Браун Сандра. Скандальная история

   – Он доверяет моей интуиции, хотя должна признаться, что все это время мы искали повсюду подрядчика. Но вы все еще идете номером первым в этом списке, и я рада видеть вас здесь. А теперь расскажите, как вы работаете?
   Она положила руки на стол и приготовилась внимательно слушать.
   – По существу, я занимался всем, что относится к строительству. Но больше всего я люблю заниматься этими проблемами в комплексе.
   – До того, как я убедилась, что он просто проходимец, мне сразу не понравились руки Маттиаса, – сказала Джейд. – Они слишком ухоженные. Он руководит, сидя за столом. А мне нужен человек, который будет следить за каждой деталью во время работы, который трудится на равных с рабочими и подрядчиками.
   – Ну, это не проблема. Именно так я и люблю работать.
   – Хорошо. Но наш проект требует преданности. С начала рытья котлована до полного завершения строительства пройдет не меньше двух лет. И все это время вы будете заниматься этим.
   – Лучше ничего не придумаешь!
   – Переселение в Пальметто не станет для вас проблемой?
   – Никакой. Как вы уже догадались, я вырос на Юге. Получил диплом Технического колледжа в штате Джорджия.
   – Что бы вы хотели еще обсудить, пока готовится наше рабочее соглашение?
   – Может быть, вопрос о субподрядчиках?
   – Что именно?
   – Я хочу получить не меньше трех вариантов цен за каждую работу, – сказал Диллон. – Должен ли я ориентироваться на самую низкую цену?
   – Нет, если другая вас больше устроит.
   – Иногда низкая цена подряда оказывается в дальнейшем самой дорогостоящей – когда работу приходится переделывать.
   – Думаю, что мы понимаем друг друга, мистер Берк. А сейчас, могу ли я посмотреть ваши рекомендации? Тогда все будет решено.
   Диллон беспокойно заерзал на стуле. Именно этой части разговора он и боялся.
   – Я не могу представить вам рекомендации.
   – Ах вот как!
   – За последние годы я очень часто менял работу. Сжигал мосты. То я уходил с работы, потому что подрался или напился, то мне надоедала некомпетентность хозяина. И никогда не возвращался на работу, с которой уходил, – он пожал плечами. – Ведь рекомендации – не главное. Как бы то ни было, у меня нет ни одной.
   – А как я могу быть уверена, что вы не подеретесь, не напьетесь и не уйдете от меня?
   – Никак не можете. Придется поверить мне на слово.
   Диллон задержал дыхание. Зайдя так далеко, он не был уверен, что сможет пережить разочарование, если ему откажут.
   Он хотел именно эту работу. Именно она имела для него большое значение. Означала начало новой жизни, а не продолжение прежнего существования.
   Джейд встала и обошла вокруг стола.
   – Вам надо быть в Пальметто к первому мая. У меня запланирована встреча с городскими властями, на которой я объявлю наши планы. А вы должны быть уже там.
   – Значит, я нанят?
   – Да, вы приняты на работу. До первого мая все ваше служебное время будет заполнено встречами с Сеффрином, архитектором, дизайнером и мной. Для своих рабочих проблем вам придется выкраивать другие часы. Я попытаюсь найти для вас свободный кабинет.
   Принят на работу! Он был так потрясен, что никак не реагировал на это.
   Она протянула руку.
   – Ну как, по рукам?
   Диллон встал и пожал ей руку. Между пожатием руки Джейд Сперри и пожатиями тех, с кем он раньше встречался, была огромная разница. Ее рука была маленькая, холодная, твердая и мягкая одновременно. Казалось, она не подходит для подобного мужского жеста, но ее прикосновение еще долго оставалось в его памяти.
   – Извините, я не могу дольше задерживаться.
   Она оставила его одного в своем кабинете. Диллон подошел к окну и стал смотреть сверху на город. Ему все еще с трудом верилось в случившееся. В тот вечер, когда она пригласила его пообедать, он постарался нагромоздить кучу барьеров между собой и ее предложением. Но потом не переставая думал о происшедшем.
   В конце концов он одумался и стал изучать проспекты, которые она ему оставила. Он прочел их с десяток раз, и «Текстиль» стал для него такой же навязчивой идеей, как и чувство вины.
   Семь лет оно преследовало его. В заключении следователя утверждалось, что Дебра и Чарли умерли в результате несчастного случая. Но Диллон знал, что в их смерти повинен он. После того, как «скорая» увезла их тела, он в безумии метался по дому и неожиданно наткнулся на листок с церковными песнопениями, который никак не мог найти в предыдущий приезд. Последняя строчка одного стиха была: «Храни свой очаг».
   Уехав из Таллахасси, Диллон много и бесцельно ездил. Он носил в себе чувство вины и не мог избавиться от него ни на холодных просторах Аляски, ни в непроходимых джунглях Центральной Америки. Он пытался утопить его в виски, забыть в мимолетных любовных приключениях, убить, подвергаясь бессмысленному риску. Ему не удалось ничего с ним поделать. Это чувство было, как живое существо, ставшее его частью, неотъемлемой и неизменной.
   После длительных раздумий над предложением Джейд Сперри ему в голову пришла мысль, что, приняв его, он сможет объединить чувство вины и желание работать у Джейд. Если он примет это предложение и возьмется за работу, которую постарается выполнить хорошо, то это в какой-то мере искупит ту неудачу, которая стала причиной смерти жены и сына.
   – Все улажено!
   Диллон даже подпрыгнул, когда Джейд вернулась в кабинет с бланками контракта. Он его внимательно прочитал, вписал недостающие детали и только затем поставил подпись.
   Джейд сказала:
   – Как только у вас будет постоянный адрес в Пальметто, сообщите его, пожалуйста, для внесения в документы.
   – Если вы не возражаете, я бы предпочел жить где-нибудь на будущей стройплощадке.
   – На стройплощадке?
   – Да, я бы взял в аренду трейлер, который бы служил мне и офисом, и жильем.
   – Делайте, как вам удобно. – Джейд направилась к двери. Диллон последовал за ней. – Я предупредила мистера Сеффрина. Его кабинет находится в другом здании, но он скоро придет. Мистер Стейн уже знает, что вы здесь, и хочет встретиться с вами. Но до этого нам надо прояснить одно дело. Чувствую, что надо.
   Джейд опустила глаза. Он взглянул на ее профиль, и ему показалось, что ее черные, загнутые ресницы словно нарисованы тонкой кисточкой.
   – Вам не следовало целовать меня в тот вечер в Лос-Анджелесе. Ничего подобного больше не должно повториться. Если вас беспокоит проблема работы под началом у женщины, я должна знать об этом.
   Диллон нарочно тянул с ответом, ожидая, когда она посмотрит на него.
   – Я был бы евнухом, если бы не заметил, что вы – женщина. Красивая женщина. Но это ничего не значит, когда у тебя такие густые усы. Я хочу эту работу, остальное неважно. Не сомневаюсь, что я ответил вам. Главное – хладнокровие. У меня по отношению к вам нет никаких притязаний. Вы можете быть спокойной, потому что, когда мне хочется женщину, я нахожу ее, но только на ночь. Не хочу ни на одну из них смотреть по утрам или вести беседы после сна.
   Было слышно, как она глубоко вздохнула.
   – Понимаю.
   – Нет, вы не понимаете, но это неважно. Просто будьте уверены, что не в моей привычке заводить романы с женщинами, на которых работаю.
   – Тогда почему же вы поцеловали меня?
   Диллон криво усмехнулся, покусывая кончик уса.
   – Потому что вы меня унизили.
   – Каким образом?
   – Тот день начался для меня не очень хорошо, – сказал Диллон с сарказмом. – Затем появились вы, этакая хладнокровная покупательница человеческого товара, одетая так, чтобы поразить, да еще размахивающая у тебя перед носом золотой кредитной карточкой. Я – мужик и не люблю, когда мной командуют, выходя за границы, которые я могу позволить. Командуют только потому, что пользуются духами и носят кружевные трусики. Я не знаю ни одного мужчины, которому бы нравилось быть под началом у женщины.
   – Или наоборот.
   – Тогда бы вы могли дать мне пощечину.
   – Вы не дали мне такой возможности.
   Их беседа продолжалась в десять раз дольше, чем длился тот поцелуй. Он был готов прекратить разговор на эту тему. Но было неудобно прекратить его первым: ведь он и сам не знал, что его заставило поцеловать ее тогда. В одном Диллон был твердо уверен: он не хочет знать причину. Тем не менее он не мог завершить этот разговор, не задав ей еще один вопрос:
   – Если тот поцелуй так волнует вас, зачем вы взяли меня на работу?
   – Потому что посвятила всю свою жизнь тому, чтобы появился такой проект и чтобы его осуществить, мистер Берк. По сравнению с этим один поцелуй ничего не значит.
   Ее глаза потемнели, и уже не в первый раз Диллон задался вопросом, что же двигало ее поведением в отношении его.
   – Это больше не повторится, – еще раз пообещал он. – Я уже объяснил вам, что поцелуи не был вызван моим влечением к вам.
   – Хорошо. – Улыбка Джейд показывала, что и она чувствует облегчение от того, что разговор на эту тему окончен.
   – Перед тем, как вы встретитесь с мистером Стейном, что бы вы хотели выяснить еще?
   – Кто такой мистер Стейн?

XX

Пальметто, май 1991

   В первый день месяца, когда все в природе благоухало от весеннего цветения, городской зал был заполнен до отказа шумной, любопытной толпой. Джейд заняла место на одном из стульев, поставленных в ряд на сцене.
   Мало-помалу в городе распространился слух, что кто-то приобрел огромный участок земли и что там будет вестись строительство фабрики. Диллон находился в Пальметто уже несколько недель, получая необходимые разрешения для строительства, подготавливая коммуникации для нужд строительства. Но делал он это, не привлекая внимания, без каких-либо публичных заявлений.
   Слухи были самые фантастические. Говорили, что в Пальметто будет строиться не то увеселительный парк, вроде Диснейленда, не то атомная станция. Джейд договорилась с городским советом, члены которого тоже толком не знали, что планирует GSS, об организации встречи с общественностью, на которой надо было рассеять страхи горожан, заинтересовать идеей проекта и вовлечь в его осуществление. Хотя Джейд хорошо подготовилась к выступлению, она нервничала. Чтобы отвлечься и успокоиться, она старалась думать о доме, который сняла на время их жизни с Кэти и Грэмом в Пальметто. Это был старинный особняк с просторными комнатами, с хорошим паркетом, с вентиляторами под потолком. Особняк полностью был модернизирован, прежде чем его хозяева начали строительство нового дома в Чарлстоне. Через агента по недвижимости в Нью-Йорке Джейд сняла этот коттедж, как только в нем был окончен ремонт.
   Кэти понравится солнечная кухня и крытая веранда позади дома, которая, несомненно, напомнит ей дом в Моргантауне. В большом затененном деревьями дворике росли азалии. Одну из трех спален на верхнем этаже Джейд предназначила Грэму. Ему понравятся встроенные полки, на которых он сможет разместить свою стереосистему. По телефону она описала ему эту комнату:
   – Три огромных окна выходят в палисадник, стенной шкаф намного больше, чем твой. Тебе наверняка понравится твоя комната.
   Грэм все еще с неохотой и сомнением относился к необходимости переезда.
   – Да, звучит заманчиво. Далеко дом от места стройки?
   – Всего в нескольких милях. А почему это тебя интересует?
   – Просто так. Диллон сказал, что я могу съездить туда посмотреть.
   Она познакомила Грэма с Диллоном в Нью-Йорке, когда сын однажды после школы зашел в ее офис. Потом они встречались только раз, но Грэм часто в разговоре упоминал его имя. До сих пор единственным взрослым мужчиной в ближайшем окружении Грэма был Хэнк. Джейд рассудила, что его преклонение перед Диллоном будет безопасным, если не зайдет далеко. Диллон Берк был необходим для «Текстиля», но как пример для ее слишком впечатлительного сына он едва ли подходил. Еще Джейд опасалась, как бы Диллон не стал относиться к Грэму как к замене своего погибшего сына.
   Она знала о Диллоне больше, чем он подозревал. После нее подрядчик – самая влиятельная фигура в работе над проектом. Поэтому за те две недели, что прошли между их встречей в Лос-Анджелесе и его появлением в Нью-Йорке, Джейд воспользовалась имеющимися у GSS связями и основательно изучила его прошлое. Она хотела найти подтверждение тому, что ее интуитивное доверие к нему имеет основание.
   Теперь Джейд знала и о его трудном детстве, и о том, что он какое-то время провел в исправительной колонии, и о его учебе в колледже. Она узнала, что в «Пилот Инжениринг» у него был конфликт с управляющим. Трагическая гибель жены и ребенка объясняла его цинизм. От бывших коллег Диллона, которые его еще помнили, ей стало известно, что его считали на редкость способным, но растратившим впустую свой талант.
   Заведя разговор о рекомендациях, Джейд лишь хотела проверить его честность. Правдивость Диллона еще раз подтвердила верность ее выбора. У него действительно были причины хорошо работать. Может быть, эти причины были иными, чем у нее, но не менее основательными. Если бы Диллон не приехал в Нью-Йорк, она сама бы отправилась в Лос-Анджелес и уговорила его подписать контракт.
   Было решено, что Грэм и Кэти останутся в Нью-Йорке, пока у Грэма не закончится учебный год. Если возможность увидеть Диллона сыграет свою роль, и Грэм будет более спокойно относиться к переезду, то Джейд это устраивало. Однако она не хотела, чтобы Грэм потянулся к Диллону. Она была уверена, что, начав учиться в школе в Пальметто, Грэм обязательно найдет там новых друзей и быстро привыкнет к новой обстановке.
   Хотя Грэм вырос рядом с двумя женщинами, он никого не дичился, быстро осваивался в новой обстановке и поначалу не ощущал особой ущербности от отсутствия отца. Ему было четыре, когда он впервые спросил: «Мам, а где мой папа?» Тогда они только что переехали из Моргантауна в Шарлотту, и Джейд устроила его в детский сад. Смышленый и любознательный, он вскоре, конечно, заметил, что у него не хватает одного из родителей: ведь у других детей в детском саду их было двое.
   – У тебя нет папы, – осторожно начала объяснять Джейд. – Тебе он не нужен. У тебя есть Кэти и я, а пока твой папа не умер, он был и у тебя. Тебе повезло, что тебя окружает столько любящих людей.
   На какое-то время этого объяснения оказалось достаточно. Но после визита Хэнка Грэм опять затеял разговоры на эту тему.
   – Хэнк что, мой папа?
   – Нет, дорогой. Он просто близкий друг, который любит тебя.
   Настойчивость Грэма росла по мере его взросления. Брови сдвигались над переносицей, голубые глаза темнели, и нотки недовольства звучали в голосе, когда он спрашивал:
   – Тогда кто же мой отец? Должен же он быть у меня?
   – Конечно, есть, но это неважно.
   Вышло, что Джейд не права: для семилетнего мальчика иметь отца было очень важно. Избегать объяснений становилось все труднее.
   – Ты разошлась с ним? – спрашивал Грэм.
   – Нет.
   – А может он когда-нибудь приехать, чтобы повидать меня?
   – Нет.
   – А он любил меня, когда я только родился?
   – Его не было тогда с нами. Только я. И я любила тебя, как десять мам, или даже сто!
   Он уже достиг тогда возраста, когда стеснялся ее объятий, но в тот вечер они просидели обнявшись очень долго.
   Но пришло время, когда Грэм решил эту проблему по-своему, прибегнув к хитрости. Джейд узнала, что он сочинил историю, будто его отец умер, спасая ребенка из горящего дома.
   – Почему ты сочинил это, Грэм? – спросила она спокойно, чтобы сын не подумал, будто она его отчитывает.
   Он пожал плечами, надул губы, но в глазах блестели слезы. Он не позволил себе расплакаться, потому что уже к десяти годам был удивительно мужественным.
   – Разве ребята в школе пристают к тебе с вопросом, почему у тебя нет отца?
   – Иногда.
   Надежды на то, что Грэм не будет чувствовать недостатка в родительской ласке, оказались утопией. Ему было мало иметь только мать. Свою юность Джейд прожила с одной матерью, но детство ее прошло с отцом. После его смерти фотографии и воспоминания о нем поддерживали ее. Она никогда не забывала тихих разговоров, которые они вели, его теплых, защищавших ее объятий, того, как он шептал ей: «Никогда ничего не бойся, Джейд».
   Она считала, что рассказать Грэму правду нельзя. Если бы он узнал, что его рождение было связано с насилием, то возможно, возненавидел бы себя за то, что появился на свет. Джейд не могла возложить на ребенка чужую вину. Она вспомнила ту тяжкую ответственность, которую на нее взвалила Велта, когда в последний раз видела ее.
   Кэти была не согласна с этим. Каждый раз, когда Грэм заводил разговор об отце, она уговаривала Джейд все ему рассказать. Но это было бесполезно. Пятно безотцовщины и так было для него испытанием, чтобы еще подвергать мальчика риску узнать правду. Пытаясь облегчить его положение, она разрешила ему прибегнуть ко лжи.
   – Я ненавижу ложь, Грэм. Ты это знаешь. Но иногда она оправдана, особенно если надо защитить не себя, а другого. И поэтому если твои друзья спрашивают об отце, то, чтобы не смущать их, отвечай, что он умер. Я разрешаю тебе говорить им, что твой отец умер еще до твоего рождения. Договорились?
   И действительно, такая ложь оказалась во спасение, потому что Грэм больше не заводил разговоров на эту тему. Он уже стал достаточно взрослым, чтобы разобраться во всем самому. Мысль о том, как быстро летят годы, заставляла сердце Джейд сжиматься от тоски. Сейчас она еще острее чувствовала, как ей недостает Грэма. Она не могла дождаться июня, когда он приедет к ней в Пальметто.
   – У вас тут собралась целая куча народа.
   Джейд отряхнула задумчивость и повернулась на звук низкого голоса, раздавшегося за спиной. Диллон сел рядом на свободный стул.
   – Доброе утро, Диллон. Вы хорошо выглядите.
   – Спасибо, – ответил он самодовольно.
   По такому случаю он надел новый костюм и пригладил волосы. Джейд тоже оделась с особой тщательностью. В зале наверняка были те, кто мог помнить о скандале, разразившемся столько лет назад. Но большинству было просто любопытно узнать о новом строительстве в Пальметто. Как бы то ни было, Джейд будет в центре внимания, и ей хотелось поразить их.
   – Вчера вечером я приезжала к вашему вагончику, но не застала вас, – сказала она Диллону.
   – Извините, но я не ждал вас.
   – Кажется, вы там окончательно устроились?
   – Да чего там особенно устраиваться! Я готов приступить к работе.
   – Я не знала, что у вас есть собака.
   – Собака?
   – Да, около вагончика лежала собака.
   – А, эта, – сказал он, насупившись. – Она появилась несколько дней назад, и я сделал глупость, дав ей остатки еды.
   Наклонив голову, Джейд улыбнулась и, поддразнивая, спросила:
   – И теперь она усыновила вас?
   – Ненадолго. Собираюсь отвести ее в собачник при первой возможности.
   – Когда заживет ее лапа, хотите сказать. Повязка наложена умело, – сказала она, все еще улыбаясь. Взгляд Диллона стал еще мрачнее.
   – Она ввязалась в драку, и ее сильно покусали. Я залил рану перекисью водорода и перевязал. Вот и все.
   – Я не знала, Диллон, – прошептала Джейд. – Я решила, что вы взяли ее к себе навсегда.
   Чтобы переменить тему разговора, он кивнул в сторону зала.
   – Вы ожидали столько народу?
   – Да. Вчера мое имя впервые появилось в местной газете.
   Он испытующе поглядел на нее.
   – Есть причина, почему ваше имя вызвало такой интерес?
   – Должна быть. Я здесь выросла.
   Его будто током ударило, карие глаза уставились на нее.
   – Забавно, как это вы раньше не сказали об этом?
   Джейд не успела ответить: к ней подошел мэр Пальметто.
   – Мисс Сперри, давайте подождем еще пару минут, пока люди рассядутся, а потом начинайте. Сколько времени займет ваша речь?
   – Приблизительно минут десять. После этого пусть задают вопросы.
   – Очень хорошо. Занимайте времени сколько хотите, милая леди. Сегодня – знаменательный день. Я все еще не могу привыкнуть к этой мысли.
   Прервав излияния мэра, она представила ему Диллона. Пока мужчины обменивались рукопожатиями, Джейд взглянула в зал и увидела женщину, сидящую в толпе.
   Невольно ее губы произнесли имя: «Донна Ди».
   Ее бывшая подруга так и не исправила свой прикус, а потому ее крысиное лицо, казалось, оканчивалось на верхней губе. Теперь она носила коротко остриженные волосы, но они упрямо оставались прямыми.
   Тем не менее внешне она изменилась: уже не выглядела до смешного живой, как прежде, стала суровой. Ее глаза ввалились, отчего взгляд сделался еще хитрее. Время оставило неизгладимые следы около рта. Она напоминала настороженного зверька, смотрящего на мир из своей норки.
   Сейчас Донна Ди пристально смотрела на Джейд. Они с Донной Ди были одного возраста, но та выглядела лет на десять старше.
   Джейд испытывала какое-то раскаяние, что не сохранила в памяти те ночи, которые они по очереди проводили друг у друга, хихикая и строя планы на будущее. При этом их разговор непременно вращался вокруг парней, за которых они собирались выйти замуж, – вокруг Гэри и Хатча. Что ж, одна из них исполнила свое желание. Видимо, эти воспоминания как-то отразились на лице Джейд, потому что Донна Ди первая отвела взгляд.
   Странно, что Хатча не видно в зале. Несколько добровольцев помогают следить за порядком, но Хатча среди них нет. Да, Хатч всегда был большим и сильным, но трусливым. Сомнения нет, он постарался избежать их первой за пятнадцать лет встречи.
   Несколько лиц в публике были ей смутно знакомы, некоторых она помнила даже по именам. Но не видно Майраджейн Гриффит она была не из тех, кто общается с простой публикой, считая их мусором. И, конечно же, здесь нет Ламара.
   Джейд только раз получила от него весточку после их встречи в Моргантауне. Как и прежде, он молил понять его. Она сожалела, что его смерть была такой трагической, но своего решения не изменила – он умер непрощенный.
   Опять подошел мэр, посмотрел на часы и с важным видом одернул пиджак.
   – Ну что ж, мисс Сперри, думаю, мы можем начать.
   Чувствуя прилив энергии, Джейд сказала:
   – Я готова.
   Мэр витиевато мямлил у микрофона возвышенные слова, пока часть публики не сникла от тоски, а, другая не начала шушукаться. Наконец он предоставил слово Джейд.
   Аплодисменты зала были вежливыми и сдержанными.
   – Дамы и господа, благодарю вас за то, что вы собрались здесь. Большое число присутствующих показывает, что GSS сделала правильно, решив здесь построить фабрику «Текстиль». Пальметто был выбран по нескольким причинам. Среди них – наличие природных строительных материалов, близость порта, что облегчает транспортировку товаров на внутренние и внешние рынки и делает ее дешевле. Но главная причина выбора – двойная выгода от этого предприятия. Прежде всего появятся сотни рабочих мест. Фабрика возродит к жизни умирающую экономику района, а «Текстиль» будет процветать благодаря труду, усердию и изобретательности тех, кто станет здесь работать, – другими словами – благодаря вам.
   Джейд перевела дыхание. Как она и надеялась, в этом месте ее выступления раздались аплодисменты, сначала одинокие, потом волна их прошла по залу, превратившись в шквал. Внутри Джейд все ликовало, потому что жители города поддержали ее. Стратегия ее выступления была правильной: она не стала говорить о богатстве и влиянии GSS, чтобы произвести впечатление. Упоминание об этом вызвало бы недовольство. Напротив, она польстила городку и его людям.
   Джейд чувствовала настроение зала: оттуда к ней шло расположение. Аудитория перестала видеть в ней представителя подозрительной компании северян-янки, готовых ворваться в их южный городок и наводнить его чужаками. Она рассказала им обо всех этапах работ: от очистки хлопка до выхода готовой одежды, предназначенной для продажи на мировых рынках.
   – Эта фабрика будет принадлежать городу, – подчеркнула Джейд. – Чем больше вы вложите в нее, тем больше будет отдача. Фабрика будет давать тысячи долларов ежегодно только в виде налога местным властям. Средства пойдут на повышение благосостояния жителей. Что касается каждого отдельного человека, то у него появится больше возможностей найти работу и проявить себя в различных областях.
   – Работу какого рода? – выкрикнул кто-то из задних рядов.
   – На сборочном конвейере, на перевозке товаров, в материально-техническом обслуживании. Кроме того, инженерные работы, работа в канцелярии и другие Список специальностей и должностей очень большой. Начать с того, что нам понадобятся строительные рабочие. А сейчас позвольте представить вам мистера Диллона Берка. Он – наш генеральный подрядчик.
   Она повернулась к Диллону и жестом пригласила его выйти вперед к микрофону. Его появление произвело удивительное впечатление на публику, главным образом, благодаря его росту, густым, загнутым усам и властному взгляду. Шум в зале сразу утих. Джейд подбодрила его улыбкой.
   После короткого выступления Диллон, извинившись перед публикой, вышел и тут же вернулся с архитектурным наброском будущей фабрики. По залу прошла волна заинтересованного удивления.
   – Так будет выглядеть фабрика, когда мы ее закончим, – объяснил Диллон. – Как видите, это будет суперсовременный технологический комплекс, и для его строительства потребуются годы. Я призываю субподрядчиков нанимать на работу местных рабочих.
   Он прислонил рисунок к трибуне и быстро вернулся на место.
   – Спасибо, мистер Берк, – сказала Джейд и вновь обратилась к публике. – Пожалуйста, я готова ответить на ваши вопросы…
   Она недоговорила: дверь в конце зала внезапно распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. Все обернулись на шум. Но когда в дверях показались двое мужчин, в зале воцарилась тишина.