Брэдли Шелли. Запретное влечение

   Кира, выгибаясь, ответила тихим стоном. Все в его прикосновении казалось ей таким прекрасным, таким правильным, как будто ей предназначено быть с ним всегда.
   Она провела руками по его широкой обнаженной спине, наслаждаясь ощущением шелковистой кожи, и в ответ он стал покусывать ее губы, побуждая ее к его прикосновениям.
   Горячими пальцами Гевин спустил рубашку с ее плеча, открывая тело ночному воздуху. Он проложил горячую дорожку поцелуев от ее рта вниз, к шее, и ее дыхание стало прерывистым. Она выгнулась ему навстречу, охваченная желанием, и тогда он схватился за пуговицы на вороте ее ночной сорочки, расстегивая их одну за другой.
   – Не могу высказать, как сильно я хотел прикоснуться к тебе, – прошептал Гевин. – И как испугался, когда тот бандит напал на тебя. Мое сердце едва не остановилось, когда я понял, как сильно он мог ранить тебя.
   Прежде чем Кира могла ответить на его хриплое признание, он поцеловал ее снова. Она чувствовала страсть в его поцелуе – и что-то, чего она не распознала, когда они занимались любовью на полу в библиотеке: сильное желание, идущее из самого сердца.
   Кира бросилась в его поцелуй как в омут, их языки переплелись, дыхание слилось в одно.
   Вдруг ночная рубашка соскользнула с ее руки, обнажая грудь. Гевин накрыл тугой холм ладонью, лаская его чувственными пальцами. Его прикосновение обжигало. Когда он медленно провел большим пальцем по затвердевшему соску, ощущение тепла пронзило все ее тело, а желание возросло так сильно, что она вскрикнула.
   Гевин не нуждался в большем поощрении. Он стянул рубашку так, что она в конце концов упала белым озерцом к ее ногам, а затем подхватил Киру на руки и, подойдя к кровати, положил ее на матрас, а затем опустился рядом, ни на секунду не отводя от нее взгляда. В бледном отблеске луны его глаза светились любовью.
   Кира протянула к нему руки, и он упал в них, увлекая ее медленным, бесконечным поцелуем, пока не опустился на нее. Ее ресницы дрогнули, и она ощутила неземное блаженство. Кира знала, куда он стремится, но все же была ошеломлена первым прикосновением его горячих губ к набухшему пику ее груди. Легчайшим касанием языка Гевин обрисовывал его форму, лаская кончик, а потом засосал его в горячую пещеру своего рта.
   Он баюкал ее в своих объятиях и никак не хотел отпускать. Это отвечало всем желаниям Киры, особенно когда он ласкал языком нежную кожу между ее грудей, проводил ладонью по изгибу ее бедра, когда его пальцы огибали ее ягодицы, скользили по бедру.
   Постепенно она начала ощущать разгорающийся огонь. Бормоча что-то нежное, Гевин обратил свое внимание на другую грудь. Кира трепетала в вихре ощущений и вдруг прижала его голову к себе. Стрелы наслаждения летели от ее сосков к животу и еще ниже. Очень медленно он исследовал ее тело, поглощал ее, словно пируя в ее нежной капитуляции, как будто неуловимые чувства между ними были слишком драгоценны для него.
   Кира гладила твердые пластины мышц на его груди, жесткое пространство живота, стягивая кальсоны вниз, чтобы обнажить узкие бедра, и Гевин, застонав от ее прикосновения, беспокойно задвигался над ней. Она скользнула ладонью вниз по твердому изгибу его ягодиц...
   – Милая, – пробормотал он куда-то в ее шею. – Ты заставляешь меня чувствовать...
   Ее сердце едва не остановилось от его признания.
   – Я и сама чувствую что-то невероятное...
   Его вздох прозвучал как вздох облегчения, когда он ласкал ее бедра, разведя их.
   Кира с готовностью подчинилась, отчаянно желая снова познать внутри себя твердую силу Гевина. Она хотела быть с ним единым целым, принадлежать ему и знать, что хотя бы в этот момент он принадлежит только ей.
   Его тело, горячее и влажное, прижалось к ней от груди до бедер, и тут же одним неторопливым движением Гевин вошел в нее.
   Кира чувствовала себя наполненной Гевином, чувствовала ритм его сердца, ощущала его нежные прикосновения именно там, где она больше всего этого хотела.
   Гевин осторожно отстранился, почти выйдя из нее, прежде чем погрузиться в нее снова долгим, неторопливым движением, и Кира изогнулась навстречу ему.
   Тогда он, нежно лаская, провел пальцем по чувствительному бугорку между ее бедер, а затем повторял это снова и снова, пока Кира не почувствовала себя пьяной от желания.
   Она прильнула к нему; ощущения мерцали внутри ее, сначала едва уловимые, затем нарастающие, вздымающиеся. Ее ноги задрожали, живот напрягся, дыхание стало прерывистым и затрудненным.
   При каждом выпаде Гевин повторял ее имя:
   – Кира, Кира, Кира...
   Чувствуя огонь снаружи и внутри, она с трудом сделала вдох, и тут кульминационное мгновение настигло ее. Кира увидела сверкающие звезды, переливающиеся всеми цветами радуги; наслаждение клокотало в ее крови безудержными волнами. С каждым приливом наслаждения она сжимала член Гевина внутри себя, обнимая его всем своим телом.
   Возвышаясь над ней, он захватил ее губы грабительским поцелуем, а пальцами отчаянно вцепился в ее волосы. Затем, застонав, он напрягся на несколько бесконечных мгновений.
   Потом он стал двигаться медленнее и наконец остановился. Его поцелуй снова превратился в нежную ласку, прежде чем Гевин со вздохом поднял голову.
   – Кира, – пробормотал он, зарываясь лицом в изгиб ее шеи. – Все было просто... идеально.
   Несколько мгновений спустя она услышала его глубокое ровное дыхание. Он задремал – на минуту или на полчаса, Кира не знала, так была погружена в свои мысли.
   Их единение казалось таким естественным, таким неотвратимым. Чувствует ли он то же самое или он просто воспользовался ее уязвимостью ненова переспал с ней для своего удовольствия? И почему она позволила ему заниматься с ней любовью до того, как узнала ответ? Возможно, потому, что слишком боялась его ответа. Теперь из-за робости ей придется добавить еще один страх к списку ожидавших впереди тревог.
   После долгого молчания Кира почувствовала, что ей нужно хоть немного подвигаться: у нее затекла нога, а Гевин был слишком тяжел, чтобы вечно лежать на ней. И все же она не хотела его отпускать.
   Когда она пошевелилась под ним, он обхватил ее рукой за талию, и его теплая ладонь согрела Киру. Его темные глаза с тревогой смотрели на нее.
   – Я сделал тебе больно? – с тревогой спросил он.
   – Нет.
   Гевин отпустил ее, и Кира закрыла глаза.
   Он ни словом не упомянул ни про любовь, ни про брак, несмотря на их страстную близость, а значит, между ними ничего не изменилось. В конце концов, хотя она чувствовала связь между ними, это еще не означало, что он чувствует то же самое и хочет жениться на ней.
   И все же Кира не могла оторвать взгляд от мужественного лица Гевина, пытаясь угадать, что происходит в его сердце; однако суровое выражение его лица не оставляло ей ни малейшей надежды.
   Ей нужно было побыть одной, подумать и решить, как возместить ущерб, нанесенный ее будущему после того, как она во второй раз позволила герцогу уложить ее в постель.
   – Думаю, мне пора вернуться в мою комнату. – Она попыталась встать с кровати, но рука Гевина снова обвилась вокруг ее тела.
   – Прошу тебя, останься.
   У нее замерло сердце. Он предлагает ей провести ночь в его комнате, чтобы, обнимая ее, поговорить об их совместном будущем, или просто надеется снова утолить с ней свои сексуальные потребности? Как ей узнать это? Ее острая тоска по нему, по его одобрению была так велика, что Кира боялась, оставшись в его тепле, окончательно лишиться здравого смысла и отдать ему все, что он захочет.
   – Я не уверена, что это разумно, – наконец произнесла она.
   – А вдруг бандиты вернутся? Я не вынесу, если с тобой что-то случится.
   Кира разволновалась. Гевин прав. Люди лорда Венса наверняка придут в большем количестве и с еще большей решимостью убить их, если... если действительно вернутся. А если она останется и снова уступит ему, то откажется от последних остатков своей гордости. Так что же ей делать? Кира никак не могла решить, броситься ли снова в его объятия или бежать прочь из гостиницы.
   – Я должна идти. – Она прикрыла простыней обнаженную грудь. – Мне нужно побыть одной.
   – А если я пообещаю держаться на дальнем краю кровати? – В его голосе прозвучала умоляющая нотка, которая удивила ее.
   Даже если он останется на дальнем краю кровати, это не изменит ее желания подумать в покое, подальше от возбуждения, которое он неизбежно вызывал у нее.
   – Я иду в мою комнату, – сказала Кира и покачала головой. – Если только вы не хотите что-то обсудить.
   – Нет. – С тяжелым вздохом Гевин отпустил ее.
   Борясь с волной уныния, Кира стала искать ночную рубашку и быстро поняла, что рубашка лежит на полу в другом конце комнаты, до которого ей не добраться – ведь тогда он увидит ее обнаженной.
   – Я... мне нужна моя рубашка, – сказала она, не смея посмотреть в его сторону. – Полагаю, она довольно близко от вас.
   – О, конечно!
   Гевин скатился с постели и, без особой скромности медленно пройдя по комнате, начал искать рубашку. Луна не слишком хорошо освещала комнату, но Кира прекрасно видела его мускулистый зад и длинные стройные ноги.
   Когда хотел, он был чудесным любовником и очень чувственным мужчиной. Кира была уверена, что он будет прекрасным мужем, но, увы, не для нее. Наконец, Гевин нашел ее рубашку и молча протянул ей. Пронзительным взглядом он наблюдал, как она, одевшись, прошла по залитой лунным светом комнате.
   – Останься, пожалуйста...
   Его просьба была такой соблазнительной... Но рассудок все же победил. Кира покачала головой и протянула руку к двери.
   – Если вам больше нечего сказать, то у меня нет причин задерживаться здесь.
   Гевин вздохнул, сдаваясь.
   – Если вы услышите или увидите что-то подозрительное, сразу зовите меня, и я приду.
   Кира, кивнув, постаралась сдержать слова, рвавшиеся с ее языка, – ведь все они были о любви, которой он не чувствовал к ней.
   Утром, войдя в гостиную, Кира увидела там Гевина, полностью одетого и скучающего в ожидании ее прихода. Когда она вошла, он поднял голову, и его темные глаза не мигая посмотрели на нее. Только тут Кира осознала: все, что она помнит, – это то наслаждение, которое он давал ей, умоляя остаться. Ее щеки порозовели, сердце учащенно забилось. Что он скажет ей теперь?
   – Надеюсь, вы хорошо спали?
   Гевин пожал плечами:
   – Неплохо. А вы?
   – Нет.
   Он нахмурился.
   – Те бандиты прошлой ночью, они ведь не ранили вас?
   – Нет. – Она сглотнула.
   Он смотрел на нее так, как будто хотел сказать что-то еще, но режущая слух тишина словно навсегда замерла в воздухе.
   – Сахар? Молоко?
   Гевин покачал головой, и она подала ему чашку.
   После пары глотков Гевин, поставив чашку, взял ее руку и принялся водить большим пальцем по ее ладони. Его бархатные темные глаза не отрываясь с теплом и тревогой смотрели на нее.
   – Кира, думаю, нам нужно поговорить.
   Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Неужели прошлой ночью она неверно поняла его? Собирался ли он действительно сделать предложение? Кира задержала дыхание, надеясь...
   – Есть что-то, что я очень хочу сказать...
   Настойчивый стук в дверь прервал его.
   – Проклятие! – Гевин встал. Разочарованная, Кира наблюдала за тем, как герцог, взяв у камина кочергу, осторожно подошел к двери, готовый при необходимости пустить свое оружие в ход. Однако, к их общему удивлению, на пороге появился Дариус, и выглядел он более чем раздраженным.
   Не в силах поверить своим глазам, Кира вскочила с дивана.
   – Дариус!
   Однако брат проигнорировал ее и продолжал смотреть на Гевина ледяным взглядом.
   – Какого дьявола вы делаете здесь с моей сестрой?
   Гевин ничего не ответил, и Дариус обернулся к Кире:
   – Поскольку он не женился на тебе с тех пор, как я уехал, я должен напомнить его светлости о необходимости пристойного поведения.
   Кира не мигая смотрела на брата, не в силах вымолвить ни слова. Она не могла солгать ему.
   Опустив кочергу на пол, Гевин смерил Дариуса пристальным взглядом.
   – Если вы спрашиваете, зачем я привез вашу сестру в Корнуолл, мой ответ таков – я ее не привозил, она приехала сама. Я последовал за ней, чтобы...
   – Чтобы поселиться с ней в одной комнате?
   – У нас всего лишь общая гостиная... – Надеясь переменить тему, Кира бросилась обнимать брата. – Слава Создателю, ты в безопасности! Лорд Венс не убил тебя.
   – Я не позволил ему подойти слишком близко. – Дариус, хмурясь, высвободился из ее объятий. – Как вы нашли меня?
   На этот раз Гевин взял инициативу в свои руки.
   – Несколько недель назад мой кузен покинул Лондон и отправился искать вас. Вы видели его?
   Затаив дыхание, Кира посмотрела на брата.
   – Он... со мной, и я скоро привезу его к вам.
   – Надеюсь, с ним все в порядке?
   – Разумеется, только он... связан.
   Уловив главное, Кира улыбнулась. Джеймс тоже в безопасности. Какое облегчение!
   – Как ты нашел нас здесь?
   – Я следил за лордом Венсом и завязал знакомства в его доме. Рано утром мой источник сообщил, что вчера к нему с визитом приезжали герцог Кропторн и красавица, на вид иностранка. Я понял, что это вы и никто другой.
   – Мы выяснили, что лорд Вене имеет дело с чем-то краденым, – пояснил Гевин. – Ваш источник сообщил вам, что это такое?
   Лицо Дариуса стало серьезным.
   – Да, и это очень, очень мерзко. – Он повернулся к Кире, в его лице смешались страх и гнев. – Этот негодяй поставляет в лондонские бордели девственниц.
   Слова брата словно обожгли Киру.
   – Он... он просил меня бежать с ним, чтобы потом...
   – Продать тебя? Боюсь, ты угадала.
   – О черт! – Гевин с напряжением посмотрел на нее, и Кира угадала в его взгляде ужас и заботу о ней. И еще она заметила, как его руки сжались в кулаки. Может быть, он действительно небезразличен к ней, хотя бы чуть-чуть?
   – Я вчера перехватил письмо, которое Венс писал миссис Линд, – Кира слова Гевина. – Из письма следует, что Вене уже выбрал две новые жертвы.
   Дариус кивнул:
   – Я даже знаю, о ком идет речь. Думаю, Венс планирует совершить все сегодня; вот почему ваш визит к нему оказался таким несвоевременным. Вам следует держаться от него подальше, иначе у него снова возникнут подозрения.
   – Об этом я не знал. Простите, если мое вмешательство оказалось несвоевременным. – Слова прозвучали едва слышно; сразу было видно, что Гевин не часто извинялся.
   Дариус с недовольным видом проговорил:
   – Рядом с Венсом всегда есть один-два головореза, так что мне понадобится ваша помощь, чтобы поймать его.
   – Я готов. – Гевин поднялся. – Этого негодяя давно пора остановить; он уже и так причинил слишком много зла невинным.
   – Несомненно. – Дариус взглянул на Киру, и его голос понизился до шепота: – Но если я узнаю, что ты притронулся к моей сестре, тебе придется очень сильно пожалеть об этом.

Глава 15

   Забрав вещи из гостиницы, Кира и Гевин поехали вслед за Дариусом по цветущим полям. Их общий разговор касался только ночного нападения людей Венса и плана, который, по-видимому, уже вечером собирался осуществить этот негодяй, но ни слова не было сказано о том, что не случилось – или случилось – между Гевином и Кирой до приезда Дариуса.
   Через час они подъехали к заброшенной хижине недалеко от Фентлет-Мэнора, в которой Дариус жил после того, как уехал из «Высокого дерева». Здесь они увидели Джеймса, растрепанного и небритого, неуклюже сидящего в ветхом кресле. Одна его рука была привязана к подлокотнику. Оказывается, упомянув о том, что Джеймс связан, Дариус отнюдь не шутил.
   – Что, ради всего святого, это все значит? – взревел Гевин.
   Кира подбежала к Джеймсу, чтобы развязать его, но Дариус остановил ее, схватив за запястье.
   – Мистер Хауленд страдает от ложного представления, будто, если мы объясним лорду Венсу порочность его действий, он прекратит свою торговлю.
   – И он прекратит! – настаивал Джеймс. – Люди хотят поступать правильно, когда им объясняют их ошибки.
   – Боюсь, это безумие, – не сдержавшись, произнесла Кира, и Джеймс бросил на нее полный боли взгляд.
   Гевин зло посмотрел на Дариуса.
   – Разве нельзя было убедить Джеймса как-то иначе, не привязывая его к креслу?
   – Слежка за Венсом заняла почти все мое время. Мне пришлось выбирать – либо убеждать вашего кузена, либо остановить негодяя. Без сомнения, мой выбор правилен, хотя и не слишком гуманен.
   – Пусть даже и так, но это варварство! – Гевин указал на путы Джеймса. – Отпустите его.
   – Отпустить? А кто будет наблюдать за ним, пока мы с вами будем ловить Венса? Вы думаете, что если ваш кузен действительно захочет проповедовать слово Божье об отречении от греха лорду Венсу, Кира одна сможет остановить его?
   Гевин зло выругался и, подойдя к Джеймсу, принялся распутывать веревки на его запястьях. Когда священник встал на ноги, растирая затекшие руки, он раздраженно посмотрел на Дариуса:
   – Вы не джентльмен, хотя прежде я вас считал таковым.
   Оскорбление Джеймса ничуть не тронуло Дариуса.
   – Боюсь, ваше непонимание ситуации слишком опасно.
   Внезапно Гевин почувствовал странную радость от их перепалки. Если Дариус не одобряет Джеймса как будущего мужа Киры, возможно, заявленная свадьба вообще не состоится. Тетя Кэролайн будет счастлива, скандал предотвращен, а Кира и Джеймс спасены от самой большой ошибки в их жизни.
   Разумеется, Гевин не хотел, чтобы Кира провела всю жизнь старой девой, зависящей от благожелательности своего брата, он желал ей счастья. Но Джеймс все равно не сможет сделать ее счастливой. Порвать с ней и в то же время предотвратить ее несчастливый союз с Джеймсом – вот правильное решение, учитывающее все имеющиеся в наличии обстоятельства...
   На этом месте Дариус прервал его размышления:
   – Идемте со мной: нам нужно составить план на сегодняшний вечер.
   Но Гевин медлил.
   – Вы что, собираетесь оставить моего кузена и вашу сестру наедине, без сопровождения?
   Он знал, что это нелепо. Если и был кто-то, кто не прикоснулся бы неприличным образом к Кире до свадьбы, то это Джеймс. И все же мысль оставить ее одну с женихом... Конечно, его реакция смешна, и Гевин знал это, но он уже привык считать Киру своей и никак не мог это прекратить.
   Дариус, прищурившись, посмотрел на герцога.
   – Вопрос решен – они остаются. – Он быстро вышел из лачуги, и Гевин неохотно последовал за ним.
   На улице ярко светило весеннее солнце, так что Гевину пришло в голову, что даже этот день слишком прекрасен для такого опасного предприятия...
   И тут Дариус резко повернулся к нему.
   – Как вы могли? – Молодой человек тяжело дышал от возбуждения, его кулаки сжались. – Как вы могли соблазнить невесту своего кузена? Как вы могли ради собственного удовольствия использовать невинную девушку, которая и так уже стала жертвой злобных сплетен?
   Но Гевин вовсе не собирался бесчестить Киру и не хотел причинять ей боль ни сейчас и никогда. Тем не менее он не мог озвучить эти свои чувства, понимая, что все сказанное им вряд ли вызовет у его собеседника хоть крупицу доверия. К несчастью, все было слишком просто. Он только хотел обнять ее и потом уже не мог остановиться. Любое прикосновение к ней было возбуждающим – и даже больше; в этот момент что-то пронзало его насквозь и лишало разума, требуя обладать ею при каждой возможности. Проклятое «что-то» легко побеждало весь его здравый смысл – и сопротивляться этому он был не в силах.
   – Проклятый ловелас! – прорычал Дариус сквозь стиснутые зубы. – Когда лорд Венс будет публично обличен, а моя сестра оправдана, я приду за вами, и тогда берегитесь!
   Гнев на смуглом лице Дариуса подтвердил Гевину, что молодой человек не шутит. Чтобы уменьшить возникшее напряжение, он примирительно произнес:
   – Я восхищаюсь вашей сестрой...
   Лицо Дариуса напряглось.
   – Но не настолько, чтобы жениться на ней.
   – Этого я просто не могу сделать.
   – Чепуха! – Дариус наклонился к Гевину, сжимая кулаки. – Вы можете, но не хотите жениться на ней.
   Как Дариус мог понять, какой скандал омрачил прошлое его семьи? А чувство долга по отношению к тете Кэролайн и ответственность, налагаемую его титулом, положением в обществе? Любой, принадлежащий к сословию пэров, ни на миг не усомнится, что герцогиня-полуперсиянка в лучшем случае вызовет удивление, а в худшем он будет выглядеть самым безответственным из дураков.
   И как может Дариус понять его внутреннюю борьбу с самим собой и доставшейся по наследству испорченной кровью, потворствование которой может привести его к гибели?
   Наконец, Дариус отстранился и разжал кулаки.
   – Я хочу, чтобы вы поклялись: как только мы покинем Корнуолл, вы не станете препятствовать вашему кузену в женитьбе на моей сестре.
   Дариус просил о невозможном.
   – Они сделают друг друга несчастными. Кире нужен...
   – Не смейте говорить о том, что нужно моей сестре. В настоящий момент ей нужен муже хорошей репутацией, и ничего больше. Или вы хотите и это отобрать у нее?
   Гевин опустил глаза.
   – Она не подходит в жены священнику.
   – Я это знаю и без вас, но вы сами вынудили меня принять окончательное решение. Если Кира забеременеет – что тогда скажет ваша напыщенная светлость?
   Действительно, что? Гевин одернул сюртук и поправил галстук. Боже, как бы ему хотелось увидеть ребенка, созданного им и Кирой... но это разрушило бы ее жизнь.
   – Я не из тех, кто может бросить на произвол судьбы своего ребенка или его мать, но не делайте и ее, и Джеймса несчастными на всю оставшуюся жизнь.
   Несколько мгновений мужчины в молчании смотрели друг на друга, и наконец, Гевин вздохнул:
   – Хотя бы сегодня вечером давайте сконцентрируемся на лорде Венсе. Мы не можем позволить себе отложить это дело. Я так же сильно, как вы, хочу увидеть его наказанным за его преступления.
   Некоторое время Дариус медлил, зло глядя на герцога, но затем все же неохотно кивнул:
   – Хорошо, сначала мы поймаем его. Но не воображайте, что наш разговор закончен.
   Ночь пришла в волне тумана и низких облаков. Безлунное небо словно нависало над землей, темное таинственное. Дариус и Гевин скакали к Фентлет-Мэнору, почти не разговаривая по дороге.
   – Согласно моему источнику в доме Венса, его светлость ухаживает за одной местной девушкой, дочерью отставного полковника, – буркнул Дариус. – Их побег запланирован на сегодняшнюю ночь. Другая девушка – фермера, жаждущая увидеть Лондон, прелестное создание с огромными голубыми глазами и копной буйных рыжих кудрей. Очевидно, Венс пообещал ей проводить ее до Лондона, когда в следующий раз поедет туда, и, по его словам, это произойдет сегодня.
   Судя по всему, Дариус хорошо потрудился, чтобы разведать планы виконта.
   – Куда мы направляемся сейчас?
   – В усадьбе Венса есть заброшенная церковь. Негодяй сказал обеим девушкам, что будет ждать их там, чтобы не рисковать и не приводить их в дом, где слишком много слуг могут стать свидетелями побега.
   Гевин кивнул, сочтя сведения Дариуса вполне достаточными.
   В полумиле от заброшенной церкви они спешились и привязали лошадей к дереву, а потом пошли в темноте по едва заметной тропинке, и каждый шаг по душистой весенней траве приближал их к цели.
   Наконец они подошли к развалинам. Направившись к почерневшему остову сгоревшей часовни, Дариус вытащил пистолет, и Гевин тоже достал свой.
   Впереди они заметили пару часовых в темной одежде и, чтобы не быть обнаруженными, укрылись за большим кустом, а затем стали изучать охранников.
   На первом охраннике была рваная шляпа, затенявшая лицо, однако во втором Гевин сразу узнал бандита с причудливым шрамом на губе.
   Когда охранники прошли мимо, видимо, намереваясь обойти здание вокруг, Гевин взглянул на Дариуса, и тот кивнул. Едва караульные исчезли из виду, они вскочили на ноги.
   – Я пойду вперед, разделаюсь с охранником и проберусь внутрь, – прошептал Дариус. – А вы займитесь вторым охранником. Когда я дам сигнал, мы захлопнем ловушку. Я хочу взять негодяя живым, – Дариус крепче сжал в руке оружие, – и пусть он вытерпит не меньшее унижение, чем то, которое перенесла моя сестра.
   Гевин не мог не согласиться с желанием брата Киры и кивнул, после чего Дариус, крадучись, удалился.
   Напряжение словно сгущалось в воздухе, пока Гевин осторожно шел вдоль обгоревшей стены; ладони, сжимавшие оружие, стали влажными, сердце учащенно билось. Удастся ли им поймать проклятого негодяя, который пытался продать Киру в бордель? Гевин надеялся на это, но Вене уже не раз доказал, что увертлив, как змея.
   Хотя Гевин не мог жениться на Кире, он отчаянно желал положить конец этому кошмару. Возможно, публичное разоблачение махинаций Венса поможет восстановить ее репутацию.
   Проскользнув за спину головореза в рваной шляпе, Гевин поднял четырехствольный револьвер и быстрым движением обрушил тяжелое оружие на его голову. Здоровяк рухнул на землю как подкошенный.
   И сразу вдруг воздух прорезал отчаянный крик. Дариус? Напряжение в животе Гевина превратилось в боль, он обернулся. Последовал еще один крик, на этот раз более высокий. Теперь и Гевин понял, что кричала женщина.
   Сердце Гевина забилось со скоростью вырвавшейся на свободу птицы. Он быстро вошел в заброшенное строение через осыпающуюся арку, бывшую когда-то задней дверью церкви, и скрылся в тени полуобрушенной стены. Каменные столбики стояли рядами там, где когда-то находились деревянные скамьи; осколки цветного стекла лежали на полу в дальнем углу здания, отражая слабый лунный свет, пробивающийся сквозь изменчивые облака.