Страница:
Он ожидал, что увидит окутанные туманом рифы, лежащие под карнизом, и серое пятно океана за ними, а оказался на извилистой улочке Гугатта, который узнал по характерным домам с белым фасадом, крышам из красной черепицы и балконам с коваными решетками. Он обнаженным сидел посреди улицы, открытый любым нескромным взглядам. К счастью, улица была пуста. Иначе появление взъерошенного обнаженного мужчины вызвало бы волнение среди местного населения. Оправившись от удивления, он вскочил на ноги и прижался к стене ближайшего дома. В маленьком дворике, окруженном невысокой стенкой, на веревке сушилась одежда. Он осторожно перебрался через загородку, опасаясь появления хозяев, но никто не обратил на него внимания. Он выбрал синий рыбацкий комбинезон и быстро натянул его, хотя одежда была еще влажной. Потом решил прогуляться по городу, который был до странности тихим, словно вымер. Шлепая по мостовой босыми ногами, он пошел вниз по улочке и вскоре добрался до порта.
Похоже, все селпидяне договорились встретиться на дамбе и на окружающих площадях. Перед молом находилась эстрада. На ней стояли четыре убийцы-притива, два скаита в черных бурнусах и крейцианский кардинал. Священнослужитель, низенький худой человечек в пурпурном облегане и фиолетовой накидке, обрушивал на собравшихся яростные речи. Тиксу подошел ближе и увидел, что притивы окружали рыбака, шею и запястья которого опутывали блестящие кандалы. Он узнал в рыбаке Квена Даэла.
Никаких сомнений, это был его друг, одетый в привычный красный комбинезон и желтые сапоги. В глазах Квена стоял невыразимый ужас, и он не мог сдержать нервной дрожи, сотрясавшей все его тело и конечности… По обе стороны эстрады в огненных крестах разлагались два трупа, в которых оранжанин узнал жрецов-магов.
Итак, они пленили Квена Даэла. Несмотря на категорическое обещание, селпидянин отправился в Гугатт. А поскольку его мозг не имел никакой защиты от ментальной инквизиции, скаиты и их приспешники были извещены о присутствии двух беглецов на острове злымонов. Неосторожность рыбака поставила Тиксу и Афикит перед лицом неминуемой опасности. Тиксу ощутил инквизиторские волны, исходившие от двух черных бурнусов, которые проникали в беззащитные умы селпидян. Все они, мужчины, женщины, дети, выглядели мрачными и покорными. После того как новые хозяева покончили с абсуратским рыцарством, гордостью Селп Дика, и управляли их жизнью, автохтоны стали свидетелями ужасных сцен, когда убивали непокорных, в основном жрецов, подвергая их невероятным пыткам. Женщины забыли о своей беззаботности, о своем яром вкусе к жизни. Их головы были опущены – они пытались скрыть слезы, выступавшие в уголках глаз. Мужчины, суровые и гордые рыбаки Альбара, покорились: их белые волосы бессильно свисали на плечи.
Хотя Тиксу был бос, никто не обратил на него внимания, когда он пробирался среди толпы. Кардинал-крейцианец закончил свою речь. Оранжанин безуспешно искал средство вызволить Квена из когтей наемников, но пока не представлялось никакой возможности сделать это – при малейшем подозрительном жесте они направят на него дискометы и исполосуют дисками.
Скаит, до этого стоявший неподвижно, приблизился к пленнику. Квен Даэл попытался высвободиться из магнитных кандалов, но после хриплого крика одного из наемников ошейник еще сильнее сжал его шею. Рыбак едва дышал, лицо его побледнело.
– Что они сделают с ним, папа? – раздался детский голосок.
– Убьют мыслью, – послышался глухой голос.
– Почему? Что он сделал? – настаивал ребенок.
– Замолчи! Это нас не касается!
Тиксу не мог позволить, чтобы на его глазах убили друга, подобравшего его в океане Альбарских Фей. Не зная, как поступить, он призвал на помощь антру. Как только вибрирующие кольца звука жизни развернулись, он попросил установить защитный барьер вокруг мозга Квена. Тут же антра покинула Тиксу, и он внезапно оказался лишенным своего незаменимого помощника. Эта ситуация, если она продлится довольно долго, могла стать гибельной: он был не в состоянии уйти от ментального обследования.
На эстраде разыгралась странная сцена: рыбак вначале схватился пальцами за виски, словно пытаясь изгнать боль, проникшую в голову, потом вдруг расслабился и успокоился. Несмотря на присутствие ментального убийцы, он выглядел здоровым и крепким, а ведь должен был умереть за несколько секунд! Это обескуражило кардинала, который бросал в сторону черного бурнуса то удивленные, то яростные взгляды. Без антры Тиксу ощущал себя голым червяком. Через некоторое время, которое показалось Тиксу бесконечным, скаит подошел к кардиналу и прошептал ему на ухо несколько слов. Мощный голос явно раздраженного прелата перекрыл шум, возникший в толпе.
– По… некоторым причинам мы решили отложить казнь. Но не думайте, что он выкрутится без последствий! Его наказание послужит примером всем и каждому! Этот человек нарушил императорские эдикты, а значит, нарушил и идеальные божественные законы Крейца, скромным представителем которого являюсь я. Его приговорят к медленному огненному кресту. А теперь возвращайтесь по домам и занимайтесь своими делами!
Толпа медленно разошлась. Селпидяне были уверены, что на помощь их соплеменнику пришли феи. Значит, феи не совсем покинули их. Тиксу двинулся вслед за ними. Не стоило обращать на себя внимание. Столь же неожиданно, как она его покинула, антра вернулась.
Перемещение защитного звука спасло рыбака от смерти, на которую он был, похоже, обречен. Однако ставка в мрачном сражении, которое разворачивалось в данный момент, была выше частных интересов. Когда Тиксу отправил антру на помощь другому, он сам попал в чрезвычайно опасное положение. Этого требовали обстоятельства, и, если бы понадобилось, он отдал бы свою жизнь ради Квена Даэла. Но он не должен был прибегать к крайностям подобного рода: он не имел права жертвовать своей жизнью ради одного человека. Куда предпочтительнее научиться передавать звук наибольшему количеству людей, как это сделала Афикит на Красной Точке. Девушка и он были призрачными огоньками надежды, последней надежды всех людей вселенной, как утверждала сиракузянка, когда высокомерной гордячкой объявилась в агентстве на Двусезонье. Если скаитам удастся задуть эти огоньки, миры вступят в эру хаоса, из которой, быть может, никогда не смогут выбраться.
Пока он медленно шел по улицам Гугатта среди удрученных селпидян, слова рыцаря-безумца, рыцаря-врачевателя, встреченного в склепе архивов, вдруг вспомнились ему:
Он сказал мне: «Уходи! Другой человек уже ждет своих учеников, чтобы начать новое дело. Ищи его… И если ты желаешь этого всем своим сердцем, ты найдешь его… »
Эти слова бились в его голове, пока он направлялся к лесу магов, на опушку которого невольно пришел. Они звучали могучим призывом, доносившимся из глубины души, сочетаясь с другими словами, которые он слышал во время своих похождений:
Иди… Другой человек ждет своих учеников… Надо исполнить свою судьбу… Исполни свою судьбу… Следуй своим путем… Другое дело…
Оказавшись под лесным покровом, он машинально уселся среди высоких губчатых папоротников и прислонился к узловатому стволу тысячелетней дубосны, покрытой слоем мха. Слова четко звучали в его душе. Они были гармоничным аккордом, небесной симфонией, чья красота восхищала его. Он закрыл глаза, и неф безмолвия принял его. В конце тропы ждала старая и верная служанка – черная сфера деремата на Двусезонье.
Ему не надо было открывать глаза, чтобы понять – он вернулся на остров. Запах йода и водорослей, смешанный с запахом злымонов, уже известил его. Внутренний деремат отправил его на высокую дюну над пляжем. Морские млекопитающие были необычно возбуждены. Они били хвостами по песку, издавая пронзительные крики ужаса. Некоторые из них бросались в воду и поднимали фонтаны пены и воды. У подножия песчаного холма лежал «Качо Марум», огромный злымон, – он смотрел на Тиксу своими шестью круглыми светящимися глазами и жалобно постанывал.
Тиксу вспомнил о Квене Даэле, и его охватила печаль. Рыбак-селпидянин еще не выпутался из своих бед.
– Не стоит печалиться, – вдруг послышался голос позади него.
Он обернулся. На сером фоне тумана вырисовывался силуэт Афикит. Он был так поражен, что не нашел слов для ответа.
– Я позволила себе мысленно последовать за вами, – продолжила она. – Я поняла, что случилось с вашим другом-рыбаком, но, верите вы или нет, ему удастся выпутаться из беды. Вы сделали ему великолепный подарок: даже покинув его, антра будет продолжать следить за ним, поэтому не стоит себя терзать…
Усиливающийся океанский ветер лохматил ее волосы и раздувал просторную синюю блузу. На ее прекрасном лице появилась чудесная улыбка.
– Я… Я должна вам сказать многое, – вновь заговорила она. – И даже не знаю, с чего начать…
Она уселась рядом с ним. Он втянул в себя ее запах. При виде обескураженного лица Тиксу, его открытого рта и выпученных глаз она рассмеялась. Потом посуровела и добавила:
– Но полагаю, у нас сегодня очень мало времени для разговоров… Мы в опасности. Я… с интересом следила за вашими успехами в области путешествий и воспользовалась этим для обучения. Вы не обижаетесь на меня?
– Почему я должен обижаться? – пробормотал он, оказавшись не подготовленным к внезапной перемене, происшедшей в девушке.
– К примеру, за то, что я без разрешения воспользовалась вашими уроками, дорогой профессор, – ответила она веселым тоном. – Мне надо столько сделать, чтобы добиться вашего прощения! Но не сейчас, если позволите… Нам надо отправиться на поиски того, кто нас ждет где-то там (она указала на небосвод). Вдвоем у нас больше шансов отыскать его, вам так не кажется?
Сердце Тиксу яростно забилось. Он кивнул.
– Если вам не все равно… если это тебе не все равно, – она впервые в жизни обращалась к кому-то на «ты», и это был способ и желание оборвать все связи с прошлым, – мне хотелось бы искупаться в океане перед тем, как отправиться в путь. Каждый раз, когда я видела тебя купающимся в компании с твоими морскими друзьями, меня охватывало безумное желание присоединиться к вам. Но я не решалась. Моя кожа никогда не знала контакта с морской водой. Как это ни может показаться тебе абсурдным, если я сейчас не пройду этого очистительного опыта, я не смогу отправиться в путешествие и не смогу тебя сопровождать… Понимаешь?
Он даже не успел ответить, как она вскочила на ноги, сбросила свою синюю блузу. И обнаженной бросилась к океану – волосы ее развевались на ветру, она ловко уклонялась от плавников злымонов, которые продолжали с беспокойством биться на пляже. Тиксу скинул комбинезон и понесся за ней. «Качо Марум», его ангел-хранитель, не отставал от них.
Когда ноги ее коснулись пенистой журчащей воды, Афикит не смогла преодолеть внутренней ненависти к водной стихии. Она отступила, чтобы не чувствовать ласки холодных подвижных языков. Тиксу подбежал сзади, подхватил ее за талию, поднял на руки. Сейчас она не отбивалась, как в монастыре, и он спокойно вошел в воду по пояс. А потом без колебаний бросил ее в ледяную воду, как его научил Станислас Нолустрит, маркинатский пастух. Она задохнулась, икнула, закашлялась, негромко вскрикивая. Но когда первые мгновения отвращения и волнения прошли, она сама окунулась в пенные валы, катившиеся из океана, плескаясь с удовольствием ребенка. Она ныряла в бледные волны, смеялась, кожей ощущая укусы соленой воды.
Тиксу не ощущал того чувственного желания, которое так часто посещало его, когда девушка возникала в его воображении. Его наполняло невинное удовольствие, что он мог разделить с ней это чудесное мгновение. Их души расставались с замшелыми тюрьмами, освобождались от истрепанных одежд, они нашли друг друга и радостно перекликались. Океан Альбарских Фей смыл последние лохмотья прошлого, остатки навсегда ушедшего существования. Вода была очистительной, она восстанавливала нетронутость настоящего, вернула магию вечного обновления.
Афикит быстро и неумело поцеловала его, словно сорвала поцелуй с уст оранжанина. И ему захотелось, чтобы она еще не раз выкрадывала у него эти поцелуи.
– Ты знаешь, почему злымоны так взволнованы? – спросила она.
– Думаю, они предчувствуют опасность и предупреждают нас, – ответил он.
Глаза Афикит, ее чудесные синие глаза с зелеными и золотыми блестками, вдруг стали серьезными.
– Люди новой империи… Они вскоре материализуются на острове. Они доставили в Гугатт дерематы. Теперь я готова.
Они побежали к дюне за своими одеждами. «Качо Марум», гигантская черная масса, оставлявшая глубокий след на песке, сопровождал их на почтительном расстоянии. Тиксу обернулся, дождался, пока огромная пасть не приблизится к нему, и прошептал:
– Прощай, Качо Марум. Я никогда тебя не забуду.
Китообразный жалобно застонал. Все его шесть глаз наполнились тоской, потом он развернулся и пополз к своим собратьям.
– Куда мы направимся? – спросила Афикит, когда они оказались на середине склона.
– Не знаю, – ответил Тиксу. – Отдадимся на волю интуиции. Только она сможет наставить нас на верный путь…
Едва он успел произнести эти слова, как на пляже внезапно возникли десятки существ. Наемники-притивы, скаиты. Злымоны, явно ожидавшие вторжения, бросились на гостей, выставив рога.
– Они появляются отовсюду! – крикнул Тиксу.
На окружающих скалах появились новые наемники и направились в сторону двух беглецов.
Тиксу и Афикит не добежали до вершины дюны, а потому не успели одеться. Они сели друг против друга прямо в желтую траву и схватились за руки. И перестали быть двумя отдельными людьми, даже не стали суммой двух существ. Они стали одним целым.
Внизу, на пляже, зеленые лучи и диски обрушились на разъяренных злымонов – из огромных туш хлестали потоки крови, заливавшей песок пляжа.
Из ротовых отверстий белых масок вырвались ругательства. Убийцы-притивы взяли дюну приступом. Но их клещи сомкнулись на пустоте.
Нападавшие обнаружили лишь потрепанную синюю блузу, влажный рыбацкий комбинезон, одеяла и странные сосуды с зеленым налетом. Они обыскали остров, ментально и физически, прощупали каждую скалу, каждую бухту, каждый риф, но не нашли ничего, что могло бы помочь им в поисках.
Озлобившись, они выместили свою ярость на злымонах, уничтожив их всех до единого.
Глава 23
Первое свидетельство
Кхо-Жонг Митжен, город Омитсу, планета Жа-Хокуо Левантийских миров. Возраст: двести сорок два стандартных года, трижды вдовец, детей не имеет.
Каждое утро я обычно купаюсь в реке Озу, протекающей у подножия горы, где расположен мой дом.Это купание в холодной воде прекрасно действует на кожу старого человека, каким я являюсь. В день Боши, когда я снял хламиду и собирался войти в воду, я увидел, как на другом берегу реки внезапно появились мужчина и женщина. Оба они были совершенно голыми, как только что родившиеся дети, и я сначала подумал, что речь идет о путешественниках, которых неисправный деремат ошибочно переслал в это место, где никто никогда не бывает, кроме меня, старика. Я был заинтригован и спрятался в кустах, чтобы спокойно понаблюдать за ними. Оба, женщина и мужчина, были очень красивы. Их красота отличалась от той, которая характерна для наших мест. Я бы даже сказал, что она была сверхъестественной! Поняв, что мне нечего бояться этих странных заблудившихся путешественников, я вылез из укрытия и объявился, желая предложить им свои услуги. Я должен был подтвердить репутацию гостеприимства нашего народа. Заметив меня, они явно испугались. Но вместо того, чтобы бежать, что было бы нормальной реакцией на испуг, они уселись на замшелые камни на берегу реки, взялись за руки и, к моему величайшему удивлению, исчезли столь же внезапно, как и появились. Добавлю, что для старика я обладаю достаточно острым зрением, и меня поразило, что у них не было никакой машины для путешествий! И я подумал, прошу простить меня за древние верования, глубоко сидящие во мне, что мне повезло стать привилегированным свидетелем появления в нашем смертном мире двух божеств из древних легенд нашей планеты.
Второе свидетельство
Гутрауде Млер, деревня Молн, расположенная неподалеку от города Мюнах, планета Алеман из системы Неороп. Возраст: сто шесть стандартных лет, замужем, мать семерых детей, двое из которых были приговорены к огненному кресту за богохульство.
Я видела, как они появились на одной из улиц деревни.Мужчина и женщина. Молодые. Оба были голые. И смеялись. Я была шокирована. Я хотела отправиться за нашим миссионером. Его не было дома, он служил в храме. Я не знала, что делать. Я испугалась. Мой муж был в поле вместе с детьми. Я принялась молиться Крейцу. Они направились ко мне. Я закричала и побежала прочь. Они крикнули: «Мы не хотим причинять вам зла, нам надо только кое-что узнать!» Быть может, это были демоны, явившиеся за моей душой. Они крикнули еще раз: «Госпожа! Вернитесь!» Мужчина побежал за мной, и я очень испугалась. Он едва не поймал меня. Женщина сказала: «Оставь ее в покое, она перепугана. Уходим!» Они уселись посреди улицы. Потом взялись за руки. И исчезли. И все! Исчезли! Может, я сошла с ума? Монсеньер, получу ли я прощение? (Плач. )
Третье свидетельство
Галу Отели, деревня Филль, провинция Жониль, планета Оранж. Возраст: пятнадцать стандартных лет. Вторая дочь Галиля Отели и Милианы Брайкали. Работает на фабрике ковров и тканей своего отца.
Папа и все служащие фабрики уже ушли, а я осталась следить за вечерней уборкой.Когда ставила робот-пылесос на место, то услышала шум на складе. Я тихо подошла к дверям. И увидела странную сцену: между висящими коврами находились мужчина и женщина. Они пытались обернуть вокруг себя куски тонкой ткани, которые служат для изготовления маленьких летних ковров. Мужчина, похоже, очень хорошо знал город, потому что говорил так, словно провел в нем несколько лет. Время от времени они забывали о тканях и начинали целоваться. Женщина показалась мне очень красивой. Она задавала мужчине множество вопросов. Один из них я запомнила:
– Ты жил здесь совсем один, без семьи?
Он рассказывал ей о своем детстве. Насколько я поняла, он тоже был оранжанином. Но из другой провинции, кажется из Вьелина. Похоже, они были сильно влюблены друг в друга. Я также поняла, что они что-то или кого-то ищут, но не знали, куда направиться. Я не знала, что делать: они не походили на воров, однако тайно пробрались в помещение, не спросив разрешения. Я долго колебалась, а потом решилась. Я подошла к ним, но не успела ничего сказать: они уселись на ящик с коврами, взялись за руки и вдруг исчезли, словно никогда и не существовали. Вначале я подумала, что все мне приснилось. Но когда рассказала об этом дома, папа тут же отправился проверить, не пропало ли что со склада. Он заметил, что были украдены два больших куска ткани. Тогда он велел мне прийти к вам: он хотел, чтобы меня подвергли ментальной инквизиции, потому что был уверен – я придумала всю эту историю, чтобы скрыть собственное воровство.
Четвертое свидетельство
Спек Женнекин, город Ноулонд, планета Ноухенланд. Возраст: шестьдесят стандартных лет. Холостяк. Профессия: исследователь. Автор многих трудов: книгофильмы, видеоголо и кодированные репортажи о примитивных племенах тропических лесов Ноухенланда, а также о трилле, эмблеме Ордена абсуратов, животном, к которому чрезвычайно трудно приблизиться.
Я должен уточнить, что принципиально против ментальной инквизиции и что меня обследовали против моей воли[3]. Я неделю выслеживал крупного трилла, настоящего гиганта, если судить по размерам оставленных им следов. Я вел это преследование в одиночку и довольно далеко забрался в джунгли южного полушария, двигаясь по реке Темс на маленькой исследовательской лодке, которая может превращаться в непроницаемую палатку и даже в подводный скафандр. Однажды, когда я разбивал бивак, я увидел в синих кустах, растущих вдоль реки, огромные зеленые глаза, глаза трилла. Я наивно считал, что выслеживаю его, а оказалось, что выслеживает и следит за мной он! Я был заинтригован и двинулся в его сторону, держа в руках пистолаз и камеру. Я двигался очень тихо, надеясь хотя бы снять его бегство, но, почуяв мое приближение, он не стал ждать и убежал. Забыв об осторожности и бросив свою стоянку, я устремился за ним, ориентируясь по оставленным следам и сломанным веткам. Увлекшись погоней, я незаметно для себя пересек границы запретной территории племени шоклетт, а оно относится к одному из самых примитивных во всей вселенной. Мало кому из исследователей удавалось общаться с ними. Не успел я пройти и сотни метров, как оказался окруженным сворой этих диких воинов. Эти люди маленького роста с кожей ярко-красного цвета и лишенные какого-либо волосяного покрова были совсем голыми. Я не успел ни воспользоваться оружием, ни начать переговоры, хотя немного знаю их язык. Стрела с наконечником, смазанным анестезирующим веществом, попала мне в бедро, и я тут же заснул. Когда я проснулся, то понял, что меня подвесили за запястья к центральной балке огромного сооружения. Все шоклетты, мужчины, женщины и дети, наблюдали за мной и громко смеялись. Они раскрасили себя, наложив на тело черные и красные полосы, словно на шкуре трилла. На их лысых головах были венки из листьев. У них явно было какое-то празднество. Вначале я думал, что торжество было в мою честь, что они собирались праздновать мое пленение, уготовив мне ужасную участь. Поскольку я видел несколько видеоголофильмов об их обычаях, то знал, что не могу ждать от них снисхождения.
Похоже, все селпидяне договорились встретиться на дамбе и на окружающих площадях. Перед молом находилась эстрада. На ней стояли четыре убийцы-притива, два скаита в черных бурнусах и крейцианский кардинал. Священнослужитель, низенький худой человечек в пурпурном облегане и фиолетовой накидке, обрушивал на собравшихся яростные речи. Тиксу подошел ближе и увидел, что притивы окружали рыбака, шею и запястья которого опутывали блестящие кандалы. Он узнал в рыбаке Квена Даэла.
Никаких сомнений, это был его друг, одетый в привычный красный комбинезон и желтые сапоги. В глазах Квена стоял невыразимый ужас, и он не мог сдержать нервной дрожи, сотрясавшей все его тело и конечности… По обе стороны эстрады в огненных крестах разлагались два трупа, в которых оранжанин узнал жрецов-магов.
Итак, они пленили Квена Даэла. Несмотря на категорическое обещание, селпидянин отправился в Гугатт. А поскольку его мозг не имел никакой защиты от ментальной инквизиции, скаиты и их приспешники были извещены о присутствии двух беглецов на острове злымонов. Неосторожность рыбака поставила Тиксу и Афикит перед лицом неминуемой опасности. Тиксу ощутил инквизиторские волны, исходившие от двух черных бурнусов, которые проникали в беззащитные умы селпидян. Все они, мужчины, женщины, дети, выглядели мрачными и покорными. После того как новые хозяева покончили с абсуратским рыцарством, гордостью Селп Дика, и управляли их жизнью, автохтоны стали свидетелями ужасных сцен, когда убивали непокорных, в основном жрецов, подвергая их невероятным пыткам. Женщины забыли о своей беззаботности, о своем яром вкусе к жизни. Их головы были опущены – они пытались скрыть слезы, выступавшие в уголках глаз. Мужчины, суровые и гордые рыбаки Альбара, покорились: их белые волосы бессильно свисали на плечи.
Хотя Тиксу был бос, никто не обратил на него внимания, когда он пробирался среди толпы. Кардинал-крейцианец закончил свою речь. Оранжанин безуспешно искал средство вызволить Квена из когтей наемников, но пока не представлялось никакой возможности сделать это – при малейшем подозрительном жесте они направят на него дискометы и исполосуют дисками.
Скаит, до этого стоявший неподвижно, приблизился к пленнику. Квен Даэл попытался высвободиться из магнитных кандалов, но после хриплого крика одного из наемников ошейник еще сильнее сжал его шею. Рыбак едва дышал, лицо его побледнело.
– Что они сделают с ним, папа? – раздался детский голосок.
– Убьют мыслью, – послышался глухой голос.
– Почему? Что он сделал? – настаивал ребенок.
– Замолчи! Это нас не касается!
Тиксу не мог позволить, чтобы на его глазах убили друга, подобравшего его в океане Альбарских Фей. Не зная, как поступить, он призвал на помощь антру. Как только вибрирующие кольца звука жизни развернулись, он попросил установить защитный барьер вокруг мозга Квена. Тут же антра покинула Тиксу, и он внезапно оказался лишенным своего незаменимого помощника. Эта ситуация, если она продлится довольно долго, могла стать гибельной: он был не в состоянии уйти от ментального обследования.
На эстраде разыгралась странная сцена: рыбак вначале схватился пальцами за виски, словно пытаясь изгнать боль, проникшую в голову, потом вдруг расслабился и успокоился. Несмотря на присутствие ментального убийцы, он выглядел здоровым и крепким, а ведь должен был умереть за несколько секунд! Это обескуражило кардинала, который бросал в сторону черного бурнуса то удивленные, то яростные взгляды. Без антры Тиксу ощущал себя голым червяком. Через некоторое время, которое показалось Тиксу бесконечным, скаит подошел к кардиналу и прошептал ему на ухо несколько слов. Мощный голос явно раздраженного прелата перекрыл шум, возникший в толпе.
– По… некоторым причинам мы решили отложить казнь. Но не думайте, что он выкрутится без последствий! Его наказание послужит примером всем и каждому! Этот человек нарушил императорские эдикты, а значит, нарушил и идеальные божественные законы Крейца, скромным представителем которого являюсь я. Его приговорят к медленному огненному кресту. А теперь возвращайтесь по домам и занимайтесь своими делами!
Толпа медленно разошлась. Селпидяне были уверены, что на помощь их соплеменнику пришли феи. Значит, феи не совсем покинули их. Тиксу двинулся вслед за ними. Не стоило обращать на себя внимание. Столь же неожиданно, как она его покинула, антра вернулась.
Перемещение защитного звука спасло рыбака от смерти, на которую он был, похоже, обречен. Однако ставка в мрачном сражении, которое разворачивалось в данный момент, была выше частных интересов. Когда Тиксу отправил антру на помощь другому, он сам попал в чрезвычайно опасное положение. Этого требовали обстоятельства, и, если бы понадобилось, он отдал бы свою жизнь ради Квена Даэла. Но он не должен был прибегать к крайностям подобного рода: он не имел права жертвовать своей жизнью ради одного человека. Куда предпочтительнее научиться передавать звук наибольшему количеству людей, как это сделала Афикит на Красной Точке. Девушка и он были призрачными огоньками надежды, последней надежды всех людей вселенной, как утверждала сиракузянка, когда высокомерной гордячкой объявилась в агентстве на Двусезонье. Если скаитам удастся задуть эти огоньки, миры вступят в эру хаоса, из которой, быть может, никогда не смогут выбраться.
Пока он медленно шел по улицам Гугатта среди удрученных селпидян, слова рыцаря-безумца, рыцаря-врачевателя, встреченного в склепе архивов, вдруг вспомнились ему:
Он сказал мне: «Уходи! Другой человек уже ждет своих учеников, чтобы начать новое дело. Ищи его… И если ты желаешь этого всем своим сердцем, ты найдешь его… »
Эти слова бились в его голове, пока он направлялся к лесу магов, на опушку которого невольно пришел. Они звучали могучим призывом, доносившимся из глубины души, сочетаясь с другими словами, которые он слышал во время своих похождений:
Иди… Другой человек ждет своих учеников… Надо исполнить свою судьбу… Исполни свою судьбу… Следуй своим путем… Другое дело…
Оказавшись под лесным покровом, он машинально уселся среди высоких губчатых папоротников и прислонился к узловатому стволу тысячелетней дубосны, покрытой слоем мха. Слова четко звучали в его душе. Они были гармоничным аккордом, небесной симфонией, чья красота восхищала его. Он закрыл глаза, и неф безмолвия принял его. В конце тропы ждала старая и верная служанка – черная сфера деремата на Двусезонье.
Ему не надо было открывать глаза, чтобы понять – он вернулся на остров. Запах йода и водорослей, смешанный с запахом злымонов, уже известил его. Внутренний деремат отправил его на высокую дюну над пляжем. Морские млекопитающие были необычно возбуждены. Они били хвостами по песку, издавая пронзительные крики ужаса. Некоторые из них бросались в воду и поднимали фонтаны пены и воды. У подножия песчаного холма лежал «Качо Марум», огромный злымон, – он смотрел на Тиксу своими шестью круглыми светящимися глазами и жалобно постанывал.
Тиксу вспомнил о Квене Даэле, и его охватила печаль. Рыбак-селпидянин еще не выпутался из своих бед.
– Не стоит печалиться, – вдруг послышался голос позади него.
Он обернулся. На сером фоне тумана вырисовывался силуэт Афикит. Он был так поражен, что не нашел слов для ответа.
– Я позволила себе мысленно последовать за вами, – продолжила она. – Я поняла, что случилось с вашим другом-рыбаком, но, верите вы или нет, ему удастся выпутаться из беды. Вы сделали ему великолепный подарок: даже покинув его, антра будет продолжать следить за ним, поэтому не стоит себя терзать…
Усиливающийся океанский ветер лохматил ее волосы и раздувал просторную синюю блузу. На ее прекрасном лице появилась чудесная улыбка.
– Я… Я должна вам сказать многое, – вновь заговорила она. – И даже не знаю, с чего начать…
Она уселась рядом с ним. Он втянул в себя ее запах. При виде обескураженного лица Тиксу, его открытого рта и выпученных глаз она рассмеялась. Потом посуровела и добавила:
– Но полагаю, у нас сегодня очень мало времени для разговоров… Мы в опасности. Я… с интересом следила за вашими успехами в области путешествий и воспользовалась этим для обучения. Вы не обижаетесь на меня?
– Почему я должен обижаться? – пробормотал он, оказавшись не подготовленным к внезапной перемене, происшедшей в девушке.
– К примеру, за то, что я без разрешения воспользовалась вашими уроками, дорогой профессор, – ответила она веселым тоном. – Мне надо столько сделать, чтобы добиться вашего прощения! Но не сейчас, если позволите… Нам надо отправиться на поиски того, кто нас ждет где-то там (она указала на небосвод). Вдвоем у нас больше шансов отыскать его, вам так не кажется?
Сердце Тиксу яростно забилось. Он кивнул.
– Если вам не все равно… если это тебе не все равно, – она впервые в жизни обращалась к кому-то на «ты», и это был способ и желание оборвать все связи с прошлым, – мне хотелось бы искупаться в океане перед тем, как отправиться в путь. Каждый раз, когда я видела тебя купающимся в компании с твоими морскими друзьями, меня охватывало безумное желание присоединиться к вам. Но я не решалась. Моя кожа никогда не знала контакта с морской водой. Как это ни может показаться тебе абсурдным, если я сейчас не пройду этого очистительного опыта, я не смогу отправиться в путешествие и не смогу тебя сопровождать… Понимаешь?
Он даже не успел ответить, как она вскочила на ноги, сбросила свою синюю блузу. И обнаженной бросилась к океану – волосы ее развевались на ветру, она ловко уклонялась от плавников злымонов, которые продолжали с беспокойством биться на пляже. Тиксу скинул комбинезон и понесся за ней. «Качо Марум», его ангел-хранитель, не отставал от них.
Когда ноги ее коснулись пенистой журчащей воды, Афикит не смогла преодолеть внутренней ненависти к водной стихии. Она отступила, чтобы не чувствовать ласки холодных подвижных языков. Тиксу подбежал сзади, подхватил ее за талию, поднял на руки. Сейчас она не отбивалась, как в монастыре, и он спокойно вошел в воду по пояс. А потом без колебаний бросил ее в ледяную воду, как его научил Станислас Нолустрит, маркинатский пастух. Она задохнулась, икнула, закашлялась, негромко вскрикивая. Но когда первые мгновения отвращения и волнения прошли, она сама окунулась в пенные валы, катившиеся из океана, плескаясь с удовольствием ребенка. Она ныряла в бледные волны, смеялась, кожей ощущая укусы соленой воды.
Тиксу не ощущал того чувственного желания, которое так часто посещало его, когда девушка возникала в его воображении. Его наполняло невинное удовольствие, что он мог разделить с ней это чудесное мгновение. Их души расставались с замшелыми тюрьмами, освобождались от истрепанных одежд, они нашли друг друга и радостно перекликались. Океан Альбарских Фей смыл последние лохмотья прошлого, остатки навсегда ушедшего существования. Вода была очистительной, она восстанавливала нетронутость настоящего, вернула магию вечного обновления.
Афикит быстро и неумело поцеловала его, словно сорвала поцелуй с уст оранжанина. И ему захотелось, чтобы она еще не раз выкрадывала у него эти поцелуи.
– Ты знаешь, почему злымоны так взволнованы? – спросила она.
– Думаю, они предчувствуют опасность и предупреждают нас, – ответил он.
Глаза Афикит, ее чудесные синие глаза с зелеными и золотыми блестками, вдруг стали серьезными.
– Люди новой империи… Они вскоре материализуются на острове. Они доставили в Гугатт дерематы. Теперь я готова.
Они побежали к дюне за своими одеждами. «Качо Марум», гигантская черная масса, оставлявшая глубокий след на песке, сопровождал их на почтительном расстоянии. Тиксу обернулся, дождался, пока огромная пасть не приблизится к нему, и прошептал:
– Прощай, Качо Марум. Я никогда тебя не забуду.
Китообразный жалобно застонал. Все его шесть глаз наполнились тоской, потом он развернулся и пополз к своим собратьям.
– Куда мы направимся? – спросила Афикит, когда они оказались на середине склона.
– Не знаю, – ответил Тиксу. – Отдадимся на волю интуиции. Только она сможет наставить нас на верный путь…
Едва он успел произнести эти слова, как на пляже внезапно возникли десятки существ. Наемники-притивы, скаиты. Злымоны, явно ожидавшие вторжения, бросились на гостей, выставив рога.
– Они появляются отовсюду! – крикнул Тиксу.
На окружающих скалах появились новые наемники и направились в сторону двух беглецов.
Тиксу и Афикит не добежали до вершины дюны, а потому не успели одеться. Они сели друг против друга прямо в желтую траву и схватились за руки. И перестали быть двумя отдельными людьми, даже не стали суммой двух существ. Они стали одним целым.
Внизу, на пляже, зеленые лучи и диски обрушились на разъяренных злымонов – из огромных туш хлестали потоки крови, заливавшей песок пляжа.
Из ротовых отверстий белых масок вырвались ругательства. Убийцы-притивы взяли дюну приступом. Но их клещи сомкнулись на пустоте.
Нападавшие обнаружили лишь потрепанную синюю блузу, влажный рыбацкий комбинезон, одеяла и странные сосуды с зеленым налетом. Они обыскали остров, ментально и физически, прощупали каждую скалу, каждую бухту, каждый риф, но не нашли ничего, что могло бы помочь им в поисках.
Озлобившись, они выместили свою ярость на злымонах, уничтожив их всех до единого.
Глава 23
Ваше Святейшество,
В полном соответствии с вашими указаниями я отправился на планеты, где ходят странные слухи, о которых нас информировали миссионеры. По причине многих свидетельств, которые я собрал и проверил при неоценимой помощи ментальных инквизиторов, мне стало ясно, что, к несчастью, эти слухи не лишены оснований. И в данном случае мы столкнулись не с привычными сказаниями, сказками и легендами, которые так любят женщины из народа, а, опасаюсь, с реальными фактами. У инквизиторов нет никаких сомнений: внезапные появления и исчезновения не имеют ничего общего с оптическими иллюзиями и миражами. И еще меньше похожи на плоды богатого воображения или результаты работы специалистов по коллективным галлюцинациям.
Кстати, позволю себе напомнить, что способ, с помощью которого этот мужчина и эта женщина исчезли с селпидского острова, пока не получил никакого убедительного объяснения. Лично я категорически отказываюсь верить в гипотезу, что они якобы утонули, которую кое-кто поспешно выдвинул.
Я хотел бы обратить ваше внимание на некую странность: на острове обнаружены только старые одежды, которые могли принадлежать этому мужчине и этой женщине. Это заставляет логично предположить, что они испарились в состоянии полной наготы, и эта греховная ситуация весьма печалит наши сердца. Многие свидетели, вызванные для дачи показаний перед инквизиторами, утверждали, что мужчина и женщина, которые внезапно появлялись перед ними и исчезали, были полностью и бесстыже обнажены, словно звери!
Как бы там ни было, эта тайна требует разгадки. Осмеливаюсь также привлечь внимание Вашего Святейшества к срочности разрешения ситуации. Вы лучше меня знаете, сколь внушаемы простые люди. Они очень быстро сворачивают с Единственного Пути, отворачиваются от Истины и готовы присоединиться к любой ереси, лишь бы у них был предлог поступить именно так. Этот мужчина и эта женщина, Ваше Святейшество, представляют серьезную опасность для Церкви, ибо, если народы новой империи начнут облекать эти явления в сказочную форму, превращать их в идолов божественного проявления, мы потеряем возможность воздействовать на них. Огненные кресты, лишенные устрашающей и наказующей роли, станут символами восхваления мученичества, а мученики будут примером для каждого из этих мерзавцев. Тогда люди пойдут в огонь с радостью вместо того, чтобы каяться в заблуждениях. Стоит лишь проявить экстаз и восхищение на кресте, символе очищающего страдания, чтобы разжечь огонь новой схизмы.
Для нас очень важно, чтобы наш новый друг немедленно использовал свои великие возможности и быстро обнаружил, какие научные тайны скрываются за этими явными проявлениями колдовства. Необходимо, чтобы наши миссионеры могли дать ясное и рациональное объяснение этой тайне, по поводу которой уже сейчас задаются многочисленные вопросы. На кон поставлена вера в нашу святую Церковь, основу религии, краеугольный камень Слова Крейца.
Закачивая свой отчет, Ваше Святейшество, я прилагаю четыре свидетельства, которые счел нужным забрать из архивов Инквизиции. Они получены при ментальной проверке и не могут быть отброшены. Они, полагаю, однозначно свидетельствуют об общей тенденции и конкретно иллюстрируют мое мнение, которое, прошу заранее извинить меня за это, носит излишне панический характер. Да пусть вечно святится благословенное имя Крейца.
Ваш скромный и преданный служитель, Кардинал Фражис Моланали.
Первое свидетельство
Кхо-Жонг Митжен, город Омитсу, планета Жа-Хокуо Левантийских миров. Возраст: двести сорок два стандартных года, трижды вдовец, детей не имеет.
Каждое утро я обычно купаюсь в реке Озу, протекающей у подножия горы, где расположен мой дом.Это купание в холодной воде прекрасно действует на кожу старого человека, каким я являюсь. В день Боши, когда я снял хламиду и собирался войти в воду, я увидел, как на другом берегу реки внезапно появились мужчина и женщина. Оба они были совершенно голыми, как только что родившиеся дети, и я сначала подумал, что речь идет о путешественниках, которых неисправный деремат ошибочно переслал в это место, где никто никогда не бывает, кроме меня, старика. Я был заинтригован и спрятался в кустах, чтобы спокойно понаблюдать за ними. Оба, женщина и мужчина, были очень красивы. Их красота отличалась от той, которая характерна для наших мест. Я бы даже сказал, что она была сверхъестественной! Поняв, что мне нечего бояться этих странных заблудившихся путешественников, я вылез из укрытия и объявился, желая предложить им свои услуги. Я должен был подтвердить репутацию гостеприимства нашего народа. Заметив меня, они явно испугались. Но вместо того, чтобы бежать, что было бы нормальной реакцией на испуг, они уселись на замшелые камни на берегу реки, взялись за руки и, к моему величайшему удивлению, исчезли столь же внезапно, как и появились. Добавлю, что для старика я обладаю достаточно острым зрением, и меня поразило, что у них не было никакой машины для путешествий! И я подумал, прошу простить меня за древние верования, глубоко сидящие во мне, что мне повезло стать привилегированным свидетелем появления в нашем смертном мире двух божеств из древних легенд нашей планеты.
Второе свидетельство
Гутрауде Млер, деревня Молн, расположенная неподалеку от города Мюнах, планета Алеман из системы Неороп. Возраст: сто шесть стандартных лет, замужем, мать семерых детей, двое из которых были приговорены к огненному кресту за богохульство.
Я видела, как они появились на одной из улиц деревни.Мужчина и женщина. Молодые. Оба были голые. И смеялись. Я была шокирована. Я хотела отправиться за нашим миссионером. Его не было дома, он служил в храме. Я не знала, что делать. Я испугалась. Мой муж был в поле вместе с детьми. Я принялась молиться Крейцу. Они направились ко мне. Я закричала и побежала прочь. Они крикнули: «Мы не хотим причинять вам зла, нам надо только кое-что узнать!» Быть может, это были демоны, явившиеся за моей душой. Они крикнули еще раз: «Госпожа! Вернитесь!» Мужчина побежал за мной, и я очень испугалась. Он едва не поймал меня. Женщина сказала: «Оставь ее в покое, она перепугана. Уходим!» Они уселись посреди улицы. Потом взялись за руки. И исчезли. И все! Исчезли! Может, я сошла с ума? Монсеньер, получу ли я прощение? (Плач. )
Третье свидетельство
Галу Отели, деревня Филль, провинция Жониль, планета Оранж. Возраст: пятнадцать стандартных лет. Вторая дочь Галиля Отели и Милианы Брайкали. Работает на фабрике ковров и тканей своего отца.
Папа и все служащие фабрики уже ушли, а я осталась следить за вечерней уборкой.Когда ставила робот-пылесос на место, то услышала шум на складе. Я тихо подошла к дверям. И увидела странную сцену: между висящими коврами находились мужчина и женщина. Они пытались обернуть вокруг себя куски тонкой ткани, которые служат для изготовления маленьких летних ковров. Мужчина, похоже, очень хорошо знал город, потому что говорил так, словно провел в нем несколько лет. Время от времени они забывали о тканях и начинали целоваться. Женщина показалась мне очень красивой. Она задавала мужчине множество вопросов. Один из них я запомнила:
– Ты жил здесь совсем один, без семьи?
Он рассказывал ей о своем детстве. Насколько я поняла, он тоже был оранжанином. Но из другой провинции, кажется из Вьелина. Похоже, они были сильно влюблены друг в друга. Я также поняла, что они что-то или кого-то ищут, но не знали, куда направиться. Я не знала, что делать: они не походили на воров, однако тайно пробрались в помещение, не спросив разрешения. Я долго колебалась, а потом решилась. Я подошла к ним, но не успела ничего сказать: они уселись на ящик с коврами, взялись за руки и вдруг исчезли, словно никогда и не существовали. Вначале я подумала, что все мне приснилось. Но когда рассказала об этом дома, папа тут же отправился проверить, не пропало ли что со склада. Он заметил, что были украдены два больших куска ткани. Тогда он велел мне прийти к вам: он хотел, чтобы меня подвергли ментальной инквизиции, потому что был уверен – я придумала всю эту историю, чтобы скрыть собственное воровство.
Четвертое свидетельство
Спек Женнекин, город Ноулонд, планета Ноухенланд. Возраст: шестьдесят стандартных лет. Холостяк. Профессия: исследователь. Автор многих трудов: книгофильмы, видеоголо и кодированные репортажи о примитивных племенах тропических лесов Ноухенланда, а также о трилле, эмблеме Ордена абсуратов, животном, к которому чрезвычайно трудно приблизиться.
Я должен уточнить, что принципиально против ментальной инквизиции и что меня обследовали против моей воли[3]. Я неделю выслеживал крупного трилла, настоящего гиганта, если судить по размерам оставленных им следов. Я вел это преследование в одиночку и довольно далеко забрался в джунгли южного полушария, двигаясь по реке Темс на маленькой исследовательской лодке, которая может превращаться в непроницаемую палатку и даже в подводный скафандр. Однажды, когда я разбивал бивак, я увидел в синих кустах, растущих вдоль реки, огромные зеленые глаза, глаза трилла. Я наивно считал, что выслеживаю его, а оказалось, что выслеживает и следит за мной он! Я был заинтригован и двинулся в его сторону, держа в руках пистолаз и камеру. Я двигался очень тихо, надеясь хотя бы снять его бегство, но, почуяв мое приближение, он не стал ждать и убежал. Забыв об осторожности и бросив свою стоянку, я устремился за ним, ориентируясь по оставленным следам и сломанным веткам. Увлекшись погоней, я незаметно для себя пересек границы запретной территории племени шоклетт, а оно относится к одному из самых примитивных во всей вселенной. Мало кому из исследователей удавалось общаться с ними. Не успел я пройти и сотни метров, как оказался окруженным сворой этих диких воинов. Эти люди маленького роста с кожей ярко-красного цвета и лишенные какого-либо волосяного покрова были совсем голыми. Я не успел ни воспользоваться оружием, ни начать переговоры, хотя немного знаю их язык. Стрела с наконечником, смазанным анестезирующим веществом, попала мне в бедро, и я тут же заснул. Когда я проснулся, то понял, что меня подвесили за запястья к центральной балке огромного сооружения. Все шоклетты, мужчины, женщины и дети, наблюдали за мной и громко смеялись. Они раскрасили себя, наложив на тело черные и красные полосы, словно на шкуре трилла. На их лысых головах были венки из листьев. У них явно было какое-то празднество. Вначале я думал, что торжество было в мою честь, что они собирались праздновать мое пленение, уготовив мне ужасную участь. Поскольку я видел несколько видеоголофильмов об их обычаях, то знал, что не могу ждать от них снисхождения.