Брэдли Селеста. Обаятельный поклонник

   Дыхание Коллиза выровнялось, он заснул. Роуз нежно обняла его за шею, прижалась к нему всем телом. Каким он был очаровательным, красивым, ее любовник, ее принц… Через несколько минут Роуз тоже погрузилась в счастливый, безмятежный сон.

Глава 26

   Роуз открыла глаза и посмотрела на своего любовника. Он по-прежнему лежал рядом с ней на ковре. Обнаженный. Как-то так оказалось, что только ее тело было обернуто простыней и одеялом. Роуз тихо рассмеялась. Она сняла с кровати еще одно одеяло и накинула его на Коллиза.
   Сначала она накрыла его длинные, стройные ноги, затем аккуратные, крепкие ягодицы. Он вдруг пошевелился, и Роуз замерла. Полюбовавшись еще немного его мускулистым телом, она опустила одеяло ему на плечи. Коллиз придвинулся к ней ближе, что-то пробормотал себе под нос и снова замер. Роуз с нежностью поцеловала его в шею.
   Коллиз… Ее любовник.
   Она пришла к нему вчера вечером, чтобы убедиться в том, что ему стало лучше, что он уже начал восстанавливаться после нанесенных ему побоев. Роуз еще так и не решила, стоит ли рассказывать Коллизу о том, кто его отец, или нет. Но это было не главным, ради чего она пришла. Она должна была попрощаться с ним и их совместным будущим.
   И тем не менее Роуз так ничего и не сказала Коллизу, она просто не смогла найти подходящих слов. Роуз задыхалась от избытка чувств, и при этом продолжала упорно молчать.
   Она не скажет ему правду о Луи. Она не вынесет того презрения, которое может после этого на нее обрушиться. «Лжецы» отвернутся от нее, а Коллиз… Нет, лучше об этом не думать. Она похоронила эту часть своего прошлого и сейчас не станет вытаскивать ее на всеобщее обозрение. К тому же Луи уже забыл ее. Теперь она – Роуз Лейси, член «Клуба лжецов».
   Коллиз – незаконнорожденный сын короля… Если бы она была уверена в том, что Коллиз спокойно отнесется к этому факту, она бы сразу же рассказала ему обо всем. Но Роуз чувствовала, что Коллизу вряд ли придется по душе роль наследника короля. Ему не слишком нравилось быть и наследником лорда Этериджа. У нее самой нет ни матери, ни отца. Жить без поддержки семьи очень тяжело, одиночество постоянно напоминает о себе. Но у Коллиза есть отец, который к тому же очень любит его. Как можно скрывать от него этот факт? Она непременно должна рассказать ему… И все же сомнения не оставляли Роуз.
   Что же касается прощания с Коллизом… Все прошло совсем не так, как она планировала. Встретившись с ним, Роуз не смогла сдержать своих эмоций, не смогла попрощаться с ним легко и непринужденно. Она чувствовала себя счастливой, потому что он хотел ее. Она радовалась тому, что смогла рассеять страхи Коллиза по поводу его мужской несостоятельности, избавить его от всевозможных комплексов, выросших на этой почве. Но теперь ее сердце было разбито. Она заплатила своим разбитым сердцем за эти две ночи, которые они провели вместе.
   Теперь она должна уйти. Уйти до того, как он проснется. Возможно, по прошествии многих месяцев, а может быть, и лет рана на ее сердце затянется. Роуз окинула взглядом комнату, нашла свои брюки и рубашку и подтянула их к себе. Стараясь не разбудить Коллиза, она осторожно оделась.
   Не открывая глаз, Коллиз быстро протянул руку и схватил Роуз за запястье. Хотя его сознание было все еще затуманено сном, он очень хорошо помнил одну вещь – Роуз должна остаться с ним. Он не отпустит ее. Никогда.
   Роуз не ожидала такого проворства от Коллиза. Сначала она попыталась вырвать руку из его цепких пальцев, но у нее, разумеется, ничего не получилось. Он крепко держал ее. Вдруг его рука разжалась, и его пальцы переплелись с ее пальцами. Коллиз поднес руку Роуз к своим губам и поцеловал ее.
   – Останься, не уходи, – прошептал он в ее ладонь. Коллиз приложил руку Роуз к своему лбу, будто хотел этим прикосновением облегчить свою боль. – Ты нужна мне.
   Его глаза лучились мягким светом, и Роуз не могла устоять перед этим. Она придвинулась к нему и снова робко заглянула в его лицо. Коллиз улыбнулся и прижал ее руку к своей щеке. Роуз еще ближе придвинулась к нему, и он поцеловал ее.
   – Что ж… – Она снова отодвинулась от него, и в ее глазах мелькнули озорные огоньки. – Ты хочешь сейчас заняться со мной любовью?
   Коллиз понимал, что Роуз пыталась убежать не столько от него, сколько от себя. Роуз боялась, что он разобьет ей сердце. И именно поэтому она всегда вела себя очень сдержанно, старалась не показывать своих истинных чувств, ежесекундно контролировала эмоции. Коллиз хотел удержать ее в постели рядом с собой, он хотел заставить ее забыть об этом извечном контроле. Она должна понять, что он не хочет разбивать ее сердце. Он просто хочет любить ее и быть с ней рядом.
   Коллиз улыбнулся и потянул ее за руку.
   – Ты пытаешься соблазнить меня, Колючка Роуз?
   Она тоже улыбнулась и облегченно вздохнула.
   – Разве это возможно? Разве можно соблазнить железного Тремейна? – Она протянула Коллизу другую руку и помогла ему встать. – Для этого его сначала нужно сбить с ног, а потом упасть на него.
   – Что ж, давай попробуем… – весело проговорил он и притянул Роуз к себе. Он расскажет ей о своей любви не словами, а прикосновениями и объятиями, поцелуями и ласками.
   Роуз с ужасом думала, что совершает очередную ошибку. Однако уйти от него теперь у нее недоставало мужества. Потом она поговорит с Коллизом и, конечно же, все объяснит ему, но сейчас… Сейчас она хочет быть с ним. Эти минуты останутся в ее памяти на долгие годы и будут служить утешением в одиночестве. Эти минуты останутся в ее памяти навсегда.
   Он стал снимать с нее рубашку, и Роуз подняла руки вверх. Коллиз подтянул рубашку к ее запястьям и вдруг быстро обкрутил вокруг них рукава. В мгновение ока Роуз оказалась связанной, и Коллиз радостно заулыбался. Конечно, она могла с легкостью освободиться от этих непрочных оков, но Роуз не хотелось этого делать. Ей нравилось находиться во власти Коллиза, ей нравилось подчиняться ему. По ее груди и животу пробежали мурашки; Коллиз был не только ее любовником, он был ее другом, и она доверяла ему. Однажды он спас ей жизнь. Роуз знала, что он не сделает ей ничего плохого, что это только игра.
   Она заложила обернутые рубашкой руки за голову.
   Он внимательно окинул Роуз взглядом, одна его бровь приподнялась, глаза светились желанием.
   – Ты мне нравишься такая.
   – Еще бы. – Ее чувственная улыбка заставляла Коллиза волноваться. – Только будь осторожен. Ты же знаешь, я отличный боец.
   Продолжая улыбаться, Коллиз провел пальцем по ее ключице.
   – Сдается мне, что леди желает, чтобы ее ноги тоже связали.
   – Сдается мне, что джентльмену лучше закрыть свой рот и приступить к делу.
   – Даже так? – Его большие теплые руки легли ей на плечи. Затем он наклонился и взял в рот ее сосок. Сладкая боль наслажденйе начала проникать в тело Роуз, и она закрыла глаза. Роуз даже не заметила, как Коллиз подвел ее к деревянному столбу у кровати. Она обратила на это внимание только тогда, когда ее спина коснулась чего-то холодного.
   Что ж, ей ничего не оставалось, как сдаться на милость победителя. Коллиз стал с нежностью ласкать ее грудь, гладить ее, прикасаться языком и губами к ее соскам, слегка покусывать их. Чтобы не упасть, Роуз ухватилась за деревянный столб. Она почувствовала боль внизу живота, ей показалось, что ее сердце превратилось в огромный пульсирующий шар, бившийся в ее груди. Коллиз прижал ее к столбу и продолжал ласкать ее шею, грудь и живот. Он просто сводил ее с ума. Его нога скользнула между ее ног, но не прижалась плотно к ее телу. Коллиз дразнил ее, разжигал в ней страсть.
   Роуз чувствовала, что начинает сходить с ума. И это ощущение было таким чудесным! Все ее тело, каждая его частичка, жаждало высвобождения скопившейся внутри ее энергии. И помочь ей мог только он, Коллиз. Она была полностью в его власти, и он должен был дать ей то наслаждение, которого она так жаждала.
   Наконец она взмолилась:
   – Коллиз, возьми меня! Прямо сейчас. Прошу тебя.
   Через мгновение она уже лежала на кровати и Коллиз был сверху. Он вошел в нее и стал двигаться. Роуз почувствовала, что теряет сознание, реальность перестала существовать для нее. Она ощущала только одно – пульсирующая боль внутри ее утихала, уступая место невероятному наслаждению. Внутри ее тела разворачивался трепещущий теплый веер.
   Коллиз был безжалостным, настойчивым, неумолимым в своем стремлении доставить ей удовольствие. Наконец разросшийся внизу ее живота горячий пузырь внезапно лопнул, и ее измученное сладостной болью тело получило освобождение. Ее хрипловатый, идущий из самой глубины груди стон слился с его низким животным криком. Роуз с жадностью глотнула воздух, у нее вдруг возникло ощущение, что она сейчас задохнется. Сердце бешено колотилось в ее груди.
   Он упал рядом с ней. Роуз чувствовала, как сильно бьется его сердце. Коллиз тяжело дышал, и на его лбу выступили крошечные капельки пота.
   Когда ее дыхание наконец начало выравниваться, она открыла глаза и огляделась по сторонам. Над ними висел бархатный полог темно-зеленого цвета.
   – Коллиз Кларенс Тремейн, что, черт возьми, это такое было?
   Он тихо засмеялся:
   – Кажется, это называется любовное слияние.
   – А мне кажется, это называется концом света! – Роуз попыталась распутать руки, но у нее ничего не вышло, и она снова опустила их на подушку над своей головой. Роуз чувствовала себя невероятно уставшей, но в то же время счастливой. – О Боже, мои ноги дрожат, как будто я пробежала несколько миль! Надеюсь, ты не заставишь меня немедленно куда-нибудь отправляться?
   Он нежно укусил ее за мочку уха.
   – Нет, думаю, ты мне еще пригодишься.
   – Хвастун.
   – Лиса.
   Она зевнула, он тоже зевнул. Роуз рассмеялась.
   – Мне нужно всего несколько минут, я быстро приду в себя, – сказала она. – А потом я исчезну.
   Коллиз закрыл глаза и уткнулся лицом в ее шею, одной рукой он обнимал Роуз за талию. Она тоже закрыла глаза. Ей было необходимо поспать несколько минут.
   Дверь спальни Коллиза неожиданно открылась, и в образовавшемся проеме появилась голова Далтона.
   – Мы узнали, как называется корабль! Теперь пора…
   Он испуганно замолчал. По всей видимости, Далтон никак не ожидал застать Коллиза в такой компании. Сам Коллиз тоже слегка смутился. Он не собирался предавать их с Роуз отношения огласке. По крайней мере пока. Он хотел сначала поухаживать за Роуз по всем правилам, сделать ей предложение и только потом представить ее уже как свою невесту родственникам и знакомым.
   – Мы можем схватить их? – спросил он.
   Лорд Этеридж старательно рассматривал пол. Коллиз оценил деликатные манеры Далтона. На его губах появилась легкая усмешка. Разумеется, они избежали бы этой неловкости, если бы лорд Этеридж постучал в дверь. Роуз покраснела до корней волос и попыталась тут же прикрыть свое тело краем простыни.
   Коллиз повернулся к Далтону:
   – Почему бы тебе не подождать в коридоре? Мы через минуту выйдем и присоединимся к тебе.
   Далтон не уходил, по всей видимости, он никак не мог прийти ни к какому решению. Коллиз с трудом подавил в себе поднимающееся раздражение.
   – Ради Бога, Далтон! Мне не четырнадцать!
   Далтон нахмурился:
   – Это очевидно. – Он наконец вышел в коридор, решительно захлопнув за собой дверь.
   Роуз проворно вскочила с кровати и начала быстро натягивать одежду. Ее лица Коллиз не видел.
   – Роуз, не думай, он не сердится на тебя.
   Она начала надевать чулки.
   – Я в этом не уверена. Господи, что он теперь обо мне думает? – Она закусила нижнюю губу.
   Коллиз тоже принялся одеваться. Теперь он чувствовал себя просто прекрасно. И это, несомненно, была заслуга Роуз. Сон, хоть и недолгий, тоже пошел ему на пользу. Коллизу вдруг показалось, что с его левой рукой что-то происходит. Впрочем, ничего особенного, подумал он. Просто после побоев его рука стала еще суше. Он попытался сжать пальцы в кулак. Рука сжалась. Правда, не до конца. Впрочем, точно так же она работала и раньше. Ничего не изменилось.
   Коллиз принялся застегивать свои ботинки. Он искоса посмотрел на Роуз и увидел белую полоску кожи, мелькнувшую между ее рубашкой и поясом брюк. Как хорошо, подумал он, что этого, кроме него, никто не видел. Теперь ее маленькие секреты могли открываться только ему. Теперь она принадлежала лишь ему, а он был настоящим собственником и ревнивцем. Ни одному мужчине в мире он не позволит любоваться обнаженной Роуз. Это слишком много для простого смертного.
   Она быстро встала, выпрямилась и ловко закрутила свои удивительные волосы в нечто пристойное и обыденное. Коллиз улыбнулся. Роуз нравилась ему с любой прической.
   – Готов?
   Коллиз знал, что Роуз спрашивала не только о том, оделся ли он для выхода или еще нет. Там, за дверями его спальни, простирался большой мир, и этот мир сейчас должен был вторгнуться в их прекрасные фантазии. И никто не знал, чем закончится это вторжение. А как известно, столкновение вымысла с реальностью часто заканчивается трагедией.
   Нет. Он не позволит случиться ничему плохому. Мир и Далтон должны понять… Ему нужна Роуз. Для него это уже решенный вопрос.
   Как ни странно, но Далтон не выглядел сердитым. Его мысли сейчас занимало предстоящее дело. Собравшиеся в Этеридж-Хаусе «лжецы» уже рассаживались по каретам, которые с минуты на минуту должны были направиться в порт. Роуз вышла из спальни первой, следом за ней появился Коллиз. Поджидавший их Денни, хитро ухмыльнувшись, протянул им плащи.
   Роуз внимательно посмотрела на слугу, но он старательно отводил взгляд в сторону. Можно было подумать, что он чувствует за собой какую-то вину. Но в чем мог провиниться Денни? Разве только в своей несносности? Как бы то ни было, Денни не виноват в том, что предназначенное для лорда Ливерпула письмо пропало. И он не виноват в том, что «лжецы» не смогли вовремя прийти на помощь принцу-регенту.
   И тем не менее Коллиз письмо отправил. Но каким-то непонятным образом оно попало в чужие руки, в этом теперь никто не сомневался! И более того, таинственный некто успел сделать письмо достоянием гласности посредством этого вездесущего и невероятно проворного «Голоса общества».
   Роуз взяла Денни за руку и отвела его в сторону. Вырваться из ее цепких пальцев у слуги не было ни малейшей возможности – этому приему Роуз научил Курт. Когда они оказались внизу, под лестницей, Денни позволил себе взбунтоваться.
   – Что это такое, черт возьми? – запротестовал он.
   Роуз наклонилась к нему:
   – Ты ведь получил записку от своего господина и знал, где и с кем он находится. И тем не менее никому об этом не сказал.
   Голова Денни дернулась, он отвернулся.
   – Не знаю, о чем это ты говоришь, – пробормотал он. – Сумасшедшая растрепа, – добавил он себе под нос.
   Роуз ткнула пальцем ему в грудь.
   – Ты пошел в «Голос общества» и продал нас! И из-за тебя принц-регент попал в большую беду!
   Денни хлопнул Роуз по руке.
   – Я не делал ничего подобного. Ты не сможешь ничего доказать.
   – Сержант сказал, что видел тебя рано утром. Ты откуда-то вернулся с запиской. Куда ты ходил, Денни?
   Он сделал шаг назад и одернул свой жилет.
   – Это мое дело, и никого из вас оно не касается. Мне передали записку около дома. Я уже говорил об этом его светлости!
   Роуз скрестила руки на груди.
   – Денни, ты просто осел. Ну как можно быть таким глупым? Неужели ты не понимаешь, что с тобой будет, когда я расскажу им об этом?
   Лицо Денни побледнело, но его подбородок по-прежнему был вызывающе вздернут.
   – Почему это ты решила, что тебе поверят? Я здесь уже много лет, я работал и на сэра Саймона, и на мистера Каннингтона, и на мистера Коллиза. А ты тут всего несколько месяцев! Неужели ты и правда думаешь, что поверят тебе, а не мне?
   Денни говорил очень убедительно. Роуз на мгновение задумалась, а потом покачала головой:
   – Разумеется, поверят мне, Денни. Потому что я «лжец».
   Краска прилила к щекам Денни. Роуз даже стало его немного жалко. Но тут она вспомнила, что еще совсем недавно Коллиз и Георг, избитые и истекающие кровью, сидели в подвале, прикованные к стене. Дни Денни в этом доме были сочтены.
   – Ты зашел слишком далеко, Денни. «Лжецы» этого не потерпят.
   Денни поднял дрожащую руку и убрал прядь волос с лица.
   – Все было совсем не так, как ты думаешь.
   По лестнице торопливо сбежал Далтон, он собирался вместе с «лжецами» отправиться в порт.
   – Мисс Лейси, идемте! – через холл крикнул лорд Этеридж. Роуз заколебалась. Она, разумеется, понимала, что сейчас было не время разбираться с Денни.
   – Он должен знать, Денни. Возможно, если ты расскажешь обо всем сам… Если ты признаешься… Может быть, тебя накажут не слишком сурово.
   Денни потер руки и снова одернул свой жилет.
   – Ты думаешь?
   Разумеется, Роуз не могла давать никаких гарантий. Она пожала плечами:
   – Возможно…
   Денни коротко кивнул:
   – Так и сделаю. – Он бросил взгляд на нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу Далтона. – Когда все уляжется.
   Роуз плотнее запахнула на груди плащ и заглянула Денни в лицо:
   – Только не жди слишком долго, Денни. – Она отвернулась и, не поднимая глаз на Далтона, направилась к двери.
   На улице к Роуз подбежал Фиблз. Он подал ей руку и помог сесть в карету. Фиблз всегда относился к Роуз с большим почтением. Роуз вздохнула с облегчением. Наконец она находилась среди «лжецов».
   В этот момент к Далтону подошел Коллиз. Конечно, сейчас было не время для частных бесед, и лорд Этеридж, давая понять это, сразу же нахмурился, но Коллиз проигнорировал данное обстоятельство. Далтон был всей его семьей, поэтому Коллизу очень хотелось, чтобы дядя понял его.
   Далтон заговорил первым.
   – Клара неважно себя чувствует, – сказал он, рассеянно глядя на то, как «лжецы» рассаживаются по каретам.
   – Надеюсь, это не слишком серьезно, – осторожно заметил Коллиз.
   Неожиданно на лице Далтона появилась радостная мальчишеская ухмылка.
   – Это пройдет, – гордо объявил он. – Через несколько месяцев.
   – Да? – переспросил удивленно Коллиз. – О…
   Далтон и Коллиз направились к каретам. Хотя лорд Этеридж изо всех сил пытался сохранить свое привычное, холодное и отстраненное, выражение лица, радость тем не менее все равно проступала из-под этой маски. Коллиз похлопал Далтона по плечу.
   – Отлично сработано, приятель, – прошептал он дяде на ухо.
   Далтон кивнул:
   – Спасибо. Я подумал, что тебе следует знать об этом.
   Коллиз и в самом деле обрадовался этой новости, он вдруг почувствовал странную легкость.
   – Я должен тебя тоже поздравить, – продолжил Далтон. – Я слышал, «лжецы» назвали тебя Фениксом. Очень подходящее имя, надо сказать. Ты и в самом деле восстал из пепла.
   Коллиз резко вздохнул. Феникс! Замечательное имя!
   Мир вокруг него внезапно сделался значительнее, в нем появилась даже величественность и торжественность. Он стал «лжецом». Его официально приняли в «Клуб». И теперь он был свободен и мог вести жизнь обычного человека. Он мог стать мужем и отцом.
   Надо побыстрее рассказать обо всем Роуз.

Глава 27

   Коллиз сел в первую карету. Он, словно влюбленный мальчишка, хотел сидеть рядом с Роуз и держать ее за руку. Но она втиснулась между Куртом и Баттоном. Эта троица выглядела презабавно. Курт был большим, массивным и молчаливым, словно скала. Баттон же не отличался высоким ростом, его сухощавая фигурка казалась легкой и юркой, словно он весь состоял из одних шарниров. И между ними – Роуз.
   К Баттону ревновать ее было невозможно. Хотя этот парень и любил всякие шутки и проказы, характером он отличался покладистым и миролюбивым. Он со всеми состоял в приятельских отношениях и ни в чем плохом никогда не был замечен. Ревновать к Курту, этой огромной глыбе, и вовсе не стоило. И все же… Коллиз хотел бы превратиться в бабочку и присесть на плечо Роуз.
   Господи, подумал он, какими же мужчины становятся глупыми, когда влюбляются! В груди у него потеплело. Теперь он член команды, у него есть отличная работа, он «лжец».
   Коллиз посмотрел на Роуз, свою любовницу и партнера, он окинул взглядом своих товарищей. Он чувствовал себя сейчас как никогда хорошо, мир вокруг казался дружелюбным и приветливым. В его жизни открывались новые возможности и перспективы, все было прекрасно. Сейчас они задержат корабль, эта партия карабинов не выйдет за пределы порта, и безымянные британские солдаты, сражающиеся на Пиренейском полуострове, избегут уготованной им Луи Уодсуортом печальной участи.
   Да, они с Роуз теперь члены «Клуба». Они добились этого.
   Коллиз посмотрел в окно, они уже выехали за город. Дорога стала хуже, и карету немилосердно трясло. Но Далтон, разумеется, не позволит Хокинсу ехать медленнее. Извозчик хлестал лошадей, подгонял их криками, и они бежали с самой большой скоростью, на которую только были способны. Карета то и дело подпрыгивала на ухабах, тряслась и опасно наклонялась на поворотах то в одну сторону, то в другую.
   Пассажирам приходилось постоянно напрягать мышцы спины и ягодиц, чтобы удерживать свои тела в вертикальном положении. Хотя им и удавалось не терять равновесия, время от времени они все равно стукались друг об друга головами.
   После того как локоть Стабза угодил Коллизу под ребра, Коллиз решил, что больше не станет этого терпеть. Он наклонился через Стабза к Далтону и посмотрел на своего дядю. Далтон, выпрямившись, как и полагалось его светлости, сидел у окна и держался рукой за бархатную петлю. Его лицо выглядело решительным и сосредоточенным. Лорд Этеридж изо всех сил старался не качаться и не заваливаться в сторону Стабза – при любых условиях, даже самых экстремальных, он не терял своего достоинства. Коллиз усмехнулся.
   – Это все равно медленно! – прокричал Коллиз, пытаясь перекрыть голосом лязг рессор и скрип колес. Трудно было сказать, услышал его Далтон или нет. – Мы все равно не успеем.
   Кораблю требовалось время, чтобы выйти из порта в Темзу, но, похоже, оно уже было упущено. И как бы быстро ни бежали лошади, они все равно не могли успеть вовремя. Это теперь было очевидно.
   – Что ты предлагаешь? – прокричал в ответ Далтон.
   Когда Коллиз увидел вывеску «Конюшни и постоялый двор», он сразу же решил, что было бы неплохо высадить часть «лжецов» из карет. Особенно ему хотелось отделаться от Стабза.
   К счастью, Далтон тоже успел прочитать эту вывеску.
   Лорд Этеридж постучал кулаком по крыше кареты. Хокинс оглянулся назад, но не остановился. Тогда Далтон громко крикнул, приказывая извозчику придержать лошадей.
   Карета начала медленно сбавлять скорость. Затем, напоследок тряхнув пассажиров, она остановилась. Лязг и грохот прекратились, и все вздохнули с облегчением, Коллиз окинул взглядом сидевших в карете «лжецов», все они, без исключения, были рады этой короткой передышке.
   Выглянув из окна, Коллиз увидел, что следовавшая за ними карета тоже остановилась. По всей видимости, вывеску заметил и Саймон. Через минуту, выгрузившись из карет, «лжецы» уже шли по узкой пыльной улице.
   – Что такое? Куда мы идем? – зевнув, спросил Баттон. Как ни странно, но всю дорогу Баттон преспокойно дремал, положив голову Роуз на плечо. Как он мог спать при такой тряске и грохоте, Коллиз понять не мог. Коллиз взял Баттона за одну руку, Роуз взяла его за другую, и вместе с остальными «лжецами» они направились к постоялому двору.
   Им навстречу вышел грузный хозяин постоялого двора в кожаном переднике. Когда он увидел двенадцать запылившихся довольно свирепого вида путешественников, его глаза расширились от удивления.
   – Вероятно, мы похожи на разбойников, – шепнул Коллиз Роуз и Баттону.
   – На тех, которые грабят суда? – улыбнувшись, спросила Роуз.
   – Именно, на пиратов. – Коллиз придал своему лицу свирепое выражение. – На кровожадных и беспощадных.
   Трудно сказать, что произвело большее впечатление на хозяина постоялого двора: угрожающая наружность «лжецов» или пачка банкнот, которой помахал Далтон, но лошадей им привели тут же, без малейшей задержки. Разумеется, не все «лжецы» были отличными наездниками. Коллиз подумал, что лорду Этериджу следовало бы в дальнейшем обучать своих подопечных и верховой езде.
   – Я имела дело только с лошадью, развозившей молоко. Я доставала из тележки бутылки и уносила их в дом, – сказала Коллизу Роуз.
   Этану Деймонту дали охотничью лошадь, которую он взял под уздцы, шутливо поклонившись хозяину постоялого двора. Для Курта же привели самого большого и крепкого крестьянского коня. Когда он забрался на это массивное, монументальное животное, то сразу же сделался похожим на викинга. Этан окинул восхищенным и слегка испуганным взглядом сидевшего на коне Курта.
   – Рыцарь Круглого стола, – пробормотал он.
   Баттон сел на лошадь позади Этана, так как он вообще никогда не ездил верхом. Кроме всего прочего, Баттон очень боялся; испачкать или порвать свой костюм.
   – Я тут лучше всех одет, – объявил он.
   Саймон и Далтон тоже вскочили на своих лошадей, позади Саймона уселся сильно побледневший и слегка дрожащий Стабз. Фиблз же решительно отказался ехать верхом.