Брэдфорд Барбара Тейлор. Удержать мечту. Книга 2

   К семи часам Пола начала беспокоиться, что же случилось с Джимом. Эмили уехала около часа назад, после того как подруги выпили по коктейлю в библиотеке. Пола заставила себя сесть за стол в намерении поработать, но мысли ее витали далеко.
   Ведь уже наступило пятое января – день, на который она запланировала серьезный разговор с Джимом. Ее родители и Филип три дня назад вернулись в Лондон после рождественских праздников, проведенных в Пеннистоун-ройял. А оттуда все трое уехали кататься на лыжах в Шамони.
   Рождество прошло на удивление спокойно. Рэндольф и Вивьен приняли приглашение посетить Энтони и Салли в Клонлуглине, а О'Нилы в последний момент решили отправиться к Шейну на Барбадос. В Пеннистоун-ройял собрались Эмили и Уинстон, а также Александр с Мэгги и все Каллински. Но без Эммы праздник казался грустным и неполным. Она всегда находилась в центре событий, и в ее отсутствие все складывалось как-то не так.
   Пола старалась изо всех сил ради детей и своих родителей, но про себя считала часы, оставшиеся до пятого января. Однако сегодня утром Джим вдруг взял, да и умчался на работу прежде, чем она смогла сказать ему хоть слово.
   Вдруг до ушей Полы донеслось шуршание шин по гравиевой дорожке. Она развернулась на стуле, вскочила на ноги, подошла к окну и посмотрела на улицу. Яркая лампочка над дверью освещала «остин-мартин» Джима.
   Взгляд Полы упал на торчащие из заднего окошка машины горные лыжи. Она вдохнула воздух и вся напряглась. Так вот почему он так опоздал – сперва он заехал в Лонг Медоу за лыжным снаряжением. Значит, Джим все-таки решил отправиться в Шамони.
   «Теперь или никогда», – сказала про себя Пола и опрометью бросилась вон из библиотеки. Оказавшись в Каменном зале, она принялась ждать мужа, пытаясь подавить волнение.
   Через минуту в помещение вошел Джим и направился к лестнице в противоположном углу зала.
   – Я здесь, Джим, – позвала Пола.
   Он вздрогнул, повернулся и неуверенно посмотрел на жену.
   – Ты можешь уделить мне несколько минут? – спросила она, стараясь не выдать голосом обуревавших ее чувств, чтобы не насторожить и не спугнуть собеседника.
   – Конечно. Я только хотел переодеться. У меня сегодня выдался довольно-таки суматошный день, – объявил он, направляясь к Поле. – На удивление много дел для субботы.
   «Ничего удивительного, – подумала она, отступив на шаг и пошире открывая дверь. – Ты разбирался с накопившимися делами, готовясь неожиданно уехать». Но вслух она не сказала ничего.
   Джим прошмыгнул мимо жены в библиотеку, не поцеловав ее и не сделав вообще никакого дружелюбного жеста. Напряженность отношений между ними в последнее время переросла в холодность.
   Пола решительно захлопнула дверь. Сперва у нее даже мелькнула мысль закрыть ее на ключ, но потом она передумала и последовала за мужем к камину.
   Она уселась в кресло с подголовником и взглянула на него, стоявшего у огня.
   – Обед поспеет только к восьми. У тебя достаточно времени. Устраивайся поудобнее. Поболтаем немного.
   Джим бросил на нее настороженный взгляд, но тем не менее сел в другое кресло, достал сигареты и закурил. Несколько секунд он молча пускал дым, глядя в огонь. Затем спросил:
   – Как у тебя прошел день?
   – Замечательно. Я провела его с детьми. На ленч приезжала Эмили и осталась со мной до вечера. Уинстон отправился на футбол.
   Джим промолчал.
   Очень тихим голосом Пола произнесла:
   – Так ты все-таки едешь в Шамони.
   – Да – Он не глядел в ее сторону.
   – Когда?
   Джим кашлянул:
   – Я собирался в Лондон сегодня вечером, часов в десять-одиннадцать. На дорогах почти никого не будет. Тогда я смогу успеть на первый завтрашний рейс на Женеву.
   Кровь ударила в голову Поле, но она справилась с собой, зная, что ничего не добьется, если не сохранит самообладания и выведет мужа из себя.
   – Пожалуйста, не уезжай, Джим, – попросила она. – По крайней мере, еще несколько дней.
   – Но почему? – Наконец-то он повернул голову и направил на нее взгляд своих серебристо-серых глаз. Светлые брови вскинулись в изумлении. – Ведь ты же собиралась в Нью-Йорк.
   – Да, но не раньше восьмого или девятого. Когда ты вернулся из Канады, я сказала тебе, что хочу обсудить с тобой наши проблемы, но ты предложил отложить разговор, так как подходило Рождество, и мы ждали гостей. Ты пообещал, что не уедешь в Шамони, пока мы не разберемся в наших проблемах.
   – Это твои проблемы, а не мои.
   – Наши.
   – Осмелюсь не согласиться. Если в нашей семейной жизни и возникли сложности, то создала их ты. Больше года уже ты накликаешь беды и настаиваешь, что у нас якобы то не так, это не так. К тому же, именно ты, а не я, покинула… супружеское ложе. Ты и только ты ответственна за сложившуюся неприятную ситуацию. – Он улыбнулся уголком рта, внимательно глядя на нее. – Из-за тебя у нас неполноценный брак, но тем не менее я готов мириться с существующим положением.
   – У нас вообще нет никакого брака.
   Он невесело засмеялся:
   – У нас двое детей, и я намерен ради них жить с тобой под одной крышей. Им нужны мы оба. Кстати, о крыше. Когда я вернусь из Шамони, мы все переберемся назад в Лонг Медоу. Там мой дом, и мои дети должны расти там.
   Пола в ужасе уставилась на него:
   – Ты же отлично знаешь, что бабушка хотела…
   – Здесь не твой дом, – прервал он ее. – Он принадлежит твоей матери.
   – Тебе прекрасно известно, что мои родители живут в Лондоне, чтобы папа мог ходить в контору каждый день.
   – Это их проблемы.
   – Бабушка не хотела, чтобы Пеннистоун-ройял стоял по полгода необитаемым. Всегда подразумевалось, что я стану проводить здесь много времени, а мои родители – по возможности приезжать сюда на выходные, а также на лето и на праздники.
   – Я твердо намерен вернуться в Лонг Медоу. Вместе с детьми, – быстро добавил он. – Буду очень рад, если и ты к нам присоединишься. Конечно, я не могу тебя заставить… – Он замолчал, пожал плечами. – Решай сама.
   Пола смотрела на него, прикусив нижнюю губу.
   – Джим, я хочу развестись с тобой.
   – А я – нет, – холодно ответил он. – Я никогда не соглашусь на развод. Никогда. Более того, тебе следует знать, что если ты решишься на такой шаг, я стану бороться за Лорна и Тессу. Мои дети должны жить со мной.
   – Детям нужна мать, – начала она, покачав головой, – тебе ли этого не знать. Естественно, ты сможешь их видеть, когда угодно. Я никогда не стану прятать их от тебя. Навещай их в любое время, и я позволю тебе забирать их с собой тоже.
   Джим злобно улыбнулся.
   – Ты восхитительна. Знаешь, я никогда не видел такой уникальной в своем эгоизме женщины. Тебе нужно абсолютно все, верно? Свободу делать, что угодно, жить там, где тебе нравится, да еще и иметь детей под боком. – Его глаза стали ледяными. – Может, ты хочешь отнять у меня еще и работу?
   Пола резко вдохнула воздух.
   – Как ты мог такое подумать? Конечно же, нет! Перед смертью бабушка продлила твой контракт, и твоя работа останется у тебя навсегда. К тому же, у тебя есть акции новой компании.
   – Ах, да, – протянул он задумчиво. – Новая компания. Мне весьма понравился Торонто… симпатичный город. Возможно, я переберусь туда на несколько лет. В декабре у меня мелькнула такая мысль. Я с удовольствием возглавил бы газету «Торонто Сентинел». Естественно, детей я возьму с собой.
   – Нет! – воскликнула она, побелев от гнева и отчаяния.
   – Да, – подтвердил or – Но все зависит от тебя, Пола. Если ты станешь настаивать на своей глупой идее насчет развода, если ты разобьешь мою семью, я поселюсь в Торонто, и я твердо намерен жить там вместе с моими детьми.
   – Они не только твои, но и мои.
   – Верно. А ты – моя жена – Тут он смягчил тон и посмотрел на нее более теплым взглядом. – Мы – семья, Пола. Ты нужна нам – детям, мне. – Он взял ее за руку. – Почему бы тебе не перестать заниматься ерундой? Оставь свои глупые и ни на чем не основанные претензии ко мне и постарайся спасти наш брак. Я, со своей стороны, готов приложить все усилия! – Он крепче сжал ее пальцы, наклонился поближе и добавил воркующим голосом. – И не надо ничего откладывать на потом, дорогая. Давай поднимемся наверх и займемся любовью. Я докажу тебе, что все то непонимание, о котором ты бесконечно твердишь, существует только в твоем воображении. Возвращайся в мою постель, в мои объятия.
   Она не осмелилась сказать ни слова в ответ. Воцарилась долгая, неловкая тишина. Наконец Джим пробормотал:
   – Ну, хорошо, значит, не сегодня. Жаль. Послушай: поскольку я уезжаю в Шамони, а ты собралась в Нью-Йорк, давай до конца месяца каждый из нас, пока мы в разлуке, определится для себя. А потом, когда через несколько недель мы вернемся домой, то начнем все сначала. Переедем в Лонг Медоу и заживем по-новому, построим лучшую, чем прежде, семью.
   – Между нами все умерло, Джим, и, следовательно, строить уже нечего, – грустно прошептала она.
   Он выпустил ее руку и уставился в огонь. После небольшого молчания он заметил:
   – Психологи называют это: «Мания повторной жизни».
   Пола нахмурилась, потеряв нить разговора.
   – Не поняла.
   – Таким термином называется манера поведения некоторых людей – потомок воспроизводит жизнь кого-нибудь из своих родителей или более далеких предков, повторяет их жизнь со всеми ошибками, словно кто-то ведет его по пройденной ими тропе.
   Пола уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Однако дар речи быстро вернулся к ней.
   – Ты хочешь сказать, что я повторяю жизнь моей бабушки?
   – Абсолютно верно.
   – Ты глубоко заблуждаешься! – вскричала Пола. – Я – личность сама по себе. И я живу своей собственной жизнью.
   – Думай, как знаешь, но дело обстоит именно так. Ты подсознательно повторяешь все поступки Эммы Харт, причем с абсолютной точностью. Ты работаешь до седьмого пота, все свое время посвящаешь своему чертовому бизнесу, мечешься туда-сюда по свету, заключаешь сделки, манкируя своими обязанностями жены и матери. Ты заставляешь всех плясать под твою дудку и, подобно ей, ты эмоционально неуравновешенна.
   Пола пришла в ярость.
   – Как ты смеешь! Как смеешь ты критиковать бабушку! Ты приписываешь несвойственные ей недостатки – а она хорошо к тебе относилась! Какой же ты наглец. К тому же, я вовсе не манкирую своими обязанностями перед детьми и выполняла свой долг перед тобой тоже. Наше отчуждение вызвано тем, чего не хватает тебе. Я не неуравновешенна эмоционально, но мне кажется, что к тебе это подходит больше. Не я, а ты лежал… – Пола запнулась и крепко сжала руки в кулаки.
   – Я знал, что ты не удержишься, – заметил он, и лицо его потемнело. – А тебе никогда не приходило в голову, что причиной моего нервного срыва могла быть ты? – с вызовом спросил он.
   Пола задохнулась:
   – Вот у тебя-то точно мания. Ты постоянно пытаешься свалить на меня вину за то, что делаешь сам.
   Джим вздохнул. Он отвернулся, несколько секунд посидел в задумчивости и вновь посмотрел на Полу.
   – Почему ты так настаиваешь на разводе?
   – Потому что нашей семейной жизни пришел конец. Продолжать ее просто глупо, – ответила она более спокойным и рассудительным тоном. – Глупо и нечестно по отношению к детям, к тебе, да и ко мне.
   – Мы ведь любили друг друга, – пробормотал он, словно говоря с собой. – Ведь верно?
   – Да, любили. – Она набрала в грудь побольше воздуха. – Но влюбленность еще не гарантирует счастья. От людей еще требуется совместимость и способность ежедневно жить в обществе друг друга. Любить, увы, недостаточно. Для брака нужно прочное основание – настоящая дружба.
   – У тебя есть другой мужчина? – внезапно спросил он, неотрывно глядя ей в глаза.
   Вопрос застиг Полу врасплох, но ей удалось сохранить спокойное выражение лица И хотя сердце у нее замерло, она ответила самым убедительным тоном:
   – Конечно же, нет.
   Несколько секунд он не проронил ни слова. Затем встал, подошел к ее креслу, склонился над ней и крепко сжал ей плечо.
   – Не дай Бог, если он есть, Пола. Потому что тогда я уничтожу тебя. Я первый подам на развод и добьюсь, чтобы тебя признали негодной матерью. Ни один судья в Англии не присудит детей женщине, сознательно разрушившей семью, не уделяющей детям должного внимания и проводящей все время в деловых поездках по всему свету в ущерб своим детям. – Он склонился еще ниже, сдавил ей плечо еще сильнее. – Да к тому же спящей с другим мужчиной.
   Поле удалось вырваться. Она вскочила на ноги. Лицо ее пылало.
   – Только попробуй, – холодно бросила она. – Попробуй, и увидим, кто победит. Он сделал шаг назад и расхохотался ей в лицо.
   – И ты еще не веришь, что повторяешь жизнь Эммы Харт. Потрясающе! Да посмотри на себя – ты говоришь, как она. И думаешь, ты тоже так же. И ты тоже веришь, что деньги и власть делают тебя неуязвимой. Как ни печально, дорогая, но ты глубоко заблуждаешься. – Он развернулся на каблуках и направился к двери.
   – Куда ты? – поинтересовалась ему вслед Пола. Джим остановился и повернул голову:
   – В Лондон. Не вижу смысла оставаться здесь на обед – мы только поссоримся еще больше. Честно говоря, мне все уже надоело.
   Пола побежала за ним, схватила его за руку и с мольбой посмотрела ему в лицо.
   – Но нам совсем необязательно ссориться, Джим, – дрожащим голосом произнесла она. – Мы можем разобраться, как подобает цивилизованным людям, зрелым и разумным. Я знаю, что можем.
   – Все действительно зависит от тебя, Пола, – ответил Джим, тоже спокойнее. – Обдумай все, что я сказал, и, возможно, к моменту моего возвращения из Шамони ты образумишься.

Глава 49

   Джон Кроуфорд, семейный адвокат, слушал Полу больше часа. Он ни разу не перебил ее, сочтя, что лучше дать ей выговориться, прежде чем начать задавать ей вопросы. К тому же, со свойственной ему проницательностью, догадался, что до сегодняшнего вечера она ни с кем не обсуждала свой неудачный брак. По крайней мере, не так подробно, и он решил, что разговор с ним станет для нее критическим моментом, после которого, выговорившись, она почувствует себя лучше.
   Наконец Пола замолчала, чтобы перевести дух. По тому, как расслабились мышцы ее лица, по ставшей менее напряженной позе и по облегчению, мелькнувшему в ее удивительно голубых глазах, он сразу почувствовал, что мучившее ее беспокойство пошло на убыль.
   – Вот, пожалуй, и все, – заявила она с несколько неуверенной улыбкой. – По-моему, я ничего не упустила.
   Джон кивнул, по-прежнему не сводя с нее глаз. Он отметил, что она полностью владеет собой и достаточно спокойна, чтобы принять то, что он собирался ей сказать. Он откашлялся.
   – Не хочу пугать вас, и это только предположение, но, возможно, вам следует отдать детей под судебную опеку.
   Несмотря на свое удивление, Пола ответила довольно спокойно.
   – О, Джон, не слишком ли решительный шаг вы предлагаете? И он может повлечь за собой еще большие неприятности. По сути, я тем самым объявлю Джиму войну.
   Джон, давно уже втайне от всех невзлюбивший Джима Фарли, сплел пальцы и поднес руки к лицу. Он снова с задумчивым видом посмотрел на Полу.
   – Исходя из сказанного вами, у меня сложилось такое впечатление, что Джим фактически пригрозил вам вывезти детей из страны, точнее, увезти их в Канаду, если вы не поступите, как хочет он. Ведь верно?
   – Да, – призналась Пола.
   – Находящиеся под судебной опекой дети не могут быть вывезены из страны проживания одним из родителей, находящимся в состоянии эмоционального стресса.
   – Да, Джон, я понимаю. Но Джим надеется, что я передумаю насчет развода. Он не собирается неожиданно примчаться, схватить детей и улететь в Торонто. Сперва он обязательно попытается выяснить мои намерения. Кроме того, сейчас он в Шамони.
   – А вы, Пола, через пару дней отправляетесь в Штаты. Он знает о ваших планах и легко может попробовать что-нибудь предпринять за время вашего отъезда. Все-таки из Женевы сюда всего несколько часов лету.
   – Я уверена, что он не станет… – Пола вдруг запнулась, внимательно глядя на адвоката. – По выражению вашего лица я вижу, что вы явно допускаете обратное.
   – Такая возможность существует. – Джон встал, прошелся по гостиной, налил себе еще один «мартини» из графина на передвижном столике, потом обернулся и извиняющимся тоном заметил: – Простите, я не спросил, хотите ли вы еще выпить.
   – Нет, спасибо.
   Джон вернулся на место и продолжил:
   – Я хочу напрямую задать вам очень важный вопрос и попросил бы хорошенько подумать, прежде чем ответить.
   Она кивнула.
   – Вы считаете Джима абсолютно здоровым умственно?
   Не колеблясь ни секунды, Пола сказала:
   – О, да, Джон. Я понимаю, он лежал в больнице очень долго после своего нервного срыва, но сейчас он полностью выздоровел. Его поведение совершенно нормально. – Она грустно улыбнулась. – Если, конечно, можно назвать нормальным его отношение ко мне. Он упрям до невозможности, но он всегда был такой. Он закрывает глаза на реальность. Как я уже говорила, Джим убежден, что наши проблемы – всего лишь плод моего воображения. Однако снова вынуждена повторить – я не считаю его нездоровым. Сейчас он очень нервничает, но не более того.
   – Очень хорошо, я принимаю вашу оценку и также понимаю ваше нежелание предпринимать такие шаги, которые разозлят его. Однако я предложил бы вам поговорить с Дэзи, прояснить для нее ситуацию. Если Джим неожиданно покинет Шамони, она должна незамедлительно связаться со мной.
   – О нет, только не мама, – воскликнула Пола – Я бы предпочла не беспокоить ее. Я никогда не говорила ей правды, да, честно говоря, вообще никому. Вообще-то я несколько раз за последнее время беседовала с Эмили и с отцом, и они знают, как плохо складываются дела в нашей семье. Между прочим, Эмили и Уинстон давно уже уговаривали меня развестись. Дело в том, что… Эмили и Уинстон послезавтра едут в Шамони. Они проведут там две недели. Я поговорю с ней перед отъездом, объясню все и попрошу позвонить вам в случае чего.
   Лицо Джона посветлело.
   – Отлично, отлично. Эмили умна и рассудительна. Я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что она находится рядом с ним. Как говаривала ваша бабушка, «мимо Эмили муха не пролетит». Поэтому и ввиду вашего нежелания я отказываюсь от мысли отдать ваших близнецов под судебную опеку. – Он мило улыбнулся ей. – Сейчас я подумал, вы можете решить, что у меня мании преследования, но это не так. Просто я осторожен и отлично знаю, что часто мудрость состоит в том, чтобы принять меры предосторожности, и тем самым отвести беду. – Он наклонился вперед. – Вот почему я первым делом сделал то предложение. Также мне бросилось в глаза ваше беспокойство за детей. Иначе вы не привезли бы их вчера в Лондон.
   – Да, я немного волновалась, – призналась Пола. – В субботу, после ухода Джима, я испытала шок. А в воскресенье утром решила не спускать глаз с Лорна и Тессы. Они показались мне такими маленькими и беззащитными, Джон. Они еще младенцы, и я так их люблю. Я даже подумывала о том, чтобы взять их с собой в Нью-Йорк, но в этом нет настоятельной необходимости. Нора с радостью проведет несколько недель в Лондоне, да и погода здесь лучше, чем в Йоркшире. С ними все будет хорошо, к тому же в лондонской квартире у Норы есть поддержка в лице Паркера и миссис Рамсей.
   – Да, они оба – очень надежные люди. Постарайтесь не волноваться, дорогая. Я стану приглядывать за ситуацией на Белгрейв-сквер. Однако проследите, чтобы Нора знала номера моих телефонов и объясните ей, что она должна позвонить мне при появлении Джима.
   – Сегодня же сделаю. – Пола посмотрела мимо Джона на темно-зеленые драпировки. Ее лицо вдруг стало задумчивым. Прерывающимся голосом она спросила: – Джим ведь не может отнять их у меня, ведь правда, Джон?
   – Конечно же, нет. Даже и не думайте о таком варианте! – Джон похлопал ее по руке и, желая окончательно успокоить, добавил: – Джим может угрожать чем угодно в попытке заставить вас поступать согласно его желаниям, но в конечном итоге его угрозы – пустой звук. К счастью, в нашей стране существует суд, и суд справедливый, в отличие от многих других государств.
   – Да, – пробормотала она и добавила с легким вздохом: – Он говорит, что я хочу всего, хочу, чтобы все шло только по-моему.
   Джон засмеялся:
   – Это называется – видеть соринку в чужом глазу. А вам не кажется, что Джим хочет, чтобы все складывалось согласно его желаниям? – Не дожидаясь ответа, адвокат продолжал: – Он повел себя как законченный эгоист. Хочет, чтобы вы плясали под его дудку, и ему дела нет до ваших чувств, до того, что ваш брак не удался. Вы сами уже испытываете нервное напряжение, что рано или поздно на детях тоже скажется. Если семейная жизнь не заладилась, лучше всего – сразу же разойтись ради блага всех заинтересованных сторон. Надо, фигурально выражаясь, остановить кровотечение. Уж кому знать, как не мне.
   Пола вскинула на него глаза:
   – Бедный Джон, вы ведь тоже прошли через ад, верно?
   – Да, дорогая, мягко говоря, – ответил он. – Однако мои беды позади, и мы с Миллисент теперь стали добрыми друзьями, почти приятелями.
   – Как я надеюсь, что и мы с Джимом сможем когда-нибудь просто дружить, – проговорила Пола, словно размышляя вслух. – Я вовсе не ненавижу его. Признаться честно, мне его даже жалко… потому что он не умеет смотреть правде в глаза. – Она слегка пожала плечами. – Но сюда я пришла, чтобы вместе с вами разработать план действий, и теперь мне остается добавить, что я намерена оставаться абсолютно честной по отношению к нему. Я хочу предоставить ему возможность видеться с близнецами когда угодно, и, разумеется, разговора нет о том, чтобы он ушел из газеты. – Она нахмурилась. – Меня просто поразило, когда он предположил, что я выгоню его с работы.
   Джон некоторое время разглядывал содержимое своего бокала, затем медленно поднял на нее серьезные и внимательные глаза.
   – Не хочу вводить вас в заблуждение, что нам удастся легко решить вопрос с Джимом. Я уверен: нам предстоит выдержать серьезный бой. Из ваших слов совершенно очевидно, что он не собирается предоставить вам свободу, что он готов мириться с невыносимой обстановкой в доме, лишь бы оставаться вашим мужем. В общем-то, понятно. Вы – мать его детей, вы красивая и умная молодая женщина, обладающая огромной властью и богатством. Какой мужчина захочет расстаться с вами? К тому же…
   – Но Джиму не нужны ни моя власть, ни мое богатство, – перебила его Пола – Наоборот, он терпеть не может мое дело и вечно жалуется по поводу моей занятости.
   – Не будьте так наивны!
   Пола уставилась на адвоката. Брови ее сошлись на переносице, на лице появилось выражение полного недоверия. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала, решив дать Джону высказаться до конца.
   – Конечно же, ему нужны и ваша власть, и ваши деньги, Пола, – спокойно заметил юрист. – И так было всегда, на мой взгляд. Джим вовсе не такой альтруист, каким вы его считаете. В качестве вашего адвоката считаю своим долгом открыть вам глаза, какими дикими не показались бы вам мои слова. Джим бесконечно и громогласно жаловался по поводу вашей занятости, но разве он не знал задолго до вашей свадьбы, что вы являетесь главной наследницей Эммы? Он также знал, что вы наследуете не только большую часть ее богатства, но и все ее безграничные обязанности. Он просто использует вашу работу как повод наказать вас, обидеть, задеть. В то же самое время он видит в ней возможность предстать в виде многострадального, заброшенного и обиженного мужа. Другими словами, он занял такую позицию, которая привлекает к нему сочувственные симпатии. Прошу вас, дорогая, отдавайте себе в этом отчет – ради вашего же блага и душевного спокойствия.
   – Возможно, вы и правы, – согласилась Пола, ценившая Джона Кроуфорда не только как блестящего и умного адвоката, но и как отличного знатока человеческой психологии. – Она наклонилась вперед. – Если Джим действительно заинтересован в моих деньгах, как вы допускаете… – она со смехом покачала головой, – нет, настаиваете, – тогда дадим ему денег. Я готова выделить ему весьма крупную сумму. Предложите, какую именно, Джон и давайте назначим день встречи с Джимом. Он вернется в конце месяца, я тоже, и мне хотелось бы начать процесс.
   – Сейчас я ничего не могу предложить, вот так сразу, – пояснил Джон. – Так нельзя. Тут надо хорошенько подумать. – Он отпил глоток «мартини», поставил стакан и встал. Он подошел к столику и взял сигару, не желая, чтобы Пола видела циничную усмешку, игравшую на его губах. – Если я правильно понимаю Джима, а я уверен, что правильно, деньги решат все, – заявил Джон. Он отрезал кончик сигары, вернулся к своему креслу, продолжая думать об откупных. – Хорошая карта про запас и отличное оружие на переговорах, если Джим начнет упираться.
   Джон зажег спичку, раскурил сигару и сказал:
   – Что же касается встречи, мы можем собраться в любое удобное для вас время… – Но, не закончив фразу, энергично затряс головой.
   – Что такое? – спросила Пола, сжимая руки в дурном предчувствии.
   – Ничего страшного, дорогая. Однако я думаю, назначать встречу Джиму – напрасный труд. Он наотрез против развода, да еще и упрям по природе. Может, мне лучше просто заскочить к вам в гости, когда он будет в городе? Скажем, когда после Шамони он соберется возвращаться в Йоркшир?