Браславский Дмитрий. Паутина Лайгаша

   «Боги, какие невежи, – отметил про себя Макобер, подходя поближе. – Ни слова, точно так и надо! Эх, был бы Айвен…»
   И, недолго думая, выпалил первое, что пришло ему в голову:
   – Как мелодично звенят эти колокольчики!
   Мужичок нахмурился.
   – Вы думаете? Мало того, что мне второй день приходится терпеть общество этой скотины, так она мне еще заявила, что порядочный магический осел непременно должен заранее оповещать окружающих о своем появлении. Я их уже слышать не могу!
   И в самом деле: хотя ослик давно остановился, колокольчики продолжали вызванивать все тот же назойливый мотив.
   Мессариец непроизвольно принялся было насвистывать его, но вовремя оборвал себя. Пошевелив ушами, мужичок подарил ему весьма подозрительный взгляд.
   – А ваш осел и вправду волшебный? – постепенно к Макоберу возвращалась его обычная любознательность. – А что он умеет? И как его зовут? Можно его погладить? А, кстати, откуда вы? И это было ваше одеяло?
   Мужичок прикрыл глаза, терпеливо дожидаясь, пока град вопросов иссякнет.
   – Да. Все. Мимбо. Можно. Издалека. Да.
   От наслаждения мессариец даже зажмурился. Кажется, он наконец-то нашел достойного собеседника.
   – Мессир позволит поблагодарить его за наше спасение?
   Мэтт недовольно покосился на выступившего вперед Лентала, но сдержался. Негоже паладину говорить от имени талиссы, ох, негоже. Однако сам гном пока еще не способен был произнести ни слова. Вот был бы здесь Айвен…
   Незнакомец торжественно поклонился. На мгновение задержал взгляд на лице паладина.
   – Пустяки, сущая безделица.
   – Не сказал бы, – мрачно обронил подошедший к друзьям Терри. Воображение у лунного эльфа было не хуже, чем у мессарийца, и Терри вполне успел в красках представить себе, что может натворить даже дюжина камней, идущая с такой высоты.
   – Как скажете, – не стал спорить мужичок. – С благодарностью принимаю вашу благодарность. И если так, у вас есть шанс отплатить мне взаимностью.
   – Почтем за честь. И как же, если не секрет? – глаза Терри сузились.
   Мэтт подумал, что если бы ему задали вопрос таким голосом, он бы уже изо всех сил пришпоривал своего ослика, мечтая оказаться подальше. Хотя бы в Маркусе, но лучше даже в Мессаре.
   Однако мужичок и глазом не моргнул:
   – Взяв меня с собой на поиски входа в Лайгаш.
   – Вот уж что называется «не терять даром времени», – с уважением пробормотал Макобер.
   Зря все-таки Терри с ним так. Если он действительно спас их всех…
   – Куда-куда, простите за любопытство? – переспросил Лентал, точно и правда не дослышал название места, в которое мужичку не терпелось попасть.
   – В Лайгаш. Ну уж вы-то, святой паладин, не думаете, что я оказался здесь случайно? – счастливое выражение постепенно покидало лицо незнакомца, уступая место обиженному недоумению.
   – Все в этом мире происходит по воле богов, – Лентал благочестиво склонил голову, отметив про себя, что мужичонка им попался на редкость осведомленный. – До тех пор, пока люди не решают им немного помочь.
   Незнакомец явно не ожидал от жреца подобного ответа. Он оглядел паладина еще более внимательно, чем раньше, и картинно хлопнул себя по лбу:
   – Да простит меня святой паладин, но я так и не представился. Баураст.
   «А этот мужичок не так прост, – Бэх предпочла пока понаблюдать за разговором со стороны. – Ни оружия, ни доспеха – наверняка маг. А маг, который в силах остановить камнепад и после этого выглядеть, точно пять минут назад снегом растерся… Да, похоже, не взять его с собой будет ой как не легко. Не говоря уже о том, что если бы не он, продолжить путь смогли бы только Мак и Терри. Если, конечно, рискнули бы отправиться в Лайгаш вдвоем».
   Тем временем Терри уже представлял талиссу, с любопытством окружившую и ослика, и его необычного седока. Баураст вежливо раскланивался, однако Бэх заметила, что глаза его внимательно оценивают каждого. И, кажется, в итоге маг остался доволен увиденным.
   – Боги, как же я забыл, – подпрыгнул вдруг Макобер. – Совсем голова дырявая! Знаете, кого я только что встретил?!
   – Ты имеешь в виду еще кого-то, – уточнил гном, давая понять, что и одной подобной встречи ему за глаза хватит.
   – Сейчас сами увидите! Сайга, сай… – громко крикнул мессариец и опасливо покосился на скалу.
   – Проверяешь, не осталось ли там чего? – с пониманием поинтересовался Мэтт. – Может, завтра, а?
   Не слушая его, Макобер кинулся к опушке леса.
   Никого.
   – Ушел, – мессариец печально поплелся обратно. – Не дождался меня и ушел.
   – А кто там, собственно, был? – не удержался Торрер.
   – Сайгак говорящий, вот кто!
   Друзья с сочувствием посмотрели на мессарийца.
   – Контузило, – шепнул гном в самое ухо Бэх. – Может, камешек какой в сторону отлетел, а мы и не заметили. Вылечишь?
   – Попробую, – девушка неуверенно пожала плечами. – Мак, а больше ты там никого не видел?
   – Нет, – коротко ответил мессариец, глядя на всех честными серыми глазами.
   – Ну и слава Темесу, – обрадовалась жрица. – С одним сайгаком я еще худо-бедно справлюсь, а вот стадо, боюсь, было бы мне не по плечу.
   – Не верите, – в голосе Макобера сквозила неприкрытая обида. – Ну почему вы мне не верите? Вру – верите. А как правду говорю…
   И он отвернулся в сторону.
   – Простите, уважаемый, нас здесь перебили, – Торрер невозмутимо повернулся к чародею, – а почему, собственно, вы так уверены, что мы возьмем вас с собой в Лайгаш?
   Мэтт от души наступил эльфу на ногу, но было поздно.
   – Значит, вы больше не отрицаете, что направляетесь именно туда? – улыбка на лице Баураста засияла вновь, точно никуда и не уходила. – Вот и чудненько, вот и славненько.
   – Допустим, – Торрер понял, что допустил промах, – но вы-то здесь при чем?
   – Мне почему-то казалось, что вы хотите вернуться оттуда живыми, – словно невзначай проронил Баураст. – Но если я ошибаюсь…
   И он сделал движение, якобы намереваясь развернуть ослика в обратную сторону.
   – Допустим, – гнул свою линию Торрер. – И что из этого?
   – Только то, что вы знаете, как туда войти, а я знаю, как оттуда выйти!
   Несколько мгновений все обдумывали его слова.
   – И вы можете это доказать? – спросил наконец Терри.
   – Могу, – чистосердечно признался чародей. – Мое доказательство будет самым весомым из всех возможных. Я отправлюсь туда с вами.
   – Мы тронуты подобным доверием, – холодно произнес Терри, – но все же хотели бы посовещаться друг с другом, прежде чем принять ваше предложение.
   Друзья отошли в сторону.
   – По-моему, он может быть нам полезен, – Мэтт неожиданно оказался «за». – По крайней мере, один раз он нашу жизнь точно спас. А поскольку кое-кто не в меру активный продолжает свой путь вместе с нами, то, боюсь, нам придется еще не раз прибегнуть к его услугам.
   – Ну, если кое-кто не в меру пассивный не возражает, то и я не против!
   Насвистывая привязавшуюся мелодию, Макобер не отводил взгляда от гнома. Однако тот счел, что продолжать перепалку ниже его достоинства, и демонстративно промолчал.
   – Конечно, – с горечью заявил Торрер. – Зовите, всех зовите! А что, можно и с ослом его поделиться, чего уж там! Хоть каждый колокольчик позолотим! Я просто умираю от вашей щедрости: как кого по пути встретите, так сразу: «Позвольте пригласить вас прогуляться за сокровищами!». А они все к нам прямо так и слетаются, словно пчелы на…
   Наткнувшись на взгляд Лентала, эльф осекся и растерянно умолк.
   – Помнится, не так давно Айвен уверял, что всех сокровищ нам так или иначе не унести, – припомнил гном. – А вот тела наши Макоберу сейчас пришлось бы вдвоем с Терри хоронить. Так хоть будет кому подсобить в случае чего.
   – И мага у нас больше нет, – с трудом заставил себя выговорить мессариец.
   – Странный он все же какой-то, – Бэх почувствовала, что остается в меньшинстве. – Давайте хоть спросим, зачем его самого-то туда несет. Сильно подозреваю, что не в деньгах дело.
   Ко всеобщему удивлению Баураст и не скрывал своей цели:
   – Да есть там одна вещица. Правда, ее еще найти надо, но это уже мои проблемы.
   – Одна вещица? – на всякий случай повторил гном.
   – Одна, одна, – улыбнулся Баураст. – А все прочее можете спокойно забирать себе. И если кого интересует, тут неподалеку, за ущельем, есть один весьма уютный гротец. Ручеек рядом, место спокойное – все, как положено. А то тут…
   И он красноречиво развел руками.
   – Ну что, решили? – Терри обвел друзей взглядом.
   – Значит, договорились? – Баураст похлопал ослика по шее, и тот с готовностью развернулся в обратную сторону.
   – Значит, договорились, – повторил за ним Мэтт, вложив в эту фразу всю свою надежду на то, что чародей действительно ограничится одной штуковиной, которая ему нужна.
   И вряд ли это будет алмаз величиной с его голову. Скорее всего, какой-нибудь магический артефакт, без которого они прекрасно переживут. Особенно теперь. Эх, Айвен, Айвен…
   Стараясь не обращать внимания на занудный перезвон колокольчиков, талисса неторопливо двинулась вслед за Баурастом.
   Последним шел Лентал. Обернувшись, Бэх увидела, что временами он задумчиво покачивает головой, словно ведя с самим собой нелегкий внутренний диалог.
   Кажется, ему тоже не слишком пришлось по душе внезапное появление мага. Хотя и Торрер по-своему прав: сам Лентал присоединился к ним не менее неожиданно.
   Девушка незаметно замедлила шаг.
   – Святой паладин, – она слегка улыбнулась, – а почему ты никогда не рассказываешь о своем земном пути? Ведь чтобы получить столь высокое признание богини… Одним словом, ты же наверняка побывал в куче переделок.
   – Наверняка… – Лентал улыбнулся в ответ. – Но если серьезно, я же не главный иерарх Ордена. И не сама Ашшарат.
   – Ну, в этом есть свои плюсы, – Бэх так внимательно изучала деревья справа от дороги, что Лентал невольно проследил за ее взглядом. Деревья как деревья, ничего особенного. – А все-таки?
   – Боюсь, мои истории окажутся не слишком занимательными. И вряд ли помогут тебе скоротать путь, – паладин рассеянно поддел мыском сапога попавшуюся на пути шишку. – Ну что может быть поэтичного, скажем, в эпидемии чумы? Или в помощи голодным детям в трущобах Трумарита?
   – Угу, так я и поверила, что паладины лишь тем и занимаются, что кормят грудью всех сирых и убогих, – не отступала Бэх. – А мечом, по всей видимости, мух от них отгоняют.
   Лентал усмехнулся.
   – Почему обязательно паладины? Ашшарат не первый раз удостаивает меня такой чести, но в остальное время… А меч – меч тоже в дороге лишним не бывает. Лихие люди, дровосеки опять же…
   – Не хочешь говорить – не надо, – обиженно вздернула подбородок Бэх. – Только нечего из меня дурочку делать. Торреру свои сказки рассказывай!
   – Кстати, о Торрере, – Лентал был рад возможности сменить тему, – никак не пойму, что вы все к нему привязались? Я бы на его месте и часа не выдержал с этими вашими шуточками-прибауточками. Ну, буквально каждый подколоть старается. Отличный деревенский паренек, даром что эльф, мечами орудует за троих, сам видел. Что плохого-то?
   – А что это ты вдруг Торрера кинулся защищать? – удивилась Бэх. – Думаешь, он тебя поблагодарит за это? Да ничего подобного! Он и так уверен, что он – самый распрекрасный-замечательный из всех живущих в мире эльфов!
   – И много эльфов ты видела, чтобы быть уверенной в обратном? – вопросом на вопрос ответил Лентал. – Если двоих, из которых один – лунный, то, может, Торрер и не далек от истины. Да такого воина где хочешь с руками оторвут!
   Бэх хотела было возразить, но вместо этого рассмеялась.
   – Слушай, и умеешь же ты зубы заговаривать! Если мне не изменяет память, две минуты назад мы говорили совершенно даже не о твоем ненаглядном Торрере, а совсем о другом, хотя и не менее могутном воине.
   – А что о нем говорить, – удивленно поднял брови Лентал, – если этот другой что в бою, что не в бою всегда имеет поддержку своей богини? Которой лишен … ну, скажем, тот же Торрер.
   Бэх возмущенно сжала кулачки, покраснела и попыталась взять себя в руки. Но понимая, что ей это сейчас вряд ли удастся, ускорила шаг и присоединилась к остальным.
   Дорога тяжело вскарабкалась на холм, который, пожалуй, уже можно было назвать скорее горой, и перед талиссой открылось широкое, уходящее далеко вниз, затянутое туманом ущелье.
   Переброшенный через него мост неожиданно оказался удивительно изящным. Каменная вязь перил и перекрытий была настолько воздушной и так продуманно вписывалась в пейзаж, словно составляла единое целое с обеими горами, которые соединяла.
   Мэтт даже замер от изумления:
   – Да прихлопни меня Крондорн, если это не наша работа!
   – Гномам-то что тут было делать? – не поверил Торрер. – Слышал я как-то, сколько вы берете… Я еще понимаю, на дворец потратиться или на тот же мост, но в столице. А здесь? На глухой дороге, в стороне от всего и всех…
   – Хочешь сказать, что я не узнаю руку гномов? – набычился Мэтт.
   – Мэтти, давай с другой стороны, – мгновенно встал между ними мессариец. – А зачем бы твои сородичи могли возвести здесь этот мост?
   – Всяко бывает, – раздумчиво произнес гном. – Крепостица какая неподалеку была, где правитель любил останавливаться, – вот и решил свой взор потешить. Мосту-то не один год, сам видишь. Или, к примеру, купцов надумали приманить – надо же своим богатством пыль в глаза пустить. Дескать, если даже мосты у нас такие…
   Подобрав камешек, Макобер подкинул его на руке и отправил в ущелье.
   – Один, два… десять… двенадцать… двадцать… тридцать…
   Мессариец растерянно посмотрел на остальных. Никто из них не слышал, чтобы камень достиг дна. Может, конечно, на мох упал…
   – Ничего себе пропасть… Ну что, перебираемся?
   И пока Баураст спешивался и брал ослика под уздцы, мессариец первым подбежал к мосту и осторожно потопал по нему ногой.
   – Да, на века сложено…
   – Знамо дело, гномы иначе не строят! – Мэтт гордо окинул взглядом все сооружение, точно здесь была частица и его собственного труда.
   – Знамо дело, – охотно польстил ему мессариец.
   Один за другим друзья вступили на мост. Древнее строение даже не шелохнулось.
   – Или, скажем, путь при случае разорвать хотели, – Мэтт все еще продолжал размышлять над вопросом мессарийца. – Да так, чтобы до поры никто ничего не заподозрил.
   – Путь разорвать? – заинтересовался Макобер. – А в чем тут хитрость-то?
   – Хитрость невелика, да ты поди о ней догадайся! – ухмыльнулся Мэтт. – На самом деле все просто. Оставляют в нескольких местах небольшие полости, закладывают туда смесь толченого кревиса с майронгом…
   – И что? – мудреные слова не говорили мессарийцу ровным счетом ни о чем.
   – Потом чародея зовут, знамо дело. Так что в нужный момент достаточного одного заветного слова…
   – Бегите! – громкий крик Лентала многократно отразился эхом от стен ущелья.
   Но паладин опоздал.
   Расколовшись от оглушительных взрывов сразу в нескольких местах, мост рухнул в пропасть, увлекая их за собой.

Глава XXI

   Человек медленно приоткрыл глаза, надеясь, что дурной сон послушно рассеется.
   Темнота.
   Он осторожно ощупал ложе.
   Все тот же жесткий топчан.
   Спустив ноги на пол, он вытянул руки перед собой и сделал несколько шагов.
   Пальцы наткнулись на холодный, безучастный камень.
   Где-то здесь должна быть свеча. Нащупав лужицу воска с застывшим в ней фитильком, он понял, что остался без света.
   Придется с этим смириться, огнива все равно нет.
   Позади раздалось покашливание, скрипнула дверь и по глазам ударил свет от факела, поднятого над головой худого сгорбленного старика, одетого в потертый серо-стальной плащ.
   Человек вздрогнул.
   – Хозяин просит вас пожаловать к нему в кабинет.
   Он ожидал, что голос старика окажется противным и скрипучим, но тот, напротив, был на удивление ясным и сильным.
   Слуга? Тюремщик? И если слуга, то чей?
   Вопросы толпились в голове, и каждый спешил вырваться наружу первым. Кто он? Что он здесь делает? И что, во имя всех богов, напоминают ему эти серо-стальные одеяния?
   Человек попытался улыбнуться, но распухшие губы не слушались. Просит… Как будто он может отказаться.
   – Ваша одежда, мессир.
   Мессир… Не «милорд», не «господин барон», не «мэтр», не «монсеньер». Хоть бы одну зацепку…
   Старик сделал шаг в сторону, и в комнатку, старательно отводя взгляд, протиснулась смущенная миловидная девица. Оставив на топчане стопку одежды, она поторопилась выскочить наружу, словно он был драконом или людоедом.
   Ладно, разберемся.
   Человек оделся. Куртка, штаны, невысокие сапожки. Все обычное, безликое, такое же, как и это равнодушное «мессир».
   На всякий случай он сунул руки в карманы. Пусто.
   И все же он почувствовал себя увереннее. Тошнота временно отступила, затаилась где-то глубоко внутри.
   Он помнил, что совсем недавно был на грани безумия. Но сейчас это и в самом деле представлялось ему лишь дурным сном.
   – Следуйте за мной, мессир.
   Старик повернулся к нему спиной и, не оборачиваясь, двинулся по коридору. Значит, его даже не боятся.
   Подавив в себе сильное желание тут же, немедленно, доказать, что его тюремщикам следовало бы вести себя поосторожнее, он побрел следом. Потом, преодолевая боль в каждом мускуле, заставил себя распрямиться.
   Широкая деревянная лестница, покрытая дорогим антронским ковром. Еще один коридор. И ни единого окна. Только двери. Одна, вторая, третья…
   Где он – в башне? В подземелье?
   Постучав в одну из дверей, старик широко распахнул ее, не дожидаясь ответа, и сделал приглашающий жест:
   – Прошу вас, мессир.
   Наверно, все же слуга. Для тюремщика слишком вежлив.
   Полутемную комнату освещало несколько свечей. Портьеры на окнах, еще один ковер на полу, выцветшие гобелены…
   Поморщившись от незнакомого терпкого запаха, он переступил порог. Он всегда думал, что именно так – болью и безысходностью – должна пахнуть смерть. Смерть и старость.
   За спиной мягко прикрылась дверь. Ничего, выход есть всегда. Даже когда положение кажется безвыходным.
   – Проходите, чувствуйте себя как дома.
   Из теней выступил хозяин кабинета. Юноша, немногим старше его самого. И красив так, как бывают красивы только сказочные принцы. Сказочная принцесса упала бы в его объятия, не раздумывая и пяти секунд.
   Его нельзя было назвать высоким или низким, худым или полным. Ни то, ни другое – золотая середина. И это придавало юноше сходство со статуями тех далеких времен, когда портретное сходство почиталось излишеством и святотатством.
   Просторное темно-синее одеяние, скрепленное на плече вытянутой платиновой фибулой, мягко ниспадает почти до самого пола. На руках несколько перстней, на шее палладиевая цепочка.
   Медальон жреца? Оберег мага?
   Человек огляделся. Вся обстановка комнаты состояла из пары мягких кресел, одно из которых ему и предложили.
   Он принял приглашение.
   – Спрашивайте, – голос юноши был столь же мягок, как и его одеяние.
   Человек решил, что ему нечего терять.
   – Это вы лишили меня памяти?
   – Отнюдь. Так уж устроен мир: покинув его, мы не помним своей земной жизни.
   Юноша занял кресло напротив.
   Если забыть долгие часы отчаяния и боли, к нему даже можно проникнуться симпатией. Что-то наводило на мысль, что он привык даже не приказывать – повелевать. И это позволяет ему говорить спокойно и просто.
   – Что?.. – кресло обволакивало, расслабляло, дарило столь желанный покой, что человеку с трудом удавалось сосредоточиться. – Впрочем, не существенно. Скажите, способны ли вы вернуть мне память?
   – Если вы действительно этого желаете. Многие, поверьте, предпочитают начать жизнь с чистого листа. Скажем так: я готов в любую минуту вернуть вам те умения, которыми вы обладали в прежней жизни, – юноша сочувственно улыбнулся. – А память? Что в ней толку? Хотите знать свое имя – придумайте себе новое. Хотите вспомнить прошлое – дайте волю своей фантазии. Вы можете стать внебрачным сыном Императора или даже одного из богов. Почему нет?
   – Означает ли это, что я больше не вернусь в мир?
   Теперь человек говорил, осторожно подбирая слова. Значительно осторожнее, чем в начале. «Покинув мир»… Обмолвка ему однозначно не нравилась. Уж не рассчитывает ли этот жрец или чародей, что он так и проведет остаток дней, пользуясь его гостеприимством?
   – Все зависит от вас, мой друг, исключительно от вас. Представьте себе, что вы оказались в месте, где исполняются все ваши самые смелые желания. Неужели вы никогда о таком не мечтали?
   – Не знаю. Не помню… – растерянно ответил он.
   Место, где исполняются все желания. Звучит неплохо… Знать бы еще, как отсюда выбраться.
   И что пожелать, если он не помнит своего прошлого? Своих стремлений, своих надежд.
   – Верните мне память.
   Человек постарался произнести это твердо, но голос выдал его сомнения. В самом деле, так ли он уверен…
   – Извольте, – юноша казался разочарованным.
   И человек вспомнил.
   Когда первая волна воспоминаний накатила, едва не захлестнув его навсегда, тело задрожало, как в тяжелейшей малярийной лихорадке.
   Он вспомнил все, что ему довелось пережить. Свою жизнь и свою смерть, свое имя и первую любовь, мать и отца, Слияние и талиссу.
   – Теперь вы знаете, кто вы. Знаете, как вы погибли. И вам решать, как распорядиться этим знанием.
   Голова кружилась. Айвен едва мог усидеть в кресле. Казалось, в виски вкручивают скрипящие ржавые винты.
   – Сколько… Сколько дней меня нет с ними?
   – Немного, – хозяин кабинета смотрел на него с явным сочувствием. – Всего дней пять.
   Айвен с облегчением вздохнул. Конечно, за пять дней может произойти многое, но…
   – И мои желания по-прежнему исполняются?
   Юноша усмехнулся.
   – Разумеется.
   – Тогда я хочу знать, что сейчас с талиссой.
   Он не чувствовал ее. Это тревожило, пугало.
   Пустота. Словно ее больше нет.
   – И вновь я обязан спросить: уверены ли вы в своем желании?
   Как-то раз, на безлюдном постоялом дворе неподалеку от Докмара, он видел, как кошка играет с только что пойманной мышью. Отпустит – и ждет. Мышь радостно пищит, кидается в угол… Не зная, что достаточно одного удара лапой…
   – Да.
   Айвен посмотрел прямо в глаза незнакомцу. И пожалел об этом.
   В глазах юноши была Ночь. Вечная, безысходная Ночь.
   Айвену приходилось сражаться с нежитью, со вставшими из земли мертвецами, а как-то раз даже с чудовищами, которым и вовсе не было названия, точно они пришли с той стороны Грани.
   Бывало страшно, действительно страшно: тот, кто идет в бой без страха, редко выходит из него живым.
   Но сейчас его охватил настоящий ужас.
   – Ваши друзья мертвы. Все до одного. Соболезную.
   Как просто. Его цели, мечты, желания. Его друзья. Мэтт, Бэх, Макобер. Никого из них больше нет.
   – Как это произошло? – он сам не узнал свой голос. – Покажите мне их смерть. Нет… Пусть уж все сразу. Как если бы я был вместе с талиссой все эти дни.
   И вновь это проклятое сочувствие!
   – Айвен… Впрочем, извольте.
   Они думали о нем, надеялись на него. И все же, если бы он был рядом, это ничего бы не изменило.
   – Давно?
   Как будто это имеет хоть какое-то значение.
   – Позавчера.
   Давно.
   – Теперь вы понимаете, почему я задавал все эти вопросы?..
   Юноша произнес это слишком грустно и мудро, чтобы можно было поверить, что он действительно молод.
   – Понимаю.
   Увиденное лишило его надежды. Высосало душу, как обайга высасывает кровь своих жертв. Но Айвен был далек от того, чтобы показать это своему собеседнику.
   – Однако если вы – настоящий маг…
   А ты? Кто ты? Айригаль? Демон? Вопросы так и рвались наружу. Но он сдержал себя.
   – Даже маги не в силах вернуть жизнь павшим.
   – Зато они в силах повернуть время вспять. По крайней мере, некоторые.
   На что он намекает? По-прежнему играет, как кошка с мышью? Айвен чувствовал, что мечется от симпатии к ненависти, от благодарности к отвращению.
   – Кто вы? – не выдержал Айвен.
   – Я тот, кто исполнит ваши мечты, – просто, без позерства ответил юноша. – Разве вы не мечтаете, чтобы талисса осталась в живых? Все в ваших руках. Разве вы не грезили о могуществе? Причем, если так можно сказать, досрочном, не в старости, не после долгих лет штудий. Я дам вам его.
   – А взамен?
   Похоже, это сделка, обычная сделка… Из тех, в которых нельзя отказаться ударить по рукам.
   – Мне нужны вы. Целиком. И абсолютно добровольно.
   – Разве я и так не в вашей власти? – единственное, что ему еще оставалось, это сарказм.
   – В моей власти? – внимательно взглянул на него юноша. – В моей власти вы были, когда лежали в могиле. Да и то, как бы это поточнее выразиться, лишь телесно. Мне же нужно куда больше. И поправьте меня, если я ошибаюсь: разве одно тело и одна душа – слишком большая плата за пять тел и пять душ? Или даже семь.
   Смотря чье тело и чья душа. Опытный воин отнимает жизни десятками, и все же отнюдь не готов заплатить за это даже своей рукой, не говоря уже о собственной жизни.
   – Я понимаю, что вам необходимо привыкнуть к этой мысли, – незнакомец не убеждал, не уговаривал. Но и не сомневался в выборе Айвена. – К тому же сейчас еще не время. Я верну вас к друзьям, дам Силу, чтобы их спасти. Вы же оставите здесь … ну, скажем, залог. Тот, который не позволит забыть о нашем договоре.