Брин Дэвид. Берег бесконечности

   И возвратов больше не будет.
   Все это правда. Однако Я/мы опасаюсь, что это еще не конец. Волчата могли отправить нас в напрасную погоню за кораблями-роботами, а сами используют эту передышку, чтобы подыскать новое убежище где-нибудь в глубоких маскирующих водах Джиджо. Они могут даже оставить свой корабль, перенеся всю важную информацию на берег, где мы сможем ее отыскать, только уничтожив всю экосистему!
   Конечно, груда-жрец не допустит такого вопиющего нарушения галактического закона. Но если такая решительная политика окажется необходимой, священник может быть смещен, а наблюдатель-свидетель уничтожен. И тогда мы будем безвозвратно связаны. В случае неудачи нас назовут бандитами, и мы навлечем позор на весь наш клан.
   Но как можно даже думать о таком исходе?
   Все предзнаменования с растущей уверенностью свидетельствуют, что в Пять Галактик уже пришло Время Перемен. Отсюда такая отчаянная активность великих кланов.
   И если Институты действительно падут, некому будет расследовать преступления, совершенные на этой планете.
   НЕ ДРОЖИТЕ ТАК, МОИ КОЛЬЦА. Разве Я неоднократно не заверял вас, что могучим джофурам суждено победить? И что вам/Мне суждено принести пользу?
   Не следует думать о преступлении и наказании, если именно мы будем создавать новые правила.
 
   Возможно, нам не придется возвращаться на Джиджо. Если добыча действительно перед нами, самые высокие стремления нашего союза вскоре будут в пределах достижимости щупальца.
   Мы приближаемся ко второму конвою. И наши снаряды уже ушли.

ДВЕР

   Могучий звездный корабль все приближался, а ему часто приходилось раздраженно ждать, пока желтые бусины с обескураживающей медлительностью не соприкоснутся. Закончив подготовку, Двер расхаживал взад и вперед, глядя во всех направлениях.
   Со временем он усвоил технику перехода, и теперь каждый переход совершался быстрее. Он отталкивался от стены и перелетал разделяющее пространство.
   Корабль джофуров надвигался, невероятно огромный. Когда его темная масса загородила полнеба, в его изогнутом борту открылось нечто вроде двери, оттуда вылетело несколько восьмиугольных фигур и направилось к тюрьме Двера.
   Он узнал эти силуэты.
   Боевые роботы.
   Им потребовалось немало времени, чтобы приблизиться, и Двер понял, что до корабля еще большое расстояние. Не менее двадцати полетов стрелы. Тем не менее они появятся через несколько дуров.
   Отойдя в тыл своей тюрьмы, он облегченно вздохнул. Плененные пузыри соприкасались! Желтые шары, они очень различаются по размерам, но ни один даже близко не приближается к величине боевого корабля. Большинство гораздо больше его собственного маленького шара.
   Двер поискал, где его шар соприкасается с соседним. При каждом соприкосновении раздавалось низкое гудение.
   Он застегнул комбинезон, который ему дали на «Стремительном»: костюм закрывал все, кроме рук, ног и головы. Дверу не приходило в голову попросить что-нибудь еще.
 
   «Но сейчас космические перчатки и шлем мне бы очень пригодились».
   Не важно. Когда сферы соприкоснулись в следующий раз, он правильно настроил сознание и прыгнул.

САРА

   Когда от слишком долгого пребывания в насыщенной кислородом воде кожа сморщилась, Сара покинула контрольную рубку. Вообще ей не было смысла там находиться. Те же новости она может узнавать в своей удобной каюте, которая некогда была домом великого земного мудреца по имени Игнацио Метц.
   Сара вытерлась и переоделась в простую корабельную одежду – облегающие брюки и пуловер. Такая одежда не станет затруднением даже для необразованного сунера. Но тем не менее это чудо мягкости и удобства.
   Когда она попросила комнату представить ей тактическую картину, появилось трехмерное изображение, из которого стало ясно, что джофурский дредноут снова выбрал неправильный рой кораблей-макетов и заканчивает выпускать снаряды. Тем временем цепочка ранних жертв постепенно смешивалась с красным сиянием корабля, как будто тот поглощал их одного за другим.
   По ее приказу экран показал цель «Стремительного» – сильно увеличенное изображение красной звезды-гиганта. Ее протяженная нитеобразная хромосфера выходит за пределы обычной солнечной системы. Разбухшая поверхность Измунути кипела, выбрасывая языки ионизированного газа, богатые тяжелыми элементами, из которых состоит тело Сары.
   Пурофски считает, что буйуры были способы изменять структуру звезды.
   Но даже и без этой ужасной мысли картина была ошеломляющей. Мимо этого бушующего пламени прошли все крадущиеся корабли, принося свое незаконное семя на Джиджо вместе с многочисленными надеждами на будущие поколения. Эти ожидания распространялись от простого выживания для людей и г'кеков до попытки предков хунов удрать от своих обязанностей.
   И все эти надежды рухнут, если «Стремительный» не сумеет миновать огонь Измунути.
   Сара по-прежнему не имела никакого представления о том, как Джиллиан Баскин надеется спасти Джиджо. Позволит врагам схватить себя, а потом взорвет корабль, чтобы прихватить с собой и джофуров?
   Храбрый план, но враг будет готов к этому и примет меры предосторожности.
   Тогда что же?
   Саре казалось, что она узнает, когда придет время.
   Ей было жаль детей: Олвина, Гек и всех остальных. Но теперь они уже взрослые и добровольцы.
   И мудрецы говорят, что это хорошее предзнаменование – то, что представители всех шести рас будут присутствовать при значительных происшествиях.
   Но Сара оказалась на корабле не только поэтому.
   «Пурофски сказал, что одному из нас придется рискнуть – ему или мне – и отправиться на „Стремительном“, хотя вероятность того, что корабль прорвется, очень невелика.
   Один из нас должен проверить, правда ли это. То, что мы предположили относительно буйуров».
   Вся работа ее жизни, все занятия математической физикой и лингвистикой как будто подтверждают заключения Пурофски.
   Джиджо не случайность.
   О, если углубиться в психологию, она может найти и другие мотивы своего настойчивого стремления оказаться на корабле.
   Например, чтобы продолжать заботиться об Эмерсоне?
   Но раненый звездный человек теперь с теми, кто его любит. Рядом с товарищами по команде, ради которых он много раз рисковал жизнью. Преодолев первоначальный стыд, Эмерсон нашел возможность стать полезным. Он больше не нуждается в Саре.
   «Никто на самом деле во мне не нуждается.
   Посмотри этому в лицо. Ты полетела из любопытства.
   Потому что ты ребенок Мелины.
   Потому что ты хочешь увидеть, что произойдет дальше».

ДВЕР

   Хорошо, что он вспомнил о воздухе.
   По ту сторону его не будет.
   Протискиваясь через барьер, извиваясь и согнувшись петлей, Двер сумел создать туннель, ведущий из его личной сферы в следующую. Короткий ураганный порыв лишал его прежнюю камеру атмосферы, пока давление не уравновесилось. Тогда он протиснулся и позволил отверстию за собой закрыться.
   Глаза Двера выпятились, пульс участился. Воздух сильно разредился, и он от давления почти на уровне моря за полдура словно перенесся на вершину высокой горы. В глазах плясали пятна. Организм долго такого не выдержит.
   Была и другая причина торопиться. Покидая свою сферу с остатками воздушного шара, он заметил, как с противоположной стороны к барьеру прикоснулись какие-то тени. Джофурские роботы пришли осматривать первого пленника.
   Имущество разбросано по полу новой камеры. Двер схватил свой импровизированный мешок и направился в единственное возможное убежище – на нос плененного звездного корабля.
   Корабль ничем не напоминает массивный джофурский дредноут, скорее он похож на пару ложек, сваренных лицом друг к другу, причем выпуклость расположена впереди. К счастью, оболочка охватывает весь корабль, от кормы до носа. Под золотистой поверхностью виден ряд тусклых иллюминаторов.
   И здесь есть дверь!
   Двер собрался с силами, пригнулся и прыгнул к манящему люку. Проплыл разделяющее расстояние и сумел ухватиться за выступающую скобку левой рукой.
   «Если тут нужен какой-то тайный код, я пропал».
 
   К счастью, дельфины на каждом корабле установили стандартную процедуру входа и выхода. Он сопровождал их в нескольких экспедициях и помогал. Двер с радостью увидел, что установленный дельфинами входной механизм на месте. Он такой простой, что даже джиджоанский охотник его поймет.
   Чтобы открыть, повернуть выступ.
   Дверу везло. Выступ поворачивается.
   «Если внутри есть воздух, ветер ударит мне в лицо. Если воздуха нет, меня втянет и я умру».
   Пришлось упереться ногами в корпус и потянуть изо всех сил, чтобы сдвинуть люк. Поле зрения сузилось, и Двер понял, что через несколько мгновений потеряет сознание.
   Неожиданно ему в лицо ударил ветер. Это воздух с силой вырвался из корабля.
   Затхлый воздух. Вонючий, затхлый, влажный, удивительный воздух.

ДЖИЛЛИАН

   Плохие новости не были неожиданными, однако она все же надеялась на лучшее.
   Закончив нанизывать на нить очередной рой пленных судов, корабль джофуров ускорился, догоняя следующую группу.
   И скоро стала ясна истина.
   Удача наконец изменила «Стремительному».
   Что ж, на этот раз они сделали правильный выбор, подумала она. Рано или поздно это должно было случиться.
   «Стремительный» в поле зрения противника, и ему предстоит преодолеть еще немало миктааров гиперпространства, чтобы достичь безопасности.

МУДРЕЦЫ

   «На Джиджо есть и другие, – подумал Фвхун-дау, зная, что и восьми недостаточно. – Со временем нужно будет пригласить новых колонистов – дельфинов.
   Я читал в земных книгах о китообразных и о великой Мечте Китов. Какую музыку мы могли бы создать, если бы эти странные существа добавили свои голоса к нашему хору?
   А после них – кто знает? Лорники, шимпы и зукиры? Кикви, которых издалека привезли дельфины? Какая смесь голосов! Может быть, цивилизация все же достойна своего имени.
   Все это впереди – сверкающие возможности, превосходящие всякое сравнение или предположение. А пока совет состоит из тех, кто заслужил место своим выживанием на Джиджо, создавая этот мир. Выращивая детей, все атомы организма которых исходят из обновленной коры матери-планеты. И эти черты определяют музыкальную гармонию восьми.
   С каждым вдохом мы вдыхаем Джиджо».
   Так «ворчал» Фвхун-дау, издавая низкие вибрирующие звуки своим горловым мешком.
   «Мы пьем ее воду. После смерти наши любимые опускаются в ее пропасть. И там мы присоединяемся к ритмам планеты».
 
   Присутствие, присоединившееся к ним, было одновременно знакомым и ужасающим. Совет чувствовал его биение в каждой ноте флейты или мирлитона. Оно пронизывало треск погремушки глейвера и сухие эмпатические глифы титлала.
   Поколениями Яйцо прикасалось к их мечтаниям. Его мягкая музыка была платой за каждое паломничество, помогая сплачивать единство Общины.
   «Но на протяжении всех этих лет мудрецы знали. Оно спит. И мы не знаем, что произойдет, когда оно проснется».
   Просыпается ли Яйцо из-за того, что совет наконец обрел недостающие части? Или жестокие джофуры прервали его сон?
   Фвхун-дау нравится думать, что к этому приложил руку его старый друг Вуббен.
   А может, просто пришло время.
   Отголоски постоянно усиливаются. Фвхун-дау ощущает их ногами. Они возникают под поверхностью и нарастают, достигая крещендо. Высвобождение накопленной энергии. И цели.
 
   Какая энергия! Что произойдет, когда она освободится полностью? Его мешок пульсирует в ворчании, болезненней и сильней, чем когда-либо раньше.
   Фвхун-дау представляет себе, как с титанической силой взрывается горная кальдера, выплескивая потоки лавы на измученные склоны Праздничной Поляны.
   Однако, как выяснилось, высвобождение пришло лишь с легкой дрожью земли.
   Но мудрецы содрогнулись, когда высвобожденная энергия устремилась вперед быстрее мысли.

СКЛОН

   К Нело, стоящему на развалинах бумажной мельницы, утомленному и расстроенному долгим возвращением домой, оно пришло длинной последовательностью запахов.
   Сладким запахом размельченной в пульпу ткани, исходящей паром на экранах для сушки.
   Горячим запахом кожи его покойной жены, когда она после долгого дня заботы об их необычных детях обращала свое внимание и на него.
   Запахом волос Сары, когда той было три года, – к этому запаху привязываешься, как к наркотику.
   Нело тяжело опустился на остаток стены. За долю кидура он ощутил множество различных чувств. Что-то в нем лопнуло, и он заплакал.
   – Дети мои, – плакал Нело. – Где вы теперь?
   Что-то говорило ему, что их нет больше на планете.
 
   К Фаллону, привязанному и лежащему в ожидании смерти в подземном логове хищного роула, ощущение пришло в виде множества образов.
   Загадочные остролистые деревья на равнине Восхода, так далеко на восток, как не пробирался никто другой.
   Ледяные потоки северо-запада, огромные плывущие горы, со снежными башнями, высеченными ветром.
   Мерцающие насмешливые галлюцинации Спектрального Потока и оазис Кси, куда ласковые иллии пригласили его провести дни своей старости, разделить с ними их тайны и благородных лошадей. Фаллон не плакал. Он знал, что Дединджер и его друзья за порогом этой пещеры в дюне слушают. И когда хищник вернется в логово, никакого удовлетворения от бывшего главного следопыта Общины они не получат.
   Тем не менее поток воспоминаний подействовал на него. Фаллон уронил одну-единственную благодарную слезу.
   «Жизнь имеет смысл только в твоих собственных глазах». Фаллон осмотрел свою жизнь и назвал ее хорошей.
 
   Для Уриэль, занятой очередным срочным проектом, набежавшая волна была только нежелательной помехой. Напрасной тратой времени. Особенно когда все помощники отложили инструменты и уставились в пространство, испуская низкие почтительные стоны, или вздохи, или ржание.
   Уриэль знала, что это такое. Благословение, на которое у нее был простой ответ.
   Ну и что?
   У нее слишком много дел, чтобы безрассудно тратить дуры на то, что не подвластно ее контролю.
   Она сухо заметила на галдва:
 
   Я рада, что ты наконец решилось.
   Хвала тебе, о долгоживущее Яйцо. Ты наконец решилось действовать.
   Но прости меня, если я не буду восхищаться слишком долго.
   Ибо у многих из нас жизнь так коротка.
 
   К Эвасксу – мгновение спустя и на расстоянии в пол световых года – оно пришло как короткая болезненная дрожь воска. Древнего воска, накопленного за многие джадуры прежней грудой – старым мудрецом треки.
   Из общего сердечника груды невольно вырвался пар, миновал мастер-кольцо и плотным облачком выделился из верхнего отверстия.
 
   Хвала судьбе.
   Другие кольца отпрянули от Эваскса под действием уникальных запахов, порожденных джиджоанской почвой.
   А старшая груда-священник автоматически среагировала на этот запах, поклонившись и добавив:
   Аминь.

ЛАРК

   – Ларк, дай руку!
   Он дрожал, пытаясь справиться с припадком, который начался так внезапно, заставив ухватиться за амулет, висящий на шее. Ларк крепко сжимал камень, даже когда тот начал жечь руку.
   Прижавшись за странными обелисками, их единственной защитой в просторной контрольной рубке джофуров, Ларк не посмел закричать от боли. Он старался не биться, а Линг обеими руками пыталась разжать его кулак. Наконец камень высвободился, упал на пол, оставив запах сожженной плоти. И даже сейчас температура продолжала повышаться. Они пятились, а камень все больше разгорался. Он начал светиться, так что на него трудно стало смотреть.
   – Нет! – хрипло прошептал Ларк, когда Линг, пригнувшись, потянулась к ремешку. К его удивлению, ремешок по-прежнему держался. Линг схватила его, дважды взмахнула над головой и словно выпустила из пращи осколок солнца.
   Талисман Ларка по дуге пролетел над заполненным помещением к центру.
   Последовал отчаянный свист, сопровождаемый волной запахов, таких подавляющих, что Ларка едва не вырвало.
   – Какого дьявола ты… – начал он, но Линг потянула его за руку.
   – Нам нужно отвлечение. Идем, это наш единственный шанс.
   Линг мигнул, пораженный силой привычки. Он действительно рассердился на нее за то, что она бросила его амулет.
   Ему даже пришлось подавить стремление броситься за этим проклятым камнем!
   «Оставь его, и скатертью дорога», – подумал он и кивнул Линг.
   – Хорошо, пошли.

ДВЕР

   Внутри корабля-макета он упал на пол. Его вырвало, и он лишился того немногого, что еще оставалось в желудке.
   Но посреди этого неприятного опыта другой, совершенно особый тип безориентации обрушился на Двера. На мгновение ему показалось, что в голову забрался Один-В-Своем-Роде и снова пытается заговорить. Странное головокружительное ощущение могло бы даже показаться приятным, если бы тело не сотрясалось от позывов к рвоте.
   «Джофуры быстро покончат с моим маленьким урским шаром. И перейдут к следующему пузырю».
   При нормальном тяготении, наверное, было бы невозможно подняться вдоль всей длины корабля и добраться до его кормы. Но Двер старался воспользоваться условиями, в которых оказывался, и вскоре научился летать.

ЛАРК

   Они бежали по задымленному коридору, преследуемые гневными криками и редкими вспышками молний, когда взрывы сотрясали плиты пола. Волна воздуха ударила людей сзади, сбив их с ног.
   «Мы это сделали», – подумал Ларк, решив, что враги применили какое-то оружие.
   Однако, оглянувшись через плечо, он заметил, что роботы неожиданно повернули и направились в другую сторону! В шумную бурю клубящейся черной сажи, вылетавшей из контрольной рубки.
   – Ты думаешь?.. – начал он.
 
   Линг покачала головой.
   – Джофуры выносливы. Сомневаюсь, чтобы взрыв мог им что-нибудь сделать. Только на время вывел из строя.
   «Что ж, – подумал он. – Ведь это был всего лишь кусочек камня».
   Ларк остро ощущал его отсутствие.
   Он помог Линг встать, по-прежнему опасаясь роботов, которые могут вернуться.
   – Наверно, теперь они знают о нас.
   Они снова побежали. Несколько дуров спустя Линг со смехом согласилась:
   – Да, наверно, знают.

ДЖИЛЛИАН

   Было зафиксировано пси-излучение, на мгновение охватившее всю планету. Вскоре после этого офицер у детектора сообщил об изменении картины на тактическом экране.
   – Взгляните на это!
   Джиллиан увидела. Положение корабля джофуров изменилось. Яркий красный диск на мгновение замерцал. «Хвост» из крошечных алых точек, который подтягивался все ближе к кораблю, теперь расслабился и начал постепенно отходить.
   «Похоже, враг выбросил все захваченные макеты. Могу лишь предположить, что они научились быстро оценивать добычу. Теперь корабли-макеты независимо двинутся к Измунути, а боевой корабль, освободившись от них, быстрее догонит нас».
   Надежды Джиллиан, ожившие с приходом пси-волны, снова развеялись.
   – Нам нужно приготовиться к последней схватке, – негромко сказала она.
   Дельфины молчали. Ни одного сонарного щелчка. Они словно не хотели овеществлять этот момент, делать его реальным, издавая звуки.
   – Минутку! – сказал Каа. – Джофур сбрасывает скорость! Возвращается, чтобы забрать выброшенную нить!
   – Но… – Джиллиан замигала. – Неужели они упустили ее случайно?
   Голограмма Нисса начала вращаться, потом абстрактным кивком согласилась с такой возможностью.
   – Возможна гипотеза. Пси-волна, которую мы зафиксировали, была слишком слаба, чтобы подействовать на боевой крейсер, если только не имела специального назначения.
   – Объясни.
   – Она могла послужить детонатором и – случайно или намеренно – ускорить высвобождение возможностей, которые уже существовали, допустим, на борту корабля джофуров.
   – Иными словами, волна все-таки подействовала на них. Может, вызвала события, которые помешали…
   – Именно. Если это заставило джофуров временно потерять контроль над цепочкой захваченных кораблей, они, конечно, вернутся, чтобы снова захватить их, хотя это и задержит их. Потому что заподозрят, что именно освобождение кораблей и было целью этой пси-волны.
   – Иными словами, она станут еще тщательней проверять каждый ящик захвата. Гм-м-м.
   Джиллиан кивнула, затем спросила:
   – Много у них на это уйдет времени?
   Каа забил плавниками.
   – Довольно много. Однако недостаточно. Мы доберемся до короны Измунути, но враг будет так близко, что без труда сможет преследовать нас с помощью детекторов. Плазма для него не послужит помехой.
   Джиллиан кивнула.
   – Что ж, положение слегка улучшается. А одна-две хитрости еще улучшат его.
   Дельфины понимающе зафыркали и снова принялись за работу, издавая уверенные щелчки. Именно так сказал бы Том в подобной ситуации.
   Но на самом деле Джиллиан не знала, какой план был бы достоин его имени.

САРА

   Говорили, что с Джиджо пришла пси-волна, но Сара ничего не ощутила.
   Неудивительно. Из троих детей Мелины Двер всегда казался самым чувствительным, в то время как она, самая логичная из всех, никакой чувствительностью не обладала. И до недавнего времени совсем не интересовалась подобными проблемами.
   А теперь подумала: «Может, это и есть то, что нам нужно искать, как сказал Пурофски?»
   Сидя в своей каюте за рабочим столом, она обратилась к портативному компьютеру:
   – Относительно этой пси-волны – есть ли у нас оценка ее гиперскорости?
   – Только очень приблизительная. Она распространялась примерно со скоростью два миктаара за мидур.
   Сара попыталась сделать мысленный расчет, переводя в термины, которые знает лучше, например, световой год. Потом сообразила, что машина может все это представить графически.
   – Покажи мне.
   Появилась голограмма, на которой ее родная планета была представлена голубой точкой в нижнем левом квадранте. «Стремительный» – желтая вспышка вверху справа, его сопровождают другие точки, представляющие корабли-макеты второго роя. Алый конвой – корабль джофуров и плененные им корабли – тем временем возобновил преследование.
   Компьютер наложил на эту картину сетку из пересекающихся линий. Сара знала, что это волновые векторы в гиперпространстве нулевого уровня. Математика достаточно простая. Но Саре потребовалось некоторое время, чтобы освоиться с трехмерным изображением. Потом она присвистнула.
   – Это не обратный квадрат. Это даже не один сверх R. Волна была направленной.
   – Сжатый направленный волновой пакет, резонирующий на первой, третьей и восьмой волнах.
   Компьютер погрузился в пси-жаргон, который Сара не понимала. Но ей было достаточно увидеть, что пакет был направленным. И пик его проходил точно через «Стремительный» и его преследователя.
   Это не могло быть совпадением. Это значит, что великая сила Джиджо точно знает, где находятся оба корабля, и…
   Сара сдержала себя.
   «Не хватайся за первую догадку, пришедшую в голову. Что, если мы совсем не были целью луча?
   Просто оказались на пути между Джиджо и…»
   Она вскочила на ноги.
   – Покажи Измунути и пункт перехода!
   Масштаб изображения изменился, уменьшился, так что теперь «Стремительный» находился на полпути к предполагаемой безопасности яростного красного гиганта.
   А за ним складка пространства. Искажение ткани реальности. Место, куда направляешься, если хочешь неожиданно оказаться очень далеко.
   И хотя нужны возможности компьютера, чтобы ясно показать его, пункт перехода не невидимка. Измунути выпячивается в его направлении, посылая охряные выбросы к этой дыре в пространстве.
   – Когда пси-волна достигнет Измунути?
   – Она уже достигла ее.
   Сара с трудом глотнула.
   – Тогда покажи мне предполагаемую… – Она порылась в памяти, ища слова, которые встречала в текстах, но сама редко использовала. – Покажи вероятные гиперотклонения, когда пси-волна достигла красного гиганта. Увеличь метастабильные области обращенных запасов энергии с потенциалом для стимулированной эмиссии на тех волнах, которые ты упомянул.
   На лице Сары появились отблески многочисленных разноцветных линий и дуг.
 
   Она широко распахнула глаза, на мгновение вокруг зрачков показались белки. Сара беззвучно произнесла одно слово.
   Затем схватила ближайшую стопку бумаги – это оказалась лучшая бумага производства ее отца – и записала две колонки координат.
   Джиллиан Баскин ответила на ее срочный звонок, хотя казалась занятой и слегка раздраженной.
   – Сара Кулхан, у меня на самом деле нет времени.
   – Есть, – убежденно ответила Сара. – Через сорок дуров ждите меня в вашем кабинете. Вам обязательно нужно это услышать!

РЕТИ

   Молодая женщина сидела в закрытой комнате. Она была совершенно одна, пока кто-то не постучал.
 
   На самом деле она не была одна, с ней был йии.
   Больше того, постучали не в дверь, а в окно у нее под ногами. Тем не менее это очень удивило ее. Рети подпрыгнула и постаралась отодвинуться от звука, который с каждым ударом становился все громче.