Страница:
– Да, Магдалена. Так живет весь мир, за исключением низших слоев общества, куда, к несчастью, злой рок занес вас. Теперь, как мне кажется, вы не имеете серьезных возражений, и мы можем перейти к занятию танцами.
Мэгги оживилась.
– Вы хотите научиться танцевать? Питер почти вышел из себя.
– Нет. Это ВАС нужно научить танцевать.
– Я умею. Как только научилась стоять, мама сразу же стала учить меня танцам.
– Я имею в виду не то, что исполняют в салунах. Вы должны освоить танцы, принятые в обществе, которые танцуют мужчины и женщины, выезжая в свет.
– Испанский танец тоже принят обществом. Мама говорила, что его всегда танцевали в Андалусии, в Испании.
Питер мог бы назвать множество вещей, принятых в Испании, но не являющихся социально приемлемыми. Но спорить было бесполезно.
– Разрешите показать, – он повел девушку в залитую солнечным светом комнату, где дубовый пол был отполирован до блеска. Отодвинув кресла, Питер осторожно взял Мэгги за правую руку, а свою положил на ее талию.
– А теперь считайте. Раз, два, три, теперь назад, в сторону, – он вел Мэгги, напевая мотив вальса.
Девушка старалась уловить ритм, но он был совершенно не таким, к какому привыкло ее тело, непонятным и неинтересным. Без огня, без чувств. Он подходит только этим холодным англичанам с их примитивными представлениями о добродетели и пристойности.
Мэгги наступила Питеру на ногу. Но его терпение было воистину стоическим.
– Извините, – пробормотала девушка.
– Ничего, не забывайте считать. Раз, два, три – ой!
Голос Луизы прервал их занятие:
– Магдалена, ты решила покалечить мистера Скаборо? Трудно поверить, что с твоей грацией и умением танцевать фламенко, ты вальсируешь так неуклюже.
– Да это не танец, а похоронный марш!
– Вальс – красивый танец. Возможно, мистер Скаборо позволит показать, – она подошла к Питеру и подала ему свою руку.
– Вы так добры, мадам.
Мэгги с удивлением отметила, что Питер при этом покраснел. Девушка села в одно из кресел.
На этот раз напевала Луиза. Чисто и звучно она выводила мелодию, а Питер улыбался.
– А, Штраус.
– Под какую же еще музыку можно танцевать вальс?
Они поплыли в танце, который только что неудачно пробовала исполнять Мэгги. Следуя ритму, оба двигались слаженно, словно один человек. Рука Питера лежала на талии Луизы, тела были так близко, что грудь женщины касалась рубашки мужчины. Звучало легкое контральто Луизы, ее голос слегка дрожал. Англичанин улыбался, чуть прищурив глаза.
Мэгги ухмыльнулась. И такой танец принят в обществе? Наверное, она получила неправильное представление об идеалах добродетели и правилах приличия.
Вдруг вальсирующие запнулись и остановились, финал танца был очень странным. Казалось, только теперь они осознали, что близки друг другу, несмотря на прежние прохладные отношения. Луиза покраснела, как юная девушка, а Питер закашлялся и опустил глаза.
– Да, – смущенно сказал он. – Так следует… ну… танцевать вальс. Спасибо, миссис Гутиеррес.
– Пожалуйста, мистер Скаборо. Мне это доставило удовольствие. Я любила танцевать вальс, когда еще была девчонкой. Магдалена, тебе нужно постараться и научиться его танцевать. Очень красивый танец.
Девушка вдруг представила, что вальсирует с Кристофером. Его рука прижимает Мэгги к себе, их тела слегка соприкасаются. Ее голова едва достает до плеча молодого человека, а Кристофер сверху смотрит на Мэгги. По взгляду заметно, как он удивлен и обрадован, что она превратилась в прекрасную леди.
Девушка тут же нахмурилась и постаралась отбросить подобные мысли. Такая ерунда, наверное, пришла в голову оттого, что она недавно съела незрелое яблоко. Но теперь уже с большим желанием, чем прежде, подошла к Питеру.
– Хорошо. Научите меня танцевать вальс.
Волей-неволей Мэгги пришлось изучать историю, литературу, искусство, а также этикет, и казалось, она больше не выдержит. Еще несколько месяцев назад девушка была уверена, что в этом мире занимает свое место. Конечно, место не слишком шикарное, но это ЕЕ место. Она знала себя, свои способности и сама решала свои проблемы. Ее единственное оружие – дерзость и помощь ангела-хранителя. Импульсивность и наглость тоже служили неплохо, она не только выжила, но и была счастлива.
Теперь же те, конечно незначительные, знания, которые приобрела Мэгги, лишили ее самонадеянности. Место в новом мире пока не определено, да и сам мир был не таким знакомым, здесь существовали невообразимые дали, странные люди, непонятные идеи. Старые представления о добре и зле, то, что раньше казалось важным и существенным, оказалось полностью разрушенным. Неразбериха лишила Мэгги уверенности в себе, и девушке это не нравилось. Теперь ей хотелось, чтобы Кристофер поскорее вернулся, все документы на владение землей были оформлены. Затем он отомстит за своего брата, а Мэгги опять станет сама собой. Может быть. Если сможет себя найти.
Мэгги не осознавала, что, приняв предложение иностранцев, они с Луизой получили счастливую возможность затаиться, ведь Арнольд Стоун мертв. Все последние месяцы, сидя над уроками, она регулярно слушала отчеты Питера о том, как у Кристофера идут дела в Санта-Фе. Наконец, все, что они говорили о земле в Нью-Мексико, о картежнике, который превратился в хозяина ранчо, стало для девушки реальным. Кристофер Тэлбот и его желание отомстить за брата – этого более чем достаточно, чтобы уехать из Денвера.
Кристофер Тэлбот. Она видела его только один раз, но и этого оказалось довольно, чтобы Мэгги думала о нем больше, чем тот заслуживал.
Его Надменное Высочество – впечатляющий человек, решила девушка. Мэгги поразили его темные глаза и аура могущества. Нельзя сказать, чтобы он был красив. Насколько она помнила, у него нос с небольшой горбинкой, губы слишком тонкие, а брови слишком высокие. Возможно, именно эти дьявольские брови придавали Кристоферу надменный вид.
Мэгги запомнила Тэлбота грубым и высокомерным, в целом – неприятным. Во время беседы в отеле один раз он обратился к ней так презрительно, будто она – кусок уличной грязи, а в другой – посмотрел, как на лошадь, которую хочет купить. Он совсем ей не понравился, и девушка была рада его трехмесячному отсутствию.
И все же что-то ускользало от нее. Мэгги обнаружила, что все чаще думает о незнакомце, который ворвался в ее жизнь, полностью изменил ее, а затем исчез. Вальс получался намного лучше, когда Мэгги представляла, что танцует не с Питером, а с Кристофером. Она слушала очень внимательно, когда Питер вслух читал письма Кристофера. Те всегда заканчивались указаниями передать привет Мэгги. А девушке казалось, что она видит усмешку на аристократическом лице. Мэгги пыталась злиться, но, если быть честной по отношению к себе, она была вынуждена признать – ей нравилось, когда Кристофер дразнил ее.
Дни шли, Мэгги много думала – ее мучила неопределенность, а сдерживать свое нетерпение девушка больше не могла.
– Давай прогуляемся, – однажды предложила она Луизе. – На улице так хорошо.
Луиза положила книгу и выглянула в окно. Над горами ослепительно сиял закат, а пронзительный ветер стих.
– Куда ты хочешь пойти? Мэгги пожала плечами.
– Думаю, нам обеим будет полезно подышать свежим воздухом. А ты, я вижу, собралась идти независимо от того, пойду ли я.
Девушка усмехнулась.
– Хорошо. Возможно, я спасу тебя от неприятностей.
Вечер был удивительно свеж, на деревьях набухали почки, просыпалась новая жизнь. На замороженной колее впервые подтаял лед. Когда подруги шли по саду, а затем вдоль кирпичных домов, Мэгги вдруг болезненно захотелось вернуться на узкие улочки с грязными домами.
– Давай сходим в «Госпожу Удачу». Проверим, не обманывает ли тебя с деньгами Джон Трэвис, – предложила девушка.
– Не обманывает. Возможно, он работает даже лучше, чем я.
– Ты не скучаешь по салуну? – Мэгги была задумчива.
– Нет. Нисколько. Салун для меня – средство к существованию, единственное, что оставил мне муж после двадцати лет замужества. Но не могу сказать, что мне нравится ежедневно иметь дело с пьяницами, картежниками, типа Джека Морли, а также…
Луиза замолчала, но Мэгги знала имя, которое та не произнесла. Арнольд Стоун. На следующий день все газеты Денвера – «Ньюс», «Таймс», «Трибюн» – опубликовали статьи о необъяснимом убийстве. Луиза прочла Мэгги одну – в ней давалось очень смутное описание двух дам. Именно они, по словам экономки, совершили гнусное убийство. К огорчению полиции, подозреваемые были одеты в пальто с капюшонами. Экономка могла дать только очень расплывчатое описание.
После той ночи ни Луиза, ни Мэгги не говорили об Арнольде Стоуне. Но Мэгги знала, что заставляет их отсиживаться в доме на 14-й улице. Однажды экономка может вспомнить, как ветер выбил из-под капюшона Мэгги прядь кудрявых черных волос. Когда-нибудь двое пьяниц, мимо которых они пронеслись, будто за ними гнался сам черт, тоже их вспомнят. Тогда капюшон Мэгги сдуло ветром, и ее лицо было хорошо видно в свете фонаря.
Если наступит этот день, обеим лучше быть в Нью-Мексико. Мэгги уже не могла вернуться в прежнюю жизнь, даже если бы и хотела. Луиза тоже.
Они перешли Бродвей и направились в район Маркет-стрит. Кирпичные особняки уступали место магазинам и лавкам. Чем ближе подходили они к Маркет-стрит, тем сильнее Мэгги хотелось увидеть грязные, пользующиеся дурной славой улицы, где прошла большая часть ее жизни.
– Магдалена, нужно возвращаться. Миссис Колби подаст ужин, и мистер Скаборо удивится, что нас нет.
– Пошел он к черту. Пусть поймет, что мы не должны беспрекословно подчиняться ему. Ой, смотри, булочная старого Сэндовала. Неплохо бы съесть булочку.
– У нас нет денег. Мэгги засмеялась.
– Когда меня это останавливало? Кроме того, из-за него у меня прошлым летом были неприятности. Помнишь? Он должен мне больше, чем булочку.
– Магдалена!
Но девушка уже не слышала предостережения Луизы. В ней проснулся чертенок и гнал вперед. Его так долго сдерживали!
– Идем! – Мэгги посмотрела в окно булочной. – Сэндовал у себя в комнате.
– Магдалена! Не смей!
На цыпочках девушка вошла в магазин, вдохнула теплый аромат выпечки. Вдоль стен стояли витрины с подносами разнообразных булочек, печенья, пирожных и хлеба. Сначала Мэгги не могла решить, что выбрать.
Сэндовал чем-то стучал у себя в комнате.
– Выбирайте! – крикнул он.
– Магдалена, выходи немедленно! – прошептала Луиза.
Булочка, решила Мэгги. Она хотела мягкую, пышную, золотистую булочку. Мэгги протянула руку и взяла то, что хотела. В этот момент в магазин вошел невысокий толстый булочник. У Мэгги от ужаса расширились глаза. С воровской усмешкой она стремительно понеслась прочь.
– Эй! Стой! – заорал Сэндовал. – Вернись! Мэгги неслась по улице с булочкой в руке. За нею в белом развевающемся фартуке бежал булочник, пыхтя, как паровоз. Мэгги на секунду остановилась и прокричала:
– Сэндовал, ты должен мне! – И побежала дальше. Такой прыти она не чувствовала в себе уже несколько месяцев.
– Мэгги Монтойя! Ты – бродяжка! – Сэндовал остановился и погрозил ей кулаком. – Если я снова увижу тебя в своем магазине, то…
Мэгги не стала останавливаться и выслушивать угрозы. Радостными прыжками она скакала вперед, повернув на Лаример-стрит. Зажиточные лавочники уже закрывали свои магазины, и она сбавила шаг. Затем быстро свернула в аллею между двумя игорными домами. Сэндовал, скорее всего, прекратил погоню. Но осторожность никогда не помешает.
Прислонившись спиной к кирпичной стене, Мэгги радостно откусила ворованное лакомство. Ничто так не бывает вкусно, как пища, добытая с риском. Когда шесть лет назад осиротевшая Мэгги оказалась на улицах Денвера, она была слишком горда, чтобы заниматься проституцией. Поэтому приходилось воровать. После всего, что случилось за последние месяцы, было приятно осознавать, что она не утратила воровских навыков. Даже мысли о разъяренной Луизе и Питере Скаборо не омрачали радость.
Мэгги собралась еще раз откусить булочку, когда сердитые голоса дерущихся заставили отступить в тень. На аллее дрались двое.
– Я научу тебя, как подтасовывать карты, ты, ублюдок!
Мужчина ударил противника увесистым кулаком, тот застонал.
Притихнув, как мышь, Мэгги прижалась к стене. Но было еще недостаточно темно. Один из мужчин выпрямился. Его жертва валялась в грязи.
– Хорошо. А тут кто?
В наступивших сумерках Мэгги не видела лица мужчины. Но голос узнала сразу. Это был Джек Морли.
ГЛАВА 3
Мэгги оживилась.
– Вы хотите научиться танцевать? Питер почти вышел из себя.
– Нет. Это ВАС нужно научить танцевать.
– Я умею. Как только научилась стоять, мама сразу же стала учить меня танцам.
– Я имею в виду не то, что исполняют в салунах. Вы должны освоить танцы, принятые в обществе, которые танцуют мужчины и женщины, выезжая в свет.
– Испанский танец тоже принят обществом. Мама говорила, что его всегда танцевали в Андалусии, в Испании.
Питер мог бы назвать множество вещей, принятых в Испании, но не являющихся социально приемлемыми. Но спорить было бесполезно.
– Разрешите показать, – он повел девушку в залитую солнечным светом комнату, где дубовый пол был отполирован до блеска. Отодвинув кресла, Питер осторожно взял Мэгги за правую руку, а свою положил на ее талию.
– А теперь считайте. Раз, два, три, теперь назад, в сторону, – он вел Мэгги, напевая мотив вальса.
Девушка старалась уловить ритм, но он был совершенно не таким, к какому привыкло ее тело, непонятным и неинтересным. Без огня, без чувств. Он подходит только этим холодным англичанам с их примитивными представлениями о добродетели и пристойности.
Мэгги наступила Питеру на ногу. Но его терпение было воистину стоическим.
– Извините, – пробормотала девушка.
– Ничего, не забывайте считать. Раз, два, три – ой!
Голос Луизы прервал их занятие:
– Магдалена, ты решила покалечить мистера Скаборо? Трудно поверить, что с твоей грацией и умением танцевать фламенко, ты вальсируешь так неуклюже.
– Да это не танец, а похоронный марш!
– Вальс – красивый танец. Возможно, мистер Скаборо позволит показать, – она подошла к Питеру и подала ему свою руку.
– Вы так добры, мадам.
Мэгги с удивлением отметила, что Питер при этом покраснел. Девушка села в одно из кресел.
На этот раз напевала Луиза. Чисто и звучно она выводила мелодию, а Питер улыбался.
– А, Штраус.
– Под какую же еще музыку можно танцевать вальс?
Они поплыли в танце, который только что неудачно пробовала исполнять Мэгги. Следуя ритму, оба двигались слаженно, словно один человек. Рука Питера лежала на талии Луизы, тела были так близко, что грудь женщины касалась рубашки мужчины. Звучало легкое контральто Луизы, ее голос слегка дрожал. Англичанин улыбался, чуть прищурив глаза.
Мэгги ухмыльнулась. И такой танец принят в обществе? Наверное, она получила неправильное представление об идеалах добродетели и правилах приличия.
Вдруг вальсирующие запнулись и остановились, финал танца был очень странным. Казалось, только теперь они осознали, что близки друг другу, несмотря на прежние прохладные отношения. Луиза покраснела, как юная девушка, а Питер закашлялся и опустил глаза.
– Да, – смущенно сказал он. – Так следует… ну… танцевать вальс. Спасибо, миссис Гутиеррес.
– Пожалуйста, мистер Скаборо. Мне это доставило удовольствие. Я любила танцевать вальс, когда еще была девчонкой. Магдалена, тебе нужно постараться и научиться его танцевать. Очень красивый танец.
Девушка вдруг представила, что вальсирует с Кристофером. Его рука прижимает Мэгги к себе, их тела слегка соприкасаются. Ее голова едва достает до плеча молодого человека, а Кристофер сверху смотрит на Мэгги. По взгляду заметно, как он удивлен и обрадован, что она превратилась в прекрасную леди.
Девушка тут же нахмурилась и постаралась отбросить подобные мысли. Такая ерунда, наверное, пришла в голову оттого, что она недавно съела незрелое яблоко. Но теперь уже с большим желанием, чем прежде, подошла к Питеру.
– Хорошо. Научите меня танцевать вальс.
* * *
Шли дни, похожие один на другой. Мэгги одолела Оливера Твиста и увлеклась приключениями и романтикой. Она слушала лекции Питера о добродетели и этикете, проявляя интерес к рисованию, – англичанин расценил его, как бесполезное занятие, так как курс обучения был краток. Луиза учила рукоделию. Подруга и бывшая хозяйка обладала способностями и умениями, о которых Мэгги никогда не подозревала. Девушка задавала множество разных вопросов, постоянно отвлекая Луизу от занятий, и вскоре поняла, что у наставницы характер не лучше, чем у Питера.Волей-неволей Мэгги пришлось изучать историю, литературу, искусство, а также этикет, и казалось, она больше не выдержит. Еще несколько месяцев назад девушка была уверена, что в этом мире занимает свое место. Конечно, место не слишком шикарное, но это ЕЕ место. Она знала себя, свои способности и сама решала свои проблемы. Ее единственное оружие – дерзость и помощь ангела-хранителя. Импульсивность и наглость тоже служили неплохо, она не только выжила, но и была счастлива.
Теперь же те, конечно незначительные, знания, которые приобрела Мэгги, лишили ее самонадеянности. Место в новом мире пока не определено, да и сам мир был не таким знакомым, здесь существовали невообразимые дали, странные люди, непонятные идеи. Старые представления о добре и зле, то, что раньше казалось важным и существенным, оказалось полностью разрушенным. Неразбериха лишила Мэгги уверенности в себе, и девушке это не нравилось. Теперь ей хотелось, чтобы Кристофер поскорее вернулся, все документы на владение землей были оформлены. Затем он отомстит за своего брата, а Мэгги опять станет сама собой. Может быть. Если сможет себя найти.
Мэгги не осознавала, что, приняв предложение иностранцев, они с Луизой получили счастливую возможность затаиться, ведь Арнольд Стоун мертв. Все последние месяцы, сидя над уроками, она регулярно слушала отчеты Питера о том, как у Кристофера идут дела в Санта-Фе. Наконец, все, что они говорили о земле в Нью-Мексико, о картежнике, который превратился в хозяина ранчо, стало для девушки реальным. Кристофер Тэлбот и его желание отомстить за брата – этого более чем достаточно, чтобы уехать из Денвера.
Кристофер Тэлбот. Она видела его только один раз, но и этого оказалось довольно, чтобы Мэгги думала о нем больше, чем тот заслуживал.
Его Надменное Высочество – впечатляющий человек, решила девушка. Мэгги поразили его темные глаза и аура могущества. Нельзя сказать, чтобы он был красив. Насколько она помнила, у него нос с небольшой горбинкой, губы слишком тонкие, а брови слишком высокие. Возможно, именно эти дьявольские брови придавали Кристоферу надменный вид.
Мэгги запомнила Тэлбота грубым и высокомерным, в целом – неприятным. Во время беседы в отеле один раз он обратился к ней так презрительно, будто она – кусок уличной грязи, а в другой – посмотрел, как на лошадь, которую хочет купить. Он совсем ей не понравился, и девушка была рада его трехмесячному отсутствию.
И все же что-то ускользало от нее. Мэгги обнаружила, что все чаще думает о незнакомце, который ворвался в ее жизнь, полностью изменил ее, а затем исчез. Вальс получался намного лучше, когда Мэгги представляла, что танцует не с Питером, а с Кристофером. Она слушала очень внимательно, когда Питер вслух читал письма Кристофера. Те всегда заканчивались указаниями передать привет Мэгги. А девушке казалось, что она видит усмешку на аристократическом лице. Мэгги пыталась злиться, но, если быть честной по отношению к себе, она была вынуждена признать – ей нравилось, когда Кристофер дразнил ее.
Дни шли, Мэгги много думала – ее мучила неопределенность, а сдерживать свое нетерпение девушка больше не могла.
– Давай прогуляемся, – однажды предложила она Луизе. – На улице так хорошо.
Луиза положила книгу и выглянула в окно. Над горами ослепительно сиял закат, а пронзительный ветер стих.
– Куда ты хочешь пойти? Мэгги пожала плечами.
– Думаю, нам обеим будет полезно подышать свежим воздухом. А ты, я вижу, собралась идти независимо от того, пойду ли я.
Девушка усмехнулась.
– Хорошо. Возможно, я спасу тебя от неприятностей.
Вечер был удивительно свеж, на деревьях набухали почки, просыпалась новая жизнь. На замороженной колее впервые подтаял лед. Когда подруги шли по саду, а затем вдоль кирпичных домов, Мэгги вдруг болезненно захотелось вернуться на узкие улочки с грязными домами.
– Давай сходим в «Госпожу Удачу». Проверим, не обманывает ли тебя с деньгами Джон Трэвис, – предложила девушка.
– Не обманывает. Возможно, он работает даже лучше, чем я.
– Ты не скучаешь по салуну? – Мэгги была задумчива.
– Нет. Нисколько. Салун для меня – средство к существованию, единственное, что оставил мне муж после двадцати лет замужества. Но не могу сказать, что мне нравится ежедневно иметь дело с пьяницами, картежниками, типа Джека Морли, а также…
Луиза замолчала, но Мэгги знала имя, которое та не произнесла. Арнольд Стоун. На следующий день все газеты Денвера – «Ньюс», «Таймс», «Трибюн» – опубликовали статьи о необъяснимом убийстве. Луиза прочла Мэгги одну – в ней давалось очень смутное описание двух дам. Именно они, по словам экономки, совершили гнусное убийство. К огорчению полиции, подозреваемые были одеты в пальто с капюшонами. Экономка могла дать только очень расплывчатое описание.
После той ночи ни Луиза, ни Мэгги не говорили об Арнольде Стоуне. Но Мэгги знала, что заставляет их отсиживаться в доме на 14-й улице. Однажды экономка может вспомнить, как ветер выбил из-под капюшона Мэгги прядь кудрявых черных волос. Когда-нибудь двое пьяниц, мимо которых они пронеслись, будто за ними гнался сам черт, тоже их вспомнят. Тогда капюшон Мэгги сдуло ветром, и ее лицо было хорошо видно в свете фонаря.
Если наступит этот день, обеим лучше быть в Нью-Мексико. Мэгги уже не могла вернуться в прежнюю жизнь, даже если бы и хотела. Луиза тоже.
Они перешли Бродвей и направились в район Маркет-стрит. Кирпичные особняки уступали место магазинам и лавкам. Чем ближе подходили они к Маркет-стрит, тем сильнее Мэгги хотелось увидеть грязные, пользующиеся дурной славой улицы, где прошла большая часть ее жизни.
– Магдалена, нужно возвращаться. Миссис Колби подаст ужин, и мистер Скаборо удивится, что нас нет.
– Пошел он к черту. Пусть поймет, что мы не должны беспрекословно подчиняться ему. Ой, смотри, булочная старого Сэндовала. Неплохо бы съесть булочку.
– У нас нет денег. Мэгги засмеялась.
– Когда меня это останавливало? Кроме того, из-за него у меня прошлым летом были неприятности. Помнишь? Он должен мне больше, чем булочку.
– Магдалена!
Но девушка уже не слышала предостережения Луизы. В ней проснулся чертенок и гнал вперед. Его так долго сдерживали!
– Идем! – Мэгги посмотрела в окно булочной. – Сэндовал у себя в комнате.
– Магдалена! Не смей!
На цыпочках девушка вошла в магазин, вдохнула теплый аромат выпечки. Вдоль стен стояли витрины с подносами разнообразных булочек, печенья, пирожных и хлеба. Сначала Мэгги не могла решить, что выбрать.
Сэндовал чем-то стучал у себя в комнате.
– Выбирайте! – крикнул он.
– Магдалена, выходи немедленно! – прошептала Луиза.
Булочка, решила Мэгги. Она хотела мягкую, пышную, золотистую булочку. Мэгги протянула руку и взяла то, что хотела. В этот момент в магазин вошел невысокий толстый булочник. У Мэгги от ужаса расширились глаза. С воровской усмешкой она стремительно понеслась прочь.
– Эй! Стой! – заорал Сэндовал. – Вернись! Мэгги неслась по улице с булочкой в руке. За нею в белом развевающемся фартуке бежал булочник, пыхтя, как паровоз. Мэгги на секунду остановилась и прокричала:
– Сэндовал, ты должен мне! – И побежала дальше. Такой прыти она не чувствовала в себе уже несколько месяцев.
– Мэгги Монтойя! Ты – бродяжка! – Сэндовал остановился и погрозил ей кулаком. – Если я снова увижу тебя в своем магазине, то…
Мэгги не стала останавливаться и выслушивать угрозы. Радостными прыжками она скакала вперед, повернув на Лаример-стрит. Зажиточные лавочники уже закрывали свои магазины, и она сбавила шаг. Затем быстро свернула в аллею между двумя игорными домами. Сэндовал, скорее всего, прекратил погоню. Но осторожность никогда не помешает.
Прислонившись спиной к кирпичной стене, Мэгги радостно откусила ворованное лакомство. Ничто так не бывает вкусно, как пища, добытая с риском. Когда шесть лет назад осиротевшая Мэгги оказалась на улицах Денвера, она была слишком горда, чтобы заниматься проституцией. Поэтому приходилось воровать. После всего, что случилось за последние месяцы, было приятно осознавать, что она не утратила воровских навыков. Даже мысли о разъяренной Луизе и Питере Скаборо не омрачали радость.
Мэгги собралась еще раз откусить булочку, когда сердитые голоса дерущихся заставили отступить в тень. На аллее дрались двое.
– Я научу тебя, как подтасовывать карты, ты, ублюдок!
Мужчина ударил противника увесистым кулаком, тот застонал.
Притихнув, как мышь, Мэгги прижалась к стене. Но было еще недостаточно темно. Один из мужчин выпрямился. Его жертва валялась в грязи.
– Хорошо. А тут кто?
В наступивших сумерках Мэгги не видела лица мужчины. Но голос узнала сразу. Это был Джек Морли.
ГЛАВА 3
Кристофер вышел из экипажа и дважды сверил адрес дома.
– Это нужный вам дом, ваша честь.
Тэлбот расплатился с извозчиком, открыл железные ворота и направился к крыльцу. Американцев не обвинишь в том, что у них плохой вкус, все же дома здесь не мрачные. Крыльцо поддерживали искусно выполненные столбики. Золоченая резьба украшала крыши и ставни, шестиугольная башенка начиналась на уровне сада и возвышалась над соседней крышей.
Приземистая седовласая женщина открыла дверь.
– Да, сэр?
– Я…
– Кристофер! Ты вернулся! – радостный возглас Питера не дал ему возможности назвать себя. – Замечательно! Я уже начал беспокоиться – вдруг на тебя напали бандиты или индейцы.
Тэлбот протянул служанке пальто и шляпу.
– Я хотел написать, но решил, что доберусь быстрее, чем придет письмо. И вот я здесь.
– Проходи в гостиную. Места не много, но достаточно. К сожалению, это все, что я смог снять. Как поездка?
Кристофер огляделся. Комната была обставлена массивной ореховой мебелью. Восточные ковры и тяжелые портьеры, картины сомнительного качества, зеркало в резной оправе, тяжелая хрустальная люстра.
– Как я понимаю, дом уже был обставлен.
Питер ухмыльнулся.
– Это сразу видно. Садись и расскажи, что ты нал. Хочешь выпить? Ужин будет через полчаса.
– Спасибо, я могу подождать, – он выбрал кресло поудобнее и сел. – Новости хорошие. Эта страна годится для помещения капитала. Единственное что требуется – деньги. Я видел собственность в Орегоне, Северной Калифорнии и Нью-Мексико Деньги можно хорошо вложить и получить прибыль не только в скотоводстве, но и на заготовках леса в импорте, экспорте. Возможностей сотни. Если бы мой брат не был таким легкомысленным… – Он помолчал. Уже прошел год, как нет Стефана, но боль утраты еще не стихла.
Кристофер увидел, как отразились его собственные чувства на лице Питера. Многие годы адвокат был другом и помощником семьи Тэлботов, а для Стефана значил даже больше, чем брат.
Кристофер провел молодые годы в армии, сначала в Африке, затем в Индии. Тот факт, что он мало знал Стефана, делал потерю еще тягостнее.
– Теперь о деле. Я подал заявление по поводу земельного участка Монтойи в управление геодезии Санта-Фе. Дело уже почти подготовлено, но потребуется еще какое-то время на формальности Мне сказали, некоторые дела решаются годами но чиновник, с которым я разговаривал, отметил, что у нас собраны все необходимые документы. Как всегда, Питер, ты проделал работу, достойную похвалы. А если бы всегда применял свои профессиональные таланты, то, несомненно, быстро разбогател бы.
Питер покачал головой и улыбнулся.
– Что касается юриспруденции, да, ты прав, но быть адвокатом смертельно скучно.
Кристофер удивленно вскинул брови.
– Твой труд здесь более интересен?
– Время от времени.
– А как же наша маленькая наследница? – до сих пор Кристофер боялся затрагивать эту тему.
Мэгги Монтойя, эта дерзкая девчонка, заставит любого мужчину задуматься, прав ли был Всевышний, создавая противоположный пол. Еще больше Кристофера смущало, что за неопрятной внешностью девушки он мгновенно распознал соблазнительную чувственность. А это, пожалуй, еще опаснее, чем ее язвительность и дерзость. Досадно, что им придется превратить эту бродяжку в знатную даму, ведь тогда она станет такой же скучной, как все остальные леди высшего общества.
– Мисс Монтойя хорошо со всем справляется. Думаю, мой мальчик, ты будешь приятно удивлен. Она очень смышленая. В самом деле, умница. Так быстро научилась читать и писать, что я сам с трудом в это поверил. Хуже успехи в математике, но все же неплохо. Манеры…
Питер запнулся, а Кристофер еле сдержал себя. Привить этой девчонке манеры стоит многого.
– Она добросердечная и порядочная девушка, – осторожно подбирая слова, продолжал Скаборо. – Со временем, уверен, она поймет, как правильно себя вести. Несмотря на многие положительные качества, к несчастью, ей присуще упрямство, так характерное для большинства женщин. Иногда она забывает обо всем, это случается, как правило, в порыве злости.
Кристофер вздохнул.
– Я боялся, что ты скажешь что-нибудь в этом роде.
– Нужно помнить, эта девушка вообще не получила никакого воспитания, и еще несколько месяцев назад жила в ужасных условиях.
– Хватит теории, происхождение еще себя покажет. Два поколения назад семья Монтойя считалась аристократической. Голубая испанская кровь. Да, я считаю, что через несколько месяцев мы с ней поладим.
Питер внимательно посмотрел на Кристофера.
– Мальчик мой, ты уверен, что все хорошо обдумал? Мне кажется, ты идешь на слишком большую жертву. А понимаешь, какие могут быть последствия? Магдалена может отказаться от всего, если узнает, чего от нее хотят на самом деле.
Кристофер потер висок.
– Я ценю твою заботу. Но дело не только в семейной чести. Странно, слово «честь» часто употребляется как синоним к слову «месть». Семейное благополучие требует решительных шагов. Кризис в сельском хозяйстве сильно ударил по нашему благосостоянию.
– А как же мисс Монтойя?
«Вот тут загвоздка», – признался себе Кристофер. На этот счет у него были угрызения совести. Он попытался отбросить сомнения и одновременно успокоить Питера.
– Мисс Монтойя – бродячий кот, оказавшийся в бочке сметаны. Она больше никогда не вернется ни к танцам, ни к другим недостойным занятиям, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Думаю, тебе не стоит беспокоиться о ней, – он посмотрел на лестницу. – А где же эта маленькая плутовка?
– Скорее всего, в своей комнате, болтает с миссис Гутиеррес, – лицо Питера потеплело. – Кстати, та оказывает немалую помощь. Надеюсь, ты согласишься, что она заслуживает похвалы.
– Я забочусь о тех, кто мне служит. И ты это знаешь.
Питер улыбнулся, позвонил и тут же появилась служанка. Ясно, она стояла за дверью, и Кристофер не сомневался, что их подслушивали. Американская прислуга не отличается хорошими манерами.
– Миссис Колби, пожалуйста, пригласите сюда мисс Монтойю. Скажите, что вернулся лорд Кристофер и желает видеть ее.
– Но мисс нет дома. Она ушла вместе с миссис Гутиеррес.
Питер очень удивился.
– Как давно, миссис Колби? Женщина пожала плечами.
– Не знаю. Час назад. Может быть, больше. Миссис Гутиеррес обещала, что они вернутся к ужину. Кстати, ужин готов.
Питер вздохнул.
– Хотел бы я знать, куда они отправились. Хотя, уверен, с ними все в порядке. Даже в таком ужасном городе, как этот, к добродетельной женщине любой отнесется учтиво.
– Это касается только добродетельных женщин, – Кристофер вернулся в холл, взял пальто и шляпу. У него возникли плохие предчувствия. – Вы забыли, мой друг, что женщину, о которой мы говорили, вряд ли можно считать добродетельной.
– Мэгги! Малышка! Я думал, ты скрылась, не расплатившись со мной. Где ты была, крошка?
Мэгги посмотрела ему в глаза.
– Была там, где хотела. Это тебя не касается. Получишь свои деньги, когда они у меня будут.
– Не нравится мне, как ты разговариваешь. – Невдалеке проехал какой-то экипаж. Если бы удалось убежать… – Слушай, Мэгги, мне не нравится твое наглое поведение.
Джек подошел ближе, отрезав путь к спасению. Девушка ощутила запах виски. Джек не шатался, но по походке было заметно, что он пьян. Дело плохо. Пьяный, этот ублюдок еще страшнее, чем трезвый.
Мэгги прижалась к стене.
– Если ударишь меня, то никогда не получишь свои чертовы деньги.
– Я не хочу бить тебя, крошка. Просто мне пришло в голову, что у тебя проблемы с деньгами. Может, мы договоримся? Я рассудительный человек, заключим сделку. Ты поделишься со мною кое-чем, и все.
– Никогда не соглашусь спать с тобой, деревенщина!
– Если женщина сидит с мужчиной за игорным столом, тут все ясно.
– Только не со мной. Ты прекрасно знаешь, я не продаюсь. А если бы даже и так, я бы имела больше, чем твои грязные десять долларов.
– Не своди меня с ума, крошка, – Морли кивнул в сторону тела, валявшегося в грязи. – Он меня допек, и вот что из этого вышло.
– Убирайся, ублюдок, а не то закричу.
– И кто это услышит?
Мэгги закричала. Морли подпрыгнул, удивившись, что девушка заорала так громко. Джек сильно ударил ее, затем крепко схватил, чтобы она не смогла вырваться, и зажал ладонью рот. Мэгги снова почувствовала запах спиртного. Другой рукой Джек нащупал грудь девушки и сильно сдавил ее. Изо всех сил Мэгги укусила грязную руку, закрывавшую ее рот.
– Дрянь! Маленькая сука! Черт возьми, ты об этом пожалеешь! Я сделаю из тебя кровавое месиво! Изнасилую, а потом так разрисую ножом лицо, что ни один мужчина на тебя больше не посмотрит!
Морли увернулся от удара коленом, который должен был достигнуть паха. Прижав к стене, он крепко поцеловал Мэгги. Девушка чуть не задохнулась от запаха сигарет и виски. Она попыталась вырваться, но когда это не удалось, впилась ногтями в лицо Джека. Затем все поплыло перед глазами, и Мэгги потеряла сознание…
Короткий женский крик разорвал тишину.
– Сюда! – Кристофер рванулся к темной аллее, но вынужден был остановиться. Рядом с ним тяжело дышал Питер.
Свет фонарей почти не проникал сюда, и Кристофер оказался в кромешной тьме. Затем черные тени приобрели очертания, и он увидел, как дерутся двое. Почему-то Кристофер был уверен, что Мэгги – там. Маленького уличного котенка схватила дворняга. От ненависти вдруг закипела кровь.
– Останься здесь! – приказал он Питеру.
– С радостью.
Гонимый ненавистью, Кристофер побежал по аллее. Он схватил того, кто был сверху, и оттащил от жертвы. Прежде, чем Тэлбот смог нанести мерзавцу удар, тот сумел вырваться. Краем глаза Кристофер заметил, что на земле лежит Мэгги.
– Что, черт побери, ты делаешь? – прорычал Джек. – Никто от меня так просто не уйдет!
– Если ты, мерзавец, ударил ее, тебе достанется!
Морли скривился и выхватил нож. Кристофер оказался быстрее. Его руки молниеносным движением, сравнимым лишь с броском змеи, перехватили руку Морли с ножом. Мужчины сцепились. Кристофер сжал кисть Джека, и тот скривился от боли. Хрустнула кость, и нож упал. Кристофер приподнял противника за отвороты куртки и тряхнул так, что его голова откинулась назад.
– Ладно, ладно, ты выиграл, – прохрипел Морли. Кристофер с пренебрежением поставил его на ноги.
– Осел! – Морли пнул Тэлбота в живот, тот скорчился от боли и захлестнувшей ярости. Собрав все силы, он нанес короткий удар в челюсть Джека.
Морли отлетел к стене и приземлился неподалеку от Мэгги. Та встала с земли и внесла свою лепту – пнула Джека в пах.
– Подонок, дерьмо! – с радостью пнула еще раз. – Змея! Собака!
Она нагнулась, чтобы ударить кулаком в лицо, но сильная рука схватила ее за кисть.
– Хватит, Мэгги!
Тогда она наступила Морли на ногу. На Джека это произвело мало впечатления – он был обут, зато доставило большое удовольствие девушке.
– Я сказал, хватит!
Мэгги взвыла, когда Кристофер оттащил ее от жертвы, и в ярости оглянулась, но, увидев лицо своего спасителя, осеклась.
– Ты! – от удивления у нее открылся рот. Кристофер коснулся пальцем ее подбородка.
– Да, я, – он посмотрел на Морли. – Это булочник?
– Что? Как?..
– Возле дома мы встретили миссис Гутиеррес. Она рассказала, что ты стянула булочку и за тобой гонится булочник.
– Сэндовал? Нет, я убежала от него. Это Джек Морли.
– А кто лежит на земле?
– Джек с ним дрался.
– Хорошие у тебя друзья!
Морли встал, его глаза угрожающе сверкали. Он сделал попытку удрать, но Кристофер отбросил его к стене.
– Стой!
В этот момент из темноты вышел Питер.
– Хорошее представление, мой друг. Я всегда знал, что в армии время даром не проходит, хотя леди Торрингтон этому не верит.
– Это нужный вам дом, ваша честь.
Тэлбот расплатился с извозчиком, открыл железные ворота и направился к крыльцу. Американцев не обвинишь в том, что у них плохой вкус, все же дома здесь не мрачные. Крыльцо поддерживали искусно выполненные столбики. Золоченая резьба украшала крыши и ставни, шестиугольная башенка начиналась на уровне сада и возвышалась над соседней крышей.
Приземистая седовласая женщина открыла дверь.
– Да, сэр?
– Я…
– Кристофер! Ты вернулся! – радостный возглас Питера не дал ему возможности назвать себя. – Замечательно! Я уже начал беспокоиться – вдруг на тебя напали бандиты или индейцы.
Тэлбот протянул служанке пальто и шляпу.
– Я хотел написать, но решил, что доберусь быстрее, чем придет письмо. И вот я здесь.
– Проходи в гостиную. Места не много, но достаточно. К сожалению, это все, что я смог снять. Как поездка?
Кристофер огляделся. Комната была обставлена массивной ореховой мебелью. Восточные ковры и тяжелые портьеры, картины сомнительного качества, зеркало в резной оправе, тяжелая хрустальная люстра.
– Как я понимаю, дом уже был обставлен.
Питер ухмыльнулся.
– Это сразу видно. Садись и расскажи, что ты нал. Хочешь выпить? Ужин будет через полчаса.
– Спасибо, я могу подождать, – он выбрал кресло поудобнее и сел. – Новости хорошие. Эта страна годится для помещения капитала. Единственное что требуется – деньги. Я видел собственность в Орегоне, Северной Калифорнии и Нью-Мексико Деньги можно хорошо вложить и получить прибыль не только в скотоводстве, но и на заготовках леса в импорте, экспорте. Возможностей сотни. Если бы мой брат не был таким легкомысленным… – Он помолчал. Уже прошел год, как нет Стефана, но боль утраты еще не стихла.
Кристофер увидел, как отразились его собственные чувства на лице Питера. Многие годы адвокат был другом и помощником семьи Тэлботов, а для Стефана значил даже больше, чем брат.
Кристофер провел молодые годы в армии, сначала в Африке, затем в Индии. Тот факт, что он мало знал Стефана, делал потерю еще тягостнее.
– Теперь о деле. Я подал заявление по поводу земельного участка Монтойи в управление геодезии Санта-Фе. Дело уже почти подготовлено, но потребуется еще какое-то время на формальности Мне сказали, некоторые дела решаются годами но чиновник, с которым я разговаривал, отметил, что у нас собраны все необходимые документы. Как всегда, Питер, ты проделал работу, достойную похвалы. А если бы всегда применял свои профессиональные таланты, то, несомненно, быстро разбогател бы.
Питер покачал головой и улыбнулся.
– Что касается юриспруденции, да, ты прав, но быть адвокатом смертельно скучно.
Кристофер удивленно вскинул брови.
– Твой труд здесь более интересен?
– Время от времени.
– А как же наша маленькая наследница? – до сих пор Кристофер боялся затрагивать эту тему.
Мэгги Монтойя, эта дерзкая девчонка, заставит любого мужчину задуматься, прав ли был Всевышний, создавая противоположный пол. Еще больше Кристофера смущало, что за неопрятной внешностью девушки он мгновенно распознал соблазнительную чувственность. А это, пожалуй, еще опаснее, чем ее язвительность и дерзость. Досадно, что им придется превратить эту бродяжку в знатную даму, ведь тогда она станет такой же скучной, как все остальные леди высшего общества.
– Мисс Монтойя хорошо со всем справляется. Думаю, мой мальчик, ты будешь приятно удивлен. Она очень смышленая. В самом деле, умница. Так быстро научилась читать и писать, что я сам с трудом в это поверил. Хуже успехи в математике, но все же неплохо. Манеры…
Питер запнулся, а Кристофер еле сдержал себя. Привить этой девчонке манеры стоит многого.
– Она добросердечная и порядочная девушка, – осторожно подбирая слова, продолжал Скаборо. – Со временем, уверен, она поймет, как правильно себя вести. Несмотря на многие положительные качества, к несчастью, ей присуще упрямство, так характерное для большинства женщин. Иногда она забывает обо всем, это случается, как правило, в порыве злости.
Кристофер вздохнул.
– Я боялся, что ты скажешь что-нибудь в этом роде.
– Нужно помнить, эта девушка вообще не получила никакого воспитания, и еще несколько месяцев назад жила в ужасных условиях.
– Хватит теории, происхождение еще себя покажет. Два поколения назад семья Монтойя считалась аристократической. Голубая испанская кровь. Да, я считаю, что через несколько месяцев мы с ней поладим.
Питер внимательно посмотрел на Кристофера.
– Мальчик мой, ты уверен, что все хорошо обдумал? Мне кажется, ты идешь на слишком большую жертву. А понимаешь, какие могут быть последствия? Магдалена может отказаться от всего, если узнает, чего от нее хотят на самом деле.
Кристофер потер висок.
– Я ценю твою заботу. Но дело не только в семейной чести. Странно, слово «честь» часто употребляется как синоним к слову «месть». Семейное благополучие требует решительных шагов. Кризис в сельском хозяйстве сильно ударил по нашему благосостоянию.
– А как же мисс Монтойя?
«Вот тут загвоздка», – признался себе Кристофер. На этот счет у него были угрызения совести. Он попытался отбросить сомнения и одновременно успокоить Питера.
– Мисс Монтойя – бродячий кот, оказавшийся в бочке сметаны. Она больше никогда не вернется ни к танцам, ни к другим недостойным занятиям, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Думаю, тебе не стоит беспокоиться о ней, – он посмотрел на лестницу. – А где же эта маленькая плутовка?
– Скорее всего, в своей комнате, болтает с миссис Гутиеррес, – лицо Питера потеплело. – Кстати, та оказывает немалую помощь. Надеюсь, ты согласишься, что она заслуживает похвалы.
– Я забочусь о тех, кто мне служит. И ты это знаешь.
Питер улыбнулся, позвонил и тут же появилась служанка. Ясно, она стояла за дверью, и Кристофер не сомневался, что их подслушивали. Американская прислуга не отличается хорошими манерами.
– Миссис Колби, пожалуйста, пригласите сюда мисс Монтойю. Скажите, что вернулся лорд Кристофер и желает видеть ее.
– Но мисс нет дома. Она ушла вместе с миссис Гутиеррес.
Питер очень удивился.
– Как давно, миссис Колби? Женщина пожала плечами.
– Не знаю. Час назад. Может быть, больше. Миссис Гутиеррес обещала, что они вернутся к ужину. Кстати, ужин готов.
Питер вздохнул.
– Хотел бы я знать, куда они отправились. Хотя, уверен, с ними все в порядке. Даже в таком ужасном городе, как этот, к добродетельной женщине любой отнесется учтиво.
– Это касается только добродетельных женщин, – Кристофер вернулся в холл, взял пальто и шляпу. У него возникли плохие предчувствия. – Вы забыли, мой друг, что женщину, о которой мы говорили, вряд ли можно считать добродетельной.
* * *
– Привет, Джек, – Мэгги старалась не смотреть на него.– Мэгги! Малышка! Я думал, ты скрылась, не расплатившись со мной. Где ты была, крошка?
Мэгги посмотрела ему в глаза.
– Была там, где хотела. Это тебя не касается. Получишь свои деньги, когда они у меня будут.
– Не нравится мне, как ты разговариваешь. – Невдалеке проехал какой-то экипаж. Если бы удалось убежать… – Слушай, Мэгги, мне не нравится твое наглое поведение.
Джек подошел ближе, отрезав путь к спасению. Девушка ощутила запах виски. Джек не шатался, но по походке было заметно, что он пьян. Дело плохо. Пьяный, этот ублюдок еще страшнее, чем трезвый.
Мэгги прижалась к стене.
– Если ударишь меня, то никогда не получишь свои чертовы деньги.
– Я не хочу бить тебя, крошка. Просто мне пришло в голову, что у тебя проблемы с деньгами. Может, мы договоримся? Я рассудительный человек, заключим сделку. Ты поделишься со мною кое-чем, и все.
– Никогда не соглашусь спать с тобой, деревенщина!
– Если женщина сидит с мужчиной за игорным столом, тут все ясно.
– Только не со мной. Ты прекрасно знаешь, я не продаюсь. А если бы даже и так, я бы имела больше, чем твои грязные десять долларов.
– Не своди меня с ума, крошка, – Морли кивнул в сторону тела, валявшегося в грязи. – Он меня допек, и вот что из этого вышло.
– Убирайся, ублюдок, а не то закричу.
– И кто это услышит?
Мэгги закричала. Морли подпрыгнул, удивившись, что девушка заорала так громко. Джек сильно ударил ее, затем крепко схватил, чтобы она не смогла вырваться, и зажал ладонью рот. Мэгги снова почувствовала запах спиртного. Другой рукой Джек нащупал грудь девушки и сильно сдавил ее. Изо всех сил Мэгги укусила грязную руку, закрывавшую ее рот.
– Дрянь! Маленькая сука! Черт возьми, ты об этом пожалеешь! Я сделаю из тебя кровавое месиво! Изнасилую, а потом так разрисую ножом лицо, что ни один мужчина на тебя больше не посмотрит!
Морли увернулся от удара коленом, который должен был достигнуть паха. Прижав к стене, он крепко поцеловал Мэгги. Девушка чуть не задохнулась от запаха сигарет и виски. Она попыталась вырваться, но когда это не удалось, впилась ногтями в лицо Джека. Затем все поплыло перед глазами, и Мэгги потеряла сознание…
* * *
– И где же эта маленькая проказница? – бормотал Кристофер. Вечерние тени поглотила ночь. Тусклые фонари на Лаример-стрит слабо освещали грязные улицы, закрытые лавки, игорные дома. Но нигде не было видно ни маленькой женщины с кудрявыми волосами, ни разгневанного булочника. – Когда мы найдем ее, клянусь…Короткий женский крик разорвал тишину.
– Сюда! – Кристофер рванулся к темной аллее, но вынужден был остановиться. Рядом с ним тяжело дышал Питер.
Свет фонарей почти не проникал сюда, и Кристофер оказался в кромешной тьме. Затем черные тени приобрели очертания, и он увидел, как дерутся двое. Почему-то Кристофер был уверен, что Мэгги – там. Маленького уличного котенка схватила дворняга. От ненависти вдруг закипела кровь.
– Останься здесь! – приказал он Питеру.
– С радостью.
Гонимый ненавистью, Кристофер побежал по аллее. Он схватил того, кто был сверху, и оттащил от жертвы. Прежде, чем Тэлбот смог нанести мерзавцу удар, тот сумел вырваться. Краем глаза Кристофер заметил, что на земле лежит Мэгги.
– Что, черт побери, ты делаешь? – прорычал Джек. – Никто от меня так просто не уйдет!
– Если ты, мерзавец, ударил ее, тебе достанется!
Морли скривился и выхватил нож. Кристофер оказался быстрее. Его руки молниеносным движением, сравнимым лишь с броском змеи, перехватили руку Морли с ножом. Мужчины сцепились. Кристофер сжал кисть Джека, и тот скривился от боли. Хрустнула кость, и нож упал. Кристофер приподнял противника за отвороты куртки и тряхнул так, что его голова откинулась назад.
– Ладно, ладно, ты выиграл, – прохрипел Морли. Кристофер с пренебрежением поставил его на ноги.
– Осел! – Морли пнул Тэлбота в живот, тот скорчился от боли и захлестнувшей ярости. Собрав все силы, он нанес короткий удар в челюсть Джека.
Морли отлетел к стене и приземлился неподалеку от Мэгги. Та встала с земли и внесла свою лепту – пнула Джека в пах.
– Подонок, дерьмо! – с радостью пнула еще раз. – Змея! Собака!
Она нагнулась, чтобы ударить кулаком в лицо, но сильная рука схватила ее за кисть.
– Хватит, Мэгги!
Тогда она наступила Морли на ногу. На Джека это произвело мало впечатления – он был обут, зато доставило большое удовольствие девушке.
– Я сказал, хватит!
Мэгги взвыла, когда Кристофер оттащил ее от жертвы, и в ярости оглянулась, но, увидев лицо своего спасителя, осеклась.
– Ты! – от удивления у нее открылся рот. Кристофер коснулся пальцем ее подбородка.
– Да, я, – он посмотрел на Морли. – Это булочник?
– Что? Как?..
– Возле дома мы встретили миссис Гутиеррес. Она рассказала, что ты стянула булочку и за тобой гонится булочник.
– Сэндовал? Нет, я убежала от него. Это Джек Морли.
– А кто лежит на земле?
– Джек с ним дрался.
– Хорошие у тебя друзья!
Морли встал, его глаза угрожающе сверкали. Он сделал попытку удрать, но Кристофер отбросил его к стене.
– Стой!
В этот момент из темноты вышел Питер.
– Хорошее представление, мой друг. Я всегда знал, что в армии время даром не проходит, хотя леди Торрингтон этому не верит.