Страница:
Ветер ломил нашу хижину. В четверг начали в селе появляться фуражеры, по 2, по 3. Крестьяне били их и зарывали. Мы решились переехать в село. В пятницу и субботу начали грабить село, но не так сильно. Наши дамы забились под крышку. Крестьяне разбежались, и мы в 28 домах остались только одни, да прокурор 8 департ [амента] Петр Иван [ович] Дмитриев. Между фуражерами были беспардонные, т. е. в латах(78). Воскресенье прошло для нас благополучно, и мы имели случай согласить эскорту французов с крестьянами. Но - о, ужасный день понедельник! Лишь проснулись, застучали в наши ворота, отняли лошаденок и начали грабить нас нещадно. Офицер Борзянков нашел случай накануне перебраться в город. Не ожидая великой опасности, рано поутру случился я на улице, возвратясь от уехавшей эскорты. Вдруг наскакал на меня поляк, приставил к сердцу пистолет и упрекал меня, будто я кричал накануне "ура!", и строго спрашивал, где их кирасиры (т. е. убитые). Я туда, сюда - смерть перед глазами! Но, благодаря господа, не совсем струсил и начал его униженно уверять, что не знаю никакого Гура, что не видал и кирасиров. 25 минут шельма ругал меня и готов был застрелить, но удалось мне отговориться неведением, и он меня оставил. Наши дамы видели всю эту сцену, а кавалеры, помнится, стояли у ворот. Тут, чтобы избавиться [от] сабли и пули, отворили мы ворота, и к нам начали приходить гости, по 6, по 5 и по 3 человека. Они сделали честь нашим сапогам, платкам, капотам, тулупам, подтяжкам и так далее. Даже не устыдились искать у нас серебра и пониже поясницы. Словом, я надел лапти и с дырами серый кафтан, Заборовский нарядился не лучше меня, а у Петрова более уцелело, потому что и сапоги, и другое одеяние было им не впору. Нас грабили 2 и 4 полку гусары, и один, шельма, верно, жид, приходил по два дни с товарищами, все у нас повытаскал, даже перочинные ножички, бритвы, с рук кольца. Нашедши пули, бросили нам с ругательством в рожи. Во вторник мы сделали из остального имущества род лавки и предлагали, что им нравилось. Это спасло нас от жестоких грубостей. Под вечер пришли трое. Я случился на крыльце. Двое ухватили меня за руки, а третий, развязавши все, бывшее на шее, положил на нее вострую саблю и требовал шуб, серебра, денег и проч. Постный вид, немецкие клятвы и двугривенный избавили меня от сей беды.
В этот же день прострелили 2 пулями живот господину Дмитриеву, и он на другой день в госпитале скончался, оставив 5 детей. Наши дамы все сидели закупоренные. Хлеба у нас не было, и мы, купивши ржи, посылали молоть ее в полночь. Все - до последнего зерна было вырываемо. Мужик один показывал [нам]. В среду, поймавши курицу, задумали мы спозоранку сварить суп. Приходят б чел. Трое полезли в печь, трое пошли грабить, и были столь жестоки, что начинали саблями разводить доски на том потолке, над коим сидели наши дамы. Евшие суп начали поприсматриваться к нашим девушкам, шутить, но мне удалось и тех, и других избавить от опасности. Евшие суп стали, наконец, уверять грабивших, что у русских изб не делается ходу на чердак, хотя последние и начинали теребить солому и ломать крышку. Слава богу! Они нас с покоем оставили, и мы заключенным подали супу. Видимая опасность, особливо появление пьяных французов, разбивших пивоварню Брыкина, наконец, сострадание одного из неприятелей, который советовал мне идти к дивизионному генералу и просить пощады,- вложили в меня мысль решиться и идти в лагерь к неприятелю. Жалеющих, спасибо, было немного, и я в 3 часа после обеда пустился на волю божью. Дорогою увидел я вдалеке наших грабителей и рассудил идти в город. Был у 2 или 3 генералов, но их не нашел дома. Наконец, прибрел к маршалу Мортье, и его адъютант велел мне идти к коменданту Мило. Там нашел я Виллерса, полицмейстера французского, я его знавал, и он мне через 1/2 часа дал цертификат, в коем было прописано: по указу-де императора, оный комендант повелевает всем французским войскам асе [есору] Сокольскому и его фамилии отдавать должный респек [т] и хранить его собственность. Поутру прибил я к воротам копию цертификата и заложил оные бревном. Бросились опять грабить, но, увидя бумагу, иные проходили мимо, иные жестоко ругали, а неумевшие читать грозили саблею и пистолетом в окошки, от коих я не отходил многие дни. Как скоро, говорил я, осмелится кто ломать ворота, то я имею приказание от ком [енданта] Мило прямо репортовать к дивизионному] ген [ералу] Бауерману (коего я и в глаза не видывал). В пятницу Петров отправился с письмом к Виллерсу (коего я просил, чтобы очистили половину моего дому от постоя, что действительно [было] исполнено через неделю), чтоб дан был и Петрову цертификат. В тот же четверг разломали задние ворота, но и там удалось мне уверить и отогнать. Таким образом жили в великой опасности до 16 числа сент [ября]. Цертификаты везде рвали, коменданта ругали, жены наши по-прежнему под крышкою пребывали. Но мы вообще большой опасности не видали и спокойнее прежнего спали. С 16 на 17 в самую полночь отворили у нас окошко и закричали: "Вы горите!" Я почти два месяца не раздевался, выбежав, увидел, что, действительно, 4 дома пылают вдруг на той улице, где мы жили. Лошадей не было. Какая-то худая тележонка попалась нам - ну ее починивать и выбираться. Лишь успели вынести, что подле нас было, как вдруг являются беспардонные. Прощай все! Но и тут сам бог удержал их руки от грабительства, и они спрашивали меня, кто зажег. Зажгли сами. В 2 с 1/2 часа притащились опять ко священнику, который, не могши всего перенести, вынесен был мертвый в церкву, лежавши непогребенный 4 или 5 дней. Здесь опять должно было вооружиться новым терпением, сносить новые грубости, но для погребения старика привезен [был] поп из запасного дворца под французским караулом, которому должно было заплатить. А через несколько дней Петров там же выпросил лошадей и караул, с коим мы и перетащились в запасной дворец.
Как мы тут жили, о том перескажу вам словесно после. 7 октября 4 взрывами поднят на воздух и сожжен полевой двор, а с 10 на 11 в 1/4 по полуночи половина цейггауза(79), галлерея с большими колоколами, в двух местах стена и Алексеевская башня изволили приподняться с своего места. От первого взрыва протянул я и ручки, и ножки, а жена моя закудахтала. Уехали неприятели, и мы дней через 5 перебрались в дом свой. Тут является Арефий и умножает наше семейство двумя особами, т. е. Наською и Машкою. Первая пожаловала с шелудями, и в нашей кухне начали жить 9 или 10 особ. К Арсению Алексеевичу почтение у всех оказалось велико, но не у меня. И мы после жесточайшей и самой фабричной брани с Петровым расстались. Он почел меня за беглого рекрута и сильными доводами доказал, что он в тысячу раз достойнее и умнее меня. Все этому аплоудировали, и я, грешный, прожил 5 дней в бане. О, как жестоки чувства в казенной палате! (80)
Благодарю бога, что он послал мне случай иметь понятие о языках. Заговорил всеми глаголами, а то бы, бог весть, что с нами было.
Илларион - Е. Ан.
[Без даты и места] <
...> Известно вам да будет, честнейшая и милостивейшая государыня, в каком мы положении во время ужасной сей бури находились.
Я думаю, вам не безызвестно, что французы и с ними двадесять языков взошли в ц [арствующий] град Москву 1812-го года сентября 2-го дня, что было в понедельник, а в обитель нашу Симоновскую [еще нет], хотя во вторник и в среду в монастырские ворота, восточные и западные, стучались много раз, но еще не ломали их. А в четверг, т. е. 5-е число поутру, во время всенощного бдения, бывшего без звону, ворота западные прорубили и взошли прямо в собор во время великого славословия, стали в западных церковных дверях и стояли до окончания службы. Служили всенощную иеромонах Митрофан и иеродиакон Мельхисидек, а архимандрит Герасим в алтаре стоял, а братья на клиросах пели. По окончании службы варвары царскими дверьми взошли в алтарь, побрали все со св. престола: кресты, евангелие и антиминс(81) в карманы вместо платков, также и жертвенника потир, дискос(82) с прибором [взяли], а другие начали ломать шкафы, сундуки и проч. Некоторые из братии, старички, как-то <...> иеромонах Тихон и иеромонах Митрофан и другие после всенощной, не выходя из церкви, начали читать правило ко святому причащению, остановясь за левым клиросом пред большим распятием Иисуса Христа, хотели за литургией причаститься св. тайн, но бог не допустил. В это время вдруг пошел стук, гром и крик и шум. "Мы от сего страха,- говорили старцы,- пред крестом пали ниц на помост чугунный, воображая, [что] вот подойдут к нам варвары и отрубят нам всем головы, [и] в тайне сердца своего со слезами молились. Вдруг подходит к нам один варвар и, толкнувши ногой игумена Андрея, говорит: "Что вы? О чем молитесь? Нас клянете?" Но игумен отвечал: "Мы о своих грехах молимся, а вас не клянем". Потом варвар начал с нас сапоги снимать. У иеросхимонаха Ионы сапоги были привязаны ремнями, и он, вставши, развязал, и варвар, севши на скамеечку против Владимирской иконы божьей матери, свои скинул и ему кинул, но тот не надел их. Потом начали нас всех раздевать и обыскивать и, обыскавши, ушли от нас. Мы же, из церкви вышедши на паперть, увидели, что архимандрита истязывают варвары: уставивши в грудь саблю, спрашивают, где добро, и говорят: "Давай злата, сребра и белья". Архимандрит говорит: "Пойдемте ко второму начальнику, все деньги у него" - и отвел их к наместнику. А мы, убежав, скрылись под Сергиевской церковью в тайном месте, куда уже много от страху набежали и мирских. Сидели мы там до вечера, потом я посмотрел на монастырь - не видать никого - я пошел в свою келью. В ней все еще было цело. И в башнях ходил, тут в погребе скрылись архимандрит Герасим, иеромонах Феоктист <...> и прочие. И они меня сперва испугались, потом пошли все в мою келью. Архимандрит попросил есть, я затопил печь и воды в чайнике согрел, а за водой на колодезь сходил. Некоторые варвары видели меня, но ничего мне не сказали, а в Сергиевской церкви, в трапезе братской и кладовой огни горят. И я, пришедши в келью сзади, нашел медку, сухарей - все укрепились сим. Архимандрит Герасим влез на ограду и прочие с ним, а меня послал в Успенский собор посмотреть, что в нем делается. Я хотя и страшился, но не ослушался настоятеля, пошел из кельи опять задом. Подхожу к собору - в нем огни и много варваров бегают с возжженными местными свечами(83). Я с молитвою и с рассуждением, что хотя меня убьют, но я послан на послушание, вошел в собор. Варвары бегают и меня видят. Я взошел в алтарь на престоле ковчег цел. Я взял его под полу и пошел в келью и подле кельи посмотрел,- в ковчеге св. даров и ящика нет. Я ковчег зарыл в грядках и землей засыпал и хотел идти в келью, но услышал топот и лалаканье. Я в грядках скрылся и лежал более двух часов. Потом, услышав из башни голос иеромонаха Феоктиста, я подошел к ним и рассказал архимандриту о соборе и ковчеге и где скрыл [его]. Потом пошли в мою келью [и] начали советоваться, как бы из монастыря уйти по той причине, что штатные(84) француза убили и подле заднего братского флигеля в отход кинули, а после они же начали его из отхода вытаскивать. В это время какой-то французский начальник увидел их и убитого француза, но штатные сказали: "Не мы убили его, а монахи".- "Где же монахи?" Штатные отвечали: "Все бежали из монастыря". Ежели бы нас нашли, то всем бы головы отрубили, а если бы сего (убиения француза) не случилось, то все мы хотели [бы] в монастыре сидеть, что бы с нами ни случилось.
Послал о. архимандрит иеромонаха Митрофана узнать о западных воротах, можно ли уйти из монастыря. Иеромонах Митрофан, сходя, сказал, что никак нельзя - ворота бревнами завалены. Потом, немного спустя времени, послал архимандрит двоих иеромонахов, Феоктиста и монаха Амфилохия. Они, пришедши, сказывают: "Очень можно [уйти]. Одним бревном [ворота] приперты, и варвары все спят, никого нет, а светло, почти как днем, от московского пламени". Итак, все монахи стали готовиться в поход. Иеросхимонаха Иону стал уговаривать архимандрит остаться в монастыре, но он отвечал: "Как мне одному с варварами оставаться? Нет, я с вами же пойду". Потом он надел на себя две рубашки, два балахона и шубу на заячьем меху китайчатую, обулся в туфли, взял образ божьей матери Казанской, а более ничего, ни денег, ни платочка, ни камилавки(85), ни хлеба. Потом помолились все со слезами в моей келье и пошли позади келий к воротам, и вышедши из монастыря, они побежали под гору, а я не успел за ними, пошел вниз к реке и, бежав подле реки, увидел архимандрита и прочих за слободою, на брегу сидящих. Потом пошли мы к Данилову монастырю. Хотели через мост перейти на ту сторону, [но] тут увидели мы на той стороне караул французский и пошли по берегу в деревню Кожухово, где перешли через реку мостом и пошли в село Коломенское, где один мужичок принял нас, ввел в сенной сарай и подсадил лестницей на сено, куда подал нам хлеба и горшок парных яблоков, где мы сидели до ночи, а ночью пошли в Екатерининскую пустынь, где пробыли двое суток, потом пошли в Давидову пустынь. Тут некоторые остались, а мы с архимандритом пошли в город Коломну, в Троицкий монастырь. Здесь архимандрит сего монастыря Анания нас принял. Здесь иеросхимонах Иона у архимандрита Анании проживал до освобождения Москвы от французов, а архимандрит Герасим, несколько здесь поживши, пошел в армию, где и был до возвращения в Москву.
По освобождении цар [ствующего] града Москвы, матери градам, все жители услышали о сем с такой радостью, что и изъяснить я не могу. Только едино сердце у всех восхищалось. Хотя и на пепелище, но на свое жилище всякий возвращается, и увидя свои хижины сожженные, горькие слезы проливали.
Часть первая | Содержание | Часть третья
ПРИМЕЧАНИЯ (Часть вторая)
И. П. Оденталь - А. Я. Булгакову. 3.9.-PC, 1912, No 9, с. 289-291. Исправлено по рукописи оригинала: ГБЛ, ф. 41, к. 114, No 33, л. 32-33. На письме номер-57.
(1) Право, глядя на это множество людей, я бы не осмелился сказать, что население Лондона больше, чем Петербурга (фр).
(2) 31 августа.
(3) Сведения неверны - шведы не принимали участия в войне 1812 г.
М. А. Волкова - В. И. Ланской. 3.9.- Перевод с фр.- BE, с. 594-596.
Д. С. Дохтуров - жене. 3.9.- PA, 1874, No 5, ст. 1098-1099.
М. И. Кутузов - жене. 3.9.- МИК, ч. 1, с. 232.
А. А. Меншикова - мужу. 4.9.- ГБЛ, ф. 166, к. 3, No 6, л. 22.
Смоленский помещик - приятелю. 4.9.- Сын Отечества, 1812, No 1, с. 122-124.
(4) Уездный город Сычевки был занят партизанским отрядом Н. М. Нахимова. В уезде действовали также отряды П. Карженковского, С. Емельянова, E. Богуславского и др.
М. А. Протасова - В. А. Жуковскому. 4.9.-ГБЛ, ф. 104, к. 8, No 17, л. 23 об. Отрывок из общего письма семьи Протасовых В. А. Жуковскому и В. А. Азбукину.
(5) В. А. Жуковский в августе 1812 г. поступил в Московское ополчение в чине поручика. Ср. письмо Н. М. Карамзина от 20 августа.
П. М. Капцевич - А. А. Аракчееву. 6.9.- Дубровин, No 120, с. 124-126.
(6) И. Мюратом.
Вел. кн. Екатерина Павловна - Александру I. 6.9.- Перевод с фр.Французский текст см. в издании: Переписка императора Александра I с сестрой великой княгиней Екатериной Павловной. Спб., 1910, с. 83-84.
(7) Обещание приехать в Москву.
Н. Н. Мордвинова - С. Н. Корсакову. 9.9.-ГБЛ, ф. 137, к. 109, No 23, л. 7-8. В конце письма приписка той же рукой: "10 августа".
И. Б. Пестель - сыну. 10.9.- Перевод с фр.- Красный архив, 1926, т. 3 (16), с. 172-173.
(8) П. И. Пестель отличился в Бородинском сражении, где был ранен.
М. Б. Барклай-де-Толли - жене. 11.9.- Перевод с фр.- Французский текст см. в издании:
Дубровин, No 124, с. 128-129.
(9) Барклай-де-Толли просил разрешения уехать из армии по причине расстроившегося здоровья.
(10) Согласно библейской легенде, еврейский народ, выведенный Моисеем из египетского плена, 40 лет скитался в пустыне.
(11) Барклай-де-Толли получил приказ об увольнении 21 сентября и на следующий же день покинул армию.
Ф. В. Ростопчин - П. А. Толстому. 13.9.-Заря, 1871, VIII, с. 187-188.
(12) Выбыли из строя (фр.).
(13) Точный текст см. в издании: Бородино. Документы, письма, воспоминания. М., 1962, с. 143-144.
(14) Первый этап знаменитого Тарутинского марш-маневра М. И. Кутузова. 15 сентября армия после шестидневной стоянки в Красной Пахре вновь двинулась на юго-запад и 21 сентября заняла позиции у деревни Тарутино, где и оставалась до б октября.
Н. М. Лонгинов - С. Р. Воронцову. 13.9.-АВ, т. 23, с. 145-162.
(15) Канцлер Румянцев слыл сторонником политического сближения с Францией.
(16) Екатерина Павловна и Георгий Ольденбургский (см. именной указатель).
(17) Мартинист - то же, что масон.
(18) Далее подробно излагается история падения М. М. Сперанского.
(19) 14 октября 1806 г. у Йены и Ауэрштедта Наполеон наголову разгромил прусскую армию.
(20) Автор несколько карикатуризирует описываемый эпизод.
(21) Кампанию 1811 г. русско-турецкой войны 1806-1812 гг.
(22) На военном совете в Филях за оставление Москвы без боя высказались М. Б. Барклай-де-Толли, А. И. Остерман-Толстой, Н. Н. Раевский и К. Ф. Толь. Л. Л. Беннигсен предлагал сражаться на выбранной им позиции. А. П. Ермолов, Д. С. Дохтуров, П. П. Коновницын и Ф. П. Уваров предложили атаковать французов.
(23) Знаменитая оборона Сарагосы от французских войск с июня 1808 по февраль 1809 г.
(24) На Можайской дороге действовали только армейские партизанские отряды, основные силы М. И. Кутузова находились под Тарутином.
(25) Численность войск в Тарутинском лагере была доведена до 120 тыс. человек.
(26) Согласно договору в Або, планировалась шведская высадка на театре военных действий, не состоявшаяся в 1812 г. Мадрид был занят Веллингтоном 12 августа, однако вскоре вновь оставлен. Только после поражения Наполеона в России французская армия в конце мая 1813 г. покинула Мадрид.
(27) Кампания 1805 г., закончившаяся Аустерлицким сражением.
(28) примечание 2 к письму И. П. Оденталя от 5 июля.
(29) Численность французской армии при Бородине составила около 135 тыс. человек.
М. И. Кутузов - дочери. 15.9.-МИК, ч. 1, с. 312-313.
М. В. Актов - И. Я. Неелову. 15.9.- ГБЛ, ф. 459, к. 1, No 6, л. 107-108. На письме пометка: "Получил 15 сентября".
(30) Слово неразборчиво.
Е. Н. Давыдова - А. Н. Самойлову. 17.9.- ГБЛ, ф. 219, к. 45, Ns 58, л. 3.
(31) В оригинале "присланному".
(32) В оригинале "продолжались".
М. А. Волкова - В. И. Ланской. 17.9.- Перевод с фр.- BE, с. 596-597.
(33) П. М. Корсаков был ранен.
Александр I - вел. кн. Екатерине Павловне. 18.9.-Перевод с фр.-РА, 1911, No 2, с. 303-309. Уточнен по французскому тексту в издании: Переписка императора Александра I с сестрой великой княгиней Екатериной Павловной. Спб., 1910, с. 86-93.
(34) Александр I считает грубыми ошибками невыполнение Багратионом его директив, вызванное необходимостью спасти армию.
(35) После встречи с Бернадотом в Або.
И. А. Поздеев - С. С. Ланскому. 19.9.- РА, 1872, ст. 1855-1857.
(36) Георгий Ольденбургский (см. именной указатель).
Д. С. Дохтуров - жене. 20.9.- РА, 1874, No 5, ст. 1102-1103.
(37) П. И. Багратион умер 12 сентября от раны, полученной в Бородинском сражении.
А. А. Закревский - М. С. Воронцову. 20.9.- АВ, т. 37, с. 234-235.
(38) П. И. Багратиона.
(39) Речь идет о передвижении армии от Красной Пахры к Тарутину. Тарутинский маневр привел к стратегическому перелому в войне, однако многие военные, в том числе А. А. Закревский, С. Н. Марин, А. П. Ермолов, как показывает это письмо и некоторые следующие, оказались не в состоянии сразу понять значение как самого маневра, так и последовавшей за ним передышки.
(40) В официальных известиях из армии, опубликованных в Петербурге, есть фраза о преследовании Платовым вражеского арьергарда на расстоянии 11 верст. Но этот вымысел исходил не от Кутузова-в его реляциях ничего подобного нет. См.: МИК, ч. 1, с. 151-155, 161-168.
С. Н. Марин - М. С. Воронцову. 20.9.- АВ, т. 35, с. 463-464.
(41) П. И. Багратион.
(42) То есть небольшие отряды.
(43) М. Б. Барклай-де-Толли.
М. В. Акнов - И. Я. Неелову. 21.9.-ГБЛ, ф. 459, к. 1, No б, л. 107. Пометка на письме:
"Получил 22 сентября".
(44) Слухи ложные.
(45) Слово неразборчиво.
М. С. Воронцов - А. А. Закревскому. 22.9.-Сборник РИО. Спб., 1890, т. 73, с. 476-477.
(46) М. Б. Барклай-де-Толли.
А. Я. Булгаков - А. И. Тургеневу. 23.9.-Дубровин, No 148, с. 178-179 (без указания автора). Примечания даются по тому же изданию.
(47) Многоточие в оригинале.
(48) Ф. В. Ростопчина.
(49) "Копия известий" опубликована: РА, 1864, ст. 1190.
А. А. Меншикова - мужу. 23.9.- ГБЛ, ф. 166, к. 3, No б, л. 23.
М. В. Милонов - Н. Ф. Грамматину. 24.9.-Библиографические записки, т. 2, 1859, с. 297-298. Исправлено по рукописи оригинала: ГБЛ, ф. 398, к. 1, No 30, л. 17-18. На письме пометка: "Получ. 5 октября". В рукописи и публикации письмо ошибочно датировано 24 октября.
(50) Москва была сдана 2 сентября.
(51) Если речь идет о И. А. Петине, то сведения неверны.
(52) Ложные слухи.
М. В. Акнов - А. Я. Неелову. 25.9.-ГБЛ, ф. 459, к. 1, No 6, л. 103-104. На письме пометка: "Получил 25 сентября".
(53) Слухи ложные.
Д. П. Трощинский - М. И. Кутузову. 26.9.-БЩ, ч. 7, с. 271-272.
(54) В Манифесте 18 июля к вооружению призывалось только 17 губерний России.
С. Н. Марин - М. С. Воронцову. 27.9.- АВ, т. 35, с. 465-466.
(55) Ж. Лористон прибыл в Тарутинский лагерь вечером 23 сентября с предложением начать мирные переговоры.
Д. С. Дохтуров - жене. 29.9.- РА, 1874, No 5, ст. 1103-1104.
М. И. Кутузов - дочери и зятю. 1.10.- МИК, ч. 1, с. 425-426.
(56) М. Ф. Толстой (см. именной указатель).
Г. С. Волконский - дочери. 2.10.-Архив декабриста С. Г. Волконского. Пг., 1918
т. 1, No 292, с. 382-383.
(57) Орденом св. Георгия 3-й степени был награжден сын автора письма Н. Г. Репнин-Волконский.
С. Н. Марин - неизвестному. 2.10.- БЩ, ч. 1, с. 60-64 (с ошибкой в определении автора). Марин С. Н. Полн. собр. соч., М., 1948.
(58) А. С. Фигнер.
(59) По приказу М. И. Кутузова И. С. Дорохов 29 сентября взял штурмом Верею, занятую батальоном вестфальцев, потеряв ок. 30 человек, в то время как противник лишился до 700 человек.
(60) См. примечание 12 к письму Н. М. Лонгинова от 13 сентября.
К. Н. Батюшков - П. А. Вяземскому. 3.10.-Батюшков К. Н. Сочинения. Спб., 1886, т. 3, с. 205-207.
(61) Басня В. Л. Пушкина "Соловей и чиж".
(62) Никакого мира (фр.).
А. П. Ермолов - А. А. Закревскому. [Начало октября].-Сборник РИО. Спб., 1890, т. 73, с. 188-189.
(63) А. А. Закревский уехал из армии 22 сентября вместе с М. Б. Барклаем-де-Толли.
(64) 7 августа были ожесточенные бои у Валутиной горы и дер. Лубино с корпусом маршала Нея.
(65) 16 сентября П. П. Коновницын был назначен дежурным генералом армии.
П. П. Коновницын - жене. 4.10.- БЩ, ч. 8, с. 111.
Ф. И. Колобков - А. И. Озерецковскому. 5.10.- БЩ, ч. 5, с. 175-176.
(66) Фухтель (нем.) - удар по спине плашмя обнаженной шпагой или саблей.
(67) Не вся французская армия, а только авангард И. Мюрата.
А. А. Карфачевский - неизвестному. 6.11.-БЩ, ч. 5, с. 165-167.
(68) Ф. В. Ростопчин заведомо ложно объявил о предстоящем сражении, в котором он сам якобы возглавит ополчившихся москвичей.
И. А. Тутолмин - Н. И. Баранову. Ноябрь.-БЩ, ч. 5, с. 147-151.
(69) Воспитательный дом - учреждение "для призрения подкидышей и бесприютных младенцев". Московский воспитательный дом был открыт в 1764 г. Его здание, построенное по проекту архитектора К. И. Бланка, сохранилось на Москворецкой набережной.
(70) То есть идет россыпью, цепью.
(71) Отряды, выделяемые армией для охраны населения занятой вражеской территории от грабежей.
(72) Двор жилого корпуса (фр.).
(73) Воодушевился.
(74) То есть квадратного корпуса.
А. А. Сокольский - Ивану Николаевичу [Конец 1812 г.].-БЩ, ч. 1, с. 1-б.
(75) Личность не установлена.
(76) То есть Петров и Заборовский.
(77) В Измайлове.
(78) "Беспардонными", то есть беспощадными, называли кирасиров.
(79) То есть арсенала.
(80) Казенная палата - губернский орган министерства финансов, учрежденный в 1775 г. и заведовавший первоначально всеми государственными имуществами и строительной частью.
Иларион - Е. Ан. [Без даты].- Письмо современника о вторжении французов в 1812 году в московский Симонов монастырь. М., 1863, с. 1-5.
(81) Плат с изображением "Положения во гроб", который кладется на церковный престол (греч.).
(82) Потир и дискос (греч.) - кубок и блюдо для святых даров.
(83) Большие свечи перед иконостасом.
(84) Обслуживающие братию светские лица.
(85) Черная шапочка, носимая монахами под клобуком.
Часть третья
"Отечество спасено!"
П. А. Кикин - брату.
[7 октября. Тарутинский лагерь] <
...> Теперь скажу о нашем положении по сие время. Война, сначала столь, по-видимому, безвыгодная и даже бедственная, по мнению моему, взяла совсем иной оборот, ибо потеря наша состоит в нескольких губерниях, которые по окончании военных действий неминуемо снова к нам присоединятся. Следственно, одни государственные и частные имущества потерпели, кои также легко поправляются, особенно когда воспоследует хороший конец. Выгоды же, приобретенные сею войною, суть несчетны. Мы узнали возможность вторжения неприятеля в наши границы, чего, конечно, никто уже не предполагал после двух столетий беспрерывно, час от часу процветающей России; узнали нужду вперед предохранять себя от того, увидели неисчетные средства в богатстве и способах государства, утвердились в народном духе и привязанности к отечеству, научились распознавать истинных сынов отечества от тех, кои покорствовали силе, ожидая удобного случая отторгнуть себя от оного, познали, в чем состоит обязанность каждого друг к другу и родине своей, удостоверились, что народное просвещение, к благу человеческого рода филантропами проповедуемое, есть призрак обольщающий, [а не] токмо неудовлетворяющий рассудку, ибо неприятель наш, мечтающий воспламенить народ громкими словами: вольность, свобода, грубо ошибся в ожидании своем. И [он] убедиться теперь должен, что не нашел того варварства и порабощения, которыми несправедливо нас всегда упрекают и на конец [которых] так сильно надеялся, шедши в сердце России. Справедливую честь дворянству российскому приписать следует, и остается желать, дабы и просвещение оставалось в той же силе, ибо знающий свои обязанности, почитающий веру и любящий отечество просвещен достаточно. <...> Где ни шел [неприятель] везде находил опустошение, где мы ни останавливались - везде отражен. Привыкший, где [ранее] навоевал, содержать войска свои на счет [покоренной] земли, у нас, конечно, немногим воспользовался. Поддерживал войска свои надеждою, что обогатится в Москве и предпишет нам постыдный мир - теперь, напротив, видит, что всякий из нас охотно всем жертвует, но твердо стоит за веру и честь. Каждый не иначе как с ужасом о мире помышляет, от чего обманутые и изнуренные французы негодуют весьма и, видя невозможность почти хорошо кончить для них, теряют дух, приходят в отчаяние.
В этот же день прострелили 2 пулями живот господину Дмитриеву, и он на другой день в госпитале скончался, оставив 5 детей. Наши дамы все сидели закупоренные. Хлеба у нас не было, и мы, купивши ржи, посылали молоть ее в полночь. Все - до последнего зерна было вырываемо. Мужик один показывал [нам]. В среду, поймавши курицу, задумали мы спозоранку сварить суп. Приходят б чел. Трое полезли в печь, трое пошли грабить, и были столь жестоки, что начинали саблями разводить доски на том потолке, над коим сидели наши дамы. Евшие суп начали поприсматриваться к нашим девушкам, шутить, но мне удалось и тех, и других избавить от опасности. Евшие суп стали, наконец, уверять грабивших, что у русских изб не делается ходу на чердак, хотя последние и начинали теребить солому и ломать крышку. Слава богу! Они нас с покоем оставили, и мы заключенным подали супу. Видимая опасность, особливо появление пьяных французов, разбивших пивоварню Брыкина, наконец, сострадание одного из неприятелей, который советовал мне идти к дивизионному генералу и просить пощады,- вложили в меня мысль решиться и идти в лагерь к неприятелю. Жалеющих, спасибо, было немного, и я в 3 часа после обеда пустился на волю божью. Дорогою увидел я вдалеке наших грабителей и рассудил идти в город. Был у 2 или 3 генералов, но их не нашел дома. Наконец, прибрел к маршалу Мортье, и его адъютант велел мне идти к коменданту Мило. Там нашел я Виллерса, полицмейстера французского, я его знавал, и он мне через 1/2 часа дал цертификат, в коем было прописано: по указу-де императора, оный комендант повелевает всем французским войскам асе [есору] Сокольскому и его фамилии отдавать должный респек [т] и хранить его собственность. Поутру прибил я к воротам копию цертификата и заложил оные бревном. Бросились опять грабить, но, увидя бумагу, иные проходили мимо, иные жестоко ругали, а неумевшие читать грозили саблею и пистолетом в окошки, от коих я не отходил многие дни. Как скоро, говорил я, осмелится кто ломать ворота, то я имею приказание от ком [енданта] Мило прямо репортовать к дивизионному] ген [ералу] Бауерману (коего я и в глаза не видывал). В пятницу Петров отправился с письмом к Виллерсу (коего я просил, чтобы очистили половину моего дому от постоя, что действительно [было] исполнено через неделю), чтоб дан был и Петрову цертификат. В тот же четверг разломали задние ворота, но и там удалось мне уверить и отогнать. Таким образом жили в великой опасности до 16 числа сент [ября]. Цертификаты везде рвали, коменданта ругали, жены наши по-прежнему под крышкою пребывали. Но мы вообще большой опасности не видали и спокойнее прежнего спали. С 16 на 17 в самую полночь отворили у нас окошко и закричали: "Вы горите!" Я почти два месяца не раздевался, выбежав, увидел, что, действительно, 4 дома пылают вдруг на той улице, где мы жили. Лошадей не было. Какая-то худая тележонка попалась нам - ну ее починивать и выбираться. Лишь успели вынести, что подле нас было, как вдруг являются беспардонные. Прощай все! Но и тут сам бог удержал их руки от грабительства, и они спрашивали меня, кто зажег. Зажгли сами. В 2 с 1/2 часа притащились опять ко священнику, который, не могши всего перенести, вынесен был мертвый в церкву, лежавши непогребенный 4 или 5 дней. Здесь опять должно было вооружиться новым терпением, сносить новые грубости, но для погребения старика привезен [был] поп из запасного дворца под французским караулом, которому должно было заплатить. А через несколько дней Петров там же выпросил лошадей и караул, с коим мы и перетащились в запасной дворец.
Как мы тут жили, о том перескажу вам словесно после. 7 октября 4 взрывами поднят на воздух и сожжен полевой двор, а с 10 на 11 в 1/4 по полуночи половина цейггауза(79), галлерея с большими колоколами, в двух местах стена и Алексеевская башня изволили приподняться с своего места. От первого взрыва протянул я и ручки, и ножки, а жена моя закудахтала. Уехали неприятели, и мы дней через 5 перебрались в дом свой. Тут является Арефий и умножает наше семейство двумя особами, т. е. Наською и Машкою. Первая пожаловала с шелудями, и в нашей кухне начали жить 9 или 10 особ. К Арсению Алексеевичу почтение у всех оказалось велико, но не у меня. И мы после жесточайшей и самой фабричной брани с Петровым расстались. Он почел меня за беглого рекрута и сильными доводами доказал, что он в тысячу раз достойнее и умнее меня. Все этому аплоудировали, и я, грешный, прожил 5 дней в бане. О, как жестоки чувства в казенной палате! (80)
Благодарю бога, что он послал мне случай иметь понятие о языках. Заговорил всеми глаголами, а то бы, бог весть, что с нами было.
Илларион - Е. Ан.
[Без даты и места] <
...> Известно вам да будет, честнейшая и милостивейшая государыня, в каком мы положении во время ужасной сей бури находились.
Я думаю, вам не безызвестно, что французы и с ними двадесять языков взошли в ц [арствующий] град Москву 1812-го года сентября 2-го дня, что было в понедельник, а в обитель нашу Симоновскую [еще нет], хотя во вторник и в среду в монастырские ворота, восточные и западные, стучались много раз, но еще не ломали их. А в четверг, т. е. 5-е число поутру, во время всенощного бдения, бывшего без звону, ворота западные прорубили и взошли прямо в собор во время великого славословия, стали в западных церковных дверях и стояли до окончания службы. Служили всенощную иеромонах Митрофан и иеродиакон Мельхисидек, а архимандрит Герасим в алтаре стоял, а братья на клиросах пели. По окончании службы варвары царскими дверьми взошли в алтарь, побрали все со св. престола: кресты, евангелие и антиминс(81) в карманы вместо платков, также и жертвенника потир, дискос(82) с прибором [взяли], а другие начали ломать шкафы, сундуки и проч. Некоторые из братии, старички, как-то <...> иеромонах Тихон и иеромонах Митрофан и другие после всенощной, не выходя из церкви, начали читать правило ко святому причащению, остановясь за левым клиросом пред большим распятием Иисуса Христа, хотели за литургией причаститься св. тайн, но бог не допустил. В это время вдруг пошел стук, гром и крик и шум. "Мы от сего страха,- говорили старцы,- пред крестом пали ниц на помост чугунный, воображая, [что] вот подойдут к нам варвары и отрубят нам всем головы, [и] в тайне сердца своего со слезами молились. Вдруг подходит к нам один варвар и, толкнувши ногой игумена Андрея, говорит: "Что вы? О чем молитесь? Нас клянете?" Но игумен отвечал: "Мы о своих грехах молимся, а вас не клянем". Потом варвар начал с нас сапоги снимать. У иеросхимонаха Ионы сапоги были привязаны ремнями, и он, вставши, развязал, и варвар, севши на скамеечку против Владимирской иконы божьей матери, свои скинул и ему кинул, но тот не надел их. Потом начали нас всех раздевать и обыскивать и, обыскавши, ушли от нас. Мы же, из церкви вышедши на паперть, увидели, что архимандрита истязывают варвары: уставивши в грудь саблю, спрашивают, где добро, и говорят: "Давай злата, сребра и белья". Архимандрит говорит: "Пойдемте ко второму начальнику, все деньги у него" - и отвел их к наместнику. А мы, убежав, скрылись под Сергиевской церковью в тайном месте, куда уже много от страху набежали и мирских. Сидели мы там до вечера, потом я посмотрел на монастырь - не видать никого - я пошел в свою келью. В ней все еще было цело. И в башнях ходил, тут в погребе скрылись архимандрит Герасим, иеромонах Феоктист <...> и прочие. И они меня сперва испугались, потом пошли все в мою келью. Архимандрит попросил есть, я затопил печь и воды в чайнике согрел, а за водой на колодезь сходил. Некоторые варвары видели меня, но ничего мне не сказали, а в Сергиевской церкви, в трапезе братской и кладовой огни горят. И я, пришедши в келью сзади, нашел медку, сухарей - все укрепились сим. Архимандрит Герасим влез на ограду и прочие с ним, а меня послал в Успенский собор посмотреть, что в нем делается. Я хотя и страшился, но не ослушался настоятеля, пошел из кельи опять задом. Подхожу к собору - в нем огни и много варваров бегают с возжженными местными свечами(83). Я с молитвою и с рассуждением, что хотя меня убьют, но я послан на послушание, вошел в собор. Варвары бегают и меня видят. Я взошел в алтарь на престоле ковчег цел. Я взял его под полу и пошел в келью и подле кельи посмотрел,- в ковчеге св. даров и ящика нет. Я ковчег зарыл в грядках и землей засыпал и хотел идти в келью, но услышал топот и лалаканье. Я в грядках скрылся и лежал более двух часов. Потом, услышав из башни голос иеромонаха Феоктиста, я подошел к ним и рассказал архимандриту о соборе и ковчеге и где скрыл [его]. Потом пошли в мою келью [и] начали советоваться, как бы из монастыря уйти по той причине, что штатные(84) француза убили и подле заднего братского флигеля в отход кинули, а после они же начали его из отхода вытаскивать. В это время какой-то французский начальник увидел их и убитого француза, но штатные сказали: "Не мы убили его, а монахи".- "Где же монахи?" Штатные отвечали: "Все бежали из монастыря". Ежели бы нас нашли, то всем бы головы отрубили, а если бы сего (убиения француза) не случилось, то все мы хотели [бы] в монастыре сидеть, что бы с нами ни случилось.
Послал о. архимандрит иеромонаха Митрофана узнать о западных воротах, можно ли уйти из монастыря. Иеромонах Митрофан, сходя, сказал, что никак нельзя - ворота бревнами завалены. Потом, немного спустя времени, послал архимандрит двоих иеромонахов, Феоктиста и монаха Амфилохия. Они, пришедши, сказывают: "Очень можно [уйти]. Одним бревном [ворота] приперты, и варвары все спят, никого нет, а светло, почти как днем, от московского пламени". Итак, все монахи стали готовиться в поход. Иеросхимонаха Иону стал уговаривать архимандрит остаться в монастыре, но он отвечал: "Как мне одному с варварами оставаться? Нет, я с вами же пойду". Потом он надел на себя две рубашки, два балахона и шубу на заячьем меху китайчатую, обулся в туфли, взял образ божьей матери Казанской, а более ничего, ни денег, ни платочка, ни камилавки(85), ни хлеба. Потом помолились все со слезами в моей келье и пошли позади келий к воротам, и вышедши из монастыря, они побежали под гору, а я не успел за ними, пошел вниз к реке и, бежав подле реки, увидел архимандрита и прочих за слободою, на брегу сидящих. Потом пошли мы к Данилову монастырю. Хотели через мост перейти на ту сторону, [но] тут увидели мы на той стороне караул французский и пошли по берегу в деревню Кожухово, где перешли через реку мостом и пошли в село Коломенское, где один мужичок принял нас, ввел в сенной сарай и подсадил лестницей на сено, куда подал нам хлеба и горшок парных яблоков, где мы сидели до ночи, а ночью пошли в Екатерининскую пустынь, где пробыли двое суток, потом пошли в Давидову пустынь. Тут некоторые остались, а мы с архимандритом пошли в город Коломну, в Троицкий монастырь. Здесь архимандрит сего монастыря Анания нас принял. Здесь иеросхимонах Иона у архимандрита Анании проживал до освобождения Москвы от французов, а архимандрит Герасим, несколько здесь поживши, пошел в армию, где и был до возвращения в Москву.
По освобождении цар [ствующего] града Москвы, матери градам, все жители услышали о сем с такой радостью, что и изъяснить я не могу. Только едино сердце у всех восхищалось. Хотя и на пепелище, но на свое жилище всякий возвращается, и увидя свои хижины сожженные, горькие слезы проливали.
Часть первая | Содержание | Часть третья
ПРИМЕЧАНИЯ (Часть вторая)
И. П. Оденталь - А. Я. Булгакову. 3.9.-PC, 1912, No 9, с. 289-291. Исправлено по рукописи оригинала: ГБЛ, ф. 41, к. 114, No 33, л. 32-33. На письме номер-57.
(1) Право, глядя на это множество людей, я бы не осмелился сказать, что население Лондона больше, чем Петербурга (фр).
(2) 31 августа.
(3) Сведения неверны - шведы не принимали участия в войне 1812 г.
М. А. Волкова - В. И. Ланской. 3.9.- Перевод с фр.- BE, с. 594-596.
Д. С. Дохтуров - жене. 3.9.- PA, 1874, No 5, ст. 1098-1099.
М. И. Кутузов - жене. 3.9.- МИК, ч. 1, с. 232.
А. А. Меншикова - мужу. 4.9.- ГБЛ, ф. 166, к. 3, No 6, л. 22.
Смоленский помещик - приятелю. 4.9.- Сын Отечества, 1812, No 1, с. 122-124.
(4) Уездный город Сычевки был занят партизанским отрядом Н. М. Нахимова. В уезде действовали также отряды П. Карженковского, С. Емельянова, E. Богуславского и др.
М. А. Протасова - В. А. Жуковскому. 4.9.-ГБЛ, ф. 104, к. 8, No 17, л. 23 об. Отрывок из общего письма семьи Протасовых В. А. Жуковскому и В. А. Азбукину.
(5) В. А. Жуковский в августе 1812 г. поступил в Московское ополчение в чине поручика. Ср. письмо Н. М. Карамзина от 20 августа.
П. М. Капцевич - А. А. Аракчееву. 6.9.- Дубровин, No 120, с. 124-126.
(6) И. Мюратом.
Вел. кн. Екатерина Павловна - Александру I. 6.9.- Перевод с фр.Французский текст см. в издании: Переписка императора Александра I с сестрой великой княгиней Екатериной Павловной. Спб., 1910, с. 83-84.
(7) Обещание приехать в Москву.
Н. Н. Мордвинова - С. Н. Корсакову. 9.9.-ГБЛ, ф. 137, к. 109, No 23, л. 7-8. В конце письма приписка той же рукой: "10 августа".
И. Б. Пестель - сыну. 10.9.- Перевод с фр.- Красный архив, 1926, т. 3 (16), с. 172-173.
(8) П. И. Пестель отличился в Бородинском сражении, где был ранен.
М. Б. Барклай-де-Толли - жене. 11.9.- Перевод с фр.- Французский текст см. в издании:
Дубровин, No 124, с. 128-129.
(9) Барклай-де-Толли просил разрешения уехать из армии по причине расстроившегося здоровья.
(10) Согласно библейской легенде, еврейский народ, выведенный Моисеем из египетского плена, 40 лет скитался в пустыне.
(11) Барклай-де-Толли получил приказ об увольнении 21 сентября и на следующий же день покинул армию.
Ф. В. Ростопчин - П. А. Толстому. 13.9.-Заря, 1871, VIII, с. 187-188.
(12) Выбыли из строя (фр.).
(13) Точный текст см. в издании: Бородино. Документы, письма, воспоминания. М., 1962, с. 143-144.
(14) Первый этап знаменитого Тарутинского марш-маневра М. И. Кутузова. 15 сентября армия после шестидневной стоянки в Красной Пахре вновь двинулась на юго-запад и 21 сентября заняла позиции у деревни Тарутино, где и оставалась до б октября.
Н. М. Лонгинов - С. Р. Воронцову. 13.9.-АВ, т. 23, с. 145-162.
(15) Канцлер Румянцев слыл сторонником политического сближения с Францией.
(16) Екатерина Павловна и Георгий Ольденбургский (см. именной указатель).
(17) Мартинист - то же, что масон.
(18) Далее подробно излагается история падения М. М. Сперанского.
(19) 14 октября 1806 г. у Йены и Ауэрштедта Наполеон наголову разгромил прусскую армию.
(20) Автор несколько карикатуризирует описываемый эпизод.
(21) Кампанию 1811 г. русско-турецкой войны 1806-1812 гг.
(22) На военном совете в Филях за оставление Москвы без боя высказались М. Б. Барклай-де-Толли, А. И. Остерман-Толстой, Н. Н. Раевский и К. Ф. Толь. Л. Л. Беннигсен предлагал сражаться на выбранной им позиции. А. П. Ермолов, Д. С. Дохтуров, П. П. Коновницын и Ф. П. Уваров предложили атаковать французов.
(23) Знаменитая оборона Сарагосы от французских войск с июня 1808 по февраль 1809 г.
(24) На Можайской дороге действовали только армейские партизанские отряды, основные силы М. И. Кутузова находились под Тарутином.
(25) Численность войск в Тарутинском лагере была доведена до 120 тыс. человек.
(26) Согласно договору в Або, планировалась шведская высадка на театре военных действий, не состоявшаяся в 1812 г. Мадрид был занят Веллингтоном 12 августа, однако вскоре вновь оставлен. Только после поражения Наполеона в России французская армия в конце мая 1813 г. покинула Мадрид.
(27) Кампания 1805 г., закончившаяся Аустерлицким сражением.
(28) примечание 2 к письму И. П. Оденталя от 5 июля.
(29) Численность французской армии при Бородине составила около 135 тыс. человек.
М. И. Кутузов - дочери. 15.9.-МИК, ч. 1, с. 312-313.
М. В. Актов - И. Я. Неелову. 15.9.- ГБЛ, ф. 459, к. 1, No 6, л. 107-108. На письме пометка: "Получил 15 сентября".
(30) Слово неразборчиво.
Е. Н. Давыдова - А. Н. Самойлову. 17.9.- ГБЛ, ф. 219, к. 45, Ns 58, л. 3.
(31) В оригинале "присланному".
(32) В оригинале "продолжались".
М. А. Волкова - В. И. Ланской. 17.9.- Перевод с фр.- BE, с. 596-597.
(33) П. М. Корсаков был ранен.
Александр I - вел. кн. Екатерине Павловне. 18.9.-Перевод с фр.-РА, 1911, No 2, с. 303-309. Уточнен по французскому тексту в издании: Переписка императора Александра I с сестрой великой княгиней Екатериной Павловной. Спб., 1910, с. 86-93.
(34) Александр I считает грубыми ошибками невыполнение Багратионом его директив, вызванное необходимостью спасти армию.
(35) После встречи с Бернадотом в Або.
И. А. Поздеев - С. С. Ланскому. 19.9.- РА, 1872, ст. 1855-1857.
(36) Георгий Ольденбургский (см. именной указатель).
Д. С. Дохтуров - жене. 20.9.- РА, 1874, No 5, ст. 1102-1103.
(37) П. И. Багратион умер 12 сентября от раны, полученной в Бородинском сражении.
А. А. Закревский - М. С. Воронцову. 20.9.- АВ, т. 37, с. 234-235.
(38) П. И. Багратиона.
(39) Речь идет о передвижении армии от Красной Пахры к Тарутину. Тарутинский маневр привел к стратегическому перелому в войне, однако многие военные, в том числе А. А. Закревский, С. Н. Марин, А. П. Ермолов, как показывает это письмо и некоторые следующие, оказались не в состоянии сразу понять значение как самого маневра, так и последовавшей за ним передышки.
(40) В официальных известиях из армии, опубликованных в Петербурге, есть фраза о преследовании Платовым вражеского арьергарда на расстоянии 11 верст. Но этот вымысел исходил не от Кутузова-в его реляциях ничего подобного нет. См.: МИК, ч. 1, с. 151-155, 161-168.
С. Н. Марин - М. С. Воронцову. 20.9.- АВ, т. 35, с. 463-464.
(41) П. И. Багратион.
(42) То есть небольшие отряды.
(43) М. Б. Барклай-де-Толли.
М. В. Акнов - И. Я. Неелову. 21.9.-ГБЛ, ф. 459, к. 1, No б, л. 107. Пометка на письме:
"Получил 22 сентября".
(44) Слухи ложные.
(45) Слово неразборчиво.
М. С. Воронцов - А. А. Закревскому. 22.9.-Сборник РИО. Спб., 1890, т. 73, с. 476-477.
(46) М. Б. Барклай-де-Толли.
А. Я. Булгаков - А. И. Тургеневу. 23.9.-Дубровин, No 148, с. 178-179 (без указания автора). Примечания даются по тому же изданию.
(47) Многоточие в оригинале.
(48) Ф. В. Ростопчина.
(49) "Копия известий" опубликована: РА, 1864, ст. 1190.
А. А. Меншикова - мужу. 23.9.- ГБЛ, ф. 166, к. 3, No б, л. 23.
М. В. Милонов - Н. Ф. Грамматину. 24.9.-Библиографические записки, т. 2, 1859, с. 297-298. Исправлено по рукописи оригинала: ГБЛ, ф. 398, к. 1, No 30, л. 17-18. На письме пометка: "Получ. 5 октября". В рукописи и публикации письмо ошибочно датировано 24 октября.
(50) Москва была сдана 2 сентября.
(51) Если речь идет о И. А. Петине, то сведения неверны.
(52) Ложные слухи.
М. В. Акнов - А. Я. Неелову. 25.9.-ГБЛ, ф. 459, к. 1, No 6, л. 103-104. На письме пометка: "Получил 25 сентября".
(53) Слухи ложные.
Д. П. Трощинский - М. И. Кутузову. 26.9.-БЩ, ч. 7, с. 271-272.
(54) В Манифесте 18 июля к вооружению призывалось только 17 губерний России.
С. Н. Марин - М. С. Воронцову. 27.9.- АВ, т. 35, с. 465-466.
(55) Ж. Лористон прибыл в Тарутинский лагерь вечером 23 сентября с предложением начать мирные переговоры.
Д. С. Дохтуров - жене. 29.9.- РА, 1874, No 5, ст. 1103-1104.
М. И. Кутузов - дочери и зятю. 1.10.- МИК, ч. 1, с. 425-426.
(56) М. Ф. Толстой (см. именной указатель).
Г. С. Волконский - дочери. 2.10.-Архив декабриста С. Г. Волконского. Пг., 1918
т. 1, No 292, с. 382-383.
(57) Орденом св. Георгия 3-й степени был награжден сын автора письма Н. Г. Репнин-Волконский.
С. Н. Марин - неизвестному. 2.10.- БЩ, ч. 1, с. 60-64 (с ошибкой в определении автора). Марин С. Н. Полн. собр. соч., М., 1948.
(58) А. С. Фигнер.
(59) По приказу М. И. Кутузова И. С. Дорохов 29 сентября взял штурмом Верею, занятую батальоном вестфальцев, потеряв ок. 30 человек, в то время как противник лишился до 700 человек.
(60) См. примечание 12 к письму Н. М. Лонгинова от 13 сентября.
К. Н. Батюшков - П. А. Вяземскому. 3.10.-Батюшков К. Н. Сочинения. Спб., 1886, т. 3, с. 205-207.
(61) Басня В. Л. Пушкина "Соловей и чиж".
(62) Никакого мира (фр.).
А. П. Ермолов - А. А. Закревскому. [Начало октября].-Сборник РИО. Спб., 1890, т. 73, с. 188-189.
(63) А. А. Закревский уехал из армии 22 сентября вместе с М. Б. Барклаем-де-Толли.
(64) 7 августа были ожесточенные бои у Валутиной горы и дер. Лубино с корпусом маршала Нея.
(65) 16 сентября П. П. Коновницын был назначен дежурным генералом армии.
П. П. Коновницын - жене. 4.10.- БЩ, ч. 8, с. 111.
Ф. И. Колобков - А. И. Озерецковскому. 5.10.- БЩ, ч. 5, с. 175-176.
(66) Фухтель (нем.) - удар по спине плашмя обнаженной шпагой или саблей.
(67) Не вся французская армия, а только авангард И. Мюрата.
А. А. Карфачевский - неизвестному. 6.11.-БЩ, ч. 5, с. 165-167.
(68) Ф. В. Ростопчин заведомо ложно объявил о предстоящем сражении, в котором он сам якобы возглавит ополчившихся москвичей.
И. А. Тутолмин - Н. И. Баранову. Ноябрь.-БЩ, ч. 5, с. 147-151.
(69) Воспитательный дом - учреждение "для призрения подкидышей и бесприютных младенцев". Московский воспитательный дом был открыт в 1764 г. Его здание, построенное по проекту архитектора К. И. Бланка, сохранилось на Москворецкой набережной.
(70) То есть идет россыпью, цепью.
(71) Отряды, выделяемые армией для охраны населения занятой вражеской территории от грабежей.
(72) Двор жилого корпуса (фр.).
(73) Воодушевился.
(74) То есть квадратного корпуса.
А. А. Сокольский - Ивану Николаевичу [Конец 1812 г.].-БЩ, ч. 1, с. 1-б.
(75) Личность не установлена.
(76) То есть Петров и Заборовский.
(77) В Измайлове.
(78) "Беспардонными", то есть беспощадными, называли кирасиров.
(79) То есть арсенала.
(80) Казенная палата - губернский орган министерства финансов, учрежденный в 1775 г. и заведовавший первоначально всеми государственными имуществами и строительной частью.
Иларион - Е. Ан. [Без даты].- Письмо современника о вторжении французов в 1812 году в московский Симонов монастырь. М., 1863, с. 1-5.
(81) Плат с изображением "Положения во гроб", который кладется на церковный престол (греч.).
(82) Потир и дискос (греч.) - кубок и блюдо для святых даров.
(83) Большие свечи перед иконостасом.
(84) Обслуживающие братию светские лица.
(85) Черная шапочка, носимая монахами под клобуком.
Часть третья
"Отечество спасено!"
П. А. Кикин - брату.
[7 октября. Тарутинский лагерь] <
...> Теперь скажу о нашем положении по сие время. Война, сначала столь, по-видимому, безвыгодная и даже бедственная, по мнению моему, взяла совсем иной оборот, ибо потеря наша состоит в нескольких губерниях, которые по окончании военных действий неминуемо снова к нам присоединятся. Следственно, одни государственные и частные имущества потерпели, кои также легко поправляются, особенно когда воспоследует хороший конец. Выгоды же, приобретенные сею войною, суть несчетны. Мы узнали возможность вторжения неприятеля в наши границы, чего, конечно, никто уже не предполагал после двух столетий беспрерывно, час от часу процветающей России; узнали нужду вперед предохранять себя от того, увидели неисчетные средства в богатстве и способах государства, утвердились в народном духе и привязанности к отечеству, научились распознавать истинных сынов отечества от тех, кои покорствовали силе, ожидая удобного случая отторгнуть себя от оного, познали, в чем состоит обязанность каждого друг к другу и родине своей, удостоверились, что народное просвещение, к благу человеческого рода филантропами проповедуемое, есть призрак обольщающий, [а не] токмо неудовлетворяющий рассудку, ибо неприятель наш, мечтающий воспламенить народ громкими словами: вольность, свобода, грубо ошибся в ожидании своем. И [он] убедиться теперь должен, что не нашел того варварства и порабощения, которыми несправедливо нас всегда упрекают и на конец [которых] так сильно надеялся, шедши в сердце России. Справедливую честь дворянству российскому приписать следует, и остается желать, дабы и просвещение оставалось в той же силе, ибо знающий свои обязанности, почитающий веру и любящий отечество просвещен достаточно. <...> Где ни шел [неприятель] везде находил опустошение, где мы ни останавливались - везде отражен. Привыкший, где [ранее] навоевал, содержать войска свои на счет [покоренной] земли, у нас, конечно, немногим воспользовался. Поддерживал войска свои надеждою, что обогатится в Москве и предпишет нам постыдный мир - теперь, напротив, видит, что всякий из нас охотно всем жертвует, но твердо стоит за веру и честь. Каждый не иначе как с ужасом о мире помышляет, от чего обманутые и изнуренные французы негодуют весьма и, видя невозможность почти хорошо кончить для них, теряют дух, приходят в отчаяние.