Страница:
– Привет, Вивьен. – Я очень обеспокоена. Только что до меня дошло, что…
– Если ты звонишь по поводу Салли, то я не скажу тебе, где она! Я пообещала. Папа ничего не смог из меня вытянуть, и у тебя тоже ничего не получится.
– Послушай, Вивьен, – твердо произнесла Пола – Я уверена, Салли не рассердится, если ты мне расскажешь. Я…
– Еще как рассердится, – горячо перебила ее Вивьен. – Она хочет, чтобы никто не знал, куда она уехала. И даже ты. Пожалуйста, не дави на меня, ты ставишь меня в очень неловкое положение.
– Ты можешь полностью довериться мне… Я ни слова не скажу ни твоему отцу, ни единой живой душе. Даже Уинстону, если он позвонит мне сегодня. Ты должна знать, что я никогда не нарушаю данного слова.
– И я тоже, – ответила Вивьен. – Моя бедная сестричка сейчас похожа на раненую и усталую птицу, и ей нужен мир и покой. Папа с вечера воскресенья не переставал ее пилить и ругать.
– Мне очень жаль. Знаешь, тебе не надо говорить мне, где она. Достаточно сказать, где ее нет, хорошо?
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Вивьен.
– Если я назову место, куда Салли не уехала ты скажешь мне? Просто произнеси «нет».
– Хочешь обмануть меня. – Вивьен саркастически рассмеялась. – Ты что, считаешь меня тупицей? Или неопытной дурочкой? К твоему сведению, я не вчера родилась.
– Мне необходимо знать, где прячется твоя сестра, – вспылила Пола. Она уже начала выходить из себя. – У меня есть на то масса причин, которые я не собираюсь с тобой обсуждать.
– Не разговаривай со мной как с младенцем. Мне уже девятнадцать лет, – вскричала Вивьен, тоже потеряв терпение.
– Давай не будем ссориться, Вивьен. Я могу добавить только одно: если Салли сейчас помчалась сломя голову в Ирландию, она большая дура, чем я считала. Там она только создаст лишние проблемы как для себя, так и для Энтони.
– Салли вовсе не дура. Конечно же у нее хватит ума не ездить в Ирландию… – Тут Вивьен прикусила язык.
«Это уже успех», – подумала Пола с легкой улыбкой. Ее блеф удался.
– Если вдруг Салли позвонит тебе, – сказала она, – сообщи ей, что я сегодня обедаю с Александром и Эмили в «Белом слоне». Просто на тот случай, если она захочет присоединиться к нам.
– Мне пора, Пола, – заторопилась Вивьен после короткой паузы. – Папа ждет меня на конюшне. До свидания.
– Передай Салли, что если ей что-нибудь потребуется, пусть позвонит мне. Пока, дорогуша.
Пола долго смотрела на телефонный аппарат, размышляя о только что закончившемся разговоре. Итак, Салли не в Ирландии. Скорее всего, и не в Лондоне – ей здесь никогда особенно не нравилось. Может, она в Йоркшире? А если так, то где именно? Слова Вивьен эхом прозвучали в ее голове. Та сравнила сестру с раненой птицей. Что это – просто образ, или в мозгу девушки непроизвольно возникла ассоциация? Раненые птицы стремятся в родное гнездо… «Гнездо цапли»? Ну конечно же. Салли любит Скарборо, и на многих ее картинах изображены места, где они так часто играли в детстве. «Вот куда отправилась бы я, если бы хотела спрятаться, – подумала Пола. – Туда легко добраться, там комфортно, в буфете всегда полно еды, а у старой миссис Боннифейс ключи всегда при себе».
Пола решила позвонить в «Гнездо цапли», потом передумала. Гораздо гуманнее оставить на некоторое время Салли в покое. Если уж на то пошло, в Скарборо она или нет, не имеет большого значения. Важно то, что ее нет в Клонлуглине, и, зная это, Пола стала меньше беспокоиться о Салли, которую очень любила.
Мгновение спустя в кабинет решительным шагом и с таким же решительным выражением лица вошла Сара Лаудер. Прекрасно сшитый габардиновый костюм бутылочного цвета очень шел к ее рыжеватым волосам, роскошными локонами обрамлявшим ее лицо и смягчавшим ее грубоватые, хотя и довольно привлекательные черты.
– Привет, Пола, – коротко бросила она, останавливаясь посреди комнаты. – Ты прекрасно выглядишь. Похудела. Не знаю, как тебе это удается… для меня несказанное мучение сбросить хотя бы пару килограммов.
Пола слегка улыбнулась и, не желая тратить время па пустую болтовню, ответила:
– Добро пожаловать домой, Сара. – Обойдя вокруг стола, она поцеловала кузину в щеку. – Давай присядем у камина, – продолжала она. – Чашечку чаю?
– Нет, спасибо. – Сара изящно повернулась на высоких каблуках и направилась к софе. Усевшись поближе к огню, она откинулась на спинку дивана, забросила ногу на ногу и расправила юбку. Окинув взглядом Полу, Сара отметила простоту и элегантность ее темно-пурпурного шерстяного платья. Чудесная вещица, и, возглавляя отдел мод «Харт Энтерпрайзиз», Сара сразу узнала почерк Ив Сен-Лорана. С трудом подавив желание сказать кузине комплимент, она произнесла:
– Джонатан говорит, что ирландская свора принялась убивать друг друга… Странно, как это бабуля еще не примчалась сюда на всех парах.
– Не надо так говорить об Энтони, Сара, – мягко упрекнула ее Пола, усевшись в кресло и нахмурив брови. – Смерть Мин последовала от несчастного случая, и с какой стати бабушке возвращаться? Через день-другой вся эта история уйдет в прошлое.
Сара недоверчиво посмотрела на Полу, подняв каштановую бровь.
– Надеюсь, ты права.
– Расскажи, как прошло открытие нового отеля и нашего салона мод, – спросила Пола, легко сменив тему разговора.
Сара промолчала.
– Ну же, – настаивала Пола. – Я умираю от желания услышать все.
– Нормально, – наконец выговорила Сара. – Но это вполне естественно. Я много месяцев работала в поте лица, чтобы добиться успеха. Честно говоря, поездка выдалась просто ужасной. Я проводила на ногах по двадцать четыре часа в сутки. Миранда с утра до вечера занималась отелем, так что мне пришлось и присматривать за распаковкой и глаженьем платьев, и за оформлением витрин, и придумывать интерьеры. – Она махнула рукой. – Но отобранные мною товары оказались превосходными, хотя так говорить о себе и нескромно. А платья в стиле «Леди Гамильтон» и курортные туалеты вообще произвели фурор. Все говорили, что цвета великолепны, материал замечательный, покрой фантастичный. С первого дня у нас от народа отбою не было, так что перспективы на следующий сезон у нас прекрасные.
– Как я рада! – с восторгом воскликнула Пола, решив не обращать внимания на похвальбу Сары, хотя, честно говоря, ее вклад не стоил и выеденного яйца. – А как дела у Мерри? – спросила она.
– Думаю, нормально. Я не так уж часто ее видела. О'Нилы пригласили полный самолет знаменитостей на торжественное открытие отеля, поэтому вполне естественно, что она постоянно крутилась вокруг сильных мира сего.
Пола напряглась, как струна. Прозвучавшее замечание она нашла злопыхательским и неуместным, но мудро решила пропустить его мимо ушей.
– Шейн прилетел из Нью-Йорка?
– Да.
– Ну и?..
– Ну и – что? – переспросила Сара неожиданно злым голосом. Она смерила Полу вызывающим взглядом, и от которого сразу повеяло холодом.
Пола отпрянула при виде искаженного неприязнью лица Сары. Однако она собралась с духом и продолжила:
– Но, конечно, ты много общалась с Шейном и дядей Брайаном? Если у Мерри, отвечающей за связи с общественностью, не нашлось для тебя времени, то я никогда не поверю, что О'Нилы уделяли тебе мало внимания. В конце концов, они члены одной семьи, и такая невежливость не в их стиле.
– О да, я получила приглашение на два праздничных вечера. Но, как правило, я чувствовала себя слишком усталой. Мне совсем не удалось развлечься. С этим там было паршиво.
Сара уставилась на огонь, припомнив унизительные дни, полные разочарований и горьких огорчений. Шейн вел себя жестоко и почти не обращал на нее внимания. А когда все же снисходил заметить ее существование, то держался равнодушно, явно игнорируя Сару как женщину. «С Полой ему в голову бы не пришло так мерзко обращаться», – подумала она с горечью, уйдя в свои печальные мысли. В языках пламени она увидела его лицо, полное бесконечной любви и страсти. Сара зажмурилась, надеясь отогнать его образ. Он тогда смотрел не на нее, а на Полу… в тот ужасный день крещенья близнецов… Она никогда не забудет тот его взгляд и вообще тот день. Только тогда она, к своему ужасу и горю, поняла, что Шейн О'Нил любит Полу Фарли. Вот истинная причина того, что у него никогда не хватает времени для нее, Сары. Эта ненавистная ей Пола. Она видеть ее не может. Ревность охватила Сару так внезапно и с такой силой, что ей пришлось отвернуться, пока, призвав на помощь всю свою волю, она не смогла подавить свои чувства. На место ярости пришла слабость и опустошенность.
– Очень жаль, что тебе не удалось как следует развлечься, – посочувствовала ей Пола, пытаясь оставаться вежливой и в то же время спрашивая себя, чем она вызвала у Сары такой внезапный приступ ненависти. Пола откинулась на спинку кресла и задумчиво прищурилась. У нее не было причин считать, что Сара соврала насчет торжеств открытия, но все-таки в ее голове зародились подозрения. Она припомнила бахвальство, Сары, этот самодовольный тон, в котором та рассказывала о своей тяжелой работе. Все сильно преувеличено. Пола не могла удержаться, чтобы не добавить: – Конечно, тебе досталось – что ж, таков торговый бизнес, сама знаешь. И, если уж откровенно, именно ты настояла на своей поездке на Барбадос. Если бы я…
– И согласись, правильно сделала, – снова грубо оборвала ее Сара, оторвав взгляд от огня и злобно глядя на Полу. – Кому-то же надо было оказаться на месте и организовать все как следует. Мы очутились бы в глубокой луже, положившись на Мерри с ее полной безответственностью. Или если бы мы пустили все на самотек, как ты хотела.
Пола не могла прийти в себя от изумления. Она не понимала причин таких яростных нападок, не догадывалась, откуда в ее кузине столько враждебности. Однако, не желая, чтобы такое поведение сошло Саре с рук, она ответила довольно резко:
– Ты очень несправедлива. Я не собиралась ничего пускать на самотек. Я сама намеревалась лететь туда, но ты же из кожи вон лезла, чтобы мы отправили тебя. Впрочем, тебе не придется беспокоиться относительно других модных салонов. Я приняла на работу Мелани Редферн из компании „Харви Никольс". Она приступает со следующей недели и возьмет под свой контроль наши магазины во всех отелях О'Нилов. Ей предстоит работать в тесном контакте со мной. И с Мерри, разумеется.
– Понятно. – Сара откашлялась. – Вообще-то главной причиной моего сегодняшнего визита является то, что я хочу сделать тебе одно предложение.
– Предложение? – напряглась Пола, гадая, какую еще гадость задумала Сара.
– Да Я хотела бы выкупить модные салоны и переподчинить их моему отделу мод. С деньгами проблем не возникнет. Нам просто деваться некуда от свободной наличности. Видишь ли, ввиду того, что я уже много занималась салонами мод, я предпочла бы объединить их под своей рукой, сделать их составной частью «Леди Гамильтон». Так что назови цену – я заплачу.
Пола едва не онемела от удивления, услышав такое нелепое предложение, но тем не менее взяла себя в руки и не задержалась с ответом:
– Как тебе прекрасно известно, я не могла бы пойти на такую сделку, даже если бы и захотела. Салоны мод принадлежат сети универмагов «Харт».
Сара смерила кузину надменным взглядом. Черты ее лица ожесточились.
– Ну и что? Я предлагаю тебе легкий способ заработать деньги. И немалые. Это должно тебе понравиться, ведь ты на край света пойдешь ради нескольких лишних фунтов.
– Вынуждена напомнить, что сеть магазинов «Харт» является акционерным обществом открытого типа – воскликнула Пола, приходя к мысли, что ее кузина явно свихнулась. – И, если ты забыла, я отчитываюсь перед держателями акций, перед советом директоров.
Сара саркастически улыбнулась.
– Только не говори мне о совете директоров «Харт». Мы все отлично знаем, что он из себя представляет, моя дорогая. В него входят бабушка, ты, твои родители, Александр да горстка старых перечниц, которые всегда пляшут под твою дудку. Если ты захочешь, ты без труда продашь мне салоны. Все зависит от тебя. И не рассчитывай переубедить меня. Совет директоров согласится с любым твоим желанием, как раньше они всегда подчинялись бабушкиным требованиям. Она их вот здесь держала, – она сжала руку в кулак, – как и ты сейчас.
Пола ответила кузине ледяным взглядом. В ее голосе звенели льдинки:
– Компания «Харт» вложила огромные деньги в создание новых магазинов, и я лично на протяжении многих месяцев посвящала невообразимое количество времени и усилий осуществлению данного проекта. Следовательно, я не имею ни малейшего желания продавать их ни тебе, ни кому-либо другому, даже если бы правление санкционировало подобную сделку. Впрочем, поверь мне, на нынешнем этапе такого не произойдет. Пойми, Сара, я хочу, чтобы салоны мод принадлежали компании «Харт». Они являются частью нашей программы развития. К тому же я…
– Ты еще говоришь о своих усилиях! – вскричала Сара, ухватившись за одну-единственную сказанную Полой фразу. – Не смеши меня! Я работала гораздо больше тебя, я отбирала почти весь товар. Учитывая все обстоятельства, только справедливо, чтобы…
– Замолчи сейчас же! – прервала ее Пола, уже не стараясь скрыть своего возмущения и раздражения. – Я не собираюсь спокойно выслушивать подобную чепуху. Ты явилась сюда, набрасываешься на меня, потом приписываешь себе весь успех салона на Барбадосе… что, кстати, весьма спорно. Только время покажет, можно ли говорить о его успехе или провале. Но давай обсудим твою работу. По-моему, тут прозвучало очень смелое заявление. Если уж на то пошло, Эмили сделала для нас гораздо больше, чем ты. Она купила абсолютно все аксессуары – а это весьма сложное дело, и, насколько я помню, именно я отобрала все пляжные костюмы. Далее, мы с Мерри, а не ты, решили, что из продукции твоей компании выставить в салоне. Готова отдать тебе должное, что ты выбрала лучшие образцы из серии «Леди Гамильтон», разработала специально для открытия новые вечерние туалеты и, возможно, много поработала за последние десять дней. И тем не менее, твой вклад в открытие первого модного салона очень и очень незначителен. – Пола встала с кресла и вернулась за свой рабочий стол. Усевшись, она спокойно закончила: – Что же касается твоей попытки купить у компании «Харт» модные салоны, – могу сказать одно: никогда не слышала ничего глупее, особенно если учесть, что уж ты-то отлично знаешь, как бабушка организовала свою империю. Но если ты хочешь поучаствовать в каком-нибудь новом проекте, мы можем сесть вдвоем и все хорошенько обдумать… – Пола запнулась, мгновенно пожалев о сделанном жесте к примирению. От Сары за версту веяло холодом.
Она встала, не говоря ни слова, быстрым шагом подошла к столу и остановилась напротив Полы.
Тихим, необычно спокойным для нее голосом Сара произнесла:
– Бабушка может посмотреть на вопрос о модных салонах совсем с другой стороны. Мысль продать их мне вполне может прийтись ей по вкусу. Тебе такое не приходило в голову? – Не дав Поле времени ответить, она продолжила тем же неестественно спорным голосом: – Бабушка еще не умерла, и, зная ее, я готова голову положить, что она не передала тебе свои семьдесят процентов акций. Ну уж нет, она их не выпустит из рук, я уверена, для этого она слишком скупа. Так что для меня она остается здесь хозяйкой. Я хочу, чтобы ты поняла одно: я не собираюсь смириться, получив твой отказ. Нет, нет, не рассчитывай. Я твердо намерена послать бабушке телекс. Уже сегодня, Пола. Я сообщу ей о нашем разговоре, о моем предложении и твоем отказе. Мы еще посмотрим, кто истинный владелец магазинов «Харт».
Пола с сожалением посмотрела па нее:
– Посылай телекс. Хоть десять. У тебя все равно ничего не выйдет.
– Ты не единственная внучка у Эммы Харт, – ядовито бросила Сара. – Хотя по твоему поведению такого не скажешь.
– Сара, оставь этот тон. Ты ведешь себя, как ребенок – ведь ты отлично знаешь, что «Харт» – акционерная… – последние слова Полы повисли в воздухе. Сара повернулась и ушла. Дверь за нею бесшумно закрылась.
Пола еще какое-то время смотрела ей вслед, покачивая головой и до конца не придя в себя от изумления ее нелепым предложением и безответственным поведением. Потом она вздохнула. Всего две недели назад она говорила Эмили, что с мая, после отъезда бабушки, в корпорации царило спокойствие.
Значит, она поторопилась с выводами. Ей пришло в голову, что самым неприятным моментом состоявшейся встречи была нескрываемая неприязнь Сары. Вспоминая неожиданную враждебность кузины, Пола гадала, не означала ли она начало открытой войны.
Глава 26
– Если ты звонишь по поводу Салли, то я не скажу тебе, где она! Я пообещала. Папа ничего не смог из меня вытянуть, и у тебя тоже ничего не получится.
– Послушай, Вивьен, – твердо произнесла Пола – Я уверена, Салли не рассердится, если ты мне расскажешь. Я…
– Еще как рассердится, – горячо перебила ее Вивьен. – Она хочет, чтобы никто не знал, куда она уехала. И даже ты. Пожалуйста, не дави на меня, ты ставишь меня в очень неловкое положение.
– Ты можешь полностью довериться мне… Я ни слова не скажу ни твоему отцу, ни единой живой душе. Даже Уинстону, если он позвонит мне сегодня. Ты должна знать, что я никогда не нарушаю данного слова.
– И я тоже, – ответила Вивьен. – Моя бедная сестричка сейчас похожа на раненую и усталую птицу, и ей нужен мир и покой. Папа с вечера воскресенья не переставал ее пилить и ругать.
– Мне очень жаль. Знаешь, тебе не надо говорить мне, где она. Достаточно сказать, где ее нет, хорошо?
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Вивьен.
– Если я назову место, куда Салли не уехала ты скажешь мне? Просто произнеси «нет».
– Хочешь обмануть меня. – Вивьен саркастически рассмеялась. – Ты что, считаешь меня тупицей? Или неопытной дурочкой? К твоему сведению, я не вчера родилась.
– Мне необходимо знать, где прячется твоя сестра, – вспылила Пола. Она уже начала выходить из себя. – У меня есть на то масса причин, которые я не собираюсь с тобой обсуждать.
– Не разговаривай со мной как с младенцем. Мне уже девятнадцать лет, – вскричала Вивьен, тоже потеряв терпение.
– Давай не будем ссориться, Вивьен. Я могу добавить только одно: если Салли сейчас помчалась сломя голову в Ирландию, она большая дура, чем я считала. Там она только создаст лишние проблемы как для себя, так и для Энтони.
– Салли вовсе не дура. Конечно же у нее хватит ума не ездить в Ирландию… – Тут Вивьен прикусила язык.
«Это уже успех», – подумала Пола с легкой улыбкой. Ее блеф удался.
– Если вдруг Салли позвонит тебе, – сказала она, – сообщи ей, что я сегодня обедаю с Александром и Эмили в «Белом слоне». Просто на тот случай, если она захочет присоединиться к нам.
– Мне пора, Пола, – заторопилась Вивьен после короткой паузы. – Папа ждет меня на конюшне. До свидания.
– Передай Салли, что если ей что-нибудь потребуется, пусть позвонит мне. Пока, дорогуша.
Пола долго смотрела на телефонный аппарат, размышляя о только что закончившемся разговоре. Итак, Салли не в Ирландии. Скорее всего, и не в Лондоне – ей здесь никогда особенно не нравилось. Может, она в Йоркшире? А если так, то где именно? Слова Вивьен эхом прозвучали в ее голове. Та сравнила сестру с раненой птицей. Что это – просто образ, или в мозгу девушки непроизвольно возникла ассоциация? Раненые птицы стремятся в родное гнездо… «Гнездо цапли»? Ну конечно же. Салли любит Скарборо, и на многих ее картинах изображены места, где они так часто играли в детстве. «Вот куда отправилась бы я, если бы хотела спрятаться, – подумала Пола. – Туда легко добраться, там комфортно, в буфете всегда полно еды, а у старой миссис Боннифейс ключи всегда при себе».
Пола решила позвонить в «Гнездо цапли», потом передумала. Гораздо гуманнее оставить на некоторое время Салли в покое. Если уж на то пошло, в Скарборо она или нет, не имеет большого значения. Важно то, что ее нет в Клонлуглине, и, зная это, Пола стала меньше беспокоиться о Салли, которую очень любила.
Мгновение спустя в кабинет решительным шагом и с таким же решительным выражением лица вошла Сара Лаудер. Прекрасно сшитый габардиновый костюм бутылочного цвета очень шел к ее рыжеватым волосам, роскошными локонами обрамлявшим ее лицо и смягчавшим ее грубоватые, хотя и довольно привлекательные черты.
– Привет, Пола, – коротко бросила она, останавливаясь посреди комнаты. – Ты прекрасно выглядишь. Похудела. Не знаю, как тебе это удается… для меня несказанное мучение сбросить хотя бы пару килограммов.
Пола слегка улыбнулась и, не желая тратить время па пустую болтовню, ответила:
– Добро пожаловать домой, Сара. – Обойдя вокруг стола, она поцеловала кузину в щеку. – Давай присядем у камина, – продолжала она. – Чашечку чаю?
– Нет, спасибо. – Сара изящно повернулась на высоких каблуках и направилась к софе. Усевшись поближе к огню, она откинулась на спинку дивана, забросила ногу на ногу и расправила юбку. Окинув взглядом Полу, Сара отметила простоту и элегантность ее темно-пурпурного шерстяного платья. Чудесная вещица, и, возглавляя отдел мод «Харт Энтерпрайзиз», Сара сразу узнала почерк Ив Сен-Лорана. С трудом подавив желание сказать кузине комплимент, она произнесла:
– Джонатан говорит, что ирландская свора принялась убивать друг друга… Странно, как это бабуля еще не примчалась сюда на всех парах.
– Не надо так говорить об Энтони, Сара, – мягко упрекнула ее Пола, усевшись в кресло и нахмурив брови. – Смерть Мин последовала от несчастного случая, и с какой стати бабушке возвращаться? Через день-другой вся эта история уйдет в прошлое.
Сара недоверчиво посмотрела на Полу, подняв каштановую бровь.
– Надеюсь, ты права.
– Расскажи, как прошло открытие нового отеля и нашего салона мод, – спросила Пола, легко сменив тему разговора.
Сара промолчала.
– Ну же, – настаивала Пола. – Я умираю от желания услышать все.
– Нормально, – наконец выговорила Сара. – Но это вполне естественно. Я много месяцев работала в поте лица, чтобы добиться успеха. Честно говоря, поездка выдалась просто ужасной. Я проводила на ногах по двадцать четыре часа в сутки. Миранда с утра до вечера занималась отелем, так что мне пришлось и присматривать за распаковкой и глаженьем платьев, и за оформлением витрин, и придумывать интерьеры. – Она махнула рукой. – Но отобранные мною товары оказались превосходными, хотя так говорить о себе и нескромно. А платья в стиле «Леди Гамильтон» и курортные туалеты вообще произвели фурор. Все говорили, что цвета великолепны, материал замечательный, покрой фантастичный. С первого дня у нас от народа отбою не было, так что перспективы на следующий сезон у нас прекрасные.
– Как я рада! – с восторгом воскликнула Пола, решив не обращать внимания на похвальбу Сары, хотя, честно говоря, ее вклад не стоил и выеденного яйца. – А как дела у Мерри? – спросила она.
– Думаю, нормально. Я не так уж часто ее видела. О'Нилы пригласили полный самолет знаменитостей на торжественное открытие отеля, поэтому вполне естественно, что она постоянно крутилась вокруг сильных мира сего.
Пола напряглась, как струна. Прозвучавшее замечание она нашла злопыхательским и неуместным, но мудро решила пропустить его мимо ушей.
– Шейн прилетел из Нью-Йорка?
– Да.
– Ну и?..
– Ну и – что? – переспросила Сара неожиданно злым голосом. Она смерила Полу вызывающим взглядом, и от которого сразу повеяло холодом.
Пола отпрянула при виде искаженного неприязнью лица Сары. Однако она собралась с духом и продолжила:
– Но, конечно, ты много общалась с Шейном и дядей Брайаном? Если у Мерри, отвечающей за связи с общественностью, не нашлось для тебя времени, то я никогда не поверю, что О'Нилы уделяли тебе мало внимания. В конце концов, они члены одной семьи, и такая невежливость не в их стиле.
– О да, я получила приглашение на два праздничных вечера. Но, как правило, я чувствовала себя слишком усталой. Мне совсем не удалось развлечься. С этим там было паршиво.
Сара уставилась на огонь, припомнив унизительные дни, полные разочарований и горьких огорчений. Шейн вел себя жестоко и почти не обращал на нее внимания. А когда все же снисходил заметить ее существование, то держался равнодушно, явно игнорируя Сару как женщину. «С Полой ему в голову бы не пришло так мерзко обращаться», – подумала она с горечью, уйдя в свои печальные мысли. В языках пламени она увидела его лицо, полное бесконечной любви и страсти. Сара зажмурилась, надеясь отогнать его образ. Он тогда смотрел не на нее, а на Полу… в тот ужасный день крещенья близнецов… Она никогда не забудет тот его взгляд и вообще тот день. Только тогда она, к своему ужасу и горю, поняла, что Шейн О'Нил любит Полу Фарли. Вот истинная причина того, что у него никогда не хватает времени для нее, Сары. Эта ненавистная ей Пола. Она видеть ее не может. Ревность охватила Сару так внезапно и с такой силой, что ей пришлось отвернуться, пока, призвав на помощь всю свою волю, она не смогла подавить свои чувства. На место ярости пришла слабость и опустошенность.
– Очень жаль, что тебе не удалось как следует развлечься, – посочувствовала ей Пола, пытаясь оставаться вежливой и в то же время спрашивая себя, чем она вызвала у Сары такой внезапный приступ ненависти. Пола откинулась на спинку кресла и задумчиво прищурилась. У нее не было причин считать, что Сара соврала насчет торжеств открытия, но все-таки в ее голове зародились подозрения. Она припомнила бахвальство, Сары, этот самодовольный тон, в котором та рассказывала о своей тяжелой работе. Все сильно преувеличено. Пола не могла удержаться, чтобы не добавить: – Конечно, тебе досталось – что ж, таков торговый бизнес, сама знаешь. И, если уж откровенно, именно ты настояла на своей поездке на Барбадос. Если бы я…
– И согласись, правильно сделала, – снова грубо оборвала ее Сара, оторвав взгляд от огня и злобно глядя на Полу. – Кому-то же надо было оказаться на месте и организовать все как следует. Мы очутились бы в глубокой луже, положившись на Мерри с ее полной безответственностью. Или если бы мы пустили все на самотек, как ты хотела.
Пола не могла прийти в себя от изумления. Она не понимала причин таких яростных нападок, не догадывалась, откуда в ее кузине столько враждебности. Однако, не желая, чтобы такое поведение сошло Саре с рук, она ответила довольно резко:
– Ты очень несправедлива. Я не собиралась ничего пускать на самотек. Я сама намеревалась лететь туда, но ты же из кожи вон лезла, чтобы мы отправили тебя. Впрочем, тебе не придется беспокоиться относительно других модных салонов. Я приняла на работу Мелани Редферн из компании „Харви Никольс". Она приступает со следующей недели и возьмет под свой контроль наши магазины во всех отелях О'Нилов. Ей предстоит работать в тесном контакте со мной. И с Мерри, разумеется.
– Понятно. – Сара откашлялась. – Вообще-то главной причиной моего сегодняшнего визита является то, что я хочу сделать тебе одно предложение.
– Предложение? – напряглась Пола, гадая, какую еще гадость задумала Сара.
– Да Я хотела бы выкупить модные салоны и переподчинить их моему отделу мод. С деньгами проблем не возникнет. Нам просто деваться некуда от свободной наличности. Видишь ли, ввиду того, что я уже много занималась салонами мод, я предпочла бы объединить их под своей рукой, сделать их составной частью «Леди Гамильтон». Так что назови цену – я заплачу.
Пола едва не онемела от удивления, услышав такое нелепое предложение, но тем не менее взяла себя в руки и не задержалась с ответом:
– Как тебе прекрасно известно, я не могла бы пойти на такую сделку, даже если бы и захотела. Салоны мод принадлежат сети универмагов «Харт».
Сара смерила кузину надменным взглядом. Черты ее лица ожесточились.
– Ну и что? Я предлагаю тебе легкий способ заработать деньги. И немалые. Это должно тебе понравиться, ведь ты на край света пойдешь ради нескольких лишних фунтов.
– Вынуждена напомнить, что сеть магазинов «Харт» является акционерным обществом открытого типа – воскликнула Пола, приходя к мысли, что ее кузина явно свихнулась. – И, если ты забыла, я отчитываюсь перед держателями акций, перед советом директоров.
Сара саркастически улыбнулась.
– Только не говори мне о совете директоров «Харт». Мы все отлично знаем, что он из себя представляет, моя дорогая. В него входят бабушка, ты, твои родители, Александр да горстка старых перечниц, которые всегда пляшут под твою дудку. Если ты захочешь, ты без труда продашь мне салоны. Все зависит от тебя. И не рассчитывай переубедить меня. Совет директоров согласится с любым твоим желанием, как раньше они всегда подчинялись бабушкиным требованиям. Она их вот здесь держала, – она сжала руку в кулак, – как и ты сейчас.
Пола ответила кузине ледяным взглядом. В ее голосе звенели льдинки:
– Компания «Харт» вложила огромные деньги в создание новых магазинов, и я лично на протяжении многих месяцев посвящала невообразимое количество времени и усилий осуществлению данного проекта. Следовательно, я не имею ни малейшего желания продавать их ни тебе, ни кому-либо другому, даже если бы правление санкционировало подобную сделку. Впрочем, поверь мне, на нынешнем этапе такого не произойдет. Пойми, Сара, я хочу, чтобы салоны мод принадлежали компании «Харт». Они являются частью нашей программы развития. К тому же я…
– Ты еще говоришь о своих усилиях! – вскричала Сара, ухватившись за одну-единственную сказанную Полой фразу. – Не смеши меня! Я работала гораздо больше тебя, я отбирала почти весь товар. Учитывая все обстоятельства, только справедливо, чтобы…
– Замолчи сейчас же! – прервала ее Пола, уже не стараясь скрыть своего возмущения и раздражения. – Я не собираюсь спокойно выслушивать подобную чепуху. Ты явилась сюда, набрасываешься на меня, потом приписываешь себе весь успех салона на Барбадосе… что, кстати, весьма спорно. Только время покажет, можно ли говорить о его успехе или провале. Но давай обсудим твою работу. По-моему, тут прозвучало очень смелое заявление. Если уж на то пошло, Эмили сделала для нас гораздо больше, чем ты. Она купила абсолютно все аксессуары – а это весьма сложное дело, и, насколько я помню, именно я отобрала все пляжные костюмы. Далее, мы с Мерри, а не ты, решили, что из продукции твоей компании выставить в салоне. Готова отдать тебе должное, что ты выбрала лучшие образцы из серии «Леди Гамильтон», разработала специально для открытия новые вечерние туалеты и, возможно, много поработала за последние десять дней. И тем не менее, твой вклад в открытие первого модного салона очень и очень незначителен. – Пола встала с кресла и вернулась за свой рабочий стол. Усевшись, она спокойно закончила: – Что же касается твоей попытки купить у компании «Харт» модные салоны, – могу сказать одно: никогда не слышала ничего глупее, особенно если учесть, что уж ты-то отлично знаешь, как бабушка организовала свою империю. Но если ты хочешь поучаствовать в каком-нибудь новом проекте, мы можем сесть вдвоем и все хорошенько обдумать… – Пола запнулась, мгновенно пожалев о сделанном жесте к примирению. От Сары за версту веяло холодом.
Она встала, не говоря ни слова, быстрым шагом подошла к столу и остановилась напротив Полы.
Тихим, необычно спокойным для нее голосом Сара произнесла:
– Бабушка может посмотреть на вопрос о модных салонах совсем с другой стороны. Мысль продать их мне вполне может прийтись ей по вкусу. Тебе такое не приходило в голову? – Не дав Поле времени ответить, она продолжила тем же неестественно спорным голосом: – Бабушка еще не умерла, и, зная ее, я готова голову положить, что она не передала тебе свои семьдесят процентов акций. Ну уж нет, она их не выпустит из рук, я уверена, для этого она слишком скупа. Так что для меня она остается здесь хозяйкой. Я хочу, чтобы ты поняла одно: я не собираюсь смириться, получив твой отказ. Нет, нет, не рассчитывай. Я твердо намерена послать бабушке телекс. Уже сегодня, Пола. Я сообщу ей о нашем разговоре, о моем предложении и твоем отказе. Мы еще посмотрим, кто истинный владелец магазинов «Харт».
Пола с сожалением посмотрела па нее:
– Посылай телекс. Хоть десять. У тебя все равно ничего не выйдет.
– Ты не единственная внучка у Эммы Харт, – ядовито бросила Сара. – Хотя по твоему поведению такого не скажешь.
– Сара, оставь этот тон. Ты ведешь себя, как ребенок – ведь ты отлично знаешь, что «Харт» – акционерная… – последние слова Полы повисли в воздухе. Сара повернулась и ушла. Дверь за нею бесшумно закрылась.
Пола еще какое-то время смотрела ей вслед, покачивая головой и до конца не придя в себя от изумления ее нелепым предложением и безответственным поведением. Потом она вздохнула. Всего две недели назад она говорила Эмили, что с мая, после отъезда бабушки, в корпорации царило спокойствие.
Значит, она поторопилась с выводами. Ей пришло в голову, что самым неприятным моментом состоявшейся встречи была нескрываемая неприязнь Сары. Вспоминая неожиданную враждебность кузины, Пола гадала, не означала ли она начало открытой войны.
Глава 26
Эмили не могла справиться с нахлынувшими эмоциями.
– Посмотри, какое платье. Само очарование, – прошептала она, доставая из вместительной коробки обернутый в бумагу вечерний туалет.
Александр, развалившись на кровати одной из комнат для гостей в квартире Эммы на Белгрейв-сквер, кивнул в знак согласия. Добродушная улыбка осветила его серьезное лицо, когда Эмили выпорхнула на середину комнаты, бережно держа платье перед собой.
Тысячи крошечных бисеринок, от бледно-голубого до изумрудно-зеленого, почти полностью усеивали длинное изящное платье из бирюзового шелка. Эмили пошевелилась – и по платью словно пробежали волны. Свет упал на бусинки под другим углом, и они тут же заиграли по-иному. От такого зрелища захватывало дух.
Склонив голову набок и не отводя от сестры внимательных глаз, Александр произнес:
– В нем сведены воедино все краски юга Франции, и, конечно, оно отлично гармонирует с твоими глазами. Как жаль, что ты не можешь оставить его себе навсегда. Оно совсем не выглядит вышедшим из моды.
– Да, я знаю, и мне оно очень нравится, но такое платье представляет собой слишком большую ценность. Кроме того, я не могу подвести Полу. Платье ей нужно для январского показа мод.
Глядя, как Эмили умело укладывает платье в коробку и накрывает его оберточным материалом, он заметил:
– Подумать только, бабушка хранила свое платье все эти годы. Ему ведь лет сорок пять, и оно насквозь пропахло нафталином. – Александр поморщился и добавил: – Но готов держать пари – бабушка, с ее огненно-рыжими волосами и зелеными глазами, выглядела в нем поразительно.
– Ну еще бы. И ты абсолютно прав насчет его возраста. Перед самым своим отъездом бабушка сказала, что мы найдем ее платье в одном из кедровых шкафов на верхнем этаже, среди прочей одежды. Бабушка припомнила, что впервые одела его на вечере, который она устроила в честь помолвки дяди Фрэнка и тети Натали. – Эмили захлопнула коробку, застегнула ее и добавила: – Знаешь, ведь к нему еще прилагается пара атласных, вышитых изумрудами туфель, и они тоже в прекрасном состоянии. По ним не скажешь, что их одевали больше чем один-два раза.
– Да, все здесь хранилось очень тщательно, – отметил Александр, знавший о ставшей легендарной бережливости своей бабки.
Описав ногами арку в воздухе, он соскочил с кровати, подошел к длинной металлической вешалке для одежды у окна и провел по ней рукой. Он пробежал глазами по этикеткам на костюмах, платьях и вечерних туалетах и прочитал вслух:
– «Шанель», «Вионне», «Баленсиага», «Молине»… и все как будто новое, Эмили, а ведь их сшили ну никак не позже двадцатых-тридцатых годов.
– Конечно. Именно потому они так нужны для показа. Еще несколько женщин – из списка самых элегантных дам – предоставили Поле аналогичные шедевры, и все они приняли приглашение на коктейль в ночь официального открытия выставки. – Тем временем Эмили подошла к туалетному столику, взяла в руки лист бумаги с отпечатанным на машинке текстом, сделала на полях какие-то заметки, положила его в папку и сказала: – А теперь пойдем вниз. Сегодня у меня совсем нет времени. Я пообещала помочь Поле за субботу и воскресенье разобраться с туалетами, поскольку у нее сейчас дел выше головы.
– А кстати, где она? – поинтересовался Александр, следуя за Эмили из комнаты для гостей на лестничную площадку второго этажа. – Только не говори мне, что она до сих пор в магазине.
– О нет, она здесь, – бросила Эмили через плечо, легко сбегая вниз по лестнице. – После того как мы распаковали все вещи и развесили их, чтобы посмотреть, не требуется ли каким-либо из них мелкий ремонт, она отправилась переодеться. Возможно, по пути она свернула в детскую.
Александр распахнул перед сестрой дверь в гостиную и последовал за ней.
– Ее близнецы тоже здесь? – удивился он.
– Да, и Нора. Днем в понедельник Пола привезла их всех в город. Посмотри, Сэнди, старина Паркер приготовил для нас бутылочку белого вина. Выпьем по бокалу? – Эмили устремилась к столику.
– А почему бы и нет? – Он уселся в кресло у камина, скрестив свои длинные ноги, и закурил сигарету, не отводя взгляда от разливавшей вино сестры. Хотя она была не ниже большинства женщин, он всегда считал ее маленькой, возможно, из-за хрупкости и изящества фигуры.
Александр кивнул в ответ на свои мысли. За последние несколько лет Эмили превратилась в очаровательную молодую женщину. Какими вредными были в детстве по отношению к Эмили и он, и его кузены, когда дразнили ее Пончиком за неуемный аппетит и шарообразную фигурку. Теперь Эмили в платье из розовой шерстяной ткани напоминала задорную фарфоровую куколку.
– Ничего себе куколка, – пробормотал он, припомнив ее невероятную физическую и умственную энергию и, как не раз бывало, поразившись, откуда в ней столько силы. От бабушки? Уж, конечно, не от родителей. Их мать представляла собой ленивую, пресыщенную, избалованную светскую даму без единой серьезной мысли в голове. А отец – опустившийся неудачник, так ничего и не добившийся в жизни – вечный аутсайдер. «Бедный папа, – подумал Александр, – бесспорно, он самый милый и добрый человек на свете». Александр твердо решил завтра же позвонить отцу и договориться пообедать или поужинать вместе. Последнее время они слишком редко виделись.
– О, Сэнди, пока мы находились наверху, я не заметила, как ты славно загорел, – заметила Эмили, подавая ему бокал и окидывая брата внимательным взглядом. Она плюхнулась в кресло напротив. – Ты замечательно выглядишь. Тебе следует побольше бывать на открытом воздухе.
– И бросить «Харт Энтерпрайзиз» на произвол судьбы? Ни за что на свете. – Он поднял бокал.
– За тебя! – произнесла Эмили и, отпив глоток, спросили: – А где старушка Мег?
– Сегодня утром отправилась в Шотландию посмотреть на охотничий домик, выставленный на продажу. Владелец хочет поручить дело фирме по торговле недвижимостью, в которой она работает, так что Мэгги ожидает интересная поездка. Если домик ей понравится, они возьмутся его продавать. Хотя одному Богу известно, кто его купит. Кому в наше время нужен охотничий домик, скажи на милость.
– Какому-нибудь богатому американцу, – предположила Эмили. – Вы уже назначили день свадьбы?
– Где-то в июне… наверное.
– Нечестно! – вскричала Эмили. Ее глаза метали молнии. – Ты же знаешь, что в июне женимся мы с Уинстоном. Будь так добр, последи, чтобы Мэгги посоветовалась со мной, прежде чем вы определитесь конкретно.
– Мы могли бы устроить сдвоенную свадьбу, – предложил он и расхохотался, глядя на выражение ее лица. – Почему ты так па меня смотришь?
– Если сам не понимаешь, то нечего и объяснять, – мрачно бросила она. – С другой стороны, возможно, надо открыть тебе глаза.
– Забудь, что я говорил. Да я, в общем-то, шутил.
– Нет, не шутил. Я и объясню, – заявила Эмили. – Есть три серьезные причины. Первая: каждая невеста в день своей свадьбы хочет быть в центре всеобщего внимания, что невозможно, когда рядом крутится другая новобрачная. Вторая: бабушка устроит скандал, сочтя такой поступок неуместным и безвкусным. Третья: мы не можем разочаровать бабушку, которая надеется закатить следующим летом два супершикарных, умопомрачительных свадебных пира со всеми подобающими прибамбасами.
– Ты убедила меня, Эмили, – сдвоенная свадьба отпадает, – ответил он насмешливо. Но сразу посерьезнел, затянулся сигаретой и тут же загасил ее о пепельницу. Во всех его жестах сквозило неожиданное волнение.
– Что-то случилось? – воскликнула наблюдательная Эмили.
– Возможно, Поле и удалось задушить в зародыше один скандал – в Ирландии, – но боюсь, на нас надвигается следующий. Дело в том…
– Скандал, – тихо повторила Пола, входя в комнату. Она закрыла за собой дверь и с озабоченным выражением на лице посмотрела на Александра и Эмили.
– Пола! – сказал Александр, вставая с кресла и от всего сердца обнимая ее. – Позволь мне налить тебе бокал вина, а затем, прежде чем отправиться в «Белый слон», мы немножко поболтаем.
Пола уселась на диван, неотрывно следя за перемещениями Александра. Со вздохом она спросила:
– Что еще за скандал, Сэнди?
Он принес ей бокал и вернулся в свое кресло.
– Опять мамочка. Мне очень печально вам это говорить. – Он обвел Эмили и Полу сочувствующим взглядом. – Она позвонила мне из Парижа сегодня утром в совершенно невменяемом состоянии. Очевидно, Джанни Равиоли…[1]
– Не будь таким вредным, – прервала брата Эмили. – Сколько раз говорить тебе, что его зовут де Равелло, и он очень мил.
– …подал на развод, – продолжил еще более твердым тоном Александр, укоризненно посмотрев на Эмили. – И она утверждает, что находится на грани истерики.
– Посмотри, какое платье. Само очарование, – прошептала она, доставая из вместительной коробки обернутый в бумагу вечерний туалет.
Александр, развалившись на кровати одной из комнат для гостей в квартире Эммы на Белгрейв-сквер, кивнул в знак согласия. Добродушная улыбка осветила его серьезное лицо, когда Эмили выпорхнула на середину комнаты, бережно держа платье перед собой.
Тысячи крошечных бисеринок, от бледно-голубого до изумрудно-зеленого, почти полностью усеивали длинное изящное платье из бирюзового шелка. Эмили пошевелилась – и по платью словно пробежали волны. Свет упал на бусинки под другим углом, и они тут же заиграли по-иному. От такого зрелища захватывало дух.
Склонив голову набок и не отводя от сестры внимательных глаз, Александр произнес:
– В нем сведены воедино все краски юга Франции, и, конечно, оно отлично гармонирует с твоими глазами. Как жаль, что ты не можешь оставить его себе навсегда. Оно совсем не выглядит вышедшим из моды.
– Да, я знаю, и мне оно очень нравится, но такое платье представляет собой слишком большую ценность. Кроме того, я не могу подвести Полу. Платье ей нужно для январского показа мод.
Глядя, как Эмили умело укладывает платье в коробку и накрывает его оберточным материалом, он заметил:
– Подумать только, бабушка хранила свое платье все эти годы. Ему ведь лет сорок пять, и оно насквозь пропахло нафталином. – Александр поморщился и добавил: – Но готов держать пари – бабушка, с ее огненно-рыжими волосами и зелеными глазами, выглядела в нем поразительно.
– Ну еще бы. И ты абсолютно прав насчет его возраста. Перед самым своим отъездом бабушка сказала, что мы найдем ее платье в одном из кедровых шкафов на верхнем этаже, среди прочей одежды. Бабушка припомнила, что впервые одела его на вечере, который она устроила в честь помолвки дяди Фрэнка и тети Натали. – Эмили захлопнула коробку, застегнула ее и добавила: – Знаешь, ведь к нему еще прилагается пара атласных, вышитых изумрудами туфель, и они тоже в прекрасном состоянии. По ним не скажешь, что их одевали больше чем один-два раза.
– Да, все здесь хранилось очень тщательно, – отметил Александр, знавший о ставшей легендарной бережливости своей бабки.
Описав ногами арку в воздухе, он соскочил с кровати, подошел к длинной металлической вешалке для одежды у окна и провел по ней рукой. Он пробежал глазами по этикеткам на костюмах, платьях и вечерних туалетах и прочитал вслух:
– «Шанель», «Вионне», «Баленсиага», «Молине»… и все как будто новое, Эмили, а ведь их сшили ну никак не позже двадцатых-тридцатых годов.
– Конечно. Именно потому они так нужны для показа. Еще несколько женщин – из списка самых элегантных дам – предоставили Поле аналогичные шедевры, и все они приняли приглашение на коктейль в ночь официального открытия выставки. – Тем временем Эмили подошла к туалетному столику, взяла в руки лист бумаги с отпечатанным на машинке текстом, сделала на полях какие-то заметки, положила его в папку и сказала: – А теперь пойдем вниз. Сегодня у меня совсем нет времени. Я пообещала помочь Поле за субботу и воскресенье разобраться с туалетами, поскольку у нее сейчас дел выше головы.
– А кстати, где она? – поинтересовался Александр, следуя за Эмили из комнаты для гостей на лестничную площадку второго этажа. – Только не говори мне, что она до сих пор в магазине.
– О нет, она здесь, – бросила Эмили через плечо, легко сбегая вниз по лестнице. – После того как мы распаковали все вещи и развесили их, чтобы посмотреть, не требуется ли каким-либо из них мелкий ремонт, она отправилась переодеться. Возможно, по пути она свернула в детскую.
Александр распахнул перед сестрой дверь в гостиную и последовал за ней.
– Ее близнецы тоже здесь? – удивился он.
– Да, и Нора. Днем в понедельник Пола привезла их всех в город. Посмотри, Сэнди, старина Паркер приготовил для нас бутылочку белого вина. Выпьем по бокалу? – Эмили устремилась к столику.
– А почему бы и нет? – Он уселся в кресло у камина, скрестив свои длинные ноги, и закурил сигарету, не отводя взгляда от разливавшей вино сестры. Хотя она была не ниже большинства женщин, он всегда считал ее маленькой, возможно, из-за хрупкости и изящества фигуры.
Александр кивнул в ответ на свои мысли. За последние несколько лет Эмили превратилась в очаровательную молодую женщину. Какими вредными были в детстве по отношению к Эмили и он, и его кузены, когда дразнили ее Пончиком за неуемный аппетит и шарообразную фигурку. Теперь Эмили в платье из розовой шерстяной ткани напоминала задорную фарфоровую куколку.
– Ничего себе куколка, – пробормотал он, припомнив ее невероятную физическую и умственную энергию и, как не раз бывало, поразившись, откуда в ней столько силы. От бабушки? Уж, конечно, не от родителей. Их мать представляла собой ленивую, пресыщенную, избалованную светскую даму без единой серьезной мысли в голове. А отец – опустившийся неудачник, так ничего и не добившийся в жизни – вечный аутсайдер. «Бедный папа, – подумал Александр, – бесспорно, он самый милый и добрый человек на свете». Александр твердо решил завтра же позвонить отцу и договориться пообедать или поужинать вместе. Последнее время они слишком редко виделись.
– О, Сэнди, пока мы находились наверху, я не заметила, как ты славно загорел, – заметила Эмили, подавая ему бокал и окидывая брата внимательным взглядом. Она плюхнулась в кресло напротив. – Ты замечательно выглядишь. Тебе следует побольше бывать на открытом воздухе.
– И бросить «Харт Энтерпрайзиз» на произвол судьбы? Ни за что на свете. – Он поднял бокал.
– За тебя! – произнесла Эмили и, отпив глоток, спросили: – А где старушка Мег?
– Сегодня утром отправилась в Шотландию посмотреть на охотничий домик, выставленный на продажу. Владелец хочет поручить дело фирме по торговле недвижимостью, в которой она работает, так что Мэгги ожидает интересная поездка. Если домик ей понравится, они возьмутся его продавать. Хотя одному Богу известно, кто его купит. Кому в наше время нужен охотничий домик, скажи на милость.
– Какому-нибудь богатому американцу, – предположила Эмили. – Вы уже назначили день свадьбы?
– Где-то в июне… наверное.
– Нечестно! – вскричала Эмили. Ее глаза метали молнии. – Ты же знаешь, что в июне женимся мы с Уинстоном. Будь так добр, последи, чтобы Мэгги посоветовалась со мной, прежде чем вы определитесь конкретно.
– Мы могли бы устроить сдвоенную свадьбу, – предложил он и расхохотался, глядя на выражение ее лица. – Почему ты так па меня смотришь?
– Если сам не понимаешь, то нечего и объяснять, – мрачно бросила она. – С другой стороны, возможно, надо открыть тебе глаза.
– Забудь, что я говорил. Да я, в общем-то, шутил.
– Нет, не шутил. Я и объясню, – заявила Эмили. – Есть три серьезные причины. Первая: каждая невеста в день своей свадьбы хочет быть в центре всеобщего внимания, что невозможно, когда рядом крутится другая новобрачная. Вторая: бабушка устроит скандал, сочтя такой поступок неуместным и безвкусным. Третья: мы не можем разочаровать бабушку, которая надеется закатить следующим летом два супершикарных, умопомрачительных свадебных пира со всеми подобающими прибамбасами.
– Ты убедила меня, Эмили, – сдвоенная свадьба отпадает, – ответил он насмешливо. Но сразу посерьезнел, затянулся сигаретой и тут же загасил ее о пепельницу. Во всех его жестах сквозило неожиданное волнение.
– Что-то случилось? – воскликнула наблюдательная Эмили.
– Возможно, Поле и удалось задушить в зародыше один скандал – в Ирландии, – но боюсь, на нас надвигается следующий. Дело в том…
– Скандал, – тихо повторила Пола, входя в комнату. Она закрыла за собой дверь и с озабоченным выражением на лице посмотрела на Александра и Эмили.
– Пола! – сказал Александр, вставая с кресла и от всего сердца обнимая ее. – Позволь мне налить тебе бокал вина, а затем, прежде чем отправиться в «Белый слон», мы немножко поболтаем.
Пола уселась на диван, неотрывно следя за перемещениями Александра. Со вздохом она спросила:
– Что еще за скандал, Сэнди?
Он принес ей бокал и вернулся в свое кресло.
– Опять мамочка. Мне очень печально вам это говорить. – Он обвел Эмили и Полу сочувствующим взглядом. – Она позвонила мне из Парижа сегодня утром в совершенно невменяемом состоянии. Очевидно, Джанни Равиоли…[1]
– Не будь таким вредным, – прервала брата Эмили. – Сколько раз говорить тебе, что его зовут де Равелло, и он очень мил.
– …подал на развод, – продолжил еще более твердым тоном Александр, укоризненно посмотрев на Эмили. – И она утверждает, что находится на грани истерики.