Страница:
Этот клуб ничем не напоминал игорный зал «Клуба лжецов» с его непритязательной и разношерстной публикой. Здесь все было строго, официально и презентабельно. В тишине уютного зала можно было укрыться от посторонних глаз и нежелательных разговоров, и никто не посмел бы нарушить уединение одинокого джентльмена. Здесь собирались те, кто намеревался подняться вверх по лестнице успеха и попасть на самую верхнюю ступеньку светского общества. Сам Коллиз как раз и относился к людям, стоявшим на этой желанной верхней ступеньке, до которой, вполне вероятно, интересующий его объект мог никогда и не дотянуться.
Дожидаясь прибытия в клуб Луи Уодсуорта, Коллиз снова и снова прокручивал в голове информацию, которая имелась у него в досье на этого человека. Луи Уодсуорт, владелец нескольких крупных фабрик, был женат, но обзавестись детьми еще не успел. Благодаря своим деньгам он играл заметную роль в правительстве, вернее, в той его части, которая отстаивала интересы крупных промышленников. И эта роль скорее сводилась к постоянным пожертвованиям, чем к участию в проектах консерваторов.
Уодсуорт никогда не был замешан ни в каких скандалах. Он много работал, управлял фабриками и часто посещал различные частные клубы.
Невероятно скучно…
Далтон дал ему самое скучное задание из всех возможных. Глядя на вишневые языки пламени, Коллиз чувствовал, что начинает засыпать. Если мирная болтовня в клубе промышленников – это все, что ему может предложить «Клуб лжецов», то, возможно, лучше прожигать свою жизнь при дворе. Принц-регент со своими практичными мозгами, объективным взглядом на вещи и бесконечными запасами вина был куда лучшей компанией.
Интересно, имеет ли Уодсуорт какое-нибудь отношение к произошедшему несколько месяцев назад скандалу? Газетчики раздули его, помнится, до невероятных масштабов. И именно в это время Далтон познакомился с Кларой. Тогда был убит некий Уодсуорт, который, как говорят, пытался вывести на чистую воду предателей, «Рыцарей лилии». Не связан ли каким-то образом этот Луи Уодсуорт с тем героем, мистером Эдвардом Уодсуортом?
Если какая-то связь и существовала, в досье об этом не было сказано ни слова. Не имелось никаких сведений и о родителях Луи Уодсуорта. Сейчас Коллизу показалось это несколько странным.
Мимо Коллиза прошел хмурый лакей в ливрее и подал ему условный знак – незаметно помахал рукой, затянутой в перчатку. Это значило, что объект прибыл. Коллиз стал внимательно смотреть на входную дверь. Наконец в зал вошел стройный, щеголевато одетый молодой человек. Он отдал слуге свою шляпу и – о Господи Иисусе! – трость. Итак, значит, этому мужчине не больше тридцати!
Он красив, скучен и с претензиями.
Коллиз стал ждать. Когда он приехал в клуб, то сразу же наладил хорошие отношения с обслуживающим персоналом при помощи целого кармана мелочи. Возможно, этого было даже чересчур много. Но Роуз считала, что «чересчур» никогда не бывает и лучше не скупиться с обслугой, поскольку это всегда окупается.
Теперь оставалось только ждать результатов. Коллиз быстро развернул газету и сделал вид, что читает. На самом же деле он продолжал самым внимательным образом наблюдать за своей жертвой. А в это время привратник рассказывал Луи Уодсуорту о том, что сегодня у них в клубе присутствует одна очень важная титулованная особа. Речь, разумеется, шла о Коллизе, выступавшем в роли приманки. Раб социальных условностей и собственных амбиций, Луи Уодсуорт тут же заглотил наживку. И почему это все так мечтают о титуле? – размышлял Коллиз. Он бы вот, наоборот, с удовольствием избавился от него, если б только мог.
Глядя поверх газеты, Коллиз увидел, что его рыбка завиляла хвостиком и прямиком направилась к наживке. Коллиз мог поклясться, что слышит вьющиеся в голове объекта мысли. «Могу ли я представиться ему вот так с ходу? Но если я буду ждать, кто-нибудь другой перехватит его. Как бы так представиться, чтобы он заговорил со мной?»
Коллиз сжалился над своей жертвой. Он аккуратно сложил газету и, глядя на Луи Уодсуорта, спросил:
– Вы еще не видели сегодняшних газет? Я только что прочитал это и не могу прийти в себя.
– Нет, я еще ничего не читал. – Рыбка проглотила червяка и кивнула в знак благодарности. – Могу я предложить вам еще бренди? – В его голосе послышалась легкая дрожь, он надеялся на продолжение знакомства.
Коллиз протянул руку:
– Коллиз Тремейн, сэр, урожденный Этеридж. А как вас зовут?
Бледные голубые глаза вспыхнули. Что это? Алчность? Стремление любой ценой заполучить желанное место под солнцем? Или ощущение того, что поймал удачу за хвост? Объект с энтузиазмом потряс руку Коллиза.
– Меня зовут Луи Уодсуорт, сэр, владелец предприятий «Военное снаряжение Уодсуорта».
Глава 8
Дожидаясь прибытия в клуб Луи Уодсуорта, Коллиз снова и снова прокручивал в голове информацию, которая имелась у него в досье на этого человека. Луи Уодсуорт, владелец нескольких крупных фабрик, был женат, но обзавестись детьми еще не успел. Благодаря своим деньгам он играл заметную роль в правительстве, вернее, в той его части, которая отстаивала интересы крупных промышленников. И эта роль скорее сводилась к постоянным пожертвованиям, чем к участию в проектах консерваторов.
Уодсуорт никогда не был замешан ни в каких скандалах. Он много работал, управлял фабриками и часто посещал различные частные клубы.
Невероятно скучно…
Далтон дал ему самое скучное задание из всех возможных. Глядя на вишневые языки пламени, Коллиз чувствовал, что начинает засыпать. Если мирная болтовня в клубе промышленников – это все, что ему может предложить «Клуб лжецов», то, возможно, лучше прожигать свою жизнь при дворе. Принц-регент со своими практичными мозгами, объективным взглядом на вещи и бесконечными запасами вина был куда лучшей компанией.
Интересно, имеет ли Уодсуорт какое-нибудь отношение к произошедшему несколько месяцев назад скандалу? Газетчики раздули его, помнится, до невероятных масштабов. И именно в это время Далтон познакомился с Кларой. Тогда был убит некий Уодсуорт, который, как говорят, пытался вывести на чистую воду предателей, «Рыцарей лилии». Не связан ли каким-то образом этот Луи Уодсуорт с тем героем, мистером Эдвардом Уодсуортом?
Если какая-то связь и существовала, в досье об этом не было сказано ни слова. Не имелось никаких сведений и о родителях Луи Уодсуорта. Сейчас Коллизу показалось это несколько странным.
Мимо Коллиза прошел хмурый лакей в ливрее и подал ему условный знак – незаметно помахал рукой, затянутой в перчатку. Это значило, что объект прибыл. Коллиз стал внимательно смотреть на входную дверь. Наконец в зал вошел стройный, щеголевато одетый молодой человек. Он отдал слуге свою шляпу и – о Господи Иисусе! – трость. Итак, значит, этому мужчине не больше тридцати!
Он красив, скучен и с претензиями.
Коллиз стал ждать. Когда он приехал в клуб, то сразу же наладил хорошие отношения с обслуживающим персоналом при помощи целого кармана мелочи. Возможно, этого было даже чересчур много. Но Роуз считала, что «чересчур» никогда не бывает и лучше не скупиться с обслугой, поскольку это всегда окупается.
Теперь оставалось только ждать результатов. Коллиз быстро развернул газету и сделал вид, что читает. На самом же деле он продолжал самым внимательным образом наблюдать за своей жертвой. А в это время привратник рассказывал Луи Уодсуорту о том, что сегодня у них в клубе присутствует одна очень важная титулованная особа. Речь, разумеется, шла о Коллизе, выступавшем в роли приманки. Раб социальных условностей и собственных амбиций, Луи Уодсуорт тут же заглотил наживку. И почему это все так мечтают о титуле? – размышлял Коллиз. Он бы вот, наоборот, с удовольствием избавился от него, если б только мог.
Глядя поверх газеты, Коллиз увидел, что его рыбка завиляла хвостиком и прямиком направилась к наживке. Коллиз мог поклясться, что слышит вьющиеся в голове объекта мысли. «Могу ли я представиться ему вот так с ходу? Но если я буду ждать, кто-нибудь другой перехватит его. Как бы так представиться, чтобы он заговорил со мной?»
Коллиз сжалился над своей жертвой. Он аккуратно сложил газету и, глядя на Луи Уодсуорта, спросил:
– Вы еще не видели сегодняшних газет? Я только что прочитал это и не могу прийти в себя.
– Нет, я еще ничего не читал. – Рыбка проглотила червяка и кивнула в знак благодарности. – Могу я предложить вам еще бренди? – В его голосе послышалась легкая дрожь, он надеялся на продолжение знакомства.
Коллиз протянул руку:
– Коллиз Тремейн, сэр, урожденный Этеридж. А как вас зовут?
Бледные голубые глаза вспыхнули. Что это? Алчность? Стремление любой ценой заполучить желанное место под солнцем? Или ощущение того, что поймал удачу за хвост? Объект с энтузиазмом потряс руку Коллиза.
– Меня зовут Луи Уодсуорт, сэр, владелец предприятий «Военное снаряжение Уодсуорта».
Глава 8
Роуз задыхалась в доме Луи Уодсуорта. Хуже всего было то, что она опять присутствовала здесь в качестве служанки. Старые страхи, старые кошмары ожили и окружили ее плотной пеленой. Роуз отшатнулась от портрета и шагнула в тень.
Она всегда скрывалась в тени. Она вела себя как мышь. Она пряталась за всякими выступами, осторожно выглядывала из-за углов, сразу же убегала и пряталась, услышав шаги. И все-таки Луи находил ее везде и всегда. Потом он переехал в свой собственный дом, располагавшийся в одном из самых фешенебельных и престижных районов города.
Все дело было в том, что Луи скучал. Роуз понимала это. Молодой человек оказался запертым в большом скучном доме, и эта игра в кошки-мышки помогала ему коротать время.
– Это называется «Поймай служанку», – прошептал он однажды Роуз на ухо своими горячими влажными губами, когда прижал ее к книжному шкафу в кабинете своего отца. – Я охотник, а ты олень. – Он запустил руку ей под корсет и ущипнул за грудь. Роуз сморщилась от боли, но не закричала. Кто бы пришел ей на помощь? Разве кто-то мог защитить ее от хозяйского сына? В ответ на его прикосновения в ее желудке все переворачивалось, а по телу пробегала нервная дрожь.
Игра продолжалась. Она состояла из постоянных запугиваний, угроз, поцелуев и омерзительных прикосновений к ее телу. Будучи невинной девушкой, Роуз тяжело переживала допускаемые в обращении с ней вольности. Она не любила этого человека, и тем не менее он наполнял собой все ее дни и ночи. Роуз не переставая думала о нем и со страхом ждала, когда он снова появится.
И в один прекрасный день Луи Уодсуорт показал, что он за человек на самом деле.
Случилось так, что миссис Пул искала что-то на кухне и открыла один из кухонных шкафов. К своему удивлению, она обнаружила там сжавшуюся в комок и заплаканную Роуз. Одежда на ней оказалась разорванной, а на лице и теле виднелись кровоподтеки. Миссис Пул пришла в ужас и тут же бросилась к хозяину дома. Она сообщила мистеру Уодсуорту, что его сын изнасиловал и избил служанку. Но мистер Уодсуорт с легкостью отмахнулся от этой проблемы. Он не захотел ничего слушать и тут же выставил миссис Пул за дверь. Возможно, он и сам точно так же поступил бы с Роуз, если бы она чаще попадалась ему на глаза. День шел за днем, все в доме молчали о том, что произошло, и делали вид, будто ничего особенного не случилось. Вскоре это неприятное происшествие начало забываться.
Но с того самого дня, когда Роуз изнасиловал сын хозяина, все в доме пошло не так, как прежде. До этого происшествия все слуги в доме, включая и посудомойку, имели один свободный день в неделю. Теперь же дворецкий вдруг установил новые правила, которые не слишком устраивали старых, опытных слуг. Один за другим они стали покидать дом. И хуже всего было то, что во всех своих несчастьях они обвиняли Роуз.
Дружеские отношения, установившиеся между Роуз и остальными слугами, очень быстро распались, и она осталась в полной изоляции. С ней не разговаривали, ее избегали, но ее поведение все еще обсуждалось, причем большинство слуг высказывались о ней неодобрительно.
– Не надо было раздвигать колени, – ухмыльнувшись, сказал повар.
– Все было не так плохо до тех пор, пока эта не стала крутить хвостом перед молодым хозяином, – соглашался с поваром дворецкий.
Роуз была уверена в том, что не делала ничего плохого. И уж точно она не пыталась привлечь к себе внимание молодого господина. Но тем не менее пересуды продолжались, и это всеобщее презрение доводило ее до отчаяния. Ни один человек не встал на ее сторону, никто даже и не пытался защитить ее. Вскоре она уже сама перестала доверять себе. Ей стало казаться, что она действительно вела себя как-то не так. Возможно, она и в самом деле бесстыжая.
Ей нужно уйти, решила Роуз.
Но куда? Теперь ее не примут ни в одном доме, потому что ей никто не даст рекомендаций. Все только и говорят, что о ней да о молодом хозяине.
И Роуз осталась. Она снова держалась в тени и пряталась по углам от Луи, дворецкого и остальных слуг. Ее существование превратилось в кошмар, но никакого выхода из создавшегося положения она не видела.
В результате в доме Уодсуортов остались только те, кто уже не мог найти себе другого места, и те, кто умел ловко пользоваться своим положением. Новый дворецкий, например, часть выделяемых ему на ведение хозяйства средств преспокойно клал к себе в карман. Повар продавал чуть ли не половину продуктов, которые покупала для него Роуз, и поэтому слуг в основном кормили жидкой овсяной кашей. Вместе с этими людьми осталась и Роуз. Ей, как и некоторым другим, просто некуда было податься.
Однако Роуз все-таки вырвалась. Она поступила в «Клуб лжецов» и обрела дом.
Теперь Луи Уодсуорт не мог сделать ей ничего плохого. Теперь она не была той одинокой забитой служанкой, которой некуда было спрятаться от своих мучителей. Сейчас она выполняла задание, на которое ее отправил сам глава «Клуба».
О нет… Его светлость назвал фамилию «Уэнтворт». Он послал ее за папкой, которая лежала в его кабинете. «Досье на Уэнтворта. Эта папка верхняя в стопке», – вот что ей сказал лорд Этеридж.
Уэнтворт. Уодсуорт. О Господи! Роуз закрыла лицо руками. Она уронила папки на пол, когда стукнулась ногой об стол, и все досье перемешались. Она перепутала папки.
Все это означало, что она пришла не в тот дом.
Роуз повернулась и быстро зашагала по галерее. Ей нужно поскорее уйти отсюда, подальше от этого портрета, как можно дальше от этого дома. Прочь от Луи. Роуз вдруг показалось, что она слышит его дыхание у себя за спиной.
– Я не боюсь Луи Уодсуорта, – пробормотала она. – Теперь не боюсь.
«Да? И почему же тогда ты так быстро бежишь?» – спросила себя Роуз.
Она не бежала, она спокойно шла. Сообразив, что находится не в том доме, она просто решила уйти. Это не бегство, это отступление по тактическим соображениям.
«Тогда почему твои руки так дрожат?» – снова спросила она себя.
Роуз опустила глаза. Да, это правда, ее руки дрожали. И в животе у нее все переворачивалось. Что же до дела, то ей было необходимо срочно вернуться в «Клуб лжецов» и доложить о своей ошибке.
И оставить в покое Луи.
Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила ее остановиться. Почему Луи Уодсуорт живет в этом доме? Почему обстоятельства сложились так удачно для него и он не разделил печальной участи «Рыцарей лилии», которым покровительствовал его отец? Почему он преспокойно обитает в престижном квартале богаче прежнего и обедает с премьер-министром?
«Лжецам», очевидно, ничего не известно об этом, иначе они не потерпели бы такого положения вещей.
А она знала… Она знала о Луи Уодсуорте то, чего о нем не знал никто.
На нее снова нахлынули воспоминания. Когда Луи Уодсуорт переехал в собственный дом, ее мучения на этом не закончились. Он довольно часто навещал своего отца.
В доме мистера Уодсуорта время от времени проходили тайные встречи. Роуз часто прислуживала этим людям, потому что остальные слуги отказывались работать по ночам. Ночные гости принадлежали к группе коллаборационистов, ведущих борьбу против английского короля. Они называли себя «Рыцарями лилии». И на каждое их заседание обязательно приходил будущий владелец индустриальной империи, сын мистера Уодсуорта, Луи. Сын, как и отец, нес ответственность за то, что происходило в доме.
Мистер Эдвард Уодсуорт расплатился жизнью за свое предательство. Но по каким-то причинам перед публикой «лжецы» выставили мистера Уодсуорта героем. Роуз считала, что таким образом они просто пытались завуалировать собственное участие в этой истории. Широкой публике совершенно ни к чему было знать все перипетии этого дела. Предатель превратился в героя – в этом теперь не было никакой опасности, мистер Уодсуорт отошел в мир иной и уже не мог совершить нового предательства. А вот Луи как-то смог избежать печальной участи отца, и даже более того, он процветал, и никто ни в чем не подозревал его.
Луи оказался очень хитрым. Он сумел выпутаться из весьма неприятного дела без последствий.
«Хозяин этого дома не простой человек. Он обедает с самим премьер-министром!»
Да, надо признать тот факт, что теперь Луи и в самом деле стал очень важной и влиятельной персоной, раз он общается с такими людьми, как премьер-министр Англии.
Лорда Ливерпула предпочитали обходить стороной. Он ни под каким видом не хотел принимать Роуз в «Клуб лжецов». Премьер-министр считал ее кандидатуру неподходящей по двум причинам: во-первых, она была женщиной, и, во-вторых, она происходила из простой семьи, в ее венах не текла голубая кровь. Разумеется, лорд Ливерпул предпочтет поверить своему другу, а не ей. Что стоит ее слово против слова Луи Уодсуорта?
Луи снова выиграет битву. Что она может предъявить ему? Только свои воспоминания. Нетрудно представить себе, что произойдет после того, как «лжецы» выслушают его версию событий. Ей следует быть осторожнее и не выдвигать пока против него никаких обвинений. Она только тогда может пойти к «лжецам», когда у нее на руках будут совершенно конкретные, неопровержимые доказательства того, что Луи такой же предатель, как и его отец. Только тогда «лжецы» встанут на ее сторону.
Роуз почувствовала возбуждение, ей вдруг стало жарко. Воспоминания жгли ее, словно огонь. У нее появилась надежда, и в ней просыпалось желание действовать.
Она находилась в доме Луи Уодсуорта. Она была шпионом, и ее основная задача состояла в том, чтобы искать и обнаруживать государственных преступников. Ее удостоили чести сражаться за Англию… И в конце концов сегодняшний день пошел насмарку. Она не сможет сейчас вернуться в «Клуб» и доложить о своей ошибке.
Она просто сгорит от стыда. Неуклюжая, нелепая маленькая служанка забралась не в тот дом. Она, оказывается, просто перепутала адрес! Нет, она должна вернуться назад с добычей. Возможно, это позволит забыть о ее провале. Она должна найти что-нибудь, что доказывало бы принадлежность Луи к тайной организации «Рыцарей лилии», или что-то другое, что заставит «лжецов» обратить на него свое пристальное внимание. Тогда уже премьер-министру придется отчитываться за близорукость перед парламентом.
И еще Роуз должна была доказать себе самой, что она больше не боится Луи Уодсуорта.
Вдруг Роуз вспомнила о Коллизе. О нет! Наверное, сейчас он пытается получить приглашение в дом Луи Уодсуорта, чтобы найти доказательства его измены.
Роуз застыла в нерешительности посередине коридора. Наверное, не стоит так сильно волноваться из-за Коллиза. Вряд ли его план прямо сегодня принесет какие-нибудь плоды. А завтра она расскажет ему о своей ошибке. Оставалось надеяться, что Коллиз не станет форсировать события.
Луи Уодсуорт был предателем, и если она докажет это, то, возможно, справедливость наконец восторжествует. Роуз надеялась, что Коллиз Тремейн не встанет у нее на пути и не будет мешать ей. Она не может упустить свой единственный шанс.
Коллиз вместе с Луи Уодсуортом отправился в его большой и красивый дом. Коллиз смеялся про себя. Он без всякого труда обставил Роуз. Не прошло еще и половины дня, а он уже оказался в доме объекта. Хотел бы он сейчас посмотреть на лицо Роуз.
Можно даже сказать, что это был своеобразный рекорд. Коллиз уже представлял себе, как он будет рассказывать обо всем Далтону.
– Надеюсь, вы не рассердитесь на меня, если я на минуточку вас покину, Тремейн, – сказал Луи. – Хочу распорядиться, чтобы слуги принесли вам чай.
Коллиз с довольным видом кивнул. Он был рад отделаться от объекта хотя бы на несколько минут. Этот человек чем-то его отталкивал. Луи дружелюбно улыбался, но глаза его оставались холодными и настороженными. Коллиз был уверен в том, что пока ничем не выдал себя. Далтон сказал, что семья ни в коем случае не должна его заподозрить. Это было бы равносильно провалу операции.
Нет, нет, все идет по плану, успокоил себя Коллиз. Он ведет себя очень осторожно. Ведь это Луи Уодсуорт пригласил его в дом, инициатива исходила от него самого.
Коллиза проводили в гостиную, огромную, роскошно декорированную и обставленную и… ничем не примечательную, кроме, может быть, отсутствия вкуса. Когда дворецкий ушел, Коллиз снова вышел в главный холл, чтобы немного пройтись по дому и осмотреть его. Размеры холла тоже впечатляли, и вообще все здесь было современным, дорогим, хорошего качества и несколько аляповатым.
Хозяева дома хотели приблизиться к кругу аристократов, но они не знали, как это сделать. Они выставляли напоказ свое богатство, они даже не пытались хотя бы немного замаскировать его. Самодовольство и самолюбование сквозило в каждой детали интерьера. Если бы нувориши приобретали старые добротные дома, в которых витал дух аристократизма, то, возможно, их достаток и не производил бы такого гнетущего впечатления, размышлял Коллиз. Дом Этериджей тоже был довольно новым, но его убранство и отделка отличались тонким вкусом и во всем присутствовало чувство меры.
Ковры на полу в доме Уодсуорта выглядели слишком яркими, портреты на стенах были написаны в современной манере, камины казались чересчур большими.
– Почти, рядом, Луи, но немного не то, – усмехнулся Коллиз.
Идя по коридору, Коллиз вдруг заметил небольшую дверь. Он быстро открыл ее и обнаружил за ней маленькую комнату. По всей видимости, эту комнату нечасто использовали, она имела нежилой вид. В ней находилось одно выходившее в сад окно. Коллиз отодвинул задвижку и открыл его. Что ж, вид был просто прелестным! Прямо под окном стояла декоративная решетка, увитая цветами. Коллиз был абсолютно уверен в том, что его присутствие в комнате останется незамеченным.
Затем Коллиз снова вернулся в гостиную и стал ждать хозяина дома. Он опять принялся разглядывать убранство комнаты. Все здесь выглядело каким-то стандартным, словно было сделано по шаблону. Похоже, миссис Уодсуорт предпочитала барокко всем прочим стилям. Но в обилии всевозможных вычурных декоративных деталей все равно проглядывала вульгарность.
В гостиную вошла служанка в белом переднике, ее голову украшала маленькая белая наколка. В руках она держала поднос с чашками и чайником. Коллиз сначала не обратил на нее внимания, но потом что-то в ее облике показалось ему знакомым. Когда девушка приблизилась и посмотрела на него своими карими с поволокой глазами, Коллиз похолодел.
Роуз быстро поставила поднос на столик, закрыла дверь и, схватив Коллиза за рукав, увлекла его к камину, стоявшему в дальнем конце комнаты. Только там она заговорила:
– Что ты, черт возьми, здесь делаешь?
– Собираюсь пить чай, – ответил он. Его удивление уже начало проходить. Коллиз ухмыльнулся. – А ты что здесь делаешь?
– Господи, Коллиз, это не имеет значения!
В ее глазах вспыхнули огоньки. Коллизу вдруг захотелось поцеловать Роуз, но ее маленький упрямый подбородок сердито дернулся вверх. Она скорее всего ударит его, если он попытается прикоснуться к ней. А эта гостиная была не самым подходящим местом, чтобы затевать рукопашный бой с его соблазнительной Немезидой. В любую минуту мог вернуться хозяин дома.
Коллиз вдруг подумал о том, что Роуз проникла в дом первой. Она выиграла пари. Черт возьми!
Она не улыбалась, но уголок ее рта слегка дрогнул. Похоже, она прочитала его мысли.
– Я здесь уже с раннего утра, – сказала она. – А ты тут всего… несколько минут. Я не ошиблась?
Коллиз не мог ей ничего ответить. Его брови сомкнулись над переносицей. Взгляд Роуз вдруг сделался необыкновенно мягким, и Коллиз почувствовал себя совсем плохо.
– Коллиз, не надо так переживать. – Роуз торопливо наклонилась к нему, и ее пальцы выпустили его рукав. – Это лишь означает, что я победила и ты должен слушаться меня!
Коллиз стоял так близко, что у Роуз вдруг перехватило дыхание. Его крупная фигура нависла над ней, и Роуз на мгновение почувствовала себя маленькой и беспомощной. Как бы то ни было, но у Коллиза имелось одно неоспоримое преимущество – его невероятная красота. И это, с точки зрения Роуз, было несправедливо.
Склонив голову набок, Роуз продолжала смотреть на Коллиза и ждать, когда он отойдет от нее. Неожиданно сердитые огоньки в его глазах исчезли, и вместо них появилось что-то другое, горячее и даже угрожающее.
Коллиз смотрел на Роуз и не мог понять, почему еще минуту назад он ощущал такое сильное раздражение. Сейчас для него существовали только эти карие глаза и тонкий запах, исходивший от пышных вьющихся волос, все остальное отодвинулось, потеряло свое значение. Коллиз вспомнил ночь в тренировочном зале, когда они устроили пожар. Ее тело извивалось под ним, тугое, энергичное… Она, должно быть, восхитительна в постели. Они бы могли часами предаваться любви, беззаботной, наполненной животной страстью. Как ему хочется отогреть эту высокомерную ледышку в своих руках, заставить ее дрожать от возбуждения!
Он сделал еще один шаг к ней, протянул руку. Его пальцы пробежали по ее воротничку, осторожно коснулись шелковистой кожи. Роуз отвернулась, затем снова посмотрела на него. Ее ладонь накрыла его руку. В этом движении не чувствовалось ни раздражения, ни агрессии, ни желания оттолкнуть его от себя. Ее рука скользнула по его руке, потом Роуз прижала его ладонь к своей груди.
Коллиз от неожиданности застыл на месте. Его руку наполняла грудь женщины, и эта волнующая теплая плоть трепетала под его пальцами. Господи, как он хотел ее…
– Ой, нет, сэр, пожалуйста! – внезапно и резко крикнула Роуз и отшатнулась назад. – Я честная девушка!
Коллиз быстро убрал свою руку и отошел от Роуз. По его лицу было заметно, что он испытал настоящий шок. Роуз метнулась к столику, на котором стояли чашки и чайник, и схватила пустой поднос. Держа его перед собой, словно щит, она вдруг начала громко и протяжно всхлипывать.
За спиной Коллиза послышался тихий смех. Он обернулся и увидел входящего в гостиную Луи Уодсуорта, который понимающе ухм ы лял ся:
– Что ж, Тремейн, с корабля на бал? Я вижу, вы тут времени зря не теряли. Похоже, я помешал вам.
Коллиз натянуто улыбнулся:
– Прошу прощения, Уодсуорт.
Луи равнодушно пожал плечами:
– Это не имеет значения. Надеюсь, вам не потребуется слишком много времени.
Коллизу не понравился этот пренебрежительный, покровительственный тон, но ему ничего не оставалось, как продолжать разыгрывать навязанную ему роль.
– Одна минута, всего лишь минута, и все будет улажено.
Луи снова. ухмыльнулся и вышел из гостиной, плотно закрыв за собой дверь.
Коллиз повернулся к Роуз:
– Господи, что это за человек? Он оставляет свою молодую служанку на растерзание первому встречному.
Роуз опустила поднос и тяжело вздохнула:
– Какой же ты наивный, Коллиз! С какой стати он станет возражать, если подобное поведение джентльменов считает нормальным? Этот человек и сам обращается со служанками точно так же.
– Что?
– Тихо, он может услышать. Держи. – Роуз протянула Коллизу поднос. Затем она сдвинула свою наколку набок, вытащила из прически несколько прядей волос, расстегнула три верхние пуговицы форменного платья и слегка приоткрыла грудь. Коллиз внимательно наблюдал за этим превращением, его взгляд скользнул по ее шее и соблазнительной ложбинке между грудями. Наконец он отвернулся.
В груди у Коллиза полыхал настоящий пожар. Он знал, что если сейчас прикоснется к Роуз, то ему будет очень трудно справиться со своими инстинктами. Он с удовольствием провел бы с ней не одну минуту, а целую вечность.
Разделавшись со своей благопристойностью, Роуз снова взяла в руки поднос и повернулась к двери.
– Времени, кажется, прошло уже достаточно.
– Роуз, нам нужно поговорить.
– Я согласна. А сейчас постарайся распрощаться с хозяином дома как можно скорее. Встретимся вечером у конюшен.
Тогда и поговорим. – Она расстегнула четвертую пуговицу. Треугольный кусочек белой сияющей плоти сделался еще больше. – Сейчас мы откроем дверь, и я выбегу отсюда с рыданиями. Он все должен видеть, – удовлетворенно проговорила Роуз и направилась к двери.
Словно загипнотизированный, Коллиз продолжал стоять и смотреть ей вслед. Роуз положила руку на дверную ручку, вдруг обернулась и посмотрела на Коллиза:
– Это ведь была твоя больная рука? Да? Которая ничего не чувствует?
Хотя его здоровая рука все еще горела от этого прикосновения, Коллиз с серьезным видом кивнул:
– Да, она совершенно ничего не чувствует…
Облегченно вздохнув, Роуз потянула ручку. Через мгновение она уже неслась по холлу, оглашая дом рыданиями. Коллиз немного подумал и слегка перекрутил на себе жилет, взъерошил волосы. Наконец в комнату, хитро улыбаясь, вошел Луи Уодсуорт. Коллиз бросил на него хмурый взгляд. Сейчас его волновала только одна мысль. С этого мгновения он должен будет выполнять приказы. Ее приказы.
Она всегда скрывалась в тени. Она вела себя как мышь. Она пряталась за всякими выступами, осторожно выглядывала из-за углов, сразу же убегала и пряталась, услышав шаги. И все-таки Луи находил ее везде и всегда. Потом он переехал в свой собственный дом, располагавшийся в одном из самых фешенебельных и престижных районов города.
Все дело было в том, что Луи скучал. Роуз понимала это. Молодой человек оказался запертым в большом скучном доме, и эта игра в кошки-мышки помогала ему коротать время.
– Это называется «Поймай служанку», – прошептал он однажды Роуз на ухо своими горячими влажными губами, когда прижал ее к книжному шкафу в кабинете своего отца. – Я охотник, а ты олень. – Он запустил руку ей под корсет и ущипнул за грудь. Роуз сморщилась от боли, но не закричала. Кто бы пришел ей на помощь? Разве кто-то мог защитить ее от хозяйского сына? В ответ на его прикосновения в ее желудке все переворачивалось, а по телу пробегала нервная дрожь.
Игра продолжалась. Она состояла из постоянных запугиваний, угроз, поцелуев и омерзительных прикосновений к ее телу. Будучи невинной девушкой, Роуз тяжело переживала допускаемые в обращении с ней вольности. Она не любила этого человека, и тем не менее он наполнял собой все ее дни и ночи. Роуз не переставая думала о нем и со страхом ждала, когда он снова появится.
И в один прекрасный день Луи Уодсуорт показал, что он за человек на самом деле.
Случилось так, что миссис Пул искала что-то на кухне и открыла один из кухонных шкафов. К своему удивлению, она обнаружила там сжавшуюся в комок и заплаканную Роуз. Одежда на ней оказалась разорванной, а на лице и теле виднелись кровоподтеки. Миссис Пул пришла в ужас и тут же бросилась к хозяину дома. Она сообщила мистеру Уодсуорту, что его сын изнасиловал и избил служанку. Но мистер Уодсуорт с легкостью отмахнулся от этой проблемы. Он не захотел ничего слушать и тут же выставил миссис Пул за дверь. Возможно, он и сам точно так же поступил бы с Роуз, если бы она чаще попадалась ему на глаза. День шел за днем, все в доме молчали о том, что произошло, и делали вид, будто ничего особенного не случилось. Вскоре это неприятное происшествие начало забываться.
Но с того самого дня, когда Роуз изнасиловал сын хозяина, все в доме пошло не так, как прежде. До этого происшествия все слуги в доме, включая и посудомойку, имели один свободный день в неделю. Теперь же дворецкий вдруг установил новые правила, которые не слишком устраивали старых, опытных слуг. Один за другим они стали покидать дом. И хуже всего было то, что во всех своих несчастьях они обвиняли Роуз.
Дружеские отношения, установившиеся между Роуз и остальными слугами, очень быстро распались, и она осталась в полной изоляции. С ней не разговаривали, ее избегали, но ее поведение все еще обсуждалось, причем большинство слуг высказывались о ней неодобрительно.
– Не надо было раздвигать колени, – ухмыльнувшись, сказал повар.
– Все было не так плохо до тех пор, пока эта не стала крутить хвостом перед молодым хозяином, – соглашался с поваром дворецкий.
Роуз была уверена в том, что не делала ничего плохого. И уж точно она не пыталась привлечь к себе внимание молодого господина. Но тем не менее пересуды продолжались, и это всеобщее презрение доводило ее до отчаяния. Ни один человек не встал на ее сторону, никто даже и не пытался защитить ее. Вскоре она уже сама перестала доверять себе. Ей стало казаться, что она действительно вела себя как-то не так. Возможно, она и в самом деле бесстыжая.
Ей нужно уйти, решила Роуз.
Но куда? Теперь ее не примут ни в одном доме, потому что ей никто не даст рекомендаций. Все только и говорят, что о ней да о молодом хозяине.
И Роуз осталась. Она снова держалась в тени и пряталась по углам от Луи, дворецкого и остальных слуг. Ее существование превратилось в кошмар, но никакого выхода из создавшегося положения она не видела.
В результате в доме Уодсуортов остались только те, кто уже не мог найти себе другого места, и те, кто умел ловко пользоваться своим положением. Новый дворецкий, например, часть выделяемых ему на ведение хозяйства средств преспокойно клал к себе в карман. Повар продавал чуть ли не половину продуктов, которые покупала для него Роуз, и поэтому слуг в основном кормили жидкой овсяной кашей. Вместе с этими людьми осталась и Роуз. Ей, как и некоторым другим, просто некуда было податься.
Однако Роуз все-таки вырвалась. Она поступила в «Клуб лжецов» и обрела дом.
Теперь Луи Уодсуорт не мог сделать ей ничего плохого. Теперь она не была той одинокой забитой служанкой, которой некуда было спрятаться от своих мучителей. Сейчас она выполняла задание, на которое ее отправил сам глава «Клуба».
О нет… Его светлость назвал фамилию «Уэнтворт». Он послал ее за папкой, которая лежала в его кабинете. «Досье на Уэнтворта. Эта папка верхняя в стопке», – вот что ей сказал лорд Этеридж.
Уэнтворт. Уодсуорт. О Господи! Роуз закрыла лицо руками. Она уронила папки на пол, когда стукнулась ногой об стол, и все досье перемешались. Она перепутала папки.
Все это означало, что она пришла не в тот дом.
Роуз повернулась и быстро зашагала по галерее. Ей нужно поскорее уйти отсюда, подальше от этого портрета, как можно дальше от этого дома. Прочь от Луи. Роуз вдруг показалось, что она слышит его дыхание у себя за спиной.
– Я не боюсь Луи Уодсуорта, – пробормотала она. – Теперь не боюсь.
«Да? И почему же тогда ты так быстро бежишь?» – спросила себя Роуз.
Она не бежала, она спокойно шла. Сообразив, что находится не в том доме, она просто решила уйти. Это не бегство, это отступление по тактическим соображениям.
«Тогда почему твои руки так дрожат?» – снова спросила она себя.
Роуз опустила глаза. Да, это правда, ее руки дрожали. И в животе у нее все переворачивалось. Что же до дела, то ей было необходимо срочно вернуться в «Клуб лжецов» и доложить о своей ошибке.
И оставить в покое Луи.
Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила ее остановиться. Почему Луи Уодсуорт живет в этом доме? Почему обстоятельства сложились так удачно для него и он не разделил печальной участи «Рыцарей лилии», которым покровительствовал его отец? Почему он преспокойно обитает в престижном квартале богаче прежнего и обедает с премьер-министром?
«Лжецам», очевидно, ничего не известно об этом, иначе они не потерпели бы такого положения вещей.
А она знала… Она знала о Луи Уодсуорте то, чего о нем не знал никто.
На нее снова нахлынули воспоминания. Когда Луи Уодсуорт переехал в собственный дом, ее мучения на этом не закончились. Он довольно часто навещал своего отца.
В доме мистера Уодсуорта время от времени проходили тайные встречи. Роуз часто прислуживала этим людям, потому что остальные слуги отказывались работать по ночам. Ночные гости принадлежали к группе коллаборационистов, ведущих борьбу против английского короля. Они называли себя «Рыцарями лилии». И на каждое их заседание обязательно приходил будущий владелец индустриальной империи, сын мистера Уодсуорта, Луи. Сын, как и отец, нес ответственность за то, что происходило в доме.
Мистер Эдвард Уодсуорт расплатился жизнью за свое предательство. Но по каким-то причинам перед публикой «лжецы» выставили мистера Уодсуорта героем. Роуз считала, что таким образом они просто пытались завуалировать собственное участие в этой истории. Широкой публике совершенно ни к чему было знать все перипетии этого дела. Предатель превратился в героя – в этом теперь не было никакой опасности, мистер Уодсуорт отошел в мир иной и уже не мог совершить нового предательства. А вот Луи как-то смог избежать печальной участи отца, и даже более того, он процветал, и никто ни в чем не подозревал его.
Луи оказался очень хитрым. Он сумел выпутаться из весьма неприятного дела без последствий.
«Хозяин этого дома не простой человек. Он обедает с самим премьер-министром!»
Да, надо признать тот факт, что теперь Луи и в самом деле стал очень важной и влиятельной персоной, раз он общается с такими людьми, как премьер-министр Англии.
Лорда Ливерпула предпочитали обходить стороной. Он ни под каким видом не хотел принимать Роуз в «Клуб лжецов». Премьер-министр считал ее кандидатуру неподходящей по двум причинам: во-первых, она была женщиной, и, во-вторых, она происходила из простой семьи, в ее венах не текла голубая кровь. Разумеется, лорд Ливерпул предпочтет поверить своему другу, а не ей. Что стоит ее слово против слова Луи Уодсуорта?
Луи снова выиграет битву. Что она может предъявить ему? Только свои воспоминания. Нетрудно представить себе, что произойдет после того, как «лжецы» выслушают его версию событий. Ей следует быть осторожнее и не выдвигать пока против него никаких обвинений. Она только тогда может пойти к «лжецам», когда у нее на руках будут совершенно конкретные, неопровержимые доказательства того, что Луи такой же предатель, как и его отец. Только тогда «лжецы» встанут на ее сторону.
Роуз почувствовала возбуждение, ей вдруг стало жарко. Воспоминания жгли ее, словно огонь. У нее появилась надежда, и в ней просыпалось желание действовать.
Она находилась в доме Луи Уодсуорта. Она была шпионом, и ее основная задача состояла в том, чтобы искать и обнаруживать государственных преступников. Ее удостоили чести сражаться за Англию… И в конце концов сегодняшний день пошел насмарку. Она не сможет сейчас вернуться в «Клуб» и доложить о своей ошибке.
Она просто сгорит от стыда. Неуклюжая, нелепая маленькая служанка забралась не в тот дом. Она, оказывается, просто перепутала адрес! Нет, она должна вернуться назад с добычей. Возможно, это позволит забыть о ее провале. Она должна найти что-нибудь, что доказывало бы принадлежность Луи к тайной организации «Рыцарей лилии», или что-то другое, что заставит «лжецов» обратить на него свое пристальное внимание. Тогда уже премьер-министру придется отчитываться за близорукость перед парламентом.
И еще Роуз должна была доказать себе самой, что она больше не боится Луи Уодсуорта.
Вдруг Роуз вспомнила о Коллизе. О нет! Наверное, сейчас он пытается получить приглашение в дом Луи Уодсуорта, чтобы найти доказательства его измены.
Роуз застыла в нерешительности посередине коридора. Наверное, не стоит так сильно волноваться из-за Коллиза. Вряд ли его план прямо сегодня принесет какие-нибудь плоды. А завтра она расскажет ему о своей ошибке. Оставалось надеяться, что Коллиз не станет форсировать события.
Луи Уодсуорт был предателем, и если она докажет это, то, возможно, справедливость наконец восторжествует. Роуз надеялась, что Коллиз Тремейн не встанет у нее на пути и не будет мешать ей. Она не может упустить свой единственный шанс.
Коллиз вместе с Луи Уодсуортом отправился в его большой и красивый дом. Коллиз смеялся про себя. Он без всякого труда обставил Роуз. Не прошло еще и половины дня, а он уже оказался в доме объекта. Хотел бы он сейчас посмотреть на лицо Роуз.
Можно даже сказать, что это был своеобразный рекорд. Коллиз уже представлял себе, как он будет рассказывать обо всем Далтону.
– Надеюсь, вы не рассердитесь на меня, если я на минуточку вас покину, Тремейн, – сказал Луи. – Хочу распорядиться, чтобы слуги принесли вам чай.
Коллиз с довольным видом кивнул. Он был рад отделаться от объекта хотя бы на несколько минут. Этот человек чем-то его отталкивал. Луи дружелюбно улыбался, но глаза его оставались холодными и настороженными. Коллиз был уверен в том, что пока ничем не выдал себя. Далтон сказал, что семья ни в коем случае не должна его заподозрить. Это было бы равносильно провалу операции.
Нет, нет, все идет по плану, успокоил себя Коллиз. Он ведет себя очень осторожно. Ведь это Луи Уодсуорт пригласил его в дом, инициатива исходила от него самого.
Коллиза проводили в гостиную, огромную, роскошно декорированную и обставленную и… ничем не примечательную, кроме, может быть, отсутствия вкуса. Когда дворецкий ушел, Коллиз снова вышел в главный холл, чтобы немного пройтись по дому и осмотреть его. Размеры холла тоже впечатляли, и вообще все здесь было современным, дорогим, хорошего качества и несколько аляповатым.
Хозяева дома хотели приблизиться к кругу аристократов, но они не знали, как это сделать. Они выставляли напоказ свое богатство, они даже не пытались хотя бы немного замаскировать его. Самодовольство и самолюбование сквозило в каждой детали интерьера. Если бы нувориши приобретали старые добротные дома, в которых витал дух аристократизма, то, возможно, их достаток и не производил бы такого гнетущего впечатления, размышлял Коллиз. Дом Этериджей тоже был довольно новым, но его убранство и отделка отличались тонким вкусом и во всем присутствовало чувство меры.
Ковры на полу в доме Уодсуорта выглядели слишком яркими, портреты на стенах были написаны в современной манере, камины казались чересчур большими.
– Почти, рядом, Луи, но немного не то, – усмехнулся Коллиз.
Идя по коридору, Коллиз вдруг заметил небольшую дверь. Он быстро открыл ее и обнаружил за ней маленькую комнату. По всей видимости, эту комнату нечасто использовали, она имела нежилой вид. В ней находилось одно выходившее в сад окно. Коллиз отодвинул задвижку и открыл его. Что ж, вид был просто прелестным! Прямо под окном стояла декоративная решетка, увитая цветами. Коллиз был абсолютно уверен в том, что его присутствие в комнате останется незамеченным.
Затем Коллиз снова вернулся в гостиную и стал ждать хозяина дома. Он опять принялся разглядывать убранство комнаты. Все здесь выглядело каким-то стандартным, словно было сделано по шаблону. Похоже, миссис Уодсуорт предпочитала барокко всем прочим стилям. Но в обилии всевозможных вычурных декоративных деталей все равно проглядывала вульгарность.
В гостиную вошла служанка в белом переднике, ее голову украшала маленькая белая наколка. В руках она держала поднос с чашками и чайником. Коллиз сначала не обратил на нее внимания, но потом что-то в ее облике показалось ему знакомым. Когда девушка приблизилась и посмотрела на него своими карими с поволокой глазами, Коллиз похолодел.
Роуз быстро поставила поднос на столик, закрыла дверь и, схватив Коллиза за рукав, увлекла его к камину, стоявшему в дальнем конце комнаты. Только там она заговорила:
– Что ты, черт возьми, здесь делаешь?
– Собираюсь пить чай, – ответил он. Его удивление уже начало проходить. Коллиз ухмыльнулся. – А ты что здесь делаешь?
– Господи, Коллиз, это не имеет значения!
В ее глазах вспыхнули огоньки. Коллизу вдруг захотелось поцеловать Роуз, но ее маленький упрямый подбородок сердито дернулся вверх. Она скорее всего ударит его, если он попытается прикоснуться к ней. А эта гостиная была не самым подходящим местом, чтобы затевать рукопашный бой с его соблазнительной Немезидой. В любую минуту мог вернуться хозяин дома.
Коллиз вдруг подумал о том, что Роуз проникла в дом первой. Она выиграла пари. Черт возьми!
Она не улыбалась, но уголок ее рта слегка дрогнул. Похоже, она прочитала его мысли.
– Я здесь уже с раннего утра, – сказала она. – А ты тут всего… несколько минут. Я не ошиблась?
Коллиз не мог ей ничего ответить. Его брови сомкнулись над переносицей. Взгляд Роуз вдруг сделался необыкновенно мягким, и Коллиз почувствовал себя совсем плохо.
– Коллиз, не надо так переживать. – Роуз торопливо наклонилась к нему, и ее пальцы выпустили его рукав. – Это лишь означает, что я победила и ты должен слушаться меня!
Коллиз стоял так близко, что у Роуз вдруг перехватило дыхание. Его крупная фигура нависла над ней, и Роуз на мгновение почувствовала себя маленькой и беспомощной. Как бы то ни было, но у Коллиза имелось одно неоспоримое преимущество – его невероятная красота. И это, с точки зрения Роуз, было несправедливо.
Склонив голову набок, Роуз продолжала смотреть на Коллиза и ждать, когда он отойдет от нее. Неожиданно сердитые огоньки в его глазах исчезли, и вместо них появилось что-то другое, горячее и даже угрожающее.
Коллиз смотрел на Роуз и не мог понять, почему еще минуту назад он ощущал такое сильное раздражение. Сейчас для него существовали только эти карие глаза и тонкий запах, исходивший от пышных вьющихся волос, все остальное отодвинулось, потеряло свое значение. Коллиз вспомнил ночь в тренировочном зале, когда они устроили пожар. Ее тело извивалось под ним, тугое, энергичное… Она, должно быть, восхитительна в постели. Они бы могли часами предаваться любви, беззаботной, наполненной животной страстью. Как ему хочется отогреть эту высокомерную ледышку в своих руках, заставить ее дрожать от возбуждения!
Он сделал еще один шаг к ней, протянул руку. Его пальцы пробежали по ее воротничку, осторожно коснулись шелковистой кожи. Роуз отвернулась, затем снова посмотрела на него. Ее ладонь накрыла его руку. В этом движении не чувствовалось ни раздражения, ни агрессии, ни желания оттолкнуть его от себя. Ее рука скользнула по его руке, потом Роуз прижала его ладонь к своей груди.
Коллиз от неожиданности застыл на месте. Его руку наполняла грудь женщины, и эта волнующая теплая плоть трепетала под его пальцами. Господи, как он хотел ее…
– Ой, нет, сэр, пожалуйста! – внезапно и резко крикнула Роуз и отшатнулась назад. – Я честная девушка!
Коллиз быстро убрал свою руку и отошел от Роуз. По его лицу было заметно, что он испытал настоящий шок. Роуз метнулась к столику, на котором стояли чашки и чайник, и схватила пустой поднос. Держа его перед собой, словно щит, она вдруг начала громко и протяжно всхлипывать.
За спиной Коллиза послышался тихий смех. Он обернулся и увидел входящего в гостиную Луи Уодсуорта, который понимающе ухм ы лял ся:
– Что ж, Тремейн, с корабля на бал? Я вижу, вы тут времени зря не теряли. Похоже, я помешал вам.
Коллиз натянуто улыбнулся:
– Прошу прощения, Уодсуорт.
Луи равнодушно пожал плечами:
– Это не имеет значения. Надеюсь, вам не потребуется слишком много времени.
Коллизу не понравился этот пренебрежительный, покровительственный тон, но ему ничего не оставалось, как продолжать разыгрывать навязанную ему роль.
– Одна минута, всего лишь минута, и все будет улажено.
Луи снова. ухмыльнулся и вышел из гостиной, плотно закрыв за собой дверь.
Коллиз повернулся к Роуз:
– Господи, что это за человек? Он оставляет свою молодую служанку на растерзание первому встречному.
Роуз опустила поднос и тяжело вздохнула:
– Какой же ты наивный, Коллиз! С какой стати он станет возражать, если подобное поведение джентльменов считает нормальным? Этот человек и сам обращается со служанками точно так же.
– Что?
– Тихо, он может услышать. Держи. – Роуз протянула Коллизу поднос. Затем она сдвинула свою наколку набок, вытащила из прически несколько прядей волос, расстегнула три верхние пуговицы форменного платья и слегка приоткрыла грудь. Коллиз внимательно наблюдал за этим превращением, его взгляд скользнул по ее шее и соблазнительной ложбинке между грудями. Наконец он отвернулся.
В груди у Коллиза полыхал настоящий пожар. Он знал, что если сейчас прикоснется к Роуз, то ему будет очень трудно справиться со своими инстинктами. Он с удовольствием провел бы с ней не одну минуту, а целую вечность.
Разделавшись со своей благопристойностью, Роуз снова взяла в руки поднос и повернулась к двери.
– Времени, кажется, прошло уже достаточно.
– Роуз, нам нужно поговорить.
– Я согласна. А сейчас постарайся распрощаться с хозяином дома как можно скорее. Встретимся вечером у конюшен.
Тогда и поговорим. – Она расстегнула четвертую пуговицу. Треугольный кусочек белой сияющей плоти сделался еще больше. – Сейчас мы откроем дверь, и я выбегу отсюда с рыданиями. Он все должен видеть, – удовлетворенно проговорила Роуз и направилась к двери.
Словно загипнотизированный, Коллиз продолжал стоять и смотреть ей вслед. Роуз положила руку на дверную ручку, вдруг обернулась и посмотрела на Коллиза:
– Это ведь была твоя больная рука? Да? Которая ничего не чувствует?
Хотя его здоровая рука все еще горела от этого прикосновения, Коллиз с серьезным видом кивнул:
– Да, она совершенно ничего не чувствует…
Облегченно вздохнув, Роуз потянула ручку. Через мгновение она уже неслась по холлу, оглашая дом рыданиями. Коллиз немного подумал и слегка перекрутил на себе жилет, взъерошил волосы. Наконец в комнату, хитро улыбаясь, вошел Луи Уодсуорт. Коллиз бросил на него хмурый взгляд. Сейчас его волновала только одна мысль. С этого мгновения он должен будет выполнять приказы. Ее приказы.