Страница:
Боннским промышленникам было хорошо известно, о чем идет речь. Именно поэтому они проявили огромный интерес к этому изобретению. Министр экономики Эрхард без воодушевления отнесся к американским предложениям – дружба дружбой, а бизнес есть бизнес. Он не хотел раскрывать тайну производства американским конкурентам. И это несмотря на то, что американское участие в деле могло принести много выгод, ведь это было партнерство победителя (США) и побежденного (ФРГ), к тому же в такой отрасли. Промышленники долго совещались, искали подвоха. Наконец, не осталось ничего другого, как высказать свою точку зрения. В ответе Эрхарда были следующие слова: «В данном случае Федеративная Республика Германии предоставит Соединенным Штатам исключительно выгодное для оборонной промышленности изделие».
И в центре всей этой грандиозной акции находился доктор-инженер Герман Майнке. Западногерманские промышленники решили, что должны беречь его для себя, ведь в таком грандиозном деле ни на кого нельзя положиться. Искусственное производство алмазов – слишком лакомый кусок, и как бы кто-нибудь не похитил гениального изобретателя. Федеральный министр внутренних дел получил секретный приказ, проконсультировался у адвокатов нового концерна и отдал распоряжение организовать круглосуточную охрану изобретателя доктора-инженера Майнке. С этой целью была создана специальная полицейская группа для обеспечения его личной безопасности, а тем самым и будущего предприятия, для которого он был незаменим.
С этого момента за бывшим подмастерьем портного всюду следовали двое неприметных служащих уголовной полиции, а также двое полицейских с чистокровными овчарками с милыми именами Плутон и Куно. Все они должны были охранять Майнке от возможного похищения. А тем временем у изобретателя было море работы. Компания ХАМАК уже приступила к строительству объектов. Доктор-инженер попросил министра Эрхарда поддержать его проект и получил положительный ответ, открывавший все двери, развеявший сомнения самых отъявленных пессимистов: «По Вашей просьбе подтверждаю, что, принимая во внимание важность начатой Вами организации производства, а также валютное состояние Федеративной Республики, выражаю заинтересованность в том, чтобы строительство запланированных промышленных объектов было осуществлено как можно скорее, чтобы уже в начале будущего года можно было приступить к производству. Людвиг Эрхард, министр».
Герман Майнке скупал земельные участки, заказывал оборудование, утверждал проекты, с необыкновенным усердием заботился обо всем. Его ассистентка все время работала рядом с ним. Кто-то заметил, что оба доктора даже жили в одном доме, ведь господин Майнке желал, чтобы его ассистентка все время была под рукой. Самоотверженный работник! Тем временем федеральный министр труда Шторх получил приказ из высших инстанций позаботиться о подборе примерно четырех тысяч рабочих, которые должны быть, принимая во внимание важность я секретность производства алмазов, сознательными, безупречными и во всех отношениях лояльными.
Господа, основавшие компанию ХАМАК и сделавшие взносы, жили спокойно. Они выполнили то, что требовалось, – внесли деньги – и теперь ожидали крупной прибыли. И доктор-инженер Майнке жил в соответствии со своими современными возможностями и пытался использовать свое исключительное положение в соответствии со своими моральными критериями. Так, например, он потребовал для личных расходов шестьдесят тысяч марок из кассы компании.
Так проходили дни и недели. Богатые господа забеспокоились. Кроме первого экспериментального образца, произведенного во время испытаний и названного изобретателем именем министра экономики, никто из них не увидел больше ни единого карата. Тем временем компания строила производственные цеха, лаборатории и административные здания. Изобретатель работал без отдыха в своих временных лабораториях в боннском пригороде Дуисдорфе, в бывших казармах Галлвитц и пытался найти самый экономный способ производства алмазов. Акционеры проявляли нетерпение, и торговый директор ХАМАК Вернер их успокаивал:
– Господа, для столь грандиозной акции необходимо время!
Да, акция Майнке нуждалась во времени, Чтобы развеялись сомнения и у акционеров не возникало упреков, что ничего не делается, руководство фирмы основало специальный социальный фонд доктора Германа Майнке. Для рабочих и служащих будущего концерна у строительной фирмы был заказан целый поселок, который сразу же назвали именем торгового директора ХАМАК – «поселок Эрнста Вернера». Именно в это время у компании стало не хватать денег.
Фирма превысила смету строительства на целых десять миллионов марок, и финансисты вынуждены были выплатить сначала еще пять, а затем и десять миллионов дополнительно, чтобы дело преждевременно не свернулось. Они сделали это с радостью, ведь перед ними маячила перспектива сказочных прибылей, которые они ожидали, как только производство искусственных алмазов будет поставлено на конвейер.
Руководство компании позаботилось о квалифицированном персонале, доктор Майнке уже не работал в лаборатории один на один с доктором Эдельтраут, персонал расширился, прибыли опытные инженеры-химики, ассистенты после вузовской практики, известные ученые. Однажды, заключив выгодный контракт, в работу включились доктор Юнгерих и доктор Эверхайм, оба в качестве ассистентов изобретателя Майнке. Они работали с господином Майнке десять – четырнадцать дней и вскоре стали просить министра Эрхарда принять их. В заявлении на аудиенцию они указали, что речь идет о секретных и весьма неотложных обстоятельствах, касающихся фирмы ХАМАК.
Господин федеральный министр – человек весьма занятой. «Вас не могут принять, позвоните на следующей неделе». «Господин министр уезжает с официальным визитом за рубеж». «На этой неделе господин министр не принимает, так как будет заседать правительство». Однако оба ученые были настойчивы и все же добились приема. Когда пришло время их визита, секретариат вызвал консультанта – боннского профессора Стакельберга, и господа ученые сделали в его присутствии ошеломляющее заявление: наблюдая за работой изобретателя и беседуя с ним, они пришли к не вызывающему сомнений выводу, что у господина Майнке нет необходимых знаний в области химии и физики, что никакой он не доктор, не инженер, поскольку не обладает даже школьными знаниями в обеих областях, не разбирается в технологии и лабораторной практике, его опыты, проведенные для получения искусственных алмазов, бессмысленны, по всей видимости Майнке – мошенник, аферист.
Министерство Хозяйства передало дело для рассмотрения известному специалисту профессору Стакельбергу, который, изучив детали, подтвердил, что господа правы. Майнке действительно шарлатан, а его грандиозный проект – мошенничество. Дело ХАМАК сразу же превратилось в аферу ХАМАК, и мыльный пузырь лопнул так громко, что заложило уши всем, кто вкладывал в это дело деньги.
Портновский подмастерье Майнке в июле 1953 года с женой предстал перед сенатом земельного суда в Бонне и был обвинен в наглом мошенничестве, на удочку которого попались почти все финансовые знаменитости, промышленные магнаты и несколько федеральных министров. А в итоге?
– Главный обвиняемый Герман Майнке приговаривается к тюремному заключению на три года, его жена и помощница, выдававшая себя за доктора и племянницу мошенника, Эдельтраут, к тринадцати месяцам тюрьмы.
Портновский подмастерье, не так давно отправившийся путешествовать в поисках богатства, выслушал приговор с улыбкой. Он был доволен. Более двух лет (1951 – 1953) он водил за нос выдающихся хозяйственных деятелей Федеративной Республики: министров, баронов, принцев, директоров банков и председателей правлений крупнейших концернов, которые его всячески обхаживали. Предыстория дерзкого прожекта, в котором опытные финансисты утопили значительный капитал, была прозаичной.
Майнке вычитал в каком-то популярном научном журнале сообщение о возможности производства искусственных алмазов. Это натолкнуло его на мысль опередить события. Он задумал аферу и воплотил ее в жизнь. Но ведь – скажете вы – Майнке провел перед узким кругом известных заинтересованных людей пробный эксперимент, во время которого изготовил настоящий алмаз. Все просто. Его ассистентка, а на самом деле жена, незаметно положила в пепел крошку алмаза, которая была спрятана под ногтем мизинца. За день до этого мошенники купили алмаз в Колине над Рейном в фирме «Дюрер» за деньги, выданные им для проведения опытов.
КОРОЛЬ ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИКОВ
И в центре всей этой грандиозной акции находился доктор-инженер Герман Майнке. Западногерманские промышленники решили, что должны беречь его для себя, ведь в таком грандиозном деле ни на кого нельзя положиться. Искусственное производство алмазов – слишком лакомый кусок, и как бы кто-нибудь не похитил гениального изобретателя. Федеральный министр внутренних дел получил секретный приказ, проконсультировался у адвокатов нового концерна и отдал распоряжение организовать круглосуточную охрану изобретателя доктора-инженера Майнке. С этой целью была создана специальная полицейская группа для обеспечения его личной безопасности, а тем самым и будущего предприятия, для которого он был незаменим.
С этого момента за бывшим подмастерьем портного всюду следовали двое неприметных служащих уголовной полиции, а также двое полицейских с чистокровными овчарками с милыми именами Плутон и Куно. Все они должны были охранять Майнке от возможного похищения. А тем временем у изобретателя было море работы. Компания ХАМАК уже приступила к строительству объектов. Доктор-инженер попросил министра Эрхарда поддержать его проект и получил положительный ответ, открывавший все двери, развеявший сомнения самых отъявленных пессимистов: «По Вашей просьбе подтверждаю, что, принимая во внимание важность начатой Вами организации производства, а также валютное состояние Федеративной Республики, выражаю заинтересованность в том, чтобы строительство запланированных промышленных объектов было осуществлено как можно скорее, чтобы уже в начале будущего года можно было приступить к производству. Людвиг Эрхард, министр».
Герман Майнке скупал земельные участки, заказывал оборудование, утверждал проекты, с необыкновенным усердием заботился обо всем. Его ассистентка все время работала рядом с ним. Кто-то заметил, что оба доктора даже жили в одном доме, ведь господин Майнке желал, чтобы его ассистентка все время была под рукой. Самоотверженный работник! Тем временем федеральный министр труда Шторх получил приказ из высших инстанций позаботиться о подборе примерно четырех тысяч рабочих, которые должны быть, принимая во внимание важность я секретность производства алмазов, сознательными, безупречными и во всех отношениях лояльными.
Господа, основавшие компанию ХАМАК и сделавшие взносы, жили спокойно. Они выполнили то, что требовалось, – внесли деньги – и теперь ожидали крупной прибыли. И доктор-инженер Майнке жил в соответствии со своими современными возможностями и пытался использовать свое исключительное положение в соответствии со своими моральными критериями. Так, например, он потребовал для личных расходов шестьдесят тысяч марок из кассы компании.
Так проходили дни и недели. Богатые господа забеспокоились. Кроме первого экспериментального образца, произведенного во время испытаний и названного изобретателем именем министра экономики, никто из них не увидел больше ни единого карата. Тем временем компания строила производственные цеха, лаборатории и административные здания. Изобретатель работал без отдыха в своих временных лабораториях в боннском пригороде Дуисдорфе, в бывших казармах Галлвитц и пытался найти самый экономный способ производства алмазов. Акционеры проявляли нетерпение, и торговый директор ХАМАК Вернер их успокаивал:
– Господа, для столь грандиозной акции необходимо время!
Да, акция Майнке нуждалась во времени, Чтобы развеялись сомнения и у акционеров не возникало упреков, что ничего не делается, руководство фирмы основало специальный социальный фонд доктора Германа Майнке. Для рабочих и служащих будущего концерна у строительной фирмы был заказан целый поселок, который сразу же назвали именем торгового директора ХАМАК – «поселок Эрнста Вернера». Именно в это время у компании стало не хватать денег.
Фирма превысила смету строительства на целых десять миллионов марок, и финансисты вынуждены были выплатить сначала еще пять, а затем и десять миллионов дополнительно, чтобы дело преждевременно не свернулось. Они сделали это с радостью, ведь перед ними маячила перспектива сказочных прибылей, которые они ожидали, как только производство искусственных алмазов будет поставлено на конвейер.
Руководство компании позаботилось о квалифицированном персонале, доктор Майнке уже не работал в лаборатории один на один с доктором Эдельтраут, персонал расширился, прибыли опытные инженеры-химики, ассистенты после вузовской практики, известные ученые. Однажды, заключив выгодный контракт, в работу включились доктор Юнгерих и доктор Эверхайм, оба в качестве ассистентов изобретателя Майнке. Они работали с господином Майнке десять – четырнадцать дней и вскоре стали просить министра Эрхарда принять их. В заявлении на аудиенцию они указали, что речь идет о секретных и весьма неотложных обстоятельствах, касающихся фирмы ХАМАК.
Господин федеральный министр – человек весьма занятой. «Вас не могут принять, позвоните на следующей неделе». «Господин министр уезжает с официальным визитом за рубеж». «На этой неделе господин министр не принимает, так как будет заседать правительство». Однако оба ученые были настойчивы и все же добились приема. Когда пришло время их визита, секретариат вызвал консультанта – боннского профессора Стакельберга, и господа ученые сделали в его присутствии ошеломляющее заявление: наблюдая за работой изобретателя и беседуя с ним, они пришли к не вызывающему сомнений выводу, что у господина Майнке нет необходимых знаний в области химии и физики, что никакой он не доктор, не инженер, поскольку не обладает даже школьными знаниями в обеих областях, не разбирается в технологии и лабораторной практике, его опыты, проведенные для получения искусственных алмазов, бессмысленны, по всей видимости Майнке – мошенник, аферист.
Министерство Хозяйства передало дело для рассмотрения известному специалисту профессору Стакельбергу, который, изучив детали, подтвердил, что господа правы. Майнке действительно шарлатан, а его грандиозный проект – мошенничество. Дело ХАМАК сразу же превратилось в аферу ХАМАК, и мыльный пузырь лопнул так громко, что заложило уши всем, кто вкладывал в это дело деньги.
Портновский подмастерье Майнке в июле 1953 года с женой предстал перед сенатом земельного суда в Бонне и был обвинен в наглом мошенничестве, на удочку которого попались почти все финансовые знаменитости, промышленные магнаты и несколько федеральных министров. А в итоге?
– Главный обвиняемый Герман Майнке приговаривается к тюремному заключению на три года, его жена и помощница, выдававшая себя за доктора и племянницу мошенника, Эдельтраут, к тринадцати месяцам тюрьмы.
Портновский подмастерье, не так давно отправившийся путешествовать в поисках богатства, выслушал приговор с улыбкой. Он был доволен. Более двух лет (1951 – 1953) он водил за нос выдающихся хозяйственных деятелей Федеративной Республики: министров, баронов, принцев, директоров банков и председателей правлений крупнейших концернов, которые его всячески обхаживали. Предыстория дерзкого прожекта, в котором опытные финансисты утопили значительный капитал, была прозаичной.
Майнке вычитал в каком-то популярном научном журнале сообщение о возможности производства искусственных алмазов. Это натолкнуло его на мысль опередить события. Он задумал аферу и воплотил ее в жизнь. Но ведь – скажете вы – Майнке провел перед узким кругом известных заинтересованных людей пробный эксперимент, во время которого изготовил настоящий алмаз. Все просто. Его ассистентка, а на самом деле жена, незаметно положила в пепел крошку алмаза, которая была спрятана под ногтем мизинца. За день до этого мошенники купили алмаз в Колине над Рейном в фирме «Дюрер» за деньги, выданные им для проведения опытов.
КОРОЛЬ ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИКОВ
В отеле «Клэридж» на Елисейских Полях долгое время жил известный англичанин, имя которого по некоторым причинам в деловых бумагах указывалось лишь инициалами G. В. S. Было известно, что у него влиятельные связи в правительственных кругах и значительные финансовые возможности. В Париже поговаривали, что он прибыл во Францию с секретной миссией.
Между рождественскими праздниками и Новым годом кассир филиала банка, в который ежедневно передавали всю выручку из отеля «Клэридж», обнаружил среди прочих купюр подозрительный стофранковый банкнот. Его подвергли тщательному анализу и пришли к выводу, что он фальшивый. Когда через неделю был обнаружен еще один точно такой же банкнот, стало ясно, что ими расплачивается кто-то из постоянных посетителей отеля. Парижский банк «Сюретэ насьональ» направил в первоклассный отель двух секретных агентов. Через три дня они обнаружили источник фальшивых денег: сэр G. В. S. снова расплатился фальшивой стрфранковой купюрой.
Ему нанесли визит прямо в номер и задали несколько неприятных вопросов. Полиция подозревала англичанина в преступлении и готова была арестовать его. Но не сделала этого, поскольку у сэра G. В. S. оказались на руках дорожные чеки «Америкен экспресс», а часть из них он обменял в банке на наличные. Утверждал, что все стофранковые банкноты ему выдали там. Это оказалось правдой. Перед G…В. S. извинились, мол, служба есть служба.
Приблизительно через пять месяцев стофранковыми фальшивыми банкнотами расплатилась известная кинозвезда. Полиция установила за актрисой слежку. Знаменитая кинозвезда зарабатывала миллионы, она не попадала под подозрение как изгото-вительница фальшивых денег, но реальность есть реальность. Агенты установили, что она недавно снималась в фильме одного французского продюссера и деньги получила от него. Откуда они попали к продюссеру? Из банка.
Третий след привел сыщиков сначала в круг безупречных бизнесменов, через руки которых ежедневно проходили значительные суммы, а затем снова в банк, где были выплачены фальшивые деньги. Шеф отдела по борьбе с фальшивомонетчиками Эмиль Бенаму уже стал подумывать о том, что преступник проник в банковские службы и сидит за кассой пункта обмена валюты, словно медведь на пасеке.
Следствие не продвигалось. Тем временем мастерски изготовленные фальшивые банкноты объявились в «Банко юнион Сюисс» в Цюрихе, об их поступлении заявил каирский «Мистр бэнк», в Берлине фальшивки были обнаружены в «Дойче нотен-банк». Комиссар Бенаму был доведен до отчаяния: где-то с размахом действовал гениальный фальшивомонетчик, которому удавалось изготовить столь высококачественные фальшивые банкноты, что они выявлялись довольно редко и то по чистой случайности. Чтобы изъять все фальшивые купюры, пришлось бы исследовать под микроскопом каждый стофранковый банкнот.
О комиссаре Бенаму говорили, что выявив множество фальшивомонетчиков, он сохранил Французской Республике как минимум десять миллиардов франков. Теперь же ему представилась возможность вновь проявить свои способности. Статистики Интерпола утверждают, что во Франции фальшивомонетчиков больше, чем в любой другой стране, за исключением Соединённых Штатов и Италии, в которых печатается большая часть денег в мире.
У преступников есть и свои центры. Столицей фальшивомонетчиков во Франции считается Марсель. Вероятно потому, что на Лазурном Берегу и вообще на французской и итальянской Ривьерах для богачей имеется больше всего возможностей незаметно избавиться от фальшивых денег. Казино владельцы фальшивых денег избегают как черт ладана. Дело в том, что в них агенты Интерпола появляются в первую очередь. Если, конечно, у них там еще нет своего резидента.
Комиссар Бенаму нашел нужного ему человека после тринадцатилетних поисков, и помог ему в этом случай. Точнее сказать, необыкновенная наблюдательность Жана Кольбера, кассира «Банк де Франс». Кольбер служил в филиале банка в Леваллуа под Парижем. Однажды вечером он, подсчитав прибыль, упаковывал стофранковые банкноты в пакет и вдруг замер с одной из них в руке. Внешне она была такая же, как остальные, но на ощупь несколько отличалась. Он внимательно осмотрел ее под лампой с помощью лупы, однако не обнаружил никаких типичных знаков, которые оставляют на своих подделках фальшивомонетчики-дилетанты. И все же Жана Кольбера не покидало странное ощущение, возможно, некое шестое чувство человека, через руки которого прошли горы денег: с этим банкнотом не все в порядке.
Управляющий филиалом банка, которому Кольбер принес банкнот, внимательно осмотрел его и укоризненно посмотрел на кассира:
– Не утруждайте себя лишними заботами, месье Кольбер. Этот банкнот настоящий!
Кассир не успокоился и продолжал его исследовать. Он еще раз старательно и с большим вниманием осмотрел все стофранковые банкноты с портретом Бонапарта. Кольбер ощупывал их, на свет просматривал водяные знаки, долго сидел с лупой и вдруг понял, в чем тут дело. Теперь он был уверен в своей правоте. Твердым шагом Кольбер направился к управляющему и положил ему на стол результаты своего анализа. Шеф признал, что его подчиненный прав. У него в руках была гениально выполненная, но все же фальшивка.
Затем все пошло обычным чередом: местный полицейский участок, короткий протокол и беседа с Парижем. Дело попало к самому большому врагу фальшивомонетчиков – комиссару Бенаму. За последние пятнадцать лет, в течение которых он возглавлял свой отдел, ему было чем похвастаться. Его люди позаботились о том, чтобы за решеткой оказалось более ста пятидесяти фальшивомонетчиков, пятьдесят чеканщиков поддельных монет. Они раскрыли около сорока подпольных типографий и цехов фальшивомонетчиков. Только в последние несколько лет конфисковали более тридцати миллионов фальшивых долларов, двадцати миллионов фальшивых франков и двадцати пяти миллионов фальшивых фунтов.
Удивительный отдел, прекрасный шеф. Но сейчас даже он не знает, как быть с последним делом. У него уже целое собрание произведений мастера, изготавливающего «бонапарты» высочайшего качества. Комиссар обследует и, проверяет их, однако не может найти ни малейшей зацепки, хоть какого-то следа, который привел бы к дверям типографии, где изготавливаются эти фальшивки. Здесь ему помог кассир «Банк де Франс» из Левал-луа, который первый установил характерные признаки подделок.
У первой звезды в левом верхнем углу фальшивой банкноты отсутствовала очень тонкая и почти незаметная линия. Под единичкой цифры 100 был несколько изменен узор. Волосы на лбу Наполеона выделялись более четко, чем на оригинале, а цифра 100 располагалась на четыре десятых миллиметра ближе к краю, чем на государственных купюрах. Это были типичные признаки фальшивок, а также улики против все еще разыскиваемого преступника. Дело лежало на столе комиссара, и генеральный директор «Банк де Франс», господин Гаржам, вполне полагался на его профессионализм.
Тем временем кассир Кольбер пошел по следу. Никому ничего не сообщая, он целыми днями следил за оборотом стофранковых купюр. Через несколько недель в его руках оказалась еще одна улика, затем еще одна. Когда он получил четвертый фальшивый банкнот, то обнаружил и закономерность. Фальшивомонетчик появлялся в банке всегда в Один и тот же день недели. У стойки Кольбера останавливался элегантный сорокалетний мужчина и покупал валюту и золотые монеты.
В четверг 5 ноября 1963 года комиссару Бенаму позвонил управляющий филиала «Банк де Франс» в Леваллуа, после чего комиссар приказал, чтобы в конторе филиала расположились два сыщика и ожидали очередного посещения подозреваемого.
Как это нередко бывает, преступник словно предчувствовал ловушку. Он не появился ни через неделю, ни через месяц, ни через два. И тут позвонил другой кассир, на этот раз филиала банка в Коломбэ, что также находится недалеко от Парижа: на фальшивые стофранковые банкноты элегантный сорокалетний мужчина покупает ценные бумаги.
Они дождались. Месье, в темном плаще, в шляпе фасона «дипломат», желтых перчатках из оленьей кожи явился в банк, сообщил, что он желает купить, получил государственные облигации, расплатился и ушел. С той лишь разницей, что на этот раз он уходил не один.
Агенты записали номер его машины, проследили за незнакомцем до его дома и установили, что его зовут Алексис Шувалофф. Он родился в 1927 году в Ницце, а его семья эмигрировала в свое время из России.
У каждой игры есть свои правила. Агенты комиссара Бенаму следили за каждым шагом подозреваемого Шувалоффа, выяснили мельчайшие подробности его биографии. Они наблюдали, как он снова отправился в Леваллуа, чтобы купить в банке очередную партию валюты, а еще через четырнадцать дней – в Коломбэ, чтобы приобрести очередной пакет ценных бумаг. Среди банкнотов, которыми он расплачивался, всегда было несколько фальшивок.
Агенты следили за ним в барах, записывая, сколько раз он заплатил за два мартини стофранковыми банкнотами. Они находились за витриной, когда он выбирал у ювелира бриллиантовую брошь. Но Шувалоффа не арестовывали, так как полицейские надеялись через него выйти на изготовителей фальшивых денег. Они были убеждены, что Шувалофф не печатает их сам.
Даже самый осторожный преступник однажды оступается. Прошло более двух месяцев, 17 февраля 1964 года Шувалофф вошел в здание почтового управления и купил государственные облигации.
– На тысячу франков, – сказал он служащей.
– Пожалуйста, господин.
Именно здесь он совершил ошибку, которую ждали полицейские. Уверовав в свою безнаказанность, он забыл об основных правилах осторожности и заплатил десятью стофранковыми банкнотами с портретом Наполеона Бонапарта. Все они были фальшивые.
Но и на этот раз Шувалоффа не задержали. Полицейские выждали, когда он снова осмелеет. Через два дня Шувалофф опять купил на тысячу франков ценных бумаг, а поскольку предыдущая сделка ему показалась удачной, то он вновь рассчитался только фальшивками.
Он отвернулся от стойки в банке, положил облигации в портфель и заметил, что с двух сторон от него находятся неизвестные. Он стал испуганно озираться, но тут же опомнился.
– Что вам угодно? – самоуверенно спросил он. – Идите своей дорогой, а то я вызову полицию.
Ему предъявили удостоверения.
– Господин Шувалофф, именем закона вы арестованы по подозрению в распространении фальшивых денег. Следуйте за нами!
У него было такое выражение лица, словно он вот-вот упадет в обморок. По дороге в Париж он не отрываясь смотрел на пол, ожидая, когда его вызовут на допрос, – разглядывал носки своих ботинок. Он не поднял взгляд даже тогда, когда комиссар Бенаму спросил его:
– Где вы взяли эти деньги?
– У свояка, – не раздумывая ответил Шувалофф.
– Как его зовут?
– Антуан Довгерд.
Через час свояк, который был лет на десять старше Шувалоффа, сидел на том же стуле и отвечал на аналогичные вопросы комиссара Бенаму. Он был не так спокоен, как его родственник. Как только свояк Шувалоффа понял, что отговорками ему не отделаться, то закричал, что не виновен, что он здесь не причем, что не заработал на этом ни франка. Это, мол, шеф принуждал его заниматься грязным делом. В свое время он задолжал две тысячи франков, а когда не смог вернуть… Что ему оставалось делать?
– И кто ваш шеф?
– Присягаю, что это не какой-нибудь преступник. У него вообще не было ничего дурного на уме. Он сделал это только из любви к своей красивой жене. Только ради нее и семьи.
– Имя!
– Чеслав Боярски.
– Адрес!
– Монтрегон. Живет на авеню Де-Сенар, 33.
Если и существует среди преступников кодекс нравственных качеств, то из всех троих наибольшим мерзавцем был именно Довгерд. Как позднее установил комиссар Бенаму, никто его не принуждал участвовать в афере с фальшивыми деньгами. Наоборот, он втерся в доверие к старому приятелю, с которым случайно встретился после долгой разлуки. Довгерд скулил и плакался, что ему нечего есть, а у Боярски было доброе сердце, он позволил уговорить себя и решил по-своему помочь Довгерду и его свояку.
Боярски продавал им стофранковый банкнот за шестьдесят два франка пятьдесят сантимов, но они должны были платить настоящими государственными ценными бумагами. Это было единственное условие, кроме жесткого закона, действующего в среде фальшивомонетчиков: всегда давать только один фальшивый банкнот среди нескольких настоящих. Это правило было нарушено. Преступники поленились ходить из банка в банк, от одного почтового учреждения к другому и поплатились за легкомыслие.
Монтрегон находится между Парижем и Фонтенбло. Из полицейской машины выжимается все, колеса визжат на поворотах. Комиссар Бенаму и три человека из его отдела вглядываются в зимний пейзаж. Площадь, костел, старый заводик, универсальный магазин. Машина останавливается перед домом номер тридцать три на авеню Де-Сенар. Суббота, 17 января 1964 года, четырнадцать часов сорок минут.
Он был похож на кого угодно, но только не на гениального короля фальшивомонетчиков. Невысокий пятидесятилетний господин с дешевыми очками на носу, худой и, на первый взгляд, больной, измученный, вероятно, невыспавшийся. Говорит тихо, как очень уставший старик. Боится. Видно, что боится. Виздтеры представились ему, показали удостоверения, однако он на них даже не взглянул, только осмотрел по очереди всех вошедших, словно хотел прочитать их мысли. С опаской спросил, что господам угодно, затем, вероятно, понял, зачем они приехали, и несколько минут разыгрывал обиженного – как позволяет себе полиция врываться к нему в дом! По-видимому, это ошибка! Имеется ли у полицейских разрешение заходить в дом к уважаемому архитектору! Однако за плечами комиссара Бенаму огромный опыт работы в полиции, и он лишь усмехнулся в ответ.
События развивались так, как обычно бывает в подобных случаях. Подозреваемый ничего не понимает, смотрит удивленно на полицейских, затем на помощь ему приходит его жена, еще более удивленная приходом полицейских, ведь ее муж – уважаемый человек, прекрасный семьянин! Пусть господа спросят у кого угодно – он архитектор и зарабатывает своими проектами. Бенаму идет ва-банк. У него не было разрешения на обыск квартиры, и он пустил в ход старый прием.
– Хорошо. Допустим, что вы действительно правы. Тогда вы не будете возражать, если мы немного осмотрим вашу квартиру. Согласны?
– Но послушайте, господа. Совесть у меня чиста. Хоть вверх дном здесь все переверните.
Бенаму ходит, сложив руки за спиной, и наблюдает за работой своих инспекторов. У людей из его отдела большой опыт, они обычно сразу же определяют, где у фальшивомонетчика может находиться тайник. Однако в этой квартире нет и намека на потайные двери, двойные ящики, замаскированные перегородки. Наоборот, посреди кабинета инженера у всех на виду стоит довольно большой сейф. Пожалуй, даже слишком большой для архитектора. Планы проектируемых вилл обычно не прячут в несгораемые шкафы. Комиссар Бенаму понимает, что должен что-то предпринять, иначе без разрешения прокурора сейф ему не откроют. Поэтому он пытается прежде всего шокировать подозреваемого. Комиссар сообщает Боярски, что он подозревается в изготовлении фальшивых денег, а это опасное преступление, значит преступника ожидает солидный срок. Вряд ли полиция ошиблась адресом, хотя и это возможно, поэтому инженер может убедить их в том, что произошла ошибка.
– Что вы храните в этом сейфе? – неожиданно громко спросил комиссар.
– Ничего из того, что вы ищете. Всего лишь свои сбережения.
– Откройте его!
Какое-то мгновение архитектор колебался, переминался с ноги на ногу, затем взглянул на жену. Та только пожала плечами. В конце концов, почему бы им не показать свои сбережения? Вероятно, полицейские успокоились бы и оставили их в покое.
– Вот ключи, – решительно сказал архитектор.
Они стояли у сейфа. Брали мешочки с деньгами и просматривали их. Три запечатанные мешочка. Солидный вес. Несколько килограммов золотых монет. А также шестьсот пятнадцать тысяч франков новенькими купюрами.
– Господа могут убедиться, что они не фальшивые. Подозрение было ложным. Откуда у меня возьмутся фальшивые франки? Надеюсь, что теперь вы покинете нашу квартиру. Вам придется побеспокоить кого-нибудь другого.
Между рождественскими праздниками и Новым годом кассир филиала банка, в который ежедневно передавали всю выручку из отеля «Клэридж», обнаружил среди прочих купюр подозрительный стофранковый банкнот. Его подвергли тщательному анализу и пришли к выводу, что он фальшивый. Когда через неделю был обнаружен еще один точно такой же банкнот, стало ясно, что ими расплачивается кто-то из постоянных посетителей отеля. Парижский банк «Сюретэ насьональ» направил в первоклассный отель двух секретных агентов. Через три дня они обнаружили источник фальшивых денег: сэр G. В. S. снова расплатился фальшивой стрфранковой купюрой.
Ему нанесли визит прямо в номер и задали несколько неприятных вопросов. Полиция подозревала англичанина в преступлении и готова была арестовать его. Но не сделала этого, поскольку у сэра G. В. S. оказались на руках дорожные чеки «Америкен экспресс», а часть из них он обменял в банке на наличные. Утверждал, что все стофранковые банкноты ему выдали там. Это оказалось правдой. Перед G…В. S. извинились, мол, служба есть служба.
Приблизительно через пять месяцев стофранковыми фальшивыми банкнотами расплатилась известная кинозвезда. Полиция установила за актрисой слежку. Знаменитая кинозвезда зарабатывала миллионы, она не попадала под подозрение как изгото-вительница фальшивых денег, но реальность есть реальность. Агенты установили, что она недавно снималась в фильме одного французского продюссера и деньги получила от него. Откуда они попали к продюссеру? Из банка.
Третий след привел сыщиков сначала в круг безупречных бизнесменов, через руки которых ежедневно проходили значительные суммы, а затем снова в банк, где были выплачены фальшивые деньги. Шеф отдела по борьбе с фальшивомонетчиками Эмиль Бенаму уже стал подумывать о том, что преступник проник в банковские службы и сидит за кассой пункта обмена валюты, словно медведь на пасеке.
Следствие не продвигалось. Тем временем мастерски изготовленные фальшивые банкноты объявились в «Банко юнион Сюисс» в Цюрихе, об их поступлении заявил каирский «Мистр бэнк», в Берлине фальшивки были обнаружены в «Дойче нотен-банк». Комиссар Бенаму был доведен до отчаяния: где-то с размахом действовал гениальный фальшивомонетчик, которому удавалось изготовить столь высококачественные фальшивые банкноты, что они выявлялись довольно редко и то по чистой случайности. Чтобы изъять все фальшивые купюры, пришлось бы исследовать под микроскопом каждый стофранковый банкнот.
О комиссаре Бенаму говорили, что выявив множество фальшивомонетчиков, он сохранил Французской Республике как минимум десять миллиардов франков. Теперь же ему представилась возможность вновь проявить свои способности. Статистики Интерпола утверждают, что во Франции фальшивомонетчиков больше, чем в любой другой стране, за исключением Соединённых Штатов и Италии, в которых печатается большая часть денег в мире.
У преступников есть и свои центры. Столицей фальшивомонетчиков во Франции считается Марсель. Вероятно потому, что на Лазурном Берегу и вообще на французской и итальянской Ривьерах для богачей имеется больше всего возможностей незаметно избавиться от фальшивых денег. Казино владельцы фальшивых денег избегают как черт ладана. Дело в том, что в них агенты Интерпола появляются в первую очередь. Если, конечно, у них там еще нет своего резидента.
Комиссар Бенаму нашел нужного ему человека после тринадцатилетних поисков, и помог ему в этом случай. Точнее сказать, необыкновенная наблюдательность Жана Кольбера, кассира «Банк де Франс». Кольбер служил в филиале банка в Леваллуа под Парижем. Однажды вечером он, подсчитав прибыль, упаковывал стофранковые банкноты в пакет и вдруг замер с одной из них в руке. Внешне она была такая же, как остальные, но на ощупь несколько отличалась. Он внимательно осмотрел ее под лампой с помощью лупы, однако не обнаружил никаких типичных знаков, которые оставляют на своих подделках фальшивомонетчики-дилетанты. И все же Жана Кольбера не покидало странное ощущение, возможно, некое шестое чувство человека, через руки которого прошли горы денег: с этим банкнотом не все в порядке.
Управляющий филиалом банка, которому Кольбер принес банкнот, внимательно осмотрел его и укоризненно посмотрел на кассира:
– Не утруждайте себя лишними заботами, месье Кольбер. Этот банкнот настоящий!
Кассир не успокоился и продолжал его исследовать. Он еще раз старательно и с большим вниманием осмотрел все стофранковые банкноты с портретом Бонапарта. Кольбер ощупывал их, на свет просматривал водяные знаки, долго сидел с лупой и вдруг понял, в чем тут дело. Теперь он был уверен в своей правоте. Твердым шагом Кольбер направился к управляющему и положил ему на стол результаты своего анализа. Шеф признал, что его подчиненный прав. У него в руках была гениально выполненная, но все же фальшивка.
Затем все пошло обычным чередом: местный полицейский участок, короткий протокол и беседа с Парижем. Дело попало к самому большому врагу фальшивомонетчиков – комиссару Бенаму. За последние пятнадцать лет, в течение которых он возглавлял свой отдел, ему было чем похвастаться. Его люди позаботились о том, чтобы за решеткой оказалось более ста пятидесяти фальшивомонетчиков, пятьдесят чеканщиков поддельных монет. Они раскрыли около сорока подпольных типографий и цехов фальшивомонетчиков. Только в последние несколько лет конфисковали более тридцати миллионов фальшивых долларов, двадцати миллионов фальшивых франков и двадцати пяти миллионов фальшивых фунтов.
Удивительный отдел, прекрасный шеф. Но сейчас даже он не знает, как быть с последним делом. У него уже целое собрание произведений мастера, изготавливающего «бонапарты» высочайшего качества. Комиссар обследует и, проверяет их, однако не может найти ни малейшей зацепки, хоть какого-то следа, который привел бы к дверям типографии, где изготавливаются эти фальшивки. Здесь ему помог кассир «Банк де Франс» из Левал-луа, который первый установил характерные признаки подделок.
У первой звезды в левом верхнем углу фальшивой банкноты отсутствовала очень тонкая и почти незаметная линия. Под единичкой цифры 100 был несколько изменен узор. Волосы на лбу Наполеона выделялись более четко, чем на оригинале, а цифра 100 располагалась на четыре десятых миллиметра ближе к краю, чем на государственных купюрах. Это были типичные признаки фальшивок, а также улики против все еще разыскиваемого преступника. Дело лежало на столе комиссара, и генеральный директор «Банк де Франс», господин Гаржам, вполне полагался на его профессионализм.
Тем временем кассир Кольбер пошел по следу. Никому ничего не сообщая, он целыми днями следил за оборотом стофранковых купюр. Через несколько недель в его руках оказалась еще одна улика, затем еще одна. Когда он получил четвертый фальшивый банкнот, то обнаружил и закономерность. Фальшивомонетчик появлялся в банке всегда в Один и тот же день недели. У стойки Кольбера останавливался элегантный сорокалетний мужчина и покупал валюту и золотые монеты.
В четверг 5 ноября 1963 года комиссару Бенаму позвонил управляющий филиала «Банк де Франс» в Леваллуа, после чего комиссар приказал, чтобы в конторе филиала расположились два сыщика и ожидали очередного посещения подозреваемого.
Как это нередко бывает, преступник словно предчувствовал ловушку. Он не появился ни через неделю, ни через месяц, ни через два. И тут позвонил другой кассир, на этот раз филиала банка в Коломбэ, что также находится недалеко от Парижа: на фальшивые стофранковые банкноты элегантный сорокалетний мужчина покупает ценные бумаги.
Они дождались. Месье, в темном плаще, в шляпе фасона «дипломат», желтых перчатках из оленьей кожи явился в банк, сообщил, что он желает купить, получил государственные облигации, расплатился и ушел. С той лишь разницей, что на этот раз он уходил не один.
Агенты записали номер его машины, проследили за незнакомцем до его дома и установили, что его зовут Алексис Шувалофф. Он родился в 1927 году в Ницце, а его семья эмигрировала в свое время из России.
У каждой игры есть свои правила. Агенты комиссара Бенаму следили за каждым шагом подозреваемого Шувалоффа, выяснили мельчайшие подробности его биографии. Они наблюдали, как он снова отправился в Леваллуа, чтобы купить в банке очередную партию валюты, а еще через четырнадцать дней – в Коломбэ, чтобы приобрести очередной пакет ценных бумаг. Среди банкнотов, которыми он расплачивался, всегда было несколько фальшивок.
Агенты следили за ним в барах, записывая, сколько раз он заплатил за два мартини стофранковыми банкнотами. Они находились за витриной, когда он выбирал у ювелира бриллиантовую брошь. Но Шувалоффа не арестовывали, так как полицейские надеялись через него выйти на изготовителей фальшивых денег. Они были убеждены, что Шувалофф не печатает их сам.
Даже самый осторожный преступник однажды оступается. Прошло более двух месяцев, 17 февраля 1964 года Шувалофф вошел в здание почтового управления и купил государственные облигации.
– На тысячу франков, – сказал он служащей.
– Пожалуйста, господин.
Именно здесь он совершил ошибку, которую ждали полицейские. Уверовав в свою безнаказанность, он забыл об основных правилах осторожности и заплатил десятью стофранковыми банкнотами с портретом Наполеона Бонапарта. Все они были фальшивые.
Но и на этот раз Шувалоффа не задержали. Полицейские выждали, когда он снова осмелеет. Через два дня Шувалофф опять купил на тысячу франков ценных бумаг, а поскольку предыдущая сделка ему показалась удачной, то он вновь рассчитался только фальшивками.
Он отвернулся от стойки в банке, положил облигации в портфель и заметил, что с двух сторон от него находятся неизвестные. Он стал испуганно озираться, но тут же опомнился.
– Что вам угодно? – самоуверенно спросил он. – Идите своей дорогой, а то я вызову полицию.
Ему предъявили удостоверения.
– Господин Шувалофф, именем закона вы арестованы по подозрению в распространении фальшивых денег. Следуйте за нами!
У него было такое выражение лица, словно он вот-вот упадет в обморок. По дороге в Париж он не отрываясь смотрел на пол, ожидая, когда его вызовут на допрос, – разглядывал носки своих ботинок. Он не поднял взгляд даже тогда, когда комиссар Бенаму спросил его:
– Где вы взяли эти деньги?
– У свояка, – не раздумывая ответил Шувалофф.
– Как его зовут?
– Антуан Довгерд.
Через час свояк, который был лет на десять старше Шувалоффа, сидел на том же стуле и отвечал на аналогичные вопросы комиссара Бенаму. Он был не так спокоен, как его родственник. Как только свояк Шувалоффа понял, что отговорками ему не отделаться, то закричал, что не виновен, что он здесь не причем, что не заработал на этом ни франка. Это, мол, шеф принуждал его заниматься грязным делом. В свое время он задолжал две тысячи франков, а когда не смог вернуть… Что ему оставалось делать?
– И кто ваш шеф?
– Присягаю, что это не какой-нибудь преступник. У него вообще не было ничего дурного на уме. Он сделал это только из любви к своей красивой жене. Только ради нее и семьи.
– Имя!
– Чеслав Боярски.
– Адрес!
– Монтрегон. Живет на авеню Де-Сенар, 33.
Если и существует среди преступников кодекс нравственных качеств, то из всех троих наибольшим мерзавцем был именно Довгерд. Как позднее установил комиссар Бенаму, никто его не принуждал участвовать в афере с фальшивыми деньгами. Наоборот, он втерся в доверие к старому приятелю, с которым случайно встретился после долгой разлуки. Довгерд скулил и плакался, что ему нечего есть, а у Боярски было доброе сердце, он позволил уговорить себя и решил по-своему помочь Довгерду и его свояку.
Боярски продавал им стофранковый банкнот за шестьдесят два франка пятьдесят сантимов, но они должны были платить настоящими государственными ценными бумагами. Это было единственное условие, кроме жесткого закона, действующего в среде фальшивомонетчиков: всегда давать только один фальшивый банкнот среди нескольких настоящих. Это правило было нарушено. Преступники поленились ходить из банка в банк, от одного почтового учреждения к другому и поплатились за легкомыслие.
Монтрегон находится между Парижем и Фонтенбло. Из полицейской машины выжимается все, колеса визжат на поворотах. Комиссар Бенаму и три человека из его отдела вглядываются в зимний пейзаж. Площадь, костел, старый заводик, универсальный магазин. Машина останавливается перед домом номер тридцать три на авеню Де-Сенар. Суббота, 17 января 1964 года, четырнадцать часов сорок минут.
Он был похож на кого угодно, но только не на гениального короля фальшивомонетчиков. Невысокий пятидесятилетний господин с дешевыми очками на носу, худой и, на первый взгляд, больной, измученный, вероятно, невыспавшийся. Говорит тихо, как очень уставший старик. Боится. Видно, что боится. Виздтеры представились ему, показали удостоверения, однако он на них даже не взглянул, только осмотрел по очереди всех вошедших, словно хотел прочитать их мысли. С опаской спросил, что господам угодно, затем, вероятно, понял, зачем они приехали, и несколько минут разыгрывал обиженного – как позволяет себе полиция врываться к нему в дом! По-видимому, это ошибка! Имеется ли у полицейских разрешение заходить в дом к уважаемому архитектору! Однако за плечами комиссара Бенаму огромный опыт работы в полиции, и он лишь усмехнулся в ответ.
События развивались так, как обычно бывает в подобных случаях. Подозреваемый ничего не понимает, смотрит удивленно на полицейских, затем на помощь ему приходит его жена, еще более удивленная приходом полицейских, ведь ее муж – уважаемый человек, прекрасный семьянин! Пусть господа спросят у кого угодно – он архитектор и зарабатывает своими проектами. Бенаму идет ва-банк. У него не было разрешения на обыск квартиры, и он пустил в ход старый прием.
– Хорошо. Допустим, что вы действительно правы. Тогда вы не будете возражать, если мы немного осмотрим вашу квартиру. Согласны?
– Но послушайте, господа. Совесть у меня чиста. Хоть вверх дном здесь все переверните.
Бенаму ходит, сложив руки за спиной, и наблюдает за работой своих инспекторов. У людей из его отдела большой опыт, они обычно сразу же определяют, где у фальшивомонетчика может находиться тайник. Однако в этой квартире нет и намека на потайные двери, двойные ящики, замаскированные перегородки. Наоборот, посреди кабинета инженера у всех на виду стоит довольно большой сейф. Пожалуй, даже слишком большой для архитектора. Планы проектируемых вилл обычно не прячут в несгораемые шкафы. Комиссар Бенаму понимает, что должен что-то предпринять, иначе без разрешения прокурора сейф ему не откроют. Поэтому он пытается прежде всего шокировать подозреваемого. Комиссар сообщает Боярски, что он подозревается в изготовлении фальшивых денег, а это опасное преступление, значит преступника ожидает солидный срок. Вряд ли полиция ошиблась адресом, хотя и это возможно, поэтому инженер может убедить их в том, что произошла ошибка.
– Что вы храните в этом сейфе? – неожиданно громко спросил комиссар.
– Ничего из того, что вы ищете. Всего лишь свои сбережения.
– Откройте его!
Какое-то мгновение архитектор колебался, переминался с ноги на ногу, затем взглянул на жену. Та только пожала плечами. В конце концов, почему бы им не показать свои сбережения? Вероятно, полицейские успокоились бы и оставили их в покое.
– Вот ключи, – решительно сказал архитектор.
Они стояли у сейфа. Брали мешочки с деньгами и просматривали их. Три запечатанные мешочка. Солидный вес. Несколько килограммов золотых монет. А также шестьсот пятнадцать тысяч франков новенькими купюрами.
– Господа могут убедиться, что они не фальшивые. Подозрение было ложным. Откуда у меня возьмутся фальшивые франки? Надеюсь, что теперь вы покинете нашу квартиру. Вам придется побеспокоить кого-нибудь другого.