Лаури стояла ошарашенная. Никак не могла поверить в случившееся. Со страхом ждала она, что Дрейк сейчас станет все отрицать. Что же она тогда скажет родителям?!
Но тут к Дрейку подошла Элис и умоляюще положила руку ему на плечо:
– Дрейк, простите меня ради Бога. Он приехал вскоре после того, как вы ушли. И начал, и начал… Тараторит, закидывает меня вопросами… Не знаю, как получилось, что я ему рассказала про вас с Лаури. Я так виновата, ведь вы хотели некоторое время держать вашу женитьбу в секрете. – Голос ее дрогнул. – Простите меня…
– Ну что вы, – ласково сказал Дрейк и, отпустив наконец, талию Лаури, по-отечески обнял Элис за плечи. – Я ведь знаю, что репортер, почуявший сенсацию, может выудить у тебя все, что ему нужно. Кроме того, вы избавили меня от хлопот самому уведомлять прессу о нашем событии.
Если бы Лаури уже не любила его, после этих слов чувство это непременно бы возникло. Какой же он молодец! А ведь мог просто-напросто выругать ее мать, поскольку – Лаури отлично это понимала – такой поворот событий его вовсе не устраивал.
После этих слов Боб Скотт вздохнул с облегчением и поспешно сказал:
– Не сочтите за грубость, мистер Слоун, но девочку вы отхватили, что надо.
И он подмигнул Лаури, которая все еще стояла, как столб, не в силах поверить в происходящее.
– Только не особо об этом распространяйтесь, – ухмыльнулся Дрейк и сурово нахмурил брови, изображая из себя этакого грозного мужа. – Хочется, чтобы хоть какое-то время мы побыли одни, а ваша братия покоя не даст, это уж точно.
Лаури видела, что он пустил в ход свое актерское обаяние, и этот наглый репортер уже смотрит ему в рот.
– Полагаю, вы уже успели познакомиться с родителями моей жены? – учтиво спросил Дрейк. Боб Скотт кивнул.
– А это моя дочка, Дженифер. Дрейк взял девочку на руки и ласково погладил ее по спине.
– Мы все знали, что у вас где-то есть маленькая дочка, которую вы почему-то от нас скрываете. Это из-за того, что она глухая?
Лаури ахнула, ожидая, что сейчас последует мощный удар в челюсть. Однако ничего подобного не произошло. На секунду лицо Дрейка исказила гримаса боли, но тут же, справившись с собой, он ровным голосом проговорил:
– Нет. Я хотел защитить ее от людей, которые не столь деликатны, как вы, мистер Скотт. А стыдиться своего ребенка мне нечего!
Репортер нервно облизнул губы и пробормотал:
– Ну что вы, мистер Слоун. Я вовсе не это имел в виду… то есть…
– Поздоровайся с Бобом, – жестами попросил Дрейк девчушку, прервав тем самым лепет незадачливого репортера.
Дженифер выполнила просьбу отца, улыбнувшись своей ангельской улыбкой, которая привела в умиление всех присутствующих.
– А как мне ответить? – спросил Боб Скотт.
Дрейк показал, и Дженифер весело рассмеялась, когда тот неуклюже повторил. «Иди к дедушке», – жестами сказал Дрейк своей дочурке и, когда малышка подчинилась, нагнулся и погладил ее по головке.
– А это Лаури. Учительница Дженифер, – сказал он, выпрямившись.
И, подойдя к ней, по-хозяйски обнял за талию.
– Здорово! А как вы познакомились?
Дрейк раздул историю их знакомства до неимоверных размеров, но рассказал настолько красноречиво и убедительно, что Лаури и сама чуть в нее не поверила. Когда он, наконец, закончил, репортер спросил:
– Можно мне еще поснимать?
– Только немного, а потом я буду вынужден попросить вас удалиться. Родители моей жены уезжают сегодня в Санта-Фе, и мы хотим провести с ними как можно больше времени.
– Ну конечно! Как скажете, мистер Слоун.
Теперь, когда Боб Скотт завладел самым сенсационным материалом недели, из него можно было веревки вить.
В следующие несколько минут Лаури терпеливо снималась, сначала с Дрейком, потом с Дженифер. Принимая участие во всей этой суете, она чувствовала себя, как идиотка. Единственная мысль не давала покоя – что будет, когда все откроется.
Когда репортер уже убирал свою аппаратуру в чехлы, в комнату со стороны кухни влетела Бетти Гроувз.
– Что происходит, Лаури? – привычно запыхавшись, затараторила она. – Перед вашим домом столько машин! Мы только что вернулись из Альбукерке.
Лаури была рада, что Бетти уехала на несколько Дней к родственникам. Это избавляло ее от непременного знакомства подруги со своими родителями.
Теперь же, увидев перед собой Бетти с вытаращенными от изумления глазами и глуповатой улыбкой на круглом лице, Лаури показалось, что она видит какой-то кошмарный сон, а проснуться никак не может. «О, Боже, что же еще произойдет?» – ужаснулась она, И словно отвечая на этот вопрос, в комнату, как Ураган, ворвались Сэм и Сэлли и устремились к Дженифер, которая с неменьшим энтузиазмом приветствовала своих закадычных друзей.
– Кто все эти люди? – завопила Бетти, стараясь перекричать визжащих детей.
Дрейк лишь бессильно развел руки и громко рассмеялся. Тогда ему на помощь пришли Элис и Эндрю. Они подошли к Бетти и представились. Боб Скотт тоже внес свою лепту во всеобщую неразбериху – он, моментально сориентировавшись, вытащил кинокамеру и теперь щелкал ею в свое удовольствие.
– Ее родители? – услышала Лаури голос Бетти. – Очень рада…
– …их свадьба… – раздался мамин голос.
– …поженились… – а это голос отца.
– Господи, что за бардак! – послышался приглушенный шепот. Это не выдержал Дрейк.
Наконец Бетти, уразумев, в чем тут дело, подскочила к Лаури и обняла ее своими пухлыми руками.
– Так вы поженились! Ой, Лаури! Дрейк! Как я рада за вас! Я ведь все время говорила – спросите Джима, если не верите, – что вы просто созданы друг для друга! Я так и знала, что вы любите друг друга! А что думает по этому поводу малышка Дженифер? Ой, я сейчас разревусь!
С этими словами Бетти и вправду разразилась рыданиями и плакала до тех пор, пока Дрейк не выпроводил Боба Скотта из дома и чуть ли не силой затолкал в машину.
Преисполненный благодарности за теплый прием, репортер пообещал «счастливой чете» поместить цветные фотографии и душещипательную историю их знакомства на первую полосу. Дрейк что-то коротко ответил и решительно захлопнул дверцу машины. Окрыленный успехами, мистер Скотт отбыл восвояси.
Бетти любезно предложила забрать Дженифер на какое-то время к себе, чтобы Лаури, Дрейк и родители смогли хоть немного прийти в себя после всех волнений и переживаний. Родители отправились в свою комнату и начали собираться к отъезду. Им нужно было выехать через час, чтобы успеть на конференцию священников, которая должна состояться этим вечером.
Лаури поднялась наверх и пошла в ванную. Там сбросила с себя всю одежду и встала под душ, пустив воду погорячее, чтобы хоть немного расслабиться.
Когда же она, наконец, выключила воду и открыла стеклянную дверь, чтобы взять полотенце, то едва не вскрикнула от неожиданности – на пороге стоял Дрейк.
Лаури схватила полотенце и попыталась прикрыться им.
– Не утруждайте себя. Я уже видел все, что мне нужно, – хрипло проговорил он, направляясь к ней.
– Хорошо, не буду, – резко бросила Лаури и принялась вытираться.
Что-то в ее облике остановило его, должно быть, Догадался, что она взвинчена до предела. Спокойно и тщательно вытирала она свое тело, не обращая на него ни малейшего внимания, и это смутило его, чего никогда бы не произошло, попытайся она прикрыться хоть чем-нибудь.
– Я как-то уже предупреждал вас, что может произойти, если вы будете расхаживать по дому в таком виде, – заметил Дрейк.
– Я принимала душ и понятия не имела, что за мной подсматривают.
Закончив вытираться, Лаури вытащила из шкафа трусики и, натянув их, аккуратно расправила. Не отрывая от нее глаз, Дрейк прислонился к туалетному столику.
Лаури, снова порывшись в шкафу, вытащила кружевной бюстгальтер. Но надеть его не успела – Дрейк, как коршун, бросился к ней и, выхватив у нее из рук прелестную вещицу, швырнул на пол. Лаури лишь равнодушно пожала плечами и прямо на голое тело натянула свитер. По-прежнему не удостаивая Дрейка ни единым взглядом, Лаури взяла слаксы и натянула их.
Но застегнуть не успела. Дрейк одним прыжком очутился рядом и рывком притянул ее к себе. Губы впились в ее рот с такой страстью, что Лаури чуть не задохнулась. Руки неутомимо забродили по спине. Лаури пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы оставить его порыв без ответа. Наконец, поняв, что ничего не добьется, Дрейк поднял голову и заметил:
– Вы расстроены.
– Можно и так сказать, – согласилась Лаури, отстраняясь от него.
Взяв в руки щетку, она прошлась по волосам.
– Все немножко запуталось, правда? – помолчав, заметил Дрейк.
– Да. – Лаури положила щетку на туалетный столик и взглянула ему прямо в глаза. – Вы хоть понимаете, какую сумятицу внесли в мою жизнь и жизнь моих родителей? Неужели вам на всех, кроме себя, наплевать? – Она судорожно вздохнула. – Прошу простить мою маму за то, что она выдала наш секрет репортеру, но она это сделала не нарочно. И вообще, родители здесь ни при чем. Ничего бы не произошло, если бы вы с самого начала не начали врать, – закончила Лаури, решительно вздернув подбородок.
– А я что, перекладываю вину на кого-то другого? – спокойно спросил Дрейк. – Вы что, считаете, лучше было бы во всем признаться?
– У вас на все готов ответ! – Лаури хотела выйти из ванной, но Дрейк остановил ее.
– Лаури, маленькая вы моя девочка. Почему вы все время, как колючий ежик? Только и знаете, что нападаете на меня? Ну почему бы хоть разок не уступить? – Он легонько коснулся губами ее виска. – А вам не приходило в голову, что мне приятно, что все думают, будто вы моя жена? Это сразу укоротило бы сплетникам языки. И мы могли бы…
Лаури оттолкнула его с такой силой, что он отлетел к стене.
– Что могли бы? – завопила она. – Продолжать жить в выдуманном вами мире? – Она невесело рассмеялась. – Ваши самомнение, наглость и толстокожесть, Дрейк, не устают меня удивлять! Неужели вы хоть на секунду могли подумать, что я буду притворЯТЬСЯ вашей женой?
Он повернулся к ней спиной и глубоко засунул руки в карманы. Этот жест она уже хорошо знала – Дрейк начинал заводиться.
– У меня была жена, – пробормотал он. – Я вам уже говорил…
– Ну как же, помню! – усмехнулась Лаури. – И впрямь говорили. Что любили ее. И что привязываться больше ни к кому не желаете.
Она подошла к нему и, схватив за руку, с силой повернула к себе лицом:
– А теперь послушайте меня! Я не хочу быть вашей женой, ни мнимой, ни настоящей. Меня ваше предложение, мистер Слоун, не прельщает. Ну ни капельки! И я никак не могу уразуметь, почему вам так не терпится затащить меня в постель? Не кажется ли вам, что нам с вами да еще с призраком вашей почившей в бозе жены будет там несколько тесновато?
Он так крепко сжал губы, что вокруг рта обозначились морщины, и Лаури на секунду показалось, что он сейчас ее ударит. Но этого не случилось. Дрейк рванул ее к себе. Лаури видела, что он вне себя от ярости.
– Лаури, Дрейк! Можно мне войти? Я хотел бы с вами поговорить, если вы не очень заняты, – послышался робкий стук в дверь и голос Эндрю.
Дрейку понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя: его гнев несколько поутих, хватка ослабла, и он бессильно опустил руки.
– Что тебе, папа? – дрогнувшим голосом спросила Лаури.
– Мне ужасно не хочется вам мешать, но поверьте, это важно. По крайней мере, для нас с мамой.
Лаури тревожно глянула через плечо на Дрейка и, войдя в спальню, пригласила:
– Заходи.
Эндрю поспешно вошел и еще раз извинился.
– Нам скоро уезжать, и я подумал, может, вы не откажете старику в его прихоти.
Краешком глаза Лаури заметила, что Дрейк подошел и встал с ней рядом. Словно защищаясь, она сложила руки на груди.
– В какой, папа? – притворно спокойно спросила она.
– Я всегда чувствовал, что вы с Полем не разошлись бы так быстро, если бы я обвенчал вас в нашей церкви. Знаю, знаю, это звучит старомодно, – быстро добавил он, видя, что дочь уже готова возразить, – но прошу вас, Лаури, Дрейк, позвольте мне перед отъездом совершить обряд венчания.
Глава одиннадцатая
Но тут к Дрейку подошла Элис и умоляюще положила руку ему на плечо:
– Дрейк, простите меня ради Бога. Он приехал вскоре после того, как вы ушли. И начал, и начал… Тараторит, закидывает меня вопросами… Не знаю, как получилось, что я ему рассказала про вас с Лаури. Я так виновата, ведь вы хотели некоторое время держать вашу женитьбу в секрете. – Голос ее дрогнул. – Простите меня…
– Ну что вы, – ласково сказал Дрейк и, отпустив наконец, талию Лаури, по-отечески обнял Элис за плечи. – Я ведь знаю, что репортер, почуявший сенсацию, может выудить у тебя все, что ему нужно. Кроме того, вы избавили меня от хлопот самому уведомлять прессу о нашем событии.
Если бы Лаури уже не любила его, после этих слов чувство это непременно бы возникло. Какой же он молодец! А ведь мог просто-напросто выругать ее мать, поскольку – Лаури отлично это понимала – такой поворот событий его вовсе не устраивал.
После этих слов Боб Скотт вздохнул с облегчением и поспешно сказал:
– Не сочтите за грубость, мистер Слоун, но девочку вы отхватили, что надо.
И он подмигнул Лаури, которая все еще стояла, как столб, не в силах поверить в происходящее.
– Только не особо об этом распространяйтесь, – ухмыльнулся Дрейк и сурово нахмурил брови, изображая из себя этакого грозного мужа. – Хочется, чтобы хоть какое-то время мы побыли одни, а ваша братия покоя не даст, это уж точно.
Лаури видела, что он пустил в ход свое актерское обаяние, и этот наглый репортер уже смотрит ему в рот.
– Полагаю, вы уже успели познакомиться с родителями моей жены? – учтиво спросил Дрейк. Боб Скотт кивнул.
– А это моя дочка, Дженифер. Дрейк взял девочку на руки и ласково погладил ее по спине.
– Мы все знали, что у вас где-то есть маленькая дочка, которую вы почему-то от нас скрываете. Это из-за того, что она глухая?
Лаури ахнула, ожидая, что сейчас последует мощный удар в челюсть. Однако ничего подобного не произошло. На секунду лицо Дрейка исказила гримаса боли, но тут же, справившись с собой, он ровным голосом проговорил:
– Нет. Я хотел защитить ее от людей, которые не столь деликатны, как вы, мистер Скотт. А стыдиться своего ребенка мне нечего!
Репортер нервно облизнул губы и пробормотал:
– Ну что вы, мистер Слоун. Я вовсе не это имел в виду… то есть…
– Поздоровайся с Бобом, – жестами попросил Дрейк девчушку, прервав тем самым лепет незадачливого репортера.
Дженифер выполнила просьбу отца, улыбнувшись своей ангельской улыбкой, которая привела в умиление всех присутствующих.
– А как мне ответить? – спросил Боб Скотт.
Дрейк показал, и Дженифер весело рассмеялась, когда тот неуклюже повторил. «Иди к дедушке», – жестами сказал Дрейк своей дочурке и, когда малышка подчинилась, нагнулся и погладил ее по головке.
– А это Лаури. Учительница Дженифер, – сказал он, выпрямившись.
И, подойдя к ней, по-хозяйски обнял за талию.
– Здорово! А как вы познакомились?
Дрейк раздул историю их знакомства до неимоверных размеров, но рассказал настолько красноречиво и убедительно, что Лаури и сама чуть в нее не поверила. Когда он, наконец, закончил, репортер спросил:
– Можно мне еще поснимать?
– Только немного, а потом я буду вынужден попросить вас удалиться. Родители моей жены уезжают сегодня в Санта-Фе, и мы хотим провести с ними как можно больше времени.
– Ну конечно! Как скажете, мистер Слоун.
Теперь, когда Боб Скотт завладел самым сенсационным материалом недели, из него можно было веревки вить.
В следующие несколько минут Лаури терпеливо снималась, сначала с Дрейком, потом с Дженифер. Принимая участие во всей этой суете, она чувствовала себя, как идиотка. Единственная мысль не давала покоя – что будет, когда все откроется.
Когда репортер уже убирал свою аппаратуру в чехлы, в комнату со стороны кухни влетела Бетти Гроувз.
– Что происходит, Лаури? – привычно запыхавшись, затараторила она. – Перед вашим домом столько машин! Мы только что вернулись из Альбукерке.
Лаури была рада, что Бетти уехала на несколько Дней к родственникам. Это избавляло ее от непременного знакомства подруги со своими родителями.
Теперь же, увидев перед собой Бетти с вытаращенными от изумления глазами и глуповатой улыбкой на круглом лице, Лаури показалось, что она видит какой-то кошмарный сон, а проснуться никак не может. «О, Боже, что же еще произойдет?» – ужаснулась она, И словно отвечая на этот вопрос, в комнату, как Ураган, ворвались Сэм и Сэлли и устремились к Дженифер, которая с неменьшим энтузиазмом приветствовала своих закадычных друзей.
– Кто все эти люди? – завопила Бетти, стараясь перекричать визжащих детей.
Дрейк лишь бессильно развел руки и громко рассмеялся. Тогда ему на помощь пришли Элис и Эндрю. Они подошли к Бетти и представились. Боб Скотт тоже внес свою лепту во всеобщую неразбериху – он, моментально сориентировавшись, вытащил кинокамеру и теперь щелкал ею в свое удовольствие.
– Ее родители? – услышала Лаури голос Бетти. – Очень рада…
– …их свадьба… – раздался мамин голос.
– …поженились… – а это голос отца.
– Господи, что за бардак! – послышался приглушенный шепот. Это не выдержал Дрейк.
Наконец Бетти, уразумев, в чем тут дело, подскочила к Лаури и обняла ее своими пухлыми руками.
– Так вы поженились! Ой, Лаури! Дрейк! Как я рада за вас! Я ведь все время говорила – спросите Джима, если не верите, – что вы просто созданы друг для друга! Я так и знала, что вы любите друг друга! А что думает по этому поводу малышка Дженифер? Ой, я сейчас разревусь!
С этими словами Бетти и вправду разразилась рыданиями и плакала до тех пор, пока Дрейк не выпроводил Боба Скотта из дома и чуть ли не силой затолкал в машину.
Преисполненный благодарности за теплый прием, репортер пообещал «счастливой чете» поместить цветные фотографии и душещипательную историю их знакомства на первую полосу. Дрейк что-то коротко ответил и решительно захлопнул дверцу машины. Окрыленный успехами, мистер Скотт отбыл восвояси.
Бетти любезно предложила забрать Дженифер на какое-то время к себе, чтобы Лаури, Дрейк и родители смогли хоть немного прийти в себя после всех волнений и переживаний. Родители отправились в свою комнату и начали собираться к отъезду. Им нужно было выехать через час, чтобы успеть на конференцию священников, которая должна состояться этим вечером.
Лаури поднялась наверх и пошла в ванную. Там сбросила с себя всю одежду и встала под душ, пустив воду погорячее, чтобы хоть немного расслабиться.
Когда же она, наконец, выключила воду и открыла стеклянную дверь, чтобы взять полотенце, то едва не вскрикнула от неожиданности – на пороге стоял Дрейк.
Лаури схватила полотенце и попыталась прикрыться им.
– Не утруждайте себя. Я уже видел все, что мне нужно, – хрипло проговорил он, направляясь к ней.
– Хорошо, не буду, – резко бросила Лаури и принялась вытираться.
Что-то в ее облике остановило его, должно быть, Догадался, что она взвинчена до предела. Спокойно и тщательно вытирала она свое тело, не обращая на него ни малейшего внимания, и это смутило его, чего никогда бы не произошло, попытайся она прикрыться хоть чем-нибудь.
– Я как-то уже предупреждал вас, что может произойти, если вы будете расхаживать по дому в таком виде, – заметил Дрейк.
– Я принимала душ и понятия не имела, что за мной подсматривают.
Закончив вытираться, Лаури вытащила из шкафа трусики и, натянув их, аккуратно расправила. Не отрывая от нее глаз, Дрейк прислонился к туалетному столику.
Лаури, снова порывшись в шкафу, вытащила кружевной бюстгальтер. Но надеть его не успела – Дрейк, как коршун, бросился к ней и, выхватив у нее из рук прелестную вещицу, швырнул на пол. Лаури лишь равнодушно пожала плечами и прямо на голое тело натянула свитер. По-прежнему не удостаивая Дрейка ни единым взглядом, Лаури взяла слаксы и натянула их.
Но застегнуть не успела. Дрейк одним прыжком очутился рядом и рывком притянул ее к себе. Губы впились в ее рот с такой страстью, что Лаури чуть не задохнулась. Руки неутомимо забродили по спине. Лаури пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы оставить его порыв без ответа. Наконец, поняв, что ничего не добьется, Дрейк поднял голову и заметил:
– Вы расстроены.
– Можно и так сказать, – согласилась Лаури, отстраняясь от него.
Взяв в руки щетку, она прошлась по волосам.
– Все немножко запуталось, правда? – помолчав, заметил Дрейк.
– Да. – Лаури положила щетку на туалетный столик и взглянула ему прямо в глаза. – Вы хоть понимаете, какую сумятицу внесли в мою жизнь и жизнь моих родителей? Неужели вам на всех, кроме себя, наплевать? – Она судорожно вздохнула. – Прошу простить мою маму за то, что она выдала наш секрет репортеру, но она это сделала не нарочно. И вообще, родители здесь ни при чем. Ничего бы не произошло, если бы вы с самого начала не начали врать, – закончила Лаури, решительно вздернув подбородок.
– А я что, перекладываю вину на кого-то другого? – спокойно спросил Дрейк. – Вы что, считаете, лучше было бы во всем признаться?
– У вас на все готов ответ! – Лаури хотела выйти из ванной, но Дрейк остановил ее.
– Лаури, маленькая вы моя девочка. Почему вы все время, как колючий ежик? Только и знаете, что нападаете на меня? Ну почему бы хоть разок не уступить? – Он легонько коснулся губами ее виска. – А вам не приходило в голову, что мне приятно, что все думают, будто вы моя жена? Это сразу укоротило бы сплетникам языки. И мы могли бы…
Лаури оттолкнула его с такой силой, что он отлетел к стене.
– Что могли бы? – завопила она. – Продолжать жить в выдуманном вами мире? – Она невесело рассмеялась. – Ваши самомнение, наглость и толстокожесть, Дрейк, не устают меня удивлять! Неужели вы хоть на секунду могли подумать, что я буду притворЯТЬСЯ вашей женой?
Он повернулся к ней спиной и глубоко засунул руки в карманы. Этот жест она уже хорошо знала – Дрейк начинал заводиться.
– У меня была жена, – пробормотал он. – Я вам уже говорил…
– Ну как же, помню! – усмехнулась Лаури. – И впрямь говорили. Что любили ее. И что привязываться больше ни к кому не желаете.
Она подошла к нему и, схватив за руку, с силой повернула к себе лицом:
– А теперь послушайте меня! Я не хочу быть вашей женой, ни мнимой, ни настоящей. Меня ваше предложение, мистер Слоун, не прельщает. Ну ни капельки! И я никак не могу уразуметь, почему вам так не терпится затащить меня в постель? Не кажется ли вам, что нам с вами да еще с призраком вашей почившей в бозе жены будет там несколько тесновато?
Он так крепко сжал губы, что вокруг рта обозначились морщины, и Лаури на секунду показалось, что он сейчас ее ударит. Но этого не случилось. Дрейк рванул ее к себе. Лаури видела, что он вне себя от ярости.
– Лаури, Дрейк! Можно мне войти? Я хотел бы с вами поговорить, если вы не очень заняты, – послышался робкий стук в дверь и голос Эндрю.
Дрейку понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя: его гнев несколько поутих, хватка ослабла, и он бессильно опустил руки.
– Что тебе, папа? – дрогнувшим голосом спросила Лаури.
– Мне ужасно не хочется вам мешать, но поверьте, это важно. По крайней мере, для нас с мамой.
Лаури тревожно глянула через плечо на Дрейка и, войдя в спальню, пригласила:
– Заходи.
Эндрю поспешно вошел и еще раз извинился.
– Нам скоро уезжать, и я подумал, может, вы не откажете старику в его прихоти.
Краешком глаза Лаури заметила, что Дрейк подошел и встал с ней рядом. Словно защищаясь, она сложила руки на груди.
– В какой, папа? – притворно спокойно спросила она.
– Я всегда чувствовал, что вы с Полем не разошлись бы так быстро, если бы я обвенчал вас в нашей церкви. Знаю, знаю, это звучит старомодно, – быстро добавил он, видя, что дочь уже готова возразить, – но прошу вас, Лаури, Дрейк, позвольте мне перед отъездом совершить обряд венчания.
Глава одиннадцатая
Несколько секунд Лаури с недоумением смотрела на отца. Но наконец, сообразив, чего он добивается, похолодела. «Господи, ну почему? За что?» – вихрем пронеслось в голове. Дрейк стоял рядом. Она почти физически ощущала его взгляд. Отец ждал, что она скажет.
– К чему это, папа? – подавив нервный смешок, проговорила она.
– Ну прошу тебя, доченька, уважь старика. Мы с мамой никогда не могли смириться с тем, что первый твой брак с абсолютно незнакомым нам человеком не был освящен церковью. Когда оказалось, что замужество не принесло тебе счастья – не спорь, не спорь, я прекрасно знаю, что не принесло, – мы почувствовали себя в какой-то мере виновными, и на сей раз мне хотелось бы быть причастным к твоему замужеству.
Глаза отца потеплели, и он обеими руками взял ее безжизненную руку.
– Самым страстным моим желанием было обвенчать и тебя, и Элин. С Элин все получилось на славу. Помнишь, как я совершал свадебный обряд в нашей церкви?
Еле сдерживая слезы, Лаури кивнула.
– Прошу тебя, позволь мне обвенчать и тебя с Дрейком.
Лаури силилась ответить, но в горле застрял комок и слезы набежали на глаза. Как не хотелось ей обманывать этого добрейшей души человека, который подарил ей жизнь и взамен хотел лишь одного – чтобы она была счастлива. Лаури открыла было рот, чтобы сказать ему правду, но губы так пересохли, что она не смогла вымолвить ни слова. На помощь пришел Дрейк. Обняв ее за плечи, он спокойно сказал:
– Почтем за честь, сэр. Я говорю от имени нас обоих.
– Вот и прекрасно! – просиял Эндрю, радостно потирая руки; глаза его при этом так и искрились счастьем. – Пойду скажу маме. Она будет очень рада. Ждем вас внизу.
И он быстро вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Лаури так никогда и не смогла понять, как это случилось, но вдруг оказалось, что Дрейк бережно и крепко прижимает ее к себе, а она рыдает у него на плече. Вся злость, обида, боль и чувство вины выплеснулись в этом потоке слез. Они все лились и лились, пока рубашка Дрейка на груди не промокла насквозь.
Дрейк не проронил ни слова, просто ласково гладил ее по голове, по спине, и она явственно ощущала его безмолвное участие. Но мало-помалу поток слез иссяк, и Лаури, обессиленная, уткнулась лицом ему в грудь. Когда она, наконец, обрела дар речи, голос ее прозвучал настолько глухо, что Дрейку пришлось нагнуться, чтобы что-то услышать.
– Господи, какая же я лицемерка! Поношу вас последними словами за то, что вы лжете, а сама делаю то же самое. – Она громко шмыгнула носом. – Но я просто не в состоянии причинить ему боль…
– Можете мне не верить, но я тоже не в силах причинить вашим родителям горе. Мне ужасно не хочется, чтобы они во мне разочаровались. Когда я увидел, что вы собираетесь сказать ему правду, я понял, что не вправе этого допустить. Пришлось вмешаться.
Дрейк ласково отстранил Лаури от себя и вытер слезы, которые все бежали у нее по щекам:
– Давайте пройдем через это испытание достойно. Мы ведь знаем, что это венчание ровным счетом ничего не значит – оно незаконно. А позже придумаем, что сказать вашим родителям. – Он увидел, что глаза ее вспыхнули яростным огнем, и понял почему. – Не бойтесь, я не собираюсь взваливать на вас все бремя ответственности. А теперь идите умойтесь. Они нас ждут.
И прежде чем Лаури успела удалиться в ванную, легонько поцеловал ее в лоб.
– Объявляю вас мужем и женой. Пусть то, что соединено самим Господом, не сможет расторгнуть ни один человек. – Эндрю торжественным голосом произнес слова, которые при других обстоятельствах могли бы связать их жизни навсегда. – Поцелуй свою жену, сын мой.
Дрейк, положив руки Лаури на плечи, повернул ее к себе, наклонился и нежно коснулся ее губ. Поцелуй был преисполнен такой значимости, что у Лаури мороз прошел по коже.
На торжественной церемонии присутствовали Эндрю с Элис, Бетти и все трое детей. На этом настояла Элис. Это она позвонила Бетти и пригласила ее с ребятишками на праздничный обряд. Сентиментальная Бетти проплакала всю дорогу, зато дети стояли, не шелохнувшись, благоговейно вслушиваясь в слова и не отрывая глаз от рук Эндрю. Чтобы Дженифер было понятно, он сопровождал свою речь жестами, равно как и Лаури с Дрейком, когда они произносили слова клятвы.
В любое другое время о лучшей свадьбе Лаури и мечтать не могла бы. Пускай нет на ней настоящего подвенечного платья и находятся они не в храме, а в доме, – это все пустяки. Главное – слова клятвы шли от самого сердца. Она обещала, что будет верна мужу душой и телом не потому, что так требовал обряд, а потому, что искренне верила в это.
Губы ее произносили слова, уже давно звучавшие в душе. Лаури понимала, что то глубокое, щемящее, сладостное чувство, которое она испытывала к Дрейку, есть не что иное, как любовь. Да, она любила его. При всех его недостатках – нахальстве, безудержной самоуверенности, вспыльчивости и еще Бог знает чего – по-другому относиться к нему она не могла. Временами она его ненавидела и все же была в него влюблена.
«И зачем только!» – горько усмехнулась про себя Лаури. Он уже любил однажды, сильно, страстно, и нет у него в сердце места для другой женщины. Ну что ж, по крайней мере, он и не скрывал этого, подвела Лаури итог своим невеселым мыслям.
Между тем Дрейк звонко чмокнул хлюпающую носом Бетти в щеку, радостно улыбаясь, обнял свою новоявленную тещу и энергично потряс руку тестю, а тот в свою очередь восторженно хлопнул его по спине. Потом нагнулся, подхватил на руки Дженифер и, прижав девчушку к могучей груди, пощекотал усами ее щечку, и та залилась звонким смехом.
У всякого, кто был бы свидетелем этой церемонии, могло сложиться впечатление, что это самый радостный день в жизни жениха. Лаури же не была похожа на счастливую невесту: бледное, как снег, лицо; по телу то и дело пробегает дрожь, словно невеста изо всех сил пытается сдержать бушующие чувства. Что и говорить, – не очень-то веселое зрелище.
Некоторое время спустя родители уехали. Сначала загрузили чемоданы в багажник взятой напрокат машины, а потом в последний раз поднялись на крыльцо попрощаться.
У Элис слезы выступили на глазах, когда она целовала Дженифер. Лаури порывисто обняла сначала маму, потом отца. У нее было такое чувство, словно они расстаются навеки. Потом родители уселись в машину и тронулись в путь, махая из окошка.
– Звоните! Пишите! – доносились до Лаури их голоса.
Все это время Дрейк стоял с ней бок о бок, играя роль любящего мужа. На одной руке у него сидела Дженифер, другой он крепко обнимал Лаури.
– О Господи, ну и денек! – воскликнул он, когда они, наконец, вернулись в гостиную. – Лаури, не готовьте ничего сегодня на ужин. Вы, должно быть, тоже смертельно устали. Так, перехватим что-нибудь.
– Хорошо, Дрейк. Сейчас соберу на стол. – Она поспешно ушла на кухню.
И почему это ей вдруг стало не по себе! Неужели его присутствие так подействовало?
После легкого ужина Лаури занялась малышкой – выкупала ее и уложила в кровать. Уже во время ужина девчушка, утомленная обрушившимися на нее впечатлениями, начала капризничать.
Наконец-то отправив хнычущего ребенка в постель, Лаури вздохнула с облегчением. Она вернулась на кухню, чтобы составить грязную посуду в посудомоечную машину, но обнаружила, что Дрейк ее опередил – работа была уже почти закончена.
– Не стоило беспокоиться, Дрейк. Я сама бы убрала со стола.
Он улыбнулся ей через плечо:
– Я взял на себя самое легкое, а вам оставил самое трудное – хнычущее дитя.
– Она просто устала. Вы ведь знаете, что Дженифер никогда не капризничает просто так, без повода, особенно когда вы рядом. Только бы не заболела, – взволнованно добавила Лаури, и от этой внезапно пришедшей в голову мысли ей стало не по себе.
Дрейк рассмеялся и, подойдя к Лаури, обнял ее.
– Ну точь-в-точь заботливая мама, – прошептал он.
– Неужели? – холодно сказала Лаури.
Отстранившись, она подошла к раковине и, набрав стакан воды, поднесла к губам, сделав вид, что ей вдруг очень захотелось пить.
Подобная реакция Дрейка ни капельки не смутила. Подойдя сзади, он прижался к Лаури всем телом, руками упираясь в раковину. Теперь Лаури и шелохнуться не могла. Отведя носом волосы с ее шеи, он принялся легонько покусывать нежную кожу.
– Дрейк…
– Какая мягонькая… – пробормотал он и коснулся кончиком языка мочки уха.
Лаури словно током пронзило.
– Пожалуйста, Дрейк… – прошептала она.
Попыталась повернуться. Он ей это позволил, но лишь пока она не оказалась к нему лицом, а потом своим сильным телом прижал ее к раковине, да так, что Лаури при всем желании вырваться бы не смогла.
Взяв ее руки, он положил ладони к себе на грудь. Лаури почувствовала, как исступленно бьется его сердце, ощутила теплоту поросшей курчавыми волосами груди, явственно прощупывавшейся под мягкой тканью рубашки.
– А вы знаете, Лаури, что в некоторых странах брак не считается законным, если жених с невестой не обвенчались в церкви? То есть если их союз не благословил сам Господь. Так что мы с вами муж и жена на самом деле. Гражданская церемония ровным счетом ничего не значит.
Он зарылся руками в ее густые волосы, потом коснулся пальцами висков и стал нежно поглаживать их.
После этого настал черед поцелуев. Начав со лба, Дрейк коснулся губами ее закрытых век, потом добрался до щек. Каждый поцелуй был преисполнен такой нежности, словно он вкладывал в него всю душу.
Вдоволь насладившись щеками, Дрейк спустился ниже, к губам. Он коснулся их совсем легонько, словно играючи, потом чуть сильнее, вбирая в себя пьянящую сладость, пока не поглотил их целиком. У Лаури перехватило дыхание. Ноги ее подкосились. Не прижимай он ее так сильно к раковине – непременно упала бы. Казалось, вся ее сила перешла в руки, когда они, соскользнув с его груди, крепко-накрепко сомкнулись вокруг шеи. Она прижалась к нему еще теснее, ощущая своим мягким, податливым телом каждый сантиметр его сильного мужского тела, и в который раз подивилась, насколько ей уютно в его объятиях. Верно говорила Бетти – они и впрямь созданы друг для друга.
– Лаури, – задыхаясь, прошептал Дрейк. – Вы Держите меня где-то между раем и адом. Клянусь Богом, слаще этого ада я никогда в жизни ничего не ощущал.
Он вновь коснулся ласковыми губами ее лица, и Лаури охотно подставляла его, упиваясь блаженным Чувством, которое вызывали эти неутомимые губы. Казалось, они лучше ее самой знали самые чувствительные места ее тела. Им не надо было искать – они сразу же безошибочно находили их и без колебания совершали сладостные набеги.
Лаури понимала: она его жена в полном смысле этого слова. Она хотела ею быть больше всего на свете и в глубине души считала себя таковой. Совесть ее была чиста. Перед самим Господом и служителем его, священником, она вручила этому человеку свою жизнь и свою любовь. И ничто не могло поколебать ее уверенности в том, что клятва, которой она себя с ним связала, крепка и нерушима.
Но так считала она. А вот что думал Дрейк?
Конечно, и он вслед за священником повторил знакомые слова. Но он лишь играл роль. Ради нее самой, из-за уважения к ее родителям. И играл, надо признаться, довольно убедительно. Любви здесь не было никакой, и Лаури это прекрасно знала. Любовь покинула его навсегда в тот самый миг, когда не стало на свете его жены – она унесла ее с собой в могилу. И ничего поделать с этим Лаури не могла.
Сейчас, конечно, Дрейк нуждается в ней. Страсть бурлит в нем ключом. Все пронизано ею – и его объятия, и поцелуи. Но если Лаури уступит ему сейчас, наверняка пройдет совсем немного времени, и он остынет. Уйдет в свой собственный мир, забыв о ней, как это сделал в свое время Поль. А если вдруг наступит черный день и ей будет по-настоящему плохо, от Дрейка потребуется вся любовь и нежность, чтобы помочь ей, но способен ли он будет на это? Да нет, конечно.
Так что уж лучше жить вообще без его любви, чем с жалкой ее копией, решила Лаури.
Дрейку, конечно, было невдомек, какие сомнения и переживания ее гложут. Прошло довольно много времени, прежде чем он понял, что отчаянные телодвижения Лаури вызваны отнюдь не страстью. Она просто-напросто вырывалась из его объятий. Это настолько поразило его, что он тут же разжал руки. Выбежав из кухни, Лаури бросилась к лестнице. Когда она добралась до середины, немного пришедший в себя Дрейк окликнул ее.
Голос его прозвучал тихо, но Лаури показалось, будто разорвалась бомба.
Она застыла, как вкопанная. Однако оборачиваться не стала, понимая: если посмотрит ему в лицо – все, она пропала.
Но даже сейчас, если бы он только сказал, что любит, она, не раздумывая, слетела бы с лестницы и бросилась ему на шею, сбросив с себя, наконец, груз сомнений и переживаний, не дававший ей покоя с самого начала их знакомства.
«Ну скажи, скажи, что любишь!» – безмолвно умоляла она.
Тщетно…
– Спокойной ночи, Лаури, – лишь услышала она в ответ на свой немой призыв.
Среди ночи Лаури проснулась с ясным ощущением, Что что-то произошло. Прислушалась. Тихо. Но на душе отчего-то было неспокойно и, сбросив одеяло, она вылезла из постели. Взяв со стула халат, натянула его на себя и вышла в темный холл.
– К чему это, папа? – подавив нервный смешок, проговорила она.
– Ну прошу тебя, доченька, уважь старика. Мы с мамой никогда не могли смириться с тем, что первый твой брак с абсолютно незнакомым нам человеком не был освящен церковью. Когда оказалось, что замужество не принесло тебе счастья – не спорь, не спорь, я прекрасно знаю, что не принесло, – мы почувствовали себя в какой-то мере виновными, и на сей раз мне хотелось бы быть причастным к твоему замужеству.
Глаза отца потеплели, и он обеими руками взял ее безжизненную руку.
– Самым страстным моим желанием было обвенчать и тебя, и Элин. С Элин все получилось на славу. Помнишь, как я совершал свадебный обряд в нашей церкви?
Еле сдерживая слезы, Лаури кивнула.
– Прошу тебя, позволь мне обвенчать и тебя с Дрейком.
Лаури силилась ответить, но в горле застрял комок и слезы набежали на глаза. Как не хотелось ей обманывать этого добрейшей души человека, который подарил ей жизнь и взамен хотел лишь одного – чтобы она была счастлива. Лаури открыла было рот, чтобы сказать ему правду, но губы так пересохли, что она не смогла вымолвить ни слова. На помощь пришел Дрейк. Обняв ее за плечи, он спокойно сказал:
– Почтем за честь, сэр. Я говорю от имени нас обоих.
– Вот и прекрасно! – просиял Эндрю, радостно потирая руки; глаза его при этом так и искрились счастьем. – Пойду скажу маме. Она будет очень рада. Ждем вас внизу.
И он быстро вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Лаури так никогда и не смогла понять, как это случилось, но вдруг оказалось, что Дрейк бережно и крепко прижимает ее к себе, а она рыдает у него на плече. Вся злость, обида, боль и чувство вины выплеснулись в этом потоке слез. Они все лились и лились, пока рубашка Дрейка на груди не промокла насквозь.
Дрейк не проронил ни слова, просто ласково гладил ее по голове, по спине, и она явственно ощущала его безмолвное участие. Но мало-помалу поток слез иссяк, и Лаури, обессиленная, уткнулась лицом ему в грудь. Когда она, наконец, обрела дар речи, голос ее прозвучал настолько глухо, что Дрейку пришлось нагнуться, чтобы что-то услышать.
– Господи, какая же я лицемерка! Поношу вас последними словами за то, что вы лжете, а сама делаю то же самое. – Она громко шмыгнула носом. – Но я просто не в состоянии причинить ему боль…
– Можете мне не верить, но я тоже не в силах причинить вашим родителям горе. Мне ужасно не хочется, чтобы они во мне разочаровались. Когда я увидел, что вы собираетесь сказать ему правду, я понял, что не вправе этого допустить. Пришлось вмешаться.
Дрейк ласково отстранил Лаури от себя и вытер слезы, которые все бежали у нее по щекам:
– Давайте пройдем через это испытание достойно. Мы ведь знаем, что это венчание ровным счетом ничего не значит – оно незаконно. А позже придумаем, что сказать вашим родителям. – Он увидел, что глаза ее вспыхнули яростным огнем, и понял почему. – Не бойтесь, я не собираюсь взваливать на вас все бремя ответственности. А теперь идите умойтесь. Они нас ждут.
И прежде чем Лаури успела удалиться в ванную, легонько поцеловал ее в лоб.
– Объявляю вас мужем и женой. Пусть то, что соединено самим Господом, не сможет расторгнуть ни один человек. – Эндрю торжественным голосом произнес слова, которые при других обстоятельствах могли бы связать их жизни навсегда. – Поцелуй свою жену, сын мой.
Дрейк, положив руки Лаури на плечи, повернул ее к себе, наклонился и нежно коснулся ее губ. Поцелуй был преисполнен такой значимости, что у Лаури мороз прошел по коже.
На торжественной церемонии присутствовали Эндрю с Элис, Бетти и все трое детей. На этом настояла Элис. Это она позвонила Бетти и пригласила ее с ребятишками на праздничный обряд. Сентиментальная Бетти проплакала всю дорогу, зато дети стояли, не шелохнувшись, благоговейно вслушиваясь в слова и не отрывая глаз от рук Эндрю. Чтобы Дженифер было понятно, он сопровождал свою речь жестами, равно как и Лаури с Дрейком, когда они произносили слова клятвы.
В любое другое время о лучшей свадьбе Лаури и мечтать не могла бы. Пускай нет на ней настоящего подвенечного платья и находятся они не в храме, а в доме, – это все пустяки. Главное – слова клятвы шли от самого сердца. Она обещала, что будет верна мужу душой и телом не потому, что так требовал обряд, а потому, что искренне верила в это.
Губы ее произносили слова, уже давно звучавшие в душе. Лаури понимала, что то глубокое, щемящее, сладостное чувство, которое она испытывала к Дрейку, есть не что иное, как любовь. Да, она любила его. При всех его недостатках – нахальстве, безудержной самоуверенности, вспыльчивости и еще Бог знает чего – по-другому относиться к нему она не могла. Временами она его ненавидела и все же была в него влюблена.
«И зачем только!» – горько усмехнулась про себя Лаури. Он уже любил однажды, сильно, страстно, и нет у него в сердце места для другой женщины. Ну что ж, по крайней мере, он и не скрывал этого, подвела Лаури итог своим невеселым мыслям.
Между тем Дрейк звонко чмокнул хлюпающую носом Бетти в щеку, радостно улыбаясь, обнял свою новоявленную тещу и энергично потряс руку тестю, а тот в свою очередь восторженно хлопнул его по спине. Потом нагнулся, подхватил на руки Дженифер и, прижав девчушку к могучей груди, пощекотал усами ее щечку, и та залилась звонким смехом.
У всякого, кто был бы свидетелем этой церемонии, могло сложиться впечатление, что это самый радостный день в жизни жениха. Лаури же не была похожа на счастливую невесту: бледное, как снег, лицо; по телу то и дело пробегает дрожь, словно невеста изо всех сил пытается сдержать бушующие чувства. Что и говорить, – не очень-то веселое зрелище.
Некоторое время спустя родители уехали. Сначала загрузили чемоданы в багажник взятой напрокат машины, а потом в последний раз поднялись на крыльцо попрощаться.
У Элис слезы выступили на глазах, когда она целовала Дженифер. Лаури порывисто обняла сначала маму, потом отца. У нее было такое чувство, словно они расстаются навеки. Потом родители уселись в машину и тронулись в путь, махая из окошка.
– Звоните! Пишите! – доносились до Лаури их голоса.
Все это время Дрейк стоял с ней бок о бок, играя роль любящего мужа. На одной руке у него сидела Дженифер, другой он крепко обнимал Лаури.
– О Господи, ну и денек! – воскликнул он, когда они, наконец, вернулись в гостиную. – Лаури, не готовьте ничего сегодня на ужин. Вы, должно быть, тоже смертельно устали. Так, перехватим что-нибудь.
– Хорошо, Дрейк. Сейчас соберу на стол. – Она поспешно ушла на кухню.
И почему это ей вдруг стало не по себе! Неужели его присутствие так подействовало?
После легкого ужина Лаури занялась малышкой – выкупала ее и уложила в кровать. Уже во время ужина девчушка, утомленная обрушившимися на нее впечатлениями, начала капризничать.
Наконец-то отправив хнычущего ребенка в постель, Лаури вздохнула с облегчением. Она вернулась на кухню, чтобы составить грязную посуду в посудомоечную машину, но обнаружила, что Дрейк ее опередил – работа была уже почти закончена.
– Не стоило беспокоиться, Дрейк. Я сама бы убрала со стола.
Он улыбнулся ей через плечо:
– Я взял на себя самое легкое, а вам оставил самое трудное – хнычущее дитя.
– Она просто устала. Вы ведь знаете, что Дженифер никогда не капризничает просто так, без повода, особенно когда вы рядом. Только бы не заболела, – взволнованно добавила Лаури, и от этой внезапно пришедшей в голову мысли ей стало не по себе.
Дрейк рассмеялся и, подойдя к Лаури, обнял ее.
– Ну точь-в-точь заботливая мама, – прошептал он.
– Неужели? – холодно сказала Лаури.
Отстранившись, она подошла к раковине и, набрав стакан воды, поднесла к губам, сделав вид, что ей вдруг очень захотелось пить.
Подобная реакция Дрейка ни капельки не смутила. Подойдя сзади, он прижался к Лаури всем телом, руками упираясь в раковину. Теперь Лаури и шелохнуться не могла. Отведя носом волосы с ее шеи, он принялся легонько покусывать нежную кожу.
– Дрейк…
– Какая мягонькая… – пробормотал он и коснулся кончиком языка мочки уха.
Лаури словно током пронзило.
– Пожалуйста, Дрейк… – прошептала она.
Попыталась повернуться. Он ей это позволил, но лишь пока она не оказалась к нему лицом, а потом своим сильным телом прижал ее к раковине, да так, что Лаури при всем желании вырваться бы не смогла.
Взяв ее руки, он положил ладони к себе на грудь. Лаури почувствовала, как исступленно бьется его сердце, ощутила теплоту поросшей курчавыми волосами груди, явственно прощупывавшейся под мягкой тканью рубашки.
– А вы знаете, Лаури, что в некоторых странах брак не считается законным, если жених с невестой не обвенчались в церкви? То есть если их союз не благословил сам Господь. Так что мы с вами муж и жена на самом деле. Гражданская церемония ровным счетом ничего не значит.
Он зарылся руками в ее густые волосы, потом коснулся пальцами висков и стал нежно поглаживать их.
После этого настал черед поцелуев. Начав со лба, Дрейк коснулся губами ее закрытых век, потом добрался до щек. Каждый поцелуй был преисполнен такой нежности, словно он вкладывал в него всю душу.
Вдоволь насладившись щеками, Дрейк спустился ниже, к губам. Он коснулся их совсем легонько, словно играючи, потом чуть сильнее, вбирая в себя пьянящую сладость, пока не поглотил их целиком. У Лаури перехватило дыхание. Ноги ее подкосились. Не прижимай он ее так сильно к раковине – непременно упала бы. Казалось, вся ее сила перешла в руки, когда они, соскользнув с его груди, крепко-накрепко сомкнулись вокруг шеи. Она прижалась к нему еще теснее, ощущая своим мягким, податливым телом каждый сантиметр его сильного мужского тела, и в который раз подивилась, насколько ей уютно в его объятиях. Верно говорила Бетти – они и впрямь созданы друг для друга.
– Лаури, – задыхаясь, прошептал Дрейк. – Вы Держите меня где-то между раем и адом. Клянусь Богом, слаще этого ада я никогда в жизни ничего не ощущал.
Он вновь коснулся ласковыми губами ее лица, и Лаури охотно подставляла его, упиваясь блаженным Чувством, которое вызывали эти неутомимые губы. Казалось, они лучше ее самой знали самые чувствительные места ее тела. Им не надо было искать – они сразу же безошибочно находили их и без колебания совершали сладостные набеги.
Лаури понимала: она его жена в полном смысле этого слова. Она хотела ею быть больше всего на свете и в глубине души считала себя таковой. Совесть ее была чиста. Перед самим Господом и служителем его, священником, она вручила этому человеку свою жизнь и свою любовь. И ничто не могло поколебать ее уверенности в том, что клятва, которой она себя с ним связала, крепка и нерушима.
Но так считала она. А вот что думал Дрейк?
Конечно, и он вслед за священником повторил знакомые слова. Но он лишь играл роль. Ради нее самой, из-за уважения к ее родителям. И играл, надо признаться, довольно убедительно. Любви здесь не было никакой, и Лаури это прекрасно знала. Любовь покинула его навсегда в тот самый миг, когда не стало на свете его жены – она унесла ее с собой в могилу. И ничего поделать с этим Лаури не могла.
Сейчас, конечно, Дрейк нуждается в ней. Страсть бурлит в нем ключом. Все пронизано ею – и его объятия, и поцелуи. Но если Лаури уступит ему сейчас, наверняка пройдет совсем немного времени, и он остынет. Уйдет в свой собственный мир, забыв о ней, как это сделал в свое время Поль. А если вдруг наступит черный день и ей будет по-настоящему плохо, от Дрейка потребуется вся любовь и нежность, чтобы помочь ей, но способен ли он будет на это? Да нет, конечно.
Так что уж лучше жить вообще без его любви, чем с жалкой ее копией, решила Лаури.
Дрейку, конечно, было невдомек, какие сомнения и переживания ее гложут. Прошло довольно много времени, прежде чем он понял, что отчаянные телодвижения Лаури вызваны отнюдь не страстью. Она просто-напросто вырывалась из его объятий. Это настолько поразило его, что он тут же разжал руки. Выбежав из кухни, Лаури бросилась к лестнице. Когда она добралась до середины, немного пришедший в себя Дрейк окликнул ее.
Голос его прозвучал тихо, но Лаури показалось, будто разорвалась бомба.
Она застыла, как вкопанная. Однако оборачиваться не стала, понимая: если посмотрит ему в лицо – все, она пропала.
Но даже сейчас, если бы он только сказал, что любит, она, не раздумывая, слетела бы с лестницы и бросилась ему на шею, сбросив с себя, наконец, груз сомнений и переживаний, не дававший ей покоя с самого начала их знакомства.
«Ну скажи, скажи, что любишь!» – безмолвно умоляла она.
Тщетно…
– Спокойной ночи, Лаури, – лишь услышала она в ответ на свой немой призыв.
Среди ночи Лаури проснулась с ясным ощущением, Что что-то произошло. Прислушалась. Тихо. Но на душе отчего-то было неспокойно и, сбросив одеяло, она вылезла из постели. Взяв со стула халат, натянула его на себя и вышла в темный холл.