Браун Сандра. Шелковая паутина

   В первый момент на его лице отразилось подозрение, Эрик впился в нее глазами, словно боялся, что она его обманывает. Затем Кэтлин увидела, как недоверие сменилось восторгом и радостью. Но почти сразу же Эрик помрачнел и злобно поинтересовался:
   — Знает ли Сет, какая предприимчивая у него женушка?
   Кэтлин дернулась, но по-прежнему не смогла освободиться.
   — Говори что хочешь. Ты ко мне несправедлив. Ты меня совсем не знаешь.
   Он коснулся ее лба усами.
   — В самом деле? — едва слышно прошептал Эрик. — Могу доказать, что знаю тебя, и очень хорошо.
   — Нет, — взмолилась Кэтлин, чувствуя, как его нога раздвигает ее колени.
   — Нет, — повторила она, стараясь убедить в этом саму себя.
   Меж их телами не было ничего, кроме легкой ткани.
   Пальцами Эрик массировал ее запястья, и сжатые кулаки Кэтлин разжались сами собой. Когда он провел пальцем по ее ладони, она вздрогнула — даже это невинное прикосновение показалось ей несказанно эротичным. Жарко дыша ей в лицо, он пробормотал:
   — Я изгоню тебя из моего сердца, изгоню раз и навсегда.
   Затем он замолчал, ибо его рот жадно припал к ее губам.
   Кэтлин возмущенно замычала, но в следующую секунду звуки протеста умолкли, и вместо них раздался стон экстаза. Руки Эрика скользнули вверх по ее плечам, быстрым движением расстегнули «молнию» на блузке. Ослабленная поцелуем, Кэтлин не сопротивлялась. У нее не было на это ни сил, ни желания.
   Эрик спустил с ее плеч блузку. Зарывшись лицом меж двух нежных полушарий, он полной грудью вдохнул дурманящий аромат. Их губы были слиты, а тела прижаты друг к другу так сильно, что Кэтлин ощущала его каждой клеточкой своей плоти.
   Языком Эрик коснулся набухшего кончика ее груди, слегка втянул воздух, и Кэтлин непроизвольным движением обхватила его за голову, прижала к себе. Тогда Эрик подхватил, приподнял ее и усадил к себе на колено.
   Его руки обхватили ее бедра и раздвинули их шире. Выпуклость на брюках прижалась к ее распахнутому лону, и лишь материя не давала их телам соединиться. Эрик рванулся кверху, она подалась ему навстречу.
   Кэтлин вновь ощутила полузабытое опьянение экстаза. У нее уже не было сил противиться собственному телу.
   Ее пальцы крепко впились ему в спину, и Кэти в нетерпении устремилась навстречу агрессору. Эрик нагнулся и принялся нежно теребить ее соски. Кэти вся затрепетала, сжигаемая изнутри сладким пламенем.
   — Эрик, Эрик, — повторяла она, содрогаясь в конвульсиях страсти.
   Когда спазм миновал, она обвисла, тщетно пытаясь перевести дыхание. Ее пальцы непроизвольно теребили золотистые пряди его волос.
   — Эрик, — еще раз повторила она голосом, полным любви.
   Внезапно он отодвинулся, и губы, только что доставившие ей столько наслаждения, цинично улыбнулись:
   — Вот видишь, — насмешливо сказал он. — Это и требовалось доказать. Такая мать моему сыну не нужна.
 
   Шли дни, а Кэтлин все не могла опомниться после случившегося. Элиот не понимал, что произошло с его начальницей. Вот и сейчас он размахивал у нее перед носом какими-то счетами, а она не обращала на них никого внимания.
   — Кэтлин, да проснись же ты! Я спрашиваю, отменила ты этот заказ или нет. И потом, тебя к телефону. Хейзел, — он красноречиво скривился, — нажаловалась, что клиенты требуют рубашки осенних расцветок, а у нас таких на складе нет.
   Кэтлин тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями.
   — Как, они еще не прибыли? Я заказала дюжину разных расцветок, причем всех размеров. Они должны были поступить на все три склада. Куда же они подевались?
   — А мне-то откуда знать! — Элиот картинно всплеснул руками и запрокинул художественно причесанную голову. — Ты будешь говорить с Сетом? Голос у него невеселый.
   Она взяла трубку и ровным, монотонным голосом произнесла:
   — Здравствуй, Сет. Я не понимаю, как это произошло, но сейчас разберусь.
   — Кэтлин, это один из наших основных товаров, а у нас его нет. Как ты могла это допустить? Объясни, я хочу знать.
   Никогда еще она не слышала, чтобы он так с ней разговаривал.
   — Ты считаешь, что это я виновата?
   — Да. Я связался с отделом закупок. Мне сообщили, что товар поступил еще тринадцатого июля, ты сама его приняла. Однако затем почему-то забраковала его и вернула обратно. Как это объяснить?
   — Я этого не делала! — возмутилась Кэтлин.
   Элиот скептически поморщился. Он впервые присутствовал при ссоре Кэтлин с мужем. Она нервно потерла лоб. Ну почему, когда все и так летит кувырком, постоянно возникают какие-то новые неприятности?
   — Сет, произошла какая-то ошибка, — попыталась вразумить она мужа. — Я этих рубашек в глаза не видела и ничего не забраковывала.
   — Да как же так? У меня перед глазами копия заказа, и внизу твоя рекламация. Как ты считаешь, могу я ошибиться в подписи собственной жены?
   Кэтлин прикусила губу, чтобы не взорваться. Она знала, что рядом с Сетом торжествующая Хейзел.
   Тут до нее, наконец, дошло. Неужели она способна на такое? Пожертвовать прибылью, чтобы поссорить Кэтлин с Сетом. Видимо, Кэти была о своей «родственнице» слишком хорошего мнения.
   — Еще раз повторяю, Сет, я этот заказ не возвращала.
   — Ладно, — он тяжело вздохнул. — Я позвоню Ральфу Лорену и попрошу, чтобы он вернул партию обратно. А тем временем придумаем что-нибудь другое. Как бы клиентов не растерять.
   — Я приеду в офис, там и поговорим.
   Она медленно положила трубку и, хмурясь, посмотрела на телефон. Элиот исподтишка наблюдал за ней. Потом подошел, взял ее за плечи, развернул к себе.
   — Сядь-ка, нам нужно поговорить. — Кэтлин повиновалась, потому что спорить сил у нее не было. — Что с тобой творится, Кэтлин? Последние дни ты ведешь себя, как зомби. Посмотри, на кого ты похожа!
   — Спасибо за комплимент.
   — Ты знаешь, что я хотел сказать. Где энергия, где задор? Что с тобой, солнышко?
   Кэтлин не могла сердиться на Элиота. Слишком уж он был хорошенький — высокий, стройный, щеголеватый. Чуть подкрашенные волосы тщательно ухожены, идеальный загар, белоснежные зубы, серые глаза, затененные густыми ресницами. Если бы не презрение ко всему окружающему миру, сквозившее в каждом жесте и слове этого красавчика, он был бы похож на ангела. И еще Кэтлин знала, что Элиот ей друг.
   Она отвела глаза и буркнула:
   — Я плохо сплю в последнее время. Только и всего.
   — Так я тебе и поверил! Не хочешь говорить — не надо. Что же произошло с заказом?
   — Понятия не имею.
   — Ври больше.
   Он сел на стол и грациозно покачал супермодным ботинком.
   Кэти улыбнулась: ботинок был ярко-синего цвета.
   — Ты помнишь, как миссис Вандерслайс заказала бальное платье для дочери? Ты выписала десятый размер, а прислали двенадцатый. Эта старая грымза устроила настоящую истерику — мол, ее доченьку считают толстухой. Помнишь?
   — Еще бы.
   — Тогда слушай дальше, — продолжил Элиот. — А бал в опере, когда произошла накладка и две старые шлюхи получили от нас совершенно одинаковые платья? Помнишь, как они вопили?
   — Конечно. — Кэтлин озабоченно нахмурилась. — Элиот, к чему ты все это говоришь?
   — Тут кто-то занимается саботажем, девочка.
   — Кто?
   — Не прикидывайся. — Он наклонился и театральным шепотом прошептал. — Красотка Хейзел.
   Кэтлин выпрямилась, подошла к окну.
   — Я не могла перепутать размер платья для дочери миссис Вандерслайс и не могла заказать два одинаковых платья для двух разных клиенток.
   — Вот именно.
   — Зачем же она это делает? — развела руками Кэтлин, признавая, что Элиот прав.
   — Потому что она ревнует тебя. Неужели ты не видишь, какие отравленные взгляды мечет она в твою сторону.
   Он скорчил такую выразительную гримасу, что Кэтлин поневоле рассмеялась.
   — К тому же, — продолжил Элиот, — я глубоко убежден, что ей и на собственного брата наплевать.
   — Элиот, не смей так выражаться!
   — Хорошо, моя целомудренная, — галантно ответил Элиот. — Ей нужно одно — распоряжаться в его доме и держать Сета под контролем. Противно смотреть, как она им вертит. А хуже всего, что он этого не замечает. Ему и в голову не приходит, что им манипулируют.
   Кэтлин вынуждена была признать, что Элиот прав. В отношениях с сестрой Сет был на удивление слеп.
   — Будь осторожней с этой стервой, — предупредил Элиот. — Она замыслила против тебя недоброе. Уж я-то знаю.
   Кэтлин попробовала отшутиться, но пророчество Элиота произвело на нее весьма тягостное впечатление. Желая утешить начальницу, он подошел к ней сзади и чмокнул в шею. Кэтлин давно привыкла к его телячьим нежностям и не обращала на них внимания, отлично понимая, что все это — проявления симпатии, но не более. Однако сегодня она отшатнулась и передернулась, хотя сентябрьский день был не таким уж холодным.
   — Что с тобой, Кэтлин? По-моему, здесь дело не только в Хейзел Кирхоф.
   — Я тебя не понимаю, — пробормотала она.
   — Отлично понимаешь. Ты нервная, дерганая. Твои мысли витают где-то далеко. Что случилось?
   «Ничего, — подумала она. — Просто объявился мой бывший любовник и отец моего ребенка. Объявился, чтобы меня мучить. Может быть, выложить Элиоту всю правду? И не только Элиоту… Хотя кто ей поверит? — Кэтлин невесело усмехнулась. — Элиот наверняка поверит. Он рассказывал мне о таких приключениях своей жизни, что волосы дыбом встают. Этого парня ничем не удивишь и не шокируешь.
   Сцена возле бассейна была поистине отвратительна. Не было ничего странного в том, что Эрик попытался заняться любовью. Но то была не любовь, а секс, причем секс злой, замысленный как наказание. У Эрика хватило бесстыдства соблазнить невинную девушку, обманув при этом собственную жену. Значит, с него станется приставать с домогательствами и к замужней женщине».
   Хуже всего было то, что, находясь с Эриком, Кэтлин теряла контроль над собой. Почему она совсем не сопротивлялась? Какое там! Она готова была ему отдаться. Вот и сейчас, вспомнив запах его одеколона, прикосновения его губ и рук, она содрогнулась. Подумать только — ведь он, ничего особенного не делая, сумел довести ее до…
   Боже! Она закрыла лицо руками, съежившись от стыда.
   — Кэтлин, да что с тобой? — с тревогой в голосе спросил Элиот.
   — Ничего. Все в порядке. Просто устала. Если ты можешь обойтись без меня, я заеду в главную контору, а потом домой. Проведу остаток дня с Тероном.
   Она взяла сумочку и вышла на улицу. Главный офис компании «Кирхоф» находился всего в нескольких кварталах. Сидя за рулем машины, Кэтлин дрожала от страха. Она вспомнила угрозу, прозвучавшую в прощальных словах Эрика.
   Неужели он может попытаться отнять у нее ребенка? Это было бы слишком жестоко. К тому же ему никто этого не позволит. Терон принадлежит ей, и больше никому. В конце концов, у Эрика есть собственная жена. Если дело дойдет до суда, можно будет заявить, что Эрик ее соблазнил и бросил. Хотя на самом деле он ее не бросал — это она его оставила.
   Мысль о возможном судебном разбирательстве приводила Кэтлин в ужас, но еще страшнее ей стало, когда она представила, каким ударом для Сета станет весь этот скандал. Ведь Сет привык считать, что Терон — его сын. За все это время он ни разу не упомянул об отце мальчика. Он всегда говорил «наш ребенок» и никогда — «твой ребенок». Он гордился Теро-ном, называл его «сыночком». Если среди знакомых и ходили какие-то сплетни по поводу отцовства, в присутствии Сета никто на эту тему не заговаривал. Терон — сын Сета, это считалось само собой разумеющимся.
   Кэтлин поклялась, что будет хранить верность мужу. Сет не раз говорил ей, чтобы она завела себе друзей, почаще бывала вне дома, побольше развлекалась, но Кэтлин всегда отвечала, что предпочитает проводить время с мужем. Сет был просто замечательный. Он изо всех сил старался, чтобы жене и сыну было хорошо. Вместе они отправлялись на прогулки, гуляли по парку, ходили в кино, в ресторан, наслаждались мороженым. Правда, их повсюду сопровождал Джордж, без которого Сет не смог бы передвигаться. Должно быть, все эти путешествия давались мужу не без труда, но он и виду не показывал, что ему тяжело.
   В последнее время Кэтлин стала замечать, что Сет неважно выглядит. Он старался побольше времени проводить дома, сидя возле бассейна, когда Кэтлин плескалась в воде. У него испортился цвет лица. Кэтлин пыталась расспросить Джорджа, но тот по большей части отмалчивался. Тогда она позвонила лечащему врачу Сета, однако тот говорил так длинно и туманно, что она ничего не поняла.
   Последние несколько дней Кэтлин думала только о двух вещах: об Эрике и о состоянии здоровья ее мужа.
   Прибыв в офис, она увидела в дверях записку. Сет сообщал ей, что они с Хейзел отправились обедать и скоро вернутся.
   Компьютер Клэр был накрыт чехлом — секретарша тоже устроила себе обеденный перерыв.
   Кэтлин распахнула широкую дверь кабинета и вошла внутрь, вспомнив день знакомства с Сетом. Ей еще тогда понравилась эта комната. Кэти подошла к книжным полкам, включила радио. Потом опустила жалюзи, и кабинет погрузился в полумрак. Может быть, немного прикорнуть? Последние ночи она почти не смыкала глаз.
   Скинув туфли, Кэтлин легла на удобный кожаный диван и закрыла глаза. Несколько минут спустя она уже спала.
   Ей снился сон, причем весьма приятный: рядом был Эрик, но не злой и жестокий, а веселый и нежный — такой, как прежде.
   Во сне Эрик наклонился над ней, мизинцем отвел локон, свисавший возле ее щеки, и Кэтлин ощутила его теплое дыхание. Потом его губы припали к ее губам, его язык коснулся ее языка.
   Рука Эрика лежала на ее талии. Медленно она подалась вверх, накрыла ладонью грудь.
   Темп сна ускорился. Губы Эрика стали более властными и нетерпеливыми. Кэтлин ощутила тяжесть его тела. Сквозь тонкую ткань шерстяного костюма от Дианы фон Фюрстен-берг она почувствовала, как пальцы Эрика теребят ее сосок.
   Все было таким реальным, совсем как наяву: его поцелуи, его руки, пробудившаяся в ее телр страсть. Какой он тяжелый, какой настойчивый…
   Кэтлин открыла глаза и задрожала от страха. Какой там сон! Рядом с ней лежал Эрик. Кэти яростно вскрикнула:
   — Немедленно отпусти меня! Убери руки!
   К ее удивлению, Эрик немедленно повиновался.
   Встав с дивана, он зло рассмеялся:
   — Я уж думал, ты никогда не проснешься. А может, ты и не спала, а всего лишь прикидывалась? — Он скользнул взглядом по ее груди, увидел торчащие соски и хмыкнул: — Нет, я вижу, ты не прикидывалась.
   — Заткнись. Мне противно находиться с тобой в одной комнате.
   — Это еще почему? — лениво спросил он, опускаясь в глубокое кресло. — Боишься, что не сможешь с собой совладать? Вдруг получится, как тогда ночью, у бассейна, а? По-моему, ты свое удовольствие получила. В отличие от меня. Я же только облизнулся.
   — Ты просто омерзителен.
   — По-моему, в тот раз тебе так не показалось. — Эрик снова рассмеялся: — Насколько я помню…
   — Немедленно перестань! Ты мне отвратителен, но сама себе я еще отвратительней. Как я могла позволить тебе распускать лапы? Один из нас должен уйти отсюда. Кто — ты или я?
   Она увидела, как Эрик стиснул зубы и поняла, что удар достиг цели, но ни малейшей жалости к Эрику она не испытывала.
   — У меня назначена встреча с твоим мужем, — пожал плечами он.
   — Очень хорошо. Тогда ухожу я.
   Она благополучно добралась до двери, даже взялась за ручку, но уйти ей Эрик не дал. Его загорелая рука захлопнула дверь у нее перед носом, и в следующую секунду Кэтлин была прижата спиной к дубовой двери.
   — Не так быстро, миссис Кирхоф. Сначала вы мне должны вернуть долг.
   Она замерла, все закружилось у нее перед глазами.
   — Что тебе от меня нужно? — дрожащим голосом спросила Кэтлин, умоляюще глядя на него снизу вверх.
   — Верни мне сына.
   — Нет. Это мой сын, — прохрипела она, с трудом обретя дар речи.
   — Я тебе готов шею свернуть за то, что ты ничего не сказала мне о его рождении. Я бы с радостью убил тебя!
   Кэтлин знала — он не шутит.
   — А как же ты собираешься объяснить появление Терона твоей жене?
   Эрик непонимающе уставился на нее. В его глазах не было ни раскаяния, ни чувства вины — лишь недоумение. Он сделал шаг назад, склонил голову набок и уперся руками в бока.
   Оттолкнув его, Кэтлин подошла к окну и подняла жалюзи. Комната наполнилась ярким, безжалостным светом. Затем она выключила музыку, о чем тут же пожалела: воцарилась напряженная, мучительная тишина.
   Кэти стояла у окна, глядя на поток машин. Его слова обрушились на нее сзади, безо всякого предупреждения:
   — Но у меня нет жены, Кэтлин. Я никогда не был женат.
   Резко развернувшись, Кэти уставилась на него в полнейшем изумлении. Они смотрели друг на друга, и оба ничего не понимали. В первый миг она подумала, что он ее обманывает, но у Эрика был такой потерянный вид, что она тут же отмела эту идею.
   Прежде чем ситуация прояснилась, распахнулась дверь. Джордж вкатил в кабинет Сета на кресле. Тот выглядел довольным и жизнерадостным.
   — Вот и отлично! — воскликнул он. — Если б я знал, что вы оба уже здесь, закончил бы обед быстрее. Как дела, Эрик?
   Все еще не успев опомниться, Эрик пожал ему руку и пробормотал:
   — Хорошо. — Голос его прозвучал хрипло и, откашлявшись, он повторил уже громче: — Хорошо.
   — Вы готовы приступить к нашему проекту? — Улыбка Сета была открытой, доброй, понимающей. — Вы подобрали себе квартиру?
   — Да, уже купил. Правда, там ничего нет, кроме голых стен. Придется заняться интерьером.
   — Считайте, вам повезло. Кэтлин большой мастер по части интерьера. Уверен, она с удовольствием вам поможет. Не правда ли, Кэти?

14

   Кэтлин метнула быстрый взгляд на Эрика, потом вновь взглянула на мужа.
   — Я… Мне кажется, что Эрик может обойтись без моих услуг. В конце концов, можно же нанять и дизайнера.
   Мысли ее были заняты другим: «Что он сказал? Он не женат? Никогда не был женат? Что это значит?»
   — Профессиональные дизайнеры слишком-похожи друг на друга. Если обратиться к услугам профессионала, гостиная Эрика будет точь-в-точь похожа на нашу. Слишком гладенькая, в такой неуютно.
   Впервые Кэтлин слышала, чтобы Сет высказывал критическое замечание в адрес сестры — пусть даже такое завуалированное. Но сейчас это не занимало Кэти. Она все повторяла и повторяла последние слова Эрика и никак не могла понять их смысл. Ее мир перевернулся.
   — У Кэтлин слишком много дел, чтобы заниматься оформлением холостяцкой квартиры, — заявил Эрик.
   Кажется, он специально подчеркнул слово «холостяцкой»?
   Сет зевнул, вежливо прикрыв рот рукой.
   — Ой, извините. После обеда в сон клонит.
   Очевидно, он не почувствовал напряженности, возникшей между Эриком и Кэтлин. А Кэти думала, что не заметить перемены, произошедшей во Вселенной, совершенно невозможно.
   — Завтра у нас что, четверг? — спросил Сет. — Это твой свободный день, Кэти. У тебя есть какие-нибудь планы?
   — Нет, но…
   — А у вас, Эрик?
   — Нет.
   — Вот и отлично. Завтра отправляйтесь за покупками. А когда закончите, приезжайте к нам, я угощу вас грилем на террасе.
   Поскольку возражений не последовало, Сет решил, что все согласны, и перевел разговор на другую тему. Вскоре Кэтлин, извинившись, попрощалась — Сета поцеловала, Эрику кивнула.
   Вечером за ужином тема отмененного заказа возникла вновь.
   — По-моему, — начала Хейзел, чопорно вытерев губы льняной салфеткой, — Кэтлин взвалила на себя слишком много обязанностей. Ее ошибка обошлась фирме очень дорого.
   Сет пропустил мимо ушей язвительную интонацию и интерпретировал реплику сестры по-своему — Хейзел заботится о невестке.
   — Никакой ошибки я не делала, — спокойно ответила Кэтлин.
   — Милая, это не имеет значения, — успокаивающе откликнулся Сет. — Все уже исправлено. В течение недели товар поступит.
   — То есть как? — вскинулась Кэтлин. — Меня обвиняют в том, чего я не совершала.
   — Хейзел вовсе не хотела…
   — Если я решу, что у меня слишком много обязанностей и я не могу с ними справиться, я скажу об этом сама. А советчики мне не нужны. — Кэти резко поднялась. — А теперь прошу извинить, мне пора к Терону.
   Вниз Кэтлин спустилась, лишь убедившись, что Хейзел уже ушла к себе.
   Джордж как раз увозил Сета на каталке. Кэтлин видела, какое усталое, осунувшееся лицо у мужа. Всегда такой загорелый, веселый, в последнее время он изменился до неузнаваемости. Под глазами залегли тени, и особенно заметно это было при электрическом освещении.
   — Сет, — начала Кэтлин, садясь на корточки, чтобы он мог припасть головой к ее плечу.
   Джордж тактично отошел в сторону.
   — Мне жаль, что я так вела себя за ужином. Я не могу объяснить тебе всех подробностей, но знай одно: никакого заказа я не отменяла. Чем бы ни были заняты мои мысли, служебными обязанностями я не пренебрегаю.
   — Милая Кэтлин, — Сет погладил ее по голове, — я сам толком не понял, что произошло, но знай: я тебя люблю и прощу тебе что угодно.
   Голос его был нежным, ласковым, и Кэтлин знала, что говорит он искренне, от души. Это разрывало ее сердце.
   Она смущенно опустила лицо, припала головой к его коленям. Как жаль, что она не может ответить на его любовь такой же любовью.
   — Я очень беспокоюсь, Сет. Ты себя неважно чувствуешь, да?
   Она взглянула ему в глаза и увидела в них печаль. А ведь раньше они всегда горели радостью и весельем.
   — Со мной все в порядке. С чего ты взяла?
   — Не знаю… Ты ведь скажешь мне, если тебе будет плохо, да?
   — Если это поможет мне найти дорогу к твоему сердцу, я готов, не скрывая, раскрыть перед тобой любые тайны, — попытался пошутить он, но получилось невесело.
   — Ведь я люблю тебя, Сет.
   Она действительно его любила. Да и как можно такого не любить? Сет олицетворял собой все доброе и порядочное, что только могло быть в человеке.
   Лицо его стало серьезным.
   — Я знаю, — прошептал он. — Ты и Терон значите для меня так много… Иногда мне становится больно — так сильно я вас люблю. Кажется, мое сердце не в силах вместить столько нежности. Ты меня понимаешь?
   Да, она его понимала. Ведь ей тоже было знакомо это состояние. Уже два года она мучилась от любви так же сильно, как Сет. И любовь эта была неразделенной.
   — Ты такая красивая, Кэтлин. Настоящая красавица. Хочу запомнить твое лицо, чтобы потом не забывать его целую вечность.
   Он провел пальцем по ее лицу, и Кэтлин не на шутку испугалась.
   — Сет! — вскрикнула она.
   — Ну перестань, — грубовато ответил он и поцеловал в щеку. — Я сегодня на славу потрудился и хочу спать, а ты мне мешаешь. У тебя и самой завтра много дел. Скажи, тебе нравится Эрик?
   Она знала, какое значение он придает ее мнению.
   — Конечно. По-моему, его проект — просто фантастика. Ты принял правильное решение.
   Сет улыбнулся так облегченно, что Кэтлин перестала терзаться из-за завтрашнего дня, хотя испытание предстояло не из легких.
   — Я рад, что ты так говоришь. Хочу, чтобы вы с Эриком подружились. Ты ведь не обиделась, что я предложил ему твои услуги? Я знаю, что ты любишь такую работу. Хватит тебе сидеть здесь взаперти. Тут же нет никого, кроме меня, Джорджа, Элис и Хейзел. Терон отнимает у тебя столько времени и сил.
   — Какие глупости! Ведь вы — моя семья. Если ты хочешь, чтобы я помогла Эрику, я не против.
   — Вот и отлично. Спокойной ночи, милая.
   Он притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы.
   Джордж понял, что приватный разговор окончен и покатил кресло вперед.
   Кэтлин знала, что в спальню мужа ей вход заказан. Она никогда не расспрашивала, что там происходит — щадила чувства Сета. Должно быть, в спальне его беспомощность слишком уж очевидна. Кэтлин знала, что муж не хочет, чтобы она его видела таким. Ни за что на свете не хотела бы она причинить неудобство человеку, который дал ей все, чем она обладала сейчас.
 
   Что бы такое надеть? Кэтлин внимательно осмотрела содержимое трех шкафов. С чисто женским беспокойством она перебирала наряды и никак не могла принять решение.
   Разозлившись, она обругала себя последними словами. Разве можно вести себя так глупо, ведь она не девчонка и идет не на свидание. Подумаешь — сходить в магазин, да еще с Эриком, который видел ее и в роскошных туалетах, и в шортах, и вообще без одежды.
   При этой мысли Кэтлин покраснела. Она лежала в его постели совершенно обнаженная, он видел, как она намыливается в душе и белая пена стекает струйками по ее телу. Помнит ли он, как его руки и губы скользили по ее коже? Румянец на ее щеках стал еще гуще. Судя по ловкости, с какой Эрик взялся за старое, он ничего не забыл.
   В конце концов она выбрала коричневые кожаные джинсы, купленные по настоянию Сета. Он очень гордился ее стройной фигурой и иногда даже заставлял участвовать в показе мод, которые устраивала фирма «Кирхоф». Сет был очень щедр. Когда они ездили в Нью-Йорк, он заставлял ее покупать себе что-нибудь в каждом магазине, куда они заходили.
   Достаточно было Сету увидеть какой-нибудь красивый наряд ее размера, как он тут же снимал понравившуюся вещь с вешалки и с ослепительной улыбкой а-ля Хамфри Богарт говорил:
   — Это пойдет тебе, детка.
   Кэтлин не спорила. Если мужу нравится, что она хорошо одевается, почему бы не сделать ему приятное? В конце концов, в его жизни было совсем немного радостей.
   Одеваясь, Кэти терзалась чувством вины. Должно быть, это очень стыдно — предвкушать радость встречи с Эриком. Тем самым она ведет себя как предательница по отношению к Сету. Нет! Она всего лишь выполняет его волю. Она делает это для него, а не для себя. Но, критически разглядывая себя в зеркале, Кэтлин отлично понимала, для кого она старается.