Браун Сандра. Шелковая паутина

   Даже если он заговорил бы о любви, разве это что-нибудь могло изменить? Она не может бросить Сета, и Эрик отлично это знает. Почему бы тогда ему не найти другую женщину? Все правильно, но зачем она такая молодая и красивая, такая сексуальная? И, главное, с какой стати он ее сюда привел?
   На этот вопрос она получила незамедлительный ответ.
   — Кэтлин, у Эрика возникла грандиозная идея весенней рекламной кампании. Он хочет снять ролики на юге, в тропиках. Как по-твоему? По-моему, просто гениально! — с энтузиазмом выпалил Сет.
   — Да, — кисло кивнула Кэтлин.
   — По-моему, идея хоть куда, — с коварной улыбкой заметила Хейзел.
   — Тамару он нашел через рекламное агентство, — продолжил Сет. — Она будет олицетворять наш имидж. Конечно, Эрик берет и других моделей, но главную роль в каждой сцене играет Тамара. — Сет благосклонно посмотрел на блондинку, а та игриво ему подмигнула. — Настоящая красавица, правда? Представляешь, как великолепно она будет смотреться в чем-нибудь прозрачном, на фоне океана? — Сет рассмеялся. — Что-то я совсем обнаглел — учу Эрика, как он должен работать.
   Эрик тоже засмеялся и одобрительно взглянул на Тамару.
   — Что ж, идея неплохая.
   Кэтлин так дернулась, что Терон перестал сосать бусы и удивленно на нее уставился.
   — Да… Замечательная идея. Рада была познакомиться с вами, мисс… Тамара. А теперь прошу извинить, я… — Она запнулась, ощущая колющую боль в виске. — Я ужасно устала. Спокойной ночи, Хейзел, Эрик. До свидания, Сет.
   Она приблизилась к мужу, поцеловала его в щеку.
   — Что с тобой, Кэтлин?
   — Увидимся утром.
   Она подхватила Терона и быстро поднялась по лестнице — подальше от Эрика и блондинки, с которой он собирался отправиться в тропическое путешествие.
 
   Весь следующий день Кэти провела у себя в комнате. Она и в самом деле устала после перелета, а события минувшей ночи привели ее в унылое расположение духа. Часы тянулись медленно. Кэтлин пыталась заснуть, но сны ей снились препаршивые: Эрик в обнимку с длинноногой блондинкой. Кэти просыпалась, всхлипывала, металась по комнате, потом начинала терзаться угрызениями совести. Как виновата она перед Сетом! Пусть она не изменяла ему наяву, но в мыслях нагрешила предостаточно.
   Денек отлежавшись, Кэти вернулась к работе. В отличие от нее, Элиот был полон энергии и сил. Его энтузиазм действовал ей на нервы — впрочем, как и все остальное.
   С начала ноября и до самого Рождества для магазинов — самое золотое время, и универмаги «Кирхоф» вовсю готовились к наплыву покупателей. Но даже это не мешало Сету активно работать над новой рекламной кампанией. Путешествие на Карибское море было запланировано на первые числа декабря.
   Кэтлин не желала иметь к этому мероприятию никакого отношения, но в покое ее не оставили.
   — Ты хочешь от меня невозможного! — бушевала она.
   Они сидели в кабинете Сета, где проходило совещание по рекламной кампании. Кэтлин возмущенно вскочила, подбежала к книжным полкам и сердито сцепила пальцы. Ее терпение лопнуло. Уже в третий раз за последнюю неделю руководство компании собиралось, чтобы обсудить этот проклятый проект. Кэти предпочла бы, чтобы Эрик держался от нее подальше, а он, как назло, все время путался у нее под ногами.
   — Кэтлин, — терпеливо сказал Сет. — Мы знаем, как много у тебя работы. Но для того чтобы успеть в срок, нужно выпустить ролики в самом начале нового года. Сама понимаешь, как это важно.
   Кэти свирепо уставилась на мужа и на Эрика. Последний сидел в кресле с самым беззаботным видом, закинув ногу на ногу. Его брови были иронически приподняты. «Это уж слишком, — подумала Кэти. — Совсем совесть потерял!»
   — Я все это понимаю, Сет. Я не идиотка, — огрызнулась она. — Но ты требуешь невозможного! Кто же предоставит нам образцы новых моделей за такой короткий срок? Со мной никто и говорить не станет! Это же курам на смех!
   — Я знаю, что ты работаешь на износ. Но все-таки попробуй. Какой смысл затевать рекламную кампанию, если мы будем показывать модели ушедшего сезона? Мы должны продемонстрировать нашу новую коллекцию.
   — Да знаю, знаю, — отмахнулась Кэти, намекая на то, что Сет говорит ей это по меньшей мере в сотый раз. — Ты тоже пойми: они еще даже не начали кроить одежду весенней коллекции. Ведь я только что вернулась из Нью-Йорка, я в курсе дела.
   — Само собой, — кивнул Сет, ничуть не смущенный ее насмешкой. — Однако, если верить Элиоту, ты сумела покорить всю Седьмую авеню. Пусть они окажут тебе маленькую — ну хорошо, не маленькую, а большую услугу.
   — Ладно. Какой размер у этой девицы?
   — Ее зовут Тамара, — напомнил Эрик.
   — Извини, — вспыхнула Кэтлин. — Какой размер у твоей Тамары?
   — Восьмой. Мы специально подобрали моделей только восьмого размера, чтобы тебе было легче договариваться.
   — Очень мило с вашей стороны, — язвительно пропела Кэти. — Какая забота! Какая предупредительность!
   Воцарилось нелегкое молчание. Присутствующие старались не смотреть друг на друга, а Кэти покраснела, поняв, насколько неуместен ее детский сарказм. Она вела себя как последняя дура.
   — Эрик, позвольте нам поговорить наедине, — негромко сказал Сет, нарушив затянувшуюся паузу.
   — Конечно-конечно.
   Эрик встал и вышел.
   Снова молчание. Кэти упрямо теребила нитку на рукаве. В конце концов, не выдержав, она пролепетала:
   — Прости меня. Я знаю, что поставила тебя в неловкое положение. Правда, мне очень жаль.
   Сет по-прежнему молчал, и, когда она взглянула на него, то не увидела в его глазах ни гнева, ни упрека — лишь тревогу.
   — Что с тобой, Кэти? — заботливо спросил он.
   Если бы он ругался, нападал на нее, Кэти огрызалась бы и защищалась, но тут она была вынуждена признать поражение.
   — Сама не знаю…
   — Пойди сюда.
   Кэти послушно приблизилась к его креслу, и Сет усадил ее к себе на колени.
   — Ты говоришь правду? Я же вижу, в последнее время ты сама не своя. Если что-то не так, расскажи. Я хочу тебе помочь.
   — Ах, Сет, — простонала она, припав к его груди. Он такой добрый! Что с ним будет, если она признается, что влюблена в Эрика, что Эрик — отец Терона? Наверное, Сет простит ей даже такое. Его любовь безгранична. Но разве сможет она нанести ему такой удар? Для этого она его слишком уважает.
   — В чем дело? Это связано с Эриком? — внезапно спросил Сет.
   Кэтлин замерла. Может быть, Сет уже все знает? Должно быть, она себя выдала — слишком уж пялилась на Эрика. Или, еще вероятнее, Сет наконец заметил, как Терон похож на Эрика.
   Нужно было что-то говорить, и Кэти, ненатурально рассмеявшись, пожала плечами:
   — При чем здесь Эрик?
   — Не знаю. Иногда мне кажется, что вы друг другу симпатичны. Но временами вы готовы вцепиться друг другу в горло.
   Она обняла Сета за плечи и поцеловала его в щеку, пытаясь скрыть облегчение.
   — Меня очень беспокоит, что мы не сможем раздобыть образцы коллекции вовремя.
   Но Сет был слишком умен, чтобы поверить в эту версию.
   — Кэтлин, я тебе уже говорил: если ты чего-то хочешь, скажи. Я сделаю для тебя все, что в моих силах. — Он обхватил ладонями ее лицо и заглянул в ее глаза. — Клянусь тебе. Я люблю тебя. Ты же это знаешь.
   У нее из глаз хлынули слезы. Карие глаза Сета светились любовью. Кэти медленно кивнула. Да, она знала, что он ее любит. Любит безнадежной, обреченной любовью. К тому же любовью неразделенной, а Кэти очень хорошо знала, что это такое.
   Она прижалась лицом к его груди и зарыдала. Вволю наплакавшись, выпрямилась, вытерла слезы платком.
   — Ты просто перетрудилась, — сказал Сет. — Типичная нервная разрядка.
   — Теперь все в порядке, — улыбнулась она. — Выплакалась, и сразу стало легче. А теперь пора браться за работу. Мне нужно сесть на телефон. Очень скоро меня возненавидят все нью-йоркские портные и закройщики, у которых и без меня работы хватает.
   Сет рассмеялся, но тут же посерьезнел.
   — Если кто-то и способен совершить это чудо, то только ты. Главное — не нервничай. Все это ерунда по сравнению с твоим самочувствием.
   — Да-да, — прошептала Кэти и нежно поцеловала его в губы.
   Она поднялась и почувствовала, какими острыми и костлявыми стали его колени.
   — Сет, а ты сам-то в порядке? — осторожно спросила она, зная, как он не любит разговоров на эту тему. — У тебя в последнее время очень усталый вид. Когда ты виделся с врачом?
   — Это еще что за фокусы? С больной головы на здоровую, да? Со мной все в порядке. Джордж ужасно обиделся бы, если бы узнал, что ты сомневаешься в его способностях сиделки. Старина кудахчет надо мной, как курица над цыпленком. — Он крепко стиснул ей ладонь» — Пообещай, Кэтлин, что не будешь за меня беспокоиться. Я в норме. Честное слово.
   Его слова отнюдь ее не убедили, но Кэти не хотела выглядеть занудой.
   — Ладно, тогда — за работу! — с фальшивой жизнерадостностью воскликнула она. — Скажу Клэр, чтобы она принесла тебе кофе.
   Помахав на прощание рукой, она вышла из кабинета.
   Слава Богу, Эрика там не оказалось.
 
   В День Благодарения, поздним утром, Кэтлин вышла из дому и спустилась во двор. Ей нужно было разыскать Сета, который поджидал Эрика на спортивной площадке. Некоторое время назад там установили баскетбольный щит, и друзья устраивали совместные тренировки.
   Сначала Кэтлин беспокоилась, что такая чрезмерная физическая активность пойдет мужу во вред, но Джордж ответил:
   — Все в порядке, Кэтлин. Не давите на него. Ему нравится это занятие — не столько из-за спорта, сколько из-за духа соперничества. И потом, ему хочется хоть в чем-то походить на здоровых мужчин его возраста.
   Кэтлин помалкивала, хотя не могла не заметить, что тренировки отнимают у Сета массу сил. Она подошла к площадке со стороны террасы и увидела, как Сет, сидя в кресле, работает с мячом. Вот мяч вышел из-под контроля и откатился в кусты. Сет оглянулся по сторонам в поисках Джорджа, но того поблизости не было.
   Тогда Сет подкатился к кустам и нагнулся, но до мяча дотянуться не мог. На лбу у него выступили капли пота, мышцы шеи напряглись. Кэтлин испугалась, что Сет упадет, и хотела уже его окликнуть, но тут муж внезапно стиснул кулаки и ударил ими по подлокотнику.
   — Проклятье! Чертов калека!
   По его лицу текли слезы и капли пота. Голос был хриплым и пронзительным, хотя совсем негромким. Лицо Сета исказилось, сквозь зубы он цедил проклятья:
   — Провались все пропадом! Ну почему? Почему это должно было случиться именно со мной?
   Кэти стояла ни жива ни мертва. Она еще ни разу не слышала, чтобы Сет жаловался или роптал. Обычно он подшучивал над своим параличом. И вот теперь случайно она получила возможность увидеть, как тяжело переживает он свое состояние. Кэти на миг зажмурилась, лихорадочно думая, что бы такое предпринять, какие найти слова. Лишь бы они не звучали слишком уж жалеющими.
   Когда она вновь открыла глаза, Сет был уже не один. К нему бежал Эрик.
   — Что такое, Сет? — воскликнул Эрик, останавливаясь возле коляски.
   Сет тут же замолчал, смущенно повесил голову, вцепился руками в подлокотники. Эрик ждал, не произнося ни слова, потом опустился на корточки и заглянул Сету в лицо.
   Кэти застыла, ожидая, что будет дальше.
   — Мне очень жаль, что вы стали свидетелем этой истерики, — сокрушенно произнес Сет. — Я не часто позволяю себе такую роскошь, но зато если уж сорвался — зрелище получается первоклассное.
   — По-моему, у меня еще не было возможности сказать, до какой степени я вами восхищаюсь. Окажись я на вашем месте, я не смог бы вести себя так мужественно.
   — Бросьте, Эрик. Медаль за мужество я никак не заслужил. У меня просто нет другого выхода.
   — Есть. Вы могли бы разозлиться на весь белый свет.
   Сет вздохнул:
   — Иногда мне ужасно этого хочется. Например, сейчас. Я бы охотно вас возненавидел. Думаете, я не завидую вашей силе, вашей атлетической фигуре? Ведь я совершенно беспомощный, я завишу от окружающих еще больше, чем маленький Терон. Вы не представляете, как это тяжело для мужчины. Я презираю себя. Кое-как я приспособился к жизни, но стоит мне увидеть вас, и внутри меня все переворачивается.
   Эрик подобрал мяч и сосредоточенно провел пальцем по рифленой резиновой поверхности. Голос его зазвучал так тихо, что Кэтлин пришлось напрячь слух.
   — Я тоже вам завидую. Честное слово. Завидую вашей способности принимать мир таким, каков он есть. Вот уже два года я плыву против течения, сражаюсь с жизненными обстоятельствами и все время проигрываю. Я хочу от жизни гораздо больше, чем она может мне дать. Я не согласен на уступки. А вы… Вы о себе не думаете. Это просто непостижимо! Я на такое не способен.
   — Спасибо, Эрик. Но, по-моему, вы к себе слишком строги.
   — Как бы не так. Уж я-то себя знаю, — хмыкнул Эрик и, чтобы покончить с тягостным разговором, предложил: — Может, покидаем мячик?
   — Честно говоря, я сегодня не в форме.
   — Ничего страшного. Тогда выпьем пивка?
   — Отличная идея. День солнечный, мы вполне можем остаться на свежем воздухе.
   — Отлично. Схожу за пивом.
   Эрик отшвырнул мяч и направился к дому. Кэти поспешно ретировалась, чтобы мужчины ее не заметили. Вряд ли им было бы приятно знать, что она видела их обоих такими беззащитными.
 
   В воскресенье Кэтлин должна была отправиться в универмаг. В День Благодарения магазины были закрыты, зато грядущие пятница и суббота, предшествующие Рождеству, сулили небывалый наплыв покупателей. Нужно было как следует подготовиться.
   С мужем она встретилась на стоянке. Приехали каждый на своей машине, ибо дел хватало и у нее, и у него. Сет хотел лично проверить, как универмаг готовится к Рождеству.
   — В Деды Морозы я, конечно, не гожусь. Скорее, я похож на оленью упряжку.
   Поскольку работа по приведению магазина в праздничный вид предстояла пыльная и грязная, Кэти надела старые, тертые джинсы и ковбойскую рубашку с закатанными рукавами, а волосы стянула в конский хвост.
   — Это что, последняя мода города Сан-Франциско? — подколол ее Сет.
   — Она самая. Мне предстоит вытирать пыль, открывать коробки и все такое прочее. Поэтому форма одежды — рабочая.
   — Молодец, что решила заняться этим именно сегодня. Завтра магазины должны выглядеть обновленными. Предрождественская неделя — отличное время для торговли. — Его глаза алчно блеснули.
   — Сет Кирхоф! Какое постыдное корыстолюбие. А ведь, между прочим, Рождество — Праздник христианский и не имеет к вам никакого отношения, — строго сказала Кэти.
   — Я ведь отмечаю и еврейские праздники, — с достоинством ответил он.
   Они болтали о всякой ерунде, а рабочие тем временем собирали рождественские декорации, украшали витрины. Дел хватало всем.
   Остановившись возле вновь поступивших товаров, Сет сказал, разглядывая желтый женский костюм:
   — Какой красивый! Оставь один для себя, хорошо?
   — Уже сделано, — весело ответила Кэти. — Мне он тоже понравился.
   — Видишь, великие умы мыслят одинаково.
   Тут зазвонил телефон, и Кэти сняла трубку.
   — Алло?
   — Кэтлин, это ты?
   У нее чуть не выпрыгнуло сердце из груди. Это происходило всякий раз, когда она слышала глубокий, звучный голос Эрика. После памятной сцены возле баскетбольного щита Кэти почти не видела Эрика. Ей удалось совершить невозможное и добиться, чтобы поставщики в виде исключения прислали образцы своего товара раньше обычного. Эрик же был очень занят, готовясь к отъезду на съемки, до которого оставалось всего несколько дней.
   — Здравствуй, Эрик, — приветливо сказала она. — Как ты меня здесь разыскал?
   — Позвонил домой, и Элис сказала, что вы оба в универмаге. А номер твоего офиса у меня есть… Слушай, я только что вернулся домой, — продолжил Эрик. — Увидел на крыльце ваш подарок. Хорошо, никто его не стащил. Звоню сказать спасибо.
   — Он получил наш подарок на новоселье и благодарит, — объяснила Кэтлин мужу, а Эрику сказала: — Я заказала его еще в тот день, когда мы ездили за покупками. Помнишь, как он тебе понравился? Я… То есть мы, — поправилась она, — хотели подарить тебе на новоселье что-нибудь приятное.
   — Отличная штука. Только вот не помню, где у нее верх, а где низ. Как ее вешать?
   — Что он говорит? — спросил Сет.
   — Говорит, что не помнит, где у гобелена верх, а где низ. — А в трубку Кэти сказала: — Неужели не помнишь? Бежевая часть сверху.
   — Слушай, езжай туда и помоги ему, — предложил Сет.
   — Что? — удивилась Кэти.
   — Я ничего не говорил, — отозвался на другом конце телефонного провода Эрик.
   — Это я не тебе, — объяснила она, а Сету ответила: — Это невозможно.
   — Что «невозможно»? — удивился Эрик.
   — Послушайте, вы меня просто достали! — воскликнула она. — Не говорите одновременно.
   — Дай-ка трубку. — Сет завладел телефоном. — Эрик, что там у вас происходит? Гобелен не нравится? Кэтлин подробно мне его описала. Ей гобелен понравился, а у нее прекрасный вкус.
   Потом Сет замолчал, слушая, что говорит Эрик. Кэтлин нервно покусывала губу. Она уже предвидела, к чему идет дело.
   — Что ж, пусть приедет и поможет вам, — кивнул Сет.
   Снова пауза. Кэтлин затаила дыхание. Может быть, Эрик все-таки откажется?
   — Нет, что вы, она будет только рада, — продолжал Сет. — Здесь она почти все закончила. Я хотел сам посмотреть, как идет подготовка, но все уже сделано… Хорошо, я сейчас ее пришлю. — Он засмеялся. — Кстати, не пугайтесь. Сегодня Кэти похожа на школьницу.
   Сет повесил трубку, и Кэтлин с трепетом приготовилась выслушать вердикт.
   — Он очень просит, чтобы ты ему помогла. Отправляйся туда, увидимся дома.
   — Сет, но я не хочу от тебя уезжать…
   — Почему? Ты боишься, что на меня нападет Дед Мороз?
   — Я не хочу, чтобы ты перерабатывал.
   — Я отлично провожу время. Со мной все в порядке. Давай, отправляйся. Эрик ждет. Увидимся вечером.
   Разве у нее был выбор? Если бы она начала упрямиться, Сет мог бы заподозрить неладное.
   Несколько минут спустя, накинув вельветовую куртку, Кэти спустилась к машине. Ноябрьский вечер выдался промозглым, над заливом клубился туман. Кэти ехала медленно, с включенными противотуманными фарами.
   Ладони, лежавшие на руле, были влажными. Кэти пыталась уверить себя, что ее опасения лишены основания. Эрик просто хочет, чтобы она ему помогла. Поможет — и сразу домой. И вообще, вполне возможно, что он там не один. Кажется, он не ночевал дома. С кем он был, с Тамарой? Может быть, они решили начать свой карибский медовый месяц прямо сейчас?
   Кэти припарковала свой «мерседес» возле дверей очаровательного домика. Настроение у нее было преотвратное, и кнопку звонка она нажала чуть ли не с яростью.
   Настроение ее ничуть не улучшилось, когда Эрик, распахнув дверь, вместо того, чтобы поздороваться, громко расхохотался.
   — Чего это ты развеселился? — спросила Кэти, испугавшись, что у нее чернильное пятно на носу или еще что-нибудь похуже.
   — Извини, деточка, но печенье для девочек-скаутов в этом году я уже купил. Приходи через годик, когда подрастешь.
   — Очень смешно, — сухо заметила она.
   — Правда? — обрадовался Эрик. — Сет предупредил меня, что сегодня ты похожа на школьницу, но я все равно потрясен. Правда, в этом амплуа я видел тебя и раньше. В отличие от Сета.
   Они замолчали, глядя друг другу в глаза. Воспоминания о счастливых днях, проведенных в лагере «Горный», воскресли в их памяти. В особенности же — о быстрой горной речке и о том, что произошло на ее берегу…
   Чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний, Кэтлин сказала:
   — Да, Сет меня такой еще не видел.
   — Ладно, заходи, — вздохнул Эрик, поняв, что чудесное мгновение окончилось.
   Она вошла в гостиную и увидела, что вся мебель, заказанная во время похода по магазинам, уже доставлена. Лишь окна по-прежнему оставались голыми. Жилище приобрело гораздо более уютный вид, хотя по-прежнему сразу было видно — здесь живет холостяк. Но в камине жизнерадостно потрескивал огонь, в углу под абажуром горела лампа.
   — Очень мило, — одобрила Кэтлин. — Ты расставил мебель именно так, как я тебе нарисовала.
   — И все равно здесь чего-то не хватает, — вздохнул Эрик, скептически оглядывая комнату.
   — Не чувствуется женской руки, — необдуманно заявила Кэтлин и тут же пожалела о сказанном.
   Если бы Эрик был джентльменом, он оставил бы это замечание без комментария. Но, как уже было сказано однажды, Эрик считал себя человеком честным, но не дураком, а потому не упустил предоставленного шанса. Хищно осклабившись, он сказал:
   — Ты ведь женщина. Дай-ка сюда твою руку.
   Она быстро отвернулась и скинула куртку — в комнате почему-то вдруг стало очень жарко.
   — Где гобелен?
   — Вон там. Я разложил его на полу. — Она посмотрела туда, куда он показывал, и увидела разложенный на полу гобелен. — Он очень красивый. Теперь он нравится мне еще больше, чем тогда. Огромное тебе спасибо.
   — И Сету, — быстро, пожалуй, даже слишком быстро добавила она.
   — Да-да, конечно. И Сету тоже. — По лицу Эрика пробежала тень.
   Наступила неловкая пауза. Они стояли и разглядывали гобелен, словно два колдуна, пытавшиеся оживить взглядом неодушевленный предмет. В конце концов Кэтлин нарушила молчание:
   — Верхушка вот здесь. — Она опустилась на колени и нащупала стержень, на котором крепилась ткань. — Вот, видишь, здесь четыре крючка. Нужен молоток и гвозди. — Она встала, отряхнула руки. — У тебя есть молоток и гвозди?
   — В машине. — Он вышел и через несколько секунд вернулся. — Думаю, это тебе тоже понадобится.
   Эрик протянул ей складной метр.
   — В каком смысле «мне»? Ты хочешь сказать, что вешать гобелен буду я?
   — Разумеется, ведь ты такая хозяйственная. — Он улыбнулся. — Чем я могу тебе помочь?
   — Принеси стремянку.
   — Стремянку? Ты слишком многого хочешь! Она уперлась руками в бока, не понимая, что эта поза выглядит провокационно.
   — У тебя что, и стремянки нет? Как же я туда залезу? — Она показала на деревянную стену, куда нужно было повесить гобелен.
   — Ага, все-таки «я»! — торжествующе воскликнул Эрик. — Может, тебя стул устроит? Дотянешься со стула?
   — Попытаюсь.
   Эрик притащил с кухни грубый деревянный стул.
   — Какая прелесть! Где ты его раздобыл?
   — На мебельной фабрике. Называется «полуфабрикат». Купил столы и стулья. Покрыл лаком — и готово. Неплохо получилось, правда? — Он приставил стул к стене и спросил: — Ну что, поехали?
   Кэти метнула на него уничтожающий взгляд, потом опустилась на корточки и измерила метром расстояние между крючками.
   — Пятнадцать сантиметров, — прошептала она.
   Потом скинула туфли и осторожно встала на стул.
   — Как ты думаешь, этот шов на стене приходится по центру?
   — По-моему, да.
   — О'кей, — сосредоточенно протянула Кэти, прикидывая расстояния на глаз.
   Она приложила метр, сделала пометки и удовлетворенно сказала:
   — Вот так будет нормально. Дай гвозди и молоток.
   Гвозди она засунула в рот и принялась за работу.
   Когда дело было сделано, спросила:
   — Как будем поднимать?
   — Сейчас принесу еще один стул.
   Эрик принес второй стул, снял теннисные туфли, и вдвоем они осторожно повесили тяжелый гобелен на стену.
   — Теперь спускайся и посмотри, ровно ли он висит, — приказала Кэтлин.
   Эрик беспрекословно повиновался.
   — Ну как?
   — Идеально.
   — Тебе нравится?
   — Просто красота.
   Его тон показался ей подозрительным. Кэтлин обернулась и увидела, что Эрик смотрит вовсе не на гобелен, а на ее ягодицы.
   — Эрик!
   — Что? — пробурчал он, и в следующую секунду его руки сжали ее бедра. — У тебя такая потрясающая попка! В жизни такой не видывал! Даже роды не испортили твоей фигуры!
   Его руки вели себя все нахальнее. Он гладил ее спину, и она ахнула, когда Эрик резко притянул ее к себе.
   — Эрик, — выдохнула она, чувствуя, как его вездесущие руки забираются к ней под рубашку.
   — Эрик, — строже прикрикнула Кэтлин. — Не могу же я торчать тут на стуле.
   Это и в самом деле становилось небезопасным, потому что у нее начинали дрожать колени.
   — Так спускайся, — обрадовался он, взял ее за талию, спустил вниз и повернул лицом к себе.
   Зеленые глаза заглянули в глаза голубые, все было понятно без слов. Эрик крепко обнял ее, прижал к себе и, по-прежнему не отводя взгляда, принялся расстегивать пуговицы на ее рубашке.
   — Кэтлин, — в его голосе звучала мольба. Кэти вцепилась руками ему в волосы и прижала его голову к своей груди.
   Тогда он подхватил ее на руки, бережно отнес к камину и опустил на ковер.
   Она сладко застонала в его неистовых объятиях, приоткрыла губы, готовая принять от него и наслаждение, и муку. Их руки и ноги сплелись, и, забыв обо всем на свете, влюбленные покатились по мягкому ковру.
   Кэти рывком сдернула с него свитер, и волосатая грудь Эрика прижалась к ее животу. Затем Эрик, в свою очередь, сорвал с нее блузку и лифчик. Одежда летела во все стороны.
   — Ты не похожа на других женщин, — хрипло шептал он. — Ты пахнешь иначе, у тебя другой вкус. Боже, как я тебя хочу!
   — Эрик, ласкай меня, я хочу ощущать твои руки, твои губы. Мне так хорошо!
   Он покрывал поцелуями ее шею, нежно куснул зубами за мочку уха, а руки тем временем шарили по телу, каждый изгиб которого они знали так хорошо.
   Кэтлин чувствовала, как его язык описывает круги вокруг ее сосков, а потом ощутила колючее прикосновение его усов.
   Самозабвенно повторяла она его имя, а Эрик тем временем расстегнул на ней джинсы и, стянув их, отшвырнул в сторону.