Нахман Раби. Рассказы о необычайном

   Само пребывание человека в высших мирах внушает изумление: что делает здесь это крохотное существо? Однако вопреки своей незначительности человек способен продолжить подъем. Ангел приставлен к определенному месту, тогда как человек может "ходить между стоящими здесь" (25). Вера возвышает цадика и дает ему высшее знание, которого лишены даже ангелы.
   В поисках царской дочери герой ведет жизнь, полную страданий. Самоистязания, на которые он обрекает себя, не сводятся к постам и ночным бдениям, как у первых "плакальщиков Сиона". Это двухтысячелетние духовные муки, когда все говорят: иссякла ваша надежда. И даже когда собственные ощущения убеждают, что все кончено, когда, казалось бы, растаяла последняя надежда, он все еще верит, что найдет ту, которую ищет.
   Путь к Избавлению
   Момент, когда рушится мир, но его разрушение не приводит к крушению веры (26), - это и есть начало Избавления. Многие мидраши говорят об этом дне - когда отстроенный Иерусалим будет разрушен, Машиах бен Йосеф (27) убит, а остатки верных Богу развеяны в пустыне. Таково последнее, самое грозное испытание, когда кажется, что потеряна всякая надежда. Те, кто устоит в этом испытании, будут достойны Избавления.
   Геула начинается с узнавания: в сердцевине зла вдруг проглядывает добро, ибо зло есть скрытое добро. Именно потому весть о "золотой горе" приносит тот же дух-ветер, который забросил туда царскую дочь. Более того: сам повелитель духов, убеждавший героя отказаться от бесплодных поисков, теперь помогает ему. Великан, символизирующий мир, вызывается служить освобождению Шхины, путь к чему теперь совершенно ясен.
   Замечание великана "там все дорого" отсылает нас к одному из признаков приближения Геулы, "всеобщему подорожанию" (28). Учителя хасидизма истолковали это в том смысле, что с приближением Геулы все станет даваться с огромным трудом и исполнение заповедей потребует самопожертвования и напряжения всех сил. Волшебный сосуд, в котором не иссякают деньги, - также один из признаков Геулы, аллюзия на сказанное в трактате "Санhедрин": "Пока не иссякнет последняя монета в сосуде". Смысл этого изречения таков: простая и искренняя вера питает саму себя, и даже великий человек ищет в ней поддержку, без которой ему не устоять в испытаниях.
   Что же дорого и что важно, что ценится там, на золотой горе? Ответ гласит: герою могут не позволить войти в город. "Достал он тогда из сосуда деньги и подкупил стражу. И вошел он в город, и оказался тот город прекрасным. Пошел первый министр к одному богачу, снял у него угол и заплатил за стол: знал он, что потребуется ему в этом городе задержаться, потому что придется применить всю свою мудрость и смекалку, чтобы вызволить царскую дочь".
   "А как ему это удалось, раби Нахман не рассказывал, да только известно, что в конце концов удалось".
   Рассказ 2
   МУДРЕЦ И ПРОСТАК
   Жили некогда в одном городе два богача, и каждый из них владел большим домом. У обоих было по сыну, и учились их дети вместе в школе, причем один из них был умницей, а другой ничем особенным не выделялся. Несмотря на разницу в способностях, мальчики любили друг друга. Спустя какое-то время обеднели их отцы, обнищали до такой степени, что остались у них лишь дома, которыми они владели. А дети тем временем выросли, и сказали им отцы: "Нам нечем за вас платить, содержать вас мы больше не можем. Теперь вы сами себе хозяева". Простак пошел учиться на сапожника, а его умному и смышленому другу такое нехитрое ремесло было не по нутру, и решил он отправиться бродить по свету, чтобы подыскать себе достойное занятие. Пошел умник на базар и увидел там большой фургон, запряженный четверкой лошадей в полной упряжи. Спросил он купцов:
   - Откуда вы?
   Те ответили:
   - Из Варшавы.
   - Куда путь держите?
   - Назад, в Варшаву.
   Спросил он их:
   - Не нужен ли вам слуга? - Увидели купцы, что парень он смышленый и крепкий; приглянулся он им, и взяли они его с собой. Поехал умник с ними и был им в дороге хорошим слугой. Но поскольку был он очень умен, то решил по приезде в Варшаву: "Если я уже попал сюда, не стоит мне оставаться с этими купцами. Может, найдется здесь для меня местечко получше; пойду-ка поищу".
   Отправился он на базар, стал наводить там справки о людях, которые привезли его с собой, и попытался выяснить, не найдется ли для него в городе еще лучшее место. Ответили ему, что те, кто привез его сюда, люди честные и слугам их хорошо живется, но работать у этих купцов очень нелегко, поскольку ездят они по своим торговым делам в места весьма отдаленные.
   Пошел он дальше, и стали попадаться ему по дороге приказчики из разных мануфактурных лавок; вышагивали они по базару во всем своем великолепии: как и заведено у людей их профессии, носили они особенные шляпы, на ногах их красовались остроносые башмаки; и наряд их, и осанка отличались большим изяществом.
   Восхитил утонченного и смышленого юношу внешний вид этих людей, и понравилось ему их ремесло тем более, что оно не требует от человека никаких разъездов. Отправился он к купцам, которые доставили его в этот город, поблагодарил их и сказал:
   - Работа у вас мне не подходит, а за то, что вы меня подвезли, я расплатился тем, что прислуживал вам в пути.
   Ушел он от них и нанялся к хозяину одной из мануфактурных лавок. А тот, кто работает по найму, как известно, начинает свою службу с самых простых, тяжелых работ и получает за свой труд гроши и лишь затем начинает продвигаться все выше и выше.
   Заставлял хозяин юношу трудиться в поте лица, посылал его с товаром в дома сановников; таскал тот вороха разной одежды, перекинув ее через руку, как делают все разносчики, и сгибался под непосильной ношей, поднимаясь с ней зачастую под самые крыши высоких домов.
   Тяжел был для него этот труд, и, будучи философом и умницей, задумался он: "Какая польза мне от этой работы? Ведь каждый трудится во имя какой-то цели. А моя цель - жениться, завести семью и содержать ее. Но думать об этом мне пока рановато, время мое еще не пришло. Похожу-ка я покуда по свету, погляжу на разные страны".
   Пришел юноша на базар и увидел там большой фургон, в котором сидели купцы. Спросил он их:
   - Куда вы направляетесь?
   Ответили те:
   - В Ливорно.
   - Возьмите меня с собой!
   Согласились они, и отправился он с ними в те края.
   Попал он в Италию, оттуда перебрался в Испанию, и длилось его путешествие несколько лет. Повидав мир, стал он еще умнее и решил: "Пришла мне пора идти к своей цели". Призвал он на помощь весь свой разум, чтобы не ошибиться в выборе занятия, и привлекла его мысль стать золотых дел мастером, потому что нравилось ему это ремесло: было оно почетным и интересным, требовало от человека немалого ума и к тому же приносило большой доход.
   Так как был юноша философом и умницей, ему не понадобились годы для того, чтобы научиться этому делу, - уже через три месяца стал он в нем величайшим мастером, превзойдя своим искусством собственного учителя.
   Тут подумал он: "Хоть и овладел я этим ремеслом, не стоит мне на нем останавливаться: сегодня в почете оно, а завтра, возможно, будет цениться иной род занятий". И пошел он в ученики к резчику по драгоценным камням. Благодаря своему уму изучил он и это ремесло всего за три месяца, но продолжал философствовать: "Хоть и овладел я двумя ремеслами, оба они могут утратить свое значение. Хорошо бы мне научиться такому делу, которое никогда не перестанет быть важным".
   Рассудил юноша, что следует ему стать лекарем, ведь в этой профессии постоянно есть нужда, и она всегда в почете.
   Тому, кто хотел быть лекарем, следовало сначала научиться читать и писать по-латыни и постичь философские науки; благодаря своим способностям осилил парень в короткое время всю эту премудрость и стал через три месяца превосходным лекарем, выдающимся философом и великим ученым, постигшим все науки.
   После этого стал юноша презирать весь мир: решил он, что все люди вокруг него - круглые дураки и невежды: ведь благодаря своей мудрости стал он таким великим мастером, ученым и лекарем, что каждый человек по сравнению с ним был просто пустым местом.
   Решил он тут, что пришло ему время осуществить свою цель и подыскать себе жену, и сказал себе: "Если останусь я в этом городе и женюсь здесь, никто в моих родных краях не узнает, кем я стал. Вернусь-ка я лучше домой, чтобы все там увидели, чего я в жизни добился. Ушел я от них совсем мальчишкой - а теперь вон каких высот достиг!"
   Собрался юноша и отправился домой, но обратный путь был для него сущим мучением: из-за великой мудрости своей не находил он себе в дороге собеседников, и ни один постоялый двор не казался ему достаточно приличным для себя; постоянные терзания испытывал он в пути...
   А теперь оставим на время нашего умника и расскажем о том, что случилось с простаком.
   Наш простак учился сапожному делу; и так как был он совсем уж простецким парнем, пришлось ему долго учиться, покуда наконец освоил он это ремесло, но совершенства в нем так и не добился. Женился простак и сапожничал, зарабатывая себе на жизнь. А поскольку был он простаком и мастерства в своем деле так и не достиг, заработки его были весьма скудны. У него не хватало времени даже на то, чтобы поесть, - так много приходилось ему трудиться: ведь дела-то своего он полностью так и не освоил. Лишь во время работы, прокалывая шилом отверстия в коже и протягивая сквозь них дратву, находил он время съесть кусочек-другой хлеба. Натура его, однако, была жизнерадостной, и он всегда пребывал в веселье.
   И было у простака все: всевозможные яства, любые напитки и какие угодно наряды. Говорил он обычно своей жене:
   - Собери-ка мне, жена, поесть.
   Приносила та ему кусок хлеба; съев его, просил он каши с приправой. Та отрезала ему еще ломоть; ел он его и не мог нахвалиться:
   - До чего же чудная каша! - и просил жену подать ему мяса.
   Отрезала она ему еще кусок хлеба; ел он его, и расхваливал, и восклицал:
   - Что за прелесть это мясо!
   Так требовал он себе всевозможные вкусные блюда, и всякий раз жена подавала ему ломоть хлеба. Ел он с большим аппетитом и всячески расхваливал каждое из яств:
   - Ах, как вкусно! - будто и впрямь ему подавали то, что он просил.
   И действительно, в каждом куске хлеба ощущал он вкус тех блюд, которых желал: ведь он был парнем простым и жизнерадостным, и хлеб этот в самом деле заменял ему всевозможные яства.
   - Принеси-ка мне пивка, жена, - говорил он.
   Подавала она ему воды; он отпивал и похваливал:
   - Какое отличное пиво! А теперь дай-ка мне медку.
   Снова приносила ему жена воды, и вновь радовался он:
   - Хорош медок!
   После этого требовал он вино или какой-нибудь другой напиток, и вновь подавала ему жена простую воду; пил он, и наслаждался, и не мог нахвалиться, будто и впрямь приносили ему то, о чем он просил. Точно так же было у него и с одеждой. Имелся у них на двоих с женой один овчинный полушубок, и когда собирался простак на базар, то говорил жене:
   - Подай-ка мне полушубок, жена.
   Когда нужна была ему шуба - пойти, скажем, в гости, - говорил он жене:
   - Принеси-ка мне шубу, - и подавала ему жена тот же полушубок.
   Радовался он, облачаясь в свою шубу, и расхваливал ее:
   - Что за отличная шуба!
   Собираясь в синагогу, требовал он у жены кафтан; одевал он полушубок и не мог нарадоваться:
   - Что за красота этот кафтан, что за прелесть!
   Когда же нужен был ему выходной лапсердак, снова подавала ему жена полушубок; вновь он расхваливал его, восторгаясь изяществом и красотой этого наряда.
   Точно так же относился простак ко всему, что его окружало, и никогда не покидали его веселье, жизнерадостность и доброе расположение духа.
   Так как не был этот парень мастером своего дела, то нет ничего удивительного в том, что башмак, над которым он работал, получался у него треугольным. Вертел он этот башмак в руках, радовался тому, что у него получилось, и расхваливал его жене:
   - Каким прелестным вышел этот башмачок! Не башмак, а просто конфетка!
   - Если это и вправду так, - отвечала ему жена, - то почему же другие сапожники берут за пару три гульдена, а ты всего лишь полтора?
   - Что мне до того! - говорил он. - У них своя работа, а у меня своя. И вообще, к чему нам говорить о других? Давай-ка лучше подсчитаем, сколько чистой прибыли получу я с этого башмачка. Кожа стоила мне столько-то, столько-то - клей и дратва, и все остальное. После всех этих расходов мне остается десять грошей. О чем мне беспокоиться при таких доходах?
   Был этот простак всегда радостным и веселым, но люди подтрунивали над ним кто во что горазд, найдя в нем удобную мишень для шуток: ведь в их глазах он выглядел сумасшедшим.
   Приходили люди к простаку и вызывали его на разговор, чтобы было над чем посмеяться, а тот обычно отвечал им:
   - Только давайте-ка без насмешек.
   И как только они заверяли его, что намерены говорить с ним всерьез, он был готов выслушать их и поддержать беседу. Был он парнем простым и не хотел задумываться над истинными намерениями своих гостей, для которых любой разговор с ним уже был забавой. Когда ему все же становилось ясно, что над ним насмехаются, он говорил:
   - Предположим, что ты и впрямь более умен. Что же получится? Окажется, что дурак - это ты! Ведь что особенного я из себя представляю? Быть умнее меня невелика заслуга. Но если ты, при всем своем уме, надо мной, дураком, смеешься, значит, ты сам неумен.
   Вот какой был у простака характер.
   ...А теперь наш рассказ снова пойдет об умнике.
   Когда в его родных местах стало известно о том, что он возвращается, накопив в дальних краях большую мудрость и достигнув там высокого положения, переполошились его земляки.
   Обрадованный простак тоже был среди тех, кто выбежал умнику навстречу. Перед тем, как выйти из дому, он крикнул жене:
   - Принеси-ка быстренько мой выходной плащ! Я бегу встречать своего любимого друга, хочу поскорее увидеть его! Принесла ему жена полушубок, и он побежал навстречу своему товарищу.
   Когда роскошная карета, в которой восседал умник, преисполненный сознания собственного величия, поравнялась с простаком, тот приветствовал его с радостью и любовью:
   - Как поживаешь, дорогой брат? Слава Всевышнему, что Он привел тебя сюда и я удостоился счастья с тобой встретиться!
   А умник, в глазах которого все человечество ничего не стоило, - ведь считал он себя мудрее всех, - посмотрел на простака как на сумасшедшего. Но так как вспомнил он прежнюю дружбу, которая связывала их в юности, и то, как крепко они любили друг друга, отнесся к нему приветливо, посадил к себе в карету и въехал вместе с ним в город.
   А отцы их, домовладельцы, за то время, что умник отсутствовал, успели скончаться, завещав свои дома детям.
   Простак, который не покидал свой город, унаследовал отцовский дом и стал жить в нем. А дом умника, жившего в чужих странах, остался без хозяина и пришел в запустение, а со временем совсем разрушился и превратился в пыль. И умнику, вернувшемуся в родной город, негде было жить. Пришлось ему остановиться на постоялом дворе. Жизнь там была для него мучительной, потому что жилье это совершенно ему не подходило.
   У простака тем временем появились новые заботы: то и дело бегал он к своему умному другу, переполненный любовью и радостью от встреч с ним. Видел он, что умник страдает от того, что живет на постоялом дворе, и сказал ему однажды:
   - Переходи-ка, братец, жить ко мне. Поселишься ты с нами; сволоку я в угол свою утварь, и сможешь ты пользоваться всем моим домом.
   Понравилось умнику это предложение, и перешел он жить к простаку. Но терзания не оставляли его, и вот почему: была у него слава большого мудреца, искусного мастера и великого лекаря. Но однажды заявился к нему вельможа и заказал золотой перстень. Сделал ему умник великолепное кольцо, украсил его превосходным орнаментом, а среди прочего выгравировал небывало красивое дерево. Пришел вельможа за своим перстнем, и не понравился тот ему. Терзался умник, не находя себе места: уверен он был, что перстенек с таким прекрасным деревом, которое он изобразил на нем, в самой Испании пользовался бы большим успехом и считался бы там невероятным чудом, а здесь такую красоту и оценить-то было некому.
   Пришел к умнику еще один знатный вельможа и принес дорогой камень, который привезли ему из дальних стран. Вместе с ним он дал мастеру другой камень, украшенный искусной резьбой, и попросил его сделать на заморской драгоценности такой же точно рисунок.
   Выполнил умник его просьбу в точности, лишь в одной детали ошибся такой незначительной, что никто, кроме него самого, не смог бы обнаружить ошибки.
   Пришел вельможа за своим камнем, и работа ему очень понравилась. Но сам умник очень переживал из-за ошибки, которую допустил: "Как же я мог, несмотря на все свое умение, так ошибиться?!"
   Занятия врачеванием тоже доставляли ему неприятности. Однажды пришел он к одному больному и дал тому лекарств, которые несомненно должны были спасти жизнь несчастного. В этих прекрасных снадобьях он был уверен. Все же вскорости больной умер, и прошел слух, что виноват в его смерти лекарь. Сильно терзался из-за этого умник.
   Другой же больной, получивший от него лекарство, выздоровел. Но вокруг стали поговаривать, что и без помощи лекаря этот человек все равно бы излечился. Это добавило терзаний умнику, и он постоянно пребывал в угнетенном состоянии духа.
   Понадобилось тут ему заказать себе одежду. Пригласил он портного, но ему стоило больших трудов объяснить тому, чего он хочет, научить портного законам моды, в которых сам он был докой. Удался портному заказанный костюм, сшил он его по желанию заказчика - только вот один из лацканов не вышел у него, получился с небольшим изъяном. И умник нашел новый повод для переживаний: "Никто тут в этом деле не понимает! Попал бы я в этом новом костюме в Испанию - над испорченным лацканом все бы смеялись, я выглядел бы там пугалом огородным!"
   Постоянно были у бедняги причины для огорчений; а простак каждый раз прибегал к нему веселый и радостный и находил своего товарища несчастным и страдающим.
   Спросил он его однажды:
   - Почему ты всегда страдаешь? Ведь ты так умен и богат! Отчего тогда я всегда весел?
   Решил умник, что простак смеется над ним, и посмотрел на него как на сумасшедшего.
   А простак между тем продолжал:
   - Смотри: все эти люди, потешающиеся надо мной, - обыкновенные дураки: ведь быть умнее меня - невелика честь. Но ты-то мудрец, ты должен понимать, что не в уме счастье! Счастливее ли ты от того, что умнее меня? Дай тебе Б-г, чтобы стал ты таким же простаком, как я!
   Ответил умник:
   - Таким, как ты, я стану только тогда, когда Всевышний лишит меня разума или я, не дай Б-г, заболею, - тогда я, возможно, и впрямь свихнусь, подобно тебе. Ведь ты же сумасшедший! Со мной-то ты никогда не сможешь сравняться, никогда не станешь таким мудрым, как я!
   Сказал ему простак:
   - У Всевышнего, да благословится Имя Его, все возможно. Ему ничего не стоит сделать и меня мудрецом, равным тебе.
   Услышав такие слова, умник расхохотался...
   Привыкли люди называть этих двух друзей умником и простаком. Хотя умников и простаков в мире немало, каждый из этих двух был в своем городе притчей во языцех: со времен их учебы в школе один из них зарекомендовал себя выдающимся умником, а другой - редким простаком. И даже в списке горожан, куда заносят имя и фамилию каждого, они были записаны по своим прозвищам: "Умник" и "Простак".
   Однажды просматривал тот список сам царь, нашел в нем эти записи и удивился странным прозвищам. Пожелал царь увидеть этих людей и рассудил так: "Если приглашение мое застанет их врасплох, они так перепугаются, что умник может потерять дар речи, а простак от страха с ума сойдет". Решил тогда царь послать за умником умного гонца, а за простаком - простака.
   Но как найти простака в столичном городе, если в нем почти все мудрецы? Был там лишь один простак - царский казначей; ведь умного на эту должность не назначат: от большой мудрости этот умник может и разграбить казну. Именно поэтому царскими казначеями бывают одни лишь простаки.
   Позвал царь двух придворных: одного, известного своим умом, и того самого простака-казначея - и послал их за двумя друзьями, и дал каждому из гонцов письмо, а кроме того - особое послание губернатору той провинции, где жили умник и простак. В этом послании поручалось губернатору написать двум друзьям от своего имени, чтобы подготовить их к царскому приглашению, иначе они могут испугаться. Губернатор должен был сказать им так: никакой срочности нет, дело терпит; царь не приказывает им приехать, а лишь просит об этом, и они сами должны решить, ехать им или нет. Просто, мол, царь желает с ними познакомиться.
   И оба гонца - умный придворный и царский казначей - отправились в путь. Приехав на место, нашли они губернатора и передали ему письмо. Стал губернатор наводить справки об этих двоих, и рассказали ему, что умник и впрямь необычайно умен и богат, а простак на редкость простодушен, и среди прочего поведали губернатору о "богатом гардеробе" простака: его единственном полушубке...
   Решил губернатор, что негоже простаку появляться у царя в простой одежде; приказал он сшить тому подобающее случаю платье и положил его в карету казначея. Дал он гонцам по письму, и оба посланца отправились в путь.
   Добрались они до места, и умный придворный отдал свое письмо умнику, а царский казначей - простаку. Взяв в руки письмо, сказал посланцу простак:
   - Не разобрать мне, что тут написано. Прочитай-ка ты мне вслух.
   Ответил ему казначей:
   - Я и так тебе скажу: царь желает, чтобы ты к нему явился.
   - Кроме шуток? - спросил простак.
   - Какие могут быть шутки! Это чистая правда!
   Обрадовался простак, поспешил к жене и сказал ей:
   - Гляди-ка, жена, - царь зовет меня к себе!
   - Что это вдруг? Для чего ты ему понадобился?
   Но так торопился простак, что ничего не ответил ей, собрался поспешно и радостный уселся в карету гонца, готовый отправиться в путь. Увидел он там одежды, приготовленные для него губернатором, и обрадовался еще больше. "Наконец-то и у меня есть свой гардероб!" - восторгался он.
   Тем временем царь получил на губернатора донос: что тот якобы виновен в нарушении законов. Сместил его царь, а потом подумал: хорошо бы поставить губернатором простого человека, который управлял бы своей провинцией честно и справедливо, без хитрости и обмана. Понравилась царю эта мысль, и решил он сделать губернатором того самого простака, за которым послал нарочного. Издал он указ: сделать того простака губернатором. А поскольку тот по дороге к царю должен был проехать через губернский центр, приказал царь жителям этого города выйти к городским воротам и, как только простак появится, остановить его и сообщить ему царскую волю.
   Так и было сделано. Вышли горожане к воротам, и как только подъехала карета, в которой сидел простак, остановили они ее и сообщили ему, что он теперь губернатор.
   - Вы это всерьез?
   - Какие тут могут быть шутки!
   Так занял простак губернаторский пост, сразу же став полновластным и могучим повелителем провинции.
   Теперь, когда удача возвысила его, - а ведь удача, как известно, делает человека мудрее, - прибавилось ума у простака. Но, несмотря на это, новую мудрость свою он совсем не выпячивал и оставался таким же простым, каким был и раньше, и управлял своей провинцией честно и справедливо. Никому не причинял он зла, никого не обманывал. Ведь для того, чтобы управлять страной, не требуется ни большого ума, ни великих знаний - одни лишь справедливость и простота.
   Когда приходили к нему двое, чтобы он рассудил их, говорил им простак откровенно: "Ты - прав, а ты виноват", - как подсказывали ему его простота и справедливость; и не прибегал он никогда к обману и лжи. Во всех своих решениях руководствовался он одной лишь правдой, и люди его очень любили, и советники были преданы ему всей душой. Дал ему один из них дружеский совет:
   - Так или иначе придется тебе встретиться с царем: во-первых, он уже посылал за тобой, а во-вторых, каждый губернатор должен рано или поздно предстать перед ним. И хотя ты известен своей честностью и сам царь не сможет упрекнуть тебя в том, что ты правишь своей провинцией с помощью лжи и обмана, - ты должен быть готов к тому, что в разговоре с тобой царь, как это у него принято, будет говорить о посторонних вещах, о разных мудреных предметах, да еще и на иностранных языках. Поэтому было бы с твоей стороны приличным и достойным, если бы ты смог поддержать такую беседу; для этого я готов обучить тебя разным наукам и языкам других народов.
   Понравилось простаку это предложение, и подумал он: "Не помешает мне поучиться всему этому".
   Стал он учиться и постиг все эти премудрости. И тут вспомнил он слова своего умного друга, который утверждал, что никогда не достичь простаку той мудрости, которой он, умник, обладает. "Вот я и сравнялся в учености со своим товарищем", - подумал простак. И все же, несмотря на все премудрости, которыми он овладел, оставался простак таким же простодушным, как и прежде.