
   — Не вижу в этом ничего странного. Я просто люблю работать руками.
   Я покраснела, вспомнив мозоли на его руках. Теперь понятно, как Сэм их заработал. Я решила, что пора сменить тему:
   — Ты рад тому, что завтра увидит свет журнал, на обложке которого будет твоя фотография?
   Сэм пожал плечами.
   — Не знаю, я как-то не думал об этом.
   — Твои родные и друзья, должно быть, гордятся тобой.
   Его реакция на мои слова повторилась.
   — Конечно, моя мама и кое-кто в городе будут рады, — в его глазах заиграл смешливый огонек. — На самом же деле я думаю, что все начнут подшучивать надо мной.
   — Кстати, я слышала, что»ты сказал Хелене, будто это я убедила тебя согласиться. Спасибо.
   — Это была моя благодарность за то, что ты не выдала меня.
   Я задумалась, а затем кивнула.
   — Ты прав.
   Сэм засмеялся и отпил глоток холодного чая.
   — Ты должна признать, что это было чистой воды совпадение.
   Еще один кивок.
   — Думаю, твоя начальница еще не знает, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились.
   — Нет.
   Постарайся меня правильно понять. Я очень рад, что ты приехала. Но, честно говоря, очень удивился, когда мисс Бирч позвонила мне и сказала, что ты хочешь написать статью обо мне. Я сдвинула брови.
   — А чему тут удивляться: читателям будет интересно узнать, чем ты занимаешься.
   — Меня удивило, что статью пишешь именно ты. Мне казалось, что ты всего лишь ее заместитель.
   Я опять состроила оскорбленную мину.
   — И это чистая правда, но я сказала Хелене, что я дипломированный журналист и хотела бы заняться тем делом, которому столько лет училась. Она решила, что я лучше всех подойду для этого задания.
   — Должен сказать, так оно и есть, — пробормотал он. — Боже, эта неделя будет очень длинной.
   Я почувствовала, что моя шея начала нещадно зудеть. Я начала чесать ее, стараясь подальше оттянуть свитер, чтобы добраться до кожи.
   — С тобой все в порядке?
   — Аллергия, — пробормотала я. — Она усилилась после того, как я приехала сюда.
   Сэм протянул мне стакан.
   — Пей. Это зеленый чай — природный противоаллергический препарат. Три-четыре стакана в день, и ты забудешь про свое дурацкое лекарство.
   — У меня… есть своя теория насчет аллергии.
   — Правда?
   — Я считаю, что природа вызывает у нас аллергическую реакцию на то, что приносит нам вред.
   Интересная теория, — сказал он. — Но есть и природные аллергены, например пыльца. А пыльца не приносит никакого вреда, наоборот, она необходима. Если человек реагирует на что-то натуральное, это значит только одно: его организм не может правильно приспособиться к аллергену.
   Получается, что мое тело не может правильно приспособиться к мужчинам? Я почувствовала, что у меня опять потек нос, и схватила салфетку. Собаки, услышав производимый моим носом звук, залаяли еще громче.
   Сэм засмеялся.
   — Наверное, хорошо, что ты будешь жить здесь только одну неделю.
   Я резко зажмурилась. У меня возникло ощущение, будто он читает мои мысли.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   — Ты уверена, что здесь тебе будет удобно? — спросил Сэм.
   Мы стояли в комнате над больницей. Оказалось, что, кроме гостиной, одновременно являвшейся и кухней, к моим услугам были спальня и ванная. Нужно сказать, места здесь было больше, чем в моей квартире. К тому же я получила разрешение хозяина пользоваться стоявшей в ванной стиральной машиной и оборудованной рядом сушилкой. Дома мне приходилось тащить грязное белье в подвал, где стояли давно устаревшие стиральные агрегаты.
   — Все очень мило, — произнесла я, взглянув на дверь. — Спасибо, что выделил мне целую квартиру.
   Здесь все отличается от того, к чему ты привыкла в городе. Я подумал, что, раз уж мы собираемся проводить вместе много времени, тебе не помешает познакомиться с моим образом жизни. В холодильнике полно еды. Она должна прийтись тебе по вкусу.
   — Спасибо.
   Сэм улыбнулся.
   — Послушай. Если животные, которые живут внизу, будут мешать тебе, приходи ко мне в дом…
   — Ничего, как-нибудь справлюсь, — прервала его я, но сразу же прикусила губу. — Ты уверен, что они не выберутся наружу?
   — Абсолютно.
   Он был настолько привлекателен сейчас, что у меня захватило дух. Мысль о том, что этой ночью мы будем спать в разных постелях, показалась мне нелепой: ведь мы уже слишком хорошо успели узнать друг друга. Но я напомнила себе, что теперь все по-другому. На карту были поставлены и моя работа, и моя честь, и, возможно, мое сердце.
   — Какие у нас планы на завтра? — спросила я.
   — Меня вызвали на ферму Бренигара. Нужно осмотреть его стадо. В общем, мы должны выехать примерно в пять тридцать.
   — Утра? — пропищала я. — В воскресенье?
   Сэм засмеялся.
   — Эд Бренигар работает семь дней в неделю. К тому же до его фермы совсем недалеко. Если не хочешь — оставайся и выспись.
   — Нет, обязательно поеду, — заявила я и стала судорожно соображать, во сколько же мне нужно встать, чтобы уложить волосы, нанести макияж и одеться. Получалось, что можно уже начинать собираться.
   — Ты привезла ботинки? — спросил он. Я гордо кивнула.
   — Завтра тебе стоит их надеть.
   По крайней мере я определилась с хоть какой-то частью моего костюма.
   — Это займет целый день?
   — Нет, только пару часов. Я решил днем прибраться в своем кабинете.
   — Ты сможешь выкроить время, чтобы ответить на пару вопросов для статьи?
   — Конечно. Когда я тебе понадоблюсь, звони. Телефон на тумбочке.
   — У тебя для личных и деловых переговоров разные линии?
   — Нет. В любом случае люди звонят мне домой. Вот номер моего мобильного телефона. — Он протянул мне кусок бумаги. — Позвони, если тебя что-то испугает.
   Я засмеялась.
   — Испугает? Сэм, я живу на Манхэттене. Меня ничто не может испугать.
   Он поднял руки.
   — Виноват. Увидимся утром.
   Сэм повернулся и направился к выходу. Меня охватил леденящий душу ужас.
   — Сэм?
   Он повернулся. В его глазах засветился странный огонек.
   — Да?
   — Я… гм… а здесь водятся горные львы?
   Он заразительно засмеялся.
   — Не волнуйся, Кензи. На этой горе я и есть самое опасное животное.
   Я пожелала Сэму спокойной ночи и долго прислушивалась к его затихающим шагам. Затем скатала полотенце и подоткнула его в щель под дверью. На всякий случай. Потом подошла к окну и, благодаря тусклому свету, излучаемому фонарем, висевшим на телефонном столбе, разглядела Сэма. Он шел в сторону своего дома. Вот он вошел в боковую дверь, которая вела в кухню. Я заметила, что он не выключил свет на крыльце. Я подумала: а вдруг он сделал это специально для меня? Ну почему этот человек так беспокоит меня? Сэм был не первым привлекательным мужчиной, с которым я переспала. К тому же мы с ним совершенно не были похожи друг на друга.
   Но почему же тогда меня так влечет к нему?
   Я вспомнила, что завтра мне придется встать очень рано, выключила свет и с трудом добралась до постели. Энджел, уже собравшуюся пристроиться рядом, я выкинула на пол.