— Ничего он мне не рассказывал!
— Черта с два! Думаешь, я этому поверю?
— Но это правда. Кроме того, я сыт по горло и тобой, и твоей манерой разговаривать.
— Я сыт тобой ничуть не меньше, приятель, — ухмыльнулся Бутс. — Но буду именно так разговаривать, пока ты держишь меня за шиворот.
— Хоть я и не слишком умен, — произнес Сэксон, — однако вырваться от меня ты не можешь. Ладно, Бутс. Я жалею, что пришел сюда и разбудил тебя, — только время зря потерял.
Он отпустил бандита, который промолвил с усмешкой:
— Впервые выбираюсь из переделки при помощи болтовни.
— Твоя болтовня мне осточертела! — огрызнулся Джон, собираясь уходить.
— Погоди минутку! — окликнул его Бутс.
— Ну?
— Как ты смог сделать так, что эта собака не вцепилась тебе в горло?
— Я не бежал, вот собака меня и не тронула.
— И со мной так же, — сообщил Бутс. — Я не бежал, и ты меня не тронул. А теперь поговорим серьезно, Сэксон. Не возражаешь?
— С меня хватит и тебя, и твоих разговоров!
— Если так, то хотя бы возьми лошадь. Отсюда легче добираться верхом, чем пешком.
— Где же я возьму лошадь, седло и упряжь?
— В сарае.
Действительно, за стеной слышалось шуршание сена, которое ели лошади.
— Какую мне взять? — спросил Сэксон, ожидая очередного подвоха.
— Бери лучшую, а то ты уж очень тяжел, — засмеялся Бутс.
Джон пошел в сарай. В конце концов, он смертельно устал от ходьбы пешком.
Войдя внутрь, он увидел трех превосходных жеребцов и серую кобылу, высокую, грациозную, как статуя. Он положил на нее ладонь, и она обернулась к нему, мягко поблескивая глазами.
Сэксон надел на кобылу седло и упряжь, потом вывел ее из сарая и вскочил в седло.
— Ее зовут Мэри, — сообщил Бутс, снова засмеявшись.
Но Джон уже скрылся за деревьями. Однако внезапно повернул кобылу, вернулся к хижине.
— Черт с тобой, Бутс, — сказал Сэксон. — Я не уеду, пока мы не поговорим.
— Я в этом не сомневался, — ухмыльнулся Бутс.
Глава 13
Глава 14
Глава 15
— Черта с два! Думаешь, я этому поверю?
— Но это правда. Кроме того, я сыт по горло и тобой, и твоей манерой разговаривать.
— Я сыт тобой ничуть не меньше, приятель, — ухмыльнулся Бутс. — Но буду именно так разговаривать, пока ты держишь меня за шиворот.
— Хоть я и не слишком умен, — произнес Сэксон, — однако вырваться от меня ты не можешь. Ладно, Бутс. Я жалею, что пришел сюда и разбудил тебя, — только время зря потерял.
Он отпустил бандита, который промолвил с усмешкой:
— Впервые выбираюсь из переделки при помощи болтовни.
— Твоя болтовня мне осточертела! — огрызнулся Джон, собираясь уходить.
— Погоди минутку! — окликнул его Бутс.
— Ну?
— Как ты смог сделать так, что эта собака не вцепилась тебе в горло?
— Я не бежал, вот собака меня и не тронула.
— И со мной так же, — сообщил Бутс. — Я не бежал, и ты меня не тронул. А теперь поговорим серьезно, Сэксон. Не возражаешь?
— С меня хватит и тебя, и твоих разговоров!
— Если так, то хотя бы возьми лошадь. Отсюда легче добираться верхом, чем пешком.
— Где же я возьму лошадь, седло и упряжь?
— В сарае.
Действительно, за стеной слышалось шуршание сена, которое ели лошади.
— Какую мне взять? — спросил Сэксон, ожидая очередного подвоха.
— Бери лучшую, а то ты уж очень тяжел, — засмеялся Бутс.
Джон пошел в сарай. В конце концов, он смертельно устал от ходьбы пешком.
Войдя внутрь, он увидел трех превосходных жеребцов и серую кобылу, высокую, грациозную, как статуя. Он положил на нее ладонь, и она обернулась к нему, мягко поблескивая глазами.
Сэксон надел на кобылу седло и упряжь, потом вывел ее из сарая и вскочил в седло.
— Ее зовут Мэри, — сообщил Бутс, снова засмеявшись.
Но Джон уже скрылся за деревьями. Однако внезапно повернул кобылу, вернулся к хижине.
— Черт с тобой, Бутс, — сказал Сэксон. — Я не уеду, пока мы не поговорим.
— Я в этом не сомневался, — ухмыльнулся Бутс.
Глава 13
В мире преступлений, где существовали братья Уизерелл, люди действовали под влиянием таинственных импульсов, странных и непостижимых для Джона Сэксона.
— Почему ты позволил мне уехать на серой кобыле? — спросил он, спешившись. — Она стоит кучу денег.
— Далеко бы ты на ней не ускакал, — объяснил Бутс. — Добравшись до входа в ущелье, ты бы наткнулся на здоровенного ниггера, Артура Уильяма Крестона. Знаешь его?
— Нет.
— Крестон здоровается не иначе как пулей, а с ружьем он умеет обращаться. К тому же парень неравнодушен к этой серой кобыле — считает, что она принадлежит ему, с тех пор как ее украл.
— Ты имеешь в виду, что позволил бы мне скакать навстречу гибели? — воскликнул Сэксон.
— Почему бы и нет? — передернул плечами Бутс. — Если у тебя хватило совести забрать кобылу и уехать, значит, ты заслужил пулю в башку.
Хладнокровие этого человека сбивало Джона с толку. Казалось, Бутса ничем не прошибешь.
— Ладно, — проворчал Джон. — Забирай свою кобылу и прощай.
— Пока, — отозвался Бутс. — Мне жаль с тобой расставаться, но далеко ты не уйдешь.
— Почему?
— Потому что будешь все время думать обо мне и вскоре вернешься назад.
— Говоришь словно по писаному, — сердито проворчал Сэксон.
— Просто вижу, что мы могли бы воспользоваться друг другом, — ответил Бутс.
— Ну и как же я мог бы воспользоваться тобой?
— Так, как лев пользуется лисой.
— А тебе от меня какой толк?
— Я давно хотел увидеть мертвыми обоих Уизереллов. С одним ты разделался, и, возможно, у тебя появится шанс покончить с Пасьянсом.
— Ты ненавидишь Уизереллов? Какого же рожна ты якшался с ними?
— С Пасьянсом я не якшался с тех пор, как он гадко со мной обошелся. Ему известно, что я бы содрал с него кожу, если бы мог. Боб знал, что я ненавижу Пасьянса, но считал, будто в нем я души не чаю. Болван! Я был счастлив, увидев, как твоя пуля пробила ему череп. Он не оправдал моих надежд.
— А на что именно ты надеялся? — полюбопытствовал Сэксон.
— На то, что они с Пасьянсом в один прекрасный день перестреляют друг друга, а я буду смотреть и радоваться, — рассмеялся Бутс.
Сэксон изумленно уставился на него:
— По-твоему, братья могли перебить друг друга?
— Конечно могли! Боб завидовал Пасьянсу. Он в любой момент мог бы взбрыкнуть, а Пасьянсу выстрелить — все равно что мне моргнуть глазом. Но потом я понял, что у Боба кишка тонка выступить против брата. А когда появился ты, я подумал, что, может, тебе удастся то, что не удалось ему. Поэтому согласен стать твоим рабом и выполнять все твои приказания.
— Знаешь, Бутс, — сказал Джон, — ты самый странный парень, с каким мне только приходилось разговаривать.
— Скоро ты поймешь, что я и самый полезный, — заверил тот.
— Почему ты так ненавидишь Пасьянса?
— Обычная история, ничего интересного. Коротышке с лошадиными зубами, вроде меня, нелегко найти девушку, которая посмотрела бы на него дважды. Но мне это удалось. Она была славной девчушкой, я хотел на ней жениться, и, возможно, это изменило бы всю мою жизнь. Но ее увидел Пасьянс и, хотя она была далеко не красавица, увел у меня просто от нечего делать.
— И оставил при себе? — уточнил Сэксон.
— Нет, он любит разнообразие. Позабавится и бросит. Я бы все равно на ней женился, но она уже не согласится. Зачем ей я после того, как она повидала настоящего мужчину? — Бутс снова рассмеялся, причем таким смехом, от которого кровь застыла в жилах Сэксона, затем продолжил: — Я отправился к Пасьянсу, чтобы свести с ним счеты. В тот момент мне казалось, будто я готов встать лицом к лицу с кем угодно. Но… ничего не вышло. Я оказался желтым как китаец. С тех пор у меня зуб на Пасьянса. Заходи в хижину, поговорим обо всем, если хочешь мне помочь.
Сэксон прислонился к серой кобыле, пытаясь сосредоточиться, но его мысли разбегались в разные стороны. Ясно было только одно: у них с Бутсом общий враг — Пасьянс.
Конечно, Сэксон понимал, что Бутс — преступник, которому место в тюрьме. Тем не менее этот человек мог оказаться ему полезен. Инстинкт подсказывал, что лучше избегать его компании. Но он не забывал, что Дэниел Финли настоятельно советовал ему обратиться к этому человеку, а Финли был для него едва ли не больше чем отец.
— Ладно, — решил Сэксон. — Я остаюсь.
— Вот и отлично! — одобрил Бутс. — Входи и зажги фонарь, а я отведу кобылу.
— Это моя работа, — запротестовал Джон.
— Нет, — покачал головой бандит. — Ты хозяин, а я работник.
— Как же мне с тобой расплачиваться? — рассмеялся Сэксон.
— Кровью Пасьянса. Поверю на слово, если обещаешь.
— Хорошо, обещаю, — кивнул Джон.
Он произнес это беспечно и легкомысленно, но, войдя в дом, осознал, что пообещал убить человека и что этот человек — Пасьянс.
Найдя фонарь, Сэксон зажег его. В хижине не было почти ничего, кроме двух коек у стены, одна из которых стояла покрытая одеялами. Джон положил свой мешок на другую, а Бутс, войдя в комнату, спросил, голоден ли он.
Сэксон был голоден как волк.
Бутс принялся хлопотать у ржавой печи в углу. Вскоре ему удалось зажечь обломки полусгнивших половиц, которые он вырывал и ломал голыми руками. Затем поджарил бекон и хлебцы, вскипятил кофе.
Сам Бутс не съел ни кусочка, а обслуживал Сэксона, как слуга хозяина. Смущенный Джон молча принимал его услуги, потому что не знал, как от них отказаться. Кроме того, даже догадываясь о причине такого отношения к себе, он не мог не ощущать удовлетворения.
Поев, Джон откинулся на койку и закурил цигарку. Он чувствовал, что подходит к концу самый длинный день в его жизни, который словно перевешивал все прошедшие ранее годы.
Прежде чем погасить фонарь, Бутс спросил:
— Хочешь что-нибудь еще, босс?
— Нет, спасибо. Только расскажи, что произошло, когда ты пришел рассчитаться с Пасьянсом?
— То же, что произошло бы с каждым на моем месте. Когда я смотрел на него издали, то думал, что не оплошаю. Но когда подошел ближе, назвал его вором и уже был готов выхватить револьвер, в глазах его вспыхнуло желтое пламя, которое сразу же превратило меня в пепел. Всей моей храбрости как ни бывало. Я начал вытаскивать оружие, но рука мне не подчинялась. Полсотни человек в салуне видели мой позор. Пасьянс подошел ко мне, вырвал у меня револьвер и ударил по лицу, а двое его головорезов вышвырнули меня на улицу. Я даже не сопротивлялся — все происходило как во сне. А Пасьянс стоял и ухмылялся. Тогда мне даже стыдно не было — меня будто парализовало. Должно быть, так чувствует себя птица, когда змея пожирает ее глазами.
Некоторое время Сэксон лежал молча, обдумывая услышанное. Вскоре по соседству раздалось похрапывание, и он понял, что его компаньон спит. Впрочем, у него почти не было вопросов к Бутсу. Джону казалось, будто он никогда не слышал ничего более ужасного. Наконец он заснул, и всю ночь ему снились лица с гипнотическими глазами, которые смотрели на него, парализуя тело и душу.
— Почему ты позволил мне уехать на серой кобыле? — спросил он, спешившись. — Она стоит кучу денег.
— Далеко бы ты на ней не ускакал, — объяснил Бутс. — Добравшись до входа в ущелье, ты бы наткнулся на здоровенного ниггера, Артура Уильяма Крестона. Знаешь его?
— Нет.
— Крестон здоровается не иначе как пулей, а с ружьем он умеет обращаться. К тому же парень неравнодушен к этой серой кобыле — считает, что она принадлежит ему, с тех пор как ее украл.
— Ты имеешь в виду, что позволил бы мне скакать навстречу гибели? — воскликнул Сэксон.
— Почему бы и нет? — передернул плечами Бутс. — Если у тебя хватило совести забрать кобылу и уехать, значит, ты заслужил пулю в башку.
Хладнокровие этого человека сбивало Джона с толку. Казалось, Бутса ничем не прошибешь.
— Ладно, — проворчал Джон. — Забирай свою кобылу и прощай.
— Пока, — отозвался Бутс. — Мне жаль с тобой расставаться, но далеко ты не уйдешь.
— Почему?
— Потому что будешь все время думать обо мне и вскоре вернешься назад.
— Говоришь словно по писаному, — сердито проворчал Сэксон.
— Просто вижу, что мы могли бы воспользоваться друг другом, — ответил Бутс.
— Ну и как же я мог бы воспользоваться тобой?
— Так, как лев пользуется лисой.
— А тебе от меня какой толк?
— Я давно хотел увидеть мертвыми обоих Уизереллов. С одним ты разделался, и, возможно, у тебя появится шанс покончить с Пасьянсом.
— Ты ненавидишь Уизереллов? Какого же рожна ты якшался с ними?
— С Пасьянсом я не якшался с тех пор, как он гадко со мной обошелся. Ему известно, что я бы содрал с него кожу, если бы мог. Боб знал, что я ненавижу Пасьянса, но считал, будто в нем я души не чаю. Болван! Я был счастлив, увидев, как твоя пуля пробила ему череп. Он не оправдал моих надежд.
— А на что именно ты надеялся? — полюбопытствовал Сэксон.
— На то, что они с Пасьянсом в один прекрасный день перестреляют друг друга, а я буду смотреть и радоваться, — рассмеялся Бутс.
Сэксон изумленно уставился на него:
— По-твоему, братья могли перебить друг друга?
— Конечно могли! Боб завидовал Пасьянсу. Он в любой момент мог бы взбрыкнуть, а Пасьянсу выстрелить — все равно что мне моргнуть глазом. Но потом я понял, что у Боба кишка тонка выступить против брата. А когда появился ты, я подумал, что, может, тебе удастся то, что не удалось ему. Поэтому согласен стать твоим рабом и выполнять все твои приказания.
— Знаешь, Бутс, — сказал Джон, — ты самый странный парень, с каким мне только приходилось разговаривать.
— Скоро ты поймешь, что я и самый полезный, — заверил тот.
— Почему ты так ненавидишь Пасьянса?
— Обычная история, ничего интересного. Коротышке с лошадиными зубами, вроде меня, нелегко найти девушку, которая посмотрела бы на него дважды. Но мне это удалось. Она была славной девчушкой, я хотел на ней жениться, и, возможно, это изменило бы всю мою жизнь. Но ее увидел Пасьянс и, хотя она была далеко не красавица, увел у меня просто от нечего делать.
— И оставил при себе? — уточнил Сэксон.
— Нет, он любит разнообразие. Позабавится и бросит. Я бы все равно на ней женился, но она уже не согласится. Зачем ей я после того, как она повидала настоящего мужчину? — Бутс снова рассмеялся, причем таким смехом, от которого кровь застыла в жилах Сэксона, затем продолжил: — Я отправился к Пасьянсу, чтобы свести с ним счеты. В тот момент мне казалось, будто я готов встать лицом к лицу с кем угодно. Но… ничего не вышло. Я оказался желтым как китаец. С тех пор у меня зуб на Пасьянса. Заходи в хижину, поговорим обо всем, если хочешь мне помочь.
Сэксон прислонился к серой кобыле, пытаясь сосредоточиться, но его мысли разбегались в разные стороны. Ясно было только одно: у них с Бутсом общий враг — Пасьянс.
Конечно, Сэксон понимал, что Бутс — преступник, которому место в тюрьме. Тем не менее этот человек мог оказаться ему полезен. Инстинкт подсказывал, что лучше избегать его компании. Но он не забывал, что Дэниел Финли настоятельно советовал ему обратиться к этому человеку, а Финли был для него едва ли не больше чем отец.
— Ладно, — решил Сэксон. — Я остаюсь.
— Вот и отлично! — одобрил Бутс. — Входи и зажги фонарь, а я отведу кобылу.
— Это моя работа, — запротестовал Джон.
— Нет, — покачал головой бандит. — Ты хозяин, а я работник.
— Как же мне с тобой расплачиваться? — рассмеялся Сэксон.
— Кровью Пасьянса. Поверю на слово, если обещаешь.
— Хорошо, обещаю, — кивнул Джон.
Он произнес это беспечно и легкомысленно, но, войдя в дом, осознал, что пообещал убить человека и что этот человек — Пасьянс.
Найдя фонарь, Сэксон зажег его. В хижине не было почти ничего, кроме двух коек у стены, одна из которых стояла покрытая одеялами. Джон положил свой мешок на другую, а Бутс, войдя в комнату, спросил, голоден ли он.
Сэксон был голоден как волк.
Бутс принялся хлопотать у ржавой печи в углу. Вскоре ему удалось зажечь обломки полусгнивших половиц, которые он вырывал и ломал голыми руками. Затем поджарил бекон и хлебцы, вскипятил кофе.
Сам Бутс не съел ни кусочка, а обслуживал Сэксона, как слуга хозяина. Смущенный Джон молча принимал его услуги, потому что не знал, как от них отказаться. Кроме того, даже догадываясь о причине такого отношения к себе, он не мог не ощущать удовлетворения.
Поев, Джон откинулся на койку и закурил цигарку. Он чувствовал, что подходит к концу самый длинный день в его жизни, который словно перевешивал все прошедшие ранее годы.
Прежде чем погасить фонарь, Бутс спросил:
— Хочешь что-нибудь еще, босс?
— Нет, спасибо. Только расскажи, что произошло, когда ты пришел рассчитаться с Пасьянсом?
— То же, что произошло бы с каждым на моем месте. Когда я смотрел на него издали, то думал, что не оплошаю. Но когда подошел ближе, назвал его вором и уже был готов выхватить револьвер, в глазах его вспыхнуло желтое пламя, которое сразу же превратило меня в пепел. Всей моей храбрости как ни бывало. Я начал вытаскивать оружие, но рука мне не подчинялась. Полсотни человек в салуне видели мой позор. Пасьянс подошел ко мне, вырвал у меня револьвер и ударил по лицу, а двое его головорезов вышвырнули меня на улицу. Я даже не сопротивлялся — все происходило как во сне. А Пасьянс стоял и ухмылялся. Тогда мне даже стыдно не было — меня будто парализовало. Должно быть, так чувствует себя птица, когда змея пожирает ее глазами.
Некоторое время Сэксон лежал молча, обдумывая услышанное. Вскоре по соседству раздалось похрапывание, и он понял, что его компаньон спит. Впрочем, у него почти не было вопросов к Бутсу. Джону казалось, будто он никогда не слышал ничего более ужасного. Наконец он заснул, и всю ночь ему снились лица с гипнотическими глазами, которые смотрели на него, парализуя тело и душу.
Глава 14
Когда Сэксон проснулся рано утром, Бутса уже не было в хижине. Выйдя из дома босиком, Джон направился к лесу, откуда доносился шум воды, и вскоре вышел к маленькому водопаду, низвергающемуся с музыкальным рокотом в водоем, на черной поверхности которого отражался розовый рассвет. Поплавав и побрившись, он вернулся в хижину и застал там Бутса в обществе огромного негра, помогавшего ему готовить завтрак. Голова негра, сидевшая на широченных плечах, казалась маленькой, да и все черты лица выглядели мелкими, за исключением рта, то и дело расплывавшегося в улыбке.
— Это Артур Уильям Крестон, босс, — представил негра Бутс. — Артур Уильям знает, как изготовить нитроглицерин и как с ним обращаться, умеет снять с помощью мыла отпечаток с замка сейфа, а если случаются неприятности, никогда не убегает. Он на короткой ноге и с револьвером, и с ружьем, а в драке просто незаменим. Возьмешь его, босс?
В ожидании ответа улыбка на лице Артура Уильяма Крестона слегка потускнела. Джон окинул его взглядом. Конечно, ему пригодятся эти могучие плечи, покуда у него имеется такой враг, как Пасьянс.
— Полагаюсь на твое суждение, Бутс, — отреагировал Сэксон. — Артур мне нравится. — Он протянул ему руку. — Если хочешь к нам присоединиться, мы будем тебе рады.
Рукопожатие Крестона едва не переломало Джону пальцы.
— Теперь нам нечего бояться! — заявил негр. — Нас трое, и мы способны на все!
— Только не подсказывай боссу, что ему делать, — предупредил его Бутс.
— Простите, сэр, — сразу же извинился Артур Уильям.
Они позавтракали, и Бутс велел негру оседлать трех лошадей. Крестон вышел, весело напевая, а у Сэксона появилась возможность спросить:
— Что у тебя на уме, Бутс?
— Скоро нам понадобятся деньги, — ответил тот. — У меня есть около сотни, но этого хватит ненадолго. Смотри! — Вынув письмо, он развернул его и на обратной чистой стороне листа начал быстро чертить, поясняя: — Вот Блувотерские горы. Вот сам Блувотер. В этом углу Ферфакс, а здесь Расти-Галч. Во всех трех городах есть банки. Тут проходит железная дорога, по которой постоянно перевозят деньги. Так курсируют дилижансы между Блувотером и Ферфаксом — в багажном отделении каждого полно золота. А в этом месте можно разжиться скотом. Это страна изобилия, босс, но и страна многих неприятностей.
— Продолжай, — попросил Сэксон. — Только учти, я еще не стал грабителем банков и скотокрадом, поэтому некоторые неприятности можешь исключить.
— Ты знаешь округ Стиллмен?
— Никогда там не бывал.
— Шериф Кокрейн с большим отрядом охотится там за Пасьянсом. Но Пасьянса в этом округе нет — он перебрался к верховьям Блувотер-Крик и старается не высовываться, так как при нем куча наличных после налетов в Стиллмене и других местах. Пасьянс проделал три рейда за три недели и каждый раз проливал кровь!
Джон Сэксон уставился на последний крестик, поставленный Бутсом на чертеже. В голову ему внезапно пришла идея.
— Вот здесь нас поджидают и деньги и неприятности, — заявил он.
— О чем ты? — не понял Бутс.
— Ты хочешь разделаться с Пасьянсом. Я тоже — пока он не разделался со мной. А когда мы покончим с Пасьянсом, у нас будет куча денег. Тебя это устраивает?
Бутс выпучил глаза.
— Ты имеешь в виду, что хочешь практически с голыми руками напасть на банду Пасьянса? — наконец пробормотал он.
— Да, — подтвердил Сэксон. — Сколько, по-твоему, у него людей?
— Было семеро. Но Джека Рэнсома убили в Уиллетс-Кроссинге, Толстяк Крейвен погиб во время одного из рейдов, а Бэрри позднее умер в лесу. Выходит, сейчас у Пасьянса всего четверо, но это крутые ребята. Особенно…
— Не важно, — прервал Сэксон. — Четыре и один получается пять. Нас с тобой двое. Сможешь найти еще троих, чтобы нас с ними было поровну?
— Поровну? Да нам нужно втрое больше людей, чем у них!
— Да, для убийства, — кивнул Джон. — А мы хотим честной схватки.
Последовала долгая пауза. Наконец Бутс медленно поднял глаза.
— Может, ты и знаешь Пасьянса, партнер, — промолвил он, — но не так хорошо, как я.
— Те ребята, которые пойдут со мной, будут делать так, как скажу я, и ты в том числе, — отчеканил Сэксон. — Нам не нужен перевес.
Губы Бутса скривились в усмешке.
— Если так, то почему ты не считаешь Артура Уильяма нашим третьим? — поинтересовался он.
— Потому что негры не дерутся с белыми. Во всяком случае, покуда я в этом участвую.
Бандит неожиданно улыбнулся:
— Странный ты парень, хотя, может, ты и прав. Но запомни одну вещь.
— Выкладывай!
— Когда ты в «Катящихся костях» стоял лицом к лицу с Бобом Уизереллом, тебе это нравилось, верно?
— Верно, — признал Сэксон.
— Жизнь противника на спусковом крючке твоего револьвера, а твоя — на его крючке, и лучший побеждает! Здорово, не так ли?
— Очень здорово.
— Ну так следующая схватка такой не будет. Никаких «лицом к лицу», никаких знамен и оркестров. Если им подвернется шанс выстрелить тебе в спину, они без колебаний это сделают.
— Понятно, — кивнул Джон. — Но если хочешь идти со мной, то будешь поступать по-моему. Пятеро их и пятеро нас. Сможешь найти нам еще троих?
Бутс задумался.
— Я могу найти троих психов вроде тебя и доставить их сюда через два дня. Подождешь здесь с Крестоном?
— Подожду, — согласился Сэксон.
Ему пришлось ждать не два, а три дня, питаясь олениной, горными куропатками и кроликами, которых готовил Артур Уильям Крестон. Негр охотился на дичь, а кроликов и белок Сэксон стрелял из своего револьвера во время трех— или четырехчасовых ежедневных прогулок по лесу. Только теперь при каждом выстреле он повторял про себя не «Боб Уизерелл», а «Пасьянс».
Впрочем, произнося это имя, Джон не ощущал былой свирепости. Пасьянс до сих пор не причинил ему никакого вреда, поэтому у него не было причин для ненависти. Он просто заранее готовился к неизбежной схватке с бандитом. В его душе навсегда сохранилось воспоминание о том напряженном моменте, когда пришлось встать лицом к лицу с Бобом Уизереллом, чтобы отнять его жизнь.
Другие люди могли существовать ради иных целей, но Сэксону казалось, что ничто на свете не может сравниться с радостью битвы до последней капли крови.
В течение этих трех дней он почти не разговаривал с Крестоном. Либо гулял по лесу, либо мечтал о грядущей схватке. Иногда его мысли устремлялись к девушке в Блувотере или Дэниелу Финли, но оба казались ему окутанными туманной дымкой нереальности.
Реальными сейчас выглядели только горы, высокие деревья, дикие звери и дикие люди, которых можно было повстречать в лесу.
А если Джона начинали одолевать сомнения относительно моральной стороны его плана, он вспоминал слова адвоката, что общество обязано вернуть ему то, что отняло у него.
Наконец появился Бутс с тремя рекрутами — молодыми парнями, полными энергии. Дел Брайан был жителем пустыни с выгоревшими добела волосами и бровями, светлыми волчьими глазами. Джо Пайк прибыл с Севера, что, очевидно, объясняло его молчаливость и хладнокровие. Самым старшим был двадцатипятилетний Тэд Каллен, хромавший на обе ноги, покрытый бесчисленными шрамами от пуль и ножей; большая часть его костей была переломана в результате тысяч падений с необъезженных мустангов. За свою жизнь ему довелось участвовать во множестве драк и перестрелок, и далеко не из всех он выходил победителем. Но огонь в его глазах горел постоянно.
Глядя на этих людей, Сэксон чувствовал, что они не спасуют перед Пасьянсом, когда дело дойдет до схватки. Многие жители Запада настолько сроднились с риском, что ощущали себя не у дел, если им не грозила смертельная опасность. Некоторые из них только поэтому становились на путь преступлений.
Узнав от Бутса кое-что о планах Джона, трое парней одобрили их. Однако минут через пять хромой Тэд Каллен с сомнением произнес:
— Во всем этом есть кое-что странное. Насколько мне известно, наш партнер Сэксон отличился только тем, что вышвырнул из салуна нескольких пьяных, а потом прикончил Боба Уизерелла. Но Боб просто замешкался со своим кольтом. А теперь ты, Сэксон, претендуешь на то, чтобы быть первым номером? Каким же это образом?
Джон улыбнулся, почуяв опасность, но отнюдь не возражая против нее.
— Видишь уши, торчащие из-за того камня? — спросил он.
— Вижу. Ну и что из этого?
— Пойди и спроси у кролика, почему я первый номер. У него уши подлиннее твоих, так что он может знать побольше тебя.
Каллен устремил на него пылающий взгляд.
— Ладно, спрошу у кролика, — процедил он сквозь зубы и тут же выхватил револьвер, блеснувший в его руке одновременно с выстрелом.
Большой длинноногий кролик подскочил в воздух из-за камня. А когда приземлился, Сэксон подбросил его выстрелом из своего кольта.
— Теперь можешь задать ему вопрос, — сказал он.
Каллен подошел к мертвому кролику, поднял его и удивленно воскликнул:
— Надо же, прямо в башку!
— Это случайность, — честно признал Сэксон. — Я не мог выстрелить так метко.
— Конечно не мог, — кивнул Каллен. — Но по-моему, ты стреляешь достаточно хорошо. Я остаюсь с вами, ребята. Теперь, босс, расскажи нам подробнее о своем плане. Бутс только в общих чертах обрисовал идей).
— Слышали ли вы о Пасьянсе, парни? — осведомился Джон.
— До встречи с ним у меня была здоровая левая нога, — сообщил Каллен.
— Мой кузен Харри Фили, — сказал Пайк, — как-то столкнулся с Пасьянсом и в результате остался без нижней челюсти. После этого ему было трудновато жевать, и однажды он бросился со скалы в пропасть. С тех пор я думаю о Пасьянсе каждый день.
— Я тоже, хотя никогда не видел этого парня, — добавил Дел Брайан. — Пожалуй, нам пора с ним встретиться.
— Это Артур Уильям Крестон, босс, — представил негра Бутс. — Артур Уильям знает, как изготовить нитроглицерин и как с ним обращаться, умеет снять с помощью мыла отпечаток с замка сейфа, а если случаются неприятности, никогда не убегает. Он на короткой ноге и с револьвером, и с ружьем, а в драке просто незаменим. Возьмешь его, босс?
В ожидании ответа улыбка на лице Артура Уильяма Крестона слегка потускнела. Джон окинул его взглядом. Конечно, ему пригодятся эти могучие плечи, покуда у него имеется такой враг, как Пасьянс.
— Полагаюсь на твое суждение, Бутс, — отреагировал Сэксон. — Артур мне нравится. — Он протянул ему руку. — Если хочешь к нам присоединиться, мы будем тебе рады.
Рукопожатие Крестона едва не переломало Джону пальцы.
— Теперь нам нечего бояться! — заявил негр. — Нас трое, и мы способны на все!
— Только не подсказывай боссу, что ему делать, — предупредил его Бутс.
— Простите, сэр, — сразу же извинился Артур Уильям.
Они позавтракали, и Бутс велел негру оседлать трех лошадей. Крестон вышел, весело напевая, а у Сэксона появилась возможность спросить:
— Что у тебя на уме, Бутс?
— Скоро нам понадобятся деньги, — ответил тот. — У меня есть около сотни, но этого хватит ненадолго. Смотри! — Вынув письмо, он развернул его и на обратной чистой стороне листа начал быстро чертить, поясняя: — Вот Блувотерские горы. Вот сам Блувотер. В этом углу Ферфакс, а здесь Расти-Галч. Во всех трех городах есть банки. Тут проходит железная дорога, по которой постоянно перевозят деньги. Так курсируют дилижансы между Блувотером и Ферфаксом — в багажном отделении каждого полно золота. А в этом месте можно разжиться скотом. Это страна изобилия, босс, но и страна многих неприятностей.
— Продолжай, — попросил Сэксон. — Только учти, я еще не стал грабителем банков и скотокрадом, поэтому некоторые неприятности можешь исключить.
— Ты знаешь округ Стиллмен?
— Никогда там не бывал.
— Шериф Кокрейн с большим отрядом охотится там за Пасьянсом. Но Пасьянса в этом округе нет — он перебрался к верховьям Блувотер-Крик и старается не высовываться, так как при нем куча наличных после налетов в Стиллмене и других местах. Пасьянс проделал три рейда за три недели и каждый раз проливал кровь!
Джон Сэксон уставился на последний крестик, поставленный Бутсом на чертеже. В голову ему внезапно пришла идея.
— Вот здесь нас поджидают и деньги и неприятности, — заявил он.
— О чем ты? — не понял Бутс.
— Ты хочешь разделаться с Пасьянсом. Я тоже — пока он не разделался со мной. А когда мы покончим с Пасьянсом, у нас будет куча денег. Тебя это устраивает?
Бутс выпучил глаза.
— Ты имеешь в виду, что хочешь практически с голыми руками напасть на банду Пасьянса? — наконец пробормотал он.
— Да, — подтвердил Сэксон. — Сколько, по-твоему, у него людей?
— Было семеро. Но Джека Рэнсома убили в Уиллетс-Кроссинге, Толстяк Крейвен погиб во время одного из рейдов, а Бэрри позднее умер в лесу. Выходит, сейчас у Пасьянса всего четверо, но это крутые ребята. Особенно…
— Не важно, — прервал Сэксон. — Четыре и один получается пять. Нас с тобой двое. Сможешь найти еще троих, чтобы нас с ними было поровну?
— Поровну? Да нам нужно втрое больше людей, чем у них!
— Да, для убийства, — кивнул Джон. — А мы хотим честной схватки.
Последовала долгая пауза. Наконец Бутс медленно поднял глаза.
— Может, ты и знаешь Пасьянса, партнер, — промолвил он, — но не так хорошо, как я.
— Те ребята, которые пойдут со мной, будут делать так, как скажу я, и ты в том числе, — отчеканил Сэксон. — Нам не нужен перевес.
Губы Бутса скривились в усмешке.
— Если так, то почему ты не считаешь Артура Уильяма нашим третьим? — поинтересовался он.
— Потому что негры не дерутся с белыми. Во всяком случае, покуда я в этом участвую.
Бандит неожиданно улыбнулся:
— Странный ты парень, хотя, может, ты и прав. Но запомни одну вещь.
— Выкладывай!
— Когда ты в «Катящихся костях» стоял лицом к лицу с Бобом Уизереллом, тебе это нравилось, верно?
— Верно, — признал Сэксон.
— Жизнь противника на спусковом крючке твоего револьвера, а твоя — на его крючке, и лучший побеждает! Здорово, не так ли?
— Очень здорово.
— Ну так следующая схватка такой не будет. Никаких «лицом к лицу», никаких знамен и оркестров. Если им подвернется шанс выстрелить тебе в спину, они без колебаний это сделают.
— Понятно, — кивнул Джон. — Но если хочешь идти со мной, то будешь поступать по-моему. Пятеро их и пятеро нас. Сможешь найти нам еще троих?
Бутс задумался.
— Я могу найти троих психов вроде тебя и доставить их сюда через два дня. Подождешь здесь с Крестоном?
— Подожду, — согласился Сэксон.
Ему пришлось ждать не два, а три дня, питаясь олениной, горными куропатками и кроликами, которых готовил Артур Уильям Крестон. Негр охотился на дичь, а кроликов и белок Сэксон стрелял из своего револьвера во время трех— или четырехчасовых ежедневных прогулок по лесу. Только теперь при каждом выстреле он повторял про себя не «Боб Уизерелл», а «Пасьянс».
Впрочем, произнося это имя, Джон не ощущал былой свирепости. Пасьянс до сих пор не причинил ему никакого вреда, поэтому у него не было причин для ненависти. Он просто заранее готовился к неизбежной схватке с бандитом. В его душе навсегда сохранилось воспоминание о том напряженном моменте, когда пришлось встать лицом к лицу с Бобом Уизереллом, чтобы отнять его жизнь.
Другие люди могли существовать ради иных целей, но Сэксону казалось, что ничто на свете не может сравниться с радостью битвы до последней капли крови.
В течение этих трех дней он почти не разговаривал с Крестоном. Либо гулял по лесу, либо мечтал о грядущей схватке. Иногда его мысли устремлялись к девушке в Блувотере или Дэниелу Финли, но оба казались ему окутанными туманной дымкой нереальности.
Реальными сейчас выглядели только горы, высокие деревья, дикие звери и дикие люди, которых можно было повстречать в лесу.
А если Джона начинали одолевать сомнения относительно моральной стороны его плана, он вспоминал слова адвоката, что общество обязано вернуть ему то, что отняло у него.
Наконец появился Бутс с тремя рекрутами — молодыми парнями, полными энергии. Дел Брайан был жителем пустыни с выгоревшими добела волосами и бровями, светлыми волчьими глазами. Джо Пайк прибыл с Севера, что, очевидно, объясняло его молчаливость и хладнокровие. Самым старшим был двадцатипятилетний Тэд Каллен, хромавший на обе ноги, покрытый бесчисленными шрамами от пуль и ножей; большая часть его костей была переломана в результате тысяч падений с необъезженных мустангов. За свою жизнь ему довелось участвовать во множестве драк и перестрелок, и далеко не из всех он выходил победителем. Но огонь в его глазах горел постоянно.
Глядя на этих людей, Сэксон чувствовал, что они не спасуют перед Пасьянсом, когда дело дойдет до схватки. Многие жители Запада настолько сроднились с риском, что ощущали себя не у дел, если им не грозила смертельная опасность. Некоторые из них только поэтому становились на путь преступлений.
Узнав от Бутса кое-что о планах Джона, трое парней одобрили их. Однако минут через пять хромой Тэд Каллен с сомнением произнес:
— Во всем этом есть кое-что странное. Насколько мне известно, наш партнер Сэксон отличился только тем, что вышвырнул из салуна нескольких пьяных, а потом прикончил Боба Уизерелла. Но Боб просто замешкался со своим кольтом. А теперь ты, Сэксон, претендуешь на то, чтобы быть первым номером? Каким же это образом?
Джон улыбнулся, почуяв опасность, но отнюдь не возражая против нее.
— Видишь уши, торчащие из-за того камня? — спросил он.
— Вижу. Ну и что из этого?
— Пойди и спроси у кролика, почему я первый номер. У него уши подлиннее твоих, так что он может знать побольше тебя.
Каллен устремил на него пылающий взгляд.
— Ладно, спрошу у кролика, — процедил он сквозь зубы и тут же выхватил револьвер, блеснувший в его руке одновременно с выстрелом.
Большой длинноногий кролик подскочил в воздух из-за камня. А когда приземлился, Сэксон подбросил его выстрелом из своего кольта.
— Теперь можешь задать ему вопрос, — сказал он.
Каллен подошел к мертвому кролику, поднял его и удивленно воскликнул:
— Надо же, прямо в башку!
— Это случайность, — честно признал Сэксон. — Я не мог выстрелить так метко.
— Конечно не мог, — кивнул Каллен. — Но по-моему, ты стреляешь достаточно хорошо. Я остаюсь с вами, ребята. Теперь, босс, расскажи нам подробнее о своем плане. Бутс только в общих чертах обрисовал идей).
— Слышали ли вы о Пасьянсе, парни? — осведомился Джон.
— До встречи с ним у меня была здоровая левая нога, — сообщил Каллен.
— Мой кузен Харри Фили, — сказал Пайк, — как-то столкнулся с Пасьянсом и в результате остался без нижней челюсти. После этого ему было трудновато жевать, и однажды он бросился со скалы в пропасть. С тех пор я думаю о Пасьянсе каждый день.
— Я тоже, хотя никогда не видел этого парня, — добавил Дел Брайан. — Пожалуй, нам пора с ним встретиться.
Глава 15
Они выехали в полдень и к вечеру разбили лагерь, после чего Бутс и Артур Уильям Крестон отправились на разведку. Во время путешествия Джон не проронил ни слова, чувствуя, что с его стороны было бы глупо задавать вопросы, поэтому предпочел держать язык за зубами, пока не придет время действовать.
Гордые и свирепые всадники смотрели на него со страхом, любопытством и подозрением. Они видели, как Сэксон попал кролику в голову, но он сам же и признал, что в значительной степени это было счастливой случайностью. Так что им хотелось сначала посмотреть на своего вожака в схватке с двуногими противниками, прежде чем безоговорочно признать его превосходство. Сэксон походил на предводителя волчьей стаи, которая следует за ним, покуда он не промахнется, после чего разрывает его на куски. Джон ощущал настороженность даже в Бутсе, в чьей странной натуре, казалось, отсутствовало место для привязанности к кому-либо. Только гигант негр был не лишен чисто детской доброты и жажды похвалы — впрочем, он сам охотно расточал похвалы другим.
Бутс и Крестон вернулись, сообщив, что нашли то, что искали. Они сели рядом с Джоном, который, лежа на спине, смотрел на узкие верхушки сосен, окружавших лагерь. Остальные тут же поднялись с одеял и подошли послушать.
— Крестон предположил, где они могут находиться, и оказался прав, — сказал Бутс. — Он отвел меня туда. В доме горел свет, мы подобрались так близко, что смогли услышать голоса, увидеть их самих. Двое затеяли спор, который запросто мог перейти в драку, но Пасьянс прикрикнул на них, и они сразу угомонились. Потом он велел им ложиться спать, и через несколько минут все улеглись, кроме парня, которого поставили караулить. Мы видели, как он ходил вокруг дома при лунном свете.
— Где это место? — полюбопытствовал Тэд Каллен.
— Знаешь старый дом Армсби? — спросил Бутс.
— Как свои пять пальцев, — отозвался Каллен. — Но какого черта Пасьянс выбрал его? Ведь там кругом открытая местность.
— Там не так уж плохо, — возразил Крестон. — Ручей течет прямо перед домом. Если их окружат, они могут выбраться из дома и уйти прямо по руслу.
— А если там их тоже будут поджидать? — задал вопрос Каллен.
— Об этом я не подумал, — признался Артур Уильям.
— Тебе о многом не мешало бы подумать, ниггер, — с презрением произнес Тэд.
— Может, я не такой смышленый, как вы, но в ваших подсказках не нуждаюсь, мистер Каллен, — огрызнулся Крестон.
— Ты еще дерзить мне будешь! — рявкнул тот. — Ни один ниггер не смел распускать со мной язык!
Джон почувствовал, как Бутс коснулся его ноги носком сапога. Поняв, что это означает, он прогремел, прежде чем негр успел ответить:
— Прекратить немедленно! — Тут же воцарилось молчание, однако Сэксон слышал учащенное дыхание Каллена, явно собиравшегося продолжить перепалку, поэтому спокойно добавил: — Если в лагере случится Драка, победителю придется иметь дело со мной. Запомните это и постарайтесь впредь попридержать языки. Бутс, ты и Крестон начали рассказывать. Продолжайте, и посмотрим, у кого хватит духу прервать вас снова.
Последовала очередная пауза. Каллен застыл, готовый при малейшем поводе дать свирепый отпор, но Бутс заговорил, не обращая на него внимания:
— Мы можем напасть на них перед восходом солнца и застигнуть их врасплох. Вся добыча наверняка с ними, если только они не зарыли где-то какую-то часть. Думаю, ребята, нас ждет знатный улов! Приказывай, босс!
Джон распорядился сняться с лагеря при первых признаках рассвета, чтобы перед восходом быть у дома Армсби.
— Только учтите, — предупредил он, — прежде всего я хочу один на один разобраться с Пасьянсом. А теперь, парни, ложитесь спать.
Некоторое время они негромко переговаривались. Сэксон услышал слова Каллена:
— Ладно, пускай попытает счастья с Пасьянсом. Думаю, через пять минут мы увидим его мертвым!
Не расслышав ответных комментариев, Джон лег, прекрасно понимая, что не сомкнет глаз до утра.
Одно он знал твердо — завтра ему нужно сделать все, чтобы встретиться с Пасьянсом лицом к лицу, иначе его авторитет среди этих людей не будет стоить выеденного яйца.
А вскоре увидел, что звезды рядом с верхушками сосен стали уменьшаться до едва заметных точек. Начинался новый день.
Сэксон сразу же встал, поднял остальных, и через пять минут они уже были готовы к отъезду. Крестон возглавил отряд, указывая путь. Некоторое время они ехали по лесу, преодолевая подъемы и спуски, царапаясь о колючий кустарник, пока, наконец, негр не подал знак спешиться.
Он стоял под розовеющим небом на краю опушки, глядя на находящийся всего в четверти мили от него дом Армсби, который знал с детства. Дом был небольшим, а позади не было сараев и амбаров. Когда-то семейство Армсби начало возделывать узкую долину и пасти стада на соседних склонах. Но почва не оправдала надежд, а среди скота начался падеж. Попытка Армсби явилась одной из многих неудач, связанных с привнесением на старые пастбища чуждых им методов разработки.
Три человека шли от дома к ручью; один из них вел за собой пару превосходных длинноногих лошадей. Все трое были вооружены, а у одного за спиной висело ружье. Было ясно, что они не поддались ложному ощущению безопасности, хотя и находились глубоко в горах.
— Должно быть, Пасьянс еще не встал, — шепнул Сэксону Бутс. — Его сиятельство ожидает, пока ему приготовят завтрак.
— В таком случае, — ухмыльнулся Каллен, — нам не составит труда справиться с этими троими, как только босс уберет с дороги Пасьянса.
— Это невозможно, — возразил Бутс. — Нам нужно держаться вместе. Когда мы нападем на них…
— А я-то думал, боссу хватит духу самому заняться Пасьянсом. Вот было бы зрелище! Не знаю, сколько лет прошло с тех пор, как кто-то мог рискнуть схватиться с Пасьянсом один на один.
— Оставайтесь здесь, ребята, пока я не разберусь с Пасьянсом, — велел Сэксон, прищурившись, чтобы никто не заметил страха в его глазах. Я подъеду к дому и попытаюсь выманить его оттуда.
— И притащить сюда, где мы сможем с ним разделаться?! — воскликнул Бутс.
— Нет, — покачал головой Джон. — Я поеду в ту долину, где вам будет видно, как я сам разделаюсь с ним.
Устремив жадный взгляд на вожака, Бутс пробормотал:
— Может, так и будет, только мне в это не очень верится.
Сэксон вскочил в седло. Серую кобылу пришлось уступить негру, но его коричневый мустанг обладал вполне достаточной быстротой и крепостью, присущей настоящим горным породам.
— Артур, — обратился Джон к Крестону так, чтобы его могли слышать остальные, — ты славный и храбрый парень, но в этом деле ты не будешь участвовать. С белыми лучше драться белым. Понятно?
Гордые и свирепые всадники смотрели на него со страхом, любопытством и подозрением. Они видели, как Сэксон попал кролику в голову, но он сам же и признал, что в значительной степени это было счастливой случайностью. Так что им хотелось сначала посмотреть на своего вожака в схватке с двуногими противниками, прежде чем безоговорочно признать его превосходство. Сэксон походил на предводителя волчьей стаи, которая следует за ним, покуда он не промахнется, после чего разрывает его на куски. Джон ощущал настороженность даже в Бутсе, в чьей странной натуре, казалось, отсутствовало место для привязанности к кому-либо. Только гигант негр был не лишен чисто детской доброты и жажды похвалы — впрочем, он сам охотно расточал похвалы другим.
Бутс и Крестон вернулись, сообщив, что нашли то, что искали. Они сели рядом с Джоном, который, лежа на спине, смотрел на узкие верхушки сосен, окружавших лагерь. Остальные тут же поднялись с одеял и подошли послушать.
— Крестон предположил, где они могут находиться, и оказался прав, — сказал Бутс. — Он отвел меня туда. В доме горел свет, мы подобрались так близко, что смогли услышать голоса, увидеть их самих. Двое затеяли спор, который запросто мог перейти в драку, но Пасьянс прикрикнул на них, и они сразу угомонились. Потом он велел им ложиться спать, и через несколько минут все улеглись, кроме парня, которого поставили караулить. Мы видели, как он ходил вокруг дома при лунном свете.
— Где это место? — полюбопытствовал Тэд Каллен.
— Знаешь старый дом Армсби? — спросил Бутс.
— Как свои пять пальцев, — отозвался Каллен. — Но какого черта Пасьянс выбрал его? Ведь там кругом открытая местность.
— Там не так уж плохо, — возразил Крестон. — Ручей течет прямо перед домом. Если их окружат, они могут выбраться из дома и уйти прямо по руслу.
— А если там их тоже будут поджидать? — задал вопрос Каллен.
— Об этом я не подумал, — признался Артур Уильям.
— Тебе о многом не мешало бы подумать, ниггер, — с презрением произнес Тэд.
— Может, я не такой смышленый, как вы, но в ваших подсказках не нуждаюсь, мистер Каллен, — огрызнулся Крестон.
— Ты еще дерзить мне будешь! — рявкнул тот. — Ни один ниггер не смел распускать со мной язык!
Джон почувствовал, как Бутс коснулся его ноги носком сапога. Поняв, что это означает, он прогремел, прежде чем негр успел ответить:
— Прекратить немедленно! — Тут же воцарилось молчание, однако Сэксон слышал учащенное дыхание Каллена, явно собиравшегося продолжить перепалку, поэтому спокойно добавил: — Если в лагере случится Драка, победителю придется иметь дело со мной. Запомните это и постарайтесь впредь попридержать языки. Бутс, ты и Крестон начали рассказывать. Продолжайте, и посмотрим, у кого хватит духу прервать вас снова.
Последовала очередная пауза. Каллен застыл, готовый при малейшем поводе дать свирепый отпор, но Бутс заговорил, не обращая на него внимания:
— Мы можем напасть на них перед восходом солнца и застигнуть их врасплох. Вся добыча наверняка с ними, если только они не зарыли где-то какую-то часть. Думаю, ребята, нас ждет знатный улов! Приказывай, босс!
Джон распорядился сняться с лагеря при первых признаках рассвета, чтобы перед восходом быть у дома Армсби.
— Только учтите, — предупредил он, — прежде всего я хочу один на один разобраться с Пасьянсом. А теперь, парни, ложитесь спать.
Некоторое время они негромко переговаривались. Сэксон услышал слова Каллена:
— Ладно, пускай попытает счастья с Пасьянсом. Думаю, через пять минут мы увидим его мертвым!
Не расслышав ответных комментариев, Джон лег, прекрасно понимая, что не сомкнет глаз до утра.
Одно он знал твердо — завтра ему нужно сделать все, чтобы встретиться с Пасьянсом лицом к лицу, иначе его авторитет среди этих людей не будет стоить выеденного яйца.
А вскоре увидел, что звезды рядом с верхушками сосен стали уменьшаться до едва заметных точек. Начинался новый день.
Сэксон сразу же встал, поднял остальных, и через пять минут они уже были готовы к отъезду. Крестон возглавил отряд, указывая путь. Некоторое время они ехали по лесу, преодолевая подъемы и спуски, царапаясь о колючий кустарник, пока, наконец, негр не подал знак спешиться.
Он стоял под розовеющим небом на краю опушки, глядя на находящийся всего в четверти мили от него дом Армсби, который знал с детства. Дом был небольшим, а позади не было сараев и амбаров. Когда-то семейство Армсби начало возделывать узкую долину и пасти стада на соседних склонах. Но почва не оправдала надежд, а среди скота начался падеж. Попытка Армсби явилась одной из многих неудач, связанных с привнесением на старые пастбища чуждых им методов разработки.
Три человека шли от дома к ручью; один из них вел за собой пару превосходных длинноногих лошадей. Все трое были вооружены, а у одного за спиной висело ружье. Было ясно, что они не поддались ложному ощущению безопасности, хотя и находились глубоко в горах.
— Должно быть, Пасьянс еще не встал, — шепнул Сэксону Бутс. — Его сиятельство ожидает, пока ему приготовят завтрак.
— В таком случае, — ухмыльнулся Каллен, — нам не составит труда справиться с этими троими, как только босс уберет с дороги Пасьянса.
— Это невозможно, — возразил Бутс. — Нам нужно держаться вместе. Когда мы нападем на них…
— А я-то думал, боссу хватит духу самому заняться Пасьянсом. Вот было бы зрелище! Не знаю, сколько лет прошло с тех пор, как кто-то мог рискнуть схватиться с Пасьянсом один на один.
— Оставайтесь здесь, ребята, пока я не разберусь с Пасьянсом, — велел Сэксон, прищурившись, чтобы никто не заметил страха в его глазах. Я подъеду к дому и попытаюсь выманить его оттуда.
— И притащить сюда, где мы сможем с ним разделаться?! — воскликнул Бутс.
— Нет, — покачал головой Джон. — Я поеду в ту долину, где вам будет видно, как я сам разделаюсь с ним.
Устремив жадный взгляд на вожака, Бутс пробормотал:
— Может, так и будет, только мне в это не очень верится.
Сэксон вскочил в седло. Серую кобылу пришлось уступить негру, но его коричневый мустанг обладал вполне достаточной быстротой и крепостью, присущей настоящим горным породам.
— Артур, — обратился Джон к Крестону так, чтобы его могли слышать остальные, — ты славный и храбрый парень, но в этом деле ты не будешь участвовать. С белыми лучше драться белым. Понятно?