Ответа у Маролана не нашлось. Он всегда лучше понимал, как работают устройства, чем мыслят люди.
— Их мышление устроено иначе, — неожиданно заговорила Телдра. — Они не относятся к нам как к врагам; не видят в нас никакой угрозы для себя. Они беспокоятся о том, что мы можем сбежать, не больше, чем человек, поместивший в клетку певчую птичку; они тревожатся о том, что мы можем повредить их артефакты не больше, чем мы стали бы бояться котенка, оставшегося в комнате со шкатулкой с драгоценностями. Закрыв сюда доступ через некромантические врата и наложив на нас легкие чары, чтобы мы не увидели собранные здесь предметы, дженойны посчитали, что сделали вполне достаточно.
Наступило молчание. Потом заговорил Маролан:
— Как давно ты об этом знаешь?
— Наверное, с того момента, как заговорила с ними. Но то, что я сейчас сказала, милорд, пришло мне в голову всего несколько мгновений назад. Я продолжаю размышлять над этой проблемой и пытаюсь понять происходящее. Мне представляется, что они говорили со мной — насколько я в состоянии понять нюансы их тона, — как с певчей птичкой. Их забавляло, что я смогла формулировать осмысленные предложения; они посчитали меня очень смышленой.
— Смышленой, — проговорила Алира э'Кайран.
— Смышленой, — эхом повторил Маролан э'Дриен.
— Я смышленый , — заявил Лойош.
— И это не вызвало у вас ни малейшего раздражения? — спросил я у Телдры.
— Скорее заинтересовало, — ответила Телдра. — Но в тот момент я не смогла как следует разобраться в своих наблюдениях; я продолжала размышлять о том разговоре и сделала выводы, о которых вы услышали.
— Понятно, — пробормотал я.
— Смышленой, — повторила Алира.
— Ладно, — сказал Маролан. — Наверное, нам следует принять выводы Телдры. Что будем делать?
— Убьем их, — без малейших колебаний ответила Алира.
Маролан закатил глаза.
— Конечно, мы их убьем. Вопрос в том, как?
— Хотела бы я знать, — задумчиво проговорила Алира. Маролан немного подождал, а потом спросил:
— Что?
После коротких колебаний Алира ответила:
— Как ты считаешь, если Влад ударит нас Разрушителем Чар, иллюзия развеется?
Маролан задумался. Я представил себя, как хорошенько вытягиваю по спине Маролана и Алиру, и с трудом удержался от улыбки.
— Скорее он испортит полезные предметы, которые есть у каждого из нас, если ты понимаешь, о чем я говорю.
Алира кивнула. Ну и ладно. Бить Телдру мне совсем не хотелось.
— Но, — продолжал Маролан, — чары необходимо снять; этот камень может оказаться очень полезным. Возможно, и Другие вещи, собранные здесь, могли бы нам пригодиться. У тебя есть какие-нибудь идеи, кузина?
Алира покачала головой. И тут леди Телдра кашлянула; все разговоры прекратились, и мы посмотрели на нее. Было бы крайне неудобно, если бы Телдра просто раскашлялась. Но нет, она сказала:
— Не исключено, что нам поможет сам камень.
Алира нахмурилась.
— Не понимаю. Мы ведь даже не в состоянии его увидеть?..
Если бы она разговаривала со мной или Мароланом, Алира не была бы столь вежлива.
— Влад его видит, — напомнила Телдра. Маролан нахмурился.
— Похоже, местный воздух подействовал на мои мозги. Ты права, конечно.
Я тоже кашлянул, но без желаемого эффекта.
— Э… и что мне придется делать?
— Ничего такого, чего ты не делал раньше, — заявил Маролан.
— Ха. Я многое делал раньше…
— Ты должен позволить мне взглянуть на камень твоими глазами, — сказал Маролан. — Совсем простое заклинание, если ты не забыл.
— Да, пожалуй. Беда в том, что здесь волшебство не работает. Разве я смогу сотворить заклинание без псионической энергии?
— Это довольно сложно, но тебе не потребуется волшебство, — заверил меня Маролан.
— А что мы используем в качестве связующего звена?
Вместо ответа Маролан обнажил Черный Жезл. Я невольно отпрянул в сторону, таким сильным оказался удар по моему сознанию — нечто среднее между дыханием голодного хищника и шорохом его почти бесшумных шагов; ощущения, внедренные в сознание на уроне инстинктов, заставили меня почувствовать запах собственного пота, привкус чужого воздуха и этой огромной комнаты, которая вдруг начала смыкаться вокруг меня.
Неожиданно выяснилось, что мне совсем не смешно.
— Если не возражаешь, я бы не хотел прикасаться к клинку, — сказал я.
Казалось, мои слова позабавили Маролана.
— Я не намерен предавать Черный Жезл в твои руки.
— Но…
— Не беспокойся, он не кусается.
Я посмотрел на темный, тусклый серый клинок, а потом перевел взгляд на Маролана.
— Ну, ладно.
— Давай, Влад.
— Я…
— Давай.
Я сделал глубокий вдох и, после короткого колебания, быстро, прежде чем меня окончательно одолели сомнения, приложил руку к лезвию. Клинок оказался теплым на ощупь. У меня возникло ощущение, что он вибрирует или даже дрожит.
— Проклятие, давай быстрее, прежде…
— Стой спокойно, Влад. Я должен сосредоточиться. Я попытался сдержать рычание, рвущееся из горла. Лойош елозил у меня на плече. Ему происходящее тоже не нравилось. Уж не знаю почему, но мне стало немного легче.
В некотором смысле, страшнее всего, когда тебя застают врасплох — неожиданная опасность, выскочивший откуда-то враг. Но иногда еще ужаснее оказывается ситуация, когда ты видишь и знаешь, что сейчас произойдет, но ничего не можешь сделать, чтобы этому помешать. Бывают случаи — редко, но бывают, — когда понимаешь, что тебе грозит опасность, она растет, ты напрягаешь волю — а потом все кончается прежде, чем ты успел по-настоящему испугаться.
На сей раз все получилось именно так.
— Ну, вот, я закончил.
— Все?
— Да.
— Действительно все?
Я еще не успел закончить фразы, как моя рука, повинуясь собственной воле, чуть оттолкнула клинок в сторону.
— Все, — кивнул Маролан.
— Э… у тебя получилось?
Он кивнул и повернулся к Алире.
— Теперь твоя очередь, кузина.
— Я чувствую себя, как раньше, — сказал я. Они не обращали на меня внимания.
— Босс, новые ощущения должны появиться у Маролана.
— Да, конечно, я знаю.
Алира вытащила из ножен Искатель Тропы, однако направила его в сторону Маролана; поскольку ко мне это уже не имело отношения, я отошел на несколько шагов назад.
Наконец Алира повернулась к леди Телдре.
— Это будет труднее, — сказала Алира.
Телдра кивнула и подошла к ней; я не хотел на это смотреть, отвернулся и приблизился к Маролану.
— Ну?
— В каком смысле?
— Ты видишь камень?..
— Да. Жуткое дело.
— И как мое описание?
Маролан оглядел комнату и что-то проворчал. Наверное, не хотел хвалить меня за хорошо проделанную работу. Телдра между тем с удивлением оглядывалась по сторонам.
— Итак, мы немного продвинулись, — сказал я. — Что теперь?
Никто не ответил мне прямо, но Алира посмотрела в сторону двери, которую теперь прекрасно видела. Потом ее взгляд обратился к Маролану. Он поморщился. Не вызывало сомнений, что ему ужасно хотелось осмотреть реку хаоса, однако он считал, что сейчас этим заниматься не следует.
— Ладно, — проворчала Алира, которая умела читать его не хуже меня. — Подождем еще немного.
Она подошла к камню и принялась его изучать; потянулась, чтобы коснуться поверхности, но нахмурилась и отдернула руки.
— Да, это треллан-камень. — Неожиданно на ее лице расцвела улыбка. — Отличный, крупный, сочный экземпляр.
Ее зеленые глаза сверкали, сейчас она ужасно походила на кошку.
— Ладно, — сказал я, — рассказывай.
— Все довольно просто, — начала Алира. — Треллан-камень позволит нам пробить блок…
— Нет, — прервал ее Маролан.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «нет»?
— Мы не будем пробивать блок.
— Правда? — удивилась Алира. — В самом деле? Тогда, молю тебя, скажи, как мы отсюда выберемся? — Ирония соскользнула с ее губ на пол, подползла к ноге Маролана и слегка об нее потерлась.
Я отошел в дальний конец комнаты, чтобы не слышать их, поскольку препирания Алиры и Маролана действовали мне на нервы. Я обнаружил, что их споры — одно из немногого, о чем я ни разу не вспоминал с тоской, хотя раньше они меня совершенно не раздражали. Неужели жизнь вдали от других людей изменила меня, сделав менее терпимым?
— Нет, босс, просто у тебя появилась склонность к самоанализу.
— Заткнись, Лойош.
— А еще ты стал нетерпеливым.
Я послал псионический рык в его сторону, а потом уселся возле стены. Маролан и Алира после коротких переговоров вышли через дверь, которую нашли мы с Телдрой. Я моргнул. Наверное, они решили, что могут совместить спор с исследованием реки хаоса.
Телдра подошла ко мне и уселась рядом.
— Что бы ни случилось, я рад, что у меня появилась возможность пообщаться с вами, — сказал я.
— Благодарю вас, Влад. Я чувствую то же самое.
Интересно, подумал я, правду ли она говорит. Когда имеешь дело с исолой, никогда не знаешь, что они чувствуют. Может быть, драгейриан это не слишком беспокоит, им не интересна эмоциональная жизнь тех, кто их окружает. Мы, выходцы с Востока, не такие. У меня возник еще один вопрос: будет ли тревожить Телдру, что человек, который ей по-настоящему понравится, никогда не сможет узнать об ее истинных чувствах.
Через некоторое время Маролан и Алира вернулись через ту же дверь и подошли к нам.
— У нас есть план, — заявил Маролан.
— Нам повезло, — ответил я.
Глаза у Маролана сузились, но он решил пропустить мою реплику мимо ушей. Тем лучше для него.
— Вижу, тебе удалось создать у себя подходящее настроение, босс?
Я мысленно зарычал на своего спутника.
— Мы попытаемся кое-что сделать с треллан-камнем. Мы намерены…
— Использовать его для того, чтобы убрать блок, который мешает открыть врата?
Он закрыл глаза, а потом медленно поднял веки. И, не торопясь, тщательно объяснил мне весь план. Телдра даже бровью не повела, а глаза Алиры стали голубыми. Закончив, Маролан спросил:
— Вопросы есть?
Я не знал, с чего начать.
— Откуда возникла эта идея?
— Частично благодаря реке хаоса. Тот факт, что у них здесь течет такая река, все меняет. Более того, появляется нечто — и я в это верю, — что нам по силам.
— Если у тебя есть лишь палка, все остальное становится похожим на коленную чашку, — пробормотал я.
— Прошу прощения? — сказал Маролан.
— Ерунда; старая пословица джарегов.
Он одарил меня недовольным взглядом и повернулся к леди Телдре.
— Тебе понятна твоя роль?
— Да, милорд.
— Алира?
Она закатила глаза, что Маролан и я приняли за согласие.
— Тогда давайте начинать.
— Он не спросил, готов ли я.
— И я не спрашиваю.
Маролан подошел к треллан-камню и наклонился над ним, словно гусыня над своими гусятами. Алира встала слева от Маролана и положила на камень обе руки, казалось, она ищет удобное место для упора. На данном этапе от нас с Телдрой ничего не требовалось, и мы скромно отошли в сторону. Наконец руки Алиры нашли подходящую точку, и она кивнула Маролану. Он облизнул губы. Знакомый жест — мне и самому не раз приходилось его делать перед тем, как приступить к чему-то особенно трудному и опасному.
Иногда мне почти кажется, что Маролан тоже человек.
Он положил руку на камень рядом с тонкими ладонями Алиры.
— Хорошо, я кое-что получил.
— Да, — кивнула Алира.
Я не видел лица Алиры, но ее спина была напряжена, а еще я заметил, как стиснул зубы Маролан. Они напряженно работали. Очень приятно на это посмотреть — для разнообразия. Маролан и Алира молчали, наверное, общались псионически; Телдра и я терпеливо ждали, пока они закончат. Точнее, терпеливо ждала Телдра. В конце концов у меня заболели ноги: стоять труднее, чем ходить. Я начал переминаться с ноги на ногу, пытаясь перехватить взгляд Телдры, но она наблюдала за работающими волшебниками.
Неожиданно, без всякой видимой причины, жилы на камне засветились — не слишком сильно; их сияние напоминало желтый фосфор, если вы в состоянии такое представить.
— Влад, приготовься, — наконец сказал Маролан.
— Я готов, — ответил я, почти не погрешив против истины. Позволив Разрушителю Чар скользнуть в ладонь, я ощутил, что он слегка дрожит, словно его охватило нетерпение.
— Босс…
— Не сейчас, Лойош. Я не хочу об этом думать.
Легче сказать, чем сделать, но сейчас мне не хотелось отвлекаться: если план Маролана сработает, то события начнут развиваться стремительно. Я коснулся шпаги, начал проверять кинжалы и с некоторым опозданием вспомнил, что их обломки разбросаны по комнате. Моя рука случайно задела ножны клинка Морганти; затем пальцы сами сжали рукоять шпаги — если Маролан случайно посмотрит в мою сторону, он увидит, что я готов к бою. Может быть, если к нам неожиданно пожалуют дженойны, они увидят мою готовность и умрут от страха.
— Я что-то чувствую, — сказала Алира. — Они открываются.
Я заметил, что ее пальцы, все еще лежавшие на поверхности камня, побелели от напряжения, хотя сам камень внешне не изменился.
— Хорошо, Влад, — сказал Маролан так, словно он тщательно контролировал свои чувства — если подумать, то он делает это постоянно.
Я кивнул, хотя он и не мог этого увидеть, и начал тихонько молиться Вирре. Я читал старую молитву, одну из первых, что когда-то выучил. Сначала я делал это механически, но вскоре ощутил присутствие Маролана, а через него и Алиры, которые показывали мне нужное направление. Я снова и снова повторял молитву, стараясь получить ответ или хотя бы ощутить, что Богиня услышала мое обращение.
Какие странные вещи я проделывал со своим разумом. Так или иначе, именно там хранится волшебство; в этом оно и состоит и потому является волшебством — ты обращаешься с содержимым своего черепа так, словно оно представляет собой целый мир, по которому можно гулять и в котором полно предметов, необходимых для твоих манипуляций. Там живут самые разные существа, и ты входишь с ними в контакт; великолепные ландшафты радуют твое воображение. Эта часть колдовства есть узкий поток, ты опускаешь в него ноги и плещешься, наслаждаясь его ласковыми прикосновениями. Эта часть волшебства есть рычаг, с его помощью можно передвигать камни, и ты напрягаешься и потеешь до тех пор, пока не испытываешь удовлетворение, глядя, как они катятся вниз, по склону горы.
Моя молитва стала обращением к Богине Демонов, имевшей лишь косвенное и случайное отношение к существу, с которым я встречался и которое время от времени помогало мне и использовало меня в собственных целях, — только сейчас их смысл начал понемногу для меня проясняться.
Разговор носил односторонний характер; как могло быть иначе, если он являлся плодом моего воображения. Односторонним, но все же (вот вам и волшебство) он что-то изменил, потому что я находился в мире со странным воздухом, в комнате, наполненной непонятными предметами, а в голове у меня происходили вещи, которые невозможно описать, я ощущал связь с непереводимым языком, а перед моим реальным взором из пустоты возникли красные и золотые искры, мерцали несколько мгновений, изменили форму, сконденсировались и превратились в суровую Богиню Демонов, стоящую во весь свой немалый рост прямо передо мной.
— Ну, я здесь, — заявила Вирра. — Осталось только выяснить, предатели вы или глупцы?
ГЛАВА 11. РАЗНОГЛАСИЯ С БОЖЕСТВАМИ
— Их мышление устроено иначе, — неожиданно заговорила Телдра. — Они не относятся к нам как к врагам; не видят в нас никакой угрозы для себя. Они беспокоятся о том, что мы можем сбежать, не больше, чем человек, поместивший в клетку певчую птичку; они тревожатся о том, что мы можем повредить их артефакты не больше, чем мы стали бы бояться котенка, оставшегося в комнате со шкатулкой с драгоценностями. Закрыв сюда доступ через некромантические врата и наложив на нас легкие чары, чтобы мы не увидели собранные здесь предметы, дженойны посчитали, что сделали вполне достаточно.
Наступило молчание. Потом заговорил Маролан:
— Как давно ты об этом знаешь?
— Наверное, с того момента, как заговорила с ними. Но то, что я сейчас сказала, милорд, пришло мне в голову всего несколько мгновений назад. Я продолжаю размышлять над этой проблемой и пытаюсь понять происходящее. Мне представляется, что они говорили со мной — насколько я в состоянии понять нюансы их тона, — как с певчей птичкой. Их забавляло, что я смогла формулировать осмысленные предложения; они посчитали меня очень смышленой.
— Смышленой, — проговорила Алира э'Кайран.
— Смышленой, — эхом повторил Маролан э'Дриен.
— Я смышленый , — заявил Лойош.
— И это не вызвало у вас ни малейшего раздражения? — спросил я у Телдры.
— Скорее заинтересовало, — ответила Телдра. — Но в тот момент я не смогла как следует разобраться в своих наблюдениях; я продолжала размышлять о том разговоре и сделала выводы, о которых вы услышали.
— Понятно, — пробормотал я.
— Смышленой, — повторила Алира.
— Ладно, — сказал Маролан. — Наверное, нам следует принять выводы Телдры. Что будем делать?
— Убьем их, — без малейших колебаний ответила Алира.
Маролан закатил глаза.
— Конечно, мы их убьем. Вопрос в том, как?
— Хотела бы я знать, — задумчиво проговорила Алира. Маролан немного подождал, а потом спросил:
— Что?
После коротких колебаний Алира ответила:
— Как ты считаешь, если Влад ударит нас Разрушителем Чар, иллюзия развеется?
Маролан задумался. Я представил себя, как хорошенько вытягиваю по спине Маролана и Алиру, и с трудом удержался от улыбки.
— Скорее он испортит полезные предметы, которые есть у каждого из нас, если ты понимаешь, о чем я говорю.
Алира кивнула. Ну и ладно. Бить Телдру мне совсем не хотелось.
— Но, — продолжал Маролан, — чары необходимо снять; этот камень может оказаться очень полезным. Возможно, и Другие вещи, собранные здесь, могли бы нам пригодиться. У тебя есть какие-нибудь идеи, кузина?
Алира покачала головой. И тут леди Телдра кашлянула; все разговоры прекратились, и мы посмотрели на нее. Было бы крайне неудобно, если бы Телдра просто раскашлялась. Но нет, она сказала:
— Не исключено, что нам поможет сам камень.
Алира нахмурилась.
— Не понимаю. Мы ведь даже не в состоянии его увидеть?..
Если бы она разговаривала со мной или Мароланом, Алира не была бы столь вежлива.
— Влад его видит, — напомнила Телдра. Маролан нахмурился.
— Похоже, местный воздух подействовал на мои мозги. Ты права, конечно.
Я тоже кашлянул, но без желаемого эффекта.
— Э… и что мне придется делать?
— Ничего такого, чего ты не делал раньше, — заявил Маролан.
— Ха. Я многое делал раньше…
— Ты должен позволить мне взглянуть на камень твоими глазами, — сказал Маролан. — Совсем простое заклинание, если ты не забыл.
— Да, пожалуй. Беда в том, что здесь волшебство не работает. Разве я смогу сотворить заклинание без псионической энергии?
— Это довольно сложно, но тебе не потребуется волшебство, — заверил меня Маролан.
— А что мы используем в качестве связующего звена?
Вместо ответа Маролан обнажил Черный Жезл. Я невольно отпрянул в сторону, таким сильным оказался удар по моему сознанию — нечто среднее между дыханием голодного хищника и шорохом его почти бесшумных шагов; ощущения, внедренные в сознание на уроне инстинктов, заставили меня почувствовать запах собственного пота, привкус чужого воздуха и этой огромной комнаты, которая вдруг начала смыкаться вокруг меня.
Неожиданно выяснилось, что мне совсем не смешно.
— Если не возражаешь, я бы не хотел прикасаться к клинку, — сказал я.
Казалось, мои слова позабавили Маролана.
— Я не намерен предавать Черный Жезл в твои руки.
— Но…
— Не беспокойся, он не кусается.
Я посмотрел на темный, тусклый серый клинок, а потом перевел взгляд на Маролана.
— Ну, ладно.
— Давай, Влад.
— Я…
— Давай.
Я сделал глубокий вдох и, после короткого колебания, быстро, прежде чем меня окончательно одолели сомнения, приложил руку к лезвию. Клинок оказался теплым на ощупь. У меня возникло ощущение, что он вибрирует или даже дрожит.
— Проклятие, давай быстрее, прежде…
— Стой спокойно, Влад. Я должен сосредоточиться. Я попытался сдержать рычание, рвущееся из горла. Лойош елозил у меня на плече. Ему происходящее тоже не нравилось. Уж не знаю почему, но мне стало немного легче.
В некотором смысле, страшнее всего, когда тебя застают врасплох — неожиданная опасность, выскочивший откуда-то враг. Но иногда еще ужаснее оказывается ситуация, когда ты видишь и знаешь, что сейчас произойдет, но ничего не можешь сделать, чтобы этому помешать. Бывают случаи — редко, но бывают, — когда понимаешь, что тебе грозит опасность, она растет, ты напрягаешь волю — а потом все кончается прежде, чем ты успел по-настоящему испугаться.
На сей раз все получилось именно так.
— Ну, вот, я закончил.
— Все?
— Да.
— Действительно все?
Я еще не успел закончить фразы, как моя рука, повинуясь собственной воле, чуть оттолкнула клинок в сторону.
— Все, — кивнул Маролан.
— Э… у тебя получилось?
Он кивнул и повернулся к Алире.
— Теперь твоя очередь, кузина.
— Я чувствую себя, как раньше, — сказал я. Они не обращали на меня внимания.
— Босс, новые ощущения должны появиться у Маролана.
— Да, конечно, я знаю.
Алира вытащила из ножен Искатель Тропы, однако направила его в сторону Маролана; поскольку ко мне это уже не имело отношения, я отошел на несколько шагов назад.
Наконец Алира повернулась к леди Телдре.
— Это будет труднее, — сказала Алира.
Телдра кивнула и подошла к ней; я не хотел на это смотреть, отвернулся и приблизился к Маролану.
— Ну?
— В каком смысле?
— Ты видишь камень?..
— Да. Жуткое дело.
— И как мое описание?
Маролан оглядел комнату и что-то проворчал. Наверное, не хотел хвалить меня за хорошо проделанную работу. Телдра между тем с удивлением оглядывалась по сторонам.
— Итак, мы немного продвинулись, — сказал я. — Что теперь?
Никто не ответил мне прямо, но Алира посмотрела в сторону двери, которую теперь прекрасно видела. Потом ее взгляд обратился к Маролану. Он поморщился. Не вызывало сомнений, что ему ужасно хотелось осмотреть реку хаоса, однако он считал, что сейчас этим заниматься не следует.
— Ладно, — проворчала Алира, которая умела читать его не хуже меня. — Подождем еще немного.
Она подошла к камню и принялась его изучать; потянулась, чтобы коснуться поверхности, но нахмурилась и отдернула руки.
— Да, это треллан-камень. — Неожиданно на ее лице расцвела улыбка. — Отличный, крупный, сочный экземпляр.
Ее зеленые глаза сверкали, сейчас она ужасно походила на кошку.
— Ладно, — сказал я, — рассказывай.
— Все довольно просто, — начала Алира. — Треллан-камень позволит нам пробить блок…
— Нет, — прервал ее Маролан.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «нет»?
— Мы не будем пробивать блок.
— Правда? — удивилась Алира. — В самом деле? Тогда, молю тебя, скажи, как мы отсюда выберемся? — Ирония соскользнула с ее губ на пол, подползла к ноге Маролана и слегка об нее потерлась.
Я отошел в дальний конец комнаты, чтобы не слышать их, поскольку препирания Алиры и Маролана действовали мне на нервы. Я обнаружил, что их споры — одно из немногого, о чем я ни разу не вспоминал с тоской, хотя раньше они меня совершенно не раздражали. Неужели жизнь вдали от других людей изменила меня, сделав менее терпимым?
— Нет, босс, просто у тебя появилась склонность к самоанализу.
— Заткнись, Лойош.
— А еще ты стал нетерпеливым.
Я послал псионический рык в его сторону, а потом уселся возле стены. Маролан и Алира после коротких переговоров вышли через дверь, которую нашли мы с Телдрой. Я моргнул. Наверное, они решили, что могут совместить спор с исследованием реки хаоса.
Телдра подошла ко мне и уселась рядом.
— Что бы ни случилось, я рад, что у меня появилась возможность пообщаться с вами, — сказал я.
— Благодарю вас, Влад. Я чувствую то же самое.
Интересно, подумал я, правду ли она говорит. Когда имеешь дело с исолой, никогда не знаешь, что они чувствуют. Может быть, драгейриан это не слишком беспокоит, им не интересна эмоциональная жизнь тех, кто их окружает. Мы, выходцы с Востока, не такие. У меня возник еще один вопрос: будет ли тревожить Телдру, что человек, который ей по-настоящему понравится, никогда не сможет узнать об ее истинных чувствах.
Через некоторое время Маролан и Алира вернулись через ту же дверь и подошли к нам.
— У нас есть план, — заявил Маролан.
— Нам повезло, — ответил я.
Глаза у Маролана сузились, но он решил пропустить мою реплику мимо ушей. Тем лучше для него.
— Вижу, тебе удалось создать у себя подходящее настроение, босс?
Я мысленно зарычал на своего спутника.
— Мы попытаемся кое-что сделать с треллан-камнем. Мы намерены…
— Использовать его для того, чтобы убрать блок, который мешает открыть врата?
Он закрыл глаза, а потом медленно поднял веки. И, не торопясь, тщательно объяснил мне весь план. Телдра даже бровью не повела, а глаза Алиры стали голубыми. Закончив, Маролан спросил:
— Вопросы есть?
Я не знал, с чего начать.
— Откуда возникла эта идея?
— Частично благодаря реке хаоса. Тот факт, что у них здесь течет такая река, все меняет. Более того, появляется нечто — и я в это верю, — что нам по силам.
— Если у тебя есть лишь палка, все остальное становится похожим на коленную чашку, — пробормотал я.
— Прошу прощения? — сказал Маролан.
— Ерунда; старая пословица джарегов.
Он одарил меня недовольным взглядом и повернулся к леди Телдре.
— Тебе понятна твоя роль?
— Да, милорд.
— Алира?
Она закатила глаза, что Маролан и я приняли за согласие.
— Тогда давайте начинать.
— Он не спросил, готов ли я.
— И я не спрашиваю.
Маролан подошел к треллан-камню и наклонился над ним, словно гусыня над своими гусятами. Алира встала слева от Маролана и положила на камень обе руки, казалось, она ищет удобное место для упора. На данном этапе от нас с Телдрой ничего не требовалось, и мы скромно отошли в сторону. Наконец руки Алиры нашли подходящую точку, и она кивнула Маролану. Он облизнул губы. Знакомый жест — мне и самому не раз приходилось его делать перед тем, как приступить к чему-то особенно трудному и опасному.
Иногда мне почти кажется, что Маролан тоже человек.
Он положил руку на камень рядом с тонкими ладонями Алиры.
— Хорошо, я кое-что получил.
— Да, — кивнула Алира.
Я не видел лица Алиры, но ее спина была напряжена, а еще я заметил, как стиснул зубы Маролан. Они напряженно работали. Очень приятно на это посмотреть — для разнообразия. Маролан и Алира молчали, наверное, общались псионически; Телдра и я терпеливо ждали, пока они закончат. Точнее, терпеливо ждала Телдра. В конце концов у меня заболели ноги: стоять труднее, чем ходить. Я начал переминаться с ноги на ногу, пытаясь перехватить взгляд Телдры, но она наблюдала за работающими волшебниками.
Неожиданно, без всякой видимой причины, жилы на камне засветились — не слишком сильно; их сияние напоминало желтый фосфор, если вы в состоянии такое представить.
— Влад, приготовься, — наконец сказал Маролан.
— Я готов, — ответил я, почти не погрешив против истины. Позволив Разрушителю Чар скользнуть в ладонь, я ощутил, что он слегка дрожит, словно его охватило нетерпение.
— Босс…
— Не сейчас, Лойош. Я не хочу об этом думать.
Легче сказать, чем сделать, но сейчас мне не хотелось отвлекаться: если план Маролана сработает, то события начнут развиваться стремительно. Я коснулся шпаги, начал проверять кинжалы и с некоторым опозданием вспомнил, что их обломки разбросаны по комнате. Моя рука случайно задела ножны клинка Морганти; затем пальцы сами сжали рукоять шпаги — если Маролан случайно посмотрит в мою сторону, он увидит, что я готов к бою. Может быть, если к нам неожиданно пожалуют дженойны, они увидят мою готовность и умрут от страха.
— Я что-то чувствую, — сказала Алира. — Они открываются.
Я заметил, что ее пальцы, все еще лежавшие на поверхности камня, побелели от напряжения, хотя сам камень внешне не изменился.
— Хорошо, Влад, — сказал Маролан так, словно он тщательно контролировал свои чувства — если подумать, то он делает это постоянно.
Я кивнул, хотя он и не мог этого увидеть, и начал тихонько молиться Вирре. Я читал старую молитву, одну из первых, что когда-то выучил. Сначала я делал это механически, но вскоре ощутил присутствие Маролана, а через него и Алиры, которые показывали мне нужное направление. Я снова и снова повторял молитву, стараясь получить ответ или хотя бы ощутить, что Богиня услышала мое обращение.
Какие странные вещи я проделывал со своим разумом. Так или иначе, именно там хранится волшебство; в этом оно и состоит и потому является волшебством — ты обращаешься с содержимым своего черепа так, словно оно представляет собой целый мир, по которому можно гулять и в котором полно предметов, необходимых для твоих манипуляций. Там живут самые разные существа, и ты входишь с ними в контакт; великолепные ландшафты радуют твое воображение. Эта часть колдовства есть узкий поток, ты опускаешь в него ноги и плещешься, наслаждаясь его ласковыми прикосновениями. Эта часть волшебства есть рычаг, с его помощью можно передвигать камни, и ты напрягаешься и потеешь до тех пор, пока не испытываешь удовлетворение, глядя, как они катятся вниз, по склону горы.
Моя молитва стала обращением к Богине Демонов, имевшей лишь косвенное и случайное отношение к существу, с которым я встречался и которое время от времени помогало мне и использовало меня в собственных целях, — только сейчас их смысл начал понемногу для меня проясняться.
Разговор носил односторонний характер; как могло быть иначе, если он являлся плодом моего воображения. Односторонним, но все же (вот вам и волшебство) он что-то изменил, потому что я находился в мире со странным воздухом, в комнате, наполненной непонятными предметами, а в голове у меня происходили вещи, которые невозможно описать, я ощущал связь с непереводимым языком, а перед моим реальным взором из пустоты возникли красные и золотые искры, мерцали несколько мгновений, изменили форму, сконденсировались и превратились в суровую Богиню Демонов, стоящую во весь свой немалый рост прямо передо мной.
— Ну, я здесь, — заявила Вирра. — Осталось только выяснить, предатели вы или глупцы?
ГЛАВА 11. РАЗНОГЛАСИЯ С БОЖЕСТВАМИ
Мне пришло в голову сразу несколько вариантов ответа, но я благоразумно оставил их при себе. Пусть уж лучше с ней разбираются Маролан и Алира.
Богиня возвышалась над Мароланом и свирепо на него взирала. Он отвечал ей надменным взглядом, казалось, ее гнев не произвел на него никакого впечатления. Если Маролан играл, то, следует отдать ему должное, природа наделила его настоящим актерским даром, а если нет, значит, он обладал удивительной уверенностью в себе. А может быть, был полнейшим болваном, о чем я уже много лет подозревал. Или по меньшей мере драконлордом, что во многом одно и то же.
— Вы думаете, они все именно так и спланировали, Вирра? Они хотели, чтобы вы здесь появились? Прекрасно. Что с того? Сетра полагает…
— Сетра! — презрительно бросила Богиня.
Мне никогда не приходило в голову, что когда-нибудь я услышу, как кто-то скажет «Сетра» презрительно; пожалуй, это можно считать событием дня.
Маролан пожал плечами.
— Извини, если мы доставили тебе неудобства, мама, — вмешалась Алира, — но нам надоело ждать.
— Речь не идет о неудобствах, моя дорогая. Просто вы позволили им заманить меня сюда, где дженойны могут со мной покончить.
— Большую часть дня, — заявил Маролан. Несколько мгновений я смотрел на Маролана, пытаясь понять, какое отношение имеют его слова к происходящему, но потом решил, что это безнадежное занятие.
— Я им не позволю, — сказала Алира.
— Ты им не позволишь? — спросила Вирра.
— Совершенно верно.
— Моя дорогая Алира…
Телдра откашлялась, и все тут же повернулись к ней.
— Мы приносим наши извинения, богиня, если поступили опрометчиво. Но могу ли я попросить вас сказать, что нам следовало делать?
Богиня улыбнулась, как улыбается взрослый человек, глядя на играющего с веревочкой котенка.
— О, моя маленькая исола. Как мило. Я отвечу на твой вопрос. Во-первых, мы… — Она замолчала, глядя на что-то возникшее за спиной у Телдры, и произнесла нечто вроде: — Киранктэур!
Сначала я подумал, что это восклицание на каком-то неизвестном мне языке или что она узнала друга, невидимого для всех нас, но тут Маролан сказал:
— Да. Или треллан-камень, если вы не возражаете; именно под таким именем он нам известен.
— Как он мог сюда попасть?
— При участии Влада, который воспользовался старой молитвой, — ответил Маролан, что, если вы не заметили сами, не имело ни малейшего смысла.
Однако Вирру вполне устроило нелогичное объяснение Маролана.
— Понятно, — задумчиво проговорила она.
Я взглянул в ее лицо со слегка скошенным лбом, и у меня неожиданно возникла мысль: она напугана.
Я понял, что сейчас прошепчу: «Дорогая Вирра, защити нас». Но вовремя опомнился. Богиня бросила на меня короткий взгляд, в уголках ее рта промелькнула улыбка, потом она вновь повернулась к треллан-камню.
— Так что же сказала Сетра?
Маролан открыл рот, покачал головой и наконец проговорил:
— В ее словах содержалась теория ведения военных действий.
— И неудивительно, — проворчала Богиня.
— Вывод состоит примерно в следующем: легче всего опровергнуть сложные планы врага, и нам не следует бояться, что мы попадем в ловушку.
— Ага. Что еще?
— Она напомнила, что дженойнов можно убить.
— Как и всех нас. Маролан пожал плечами.
— Я никогда не любил отдавать врагу инициативу.
— Как и я, — пробормотал я, заслужив быстрый взгляд Богини, которая явно обладала прекрасным слухом.
— И все же, любовь моя, — сказала Вирра, обращаясь к Маролану, — мы находимся здесь, в их мире, где они могут появиться в любой момент, так что инициативой владеют дженойны. Если маленькая Сетра так уверена в своей правоте, почему ее здесь нет?
— Мама, ты и сама прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, — вмешалась Алира.
Вирра снисходительно улыбнулась ей:
— Возможно.
— А я не знаю, — заявил я, но на меня никто не обратил внимания.
— Более того, — продолжала Алира, — я уверена, что если ты не хотела, то не пришла бы сюда. Ты ведь не демон, которого можно вызвать и отпустить, и никто из нас, кроме разве что человека с Востока, не принимает тебя за демона.
— Могла ли я отказать своей дочери в просьбе о помощи?
Алира фыркнула:
— Легко.
Вирра рассмеялась.
— Моя дорогая дочь, ты знаешь меня совсем не так хорошо, как тебе кажется.
— У нас нет других возможностей учиться, — заявил Маролан.
И опять в его словах я не нашел ни малейшего смысла; постепенно я начал к этому привыкать.
Алира не снизошла до ответа. Богиня развела руки в стороны и отвесила Маролану преувеличенно низкий поклон.
— Хорошо, — сказала она. — Вы призвали меня, и вот я здесь. Так в чем заключается ваш план?
Алира и Маролан переглянулись. Наступила неловкая пауза.
— У вас нет плана?
— Не совсем, — ответил Маролан.
— Иногда люди склонны переоценивать значение планов, — заявил я. — Давайте лучше кого-нибудь убивать. Если убить некого, мы всегда можем прикончить друг друга.
— Не искушай меня, — проворчал Маролан. Я фыркнул.
— Надеюсь, ты не против, если мы обменяемся мнениями без твоего участия, мой дорогой человек с Востока? — спросила Вирра.
— Конечно, — ответил я. — Обменяюсь для развлечения саркастическими репликами с Лойошом.
— Не сомневаюсь, что ты так и сделаешь, — сказала Вирра. Леди Телдра стояла в противоположном углу комнаты, спокойная и терпеливая, как и положено исоле, словно дожидалась зова, которого так и не последовало. Она отошла в сторону, пока никто на нее не смотрел. Каким искусством нужно обладать, чтобы знать, когда твое присутствие не требуется в том месте, где тебе самому не хочется быть, так, что ты можешь осчастливить всех, вовремя удалившись. Я шагнул к Телдре. Она вопросительно взглянула на меня.
— Как вы это делаете, Телдра?
Она улыбнулась и подняла брови с самодовольным видом — если такое вообще можно сказать о леди Телдре.
— Ладно, тогда поведайте мне, как законы вежливости предлагают поступать в такой ситуации?
— Законы вежливости, — с улыбкой ответила она, — хранят полнейшее молчание.
— Неудивительно.
— В любом случае, — добавила Телдра, — мне кажется, что вы их знаете не хуже меня.
— О да, — ответил я, — если я что-то знаю, так это законы вежливости и хорошие манеры. В учтивости я разбираюсь гораздо лучше, чем в очистке нефти.
— Мне мало что известно о нефти, Влад, но я знаю, что искусство учтивости вам не чуждо.
— Верно.
У меня за спиной Алира и Маролан продолжали разговаривать с богиней, хотя слов я разобрать не мог. Честно говоря, я не слишком расстроился.
— Это правда, лорд Талтош. Вот почему вам удается выживать в вашем мире, точнее, мирах.
Я прикусил язык и ничего ей не ответил. После короткой паузы Телдра сказала:
— У джарегов свои законы и обычаи. Вы не смогли бы выжить среди них, если бы не знали их в совершенстве. И я видела, как вы ведете себя с Мароланом. А это уже совсем другие правила.
Я фыркнул.
— Несколько раз он был очень близок к тому, чтобы меня убить.
— Да, — кивнула Телдра.
— Так в чем же дело?
— А что останавливало его всякий раз?
— Маролан всегда помнит о своих интересах, кроме того, он обладает железным самоконтролем.
— Не думаю, что вы до конца правы, лорд Талтош. Я довольно хорошо знаю Маролана, его самоконтроль имеет пределы — в отличие от гордости. Если бы вы спровоцировали его по-настоящему, вам пришлось бы с ним сражаться.
Маролан, Алира и Богиня повернулись и направились к двери. Раз у порога вашего дома протекает симпатичная маленькая речка, ваши гости обязательно захотят на нее взглянуть. Оставалось надеяться, что дженойны останутся довольны.
— Ладно, — сказал я Телдре. — Послушайте меня. С течением времени я понял: лучше не ухудшать и без того тяжелую ситуацию, и легче договориться с противником, чем прорубать себе дорогу клинком. А еще я знаю, что слова, которые несут в себе смертельную опасность, не так ужасны, как клинок Морганти. Но я не считаю, что именно в этом и состоит учтивость.
— А я полагаю, лорд Талтош, что это одно и то же. И я скажу, что вам известно многое другое, если вы мне позволите. Вы знаете, когда небрежно брошенное оскорбление становится актом учтивости — а когда нет. Вы знаете, когда следует по-дружески пошутить и когда требуется шутка совсем другого сорта. Вам известно, как вести переговоры с позиции слабости, чтобы со стороны выглядело так, словно сила на вашей стороне. Вот о чем я говорю. А известно ли вам, что очень многие из моих соплеменников — как и ваших — так и не сумели ничего извлечь из уроков, которые кажутся вам такими простыми?
— Может быть, у меня, человека с Востока, прирожденный талант.
— Не забывайте, я знала многих людей с Востока, Влад. Ваш народ не обладает названным вами талантом. Более того, условия, в которых живут люди Востока, способствуют развитию прямо противоположных качеств: раздражающего подобострастия или воинственной агрессивности.
— Вы правы, — согласился я после непродолжительных размышлений.
Она кивнула.
— Все сводится к тому, чтобы в определенных обстоятельствах совершать правильные поступки. Я уверена, что вы понимаете: подобный разговор я могла бы вести с весьма ограниченным кругом людей. Одних он бы смутил, других и вовсе поставил в тупик.
— Да, понимаю.
— Вы поняли даже быстрее, чем представители моего Дома, какие действия — а слова являются лишь одним из видов действия — подходят для каждого определенного момента.
— Это называется искусством выживания, Телдра.
— Верно.
— Так вот что вы хотели сказать?
Она улыбнулась, и у меня появилось редкое ощущение — так бывало, когда мне удавалось удачно парировать особенно опасный выпад шпаги моего деда.
Богиня возвышалась над Мароланом и свирепо на него взирала. Он отвечал ей надменным взглядом, казалось, ее гнев не произвел на него никакого впечатления. Если Маролан играл, то, следует отдать ему должное, природа наделила его настоящим актерским даром, а если нет, значит, он обладал удивительной уверенностью в себе. А может быть, был полнейшим болваном, о чем я уже много лет подозревал. Или по меньшей мере драконлордом, что во многом одно и то же.
— Вы думаете, они все именно так и спланировали, Вирра? Они хотели, чтобы вы здесь появились? Прекрасно. Что с того? Сетра полагает…
— Сетра! — презрительно бросила Богиня.
Мне никогда не приходило в голову, что когда-нибудь я услышу, как кто-то скажет «Сетра» презрительно; пожалуй, это можно считать событием дня.
Маролан пожал плечами.
— Извини, если мы доставили тебе неудобства, мама, — вмешалась Алира, — но нам надоело ждать.
— Речь не идет о неудобствах, моя дорогая. Просто вы позволили им заманить меня сюда, где дженойны могут со мной покончить.
— Большую часть дня, — заявил Маролан. Несколько мгновений я смотрел на Маролана, пытаясь понять, какое отношение имеют его слова к происходящему, но потом решил, что это безнадежное занятие.
— Я им не позволю, — сказала Алира.
— Ты им не позволишь? — спросила Вирра.
— Совершенно верно.
— Моя дорогая Алира…
Телдра откашлялась, и все тут же повернулись к ней.
— Мы приносим наши извинения, богиня, если поступили опрометчиво. Но могу ли я попросить вас сказать, что нам следовало делать?
Богиня улыбнулась, как улыбается взрослый человек, глядя на играющего с веревочкой котенка.
— О, моя маленькая исола. Как мило. Я отвечу на твой вопрос. Во-первых, мы… — Она замолчала, глядя на что-то возникшее за спиной у Телдры, и произнесла нечто вроде: — Киранктэур!
Сначала я подумал, что это восклицание на каком-то неизвестном мне языке или что она узнала друга, невидимого для всех нас, но тут Маролан сказал:
— Да. Или треллан-камень, если вы не возражаете; именно под таким именем он нам известен.
— Как он мог сюда попасть?
— При участии Влада, который воспользовался старой молитвой, — ответил Маролан, что, если вы не заметили сами, не имело ни малейшего смысла.
Однако Вирру вполне устроило нелогичное объяснение Маролана.
— Понятно, — задумчиво проговорила она.
Я взглянул в ее лицо со слегка скошенным лбом, и у меня неожиданно возникла мысль: она напугана.
Я понял, что сейчас прошепчу: «Дорогая Вирра, защити нас». Но вовремя опомнился. Богиня бросила на меня короткий взгляд, в уголках ее рта промелькнула улыбка, потом она вновь повернулась к треллан-камню.
— Так что же сказала Сетра?
Маролан открыл рот, покачал головой и наконец проговорил:
— В ее словах содержалась теория ведения военных действий.
— И неудивительно, — проворчала Богиня.
— Вывод состоит примерно в следующем: легче всего опровергнуть сложные планы врага, и нам не следует бояться, что мы попадем в ловушку.
— Ага. Что еще?
— Она напомнила, что дженойнов можно убить.
— Как и всех нас. Маролан пожал плечами.
— Я никогда не любил отдавать врагу инициативу.
— Как и я, — пробормотал я, заслужив быстрый взгляд Богини, которая явно обладала прекрасным слухом.
— И все же, любовь моя, — сказала Вирра, обращаясь к Маролану, — мы находимся здесь, в их мире, где они могут появиться в любой момент, так что инициативой владеют дженойны. Если маленькая Сетра так уверена в своей правоте, почему ее здесь нет?
— Мама, ты и сама прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, — вмешалась Алира.
Вирра снисходительно улыбнулась ей:
— Возможно.
— А я не знаю, — заявил я, но на меня никто не обратил внимания.
— Более того, — продолжала Алира, — я уверена, что если ты не хотела, то не пришла бы сюда. Ты ведь не демон, которого можно вызвать и отпустить, и никто из нас, кроме разве что человека с Востока, не принимает тебя за демона.
— Могла ли я отказать своей дочери в просьбе о помощи?
Алира фыркнула:
— Легко.
Вирра рассмеялась.
— Моя дорогая дочь, ты знаешь меня совсем не так хорошо, как тебе кажется.
— У нас нет других возможностей учиться, — заявил Маролан.
И опять в его словах я не нашел ни малейшего смысла; постепенно я начал к этому привыкать.
Алира не снизошла до ответа. Богиня развела руки в стороны и отвесила Маролану преувеличенно низкий поклон.
— Хорошо, — сказала она. — Вы призвали меня, и вот я здесь. Так в чем заключается ваш план?
Алира и Маролан переглянулись. Наступила неловкая пауза.
— У вас нет плана?
— Не совсем, — ответил Маролан.
— Иногда люди склонны переоценивать значение планов, — заявил я. — Давайте лучше кого-нибудь убивать. Если убить некого, мы всегда можем прикончить друг друга.
— Не искушай меня, — проворчал Маролан. Я фыркнул.
— Надеюсь, ты не против, если мы обменяемся мнениями без твоего участия, мой дорогой человек с Востока? — спросила Вирра.
— Конечно, — ответил я. — Обменяюсь для развлечения саркастическими репликами с Лойошом.
— Не сомневаюсь, что ты так и сделаешь, — сказала Вирра. Леди Телдра стояла в противоположном углу комнаты, спокойная и терпеливая, как и положено исоле, словно дожидалась зова, которого так и не последовало. Она отошла в сторону, пока никто на нее не смотрел. Каким искусством нужно обладать, чтобы знать, когда твое присутствие не требуется в том месте, где тебе самому не хочется быть, так, что ты можешь осчастливить всех, вовремя удалившись. Я шагнул к Телдре. Она вопросительно взглянула на меня.
— Как вы это делаете, Телдра?
Она улыбнулась и подняла брови с самодовольным видом — если такое вообще можно сказать о леди Телдре.
— Ладно, тогда поведайте мне, как законы вежливости предлагают поступать в такой ситуации?
— Законы вежливости, — с улыбкой ответила она, — хранят полнейшее молчание.
— Неудивительно.
— В любом случае, — добавила Телдра, — мне кажется, что вы их знаете не хуже меня.
— О да, — ответил я, — если я что-то знаю, так это законы вежливости и хорошие манеры. В учтивости я разбираюсь гораздо лучше, чем в очистке нефти.
— Мне мало что известно о нефти, Влад, но я знаю, что искусство учтивости вам не чуждо.
— Верно.
У меня за спиной Алира и Маролан продолжали разговаривать с богиней, хотя слов я разобрать не мог. Честно говоря, я не слишком расстроился.
— Это правда, лорд Талтош. Вот почему вам удается выживать в вашем мире, точнее, мирах.
Я прикусил язык и ничего ей не ответил. После короткой паузы Телдра сказала:
— У джарегов свои законы и обычаи. Вы не смогли бы выжить среди них, если бы не знали их в совершенстве. И я видела, как вы ведете себя с Мароланом. А это уже совсем другие правила.
Я фыркнул.
— Несколько раз он был очень близок к тому, чтобы меня убить.
— Да, — кивнула Телдра.
— Так в чем же дело?
— А что останавливало его всякий раз?
— Маролан всегда помнит о своих интересах, кроме того, он обладает железным самоконтролем.
— Не думаю, что вы до конца правы, лорд Талтош. Я довольно хорошо знаю Маролана, его самоконтроль имеет пределы — в отличие от гордости. Если бы вы спровоцировали его по-настоящему, вам пришлось бы с ним сражаться.
Маролан, Алира и Богиня повернулись и направились к двери. Раз у порога вашего дома протекает симпатичная маленькая речка, ваши гости обязательно захотят на нее взглянуть. Оставалось надеяться, что дженойны останутся довольны.
— Ладно, — сказал я Телдре. — Послушайте меня. С течением времени я понял: лучше не ухудшать и без того тяжелую ситуацию, и легче договориться с противником, чем прорубать себе дорогу клинком. А еще я знаю, что слова, которые несут в себе смертельную опасность, не так ужасны, как клинок Морганти. Но я не считаю, что именно в этом и состоит учтивость.
— А я полагаю, лорд Талтош, что это одно и то же. И я скажу, что вам известно многое другое, если вы мне позволите. Вы знаете, когда небрежно брошенное оскорбление становится актом учтивости — а когда нет. Вы знаете, когда следует по-дружески пошутить и когда требуется шутка совсем другого сорта. Вам известно, как вести переговоры с позиции слабости, чтобы со стороны выглядело так, словно сила на вашей стороне. Вот о чем я говорю. А известно ли вам, что очень многие из моих соплеменников — как и ваших — так и не сумели ничего извлечь из уроков, которые кажутся вам такими простыми?
— Может быть, у меня, человека с Востока, прирожденный талант.
— Не забывайте, я знала многих людей с Востока, Влад. Ваш народ не обладает названным вами талантом. Более того, условия, в которых живут люди Востока, способствуют развитию прямо противоположных качеств: раздражающего подобострастия или воинственной агрессивности.
— Вы правы, — согласился я после непродолжительных размышлений.
Она кивнула.
— Все сводится к тому, чтобы в определенных обстоятельствах совершать правильные поступки. Я уверена, что вы понимаете: подобный разговор я могла бы вести с весьма ограниченным кругом людей. Одних он бы смутил, других и вовсе поставил в тупик.
— Да, понимаю.
— Вы поняли даже быстрее, чем представители моего Дома, какие действия — а слова являются лишь одним из видов действия — подходят для каждого определенного момента.
— Это называется искусством выживания, Телдра.
— Верно.
— Так вот что вы хотели сказать?
Она улыбнулась, и у меня появилось редкое ощущение — так бывало, когда мне удавалось удачно парировать особенно опасный выпад шпаги моего деда.